Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Риск (№2) - Тень и шелк

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Максвелл Энн / Тень и шелк - Чтение (стр. 8)
Автор: Максвелл Энн
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Риск

 

 


Сидней Марч тупо уставился на бумаги, которые оказались в его руках, затем перевел взгляд на Самптера и, наконец, на трех свидетелей, сидящих за отдельным столом. На минуту секретарь лишился дара речи.

Он только сейчас понял, что босс оставил его на растерзание волкам.

— Вы готовы продолжать, мистер Марч? — осведомился Самптер.

Марч судорожно сглотнул, пытаясь взять себя в руки. Он вновь перебрал бумаги, тщетно отыскивая факт или вопрос, который помог бы ему выйти из затруднительного положения.

— Посол Редпас, — наконец начал он подрагивающим голосом, — разве вы не согласны с тем, что ваша организация действует с позиций, так сказать, грубой силы, без поддержки закона?

Редпас забрала микрофон у Джиллеспи.

— Ни в коей мере, — заявила она. — Агенты «Риск лимитед» действуют в рамках правовых структур страны, в которой находятся. Иначе мы рисковали бы подвергнуться таким же обвинениям, как любой гражданин этой страны.

— А если в этой стране отсутствуют эффективные правовые структуры? — возразил Марч.

— Если закон существует, мы придерживаемся его. В противном случае мы действуем исходя из соображений здравого смысла.

— Ваши агенты подготовлены к тактике насилия, — указал Марч.

— Да. Иногда она бывает единственной альтернативой капитуляции.

— Следовательно, вы одобряете частное использование смертельной силы, — торжествующе заключил Марч.

Джиллеспи повернулся и дотронулся до руки Редпас. Она передала ему микрофон.

— Мало кто из людей, пользующихся смертельной силой, искренне одобряют ее, а тем более радуются ей, — сообщил Джиллеспи. — Отчасти моя работа состоит в том, чтобы в «Риск лимитед» не попадали те, кто наслаждается насилием.

Сидней Марч хотел что-то сказать, но Самптер перебил его:

— Мистер Марч, мы теряем драгоценное время, обсуждая скорее философские проблемы, нежели факты. Какой конкретно инцидент или инциденты вы обнаружили? Что позволило сенатору Фицрою заподозрить «Риск лимитед» в неэтичных действиях?

Марч дважды приоткрыл и снова закрыл рот.

— Это я и намеревался прояснить в ходе заседания, — наконец произнес он.

— Но когда сенатор Фицрой предложил провести это заседание, он говорил совсем о другом, — возразил Самптер. — Было упомянуто неопровержимое доказательство. Где оно?

— Я… то есть я надеялся, что…

— Благодарю, — прервал Самптер. — Вы прояснили ситуацию.

Марч вспыхнул и огляделся, ища поддержки у других сенаторов.

Но из них на месте остался только один. Остальные попросту ускользнули, едва поняли, откуда дует политический ветер.

— Полагаю, больше ни у кого из присутствующих нет вопросов к этим свидетелям, — произнес Самптер. В зале заседания зазвенела тишина.

— В таком случае, — нарушил ее Самптер, немного помолчав, — я вновь благодарю вас всех троих за то, что вы прояснили наши сомнения.

— Мы были только рады такой возможности, уважаемый председатель, — отозвалась Редпас.

— Могу себе представить.

Самптер взял лежащий перед ним молоток и решительно ударил по столу вишневого дерева.

— Сим объявляю заседание комитета законченным, — произнес он. — Мистер Марч, я хотел бы побеседовать с вами.

— И не только он один, — произнес голос над ухом Дэни.

Вздрогнув, она увидела рядом Шона. Заслушавшись, она даже не заметила, как он подошел к ней. Рядом с Шоном стоял Джиллеспи.

Дэни почувствовала себя травинкой в лесу могучих дубов. Она поспешно встала.

— Поговоришь с ней потом. — Джиллеспи не дал Шону вымолвить ни слова. — А сейчас у мисс Уоррен встреча с наследниками Будды.

— Как? — изумилась она.

— Да, — подтвердил Джиллеспи. — В четырнадцать часов.

— Я не умею даже приветствовать старшего по званию, сержант, — с улыбкой призналась Дэни.

Шон усмехнулся, Джиллеспи последовал его примеру.

— И все-таки добро пожаловать в наши ряды, мисс Уоррен, — произнес Джиллеспи, — и если это не доставит вам слишком много неудобств, не соблаговолите ли вы начать переставлять свои очаровательные ноги в сторону двери? У нас в запасе двадцать минут.

— Наследники Будды… — повторила Дэни. — Значит, это из-за лхасского шелка?

Джиллеспи и Шон быстро огляделись, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

Но поблизости никого неоказалось.

— Да, — приглушенно ответил Джиллеспи.

— Но через сорок минут у меня начинается, семинар, — вспомнила Дэни.

— Вас прикроют.

— Прошу прощения?

— У посла Редпас немало друзей, занимающих высокие посты в академических кругах. Вас прикроют.

— Так просто? — изумилась Дэни. Джиллеспи кивнул.

— Так вы идете?

— Вы никому и ничего не должны, — тихо произнес Шон. — Помните?

— Разумеется, — ответила Дэни. — Идемте, сержант.

Глава 12

Только что завершилось еще одно, более многолюдное заседание сената. Коридор был забит репортерами и съемочными группами. Их мишенью стал сенатор, выступающий против существующей системы налогообложения и за необходимость поддержки бедных слоев населения.

Если репортеры и заметили противоречие в заявлениях сенатора, то указать на него никто не решился.

— Ступайте с Шоном, — сказал Джиллеспи, — позднее мы к вам присоединимся.

По сигналу Джиллеспи Шон взял Дэни за руку, а несколько секунд спустя уже рассекал толпу в переполненном холле, словно ледокол, расчищая путь перед Дэни.

Мощь пальцев, сжимающих руку Дэни, была знакомой и уютной. Она напомнила Дэни о сдержанной силе Шона и о том, как он встал на ее защиту.

Но как ни странно, чувство защищенности, которым наслаждалась Дэни, в то же время раздражало ее.

«Это Вашингтон, а не дикий Тибет, — с досадой размышляла Дэни. — Вряд ли на меня нападут в здании сената».

Достигнув вращающейся двери, выходящей на улицу, Шон выпустил руку Дэни и шагнул в первый сектор двери. Дэни ступила в следующий. И вот она вновь оказалась под серым, осенним небом, вдыхая горьковатый дымок костров, на которых сжигали опавшие листья.

Шон стоял на тротуаре, ожидая ее. Он протягивал Дэни правую руку, одновременно оглядывая улицу. По пути от зала заседаний до тротуара он успел расстегнуть пиджак темного костюма.

Дэни разглядела мелькнувший матово-черный пистолет в кобуре на поясе Шона.

На головокружительный миг ее унесло обратно в Тибет. Прохладный воздух стал разреженным, ледяным, на кострах горели не листья, а варилась в котлах еда.

— Дэни!

Заморгав, она взглянула в глаза Шона, подступившего к ней вплотную.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил он. — Увидели кого-то и вспомнили Тибет?

— Не кого-то, а что-то.

— Что же?

— Ваше оружие. На миг мне показалось, что мы перенеслись обратно в Лхасу.

Выражение лица Шона смягчилось.

— Вы же слышали посла, — ответил он. — Лхаса — пригород Вашингтона. Наша голубая планетка с каждым днем становится все теснее.

— Если вы пытаетесь запугать меня, не трудитесь, — предупредила Дэни. — Я живу в Адамс-Морган, вместе с половиной водителей такси и всеми иностранными террористами округа Колумбия.

Шон удивленно помигал и расхохотался, но тут же смутился от своего неожиданного веселья.

По-видимому, такая искренность показалась ему неуместной.

С притворно-небрежным видом он огляделся, прежде чем слегка коснуться плеча Дэни.

Беспечные манеры не обманули Дэни. Она уже давно поняла, что от зорких темных глаз Шона ничто не ускользает.

— Нам сюда, — сообщил он и повел Дэни к черному лимузину, припаркованному поблизости. Несмотря на всю любезность Шона, Дэни всем существом сознавала, что он ни на секунду не убирает левую руку от кобуры под расстегнутым пиджаком. Открывая дверцу машины и усаживая Дэни на бархатное заднее сиденье, он не сводил глаз с пешеходов и машин на улице.

Тревога разлилась по телу Дэни, подобно ласке призрака. В Вашингтоне Шон оставался таким же бдительным и настороженным, как в ту ночь, когда затащил ее на крышу дома в Лхасе и заставил спрыгнуть в темноту переулка.

Их колени соприкоснулись, когда Шон усаживался на откидное сиденье напротив Дэни. Еле уловимого прикосновения хватило, чтобы она вспомнила о своей модной короткой юбке. Теперь, когда Дэни сидела, юбка заканчивалась на несколько дюймов выше колена.

Шон тоже это заметил.

Мгновение они смотрели друг на друга в упор. Шон сверкнул улыбкой, неожиданной в своей откровенности.

Эта улыбка встревожила Дэни не меньше, чем вид кобуры на поясе Шона.

— Неудивительно, что вас не приняли в монахи, — пробормотала она.

Окинув быстрым взглядом безупречный силуэт ног Дэни, Шон отвел глаза.

— Нет, причина была другой, — возразил он, — но еще некоторое время вам не угрожает опасность.

— От кого?

— От меня.

Дэни приоткрыла рот, но слова застряли в горле.

— Я же предупреждал вас, — продолжал Шон. — Помните? Вы никому и ничего не должны. Так что если вы явились сюда только потому, что вам напомнили о долге передо мной и «Риск лимитед», открывайте дверь и бегите отсюда со всех ног.

— Но…

— Это последнее предупреждение, — перебил Шон. — Джилли будет здесь через минуту.

— Я пришла из-за шелка, — сообщила Дэни. — А почему бы и нет?

— Кругом шелк, — пробормотал Шон, снова упираясь взглядом в ноги Дэни.

— Черт побери, прекратите!

— Наверняка я не первый из мужчин, обративший внимание на ваши ноги, — невозмутимо заметил Шон.

— Да, но… — Голос Дэни затих.

— Но… — услужливо подсказал Шон. Дэни стиснула зубы, едва не признавшись: взгляд Шона тревожит ее отнюдь не случайно.

— Катитесь ко всем чертям! — выпалила она.

— Там я уже бывал, и не раз. Не рекомендую следовать моему примеру. Вот поэтому я и советую вам удирать, пока есть возможность.

Дэни смерила Шона ледяным взглядом и переключила все внимание на затемненные стекла в окнах лимузина.

Шон вытянул свои длинные ноги перед пустым сиденьем и опустил плечи, видимо, наслаждаясь покоем.

Но левую руку он по-прежнему держал возле кобуры.

Дверь лимузина открылась. Кассандра Редпас скользнула на откидное сиденье рядом с Шоном. Женщина-посол двигалась уверенно и грациозно. Очевидно, в лимузинах она чувствовала себя как дома.

Как только за Редпас захлопнулась дверца, она уронила на пол кожаную сумку. Сумка ударилась о толстый коврик на полу с глухим стуком, словно была набита тяжелыми книгами.

Джиллеспи зашел с другой стороны машины и опустился на сиденье рядом с Дэни. Прозвучал решительный хлопок еще одной дверцы.

«Вам следовало бы выбраться из лимузина, пока еще не поздно».

Дэни подозревала, что уже опоздала, и в этот миг вручила свою жизнь Шону.

— Я Кассандра Редпас. Прошу прощения за таинственность, — приветливо произнесла Редпас. — Вероятно, она ни к чему, но это так, на всякий случай.

С этими словами, она взяла Дэни за руку и дружески пожала ее жестом тетушки, успокаивающей любимую племянницу.

— А это — Рэнальф Джиллеспи, отставной солдат британской армии, — добавила она.

— Мы познакомились в зале, — машинально напомнила Дэни.

— Я знаю, но иногда за работой Джилли забывает о формальностях, — отозвалась Редпас. Джиллеспи коротко кивнул:

— Мисс Уоррен, я счастлив познакомиться с вами, и так далее.

Привстав, он протянул руку над плечом Редпас и постучал по пуленепробиваемому стеклу. Лимузин почти бесшумно тронулся с места.

— Передай-ка ее мне, — попросил Джиллеепи, усаживаясь на место.

Шон подобрал с пола тяжелую кожаную сумку и протянул ее Джиллеспи. Пока лимузин лавировал в потоке автомобилей, бывший солдат открыл сумку.

Дэни увидела устрашающего вида ручной пулемет и несколько обойм.

— Не обращайте внимания на сержанта, — шутливо обратилась Редпас к Дэни. — Он один из тех профессиональных вояк, о которых я говорила комитету. Это значит, что он видит врагов даже там, где мы с вами их никогда бы не обнаружили.

— Ну, тогда я могу быть спокойна, — иронически отозвалась Дэни.

— Джилли все еще немного дуется, — добавила Редпас. — Он не привык к упрекам сенаторов США.

— Зато, дорогая, я давным-давно привык ставить на место безмозглых политиканов за исключением присутствующих, — вмешался Джиллеспи. — И юных прихлебателей, работающих на них, как тот, что попался нам сегодня.

Повернувшись, Джиллеспи пригвоздил Дэни к месту взглядом черных блестящих глаз.

— Что вы обо всем этом думаете? — поинтересовался он.

— Мне надо почаще смотреть телевизор, — невозмутимо сообщила Дэни. — Я и понятия не имела, что заседания сената настолько любопытны.

— Это еще что! Иногда здесь творится настоящий «чарли-фокстрот», — заявил Джиллеспи.

Дэни постаралась не подать виду, что поняла, о чем он говорит.

Шон подмигнул ей.

— Этот мальчишка пытался выставить «Риск лимитед» чем-то вроде тайной армии Олли Порта, — продолжал Джиллеспи. — А потом он передал бы якобы утерянную копию протокола заседания бывшему однокашнику, который теперь работает в «Вашингтон пост».

Темные брови Дэни приподнялись.

— Что этот секретарь имеет против «Риск лимитед»? — удивилась она.

— Насколько мне известно, личных претензий к нам у него нет, — ответил Шон. — Перед заседанием мы не получили никаких предупреждений.

— Значит, он просто еще один будущий вашингтонский заправила, рвущийся к власти?

— Может быть. — Шон пожал плечами. — Судя по тому, что я выяснил об этом Марче, он настолько амбициозен, что ему плевать, даже если его используют.

— Используют?

— Вот именно. — Шон повернулся к Редпас:

— Ты выяснила, под чью дудку пляшет Марч?

Улыбка Редпас стала почти кошачьей.

— Нам удалось побеседовать с юным мистером Марчем, — сообщила она. — Узнав, с какой стороны булка намазана маслом, он становится весьма вежливым и сговорчивым молодым человеком.

Джиллеспи фыркнул.

— Он заинтересовался «Риск лимитед», — продолжала Редпас, — не без подсказки партнеров сенатора — Демби, Кравица и Шорра — здесь же, на Пенсильвания-авеню.

— Это не тот Джордж Демби, который прежде был председателем Демократического национального комитета? — поинтересовался Шон.

— Тот самый, — нахмурился Джиллеспи. — Официально эти люди всего лишь представляют одну из влиятельных вашингтонских юридических фирм…

— … а на самом деле являются агентами полудюжины холдинговых компаний из Люксембурга и Лиги банкиров с острова Аруба, — докончила Редпас.

— Аруба? — резко переспросил Шон, — Значит, все действительно идет из «Гармонии»?

Ни Редпас, ни Джиллеспи не ответили, и это молчание само по себе стало подтверждением.

Шон повернулся к Дэни.

— Подумать только! — негромко произнес он. — Решив вляпаться в дерьмо, вы выбрали самую большую кучу на этой планете!

Минуту Дэни непонимающе смотрела на Шона. Но мрачно сжатые губы и прищуренные глаза ясно давали понять, что ему не до шуток.

— Из всех гармоний мне известна только музыкальная, — сообщила Дэни. — Как же я могла в нее, как вы выразились, «вляпаться»?

— Вы пытались спасти шелк, — отозвалась Редпас.

— В Лхасе? — уточнила Дэни. Шон кивнул.

— Разумеется, я пыталась спасти шелк, — нетерпеливо подтвердила Дэни. — Всю жизнь я только тем и занимаюсь, что ищу, приобретаю, а потом готовлю для хранения образцы древних тканей. И за все это время я ни разу, как вы деликатно выразились, не «вляпалась в дерьмо».

Улыбка Шона оставалась холодной, словно он наслаждался тонкой и небезопасной иронией.

— Я же говорил вам: мир слишком тесен, — напомнил он.

— И что это значит?

— А то, что сукин сын, который убил Фана и пытался прикончить вас, русский по имени Илья Касатонов.

— Откуда вы узнали? — изумилась Дэни, чувствуя себя загнанной в угол. Увидев ее смятение, Шон покачал головой.

— Слишком поздно, — произнес он. — Вы увязли по самые уши.

— Касатонов, — объяснил Джиллеспи, — разжалованный ветеран спецназа.

— Советских войск специального назначения, — перевел Шон.

— Ну и что? — допытывалась Дэни.

— Проще говоря, мисс Уоррен, — растолковал ей Джиллеспи, — Касатонов опасен, как никто другой. Он начальник службы безопасности и универсальный убийца в «Гармонии».

— Опять гармония, — повторила Дэни. — Что это такое?

Джиллеспи реревел взгляд на Шона и еле заметно качнул головой, но Дэни уловила его жест.

— Потом, — пообещал Джиллеспи.

— Допустим, — отозвалась Дэни с тщательно скрытой досадой. — Но откуда мне знать, что тот человек и вправду Касатонов? Шон никогда не упоминал его имени в Лхасе.

Шон искоса взглянул на Джиллеспи.

— Я же говорил тебе: она наивна, но не глупа, — заявил он. — Помнишь?

Джиллеспи хмыкнул.

— Ты сам этого хотел, — недовольно напомнил Шон. — Ты даже требовал. Вот и получай, Джилли. Радуйся.

— Дьявольщина! — пробормотал Джиллеспи. Редпас молча переводила холодный взгляд с одного мужчины на другого.

Старший сержант вытянул длинные ноги и водрузил их на сиденье между Редпас и Шоном. Пальцы рук он переплел за головой.

На некоторое время все замолчали.

— В Лхасе мало кто говорит по международному телефону, — наконец нехотя произнес Джиллеспи.

Дэни кивнула. Она знала, как трудно в Тибете дозвониться на соседнюю улицу, не то что через океан.

— Один белобрысый здоровяк с Запада несколько раз звонил по международному за неделю до вашего знакомства с Фаном, — продолжал Джиллеспи. — А еще раз позвонил вскоре после убийства Фана. Каждый раз его абонентом был некто в зоне Карибского бассейна.

— Вы хотите сказать, что кто-то видел высокого блондина с телефонной карточкой? — скептически осведомилась Дэни.

— Все не так просто, — покачала головой Редпас.

— Это уже ближе к истине, — отозвалась Дэни. Редпас тонко улыбнулась:

— Вы должны понять: Джиллеспи не желает распространяться о секретах магии, которую они творят вдвоем с Шоном.

— Методы и средства, детка, — раздраженно подтвердил Джиллеспи. — Никогда не говори о методах и средствах.

— И светский лоск, — добавила Редпас.

— Этот светский лоск влетел мне в десять тысяч долларов, — напомнил Джиллеспи.

Дэни поморщилась, прибавляя еще одну сумму к счету за свое спасение.

— Дорого же обходится светский лоск! — пожав плечами, заключила Редпас. Она с улыбкой потрепала Джиллеспи по колену.

— Поговори с ней, — мягко попросила она. — Она нам нужна.

Твердые, мужественные черты лица Джиллеспи мгновенно смягчились. И все-таки он явно не испытывал желания вдаваться в подробности своего светского обхождения.

— Однажды я целый день провела у африканского шамана, — словно невзначай произнесла Дэни. — Он объяснял мне значение каждого амулета и снадобья, которые носил в сумке из шкуры зебры. Я ни разу не выдала его тайны, сержант. Не выдам и ваши.

Джиллеспи пристально взглянул на Дэни, словно пытаясь определить, не шутит ли она.

— Нет, она не шутит, — подсказал Шон. — Если хочешь, можешь держать ее в полном неведении, но могу поручиться: от нее ты этим ничего не добьешься.

Шон не добавил: «Я же говорил!» Это было ни к чему. Джиллеспи понял невысказанное так, словно Шон произнес его громко и отчетливо.

— После того как Шон узнал о звонках, — наконец начал Джиллеспи, — я связался с одним из наших гонконгских агентов. Он сыграл роль предпринимателя, занимающегося коммуникациями, встретился с менеджером тибетской телефонной сети и купил список всех международных звонков за недельный период.

— Просто взял и купил? — переспросила Дэни, но тут же опомнилась:

— Вычеркните этот вопрос. Твердая валюта в Тибете редкость.

На лице Джиллеспи мелькнула улыбка.

— Как только список оказался у нас в руках, — продолжал он, — остальное было делом техники. Список содержал около шести тысяч звонков, но шесть из них — по одному и тому же номеру на Арубе.

Дэни вопросительно посмотрела на Шона:

— Как вы узнали, что он русский?

— Я же говорил вам: несколько лет назад я побывал у моджахедов в Афганистане.

Дэни кивнула.

— Достаточно один раз увидеть спецназ в действии, — объяснил Шон, — и если выживешь, запомнишь их тактику массированного обстрела и натиска на всю жизнь.

Редпас вытащила большую фотографию из папки, лежащей в кожаной сумке, и протянула ее Дэни.

— Вы видели в Лхасе этого человека? — спросила Редпас.

На снимке был изображен высокий, хорошо сложенный мужчина, стоящий на конце длинного трамплина над огромным бассейном. Фотография была нечеткой, очевидно, увеличенной с кадра, снятого с большого расстояния.

Но несмотря на это, самая важная подробность сохранилась: Дэни без труда различала лицо мужчины. На его торсе отчетливо просматривалось три глубоких шрама. Мужчина был совершенно голым, и Дэни разглядела, что его гениталии изуродованы.

— О Господи… — ахнула она.

— Афганцы приберегали для русских из спецназа любопытную пытку, — пояснил Шон. — Одной угрозы ее было достаточно, чтобы сломить большинство пленников, но, очевидно, не Илью Касатонова.

— Одного я никак не могу понять, — вмешался Джиллеспи, — как он ухитряется спать с нашей обожаемой Катей.

— Напряги воображение, — посоветовал Шон.

— Пробовал. Не выходит.

— Тогда могу предложить несколько фильмов.

— Отвяжись.

— Кто эта Катя? — спросила Дэни.

— Катя Павлова — владелица усадьбы «Гармония», — пояснила Редпас. — А еще — связующее звено, которое не дает распасться крепко сколоченной группе преступников. Полагаю, этот маленький триумф женской власти должен был порадовать меня, но увы!..

— Преступников? Таких, как Касатонов?

— Не совсем, — сухо пошутил Шон. — У остальных все цело, разве что функционирует не всегда.

— Должно быть, Касатонов нашел какой-то другой, весьма действенный способ, — размышлял вслух Джиллеспи. —У Кати большие потребности, пусть даже весьма странные.

Дэни уставилась на обоих мужчин широко раскрытыми глазами.

— Насколько я понимаю, вы оба принадлежите к школе секса, в которой запрещено пускать в ход руки и рты? — осведомилась она.

У Джиллеспи отвисла челюсть. Опомнившись, он расхохотался хором с Редпас.

Шон только задумчиво уставился на Дэни.

«Он чертовски сообразителен, — решила Дэни. — Когда только я научусь в его присутствии держать язык за зубами?»

Дэни вернула снимок Редпас, а затем спокойно встретилась взглядом с Шоном.

— Да, этого человека я видела в Лхасе, — подтвердила Дэни. — Полагаю, Шон тоже пытался похитить шелк? — осведомилась она, глядя на Редпас.

— Так же, как и вы, — парировал Шон.

— Я пыталась купить его по веским причинам.

— Для академии?

— Чтобы сохранить. Древний шелк невероятно хрупкий. Несмотря на упругость золотых нитей, вплетенных в шелк, Фан чуть не погубил ткань, даже если ее возраст вполовину меньше, чем он уверял.

— Но ткань действительно очень древняя, — заметила Редпас.

— Седьмого века до нашей эры? — резко переспросила Дэни. — Вряд ли.

— Законные владельцы шелка совершенно уверены в его возрасте и подлинности.

Дэни вспомнила драгоценный кусочек ткани, подумала и пожала плечами.

— Может быть, — суховато произнесла она. — Во всяком случае, шелк, который видела я, был действительно старым, но, несмотря на это, находился в превосходном состоянии. Очевидно, прежний владелец умело хранил его.

Шон бросил взгляд на Редпас. Та слегка кивнула.

— Этот шелк — собственность Лазурной секты, — сообщил Шон.

— Лазурной… — повторила Дэни и нахмурилась. — Дорджи. Наш водитель. Он ведь был монахом из Лазурной секты? Так вот почему он рисковал жизнью ради нас? Этот шелк был для него священным?

— Да, — подтвердил Шон.

— Ему удалось спастись? — встревоженно спросила Дэни.

— С трудом, но выжил.

Дэни облегченно вздохнула.

— Слава Богу! — негромко произнесла она. — Думать о том, что он умер из-за меня, было… невыносимо.

Джиллеспи метнул на нее быстрый взгляд, в котором слились изумление и одобрение.

Редпас просто кивнула, словно эти слова подтвердили уже высказанное ею мнение. Раскрыв папку, она вытащила еще одну фотографию.

— Скажите, не этот ли шелк Фан показывал вам в день нападения Касатонова?

Дэни разглядывала снимок, изображающий лазурный шелк в стеклянной витрине. Фотография была сделана при ярком искусственном освещении, но даже оно не могло затмить роскоши переплетения шелковых и золотых нитей.

Витрина была водружена на алтарь, расписанный буддийскими символами и воздвигнутый в комнате с темными каменными стенами. Она напомнила Дэни о келье, в которой ей пришлось провести бесконечные часы до возвращения Шона.

— Шелк на фотографии выглядит очень похожим на тот, что я видела тогда вечером, — наконец произнесла Дэни, — но пока я не увижу его собственными глазами и не потрогаю переплетение, я не могу утверждать наверняка.

— И все-таки это может быть один и тот же фрагмент? — спросила Редпас.

— Вполне. Или же он может оказаться совершенно другим.

Джиллеспи хмыкнул:

— Результат опознания не оправдал надежд.

— Вы предпочли бы услышать от меня ложь?

— Нет, — хором ответили Шон и Джиллеспи.

— Но лучше было бы, если бы вы сообщили, какова вероятность, что этот шелк тот же самый, — добавил Шон.

— Вы видели оригинал? Вот этот кусок шелка в витрине? — спросила Дэни у Шона.

— Да.

— Он был того же цвета, что и шелк на фотографии?

Шон нахмурился.

— Почти, но оригинал был более… пожалуй, ярким. Второго такого оттенка на свете нет.

— Тогда вполне вероятно, что это и есть ткань, виденная мною в Лхасе, — заключила Дэни. Джиллеспи усмехнулся:

— Хорошая новость.

— Разве? — переспросила Дэни. — Краски в конце концов выцветают. Вряд ли этот шелк настолько стар, как утверждают монахи.

— Вы эксперт, вам судить, — пожав плечами, отозвался Джиллеспи. — Но каким бы он ни был, монахи лишились его и хотят получить обратно.

— В холодном сухом воздухе тибетских пустынь вещи сохраняются превосходно, — сообщил Шон.

— Да, но… — начала Дэни.

— За этим шелком ухаживали поколения преданных монахов, — продолжал Шон. — Это средоточие их веры. Этот шелк — такая же святыня для тибетцев, как туринская плащаница для христиан. Это — остаток одеяния самого Будды.

— Я говорю не о религиозном значении шелка, — осторожно возразила Дэни, — а о его вероятном возрасте.

Шон, похоже, хотел что-то возразить, но передумал.

— Я почти ничего не слышала о Лазурной секте, — заметила Дэни, чтобы перевести разговор.

— Ее монахи гораздо более сдержанно относятся к рекламе, чем Желтая секта далай-ламы, — пояснил Шон. — Но Лазурная секта обладает не меньшей властью, когда речь заходит о преданности жителей Тибета.

— Монахов Лазурной секты, — добавила Редпас, — считают хранителями древних обычаев гор и пустынь, народы которых построили ныне разрушенные города вдоль Великого шелкового пути. Если не ошибаюсь, вы жили среди нескольких племен Тибета?

— Да, — кивнула Дэни.

— Не правда ли, это глубоко верующие люди?

— Чрезвычайно глубоко, — уточнила Дэни. — Их жизнь и религия настолько переплетены, что отнять религию — значит уничтожить их общество.

— Вот именно, — подхватил Шон. — Однако вы пытались купить этот шелк.

— Только чтобы спасти его, — с жаром перебила Дэни. — Я же не знала, что он святыня.

— Тогда, черт возьми, вам следовало быть подальше от…

Редпас резко кашлянула. Шон осекся.

— Буддийский Тибет, — мягко продолжала Редпас, — скорее теократия, нежели государство в западном понимании этого слова.

— Несомненно, среди гор и пустынь жизнью людей управляет религия, — согласилась Дэни.

— Жители городов более осмотрительны в проявлении своих религиозных убеждений, — добавил Шон. — Им приходится бороться за жизнь. И тем не менее они преданные буддисты.

— Такие реликвии, как этот шелк, — орудия государства, — пояснила Редпас. — Это символ национальной гордости, олицетворение политических и религиозных чувств.

— Понимаю, — кивнула Дэни. — Именно поэтому солдаты КНР преследуют людей, ворующих предметы старины.

— За исключением случаев, когда вором оказывается китайское правительство, — уточнил Шон. — Оно прибирает к рукам все буддийские святыни и вывозит их в Пекин «на хранение».

— Вы хотите сказать, что Фан был агентом китайского правительства? — удивилась Дэни.

— Да, мы поняли это, — подтвердил Шон, — и вы, должно быть, тоже.

— Верно.

— Наконец-то, — пробормотал Шон.

— Мистер Кроу! — повысила голос Редпас.

— Умолкаю, босс.

— Вот и хорошо. — Редпас повернулась к Дэни:

— У вас было несколько недель, чтобы поразмыслить о случившемся в Лхасе. Вы не задумывались над тем, почему Фан выбрал именно вас?

— По-моему… — Дэни помедлила в нерешительности. — Думаю, тот, кто передал шелк Фану, хотел убедиться, что шелк не пострадает. Каким-то образом эти люди узнали, что в моих силах сохранить его.

— Любопытно, — пробормотала Редпас. — Следовательно, вы считаете, что вором был вовсе не Фан?

— Совершенно верно, — подтвердила Дэни. — Фан понятия не имел, как обращаться с древним шелком. Если бы эту ткань похитил сам Фан, то мне удалось бы увидеть лишь жалкие обрывки.

Джиллеспи хмыкнул:

— Вы были правы, босс. Она нужна нам. Такое не пришло в голову ни одному из наших экспертов.

Губы Шона дрогнули, но он не сказал ни слова.

— Вы поможете нам? — спросила Редпас у Дэни.

— Каким образом? Я ученый, а не воин.

Редпас рассмеялась:

— «Риск лимитед» гораздо чаще прибегает к помощи экспертов в различных областях, нежели… воинов.

Дэни не ответила. Она просто ждала, глядя во внимательные изумрудные глаза собеседницы.

— Ваши познания о древних тканях уникальны, — продолжала Редпас, — а о похищенном шелке в особенности. Вы только что доказали свою способность мыслить аналитически. Шон сообщил, что вы неплохо держались в рискованной ситуации.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24