— А почему ты всякий раз выключаешь свет? — спросила, не выдержав, Эрин.

— Он слепит животных, И если они в такой момент оказываются на дороге, то застывают на месте. Если же стоят на обочине, велика вероятность того, что они бросятся под машину. Животное редко убегает от света фар. Я также стараюсь не давить на звуковой сигнал: клаксон пугает коров, и они в панике бросаются под колеса.

И хотя Эрин зареклась задавать подобные вопросы, она все же не удержалась:

— Нет ли за нами огней?

— Никаких.

— А может, он едет без света?

Коул криво усмехнулся.

— Надеюсь, что он не сможет ехать с выключенными фарами. Потому что его маленькая «тойота» весит не более коровы.

Далеко впереди в темноте, которая поначалу вос-принималась как продолжение ночного неба, обозначилась россыпь огоньков. С тех пор, как Эрин покинула Дерби, впервые среди местного ландшафта она увидела электрические огни.

— Это и есть Фитцрой-Кроссинг? — спросила Эрин.

— А тут ничего другого нет и в помине.

Фитцрой-Кроссинг был тем самым местом, где Большая Северная автострада пересекала Фитц-рой-ривер. Географическое положение, а также то, что тут круглый год имелась вода, запертая в огромном естественном бассейне, образованном талыми водами, поддерживали жизнь нескольких солен белых людей, непостоянного количества аборигенов и бессчетных крокодилов.

Коул подъехал к древней бензозаправке, выключил двигатель и, вылезая из салона, сказал:

— Оставайся в машине. Если увидишь что-нибудь подозрительное, сразу дай сигнал. Револьвер под водительским сиденьем.

— Но я паршиво стреляю.

Коул сверкнул белозубой улыбкой.

— Это роли не играет. Главное, что эта штуковина хорошо помогает при отражении противника, численно превосходящего обороняющихся. Пули крупные, заряд в гильзах мощный. Прицелишься, нажмешь курок — и ситуация выправится, если что…

Не говоря ни слова, Эрин засунула руку под водительское кресло и положила револьвер себе на колени. Коул наполнил бензином бак и все порожние канистры, опустошенные длительной гонкой. Кроме того, он долил в мотор масла и воды, проверил электропроводку, радиатор и лишь затем отправился расплачиваться.

Эрин внимательно смотрела по сторонам. Поблизости находился лишь один абориген с копной немытых и нечесаных волос, мозолистыми ногами и с грузом жестянок пива.

Коул показался из стеклянной будки, выполнявшей роль бакалейной лавки, кафетерия и (мри В руках он держал! пакет сандвичей и стаканчики с тепловатой газированной водой, хранившейся в гигантском холодильнике. На несколько секунд он остановился возле аборигена, обменялся с ним несколькими словами, отдал ему один сандвич, после чего вернулся в машину.

Через несколько секунд Коул и Эрин снова были в пути. Она чувствовала, что Коул явно рад снова оказаться под покровом спасительной темноты.

— Километров через тридцать отсюда будет придорожная площадка для отдыха, — сказал Коул. — Там есть столы для туристов, на которых мы сможем поспать. А если хочешь, продолжим путь.

— А что безопаснее?

Коул пожал плечами.

— Тут японских малолитражек хоть пруд пруди. Весь город ими набит. Если у того, кто нас преследует, есть хоть капля мозгов, он поедет вперед вместо того, чтобы разворачиваться и ехать назад в поисках наших следов. То есть не исключено, что он давно уже нас обогнал. Он уверен, что мы постараемся как можно быстрее добраться до фермы Эйба, где у нас будет преимущество. А легче легкого посреди ночи устроить нападение из-за кустов.

— Знаешь, я всегда мечтала поспать на столе для пикника.

Коул тихо засмеялся.

— Не переживай, детка. У меня в багажнике есть брезент и спальные мешки. Мы выроем в песке удобные ямы и уснем как сурки.

Лишь минут через десять показалась какая-то машина, двигавшаяся им навстречу. Ее огни были хорошо видны в ночи. До встречного автомобиля оставалось с полмили. По количеству фар и их расположению Коул догадался, что навстречу им едет дальнобойщик. Передние фары горели ослепительно белым светом. Их лучи были направлены прямо в лоб.

Коул машинально убрал газ и принялся осматривать обочины, вглядываясь в придорожные тени, чтобы не пропустить блеска одинокого коровьего глаза. Эрин старалась не смотреть на встречные фары и тоже изучала обочину. Но дистанция между двумя автомобилями стремительно сокращалась. Коул выругался и погасил прожектор на крыше «ровера». Встречный автомобиль никак не ответил на эту шоферскую учтивость. Дальнобойщик продолжал мчаться им навстречу с ярко пылающими фарами, с каждой секундой увеличиваясь в размерах и все сильнее ослепляя их.

— Черт, у этого парня, должно быть, фары на миллион свечей, — пробурчал Коул.

Он поморщился и прикрыл глаза козырьком ладони. В то же время он потихоньку прижимался к обочине, оставляя встречному большую часть автострады.

Далънобойщиктоже чуть сместился к обочине, но не уменьшил при этом скорость. Казалось, на них несется товарный поезд.

— То ли он невнимательный водитель, то ли попросту наглец, — сказала Эрин и несколько раз переключила свет, напоминая дальнобойщику об элементарных приличиях.

За двести ярдов до них мощные огни грузовика потухли.

— Наконец-то, сукин ты сын, — прокомментировал Коул.

Но пока их глаза привыкали к темноте, мощные фары опять вспыхнули, осветив все в округе. Голубоватые лучи упирались в лобовое стекло «ровера». Огромный трейлер мчался буквально на них, некуда было свернуть, некуда уклониться, негде было спрятаться. Свет, как бритвой, резал глаза Коула. Почти ослепленный, он резко свернул влево, заставив «ровер» ехать по саванне, увертываясь, чтобы не наскочить на муравейники термитов, и снося трубой-бампером попадавшиеся на пути невысокие эвкалипты.

Пролетев таким образом несколько сотен ярдов, «ровер» врезался в большой термитник. Машину швырнуло в сторону, она ударилась о ствол высоченного баобаба, наехала на невысокое жилище термитов и чуть не перевернулась. Передние колеса висели в воздухе и отчаянно вращались, а сам автомобиль безжизненно застрял между небом и землей.

В последние секунды бешеной гонки Коул ударился головой о боковое стекло. Некоторое время он сидел оглушенный. Затем радужные огни перед глазами потухли. Он помотал головой, стараясь возвра-титьсебе способность сосредоточиться. Все предметы вокруг двоились и даже троились у него в глазах. Коул вновь потряс головой — и опять никакого эффекта, С автострады слышался отчаянный скрежет тормозов: заблокированные колеса грузовика скользили по дороге, и от трения резина протекторов дымилась, — Эрин, — сдавленным голосом позвал Коул. — С тобой все в порядке, детка?

— Я испугалась, очень, — слабым голосом ответила она. — А так вроде все цело, все на месте, — Бери револьвер и беги.

— Но…

— Беги, я сказал! — начал было Коул.

— Я не могу оставить тебя одного! — крикнула она, стараясь перекрыть вой тормозов грузовика. — Вылезай из машины!

Коул скатился с сиденья, встал на ноги, но не удержался и чуть было не упал. Эрин вовремя поддержала его. Коул, едва восстановив равновесие, тотчас же бросился вперед, вслед за Эрин, уступив ей роль гида по ночному ландшафту.

Через несколько мгновений четыре темных силуэта, которые видел Коул, превратились в два, затем в один. В своем сознании он все еще словно слышал отчаянный скрежет тормозов, скрип и визг протекторов грузовика. Затем, когда огромный трейлер наконец застыл на месте, наступила оглушительная, давящая тишина.

Луч мощного прожектора, подобно лезвию длинной шпаги, принялся шарить по придорожным кустам. Луч шарил левее места, где находились Коул и Эрин, но легкого передвижения было бы достаточно, чтобы осветить их и «ровер».

Не говоря ни слова, Коул сбил с ног Эрин, прижал ее к земле позади термитной кучи и прикрыл своим телом. Он рассчитывал на то, что пыльная одежда защитного цвета сделает его незаметным.

Эрин расслабилась. Коул тихо выдохнул и еле слышно произнес:

— Только не двигайся. И не поднимай головы. Не то в глазах отразится свет, как у тех коров, что мы встречали на дороге. Понимаешь?

— Да, вполне.

Коул очень осторожно прикоснулся губами к ее щеке и прошептал:

— Ты изумительная женщина. Такая же сильная, как и твои фотоснимки. И храбрая. Мне бы хотелось, чтобы ты ко всему была бы еще и умной. Что бы ни происходило, оставайся неподвижной. Очень не хотелось бы по ошибке пристретить тебя Ну так как, могу я надеяться, что ты не станешь шевелиться?

— Да.

Эрин почувствовала, что Коул скатился с нее и вытащил из ее руки забытый револьвер.

Он по-пластунски пополз в сторону. Прожектор трейлера продолжал шарить по кустам. Вот он осветил «ровер», перекинулся чуть дальше, затем вернулся, обдав неподвижную автомашину ярким светом. Сейчас «ровер» походил на первобытное животное, поднявшееся на задние ноги и задравшее морду к небу. Осторожно, стараясь не смотреть на яркий свет прожектора, Коул подползал все ближе и ближе. Он знал, что рано или поздно убийца из трейлера выйдет из кабины, чтобы удостовериться, все ли он сделал так, как ему велели.

Когда луч прожектора пополз по направлению к Коулу, тот зажмурился, чтобы блеск глаз не выдал его местонахождение. Луч прошелся по нему и пополз дальше. Коул открыл глаза. Через несколько секунд он разглядел, что слева от него, за кустами, в бледном свете луны движется чья-то тень. Это вполне мог быть элементарный обман зрения вследствие удара по голове. Но тень могла быть человеком.

Коул замер, затем очень осторожно повернул голову, следя за тенью. Он нутром чуял, что в зарослях кто-то есть. Это был, без сомнения, человек опытный: под прикрытием тени он легко перемещался, прячась то за одним, то за другим предметом, — двигался ловко и бесшумно. Коул несколько раз моргнул, стараясь, чтобы у него прояснилось в глазах.

Убийца исчез, слившись с тенью, но спустя несколько мгновений вновь появился, на этот раз поближе к «роверу», но все же достаточно далеко, чтобы можно было наверняка достать его пулей крупного калибра. Стрелять в ночное время нужно с предельной осторожностью, так как у ночи есть в запасе немало уверток и трюков. Короткий ствол револьвера и болезненно отзывающаяся на любое движение голова были сейчас плохими помощниками Коулу.

Внезапно силуэт мужчины застыл у ветрового окошка «ровера». Коул одним прыжком вскочил на ноги, вскинул револьвер и почти не целясь выстрелил. Красно-белое пламя вырвалось из короткого ствола. Коул выстрелил еще раз, целясь чуть правее от места, где стоял убийца. Затем, не мешкая, сделал выстрел влево. После этого он немедленно рванулся в сторону, по собственному опыту отлично зная, что вылетевший из дула огонь — прекрасная наводка.

Звуки выстрелов, подобно громовым раскатам, раскололи ночную тишину. Птицы, мирно отдыхавшие на соседних деревьях, заголосили, выражая неудовольствие. Но мало-помалу опять воцарилась тишина.

Коул не слышал ни предсмертных стонов, ни ответных выстрелов — нельзя было наверняка определить, достигли ли его пули цели.

Коул выжидал, не двигаясь и стараясь при этом не дышать. Нервы его были напряжены до предела, он весь обратился в слух и улавливал даже малейший шорох одежды, зацепившейся за колючий куст; он слышал самый тихий скрип песка под подошвой, скорее догадывался, чем видел, как неясная тень медленно отступает. Коул бросился на землю, упал, несколько раз перекатился по земле и снова выстрелил. Потом он так же стремительно откатился в противоположную сторону и застыл в ожидании.

Тишина.

Коул вставил в барабан еще три патрона и лишь тогда беззвучно двинулся по направлению к трейлеру. Внезапно все его чувства, прежде дремавшие, будто проснулись: он ощутил жаркую влажную ночь, обволакивающую тишину — такую неподвижную, что было очевидно: друг на друга ополчились настоящие хищники. Или ты убьешь — или убьют тебя. Жизнь или смерть. Все это старо, как мир. Если и была разница, то только в необходимости для Ко-ула защищать не только свою жизнь. Склонив голову, он прислушался, не выдаст ли Эрин каким-нибудь неосторожным звуком свое присутствие. Но нет, вокруг было тихо. Эрин неподвижно лежала на земле, вслушиваясь в тишину. Ей очень хотелось позвать Коула, но она сдерживалась. Столько раз ей доводилось подкрадываться в зарослях к диким животным и птицам с фотокамерой в руках! Случалось фотографировать за трапезой волков. Но никогда не приходилось видеть смертельную схватку людей, один из которых должен неминуемо погибнуть. Ей так хотелось иметь сейчас более весомое, более внушительное оружие, чем сжатые кулаки.

Хлопнула дверца. Тотчас же заработал мощный дизель трейлера. Клацнули рычаги, грузовик отъехал назад, с каждой секундой все более и более набирая скорость. Габаритные огни, фары и прожектор были выключены, будто таким банальным способом преследователь намеревался отвести от себя огонь.

Шатаясь, Коул отступил к «роверу». Подойдя к месту, где он оставил Эрин, Коул шепотом позвал ее.

— Я здесь, — так же шепотом ответила она ему.

Коул, опустившись на землю, обнял Эрин и сжимал в своих объятиях до тех пор, пока она не перестала дрожать. Но Коул все еще не выпускал Эрин из кольца своих рук, и продолжал гладить ее по волосам, вслушиваясь в звуки ночи. Постепенно вновь послышалась негромкая трескотня, издаваемые насекомыми: ночная жизнь возвращалась в свои права. Коул теперь мог сказать наверняка, что никто не притаился на обочине дороги, никто не сидел в засаде, рассчитывая при первом удобном случае метнуться к «роверу».

— Весь день тебе очень хотелось посидеть за рулем, — спокойно напомнил Коул. — Как, не пропало еще желание? Сядешь за руль?

Эрин согласно кивнула.

— Оставайся пока здесь, я пойду осмотрюсь. Если все спокойно, попробуем стащить наш «ровер» с термитника.

— Он вполне может организовать засаду где-нибудь дальше на дороге, — сказала Эрин.

— Он ехал в сторону Фитцрой-Кроссинг. Нам туда не нужно.

— А что, если их было двое? Один уехал, а второй остался.

— Уж поверь мне на слово, этот парень не дурак.

Эрин уточнила:

— Ты как будто расстроен?

При лунном свете холодно сверкнули зубы Коула.

— Как же мне хочется вогнать этого подонка в землю по самые уши. — Улыбка пропала с его лица. — На сей раз они охотились не только за мной. И ты чуть не угодила под колеса трейлера. И потому, я думаю, сезон охоты можно считать открытым.

Прежде чем Эрин успела хоть что-нибудь ответить, Коул сильно и страстно поцеловал ее в губы, затем так же внезапно оторвался от нее.

— Пять минут, — сказал Коул. — Если через пять минут не вернусь, а ты за это время ничего подозрительного не услышишь, попытайся снять «ровер» с термитника, если сумеешь. Я вернусь раньше, чем ты успеешь вырулить на автостраду.

Эрин подождала условленные пять минут, затем подошла к «роверу». Машина была вздыблена под неудобным углом, поэтому оказалось не так-то просто залезть в кабину. Очутившись на водительском месте, Эрин сразу же завела двигатель. Переключение передач требовало больших физических усилий. Эрин включила заднюю передачу и поддала газу. «Ровер» нехотя сдвинулся на несколько дюймов. Затем она переключила скорость на первую и, проехав вперед несколько дюймов, тотчас же дала задний ход. На этот раз передние колеса соприкоснулись с землей.

С ревом и натужным скрежетом «ровер» плюхнулся на землю, такую рыхлую, что возникла новая опасность — забуксовать и увязнуть. Эрин вновь включила первую передачу и продвинулась чуть вперед. Затем, не зажигая огней и медленно работая рулем, она сумела развернуться и выехать на дорогу. Из темноты, подобно тени, у дверцы внезапно возник Коул.

— Я поведу машину, — сказала, притормозив, Эрин. — А ты будешь сидеть рядом с револьвером, чтобы в случае чего обе руки были свободны.

Коул обошел автомобиль и уселся впереди на пассажирское кресло.

— Ладно, поезжай до поворота к ферме. Там сяду за руль я.

— Разве ты передумал ночевать на столиках для пикника?

— Не сегодня. Пока у меня башка болит и в глазах двоится, лучше быть поосторожнее. Заночуем где-нибудь в кустах.

— А не безопаснее ли было бы поскорее добраться до фермы?

— Безопаснее? — Коул рассмеялся, хотя его смех был отнюдь не веселым. Резко выругавшись, он уставился на Эрин. В его глазах отражались разноцветные лампочки приборной доски. — Неужели ты еще не врубилась?! На ферме очень опасно: там охотится Алмазный тигр.