Бот

Мальчик, стиснув зубы, хрипел. Текито чувствовал, как горячие мышцы на его теле подрагивают.

— Засранец… Гринго хренов… Козел беломордый… Ты что, первый раз в жизни встретил грузовик?.. Ты, видать, боксер какой-то или борец… И перестань истекать кровью! Сейчас же! Перестань… Я кому сказал?

В конце концов он втащил паренька в кабину грузовика. Положил на водительское сиденье, потом затолкал дальше в салон, кое-как зафиксировав ремнем безопасности. Сам сел за руль.

— Знаю, малец, мама была бы не в восторге, — дрожащими руками Текито скручивал косячок, — я и сам понимаю, как-то оно по-говняцки получается: в десять лет всю дорогу нюхать драп… — чилиец ухватил сигарету зубами, прикурил и, закатив глаза, глубоко затянулся. — Но ты меня извини, малец. Я не могу на свежую голову гнать под сто пятьдесят по этой, чтоб ее, долбаной «магистрали».

После этого опустил стояночный тормоз и погнал вперед, приговаривая сквозь зубы, как мантру: «Только не умирай, прошу… Только не отбрось копыта, малец…»

Стало совсем темно. На часах было 18:23.

III

Вторник, 4 августа, 19:38 (UTC –4)

Калама, Чили

Джей-Ди Ричардсон и Фрэнк Ди’Анно потягивали джин-тоник на террасе отеля. Больше в баре никого не было. Вечер был на удивление тихим и спокойным.

— Доктор Ди’Анно! — перегнувшись через стойку, окликнул бармен.

Фрэнк обернулся:

— Да, амиго? — улыбка все еще оставалась на его лице.

— Вас к телефону.

Фрэнк помрачнел:

— Это из клиники.

— Почему ты так уверен? — поинтересовался Джей-Ди.

— А кому еще в этом медвежьем углу австралийский инженер может понадобиться в полвосьмого вечера? Что-то уже натворили, эскулапы.

Австралиец нехотя пошел к телефону. Взял трубку. Долго слушал, несколько раз коротко отвечая. Недовольная гримаса постепенно сменялась удивлением.

Окончив разговор, Фрэнк торопливо вернулся к столику:

— Ты знаешь, старик, мне придется сгонять в клинику.

— Что-то с аппаратом?

— С томографом все в порядке, но… в больницу привезли мальчика. Кто-то из местных сбил его в пустыне. Никто не знает, откуда он взялся. Врачи хотят, чтобы я приехал, посмотрел.

— Белый мальчик? — словно невзначай уточнил Джей-Ди, чувствуя, как по спине пробежал холод.

— Что ты сказал?

— Я спросил — мальчик белый?

— Да, — ответил Ди’Анно и вдруг резко повернул голову. — Откуда ты знаешь? Я же тебе не говорил.

— Знаешь что? — ответил Джей-Ди. — Я поеду с тобой.

IV

Вторник, 4 августа, 20:14 (UTC –4)

Центральная клиническая больница Каламы

— Это он, — сказал Джей-Ди.

— Точно?

— Да. Никаких сомнений. Я видел его в пустыне по дороге из Сан-Педро. Вел себя он полностью неадекватно. Не удивительно, что попал под колеса.

— Он уже тогда был в одних плавках?

— Да, — кивнул Ричардсон.

— Почему же ты его не подобрал? — Ди’Анно исподлобья глянул на товарища.

— Я хотел. Но, говорю тебе, он был не в своем уме. Понимаешь… мальчик напугал меня… до смерти напугал.

— Напугал? — поднял брови Фрэнк. — Как это, бляха, понимать?

— А как хочешь, — отрезал Джей-Ди. — Я думал, что увидел привидение или демона. Он копировал меня.

Фрэнк Ди’Анно засунул руки в карманы больничного халата. Что такого мог сделать этот десятилетний сопляк, чтобы напугать сорокапятилетнего хирурга? Мальчик лежал без сознания, и Фрэнк (к своему счастью или несчастью) не видел его глаз.

Тем временем к ним подошел дежурный врач. Стройный немолодой чилиец со впалыми щеками и орлиным носом. Это он принимал потерпевшего.

— Мы начали его обследовать, — доложил он. — Сделали рентген.

— И что? — спросил Фрэнк.

— Переломы шести ребер и ключицы, смещены шейные позвонки, большая трещина таза, но позвоночник, к счастью, цел. Парень потерял много крови, хотя внутренних кровотечений, похоже, нет… Подозрение на сильное сотрясение мозга: он несколько раз приходил в сознание, но говорить не мог, только хрипел и… — дежурный помедлил, — …скалил зубы.

— Наверное, от боли…

Худощавый чилиец замялся:

— Не думаю… По-моему… от злости…

— Это все?

— На данный момент — да.

— Парень еще легко отделался, — заметил Ди’Анно.

Джей-Ди Ричардсон стоял, сложив руки на груди, рядом с товарищем и не сводил глаз с окна, через которое можно было видеть часть реанимации.

— Да. Паренек хоть и совсем юн, но ладно скроен. Мышцы, как у взрослого спортсмена. Другой на его месте от такого удара просто развалился бы на куски.

— Надо завершить обследование. Посмотрим, что у него с головой. Может, там кисель и все наши потуги уже ни к чему… — пробубнил Фрэнк и повернулся к дежурному: — Кровотечение остановили?

— Достаточно легко.

— Прекрасно. Надеюсь, томограф готов?

— Да, мистер Ди’Анно. Как раз сегодня после обеда завершили отладку.

— Заодно и проверим технику. Амиго, скажи сестричкам, пусть готовят пациента. И включайте оборудование.

Чилиец кивнул и пошел в ординаторскую.

Через полминуты операционную кровать с бесчувственным мальчиком вывезли из реанимации и покатили в кабинет МРТ. Австралиец и новозеландец еще раз взглянули на рельефное тело, когда его провозили мимо них. Синяки, неглубокие раны и царапины — и это все. После того как парня обмыли, он ничуть не походил на человека, попавшего под колеса грузовика.

— Что ты об этом думаешь? — тихо спросил Джей-Ди.

— Как ни странно, после столкновения с «mercedes’ом» парень выглядит лучше «mercedes’а», — вяло улыбнулся Ди’Анно.

— Я не о том. — Ричардсон не был настроен шутить. — Что этот малый делал в пустыне?

В кабинете МРТ зажегся свет. Двери были открыты, и по стенам и полу коридора скользили тени — медперсонал укладывал мальчика в аппарат.

Фрэнк пожал плечами:

— Не знаю… Может, отстал от группы туристов.

— Какие туристы, старик? Это Атакама! Ты считаешь Сан-Педро подходящим местом для семейного отдыха? Сюда даже опытные путешественники не часто забираются!

— Не знаю… — повторил австралиец.

Из кабинета доносились спокойные голоса. Что-то клацнуло, потом стал слышен ровный гул — это включили томограф. Приятели направились в кабинет.

— Надо сообщить в полицию, — не унимался Джей-Ди. — Его наверняка кто-нибудь разыскивает.

— Это не наше дело. Чилийцы сами разберутся.

— Просто парень кажется мне странным. Очень странным.

— Не понимаю, что ты в нем нашел стра…

В этот момент, когда до двери в кабинет оставалось несколько шагов, из него раздался сдавленный звук. Очень необычный звук, который Джей-Ди Ричардсон запомнит, наверное, на всю жизнь. Такое впечатление, что кто-то с высоты трех-четырех метров уронил арбуз. Полосатый с характерным звуком шлепнулся на кафельный пол, треснул и разлетелся на куски. Вот только и Джей-Ди, и Фрэнк твердо знали, что в кабинете нет и не может быть никаких арбузов.

Однако по-настоящему их напугал не сам звук, а то, что его сопровождало. Сначала на этаже мигнул свет. Затем томограф остро запищал, несколько раз присвистнул и начал затихать, пока совсем не умолк. Установилась тишина — глубокая, как в могильном склепе.

Врачи бегом рванули в кабинет.

— Что случилось? — закричал Фрэнк, с разбега едва не выбив дверь. — Que paso?![10]

— No lo se… No lo se, senor…[11] — бормотал доктор-чилиец.

Большую часть кабинета занимал бочкообразный томограф. Ричардсону аппарат напомнил бочку для сбора дождевой воды, которую он видел в монастырях Метеоры[12] во время прошлогодней поездки в Грецию. Внешняя поверхность перевернутой набок «бочки» была матовой, цвета какао с молоком. В верхней части торчал прямоугольный вентиляционный канал, тянувшийся вверх и исчезавший в стене. Посреди торцевой поверхности зияло круглое отверстие с гладкими краями, по виду вроде бы маловатое для тела человека. Внутренняя поверхность отверстия была глянцеватой, по краям оранжевой, в середине — стерильно-белой. Перед отверстием стояло неширокое ложе, с которого пациента «подавали» в аппарат. Внутрь механизма от главного пульта управления тянулось множество трубок и проводов. Все выглядело модерново и современно.

Когда врачи-иностранцы забежали в кабинет, лежак с мальчиком выезжал из чрева МРТ. Пока были видны только его ноги. Казалось, все нормально, хотя… Краем глаза Ричардсон заметил бледно-розовую вязкую жидкость, капавшую на пол с левого торца «бочки».

Через несколько секунд мальчик полностью выехал из отверстия. Одна из медсестер потеряла сознание и беззвучно рухнула на пол, неестественно задрав голову и широко раскинув в стороны руки. Другая завизжала и, прошмыгнув мимо врачей, пулей вылетела из кабинета. Ее похожий на сирену истерический визг еще долго доносился из коридора. Фрэнк посерел, словно высушенная солнцем поверхность пустыни. И было отчего: у мальчика отсутствовала голова. Исчезла без следа. Из превратившейся в лохмотья шеи непрерывно сочилась кровь.

— Где голова? — рявкнул Ди’Анно так, будто одна из медсестер спрятала ее под полой своего халата. Австралиец напоминал по-детски сконфуженного героя диснеевского мультфильма, которого коварные злодеи обвели вокруг пальца с помощью черной магии. — Где она?

Фрэнк склонился над обезглавленным телом и заглянул внутрь томографа. Головы не было.

— Черт! — заорал он. — Куда делась его голова?

Дежурный доктор-чилиец неуверенно шагнул вперед. Лицо его пожелтело.

— Я не знаю, сеньор. Мы просто загрузили мальчика в аппарат и включили томограф… Все по инструкции. А после этот хлопок и…

— Что вы мне рассказываете?! — взвизгнул Фрэнк. — Идиоты! Это томограф, а не гильотина!!! Что вы сделали с пациентом?

— Мы ничего не делали! — пожелтевший чилиец тоже перешел на крик. — Я только включил аппарат…

Фрэнк схватился за голову и с тяжелым стоном оперся на аппарат:

— Что ты скажешь, старик?

Джей-Ди хотел утешить коллегу, но в голове крутилась только одна дурацкая фраза: «Старик, я в жизни не видел более скверных результатов магнитно-резонансной томографии». Он решил, что лучше будет промолчать.

И тоже заглянул внутрь томографа. Вблизи отверстия стенки казались чистыми, но в глубине белого пластикового туннеля, там, где раньше лежала голова, они были забрызганы разлетевшимися мозгами вперемешку с волосами и кровью. На дне трубы валялось что-то похожее на подкову.

— По-моему, там его нижняя челюсть, — Ричардсон выпрямился. — И, если не ошибаюсь, шейные позвонки.

Фрэнк Ди’Анно подскочил.

— Кретины! Безмозглые латиносы! — орал он. — Это могло случиться, если в камере находился металл… какой-нибудь металлический предмет… Может, слуховой аппарат или… я не знаю, еще что-нибудь…

Оттолкнув Ричардсона, Фрэнк полез в трубу томографа. Он извивался, пыхтел, толкал ногами обезглавленное тело, наконец исчез в трубе томографа. Полторы минуты оттуда не доносилось ни звука. Австралиец выбрался обратно явно более спокойный, но обескураженный. Похожий на неаккуратного вампира после фуршета, с головы до ног вымазавшегося кровью.

— Ну что? — спросил Ричардсон.

— Ничего, — прохрипел Фрэнк. — То есть все то, что и должно быть: осколки черепа, зубы, куски лица, мозги, волосы и кровь. Но никакого металла… И ни одной механической царапины на стенках… Какая-то чертовщина, Джей-Ди. Я не въезжаю.

Дежурный врач переместился и занял позицию, перекрывавшую выход из кабинета.

— Мистер Ди’Анно, вы останетесь здесь до прихода полиции, — холодно сообщил он. — А вас, мистер Ричардсон, я попросил бы не вмешиваться.

Джей-Ди не спорил. Он попятился, переводя взгляд с обезглавленного мальчика на своего коллегу и обратно.

— Держись, старик, — бросил он на прощанье и вышел в коридор.

V

Выбежав из кабинета томографии, Джей-Ди задумался. Ричардсон сам был врачом, а потому понимал: то, что случилось в эти несколько секунд после запуска МРТ, не могло быть вызвано неисправностью аппарата. Магнитное поле величиной в три теслы мощное, но само по себе полностью безопасное для человека. Правда, металлические предметы, оказавшиеся в таком поле, будут вести себя как артиллерийские снаряды. Но в том-то и загвоздка: он сам осмотрел полость томографа — никаких металлических предметов там не было.

Ричардсон был полон решимости докопаться до истины. Во всяком случае, он должен был попробовать это сделать.

Для начала, воспользовавшись переполохом, он поднялся на третий этаж. Быстро сориентировался в коридоре, открыл нужную дверь и вошел в кабинет рентгеноскопии. Он надеялся, что там будет пусто, но за столом сидела молоденькая медсестра с точеными ножками от ушей. «Словно с обложки журнала», — мелькнуло в голове у Джея-Ди.

Девушка подняла на него темные глаза:

— Чем могу помочь? — спросила она по-испански.

Джей-Ди растерялся.

— Гм-гм… синьорита… Вы говорите по-английски?

— Да, немного.

Новозеландец переминался с ноги на ногу, не зная, с чего начать.

— Что вы хотели? — озарила его улыбкой медсестра.

— Извините, что я так… ну, в общем, ворвался… — Ричардсон вздохнул. Слова как-то не клеились. — Я врач. Меня позвали, чтобы помочь с недавно доставленным мальчиком. Белым. Должно быть, туристом, которого сбила машина…

Джей-Ди опять запнулся. Чилийка кивнула.

— И?

— Ему сделали рентген. Я хочу взглянуть на снимки, — собравшись с духом, выпалил Джей-Ди.

Девушка задумалась, смешно наморщив носик. В принципе, она должна отказать. Этот мужчина не относится к персоналу клиники. Кроме того, толстуха из регистратуры уже позвонила ей и рассказала, что светловолосому мальчику, которого привез наркоман из пустыни, кто-то из белых коновалов оторвал голову. К счастью, медсестра пока не поняла, что оторвал — это в буквальном смысле. К тому же ей понравился Джей-Ди — его неловкость она восприняла как результат своей неотразимости. Она кокетливо улыбнулась и положила на край стола несколько больших рентгеновских снимков.

— Но только взглянуть, — заговорщически прошептала она.

— Хорошо, — Джей-Ди набросился на снимки.

Парня просветили с головы до ног — отдельно сняв голову, грудную клетку, таз, руки и ноги. Ричардсон по очереди поднимал над головой серо-черные снимки и внимательно рассматривал их на свет. Особенно внимательно — снимок головы. Большие листы дрожали в его руках.

В третий раз рассмотрев рентгеновский снимок черепа, Ричардсон убедился: мальчик был «чист». У него не было металлических имплантов ни в теле, ни — что самое главное — в голове. Он не демон, не инопланетянин и не киборг, обтянутый человеческой кожей. Он настоящий. Обычный мальчик. Если не принимать во внимание переломы, причиненные дорожно-транспортным происшествием, пацан выглядел вполне нормальным человеком.

Не поблагодарив девушку, Джей-Ди вышел из кабинета и спустился на первый этаж. Полиция еще не приехала. Идя к выходу, Ричардсон заметил черного, как нубиец, человека и подумал, что, возможно, это он и привез мальчика из пустыни. Протрезвевший Текито Рейес сидел на раскладном стуле в углу приемного отделения под огромной картой северной части Чили. Услышав шаги, он поднял глаза.

— Синьор… — захрипел Текито, схватив доктора за рукав халата. — Синьор… как там малец? С ним все в порядке? Он не умрет?

По темным щекам расползались грязноватые потеки слез.

Джей-Ди Ричардсон не знал, что и ответить. Сказать, что парню вдруг оторвало голову? Но такая чушь может приключиться разве что в дешевом фильме ужасов, фантастическом романе, в другой реальности, но только не на планете Земля, где все подчинено нерушимым физическим законам. Джей-Ди бессовестно соврал:

— С ним все будет хорошо.

— Слава Богу! — широко улыбнулся Текито, выставив напоказ грязно-желтые зубы.

Освободив руку, Джей-Ди направился прямо к светящейся надписи «Salida» (выход). Выйдя на улицу, он чуть-чуть постоял на месте, чтобы глаза привыкли к темноте. Потом, разглядев рядом со входом в клинику очертания грузовика, подошел к «mercedes’у».

Подсвечивая фонариком мобильника, Ричардсон осмотрел машину. Сначала место удара — лобовое стекло, вдребезги разбитую фару, погнувшийся бампер. Заглянул под днище, в кабину, осмотрел колеса, насколько мог разглядел переднюю ось… Ничего. Он сам не знал, что ищет. Просто изучал грузовик, который сбил странное существо из пустыни.

Пошел вокруг машины, освещая потрепанные борта. Безрезультатно. Добрался до заднего борта, откинул края жесткого брезента и, утратив надежду найти хоть что-нибудь, заглянул внутрь. В кузове ровными рядами стояли большие картонные коробки и деревянные ящики чуть меньшего размера, а сверху на них лежали полиэтиленовые пакеты с надписью «D&S»[13]. Пакеты были новенькими, прямо из супермаркета.

Джея-Ди снова охватило какое-то смутное чувство. Как тогда в пустыне, когда он впервые заметил мальчика и на уровне подсознания постиг, что это не мираж, причем постиг до того, как пришел к этому логическим путем. Что-то снова не ложилось в пазл. Какая-то деталь не вязалась с картиной событий, которая складывалась в его голове.

Засунув телефон в карман, Ричардсон протиснулся под брезентом и влез внутрь фургона. Снова достал мобильник и направил свет на пакеты. Внутри лежали инструменты: молотки, отвертки, плоскогубцы, ножницы по металлу. Все новое, в пластиковых упаковках со старательно соскобленными ценниками. Заглянув еще и в коробки, он сообразил, что это все товар, купленный в большом супермаркете.

Мысли вихрем закрутились в его голове. «Какой еще супермаркет? — размышлял Джей-Ди. — К востоку от Каламы нет ни одного большого магазина вплоть до самой Боливии… Откуда же взялись пакеты? Их здесь не должно быть, разве что… разве что…» Мысль сопротивлялась, извивалась, как уж, пытаясь ускользнуть и спрятаться в бездне сознания.

«Откуда приехал грузовик?»

Вопрос возник сам по себе. Будто кто-то прошептал его на ухо. Джей-Ди схватил один из пакетов. Вскоре он обнаружил то, что искал. Под названием супермаркета маленькими буквами был написан адрес: номер дома, название улицы и… город.

«Антофагаста», — прочел Джей-Ди. У него отвисла челюсть… Ричардсон не был знатоком географии северного Чили. Но все же достаточно ориентировался в регионе, чтобы понять, что грузовик приехал не с востока. И это было плохо. Очень плохо.

Джей-Ди выпрыгнул из кузова на землю и быстро пошел обратно в клинику. Сердце стучало, словно пишущая машинка под пальцами профессиональной машинистки. Шофер сидел на том же месте.

— Послушай, приятель… Как тебя? — выпалил запыхавшийся доктор.

— Текито, меня зовут Текито Рейес, синьор, — Текито еле-еле справлялся с английским.

— Я хочу кое о чем тебя спросить.

Текито с готовностью встал. Губы у него дрожали, тусклые глазенки налились слезами.

— Синьор, меня не посадят? — лепетал он. — Если малый не помрет, мне же ничего не будет, правда? Я же привез его…

Джей-Ди прервал чилийца нетерпеливым жестом.

— Тебя никто ни в чем не обвиняет. Это был несчастный случай, — Ричардсон снова обманывал, сдерживая нетерпение. — Меня интересует другое. Пожалуйста, покажи место, где ты находился, когда… гм… когда заметил парня.

Он показал чилийцу на карту. Тот сосредоточенно почесал затылок.

— Ну… я не знаю.

— Хотя бы приблизительно! — Джей-Ди повысил голос.

Вдвоем они придвинулись почти вплотную к карте.

— Вот здесь, сеньор, — Текито ткнул пальцем в линию трассы.

Джей-Ди почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом, как шерсть на загривке у волка, а по телу прокатывается волна холода. Он не переспрашивал, насколько Текито уверен в точности указанного места. Это не имело никакого значения.

— То есть ты ехал из Антофагасты? — глотая от волнения слова, уточнил он.

— Да, синьор. Откуда же еще могла прикатить моя колымага?

Кардиохирург побелел, ощущая, как сердце сжимается от непонятного страха. Это не пазл, который не подходит к картине. Это картина, которая рассыпается на куски от одного-единственного неправильного пазла.

— К-к-когда это произошло?

— Что именно? — сконфуженно переспросил шофер.

— Когда ты нарвался на существо? — рявкнул Джей-Ди. — Скажи мне время!

— Вы имеете в виду парня?

— Да!

Текито закатил глаза, припоминая ход событий этого вечера.

— Сразу после захода солнца, незадолго до шести. Через полчаса после того, как я проехал Кармен-Альто.

У новозеландца опять отвисла челюсть. Он встретил парня за полчаса до этого.

— Этого не может быть…

— Чего, сеньор?

Ричардсон не слушал водителя. Он мог найти объяснение всему: странному поведению мальчика, его присутствию в пустыне, даже превращению в фарш его головы. Для всего вышеперечисленного можно было найти разумное, более-менее правдоподобное объяснение. Только не для того, что обнаружилось сейчас. Текито указал пальцем на другую дорогу: Флавио и Ричардсон ехали в Каламу с востока из Сан-Педро, тогда как Текито вел свой грузовик совсем по другой дороге — с юго-запада от Антофагасты через Кармен-Альто.

Хотя не это было главным.

Новозеландец опустил глаза и посмотрел на шкалу масштаба в правом нижнем углу карты. Подняв ладонь, Джей-Ди приложил большой палец к точке посреди шоссе «Кармен-Альто — Калама» на юг от города, там, где Рейес сбил мальчика, а указательным дотянулся до точки, где они с Флавио наткнулись на белокожее существо. Потом, не меняя относительное положение пальцев, приложил их к шкале расстояний внизу карты. Получилось 100 — 120 километров. По прямой. Через непроходимое пространство, усеянное скалами, изрезанное расщелинами и полузасыпанное барханами.

Джей-Ди беспомощно таращился на карту. Что же это получается? Сначала он встречается с этим существом, а через полчаса грузовик Текито сбивает его уже на другой дороге, в другом конце Атакамы. Парень не мог раздвоиться, значит, он пересек девственную пустыню со скоростью примерно 250 км/ч… Ни одно живое существо на Земле не способно двигаться с такой скоростью.

Джей-Ди, как пьяный, вышел на улицу и направился к своему отелю. В голове гудело, как в растревоженном улье. Плечи тряслись, а сердце делало паузу при каждом шорохе из темных переулков. Всюду ему виделись злые и загадочные белокожие мальчики. Ричардсон не верил в привидения, телепортацию, туннели в подпространстве, искривление времени и прочую подобную чертовщину, а потому боролся со страхом, стараясь разрешить парадокс, пытаясь найти для всего приемлемое объяснение.

Уже у самого отеля Ричардсон споткнулся о бордюр тротуара и едва не растянулся на асфальте. В этот момент что-то как будто вспыхнуло перед глазами. Он остановился и замер — испугался, что мысль уйдет, так и не выкристаллизовавшись. Этого, к счастью, не случилось.

— Мальчики, — пробормотал Джей-Ди. — Не мальчик, а мальчики.

Вот так Джей-Ди Ричардсон, сорокапятилетний кардиохирург, имеющий к дальнейшим событиям весьма опосредованное отношение, так как уже через пару часов он отправится домой в Окленд и благополучно избежит всего того непотребства, которое вскоре начнет твориться на просторах Атакамы, стал первым, кто пришел (пока что) к этому единственно верному в данной ситуации выводу: «Так значит, их было двое!»

VI

Фрэнк Ди’Анно, который рассчитывал провести на севере Чили максимум пять дней, задержался там на долгих три недели. Ему пришлось сменить комфортабельный гостиничный номер в Каламе на мрачный следственный изолятор в Сантьяго.

Но ни частые изнурительные допросы Ди’Анно и Рейеса, ни тщательная проверка томографа не дали следствию никаких зацепок. Томограф оказался исправен и работал как швейцарские часы. Независимый эксперт подтвердил, что подобный инцидент мог произойти, только если череп несчастного мальчика был выложен изнутри металлическими пластинами, которые под действием магнитного поля могли разворотить ему голову. Однако никаких металлических пластин не было, и ничего не дали и новые исследования трупа. В крови мальчика был обнаружен целый букет гормональных стероидов, в частности альдостерон[14], и это было странно, но никак не объясняло, с чего это вдруг его голова лопнула, как упавший с дерева переспевший абрикос. Во всем остальном это был совершенно обыкновенный двенадцатилетний мальчик.

Еще более странно сложилась ситуация с идентификацией пустынного найденыша. Его никто не искал. Ни до, ни после инцидента никто не обратился в полицию с заявлением об исчезновении белокурого мальчика, ни одна из отдыхавших в Чили семей детей не теряла, в МИД не поступило ни одного запроса от зарубежных посольств. Скрупулезный поиск в базе данных таможенной службы среди иностранцев, въезжавших в страну в последние полгода, тоже ничем не помог. Формально пацана просто не существовало.

Следствие зашло в тупик.

В общем, продолжение дела сулило проблемы, которых никто не хотел. Поэтому спустя некоторое время тело мальчика отвезли обратно в Атакаму и там закопали. Папку с делом сожгли. Фрэнку приказали уносить подальше ноги (для верности влепив в паспорт ярко-красный штамп «ДЕПОРТИРОВАН»). Что он с радостью и сделал.

Никто не подозревал, что странный инцидент — это лишь начало настоящих проблем.

Вызов

VII

Четверг, 13 августа, 10:05 (UTC +2)

Отдел «Gaming AI»[15] компании «Time-To-Play Technologies»

Киев, Украина

Тимур Коршак просматривал почту, когда на столе зазвонил телефон.

— Я слушаю, — парень поднял трубку.

— Тимур, — прозвучал там сухой голос босса, заставивший парня непроизвольно напрячься, — ты не занят?

— Нет… Пока нет… — Тимур нахмурился. Утренние звонки начальства, как правило, ничего хорошего не предвещали.

Шеф выдержал длинную непонятную паузу, а потом бесцветным тоном произнес:

— Тогда отрывай задницу от стула и шагай ко мне в кабинет. Есть разговор.

Тимур поморщился. Если директор по разработкам с самого утра приглашает к себе в кабинет, жди неприятностей. Это означает одно из двух: либо сверхсрочное задание из серии «умри-но-сделай», когда нужно выдать десять тысяч строк программного кода за день, либо внеплановую раздачу тумаков (как правило, из-за того, что какой-нибудь мегапродвинутый долбоюзер замордовал вчера до потери пульса всю службу поддержки). А скорее всего и то, и другое одновременно.

— Уже иду, — ответил Тимур и повесил трубку, думая, как на удивление быстро может испортиться так хорошо начавшийся день.

Пока он в задумчивости ворошил руками взлохмаченные непослушные волосы, над перегородкой, отделявшей друг от друга рабочие места, вынырнула увесистая голова Ярика.

— На ковер к Пузатому? — спросила голова, дожевывая утренний пончик. Фамилия директора по стратегическим разработкам и развитию (сокращенно — директор по СРР) — Пузатый — позволяла подчиненным обходиться без дополнительных прозвищ, хотя характер начальника, сварливый, как у разбуженного раньше срока медведя, и подталкивал к словотворчеству.

Тимур хмуро кивнул.

— Бить будет? — с нескрываемой надеждой и сарказмом поинтересовался Ярик.

— Не знаю.

— Есть за что? — не унимался Ярик.

Тимур задумался. В последнее время вроде особо не портачили.

— Не знаю, чувак…

— Значит, за старое, — авторитетно заключил коллега.

Получать тумаки «за старое» было особенно неприятно. После этого, как правило, приходилось ковыряться в древних программных кодах, которые неизвестно кто после тебя латал и перекраивал, заново вникать в концепцию модуля, а то и всей программы, выискивать кучу дополнительных файлов с функциями и классами, которыми, скорее всего, уже давным-давно никто не пользовался.

— Не дай Бог, — буркнул Тимур. — Ну, пойду, пока он не начал вонять.

— Удачи, — ехидно подмигнула голова и снова нырнула за перегородку.

Тимур перевел рабочую станцию в спящий режим. В черном дисплее отразилось его лицо: правильный овал, слегка нарушенный торчащими ушами, спокойно поблескивающие светло-серые глаза. Высокий широкогрудый Тимур не был похож на заядлого программиста с постоянной недельной щетиной, сгорбленной спиной и спасательным кругом из жира на поясе.

Оттолкнувшись вместе с креслом от стола, Тимур быстро поднялся на ноги и двинулся по направлению к начальству.

VIII

Поднимаясь по ступенькам со второго этажа на третий, где располагались кабинеты аналитиков и дирекция, Тимур продолжал размышлять, что же могло стать причиной утреннего вызова.

«Time-To-Play Technologies» сделала себе имя на том, что называется «gaming environment» — игровое окружение.