Бот

XI

— Любимая, я дома! — с порога крикнул Тимур. Голос звучал как у столетнего попугая.

Алина, прикрываясь полотенцем, выглянула из ванны. Поблескивали смуглые плечи и мокрые волосы.

— Так рано! — она улыбнулась, подскочила и чмокнула парня в губы. — Мне послышалось или ты вправду назвал меня любимой?

Тимур состроил придурковатую гримасу.

— Я… э… тут… ну… тут такая подстава нарисовалась…

— Подстава? — Алина хихикнула. — Опять твои программистские словечки!

— Это не…

— Раздевайся, — девушка, придерживая локтями полотенце, расстегивала пуговицы на его рубашке. — Иди в душ, — полотенце сползло, обнажив ее крепкую грудь. — Ужин скоро будет готов.

Обычно такое поведение Алины возбуждало Тимура. В течение их совместной жизни его влечение к Алине только усиливалось. Но в этот раз он почувствовал всего лишь укол тоски под сердцем. Он разулся, обнял девушку и затем, аккуратно отстранившись, проскользнул в комнату.

— Я должен тебе кое-что сказать, — если честно, то говорить он не хотел, хотя и понимал, что разговора не избежать.

Несмотря на напряженность голоса, девушка не восприняла его слова всерьез.

— Мне предложили работу.

— Круто. С повышением? Ты уходишь из «TTP»?

— Не совсем. Возник один из прежних заказчиков. Он хочет, чтобы я временно поработал на них.

— Без отрыва от работы в «TTP»?

Тимуру стало жарко.

— С отрывом.

— То есть тебе придется брать отпуск за свой счет?

— Ага.

— И что ты решил?

— Согласился.

— Предложили хорошие условия?

«Бляха, как же ей рассказать?» — парень смог выложить все, кроме главного.

— Да. Хотя есть две особенности, о которых ты должна знать, — Тимур потер пальцами глаза, — которые ты должна понять.

— Что именно? — Алина деревянной лопаткой помешивала на сковороде мясо.

— Во-первых, я так и не знаю, над чем придется работать. Заказчик довольно странный. Но они обещают заплатить двести тысяч долларов. Правда, это в случае удачного завершения проекта.

— А в случае неудачного?

— Тогда всего лишь сто шестьдесят тысяч.

Алина оторвалась от сковороды и пристально взглянула на Тимура. Она была беззаботной, но уж никак не глупой. В некоторые моменты он чувствовал себя рядом с ней полным кретином. Сейчас был как раз такой момент.

— И какая же вторая особенность, которую мне следует знать и понять? — синие глаза следили за каждым мускулом лица Тимура.

Язык у парня задеревенел:

— Контракт рассчитан на два месяца, но… компания находится в Чили… и мне надо ехать туда…

Алина поджала губы. Мясо начало подгорать, наполняя горьким ароматом тесную кухню.

— Это то Чили, о котором я подумала? — ледяным голосом уточнила девушка.

— Наверное, да.

— Я правильно поняла: ты уже принял предложение и едешь в Южную Америку?

— Да…

Она сделала паузу и переспросила напоследок:

— На два месяца?

Тимур прикусил губу:

— Да. Лечу завтра с утра.

— Ты что, рехнулся? — Алину словно подменили. Ее глаза метали молнии.

— Это только на два месяца.

— На два месяца?! У нас же в сентябре свадьба!

Красные пятна проступили у нее на лице и тонкой шее.

— Я понимаю… — попробовал обороняться Тимур.

— Что ты понимаешь? Как ты мог не посоветоваться со мной?.. — вдруг она побледнела. — Ты бросаешь меня?

— Ну, начинается. Не говори глупостей, — махнул рукой Тимур. — Сначала я не хотел ехать. Но подумай сама — это же двести тысяч баксов. Мы сможем купить квартиру.

— Подумать? А ты чем думал? Что я скажу родителям? Что я скажу всем приглашенным? Извините, свадьба отменяется, он уехал на заработки в Чили?! — Девушка сжала кулаки. — Я знала, что так будет… знала… знала…

— Перестань. Перенесем свадьбу на конец октября.

— Я тебе не верю! Ты… ты… Как ты мог?!

Тимур развел руками:

— Ты опять за свое…

— Я не верю! Не верю тебе! В октябре у тебя снова возникнет работа, контракт какой-нибудь. На полмиллиона. И тебя снова как ветром сдует!!!

Алина больше не могла сдерживаться. Швырнув лопатку в раковину, она выскочила из кухни. Тимур за ней не пошел. Решил немного выждать. Пусть все переварит и успокоится. Через час он снова попробует с ней поговорить.

Есть не хотелось, подгоревшее мясо осталось нетронутым. Тимур взял из комнаты свой ноутбук и расположился на кухне. По вечерам он обычно читал новости, смотрел видеоприколы и картинки-демотиваторы. Отдыхал с компьютером от работы за компьютером.

Но едва он раскрыл ноутбук, как в доме, мигнув, пропал свет. Ноутбук мог продержаться еще часа два-три, но роутер без электричества отключился, и доступа к сети не было. Мысленно сетуя на такую подлянку, Тимур закрыл компьютер «Hewlett-Packard», прислонился спиной к стене и, скрестив руки на груди, стал смотреть в темноту.

XII

Все могло сложиться совсем по-другому, и Тимур отказался бы от поездки, если бы в тот вечер в доме 24/9 по улице Вадима Гетьмана не отключили свет. Он бы выбросил из головы обещанные 160 тысяч долларов плюс премиальные, если бы Оскар Штаерман так не спешил с вылетом, и у Тимура был бы дополнительный день на сборы. Он бы послал ко всем чертям «NGF Lab» и ее представителя, если б не задержался утром, собирая дорожную сумку, и пришел на работу заранее, хотя бы за час до того, как за ним приехал Штаерман.

Судьба. Фатум. Карма. Называйте это как хотите. Существовало множество «если бы», из-за которых это путешествие было бы отменено. А суть всех несбывшихся «если бы» состояла в том, что Тимур проверил бы свою электронную почту.

Дело в том, что за миг до того, как в жавшихся к Индустриальному мосту стареньких многоэтажках по улице Гетьмана выбило свет, в почтовый ящик электронной почты Тимура Коршака упало письмо от некой Натальи Хорт. Тимур не был с ней знаком. Наталья тоже не была знакома с Тимуром. Более того, им и не суждено было когда-либо встретиться или познакомиться. Но тем не менее письмо было адресовано именно Тимуру.

От: Natalie1976

Кому: Tym_the_Botfucker

Тема: Предостережение!

Сколько бы ни предлагали, не соглашайтесь на работу в Чили.

Вы пожалеете. Я УЖЕ пожалела…

Муж Натальи, тридцатипятилетний Вадим Хорт, тоже был программистом. И не менее талантливым, чем Тимур. Некоторое время он работал в Москве в компании «МАЙКОН», которая разрабатывала системы инженерного проектирования (CAD[26]), зарабатывая сорок тысяч баксов в год. Два года назад уволился и вернулся в Киев, где, ни с кем не посоветовавшись, подписал мутный договор с еще более мутной «General Genetics» и уехал на год куда-то в Южную Америку. О том, куда именно едет и над чем там будет работать, он никому не сказал. Наталья узнала о месте работы мужа только через несколько месяцев после его отъезда.

За время своего годичного отсутствия Вадим не более десяти раз разговаривал с Натальей по скайпу и не чаще раза в неделю посылал жене электронные письма, где писал о чем угодно, но только не о работе. После окончания контракта Хорт прилетел в Киев — бледный, худой, измученный, с лихорадочным блеском в глазах. Он пробыл в Киеве три дня, после чего объяснил Наталье, что проект не окончен и контракт продлен еще на восемь месяцев. После этого дернул назад в Южную Америку.

Со временем Хорт перестал выходить на связь через скайп. Он регулярно переводил жене крупные суммы денег, которые с каждым месяцем становились все больше. Изредка присылал короткие сухие письма, которые с каждым месяцем становились все короче.

Три месяца назад связь с ним прервалась. Деньги тоже больше не приходили.

Спустя какое-то время Вадим позвонил жене по телефону с незнакомого номера и, скрываясь и переходя на срывающийся шепот, попросил не волноваться. Второпях сообщил, что не может долго говорить, что дела в лаборатории идут неважно, случилось ЧП, кое-что вышло из-под контроля, но волноваться не надо, и как только ему позволят, он снова будет ей писать. Наталья, глотая слезы, спросила, почему он не может писать сейчас. Вадим ответил, что офис отрубили от сети — боятся каких-то вирусов, ситуация нестабильная, и нежелательное влияние извне может ее еще ухудшить.

О вирусах он явно врал. Наталья всегда чувствовала, когда ее муж говорит неправду.

В течение следующих двух недель Наталья Хорт пыталась раз сто дозвониться по номеру, с которого звонил Вадим, но женский голос в трубке каждый раз лепетал по-испански, что такого номера не существует.

Приблизительно месяц назад, 21 июля, измученная ревностью женщина, которая в течение предшествующих четырех недель почти не спала, поскольку в каждом сне ее мужчина представал перед ней в объятиях трех юных, голых и безумно сексуальных чилиек, наконец-то получила письмо от мужа. Длинное и очень странное. Тревога ее сначала сменилась страхом, а страх затем превратился в жгучую панику. К бессоннице теперь добавилось нервное перевозбуждение. Словно кто-то сыпанул ей за пазуху горячих углей.

От: Vadym.Hort

Кому: Natalie1976

Тема: Просьба

Привет, солнышко!

Пишу в спешке — дела не ждут. Есть всего несколько минут. Проблемы почти уладили. Представляю, как это все тебе надоело, но через месяц-полтора меня, наконец, отсюда отпустят. Закончу свой кусок работы, получу премиальные и свалю из этой гребаной пустыни. Не знаю, утешит ли это тебя, но деньги получу приличные. Сможем купить домик где-нибудь в Италии и забыть навсегда заботы о хлебе насущном. Потерпи еще чуть-чуть, любимая! У меня к тебе одна, может, немного странная, просьба. Только не думай о плохом и не задавай лишних вопросов, потом я тебе все расскажу. Просто сделай, как я прошу. Если со мной что-нибудь случится (не волнуйся, я пишу это просто на всякий случай), найди в Киеве Тимура Коршака. Он работает на «TTP Technologies». Фантастически одаренный парень. По-моему, это он спрограммировал мозги ботам из «Сталкера». (Помнишь стрелялку, за которой я засиживался по ночам?) Дело в том, что люди, на которых я работаю, хотят, чтобы он приехал к нам в лабораторию. Они думают, что парень сможет решить проблемы. Я в этом сильно сомневаюсь, но неважно. У меня больше не будет возможности выйти в Интернет, чтобы найти его электронный адрес и написать ему.

Солнышко, очень тебя прошу, если со мной вдруг что-то случится и я вовремя не вернусь в Киев, свяжись с Тимуром Коршаком. Обязательно! Предупреди, чтобы он ни за что не соглашался на эту работу, сколько бы они ему ни предлагали. Ему не стоит никуда ехать из Украины! Так будет лучше…

Скучаю по тебе. Вадим.

Вадим, как всякий настоящий программист, не умел писать жене слезные письма. После его «вдруг-что-то-случится» Наталья три недели глотала валиум и каждый день писала мужу по семь-восемь истеричных мейлов, не получив ответа ни на один.

Целиком поглощенная своей тревогой, Наталья забыла о просьбе мужа. Женщина не собиралась искать Тимура Коршака. Ей не было дела до чужого сопляка, который разрабатывал стрелялки для полупомешанных игроманов, когда ее родной муж, выйдя на связь один раз за месяц, написал такую вот чертовщину.

Но за восемь дней до того, как Тимур с Оскаром Штайерманом должны были вылететь в Чили, 7 августа, Вадим Хорт вернулся в Киев. В цинковом гробу.

Сообщили родственникам — сначала родителям, потом жене. Повезли Наталью в аэропорт Борисполь забирать страшный груз.

Когда гроб привезли в морг, полумертвая от шока и отчаяния Наталья Хорт все же настояла, чтобы обшарпаный ящик, доставленный из Сантьяго-де-Чили сначала в Милан, а потом в Киев, открыли в ее присутствии. Она до последнего не хотела верить, что в гробу ее муж. Должна была убедиться в этом, чтобы знать, кого будет хоронить.

После того как гроб открыли, Наталью двое суток держали под надзором врачей. Едва она приходила в сознание, ее начинала бить нервная дрожь.

В цинковом гробу действительно лежало тело Вадима Хорта. Точнее, то, что от него осталось. Не хватало оторванной выше локтя левой руки. На шее, груди и животе видны были глубокие рваные раны. Левая часть лица также была разорвана: вместо уха торчал кровавый обрубок, левая глазница зияла пустотой, а изрядный кусок кожи от верхней части щеки до виска был выдран с мясом, оголив кости черепа. Вадим Хорт выглядел так, будто попал в лапы крупному хищнику. На лице запечатлелась гримаса глубокого ужаса. Его так и похоронили: никакие манипуляции с мышцами лица не помогли избавиться от ужаса, исходящего от мертвого лица. Мышцы окаменели, красноречиво и в то же время безмолвно свидетельствуя о чем-то страшном, что стало предвестником смерти.

Но была еще одна деталь, которая шокировала Наталью (как и всех остальных, кому не повезло присутствовать при опознании трупа) больше, чем перекошенный от ужаса рот и рваные раны, превратившие тело в кровавое месиво, вместе взятые. Волосы у тридцатипятилетнего Вадима Хорта полностью поседели.

XIII

Пятница, 14 августа, 11:10 (UTC +2)

Терминал «B» международного аэропорта Борисполь

Украина

Штаерман переминался с ноги на ногу у эскалатора, демонстративно громко вздыхал и поглядывал на часы. Чуть в стороне от него стояли Тимур и Алина. Тимур смотрел в пол, девушка — в окно на стоянку перед терминалом.

Время шло. Парочка будто и не собиралась прощаться.

У Штаермана кончилось терпение. Он кашлянул и деликатно, но твердо сказал:

— I think we must go[27].

Тимур посмотрел на чилийца так, словно видел его впервые.

— It’s time[28], — чернявый франт проявил настойчивость. Он реально нервничал. Он не мог позволить себе расслабиться, пока Тимур не пройдет паспортный контроль и не окажется в транзитной зоне аэропорта.

— Сейчас-сейчас, Оскар. Еще чуть-чуть, — отмахнулся Тимур и, набравшись смелости, повернул лицо Алины к себе. — Ну, мне пора. Ты тут… это… не…

Щеки у Алины были горячие, словно она только что вернулась с пляжа.

— Я тебя ненавижу, — она посмотрела ему в глаза.

Тимур понимал, что времени на новый виток скандала уже нет. Он взял Алину за талию, притянул к себе и поцеловал в губы. Девушка не сопротивлялась. Ответила на поцелуй, а потом положила голову Тимуру на грудь.

— Я тебя ненавижу, — повторила она, но в голосе уже не было ни капли злости.

— Я знаю. Я — говно.

— Хуже.

Ощущая под тонкой кофточкой ее мягкую грудь, Тимур почувствовал, что начинает заводиться. Электрическое возбуждение прокатилось по его телу от живота и до шеи. Через секунду ему стали тесны джинсы.

— И надо было тебе вот так ерепениться! — взъерошивая пальцами душистые волосы, прошептал он на ушко Алине. — Мы не увидимся целых два долбаных месяца, а вчера у нас даже не было секса.

— Секса у тебя не будет еще два месяца после возвращения, — изобразила злость брюнетка. Тимур снисходительно усмехнулся. — Я тебе это обещаю, юноша!

— Ну, это мы еще посмотрим. — Тимур сильнее притянул ее к себе.

— Запомни мои слова! — вспыхнула Алина и больно укусила его за шею.

— Хорошо. Только не сердись. Сразу после прилета я тебе напишу, — Тимур засомневался, сможет ли он выйти в Интернет в аэропорту Сантьяго. — Хотя не знаю. Я постараюсь написать из Сантьяго. Если нет, то сразу, как доберусь до места работы.

— Только попробуй не написать!

Штаерман опять кашлянул и положил руку на поручень эскалатора.

— Все, пошел. Я тебя люблю.

— Пока, — Алина послала ему воздушный поцелуй, выдавила из себя улыбку. — Пиши мне, а то я тебе… — и погрозила кулачком.

— Наконец-то, — выдохнул чилиец.

Тимур поднимался на эскалаторе, стоя на три ступеньки ниже Штаермана. Проехав половину пути, он обернулся и помахал Алине рукой. Жест получился неуклюжим. Можно сказать, даже дурацким. Алина хихикнула и показала ему язык.

Вряд ли она бы так резвилась, если бы знала, что писем от любимого не будет…

XIV

Пятница, 14 августа, 15:34 (UTC +1)

Терминал 4 международного аэропорта Барахас

Мадрид, Испания

Самолет испанской авиакомпании «Iberia» должен был вылететь в Сантьяго-де-Чили в 00:10. Оскар и Тимур пообедали, после чего оставалось только ждать. От нечего делать Тимур включил ноутбук, чтобы попробовать через вай-фай войти в Интернет. Нашел канал без пароля и подключился.

— Эй, амиго! — вдруг обратился к нему Штаерман. После того как в аэропорту Киева они прошли паспортный контроль, чилиец сменил тон и стал вести себя уже не как строгий работодатель, а как рабовладелец. — Побудь здесь. Мне надо подобрать тут еще одного пассажира.

— Кто-то еще летит с нами?

— А ты думал, ты один такой умный?

Тимур вошел на свою страницу на почтовом сервере ukr.net. В папке «Входящие» висело 24 непрочитанных письма. Большая часть касалась работы. Тимур не стал их читать. В ближайшее время у него будет над чем ломать голову. Зачем тратить время и силы, отвлекаясь на проекты «TTP Technologies»? Несколько сообщений пришло с Facebook. Он быстро с ними разобрался.

После этого непрочитанным осталось всего одно письмо. Отправитель — Natalie1976, тема — «Предостережение!».

Что еще за Натали? 1976 скорее всего означает год ее рождения, предположил Тимур. То есть она старше большинства его знакомых и младше всех его начальников. Наверное, это просто спам. Тимур провел пальцем по тачпаду, собираясь открыть письмо. Но тут перед ним возник Оскар Штаерман.

— Вот познакомься, — апатично бросил чилиец по-английски, — это Игорь Емельянов.

Рядом со щеголеватым Штаерманом стоял неряшливо одетый полноватый человек лет сорока.

— Профессор Игорь Емельянов, — ядовито уточнил новоприбывший. Нижняя губа презрительно оттопырена, щеки обвисли, как у бульдога, засаленные волосы падают на лоб.

— А это наш программист, — не обращая внимания на поправку, продолжил Штаерман, — Тимур Коршак.

— О, — с лица русского сошло надменное выражение. — О-о, — снова повторил он, дважды передернув кустистыми бровями.

— Вы говорите по-русски? — спросил Тимур, удивленный реакцией профессора.

— А как мне еще говорить? Не на китайском же?

«Еще один псих», — подумал Тимур, а вслух сказал:

— Откуда вы меня знаете?

— Я тебя не знаю. Мы только что познакомились, забыл?

— Тогда почему такая реакция?

— Какая?

— Это ваше «о-о».

— Я видел твою работу.

Тимур насторожился.

— Прошу прощения, — прервал их разговор Штаерман, — должен сообщить, что мне не удалось достать места в бизнес-классе. Я поздно обратился за билетами в «Iberia».

— Хочешь сказать, что мы полетим в эконом-классе? — завелся толстячок, переходя на английский.

— Именно.

— Посмотри на меня! Как ты это представляешь, Штаерман? Я похож на человека, который способен весь этот долбаный перелет тереться локтями о всякую вонючую деревенщину? Я никуда не полечу! Снимай отель. Когда будут нормальные билеты, тогда и полетим.

На скулах у Штаермана заходили желваки. Но он сдержал себя:

— Мы не можем ждать, профессор. Полетим в эконом-классе. Я взял каждому по три соседних места в конце салона. Конечно, это не кровать в бизнес-классе, но можно поспать и никто не будет толкать локтями.

Емельянов подвигал обвисшими щеками:

— Все так серьезно?

Чилиец кивнул несколько раз подряд.

Пока они препирались, Тимур вернулся к непрочитанному письму. Нажал на клавишу, чтобы открыть текст. Однако письмо не открылось, вместо этого появилась главная страница ukr.net. Видимо, пока он разговаривал с русским, связь с сетью прерывалась, и теперь почтовый сервер снова просил ввести логин и пароль.

Тимур терпеливо набрал их. Это заняло еще минуту.

Открыв свою страницу, он снова подвел курсор к заголовку «Предостережение!». Что-то словно звенело у него в ухе, говорило ему: он должен прочесть это письмо.

Но Емельянов как раз закончил разговор со Штаерманом.

— Ладно, — согласился профессор, — летим в эконом-классе, — и плюхнулся в кресло рядом с Тимуром, толкнув парня локтем и чуть не сбросив ноутбук на пол. Тимур мог бы и возмутиться, если бы не последняя фраза профессора. Она направила мысли в другое русло.

— Вы знаете, куда мы летим? — спросил программист.

Емельянов хмыкнул с видом человека, который знает все:

— Мы летим разгребать кучу дерьма, которая образовалась из-за тебя.

— Послушайте, — Тимур обиделся, оторвавшись от экрана, — если пользователь недоволен работой программиста, то не всегда виноват программист. Как я могу нести ответственность за код, который не я компилировал? Вы не имеете права судить о моей компетентности по обрывкам. Неужели не понимаете: невозможно отредактировать программу, которой не существует? Мне заказали только сырой код…

— Ты, похоже, не врубился в ситуацию, — с легкой грустью в голосе перебил его профессор. — Никто не ставит под сомнение твой профессионализм, никто не упрекает тебя. Там, куда мы летим, возникли проблемы. Судя по спешке, с которой мы туда направляемся, проблемы до черта большие. Но дело не в том, что ты дал маху в концепции или настрочил дырявый код. Все, что сейчас творится в Атакаме, произошло потому, что ты слишком хорошо сделал свою сраную работу. — Русский замолчал, невидящими глазами уставившись прямо перед собой. И повторил: — Слишком хорошо, черт побери.

Профессор снова озадачил Тимура, и парень некоторое время сидел в задумчивости. Пока не услышал длинное «би-и-ип», раздавшееся из динамика ноутбука. Он сигнализировал о том, что заряд батареи снизился до критического уровня. Через секунду экран погас.

Если бы Тимур опустил глаза на экран на минуту раньше и прочел письмо Натальи Хорт, сейчас он бы уже искал нужную стойку, чтобы купить себе билет обратно в Киев. К сожалению, перепалка Штаермана с Емельяновым и слабый сигнал вай-фая помешали ему. Зарядное устройство от ноутбука лежало в сумке, которую он сдал в багаж в Борисполе. Сейчас сумка кочевала между багажными терминалами в недрах Барахаса. Поэтому у Тимура не было никакой возможности подзарядить свой компьютер.

А это было последнее «если бы». Тимур так никогда и не узнает, кто такая Natalie1976 и от чего она хотела его предостеречь.

Прибытие

XV

Суббота, 15 августа, 10:31 (UTC –4)

Международный аэропорт «Артуро Мерино Бенитес»[29]

Сантьяго-де-Чили

Профессор выковыривал забившуюся меж ягодиц ткань брюк. После четырнадцати часов в самолете (лайнер прибыл вовремя — в 09:35 по чилийскому времени) он выглядел так, будто по рассеянности вышел из дому в неглаженой одежде. Волосы напоминали изрядно потрепанный ураганом стог сена. Чувствовал себя Емельянов соответствующе.

— Ты ему ничего не рассказал? — спросил он Штаермана, когда Тимур отлучился в туалет.

— Как и тебе. Подробности узнаете по прибытии на место.

— Я хоть знаю, куда лечу и что меня ждет. Парень же даже не догадывается, во что его втянули.

— Я не имею права. У него на данный момент всего лишь третий уровень доступа.

Профессор с шумом втянул в себя воздух, словно собираясь плюнуть Штаерману в лицо.

— Кретин, этот парень создал проблему, не побывав на комплексе. Через пару часов у него будет пятый уровень. Ему дали бы и шестой, если бы он существовал. Потому что он один может исправить ситуацию. Может спасти миллиарды ваших сраных инвестиций, пока они не перевалили за Анды или не спустились на юг к Сантьяго.

— Что ты хочешь от меня, профессор? Я всего лишь выполняю инструкции Кейтаро.

— Он имеет право знать, Оскар. Эта ваша долбаная конспирация приведет к тому, что, прибыв в лабораторию, он запаникует и откажется работать, — судя по манере речи, было непросто поверить, что у Емельянова есть докторский титул. Но Игорь был одним из тех бесцеремонных чудаков, без которых не обходится ни одно научное сообщество.

— Не откажется.

Тимур вернулся в зал ожидания, и беседа между Емельяновым и Штаерманом оборвалась.

В 12:15 они сели в самолет чилийской компании «LAN», рейс LA 362, и через полтора часа приземлились в Антофагасте.

XVI

Суббота, 15 августа, 14:00 (UTC –4)

Автомобильная стоянка аэропорта «Церро Морено»

Антофагаста, Чили

— Где конвой? — сразу разозлился Штаерман.

Воздух был прохладный — слегка приправленный запахом океана, но сухой. На стоянке их ждал обшарпанный, серый от пыли джип «Тойота-Тундра». Машина еще недавно была совсем новой, но за несколько месяцев езды по пустыне приобрела вид старого корыта. Замасленный капот практически не отблескивал в лучах пустынного солнца.

Штаерман, Емельянов и Тимур вышли с вещами из аэропорта. Навстречу им из кабины пикапа выскользнул невысокий коротко стриженный американец в ярко-красных шортах, желтой майке, кедах и модной, хоть и линялой бейсболке с надписью «Bon Jovi». На вид — ровесник Тимура. Он по очереди пожал прибывшим руки, помог забросить вещи в машину и усадил гостей на задние сиденья.

— Джеффри, а где, черт возьми, конвой? — прорычал ему прямо в ухо Штаерман.

— Я и есть ваш конвой, — тихо ответил Джеффри, подняв зеленые глаза на чилийца.

— Это как понимать?

— Прикрытия не будет, старик, — Джеффри Такер сунул руки в карманы шорт. — Знаешь, что было вчера? — он понизил голос. — Они на хрен разодрали ограду.

— Что?!

— Что слышал, чернявый… Боты порвали ее на немецкий крест. В двух местах… Сейчас все на работах.

Штаерман застыл. Очередная порция ворчливых фраз застряла у него в глотке. Лицо побледнело, а глаза забегали, как у сумасшедшего.

— Черт… Не может быть! Внешнюю ограду? А как же сенсоры?

— То-то и оно. Никакие сенсоры не сработали. Позавчера несколько ублюдков остались под одним из холмов. Они копали целый день. Вечером они уже были под оградой, именно поэтому ни один сенсор и не сработал. Проклятые выродки! — Джеффри заговорил спокойнее. — Если до вечера периметр не восстановят и не подадут напряжение, похоже, нам уже некуда будет ехать.

— А как же… — забормотал чилиец, — как же мы доедем без конвоя?

— Так же, как я приехал сюда. Будем гнать на всю катушку, чтобы проскочить до темноты. — Джеффри сплюнул. Он боялся не меньше Штаермана, может, даже больше, просто не подавал вида. — Надеюсь, успеем до сумерек.

— А если пробьем шину? А если полетит ходовая? Что тогда?!

Американец достал из кармана и надел черные очки. Ему не хотелось думать о том, что будет, если темнота застанет их в пустыне. Он просто проигнорировал вопрос и задал свой:

— Кто из них программист?

— Младший, — не глядя на Коршака, сказал чилиец. — Его зовут Тимур.

— Я так и думал… Какие странные у них имена: Tymur, Vadim… — Джеффри снова сплюнул и похлопал чилийца. — Ну что, старик, садитесь в машину. Не знаю как, но будем прорываться.

XVII

Они выехали из города и вырулили на Панамериканское шоссе — современную автомагистраль, что длинной серой нитью сшивает весь континент. Джефф повел «тойоту» на северо-восток. Несмотря на обшарпанный вид, машина рычала как зверь и исправно наматывала на колеса километры.

Вскоре океан пропал из виду. За окнами потянулся однообразный ландшафт: до сланцевых гор центральной Атакамы было еще далеко, а сине-черные отроги Анд отсюда были не видны. Это была Мертвая Земля: ни растений, ни перепадов высот, ни даже песка — сухая безжизненная пустошь.

Через сорок минут они проехали замерший городок Бекедано. Тимур заснул…

В 14:35, не доехав нескольких километров до Кармен-Альто, Джеффри притормозил, прижался к правой бровке и начал что-то выглядывать справа от шоссе. Найдя слабо накатанный съезд, американец крутанул руль и скатился с магистрали. Из-под капота вдаль уходила еле заметная колея. Она убегала на восток, в пустыню, и исчезала в дрожащем мареве, которое толстой линией разделяло плоскую серость Атакамы и непостижимо далекие склоны Анд.

Через минуту Штаерман забарабанил ладонями по панели кабины:

— Стой, Джеффри! Тормози!

Джип еще не остановился полностью, а он уже выскочил из машины. Потом встал перед капотом, загородив дорогу, — бледный, испуганный, без пиджака, рубашка на груди и под мышками потемнела от пота.