Недалеко от дома я поправил автомат, который у меня висел на правом плече стволом вниз. Потом снял с плеча. Чем черт не шутит!
      Снял с предохранителя, передернул затвор. Патрон в патроннике. Автомат на предохранитель, снова на плечо.
      Простые, незамысловатые движенья, а придали уверенности и спокойствия гораздо больше, чем все эти рассуждения.
      Сейчас в проулок, и через двадцать метров этот домик. Снова поднимаю голову, не вижу Ступникова. Не вижу. Жив ли?
      Вхожу. Слегка покашлял.
      Сверху шорох.
      — Все тихо. Я закоченел.
      — Хорошо замаскировался. Не видно с улицы.
      — Я все здоровье тут оставил. Коньяка не догадался взять?
      — Нет.
      — Ну, ничего, когда будешь меня страховать, я посмотрю, как ты замерзать будешь.
      — Я в подвале буду, там теплее, — меня забавляла перепалка.
      — Все — тихо. Черт твой идет.
      — Не «Черт», а «Демон», — поправил я его.
      — Один хрен «Бес». Давай, крути его. Если что, скажи какую-нибудь цитату из «12 стульев»!
      — Хорошо, Предводитель.
      Через минуты три раздались шаги. Я встал напротив входа. Меня видно. Автомат передвинул поближе. Сигарету в зубы. Закурил, лицо окутал дым.
      Агент вошел, встал в дверном проеме. В милицейской форме, в руках автомат. Не на плече, а именно в руках, предохранитель снят. Боится? Это хорошо, а если задумал чего недоброе? Шмальнет, и нет меня. Стреляет-то он получше меня. Опыта ему не занимать.
      Струя пота начала свой бег у затылка и закончила в трусах. Я улыбнулся в свои тридцать два зуба. Улыбка самая обаятельная. Голос мягкий, бархатный.
      — Заходите. Если бы я хотел устроить вам пакость, то пригласил бы к себе в кабинет. — Помолчал. — С конвоем бы пригласил. А здесь я заинтересован в вашей безопасности. Заходите.
      Источник внимательно оглядывал помещение. Стоял в дверном проеме. Так, наверное, зверь чует опасность, но не видит ее. Озирается. Кончиками ушей чувствует, но не видит. Оттого и насторожен.
      Я развел руками, как бы обвел ими помещение, повернулся вокруг себя. Рискованно, конечно, но надо же его расположить к себе. Для этого можно и спиной к зверю повернутся.
      — Ну, так и будете стоять? — в моем голосе уже издевательские нотки, мол, струсил, приятель.
      — Зачем вызывали так быстро? — он угрюм.
      — Здравствуйте, — я протянул ему руку.
      Для рукопожатия ему необходимо автомат взять в левую руку. Он помедлил, потом переложил автомат и пожал мою руку.
      Снова осмотрел полуразрушенную комнату. Больше комнат не было, все разрушены. Спрятаться негде, кроме уцелевшего чердака. А вот туда его пускать нельзя.
      — Будете в «зачистку» играть? — голос полон сарказма и иронии.
      — У меня мало времени, — буркнул он.
      — Что удалось узнать? — я напирал.
      — А что именно? — он угрюм.
      — Вы сами сказали, что мало времени. Я мог бы вам рассказать, как космические корабли бороздят просторы Большого театра. Но я этого не делаю.
      — Что?! А, "Операция "Ы"! — агент усмехнулся.
      — Будем о кино разговаривать, или о деле? Наши цели совпадают. Вы сами пошли на сотрудничество, сами предложили сделку. А теперь? — я «давил» на него.
      Главное, не перегнуть палку.
      — Помню я. Одно дело там, в России, сводить счеты, другое дело — здесь, на Родине.
      — Вы еще не поняли, что Чечня из России не выйдет?
      — Да понял я, понял, — снова замкнулся.
      — У вас есть желание, чтобы от Атагов, как Старых, так и Новых, камня на камне не осталось? Ваше молчание дает нам повод сделать именно так. А ваши так называемые «кровники» уйдут безнаказанно. Так что, если хотите мести — помогайте нам. А мы — вам. Говорите! — последней фразой я «хлестнул» его. — Не забывайте, что на вашей совести много крови. Сотрудничество с ФСБ в Поволжье вам, конечно, зачтется, но если об этом узнают ваши соседи по нарам…
      — Не пугайте, я могу убить вас. Прямо здесь и прямо сейчас. А потом уйду в горы… — он нервничает.
      — А дальше? Кровник ушел. Тю-тю. Так насчет разговора?
      — Есть тут связной. По крайней мере, я так думаю.
      — А почему так думаете?
      — Что вы знаете о радиосвязи?
      — Немного, но, полагаю, что разберусь. Продолжайте, пожалуйста.
      — В радиостанциях имеются аккумуляторные батареи.
      — Вы уж меня не держите за полного болвана.
      — Батареи надо заряжать периодически. А электричество есть лишь у военных, и от них запитаны милиционеры. Вот и приходит один местный житель и тихо, не привлекая излишнего внимания, заряжает батареи. Батареи старые.
      — У бойцов можно купить новые, — заметил я.
      — Можно, вот только они не подходят. Я спрашивал.
      — А радиостанцию купить?
      — Пробовали, оказывается, радиостанцию купить не так просто. А милиционерам передали старые, маломощные станции. Толку от них как от козла молока.
      — Это уже интересно. Что еще?
      — Он заряжает батареи в кабинете заместителя начальника милиции.
      В этот момент «Демон» вновь оглядывал помещение и не видел моей реакции. Я вспотел. Тот самый юноша с зеленой повязкой, о котором мне рассказывал Саня. Весело!
      А каково Ступникову сейчас лежать в трех метрах от нас и слушать этот разговор. Хоть бы у него нервы не сдали, и не стал бы он спрыгивать с чердака и выяснять подробности.
      Так, чтобы скрыть замешательство надо опустить лицо. Опустить мотивированно.
      Я стал хлопать себя по карманам, в поисках сигарет и спичек. Хотя прекрасно знал, куда кладу сигареты. Всегда в правый карман, туда же спички. Граната с выкрученным запалом — в левый.
      Вытащил сигареты, выбил оттуда одну — протянул «Демону», тот отрицательно покачал головой. Не курит и не пьет, долго жить собирается. Сам прикурил, дым в потолок. Пусть Александр помучается, от того, что его агент оказался двойником, и что не может покурить, чтобы обмозговать услышанное.
      — Как думаете, заместитель начальника милиции в курсе того для каких целей он заряжает батареи? — я ставил конкретные вопросы.
      Я интересовался мнением агента, я его ценю, мне важно его мнение. Агенту, пусть даже и очень опытному, это лестно. В нем видят не только оружие для добывание информации, но и человека.
      — Думаю, что знает, — агент усмехнулся.
      Усмехнулся как знающий человек, ну и также что-то мне подсказало, что не договаривает он чего-то. Держит козырь в рукаве. Хороший козырь, типа туза.
      — Думаю, что вам не только это стало известно по этому делу. Что еще?
      — Еще? — источник улыбнулся, хитро улыбнулся. — Слышал часть разговора.
      Я демонстративно молчал.
      «Демон» выдержал паузу.
      — Я слышал, как заместитель начальника спрашивал, мол, как здоровье у того милиционера.
      — Какого милиционера? — «не понял» я.
      — Который вашего бойца как барана зарезал и ушел. И еще он передал дедушке пакет с утепленной милицейской курткой. Новая курточка. А размер отнюдь не дедулин.
      — Полагаете, что он скрывается у него?
      — Не знаю, — источник пожал плечами. — Носить при себе новое обмундирование опасно. Только в пределах деревни. Попробуй вынести за пределы деревни, тут же на блок-посту проверят. И начнутся ненужные вопросы, подозрения,
      — Тот, который сбежал, был связан с радиотехникой?
      — Работал одно время на метеостанции. Полагаю, что радиодело знает хорошо.
      — Понятно. Еще вопрос. Этот дом мы досматривали, ничего подозрительного не нашли.
      — По опыту общения с этими «новыми чеченцами» рекомендую внимательно измерить межпотолочные перекрытия, ну и кухню внимательно посмотреть.
      — Не любите нуворишей? — я пошел на провокационный вопрос.
      — Не люблю, — не задумываясь ответил он. — Надо всю республику восстанавливать, а не свой карман набивать. Вы же, русские, один черт скоро отсюда уйдете, а мы останемся, спросим с них.
      — Отчего вы взяли, что мы отсюда уйдем?
      — Мы выберем своего президента, примем свои законы, большинство военных уйдет. А те, кто останется, будут сидеть за забором и не высовываться, все операции будут согласовываться с властями. Поэтому для меня важно до этого времени разделаться со своими врагами. Вашими руками.
      Он говорил спокойно, уверенно, как о решенном деле.
      И я почему-то подумал, что так оно и будет. Ладно, так далеко заглядывать не стоит. Освободить Атаги, а там уже командировка кончится.
      — Еще вопрос. Кто-нибудь еще поддерживает сепаратистов? — я сознательно избежал слова «бандит».
      — Конечно, — он даже удивился моему наивному вопросу.
      — Можете назвать кого-то именно?
      — Надо подумать. Мы же все бандиты, — он усмехнулся. — Вот только просто бандит в прошлом спрятал до лучших времен свое вооружение и ждет, а есть же и активные. Вас же активные интересуют?
      — Меня интересую все, — не стал я «давить» на источника, говоря «нас интересуют».
      — Я подумаю, — тот кивнул головой. — Тут еще маленький момент.
      — Слушаю внимательно.
      — Ваши солдаты и офицеры стали ходить к местным проституткам.
      — Знаю. Как ваши обычаи смотрят на это дело?
      — Косо смотрят. А что делать? Война, жить женщинам как-то надо. Мужчин на всех не хватает.
      — За вами не может осуществляться наблюдение? Вы осторожны? — источник должен уходить со встречи в полной уверенности, что о нем заботятся, берегут его голову.
      — Спасибо за беспокойство, — «Демон» усмехнулся.
      Все он знает, все понимает.
      — Не беспокойтесь, я достаточно осторожен. Я больше вашего заинтересован, чтобы сохранить свою деятельность в тайне.
      Я отработал ему следующее задание. А также место встречи, способы срочной двусторонней связи.
      Агент ушел. Шел уверенно, спина прямая, лишь под тяжестью автомата и, видимо, по привычке слегка наклонена вправо.
      Я стоял в глубине дома и курил, глядя ему в след.
      — Эй, замерзший попингут! Слазь! — я обратился к Саше.
      — Тебе бы так полежать! Сам ты пингвин замерзший! — послышался хруст и голос Ступникова. — О, как я замерз! Прикуривай сигарету! Выпить с собой есть что-нибудь?
      — Нет, только дома. — Я прикурил сигарету и протянул спустившемуся на негнущихся ногах с чердака Александру.
      Он взял сигарету, поставил рядом автомат и начал разминать затекшие и замерзшие конечности.
      — Ох, ну, и скрючило! Кажется, до костей промерз!
      — А как разведчики сутками на снегу лежат?
      — Хрен его знает, как они лежат! Надо будет спросить. Пошли скорее домой!
      Мы дошли до места дислокации нашего отдела. Сашу колотила мелкая дрожь. Действительно замерз мужик. Несмотря на то, что дорога была по-прежнему разбита и вся в грязи, и ноги приходилось вытаскивать из грязи, Саша, казалось, летел вперед.
      Я старался обходить наиболее грязные участки, но потом бросил эту затею. Ступников пер вперед как танк, я же от него отставал.
      Еще на крыльце Саня заорал во всю глотку:
      — Дневальный! Чайник ставь! Живее!
      Прямо в грязных ботинках мы прошли в комнату Ступникова. Саша на ходу снимал верхнюю одежду.
      Шапку с размаху бросил на кровать, ремень с кобурой, бушлат — туда же. Начал растирать предплечья, потом подсел у печки-буржуйки и начал греть руки.
      — Сережа, под кроватью стоит початая бутылка коньяка. Налей мне полстакана и себе плесни. Не пью один.
      — На! — Я протянул ему полстакана коньяку, себе на донышке.
      — За здоровье! — произнес Саша и быстро выпил.
      Зажмурился от удовольствия. Выдохнул. Закурил.
      — А вообще, Саша, что думаешь? — я тоже закурил
      — Если бы это было дома, то сказал бы, что лажа полная, но здесь это может и пройти, как бы безумно не звучало.
      — Знаю, знаю, — я вздохнул. — Дома я бы еще месяца два посылал бы агентов по адресу, чтобы они определяли, где эти батареи лежат, а где радиостанция, и зачем ему эта радиостанция, и много чего еще я бы узнал. И самое главное, где этот бегун из «Милицейских резервов» прячется.
      — А сейчас, предводитель команчей, надо работать быстро и без шума. Но, представляешь, надо обыскать дом частный и найти ма-а-аленькую радиостанцию. И этого гражданина. Вот найти бы этого гада. Хотя, честно, не верю, что он тут сидит. Но попробовать надо. А вот станцию они сейчас эвакуировать не будут. И даже когда найдем ее, это абсолютно ничего не доказывает. Он скажет, что радиостанцию нашел на улице, отремонтировал и слушает радио «Маяк», хочет знать, что в мире происходит. Дома бы затеяли бы радио-игру! — Саша мечтательно выпустил дым в потолок комнаты. М-да! На безрыбье и раком рыбу можно! И еще, Сережа, ты правильно сделал, что не стал ему баки забивать относительно получки. Этот гад с полпинка просек бы, что это деза.
      — Я знаю, поэтому и спланировал беседу по-своему.
      — И правильно сделал. Я не знаю, как со своим построить беседу. Время есть, подумаю. Согреться надо, а то мозг уже замерз. Б-р-р-р!
      — У тебя когда с ним встреча?
      Саша посмотрел на часы.
      — Через два с половиной часа. Чайку сейчас попьем, согреемся, и ты давай, топай — охранять меня будешь.
      — Очень мне нужно тебя охранять! Со своим «штыком» я встречу провел, тебя еще охранять!
      — Во, молодежь как заговорила! Никакого уважения ни к должности, ни к возрасту! Бардак в стране!
      В дверь постучали.
      — Чай, — голос дневального.
      — Давай!
      Мы сидели и разговаривали. Пришли к выводу, что надо выставлять пост наблюдения у интересующего нас дома. Причем надо блокировать все подступы к нему. Можно даже ускорить процесс, просто «слить» информацию молодому заместителю начальника РОВД, что, мол, знаем, где беглец прячется, и через пару-тройку дней его возьмем. Тот к нему, а тут и мы его берем. Но нужна будет помощь армейских разведчиков. Без них мы как без рук. Вечером собираем сходку. Руководить постом наблюдения и командовать в случае задержания буду я. Есть еще масса нюансов, которые нужно согласовать с особистами, разведчиками, и если понадобится — то и с командованием части, а то, не дай бог, и со Ставкой. А если дойдет дело до согласования со Ставкой в Ханкале — пиши «пропало».
      Мы еще немного посидели, но мне пора было выдвигаться. Памятуя, как морозило Александра, я оделся потеплее, взял несколько старых газет, теплее лежать на них.
      Где находился дом, в котором должна была проводиться явка Ступникова и его агента-двойника я знал.
      Почему нельзя проводить встречи там же где и я? Опасность расшифровки. Не исключена возможность, что и за нами следили, и могли расшифровать как источников, так и нас. А что делать? На войне как на войне. Задачу надо выполнять, надо работать.
      Вот и дом. Крыша с чердаком почти отсутствовала. Памятуя, как замерз Ступников, я решил не повторять его подвигов и сначала осмотрел дом. Мне приглянулся подвал. Добротный подвал. Там было несколько камер для рабов. Пол в нескольких местах был провален. Стены забрызганы кровью. Повсюду видны следы от пуль и осколков. Бой, видимо, здесь был нешуточный, если, судя, по отверстиям в стенах, били из танка. Вот следы от пуль из КПВТ. Серьезное оружие. В подвале я нашел несколько пустых, полуразваленных ящиков из-под автоматов. Хозяева в оружии не нуждались. Здесь же были ящики из-под патронов, гранат, рядом валялись проржавевший цинки от патронов, упаковочная бумага.
      Пост свой я организовал хорошо. В главном зале дома — это более-менее уцелевшее помещение, и встреча будет происходить именно здесь — я немного замаскировал провал в подвал.
      Разбитая мебель, пара картонных коробок. Я сидел на ящиках из-под автоматов. Видно все помещение, при желании можно было держать оборону входа. Нормально.
      Я передернул затвор автомата, на предохранитель ставить не стал. Вздохнул, поерзал задом и стал ждать. Жаль, что курить нельзя.
 

Ступников