Теперь, когда па межах перестали сечь, но нее еще решают межевые споры божбой и кля1 вами, имес10 дерна кладут па голову свя1ую икону. В одном случае (в Ярославской 1у6ернии) около Ростова спорщики уловле1ворились, когда один из присутствующих, доиольно ветхий сгарик, вспомнил и сообщил о том, что ему привелось быть свидетелем, как лед нынешнего владельца обходил этот самый клин земли с большим куском вырезанного из нее дерна, положенного на голову.
      Глотание сырой земли суеверными людьми 104110 так же не ушло еще в область предания: вести об Э1ом обычае доходяг из разных мес1ностей. Так, например, орловский коррсспонлен1 сообщает о следующем случае. Однажды под г. Орлом через овраг, удобный для нападений лихих людей на задремавших или оплошавших проезжих, темной ночью возвращался домой крестьянин Талызенков. Как из земли, выросли перед ним три человека с дубинами. Подбежали к нему, схва-шли лошадей под уздцы - остановили. - Стой, - говоря г, - подавай деньги! - У меня, братцы, денег нет: в городе все потратил. По голосу 1рабители узнали своего односельца соседа по избам, узнал и он старых приятелей
      У грабителей и руки опустились. Один из них спохватился и говорит:
      - Что же нам теперь, Алексей Осипыч, делать? Куда нам себя определить? Нас три души живых твоя одна. Пустить тебя целым - ты скажешь про нас: тогда живым нам не быть.
      Талызенков был мужик торговый, денежный, цену себе ставил высокую. Собрался он с духом и отвечает:
      - Не скажу я про вас никому. Умрет это дело на этом самом месте. Чем хотите, тем и поклянусь.
      - Съешь, - говорят, - комок земли, тогда поверим.
      Он съел, и его отпустили. И только после смерти всех трех мужиков рассказал Талызенков об этом случае своему соседу Афанасию Чувакину.
      - Отчего же, - спрашивал рассказчика наш корреспондент, - ты раньше не рассказал об этом?
      - Боялся, что убьют, да и нельзя рассказывать, коли съел земли. - Почему нельзя?
      - Да уж нельзя! Нельзя потому, что можно большое несчастье произнесть (т.е. перенесть).
      Крестьянка деревни Пушкина (в той же Орловской губернии) рассказала, как одного непокорного сына мать выгнала из своего дома и как он, поступивши с женой на барский двор, повел такую тяжелую и скорбную жизнь, что стало ему невтерпеж и довело до раскаяния. Стал этот сын (Григорий Сухоруков) просить старосту заступиться за него у матери. Приходит Любава (мать) на барский двор, просит непокорный сын у нее прощения: кланяется и божится. Мать не сдается, не верит ему и говорит:
      - Если хочешь, чтобы я тебя простила, съешь вот этакую глыбину земли.
      - Ты меня, мать, подавишь.
      - Коли нс съешь, меня, значит, не почтишь, и я не прошу, а коли съешь - иди опять жить домой.
      Григорий послушался, съел и стал после тою жить так, чго никому лучше тою нс придумать.
      Оба случая произошли, по свидетельству рассказчиков, не дальше 20-25 лет тому назад. А нот свежие, почти вчерашние указания на тот же прием клягвы, основанной на мотивах совершенно иного характера. В "Неделе" было сделано указание на распространяющийся в Холмском уезде Псковской губернии гражданский брак среди крестьян. Мотивы этого брака вызваны экономическими и юридическими особенностями быта, а самый брак сопровождается тем же древнепшим обрядом богопочитания матери сырой земли. Пока девица живет в семье с отцом, она покойна за его спиной, будучи обеспечена отцовским наделом. Но после смерти его надел числится за нею только до замужества, а затем, по местному обычному праву, отходит в общее мирское пользование. И вот, чтобы избежать белы, девицы и выдумали внебрачное сожительство. Гражданский брак заключается с некоторою iopжественностью; родственники сговариваются, берут икону, зажшают перед ней свечи, перед которыми жених и невеста, разодетые по-свадебному, "кусают землю", т.е. берут пястку земли и глотают ее в знак любви и верности до гроба. Обходя церковный брак из-за земельных выгод, молодые, конечно, не думают в это время о том, что будущие дети их зачтутся нсзаконнорожденными и прав на дедушкин надел не будут иметь никаких.
      Особенность народных воззрений на мать сыру землю дала основание чародеям и здесь носпользова гься для своих недобрых целей тайными, могучими свой
      стнамн этой стихии. Применение земли в чарах чрезвычайно разнообразно. Взять хотя бы всем известное "вынимание слела", сосюящее в том, что на месте, где стоял обреченный человек, вырезают ножом часть дерна или из-под ступни его соскабливают пол и над этими следами колдуют.
      Впрочем, чаролейственной силой земли пользуются не только коллуны, но и обыкновенные люди, прибегающие в случае беды к заступничеству и покровительству своей "кормилицы". Это видно, между прочим, из обычая опахивать леревни. Обычай опахивания является уже своего рода священнодействием со всею тою мистическою обстановкою, которая вообще приличествует всякому древнему обряду и которая рассчитана на то, чтобы самый обряд сделать внушительным и страшным. Толпа женщин с распущенными волосами, в одних белых рубахах, в глухом сумраке ночи, возбужденная всей внешней обстановкой и условными околичностями обрядового чина, становится опасной для всякого случайного свидетеля этого религиозного "действа". Совершение его преимущественно предоставляется женщинам того селения, которому угрожает занос чумы на ског, тифа на людей и т.п. и которое необходимо оградить со всех сторон таинственным, заколдованным поясом земли, вырезанным сохою, в ширину сошника и глубиной не менее ipex вершков.
      Почин самого обряла всюду предоставлен старухам, крепче верующим и более осведомленным в порядке совершения чина "опахивания>'. Они и выбирают подходящую полночь, II оповещают женское население шепотком, чтобы не знали и не слыхали мужчины. Для того чтобы таинственная цель была достигнута, считается необходимым участие в обряде по малой мере девяти девок и трех вдов (как и высказы
      вается это в обрядовых припевах). Оповещенные счарухами с вечера, все девицы и бабы прокрадываю-юя за околицу и, выйдя в поле, снимают с себя одежду до рубахи, причем иные повязывают голову белыми платками, а девицы развязывают косы и распускают волоса наподобие русалок. На одну вдову, но общему выбору и приговору, надевают тайком унесенный хомут и впрягают ее в оглобли (обжи) сохи, также припрятанной заранее. Другая вдова берется за рукоятку, и обе начинают косым лемехом разрывать и борозди IL землю, намечая тот "продух", из которого предполагается подъем и выход земляной силы, невидимой, но целебной и устрашающей самую смерть*. Л в это же время все остальные девицы и вдовы (замужние не всегда допускаются как неподходящие, нечистые) иду1 за сохой с кольями и палками, со сковородами, заслонками и чугунами. У девяти девиц девять кос, в которые они и производят беспрерывный звон. Звонят, кричат и поют с неистовым рвением, которое прямо указывает на главную цель - запугать и прогнать смерть. Ей и
      * Бобживпрягаю1 ис-прсмсиноберемепную^ралшеюстарая дева, как отличная но повелению; прочие бабы noMoraioi ющпть соху, а вдовы в прорезанную борозлу сеют песок. Полслушан при этом такой приговор- "KoiAa наш песок взойлеч, тогда к нам смерть придет". Б такой обстановке обряд этот известен Далю. Б Бюро присланы сведения из Нижне-Ломовского уезла Пен^снскоп iyбернии, из когорых видно y'iacine в процессии парней: впереди старухи, сзади девицы, соху в середине волокуг ребята. В Новюродской губернии в соху запр^пают молодую телку, лве девушки ведут ее за рога, две погоняю г, одна держит соху, двое ей noMOiaioi Чем llOJЛHCc узнают об этой проделке в деревне, тем вернее успех самой затеи. К ней в иных местах (как во Владимирской тубернпи) стали примешивать печю церковное, православное: так, например, самая старшая, идя впереди всех прочих, несет в руках икону Богоматери или святого Власия; сопровождающие покл: "Да воскреснет Бог", на перекрестках проводят сохой крест и в копаных ямах кладут церковный лалан и т.д.
      16 Нечистая сила
      грозят в обряловых песнях и причетах: "Смерть, иыйли вон, выйди с нашего села, изо всякого двора! Мы идем, девять девок, три вдовы. Мы огнем тебя сожжем, кочергой загребем, помелом замегем, чтобы ты, смерть, не ходила, людей нс морила. Устрашись - посмотри: где же это видано, что девушки косят, а вдовушки пашут"". Обойдя околицу по огородам и гуменникам, вся эта женская ватага врывается в улицу настолько уже взволнованная, с таким подъемом нервного настроения, что ничего нс замечает по сторонам и ничего не хочет видечь, кроме спасительной сохи. Все, что попутно обратит на себя общее внимание, ироде, например, выскочившей из цодворочни собаки, спрьн нувшей с подоконника кошки - нее принимается за несомненного оборотня, в которого перевернулась эта самая злодейка, "скотья смерть", черная чума, огневая горячка. С гамом и ревом бросаегся вся сопровождающая соху свига па этих собак и кошек и бьет их насмерть. Разбуженные мужики выглянут осторожно из окошка,-да' и спрячутся за косяк, чтобы не приметили бабы: потому что последние нс задумаются напасть на встречного мужчину, признавая и в нем необлыжного оборотня. Притом же мужчина самым появлением своим оскверняет священнодействие и, стало быть, мешает благополучному завершению таинства. В деревне Юшиной (Орловского уезда) задумали бабы опахиваться. Узнали про это парни из соседней деревни и решили пошутить: с вечера забрались в соседние ракиты п в них притаились. Но когда процессия подошла к 1ому месту, шутники заревели медвежьими голосами. Однако женщины не испугались, они сбились в одну
      * Б некоторых местах, например, в Орловской губернии, обряд этот так и называю i "i опять смерть".
      кучу и все как одна начали швырять в засевших парией камнями, палками. Видя же, что это не берет, они натаскали затем к дереву, на котором засели ребята, охапки соломы и подожгли. Шутники, как майские жуки, свалились на землю и начали сказываться своими именами, но женщины не только не поверили им, но пришли уже в полное остервенение. С теми же криками: "Бейте коровью смерч ь" - они продолжали бросачь грязь и каменья, пока не устали и пока шалуны-парни не были избиты в кровь.
      Сохраняя такой внушительный, устрашающий характер, обряд опахивания дожил до наших дней, вероятно, по той причине, что в распоряжении крестьян пе имеется иных предупредительных мер прочив занесения эпидемических болезней. Притом же этот обряд, перешедший к нам от темных времен глубокой старины, считается надежным уже по той причине, чго распространен повсюду и причем нередко выполнясюя с участием хрисгианских свячынь, которые как бы закрепляют обычай и узаконивают приемы*.
      В некоторых случаях обряд из временною, вызываемого первыми признаками надвигающейся беды, становигся обязаюльным и совершается ежеюдно в условное время. Например, в Калужской губернии каждый год, под праздник Преполовения, собирасюя ночью огромная вагага девиц, сопровождаемых парнями, из коч-орых один, самый молодой и пригожий,
      * Так, 113 Инсарскою ycwi Пенченскои губернии лоходят слухи, что чернички (полу монашенки) веемую полночь уходят UJ дальний родник и там (оперш^юг освящение воды, подражая ло мельчайших полребносгей спящепникам Затем все-^ки внряга10101 в соху, на концах когороп укрепляют восковые свечи, и ia ковые жедержаг в руках, когла с пением церковных несен начинают опахивать дерсишо
      правит сохою, запряженною несколькими парами девушек. Впереди этою шествия (рассчитанного на то, чтобы избавить деревню не от одного мора, но и от всякого рода напастей) идет вдова и несет икону. И опять беда тому, кто попадется навстречу этому ночному шествию. В Волховском уезде Орловской губернии "гоняюг смер'1ь" обычно после Петрова дня и об избранной ночи извещают мужчин, требуя их согласия и невмешательства. К принадлежностям обряда присоединяются также икона (на этот раз Богоматери), восковые свечи и дегтярница с помазком: дегтем намечают крест на каждых воротах и такой же крест честная вдова вырезает сохою на бугре за деревней. На этом месте раскладывается затем костер, и все женщины прыгают через него для запершения обряда. Дегтем мажуг также и тех, кто нечаянно встретится на пути. В дру1их деревнях носят образ святого мученика Власия, признаваемого по всей Руси покровителем домашнего скота, и к свечам прибавляют еще ладан*. В деревнях Нижнеломовского уезда Пензенской губернии во главе подобного шествия видели старух с иконами Спасителя, Успения Богоматери и медного распятия на груди и слышали вместо стихов заклятия пение молитв Богородичной и Господней. В этом случае в обряде опахивания принимали участие все жители деревни, без различия возраста и пола. К внешней церковной окраске прибавляется еще суе
      * В Судогорском уезде Владимирской губернии опахивание предпочитают проводить под Духов день, а в иных местах в ночь на 24 июня. причем поют: "Да воскреснет Бог", проводят сохой крест на всех перекрестках селения, в копаные ямы закладывают ладан и т.п. Опахивание производится не всегда всем селением, но и своей семьей, причем хозяин опахивает свой двор на жене, запряженной в соху, и т.п.
      верное требование, чтобы, расходясь по домам, не оглядываться ни на зов, ни на вой, ни на угрозы, если не хочешь, чтобы не осталась шея искривленною, и нечистая сила не сгладила ту чергу, которую провела соха вокруг деревни.
      В ночь на 1 июня Э897 г. восемнадцать крестьянок деревни Полонской Весьегонского уезда Тверской губернии, чтобы не допустить занесения в свою деревню сыпного тифа, валившего людей в соседней волос-ш, "опахали" свою деревню: одна из женщин игла впереди с иконою в руках, за нею следовала другая верхом на помеле, потом третья с кочергой и черепом какою-то животного. За этим авангардом шествовали две бабы, запряженные в соху, которою управляла третья баба, и, наконец, все остальные, гурьбой, с шумом, криками и бранью замыкали процессию. (За нарушение тишины и порядка все учасчницы этой процессии были привлечены к уголовной ответственности по 38-й сгатье Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями )
      Хотя таким образом уголовный суд и решился выступить на помощь усилиям духовенства и в замену церковных назиданий прибег к законной каре, тем не менее вера в мать-сыру землю все-таки сохраняется незыблемо. Даже и там, где, по-видимому. Христово учение успело уже войчи в плоть и кровь, стоит снять с языческих обрядов наложенные тонким слоем христианские краски, чтобы обнаружились черты древних языческих верований.
      В Духов День (в Сольвычегодском уезде Вологодской губернии и по Вятке), в день Успения Богоматери (в Тихвинском уезде Новгородской губернии), на Симона Зилота - 10 мая (без различия местносгей), по православным деревням обязательно служатся всспа
      родные молебны. Народ собирается к часовням, толпится на площадках и окропляется святою водою не потому, что в эти дни совершаются молебствия но случаю избавления от бед, а потому что в эти дни матьсыра земля бывает именинница*. Хотя праздник именинного чествования земли существует далеко нс нопсеместно, но в то же время на всей Руси великой крестьяне строго придерживаются правила, чтобы в эти дни никто не смел ни копать, ни рыть ям, ни пахать полей. Делается это для того, чтобы не обидеть кормилицу-землю и чтобы не осерчала она, и без того своенравная и капризная, тугая на подъем и скупая на милости. В некоторых местах наших лесных северных губерний уважение к кормилице-земле (здесь очень суровой и неласковой) сопровождается даже некоторым заискиванием: в Успеньев день, в теплую погоду, считается большим грехом ходить босиком. За соблюдением такого обычая следят очень внимательно, не позволяя малым ребятам ходить разувшись.
      Умилостивление земли и способы испрошения ее милостей и щедрот настолько многочисленны и разнообразны, что в среде опытных хозяев существует на
      * Hti Духов День, по объяснению, лоставлсняому из Вятской губернии, земля потому именинница, что и этот день она сотворена: когда Господь сотворял землю, злые духи сказали ему: "Мы пс будем тебе помогать". А начальник их украл клочок земли и положил себе за теку. Здесь у него земля начала расти быстро. От боли во ргу он начал бегать и разбрасывать землю по сторонам; где упало много -впали горы, а где мало -обозначились бугры и холмы. Когда происходила на небе война и архашел столкнул дьявола на землю, чтобы он сквозь нее провалился, свсржснный на лечу изрыл землю своими рогами так, что по ней полелались лога и овраги. В указанных выше местах считается также грехом беспокоить именинницу, и крестьяне, нисколько нс стыдясь и вовсе не скрываясь, припадают на колена и по нескольку раз целую г землю.
      этот счет целая наука. Попробуем взять из эгих способов только те, где под новыми наслоениями всего заметнее сохранились следы седой старины.
      Поставлен в поле стол, покрыгый чистой скагертью. На нем серебрится на солнышке водоспя! пая чаша, желтеют свечки и сереет большая коврига печеного хлеба. Перел столом полукругом стояг бородачи с иконами в руках, закрытыми полотенцами. Против них поместился священник с причтом, а за ними и весь этот парод, от чрева матери обреченный в поте липа своего снести хлеб свой. Молебен отпели: 'юлпа зашевелилась и загудела как пчелиный рой. Подали священнику севалку - лукошко с веревочкой, чтобы ловко было перекинуть ее через плечо, - берет он из нее горсть сборной ржи от каждого двора и ловко, привычной рукой, разметывает но пашне. Затем ндег он краем ноля, поперек всех загонов и кропит все полосы святой водой, и чью полосу окропляет, тот хозяин крестится, а иной еще, сверх того, шепчет про себя, какую знает, молитву. Иконы относят в церковь; нона с дьячком зовут в избу и предлагают посильное угощение, в полную сыть.
      Кроме священника, крестьяне еще чаще поручают делать засев какому-нибудь ветхому, преклонному ciaрику, который сам и указывает, в какой лень начина гь засев. Такой старик считаегся первым человеком на селе. Рука у него легкая, удачливая, а с легкой руки если не куль муки, то во всяком случае - почин дорог. Этих стариков обыкновенно стаскивают с печи, ч'юбы они шли священнодействовать. У иного голова па плечах нс держится, руками он не владеет, зерна в iopcib с трудом загребает и зря рассыпает. Его выведут на зеленя иод руки, пособят и рукой потрясти. Он же, зная свое дело и ожидая, что его позовут, успел }же
      с вечера сходить в баню и надеть чистое белье, а днем засева (обходя тяжелые дни среду и пятницу) назначил Благовещение*. Выходит он сеять натощак, а разбрасывая по полосам зерна, шепчет молигву: "Зароди на нее души грешные, на всякого проходящего и заходящего, на калек и нищих, на братию имущую и неимущую" и пр.
      Это - тот же почетный старец Белой Руси, который в первый день Рождества (на "калядах") в черной рубахе садится на печной столб, гадает об урожае и говорит затверженные непонятные слова, которые в наши дни надо переводить на живую речь и толковать. Так, например, он кличет: "Иди, мороз, кутью есть на чугунную борону с железным кнутом", г.е. если придешь, то было бы что положить на сковороду (чугунную борону), было бы что вынуть сковородником (железным кнутом) из печи и поставить на .стол.
      В некоторых местах (даже под самым г. Орлом), когда выходит засевальщик в поле, то, снявши шапку, молится на восток: "Батюшка Илья, благослови семена в землю бросать. Ты напой мать-сыру землю студеной росой, чтобы принесла она зерно, всколыхала его, возвратила его мне большим колосом".
      Или кличут так: "Кузьма-Демьян - матушка полевая засгупница, иди к нам, помоги нам работать!"
      * По мнению вологжан, легкие дни-понедельник и вторник, а среда и тот-дснь, в который случилось Благовещение, 1яжслые. К слону, о легких и несчастных днях- из Порховского уезда Псковской губернии прислан перечень этих дней, которые ci рою соблк>даюгся и в когорые крестьяне нс работают и даже нс делают шагу из дому в январе 2 и 23, феврале 2 и 20, марте 4, 7 и 21, в апреле 3 и 20, в мае 2 и 26, в июне 9 и 23, июле 3 и 20, в августе 4 и 6, в сентябре 4 и 26, в ок1ябре 6 и 21, в ноябре 3 и 25 и в декабре 4 и 20. В эти дни зарождаются все недобрые люди и колдуны
      При посевах всяких сортов хлеба великую роль играет так называемая благовещенская просфора, которую крестьяне или получают кусочком из рук священника при раздаче в конце обедни антидора, или сами подают за евхаристией, чтобы вынули части за здравие живущих и за упокой умерших. Просфору эту или кладут в сусеки, чтобы увеличить силу плодородия зерен, или на дно лукошка-севалки и в мешки с зерном. По окончании же сева просфору деляг между семейными и съедают. На вопрос священника о значении эчого обычая подмосковные крестьяне отвечали, что так-де поступали и завешали делать отцы и деды Самый же обычай этот укрепился до такой степени, 410, например, под Орлом просфоры пекут дома, разной величины, от обыкновенной до полуфунтовой; по форме они схожи с церковными, но лишь с оттиском на верхней половинке обыкновенного шейного креста. В Тамбовской губернии стараются напечь просфор столько, чтобы на каждого члена семьи Пришлось по одной. В некоторых местностях (например, в Боровичах) значение благовещенской просфоры отчасти оспаривается силою и действием хлебца-"крестовика", какие обычно пекут во всей православной России, на средокрестной (четвертой) нелеле великого поста. Печенье этих "крестовиков" связывается обыкновенно с суеверными гаданиями о том, кому доведегся в тот год сеять и какие сорта хлеба. Счастье выпадает тому, кому достается кресювик с запеченными в нем заметками: одни для мужчин, другие для женщин. Если хлебец достанется ребенку, то, по обычаю, например, крестьян Ковровского уезда Владимирской губернии, ребенка ведут или несут в поле и дают ему взять юрсть семян (если же ребенок грудной, то за него разрешается исполни IL святую обязанность маюри).
      Следом за окончанием сева начинается самое мучительное в трудовой жизни время, когда по мелким и случайным признакам настоящего доводится судить о темном будущем. До сих пор с ранней осени, с посева озимей, прибегали к гаданиям, вопрошая небо, насколько оно милостиво к земле-кормилице; в какую силу-меру станет отвечать ее насущным нуждам и помогать ее силам в тех случаях, когда они окажутся утомленными или истощенными. По заметам древнейших предков, в зимнюю пору то прибегают к церковным молитвам, то к суеверным заговорам и разнообразным причетам, служат и молебны в церквах и домах и вгихомолку задабривают ласковым словом и обетными приносами того нечистого, который зовется "полевиком". Гадают об урожаях отдельно для всякого хлебного злака, а попутно и на огородные овощи, причем соблюдаются урочные для каждого из них сроки, намеченные еще в старину: и на христианские праздники из двунадесятых, и на простые дни, не чествуемые святой церковью, по избранные всенародным ночиганием. Доискиваются прямых указаний - по блеску звезд на Параскеву-Пятницу, на день Рождесгва Христова, на Якова-апостола и на последние сучки масленицы - и по облакам, и по ущербам луны, и но солнцу. Принимается в расчет и то, насколько космага изморозь на деревьях и сколь силен иней, велик мороз, ясны утренники, черны тропинки и прохожие дороги. Какой день на масленой неделе выдался ясным, тот день стараются запомнить, чтобы в соименный ему начать сеять. В родительскую субботу все спешат вывозить навоз на ноля; на Вербной неделе и Новгородской губернии для урожая желают мороза; в Ярославской в то же время молят о ясных днях. На Вознессньев дет. в иных местах в поле не рабогают, в дру1их стараются
      запахать пашню, в прямом расчете умилостивить кормилицу-землю и порадонаться за нее, когда снизойдег великая небесная милость и на вешнего Николу польет хороший и теплый дождик, и т.д.
      Призывая на помощь небесные силы для ответов на мучительные вопросы об урожае, вопрошают и саму виновницу бесчисленных тревог и бесконечных забот - мать сыру землю. Вопрошают ее в иных случаях с тем детским простодушием, которое вообще свойственно всем первобытным верованиям и которое в таком изобилии разлиго во всех народных предрассудках и суеверных обрядах. Так, например, выселенцы из старой и коренной Руси на южные окраины Московского царства унесли с собою и сохранили до сего дня, между прочим, такой обычай (подмеченный в Тамбовской губернии): в Васильев вечер, во вторую кутью, накануне нового гражданского года, крестьяне, пришедшие от заутрени, идут на перекрестки, где вычерчивают на земле перстом или палкою крест, прилегают к тому месту ухом и слушают, что скажет земля. Послышатся звуки, похожие на то, что едут сани с грузом, - будет гол хлебородный, если пустые - неурожайный.
      По народным воззрениям, земля не только отвечает на все вопросы о будущем урожае, но и сама даст указания, когда пахать, сеять и пр. Развернулся дубовый лист, стало быть, земля вошла в полную силу и принялась за род: "Коли на дубу макушка с опушкой, будешь мерять овес кадушкой". Березовый лист стал уже величиной с полушку - значит, земля показывает время, когда следует запахивать пашню, и на Егорья (23 апреля) выезжает даже "ленивая соха". Когда сама земля мокра, то любит, чтобы в это время доверяли ей овсяное зерно ("сей овес в грязь - будешь князь"). Зато рожь надо
      сеять в сухую землю ("сей рожь в золу да в пору", сове'1уют исконные земледельцы). Вообще на это время земля лз своих пор выпускает лягушек, которые скачут и квачут: "Пора сеять" ("лягушка квачет, овес скачет"). Раннее яровое в черноземных губерниях сеют, ко1да земля совсем сгонит весеннюю воду, и если цвет ягоды калины будет в кругу, то такой сев считается поздним. Впрочем, для глаз опытных хозяев имеются и другие приметы: советуют, например, наблюдать за извесгным кустарником, называемым "волчье лыко": зацвели ягоды на нем сверху (а цвести начинают они тотчас, как стает снег) - лучше начать посев ранний; цветут с середины - средний, снизу пошли - поздний. Начнет цвести козелец (он же и лютик) желтыми цветами - земля приказывает сеять овес; зацветает черемуха - пришла нора пшеницы, расцветет можжевельник - время сева ячменя. Когда яблони в полном цвету - сажаю r картофель, когда земляничные кустики словно бы спрыснули молоком - пришла пора сеять гречиху. Лист полон - и сеять полно. Когда на Ивана Купалу собирают росу, отрывают в муравейниках масло и рвут целебные травы, то в это время говорят: "Земля-мати, благослови меня травы браги, твою плоду рвать: твоя плода ко всему пригодна" и т.д. По обилию шишек на ели судят о хорошем урожае на все яровые хлеба; если же такое обилие замечается на соснах, то это предвещает хороший урожай одного ячменя. Сильный цвет на рябине предсказывает хороший урожай льна, обилие орехов обещает яровой хлебород на будущий год (оба урожая на один и тот же год никогда не сходятся). И нет сомнения в той святой истине, какая исповедуется всем русским миром, чго "земля любит навоз, как лошадь овес, как судья принос". "Для того и кладут навоз, чтобы больше хлеба родилось, а полбу, чтобы людям годилось".
      "Где лишняя навозу колышка, там лишняя хлеба коврижка". "Какова земля, таков и хлеб". О даровании же хлеба насущною на худых и холодных землях молят в умилении сердца и преклонив колена в церквах, в избах и на зеленых полях - на последних, когда показалась веселая и радостно улыбающаяся зелень всходов. Широко и размашисто кладутся крестные знамения и во всю трудовую спину поясные поклоны. Звонко, с восторгом разливаюгся голоса поющих молебен. Искреннее увлечение всех предстоящих очевидно: все настроены благоговейно. Но н то же время кто может поручи гься за то, что если бы была своя воля действовать, то нс вырвались бы толпой бойкие бабы, не сбили бы священника с ног и не начали катать его по зеленям, а сами кувыркаться рядом, пожалуй, даже и с приговором: "Нивка-нивка, отдай твою силку, пусть уродится долог колос, как у нашего батюшки-попа волос".
      IV
      СВЯЩЕННЫЕ РОЩИ
      В Ильешах, столь извеслных петербургским православным жителям, тысячами отправляющимся туда на Ильинскую Пячницу по Балтийской дороге, наблюдается следующая порази гельная кар гина нал опущенными лолу головами коленопреклоненных богомольцев проноси гся высоко полисная на носилках тяжелая киота с деревянным изваянием явленною об раза Пятницы С тру\ом пролвигаясь вперел, счастливая и восторженная ipymid богоносцев \IIIIIL благодаря ловкости, ириобрегеннол дол1им опытом, никого не увечит в этои цепи неловко распластавшихся по земле людей Замедляемый всякими помехами, крестный ход из храма <Всликого Николы" (с приделами пророка Илии и мученицы Параскевы) направляется к часовне, находящейся в полутора nepciax OJ него, те ог места "поставления" чудотворной иконы к месгу ее "явления"
      Здесь, подле самой часовни, сюи1 развесис1ая cia рая береза, служащая, как священная, иредмечом бла101 овеино1 о почитания В кору се, на некоторой высоте от земли, врос булыжный камень 1ак глубоко, чго ie перь едва приметен По легенде, это - тот самый ка
      мень, коюрыи был брошен озлобленным, слалос1расгным дьяволом в убегавшую ог его соблазнов Пятину, спасавшуюся на эгом дереве А подле дерева, у самою корня, есть другой камень, который привлекая i вни мание боюмольцев Эю - ют камень, на коюрыи уперлась сюпою Пятница, чюбы быстро вскочии) на дерево, и оставила гут 1лубокии след сюпы своей Вола, скопляющаяся здесь, призпаеюя народом за слезы пра ведницы, плачущей о людских прегрешениях Э1авода врачует от всяких болезней и преимущсс1 пенно глаз ных, точно гак же, как и песок и мелкие камушки^ рассыпанные на эюм святом месте, и как церковный колокол, пол коюрыи, во время благовесга, с.гановятся глухие в надежде исцеления
      Наше внимание в насчоящем случае 1лавнеишим образом останавливает эюг след человеческой ноги, почитаемый таковым в силу слепого фанатизма, но на самом деле не имеющий ни малейшего сходства с обыкновенным следом человека, уже ввиду своей чрезмерной величины Замечательно, что подобною рода камни, существующие во множестве, пользуючся блаюговейным почитанием не только среди православного населения, но и в католическом мире, причем суеверное вообра жение народа создает целые легенды о происхождении этих камней, окружая их ореолом святости Так, например, подобного рода камень указывают в Почаевскои Успенской лавре, близ австрийской границы. Такой же
      * Камни, обладающие чудотворной силой, ничем не огличаются от обыкновенных булыжников Сливая с них воду, врачуют болезни, приключившиеся от дурного глаза Такой же силой обладает и песок, взятый из святых колодцев и около рак свя1ых угодников (например, преподобной Евфросинии в Московском Вознесенском женском монастыре) Этим песком лечат oi запоя, тайком подсыпая в питье