Глава 1

Филип Витворт поднял взгляд от бумаг, услышав быстрые шаги. Их не заглушил даже роскошный восточный ковер, который тянулся через весь его президентский кабинет. Откинувшись во вращающемся кресле из темно-бордовой кожи, Витворт впился глазами в лицо приближавшегося к нему вице-президента.

— Ну? — спросил он нетерпеливо. — Известно, кто предложил наименьшую цену?

Тот сжал кулаки и угрюмо уставился на сделанный из красного дерева стол Филипа.

— Синклер. Наименьшую цену предложил он. «Нэшнл моторз» подписывает с ним контракт, теперь на всех их автомашинах будут радиоприемники Синклера, потому что он обошел нас, всего на каких-то тридцать тысяч долларов, но обошел! — Вице-президент шумно вздохнул и со свистом выпустил воздух. — Этот негодяй увел у нас пятидесятимиллионный контракт, уменьшив нашу цену лишь на один процент!

Только слегка сжатый рот выдавал ярость Филипа Витворта, когда он сказал:

— Уже четвертый раз в этом году он уводит у нас из-под носа важный контракт. Какое интересное совпадение, не правда ли?

— Совпадение! — повторил вице-президент. — Никакое это, к черту, не совпадение, и ты прекрасно знаешь это, Филип! Ник Синклер платит кому-то в моем отделе. Какой-то негодяй, должно быть, шпионит за нами, выведывая информацию о нашей окончательной цене, и затем доставляет ее Синклеру. И таким образом он имеет возможность подрезать нас всего несколькими долларами. Только шесть человек, работающих на меня, располагают такой информацией, то есть знают нашу окончательную цену. Один из этих шести — шпион.

Филип откинулся в кресле, и его начинающие седеть волосы коснулись высокой кожаной спинки.

— У нас уже собрана огромная информация об этих шести, и мы узнали только, что трое из них изменяют своим женам.

— Значит, расследование было недостаточно полным! — Выпрямившись, вице-президент нервно взъерошил волосы, затем его рука беспомощно опустилась. — Слушай, Филип, я понимаю, что Синклер твой пасынок, но необходимо как-то остановить его, иначе он тебя просто разорит.

Взгляд Филипа Витворта стал ледяным.

— Никогда не считал его своим пасынком, потому что моя жена никогда не считала его своим сыном. Итак, скажи мне конкретно, что, по-твоему, я должен сделать?

— Пошли своего собственного шпиона в его компанию, выясни, с кем из наших они установили контакт. Не важно, что ты будешь делать, но, ради Бога, делай что-нибудь!

Раздался резкий телефонный звонок, и Филип ударил пальцем по кнопке:

— Да, что такое, Хелен?

— Извините, что прервала вас, сэр, — сказала его секретарша, — но вас ожидает мисс Лорен Деннер. Она говорит, что вы ей назначили встречу по поводу устройства на работу.

— Да-да, я помню, — ответил он раздраженно. — Попроси ее подождать несколько минут.

Он нажал кнопку, отключая связь с Хелен, и повернулся к вице-президенту, который, хотя и был поглощен своими мыслями, смотрел на него с любопытством.

— С каких это пор ты сам проводишь собеседования, Филип?

— Дань вежливости, — нетерпеливо объяснил Филип. — Ее отец — мой дальний родственник, что-то вроде пятиюродного или шестиюродного брата, один из тех, кого моя мать откопала несколько лет назад, исследуя нашу родословную. Каждый раз когда она находила новую «партию» возможных родственников, она приглашала их к нам в гости на уик-энд, на милую домашнюю встречу. И выясняла все, что могла, про их предков. Узнавала, действительно ли они являются нашими родственниками и достойны ли упоминания в ее книге о нашем фамильном древе. — После небольшой паузы Филип продолжил:

— Денвер был профессором Чикагского университета. Он не смог приехать я послал к ним вместо себя свою жену — профессиональную пианистку — с дочерью. Миссис Дежнер погибла в автомобильной катастрофе несколько лет назад, и с тех пор я ничего о них не слышал. А на прошлой неделе Деннер позвонил и попросил принять его дочь по поводу работы. Он сказал, что в Фенстере штата Миссури, где они сейчас живут, для нее нет ничего подходящего.

— Не слишком ли нахально с его стороны? На лице Филипа отразились скука и покорность судьбе.

— Я уделю девушке две минуты и отправлю собирать чемоданы. У нас нет никакой работы для человека с музыкальным образованием, и даже если бы была, я не взял бы на нее Лорен Деннер. Я никогда в жизни не встречал более раздражительного, скандального, невоспитанного, некрасивого ребенка. Ей было около девяти лет — круглолицая, веснушчатая, с копной рыжих волос, которые выглядели так, будто она никогда не причесывалась. Она носила очки в роговой оправе, и, Боже мой, этот ребенок смотрел на нас сверху вниз…

Секретарша Филипа Витворта взглянула на сидящую перед ней женщину в темно-синем шерстяном костюме и белой блузке со свободным воротником. Ее медового цвета волосы были собраны в элегантный пучок, мягкие завитки обрамляли живое, очень красивое лицо. У нее были высокие скулы, маленький нос, нежный округлый подбородок, но самым привлекательным в ней были глаза — удивительного бирюзового цвета.

— Мистер Витворт примет вас через несколько минут, — сказала секретарша, стараясь особенно не глазеть на посетительницу.

Лорен Деннер оторвала взгляд от журнала, который пыталась читать, и улыбнулась:

— Спасибо.

Затем она опять уставилась в журнал, стараясь подавить страх, который вызывала в ней предстоящая встреча с Филипом Витвортом.

Четырнадцать лет не притупили неприятные воспоминания о двух днях, проведенных в его шикарном особняке в Гросс-Пойнт. Вся семья Витвортов и даже прислуга относились к ней и ее матери с оскорбляющим презрением…

В приемной раздался телефонный звонок, который отозвался в каждой клеточке напряженного тела Лорен. «Боже мой, — подумала она в отчаянии, — как же меня угораздило попасть в такую ужасную ситуацию?» Если бы она заранее знала, что отец собирается звонить Филипу Витворту, то отговорила бы его. Но он сообщил ей обо всем только после звонка. Когда она попыталась возражать, отец спокойно ответил, что Филип Витворт сделал им одолжение, и, если у Лорен нет никаких обоснованных доводов против поездки в Детройт, он все-таки надеется, что она пойдет на эту встречу.

Лорен опустила непрочитанный журнал на колени и вздохнула. Конечно, она могла бы рассказать ему, как их принимали Витворты четырнадцать лет назад. Но в данный момент главной заботой ее отца были деньги. Недавно налогоплательщики штата Миссури, зажатые в тиски экономическим кризисом, не проголосовали за совершенно необходимое увеличение налогов на образование. В результате тысячи, включая отца Лорен, мгновенно оказались без работы.

Через три месяца он вернулся домой после очередной бесполезной попытки найти работу, на этот раз в Канзасе. Поставив свой кейс, он печально улыбнулся Лорен и ее мачехе:

— Я думаю, что бывший профессор не может устроиться сейчас даже дворником.

Выглядел он совершенно изнуренным и очень бледным. Он рассеянно потер грудь и мрачно добавил:

— Может быть, это и к лучшему, поскольку я не чувствую в себе достаточно сил, чтобы махать метлой.

И, не произнеся больше ни слова, он упал — сердечный приступ сразил его.

Несмотря на то что сейчас отец выздоравливал, его болезнь изменила весь ход ее жизни… Нет, поправила себя Лорен, она еще только на пути к изменениям. После долгих лет неустанной учебы и изнурительных занятий за фортепиано она получила степень магистра музыки, но решила, что этого ей мало и что для полного удовлетворения надо выступать перед публикой. Она унаследовала от матери талант пианистки, но не ее фанатичную преданность этому виду искусства.

Лорен хотела от жизни большего, она не могла жить только музыкой. С одной стороны, ее искусство многое давало ей, а с другой — многого лишало. Она ходила в школу, занималась на фортепиано, работала, чтобы платить за обучение, и никогда не было времени, чтобы расслабиться и развлечься. К двадцати трем годам она уже объездила все Соединенные Штаты, участвуя в различных конкурсах, но все, что она видела в огромных чужих городах, — это гостиничные номера, учебные классы и аудитории. Она встречала много мужчин, но у нее никогда не было времени на что-либо большее, чем короткое знакомство. Она получала стипендию, имела много призов и наград, но денег все равно не хватало, и ей приходилось подрабатывать.

В то же время, после того как она посвятила столько лет музыке, бросить ее ради чего-то другого казалось невозможным. Болезнь ее отца и накопившиеся счета заставили ее наконец принять решение, которое она долго откладывала. В апреле отец потерял работу и вместе с ней медицинскую страховку; в июле он потерял здоровье. Все эти годы он почти полностью оплачивал ее обучение, теперь настала ее очередь помочь ему.

Когда Лорен подумала об этой ответственности, ей показалось, что тяжесть всего земного шара легла ей на плечи. Ей нужна работа, ей нужны деньги — и все это прямо сейчас. Она окинула взглядом роскошную приемную Витворта. Она хотела представить себя работающей в этой огромной производственной корпорации, но почувствовала такую неловкость, как будто ошиблась дверью. Она подумала, что это не важно — лишь бы зарплата была достаточно высока. В маленьком Фенстере почти не было перспективных рабочих мест, а те должности, которые ей все же предлагали, оплачивались ниже аналогичных в больших городах, таких, например, как Детройт.

Секретарша повесила трубку и встала:

— Мистер Витворт сейчас примет вас, мисс Деннер.

Лорен покорно пошла за ней к резной двери из красного дерева. Когда секретарша открывала дверь, Лорен взмолилась про себя:

«Только бы Филип Витворт не вспомнил тот давний визит»— и шагнула в его кабинет. Годы выступлений перед публикой научили ее скрывать свое волнение, и это дало ей возможность быть внешне совершенно спокойной. Мужчина за столом поднялся ей навстречу с выражением искреннего изумления на аристократическом лице.

— Вы, возможно, меня не помните, мистер Витворт, — сказала она, грациозно протягивая ему руку через стол. — Я Лорен Деннер.

Рукопожатие Филипа Витворта было твердым, а в голосе его проскальзывали веселые нотки, когда он заговорил:

— Ну что вы, я очень хорошо помню вас, Лорен; вы были довольно… незабываемым… ребенком.

Лорен улыбнулась в ответ:

— Это очень любезно с вашей стороны, вы могли бы сказать «возмутительным» вместо «незабываемым».

Таким образом, установилось временное перемирие. Филип Витворт кивнул в сторону золотистого бархатного кресла, стоящего перед столом:

— Садитесь, пожалуйста.

— Я принесла вам свои бумаги, — сказала Лорен, садясь и одновременно доставая из маленькой сумочки конверт.

Он взял конверт и извлек оттуда несколько машинописных страничек, но его глаза оставались прикованными к лицу девушки.

— Вы поразительно похожи на свою мать, — проговорил он после продолжительной паузы. — Она была итальянкой, не так ли?

— Мои бабушка и дедушка родились в Италии, — пояснила Лорен, — а мама родилась здесь. Филип кивнул:

— Волосы у вас намного светлее, чем у матери, иначе вы были бы ее живым портретом. — Он перевел пристальный взгляд на бумаги, которые она дала ему, и добавил бесстрастно:

— Она была необыкновенно красивой женщиной.

Лорен откинулась в кресле, слегка ошеломленная неожиданным направлением беседы. Мало того, что он прекрасно помнил их с матерью, Филип Витворт, несомненно, считал, что Джина Деннер была очень красива. И сейчас он говорил комплименты Лорен.

Пока он изучал бумаги, Лорен позволила себе осмотреть великолепный кабинет, из которого Филип Витворт управлял своей корпоративной империей. Затем она переключилась на него самого. Для мужчины около пятидесяти он был чрезвычайно привлекательным. Хотя его волосы чуть посеребрила седина, морщин на загорелом лице почти не было. Он был высок, хорошо сложен, и в его крепком теле не чувствовалось ни грамма лишнего веса. Сидя за огромным письменным столом в безупречно сшитом темном костюме, он, казалось, был окружен атмосферой богатства и власти, которая неожиданно произвела впечатление на Лорен.

Глядя на него глазами взрослой женщины, она не увидела в нем того холодного, самодовольного сноба, которого запомнила с детства. Теперь он казался представительным, элегантным мужчиной, занимающим видное положение в обществе. Он вел себя с ней безупречно вежливо и к тому же обладал чувством юмора. Думая обо всем этом, Лорен не могла не почувствовать, что предубеждение против него, которое не покидало ее все эти годы, возможно, было несправедливым.

Она вдруг со смущением спросила себя, почему, собственно, так неожиданно изменила свое отношение к нему. Конечно, он добр и вежлив с ней теперь. А почему бы ему и не быть таким? Ведь перед ним уже не страшненькая девятилетняя девочка, а молодая, интересная женщина, на которую заглядываются мужчины.

Действительно ли она составила не правильное представление о Витвортах много лет назад? Или она просто позволила себе поддаться магии богатства и обаянию Филипа Витворта?

— Хотя ваш диплом заслуживает уважения, но я надеюсь, вы понимаете, что музыкальное образование не представляет никакой ценности в мире бизнеса, — сказал он.

Лорен отвлеклась от щепетильных размышлений и вернулась к теме беседы:

— Я знаю это. Я занималась музыкой, потому что люблю ее, но сейчас я не могу связать с ней свое будущее.

Со спокойным достоинством она кратко объяснила ему причины, которые заставили ее отказаться от карьеры пианистки: здоровье отца и финансовое положение семьи.

Филип внимательно ее выслушал, а затем опять перевел взгляд на ее бумаги, которые держал в руках.

— Я вижу, что вы также прослушали несколько курсов по бизнесу в колледже.

Когда он выжидающе замолчал, Лорен начала верить, что он, возможно, действительно пытается подыскать ей какую-нибудь работу.

— Да, это правда, но мне не хватает нескольких курсов, чтобы получить степень.

— А посещая колледж, вы работали после занятий и во время летних каникул в качестве секретарши, — продолжил он задумчиво. — Ваш отец ничего не упомянул об этом во время нашего телефонного разговора. Вы действительно так хорошо печатаете и стенографируете, как отмечено в этих рекомендациях?

— Да, — сказала она, но при упоминании о пишущей машинке ее энтузиазм пошел на убыль.

Он расслабился в своем кресле и, подумав некоторое время, кажется, пришел к какому-то решению.

— Я могу предложить вам место секретарши, Лорен, место сложное и ответственное. Я не имею возможности предложить вам что-нибудь другое, пока вы не получите степень по бизнесу.

— Но я не хочу быть секретаршей, — вздохнула Лорен.

Когда он увидел» как она упала духом, его губы скривились в улыбке.

— Вы сказали, что сейчас вас больше всего волнуют деньги, и у нас как раз существует огромный недостаток в квалифицированных секретаршах. На них большой спрос, и, соответственно, у них очень высокая оплата. Моя секретарша, например, зарабатывает столько же, сколько менеджеры среднего ранга.

— Но все равно… — запротестовала Лорен. Витворт остановил ее, подняв руку:

— Дайте мне закончить. Вы были секретаршей президента маленькой производственной компании. Там каждый знает, что делают другие и зачем они это делают. К сожалению, в таких больших корпорациях, как наша, только управляющие высшего звена и их секретарши осведомлены обо всем происходящем. Позвольте, я объясню на примере? — Лорен кивнула, и он продолжил:

— Предположим, что вы бухгалтер в нашем радиоотделе и вас попросили сделать анализ цен всех радиоприемников, которые мы выпускаем. Вы тратите недели на подготовку отчета, не зная, с какой целью все это делаете. Может быть, мы думаем о том, чтобы закрыть этот отдел или, наоборот, расширить его, а может, мы планируем рекламную кампанию с целью продать больше радиоприемников. Вы и ваш начальник или даже его начальник ничего не знаете о наших планах. Единственные люди, которые обладают такой конфиденциальной информацией, — это управляющие отделами, вице-президенты и, — подытожил он с особым ударением, — их секретарши! Если вы будете работать у нас секретаршей, вы получите возможность хорошо разобраться в делах компании и сделать обоснованный выбор вашей будущей карьеры.

— А есть что-нибудь еще, что я могла бы делать в такой корпорации, как ваша, и что оплачивалось бы так же хорошо? — спросила Лорен.

— Нет, — сказал он почти жалобно. — Нет, до тех пор, пока вы не получите степень по бизнесу.

Лорен вздохнула, но она знала, что у нее нет выбора. Ей нужно заработать деньги, и чем больше, тем лучше.

— Не надо быть такой мрачной, — сказал он, — работа не будет скучной. Да ведь, к примеру, моя секретарша знает больше о наших планах, чем большинство моих служащих. Секретарши посвящены во все особо секретные дела. Они…

Он внезапно замолчал и ошеломленно уставился на Лорен. Когда он снова заговорил, его голос был довольным, и он, казалось, в уме что-то прикидывал.

— Секретарши посвящены во все особо секретные дела, — повторил он, и непонятная улыбка заиграла на его лице. «Секретарша! Они никогда не будут подозревать секретаршу! Они даже не подумают проверить ее». — Лорен, — сказал он мягко, его карие глаза мерцали, как топазы. — Я собираюсь сделать вам очень необычное Предложение. Пожалуйста, не возражайте, пока не выслушаете меня до конца. Итак, что вы знаете о корпоративном или производственном шпионаже?

— Лорен почувствовала легкую тошноту, как будто она стояла на краю обрыва.

— Достаточно для того, чтобы ответить вам, что я не хочу иметь к этому никакого отношения, мистер Витворт.

— Ну конечно же, — успокаивающе сказал Филип. — И пожалуйста, называйте меня Филип; в конце концов, мы же родственники, А я буду называть вас Лорен.

Лорен с усилием кивнула.

— Я не прошу вас шпионить в какой-нибудь другой корпорации, я прошу вас шпионить у меня. Позволите, я объясню. В последние годы компания «Синко» стала нашим основным конкурентом. Каждый раз когда мы заявляем цену на контракт, «Синко» как будто уже заранее знает, сколько мы собираемся заявить, и они предлагают всего на долю процента меньше. Каким-то образом они узнают наши окончательные цены, затем урезают свои так, чтобы они были чуть-чуть ниже наших, и уводят у нас контракт.

Он внимательно посмотрел на Лорен.

— Сегодня это случилось опять. Здесь есть только шесть человек, которые могли бы сообщить в «Синко» цифру, которая держится пока в строгой тайне, и один из них — шпион. Я не хочу увольнять пять преданных работников только для того, чтобы избавиться от одного жадного предателя. Но если «Синко» будет и впредь уводить у нас клиентов, я буду вынужден прибегнуть к этой мере, — продолжил он. — Я обеспечил работой тысячи людей, Лорен. Двадцать тысяч человек имеют средства к существованию благодаря «Витворт энтерпрайзис». Будет ли у них крыша над головой и еда на столе, зависит от корпорации, и есть шанс, что вы поможете им сохранить дом и работу. Все, что я прошу вас сделать, — это сегодня же обратиться в «Синко»и узнать, не требуется ли им секретарша. Кто знает, может, им нужно расширить штат служащих, чтобы управиться с работой, которую они у нас забирают. С вашим умением и опытом вас, возможно, возьмут на место секретарши какого-нибудь руководителя высшего звена.

Вопреки своим убеждениям Лорен спросила:

— Если я получу эту работу, то что дальше?

— Тогда я скажу вам имена тех шести, один из которых может быть шпионом, и все, что вам нужно будет делать? — это слушать, не упомянет ли кто-нибудь в «Синко» их имена.

Он подался вперед в своем кресле и сложил руки на столе.

— Конечно, это ненадежный способ, Лорен, но я, честно говоря, уже совсем отчаялся что-либо изменить. Теперь мое предложение. Я хотел дать вам место секретарши в нашей компании с очень хорошей зарплатой…

Цифра, которую он назвал, заметно поразила Лорен: это было значительно больше того, что зарабатывал ее отец даже в свои лучшие времена. Да, если она будет жить экономно, то сможет содержать и себя и родителей.

— Я вижу, что вы довольны, — обрадовался Филип. — Ставки в больших городах гораздо выше, чем в провинции. Итак, если сегодня вы предложите свою кандидатуру в «Синко»и они возьмут вас, соглашайтесь. Если зарплата будет ниже той суммы, которую я только что вам предложил, моя компания компенсирует вам разницу. Если вы сможете узнать имя шпиона или что-либо другое, представляющее реальную ценность, я плачу вам премию в размере десяти тысяч долларов. Через шесть месяцев, если вы ничего не узнаете, вы можете уйти из «Синко»и работать секретаршей у нас. Как только вы прослушаете все курсы, необходимые для степени по бизнесу, я предоставлю вам другую должность, но, конечно, я должен быть уверен, что вы с ней справитесь.

На ее лице отразилось смятение. Филипу это не понравилось.

— Вас что-то волнует? Скажите, в чем дело?

— Я не люблю интриг, мистер Витворт.

— Пожалуйста, называйте меня Филипом. В конце концов, сделайте для меня хотя бы это. С усталым вздохом он откинулся в кресле.

— Лорен, я не имею никакого права ждать от вас помощи. Может быть, для вас будет странно это услышать, но я прекрасно понимаю, как неприятен был вам визит к нам четырнадцать лет назад. Мой сын Картер был в трудном возрасте. Моя мать с головой окунулась в изучение нашей родословной, а я и моя жена… ну, в общем, извините, что мы были не слишком радушны.

При других обстоятельствах Лорен отказалась бы не задумываясь. Но сейчас вся ее жизнь была перевернута огромной материальной ответственностью. Ошеломленная, неуверенная, она чувствовала на своих плечах непосильную ношу.

— Хорошо, — проговорила она медленно. — Я сделаю это.

— Отлично, — быстро сказал Филип. Подняв трубку, он набрал номер «Синко», попросил к телефону менеджера по персоналу и вручил трубку Лорен, чтобы она договорилась о встрече.

Тайная надежда Лорен, что, может быть, ей откажут, мгновенно рухнула. Ей сказали, что «Синко» как раз разрабатывает большой контракт и компании просто необходимы опытные секретарши. И поскольку говоривший собирался сегодня работать допоздна, то предложил Лорен прийти прямо сейчас.

Филип встал и протянул руку для рукопожатия.

— Спасибо, — сказал он просто и добавил после секундного раздумья:

— Когда вы будете заполнять анкету, дайте свой домашний адрес в Миссури, а телефонный номер оставьте вот этот, чтобы вас могли найти в моем доме.

Он написал в блокноте номер телефона и оторвал листок.

— Прислуга, подходя к телефону, отвечает просто «Алло», — объяснил он.

— Нет, — быстро сказала Лорен. — Я совсем не хочу навязываться. Я с большим удовольствием остановилась бы в отеле.

— Я не обижаюсь, поскольку понимаю вас, — ответил Филип, и Лорен вдруг почувствовала себя грубой и неблагодарной, — но мне все-таки хотелось бы, чтобы вы приняли мое приглашение.

Лорен признала свое поражение:

— А вы уверены, что миссис Витворт не будет возражать?

— Кэрол будет очень рада.

Когда за Лорен закрылась дверь, Филип Витворт взял трубку и набрал телефонный номер. В кабинете его сына, находящемся напротив его собственного, раздался звонок.

— Картер, — сказал Филип, — мне кажется, что мы скоро пробьем броню Ника Синклера. Ты помнишь Лорен Деннер?..

Глава 2

Когда Лорен приехала в «Синко», был уже шестой час. Думая всю дорогу, она пришла к выводу, что не сможет шпионить для Филипа Витворта. При одной только мысли об этом у нее потели ладони и болело сердце. Несмотря на желание помочь Филипу, интриги и обман, которые были неизбежны в этой ситуации, пугали ее. Но она не могла признаться в своей трусости.

Пока она заполняла бесчисленные тесты и опросные листы, ей пришло в голову, что наилучший выход из этого затруднительного положения — выполнить обещание, данное Филипу, подав заявление, а потом сделать так, чтобы ее не взяли на работу. Поэтому она намеренно делала опечатки, ошибки в стенографии и не упомянула о курсах, прослушанных в колледже. В одной из анкет надо было перечислить в порядке предпочтения три должности, которые она по своей квалификации могла бы занять. Лорен поставила на первое место «президент», на второе — «управляющий по персоналу», а на третье — «секретарша».

Настоящий управляющий по персоналу, мистер Ветерби, проверил ее тесты, и на его лице появилось выражение ужаса. Он отложил бумаги в сторону и взял ее заявление. Когда он прочитал последнюю страницу, где Лорен перечислила среди желаемых должностей его собственную, ноздри его расширились и лицо посерело, как будто его уже увольняли, чтобы освободить место для этой нахалки. Лорен с трудом удержалась от смеха. «Может быть, удастся выпутаться из этой неприятной игры?»— подумала она. Ветерби встал и холодно сообщил ей, что она не соответствует требованиям компании «Синко»и не подходит ни на одну должность. Особенно управляющего по персоналу.

Когда Лорен вышла из здания, вместо хмурого августовского вечера на улице была уже почти ночь. Дрожа, она плотнее запахнула свой темно-синий жакет. По Джефферсон-авеню проносился непрерывный поток белых и красных автомобильных огней. Пока Лорен ждала около светофора, по мостовой начали стучать крупные капли дождя. Движение приостановилось, и она побежала через широкую улицу, добравшись до тротуара за секунду до того, как машины загудели за ее спиной.

Затаив дыхание, она взглянула на темное высокое здание прямо перед собой. Стоянка, где она оставила машину, находилась в четырех кварталах отсюда, и Лорен подумала, что если идти напрямик, то можно сократить дорогу, по крайней мере на квартал. Сильный порыв ветра заставил ее быстро принять решение. Не обращая внимания на предостерегающий знак, она подлезла под веревку, которой была огорожена строительная площадка. На ходу она подняла голову и на секунду остановилась, пораженная открывшимся зрелищем. Восьмидесятиэтажное здание было построено полностью из зеркального стекла, которое отражало мерцающие огни города. Там, где горел свет, стены становились прозрачными, и были видны сложенные в кабинетах коробки, которые создавали впечатление переезда.

Ветер с реки не так чувствовался около здания, и поэтому Лорен старалась держаться к нему поближе. Вдруг ей пришло в голову, что она одна, беззащитная, на безлюдной темной стройке. При этой мысли ей стало страшно.

А когда у нее за спиной послышались тяжелые шаги, ее охватил настоящий ужас. Она прибавила шагу — неизвестный тоже. В панике Лорен бросилась бежать. Как раз в тот момент, когда она подбежала к главному входу, одна из огромных дверей открылась, и из черного четырехугольника вышли двое мужчин.

— Помогите! — закричала Лорен, кидаясь к ним. — Там кто-то есть!

Вдруг ее нога застряла между водопроводными трубами, и она почувствовала острую боль. Подпрыгнув и непроизвольно открыв рот, она старалась сохранить равновесие, но все-таки не удержалась и плюхнулась в грязь.

— Идиотка! — сердито пробормотал один из мужчин.

Оба они присели на корточки и взволнованно разглядывали ее., — Что, черт возьми, вы здесь делаете? Лорен огорченно взглянула на говорившего.

— Тренируюсь для выступления в цирке, — ответила она сухо. — Обычно я падаю с моста, но здесь поблизости нет мостов.

Второй мужчина усмехнулся и, поддерживая Лорен за плечо, помог ей встать.

— Как вас зовут? — спросил он и, не дослушав, добавил:

— Вы можете идти?

— Конечно, — заверила его Лорен, хотя ее нога имела другое мнение.

— Тогда, я думаю, надо войти в вестибюль и осмотреть вашу ногу, — сказал он со скрытой улыбкой.

Обняв ее за талию, он настоял, чтобы она оперлась на него.

— Ник, — резко сказал другой мужчина, — я думаю, мне стоит пойти за врачом, а тебе остаться с мисс Деннер.

— Пожалуйста, не вызывайте врача, — попросила Лорен. — Я не ушиблась, а просто растерялась, — добавила она в отчаянии и вздохнула с облегчением, когда мужчина по имени Ник повел ее в вестибюль.

У нее промелькнула мысль, что небезопасно входить в пустое здание с двумя незнакомцами, но, как только они вошли и загорелся свет, все ее страхи рассеялись. Позвать врача хотел средних лет мужчина в строгом костюме и черном галстуке. Он держался с большим достоинством и даже при тусклом освещении выглядел как преуспевающий бизнесмен, а не как бродяга и убийца.

Лорен мельком взглянула на Ника, который все еще поддерживал ее: он был в джинсах и куртке. Она предположила, что ему за тридцать, его внешность тоже не вызывала опасений.

— Майк, — сказал Ник, — в одной из хозяйственных комнат должна быть аптечка. Найди и принеси ее.

—  — Хорошо, — ответил Майк, направляясь к лестнице.

Лорен с любопытством оглядела огромный вестибюль. Все было из белого мрамора: стены, полы, изящные колонны, поднимающиеся к потолку. У одной из стен стояло множество горшков и кадок с вьющимися растениями и комнатными деревьями, ожидая, видимо, когда их расставят по местам.

Лорен прохромала к лифту, и Ник, протянув руку, нажал кнопку. Блестящие медные двери открылись, и они вошли в ярко освещенную кабину.

— Я отвезу вас в отремонтированный офис, где у вас будет возможность посидеть и отдохнуть до тех пор, пока вы не сможете самостоятельно идти, — объяснил Ник.

Лорен с улыбкой взглянула на него и замерла: рядом с ней стоял один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо видела. В этот момент двери лифта закрылись, и Лорен отвела взгляд от его лица.

— Спасибо, — сказала она странным шепотом, стараясь освободиться от его руки, — но я могу стоять сама.

Он нажал кнопку восьмидесятого этажа, а Лорен с трудом подавила в себе желание пригладить волосы. Она подумала, что с губ у нее стерлась помада, а лицо забрызгано грязью. Но через мгновение она пришла в себя и решила, что разумная молодая женщина не должна так теряться, увидев красивое мужское лицо.

Чтобы проверить свое впечатление, она опять украдкой взглянула на Ника в то время как он следил за мелькающими цифрами на табло. Ей пришлось признаться себе, что она не ошиблась: высокий, широкоплечий, стройный. Густые темные волосы, модная стрижка. Мужественность отражалась в каждой черте его гордого лица: от ровных темных бровей до чувственного рта и высокомерно выступавшего подбородка. Лорен все еще изучала линию его губ, когда он вдруг, к ее ужасу, повернулся и насмешливо взглянул на нее холодными серыми глазами. Застигнутая врасплох, Лорен сказала первое, что ей пришло в голову:

— Я боюсь лифтов и стараюсь сконцентрировать внимание на чем-то, чтобы не думать о высоте.

— Это очень разумно, — заметил Ник. Насмешка в его голосе относилась, вероятно, к ее способности придумывать такую правдоподобную ложь. Лорен поняла, что ей не удалось обмануть его, и, чтобы не покраснеть, перевела взгляд на двери лифта, которые уже открывались на восьмидесятом этаже.

— Подождите здесь, пока я включу свет, — сказал Ник.

Через несколько секунд зажглись лампы, осветив огромную приемную и четыре кабинета, отделанные ореховым деревом. Ник взял ее под руку, и Лорен ступила на изумрудный ковер. Они обогнули лифт и прошли на другую сторону этажа. Здесь находилась приемная еще больших размеров с круглым столом посредине. Направо от нее Лорен увидела кабинет, уже обставленный мебелью, среди которой выделялся стол секретарши, сделанный из красного дерева. Лорен невольно сравнила его со своим маленьким столиком в тесном офисе, где она раньше подрабатывала. Трудно было представить, что такая роскошь предназначена для простой секретарши. Когда она позволила себе высказать эту мысль вслух, Ник, насмешливо посмотрев на нее, ответил:

— Высококвалифицированные секретарши гордятся своей работой, а их зарплата растет с каждым годом.

— Мне случалось работать секретаршей, — сказала Лорен, когда они направились через приемную к высоким дверям. — Кстати, я пыталась получить эту должность в «Синко»и как раз шла обратно, когда встретила вас.

Ник открыл обе двери и отступил, пропуская Лорен вперед.

Лорен остро, до дрожи в коленях, ощутила на себе его оценивающий взгляд. Когда она пришла в себя, то уже стояла в огромной комнате.

— Боже мой! — воскликнула она. — Что это?

— Это, — с улыбкой ответил Ник, — кабинет президента, одно из немногих помещений, которые уже полностью закончены.

Не произнося ни звука, Лорен восхищенно оглядела кабинет. Стена перед ней была стеклянная от пола до потолка, и внизу открывался ночной Детройт во всей своей фантастической сверкающей красоте. Три другие стены были обиты панелями из красного дерева. На полу лежал толстый кремовый ковер, а справа стоял роскошный письменный стол красного дерева. Перед ним удобно расположились шесть стульев, а напротив полукругом были расставлены три дивана около необычного журнального столика — темное стекло лежало на огромном куске полированного дерева.

— Это совершенно потрясающе! — прошептала Лорен.

— Я приготовлю что-нибудь выпить, пока Майк принесет аптечку, — сказал Ник.

Он подошел к стене из красного дерева и нажал на нее. Большая панель бесшумно отодвинулась в сторону, открывая великолепный бар, освещенный скрытыми лампами. На стеклянных полках стояли бокалы и графины.

Лорен промолчала, и Ник через плечо посмотрел на нее. Она перевела взгляд на его лицо и заметила улыбку, которую он пытался скрыть. Очевидно, его забавляла вся эта ситуация: он сам в роли спасителя, ее наивный восторг. Лорен вдруг поняла то, что раньше не приходило ей в голову: в то время как она восхищалась его красотой, он совсем не воспринимал ее как женщину.

После шести лет поклонения и ухаживаний со стороны мужчин, их вздохов и пристальных взглядов она наконец встретила того, на кого хотела бы произвести впечатление, но он не обратил на нее никакого внимания. Абсолютно никакого. Немного озадаченная и разочарованная, Лорен постаралась не думать об этом. Его равнодушие можно было бы пережить, но он считал ее глупой, смешной девчонкой!

— Если вы хотите привести себя в порядок, то ванная комната направо. — Ник показал в сторону стены около бара.

— Где? — удивленно спросила Лорен.

— Идите прямо, а когда дойдете до стены, то протяните руку.

Его губы растянулись в усмешке, и Лорен, бросив на него сердитый взгляд, пошла в указанном направлении. Когда ее пальцы коснулись стены, что-то щелкнуло, и она вошла в открывшуюся перед ней просторную ванную.

— Вот аптечка, — раздался голос Майка. — Лорен уже начала закрывать дверь, но задержалась на секунду, когда услышала, как он добавил шепотом:

— Ник, как юрист корпорации, я считаю необходимым, чтобы девушку сегодня же осмотрел врач. Если ты не сделаешь этого, то какой-нибудь адвокат может заявить, что у нее серьезная травма в результате падения, и предъявит компании миллионный иск.

— Что ты делаешь из мухи слона? — услышала она ответ Ника. — Это же просто милый наивный ребенок, который немного испугался. Врач может еще больше напугать ее.

— Ну ладно, как хочешь, — вздохнул Майк. — Я опаздываю на встречу в Трои и должен идти. Но, ради Бога, не предлагай ей крепких напитков. Ее родители обвинят тебя в попытке соблазнить несовершеннолетнюю.

Чувствуя себя заинтригованной и одновременно обиженной, что ее назвали наивным испуганным ребенком, Лорен тихо закрыла дверь. Нахмурясь, она повернулась к зеркалу и едва удержалась от горького смешка. Ее лицо было покрыто грязью, волосы растрепались, и спутавшиеся пряди в беспорядке свисали во все стороны, а жакет был разорван на левом плече. Ник прав, она действительно выглядит забавно — чумазый подросток в неряшливой одежде.

Сама не осознавая почему, она вдруг почувствовала непреодолимое желание выглядеть совершенно по-другому. В спешке она начала отряхивать свой испачканный синий жакет, думая о том, как удивится Ник, когда увидит ее. Она лихорадочно терла лицо и руки и убеждала себя, что волнуется не потому, что хочет предстать перед ним во всей своей привлекательности, а просто от необычности ситуации. Но ей следовало поторопиться: если ее превращение займет слишком много времени, то не будет таким ошеломляющим.

Она сняла колготки, на которых расползлись две огромных дыры, и намылила губку. Затем смыла с себя грязь и распаковала новые колготки. Как хорошо, что она купила их по дороге в «Синко»! А еще стояла и размышляла, не слишком ли дорого! Натянув их, она вытащила из волос шпильки и начала энергично расчесывать запутавшиеся пряди. Когда она закончила, легкие блестящие волны легли на плечи и спину. Она быстро коснулась губ персиковой помадой, затем побросала все в сумочку и подошла к зеркалу. На щеках ее появился румянец, а глаза оживленно блестели. Ее белая блузка была немного строга, но подчеркивала изящную линию шеи и красивую грудь. Убедившись, что все в порядке, она взяла жакет и сумочку и вышла из ванной комнаты, тихо задвинув панель на прежнее место.

Ник стоял у бара спиной к ней. Не повернув головы, он сказал:

— Мне нужно было позвонить, но напитки будут готовы через минуту. Вы нашли все необходимое?

— Да, спасибо, — ответила Лорен, опустив сумку и жакет на диван, Она тихо стояла около длинного дивана и наблюдала, как он быстро взял с полки два хрустальных бокала и достал из холодильника поднос с кубиками льда. Он снял куртку и бросил ее на спинку стула. При каждом движении тонкая ткань его голубой рубашки натягивалась, подчеркивая широкие мускулистые плечи. Ее взгляд скользнул по обтягивающим джинсам. Когда он заговорил, Лорен рассматривала его затылок.

— Я боюсь, что в баре нет лимонада, поэтому я налил вам тоник со льдом.

Лорен подавила смешок при упоминании о лимонаде и скромно убрала руки за спину. Тревожное ожидание усилилось, когда он, закрыв пробкой бутылку виски, взял бокал и повернулся к ней.

Сделав два шага, он остановился как вкопанный. Его брови сдвинулись, серые глаза сузились, когда он увидел прекрасное женское лицо в обрамлении роскошных волос. Его ошеломленный взгляд отметил яркие бирюзовые глаза, искрящиеся смехом из-под густых ресниц, дерзкий носик, красиво очерченные скулы и мягкие губы. Затем он скользнул по ее полной груди, тонкой талии и длинным красивым ногам.

Лорен надеялась, что теперь он увидит в ней женщину, и ее надежды сбылись. Она ждала, что он сделает ей комплимент, но этого не произошло. Не сказав ни слова, он повернулся, подошел к бару и вылил содержимое одного из бокалов в раковину.

— Что вы делаете? — спросила Лорен.

— Добавляю немного джина в ваш тоник. — В его голосе слышалась ирония в собственный адрес. Лорен рассмеялась, а он криво улыбнулся.

— Ради простого любопытства, скажите: сколько вам лет?

— Двадцать три.

— И вы хотели получить должность секретарши в компании «Синко», перед тем как растянулись у наших ног сегодня вечером?

— Да.

Он протянул ей бокал и кивнул в сторону дивана:

— Садитесь, вам не надо долго стоять.

— Мне, если честно, уже не больно, — запротестовала она, но все же послушно села.

Ник стоял рядом, с любопытством ее разглядывая.

— И что же, вас взяли на работу? Он был очень высокий, и Лорен пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Нет.

— Я хотел бы осмотреть вашу ногу, — сказал он.

Поставив свой бокал на журнальный столик, он сел на корточки и начал расстегивать ремешок ее босоножки. От простого прикосновения его пальцев по телу Лорен пробежали мурашки, и она замерла от неожиданности.

К счастью, он, казалось, не заметил ее состояния и начал медленно ощупывать сильными пальцами ее ногу.

— А вы хорошая секретарша?

— Мой прежний босс считал, что да. Не поднимая головы, он сказал:

— Хорошие секретарши всегда нужны. Возможно, вам еще предложат работу в «Синко».

— Я в этом сомневаюсь, — возразила Лорен с едва сдерживаемой улыбкой. — Я думаю, что мистер Ветерби — управляющий по персоналу — посчитал меня не очень сообразительной.

Ник поднял голову и с восхищением посмотрел на нее.

— Лорен, я думаю, что вы очень симпатичны. Ветерби, должно быть, слепой.

— Конечно, — сказала она насмешливо. — Но речь шла не о внешности.

Теперь Лорен видела в нем не только красивого мужчину, она почувствовала его цинизм, смягченный юмором и дружелюбием, и огромный жизненный опыт, наложивший отпечаток усталого всезнания на его мужественное лицо. Он казался ей еще более привлекательным. Все в нем притягивало ее как магнитом.

— Нога не опухла, — заметил он, опять наклоняясь к ее лодыжке. — Она еще вас беспокоит?

— Совсем немного. Больше пострадало чувство собственного достоинства.

— В таком случае к завтрашнему дню все будет в порядке и с вашей ногой, и с чувством собственного достоинства.

Он взял ее пятку в левую руку, а правой потянулся за босоножкой. Одновременно он со значением посмотрел на Лорен, и от его улыбки у нее сильно забилось сердце.

— Вроде бы есть какая-то сказка, где мужчина пытается отыскать девушку, которой будет впору хрустальная туфелька.

С сияющими глазами она кивнула:

— «Золушка».

— А что случится со мной, если эта туфелька подойдет?

— Я превращу вас в красивого лягушонка, — шаловливо ответила она.

Ник громко рассмеялся, и, когда их взгляды встретились, она заметила странный блеск в глубине его серых глаз, жаркое пламя чувственности, которое он тут же погасил. Приятная атмосфера добродушного подтрунивания и какой-то близости между ними растаяла. Он застегнул ее босоножку, встал и, выпив залпом свое виски, поставил бокал на журнальный столик. Лорен поняла, что их общение подошло к концу. Он взял телефонную трубку на другом конце стола и набрал четырехзначный номер.

— Джордж, — сказал он в трубку, — это Ник Синклер. Молодая леди, которую ты принял за подозрительную личность, уже пришла в себя после падения. Вызови, пожалуйста, патрульную машину к главному входу и отвези девушку туда, где она оставила свою машину. Встретимся внизу через пять минут.

Внутри у Лорен все оборвалось: всего пять минут! И Ник даже не собирается проводить ее! Не собирается спросить телефон или адрес! Эта страшная мысль настолько расстроила ее, что она сразу же забыла о смущении, которое испытала, узнав, что час назад убегала от охраны.

— Вы работаете в фирме, которая построила этот небоскреб? — спросила она, пытаясь оттянуть момент расставания и, может быть, узнать что-нибудь об этом человеке.

Ник с нетерпением посмотрел на часы:

— Да.

— Вам нравится строить здания?

— Да, это интересная деятельность, — сухо ответил он. — Я инженер.

— Вы перейдете к работе над другим зданием, когда это будет закончено?

—  — Я буду работать здесь ближайшие несколько лет.

Лорен встала и взяла свой жакет. Рой мыслей кружился у нее в голове. Возможно, при таком количестве компьютеров, которые управляли здесь буквально всем, инженер будет нужен постоянно. Но ее интересовали не компьютеры и обслуживающие их инженеры.

Ее мучило ужасное предчувствие, что она больше никогда не увидит Ника.

— Ну, спасибо вам за все. Я надеюсь, президент не обнаружит, что вы воспользовались его баром.

Ник бросил на нее косой взгляд;

— Им, видимо, уже пользовались сторожа здания. Нужно хорошенько закрыть его, чтобы положить этому конец.

Пока они спускались в лифте, он, казалось, думал о чем-то своем и нетерпеливо поглядывал на часы. «У него, наверное, назначено свидание с какой-нибудь красавицей, — мрачно подумала Лорен. — Может быть, он даже и женат, хотя не носит обручального кольца и выглядит как холостяк».

Белая машина с надписью «Патрульная Глобал индастриз» стояла у главного входа. Ник провел Лорен к машине и придержал дверцу, пока она усаживалась на сиденье рядом с водителем.

— Я знаю некоторых людей в «Синко». Я позвоню кое-кому, и, возможно, они убедят Ветерби изменить свое решение.

У Лорен поднялось настроение, когда она поняла, что понравилась ему. Ведь он решил походатайствовать за нее! Но она вспомнила свои чудовищные ошибки и покачала головой:

— Не стоит беспокоиться. Я произвела на него ужасное впечатление, которое не загладить никакими звонками. Но все равно спасибо за предложение.

Через десять минут Лорен заплатила служащему гаража за стоянку и выехала на вымытый дождем проспект. Стараясь не думать о Нике Синклере, она ехала по маршруту, который ей начертила секретарша Филипа, и размышляла о предстоящей встрече с семьей Витвортов. Через полчаса она уже была около их дома. На нее нахлынули неприятные воспоминания об унижении, которое она испытала здесь четырнадцать лет назад…

Первый день ее пребывания у Витвортов был неплохим, она была фактически предоставлена самой себе. Самое ужасное началось на второй день. Сразу после ленча Картер — тринадцатилетний сын Витвортов — появился в дверях ее спальни и заявил, что мама просила его увести Лорен из дома, так как не хочет, чтобы ее гости увидели замарашку. Всю оставшуюся часть дня Картер издевался над ней, как только мог. Она чувствовала себя ничтожной, запуганной и несчастной.

Кроме того, что он называл ее очкариком, потому что она носила очки, он постоянно насмехался над ее родителями. Когда они шли по парку, разбитому в английском стиле, он споткнулся и толкнул ее в огромную клумбу роз с острыми шипами. А через полчаса, когда она переодела разорванное платье, предложил посмотреть собак.

Он говорил так искренне и, казалось, так горел желанием показать своих собак, что Лорен решила, что он толкнул ее в кусты случайно.

— У меня тоже есть собака, — гордо сказала она, пытаясь не отставать от него, пока они шли мимо ухоженных газонов в дальний конец парка. — Она беленькая и ее зовут Флуфе, — добавила Лорен, когда они подошли к живой изгороди, за которой скрывался огромный загон для собак, огороженный металлической сеткой высотой в десять футов.

Лорен лучезарно улыбнулась двум доберман-пинчерам и Картеру, который снимал с ворот тяжелый висячий замок.

— У моих хороших друзей тоже есть доберман-пинчер. Он большой озорник и всегда играет с нами в прятки.

— Мои собаки тоже умеют делать кое-что интересное, — пообещал Картер, открывая ворота и пропуская Лорен вперед.

Лорен без страха вошла в загон.

— Привет, собачки, — ласково сказала она, направляясь к настороженно смотревшим на нее собакам.

Когда она протянула руку, чтобы погладить их, ворота вдруг захлопнулись и Картер резко приказал:

— Взять ее, взять!

Обе собаки моментально вскочили, обнажили белые клыки и, рыча, двинулись к остолбеневшей Лорен.

— Картер! — пронзительно закричала она, отступая назад, пока не наткнулась на сетку. — Почему они так себя ведут?

— Я бы на твоем месте не двигался, — насмешливо сказал Картер, стоя за сеткой. — Если ты не будешь стоять спокойно, они бросятся на тебя и загрызут.

Сказав это, он повернулся и медленно пошел прочь, весело насвистывая.

— Не оставляй меня здесь, — молила его Лорен. — Пожалуйста, не оставляй!

Когда через тридцать минут ее обнаружил садовник, она уже больше не кричала, а только истерически всхлипывала, не спуская глаз с собак.

— Выходи отсюда? — скомандовал садовник сердито, открывая ворота. — Что такое? Ты почему дразнишь собак? — Он резко схватил ее за руку и практически выволок из загона.

Когда он запер ворота, Лорен пришла в себя. К ней вернулся голос, а из глаз сами собой брызнули слезы.

— Они хотели перегрызть мне горло, — прошептала она тихо.

Садовник взглянул в ее наполненные ужасом глаза, и его голос смягчился:

— Они бы не тронули тебя. Эти собаки научены отпугивать чужих и поднимать тревогу. Они слишком умны, чтобы укусить кого-то.

Всю оставшуюся часть дня Лорен провалялась на кровати, придумывая, как бы отомстить Картеру. Хотя было очень приятно представлять, как он, например, стоит перед ней на коленях и просит прощения, она понимала, что все ее замыслы практически неосуществимы, Когда ее мать поднялась наверх, чтобы позвать к обеду, Лорен уже смирилась с мыслью, что ей придется проглотить свою обиду и притвориться, что ничего не случилось. Не было никакого смысла рассказывать матери о поведении Картера, потому что Джина Деннер — наполовину американка, наполовину итальянка — испытывала глубокую сентиментальную преданность к своим родным, включая и тех, о ком узнала неделю назад. Она бы предположила, что Картер просто пошутил, может быть, не очень удачно.

— Ты хорошо провела день, дорогая? — спросила мать, когда они спускались по лестнице с колоннами.

— Нормально, — промямлила Лорен, думая о том, как бы ей удержаться и не наброситься на Картера Витворта с кулаками.

Но мама учила, что девочкам нельзя драться. Внизу служанка сообщила, что звонит мистер Роберт Деннер.

— Иди вперед, дорогая, — сказала Джина дочери, а сама взяла трубку телефона, который стоял на маленьком столике.

У дверей столовой Лорен остановилась, не решаясь войти. Семья Витвортов уже сидела вокруг обеденного стола под торжественно сияющей люстрой.

— По-моему, я ясно сказала ей спуститься в восемь часов, — говорила мать Картера мужу. — Сейчас две минуты девятого. Если она недостаточно хорошо воспитана и не понимает, что надо являться вовремя» то мы начнем обед без нее.

И она кивнула дворецкому, который в ту же секунду начал разливать суп в изящные фарфоровые тарелки.

— Филип, я терпела все это, сколько могла, — продолжала миссис Витворт, — но я отказываюсь больше выносить этих нахлебников-оборванцев в своем доме.

Она повернулась к пожилой женщине, сидевшей слева от нее.

— Мама, этому надо положить конец. Я надеюсь, что вы уже собрали достаточно данных, чтобы закончить вашу работу.

— Если бы это было так, то мне не нужны были бы здесь эти нищие. Я знаю, что они противные, невоспитанные и мучение для всех нас, но тебе придется потерпеть еще немного, Кэрол.

Лорен все еще стояла в дверях, и ее глаза гневно горели. Сама она может терпеть выходки Картера, но она не позволит этим ужасным, злым людям унижать ее необыкновенного отца и красивую, талантливую маму!

Мать подошла к ней, и они вместе вошли в столовую.

— Извините, что заставили вас ждать, — сказала Джина, держа дочь за руку.

Ни один из Витвортов не потрудился ответить. Все продолжали не спеша есть суп. Вдруг в Лорен вселился бунтарский дух, и она бросила быстрый взгляд на мать, которая раскладывала на коленях льняную салфетку. Благочестиво наклонив голову, Лорен сложила руки вместе и звонким детским голосом произнесла:

— Господи, благослови этот обед. Мы также просим тебя простить этих лицемерных людей, которые думают, что они лучше всех только потому, что у них больше денег. Спасибо, Господи. Аминь.

Тщательно избегая взгляда матери, она спокойно взяла ложку.

Суп — по крайней мере Лорен думала, что это суп, — оказался холодным. Дворецкий, стоявший около нее, заметил, как она положила ложку на стол.

— Что-нибудь не так, мисс? — фыркнул он.

— Мой суп совсем холодный, — объяснила она, выдержав его презрительный взгляд.

— Вот глупая, — ухмыльнулся Картер и взглянул на Лорен, которая ваяла свою чашку с молоком. — Это же специальный соус, его положено есть холодным.

Чашка дрогнула в руках Лорен, молоко полилось под стол, капли попали на стул Картера.

— Ой, извините, — сказала она и еле-еле сдержала смех, видя, как Картер и дворецкий пытаются навести порядок. — Это все случайно. Картер, ты же знаешь, какие иногда бывают случайности, не так ли? Вот сегодня, например. — Не обращая внимания на его угрожающий взгляд, она повернулась к Витвортам:

— Картер сегодня много чего «случайно» сделал. Он «случайно» поскользнулся, когда показывал мне сад, и толкнул меня в колючие розы. Затем «случайно» запер меня в загоне для собак…

— Немедленно замолчи, лживая грубая девчонка, — набросилась на Лорен Кэрол Витворт, повернув к ней красивое холодное лицо. Ее рука, держащая ложку, застыла в воздухе.

Каким-то чудом Лорен нашла в себе силы взглянуть в ее ледяные серые глаза, даже не моргнув.

— Извините, мадам, — сказала она с притворным смирением. — Я не думала, что рассказывать о том, как я провела день, дурной тон.

Не обращая внимания на то, что все члены семьи Витвортов гневно смотрели на нее, она спокойно взяла свою ложку.

— Конечно, — добавила Лорен задумчиво, — я также не предполагала, что очень прилично называть своих гостей нахлебниками-оборванцами.

Глава 3

Измученная Лорен остановилась напротив трехэтажного готического особняка Витвортов. Открыв багажник, она достала свою сумку. Лорен провела за рулем двенадцать часов, чтобы встретиться сегодня с Филипом Витвортом. Она прошла через два тестирования, упала в грязь, измазавшись с ног до головы, и встретила самого красивого мужчину из когда-либо виденных ею. Умышленно провалив тест в «Синко», она лишила себя возможности работать вместе с ним…

Следующий день Лорен намеревалась провести в поисках квартиры. Как только она найдет что-нибудь подходящее, то сможет тут же отправиться в Фенстер за своими вещами. Уже через две недели она сможет вернуться обратно и приступить к работе в компании Филипа.

Дверь открыл дворецкий в форме с галунами. Лорен сразу же узнала его — он был одним из свидетелей ее «представления» за обедом четырнадцать лет назад.

— Добрый вечер, — начал было дворецкий, но вышедший навстречу Филип Витворт прервал его:

— Лорен! Я уже начал беспокоиться. Что вас так сильно задержало?

Он выглядел таким озабоченным, что Лорен стало его жалко. К тому же она подвела его, не особенно стремясь получить работу в «Синко». В нескольких словах она объяснила, что с ее тестированием не все сложилось благополучно, и кратко обрисовала свое падение напротив здания «Глобал индастриз». Затем спросила, есть ли у нее время привести себя в порядок перед обедом.

Наверху, куда ее проводил дворецкий, Лорен приняла душ, расчесала волосы и переоделась в строгую абрикосового цвета юбку и блузку того же цвета, но более светлого оттенка.

Как только Лорен появилась в сводчатом дверном проеме, Филип поднялся ей навстречу.

— Я не ожидал, что вы спуститесь так быстро, Лорен, — сказал он, подводя ее к своей жене — той даме, которая кричала когда-то на маленькую бунтарку. — Кэрол, ты, конечно же, помнишь Лорен.

Несмотря на свое предубеждение, Лорен про себя признала, что Кэрол Витворт все еще была очень красивой женщиной, со стройной фигурой и тщательно уложенными светлыми волосами.

— Конечно же, помню, — сказала Кэрол с вежливой улыбкой, которая не затронула ее серых глаз. — Как поживаете, Лорен?

— По-моему, видно, что у Лорен все очень-очень хорошо, мама, — с усмешкой заметил Картер Витворт, вежливо поднимаясь с места. Его нетерпеливый взгляд заскользил по Лорен, отметив ее живые глаза, тонко очерченное лицо и грацию, сквозившую в каждом движении.

Лорен постаралась сохранить спокойное выражение лица, в то время как ее заново представляли ее мучителю. Взяв стакан с шерри, поданный ей Картером, она села на диван. Картер же, вместо того чтобы вернуться на прежнее место, опустился рядом с ней.

— Вы сильно изменились, — восхищенно сказал он.

— Вы тоже, — осторожно ответила Лорен. Картер как бы случайно положил руку на спинку дивана за ее плечами.

— Насколько я помню, мы не очень-то поладили друг с другом, — задумчиво проговорил он.

— Да, не очень.

Лорен бросила короткий уверенный взгляд на Кэрол, которая непрерывно наблюдала за легким флиртом сына. Глаза ее при этом оставались холодными и непроницаемыми, выражение лица было равнодушным и надменным.

— А почему мы не поладили? — настаивал Картер.

— Я, м-м-м, я не помню.

— Зато я помню, — улыбнулся он, — я был невыносимо груб и обращался с вами отвратительным образом.

Лорен с удивлением взглянула в его открытое, полное раскаяния лицо:

— Да, это было так.

— А вы, — усмехнулся он, — совершенна возмутительно вели себя за обедом.

Лорен медленно кивнула, и ее глаза блеснули в ответной улыбке.

— Да, действительно.

Мучительная правда была, таким образом, высказана. Картер отвел глаза от гостьи и заметил топчущегося в дверях дворецкого. Тогда он встал и предложил Лорен руку:

— Обед готов, пройдемте? Как только они покончили с последним блюдом, в столовой появился дворецкий:

— Прошу прощения, но мисс Деннер просит к телефону мужчина, назвавшийся мистером Ветерби из электронной компании «Синко».

Филип Витворт расплылся в улыбке:

— Принеси телефон сюда, к столу, Нигинс. Телефонный разговор был коротким. Лорен в основном молчала и слушала. Повесив трубку, она подняла удивленные, смеющиеся глаза на Филипа.

— Давайте, — проговорил он, — рассказывайте. Кэрол и Картер в курсе того, что вы пытаетесь сделать, чтобы помочь мне.

Лорен была немного напугана тем, что еще двое людей осведомлены о ее секретном будущем, но подчинилась и начала рассказ:

— Очевидно, у того человека, который помог мне сегодня, когда я упала, есть очень влиятельный друг в «Синко». Этот друг несколько минут назад позвонил мистеру Ветерби, и в результате выяснилось, что для меня есть одно очень подходящее место. Я должна буду завтра пройти собеседование.

— Он не упомянул того, кто будет проводить собеседование?

— По-моему, он сказал, что его зовут мистер Вильяме.

— Джим Вильяме, — пробормотал Филип, его улыбка стала еще шире, — будь я проклят, если это не он.

В скором времени Картер ушел к себе, и Кэрол удалилась готовиться ко сну. Но Филип попросил Лорен остаться с ним в гостиной.

— Вильяме, может быть, захочет, чтобы вы приступили к работе немедленно, — заговорил он, когда все ушли. — Мне не хотелось бы, чтобы для этого были какие-либо препятствия. Как быстро вы сможете съездить домой, собрать вещи и вернуться на работу?

— Я не могу ехать, пока не найду, где мне остановиться, — напомнила Лорен.

— Да, конечно же, — согласился Филип. — На секунду задумавшись, он сказал:

— Знаете, несколько лет назад я купил дом в Бломфилд-Хиллз для моей тетушки. Она уже в течение нескольких месяцев находится в Европе и собирается остаться там еще на год. Мне будет очень приятно, если вы поживете в ее доме.

— Нет, что вы, я не могу, — возразила Лорен. — Вы и так сделали для меня более чем достаточно, и я не хочу так затруднять вас.

— Я настаиваю, — сказал он мягко, но решительно, — вы не затрудните, вы окажете мне этим большую услугу, потому что я вынужден каждый месяц платить внушительную сумму сторожам, присматривающим за домом. А таким образом мы оба сохраним деньги: вы свои, а я свои.

Лорен нервно теребила рукав блузки. Ее отец нуждается сейчас в каждом пенни. Если ей не надо будет платить за аренду жилья, то она сможет посылать ему и эти деньги. Взволнованная и неуверенная, она посмотрела на Филипа, но он уже извлек из нагрудного кармана пиджака ручку и что-то быстро написал.

— Вот адрес дома и номер телефона. — Он вручил ей исписанный листок — — Когда вы завтра будете заполнять бумаги в «Синко», оставьте им эту информацию. Таким образом, никто там никогда не свяжет вас со мной.

Холодная волна пробежала по телу Лорен, напомнив о той двойственной роли, которую она будет играть, если пойдет работать в «Синко» шпионом. Это слово вызывало в ней такое смятение, что не хотелось произносить его даже мысленно. Нет, на самом деле она не собирается этого делать. Ее задача заключается лишь в том, чтобы попытаться выяснить имя предателя, который шпионит в компании Филипа. Если посмотреть с этой точки зрения, то ее миссия становится даже почетной. На какой-то момент она почувствовала себя вполне добродетельной, но тут же строго напомнила себе о настоящей причине того, почему она вдруг захотела работать в «Синко»: Ник Синклер работает прямо напротив, и, может быть, она встретится с ним.

Ее мысли прервал голос Филипа:

— Если завтра в «Синко» вам предложат место секретарши, то соглашайтесь и прямо оттуда поезжайте домой. Я буду ждать вашего звонка до двенадцати и, если к этому времени не получу от вас никаких известий, буду знать, что вы получили эту работу, и договорюсь, чтобы дом был готов к вашему приезду через неделю.

Глава 4

На следующее утро в одиннадцать пятнадцать Лорен подъехала к «Синко». Она оказалась достаточно везучей и нашла место для парковки совсем недалеко, прямо напротив здания «Глобал индастриз». Со смешанным чувством страхуй надежды она вышла из машины и, оправив узкую бежевую юбку и строгий пиджак, решительно направилась на встречу с мистером Ветерби.

Несмотря на несколько заискивающую улыбку, он был сильно раздражен.

— В самом деле, мисс Деннер, — заговорил он, приглашая ее в свой кабинет, — и вы и я сэкономили бы много времени и нервов, если бы вчера вы мне сказали, что близко знаете мистера Синклера.

— А что, мистер Синклер позвонил вам и сказал, что я его друг? — с любопытством спросила Лорен.

— Нет, — ответил мистер Ветерби, силясь говорить спокойно, — мистер Синклер позвонил президенту моей компании мистеру Семпсону. Тот позвонил своему вице-президенту, который позвонил вице-президенту по операциям, который позвонил моему боссу. И вчера вечером мой босс позвонил мне домой и сообщил, что я обидел мисс Деннер, которая на самом деле очень способная и личный друг мистера Синклера. Затем он повесил трубку.

Лорен не могла поверить, что она вызвала такой переполох.

— Я прошу прощения за то, что доставила вам столько беспокойства, — сказала, она виновато. — Я провалила все тесты, а вы получили за меня нагоняй.

Мистер Ветерби уныло кивнул:

— Я сказал своему боссу, что вы не знаете, как карандаш в руки взять, но он ответил, что ему наплевать, даже если бы вы печатали пальцами ног. — Он поднялся из-за стола и пригласил:

— Пойдемте, я провожу вас в кабинет мистера Вильямса. Мистер Вильяме — наш вице-президент, и его секретарша переезжает в Калифорнию. Он хочет посмотреть, подойдете ли вы на ее место.

— А мистер Вильяме — тот самый вице-президент, который позвонил вице-президенту по операциям, который позвонил… — начала Лорен.

— Именно он, — прервал ее мистер Ветерби. Встревоженно размышляя о том, что даже если она будет отвратительна мистеру Вильямсу, он, будучи запуган своим боссом, все равно возьмет ее на работу, Лорен пошла за мистером Ветерби. Но через несколько минут она отбросила подобные мысли. Джим Вильяме в свои тридцать с лишним выглядел довольно-таки властным и энергичным, чтобы быть чьей-нибудь марионеткой. Когда мистер Ветерби привел Лорен в кабинет, он поднял взгляд от документов и холодно кивнул в сторону кожаного кресла, расположенного напротив его большого стола.

— Садитесь, — сказал он Лорен, мистеру Ветерби кратко бросил:

— Закройте дверь, когда будете выходить.

Лорен «ела, как ей было ведено, и стала ждать, что будет дальше. Джин Вильямс встал и; обойдя вокруг стола, прислонился к нему, скрестив на груди руки. Его взгляд, казалось, пронизал ее насквозь.

— Итак, вы Лорен Деннер? — спросил он бесстрастно.

— Да, — согласилась Лорен, — боюсь, что это так.

По лицу Вильямса пробежала улыбка, на секунду смягчив его холодное деловое выражение.

— Насколько я понимаю, ваши слова означают, что вы осведомлены о том, какую шумиху подняли вчера вечером?

— Да, — вздохнула Лорен, — во всех мучительных, смущающих подробностях.

— Вы можете по буквам произнести слово» мучительный «?

— Да, — ответила она, совершенно растерявшись.

— Как быстро вы можете печатать? Лорен вздохнула:

— Около ста ударов в минуту.

— Стенография?

— Да.

Не отрывая взгляда от ее лица, он достал из стола карандаш и блокнот. Передав их ей, сказал:

— Запишите это, пожалуйста.

Лорен удивленно уставилась на него, затем, опомнившись, начала писать под его быструю диктовку:» Дорогая мисс Деннер, как мой административный ассистент вы должны будете выполнять множество секретных обязанностей, а также быть эффективным посредником между мной и моими служащими. Вы должны будете в точности придерживаться всех правил, установленных для служащих нашей компании, несмотря на ваше знакомство с Ником Синклером. Через несколько недель мы переезжаем в здание «Глобал индастриз», и если вы когда-нибудь попытаетесь воспользоваться вашей дружбой с мистером Синклером, чтобы уклониться от своих обязанностей, я без промедления уволю вас. Однако если вы проявите интерес и инициативу, я доверю вам столько ответственной работы, сколько вы, захотите и будете в силах выполнить. Если вы согласны с этими условиями, то будьте готовы к работе в девять утра в понедельник через две недели «.

— Какие-нибудь вопросы, Лорен? Она подняла на него изумленные глаза:

— Вы хотите сказать, что я принята на работу?

— Это зависит от того, сможете ли вы напечатать это быстро и без ошибок.

Лорен была слишком ошеломлена такой нестандартной процедурой приема на работу, чтобы волноваться во время расшифровки стенограммы.

— Прошу вас, мистер Вильяме. — Она протянула ему блокнот.

Он пробежал глазами текст, затем взглянул на Лорен:

— Очень хорошо. Как это Ветерби могла прийти мысль, что у вас куриные мозги?

— Так получилось, что я создала такое впечатление, — уклончиво ответила Лорен.

— Может быть, вы мне расскажете, как это произошло?

— Ну, все это было… Мы просто не поняли друг друга.

— Ну хорошо, давайте оставим эту тему. Итак, нам что-нибудь еще нужно обсудить? Ах да, конечно, ваша зарплата.

Цифра, которую назвал Вильяме, была на две тысячи долларов в год меньше, чем предложил Филип. Но он обещал, что доплатит разницу.

— Ну что, вы хотите работать?

— И да и нет, — сказала Лорен со слабой улыбкой. — Я чувствую, что это было бы очень интересно и многое дало бы мне. Но мне не хочется думать, что вы предлагаете мне это место только потому, что… что…

— Вы знаете Ника Синклера? Лорен кивнула.

— Ник не имеет к этому никакого отношения. Я знаю его уже много лет, и мы хорошие друзья. Однако дружбе нет места в деловых отношениях. У Ника своя работа, у меня — своя, я не позволяю себе вмешиваться в его дела, и мне не понравилось бы, если бы он попытался решать за меня, кого мне брать на работу.

— Тогда почему вы решили встретиться сегодня со мной, несмотря на то что я вчера провалила все тесты?

— Ах это. Дело в том, что моя бывшая секретарша, которую я очень уважал, с самого начала не воодушевила Ветерби. И когда я узнал, что способная молодая девушка, ищущая место секретарши не поладила с ним, то подумал, что, может быть, вы еще одна Тереза. Вы не Тереза, но я думаю, что мы еще лучше сработаемся, Лорен.

— Спасибо, мистер Вильяме. Увидимся через две недели в понедельник.

— Зовите меня Джим.

Лорен улыбнулась, отвечая на его рукопожатие:

— Тогда вы можете называть меня Лорен.

— Мне кажется, я вас так уже назвал, — Да, действительно.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Вы молодец, что не дали мне запугать вас. Лорен вышла из темного здания на ослепляющее солнце чудесного августовского дня. Ожидая зеленого света, чтобы перейти улицу, она не могла отвести взгляд от здания» Глобал индастриз «, возвышающегося напротив. Интересно, там ли сейчас Ник? Она сгорала от желания увидеть его.

Зажегся зеленый свет, она перешла широкую улицу, подошла к своей машине. Если бы Ник хотел ее еще раз увидеть, то он спросил бы ее телефон.

Может быть, он постеснялся. Постеснялся! Лорен с горьким смехом покачала головой, открывая дверцу машины. Ник Синклер был отнюдь не стеснительным. Весь его вид и ленивое обаяние… он, наверное, привык, что женщины сами кидаются ему на шею.

Стеклянная дверь стремительно распахнулась, и сердце Лорен радостно сжалось: это был Ник Синклер. Какую-то долю секунды Лорен думала, что он увидел ее около машины и вышел поговорить с ней, но он повернул направо к дальнему углу здания.

— Ник! — крикнула она почти невольно. — Ник!

Он оглянулся, и Лорен помахала ему рукой, чувствуя себя по-глупому счастливой, когда он широким шагом направился к ней.

— Отгадай, где я была? — Она лучезарно улыбнулась.

Его серые глаза потеплели, и в них появился дразнящий огонек, когда он окинул взглядом ее сверкающие медовые волосы, уложенные в элегантный пучок, очаровательный бежевый костюм, шелковую блузку и шоколадно-коричневые босоножки.

— Участвовала в показе мод в шоу Бонвит Тейлор, — предположил он с улыбкой.

Лорен просияла от комплимента, но постаралась сохранить спокойный вид.

— Нет, я была в здании напротив, в» Синко электронике «, и они предложили мне работу. И это благодаря тебе!

Пропустив мимо ушей упоминание о своей помощи, он спросил:

— Ты согласилась на их предложение?

— Согласилась ли я! Деньги фантастические, босс — потрясающий человек, и работа обещает быть интересной.

— Значит, ты довольна?

Лорен кивнула, затем подождала, надеясь, что он пригласит ее куда-нибудь. Но вместо этого он протянул руку, чтобы открыть для нее дверцу машины.

— Ник, — заговорила она торопливо, боясь, что смелость сейчас покинет ее, — я настроена отпраздновать это событие. Если ты знаешь хорошее местечко, где можно перекусить, то я угощу тебя ленчем.

После секундного промедления, нестерпимого для Лорен, на его загорелом лице появилась улыбка.

— Это самое лучшее предложение, которое я получил за сегодняшний день.

Вместо того чтобы показать ей, куда ехать, Ник сам повел машину. Через несколько кварталов он свернул с Джефферсон-авеню и с трудом нашел место на стоянке около кирпичного трехэтажного домика, как будто сошедшего с картинки в детской книжке.

Над дверью на вывеске из темного дерева вдавленными золотыми буквами было написано:» У Тони «. Они вошли в темный зал с дубовыми полами. Это был маленький уютный ресторанчик. Столики до блеска отполированы, на грубых кирпичных стенах развешаны в художественном беспорядке горшки и сковородки. Солнце лилось сквозь цветные оконные стекла, а салфетки в крупную бело-красную клетку усиливали ощущение почти домашнего тепла и спокойствия.

Официант встретил их около двери, вежливо поприветствовал Ника и проводил их к единственному в зале свободному столику. Ник отодвинул для Лорен стул, она села и с любопытством огляделась вокруг. Женщин было немного, в основном мужчины. Большинство из них были в костюмах и галстуках, и только трое, включая Ника, — в слаксах и спортивных рубашках с открытым воротником.

Около их столика появился старший официант, при виде Ника на его лице расцвела улыбка.

— Рад снова видеть тебя, мой друг. Затем он подал им огромное меню в кожаной обложке.

— Нам, пожалуйста, фирменное, Тони, — сказал Ник и в ответ на лукавый взгляд Лорен добавил:

— Фирменное блюдо — это сандвич по-французски. Подходит?

Поскольку Лорен пригласила его на ленч, то она подумала, что он спрашивает ее разрешения, чтобы заказать что-то дороже, чем обычный сандвич.

— Пожалуйста, заказывай, что хочешь, — сказала она легко. — Мы празднуем мое поступление на новую работу, и я могу себе позволить пошиковать.

— Как ты думаешь, тебе понравится жить в Детройте? — спросил он, когда Тони, который, по-видимому, был владельцем ресторана, ушел. — Ведь для провинциалки из Миссури это огромный город.

Провинциалка? Лорен была озадачена. Обычно она не производила на людей такого впечатления.

— Мы жили в пригороде Чикаго до того, как умерла моя мать. Мне тогда было двенадцать. После этого мы с отцом переехали в Фен-стер штата Миссури, в город, где он вырос. Он устроился преподавателем в школу, в которой сам учился в детстве. Так что, как видишь, я не совсем провинциалка.

Выражение лица Ника не изменилось.

— Ты единственный ребенок в семье?

— Да, но когда мне было тринадцать, мой отец вновь женился. Вместе с мачехой я приобрела сводную сестру, старше меня на два года, и сводного брата, который старше меня на год.

Он, должно быть, уловил нотку неприязни в ее голосе, так как спросил:

— Мне кажется, все маленькие девочки хотят иметь старшего брата. Ты тоже хотела?

Лорен не смогла сдержать улыбку, которая осветила ее живое лицо.

— Конечно! Но не Ленни. Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. Он немилосердно дразнил меня, дергал за косы и воровал деньги из моей спальни. Я отвечала ему тем, что говорила всем в городе, что он голубой. Правда, никто этому не верил, потому что он был отъявленным бабником!

Ник рассмеялся, и Лорен заметила, что когда он улыбается, уголки его глаз поднимаются вверх. Его теплый золотистый загар резко оттенял металлический блеск глаз, В них светились юмор и острый ум, в то время как твердые губы обещали возбуждающе-агрессивную мужскую чувственность. Лорен ощутила такое же восхитительное возбуждение, как и вчера вечером, и предусмотрительно опустила взгляд на его загорелую шею.

— А твоя сводная сестра? — спросил Ник. — Какой она была?

— Божественной. Стоило ей пройтись по улице, и за ней выстраивалась целая свита.

— Она отбивала этих молодых людей у тебя? Глаза Лорен весело сверкнули, когда она взглянула на него через узкий столик.

— Да у меня не было молодых людей, чтобы их отбивать. Во всяком случае, до семнадцати лет.

Его темные брови удивленно поднялись, в то время как он разглядывал классические черты ее лица, освещенные мягким солнечным светом.

— В это очень сложно поверить, — произнес он наконец.

— Честное слово, это правда, — сказала Лорен с улыбкой. С поразительной ясностью она вспомнила невзрачную маленькую девочку — себя десять лет назад. Хотя отдельные воспоминания были весьма болезненны, сейчас она не придавала большого значения такой ненадежной вещи, как внешняя красота.

Тони поставил на клетчатую салфетку две тарелки, на каждой из которых лежала хрустящая французская булочка, разрезанная вдоль и покрытая вафельно-тонким ростбифом. Потом рядом с каждой тарелкой появилась маленькая чашка с мясным соусом.

— Попробуйте, очень вкусно, — посоветовал он.

— Это действительно великолепно, — согласилась Лорен, попробовав сандвич.

— Очень хорошо, — обрадовался Тони, и его круглое усатое лицо осветилось отеческой улыбкой, — и разрешите Нику заплатить. У него больше денег, чем у вас. Дедушка Ника одолжил мне деньги на открытие этого ресторанчика, — признался он и кинулся в другой конец зала, чтобы отругать неуклюжего официанта.

Они ели молча, пока Лорен не начала расспрашивать о ресторане и его владельце. Из краткого рассказа она поняла, что семьи Ника и Тони были друзьями в течение полувека. И отец Ника работал на отца Тони, пока финансовая ситуация не изменилась настолько, что у дедушки Ника даже появилась возможность одолжить деньги Тони.

Как только они покончили с сандвичами, появился Тони, чтобы убрать тарелки.» Если бы он где-нибудь задержался!»— подумала Лорен. Они пробыли здесь всего тридцать пять минут, а она надеялась провести с Ником по крайней мере час.

— А как насчет десерта? — спросил Тони, глядя темными приветливыми глазами на Лорен. — Для вас у меня есть» каноли»— такая штучка, что пальчики оближешь! У меня десерт — это не то, что обычно в магазинах! — гордо сказал он. — Это настоящая вещь. Несколько слоев разноцветного мороженого различных сортов. Затем я кладу туда…

— Кусочки фруктов и много орехов, — закончила Лорен. — Моя мама так обычно делала.

Тони приоткрыл рот и с минуту изучал ее лицо. Затем он решительно кивнул и произнес, широко улыбаясь:

— Вы итальянка.

— Только наполовину, — поправила Лорен, — а другая половина — ирландская.

За десять секунд Тони выспросил у нее полное имя, имя ее матери и выяснил, что она переезжает в Детройт, где не знает ни души. Лорен почувствовала себя немного виноватой, не упомянув Филипа Витворта. Но поскольку Ник знает кого-то в «Синко», она решила не рисковать и не говорить о своем родстве с Филипом.

Она слушала Тони, сияя от счастья. Прошло столько времени, с тех пор как она жила в Чикаго и общалась со своими кузинами-итальянками, и так приятно было снова услышать этот родной акцент.

— Лорен, если вам что-нибудь будет нужно, приходите ко мне, — сказал Тони, похлопав ее, как Ника, по плечу. — У красивой молодой женщины в большом городе должна быть семья, куда она может прийти, если понадобится помощь. Здесь всегда для вас будет еда, — уточнил он. — Ну, так как же насчет моего чудесного десерта?

Лорен взглянула на Ника и затем на ожидающего Тони.

— С удовольствием, — объявила она, желая продолжить ленч и игнорируя растущий протест своего полного желудка.

Тони расплылся в улыбке, и Ник заговорщически подмигнул ему:

— Лорен любит сладкое, как все дети. Глаза Лорен потемнели от гнева и смущения, и какое-то время она безучастно рассматривала красный квадрат на скатерти, чертя по нему пальцем.

— Ник, можно задать тебе один вопрос? — мягко сказала она.

— Конечно.

Стиснув руки, она посмотрела ему прямо в глаза:

— Почему ты все время говоришь обо мне так, как будто я наивный ребенок?

Ник с интересом взглянул на Лорен и весело улыбнулся:

— Я этого не заметил. Но наверное, для того, чтобы напомнить себе, что ты молодая девушка, приехавшая из маленького городка в Миссури, и что ты, возможно, очень наивна.

Лорен была весьма удивлена его ответом.

— Я взрослая женщина, и то, что я выросла в маленьком городе, абсолютно ничего не значит! — Она замолчала на секунду, когда подошел Тони с десертом, и раздраженно добавила:

— И я не знаю, почему ты думаешь, что я наивна, это совсем не так.

Ник откинулся на спинку стула, что-то прикидывая в уме.

— Так, значит, это не так?

— Да, не так!

— В таком случае, — медленно произнес он, — какие у тебя планы на уик-энд?

Сердце Лорен радостно забилось, но она все же осторожно спросила:

— А что ты хочешь предложить?

— Вечеринку. Несколько моих друзей устраивают вечеринку в своем доме около Харбо-Спринг. Я как раз собирался ехать, когда мы с тобой встретились. Это около пяти часов езды отсюда, а вернемся мы в воскресенье.

Лорен намеревалась сегодня ехать в Фен-стер. Но с другой стороны, дорога туда занимает всего день, вещи она может собрать дня за три. У нее больше двух недель до того, как она должна начать работу. Таким образом, со временем никаких проблем нет, и она отчаянно хочет поехать с Ником.

— А ты уверен, что это будет удобно, если ты приедешь со мной?

— Вполне. Тем более они ждут, что я приеду не один.

— В таком случае, — улыбнулась Лорен, — я с удовольствием поеду. Между прочим, сумка с вещами уже у меня в багажнике.

Ник оглянулся через плечо и кивнул Тони, который подписывал их чек. Старший официант принес его и положил на стол около Ника, но Лорен проворно накрыла его рукой и пододвинула к себе.

— Я плачу за ленч, — сказала она, стараясь скрыть свой шок от увиденной на чеке суммы — этих денег хватило бы на хороший обед для пяти персон. Однако пока Лорен доставала свой кошелек, Ник положил на стол несколько банкнот и Тони забрал их — ей оставалось только беспомощно за этим наблюдать.

Увидев ее огорчение, Тони взял ее за подбородок, как маленького ребенка:

— Приходите сюда почаще, Лорен. Для вас здесь всегда будет свободный столик и что-нибудь вкусное.

— Я удивляюсь, — поддразнила его Лорен, — что с такими ценами не все столики здесь пустуют.

Тони наклонился поближе и произнес конфиденциально:

— У меня никогда не бывает пустых столиков. В действительности невозможно даже заказать столик заранее, если вашего имени нет в нашем списке.

Он поднял властную руку, и три молодых красивых черноволосых официанта подошли к ним.

— Это мои сыновья, — с гордостью представил Тони, — Рико, Доминик и Джоу. Рико, запиши Лорен в наш список.

— Нет, пожалуйста, не беспокойтесь, — быстро прервала Лорен.

Тони проигнорировал ее замечание:

— Такой милой итальянской девушке, как вы, нужна семья, чтобы заботиться о ней и защищать ее. Приходите к нам почаще, мы живем здесь же, на втором этаже. Рико, Доминик, — строго проговорил Тони, — когда Лорен придет, то вы смотрите за ней. Джоу, а ты приглядывай за Рико и Домиником! — Для Лорен Тони объяснил:

— Джоу женат.

С трудом подавив смех, Лорен взглянула на своих защитников: в ее глазах светилась счастливая благодарность.

— А я за кем должна смотреть? — спросила она шутливо.

Почти одновременно четыре смуглых итальянских лица повернулись в сторону Ника, который весело наблюдал за этой сценой, откинувшись на спинку стула.

— Лорен уверяла меня, что может посмотреть за собой сама, — сказал он спокойно, вставая из-за стола.

Ник сказал, что ему нужно позвонить, а Лорен в это время направилась через холл в туалет. Выходя оттуда, она увидела его в телефонной будке около входа. Он говорил тихо, но одно слово Лорен разобрала ясно: «Эрика».

«Странно, почему именно сейчас ему надо звонить какой-то женщине, — думала Лорен. — Или? Он сказал, что его ждут с девушкой, и, несомненно, он уже с кем-то договорился задолго до сегодняшнего дня. Он отменяет назначенную встречу!»

Ник уселся в ее спортивный «понтиак», повернул ключ зажигания, и на приборной доске загорелась красная лампочка, предупреждающая о неисправности двигателя. Ник неодобрительно посмотрел на Лорен.

— Вряд ли что-то случилось с двигателем, — торопливо сказала Лорен. — По дороге в Детройт я заезжала на станцию техобслуживания. Скорее, датчик в неисправности. Машине всего шесть месяцев, ей рано ломаться.

— Почему бы нам не проехаться на север и не проверить ее на ходу? — предложил Ник после небольшой паузы. — А то ты, чего доброго, еще застрянешь на шоссе по дороге в Миссури; если двигатель откажет.

— Прекрасно, — с готовностью согласилась Лорен.

— Расскажи мне побольше о себе и своей семье, — попросил Ник, когда они отъехали от парковочной площадки.

Лорен отвернулась, стараясь скрыть напряжение. Маленькая паутинка лжи становилась все больше и запутаннее. Поскольку Ник знал кого-то в «Синко», а она умышленно не упомянула в анкете о курсах в колледже, то она не хотела говорить о своей учебе там. Глядя в окно на великолепное здание в стиле ренессанс, она вздохнула. Человек по натуре честный, она уже соврала ему по поводу своего возраста, ведь до двадцати трех ей не хватает еще трех недель. И при нем сказала Тони, что у нее нет ни друзей, ни родственников в Детройте.

— Это очень сложный вопрос? — пошутил Ник.

Его улыбка сводила ее с ума. Воротник его рубашки был расстегнут, и Лорен с трудом сдерживала себя, чтобы не коснуться обнаженной мужской груди. Пальцами или… губами? Острый запах его одеколона дразнил ее, приглашая приблизиться.

— Да мне нечего особенно рассказывать. Моему сводному брату Ленни сейчас двадцать четыре, он женат, начинает самостоятельную жизнь. Моей сводной сестре Мелиссе двадцать пять, она вышла замуж в апреле. Ее муж работает механиком в компании по продаже автомобилей. Как раз там я и купила свою машину.

— А твой отец и мачеха?

— Отец у меня преподаватель. Он очень умный и талантливый, а мачеха — добрая и абсолютно преданна ему.

— Если твой отец преподаватель, то странно, что он не настоял на том, чтобы ты пошла в колледж, а позволил тебе работать секретаршей.

— Он настаивал, — уклончиво ответила Лорен, почувствовав огромное облегчение, когда они въехали в лабиринт старых переулков и Ник вынужден был направить все свое внимание на дорогу.

Наконец они добрались до семьдесят пятой зоны — пространства между штатами. Городской пейзаж — фабрики и большие здания — сменили маленькие пригородные домики, затем появился огромный торговый центр и пышные особняки.

— А ты не собираешься заехать домой? — внезапно спросила Лорен. — Тебе разве не нужно собрать какие-нибудь вещи?

— У меня есть кое-какая одежда в моем доме в Харбо-Спринг.

Легкий ветерок, врывающийся в открытые окна машины, слегка растрепал его густые каштановые волосы. Хотя они были тщательно подстрижены, но все же немного касались воротника рубашки. «Они достаточно длинны для того, чтобы в них могли затеряться женские пальцы», — размышляла Лорен. Ее пальцы. С трудом отведя взгляд от его профиля, она надела темные очки и повернулась к окну, вглядываясь в пробегающий мимо пейзаж. Она не смогла бы точно сказать, когда бесконечный пригород сменился открытой местностью, хотя смотрела непрерывно. Ника, казалось, окружало какое-то странное биополе. Лорен почти физически ощущала его близость. Когда она смотрела на его широкие плечи, то чувствовала себя совсем маленькой. Любуясь им, она думала, что он может быть очень опасен для нее.

Опасен? Даже то, что она согласилась поехать с ним на уик-энд, было совсем не в ее характере. А нежность, которую она чувствовала к нему, и вовсе не объяснима. Она позволила себе совершить необдуманный, опрометчивый поступок. А что, если Ник — маньяк, который собирается убить ее, разрезать на части и закопать в лесу? И никто никогда не узнает, что с ней случилось, потому что никто не знает, что она с ним, только Тони и его сыновья. Но Ник может сказать им, что она уехала в Миссури. Они поверят ему, и Ник будет спокойно жить дальше, такой же обаятельный и сильный.

Лорен тешилась этими мыслями, как ребенок страшной сказкой, потому что знала про себя — никакая опасность ей не угрожает. Во всяком случае, физическая.

Следующие три часа прошли как в восхитительном сне. Машина съедала милю за милей, приятный ветерок обдувал их лица, и они дружески болтали обо всем и ни о чем.

Лорен заметила, что Ник сразу же становился уклончивым, как только речь заходила о нем самом, но что касается ее жизни, то здесь он был просто ненасытен. Все, что она сумела узнать о нем, — это, что его отец умер, когда ему было четыре года, а воспитавшие его бабушка и дедушка — несколько лет назад.

В Гремлинге, который, по словам Ника, находится в полутора часах езды от Харбо-Спринг, они остановились около бакалейной лавки. Ник вышел оттуда с двумя бутылками коки и пачкой сигарет. Проехав еще несколько миль, он затормозил около придорожной закусочной.

— День просто божественный, правда? — Лорен запрокинула голову и с восторгом разглядывала кружевные белые облака на сияющем голубом небе.

Она взглянула на Ника и обнаружила, что он наблюдает за ней со снисходительной улыбкой. Не обращая внимания на его пресыщенный вид, Лорен сказала:

— Дома небо никогда не бывает таким синим, и там гораздо жарче. Наверное, потому что Миссури находится намного южнее.

Ник открыл обе бутылки и одну из них протянул ей. Он прислонился к столику, и Лорен попыталась вернуться к разговору, прерванному несколько минут назад:

— Ты сказал, что твой отец умер, когда тебе было четыре года, и тебя воспитывали бабушка с дедушкой. А что случилось с твоей мамой?

— Ничего с ней не случилось, — ответил Ник. Зажав в зубах сигарету, он зажег спичку, прикрывая рукой пламя от ветра.

Лорен смотрела на его темные волосы. Одна прядь упала ему на лоб.

— Ник, почему ты не хочешь говорить о себе? Он прищурился от попавшего в глаза дыма.

— Не хочу говорить? Да провалиться мне сквозь землю, если я не болтаю на протяжении сотни миль.

— Да, но ты не говоришь ни о чем действительно личном. Так что же случилось с твоей матерью?

Он рассмеялся:

— Тебе уже кто-нибудь говорил, что у тебя потрясающе красивые глаза?

— Да, но ты увиливаешь!

— И что у тебя очень правильная речь? — продолжил Ник, игнорируя ее замечание.

— Что совсем не удивительно, потому что мой отец, как ты уже знаешь, преподаватель английского языка.

Лорен вздохнула, рассерженная его постоянной уклончивостью.

Ник посмотрел на небо, его взгляд скользнул по деревьям, пустынному шоссе и затем остановился на Лорен.

— Я не чувствовал, как устал, пока не начал расслабляться. Для этого мне необходимо было вот так куда-нибудь уехать.

— Ты очень напряженно работал?

— Последние два месяца — около шестидесяти часов в неделю, а то и больше.

Ее выразительные глаза наполнились сочувствием, и Ник улыбнулся ей одной из тех теплых, обаятельных улыбок, которые заставляли взволнованно биться ее сердце.

— Знаешь, ты действуешь на меня очень расслабляюще, — сказал он мягко.

Она кисло посмотрела на своего спутника: в то время как он ее просто электризует, она его расслабляет.

— Спасибо. Я постараюсь тебя не совсем усыпить до нашего приезда в Харбо-Спринг.

— Ты можешь усыпить меня после того, как мы приедем, — предложил Ник. Сердце у Лорен подпрыгнуло.

— Я имела в виду, что я не хотела наводить на тебя скуку, — быстро пояснила она.

— Мне совсем не скучно, поверь. — В его голосе послышались чувственные нотки. — Между прочим, есть одна вещь, которую я хочу сделать уже со вчерашнего вечера, когда оглянулся с бокалом тоника в руке и увидел тебя, вышедшую из ванной. Ты стояла такая скромная и старалась не рассмеяться при виде моего раскрытого рта.

В смятении Лорен поняла, что сейчас он ее поцелует. Ник взял бутылку из ее слабеющих рук и, спокойно поставив на столик позади себя, стремительно привлек Лорен к себе. Она почувствовала прикосновение его сильных бедер к своим, и словно электрический разряд пробежал по ее телу, заставляя содрогнуться. Его ладони заскользили по ее рукам, и он нежно обнял ее за плечи. В беспомощном ожидании она смотрела, как его твердые чувственные губы медленно приближаются к ней.

Поцелуй был одновременно лениво-уговаривающим и захватывающе-настойчивым. Лорен отчаянно пыталась сохранить хладнокровие, но, как только его язык заскользил по ее губам, она проиграла битву.

С подавленным стоном она прильнула к нему и разжала губы. Его ответ был мгновенным. Руки обвили ее, прижимая к груди, рот жадно раскрылся, а язык, лаская, проникал все глубже и глубже. Что-то взорвалось у Лорен внутри, ее тело изогнулось, руки поднялись, лаская его шею и затылок, в то время как она отвечала на его страстный поцелуй.

Наконец Ник поднял голову. Лорен чувствовала себя как будто заклейменной этим поцелуем, сделавшим ее на какой-то миг его собственностью. Дрожа от внутренней неразберихи, она прислонилась лбом к его плечу. Его теплые губы коснулись ее виска и пошли дальше вниз. Он целовал ее шею, ухо, а мочку уха слегка прикусил и хрипло усмехнулся:

— Я думаю, что должен извиниться перед тобой, Лорен.

Она откинулась в его руках и взглянула на него. В обращенных к ней слегка прищуренных серых глазах затаилась страсть, и хотя он улыбался, это была скорее насмешка над самим собой.

— Почему ты должен извиняться?

Его рука лениво поглаживала ее по спине.

— Потому что, несмотря на твои уверения, что ты не маленькая наивная девочка, еще несколько минут назад я опасался, что этот уик-энд может принести тебе много неожиданностей.

Еще не придя в себя после поцелуя, Лорен растерянно спросила:

— А теперь что ты думаешь?

— Я думаю, — сдержанно проговорил он, — что этот уик-энд может принести неожиданности мне.

В ответ на ее невольную счастливую улыбку засветились его глаза.

— Еще я думаю, что если ты будешь продолжать так смотреть на меня, то мы приедем в Харбо-Спринг на два часа позже.

Он бросил многозначительный взгляд на мотель через дорогу, но, прежде чем Лорен успела испугаться, решительно опустил ей на нос темные очки.

— Эти глаза меня погубят, — объяснил он свои действия.

Затем он взял ее за руку и повел к машине. Лорен в изнеможении опустилась на сиденье, чувствуя себя как после урагана. Мотор заревел, а она заставила себя сосредоточиться и думать логически. Перед ней сейчас стояли две проблемы. Во-первых, стало совершенно очевидно, что Ник собирается переспать с ней. В его голове это решение уже укрепилось. Конечно, она могла бы просто сказать «нет», когда придет время, но вторая проблема заключалась в том, что она не была уверена, что хочет это сказать. Никогда раньше никто из мужчин ей так не нравился, и никогда поцелуй не производил на нее такого сильного впечатления. Никогда раньше ей ни с кем не хотелось заниматься любовью.

Лорен взглянула на его сильные умелые руки, лежащие на руле, на четкий профиль. Ник был настолько привлекателен, настолько мужествен, что женщины, наверное, таяли от одного его взгляда. Конечно, она сама не собирается стать столь легкой добычей. Или собирается?

«…с умом, приятель, вздумал ты с ума сойти», — вдруг вспомнила она строчку неизвестно откуда. Все всегда говорили, что она такая умная, такая здравомыслящая. Да, именно такой она и была, когда планировала, что Ник Синклер полюбит ее… потому что поняла, что сама уже влюбилась в него.

— Лорен, нельзя же всю дорогу молчать. Я хочу слышать твой голос. О чем ты думаешь?

Охваченная мыслями об их судьбе, Лорен, улыбаясь, повернулась к нему и медленно покачала головой:

— Если я скажу, то это до смерти тебя напугает.

Глава 5

Лорен восхищенно оглядела открывшуюся перед ней панораму озера Мичиган. Искрящиеся голубые волны вздымались и пенились, а затем лениво опускались на песчаный берег.

— Мы будем там через несколько минут, — сказал Ник, когда они свернули с шоссе на укатанную проселочную дорогу, тянувшуюся вдоль опушки соснового леса. Через несколько минут Ник повернул налево, на не обозначенное на карте асфальтированное шоссе. Еще по крайней мере милю они ехали по этой частной дороге, по бокам которой росли рябины с гроздьями ярко-красных ягод.

Лорен взглянула на утонченный пейзаж и вдруг поняла, что вряд ли увидит обыкновенный коттедж, который она себе представила, когда Ник пригласил ее на уик-энд. Однако она была совсем не готова к тому зрелищу, которое ей открылось, когда они выехали из тени деревьев на залитую солнцем площадку и припарковались в конце огромного ряда дорогих машин.

Над высоким обрывом во всем своем великолепии возвышался трехэтажный дом, построенный в стиле модерн из стекла и бетона. Перед домом лежала пышная зеленая лужайка, уставленная столиками под разноцветными зонтами. Широкие каменные лестницы вели вниз, на песчаный пляж. Официанты в светло-голубой униформе сновали с подносами среди гостей, которых было по крайней мере человек сто. Одни сидели, развалившись в креслах, Вокруг гигантского бассейна, другие прогуливались по пляжу. Все оживленно разговаривали и смеялись.

На фоне розово-золотистого неба вырисовывались силуэты мерцающих белых яхт, безмятежно стоящих на якоре вдали от берега. Лорен решила, что они выглядят очень надежно и на них можно спокойно пуститься в путешествие по озеру, глубина которого была местами около тысячи футов; таким яхтам не страшен шторм.

Ник вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу для своей спутницы. Поддерживая Лорен за локоть, Ник повел ее мимо ярких иностранных спортивных машин и роскошных седанов к гостям.

На краю лужайки Лорен остановилась и оглядела людей, среди которых ей придется провести уик-энд. Кроме нескольких известных киноактеров, здесь было много других смутно знакомых лиц — она не раз видела их фотографии в журнальных статьях о сливках общества и денежных тузах.

Она взглянула на Ника, пристально изучавшего толпу. Он ничуть не был подавлен или напуган этой блистательной ассамблеей, напротив, он казался несколько раздраженным. Когда он заговорил, в его голосе прозвучала та же досада, которая была написана на лице:

— Мне очень жаль, Лорен. Если бы я знал, что «маленькая вечеринка»у Трейси будет такой, я бы никогда тебя сюда не привез. Здесь слишком много народу, шум, суета.

Хотя Лорен чувствовала себя довольно неловко в этой великосветской пестроте, она все-таки сумела ответить беззаботной улыбкой:

— Может быть, если нам повезет, мы сумеем ото всех спрятаться.

— Даже не рассчитывай на это, — сухо предупредил он.

Они прогуливались вдоль газона в тени деревьев. Подойдя к бару, сооруженному специально для гостей, Ник остановился. Чувствуя, что сейчас уставится на него как полная идиотка, Лорен заставила себя отвернуться и рассматривать окружающую ее обстановку. В тот момент когда ее взгляд остановился на шумной маленькой группке молодых людей, находящаяся среди них обладательница очаровательной рыжей головки оглянулась и увидела Ника.

С великолепной улыбкой, озарившей четкие, черты ее лица, женщина заспешила по направлению к Нику и Лорен. Ее широкие светлые брюки были сшиты по последней моде.

— Ник, дорогой! — заговорила она смеясь. Ее изящные руки легли ему на плечи, в то время как она уже тянулась, чтобы поцеловать его.

Ник поставил бутылку ликера на стол, вежливо обнял ее и ответил на поцелуй.

Лорен заметила, что даже после того, как он ее отпустил, «рыжая головка» все еще держала его за руку.

— Все беспокоились, что ты разочаруешь нас и не приедешь, — продолжила она. — Но я знала, что ты будешь здесь, потому что все телефоны уже раскалились от звонков из твоего офиса. Слуги и все остальные принимают телефонограммы для тебя уже полдня. А это кто? — бойко спросила она, наконец отпустив его руку и отступив на шаг, чтобы получше разглядеть Лорен.

— Лорен, это Барбара Леонардос, — представил Ник рыжеволосую незнакомку.

— Зовите меня просто Бебе, меня все так называют.

Женщина повернулась к Нику и продолжила разговор, как будто Лорен уже здесь не было:

— Я думала, что ты приедешь с Эрикой.

— Неужели? — усмехнулся Ник. — А я думал, что вы с Алексом в Риме.

— Мы были там, — объяснила Бебе, — не там скучно.

Через несколько минут, когда она ушла, Ник начал:

— Бебе…

— Я знаю, кто она такая, — мягко прервала Лорен. — Я десятки раз видела ее фотографии в журналах и газетах.

Барбара Леонардос была любимицей отделов светской хроники ведущих журналов, наследницей нефтяного магната. Она была замужем за сказочно богатым греческим промышленником.

Ник протянул Лорен бокал, из своего сделал глоток и повернулся навстречу приближающейся к ним паре. . — Может быть, ты знаешь и кого-нибудь из этих двух?

— Нет, — призналась Лорен. — Кажется, в журналах я их не встречала. Ник усмехнулся:

— В таком случае я представлю тебя. Так получилось, что они и есть хозяева этого безобразия и к тому же мои очень хорошие друзья.

Готовясь к неизбежной процедуре знакомства, Лорен внимательно посмотрела на красивую брюнетку лет тридцати и на идущего рядом с ней довольно грузного мужчину, которому было на вид около шестидесяти.

— Ник! — радостно закричала женщина, кидаясь к нему в объятия и целуя его с такой же, как Бебе, фамильярностью и энтузиазмом. — Мы не видели тебя несколько месяцев! — проворчала она, несколько отступая назад. — Где тебя черти носили?

— Некоторые из нас еще и работают, чтобы иметь кусок хлеба, — оправдывался Ник с улыбкой.

Затем он взял Лорен за руку и подтолкнул вперед.

— Лорен, познакомься с нашими дорогими хозяевами. Трейси и Джордж Мидлтон.

— Очень приятно познакомиться, Лорен, — сказала Трейси и обратилась к Нику:

— Почему это вы стоите здесь, в стороне ото всех? Так вы ни с кем не увидитесь.

— Именно поэтому я здесь и стою, — прямо ответил Ник.

Трейси засмеялась и виновато объяснила:

— Я обещала тебе маленькую вечеринку, но мы не ожидали, что почти все приглашенные действительно придут. Ты не можешь себе представить, сколько у нас из-за этого возникло проблем.

Она подняла голову к багровеющему небу и затем оглянулась. Следуя за ее взглядом, Лорен увидела, что гости стали стекаться к дому или направлялись вниз на набережную, к моторным лодкам, которые должны были доставить их на яхты. Официанты начали устанавливать столы под огромным полосатым тентом, вокруг бассейна зажгли огни. Музыканты переносили свои инструменты на огромную сцену, сооруженную около дальнего конца бассейна.

— Все одеваются к обеду, — констатировала Трейси. — А вы поедете в Кове, чтобы переодеться, или переоденетесь здесь?

У Лорен закружилась голова. Одеваться к обеду? У нее не было абсолютно ничего подходящего для такого случая. Она же не миллионерша!

Не обращая внимания на то, что Лорен судорожно сжала его руку, Ник сказал:

— Лорен переоденется здесь, а я отправлюсь в Кове, чтобы ответить на самые срочные звонки, и там переоденусь.

Трейси улыбнулась Лорен:

— Дом уже лопается по швам; мы с вами можем воспользоваться нашей комнатой, а Джордж найдет, где ему переодеться. Пойдемте? — пригласила она, уже поворачиваясь, чтобы идти.

Ник с пониманием посмотрел на растерянное лицо Лорен.

— Мне нужно кое-что сказать Лорен. Вы идите, она вас догонит.

Как только Трейси и Джордж отошли на такое расстояние, что не могли их услышать, Лорен отчаянно воскликнула:

— Ник! Мне нечего надеть! Конечно, тебе тоже? Что нам делать?

— У меня есть кое-какие вещи в Кове, и я найду там и для тебя платье. Оно будет через час в комнате Трейси.

Дом был заполнен шумом и суетой. Смех и разговоры доносились разом из двадцати комнат, расположенных на трех этажах. Слуги бегали взад и вперед, неся в руках свежевыглаженную одежду и подносы с напитками.

Ник остановил одного из них, чтобы узнать, кто ему звонил. Ему торжественно вручили длинный список. Ник повернулся к Лорен:

— Встретимся около бассейна примерно через час. Ты сможешь обойтись без меня так долго? Не испугаешься?

— Все будет в порядке, — заверила его Лорен. — Занимайся своими делами.

— Ты уверена?

Смотря в его властные колдовские глаза, она не была уверена даже в собственном имени, но тем не менее кивнула. Когда он ушел, Лорен оглянулась и увидела Бебе Леонардос, наблюдавшую за ней с откровенным любопытством.

— Простите, где здесь телефон? — спросила Лорен. — Я хотела бы позвонить домой.

— Пойдемте. А где находится дом? — как бы невзначай задала вопрос Бебе.

— Фенстер, Миссури, — ответила Лорен, входя вслед за ней в роскошный кабинет, где на столе стояло несколько сверхмодных телефонных аппаратов, сделанных в стиле ретро.

— Фенстер? — презрительно фыркнула Бебе, как будто у этого города была дурная репутация.

Затем она ушла, закрыв за собой дверь. Телефонный разговор должен был оплачивать отец Лорен, и поэтому он был очень коротким: они оба понимали, как дорого это стоит. Отец гордо ахнул, когда узнал о ее новой работе и большой зарплате. Он обрадовался, услышав, что Филип Витворт настаивал на том, чтобы она жила бесплатно в доме его тети. Лорен не упомянула о сделке с Филипом, чтобы не волновать отца. Главное, что она хотела ему сказать, — то, что в финансовом отношении ему теперь будет гораздо легче.

Повесив трубку, Лорен прошла через кабинет и открыла было дверь, но остановилась при звуке веселого женского голоса:

— Бебе, дорогая, ты превосходно выглядишь, я сто лет тебя не видела. Ты случайно не знаешь, будет ли здесь Ник Синклер?

— Не будет. Потому что он уже здесь, — ответила Бебе. — Я с ним говорила.

— Слава Богу, что он здесь! — воскликнула другая женщина. — Карлтон притащил меня сюда с божественного бермудского пляжа только для того, чтобы поговорить с Ником о каких-то делах.

— Карлтону придется подождать своей очереди, — безразлично проговорила Бебе. — Мы с Алексом здесь тоже из-за Ника. Алекс будет обговаривать с ним строительство сети международных отелей. Он пытался дозвониться Нику из Рима в течение двух недель, но безуспешно, поэтому мы вчера приехали сюда.

— Я что-то не видела Эрики, — поинтересовалась еще одна женщина.

— Ты ее не видела, потому что ее здесь нет, но подожди — и ты увидишь, кого Ник привез вместо нее. — Этот насмешливый тон заставил Лорен оцепенеть еще до того, как Бебе добавила:

— Ты не поверишь; ей около восемнадцати, и она прямо с фермы в Миссури. Ник, прежде чем оставить ее на час одну, спросил, сможет ли она обойтись без него…

Голоса стали удаляться.

Услышанное ошеломило и разозлило Лорен, но она спокойно открыла дверь и вышла в холл.

Часом позже, сидя за туалетным столиком в комнате Трейси, Лорен расчесала свои тяжелые золотистые волосы так, что они восхитительными волнами заструились по ее плечам. Затем она наскоро наложила розовые румяна на высокие скулы, провела по губам блестящей помадой и бросила косметику в сумочку.

Ник наверняка был уже внизу около бассейна и ждал ее. От этой мысли ее бирюзовые глаза радостно засветились. Она приблизилась к зеркалу и осторожно надела серьги, принадлежавшие когда-то ее матери.

Закончив туалет, Лорен отступила на несколько шагов, чтобы как следует оценить изысканное кремовое платье из тонкой шерсти, которое ей доставили от Ника, пока она принимала ванну. Мягкая ткань подчеркивала высокую полную грудь, длинные рукава плотно облегали руки до самых запястий. Золотой пояс стягивал талию.

По подолу платье было обшито широкой золотой тесьмой, из-под которой выглядывали одолженные у Трейси изящные золотые сандалии.

— Потрясающе! — улыбнулась Трейси. — Повернись, чтобы я могла посмотреть сзади. Лорен послушно повернулась.

— Я никогда не видела, чтобы какая-нибудь вещь выглядела одновременно так строго спереди и так сокрушительно сзади! — восторженно произнесла хозяйка, глядя на золотистую от загара спину Лорен, которая была обнажена почти до пояса.

— Ну, так мы можем идти?

Когда они проходили по балкону, через открытые окна со стороны бассейна долетали звуки шумного веселья. Женские смеющиеся голоса смешивались с мужскими, и все это — на фоне ритмичной оркестровой музыки.

Через несколько секунд, когда они проходили по внутреннему дворику, Трейси была окружена и похищена шумной компанией, а Лорен осталась одна.

Она вглядывалась в толпу, ища Ника. Сделав два шага вперед, она заметила его посреди большой группы людей у дальнего края бассейна.

Не сводя глаз с его высокой фигуры, Лорен осторожно пробиралась между гостями, слугами, факелами и столиками.

Когда она подошла ближе, то увидела, что сразу несколько человек что-то оживленно говорили Нику. Он, казалось, слушал очень внимательно, но время от времени его взгляд отрывался от собеседников и скользил по толпе. «Он ищет меня!»— радостно подумала Лорен. И, как будто услышав ее мысли, он поднял голову и встретился с ней глазами. Он тут же отрывисто кивнул говорившим и без единого слова просто вышел из их круга, что могло показаться совершенно невежливым.

Он шел так целеустремленно, что все расступались, пропуская его. Наконец их уже никто не разделял, и Лорен смогла как следует рассмотреть его. У нее просто захватило дух! Черный с блестящим отливом смокинг сидел на нем так, как будто был сшит по заказу лучшим портным. Ослепительная белизна украшенной оборками рубашки красиво контрастировала с его бронзовым загаром и официальной черной бабочкой. И было очевидно, что он чувствует себя в этом наряде абсолютно уверенно, как человек, издавна привыкший к такой одежде. Лорен почувствовала гордость за него и не пыталась скрыть ее, когда он наконец оказался возле нее.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красив? — спросила она мягко.

Его губы медленно расплылись в мальчишеской улыбке.

— А что ты скажешь, если я отвечу «нет»? Лорен рассмеялась:

— Я скажу, что ты пытаешься выглядеть скромным.

— В таком случае что мне теперь сделать, чтобы поддержать это мнение? — серьезно осведомился он.

— Я думаю, что теперь ты должен покраснеть и смутиться от лести.

— Меня совсем нелегко смутить.

— Ну, тогда ты можешь попробовать смутить меня, сказав, как я выгляжу, — посоветовала Лорен.

Она медленно повернулась, чтобы он мог полностью оценить контраст между строгим лифом и вызывающе обнаженной спиной. Яркие отсветы плясали на ее медовых волосах. Восхищенный взгляд Ника заскользил по ее сияющему лицу, по всей стройной фигуре.

— Ну? — шутливо спросила она. — Что ты думаешь?

Его серые глаза горели, но вместо ответа он перевел взгляд на ее фигуру. Немного помедлив, он наконец резко произнес:

— Я думаю, что это платье тебе очень идет.

Лорен взорвалась от смеха:

— Никогда никому не позволяй говорить, что ты льстец, потому что ты совсем не умеешь льстить.

— Да? — вызывающе усмехнулся Ник. — Ну, тогда я скажу тебе, что я на самом деле думаю. Я думаю, что ты потрясающе привлекательна и обладаешь удивительной способностью выглядеть одновременно утонченной соблазнительницей и ангельской маленькой девочкой. И мне ужасно жаль, что мы заперты здесь, как в ловушке, на несколько часов с сотней других людей, потому что, когда я смотрю на тебя, мне становится просто неудобно от моего безумного желания… узнать, как ты будешь чувствовать себя в моих объятиях сегодня вечером.

Щеки Лорен просто запылали. Она была не таким уж «ангелом»и прекрасно поняла, что он имеет в виду под фразой «становится неудобно от желания». Она отвела взгляд от его смеющихся серых глаз и стала смотреть на гостей, на яхты, светящиеся как белые рождественские деревья, куда угодно, только не на его высокую сильную фигуру. Почему он говорит так прямо? Может, он подозревает, что она никогда ни с кем не спала, и умышленно хочет смутить ее? Будет ли для него иметь какое-нибудь значение то, что она девственница?

Возможно, не было ничего такого, что он не знал или не попробовал. Несмотря на это, Лорен чувствовала, что он не стал бы соблазнять и укладывать в постель девственницу. Правда, сама девственница хотела бы, чтобы ее соблазнили, но не так быстро и не так легко. Она должна подождать, пока не убедится, что он ее по-настоящему любит. Должна, но не уверена, что сможет это сделать.

Крепко зажав ее лицо в ладонях. Ник повернул Лорен к себе:

— Если я такой красивый, то почему ты не хочешь на меня смотреть?

— Было глупо с моей стороны сказать тебе это, — с достоинством ответила Лорен, — к тому же…

— Это, определенно, было большое преувеличение, — улыбнулся Ник, убирая руки с ее лица, — но мне оно понравилось. И если хочешь знать, — добавил он сухо, — мне никто этого раньше не говорил.

Кто-то окликнул его по имени, но он сделал вид, что не расслышал. Поддерживая Лорен под локоть, он повел ее к полосатому тенту, установленному на газоне, где официант подавал горячие и холодные закуски.

— Давай ты что-нибудь выпьешь и перекусишь.

За несколько последующих минут еще человек пять или шесть обращались к Нику. На седьмой раз он вышел из себя:

— Чем больше мне хочется провести этот вечер с тобой наедине, тем больше приходится общаться с другими людьми. Я же не могу притворяться глухим и слепым.

— Я понимаю, — сочувственно сказала Лорен, — они очень богаты и избалованны, поэтому думают, что если ты на них работаешь, то являешься их собственностью.

Его темные брови удивленно поднялись:

— С чего ты взяла, что я на них работаю?

— Я случайно услышала, как Бебе Леонардос сказала кому-то, что ее муж приехал сюда из Рима для того, чтобы поговорить с тобой о строительстве международных отелей. А другая женщина ответила, что ее муж, которого зовут Карлтон, здесь также для того, чтобы обсудить с тобой какие-то дела.

Ник бросил раздраженный взгляд на окружающую их толпу, как будто каждый присутствующий лично угрожал его спокойствию.

— Я приехал сюда, потому что в течение двух месяцев работал до потери сознания и хочу отдохнуть хотя бы два дня, — зло проговорил он.

— Если ты действительно не хочешь говорить о делах, то почему ты должен это делать?

—  — Когда люди проехали тысячи миль, чтобы поговорить с тобой, они обычно бывают очень настойчивы, — ответил Ник, опять оглядывая гостей, — и пока я теряюсь в догадках, что мне делать. Я вижу еще по крайней мере четверых, приехавших с той же целью.

— Оставь их мне, — сказала Лорен с чарующей улыбкой. — Я справлюсь с ними.

— Ты справишься? — усмехнулся Ник. — И как же ты это сделаешь?

Глаза Лорен засверкали из-под густых ресниц.

— Как только кто-нибудь заговорит с тобой о деле, я вмешаюсь и буду отвлекать тебя. Взгляд Ника упал на ее губы.

— Это будет несложно, ты все время отвлекаешь меня.

Следующие три часа Лорен вела себя так, как обещала. С тактическим блеском, которому позавидовал бы сам Наполеон Бонапарт, она спасла Ника по крайней мере от дюжины деловых разговоров. Как только дискуссия заходила слишком далеко, она вмешивалась, мягко напоминая, что он обещал принести ей выпить, пойти прогуляться, показать местность — все, что в этот момент приходило ей в голову.

И Ник подчинялся, благословляя про себя ее изобретательность.

Держа в одной руке бокал, а другой обнимая Лорен за талию, он бесстыдно использовал ее как добровольный щит. Но чем больше проходило времени и чем больше текло ликеру, тем громче становились разговоры, веселее смех, непристойнее шутки, и люди, желавшие захватить Ника, становились все более настойчивыми.

— Тебе действительно нужно размять затекшую ногу? — дразнящим шепотом спросил Ник, когда они вырвались от яхтсмена с багровым лицом, который хотел, чтобы Ник рассказал ему все, что он знает, о какой-то нефтяной компании в Оклахоме.

Лорен потягивала третий бокал изумительнейшего напитка, который по вкусу и виду напоминал шоколадный, но был гораздо крепче, чем она думала.

— Конечно, нет, с моими ногами все в полном порядке, — весело сообщила Лорен, повернувшись, чтобы взглянуть на шестерых ненормальных, играющих парами на корте, предназначенном только для двоих теннисистов. Одна из женщин, французская кинозвезда, скинула юбку и осталась в расшитой блестками свободной блузе, выглядывавших из-под нее кружевных панталонах и в туфлях на высоком каблуке.

Ник взял из рук Лорен пустой бокал и отставил подальше:

— Пойдем прогуляемся по пляжу? На одной из ярко освещенных яхт вечеринка была в самом разгаре. Ник и Лорен стояли вдвоем на пляже, слушая музыку и смех, доносившиеся оттуда, и любуясь лунной дорожкой, пересекавшей озеро, — Потанцуй со мной, — попросил Ник, и Лорен послушно шагнула в его объятия.

Прислонившись щекой к его черному пиджаку, она двигалась под медленную оркестровую музыку.

С тех пор как она проснулась сегодня утром, произошла масса событий: она встречалась с мистером Ветерби, прошла собеседование у Джима Вильямса, затем был ленч с Ником и долгая дорога, а теперь эта вечеринка, где она выпила столько, сколько не пила никогда в жизни. Волнение, надежда и страсть — и все в один день! И сейчас она танцует с мужчиной своей мечты. Слишком много всего: она чувствовала себя приятно обессилевшей, у нее слегка кружилась голова.

Ее мысли вернулись к французской кинозвезде, и она тихо рассмеялась:

— Если бы я была на месте той женщины, которая играет в теннис, то я сняла бы туфли и оставила юбку. И ты знаешь почему?

— Чтобы лучше играть? — рассеянно пробормотал Ник, вдыхая аромат ее волнистых шелковых волос.

— Не-а, я вообще не умею играть в теннис. — Резко подняв голову, Лорен доверительно сообщила:

— Я бы не стала снимать юбку, потому что я скромная. Или я просто сдержанная? Ну, во всяком случае, либо то, либо другое.

Она прислонилась щекой к его груди. Ник усмехнулся, и его рука скользнула вниз по ее обнаженной спине. Он прижал податливую Лорен к своему разгоряченному телу.

— На самом деле, — сонно продолжила она, — я и не скромная и не сдержанная. То, что я есть, — это результат смеси полупуританского воспитания и либерального образования. Это означает, что сама я ничего себе не позволю, но я думаю, что другие люди могут делать все, что захотят. Я понятно говорю?

Ник проигнорировал ее вопрос и вместо ответа задал свой:

— Лорен, каким образом ты успела опьянеть?

— Я не думаю…

— Перестань, — скомандовал он. Хотя это было сказано спокойным тоном, но звучало как приказ, которому следовало повиноваться. Собираясь выразить протест против его авторитарного поведения, Лорен резко подняла голову, но ее губы мгновенно привлекли его внимание.

— Ты лучше молчи, — строго проворчал он. Затем его рот накрыл ее губы. Этот ошеломляющий поцелуй поверг ее в бездну, где ничего не существовало, кроме чувственных горячих мужских губ. Ее рука скользнула в его густые волосы, а его язык проникал все глубже, пока Лорен инстинктивно не сделала то, что он хотел. Ее губы расслабились и начали двигаться вместе с его губами. Сквозь ткань Лорен почувствовала прямое свидетельство его разгорающейся страсти и задрожала от растущего в ней желания. Она начала терять контроль над своим телом. Бессознательно желая доставить ему больше удовольствия, она выгнулась вперед, и его руки легли на ее бедра, прижимая Лорен еще ближе.

С трудом оторвавшись от нее, Ник прошептал охрипшим голосом:

— Леди, вы целуетесь совсем не как пуританка.

Дрожа от наслаждения и страха, Лорен опустила голову ему на плечо. Она погрузилась в бездну желания слишком быстро и слишком глубоко, чтобы освободиться. Его следующая фраза подтвердила, что продолжение следует:

— Поедем в Кове.

— Ник, я…

Он нежно обнял ее за плечи и слегка потянул за собой.

— Посмотри на меня, — сказал он мягко. Лорен подняла на него затуманенные глаза.

— Я хочу тебя, Лорен.

Это спокойное прямое заявление обожгло ее, словно огнем.

— Я знаю, — прошептала она нетвердо. — И я рада, что это так.

Он тепло улыбнулся, одобряя ее искренность.

— Ну и?..

Лорен вздохнула, не в состоянии отвести от него взгляд или солгать.

— И я тоже хочу тебя, — неуверенно призналась она.

Его пальцы заскользили по ее волосам.

— В таком случае, — хрипло проговорил он, — почему мы здесь стоим?

— Эй, Ник! — загремел в нескольких шагах от них дружеский голос. — Это ты?

Лорен так резко отпрянула от Ника, как будто была поймана за каким-то просто немыслимым занятием, а потом чуть было не рассмеялась, когда Ник спокойно ответил:

— Синклер ушел несколько часов назад.

— Да неужели? Интересно: почему? — спросил мужчина, подходя ближе и подозрительно приглядываясь к ним.

— Очевидно, у него было чем заняться, — медленно произнес Ник.

— Ну да, я понимаю, — благодушно согласился мужчина.

Наконец поймав свою жертву, он не проявил ни малейшего желания понять ясный намек и уйти. С милейшей улыбкой на толстом лице, он медленной походкой вышел из тени — полный, смуглый, сразу же напомнивший Лорен плюшевого медведя. Его смокинг и вечерняя рубашка с оборками были расстегнуты, и черная бабочка одиноко болталась вокруг шеи. Лорен решила, что он очень мило выглядит. Ник представил его как Дейва Намберса.

— Приятно познакомиться, мистер Намберс, — сказала она вежливо.

— Мне тоже очень приятно познакомиться, юная леди, — ответил он приветливо. Затем повернулся к Нику:

— На яхте Мидлтонов играют в блак-джек. Бебе Леонардос только что спустила двадцать пять тысяч долларов. Трейси Мидлтон сорвала куш в три тысячи долларов, а Джорджу на обе руки выпало по четыре одинаковых масти, вероятность того, чтобы такое произошло один раз, — один к четырем тысячам, а чтобы два — это будет примерно…

Слушая, как Дейв Намберс подсчитывает какие-то смутные вероятности, Лорен с учтивой улыбкой опустила голову на грудь Ника, пододвигаясь поближе к нему, чтобы согреться. Она не только замерзла, но и ужасно хотела спать. Она сдержала зевок, затем другой, и через несколько минут ее веки опустились.

— Я действую на твою юную леди как снотворное, Ник, — извинился Намберс, прервав рассказ о счете уже четвертого футбольного матча.

Ник со смехом наблюдал, как Лорен с усилием выпрямилась, пытаясь изобразить на своем сонном лице бодрую улыбку.

— Я думаю, — сказал он, — что Лорен пора спать.

Дейв Намберс взглянул на нее и подмигнул Нику:

— Повезло тебе.

Махнув рукой, он повернулся и зашагал к дому. Обняв Лорен, Ник крепко прижал ее к себе и спрятал лицо в ее благоухающих волосах.

— Это так, Лорен?

Лорен, устраиваясь поуютнее в теплом кольце его рук, невнятно пробормотала:

— Так? Что?

— Мне повезет сегодня ночью?

— Нет, — сонно ответила Лорен.

— Я так и подумал, — улыбнулся Ник. Слегка отстранившись, он взглянул на ее сонное лицо и покачал головой:

— Да ты уже заснула!

Придерживая Лорен за плечи, он повел ее к дому.

— Мне понравился мистер Намберс. Ник взглянул на нее с улыбкой:

— На самом деле его зовут Менсон, а Намберс1 — это его прозвище.

— Он просто математический гений. И он вообще очень милый, такой дружелюбный и похож на…

— На букмекера.

— На кого? — Лорен чуть было не споткнулась от удивления.

Весь дом ослепительно сверкал, и вечеринка была в самом разгаре, несмотря на поздний час.

— А что, эти люди никогда не спят? — поинтересовалась Лорен, когда Ник открыл входную дверь и на них обрушился шквал шума и смеха.

— Нет, если они в состоянии бодрствовать, — ответил Ник, оглядываясь вокруг.

Спросив слугу, какая комната выделена для Лорен, он проводил ее наверх.

— Я буду ночевать в Кове. Завтрашний день мы проведем там Одни, — пообещал Ник и, открыв дверь в комнату Лорен, добавил:

— Ключи от твоей машины у дворецкого. Все, что тебе нужно сделать, — это проехать по шоссе две мили на север до первого поворота налево, затем ты поворачиваешь и едешь до конца дороги. Там стоит один-единственный дом, так что ошибиться нельзя. Я жду тебя в одиннадцать.

Его самонадеянная уверенность в том, что она поедет в Кове и вообще будет делать то, что он захочет, удивила и разозлила Лорен.

— А может, тебе стоило сначала спросить, хочу ли я быть там наедине с тобой?

— Хочешь. — И он ласково потрепал Лорен по щеке, смотря на нее как на девятилетнюю девочку. — Если нет, то ты всегда можешь повернуть на юг и отправиться в Миссури.

Затем он заключил ее в объятия и страстно поцеловал.

— Увидимся в одиннадцать.

— Если я не решу уехать в Миссури, — дерзко возразила Лорен.

Когда он ушел, она скользнула в кровать и на ее губах заиграла непроизвольная улыбка. Кто еще может быть настолько уверенным в себе, самонадеянным и… великолепным? Лорен всегда была слишком занята учебой, работой, музыкой, чтобы серьезно кем-либо увлечься. Но сейчас она уже взрослая женщина и знает чего хочет. Она хочет Ника. В нем было все, что должно быть в мужчине, — сила, мягкость, ум, мудрость и чувство юмора. Он был очень красивым и…

Лорен со счастливой улыбкой схватила подушку, прижала ее к своей груди и потерлась щекой о белую наволочку, как будто это была его рубашка. Пока он играл с ней, но она хотела, чтобы он полюбил ее, она хотела победить его. Для этого ей нужно стать для него особенной, чем-то отличаться от других женщин, которых он знал.

Лорен перевернулась на спину и уставилась в потолок. Он был слишком уверен в ней. Например, он не сомневается, что она приедет в Кове. Надо вывести его из равновесия и этим помочь делу. Поэтому она просто немного опоздает, чтобы он подумал, что она не приедет. Одиннадцать тридцать — то, что нужно. К этому времени он уже решит, что она не приедет, но не успеет куда-нибудь уехать. Все еще прижимая к себе подушку и продолжая улыбаться, Лорен заснула. Она спала с внутренним спокойствием и глубокой радостью женщины, которая встретила мужчину своей мечты.

Глава 6

Решив приехать в Кове чуть-чуть позже, Лорен только в одиннадцать двадцать попросила у дворецкого ключи от своей машины. Подойдя к ней, она обнаружила, что по крайней мере шесть машин заблокировали ей выезд. Когда были найдены их владельцы и путь освобожден, часы показывали уже без пятнадцати двенадцать и Лорен не на шутку нервничала. Выезжая на шоссе, она судорожно сжала руль. А что, если он решил не ждать ее?

Проехав ровно две мили, Лорен увидела слева асфальтированную дорогу и маленькую деревянную табличку с надписью «Кове». Повернув, она помчалась по крутой извилистой дороге, распугивая живших в лесу кроликов и белок.

Наконец показались очертания Г-образного дома, очень эффектного благодаря сочетанию стекла и грубо распиленного кедра. Дом выглядел так, как будто стоял на отвесной скале над Тихим океаном. Лорен припарковалась, схватила сумочку и поспешила по вымощенной плитами дорожке к входной двери.

Она позвонила и подождала немного, затем снова позвонила. Когда она нажала кнопку в третий раз, то уже знала, что никто не откроет. За дверью никого не было.

Повернувшись, Лорен окинула взглядом маленький аккуратный газончик. Не было никакого смысла обходить дом, поскольку он был расположен на самом краю обрыва и «сзади ничего не было, кроме сотни футов полнейшей пустоты и висящей над ней площадки из кедровых бревен.

« Ник не пожелал ждать меня слишком долго «, — подавленно подумала Лорен. Когда она не приехала вовремя, он, должно быть, решил, что она предпочла Миссури.

Тяжело вздохнув, Лорен открыла дверцу машины и бросила сумочку на сиденье. На прощание взглянув на окружавшую ее красоту, она уже собралась уезжать, но тут ее внимание привлекли ступени, выдолбленные в скале. Снизу доносился странный металлический звук. Ступеньки, вне вся кого сомнения, вели на пляж, и там кто-то был. Ее сердце сильно забилось, и она поспешила вниз по лестнице.

На последней ступеньке она остановилась, переполненная радостью при виде знакомой гибкой фигуры. В одних только теннисных шортах, Ник, согнувшись, копался в моторе маленькой лодки, привязанной около узкого песчаного пляжа. Какое-то время Лорен просто молча наблюдала за ним, восхищаясь красотой его широких плеч и сильных рук, бронзовых от загара.

Пока она так стояла. Ник закончил работу и посмотрел на часы. Затем он медленно повернул голову куда-то направо. Лорен проследовала за его взглядом, и сердце ее наполнилось нежностью. На песке были расстелены одеяла, и над ними возвышался большой пляжный зонт. На полотняной скатерти были аккуратно расставлены фарфор, хрусталь и серебро. Рядом стояли три плетеные корзины с закусками, в одной из которых сверху лежала, поблескивая, бутылка вина.» Ему, наверное, раз десять пришлось спуститься и подняться по этой лестнице «, — предположила Лорен. Несколько минут назад она думала, что ему наплевать на нее, поскольку он даже не удосужился ее дождаться. Поэтому свидетельство заботы и внимания было особенно трогательным, » Но не надо так обольщаться «, — одернула себя Лорен, безуспешно пытаясь сдержать улыбку. В конце концов, то, что она видела, выглядело как хорошо подготовленная сцена для ее соблазнения…» Попытки соблазнения «, — поправила себя Лорен. Удачной ли, она еще не решила.

Разгладив ярко-зеленый открытый велюровый блузон, подобранный в тон шортам, она решила сказать что-нибудь остроумное в качестве приветствия. Ник, конечно, будет несколько небрежным и сделает вид, что не заметил ее опоздания. С таким сценарием в голове Лорен шагнула вперед. К сожалению, она не могла придумать ничего остроумного.

— Привет, — выкрикнула она бодро. Ник медленно повернулся, держа в руке гаечный ключ, и устреми на нее холодные серые глаза:

— Ты опоздала.

Его реакция была настолько неожиданной, что у Лорен чуть было не вырвался изумленный смешок.

— А ты думал, что я не приеду? — спросила она невинно.

Он иронически поднял брови:

— А что, предполагалось, что я так подумаю?

Это был не вопрос, это было холодное обвинение, и первой мыслью Лорен было оправдаться. Но вместо этого она кивнула и расплылась в неудержимой улыбке.

— Да, — мягко сказала она, наблюдая за тем, как его глаза теплеют и в них зажигается интерес. — Ты был разочарован?

— Очень разочарован, — спокойно произнес Ник.

Лорен как будто жаром обдало. И когда Ник положил гаечный ключ и медленно направился к ней, она предусмотрительно отступила на шаг назад.

— Лорен?

— Да?

— Может, ты хочешь сначала поесть?

— Сначала, — прошептала она хрипло, — а что потом?

— А потом мы отправимся в плавание.

— В плавание? — рассмеялась Лорен. — Да, спасибо, я хочу сначала поесть. И я ужасно хочу отправиться в плавание.

Глава 7

Это был один из самых прекрасных дней в жизни Лорен. Прошло два часа с тех пор, как они отчалили от Кове, и за это время на лодке возникла теплая дружеская атмосфера, сотканная из спонтанных замечаний, веселого смеха и долгого безмятежного молчания.

По сияющему небу плыли белые облака, лодка с наполненными парусами бесшумно скользила по воде. Лорен посмотрела на пронзительно кричащих чаек, а затем перевела взгляд на сидящего на корме Ника. Он улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. Затем она подставила свое лицо солнечным лучам, наслаждаясь теплом и сознанием того, что Ник не отрывал от нее восхищенного взгляда.

— Мы могли бы бросить здесь якорь, позагорать и половить рыбу. Хочешь?

— Да, очень хочу.

Ник начал убирать паруса.

— Нам нужно добыть окуней для обеда, — сказал он через несколько минут, доставая удочки. — Здесь водится много лосося, но для него нужны специальные снасти.

Лорен много раз ловила рыбу с отцом с деревянных набережных маленьких речек в Миссури, но с лодки — никогда. Она не имела никакого понятия о специальной оснастке, но собиралась обязательно это выяснить. Если мужчине, которого она любит, нравится ловить рыбу с лодки, то ей тоже будет это нравиться.

— Клюет! — сказал Ник, с шумом вытаскивая удочку.

Лорен побежала на корму, выкрикивая указания:

— Не дергай! Подними конец удочки вверх! Натяни леску! Он удирает, держи!

— А ты хороший руководитель! — усмехнулся Ник, и Лорен с раскаянием замолчала, увидев, как он профессионально управляется с рыбой.

Спустя несколько минут, перегнувшись через борт лодки, он вытащил огромного окуня. Гордый своим трофеем как мальчишка, Ник протянул Лорен дергающуюся рыбу:

— Ну, что скажешь?

Только взглянув на мальчишеское выражение его лица, Лорен вся загорелась от нахлынувших на нее чувств.» Ты замечательный «, — подумала она, а вслух сказала:

— Он просто замечательный!

И в этот, казалось, ничем не примечательный момент Лорен приняла самое важное решение в своей жизни. Ник уже завладел ее сердцем, и правильно будет, если сегодня вечером он получит и ее тело.

Солнце становилось уже багровым, когда Ник поднял паруса и они поплыли обратно в Кове. Лорен снова почувствовала на себе его пристальный взгляд. Становилось прохладно, и она прижала колени к груди и обхватила их руками. Лорен уже представляла себе, как они проведут сегодняшнюю ночь, но ее волновало, что она почти ничего не знала о человеке, которого обожала.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Ник.

— О том, что очень мало о тебе знаю.

— А что бы ты хотела знать? Именно этого вопроса Лорен очень долго ждала.

— Ну, для начала, откуда ты знаешь Трейси Мидлтон и всю эту толпу у нее на вечеринке?

Как будто оттягивая время, Ник вынул из кармана пачку сигарет, достал одну и медленно, не торопясь закурил, а затем ответил:

— Трейси была в детстве моей ближайшей соседкой, она жила в соседнем доме. Это около того места, где сейчас находится ресторан Тони.

Лорен была удивлена. Ресторан Тони находился в отреставрированном модном районе, но пятнадцать или двадцать лет назад, когда Ник и Трейси были детьми, он был совсем не таким симпатичным.

Наблюдая за сменой эмоций на лице Лорен, Ник угадал направление ее мыслей.

— Трейси вышла замуж за Джорджа, который был в два раза старше ее, чтобы сбежать из этого района, из прежней жизни.

Совершенно случайно он коснулся темы, которую старательно избегал, и это вызвало глубокий интерес Лорен.

— Ник, ты сказал, что твой отец умер, когда тебе было четыре года, и тебя воспитывали бабушка и дедушка. Но что случилось с твоей мамой?

— Ничего с ней не случилось. После смерти моего отца она вернулась к своим родителям.

Как это ни странно, но именно полное безразличие в его голосе насторожило Лорен. Его лицо было спокойным. Слишком спокойным. Оно напоминало маску. Лорен не хотела казаться любопытной, но она влюбилась в этого неотразимого, загадочного, страстного мужчину, и ей необходимо было понять его.

— Твоя мама не взяла тебя с собой? Ник был не очень доволен тем направлением, которое принимал их разговор, о чем можно было судить по его тону, но он все же ответил:

— Моя мать была богатой, избалованной девицей и познакомилась с моим отцом, когда он пришел в дом ее родителей в Гросс-Пойнт, чтобы починить электропроводку. Через несколько месяцев она отвергла своего богатого жениха и вышла замуж за моего гордого, но бедного отца. Очевидно, она тут же об этом пожалела. Отец настаивал, чтобы она жила только на заработанные им деньги, и она просто возненавидела его за это. Даже после того как его дела пошли в гору, она презирала и свою жизнь, и моего отца.

— Тогда почему она не ушла от него?

— Как говорил мой дедушка, — сухо ответил Ник, — была одна область, в которой она находила моего отца просто неотразимым.

— А ты похож на своего отца? — вдруг спросила Лорен.

— Почти копия, как мне говорили. А что?

— Это не важно, — сказала Лорен. Но она себе прекрасно представляла, насколько, должно быть, отец Ника был неотразим для его матери. — Продолжай, пожалуйста.

— Да в общем-то я почти все рассказал. На следующий день после похорон она заявила, что хочет забыть ту убогую жизнь, которой жила, и переехала к своим родителям в Гросс-Пойнт. Очевидно, я был частью того, что она хотела забыть, поскольку оставила меня с бабушкой и дедушкой. Через три месяца она вышла замуж за своего бывшего жениха и родила еще одного сына, моего сводного брата.

— Но ведь она приходила навещать тебя, не правда ли?

— Нет.

Лорен пришла в ужас от мысли, что мать бросает своего ребенка и живет в роскоши всего лишь в нескольких милях от него. В Гросс-Пойнт. Она знает этот район, там живут Витворты, и он недалеко от того места, где вырос Ник.

— Ты хочешь сказать, что никогда не видел ее после этого?

— Я видел ее иногда, но только случайно. Однажды вечером она подъехала к заправочной станции, на которой я работал.

— И что она сказала?

— Она попросила меня проверить масло, — спокойно ответил Ник.

Несмотря на явное безразличие, слышавшееся в его голосе, Лорен не могла поверить, что и тогда он был так же неуязвим, как теперь. То, что родная мать забыла о его существовании, должно было сильно ранить его.

— Это все, что она сказала? — не сдавалась Лорен.

Не замечая, что Лорен не разделяет его иронии по поводу этой истории, он ответил:

— Нет, помнится, она еще попросила меня подкачать шины.

Лорен старалась сохранить спокойствие, но это оказалось слишком сложным. На ее глазах заблестели слезы, и, чтобы скрыть их, она запрокинула голову, делая вид, что смотрит на облака, иногда заслоняющие луну.

— Лорен? — резко прозвучал его голос.

— М-м-м? — вопрошающе промычала она, так пристально рассматривая ночное светило, словно была астрономом-любителем.

Подойдя к ней. Ник взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Увидев блестевшие на ее глазах слезы, он застыл в удивлении:

— Ты плачешь! Лорен замахала руками:

— Не обращай на меня внимания, я над фильмами тоже плачу.

Ник рассмеялся и, подхватив ее, посадил к себе на колени. В Лорен неожиданно проснулись материнские чувства, она обняла его и успокаивающе погладила по темным густым волосам. И все-таки ей было горько.

— Наверное, когда ты рос, у твоего брата было все, о чем ты мог только мечтать. Новые машины и все что угодно.

Ник улыбнулся, глядя на ее дрожащие губы:

— У меня были чудесные бабушка с дедушкой, и я тебя уверяю, что я ничуть не переживал из-за того, что произошло у меня с матерью.

— Конечно же, переживал! Как, впрочем, и любой бы на твоем месте. Она тебя бросила и затем, практически на твоих глазах, одаривала своим вниманием и заботой другого сына…

— Перестань, а то и я расплачусь.

— Я плачу по тому мальчику, которым ты был, а не по тому мужчине, которым ты стал. Несмотря на все, что случилось, нет, даже наоборот, благодаря этому, ты стал сильным, независимым человеком. На самом деле если уж кто достоин жалости, так это твой сводный брат.

Ник усмехнулся:

— Ты права, он просто задница.

Лорен пропустила его замечание мимо ушей.

— Я имею в виду, что ты всего добился сам, без помощи богатых родителей. Это делает тебя мужчиной, а он все еще остается маменькиным сынком.

— Это делает меня мужчиной? — пошутил Ник. — А я всегда думал, что другое.

— Ник, я пытаюсь говорить с тобой серьезно!

— Извини.

— В детстве ты, должно быть, мечтал стать таким же богатым и преуспевающим, как муж и сын твоей матери.

— Богаче. И добиться большего, чем они.

— Поэтому ты пошел в колледж и получил степень по технической специальности, — сделала вывод Лорен. — А что ты делал потом?

— Я хотел начать свое дело, но у меня не было достаточного количества денег.

— Какая жалость, — сочувственно сказала Лорен.

— И на этом довольно моей личной истории. Мы уже почти дома.

Глава 8

Возникшие между ними на обратном пути душевная близость и теплота все еще соединяли их, когда они обедали при свете огромных фонарей на бревенчатом настиле над обрывом.

— Не беспокойся, — сказал Ник, когда Лорен встала с намерением убрать со стола посуду. — Управляющий позаботится об этом утром.

Он открыл бутылку» Гранд Марнье»и налил немного ликера в два хрупких бокала. Протянул ей один из них и плавно откинулся в кресле. Поднеся бокал к губам, он рассматривал ее поверх тонкого ободка.

Лорен крутила бокал в руках, стараясь не обращать внимания на воцарившуюся атмосферу ожидания. Ее время подходило к концу: Ник уже удовлетворил физический голод и теперь лениво готовится к тому, чтобы удовлетворить голод сексуальный, Об этом говорили и его собственнический взгляд, и его интимная улыбка. Она подняла бокал и сделала глоток апельсиново-коньячного напитка. В любой момент он может встать и повести ее в дом. Она посмотрела, как он закуривает. В мерцающем свете фонарей его лицо казалось мрачным и хищным. По телу Лорен пробежала мелкая дрожь, вызванная смесью страха и восторга.

— Ты замерзла? — мягко спросил Ник. Лорен быстро замотала головой, испугавшись, что он сразу же предложит пройти в дом. Затем, подумав, что он заметил ее дрожь, она добавила:

— То есть я хотела сказать, что немного прохладно, но здесь так хорошо, что не хочется уходить.

Через некоторое время Ник выбросил сигарету и отодвинулся от стола. Лорен тут же протянула ему свой бокал:

— Я хочу еще немного.

На его лице мелькнула тень удивления, но он молча подлил ликера в оба бокала и снова откинулся назад, открыто разглядывая ее.

Лорен Слишком нервничала и была не в состоянии ни ответить на его взгляд, ни сделать вид, что не замечает его. Она встала и подошла к краю настила, любуясь огнями, горевшими вдали, на другом берегу озера. Она очень хотела доставить ему удовольствие, любым путем, но что, если у нее ничего не получится? Ник был таким зрелым и опытным, что ее невинность может быть для него досадной помехой.

Он неслышно приблизился и встал сзади. Когда он обнял ее за плечи, она от неожиданности вздрогнула.

— Ты замерзла, — прошептал он, прижимая ее к своей груди и обнимая еще крепче, чтобы согреть. — Так лучше?

От прикосновения его сильных рук Лорен, казалось, потеряла дар речи. Она кивнула и снова задрожала.

— Ты вся дрожишь.

Его рука переместилась на ее талию, и он повел Лорен в дом:

— Пойдем внутрь, там тепло.

Лорен так нервничала, что не понимала, куда идет, пока не оказалась в роскошной спальне, выдержанной в бежево-коричневых и белых тонах, и пока не увидела королевских размеров кровать. Она услышала, как Ник закрывает стеклянную дверь, и вся напряглась.

Обняв ее сзади одной рукой за талию, он откинул в сторону ее шелковистые волосы, обнажая шею, Лорен вся замерла, когда его губы коснулись шеи и заскользили по направлению к уху, в то время как руки стали двигаться вверх.

— Ник, — запротестовала Лорен, — я совсем не устала.

— Это хорошо, потому что я еще не скоро позволю тебе уснуть.

— Я имела в виду, что…

Его ласкающий язык посылал горячие импульсы по всему телу Лорен. Ослабев, она откинулась назад, прижимаясь к нему, и почувствовала явное доказательство его возрастающей страсти.

— Я имела в виду, что… я еще не готова лечь в кровать.

Его глубокий голос действовал на Лорен возбуждающе:

— Я ждал тебя целую вечность, и не проси меня подождать еще.

То, что Лорен поняла из этих слов, рассеяло ее последние сомнения относительно глубины его чувств и правильности ее решения. Она не сделала ни одного движения, чтобы остановить Ника, когда его руки скользнули под ее велюровый блузон, но когда он снял его и повернул Лорен лицом к себе, сердце у нее бешено заколотилось.

— Посмотри на меня.

Лорен попыталась поднять глаза, но не смогла. Она судорожно вздохнула. Гладя Лорен по волосам, Ник осторожно поднял ее голову.

— Мы будем делать это вместе, — сказал он тихо и положил ее руку к себе на грудь. — Расстегни мою рубашку.

Среди хаоса, творившегося у нее в голове, у Лорен возникла мысль, что Ник, очевидно, думает, что она колеблется, потому что другие, менее опытные любовники не научили ее любовной игре и сейчас он пытается это сделать.

Длинные густые ресницы отбрасывали тени на пылающие щеки Лорен, когда она негнущимися пальцами выполняла требование Ника. Ее ощущения представляли собой смесь паники и радости. Ее медлительность еще больше возбудила Ника, и он нетерпеливо расстегнул ее кружевной бюстгальтер.

— Прикоснись ко мне, — хрипло попросил Ник.

Лорен уже не требовались какие-либо просьбы или инструкции. Движимая любовью и инстинктом, она провела рукой по темным волосам на его груди и наклонилась вперед, целуя его сильное тело. Он вздрогнул от прикосновения ее губ и, проведя рукой по ее мягким, шелковистым волосам, повернул ее лицо к себе. Некоторое время он просто смотрел на нее полным желания взглядом, а потом склонил к ней свое лицо.

Его губы были сначала теплыми и потрясающе нежными, а затем стали жесткими и требовательными, сводя Лорен с ума. Она изогнулась, гладя его обнаженную грудь. Ник поднял голову. Взглянув в озера ее глаз, он увидел там отражение своего желания. Он тяжело вздохнул, стараясь сдержать свою страсть, но не смог:

— Боже мой, как я тебя хочу! Его губы впились в рот Лорен, язык, лаская, проникал все глубже и глубже, по всему ее телу побежали огненные волны.

Лорен застонала, теснее прижимаясь к нему, и его руки заскользили по ее груди и спине, затем ниже, прижимая ее бедра к своим.

Весь мир опрокинулся, когда он поднял ее на руки и понес к кровати. Его губы не отрывались от нее, в то время как он накрыл ее своим телом. Затем он начал ласкать ее обнаженную грудь, пока соски совсем не затвердели и она не застонала от наслаждения. Он жадно припал к ее губам, а его опытные руки исследовали, лаская, ее тело. Все ощущения Лорен смешались, и родилось что-то новое, неизведанное, наполняя желанием каждую клеточку ее дрожащего тела. Оно поднялось в ней, дикое и неистовое, готовя ее принять Ника. Но когда он попытался раздвинуть ее ноги, Лорен непроизвольно сжалась.

— Ник! — прошептала она, сжимая ноги. — Ник, подожди, я…

Двумя короткими словами Ник прервал ее запоздалый отказ:

— Не надо, Лорен.

Боль, прозвучавшая в его голосе, сломила сопротивление Лорен, и она подняла свои бедра навстречу ему и привлекла его к себе, обвив руками его широкие сильные плечи. Ник одним сильным движением полностью погрузился в нее. Сначала Лорен почувствовала только острую боль, но она прошла и забылась, как только он начал двигаться внутри с мучительной медлительностью.

— Я ждал тебя всего несколько дней, но кажется, будто прошла вечность.

Он начал постепенно наращивать темп до тех пор, пока все внутри Лорен не взорвалось в ослепительном экстазе. Ник крепко прижался к ней, содрогнулся и полетел в дикое и сладкое забвение.

Приходя в себя после эйфории, в которой она пребывала, счастливая и удовлетворенная, Лорен медленно начала ощущать тепло его тела и тяжесть обнимающих ее рук. И тут какое-то смутное воспоминание всплыло в ее голове. Она попыталась прогнать его прочь, чтобы не нарушить очарование этого мига, но было уже поздно. Когда он обнимал ее и был весь в ней, он сказал: «Я ждал тебя всего несколько дней, но кажется, будто прошла вечность». Суровая действительность пришла на место ее счастью и удовлетворению. Она не правильно поняла прозвучавшее в его речи слово «вечность». Он всего лишь хотел сказать, что те несколько дней, которые он ждал, чтобы заняться с ней любовью, показались ему вечностью. Это, конечно, не меняет ее отношения к нему, но все усложняет.

Заметил ли он ее девственность? Как он на это прореагирует? А что, если он спросит, почему она согласилась лечь с ним в постель? Конечно, она пока не станет говорить, что любит его и ждет от него взаимности.

Лорен решила, что ей надо по возможности избежать разговора на эту тему. Она нерешительно открыла глаза. Ник лежал, подперев голову рукой, и внимательно изучал ее лицо. Он выглядел озадаченным, смущенным, кажется, сердитым. Он заметил. И судя по выражению его лица, намеревался это обсудить.

Лорен выскользнула из его объятий и поспешно села, повернувшись к нему лицом. Взяв рубашку, лежавшую у его ног, она быстро надела ее, стараясь скрыть наготу.

— Я хочу выпить кофе, — пробормотала она, надеясь благодаря этому избежать расспросов. — Пойду приготовлю.

Она встала и, посмотрев на любимого, вспыхнула. Его взгляд спокойно скользил по всему ее телу, а затем достиг лица.

Никогда еще она не чувствовала себя так неуверенно, как в этот момент, стоя перед ним в одной мужской рубашке.

— Ты… ты не против, что я надела твою рубашку? — спросила Лорен, пытаясь нащупать пуговицы.

— Ну что ты, я даже «за».

В его глазах заиграли искорки смеха. Его веселье полностью вывело Лорен из равновесия, у нее начали дрожать руки. Сосредоточенно заворачивая манжеты рубашки, она спросила:

— Как ты любишь?

— Именно так, как мы это делали. Она резко взглянула на него, и щеки ее запылали.

— Нет. — Она быстро замотала головой. — Я спросила, как ты любишь кофе.

— Черный, без молока.

— Ты хочешь немного?

— Немного чего? — усмехнулся Ник.

— Немного кофе!

— Да, спасибо.

— За что? — колко спросила Лорен, платя ему той же монетой.

Затем она повернулась и быстро вышла пока он не успел ответить.

Несмотря на внешнюю бодрость, с которой она выходила из спальни, Лорен была близка к слезам. Ник смеялся над ней. Такой реакции она от него никак не ожидала. Неужели она, отдавая все, ничего ему не дала.

Она услышала, как Ник вошел в кухню, и стала быстро насыпать кофе в кофейник.

— Почему все эти шкафы пусты? Кроме того, что мы ели сегодня вечером, никакой еды нет.

— Потому что дом продается, — ответил Ник. Он жестко обнял ее за талию, крепко прижимая к себе. Грубая джинсовая ткань коснулась ее обнаженных ног.

— Почему ты мне не сказала?

— Не сказала что?

— Ты очень хорошо знаешь что. Лорен устремила свой взгляд в окно:

— Я абсолютно об этом забыла.

— Не правда. Попробуй еще раз.

— Об этом никогда не заходил разговор. И я не думала, что ты заметишь.

— Не заходил потому, что в наше время двадцатитрехлетние девственницы встречаются так же редко, как святые и черти. А двадцатитрехлетние девственницы, которые выглядят как ты, — еще реже. А что касается всего остального, то как же я мог не заметить?

Лорен повернулась и посмотрела ему в глаза:

— Но до этого ты не понял, что я еще не…

— Я не имел никакого понятия о том, что ты девственница до тех пор, пока это уже не перестало иметь значения для нас обоих. — Он обнял ее и добавил:

— Но тебе следовало сказать мне об этом прежде, чем мы легли в постель.

— А если бы я тебе сказала, то ты бы передумал? — спросила Лорен, наслаждаясь звуком его голоса и близостью его тела.

— Нет, но я бы постарался быть осторожнее. — Он немного отстранился от Лорен и посмотрел на нее с удивлением:

— А почему я должен был передумать?

— Ну, я не знаю. Я думала, может быть, у тебя какое-нибудь предубеждение против…

— Против чего? Против кражи того, что принадлежит твоему будущему мужу? Не будь такой наивной. Он и не будет рассчитывать на то, что ты девственница; мужчины уже больше не восхваляют девственность. Мы совсем не хотим и не ждем того, чтобы женщина была невинной и неопытной. Мы стали более либеральными. У тебя, Лорен, есть такие же физиологические потребности, как и у меня, и ты имеешь право удовлетворять их с тем, с кем захочешь.

Лорен опустила глаза, и ее взгляд упал на висящий у него на шее золотой медальон.

— Ты кого-нибудь в своей жизни любил по-настоящему?

— Некоторых — да.

— И ты не был бы против того, чтобы они занимались сексом с другими мужчинами?

— Конечно, нет.

— Это очень хладнокровное отношение. Он посмотрел на пол, на стол, на Лорен:

— Если я на тебя произвел впечатление хладнокровного мужчины, то, я думаю, нам надо вернуться в спальню.

«Интересно, он намеренно не правильно истолковал мои слова, чтобы избежать этой темы? — подумала Лорен. — Если он действительно любил этих женщин, то ведь его должны были волновать их отношения с другими мужчинами».

И если он серьезно относится к ней, то разве не должен быть рад, что стал ее первым мужчиной? Лорен подняла на него взволнованный взгляд:

— Ник?

В его объятиях была юная красота. На плечи сбегали мягкие волны волос, алел нежный рот, соблазнительно выглядывала из-под рубашки полная грудь. Ник взял ее в ладони, слегка наклонив голову.

— Что? — пробормотал он, и ее ответ потонул в глубоком страстном поцелуе. ***

Уже рассвело, когда Лорен повернулась и увидела на соседней подушке темноволосую голову Ника. Сонно улыбнувшись, она закрыла глаза и опять погрузилась в глубокий, счастливый сон. Она снова проснулась, когда Ник уже поставил около нее на столик чашку с кофе и сел на кровать.

— Доброе утро, — весело произнесла Лорен, но ее улыбка погасла, когда она увидела, что Ник уже успел умыться и побриться. На нем были серые слаксы и серая рубашка с открытым воротом. — Что-нибудь случилось? — спросила она, пытаясь натянуть на себя простыню.

Лорен остро и унизительно чувствовала себя совершенно обнаженной, в то время как он был полностью одет, но Ник, казалось, не замечал ни ее смятения, ни ее наготы.

— Лорен, я боюсь, что нам придется урезать сегодняшний день. Один мой… мой деловой партнер позвонил сегодня утром, и он будет здесь через час. Я найду, как потом добраться до города.

Лорен была ужасно разочарована, а через сорок минут, когда Ник провожал ее до машины, ее разочарование переросло в смятение и тревогу. Страстный любовник, которого она видела вчера, исчез. Сегодня Ник вел себя дружелюбно, но безразлично, как будто они не занимались любовью, а провели приятную, но ничего не значащую ночь за игрой в карты. Или, может быть, все мужчины ведут себя так после этого? «Наверное, я просто чересчур чувствительна», — подумала Лорен, подходя к машине.

Она надеялась, что он обнимет и поцелует ее на прощание, но вместо этого он засунул руки в карманы и, спокойно посмотрев на нее, спросил:

— Лорен, ты приняла какие-нибудь меры предосторожности этой ночью?

«Беременность!» Лорен словно огнем обожгло, и она медленно покачала головой.

Ее ответ, по-видимому, разозлил Ника, но его голос звучал совершенно ровно и бесцветно:

— Если будут какие-нибудь последствия, я хочу, чтобы ты дала мне об этом знать. Не пытайся справиться в одиночку. Ты обещаешь, что дашь мне знать?

Лорен была слишком смущена, чтобы ответить. Она просто кивнула, и он открыл перед ней дверцу машины. Когда Лорен отъезжала, Ник уже шагал по направлению к дому.

Проезжая через фермерские земли штата Индиана, Лорен взглянула на часы на приборной доске. «Если будут какие-нибудь последствия, я хочу, чтобы ты дала мне об этом знать». Дала мне знать… Эти три слова не переставая вертелись в ее голове.

Вчера в лодке ей удалось, как бы случайно, сообщить ему, что она вернется в Детройт в пятницу и что к этому времени ее телефон будет значиться под ее именем. Ник может связаться с ней в пятницу, просто подняв трубку и спросив у телефонистки ее новый номер. Он прекрасно об этом знал. Почему же тогда он говорил так, как будто они встретятся, только если ей нужно будет сообщить ему, что она беременна?

Лицо Лорен исказилось от непролитых слез. Ею попользовались и выкинули! Они вместе смеялись и разговаривали, узнавая друг друга все больше и больше; она чувствовала себя так, словно они были очень близкими людьми, и он, без сомнения, чувствовал то же самое. Конечно же, он не сможет просто забыть о ней.

Она любит Ника и уверена, что нравится ему. Возможно, он даже начал влюбляться в нее… А может быть, именно поэтому он был таким замкнутым и равнодушным сегодня? После того как его отвергла родная мать и после тридцати четырех лет независимости Ник не хотел, чтобы его счастье зависело от какой-либо женщины. «Чем сильнее он будет влюбляться, тем сильнее будет бороться с чувством», — решила Лорен.

На небе засверкали лучи восходящего солнца, когда Лорен пересекла Миссисипи и въехала в штат Миссури. Она была полна оптимизма. Когда в пятницу она вернется в Детройт, Ник позвонит ей. Возможно, он подождет до субботы или до воскресенья, но никак не дольше.

Глава 9

Оптимизм не покидал Лорен в течение всех дней, проведенных в сборах. И когда в четверг утром она, помахав на прощание рукой отцу и мачехе, отправилась в Детройт, оптимизм сменился радостным ожиданием. Перед ней мелькали великолепные здания. Они были несколько в отдалении от обсаженной деревьями дороги и частично скрыты ухоженными парками. Следуя указаниям Филипа Витворта, Лорен без труда отыскала элегантный загородный дом в Бломфилд-Хиллз. Она была несколько взволнована тем, что действительно собиралась здесь жить. Было десять часов вечера, когда она подъехала к воротам усадьбы в испанском стиле. Вышел сторож и попытался разглядеть ее через окно машины. Когда Лорен назвала свое имя, он сказал:

— Мистер Витворт приехал полчаса назад, мисс. — Затем он, почтительно приложив руку к козырьку, указал ей дорогу и добавил:

— Насколько я понимаю, вы будете здесь жить. Если я понадоблюсь, сообщите мне.

Лорен забыла о своей усталости, как только остановилась перед симпатичным внутренним двориком с входной аркой, на которой красовался номер сто семьдесят пять. Филип обещал встретить ее, чтобы все показать. И его «кадиллак» стоял на дороге, ведущей к частному гаражу.

— Ну, что скажешь? — спросил он через полчаса, когда они завершили осмотр.

— Это просто великолепно, — восхищенно отозвалась Лорен, занося свой чемодан в спальню.

Одна стена там была полностью зеркальной, и за ней скрывались встроенные шкафы. Лорен открыла высокую зеркальную дверцу и повернулась к Филипу:

— А что делать со всей этой одеждой? Обширное пространство за зеркалами было забито великолепными костюмами и платьями. По фирменным знакам Лорен узнала работы известных модельеров, некоторые вещи были привезены из Парижа. На большинстве из них все еще висели бирки, и было очевидно, что эти вещи никогда не надевались.

— Вашей тете, по-видимому, нравится молодежная мода, энергичный стиль, — прокомментировала Лорен.

— Моя тетя — любительница побегать по магазинам, — раздраженно сказал Филип. — Я позвоню в какую-нибудь благотворительную организацию и попрошу прийти и забрать все это барахло.

Лорен провела рукой по великолепному бархатному блейзеру винного цвета. Эта женщина не только любила красивую одежду, но и размер у нее был такой же, как у Лорен.

— Филип, а можно я куплю некоторые из этих вещей?

Он пожал плечами;

— Возьми все, что тебе подойдет, а остальное отдай; этим ты только облегчишь мне задачу.

Лорен выключила свет и вышла из комнаты вслед за Филипом.

— Но это очень дорогие вещи.

— Я знаю, сколько они стоят, — прервал ее Филип. — Я за них платил. Возьми, какие тебе понравятся, они твои.

Филип помог ей принести из машины оставшиеся вещи и повернулся, чтобы уйти.

— Кстати, — сказал он, остановившись у двери, — моя жена не знает, что я купил для тети этот дом. Кэрол не нравится, что я трачу деньги на родственников, поэтому я никогда ей об этом не говорил. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже об этом помалкивала.

— Хорошо, конечно, я не скажу, — пообещала Лорен.

После того как он ушел, Лорен оглядела свой новый дом: уютный камин, антиквариат, элегантная, обтянутая шелком мебель. Все было как будто взято с мебельной выставки, и еще эта шикарная одежда в шкафах наверху. «Моя жена не знает, что я купил для тети этот дом. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты тоже об этом помалкивала…»

Понимающая улыбка медленно появилась на лице Лорен, когда она еще раз оглядела комнату. Не тетя, а любовница! В недалеком прошлом у Филипа Витворта была любовница. На этом Лорен прервала свои размышления: в конце концов, это не ее дело.

Она подошла к телефону и, подняв трубку, с облегчением вздохнула: телефон работал. Завтра будет пятница, и Ник, возможно, позвонит.

На следующее утро Лорен сидела за кухонным столом и составляла список покупок. Ей совершенно необходимы бурбон и «Гранд Марнье» на тот случай, если Ник придет к ней. Взяв сумочку, она взглянула на телефон. А может быть, он никогда и не позвонит? Но она тут же отогнала эту мысль. Ник безумно хотел ее в Харбо-Спринг, он этого и не скрывал. Если ничего больше, то хотя бы сексуальное влечение приведет его к ней.

Через два часа она вернулась с покупками из магазина и стала разбирать висевшую в шкафах одежду. Примеряя каждую вещь, Лорен выбирала те, которые ей подходили. Пришло время ложиться спать, а Ник так и не позвонил, но она успокоила себя мыслью, что он обязательно позвонит в субботу.

Следующий день Лорен провела распаковывая вещи и крутясь около телефона. В воскресенье она села и составила смету своих расходов, чтобы рассчитать, сколько денег она сможет посылать домой. Ленни и Мелисса, конечно, тоже помогали, но у них были и другие расходы и обязательства, от которых Лорен была освобождена.

Десять тысяч долларов, награда, обещанная Филипом, были, конечно, очень соблазнительны. Если только она сможет выяснить имя шпиона или узнать что-нибудь полезное для компании Витвортов. Последнее Лорен отбросила. Выдав Филипу конфиденциальную информацию, она сама будет ничем не лучше шпиона, которого собирается разоблачить.

Кроме денег, которые она пошлет родителям, были счета за телефон, электричество, расходы на продукты. Нужны были деньги на машину — оплатить страховку… Казалось, этому списку не будет конца.

Она видела в магазине серебристо-серую пряжу, по цвету подходящую под глаза Ника, и решила купить ее, чтобы связать свитер. Она говорила себе, что сделает подарок к Рождеству своему сводному брату, но в глубине души ее грела мысль, что она будет вязать для Ника…

Ложась в воскресенье вечером спать, Лорен приготовила одежду, которую она собиралась надеть в свой первый рабочий день, и решительно подумала: «Завтра он позвонит, он обязательно позвонит, чтобы пожелать мне удачи».

Глава 10

— Ну что, ты готова уйти или хочешь остаться еще поработать? — пошутил новый босс Лорен Джим Вильяме в пять часов вечера следующего дня.

Лорен сидела напротив него около стола, ее стенографический блокнот был весь исписан. Ник не позвонил, но она была так занята, что у нее даже не было времени подумать об этом.

— Вы работаете как одержимый, — рассмеялась Лорен.

Джим улыбнулся:

— Мы так хорошо сработались, что уже через час после твоего прихода я забыл, что ты новенькая.

Лорен в ответ весело кивнула. Это было правдой, они действительно хорошо сработались.

— А что ты думаешь о персонале? — спросил Джим и, прежде чем она успела ответить, добавил:

— Все мужчины здесь пришли к общему мнению, что у меня самая красивая секретарша во всей корпорации. Целый день они расспрашивали меня о тебе.

— А какие вопросы они задавали?

— В основном насчет твоего семейного положения: замужем ли ты, помолвлена или свободна. — Джим вопрошающе поднял брови:

— Ты свободна, Лорен?

— Смотря для чего! — парировала Лорен, но у нее создалось впечатление, что он косвенно спрашивал у нее об их взаимоотношениях с Ником. Она быстро встала, спросив:

— Вы хотите, чтобы я закончила работу с этим материалом сегодня, перед тем как уйти?

— Нет, это может подождать до завтра. Показалось ли ей это, или Джим действительно задал этот вопрос скорее для себя, чем просто для общего ознакомления с новой сотрудницей, думала Лорен, убирая бумаги со своего рабочего стола. Конечно же, он не собирался назначать ей свидание. Как она слышала сегодня за ленчем, три его секретарши совершили ошибку, став жертвой его обаяния, и были тут же переведены в другие отделы. Если верить слухам, Джим был довольно известен в обществе, богат и не монах по натуре, но он не любил смешивать дела с развлечениями. «Конечно, он весьма привлекателен, — без особого энтузиазма подумала Лорен. — Высокий, светловолосый, с теплыми карими глазами».

Она взглянула на часы и поспешно закрыла свой стол. Если Ник собирался когда-нибудь позвонить, то он сделает это сегодня вечером. Он позвонит, чтобы спросить, как прошел ее первый рабочий день. Если сегодня, после того как прошли две недели и один день, он не позвонит, значит, не позвонит никогда. От одной этой мысли ей стало плохо, Лорен ехала домой так быстро, как только позволяло движение, и ровно в шесть пятнадцать уже вбежала в дом. Сделав себе сандвич, она включила телевизор и устроилась на шелковом диване, гипнотизируя телефон, чтобы он зазвонил. В половине десятого она поднялась наверх принять душ и оставила дверь в ванную открытой, чтобы услышать телефонный звонок. В десять часов легла в постель. Ник не собирался звонить ей. Никогда. Она закрыла набухшие от слез глаза и увидела перед собой его загорелое лицо, услышала глубокий ровный голос: «Я хочу тебя, Лорен».

Очевидно, он уже не хотел ее. Лорен прижалась щекой к подушке, из ее глаз потекли слезы.

На следующее утро Лорен пыталась заставить себя погрузиться в работу, но безуспешно. Она делала ошибки, печатая письма, дважды не правильно набирала телефонный номер и потеряла важный файл. В полдень она вышла погулять около здания «Глобал индастриз», надеясь, что вопреки всему сейчас перед ней возникнет Ник. Но это оказалось бесполезным, хотя ради этой прогулки она пожертвовала остатками своей гордости.

«Женщинам не нужна сексуальная свобода!»— с отчаянием думала она, вставляя в машинку новый лист бумаги. Лорен обнаружила, что не могла заниматься сексом от случая к случаю. Если бы она не отдалась Нику — девственница! — то все равно ей было бы очень горько, но все же не так, как сейчас: как будто ею попользовались и выкинули.

— Что, плохой день? — спросил Джим, когда она принесла ему доклад, который пришлось перепечатывать дважды.

— Да, извините. Это у меня бывает не часто, — сказала Лорен с уверенной, как она надеялась, улыбкой.

— Не волнуйся. Это бывает со всеми, — заметил он, ставя под докладом свою подпись.

Затем он взглянул на часы и встал:

— Мне надо отнести этот доклад в инспекцию в новое здание. Все здесь называли здание «Глобал индастриз» новым зданием, и Лорен сразу же поняла, что он имел в виду.

— Ты видела помещение, которое нам там предназначается?

Улыбка застыла на лице Лорен.

— Нет, не видела. Все, что я знаю, — это то, что в понедельник мы должны представить туда отчет о нашей работе.

— Правильно. «Синко»— самая маленькая и наименее доходная из дочерних компаний «Глобал индастриз», но наш офис будет весьма впечатляющим. Перед тем как уйти, покажи это Сьюзен Брук из отдела связи с общественностью, — сказал Джим, вручая Лорен сложенный газетный листок. — Если она еще не видела, то может оставить себе этот экземпляр. — Когда Лорен подошла к двери, Джим обернулся:

— Ты, наверное, уже уйдешь, когда я вернусь. Желаю тебе приятно провести вечер.

Через несколько минут Лорен вялой походкой шла в отдел связи с общественностью. Она кивала и улыбалась, проходя мимо сотрудников, но все время представляла себе лицо Ника. Как она сможет забыть его с растрепанными волосами, когда он поймал эту глупую рыбу? Или как хорош он был в смокинге?

Отвлекшись от своих мыслей, Лорен улыбнулась Сьюзен Брук и вручила ей листок, переданный Джимом.

— Джим просил узнать, видели ли вы это. Если нет, то он сказал, что вы можете оставить этот экземпляр для своего досье.

Сьюзен развернула листок:

— Я этого не видела.

Усмехнувшись, она достала из своего стола толстую папку с газетными и журнальными вырезками.

— Моя любимая работа — это пополнение его досье, — сказала она, со смехом открывая папку. — Взгляни, ну разве не сногсшибательный мужчина?

Лорен перевела взгляд с улыбающейся Сьюзен на обложку журнала «Ньюсдей». Она заставила себя взять журнал в руки — и застыла в шоке.

— Можешь взять всю папку и просмотреть в свободное время, — предложила Сьюзен, не замечая ее состояния.

— Спасибо, — поспешно ответила Лорен. Прибежав обратно к Джиму в кабинет, Лорен закрыла дверь и, устроившись в кресле, открыла папку. Влажными от волнения руками она взяла журнал с его фотографией на обложке, провела пальцем по надменным темным бровям, бледным улыбающимся губам, которые ласкали и целовали ее. «Дж. Николае Синклер, — прочитала она подпись под фотографией. — Президент и основатель» Глобал индастриз ««. Лорен не могла поверить своим глазам, ее мозг отказывался это принять.

Отложив журнал в сторону, Лорен медленно развернула страницу, вырванную Джимом из газеты. Газета была двухнедельной давности. Она вышла как раз в тот день, когда Ник отослал ее домой из Харбо-Спринг, потому что приезжал его «деловой партнер». Заголовок гласил: «Финансовые тузы со своими бабочками развлекаются в Харбо-Спринг». Вся страница была посвящена описанию вечеринки и комментариям, восторженным и язвительным. В центре страницы была фотография Ника на кедровом настиле в Кове. Он улыбался, обнимая незнакомую Лорен красивую блондинку. Под фотографией была подпись: «Промышленник из Детройта Дж. Николае Синклер и его постоянная подруга Эрика Моран в доме мисс Моран около Харбо-Спринг». Постоянная подруга… дом мисс Моран…

Жгучая боль пронзила сердце Лорен. Ник пригласил ее в дом своей подруги и занимался с ней любовью на ее кровати!

— О Боже мой, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.

Он занимался с ней любовью, а затем отослал прочь, потому что его подруга решила присоединиться к веселью в Харбо-Спринг.

Словно для того чтобы еще сильнее себя помучить, Лорен перечитала эту страничку, не пропустив ни одного слова. Затем взяла «Ньюсдей» со статьей, посвященной ему и занимавшей целых восемь страниц. Когда она окончила чтение, журнал выпал из ее дрожащих рук.

Неудивительно, что Бебе Леонардос была так враждебно настроена! Как было написано в статье, Ник и Бебе состояли в любовной связи, которая длилась до тех пор, пока Ник не бросил ее ради французской кинозвезды, той женщины, которая играла в теннис на высоких каблуках.

Лорен истерически засмеялась. В то время как она ехала домой в Миссури, он занимался любовью со своей подружкой. А когда она днем и ночью сидела около телефона и вязала ему свитер, он был с Эрикой на благотворительном балу в Палм-Спринг.

Лорен почувствовала такое унижение и такую боль, которых не испытывала никогда в жизни. Она обхватила голову руками, и ее плечи затряслись от неудержимых рыданий. Она оплакивала свою глупость, свои разбитые иллюзии и несбывшиеся мечты. Ко всем ее мукам примешивался еще и стыд — она отдала себя мужчине, с которым была знакома всего четыре дня, и даже не знала его настоящего имени! Для полного счастья ей оставалось только узнать, что она беременна!

Лорен вспомнила, как жалела его, когда узнала, что мать бросила его маленьким мальчиком. Слезы еще сильнее брызнули из ее глаз. Да его стоило бы утопить!

— Лорен? — раздался за ее спиной голос Джима.

Она усилием воли подняла голову.

— Что случилось? — спросил он с тревогой. Лорен смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. На ее роскошных ресницах блестели капельки слез.

— Я думала, — невнятно проговорила она, — я думала, что он простой инженер, который мечтает когда-нибудь открыть свое дело. И он позволял мне так думать! Он позволял мне!

Сострадание, отразившееся на лице Джима, было настолько явным, что Лорен не могла этого вынести. Она встала.

— Могу я выйти отсюда так, чтобы меня никто не увидел? Все уже ушли?

— Да, но тебе не следует садиться за руль в таком состоянии.

— Нет, спасибо. Я в порядке. Я вполне могу вести машину.

— Ты уверена?

Наконец полностью совладав со своим дрожащим голосом, Лорен твердо ответила:

— Абсолютно. Я просто была очень поражена и немного смущена. А так все в порядке.

— Ты уже закончила с этим? — спросил Джим, показывая на папку.

— Нет, я еще не все прочитала, — рассеянно ответила Лорен.

Он поднял с пола журнал, положил в папку с вырезками и пододвинул ей. Автоматически взяв папку, Лорен поспешно вышла из кабинета.

Ей казалось, что она опять расплачется, когда сядет в машину, но этого не случилось. Она не плакала и в течение следующих трех часов, изучая содержимое папки. У нее не осталось больше слез.

Лорен припарковалась около знака с надписью «Только для служащих» Синко «„. После того, что она прочитала вчера вечером, название „Синко“ приобрело для нее новое значение: „электронная компания Синклера“. Как было написано в журнале «Уолл-стрит джорнэл“, эту компанию основали Мэтью Синклер и его внук Ник двенадцать лет назад. В самом начале она размещалась в гараже около того здания, где теперь находился ресторан Тони.

Лорен вышла из машины, взяла злополучное досье и направилась в офис. Ник построил финансовую империю и поддерживает ее, нанимая шпионов среди служащих своих конкурентов. «Очевидно, в бизнесе он был так же бесчестен, как и в личной жизни», — подумала она с горечью.

Проходя мимо приветливо улыбавшихся ей сотрудниц, Лорен почувствовала себя виноватой: ведь она собиралась принять участие в разрушении компании, в которой они работают. Нет, не в разрушении, поправила себя Лорен, кладя на стол свою сумочку. Если «Синко» заслуживает того, чтобы выжить, то пусть честно добывает себе контракты. А если не сможет, то пусть лучше рухнет, чем погубит своих честных конкурентов, таких как компания Филипа Витворта.

Лорен на секунду остановилась около кабинета Джима. А знает ли он, что «Синко» нанимает шпионов? Она не могла поверить, что он одобрил бы такое.

— Спасибо, что позволили мне взять досье домой, — тихо сказала Лорен, входя в кабинет.

Джим поднял голову от бумаг и взглянул на ее бледное лицо:

— Как ты себя сегодня чувствуешь?

Лорен опустила руки в глубокие карманы своей юбки.

— Я чувствую себя полнейшей дурой.

— Может, ты мне расскажешь в двух словах, чем Ник так тебя обидел? Ведь ты не стала бы плакать только из-за того, что он оказался богатым и преуспевающим человеком.

Лорен почувствовала острую боль, вспомнив, с какой охотой она дала ему соблазнить себя. Но ей нужно как-то объяснить Джиму свою вчерашнюю истерику. И, стараясь казаться безразличной, Лорен ответила:

— Я думала, что он простой инженер, и позволяла себе говорить и делать такие вещи, о которых мне сейчас неловко даже вспомнить.

— Понятно. И что теперь?

— Я собираюсь окунуться в работу и научиться всему, чему только смогу, — честно ответила Лорен.

— Я имею в виду, что ты будешь делать, когда увидишь Ника?

— Я намерена больше не встречаться с ним никогда в жизни! — резко воскликнула Лорен.

Джим слегка улыбнулся, но тон его был официальным:

— Лорен, в следующую субботу намечается частная вечеринка в ресторане на последнем этаже здания «Глобал индастриз». Ожидаются все служащие высшего ранга вместе с секретаршами. Цель этой вечеринки — собрать вместе всех, кто раньше работал в разных зданиях. У тебя будет возможность познакомиться с другими секретаршами, с которыми тебе придется сотрудничать в будущем, и с их боссами. Ник — хозяин вечеринки.

— Если вы не возражаете, то я лучше не пойду.

— Я возражаю.

Лорен почувствовала себя пойманной в ловушку. Джим был не из тех, кто позволял личной жизни вмешиваться в работу. А если ее уволят, то она так и не узнает, кому в компании Витворта Ник платит за шпионаж.

— Рано или поздно, но тебе придется столкнуться с Ником лицом к лицу, — продолжил Джим. — Не лучше ли, если это случится, когда ты будешь к этому готова? — Видя ее нерешительность, он жестко сказал:

— Я заеду за тобой в семь тридцать.

Глава 11

Лорен дрожащими руками провела по губам помадой и наложила на скулы немного румян. Затем она взглянула на часы: Джим будет здесь через пятнадцать минут. Подойдя к одному из зеркальных шкафов, она достала вечернее платье из струящегося шифона, которое выбрала, перемерив весь новоприобретенный гардероб.

Теперь, когда она знала, каким на самом деле беспринципным, лживым и самонадеянным негодяем был Ник, он не должен показаться ей хоть сколько-нибудь привлекательным, уговаривала себя Лорен. Но гордость требовала, чтобы сегодня вечером она выглядела наилучшим образом.

Закрыв шкаф, Лорен отступила на шаг назад, чтобы полностью рассмотреть себя в зеркале. Длинная юбка переливалась как радуга благодаря чередующимся кремовым и персиковым полосам шифона. Верх платья был скроен из двух полос, которые пересекались на груди, а застегивались сзади на шее, оставляя открытыми руки, плечи и верхнюю часть спины. Выглядела она великолепно.

В другое время это обрадовало бы ее. Но не сейчас, когда она собиралась встретиться с мужчиной, который провел с ней ночь, а затем попросил позвонить, если она забеременеет. Встреча с мультимиллионером, которого она пригласила на ленч, привела ее в смятение. «Удивительно, но при всей его низости и цинизме Ник все же не позволил мне тратить деньги в ресторане Тони», — подумала Лорен, ища в шкатулке свои любимые серьги, доставшиеся ей от матери.

Она на секунду задумалась, представив, как будет себя вести с ним сегодня вечером. После того, что произошло, Ник, естественно, ожидает увидеть ее оскорбленной и злой. Вместо этого перед ним предстанет обворожительная Лорен, для которой уик-энд в Харбо-Спринг был, как и для него, не больше чем маленьким приключением. Она не будет с ним подчеркнуто холодна, потому что это выдаст ее чувства. Даже если это убьет ее, она отнесется к нему с вежливым безразличием, словно к охраннику или сторожу.

«Это должно вывести его из равновесия», — решила Лорен, продолжая искать серьги. «Но где же они?»— испуганно подумала она через некоторое время. Не могли же они потеряться — она всегда обращается с ними очень бережно! Ведь это единственная память о матери! Она вспомнила, что надевала их на вечеринку в Харбо-Спринг… и на следующий день в Кове. И той ночью, когда Ник целовал ее, он снял их, чтобы не мешали…

Серьги ее матери остались в постели любовницы Ника!

Лорен уронила голову на руку, задыхаясь от боли и ненависти.

В это время раздался звонок. Лорен резко выпрямилась. Глубоко вздохнув, она спустилась вниз и открыла. В дверях стоял Джим в строгом темном костюме и галстуке — преуспевающий бизнесмен перед важной деловой встречей.

— Пожалуйста, проходите, — пригласила Лорен.

Он вошел в прихожую.

— Я только возьму сумочку, и мы можем идти. Или вы сначала хотели бы что-нибудь выпить? — Не дождавшись ответа, она обернулась к нему:

— Что-нибудь не так?

Его взгляд скользнул по совершенному лицу и густым медовым волосам, которые мягко рассыпались по плечам. Затем он восхищенно оглядел фигуру в соблазнительном шифоне и стройные длинные ноги.

— Ничего, что я мог бы заметить, — ответил Джим с улыбкой.

— Хотите что-нибудь выпить? — повторила Лорен, удивленная, но не обиженная его откровенно оценивающим взглядом.

— Нет, если только тебе не нужно немного для смелости перед встречей с Ником. Лорен покачала головой:

— Мне не нужно смелости, он для меня ничего не значит.

Когда они садились в его темно-зеленый «ягуар», Джим бросил на Лорен удивленный и изучающий взгляд:

— Я так понимаю, что ты хочешь убедить его в том, что больше не питаешь к нему никаких романтических чувств?

Лорен почувствовала, что Джима не обмануло ее внешнее безразличие.

— Да, это так, — согласилась она.

— В таком случае, — Джим переключил передачу, выезжая на автостраду, — я дам тебе один совет. Почему бы тебе не поговорить с ним несколько минут о вечеринке или о твоей новой работе, а потом, очаровательно улыбнувшись, отойти к кому-нибудь другому, например ко мне, а я постараюсь быть поблизости?

«Это правильная тактика», — согласилась Лорен с намеченным планом, а вслух сказала:

— Спасибо.

Почувствовав уверенность и спокойствие, она расслабилась.

Но когда двери лифта открылись на восемьдесят первом этаже, где на крыше расположился ресторан, и Лорен взглянула на оживленную толпу гостей, то почувствовала, что ей трудно дышать. Где-то среди них был Ник.

Почти сразу она увидела его. Он стоял посреди зала, смеясь над какой-то шуткой, темноволосая голова была откинута назад. У Лорен защемило сердце, когда она взглянула на его загорелое лицо. Рядом с Ником улыбалась красивая блондинка, и ее рука властно лежала на рукаве его пиджака.

Резкая боль обожгла Лорен. Это была Эрика Моран, женщина с фотографии в газете. На ней было очаровательное кремовое платье, то самое, которое Ник в Харбо-Спринг прислал Лорен…

Она отвернулась от них и заговорила с Джимом, но, увидев, как тот смотрит на Эрику, замолчала потрясенная.

На его лице было написано то же, через что она сама прошла минуту назад, глядя на Ника: отчаяние, злость, беспомощность. Лорен тут же сделала вывод, что Джим влюблен в Эрику.

— Выпей, — сказал наконец Джим, протягивая Лорен бокал. — Пора начинать нашу маленькую затею.

Со зловещей улыбкой он взял Лорен под руку и направился к Нику и Эрике.

Лорен потянула его назад:

— Нам, наверное, не стоит сразу же бежать к ним. В обязанности Ника как хозяина вечеринки входит поприветствовать всех гостей.

Джим некоторое время помолчал, затем кивнул:

— Хорошо, мы подождем, пока они сами не подойдут к нам.

В течение следующего получаса Лорен окончательно убедилась, что ее босс пытается заставить ревновать обоих — и Ника и Эрику. Стоило только Эрике взглянуть в их сторону, Джим тут же начинал улыбаться Лорен, поддразнивал ее или выразительно устремлял взгляд на ее грудь. Лорен подыгрывала, стараясь отвечать как можно радостнее. Но она делала это не ради себя, а ради Джима, потому что чувствовала, что Нику наплевать на нее и ее возможных ухажеров.

Она потягивала вторую порцию бананового напитка, как вдруг Джим крепко обнял ее за талию. Она была так удивлена, что не заметила его многозначительного пожатия.

— Вон та группа — члены совета директоров, — сказал Джим с легкой улыбкой. — Все — богатые промышленники. Мужчина слева — отец Эрики, Хорас Моран. Уже несколько поколений Моранов занимаются нефтяным бизнесом.

— Тогда у него должен быть костюм в радужных разводах, — пошутила Лорен.

Бросив на нее предостерегающий взгляд, Джим продолжил:

— Рядом с ним — Кроуфорд Джоунс. Он и его жена тащат за собой длинную цепь предков.

— Интересно, почему же никто их не освободит? — развеселилась она.

— Потому что они оба ужасные люди и никто не хочет, чтобы они сорвались с цепи и пугали маленьких детей, — раздался сзади до боли знакомый смеющийся голос.

Лорен вся напряглась, услышав глубокий баритон Ника, но все же заставила себя повернуться. Взглянув в его удивленные серые глаза, она призвала на помощь всю свою гордость, чтобы преодолеть боль. Хотя у нее разрывалось сердце, она нашла в себе силы, чтобы улыбнуться, протягивая ему руку:

— Привет, Ник.

Его пальцы сжали ее ладонь.

— Привет, Лорен, — сказал он с улыбкой. Она осторожно высвободила руку и с выжидающей улыбкой повернулась к Эрике, которую Джим тут же представил ей.

— Я весь вечер восхищаюсь вашим платьем, — сказала Эрика. — Оно просто потрясающее.

— Как и ваше, — сделала ответный комплимент Лорен и, не глядя на Ника, добавила:

— Я заметила его сразу, как только вошла.

Затем она повернулась к Джиму.

— О, я вижу мистера Симона. Он весь вечер пытается поговорить с тобой, Джим. — И, подняв на Ника невинные глаза, Лорен вежливо спросила:

— Вы нас извините?

Сразу же после этого Джим оказался вовлеченным в разговор с вице-президентом, и Лорен пришлось, используя все свое очарование и остроумие, справляться как-то самой. Вскоре она была окружена группой восхищенных мужчин, улыбалась им и всю оставшуюся часть вечера тщательно избегала смотреть в сторону Ника. Дважды она, случайно повернувшись, ловила на себе его пристальный взгляд и оба раза делала вид, что не замечает этого. Но по истечении трех часов такая игра стала невыносимой.

Ей было необходимо уединение, хотя бы небольшая передышка от постоянного ощущения его присутствия. Она поискала глазами Джима: он стоял у стойки бара в компании нескольких мужчин. Лорен дождалась, пока он обратил на нее внимание, и слегка кивнула головой в сторону стеклянных дверей. Он улыбнулся, словно говоря, что сейчас подойдет к ней.

Повернувшись, она выскользнула из шумного помещения в прохладную вечернюю тишину и подошла к каменным перилам. У ее ног лежал ночной город. Казалось, что огни внизу горят в честь ее победы.

Она справилась, ей удалось вести себя с Ником с должным вежливым безразличием. Никаких обвинений и упреков по поводу того, что он не позвонил. «Он, должно быть, удивился моему спокойствию», — удовлетворенно подумала Лорен, поднося к губам свой бокал.

Она услышала, как открывается стеклянная дверь, и приготовилась расстаться с так необходимым ей сейчас одиночеством. Это Джим наконец освободился от своих собеседников.

— Ну что, как это у меня получилось?

— Очень хорошо, — услышала она ленивый и насмешливый голос Ника. — Ты почти убедила меня в том, что я невидим.

У Лорен так затряслись руки, что она чуть не выронила бокал. Она медленно повернулась, стараясь собрать вместе обрывки мыслей, вертевшихся в голове. Лорен напомнила себе, что она должна быть безразличной и вежливой, как будто то, что между ними произошло, значило для нее не больше, чем для него. Она заставила себя взглянуть прямо ему в лицо.

— Очень милая вечеринка, — проговорила она.

— Ты скучала обо мне?

Лорен удивленно распахнула глаза:

— Я была слишком занята.

Ник, облокотившись на перила, молча изучал ее. Его взгляд скользнул по ее роскошным волосам, пряди которых падали на обнаженные плечи.

— Итак, — он изобразил недоверие, — ты совсем обо мне не скучала?

— Я была занята, — повторила Лорен и, не выдержав, зло добавила:

— И почему я должна была скучать? Ты не единственный мужчина в штате Мичиган.

Его темные брови поднялись в насмешливом удивлении.

— Ты хочешь сказать, что после того как ты попробовала секс со мной, тебе это понравилось и ты решила расширить свой… э-э-э… свой любовный опыт?

Боже мой! Ему совершенно безразлично, спала она с другими мужчинами или нет.

— Теперь ты можешь сравнить, лучше я или хуже других? Как по-твоему? — поддразнил Ник.

— Какой-то ребяческий вопрос, — презрительно ответила Лорен.

— Ты права. Пойдем.

Одним глотком опустошив свой бокал, он поставил его на перила и схватил ее за руку. Их пальцы сплелись, и Лорен настолько опьянела от его прикосновения, что ничего не могла сказать, пока они не обошли ресторан и не остановились перед низенькой дверью.

Когда он протянул руку, чтобы открыть ее, Лорен пришла в себя и отступила назад.

— Ник, я должна задать тебе один вопрос. Пожалуйста, ответь честно.

— Договорились.

— После того как мы расстались в Харбо-Спринг, ты когда-нибудь собирался снова встретиться со мной, я имею в виду не как с секретаршей твоей компании?

Снисходительно посмотрев на нее, Ник ответил:

— Нет.

Она все еще приходила в себя после его ясного, недвусмысленного ответа, когда он открыл дверь.

— Куда мы идем?

— Ко мне или к тебе, это не имеет значения.

— Почему? — спросила она с болезненной настойчивостью.

— Для умной девочки это довольно глупый вопрос.

Тут Лорен взорвалась:

— Ты — невероятно самонадеянный, эгоистичный… — Она остановилась перевести дух и твердо сказала:

— Я не занимаюсь случайным сексом и, более того, не выношу тех, кто им занимается, — тебя я тебе подобных!

— По-моему, четыре недели назад я нравился тебе несколько больше, — холодно заметил Ник. Ее щеки загорелись, а глаза потемнели от гнева.

— Четыре недели назад я думала, что ты особенный, неповторимый! Четыре недели назад я не знала, что ты распущенный миллионер — плейбой, который меняет женщин как перчатки! Особенно я в тебе ненавижу твою циничную способность использовать людей в своих целях и одновременно презирать! Ты жестокий и эгоистичный. И если бы я тогда знала, кто ты на самом деле, то не провела бы с тобой ни одной минуты!

Поедая глазами стоящую перед ним юную красоту, еще более соблазнительную в своем гневе, Ник спросил опасно мягким голосом:

— И теперь, когда ты знаешь, что я собой представляю, ты не хочешь иметь со мной ничего общего? Я прав?

— Абсолютно, — прошептала Лорен. — И я… Одним решительным движением он притянул ее к себе и зажал ей рот свирепым, чувственным поцелуем. Как только Ник прикоснулся к ней, все тело Лорен ожило, стремясь вновь ощутить его сильную мужскую плоть. Обвив руками его шею, она изогнулась, прижавшись к его бедрам. Ник глухо застонал, и поцелуй стал еще более жадным и в то же время нежным.

— Это какое-то безумие, — пробормотал он, продолжая страстно целовать ее. — Кто угодно может выйти и увидеть нас.

Затем его губы исчезли. Он отпустил ее, и Лорен в изнеможении прислонилась к перилам.

— Ты идешь? — спросил он. Она покачала головой:

— Нет, я же сказала тебе…

— Избавь меня от нотаций, — холодно оборвал ее Ник. — Для них найди какого-нибудь дурачка, такого же наивного, как и ты. Будете возиться с ним в темноте, как желторотые школьники. Ты же этого хочешь?

Боль от глубокой раны возникает не сразу, а через несколько мгновений, сначала Лорен почувствовала только ярость.

— Подожди, — выговорила она, когда он уже вошел внутрь зала. — У твоей подруги или любовницы, в общем, кем бы ни приходилась тебе твоя Эрика, у нее серьги моей матери. Я оставила их в ее кровати, в ее доме, с ее любовником. Тебя я полностью предоставляю ей. Но серьги я хочу получить обратно.

Боль постепенно начала просачиваться, становясь просто нестерпимой, пока ее голос не задрожал.

— Я хочу обратно эти серьги…

Тени на потолке над кроватью были такими же мрачными и тяжелыми, как и состояние Лорен после встречи с Ником. Он привел с собой на вечеринку Эрику, но уйти-то хотел с ней! По крайней мере сегодня вечером он желал ее сильнее, чем ту, другую. Возможно, она сделала глупость, что не пошла с ним.

Лорен яростно повернулась на живот. Где ее гордость?! Как она могла даже подумать о том, чтобы иметь какие-нибудь поверхностные, убогие отношения с этим самонадеянным, беспринципным развратником? Она никогда больше не вспомнит о нем, просто выкинет его из головы. Навсегда!

Глава 12

Твердо приняв такое решение, Лорен в понедельник с головой окунулась в работу.

Днем знакомые секретарши пригласили ее пойти с ними в соседний бар после работы, и Лорен с радостью согласилась. Когда она вернулась в офис после ленча, у нее на столе звонил телефон. Положив сумочку, она посмотрела, на месте ли Джим, и после этого подняла трубку.

— Мисс Деннер? — Это был голос Ветерби. — Пожалуйста, зайдите ко мне сейчас же.

— У нас мало времени, поэтому я буду краток, — начал он через пять минут, когда Лорен уже сидела у него в кабинете. — Для начала я хочу объяснить вам, что в компьютерной системе «Глобал индастриз» имеется подробная информация о каждом сотруднике. И когда для работы над каким-нибудь проектом требуются определенные навыки и способности, то делается запрос, и компьютер находит нужных людей. Сегодня утром мы получили срочный заказ на квалифицированную, опытную секретаршу, свободно владеющую итальянским языком. Компьютер выбрал вас. Первоначально была названа Лючия Палермо, которая раньше работала над этим проектом, но она сейчас больна. Предполагается, что в течение трех следующих недель вы будете освобождены на несколько часов в день от вашей обычной работы. Я сообщу об этом мистеру Вильямсу, когда он вернется с ленча, и подыщу ему другую секретаршу на те часы, пока не будет вас.

Лорен попыталась возразить, но ее доводы прозвучали неубедительно:

— Я только начинаю досконально разбираться в своей работе, и Джим, то есть мистер Вильяме, будет недоволен…

— У мистера Вильямса нет выбора, — холодно перебил ее мистер Ветерби. — Я не знаю, в чем суть проекта, для которого необходимо знание итальянского, но я точно знаю, что это очень срочное и секретное дело. — Он встал. Вы должны явиться в кабинет мистера Синклера немедленно.

— Что?! — взволнованно воскликнула Лорен, вскочив со стула. — А мистер Синклер знает, что именно я буду работать с ним над проектом?

Мистер Ветерби бросил на нее испепеляющий взгляд:

— Мистер Синклер сейчас на совещании, его секретарша считает, что совсем не обязательно отрывать его по таким пустякам.

Когда Лорен ступила на толстый изумрудный ковер в приемной Ника, ей показалось, что даже вещи смотрят на нее подозрительно.

— Меня зовут Лорен Деннер, — сказала она красивой брюнетке, сидевшей за круглым столом. — Меня прислали, так как мистеру Синклеру требуется секретарша, знающая итальянский.

В этот момент из кабинета Ника вышли несколько мужчин. На столе секретарши зазвонил телефон. Взяв трубку, она кивнула в сторону двери:

— Входите. Мистер Синклер ждет вас.

«Нет, — взволнованно подумала она, — он ждет Лючию Палермо».

Массивные двери были слегка приоткрыты. Ник стоял спиной к ней, разговаривая по телефону. Глубоко вздохнув, Лорен вошла в огромный кабинет.

— Хорошо, — сказал Ник после паузы. — Позвоните в офис в Вашингтоне и скажите рабочей группе по связям, чтобы они были сегодня вечером в «Глобал ойл»в Далласе.

Прижав телефонную трубку к уху плечом, он вынул из стола папку и начал листать. Он был без пиджака, и белая рубашка с каждым вдохом натягивалась, подчеркивая сильное мускулистое тело. Лорен задрожала, вспомнив его властные руки, прикосновения его теплой загорелой кожи…

Отвернувшись, она попыталась избавиться от нахлынувших чувств. Слева от нее вокруг большого журнального столика со стеклянным верхом стояли три огромных зеленых дивана. В тот вечер, Когда они встретились, Ник опускался там на колени, чтобы осмотреть ее ногу…

— Известите очистительный завод в Оклахоме, что у них тоже могут возникнуть проблемы, если все не будет приведено в порядок, — спокойно сказал Ник в телефонную трубку. Затем последовала короткая пауза. — Хорошо, свяжитесь со мной после того, как встретитесь в Далласе с группой по связям.

Он повесил трубку и погрузился в чтение.

Лорен открыла рот, чтобы сообщить о своем присутствии, но слова застыли у нее на губах. Она не могла назвать его по имени и совсем не хотела употреблять почтительное «мистер Синклер». Медленно направляясь к его столу, она произнесла:

— Ваша секретарша сказала, что я могу войти. Ник резко повернулся. Его серые глаза были непроницаемы, когда он небрежно бросил папку с бумагами на стол, засунул руки глубоко в карманы брюк и молча уставился на Лорен. Подождав, пока она подойдет к нему, он небрежно бросил:

— Ты выбрала неподходящий момент для извинений, Лорен. Через пять минут я должен уйти.

Лорен почти задохнулась от его оскорбительного тона и слов, но, взяв себя в руки, ответила с холодной улыбкой:

— Мне не хотелось бы задевать твое чувство собственной значимости, но я пришла сюда совсем не для извинений. Меня прислал мистер Ветерби.

— Зачем? — резко спросил Ник, сжав губы.

— Для работы над каким-то специальным проектом требуется дополнительная секретарша на три недели.

— Тогда ты напрасно тратишь время, — протянул он язвительно. — Во-первых, у тебя недостаточно опыта и квалификации, чтобы работать на таком уровне, а во-вторых, я не хочу видеть тебя здесь.

Сквозившее в его словах презрение привело Лорен в ярость и, отступив на шаг от его стола, она громко сказала:

— Чудесно. Тогда будь любезен, позвони мистеру Ветерби и скажи ему об этом сам. Я уже объяснила ему причины, по которым не хочу работать с тобой, но он настоял на том, чтобы я пришла.

Ник сильно нажал на кнопку.

— Соедините меня с мистером Ветерби. — Он посмотрел на Лорен:

— О каких же причинах ты ему сообщила?

— Я сказала ему, что ты самонадеянный, тщеславный распутник, и поэтому я скорее умру, чем буду работать с тобой.

— Ты сказала это Ветерби? — переспросил он тихим голосом, в котором звучала угроза. Лорен постаралась сохранить улыбку:

— Да.

— А Ветерби?

Не в силах выдержать его холодный взгляд, Лорен сделала вид, что рассматривает свой маникюр.

— О, он ответил, что, возможно, многие женщины, с которыми ты спал, думают то же самое, но я должна поставить интересы компании выше своих чувств.

— Лорен, — вкрадчиво сказал Ник, — ты уволена.

Хотя в душе Лорен бушевал гнев, смешанный с болью и страхом, она продолжала придерживаться выбранной линии поведения. Гордо подняв голову, она отрезала:

— Видишь ли, я была уверена, что ты тоже не захочешь работать со мной, и попыталась объяснить это мистеру Ветерби. — Она направилась к двери. — Но ему казалось, что когда ты узнаешь, как я владею итальянским языком, то передумаешь.

— Владеешь итальянским? — засмеялся Ник. Она повернулась к нему, не отпуская дверную ручку:

— Да. Я могу сказать на прекрасном итальянском, что я думаю о тебе. — Она заметила, как нервно дернулись его крепко сжатые губы, и тихо, презрительно добавила:

— И по-итальянски и по-английски суть будет одна: ты — ублюдок!

С силой распахнув дверь, Лорен пробежала через роскошную приемную. Когда она уже нажимала кнопку лифта. Ник схватил ее за руку.

— Вернись в мой кабинет, — процедил он сквозь зубы.

— Убери руки, — прошептала она с негодованием.

— За нами наблюдают четыре человека, — предупредил он. — Ты пойдешь ко мне в кабинет по собственной воле или я втащу тебя туда силой на глазах у всех.

— Только попробуй! — разбушевалась Лорен. — Я обвиню тебя в том, что ты напал на меня, а эти четверо будут моими свидетелями!

Неожиданно ее угроза вызвала у него восхищенную улыбку.

— У тебя невероятно красивые глаза. Когда ты сердишься, они…

— Прекрати! — прошипела Лорен, пытаясь вырвать руку.

— Но ведь красивые! — поддразнил он ее.

— Не разговаривай со мной в таком тоне, ты мне ни капельки не нужен!

— Маленькая лгунья. Я нужен тебе весь. Его самоуверенность вдруг лишила Лорен последних сил. Побежденная, она прислонилась к мраморной стене и с мольбой в голосе сказала:

— Ник, пожалуйста, дай мне уйти.

— Я не могу. — Он сдвинул брови, и его хмурый взгляд выражал смущение. — Каждый раз когда я тебя вижу, не могу отпустить.

— Ты уволил меня. Он ухмыльнулся:

— Только что я снова взял тебя на работу. За последние несколько минут произошло столько событий, что Лорен уже не смогла противостоять его неотразимой улыбке. К тому же ей очень нужна была эта работа. С оскорбленным видом она пошла за ним в кабинет секретарши.

— Мэри, — сказал Ник седой женщине, которая моментально повернулась к нему, — это Лорен Деннер. Она будет работать над проектом Росси. Я ухожу на ленч, а ты устрой ее за свободным столом, и пусть начнет переводить письмо, полученное сегодня утром от Росси.

Он повернулся к Лорен, и в его взгляде появилось что-то интимное.

— У нас будет долгий разговор, когда я вернусь.

Мэри Калахен, как было написано на табличке на ее столе, обрадовалась присутствию Лорен в своем кабинете не больше, чем известию, что протекает крыша.

— Вы довольно молоды, мисс Деннер, — сказала Мэри, внимательно изучив лицо и фигуру Лорен.

— Я быстро взрослею, — ответила Лорен. Не обращая внимания на пронизывающий взгляд пожилой женщины, она устроилась на своем рабочем месте напротив стола Мэри. В час тридцать зазвонил телефон, Лорен взяла трубку.

— Мэри? — неуверенно спросил вежливый женский голос.

— Нет, это — Лорен Деннер, — ответила Лорен голосом хорошо обученной секретарши. — Чем могу быть полезна?

— О, привет, Лорен, — ответил удивленный дружелюбный голос, — это Эрика Моран. Я не хочу отрывать Ника от дел, но не могли бы вы передать ему, что я завтра прилетаю из Нью-Йорка поздним рейсом? Скажите ему, что я из аэропорта поеду сразу же в клуб Ресесс и встречусь с ним там в семь часов.

Лорен была настолько возмущена ролью устроительницы его свиданий, что даже не очень удивилась, что Эрика помнит ее.

— Он на ленче, но я все ему передам, — пообещала она отрывисто.

Лорен положила трубку, но телефон сейчас же зазвонил опять. На этот раз у женщины был протяжный говор южанки. Она попросила «Ники».

Лорен сжала трубку с такой силой, что у нее заболела рука, но вежливо ответила:

— К сожалению, его сейчас нет, что-нибудь передать?

— Черт возьми, это Вики. Он не сообщил мне, насколько официальной будет вечеринка в субботу, и я просто не представляю, как мне одеться. Я позвоню ему домой вечером.

«Позвони?»— подумала Лорен, почти бросив трубку.

Когда Ник вернулся в офис, она уже была спокойна. Она решила, что в течение следующих трех недель будет следовать своему плану и вести себя с Ником так же вежливо и дружелюбно, как со всеми другими сотрудниками. Если он будет приставать к ней, то она даст понять, что ее это забавляет, но нисколько не волнует. А если он разозлится, тем лучше.

Селектор на ее столе зазвонил. Спокойный баритон вызвал дрожь во всем ее теле, но она приказала себе успокоиться.

— Лорен, зайди ко мне, пожалуйста. Теперь он, очевидно, был готов к «долгому разговору». Лорен взяла бумаги и вошла в его кабинет, — Да, я слушаю. — Она вопросительно подняла свои тонкие брови.

Ник сидел на краю стола, скрестив руки на груди.

— Подойди ближе, — сказал он спокойно.

— Я и так прекрасно тебя слышу.

Веселые искорки заблестели в его глазах, а в голосе появились ласковые нотки.

— Нам надо привести в порядок наши личные отношения. Почему бы не отправиться куда-нибудь сегодня вечером? — предложил он.

Лорен вежливо отказалась:

— К сожалению, у меня на сегодня назначено свидание.

— Ну хорошо. А как насчет завтрашнего вечера? — спросил он, протягивая ей руку.

Лорен положила на его ладонь записи сообщений.

— У тебя назначено свидание с мисс Моран в клубе Ресесс.

Ник не обратил внимания на ее замечание.

— Я уезжаю в Италию в среду…

— Счастливого пути, — мягко перебила его Лорен.

— Вернусь в субботу, — продолжил он нетерпеливо. — Мы пойдем…

— Извини, — сказала Лорен подчеркнуто кротким тоном. — Я занята в субботу, и ты тоже. Вики звонила тебе, чтобы узнать, насколько официальной будет субботняя вечеринка. — Наслаждаясь впечатлением, которое произвели на Ника ее слова, она добавила с ослепительной улыбкой:

— Она называет тебя — Ники. Я думаю, что звучит прелестно: Вики, Ники.

— Я отменю встречу, — резко бросил Ник.

— Но я не собираюсь отменять свое свидание. Ты хочешь еще что-то мне сказать?

— Да, черт возьми, хочу. Я обидел тебя и прошу прощения.

— Я принимаю твои извинения, — сказала — Лорен весело. — Это тем легче, что в нашем случае была задета только моя гордость.

Его глаза сузились, и он пытливо посмотрел на нее:

— Лорен, я пытаюсь извиниться перед тобой, чтобы…

— Ты уже извинился, — перебила его Лорен.

— Чтобы мы могли начать все сначала, — закончил он, не слушая ее. Немного подумав, он продолжал:

— Ради нас обоих мы должны избежать сплетен среди сотрудников компании, но я думаю, что, если мы будем достаточно осторожны, нам это удастся.

Лорен задохнулась от негодования, но ей удалось сделать так, чтобы в ее голосе прозвучало лишь недоумение:

— Что нам удастся? Сомнительная любовная связь?

— Лорен, — сказал Ник, — я хочу тебя и знаю, что ты тоже хочешь меня. Я также знаю, что ты сердишься на меня за то, что я соблазнил тебя, а потом…

—  — Совсем я не сержусь! — запротестовал? Лорен, притворяясь спокойной. — Прелестная ночь! — Отступив на всякий случай немного назад, она беспечно добавила:

— Вообще-то я уже решила: когда у меня будет дочь моего возраста, я непременно позвоню тебе. Если ты будешь все еще в силах, мне бы хотелось познакомить ее с тобой, чтобы именно ты с твоим опытом…

Одного шага оказалось недостаточно. Ник кинулся вперед, схватил ее за руки и резким движением привлек к себе: его мускулистые ноги сжали ее бедра. В его глазах горели искорки гнева и желания одновременно.

— Ты красивая, жестокая… — Он замолчал, жадно и настойчиво прильнув к ее губам.

Лорен сжала губы, пытаясь противостоять губительному соблазну его поцелуя.

— Прекрати, пожалуйста, — задыхаясь проговорила она, пряча лицо у него на груди.

Он перестал с силой сжимать ее плечи, и когда заговорил, его голос был резким от смущения.

— Если бы я мог, поверь, я бы это сделал. Но у меня не хватает сил. — Погладив волосы Лорен, он взял ее лицо в ладони и слегка приподнял. — После того как ты уехала из Харбо-Спринг, я все время думаю о тебе. Сегодня на совещании я не мог ни на чем сосредоточиться: мне мешала ты. Я не могу прекратить это.

Его признание сломило сопротивление Лорен, действуя на нее сильнее любого поцелуя.

По ее дрожащим губам Ник понял, что она сдается. Искорки в его глазах разгорались в пламя, по мере того как он медленно наклонялся к ее лицу.

— Это и есть важный секретный проект, требующий знания итальянского? — раздался насмешливый голос Джима.

Они оба резко повернулись в сторону кабинета Мэри, где он картинно стоял в дверях.

Лорен вырвалась из объятий Ника, а Джим вошел в кабинет.

— Все это чрезвычайно осложняет положение Лорен, — продолжал он задумчиво. — Во-первых, я боюсь, что Мэри видела эту сцену. Она слепо преданна тебе и склонна винить во всем Лорен.

От этих слов Лорен пришла в ужас. Но следующее заявление лишило ее дара речи.

— Во-вторых, — сказал он вкрадчиво, — свидание, которое ты просил Лорен отменить в субботу, назначено мне. Поскольку я твой старый друг, а в неделе еще шесть дней, я не думаю, что очень красиво с твоей стороны пытаться отобрать у меня этот вечер. — Ник рассерженно сдвинул брови, но Джим невозмутимо продолжал:

— Так как мы оба собираемся ухаживать за Лорен, то нам следует установить основные правила игры. Итак, честно ли, что она работает здесь? Давай придерживаться очередности…

От возмущения Лорен обрела голос.

— Я отказываюсь слушать все это, — воскликнула она, гордо направляясь в кабинет Мэри.

Джим уступил ей дорогу, но продолжал с торжествующей улыбкой смотреть на соперника.

— Как я уже сказал, Ник…

— Я искренне надеюсь, — прервал его Ник, — что у тебя была веская причина для незапланированного визита ко мне.

Джим усмехнулся, и его голос смягчился:

— Безусловно. Картис звонил, пока меня не было. Я думаю, что он хочет поговорить с нами… о сделке…

Лорен как раз входила в кабинет Мэри, когда услышала это имя — Картис. Ее ладони вспотели от напряжения. Это одно из тех имен, которые назвал Филип Витворт.

«Картис хочет поговорить о сделке». Она упала в свое рабочее кресло и так старалась расслышать голоса в кабинете Ника, что у нее застучало в висках. Но разговор стал тише, и за стуком пишущей машинки Мэри ничего невозможно было разобрать.

Картис — скорее имя, а не фамилия. Лорен нашла в ящике стола телефонный справочник «Глобал индастриз». Там значились два Картиса — возможно, имелся в виду один из них. Лорен не могла поверить, что Джим был посредником шпиона, предательство которого разоряло фирму Филипа. Кто угодно, только не Джим.

— Если вам нечего делать, — ледяным тоном сказала Мэри Калахен, — я с удовольствием дам вам часть моей работы.

Лорен вспыхнула и начала печатать.

Ник ушел на совещание, и в пять часов Лорен наконец вздохнула свободно: громкие голоса и стук закрывающихся ящиков столов известили о конце рабочего дня. Лорен рассеянно кивнула девушкам, которые напомнили ей о встрече в баре. Ее взгляд остановился на Джиме, подошедшем к ее столу.

— Хочешь поговорить? — спросил он, кивнув в сторону своего кабинета.

Они вошли.

— Ну? — усмехнулся он, когда Лорен села в кожаное кресло перед его столом. — Давай говори. У нас, по-моему, уже такие отношения, что мы можем быть друг с другом откровенны. Лорен нервно откинула со лба прядь волос:

— Зачем вы стояли там и подслушивали? Зачем наговорили про нас всей этой ерунды? Джим откинулся в кресле и криво усмехнулся:

— Когда я вернулся после ленча и узнал, что ты работаешь у Ника, я поднялся наверх, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. Мэри сказала мне, что ты только что вошла к нему в кабинет, поэтому я открыл дверь и заглянул, чтобы узнать, не нужна ли тебе помощь. И там я увидел тебя с ангельской улыбкой на лице. Ты прекрасно держалась, когда говорила ему о звонках Эрики и Вики.

Положив голову на спинку кресла, Джим закрыл глаза и засмеялся.

— О, Лорен, ты была просто великолепна, когда сказала, что позвонишь ему, когда у тебя будет взрослая дочь, чтобы он мог, ха-ха, соблазнить ее, как, я догадываюсь, он поступил с тобой?

Джим открыл один глаз и, увидев, что щеки Лорен стали пунцовыми, успокаивающе махнул рукой.

— Во всяком случае, ты, по-видимому, здорово задела его. Я как раз решил уйти, когда Ник начал говорить, что он не может думать ни о чем, только о тебе. Ты поверила и стала сдаваться, поэтому я вошел, чтобы дать тебе возможность опомниться.

— Но почему? — настаивала Лорен. Он молчал подозрительно долго.

— Я думаю, потому, что я видел, как ты рыдала из-за него, и потому, что я не хочу, чтобы тебя обидели. Если ты обидишься, то уволишься, а мне почему-то хочется, чтобы ты осталась здесь. — Он посмотрел на нее тепло и восхищенно. — Ты можешь быть не только сотрудницей, но и другом. А для секретарши просто непозволительно хороша!

Лорен приняла его комплимент с улыбкой, но считала, что прекращать разговор на эту тему еще рано. Джим объяснил, почему прервал ее поцелуй с боссом, но почему он так прозрачно намекнул Нику, что имеет какие-то особые права на Лорен?

— Итак, — размышляла она вслух, — если Ник подумает, что я нравлюсь тебе, он из одного только чувства соперничества начнет ухаживать за мной вдвое сильнее. — И прежде чем Джим успел промолвить слово, Лорен быстро продолжила:

— А если Ник будет занят мной, он не сможет уделять много времени Эрике Моран, не так ли? Джим прищурился:

— Ник, Эрика и я вместе учились в колледже. Мы друзья уже много лет.

— Все трое? Или только она с Ником? — язвительно спросила Лорен.

Это задело его и одновременно напомнило, что перед ним настоящая женщина и достойный противник.

— Мы с Эрикой были помолвлены, но это было много лет назад. — Дьявольская улыбка появилась на его лице. — Может, мне действительно стоит поступить так, как я сказал Нику, и начать ухаживать за тобой самому?

Лорен улыбнулась:

— Мне кажется, ты такой же пресыщенный циник, как и он. — Его лицо стало таким обиженным, что она добавила насмешливо:

— Да, ты такой и есть, но все-таки очень привлекательный.

— Спасибо, — сказал он сухо.

— Вы с Ником принадлежали к одной студенческой компании? — спросила она, пытаясь узнать еще что-нибудь о Нике.

— Нет, Ник в те годы жил на стипендию. Он не мог себе позволить ни моих трат, ни моих пьянок. Но не жалей его, милая глупышка. У него не было денег, но была хорошая голова, он прекрасный инженер. И девушки, от которых я терял голову, бывало, предпочитали его мне.

— Я и не собираюсь жалеть его, — сказала Лорен, встав, чтобы уйти.

— Кстати, — остановил ее Джим, — я поговорил с Мэри и прямо объяснил ей, кто кого соблазнил и сколько недель назад.

Лорен тяжело вздохнула:

— Лучше бы ты этого не делал.

— Не было другого выхода. Мэри работала еще с дедом Ника. Ника она знает с рождения и очень привязана к нему. К тому же она человек строгих взглядов и особенно не любит молодых агрессивных женщин, которые увиваются вокруг ее любимца. Она бы превратила твою жизнь в сущий ад.

— Если у нее такие строгие взгляды, — сказала Лорен возмущенно, — то как она может работать с Ником?

Джим подмигнул ей:

— Мы с Ником ее слабость. Она убеждена, что мы не совсем испорчены.

Лорен остановилась в дверях и повернулась к Джиму.

— Джим, — сказала она смущенно, — ты только из-за меня поднялся наверх? Ты что-то говорил о Картисе и какой-то сделке?

Джим удивленно моргнул карими глазами.

— Это действительно важное дело. Но с другой стороны, это был только повод. — Он тихо засмеялся, открыл свой портфель и стал засовывать туда бумаги. — Ник довольно резко заявил мне, когда ты ушла, что это не настолько срочно, чтобы врываться и мешать ему. А почему ты спрашиваешь о Картисе?

У Лорен похолодело все внутри. Ей показалось, что она поймана.

— Не о Картисе. Я хотела знать, из-за меня ли ты поднялся или решил заодно помочь и мне, придя к Нику по своим делам.

Он взял свой портфель:

— Пойдем, я провожу тебя.

Они пересекли мраморный вестибюль, и Джим открыл стеклянные тяжелые двери, пропуская Лорен вперед. Первый, кого она увидела, когда вышла на улицу, был Ник. Он быстро шел к длинному серебристому лимузину, который ждал его у тротуара.

Уже собираясь сесть в машину, Ник посмотрел в сторону здания и увидел их. Сначала он быстро взглянул на Джима, а потом остановил жадный взгляд на Лорен. В его серых глазах она прочла предупреждение, что завтра так просто от него не отделается.

Он видел из окна лимузина, как Лорен «. Джим вместе перешли широкий проспект. Наблюдать за ней было эстетическим удовольствием: спокойная гордая осанка, грациозные движения.

Лимузин тронулся с места и влился в плотный поток машин. Теперь, когда Ник задумался о своих отношениях с Лорен, он понял, что все в ней привлекало его. Сначала она забавляла его, потом злила, но всегда возбуждала. Она была одновременно веселой и серьезной, мягкой и непокорной. Все эти качества сочетались с редкой красотой.

Откинувшись на спинку заднего сиденья. Ник размышлял о задуманной им любовной связи с Лорен. Конечно, было безумием вступить в такие отношения с секретаршей. Если бы он, мог предположить что-нибудь подобное раньше, то нашел бы ей работу в другой фирме. Но сейчас он уже не мог отказаться от Лорен: уж слишком она ему нравилась.

Желание возникло с того момента, когда он повернулся к ней, чтобы предложить тоник. И вместо испуганной девчонки увидел необыкновенно красивую молодую женщину. Ник улыбнулся, вспомнив выражение ее лица. Она ожидала, что произведет на него впечатление, и открыто наслаждалась своей маленькой победой.

Той ночью он решил держаться от нее подальше. Она была слишком молода для него… Ему внушила острую тревогу необъяснимая вол на желания, которая накатила на него во время их шутливого диалога. Он вспомнил Золушку, а Лорен предупредила его, что если ей подойдет туфелька, то она превратит его в красивого лягушонка. Когда они завтракали в ресторане у Тони, он твердил себе, что не должен приглашать ее в Харбо-Спринг. И все-таки пригласил.

И она оказалась девственницей. Ник почувствовал угрызения совести и нервно вздохнул. Черт подери, если бы не он, то другой мужчина очутился бы на его месте. Джиму Вильямсу она тоже нравилась. И еще десятку мужчин, которые смотрели на нее с жадным восхищением на вечере в субботу.

Образ Лорен на кедровом настиле в ту ночь пронесся в сознании Ника. И потом…» Четыре недели назад я думала, что ты особенный, неповторимый!»В гневе она была прекрасна. Очень правильным и красивым языком — сразу видно дочь филолога — она упрекала его во всех смертных грехах.

Он знал, что связь с Лорен усложнит ему жизнь. Но эта девушка завладела всеми его мыслями. Ему следовало прервать их отношения в самом начале; этим решением он и руководствовался, когда отправил ее из Харбо-Спринг. И все бы кончилось, если бы он не встретил ее снова в ресторане» Глобал индастриз»— и не потерял голову.

Она тоже хотела его в тот вечер, хотя и отрицала это. Первое, чему он научит свою головокружительную дурочку, — понимать собственную сексуальность и признавать свои желания. Он познакомит ее с собственным телом и покажет, какие острые ощущения мужчина может дать женщине. Под его руководством она доставит удовольствие и себе и ему. Он вспомнил ее неумелые ласки той ночью в Кове и сразу почувствовал, как волна желания захлестывает его. «Я веду себя как мальчишка», — подумал он мрачно.

А что, если она психологически не выдержит неизбежно мучительной связи со своим боссом? Он не хотел причинять ей боль.

Ник наклонился, открыл портфель и вынул оттуда контракты на покупку земли, которые собирался обсудить на предстоящей деловой встрече. Просмотрев, он отложил их в сторону.

Ник ясно осознал, что теперь поздно беспокоиться о возможных последствиях: он слишком хотел ее, а она — его.

Глава 13

На следующий день Лорен поднялась на восьмидесятый этаж. Поздоровавшись, Мэри передала, что мистер Синклер хочет видеть ее немедленно. Стараясь унять нервную дрожь, Лорен пригладила волосы, собранные на затылке в красивый пучок, и шагнула в его кабинет.

— Ты хотел меня видеть? — спросила она вежливо.

Ник отложил документы, которые изучал, откинулся в кресле и стал лениво рассматривать ее.

— В тот день, когда мы отправились в Харбо-Спринг, у тебя была точно такая же прическа, — сказал он низким чувственным голосом. — Мне она очень нравится.

— С этого момента я буду распускать волосы.

Он усмехнулся:

— Игра продолжается?

— Какая игра?

— Которую мы начали еще вчера.

— Я не играю в твои игры, — жестко ответила Лорен. — Я не хочу выиграть приз.

Но на самом деле она хотела. Она хотела навсегда выиграть его. И ненавидела себя за эту глупую слабость.

Удовлетворенно посмотрев на ее взволнованное лицо, Ник кивнул в сторону стула рядом со своим столом:

— Садись. Я как раз просматриваю досье.

Обрадованная, что он готов работать, Лорен села, но, взглянув на папку, застыла в удивлении и испуге.

«Секретно — личное досье», и ниже — «Лорен Э. Деннер, служащий ј 98753».

Лорен вспыхнула, вспомнив свои проваленные тесты и то, какие должности она перечислила в качестве желаемых. Ник увидит это и…

— Х-м-м, Лорен Элизабет Деннер. Элизабет — красивое имя, так же как и Лорен. Оба подходят тебе.

Не в силах выносить его заигрывания, Лорен сердито ответила:

— Я была названа так в честь двух моих незамужних тетушек. У одной из них косоглазие, а у другой — бородавки.

Проигнорировав ее замечание. Ник продолжил чтение вслух:

— Цвет глаз — голубой. Он взглянул на нее поверх папки, в его глазах плясали дразнящие искорки.

— Они действительно голубые. Любой мужчина потеряет голову от таких глаз — они божественны.

— Божественный правый косил, пока я носила очки, — весело сообщила Лорен. — Пришлось делать операцию.

— Маленькая девочка с косящими голубыми глазами и в очках, — усмехнулся он. — Наверное, ты выглядела очень мило.

— Совсем нет. Я выглядела заумной отличницей.

Ник вернулся к досье, и Лорен наблюдала, как он просматривает ее анкеты и тесты. Следя за ним, она сразу же увидела, что он дошел до предпочитаемых должностей.

— Что за… — изумленно воскликнул он и расхохотался. — Мне и Ветерби стоит быть осторожными. Какая из наших должностей тебе нравится больше?

— Никакая, — коротко ответила Лорен. — Я написала так, потому что по дороге в «Синко»я решила, что не хочу там работать, но о встрече уже договорилась.

— Поэтому ты намеренно провалила тесты, да?

— Именно так.

— Лорен… — начал он мягким, соблазнительным голосом, который тут же насторожил ее.

— Я имела удовольствие прочитать твое досье, — холодно прервала его Лорен. — Твое досье в отделе по связям с общественностью, — пояснила она в ответ на его удивленный взгляд, — Я знаю все про Бебе Леонардос и про французскую кинозвезду. Я видела твою фотографию с Эрикой Моран, сделанную на следующий день после того, как ты отправил меня домой, потому что должен был приехать твой «деловой партнер».

— И тебя это задело, — спокойно подытожил Ник.

— Мне было просто противно, — выпалила в ответ Лорен, отказываясь признаться, что это причинило ей боль. Взяв себя в руки, она спросила с прежним спокойствием:

— Может быть, мы все-таки будем работать?

Сразу же после этого Ника вызвали на совещание, которое длилось остаток дня. Для Лорен это были часы спокойствия. Ее волновали только задумчивые взгляды Мэри Калахен.

На следующий день в десять часов утра около стола Лорен появился запыхавшийся Джим:

— Только что звонил Ник. Он хочет, чтобы ты поднялась к нему прямо сейчас. Он сказал, что ему необходимо твое присутствие в течение всего дня.

Вздохнув, он посмотрел на доклад, который она готовила для него.

— Это я закончу сам, Когда Лорен поднялась наверх, Мэри на месте не было, но Ник сидел за своим столом и что-то писал. Он был без пиджака и без галстука, темные волосы взъерошены. Рукава его рубашки были закатаны, а воротник расстегнут. Взгляд Лорен скользнул по загорелой шее. Не так давно она прикасалась к ней губами, чувствуя биение пульса…

«Он — самый неотразимый мужчина на свете», — с тоской подумала Лорен. Но когда она заговорила, голос ее был ровным и бесстрастным.

— Джим передал, что я срочно тебе нужна. Что я должна делать?

Ник повернулся и, посмотрев на нее, улыбнулся:

— Ну и вопросики! А ты не знаешь? Лорен пропустила его сексуальные намеки мимо ушей.

— Если я правильно поняла, для меня есть срочное задание.

— Да.

— Какое?

— Сходи в бар и принеси мне что-нибудь поесть.

— Это, — возмущенно произнесла Лорен, — это ты называешь срочным!

— Чертовски срочным. Я голоден. Лорен со злостью сжала кулаки:

— Для тебя я, может быть, только незначительный сексуальный объект, но внизу у меня важная работа, и Джим во мне нуждается. Его доклад…

— Ты нужна мне, дорогая.

— Не смей называть меня дорогой!

— Почему нет? Ты такая сладкая.

— Тебе так не покажется, если ты еще раз назовешь меня дорогой, — пообещала Лорен.

Его брови удивленно поднялись, и Лорен пришлось вспомнить, что он все еще является ее боссом.

— Ну хорошо! — капитулировала она. — Что ты ешь на завтрак?

— Раздраженных секретарш.

Лорен гордо прошествовала в свой временный кабинет и обнаружила, что Мэри уже вернулась.

— Тебе не понадобятся деньги, Лорен, — сказала она. — У нас есть счет в баре.

Сразу две вещи потрясли Лорен. Во-первых, то, что Мэри назвала ее просто по имени вместо обычного холодного «мисс Деннер». Во-вторых, она улыбалась — и что это была за улыбка! Казалось, что она освещает лицо изнутри, смягчая строгие черты.

Лорен поймала себя на том, что улыбается в ответ.

—  — Что он ест на завтрак? — вздохнула она.

— Раздраженных секретарш, — подмигнула Мэри.

Как бы искупая вину за то, что он сорвал ее с рабочего места, Ник поблагодарил Лорен за сладкие булочки, которые она принесла, и галантно предложил чашечку кофе.

— Я сама сделаю, но все равно спасибо, — жестко сказала Лорен.

Но под взглядом Ника у нее задрожали руки. Он подошел к бару и, облокотившись на него, наблюдал, как она кладет в кофе сахар и сливки. Коснувшись ее плеча, он тихо сказал:

— Лорен, я прошу прощения за то, что сделал тебе больно. Поверь, я этого не хотел.

— Тебе не нужно больше извиняться, ответила она, осторожно убирая его руку. — Давай забудем то, что случилось.

Она взяла чашку и пошла к его столу. — Кстати, — как бы между прочим сказал Ник, — сегодня вечером я улетаю в Италию.

Приступлю к работе через неделю. Ты будешь нужна мне весь день.

— Это надолго? — испуганно спросила Лорен. Ник усмехнулся:

— До тех пор, пока я не выиграю эту игру. Таким образом, вызов был сделан, и предстоящая битва желаний вселяла в Лорен ужас.

Только она поставила на стол кофе, как раздался звонок. Началась работа. Ник составлял письмо Росси — итальянскому изобретателю. Диктовал он очень четко и чрезвычайно быстро. В середине фразы он вдруг мягко сказал:

— В твоих волосах запуталось солнце, и они сверкают, как золото.

Затем тут же вернулся к письму. Лорен, которая машинально застенографировала половину комплимента, послала ему убийственный взгляд, а он только хмыкнул.

В час дня Ник попросил ее присутствовать на совещании и делать заметки. На секунду подняв глаза от блокнота, Лорен поймала его тяжелый взгляд на своем колене. Вспыхнув, она попыталась убрать ноги под стул. Ник понимающе улыбнулся.

Когда совещание закончилось, Лорен встала, чтобы уйти, но Ник остановил ее:

— Ты уже начала перевод на итальянский списка вопросов, которые я тебе продиктовал?

Он необходим для того, чтобы Росси понял, что я хочу знать. — Посылая ей обаятельную виноватую улыбку, он добавил:

— Мне очень неприятно торопить тебя, дорогая, но я должен взять этот список с собой в Казано.

Почему ее глупое сердце так сильно бьется, когда он называет ее дорогой?

— Он готов, — ответила она.

— Хорошо. А ты поняла в процессе работы, что представляет собой проект Росси? Лорен покачала головой:

— Не совсем. Слишком много технических терминов. Я знаю, что Росси — химик, живущий в Казано, и что он сделал какое-то открытие, в котором вы заинтересованы. Насколько я понимаю, вы собираетесь финансировать его исследования и в будущем внедрять его технологию и продукцию.

— Мне следовало объяснить тебе все с самого начала. Это сделало бы твою работу интереснее и проще, — сказал Ник, неожиданно превратившись из соблазнителя в тактичного, внимательного босса.

— Росси разрабатывает химикат для получения непромокаемых, несгораемых, устойчивых к атмосферным влияниям синтетических материалов. Причем он не изменяет ни текстуры, ни внешнего вида ткани. Ковровые покрытия и одежда станут… ну, почти вечными. Это чрезвычайно практично.

Ник говорил с ней как с деловым партнером, и она впервые за это время расслабилась в его присутствии.

— И этот химикат действительно ничего не изменяет и не повреждает?

— Пока не уверен, — сухо сказал Ник. — Но во время этой поездки собираюсь все выяснить. Я хочу привезти оттуда образец для тестирования в лаборатории, но получить его будет нелегко. Росси просто помешан на секретности.

— Он же сумасшедший!

— Как все изобретатели, — вздохнул Ник. — Он живет в Казано. Это маленькая рыбацкая деревня в Италии. Он держит огромных собак для охраны дома, а его лаборатория, находящаяся в полумиле, никем не охраняется.

— А опыты он демонстрировал?

— Без тщательного тестирования они мало чего стоят. Например, его химикат может делать ткань непромокаемой для воды, но что случится, если на нее пролить молоко или вино?

— А если все, что он обещает, соответствует истине?

— В таком случае я организую консорциум между «Глобал индастриз»и двумя другими корпорациями, и мы представим миру открытие Росси.

— Он, возможно, боится, что если даст тебе образцы, то в лаборатории сделают их анализ и выяснят, какие Росси использует химикаты. И украдут его открытие.

— Ты права, — ответил Ник с улыбкой. Затем без предупреждения обнял ее и легко ущипнул за подбородок. И правильно, что без предупреждения: Лорен бы не разрешила!

— Я привезу тебе подарок из Италии. Что бы ты хотела?

— Серьги моей матери, — решительно ответила она, резким движением высвободилась из его рук и вышла из кабинета.

Провожая ее взглядом, Ник ощутил в себе нечто странное, делавшее его непривычно уязвимым. Ее взгляд радовал его, улыбка согревала, а прикосновения вызывали острое желание. В ней были уравновешенность и естественность, изящество и очарование. По сравнению с другими женщинами Лорен была невинным младенцем, и в то же время у нее хватило смелости противостоять его давлению.

Улыбка исчезла с его лица. Он давил на нее, чего никогда раньше не делал, добиваясь женщины. Он подкрадывался к ней, загонял ее в угол и сам себе был противен. И что еще хуже, не мог остановиться… Не чувствовал ли он к ней что-то большее, чем простое желание?

Эти незнакомые и нежелательные для него эмоции снова всколыхнулись в нем, но он решительно их отбросил. Она, безусловно, красива и не может не вызывать желания. Он хотел ее. Ничего больше.

В четыре пятьдесят пять Мэри сообщила, что начала поступать информация от участников назначенного Ником телефонного совещания. На линии были Калифорния, Оклахома и Техас. Ник попросил Мэри прислать Лорен.

— Тебе нужно будет записывать все цифры и данные, которые будут обсуждаться, — объяснила Мэри задачу юной секретарше.

Когда Лорен вошла в кабинет, разговор уже начался. Ник указал ей на свое кресло и встал, чтобы она могла делать записи сидя. Через две минуты после этого он обнял ее сзади и начал целовать ее волосы.

Потеряв всякий контроль, Лорен прошипела:

— Прекрати!

— Что? Что? Что? — раздались удивленные мужские голоса.

Ник наклонился к микрофону:

— Моя секретарша считает, что вы говорите слишком быстро, и ей хотелось, чтобы вы остановились на секунду и она могла все записать.

— Можно было бы попросить более вежливо, — ответил обиженный голос.

— Я надеюсь, теперь ты удовлетворен? — яростно прошептала Лорен.

— Пока нет, но добиваюсь этого. Лорен вышла из себя, захлопнула блокнот и попыталась отодвинуть кресло, чтобы вскочить и выбежать из кабинета, но Ник, стоя сзади, не дал ей этого сделать. Она повернула голову, чтобы высказать ему все, что думает о нем, и тут же его губы прильнули к ней в страстном поцелуе. Сердце ее бешено заколотилось, и мыслей в голове не осталось совсем. Когда он наконец оторвался от нее, она была так взволнованна, что только изумленно на него смотрела.

— Что скажешь, Ник? — раздался голос из микрофона.

— Я думаю, что все идет хорошо. С каждым разом все лучше и лучше.

Когда разговор был закончен, Ник нажал кнопку на своем столе, и дверь, ведущая в кабинет Мэри, автоматически закрылась. Он взял Лорен за руки и, подняв из кресла, повернул лицом к себе. Его губы приближались к ней, и Лорен почувствовала себя совершенно беспомощной перед его магнетизмом.

— Не надо, — попросила она. — Пожалуйста, не делай этого.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Почему ты не можешь просто позволить себе хотеть меня и наслаждаться?

— Хорошо, — грустно сказала Лорен. — Ты победил. Я хочу тебя… я признаюсь в этом.

Она увидела в его глазах победные искорки и гордо подняла голову.

— Когда мне было девять лет, я так же хотела обезьянку, которую увидела в зоомагазине. Его триумф угас.

— Ну и? — раздраженно спросил он, отпуская Лорен.

— Ее купили. И у меня все ноги были в синяках. Я прозвала ее Злюкой.

Ник не знал, то ли ему обижаться, то ли смеяться.

— Я думаю, за это она тебя и била, Лорен продолжала, не обращая внимания на его попытку пошутить:

— Я очень хотела иметь сестер и братьев. Когда мне было тринадцать, мой отец снова женился и у меня появились сестра, которая отбивала у меня молодых людей, и брат, который воровал карманные деньги.

— Но какое это имеет отношение к нам, черт возьми?

— Самое прямое! — Она нервно взмахнула руками, затем они безжизненно повисли. — Я хочу, чтобы ты понял: я не собираюсь давать волю своему желанию. Сбывшись, оно снова причинит мне боль.

— Я не сделаю тебе больно.

— О нет, сделаешь! — воскликнула Лорен, пытаясь сдержать слезы. — Не специально, но сделаешь. Уже сделал. Знаешь, чем я занималась, пока ты был в Палм-Спринг с одной из своих любовниц?

Ник спрятал руки в карманы и настороженно посмотрел на нее.

— Нет. И чем же?

— Я, — в голосе Лорен зазвучали истерические нотки, — я сидела около телефона, ожидая твоего звонка, и вязала серый свитер под цвет твоих глаз.

Она искала в его лице подтверждения, что он понял ее.

— Если у нас будет связь, то ты не будешь вовлечен в нее эмоционально, а я буду. Я не могу отделить свои чувства от своего тела, прыгнуть в кровать, прекрасно провести время, а потом забыть об этом. Я хочу серьезных отношений. Я буду ревновать, если заподозрю, что ты с другой женщиной. А если узнаю, что это так, то мне будет очень больно.

Если бы он попытался отшутиться или переубедить ее, она бы тут же расплакалась. Но он не сделал ни того, ни другого, и она смогла выдавить из себя улыбку:

— Ты хотел бы, чтобы мы остались друзьями, перестав быть любовниками, не так ли?

— Естественно.

— Ну так считай, что все уже кончено. Можем мы теперь быть друзьями? — Ее голос задрожал. — Я буду очень рада считать тебя своим другом.

Ник кивнул, но ничего не сказал. Он просто стоял и загадочно смотрел на нее.

Через некоторое время, направляясь к своей машине, Лорен поздравила себя с тем, что так умело справилась с ситуацией. Она говорила прямо и откровенно, она удержалась от соблазна и осталась верна своим принципам. Она сделала все правильно и от этого стала крепче и мужественнее.

Уронив руки на руль, она разрыдалась.

Глава 14

Оставшуюся часть недели Лорен провела, работая в поте лица в офисе. Дома она все время думала то о Нике, то о финансовом положении своего отца. Госпиталь потребовал оплаты половины всей суммы сразу. Единственное, что она могла сделать, чтобы достать эти деньги, — продать роскошное пианино своей матери. Но даже мысль об этом разбивала ее сердце. Это было и ее пианино, и здесь, в Мичигане, она скучала о нем. Для нее было настолько естественным выражать себя с помощью клавиш, что без музыки она все время ощущала какую-то пустоту в душе. С другой стороны, отец чувствовал себя очень плохо, и если ему снова понадобится лечь в больницу, то нельзя допустить, чтобы его туда не приняли, потому что не оплачен последний счет.

В пятницу, уже под конец рабочего дня, в отделе по связям с общественностью ее остановила Сьюзен Брук.

— На следующей неделе, во вторник, — день рождения Джима. Здесь есть традиция приносить своему боссу пирог, — сообщила она и, усмехнувшись, добавила:

— Кофе и пирог — прекрасный повод, чтобы закончить работу на пятнадцать минут раньше.

— Я принесу пирог, — заверила ее Лорен. Взглянув на часы, она попрощалась со Сьюзен и заспешила к своему столу. Филип Витворт позвонил и пригласил ее на обед сегодня вечером, и ей совсем не хотелось опаздывать, как когда-то в детстве.

По дороге домой, где она собиралась переодеться, Лорен думала, говорить Филипу о Картисе или нет. Однако это было совсем не легко. Прежде чем портить чью-либо репутацию или, хуже того, лишать человека работы, она должна быть уверена на сто процентов. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Филип, наверное, оценил бы информацию о проекте Росси как ценную и заплатил бы ей обещанные десять тысяч долларов. Но она тут же отругала себя за то, что посмела даже подумать об этом. Она решила написать в госпиталь и предложить им три тысячи. Возможно, ей удастся взять эту сумму в кредит в банке.

Во время обеда Филип спросил ее, нравится ли ей работа в «Синко». Лорен ответила, что да.

— Ты не слышала ни одного из названных мною имен?

— Нет, — ответила Лорен после секундного колебания.

Филип разочарованно вздохнул:

— Сейчас заключаются очень важные контракты. И крайний срок, когда мы можем предложить цену, наступит уже через несколько недель, До этого времени мне необходимо узнать, кто передает информацию в «Синко». Мне необходимы эти контракты.

Лорен тут же почувствовала вину за то, что не сказала ему о Картисе или Росси. Она разрывалась между жалостью к Филипу и стремлением делать «правильные» вещи.

— Я говорил, что Лорен не сможет нам помочь, — вставил Картер.

«Как только угораздило меня связаться со всем этим», — подумала Лорен. Стараясь оправдаться, она сказала:

— Прошло слишком мало времени. Меня направили работать над специальным проектом на восьмидесятый этаж, поэтому я почти и не занималась делами «Синко» до вчерашнего вечера, когда Ник — мистер Синклер — улетел в Италию, Имя Ника как током пронзило всю комнату, и Витворты застыли, внимательно слушая. Глаза Картера восхищенно заблестели.

— Лорен, ты просто чудо! Как тебе удалось попасть к нему? Черт возьми, у тебя же теперь есть доступ ко всякого рода секретной…

— Ничего особенного мне не удалось, — перебила его Лорен. — Я оказалась там только потому, что написала в анкете, что говорю по-итальянски. А мистеру Синклеру временно была нужна секретарша со знанием итальянского для работы над специальным проектом.

— А что это за проект? — в один голос спросили Филип и Картер.

Лорен взглянула на Кэрол, напряженно смотревшую на нее поверх бокала, затем перевела взгляд на мужчин.

— Филип, вы обещали мне, что если я соглашусь работать в «Синко», то все, что вы просите меня сделать, — это постараться узнать имя шпиона. Пожалуйста, не спрашивайте больше ни о чем. Если я расскажу вам о проекте, то шпионкой окажусь я.

— Конечно, ты права, моя дорогая, — мгновенно согласился он.

Но через час, когда Лорен ушла, Филип повернулся к своему сыну:

— Она сказала, что Синклер вчера улетел в Италию. У тебя есть связи, на аэродроме. Выясни, куда он направился.

— Ты думаешь, стоит стараться? Филип раздраженно посмотрел на сына.

— Лорен, несомненно, думает, что это очень важно. Иначе она не рассказала бы нам об этом, — ответил он и после паузы добавил:

— Если нам удастся его выследить, то я хочу, чтобы ты послал туда команду, которая села бы ему на хвост. У меня предчувствие, что он работает над чем-то крупным.

Лорен взглянула на маленький термометр за окном спальни и надела желтый свитер и слаксы. Несмотря на солнечный воскресный осенний день и свои шикарно обставленные апартаменты, ей было грустно и одиноко. Чтобы развлечь себя чем-то, она решила отправиться на поиски подарка Джиму. Но не успела придумать ничего подходящего, как ее мысли прервал внезапный звонок в дверь.

Она не ждала гостей и тем более не ждала того, чья высокая фигура заполнила весь дверной проем. В кремовой рубашке с открытым воротом и коричневом замшевом пиджаке, Ник был так хорош, что Лорен чуть не разрыдалась. Но она заставила свой голос звучать спокойно и слегка удивленно:

— Привет. Что ты здесь делаешь?

— Черт меня возьми, если бы я знал, — нахмурился он.

Не в силах сдержать улыбку, она сказала:

— В таких случаях обычно говорят, что случайно проезжал мимо и решил заглянуть.

— Почему я не подумал об этом? — усмехнулся Ник. — Ну а ты собираешься пригласить меня войти?

— Не знаю, — честно призналась Лорен. — А стоит ли?

Его взгляд заскользил по ее телу, затем поднялся к губам, и наконец Ник посмотрел ей в глаза:

— На твоем месте я бы этого не делал. В этом была такая откровенная чувственность, что Лорен чуть не задохнулась. Но она решила избегать личных отношений с ним. И намерена придерживаться своего решения. А причина его присутствия здесь явно очень личная.

Неохотно, но она все-таки сделала выбор.

— В таком случае я последую твоему совету. Пока, Ник, — сказала она, закрывая дверь. — Спасибо, что зашел.

Он выслушал ее, слегка нагнув голову, и Лорен заставила себя до конца захлопнуть дверь. На негнущихся ногах она отошла от двери, напоминая себе, как опасно было бы впустить его. Но, пройдя несколько шагов, она не выдержала. Крутанувшись на каблуках, она заспешила к двери и, щелкнув замком, наткнулась прямо на его грудь. Он стоял, одной рукой опираясь о дверной косяк, и смотрел вниз на ее пылающее лицо с понимающей, удовлетворенной улыбкой.

— Привет, Лорен. Я случайно проезжал мимо и решил зайти.

— Что ты хочешь, Ник? — вздохнула она.

— Тебя.

Она начала было снова закрывать дверь, но он остановил ее:

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

— Я сказала тебе в среду, что то, чего я хочу, не имеет с этим ничего общего. Но это для меня самое лучшее, и…

Он прервал ее с мальчишеской улыбкой:

— Я обещаю, что никогда не буду красть у тебя карманные деньги и молодых людей.

Лорен не могла сдержать улыбку, когда он закончил.

— И если ты поклянешься, что никогда больше не назовешь меня Ники, я не буду бить тебя, как твоя обезьянка.

Она отступила, давая ему войти, затем взяла его пиджак и повесила в шкаф. Когда она повернулась, Ник стоял прислонившись к дверце шкафа и скрестив руки на груди.

— Я только что подумал и решил взять часть своих слов обратно. Я с удовольствием буду тебя бить, — усмехнулся Ник.

— Извращенец! — сказала она шутливо. Ее сердце билось так сильно, что она не очень понимала, что говорит.

— Иди сюда, я покажу тебе высший класс извращения.

Лорен предусмотрительно отступила на шаг назад:

— И не собираюсь. Ты хочешь кофе или коку?

— Что-нибудь, с удовольствием.

— Я сделаю кофе.

— Сначала поцелуй меня. Лорен убийственно посмотрела на него через плечо и пошла в кухню. Делая кофе, она чувствовала на себе его взгляд. . — Я плачу тебе так много, что ты можешь позволить себе такие апартаменты? — небрежно спросил он.

— Нет, просто за то, что я присматриваю за домом, я живу здесь бесплатно.

Она почувствовала, что он приближается к ней, и, поспешно повернувшись к столу, стала доставать чашки и сахар, ища спасения хоть в этом.

— Ты скучала обо мне? — спросил он.

— Как ты думаешь? — Она считала, что говорит достаточно спокойно, но, видимо, он думал иначе, потому что усмехнулся:

— Хорошо, и как сильно?

— Тебе что, нужно потешить свое самолюбие?

— Да.

— Зачем?

— Затем что я убит наповал двадцатитрехлетней красавицей и не могу выбросить ее из головы.

— Да, не повезло, — произнесла Лорен, безуспешно стараясь скрыть свое веселье.

— Точно, — усмехнулся он. — Она сидит во мне как шип, как мозоль на пятке. У нее глаза ангела, тело просто божественное, словарный запас профессора, а язык как скальпель.

— Я думаю, мне надо сказать «спасибо». Его руки легли на ее плечи.

— Только характер несносный.

Его рот медленно приближался, и Лорен беспомощно ждала, когда он коснется ее губ. Но вместо этого он начал целовать ее плечи и шею, его язык ласкал чувствительную кожу, затем медленно двинулся к уху. Прижатая к кухонному столу, Лорен не могла ничего сделать и только дрожала от множества меняющихся ощущений. Его рот, проложивший по ее виску горячий путь поцелуев, начал медленно двигаться к губам. Но не дойдя до них совсем чуть-чуть, он остановился и повторил:

— Поцелуй меня, Лорен.

— Нет, — прошептала она неуверенно. Он пожал плечами и начал медленно целовать другую щеку, пошел вверх, его язык обследовал изящную ушную раковину. Он слегка укусил мочку уха, и Лорен, застонав, прильнула к нему. Между ними как будто пробежал электрический разряд, и они застыли, пораженные.

— Боже мой! — пробормотал Ник, переходя к плечам.

— Ник, пожалуйста, — слабо защищалась Лорен.

— Пожалуйста — что? — пробормотал он. — Прекратить этот кошмар?

— Нет!

— Нет, — повторил он, поднимая голову. — Ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя, раздел и занялся с тобой любовью?

Его губы были совсем рядом, и у Лорен почти закружилась голова от желания почувствовать их вкус.

Но он хотел не только ее тела, но и ее согласия.

— Пожалуйста, поцелуй меня, — хрипло проговорил он. — Я никогда не забуду, как ты целовала меня в Харбо-Спринг, какой сладкой и теплой ты была в моих объятиях…

Лорен сдалась. Ее ладони заскользили по его сильной груди, а губы раскрылись ему навстречу. Она почувствовала пробежавшую по его телу дрожь, затем его руки сомкнулись вокруг нее, и он жадно приник к ее губам.

К тому времени когда он наконец поднял голову, желание в ней переросло в настоящую бурю.

— Где спальня? — прошептал он хрипло.

Лорен откинулась назад и посмотрела ему в глаза. Его лицо потемнело от желания, а серые глаза приказывали отвечать. Так же он смотрел на нее в Харбо-Спринг, когда она уступила его страсти. В ее голове проносились мучительные воспоминания: он занимался с ней любовью так, как будто не мог насытиться ею до конца, а затем холодно отослал домой.

На свою беду Лорен поняла, что физическое удовольствие для него не обязательно предполагает чувство.

Сейчас он хотел ее сильнее, чем в Харбо-Спринг. Лорен это знала. Она также была наполовину убеждена в том, что он испытывает по отношению к ней больше чем просто желание. Но в этот раз она хотела быть абсолютно уверенной. Ее гордость не позволяла ей быть брошенной еще раз.

— Ник, — нервно проговорила она, — я думаю, что нам следует сначала получше узнать друг друга.

— Мы уже узнали, — напомнил он, — и довольно близко.

— Я имею в виду, что… что лучше, если мы узнаем друг друга прежде, чем… что-либо начнем.

— Мы уже начали, Лорен, — нетерпеливо прервал ее Ник. — И я хочу довести дело до конца. Кончить. Как, впрочем, и ты.

— Нет, я…

Она глубоко вздохнула, не в силах продолжить. Его руки легли ей на грудь и начали ласкать твердеющие соски.

— Я чувствую, как сильно ты хочешь меня, — проговорил он.

Обняв Лорен за бедра, он крепко прижал ее к себе, чтобы она ощутила напряженную мужскую плоть.

— И ты чувствуешь, как я хочу тебя. Что еще нам нужно знать друг о друге? Что еще имеет значение?

— Что еще имеет значение? — прошептала Лорен, освобождаясь из его рук. — Кое-что имеет. Я говорила тебе, что не могу отдаваться только телом. Что ты пытаешься сделать со мной?

Его взгляд стал тяжелым.

— Отвести тебя в спальню. И там забыть все, что мучило нас в течение нескольких недель. Я хочу заниматься любовью с тобой весь день, пока мы оба не изнеможем от страсти. Нужно еще конкретнее?

— Нужно! — горячо воскликнула Лорен. — Я хочу знать правила игры, черт возьми! Сегодня мы занимаемся любовью, а завтра только здороваемся в офисе, если случайно столкнемся, не правда ли?

— Но, Лорен…

— Завтра ты можешь, если захочешь, переспать с другой женщиной, а я не должна об этом беспокоиться, правильно? Завтра я могу заняться любовью с другим, и тебе будет все равно, да?

— Да.

Лорен получила ответ: ему так же наплевать на нее, как и раньше. Ему нужно ее тело, но не она сама.

— Кофе готов, — устало произнесла она.

— И я готов, — грубо сказал он.

— А я нет! — взбунтовалась Лорен. — Я не готова быть твоей воскресной партнершей для игр. Если тебе скучно, иди и играй в теннис с кинозвездами!

— Какого черта ты от меня хочешь? — холодно спросил он.

«Я хочу, чтобы ты любил меня», — подумала Лорен.

— Ничего я от тебя не хочу, — сказала она вслух. — Уходи и оставь меня одну.

Ник взглянул на нее с оскорбительной снисходительностью.

— Прежде чем уйти, я дам тебе один совет, — бросил он холодно. — Подрасти.

Лорен почувствовала себя так, как будто ей дали пощечину. Разъяренная, она набросилась на него:

— Ты абсолютно прав! Это то, что я собираюсь сделать. С сегодняшнего дня я буду претворять в жизнь твои взгляды! Спать со всеми мужчинами, которые попадутся под руку. Но только не с тобой, ты слишком стар и циничен. Проваливай отсюда!

Ник достал из кармана маленькую черную коробочку и положил на стол.

— Я должен тебе пару серег, — сказал он, выходя из кухни.

Лорен услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, и, взяв дрожащими руками коробочку, открыла ее. Она ожидала увидеть маленькие золотые колечки своей матери, но вместо них там лежала пара огромных светящихся жемчужин в тонких золотых ободках. Лорен захлопнула коробку. «Какая из его любовниц потеряла их в его постели? — со злостью подумала она. — Или он привез их из Италии?»

Она побежала наверх, чтобы взять сумочку и накинуть джемпер. Она пойдет искать Джиму подарок, как и собиралась, а предыдущий час навсегда выкинет из головы. Ник Синклер больше не причинит ей вреда. Она открыла шкаф и застыла, глядя на красивый серебристо-серый свитер, который связала для… для этого негодяя!

Вот он — подарок Джиму! У него такой же размер, как у Ника, и ему, наверное, понравится вещь, связанная собственноручно Лорен. Нику бы тоже понравилась. При этой мысли она почувствовала острую боль в груди, но тряхнула головой и решила не обращать на нее внимания.

Глава 15

На следующее утро Лорен была в пурпурном замшевом костюме, на губах ее играла ослепительная улыбка.

Джим взглянул на нее и усмехнулся:

— Лорен, ты просто сногсшибательна, но разве ты не должна быть наверху?

— Больше нет, — ответила она, передавая ему корреспонденцию. Она была убеждена, что поскольку «игра» закончена, Ник не захочет видеть ее по утрам у себя в кабинете.

Но она ошиблась. Через пять минут, когда они обсуждали доклад, над которым она сейчас работала, на столе Джима зазвонил телефон.

— Это Ник, — сказал он, передавая трубку Лорен.

Голос Ника был властен и груб:

— Поднимайся сюда! Я сказал, что хочу, чтобы ты была здесь целый день, и тебе придется выполнять. Давай пошевеливайся!

В трубке раздались гудки. Лорен посмотрела на аппарат так, как будто он был раскален. С ней никогда не разговаривали таким тоном.

— Я… я думаю, что мне все-таки лучше пойти наверх, — сказала она, поспешно вставая. Джим недоверчиво посмотрел на нее:

— Хотел бы я знать, что за бес в него вселился.

— Это не бес, это я.

На лице Джима появилась понимающая улыбка, но у Лорен не было времени размышлять над этим.

Уже через несколько минут Лорен вошла в кабинет босса, стараясь выглядеть совершенно спокойной. Две минуты она ждала, чтобы Ник обратил на нее внимание, но он продолжал что-то писать, не замечая ее присутствия. И это после того, как он почти кричал, приказывая ей подняться.

Раздраженно пожав плечами, она наконец подошла к его столу и положила перед ним маленькую бархатную коробочку.

— Это не серьги моей матери, и они мне не нужны, — обратилась она к стене за его спиной, — Серьги моей матери — простые золотые кольца без всяких жемчужин. Они, может быть, не стоят и ободка от этих серег, но это память о ней, и для меня они бесценны. Их, и только их, я хочу получить обратно. Ты можешь это понять?

— Представь себе, — холодно ответил он, не поднимая головы. Нажав кнопку, он вызвал Мэри. — Однако твои серьги потеряны. Поэтому взамен я подарил тебе то, что имеет ценность для меня. Это серьги моей бабушки.

Что-то сжалось в груди Лорен, и она спокойно, уже без злости и обиды, произнесла:

— Я все равно не могу принять их.

— Тогда оставь их здесь. — Он кивнул на угол стола.

Лорен положила коробочку и вернулась в свой временный кабинет. Через несколько минут туда вошла Мэри, Она закрыла за собой дверь и подошла к столу Лорен. Дружелюбно улыбаясь, она передала Лорен инструкции, видимо, только что полученные от Ника.

— В течение трех следующих дней он ждет звонка от синьора Росси. Он хочет, чтобы ты была на месте и в любой момент могла выступить в роли переводчика. Я буду очень благодарна тебе, если в остальное время ты поможешь мне с моей работой.

В эти дни Лорен увидела Ника с такой стороны, о которой даже не подозревала. Мужчина, который добивался ее, исчез. Вместо него явился властный, энергичный бизнесмен, говоривший с ней холодным, официальным тоном. Если он не вел переговоры по телефону или не присутствовал на какой-либо встрече, то диктовал или работал с документами. Когда она приходила, он был уже на месте, и, уходя, она видела его сидящим за письменным столом. Исполняя обязанности дополнительной секретарши, Лорен цепенела от одной мысли, что чем-нибудь не угодила ему. У нее было чувство, что он ждет только предлога, чтобы иметь полное право уволить ее.

В среду Лорен допустила ошибку, печатая продиктованный Ником контракт. Он вызвал ее по внутренней связи, и Лорен поняла, что ее время пришло. Вся дрожа, она вошла в его кабинет. Но вместо того чтобы содрать с нее три шкуры, он указал на пропущенный параграф и протянул ей документ:

— Перепечатай, и чтобы без ошибок. После этого Лорен немного расслабилась. Если Ник не уволил ее сейчас, то, возможно, и не сделает этого. Ведь она работает ответственно и внимательно, хоть ей и мешает то, что она любит его.

— Я — Вики Стюарт, — объявил томный голос в двенадцать часов того же дня.

Лорен подняла голову и увидела тоненькую манерную блондинку.

— Я случайно оказалась поблизости и решила узнать, не свободен ли Ники — мистер Синклер — на время ленча, — проинформировала она Лорен. — Не беспокойтесь, я просто пройду к нему.

Через несколько минут Вики и Ник вместе вышли из его кабинета и прошли к лифту. Ник фамильярно обнимал ее за тонкую талию и улыбался каждому ее слову.

Лорен решительно повернулась к своей пишущей машинке. Она ненавидела протяжное произношение блондинки, ненавидела то, как страстно она смотрела на Ника, ненавидела ее грудной смех. Ей незачем было обманывать себя — она знала, что ревнует Ника.

Лорен восхищало в нем буквально все: и окружавшая его атмосфера силы и власти, и энергичные большие шаги, и то, как он наклонял голову, когда задумывался о чем-нибудь. Ей нравилось, с каким достоинством и элегантностью он носит дорогие костюмы, как рассеянно вертит в руке золотую ручку, когда говорит по телефону. «Он неотразим», — мучительно думала Лорен.

— Не слишком волнуйся по этому поводу, — утешила ее Мэри Калахен, отправляясь на ленч. — В его жизни было много таких, как Вики Стюарт. Это ненадолго.

От этих слов Лорен стало еще хуже. Она подозревала, что Мэри не только знает все, что случилось между ней и Ником, но и догадывается о ее чувстве.

— Почему это должно волновать меня? Мне все равно, — гордо ответила она.

— Неужели? — с улыбкой произнесла Мэри, выходя из кабинета.

Ник не возвращался, и Лорен с бешенством думала, куда они поехали: к нему или к Вики.

К тому времени когда она собиралась уходить, ревность и горечь от того, что она любит такого беспринципного распутника, настолько переполнили ее, что у нее разболелась голова. Придя домой, она начала бесцельно бродить по гостиной.

С каждым днем ей было все тяжелее находиться рядом с Ником. Ей придется уйти из «Синко». Она больше не может все время видеть его и оставаться ему чужой. Ведь Лорен для него только предмет офисной мебели, на который обращают внимания не больше, чем на стул в приемной. Нет, это невыносимо!

Лорен почувствовала непреодолимое желание послать их обоих — и Ника Синклера и Филипа Витворта — к черту, собрать вещи и уехать домой, к родителям и друзьям. Но конечно же, она этого не сделает. Они нуждаются в…

Внезапно она остановилась — ей пришло в голову решение, о котором она раньше не думала. Ведь в Детройте есть и другие большие корпорации, где нужны хорошие секретарши, и зарплата там тоже высокая. Сегодня вечером вместе с продуктами для пирога ко дню рождения Джима она купит газету. И начнет искать себе другую работу.

Днем она позвонит Джонатану ван Стайку, учителю музыки, и предложит купить ее пианино. Он мечтал об этом инструменте с того момента, как только увидел его.

Эта мысль вызвала у Лорен тупую боль. Но во всяком случае, полученная сумма позволит ей чувствовать себя спокойно первые несколько недель. А пока она будет работать в «Синко», и если случайно услышит одно из тех имен, которые назвал Филип, то сможет сразу же забыть его. Филипу придется искать других исполнителей для своей грязной работы. Она шпионом не будет.

Глава 16

На следующее утро Лорен вошла в мраморный вестибюль, осторожно неся коробку с пирогом и аккуратный сверток с серым свитером. На сердце у нее было спокойно и легко, и она весело улыбнулась пожилому мужчине в коричневом костюме, который подвинулся, освобождая ей место в лифте.

Двери открылись на тридцатом этаже. Лорен увидела табличку; «Отдел безопасности» Глобал индастриз'«.

— Извините, — сказал мужчина, — это мой этаж.

Лорен сделала шаг в сторону, выпуская его из кабины. Он устремился через холл к своему кабинету.

Основная функция отдела безопасности состояла в том, чтобы защищать промышленные проекты» Глобал индастриз «, связанные с исследованиями или правительственными контрактами, особенно в дальних районах страны. Однако здесь, в центральном офисе, в основном занимались бумажной работой. Возглавляя отдел в Детройте, Джек Коллинз скучал, но его ухудшающееся здоровье и преклонный возраст не позволяли ему разъезжать, как прежде, по всей стране.

Когда Джек вошел в офис, его помощник, очень честолюбивый молодой человек по имени Руди, сидел в кресле, положив ноги на стол.

— Что случилось? — спросил он, быстро меняя позу.

— Возможно, ничего.

Джек положил свой портфель на стол и вынул папку, на которой было написано:» Информация отдела безопасности о сотруднике Лорен Деннер ј 98753 «. Джеку не очень нравился Руди, но в его обязанности входила подготовка своего преемника к тому времени, когда сам он уйдет в отставку. Он неохотно объяснил:

— Я только что получил информацию об одной из секретарш, работающих в нашем здании.

— Секретарша? — разочарованно протянул Руди. — Не думал, что мы должны проверять секретарш.

— Обычно мы этого не делаем. Но в данном случае она принимает участие в работе над очень важным секретным проектом, поэтому подняли ее личное дело.

— И что обнаружилось?

— Наши сотрудники в Миссури связались с ее прежним шефом, и он сказал, что она работала у него неполный рабочий день в течение пяти лет, пока училась в колледже. Не целый день, как предполагал Ветерби.

— То есть она не указала этого в заявлении? — заинтересованно спросил Руди.

— Да, но дело не в этом. Она не писала, сколько часов длился ее рабочий день. Но она скрыла то, что училась в колледже, хотя и не получила степень магистра. Почему? Это меня и настораживает. Я бы мог понять, если бы она завысила свое образование, надеясь, что университетский диплом поможет ей устроиться на работу.

— А что еще вас волнует? Джек с сомнением взглянул в алчные глазки Руди.

— Ничего, — протянул он. — Я просто хочу для собственного спокойствия проверить всю информацию. В конце недели мне придется лечь в больницу, чтобы сделать анализы, но сейчас я займусь этим.

— Может быть, я перехвачу у вас дела, пока вы будете в больнице?

— Если меня там задержат, то я позвоню тебе и скажу, что надо сделать.

— Сегодня у меня день рождения, — заявил Джим, когда Лорен вошла в его кабинет. — Обычно секретарша приносит шефу пирог, но я думаю, ты этого не знала, поскольку недолго здесь работаешь. — Его голос был немного грустным.

Лорен рассмеялась. Она и не подозревала, как до сегодняшнего дня на нее давило обещание, данное Филипу Витворту. Сейчас она вдруг почувствовала облегчение.

— Я не только испекла пирог, но и приготовила для вас подарок, — сказала она весело. — Связано моими руками.

Джим развернул сверток, который она протянула ему, и глаза его по-мальчишески загорелись.

— Тебе не следовало тратить столько сил, — улыбнулся он, рассматривая свитер, — но я очень рад этому подарку.

— Я хотела поздравить вас и поблагодарить за помощь и в работе и… в остальном, — закончила она неуверенно.

— Кстати, Мэри сказала мне, что Ник сейчас как бочонок с порохом, готовый взорваться от любой искры, а ты держишься в этой ситуации прекрасно. Ты, между прочим, завоевала ее расположение, — добавил он спокойно.

— Она мне тоже нравится, — сказала Лорен, погрустнев при упоминании имени Ника.

Джим подождал, пока она ушла наверх, взял трубку и набрал четырехзначный номер.

— Мэри, как сегодня атмосфера?

— Взрывоопасная, — ответила она с усмешкой.

— Ник будет у себя днем?

— Да, а что?

— Я решил» чиркнуть спичкой»и посмотреть, что произойдет.

— Джим, не делай этого! — попросила Мэри.

— Увидимся около пяти, — сказал он беспечно и рассмеялся.

Когда Лорен вернулась после ленча, у нее на столе стоял огромный букет роз. Она вынула карточку из конверта и уставилась на нее, ничего не понимая. На ней было написано: «Спасибо, любимая». И подпись — «Дж.».

Подняв голову, Лорен увидела Ника. Зубы его были сжаты, а в серых глазах блестели льдинки.

— От тайного обожателя? — спросил он с сарказмом.

За последние четыре дня это было первое его обращение к Лорен.

— Не совсем тайного, — уклонилась она от ответа.

— Кто он?

Лорен колебалась. Ник казался таким рассерженным, что она побоялась назвать имя Джима.

— Я точно не знаю.

— Не знаешь? — усмехнулся он. — Со сколькими «Дж.» ты встречаешься? Сколько из них покупают тебе розы за сотню долларов?

— Сотню долларов? — испуганно повторила Лорен.

Мысли ее были заняты внушительностью суммы, и она не сообразила, что Ник, очевидно, взял конверт и прочитал карточку.

— Ты, должно быть, набираешься опыта, — сказал он грубо.

Внутренне Лорен содрогнулась, но, ничем не выдав себя, надменно сказала:

— У меня теперь лучшие учителя.

Окинув ее с головы до ног ледяным взглядом, Ник повернулся и широкими шагами направился к себе в кабинет. Оставшуюся часть дня он не вызывал ее.

Без пяти пять Джим, в сером свитере Лорен, вошел в кабинет Мэри. На двух тарелках он нес четыре куска праздничного пирога. Поставив тарелки на стол Мэри, он взглянул на дверь, ведущую в кабинет босса.

— А где Мэри?

— Она ушла почти час назад, — ответила Лорен. — Она просила передать вам, что ближайший огнетушитель находится рядом с лифтом. Я, правда, не знаю, зачем вам эта информация. Я вернусь через несколько минут — мне нужно отнести Нику письма.

Когда она встала из-за стола, держа в руке папку с письмами, произошло нечто, приведшее ее в оцепенение.

— Я так скучал без тебя, дорогая, — воскликнул Джим, быстро заключая ее в объятия.

Через секунду он так неожиданно отпустил ее, что Лорен чуть не упала.

— Ник! — сказал он. — Посмотри на свитер, который Лорен подарила мне на день рождения. Она связала его сама. А я принес тебе кусок праздничного пирога, который она тоже сама испекла. — Не обращая внимания на застывшее лицо Ника, он усмехнулся и добавил:

— Я должен вернуться вниз. — И, повернувшись к Лорен, сказал:

— Увидимся позже, дорогая.

Затем он вышел. Лорен растерянно смотрела в спину уходящего Джима. Вдруг Ник схватил ее за плечи и затряс.

— Ты, маленькая мстительная сучка, ты подарила ему мой свитер. Что еще он получил из того, что принадлежит мне?

— Что еще? — громко повторила Лорен. — О чем ты говоришь?

Он крепко сжал ей руки:

— Твое восхитительное тело, моя дорогая! Вот о чем я говорю.

Осознав, что он имеет в виду, Лорен рассвирепела:

— Как ты смеешь оскорблять меня, ничтожный лицемер! — Она вырвала руки. — С тех пор как мы знакомы, ты все время повторяешь мне, что совершенно нормально, если женщина удовлетворяет свои сексуальные потребности с любым мужчиной, который ей нравится. И ты, — она буквально выплескивала на него свою ярость, — ты смеешь оскорблять меня! Ты, претендент на звание американского Казановы!

Ник отшатнулся от нее. Тихим, угрожающим голосом он сказал:

— Убирайся, Лорен.

Она выбежала из кабинета, а он подошел к бару и налил себе виски. Ярость и боль душили его.

У Лорен есть любовник. Возможно, несколько любовников. Она уже больше не та маленькая глупышка с сияющими глазами, которая наивно думала, что люди должны быть влюблены друг в друга, чтобы заниматься любовью. Ее прекрасное тело теперь обнимают другие. Он представил себе обнаженную Лорен в объятиях Джима.

Он залпом выпил виски и налил еще, чтобы заглушить боль и остановить разыгравшееся воображение. Взяв бокал, он сел на диван и закинул ноги на стол.

Спиртное медленно начало действовать, и ярость утихла. На ее месте осталась лишь щемящая пустота.

— Что с вами случилось? — требовательно спросила Лорен у Джима на следующее утро. Он ухмыльнулся:

— Считай это дружеским розыгрышем.

— Хорош розыгрыш! — взорвалась она. — Вы не представляете, как он рассвирепел. Он оскорблял меня. Я думала, он сошел с ума.

— Да, — удовлетворенно подтвердил Джим, — он сходит с ума по тебе. Мэри тоже так считает.

У Лорен от удивления округлились глаза.

— Вы все сумасшедшие. Я же вынуждена работать с ним. И как мне это теперь делать?

— Очень осторожно, — посоветовал Джим.

Через час Лорен поняла, что Джим имел в виду. Все последующие дни она чувствовала себя так, как будто ходила по тонкой проволоке. Ник начал работать в бешеном темпе, который держал всех, от его заместителей до курьеров, в диком напряжении. Все старались угодить ему и избежать вспышек гнева.

Если он был доволен чьей-нибудь работой, то вел себя с холодной вежливостью, но если ему что-либо не нравилось, а обычно так оно и было, он обрушивался на человека с таким гневом, что у Лорен застывала кровь в жилах. От его едкого сарказма вице-президентов бросало в жар, а у операторов на глазах появлялись слезы. Руководители дочерних фирм уверенно входили в его кабинет, но через несколько минут вылетали вон и обменивались предостерегающими взглядами с другими сотрудниками.

К середине следующей недели атмосфера на восьмидесятом этаже накалилась до предела. Паника охватила все отделы и распространилась по этажам. Никто уже не смеялся в лифтах и не сплетничал у копировальных машин. Только Мэри Калахен оставалась спокойна. Лорен даже казалось, что настроение у нее с каждым часом улучшается. На нее единственную не распространялись едкие замечания Ника.

С Вики Стюарт, которая звонила по крайней мере три раза в день, Ник был чрезвычайно мил. Как бы он ни был занят, у него всегда находилось время для Вики. Разговаривая с ней, он с улыбкой откидывался в кресле. Из кабинета Мэри Лорен слышала его соблазнительный, немного хрипловатый голос, который менялся, когда он говорил с этой женщиной, и сердце у нее начинало бешено колотиться.

В среду Ник собирался в Чикаго, и Лорен с нетерпением ждала этого момента. Ей нужно было отдохнуть от выражения подчеркнутого отвращения, которое появлялось у него на лице при виде Лорен. Она чувствовала, что теряет контроль над собой, и лишь усилием воли сдерживала подступавшие слезы.

За два часа до отъезда Ник позвал Лорен в конференц-зал, чтобы помочь Мэри стенографировать. Совещание по финансовым вопросам было в самом разгаре, Лорен сосредоточилась на работе, и вдруг раздался резкий голос Ника.

— Андерсон! — рявкнул он. — Если вы сможете заставить себя отвести взгляд от бюста мисс Деннер, то совещание закончится быстрее.

Щеки Лорен чуть порозовели, а лицо пожилого Андерсона ярко вспыхнуло.

Как только совещание закончилось и все присутствующие ушли, Лорен, не обращая внимания на предостерегающие взгляды Мэри, резко повернулась к Нику:

— Я надеюсь, ты удовлетворен! Ты не только оскорбил меня, но чуть не довел до инфаркта этого бедного старика. Что ты еще намерен предпринять?

— Уволить первую женщину, которая раскроет рот, — ответил он холодно.

Пройдя мимо нее, он вышел из конференц-зала.

Ярость Лорен перешла все границы, и она бросилась за ним. Но Мэри остановила ее.

— Не спорьте с ним, — сказала она, улыбаясь вслед Нику. Мэри выглядела так, как будто увидела чудо. — В таком настроении он уволит вас, а потом будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Когда Лорен остановилась в нерешительности, Мэри дружелюбно добавила:

— Он не вернется из Чикаго до пятницы, и у нас будет два дня передышки. Завтра мы позавтракаем где-нибудь вместе. Скажем, у Тони. Мы заслужили это.

На следующее утро офис без Ника показался ей непривычно пустым и мрачным. Лорен пыталась убедить себя, что ей это нравится, но на самом деле это было не так.

Днем они с Мэри поехали в ресторан Тони, куда Лорен позвонила заранее. Администратор в обычном черном костюме стоял у входа в зал. Навстречу женщинам быстро шел сам Тони. Лорен удивленно наблюдала, как он крепко обнял Мэри.

— Мне больше нравилось, когда ты работала у отца и деда Ника в гараже за нами, — сказал он. — В те времена я по крайней мере мог часто видеть тебя и Ника. — С лучезарной улыбкой он повернулся к Лорен:

— Итак, маленькая Лори, теперь ты знаешь Ника, Мэри и меня. Ты становишься членом нашей семьи.

Он провел их к столику.

— Рико обслужит вас, — сказал он. — Он считает тебя очень красивой и вспыхивает каждый раз, когда упомянут твое имя.

Рико взял у них заказ и покраснел, когда ставил стакан вина перед Лорен. Глаза Мэри блеснули, но она перешла прямо к делу и сказала безо всякого вступления:

— Хочешь поговорить о Нике? Лорен чуть не захлебнулась вином.

— Не будем портить чудесный ленч. Я знаю об этом человеке больше, чем нужно.

— Что, например? — мягко настаивала Мэри.

— Я знаю, что он эгоистичный, высокомерный диктатор и тиран!

— И ты любишь его.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — сердито подтвердила Лорен. Мэри постаралась спрятать улыбку:

— Я была уверена, что ты любишь его. Я также подозреваю, что и он любит тебя.

Пытаясь подавить затаенную надежду, которая зашевелилась в сердце, Лорен отвернулась к окну:

— Почему вы так думаете?

— Начнем с того, что он ведет себя с тобой не так, как со всеми другими женщинами.

— Да, я знаю. С другими он очень любезен, — с горечью произнесла Лорен.

— Вот именно! — согласилась Мэри. — Он всегда обращался со своими женщинами с насмешливой снисходительностью, любезно и равнодушно. Пока любовная связь продолжается, он внимателен. Когда женщина наскучит ему, он вежливо, но твердо вычеркивает ее из своей жизни. Насколько я знаю, еще ни одна женщина не вызвала у него глубоких чувств. Я наблюдала, как они очень изобретательно пытались заставить его ревновать. Ника это только веселило, а иногда раздражало. С тобой все совсем не так.

Лорен покраснела оттого, что ее сравнивали с другими любовницами Ника, но она знала, что отрицать это бесполезно.

— Ты, — спокойно продолжала Мэри, — вызвала у него настоящий гнев. Он сердит на тебя и на себя. Он не только не вычеркивает тебя из своей жизни, но даже не отправляет вниз на старое место. Разве тебе не кажется странным, что он не разрешает тебе работать с Джимом? Он ведь мог бы просто вызвать тебя наверх переводить, когда позвонит Росси.

— Я думаю, что он держит меня рядом, чтобы отомстить, — мрачно сказала Лорен.

— Может быть. Он мстит тебе за то, что ты так действуешь на него. Или он пытается найти в тебе недостатки, которые помогут ему побороть свои чувства. Я не знаю точно. Ник — сложный человек. Джим, Эрика и я очень близки ему, но он держит нас всех на некотором расстоянии. До конца он не раскрывается никому, даже нам… Почему ты так странно смотришь? — прервала свою речь Мэри.

Лорен вздохнула:

— Если вы занимаетесь сватовством, то, боюсь, вы ошиблись адресом. Вам следует поговорить с Эрикой, а не со мной.

— Не глупи…

— Вы читали статью в газете о вечере в Харбо-Спринг несколько недель назад? — Лорен отвела смущенный взгляд и добавила:

— Я была гам с Ником, и он отправил меня домой, потому что должна была приехать Эрика. Он назвал ее своим деловым партнером.

— Это действительно так, — сказала Мэри, успокаивающе пожав руку Лорен. — Они — хорошие друзья и деловые партнеры, но это все. Ник входит в совет директоров корпорации ее отца, а ее отец — в совет директоров «Глобал». Эрика покупала у Ника дом в Кове. Возможно, она приехала туда, чтобы закончить это дело.

Лорен почувствовала облегчение и радость, хотя разум подсказывал ей, что их отношения с Ником безнадежны. По крайней мере Ник не укладывал ее в постель своей любовницы. Она подождала, пока Рико менял тарелки, а затем спросила:

— Давно вы знаете Ника?

— Давным-давно, — сказала Мэри. — Я начала работать бухгалтером у его отца и деда, когда мне было двадцать четыре года, а Нику — четыре. Его отец умер через шесть месяцев после этого.

— А каким он был в детстве?

Лорен почувствовала непреодолимое желание узнать все, что можно, об этом властном, загадочном человеке, который завладел ее сердцем, хотя оно ему, казалось, было совсем не нужно.

Мэри задумчиво улыбнулась.

— Мы называли его тогда Ники. Он был самым очаровательным темноволосым чертенком, какого я когда-либо видела. Гордым, как его отец, иногда очень упрямым. Он был сообразительным и жизнерадостным, таким ребенком гордилась бы любая мать. Любая, кроме его собственной, — погрустнев, добавила она.

— Расскажите про его мать, — настойчиво попросила Лорен, вспомнив, как неохотно Ник коснулся этой темы в Харбо-Спринг. — Он мало говорил о ней.

— Странно, что вообще говорил. Обычно он никогда этого не делает. — Взгляд Мэри стал задумчивым, когда она погрузилась в воспоминания. — Она была удивительно красивой женщиной, очень богатой, избалованной, вздорной и неуравновешенной. Она напоминала елочную игрушку — красивую на вид, но пустую внутри. Ник обожал ее. Сразу же после смерти его отца она ушла, оставив сына бабушке и дедушке. Долгое время после ее отъезда Ник все смотрел в окно, ожидая, что она приедет. Он смирился с тем, что его отец умер и никогда не вернется, но отказывался поверить, что мать не вернется тоже. Он никогда не спрашивал о ней, а просто ждал. И ошибочно думал, что дед с бабушкой не разрешали ей приезжать, и, честно говоря, даже обвинял их в этом, необоснованно, как потом оказалось. И вдруг однажды, за два месяца до Рождества, когда Ник, как всегда, стоял у окна и ждал, в нем вспыхнула какая-то бешеная энергия. К тому времени прошло больше года со смерти отца. Его мать вышла замуж второй раз, и у нее уже родился другой ребенок, о чем мы еще не знали. Итак, Ник стал необычайно энергичным. Он зарабатывал деньги всеми доступными ребенку способами. За две недели до праздников уговорил меня взять его с собой за покупками, чтобы он смог купить «очень важный подарок». Я думала, что он ищет подарок для своей бабушки, потому что он таскал меня по многим магазинам, выискивая что-нибудь для «настоящей леди». Только к вечеру я поняла, что он имел в виду свою мать. В отделе товаров по сниженным ценам в большом магазине Ник наконец нашел то, что ему подошло, — чудесную маленькую расписную коробочку для лекарств, которая продавалась дешевле, чем стоила. Ник был в восторге, его настроение было заразительным. За пять минут он очаровал продавца, который красиво упаковал коробочку. Ник уговорил меня отвезти его в дом матери, чтобы он мог вручить ей свой подарок.

Мэри взглянула на Лорен, в глазах у нее блестели слезы.

— Он… он пытался подкупить свою мать, чтобы она вернулась к нему, но только я этого не поняла. — Она проглотила слезы и продолжала:

— Мы с Ником сели на автобус до Гросс-Пойнт. Он очень нервничал и ежеминутно просил меня посмотреть, все ли у него в порядке: одежда, волосы. «Я хорошо выгляжу, Мэри?»— спрашивал он то и дело: Мы легко нашли ее дом — богатый особняк, украшенный к празднику. Я хотела позвонить в дверь, но Ник остановил меня. На его лице боролись храбрость и отчаяние. Я никогда не видела такого выражения у ребенка. «Мэри, — сказал он, — ты уверена, что я достаточно хорошо выгляжу, чтобы встретиться с ней?»

Мэри отвернулась к окну, голос ее дрожал.

— Он был такой ранимый, такой красивый малыш. Я искренне верила, что если мать увидит его, то поймет, как нужна ему, и по крайней мере будет навещать его время от времени. Итак, дворецкий впустил нас и провел в гостиную, где сияла огромная елка, наряженная как в витрине магазина. Но Ник не заметил ее. Когда его мать наконец спустилась, ее первые слова были: «Что тебе нужно, Николае?» Ники протянул ей сверточек и объяснил, что выбрал его сам. Когда она хотела положить его под елку, он попросил открыть сразу же…

Мэри пришлось вытереть слезы. — Его мать развернула бумагу, взглянула на крошечную шкатулку и сказала: «Я не употребляю таблетки, Николае, ты же знаешь». Она протянула коробочку служанке, которая убирала комнату, и сказала: «Миссис Эдварде принимает таблетки. Я уверена, что ей это пригодится». Ники посмотрел, как служанка положила коробочку в карман, и затем вежливо сказал: «Счастливого Рождества, миссис Эдварде». Затем он взглянул на мать и добавил:

«Нам пора идти». Он не проронил ни слова, пока мы шли к автобусной остановке. Я всю дорогу боролась со слезами, но лицо Ники не выражало никаких чувств. На автобусной остановке он вырвал у меня свою руку и тихим голосом серьезно сказал: «Она мне больше не нужна, Мэри. Я уже взрослый. Теперь мне никто не нужен». — Голос Мэри задрожал. — Больше он не разрешал мне брать его за руку. — После минутного молчания Мэри продолжила:

— С этого дня Ник, насколько я знаю, никогда не покупал подарки никаким женщинам, кроме бабушки и меня. Эрика слышала от женщин Ника, что он всегда очень щедр, но никогда ничего не дарит. Вместо этого он дает деньги и просит их купить то, что нравится; его не интересует, будут ли это меха, драгоценности или что-нибудь, еще. Но он ничего не выбирает сам.

Лорен вспомнила серьги, которые он хотел подарить ей, и то, как она презрительно отказалась. У нее защемило сердце.

— Почему же его мать забыла о нем, как будто его не существует?

— Я могу только догадываться об этом. Она принадлежала к одной из самых знатных семей Гросс-Пойнт… Признанная красавица, королева на всех балах. Для таких людей родословная много значит. У них у всех есть деньги, и их социальный статус зависит от фамильных связей. Когда она вышла замуж за отца Ника, была изгнана из своего круга. Сейчас все изменилось — только деньги имеют значение. Ник вращается в тех же социальных кругах, но затмевает ее и ее мужа. Кроме того, что он очень богат, он обаятелен, красив. Раньше, должно быть, Ник был для нее живым напоминанием о ее социальном падении. Она и ее муж не хотели, чтобы он был рядом. Нужно знать эту женщину, чтобы понять такой хладнокровный эгоизм. Единственный человек, который что-то значит для нее, кроме нее самой, — это сводный брат Ника. Она просто обожает его.

— Должно быть, Нику тяжело встречаться с ним.

— Не думаю. В тот день, когда она отдала его подарок служанке, его любовь к ней умерла. Он сам убил ее. Ему было всего пять лет, но он уже обладал силой и решимостью, которые помогли ему сделать это.

У Лорен одновременно возникло два желания: задушить его мать и найти Ника, чтобы излить всю свою любовь, хотел он этого или нет.

Как раз в этот момент к столику подошел Тони и протянул Мэри какую-то бумажку:

— Тебе звонил этот человек. Он сказал, что ему необходимы какие-то документы, запертые у тебя в кабинете.

Мэри взглянула на записку:

— Я думаю, что мне придется вернуться в офис, а ты оставайся и закончи ленч.

— Почему вы ничего не ели? — нахмурился Тони. — Вам не нравится?

— Да нет, все очень вкусно, Тони, — сказала Мэри, потянувшись за сумочкой. — Просто я рассказывала Лорен о Кэрол Витворт, и это испортило нам аппетит.

Кэрол Витворт — прогремело в ушах Лорен. Крик протеста застрял у нее в горле, когда она попыталась что-то сказать.

— Лори. — Тони обеспокоенно обнял ее за плечи, в то время как она продолжала смотреть в спину уходящей Мэри, — Кто? — прошептала она. — О ком сказала Мэри?

— О Кэрол Витворт. Матери Ника. Лорен подняла на Тони искаженное ужасом лицо.

— О Боже, — тяжело вздохнула она. — О Боже, нет?

Лорен взяла такси до здания «Глобал индастриз». Шок начал проходить, уступая место холодному оцепенению. Она вошла в мраморный вестибюль и попросила разрешения позвонить.

— Мэри? — сказала она, когда ее соединили. — Я плохо себя чувствую. Я поеду домой.

Вечером, завернувшись в халат, она сидела глядя на потухший камин. Она накинула на плечи платок, пытаясь унять озноб, но это не помогало. Ее начинало лихорадить, как только она вспоминала о последнем посещении дома Витвортов: Кэрол Витворт спокойно руководила маленьким собранием, где планировался заговор против ее сына. Ее красивого, великолепного сына. О Боже, как она могла так поступить с ним!

Все в Лорен кипело от бессильной ярости, и она мяла шерстяной платок, страстно желая расцарапать царственное лицо Кэрол Витворт — это тщеславное, надменное и красивое лицо.

Если действительно и был шпионаж, то со стороны Филипа, а не Ника. — Но даже если бы Ник и платил кому-нибудь, чтобы получить информацию, Лорен бы не осудила его. Сейчас она с удовольствием развалила бы компанию Витворта.

Возможно, Ник любит ее — так думает Мэри. Но Лорен никогда не узнает этого. Как только он обнаружит, что она связана с Витвортами, он убьет в себе чувство к ней так же, как уничтожил любовь к матери. Он никогда не поверит ее рассказу, почему она все-таки устроилась на работу в «Синко».

Лорен с презрением оглядела гнездышко, где она так уютно устроилась. Она жила здесь, как избалованная любовница Витворта. Но все, хватит. Она уезжает домой. Она будет работать в двух местах, давать уроки музыки, чтобы иметь достаточно денег, но не останется в Детройте. Иначе она просто сойдет с ума, пытаясь увидеть Ника и понять, думает ли он о ней.

— Лучше себя чувствуешь? — спросил Джим на следующий день, потом сухо добавил:

— Мэри рассказала тебе о Кэрол Витворт, а ей не стоило этого делать.

Лицо Лорен было бледным, но спокойным, когда она закрыла за собой дверь и протянула ему лист бумаги, который только что вынула из пишущей машинки.

Джим развернул его и пробежал глазами.

— Ты увольняешься по личным причинам. Что это, черт возьми, значит? Какие такие личные причины?

— Филип Витворт — мой дальний родственник. И я не знала до вчерашнего дня, что Кэрол Витворт — мать Ника.

От удивления Джим выпрямился в кресле. Он сердито взглянул на нее, затем спросил:

— А почему ты мне об этом рассказываешь?

— Вы же спросили, почему я увольняюсь. Он молча смотрел на нее некоторое время, и его лицо постепенно смягчалось.

— Итак, ты родственница второго мужа его матери, — сказал он. — И что из этого?

Лорен не была готова что-либо обсуждать. Без сил она опустилась в кресло:

— Джим, вам не приходит в голову, что, будучи родственницей Филипа Витворта, я могла бы шпионить за вами для него?

Джим пронзил ее взглядом:

— А ты это делаешь?

— Нет.

— А Витворт просил тебя об этом?

— Да.

— И ты согласилась? — резко спросил он. Лорен и не подозревала, что можно чувствовать себя такой несчастной.

— Я думала об этом, но по дороге сюда решила, что не смогу этого делать. Я провалила тесты, чтобы, меня не взяли, и я бы… — Коротко она рассказала ему, как она встретила Ника в тот вечер. — И на следующий день меня приняли на работу.

Она откинулась назад и закрыла глаза.

— Мне хотелось быть рядом с Ником. Я знала, что он работает в этом здании, поэтому я устроилась сюда. Но я никогда не передавала никакой информации Филипу.

— Просто не могу поверить, — сказал Джим, потирая пальцами лоб, как будто у него сильно болела голова.

Минуты проходили в молчании. Лорен была слишком несчастна, чтобы что-то возразить. Она просто сидела и ждала, когда он вынесет ей приговор.

— Это все не имеет никакого значения, — сказал он наконец. — Ты не уйдешь. Я не отпущу тебя.

Лорен с удивлением посмотрела на него:

— О чем вы говорите? Разве вас не пугает, что я могу рассказать Филипу все, что мне известно.

— Ты не сделаешь этого.

— Вы уверены? — с вызовом спросила она.

— Вполне. Если бы ты собиралась шпионить за нами, то не пришла бы сюда и не рассказала, что ты — родственница Витворта. Кроме того, ты влюблена в Ника, и я думаю, что он влюблен в тебя.

— А я думаю, что это не так, — сказала Лорен со спокойным достоинством. — И даже если так, как только он узнает, чья я родственница, он не захочет иметь со мной ничего общего. Я пыталась устроиться на работу в «Синко»— значит, пыталась заняться шпионажем. Никаким рассказам о вспыхнувшем чувстве он не поверит.

— Лорен, женщина может признаться мужчине в чем угодно, если выберет для этого подходящее время. Подожди, когда Ник вернется и… — Когда Лорен покачала головой, он сказал с угрозой в голосе:

— Если ты уйдешь без моего согласия, я не дам тебе хорошей рекомендации.

— Не давайте.

Джим наблюдал, как она выходит из кабинета. Несколько минут он сидел без движения, нахмурив брови. Затем медленно протянул руку и взял телефонную трубку.

— Мистер Синклер… — Секретарша наклонилась к Нику и говорила шепотом, чтобы не мешать другим членам совещания — крупным промышленникам США, обсуждавшим международный торговый договор. — Извините за беспокойство, сэр, но вам звонит мистер Джеймс Вильяме…

Ник кивнул, уже слегка отодвигая стул. На его лице не отразилось ничего, но он был обеспокоен. Он не мог вообразить причины, по которой звонил Джим. Случилось что-то очень серьезное. Секретарша провела его в отдельную комнату, и Ник схватил телефонную трубку:

— Джим, что случилось?

— Ничего особенного. Мне просто надо обсудить с тобой кое-что.

— Обсудить? Ты понимаешь, что ты говоришь?! Сейчас в самом разгаре международное совещание, а…

— Я буду краток. Новый управляющий по продаже, которого я нанял, может приступить к работе через три недели, пятнадцатого ноября.

Ник раздраженно выругался.

— Ну и что? — выкрикнул он.

— Так вот я звоню тебе, чтобы узнать, согласен ли ты с тем, что он начнет работать в ноябре, или удобнее, чтобы он подождал до января, как мы первоначально договорились. Я…

— Я ушам своим не могу поверить, — перебил его разъяренный Ник. — Мне наплевать, когда он приступит к работе, и ты знаешь это. Пятнадцатого ноября подходит. Что еще?

— Вроде бы все, — невозмутимо ответил Джим. — Ну, как там, в Чикаго?

— Ветрено! — рявкнул Ник. — Черт возьми, если ты вытащил меня с совещания, чтобы говорить об этом…

— Ладно, извини. Я отпускаю тебя. Кстати, сегодня утром Лорен подала заявление об уходе.

Это сообщение подействовало на Ника как пощечина.

— Я поговорю с ней в понедельник, когда вернусь.

— Тебе не удастся это сделать — она увольняется немедленно. Я думаю, она планирует завтра уехать в Миссури.

— Ты, должно быть, не справляешься, — процедил сквозь зубы Ник, саркастически улыбаясь. — Обычно, когда секретарши влюбляются в тебя, тебе приходится переводить их в другой отдел. Лорен же сама избавляет тебя от беспокойства.

— Она не влюблена в меня.

— А это уже твои проблемы, а не мои.

— Черт побери! Тебе хотелось поиграть с ней, а когда она отказалась, ты заставил ее работать до изнеможения. Она любит тебя, а ей приходится передавать тебе приветы от твоих любовниц, ты заставляешь ее…

— Лорен до меня нет дела! — закричал Ник. — И у меня нет времени обсуждать ее с тобой.

Он бросил трубку и вернулся в конференц-зал. Семь человек взглянули на него с вежливым интересом, но осуждающе. По взаимной договоренности они подходили к телефону во время заседаний только в случаях крайней необходимости. Ник сел в кресло и сухо сказал:

— Прошу извинить меня. Моя секретарша преувеличила важность проблемы и передала звонок сюда.

Ник старался сосредоточиться на обсуждаемом вопросе, но Лорен не выходила у него из головы. В разгар бурных дискуссий о принципах маркетинга у него перед глазами возникла прелестная женщина: она смотрела на солнце и смеялась. Ее волосы рассыпались по плечам. Он вспомнил, как они плавали по озеру Мичиган, вспомнил ее удивительное лицо в тот вечер, когда они познакомились.

«Что случится со мной, если туфелька подойдет?»

«Я превращу вас в красивого лягушонка».

Вместо этого она превратила его в буйного невротика! Вот уже две недели он сходит с ума от ревности. Каждый раз когда у нее на столе звонил телефон, он мучился, что это кто-то из ее любовников. Когда какой-нибудь мужчина бросал на нее взгляд, он чувствовал дикое желание врезать ему по физиономии.

Завтра она уезжает. В понедельник он уже не увидит ее. Так будет лучше для всей этой чертовой корпорации; его собственные помощники старались свернуть в сторону, как только видели его. Вот до чего она его довела!

Совещание закончилось в семь часов, и Ник извинился и поднялся к себе в номер. Направляясь по широкому коридору дорогого отеля к лифту, он увидел застекленный прилавок с ювелирными изделиями. Его внимание привлекли великолепный рубиновый кулон и такие же серьги. Может быть, если он подарит Лорен этот кулон… Вдруг он снова почувствовал себя маленьким мальчиком, покупавшим расписную шкатулку. Он отвернулся от прилавка и пошел дальше по коридору. Подкуп, напомнил он себе, — это самый низкий способ уговорить человека сделать что-нибудь. Он не будет просить Лорен остаться, он никогда никого не будет ни о чем просить.

Около часа он говорил по телефону у себя в номере, решая деловые вопросы, которые накопились в его отсутствие. Когда он наконец повесил трубку, было около одиннадцати. Он подошел к окну и взглянул на звездное небо Чикаго.

Лорен уезжает. Джим сказал, что она бледная и измученная. А что, если она больна? Может быть, она беременна? Ну и что же, если так? Он даже не знает, его ли это ребенок.

Когда-то он мог быть уверен. Когда-то он был ее единственным мужчиной. Теперь, пожалуй, уже она сможет научить его кое-чему, с горечью подумал он.

Он вспомнил воскресное утро, когда приехал к ней, чтобы подарить серьги. Когда он попытался затащить ее в постель, она рассердилась. Большинство женщин удовлетворились бы тем, что он предлагал, но не Лорен. Она хотела, чтобы они были близки душевно, а не только физически, она хотела проявления чувств с его стороны, ждала каких-то обещаний.

Ник улегся в постель. Ну и чудесно, что она уезжает, решил он, злясь на все на свете. Пусть возвращается домой и найдет себе какого-нибудь провинциального сопляка, который будет ползать у ее ног и клясться в любви, если ей это так необходимо.

На следующее утро совещание начиналось ровно в десять. Поскольку его участники были крупными промышленниками, ценившими каждую минуту своего времени, все пришли вовремя. Председатель взглянул на шестерых мужчин, сидящих вокруг стола, и сказал:

— Ник Синклер не сможет присутствовать сегодня. Он просил меня передать, что его вызвали в Детройт по срочному делу.

—  — У нас у всех есть незаконченные срочные дела, — возмутился один из присутствующих. — Что за проблема, которая помешала ему быть здесь?

— Он сказал, что это проблема кадров.

— Это не повод, — взорвался другой, — у нас у всех есть эти проблемы.

— Я напомнил ему об этом, — ответил председатель.

— И что он сказал?

— Он сказал, что такой проблемы нет больше ни у кого.

Лорен вынесла еще один чемодан к машине и, остановившись, взглянула на затянутое облаками октябрьское небо. Наверное, скоро пойдет дождь или снег.

Она вернулась в дом за другими вещами, оставив дверь приоткрытой. Ноги у нее промокли, так как на улице было очень сыро. Надо было быстро высушить промокшие матерчатые кроссовки, которые она собиралась надеть в дорогу. Лорен отнесла их в кухню, поставила около открытой духовки и включила ее.

Поднявшись наверх, она надела туфли и закрыла последний чемодан. Единственное, что оставалось сделать до отъезда, — это написать записку Филипу Витворту. Слезы жгли ей глаза. Смахнув их дрожащими пальцами, она взяла чемодан и спустилась вниз. И тут за ее спиной послышались чьи-то шаги. Она испуганно обернулась и застыла как вкопанная: из кухни выходил Ник и направлялся к ней. В голове у нее промелькнула страшная мысль; он знает все о Филипе Витворте.

Разволновавшись, Лорен опустила чемодан и сделала шаг в сторону. Сзади стоял диван. В спешке она покачнулась и упала спиной на подушки. Невольно у Лорен мелькнула мысль, что поза у нее сейчас самая призывная и обольстительная.

— Я очень польщен, дорогая, но мне бы хотелось сначала что-нибудь перекусить. Что у тебя есть, кроме жареных кроссовок?

Лорен поспешно вскочила. Несмотря на насмешливый тон, чувствовалась мрачная напряженность в его лице и каждом мускуле его сильного тела. Она осторожно отошла от него подальше.

— Стой на месте, — спокойно приказал он. Лорен замерла, внутри у нее все похолодело.

— Почему… почему ты не на международном совещании?

— Дело в том, — медленно проговорил он, — что я задавал себе этот вопрос много раз. Я спрашивал себя об этом, когда оставил семь человек, которым был необходим мой голос для решения очень важных вопросов. Спрашивал по дороге сюда, когда мою соседку в самолете рвало в пакет.

Лорен нервно хихикнула. Он был взвинчен, сердит, но не взбешен. Значит, Филип тут ни при чем.

— Я задавал себе этот вопрос, — продолжил он, делая шаг вперед, — когда фактически вышвырнул из такси старика, чтобы поехать самому, потому что боялся не застать тебя.

Лорен отчаянно пыталась понять его настроение, но не могла.

— Ну а теперь, когда ты здесь, — сказала она дрожащим голосом, — чего ты хочешь?

— Тебя.

— Я уже говорила тебе…

— Помню, — нетерпеливо перебил ее Ник. — Ты говорила, что я слишком стар и циничен для тебя, так?

Она кивнула, хотя и не помнила этих слов.

— Лорен, я только на два месяца старше, чем был в Харбо-Спринг. Хотя и чувствую себя так, как будто прошли годы. Но ты не считала, что я стар для тебя, и, по правде говоря, я и сейчас так не думаю. А теперь я разгружу твою машину, и ты начнешь распаковывать вещи.

— Я уезжаю домой, Ник, — сказала Лорен спокойно.

— Никуда ты не поедешь, — твердо возразил он. — Ты принадлежишь мне, и, если ты меня вынудишь, я отнесу тебя в спальню и там заставлю признать это.

Лорен знала, что он так и сделает, и отступила еще на шаг:

— Этим ты всего лишь докажешь, что физически сильнее меня. Дело не в том, буду я сопротивляться или нет. Главное — то, что я не хочу принадлежать тебе ни в каком смысле.

Ник улыбнулся:

— А я хочу принадлежать тебе во всех смыслах.

Лорен почувствовала, как у нее бешено забилось сердце. Что стоит за этими словами — «принадлежать тебе»? Однако какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что он не предлагает ей брак, но по крайней мере он предлагает себя. Если сейчас рассказать ему о Филипе Витворте?

Ник заговорил снова, и его голос дрожал от нетерпения:

— Я такой аморальный, беспринципный циник; подумай, как ты можешь исправить мой характер! Это поднимет мировую нравственность.

Лорен начала терять контроль над собой. Ее одновременно душили смех и слезы. Она наклонила голову, чтобы вытереть глаза, и роскошные волосы плотной завесой закрыли ей лицо. Она уже была готова стать героиней банальной истории: влюбленная секретарша вступает в тайную любовную связь со своим боссом, Готова была поставить на карту свою гордость, чтобы еще раз ощутить его поцелуи. И даже не боялась того, что он может возненавидеть ее, когда узнает о Филипе.

— Лорен, — сказал Ник хриплым голосом, — я люблю тебя.

У нее закружилась голова. Не веря своим ушам она подняла на него глаза, полные слез.

— Не плачь, — попросил он. — Я никогда ни одной женщине не говорил таких слов, и я…

Лорен вся задрожала и внезапно бросилась в его объятия. Неуверенно он дотронулся рукой до ее подбородка и внимательно заглянул в бирюзовые глаза. Они были полны слез, а густые ресницы стали похожи на стрелочки. Лорен попыталась сказать что-то, и Ник напрягся, так как боялся услышать отказ, мысль о котором мучила его всю дорогу от Чикаго.

— Я думаю, что ты очень красивый, — прошептала она. — Я думаю, что ты самый красивый…

Тихий стон вырвался из груди Ника, и он впился в ее губы. Он прижал к себе гибкое, податливое тело, целовал ее то крепко, то нежно, но никак не мог насытиться. Наконец он оторвался от ее губ, пытаясь побороть мучившее его желание.

Когда он замер, Лорен откинулась в его объятиях и посмотрела на него. В ее глазах он увидел вопрос и согласие. Она будет с ним здесь или там, где он скажет.

— Нет, — прошептал он нежно. — Все будет не так. Я не хочу в спешке затаскивать тебя в постель. Я уже сделал что-то подобное в Харбо-Спринг.

Дерзкая красавица, которую он обнимал, подарила ему одну из своих обворожительных улыбок.

— Ты действительно голоден? Я могла бы приготовить тебе тушенные в масле чулки к жареным кроссовкам. Или ты предпочтешь более привычное блюдо, например омлет?

Ник усмехнулся и поцеловал ее в лоб.

— Я попрошу мою экономку приготовить что-нибудь, пока буду принимать ванну. Затем немного посплю. Я совсем не спал прошлой ночью. И тебе тоже стоит вздремнуть, потому что, когда мы вернемся с бала, я не дам тебе спать всю ночь.

За пятнадцать минут он внес все ее вещи в дом.

— Я заеду за тобой в девять часов, — сказал он, собираясь уходить. — У тебя есть вечернее платье?

Лорен не хотелось надевать платья, принадлежавшие любовнице Филипа Витворта, но на этот раз у нее не было выбора.

— Куда мы пойдем?

— На благотворительный бал в отеле «Вестин»в пользу детской больницы. Я один из спонсоров, поэтому получаю пригласительные билеты каждый год.

— Это не очень-то благоразумно, — озабоченно сказала Лорен. — Кто-нибудь может увидеть нас там вместе.

— Все увидят нас вместе. Этот бал — одно из важнейших событий года, поэтому я и хочу пригласить тебя. Что в этом плохого?

— Хорошо. Я с удовольствием пойду, — сказала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Я пойду, с тобой, куда ты захочешь.

Глава 17

Ник выглядел необыкновенно элегантно в иссиня-черном костюме, белоснежной рубашке и черной бабочке, когда Лорен открыла ему вечером дверь.

— Ты просто великолепен, — сказала она, чуть улыбаясь.

Он с восхищением оглядел прекрасные черты ее лица, сверкающие волосы, поднятые наверх и уложенные в замысловатую изящную прическу, затем перевел взгляд на пышную грудь, видневшуюся из выреза облегающего черного платья. Длинная юбка имела сбоку глубокий разрез, доходящий до середины бедра.

— Тебе нравится? — спросила Лорен, вручая ему черную бархатную пелерину с белой атласной подкладкой.

— Я обожаю ее, — ответил Ник, и Лорен вспыхнула, осознав, что он имеет в виду.

Отель «Вестин» был расположен в центре Детройта, в богатом районе, построенном в стиле ренессанс. Как бы говоря о значимости бала, от главного входа до тротуара был расстелен красный ковер. По обе стороны от него располагались телевизионные камеры. Как только шофер Ника припарковал лимузин, фоторепортеры стали пробиваться вперед, поднимая вверх свои камеры.

Швейцар подошел к машине и открыл Лорен дверь. Когда Ник вышел вслед за ней и взял ее под локоть, дружно засверкали вспышки и телекамеры подъехали ближе к красному ковру.

Первым человеком, которого она увидела, войдя в зал, был Джим. Он тоже заметил их. На его лице вспыхнуло насмешливое ликование. Он протянул руку, и Лорен заметила, что Ник несколько помедлил, прежде чем пожать ее.

— Ты быстро вернулся из Чикаго, — заметил Джим, не обращая внимания на холодное приветствие. — Интересно: почему?

— Ты это чертовски хорошо знаешь, — хмуро ответил Ник.

Джим поднял брови и перевел одобрительный взгляд на Лорен:

— Я бы сказал тебе, как великолепно ты выглядишь, но боюсь, что Ник не выдержит и все-таки выбьет мне зубы.

— Почему? — удивилась Лорен. Усмехнувшись, Джим ответил:

— Вспомни о дюжине роз и поцелуе, который он видел. А он пусть вспомнит о девушке, которую я любил, но не мог набраться храбрости и сделать ей предложение. Ему надоело приободрять меня, поэтому он послал Эрике две дюжины…

Ник взорвался от смеха:

— Ну ты и сволочь! — И на этот раз рукопожатие было искренним.

Для Лорен это была волшебная ночь, наполненная ароматом цветов, сиянием люстр и божественной музыкой. Она танцевала в объятиях Ника или стояла рядом, пока он представлял ее своим знакомым. Казалось, он знает каждого в этом зале. Стоило им сойти с танцевальной площадки или остановиться, чтобы выпить бокал шампанского, как их тут же окружало множество людей. Для Лорен было совершенно очевидно, что Ник был очень почитаем и любим всеми, и она чувствовала гордость за него. И он тоже гордился ею. Это было видно по его теплой улыбке, когда он представлял ее своим партнерам, и по тому, как собственнически обнимал ее за талию.

— Лорен?

Было уже далеко за полночь. Они танцевали, и Лорен улыбнулась ему, слегка наклонив голову:

— Да?

— Я хотел бы сейчас уйти.

Желание, затаившееся в глубине его серых глаз, ответило Лорен на вопрос «почему?». Она кивнула и дала увести себя с танцевальной площадки.

Только она подумала, что это самая прекрасная ночь в ее жизни, как сзади раздался знакомый голос, заставивший ее вздрогнуть.

— Ник, — проговорил Филип Витворт. На его лице была маска вежливости. — Рад тебя видеть.

Лорен похолодела. «О нет! Только не здесь!»— взмолилась она про себя.

— Представь нас молодой леди, — добавил Филип, посмотрев с улыбкой на Лорен, которая облегченно вздохнула.

Она перевела взгляд с Филипа на Кэрол Витворт, а затем на Ника. Мать и сын смотрели друг на друга холодно, как незнакомцы: стройная царственная блондинка и высокий красивый брюнет, у которого были ее серые глаза. С равно душной учтивостью Ник познакомил ее с «мистером и миссис Витворт».

Через несколько минут в лимузине Лорен поймала настойчивый взгляд Ника.

— Что случилось? — спросил он наконец. Она тяжело вздохнула:

— Кэрол Витворт — твоя мать. Мэри сказала мне Это несколько дней назад. Выражение его лица не изменилось.

— Да.

— Если бы я была твоей Матерью, — сказала Лорен приглушенным шепотом и, отвернувшись, продолжила:

— то я бы гордилась тобой. Каждый раз, смотря на тебя, я бы думала, что этот красивый, элегантный, властный мужчина — мой…

— Твой возлюбленный, — прошептал Ник, обнимая ее и нежно целуя.

Лорен запустила пальцы в его густые темные волосы, прижимая его губы к своим.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Из груди Ника вырвался счастливый вздох.

— Я уже начал бояться, что ты никогда этого не скажешь.

Лорен уютно устроилась в его объятиях, но чувствовала она себя неспокойно. Облегчение от того, что Филип Витворт не выдал ее, сменилось напряжением и беспокойством. Делая вид, что не знает Филипа и Кэрол, она как бы стала участницей обмана, делавшего Ника полнейшим глупцом. Паника охватывала ее все сильнее. Утром она все расскажет. Но портить грядущую ночь любви у нее не хватило сил.

Когда они приехали к ней, Ник снял с ее плеч пелерину и бросил на кресло. Он начал снимать пиджак, и сердце Лорен восторженно забилось. Она отошла к окну, пытаясь немного успокоиться, и, когда он подошел, спросила дрожащим голосом:

— Хочешь выпить?

— Нет.

Он обнял ее за талию, привлекая к себе, и, слегка наклонив голову, нежно поцеловал в висок. Ее дыхание стало прерывистым, когда теплые губы коснулись ее уха, затем шеи. Руки Ника тоже не теряли времени. Одна заскользила по ее бедрам, а другая нежно обхватила обтянутую бархатом грудь. Его прикосновения доставляли ей небывалое наслаждение, и когда его рука скользнула за корсаж, Лорен почувствовала жар его возрастающей страсти.

К тому времени когда, обняв за плечи, он повернул ее к себе, Лорен была охвачена жгучим желанием. Прижав ее к своему напряженному телу. Ник припал к полураскрытым губам. Он целовал ее медленно, но жадно, с каждой секундой все более настойчиво. Его язык, лаская, проникал все глубже и глубже.

Движимая смесью любви и страха потерять любимого., Лорен прижалась к нему, еще сильнее разжигая его страсть. Ее язык начал, дразня, ласкать его губы, и она почувствовала, как его объятия становятся все крепче, пока она нежно гладила его мускулистые плечи и спину.

Где-то в глубине затуманенного страстью сознания Ника возникла мысль, что Лорен целует его так, как не целовала в ту первую ночь. Но ему и в голову не приходило сравнивать находившуюся в его объятиях раскованную женщину с неуверенной и стеснительной девушкой в Харбо-Спринг, пока Лорен не начала, слегка откинувшись назад, расстегивать его рубашку.

Он посмотрел на ее изящные руки и вспомнил такой же момент в Харбо-Спринг — только тогда ему пришлось самому положить ее руку на рубашку и попросить расстегнуть ее. Очевидно, с тех пор Лорен очень переменилась.

Его пронзил холод разочарования и сожаления, и, накрыв рукой пальцы Лорен, он остановил ее.

— Приготовь что-нибудь выпить, хорошо? — попросил он, ненавидя себя за то, что чувствовал по отношению к ней.

Пораженная прозвучавшей в его голосе горечью, Лорен опустила руки. Подойдя к бару, она разбавила бурбон водой и протянула ему. Его губы дрогнули в невеселой улыбке, когда он заметил, что она помнит его любимый напиток. Ничего не сказав, он поднял бокал к губам и быстро осушил его.

Лорен была сбита с толку его поведением, но еще больше ее поразили последующие слова:

— Скажи мне прямо, чтобы я перестал об этом думать. Сколько их было?

— Сколько чего? — изумленно спросила Лорен.

— Любовников, — пояснил он. Она не могла поверить своим ушам. После того как он говорил ей, что ее моральные нормы наивны и глупы и что мужчины теперь предпочитают опытных женщин, он ревновал. Он ревновал, потому что теперь ему было не все равно. Лорен не знала, то ли дать ему пощечину, то ли рассмеяться, то ли броситься ему на шею. Вместо этого она решила слегка отомстить ему за тот ужас и отчаяние, которые пережила из-за его либерализма. Повернувшись, она подошла к бару и достала бутылку белого вина.

— Какая разница? — наивно спросила она. — Ты говорил в Харбо-Спринг, что мужчины больше не приветствуют девственность и не хотят, чтобы женщина была неопытной. Правильно?

— Правильно, — хмуро подтвердил он, разглядывая кубик льда в своем бокале.

— Ты также говорил, — продолжила она, — что у женщин есть такие же физические потребности, как и у мужчин, и что мы можем удовлетворять их, когда хотим и с кем хотим. Ты очень настойчиво утверждал, что…

— Лорен, — попросил он тихим голосом, — я задал тебе простой вопрос. Я хочу знать, чтобы не гадать. Скажи мне, сколько их было. Нравились ли они тебе, было ли тебе наплевать на них? Просто расскажи мне. Я ничего не скажу и не упрекну тебя.

«Черта с два ты ничего не скажешь!»— радостно подумала Лорен, пытаясь открыть бутылку вина.

— Конечно же, ты ничего не скажешь. Ты же говорил…

— Я знаю, что я говорил, — прошипел он. — Ну, сколько?

Она взглянула в его сторону, делая вид, что удивлена его тоном.

— Только один.

В его глазах мелькнули злость и сожаление, тело напряглось, как будто он почувствовал физическую боль.

— Ты была неравнодушна к нему?

— Я думала, что люблю его, — весело сказала Лорен.

— Хорошо. Давай забудем про него, — закончил он мучительный разговор.

Наконец заметив, как она мучается с бутылкой, Ник подошел, чтобы помочь.

— Ты сможешь забыть о нем? — спросила Лорен, восхищаясь ловкостью, с которой он вынул пробку.

— Смогу… Через некоторое время.

— Что значит через некоторое время? Ты же говорил, что нет ничего предосудительного в том, что женщина удовлетворяет свои биологические…

— Я знаю, что я говорил, черт возьми?

— Тогда почему ты такой сердитый? Ты же не лгал мне тогда?

— Я не лгал, — сказал он, ставя бутылку и доставая бокал. — Я действительно так думал.

— Почему?

— Потому что это было удобно. Тогда я не любил тебя.

В этот момент Лорен любила его как никогда.

— Хочешь, я расскажу тебе о нем?

— Нет, — холодно ответил Ник. Ее глаза блеснули, и она предусмотрительно отступила на шаг.

— Ты одобришь мой выбор. Он был высокий, темноволосый и красивый, как ты. Очень элегантный, изысканный и опытный. Он сломил мое сопротивление за два дня, и…

— Прекрати, черт возьми! — разъяренно выкрикнул Ник.

— Его зовут Джон.

Ник повернулся к ней спиной:

— Я не хочу этого слышать!

— Джон Николае Синклер, — пояснила Лорен.

Ник почувствовал такое облегчение, что даже не знал, что ему делать. Он обернулся. Лорен стояла посреди комнаты — ангел в соблазнительном черном бархате, юная красавица с невыразимой грацией и изяществом в каждой линии тела. В ней были та гордость и вера в себя, которые удерживали страстных юношей и мужчин от развязности.

Она любила его.

Он мог сделать ее любовницей или женой. В глубине сердца он знал, что она может быть только его невестой, что-либо меньшее унизит ее. Это красивое тело предлагалось только ему. Он не мог принять этот подарок и ее любовь, а взамен предложить ей что-то непонятное, называемое многозначительно «отношениями». Она была молода, но достаточно мудра, чтобы не играть с его жизнью. Она также была упорной, смелой, с сильным характером, что он понял за последние несколько недель.

Он молча посмотрел на нее, затем глубоко вздохнул.

— Лорен, — начал он, — я хочу иметь четырех косоглазых голубоглазых дочерей в очках в роговой оправе на вздернутых носиках. Я буду очень рад медового цвета волосам. Ты единственная, кто может подарить мне таких детей, и я прошу…

Он увидел, как ее глаза наполнились счастливыми слезами, и, обняв, прижал ее к сердцу, охваченный теми же чувствами, что и она.

— Дорогая, пожалуйста, не плачь. Пожалуйста, не надо, — шептал он, целуя ее лоб, щеки и губы.

Напоминая себе, что это только второй ее любовный опыт и поэтому не нужно ее торопить, Ник взял ее на руки и понес наверх.

Не отрывая губ от ее рта, он опустил ее на пол. Пока он снимал одежду, Лорен разделась перед его горящим взором. Сбросив на пол кружевное белье, она подняла голову и посмотрела на него без тени стыда и стеснения.

Руки Ника задрожали от переполнявшей его нежности, когда он взял ее лицо в ладони. После недель упорных холодных отказов Лорен смотрела на него с нежной покорностью. Ее глаза светились любовью, такой сильной, что он почувствовал и смущение и гордость одновременно.

— Лорен, — в его голосе звучали новые, непривычные для него нотки, — я тоже люблю тебя.

В ответ она обвила руками его шею и крепко прижалась к его обнаженному телу. Пытаясь сдержать свою бушующую страсть, он наклонил голову и поцеловал ее. Ее мягкие губы раскрылись, его язык скользнул между ними, а затем жадно проник вглубь. Внезапно он потерял контроль над собой. С тихим стоном он повалил ее на кровать и начал страстно ласкать.

Где-то посреди круговорота восхитительных ощущений у Лорен возникла мысль, что сегодня Ник занимался с ней любовью иначе, чем в первый раз. В Харбо-Спринг он обращался с ее телом как маэстро со знакомым инструментом. Его движения были четкими, умелыми. А сегодня ночью он ласкал и целовал ее с мучительной нежностью и благоговением. В Харбо-Спринг его страсть была полностью под контролем, сегодня он был так же несдержан и безрассуден, как она.

Его губы коснулись ее груди, и она задохнулась от наслаждения. Она запрокинула голову, ее руки заскользили по его напряженному телу.

— Я хочу тебя, — хрипло шептал он. — Я так хочу тебя!

Его страстные слова воспламенили ее, задевая самые глубокие струны души. Каждое прикосновение его ищущих губ и рук вое больше погружало ее в мир, где не существовало ничего, кроме их всепоглощающей любви.

Когда его рука коснулась внутренней стороны ее бедер, Лорен застонала и выгнулась навстречу ему. Ник больше не мог сдерживать себя. Их губы слились в глубоком страстном поцелуе, и одним сильным движением он вошел в нее.

— Двигайся вместе со мной, дорогая, — хрипло прошептал он.

Когда она выполнила его просьбу, он тихо застонал и полностью погрузился в ее теплую плоть. Неистовый голод, сила и в то же время нежность каждого его движения довели Лорен до состояния восхитительного экстаза, и она застонала от невыразимого блаженства. Ник еще крепче прижал ее к себе и присоединился к ней в сладком забвении.

Рано утром Лорен разбудил телефонный звонок. Перегнувшись через Ника, она взяла трубку.

— Это Джим, тебя.

После краткого разговора он свесил ноги с кровати и взъерошил волосы.

— Мне нужно лететь сегодня в Оклахому, — объяснил он со смесью сожаления и обреченности. — Несколько месяцев назад я купил нефтяную компанию у человека, от которого в течение года разбежались все служащие. Мои люди пытались подписать с ними контракты на новых условиях, но те привыкли к обещаниям, которых не сдерживают. Они настаивают на встрече со мной, иначе грозят объявить забастовку.

Он уже надел брюки и тянулся за рубашкой.

— Увидимся завтра в офисе, — пообещал он через несколько минут, стоя у входной двери.

Он привлек ее к себе для длинного опьяняющего поцелуя.

— Я вернусь завтра, даже если мне придется сутки не спать, я обещаю.

Глава 18

Десятки любопытных глаз уставились на Лорен, когда она вошла в офис в понедельник утром. Смущенная этим вниманием, она повесила пальто и направилась к своему столу. Там ее ждали Сьюзен Брук и еще несколько сотрудниц.

— Что случилось? — спросила Лорен. Она чувствовала себя необыкновенно счастливой: Ник дважды звонил ей из Оклахомы, и сегодня она увидит его.

— Разреши наш спор, — весело сказала Сьюзен. — Это ты? — Она положила на стол воскресную газету и раскрыла ее.

Глаза Лорен расширились от удивления. Целая страница была посвящена благотворительному балу. В центре красовалась огромная фотография — она вместе с Ником. Они танцевали, и Ник улыбался ей. Взгляд Лорен был обращен к партнеру. Под фотографией — подпись: «Детройтский промышленник Дж. Николае Синклер с подругой».

— Она похожа на меня, не правда ли? — уклончиво ответила Лорен, взглянув на окружавшие ее возбужденные лица. — Какое забавное совпадение!

Она не хотела, чтобы ее отношения с Ником стали достоянием общественности, пока не придет для этого время, и тем более, чтобы ее коллеги стали относиться к ней как-то по-другому.

— Ты хочешь сказать, что это не ты? — разочарованно протянула одна из женщин.

Никто из них не заметил внезапно наступившей тишины: прекратились разговоры, остановились печатные машинки.

—  — Доброе утро, леди, — раздался голос Ника. Шесть женщин застыли в изумлении, наблюдая, как он подошел к Лорен сзади и положил руки на ее стол.

— Привет, — сказал он, наклонившись так близко, что Лорен не смела повернуть голову, боясь, что он поцелует ее у всех на глазах. Он взглянул на лежащую на ее столе газету:

— Ты выглядишь великолепно, но что это за страшила, с которым ты танцуешь?

Не дожидаясь ответа, он выпрямился, нежно взъерошил ее волосы и вошел в кабинет Джима, закрыв за собой дверь.

Лорен была готова от смущения провалиться сквозь землю. Сьюзен Брук, подняв брови, шутливо передразнила:

— «Какое забавное совпадение!» Через несколько минут Ник снова подошел к Лорен и попросил подняться с ним наверх. Как только они очутились в его кабинете, он схватил ее в охапку и они застыли в долгом поцелуе.

— Я скучал по тебе. — Вздохнув, он неохотно отпустил ее. — И придется еще поскучать — я вынужден через час лететь в Казано. Росси не мог связаться со мной, поэтому он позвонил Хорасу Морану в Нью-Йорк. Какие-то американцы снуют по деревне и баламутят местных жителей. Я послал туда своих людей для проверки. В рабочее время Росси находится в секретном убежище, но там нет телефона. Я хочу взять с собой Джима. Отец Эрики запаниковал и послал ее в Казано, чтобы успокоить Росси. Она немного говорит по-итальянски. Я вернусь в среду, в крайнем случае в четверг. — Он нахмурился:

— Лорен, я так и не объяснил тебе насчет Эрики…

— Мэри объяснила, — ответила Лорен, стараясь улыбаться, хотя была ужасно огорчена его отъездом.

Кроме того, что она будет скучать по нему, ей предстоят еще три дня тревог и волнений — она не успела рассказать ему о Филипе. Сделать это сейчас она тоже не может, ведь он собирается уезжать. Его гнев только усилится за эти дни. Она должна быть рядом, чтобы успокоить его.

— А зачем ты берешь Джима?

— Когда президент «Синко»в следующем месяце уволится, Джим займет его место. По дороге мы можем обсудить задачи и планы «Синко». Еще я очень благодарен Джиму за то, что он вмешался в наши отношения, и решил, в свою очередь, помочь ему, взяв в Италию, где сейчас находится Эрика… Я вижу, ты понимаешь меня, — сказал он, увидев ее улыбку.

Крепко обняв, он отпустил ее и, подойдя к столу, начал складывать бумаги в кейс.

— Если Росси снова позвонит, Мэри соединит его с тобой, где бы ты ни находилась. Скажи ему, что я в пути и что волноваться не о чем. Сейчас четыре лаборатории занимаются анализом образцов, присланных Росси. В течение двух недель мы должны узнать, гений он или мошенник. До тех пор мы должны убеждать его, что верим ему, и во всем угождать.

Лорен слушала его молниеносный монолог с внутренней улыбкой восхищения. Быть женой такого человека — значит жить на вулкане, и она собиралась добровольно отдаться этому вихрю.

— Кстати, — бросил он между прочим, — сегодня утром мне звонил репортер из одного журнала. Они знают, кто ты и что мы собираемся пожениться. Когда этот слух распространится, я боюсь, что пресса тебя замучает.

— Откуда они узнали? — изумленно выдохнула Лорен.

Он послал ей сияющую улыбку:

— Я им сказал.

Все происходило так быстро, что Лорен была просто ошеломлена.

— А ты, случайно, не сказал им, когда и где мы собираемся пожениться? — шутливо проворчала Лорен.

— Скоро скажу.

Он закрыл кейс и поднял ее из кресла, в которое она только что села.

— Хочешь большую свадебную церемонию с сотней гостей? Или обвенчаемся в какой-нибудь маленькой церквушке, где будут только твоя семья и несколько близких друзей? Когда вернемся из свадебного путешествия, можем устроить официальный вечер, таким образом выполнив свой общественный долг по отношению ко всем знакомым.

Лорен тут же представила, каким грузом будет пышная свадебная церемония для здоровья и жалкого бюджета ее отца. С другой стороны, такая привлекательная перспектива стать женой Ника без всяких промедлений.

— Ты и маленькая церквушка, — решила она.

— Согласен. А то я не могу дождаться, чтобы сделать тебя своей. Я ведь нетерпеливый.

— Правда? — Она поправила узел его галстука, чтобы лишний раз прикоснуться к нему. — Я никогда не замечала.

— Чертовка, — поддразнил он нежно, затем добавил:

— Я подписал чек и отдал его Мэри. Положи его на свой счет, возьми пару выходных и займись покупкой приданого, пока меня не будет. Это довольно крупная сумма. Ты не сможешь потратить все на одежду. Купи что-нибудь особенное в память о нашей помолвке. Драгоценности или меха.

Когда он ушел, Лорен облокотилась на стол, ее улыбка стала задумчивой и печальной. Она вспомнила слова Мэри: «Он дает им деньги и говорит, чтобы они сами купили себе то, что понравится… ему все равно что».

Она решительно отбросила эти мрачные мысли. Возможно, когда-нибудь Ник изменится. Сейчас она счастлива тем, что есть. Она взглянула на часы. Было уже пятнадцать минут одиннадцатого, а она еще не приступала к работе.

Джек Коллинз тупо смотрел на большие круглые часы, висевшие напротив его больничной койки, стараясь побороть слабость, которую он всегда чувствовал после уколов, необходимых перед обследованием. Часы показывали десять тридцать. Был понедельник. Руди собирался позвонить ему, чтобы сообщить о результатах расследования по поводу секретарши с итальянским, работающей у Ника Синклера.

Как будто по мановению волшебной палочки зазвонил телефон. Со второй попытки Джек снял трубку и поднес ее к уху.

— Джек, — раздался бодрый голос, — это Руди.

Перед Джеком медленно всплыло круглое лицо и маленькие глаза-бусинки.

— Ты проверил Деннер? — спросил он.

— Да, — ответил Руди, — все как вы велели. Она живет в хорошеньком домике в Бломфилд-Хиллз, и один немолодой господин платит за нее ренту. Я поговорил со сторожем, и он сказал, что жилички там сменяются довольно часто. Последней была какая-то рыженькая дама. Старый Витворт однажды застал ее с другим мужчиной и бросил. Сторож сказал, что Деннер живет тихо и спокойно. — Руди похотливо усмехнулся:

— Витворт не окупает своих денег, потому что с тех пор, как она переехала, он был там только один раз. Я думаю, что Витворт стареет и…

Джим боролся с густым туманом, окутывающим его голову.

— Кто?

— Витворт, — повторил Руди. — Филип А. Витворт. Я думаю, что как мужчина он больше не…

— Слушай меня и заткнись! — резко сказал Джек. — Меня собираются обследовать и поэтому вкололи сильное снотворное. Иди к Нику Синклеру и повтори ему то, что сейчас рассказал мне. Ты понял? Скажи Нику… — Сон волнами накатывал на Джека. — Скажи ему, что я думаю, это она проговорилась о деле Росси.

— Она что? Она? Да тебя же высмеют! Эта девка… — Голос Руди из презрительного превратился в строгий и важный. — Я позабочусь об этом, Джек, предоставь все…

— Заткнись, черт тебя возьми, и слушай меня! Если Ник Синклер в отъезде, иди к Майку Волшу, адвокату корпорации, и расскажи о том, что я тебе сказал. Ему, и никому больше. Затем я хочу, чтобы ты понаблюдал за ней. Ее телефонные разговоры должны быть записаны. Следи за каждым ее движением, если нужно, возьми кого-нибудь в помощь…

Лорен сонно смотрела в пустое пространство, когда во вторник утром раздался телефонный звонок. Она была так счастлива и взволнованна, что с трудом могла сосредоточиться на работе. Даже если бы она захотела отвлечься от мыслей о Нике, к чему она совсем не стремилась, то это было бы невозможно из-за постоянных поддразниваний и шуток коллег. Лорен взяла трубку и услышала тихий щелчок, который появился со вчерашнего дня.

— Лорен, дорогая, — раздался голос Филипа Витворта, — я думаю, что мы должны сегодня встретиться за ленчем.

Это было не приглашение — это был приказ. Всей душой Лорен хотелось попрощаться с ним и повесить трубку, но она не осмеливалась. Если она разозлит его, то он может рассказать Нику о ее двойной игре еще до того, как у нее будет возможность сделать это самой. К тому же она жила в его доме, и Ник, вернувшись, будет искать ее по этому телефону. Для переезда в отель нужно придумать правдоподобную причину, а ей совсем не хотелось добавлять еще лжи в эту путаницу.

— Хорошо, — согласилась она без энтузиазма. — Но я не могу отлучиться с работы надолго.

— От обедов в «Синко»у меня несварение желудка, — саркастически усмехнулся Филип.

От его голоса у Лорен пересохло во рту и стало трудно дышать. Ей совсем не хотелось встречаться с ним наедине и слушать то, что он собирался ей сказать. Тут она вспомнила Тони, и ей стало чуть легче.

— Встретимся в двенадцать в ресторане Тони. Вы знаете, где это находится?

— Да, но забудь об этом. Ты не сможешь достать там столик, если не…

— Я сделаю заказ, — оборвала его Лорен.

Когда Лорен вошла, ресторан был набит людьми, ожидавшими свободных мест. Тони послал ей через зал приветливую улыбку, а Доминик провел к столу. Лорен вежливо кивнула ему, и молодой человек залился румянцем.

— Ваш столик не очень хороший, Лорен. Я прошу прощения. Если в следующий раз позвоните пораньше, то у вас будет другой столик.

Лорен поняла, что имел в виду Доминик, когда он провел ее к столику. Тускло освещенный холл был отделен от зала только решетчатой деревянной перегородкой, украшенной цветами в горшках. Оттуда доносился шум голосов и смех, официанты сновали туда-сюда с кофейниками в руках.

Когда Лорен подошла к столу, Филип Витворт уже сидел, бесстрастно изучая кубики льда в своем бокале. Он вежливо встал, подождав, пока Доминик не усадит ее, а затем предложил ей бокал вина. Он выглядел очень спокойным, сдержанным, очень… довольным, подумала Лорен, смотря на его холеное лицо.

— Ну а теперь, — сказал он, — я надеюсь, ты расскажешь, как на самом деле у вас обстоят дела с нашим общим другом…

— Вы имеете в виду сына вашей жены? — гневно поправила его Лорен.

— Да, моя дорогая, — быстро ответил он. — Но давай не будем упоминать его имя в столь людном месте.

Воспоминания о том, как Филип и его жена обошлись с Ником, не давали Лорен покоя. Она напомнила себе, что ее Филип не обманывал, и попыталась взять себя в руки.

— Через день или два вы сможете прочитать об этом в газетах, поэтому я скажу вам сейчас — мы собираемся пожениться.

— Поздравляю, — сказал он добродушно. — Ты уже рассказала ему о… о нашем договоре? Когда мы встретились на благотворительном балу, он, по-видимому, был еще в неведении.

— Я собираюсь рассказать ему все в ближайшее время.

— Вряд ли это хорошая идея, Лорен. Он настроен так враждебно ко мне и моей жене…

— И совершенно правильно! — не сдержавшись, воскликнула Лорен.

— О! Я вижу, он поведал тебе о своем детстве. А теперь представь, как он прореагирует, когда узнает, что за твою квартиру и платья платил я.

— Не говорите ерунды! Я — не ваша любовница.

— Мы с тобой знаем, но поверит ли он?

— Я сделаю так, что он поверит, — тихо проговорила Лорен Филип холодно улыбнулся, что-то прикидывая в уме.

— Не думаю. К тому же это ты сказала мне о маленьком проекте в Казано.

Лорен пришла в ужас, ее мозг в панике забил тревогу.

— Я ничего не говорила вам о Казано, абсолютно ничего! Я никогда не рассказывала вам ни о чем секретном.

— Но он будет так думать.

Она положила дрожащие руки на стол. Щупальца страха медленно, но неумолимо сжимали ее.

— Филип, вы… вы угрожаете мне тем, что скажете ему, будто я была вашей любовницей и заодно вашей шпионкой?

— Не совсем так, я не угрожаю, — спокойно ответил он. — Просто мы собираемся заключить с тобой сделку. И я хочу, чтобы ты поняла, что тебе лучше со мной не спорить.

— Какую сделку? — спросила Лорен, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— В награду за мое молчание я попрошу то же, за что собирался заплатить тебе десять тысяч долларов.

— И вы думаете, я что-то сообщу вам? — презрительно выговорила Лорен. — Вы на самом деле верите в это? — Слезы жгли ее глаза, голос дрожал. — Я лучше умру, чем сделаю что-нибудь против него, вы это понимаете?

— Ты слишком чувствительна, — тихо сказал Филип, наклоняясь вперед. — Я не собираюсь разорять его, я только хочу сохранить собственную компанию. Ее дела становятся плохи из-за конкуренции «Синко».

— Какой кошмар? — прошептала Лорен.

— Да, кошмар, если мы обанкротимся. «Витворт энтерпрайзис»— наследство Картера, и нужно его сохранить. Теперь давай перестанем рассуждать, пойдешь ты на это или нет. У тебя нет выбора. Пятница — последний день, когда мы можем назначить цену на четыре очень важных контракта. Я хочу знать, сколько предложит «Синко».

Он достал небольшой листок бумаги, на котором были перечислены нужные сведения, и положил его Лорен на ладонь. Затем по-дружески , пожал ей руку.

— Я боюсь, мне пора обратно в офис, — сказал он, отодвигая стул.

Лорен подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она была настолько разгневана, что не чувствовала страха.

— Это очень важно для вас? — спросила она.

— Очень.

— Потому что ваша жена хочет сохранить компанию для своего сына. Это очень важно для нее?

— Более важно, чем ты можешь себе представить. Кроме того, если я попытаюсь сейчас продать компанию, а это мой единственный выход, то наше финансовое положение станет известно общественности. Это будет очень неприятно.

— Я понимаю, — убийственно спокойно проговорила Лорен. И чтобы убедить его в том, что она собирается сотрудничать, осторожно добавила:

— И вы обещаете ничего не говорить Нику, если я помогу вам?

— Слово чести.

Лорен вошла в кабинет в состоянии холодного гнева. Кэрол Витворт хочет добыть своему второму сыну наследство, разрушив то, что построил первый. И они ждут, что Лорен поможет им. Ее шантажировали, и она знала, что этот шантаж никогда не кончится. Витворт не успокоится, пока «Глобал индастриз» не станет частью наследства Картера.

Через несколько минут на ее столе зазвонил телефон. Она автоматически сняла трубку.

— Мне неприятно торопить тебя, дорогая, — услышала она ровный голос Филипа, — но я хочу получить эту информацию сегодня. Ты найдешь ее в инженерном отделе. Если я узнаю цены, это спасет мою компанию.

— Я сделаю все возможное, — бесстрастно произнесла Лорен.

— Прекрасно. Очень трогательно. Встретимся внизу, напротив здания, в четыре часа, я буду ждать тебя в машине. Все это займет у тебя не больше десяти минут.

Лорен повесила трубку и прошла через офисы в инженерный отдел. Сейчас ей было совершенно все равно, что она ведет себя подозрительно.

Как только вернется Джим, она расскажет ему о случившемся. Возможно, он даже поможет поставить в известность Ника.

— Мистеру Вильямсу нужна документация на эти четыре дела, — сказала она секретарше в инженерном отделе.

Лорен сразу же получила все папки. Она принесла их на свое рабочее место. На каждой был листок с названием дела, кратким описанием технического оборудования, которое будет обеспечено, если «Синко» получит контракт, и предполагаемой ценой.

Лорен взяла листки и направилась к копировальной машине, затем принесла копии и оригиналы на свой стол. Она положила оригиналы в папки, достала из ящика стола замазку и очень осторожно исправила на копиях цены, которые «Синко» собиралась предложить, повысив их на несколько миллионов долларов. Затем снова сделала копии, чтобы исправления не были видны. Только она отошла от копировальной машины, как рядом с ней появился молодой круглолицый человек.

— Извините меня, мисс, — сказал он. — Я из компании, которая обслуживает эту машину. На нее жалуются весь день. Вы не возражаете, если я пропущу эти листки через, машину еще раз, чтобы убедиться, что она работает хорошо.

Лорен почувствовала какую-то смутную тревогу, но согласилась, поскольку машина действительно часто ломалась. Он взял копии и, взглянув на них, кивнул:

— Как будто на этот раз все нормально. Уходя, Лорен увидела, как он положил их в мусорную корзину. Убедившись, что дверь за ней закрылась, молодой человек нагнулся, чтобы достать листы.

Как только она вышла из вестибюля, рядом с ней остановился «кадиллак». Окошко автоматически открылось, и Лорен наклонилась к машине, передавая Филипу конверт.

— Я надеюсь, ты понимаешь, как это важно для нас, — начал он, — и…

Лорен задрожала от гнева и, повернувшись, побежала обратно в здание. По дороге она чуть было не столкнулась с молодым человеком, который поспешно спрятал за спину камеру.

Глава 19

— Слава Богу, ты вернулся! — обрадовалась Мэри, когда под конец рабочего дня в среду Ник в сопровождении Эрики и Джима вошел в офис. — Майк Волш хочет поговорить с тобой. Он сказал, что это очень срочно.

— Пускай поднимается сюда. — Ник снял пиджак. — Присоединяйся к нам. Тост за здоровье невесты! Я собираюсь увезти Лорен в Лас-Вегас, чтобы обвенчаться. Сейчас проверяют и заправляют самолет перед полетом.

— А Лорен об этом знает? — нахмурилась Мэри. — Она внизу, в кабинете Джима, полностью поглощена работой.

— Я попытаюсь убедить ее в мудрости этого плана.

— Когда самолет будет в воздухе, а она в самолете, у нее не останется другого выбора, — вставила со знающей улыбкой Эрика.

— Точно, — усмехнулся Ник, пребывая в необыкновенно хорошем настроении.

Он так скучал, что звонил Лорен по три раза в день, как влюбленный школьник.

— Располагайтесь поудобнее, — добавил он через плечо.

Подойдя к шкафу, он достал свежую рубашку. Через пять минут, свежевыбритый, он вышел из ванной и увидел Майка Волша и круглолицего молодого человека, стоящих рядом с диваном, на котором сидели Эрика и Джим.

— Что случилось, Майк? — спросил Ник, подходя к бару и доставая оттуда бутылку шампанского.

— В проекте Росси есть утечка информации, — осторожно начал адвокат.

— Правильно, я говорил тебе об этом.

— Люди, пытающиеся разузнать о нем в Казано, — люди Витворта.

При этом имени Ник на секунду сжал руку, снимая фольгу с пластиковой пробки.

— Продолжай, — спокойно велел он.

— В нашей компании работает женщина, которая, очевидно, шпионит на Витворта. Я попросил Руди подсоединиться к ее телефону в офисе и прослушивать ее разговоры.

Ник достал из бара четыре бокала, его мысли вернулись к Лорен, ее улыбке и красивому лицу, Сегодня будет их первая брачная ночь. После венчания только он один будет иметь право обнимать, целовать и ласкать ее…

— Да, я слушаю, — солгал он, — продолжай.

— Вчера ее сфотографировали, когда она передавала Витворту копии четырех документов, где указаны ставки «Синко». Она сделала два набора копий. Один не понадобился ей, но понадобится нам как доказательство в суде.

— Этот сукин сын… — Ник собрал всю свою волю, чтобы ненависть к Филипу Витворту не испортила его чудесного настроения. Это был день его свадьбы. Он холодно произнес:

— Джим, я собираюсь сделать то, что мне следовало сделать пять лет назад. Нужно выкинуть его из бизнеса. С сегодняшнего дня я хочу, чтобы «Синко» назначала цену на все контракты, на которые он будет претендовать, причем цену ниже обычной. Ясно? Я хочу убрать этого ублюдка с нашего пути!

Когда Джим пробормотал что-то в знак согласия, Майк Волш сказал:

— Мы можем подготовить ордер на арест этой молодой женщины. Я уже обсудил этот вопрос с судьей Спэтом, и он готов подписать его, как только вы скажете.

— Кто она? — требовательно спросил Джим, видя, что Ник занялся шампанским.

— Любовница Витворта! — с готовностью вступил Руди, его голос звучал подчеркнуто важно. — Я проверил ее личность. Эта дама живет, как королева, в хорошеньком домике в Бломфилд-Хиллз, за который платит Витворт. Она одевается, как модель…

Ник побелел, и все его тело напряглось, борясь с мучительной догадкой. Вопрос напрашивался сам собой, но прежде чем задать его, Ник оперся на бар, чтобы не потерять равновесие. Не поворачиваясь, он тихо произнес:

— Кто она?

— Лорен Деннер, — сказал адвокат, прерывая излияния словоохотливого Руди. — Ник, я знаю, что она работала с тобой лично. Она у нас в руках. Ее публичный арест лишит других желания шпионить у нас. Но я хотел поговорить с тобой, прежде чем принимать какие-либо меры. Так, значит, я…

Его голос звенел от ярости и боли.

— Возвращайся в свой кабинет и жди, — приказал Ник. — Я позвоню тебе. — Не оборачиваясь он кивнул в сторону Руди:

— Уберите его с моих глаз, и чтобы я его, никогда не видел!

— Ник… — заговорил Джим.

— Уйди! — закричал Ник, затем его голос стал опасно спокойным:

— Мэри, позови Лорен, пусть придет сюда в течение десяти минут. Потом иди домой, уже почти пять.

В тишине, нависшей после их ухода, Ник выплеснул на пол шампанское, которое разлил в бокалы, чтобы выпить за свою женитьбу. Принцесса со смеющимися глазами цвета голубой бирюзы, которая вошла в его жизнь и перевернула ее с ног на голову, Лорен шпионила за ним, Лорен была любовницей Витворта. Сердце Ника отказывалось поверить, но разум знал, что это правда. Вот откуда богатый дом и роскошные наряды.

Он вспомнил, как представлял ее Витворту в ту субботнюю ночь и как она сделала вид, что не знает его. Сердце всемогущего магната готово было разорваться. Ему хотелось задушить ее в своих объятиях и заставить сказать, что это не правда; сделать так, чтобы отныне для нее существовал только он один.

Ему хотелось убить ее собственными руками.

Ему хотелось умереть.

Спеша к его кабинету, Лорен пробежала мимо трех охранников, стоявших у входа на его личную территорию. Она улыбнулась, но только один из них ответил на ее приветствие — он коротко недружелюбно кивнул.

Около двери она на секунду остановилась и пригладила волосы. Ее руки слегка дрожали, с одной стороны, от радости, что сейчас увидит его, с другой — от страха перед предстоящим разговором о Филипе. Она собиралась ему рассказать обо всем вечером, после того как он отдохнет, но теперь, когда Филип шантажировал ее, откладывать было нельзя.

— С возвращением, — произнесла Лорен, входя в кабинет.

Ник стоял спиной к ней, положив руку на темное стекло, взгляд его был устремлен на город внизу. Портьеры были подняты, и только прозрачная стена отделяла кабинет от дождливого вечера. Ник стоял как будто на краю пропасти.

— Закрой дверь, — коротко сказал он. Его голос звучал странно, но она не могла видеть его лица.

— Ты скучала обо мне, Лорен? — спросил он, не поворачиваясь.

Лорен улыбнулась: он всегда, когда возвращался откуда-нибудь, задавал этот вопрос.

— Да, — ответила она, обнимая его сзади. Ник весь напрягся от ее прикосновения, а когда она потерлась щекой о его широкую, сильную спину, тело его просто окаменело.

— Сильно? — вкрадчиво прошептал он.

— Повернись, и я тебе покажу как, — поддразнила Лорен.

Он оторвал руку от стекла и повернулся. Не глядя на нее, подошел к дивану и сел.

— Иди сюда, »— позвал он ровным голосом. Лорен послушно подошла к дивану и остановилась, стараясь понять причину его странного настроения. Выражение его лица было холодным и бесстрастным, но, когда она села рядом с ним, он взял ее за руку и посадил к себе на колени.

— Покажи, как сильно ты хочешь меня, — попросил он.

От требовательных ноток, прозвучавших в его голосе, по телу Лорен пробежала легкая дрожь, но не успела она задуматься, как его жесткий рот настиг ее губы. Он целовал ее искусно, с какой-то странной настойчивостью, и она беспомощно покорилась ему.» Он скучал по мне «, — подумала Лорен. Его пальцы уже расстегивали ее шелковую блузку. Обнажив ее грудь, он опустил Лорен на диван и накрыл ее полуобнаженное тело своим. Его горячие губы скользнули по ее напрягшейся от желания груди, язык, дразня, тронул отвердевшие соски, в то Время как его рука, проникнув под юбку, нащупала и сорвала кружевной пояс.

— Ты хочешь меня сейчас?

— Да, — выдохнула она.

Свободной рукой он схватил ее за волосы.

— Теперь открой глаза, дорогая, — мягко приказал он. — Я хочу быть уверенным, что ты знаешь, что это я лежу на тебе, а не Витворт.

— Ник!.. — испуганно, незнакомым голосом вскрикнула Лорен, когда он встал и, жестко схватив ее за волосы, поднял с дивана.

— Выслушай меня, пожалуйста! — разрыдалась Лорен, до смерти напуганная черной ненавистью, сверкающей в его глазах. — Я все могу объяснить, я… — Из ее горла вырвался сдавленный крик, когда он еще крепче схватил ее за волосы и нагнул ее голову вниз.

— Только вот это, — потребовал он пугающим шепотом.

Лорен в ужасе взглянула на разложенные на журнальном столике бумаги. Это были копии документов, которые она передала Филипу, и увеличенные черно-белые фотографии. На одной из них была она сама, наклонившаяся к машине, а на другой — номера» кадиллака «. Рядом лежала регистрационная справка, подтверждающая принадлежность этой машины Филипу Витворту.

— Пожалуйста, я люблю тебя! Я…

— Лорен, — прервал он угрожающим тоном, — ты еще будешь любить меня через пять лет, когда ты и твой любовник выйдете из тюрьмы?

— Ник, пожалуйста, выслушай меня, — умоляла Лорен. — Филип — не мой любовник. Он мой родственник. Он послал меня в» Синко» шпионить, это так, но я клянусь, что никогда ничего не говорила ему. — Ярость, написанная на лице Ника, сменилась презрением, и Лорен продолжила свою бессвязную, полную отчаяния речь:

— Он не трогал меня до тех пор… до тех пор, пока не увидел на балу. Теперь он пытается шантажировать меня. Он угрожал, что скажет тебе, будто я его любовница, если я не…

— Твой родственник, — повторил Ник с ледяным сарказмом, — твой родственник пытается шантажировать тебя.

— Да! — Лорен лихорадочно пыталась объяснить. — Филип думал, что ты платишь кому-то, чтобы тот шпионил на тебя, поэтому он послал меня выяснить, кто это, и…

— Витворт — единственный, кто платит шпионам, — презрительно прервал ее Ник. — И этот шпион, точнее шпионка, — это ты!

Он попытался оттолкнуть ее от себя, но Лорен опять прильнула к нему.

— Пожалуйста, послушай меня, — кричала она. — Не делай этого с нами!

Наконец он отшвырнул ее, и она рухнула на пол, ее плечи затряслись от безудержных рыданий.

— Я так люблю тебя, — истерически рыдала Лорен. — Почему ты не хочешь выслушать меня? Почему? Я умоляю тебя, выслушай меня!

— Встань! — рявкнул Ник. — И застегни свою блузку.

Он подошел к двери. Вздрагивая от рыданий, Лорен поправила одежду и, опершись на журнальный столик, медленно поднялась на ноги.

Ник распахнул дверь, и в кабинете появились охранники.

— Уберите ее отсюда, — холодно приказал он.

Лорен, застыв от ужаса, смотрела на подходящих к ней мужчин. Они поведут ее в тюрьму. Она еще раз обернулась к Нику, молча умоляя выслушать ее, поверить, остановить все это.

Он ответил ей ледяным взглядом, его лицо превратилось в каменную маску, на котором не дрогнул ни один мускул. Три охранника окружили Лорен, и один взял ее за локоть. Она рывком освободила руку, в глазах застыла немая боль.

— Не трогайте меня.

Не оглядываясь, она вышла из кабинета, окруженная кольцом мужчин.

Когда дверь за ними закрылась, Ник сел на диван. Подперев голову руками, он посмотрел на черно-белую фотографию Лорен, передающую Витворту украденные копии.

«Она очень фотогенична», — с болью подумал он. День был ветреный, а она даже не надела пальто. Она была заснята в профиль с развевающимися на ветру волосами. Как красиво она предавала его! Черты его лица дрогнули, исказились. Фотографию нужно сделать цветной, решил он. На черно-белой нельзя увидеть ее мерцающую кожу, золотые отблески в волосах, сияние живых бирюзовых глаз.

Нагнув голову, он закрыл лицо руками.

Молчаливый эскорт провел Лорен через мраморный вестибюль, переполненный припозднившимися служащими. Но все спешили домой, каждый был занят своими мыслями. Лорен не грозило быть проведенной через толпу любопытных наблюдателей. На самом деле ее совсем и не интересовало, кто будет свидетелем ее позора; в этот момент ее не интересовало ничто.

На улице было темно, лил проливной дождь, но Лорен не замечала этого. Она рассеянно посмотрела по сторонам в поисках полицейской машины. Ее не было. Два охранника отступили назад. Третий, стоявший справа от нее, тоже собирался уходить, но остановился и сочувственно спросил:

— У вас есть пальто, мисс?

Лорен подняла на него измученный взгляд.

— Да, — автоматически ответила она. У нее было пальто, вместе с сумкой оно осталось в кабинете Джима.

Охранник неуверенно взглянул на шоссе, как будто ожидая, что кто-то остановится и предложит ей машину.

— Я принесу его вам, — сказал он и скрылся вместе с двумя другими охранниками в глубине здания.

Лорен стояла на тротуаре, и капли дождя стекали по ее волосам и лицу. Очевидно, ее не собирались сажать в тюрьму. Она не знала, куда идти: у нее не было ни ключей, ни денег. Тут она заметила около здания знакомый силуэт. На какой-то момент в ней вспыхнула надежда.

— Джим, — позвала она, когда он и Эрика приблизились к ней.

Джим повернулся, и Лорен вся сжалась от его резкого взгляда.

— Мне нечего тебе сказать, — коротко бросил он.

Надежда умерла, и вместе с ее смертью пришла блаженная бесчувственность, состояние полного оцепенения. Она спрятала замерзшие руки в карманы твидовой юбки и пошла вниз по улице. Через несколько шагов ее остановил Джим, взяв за руку и развернув к себе.

— Подожди, — тихо проговорил он, выражение его лица было все таким же враждебным. — Возьми мой пиджак.

Лорен осторожно освободила руку.

— Не трогайте меня, — сказала она спокойно. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь до меня дотрагивался.

В его взгляде проскользнула тревога, которую он тут же подавил. Он не собирался ее жалеть, но…

— Возьми, — повторил он, начиная снимать пиджак. — Ты замерзнешь до смерти.

Лорен не видела ничего плохого в перспективе замерзнуть до смерти. Не обращая внимания на протянутый пиджак, она вопросительно посмотрела на Джима:

— Вы верите тому, чему поверил Ник?

— Каждому слову.

Лорен с достоинством подняла залитое дождем лицо:

— В таком случае мне не нужен ваш пиджак. Повернувшись, она на секунду остановилась.

— Но ты можешь передать кое-что Нику, когда он узнает правду. — Стуча зубами от холода, она продолжила:

— С-скажи ему, чтобы он никогда не смел приближаться ко мне. С-скажи ему, чтобы он держался от меня подальше!

Не задумываясь над тем, куда идет, Лорен автоматически шла вперед и, пройдя восемь кварталов, пришла к единственным людям, которые могли принять ее, не попросив ни цента. Она пришла к ресторану Тони. Замерзшим кулачком она постучала в заднюю дверь. Ей открыли, на пороге появился Тони в черном смокинге, странно контрастировавшем с шумом и чадом кухни за его спиной.

— Лори? — изумленно спросил он. — Лори! Dio mio! Доминик, Джоу, — закричал он, — идите скорее!

Лорен проснулась в теплой, уютной постели и, открыв глаза, увидела незнакомую, но очаровательную комнату. Оглядевшись, она поняла, что находится в квартире над рестораном. Жена Джоу уложила ее вчера спать после теплой ванны и горячего ужина. Она не умерла от случившегося. «Жаль», — мрачно подумала Лорен.

Интересно, когда Ник обнаружит, что она изменила цифры на копиях. Если хотя бы один контракт достанется «Синко», Ник обязательно поинтересуется, как это произошло. Он удивит ся, почему Витворт не назначил меньшую, чем «Синко», цену, и, возможно, сравнит копии, которые сделала Лорен, с оригиналами.

Но может случиться и так, что кто-то еще, кроме «Синко»и компании Витворта, получит эти контракты, В этом случае Ник всегда будет считать, что она предала его.

Лорен откинула тяжелое стеганое одеяло и встала. Ей было слишком плохо, чтобы думать о таком варианте.

Она почувствовала себя еще хуже, когда через несколько минут вошла на кухню и услышала, как Тони говорит по телефону. Все его сыновья сидели за столом.

— Мэри, — услышала она его голос, — это Тони. Дай мне Ника.

Сердце Лорен сжалось, но было поздно останавливать Тони, поскольку он уже начал свой монолог.

— Ник, это Тони. Тебе лучше прийти сюда. Что-то случилось с Лори. Она появилась вчера вечером совсем замерзшая, без пальто, без сумки, без ничего. Она не говорит, что случилось, она не позволяет никому дотронуться до нее, за исключением… Что? — Его лицо потемнело от гнева. — Может быть, ты не будешь говорить со мной в таком тоне, Ник! Я… — Он остановился на секунду, затем положил трубку, посмотрев на нее так, как будто у нее выросли зубы. — Ник повесил трубку, — объяснил он своим сыновьям.

Его взгляд остановился на Лорен, стоявшей в дверях.

— Ник сказал, что ты крала у него информацию и что ты любовница его отчима. Он сказал, что больше не хочет слышать твоего имени и, если я еще раз заговорю с ним о тебе, его банк откажет мне в займе, предназначенном для реконструкции ресторана. Ник сказал мне это. Он так со мной говорил! — как будто не веря, повторил Тони.

Лорен, побледнев, сделала шаг вперед:

— Тони, вы же не знаете, что случилось.

— Я знаю, как он говорил со мной, — сказал Тони, скулы его дрожали.

Не обращая внимания на Лорен, он с яростной решимостью вернулся к телефону.

— Мэри, — сказал он в трубку, — пусть Ник немедленно подойдет.

Он помолчал, пока Мэри, по-видимому, задавала ему какой-то вопрос.

— Да, — ответил он. — Ты уверена, что это Лорен? Что? Да, она здесь.

Тони передал трубку Лорен. Выражение его лица было таким злым и обиженным, что ей стало не по себе. . — Ник не подходит, но Мэри хочет поговорить с тобой.

Со смесью надежды и страха Лорен взяла трубку:

— Алло, Мэри?

Голос Мэри был холодным как лед:

— Лорен, ты и так причинила нам достаточно горя. Если у тебя осталась хоть капля совести, не вмешивай в это Тони. Слова Ника не пустая угроза, он действительно сделает то, что сказал. Ясно?

Сердце Лорен сжалось от боли.

— Абсолютно ясно.

— Хорошо. Теперь оставайся в течение часа там, где ты есть. Наш юрист привезет тебе вещи и разъяснит твое легальное положение. Мы собирались известить тебя через Филипа Витворта, но так будет даже проще. Прощай, Лорен.

Лорен присела около стола, боясь поднять взгляд на мужчин, которые теперь будут смотреть на нее с такой же неприязнью, как Джим и Мэри.

Рука Тони легла на ее плечо, и Лорен тяжело вздохнула:

— Я уйду, как только появится юрист с моей сумкой.

Она медленно подняла глаза. Но вместо ненависти, которую она ожидала увидеть, Тони и его сыновья смотрели на нее с беспомощным сочувствием. После всего случившегося Лорен было легче вынести враждебность, чем доброту, и эти взгляды разрывали ей сердце, разрушая ту стену, за которую она спрятала обиду и горе.

— Не просите у меня объяснений, — прошептала она. — Вы мне все равно не поверите.

— Мы поверим, — горячо заверил ее Доминик. — Я стоял за шторой недалеко от столика и слышал каждое слово, сказанное тебе этой… этой свиньей за ленчем, но я не знал его имени. Отец узнал его и подошел ко мне, заинтересовавшись, почему ты встречаешься с человеком, которого Ник ненавидит.

Лорен очень хотелось разрыдаться, но, сдержав слезы, она сказала с нервной улыбкой:

— Должно быть, обслуживание в этот день было ужасное, ведь вы оба стояли около меня на страже.

Она не плакала несколько лет до тех пор, пока не встретила Ника. С сегодняшнего дня слез больше не будет. Никогда. Она стояла перед ним на коленях, умоляя выслушать ее, одна только мысль об этом заставила ее стиснуть зубы.

— Я пытался на следующий день связаться с Ником, — проговорил Тони, — чтобы предупредить, что Витворт угрожает тебе и ты в опасности, но Ник был в Италии.. Я сказал Мэри, чтобы он позвонил мне, как только вернется, но я никогда не думал, что ты действительно дашь какую-то информацию отчиму Ника.

Услышав в голосе Тони упрек, Лорен устало опустила голову:

— Я не предавала его, но Ник думает, что я, сделала это.

Через полчаса Тони и Доминик проводили ее вниз, в ресторан, который был еще закрыт для посетителей, и встали как защитники за ее спиной. Лорен сразу же узнала Майка Волша. Своего спутника Майк представил как Джека Коллинза, начальника отдела безопасности «Глобал индастриз». Затем они сели напротив нее.

— Ваша сумочка, — сказал Майк, протягивая ее Лорен. — Не хотите проверить содержимое?

Лорен постаралась сохранить безразличное выражение лица:

— Нет.

— Очень хорошо. Перейду прямо к делу, мисс Деннер. «Глобал индастриз» располагает достаточными доказательствами, чтобы обвинить вас в воровстве, промышленном шпионаже и других серьезных преступлениях. В настоящее время корпорация не собирается настаивать на вашем аресте. Однако если вы когда-нибудь снова появитесь на территории «Глобал индастриз» или ее дочерних компаний, корпорация предъявит вам обвинения во всех упомянутых мной преступлениях. Ордер на ваш арест уже подготовлен. Тогда он будет пущен в ход.

Он открыл большой конверт и достал оттуда несколько листков.

— Это письмо, в котором содержатся все упомянутые мной положения.

Он вручил его Лорен вместе с каким-то документом.

— Это, — объяснил он, — предписание, суда, по которому вы не имеете права сделать хотя бы один шаг на территорию «Глобал индастриз». Вам все ясно?

— Абсолютно, — ответила Лорен, возмущенно подняв голову.

— У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Да, два вопроса.

Лорен, слегка покраснев, повернулась и запечатлела по поцелую на щеках Тони и Доминика. Она знала, что расплачется, если будет прощаться потом, а в присутствии юриста и Коллинза ей придется держать себя в руках. Затем она повернулась к Волшу:

— Где моя машина?

Тот кивнул в сторону двери:

— Мистер Коллинз пригнал ее сюда. Она стоит на улице. Следующий вопрос?

Не обращая внимания на юриста, Лорен обратилась к Джеку Коллинзу:

— Это вы добыли доказательства против меня? Несмотря на природную бесцветность, глаза начальника отдела безопасности были пытливыми и острыми.

— Мой помощник провел расследование, пока я был в больнице. А почему вы спрашиваете, мисс Деннер? — поинтересовался он, внимательно наблюдая за Лорен.

Она взяла сумочку со стола.

— Потому что, кто бы это ни был, это была не лучшая его работа.

Лорен повернулась к Тони и Доминику и попыталась изобразить подобие улыбки.

— Счастливо, — сказала она мягко. — И спасибо вам.

Не оглядываясь, она вышла из ресторана. Мужчины из «Глобал индастриз» посмотрели ей вслед.

— Не правда ли, сногсшибательная женщина? — сказал юрист.

— Красивая, — согласился Джек Коллинз, задумчиво сдвинув брови.

— Но вероломная и лживая. Коллинз нахмурился еще сильнее:

— Так ли это? Я все еще вижу ее глаза. Она выглядит рассерженной и глубоко задетой. Виноватые ведут себя по-другому.

Майк Волш нетерпеливо встал:

— Она виновна. Если ты сомневаешься, подними досье, которое составил на нее твой помощник.

— Я так и сделаю, — сказал Джек.

— Вы сделаете это! — сердито воскликнул Тони, который бесстыдно подслушивал. — А потом придете ко мне, и я расскажу вам правду. Витворт ее шантажировал.

Глава 20

Ник откинулся в кресле, наблюдая, как Джек Коллинз, Мэри, Джим и Тони входят в его кабинет. Он согласился говорить о Лорен только потому, что Джек утверждал, что предварительно необходимо все обсудить на тот случай, если корпорация соберется возбудить судебное дело.

«Возбудить судебное дело. Но по какому поводу?»— с горечью подумал Ник. Больше всего ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Все равно где. Они собираются говорить о ней, а он будет вынужден слушать. Он был в отъезде в течение месяца, но не смог выкинуть ее из головы.

Ему казалось, что сейчас он поднимет голову и увидит ее, входящую в его кабинет с блокнотом в руках, чтобы записывать его инструкции.

На прошлой неделе он был поглощен работой над новым финансовым проектом корпорации и вдруг услышал в приемной женский смех, как две капли воды похожий на мягкий, музыкальный смех Лорен. Он встал, говоря себе, что собирается привести ее в свой кабинет и в последний раз предупредить, чтобы она держалась подальше. Но когда он вышел и увидел, что это совершенно незнакомая женщина, сердце у него упало.

Ему нужен был отдых — расслабиться и как-нибудь отвлечься. Он с головой ушел в работу, стараясь не думать о Лорен. Это не помогло. Ее образ не погас, но Ник вымотался до предела. Так дальше продолжаться не может. Через несколько часов он улетает в Чикаго на встречу комитета по международной торговле, на ту самую встречу, с которой сбежал, боясь упустить Лорен. И комитет решил продолжать совещание без него. В воскресенье, после окончания встречи, к нему в Чикаго присоединится Вики, и они отправятся на три недели в Швейцарию. Провести Рождество в Швейцарии, как три года назад, было очень заманчиво.

Но с кем он тогда был? Он попытался вспомнить.

— Ник, — заговорил Джек Коллинз, — можно я начну?

— Да, — коротко ответил он, отворачиваясь к окну.

Когда же наконец он сможет стереть из памяти образ Лорен, плачущей у его ног. «Пожалуйста, не делай этого с нами… Я так люблю тебя».

Вертя в руках золотую ручку, он зло посмотрел на Тони, который ожидал любой возможности выступить в защиту Лорен.

«В защиту», — саркастически подумал Ник. Какая защита? Поскольку Лорен была итальянкой, Тони автоматически встал на ее сторону. Она была захватывающе красива, и Тони не смог раскусить ее вероломной натуры. Он не винит Тони, потому что сам был так же слеп и глуп. Лорен очаровала его. С самого начала он был порабощен, потерял способность трезво рассуждать, сгорая от своей неожиданной страсти…

— Я понимаю, — говорил Джек Коллинз, — что Лорен Деннер — очень неприятная тема для всех вас, но мы давно знаем друг друга и в интересах компании должны говорить прямо. — Никто не ответил, и Джек, вздохнув, продолжил:

— Для меня это тоже чертовски трудная тема. Расследование ее дела было под моей ответственностью, и я скажу вам, что оно было проведено весьма плохо. Молодой человек, который заменял меня, пока я был в больнице, — неопытный и нетерпеливый, мягко говоря. Если бы не больница, я занялся бы этим делом раньше. Теперь о том, что я имею. Картина преступления до сих пор не выяснена до конца. Я уже говорил с каждым из вас в отдельности и надеюсь, что, собравшись вместе, мы сможем разобраться в тех противоречиях, которые не перестают меня беспокоить. Возможно, у каждого из нас есть части головоломки, и теперь мы их сложим. Тони, сначала я буду обращаться только к Нику, Мэри и Джиму. Не вноси пока никаких замечаний.

Черные глаза Тони нетерпеливо блеснули, но он молча отсел назад на один из зеленых диванов.

— Итак, начнем, — опять заговорил Джек, обращаясь к Нику, Джиму и Мэри. — Вы все трое говорили мне, что уверены в том, что Лорен Деннер хотела устроиться в «Синко», чтобы шпионить для Филипа Витворта. Вы все признаете, что она умеет прекрасно печатать и стенографировать. Правильно?

Мэри и Джим ответили «да». Ник коротко кивнул.

— Тогда я хочу задать вам вопрос. Почему умная, способная секретарша провалила все до одного отборочные тесты и не указала, что посещала колледж? — Все хранили молчание, и Джек продолжил:

— И почему умная, образованная женщина, которая должна поступить к нам на фирму, делает одну из самых глупых вещей, которые я когда-либо видел, — среди желаемых должностей отмечает должности президента и управляющего по персоналу?

Джек взглянул на замкнутые лица сидевших перед ним.

— Ответ: она сделала все возможное, чтобы ее не приняли, не так ли? — Никто не ответил, и он вздохнул:

— Насколько я понимаю, она шла к своей машине, когда встретила Ника, который тем же вечером ходатайствовал за нее. На следующий день с ней беседовал Джим. Почему мисс Деннер вдруг решила работать в «Синко»?

Джим откинулся назад, положив голову на спинку дивана.

— Я уже передавал тебе я Нику, что сказала мне Лорен. Встретив тогда Ника, она решила работать в «Синко», потому что хотела иметь возможность видеть его. Она сказала, что считала его простым инженером в «Глобал».

— И вы поверили ей? — спросил Джек.

— У меня не было причин не верить. — Джим сокрушенно вздохнул. — Я видел, как она плакала, когда узнала, кто Ник на самом деле. Я был таким же идиотом, как все, и поверил, что Витворт — ее дальний родственник и что он просил ее шпионить, но она не будет этого делать.

— Действительно, — усмехнулся Джек, — Витворт — ее родственник. Я проверил это, и в соответствии с фамильным древом Витвортов, которое было зафиксировано тринадцать лет назад в книге для снобов, Деннер — семиюродная или девятиюродная кузина Витворта.

Внезапный прилив радости у Ника так же быстро исчез. Кузина или нет, Лорен все равно была любовницей его отчима.

— Я знаю, — Джек помассировал виски, как будто у него разболелась голова, — что мисс Деннер не напрашивалась работать у тебя, Ник. Более того, как сказал Ветерби, она была даже против.

— Да, была, — выдавил из себя Ник. Он больше не мог этого выносить. Разговор о ней требовал слишком много сил.

— Если она действительно хотела шпионить для Витворта, — констатировал Джек, — то это было совершенно нелогично. Ведь, работая с тобой, она имела гораздо больший доступ к секретной информации.

Ник взял со стола папку и начал читать.

— Она не хотела работать со мной, потому что мы были в ссоре из-за одного личного вопроса.

«Она не хотела спать со мной», — про себя добавил Ник.

— Это ничего не проясняет, — жестко сказал Джек. — Если бы вы были в ссоре, то она, наоборот, должна была обрадоваться возможности проникнуть в святая святых корпорации.

— С этой девушкой все совершенно непонятно, — нерешительно вступила в разговор Мэри. — Когда я рассказала ей о матери Ника, она так побледнела, что…

— У меня нет времени! — резко оборвал ее Ник. — Я улетаю в Чикаго. Я могу объяснить все в нескольких предложениях. Лорен Деннер пришла в «Синко» шпионить. Она — любовница Витворта. Она — великолепная актриса и умелая шпионка.

Тони открыл рот, чтобы возразить, но Ник рассек рукой воздух.

— Не защищай ее передо мной, черт возьми? Я представлял ее моей матери и отчиму! Она спокойно улыбалась, а я, как последний идиот, знакомил ее с ее любовником! Она предала всех нас, не только меня. Она рассказала Витворту о Росси, и его люди теперь рыщут по Казано в его поисках. Она дала Витворту информацию о наших ставках, что будет стоить «Синко» целого состояния. Она…

— Она не была любовницей Витворта, — твердо сказал Джек, не давая высказаться возмущенному Тони. — Так сказал мой помощник, но дело в том, что Витворт, хотя он и владелец этих апартаментов, был там только один раз, в тот вечер, когда она приехала, всего в течение получаса.

— Возраст моего отчима, может быть…

— Прекратите так говорить о Лорен! — яростно выпалил Тони. — Я…

— Побереги свои легкие, Тони, — прошипел Ник.

— За мои легкие не волнуйся. А теперь я наконец выскажусь! Я и Доминик слышали все, о чем говорили Лори и Витворт, когда были в моем ресторане. — Лорен сказала ему, что вы собираетесь пожениться и что она расскажет тебе про их родство. Тогда Витворт начал пугать ее, что ты можешь подумать, что она его любовница и что это она рассказала ему о Казано. Лорен ужасно растерялась и возразила, что она ничего не говорила о Казано и никогда не была его любовницей. Затем спросила, не собирается ли он ее шантажировать. На что он ответил, что хочет заключить с ней сделку. Он сказал, что будет молчать, если она предоставит ему информацию…

— Что она и сделала, — прошипел Ник. — В течение часа! И поступала бы так до тех пор, пока Витворт не разорил бы нас.

— Нет! Она сказала, что скорее умрет, чем сделает что-нибудь против тебя. Она…

Опершись на стол, Ник поднялся из кресла:

— Она лживая сука и предательница. Такова правда о ней. Теперь вы все уходите отсюда.

— Я ухожу! — почти прокричал Тони. — Но перед этим я хочу сказать тебе одну вещь. Ты ранил ее так, что это чуть ее не убило! Ты выбросил ее на улицу без пальто, без денег, без ничего! И она позвонила Витворту? Нет. Она прошла восемь кварталов по холоду, под проливным дождем, чтобы упасть мне на руки. Поэтому я говорю тебе, — Тони поднялся и, надев шляпу, закончил с высоты своего внушительного роста, — что с сегодняшнего дня я вычеркиваю тебя из своего списка, Ник. Если ты захочешь пообедать в моем ресторане, то лучше приводи с собой Лори!

Глава 21

— Мистер Синклер. — Секретарша наклонилась к Нику. Она говорила шепотом, чтобы не беспокоить никого из семерых крупнейших промышленников Соединенных Штатов, сидевших вокруг стола в конференц-зале и обсуждавших детали международного торгового соглашения. — Простите за беспокойство, но вас просит к телефону мистер Джеймс Вильяме.

Ник кивнул и тихо отодвинул стул. Участники совещания с раздражением посмотрели на него. Никто из них не отвечал на звонки, за исключением чрезвычайно важных и срочных. Только Ник на предыдущей встрече и сейчас подходит к телефону, а тогда пришлось даже остановить встречу и заново утвердить план, поскольку он просто покинул заседание.

Ник, выходя из конференц-зала, тоже думал о прошлом звонке Джима. Тогда Джим выдумал какой-то глупый повод для того, чтобы сообщить, что Лорен уволилась. Какой пакости ждать от него теперь?

— Да, что такое? — спросил Ник, разозленный тем, что мысли о ней всегда вызывали боль.

— В инженерном отделе сейчас вечеринка по поводу ухода одного сотрудника, — начал Джим медленно и сконфуженно. — Ник, несмотря на то что Лорен сообщила Витворту наши ставки, мы только что получили два из четырех контрактов. Результаты по двум оставшимся еще не объявлены. — Он сделал паузу, ожидая ответа. — Я не могу этого понять. Что ты думаешь?

— Думаю, что этот ублюдок настолько глуп, что не может выиграть даже с меченой картой.

— Витворт, может быть, подлый, жадный, какой угодно, только не глупый, — возразил Джим. — Я сейчас возьму у Джека Коллинза досье и посмотрю цифры, которые Лорен…

— Я уже дал тебе указание, — прервал его Ник мертвенно-спокойным голосом. — Независимо от того, кому достанутся два оставшихся контракта, я хочу, чтобы «Синко» назначала свою цену на каждый контракт, который интересует Витворта, и, если необходимо, даже меньшую, чем реальная стоимость. Я хочу разорить его, это меньшее, что я хочу сделать!

Ник положил трубку и вернулся в конференц-зал.

Председатель посмотрел на него с плохо скрытым упреком:

— Теперь можем мы подвести итоги? Ник коротко кивнул. Он заставил себя углубиться в работу, но с наступлением вечера стало совершенно невозможно думать о чем-нибудь, кроме Лорен. За окном падал снег, встреча продолжалась, а в его голове звучал возмущенный голос Тони: «Ты выбросил ее на улицу без пальто, без денег, без ничего! И она позвонила Витворту? Нет. Она прошла восемь кварталов по холоду, под проливным дождем, чтобы упасть мне на руки».

Восемь кварталов! Почему охранники не дали ей забрать пальто? Он помнил, что она была в тонкой блузке, которую он расстегивал своими руками, чтобы унизить Лорен, что, собственно, ему и удалось. Он помнил прекрасную форму ее груди, шелковистую кожу, неповторимый вкус ее губ, то, как она целовала и прижимала его к себе…

— Ник, — раздался голос председателя, — я полагаю, что вы за это предложение?

Ник оторвал взгляд от окна. Он понятия не имел, какое предложение обсуждается.

— Я хотел бы услышать об этом подробнее, прежде чем принять решение, — выкрутился он. Семь изумленных лиц повернулись к нему.

— Это ваше предложение, Ник, — нахмурился председатель. — Вы внесли его.

— Тогда, естественно, я «за», — холодно произнес Ник.

Члены комитета обедали вместе в одном из самых респектабельных ресторанов Чикаго. Как только обед был закончен. Ник извинился и вернулся к себе в отель. Снег падал густыми хлопьями на коричневое кашемировое пальто и на темные волосы, когда он шагал по Мичиган-авеню, равнодушно разглядывая витрины фешенебельных магазинов, украшенные к Рождеству.

Он спрятал руки в карманы пальто, мысленно проклиная Джима за то, что он позвонил утром насчет Лорен, и Лорен за то, что она вошла в его жизнь. Почему она не позвонила Витворту, чтобы он забрал ее из здания «Глобал индастриз»? Почему, черт возьми, она предпочла мерзнуть?

Почему после того, как он унизил ее, она рыдала у его ног и молила пощадить — не ее, а их? Ник достал сигарету и нервно закурил. Голос Лорен, прерывающийся рыданиями, не выходил у него из головы. «Я так люблю тебя… Пожалуйста, выслушай меня… Пожалуйста, не делай этого с нами…»

Ярость и боль разрывали его сердце. Он не мог вернуть Лорен обратно. Он никогда не вернет ее.

Он готов был поверить, что Витворт шантажировал ее, чтобы получить информацию. Он даже готов был поверить, что Лорен не говорила Витворту о проекте Росси. В конце концов, если бы она сказала, то люди Витворта не бродили бы по Казано в полной растерянности. Очевидно, они даже не знали имени химика. К тому же это уже не важно. Лабораторные исследования показали, что состав Росси имеет только часть перечисленных им достоинств, а пропитанная им одежда раздражает кожу.

Ник остановился на углу около светофора. Рядом стоял мужчина в красном костюме Санта-Клауса с колокольчиком в руке. Ник не любил Рождество. Этот праздник напоминал ему тот визит к матери, когда он понял, что матери у него нет. Он никогда не думал о ней, кроме Рождества.

Мимо проезжали машины, освещая фарами искрящийся снег. Это Рождество могло быть другим; оно могло бы стать началом. Он бы поехал с Лорен в Швейцарию. Нет, он бы провел Рождество дома вдвоем с ней. Он разжег бы веселый огонь в камине, и они праздновали бы рождение семьи. Они занялись бы любовью прямо у камина при свете рождественских огней, которые играли бы на ее атласной коже…

Ник тряхнул головой, чтобы отвлечься от этих картин, и зашагал через улицу, не обращая внимания на возмущенные сигналы автомобилей и свет фар. Рождества с Лорен не будет. Он желал ее так сильно, что готов был простить ей практически все, но он не мог ни забыть, ни простить, что она предала его отчиму и матери. Возможно, со временем он простил бы и заговор против него. Но только не заговор с Витвортами. С ними — никогда.

Ник вставил ключ в дверь своего номера.

— Где тебя черти носили? — раздался вопрошающий голос Джима Вильямса, развалившегося на королевском диване; ноги его лежали на антикварном журнальном столике. — Я приехал, чтобы поговорить с тобой о копиях, которые Лорен дала Витворту.

Ник снял пальто, крайне рассерженный тем, что Джим явился, развалился на чужом диване и теперь нужно или выгонять его, или опять говорить о Лорен.

— Я сказал тебе, — проговорил он тихо, — что хочу вышвырнуть Витворта из бизнеса, и сказал как. Когда ты объяснял мне свои догадки о соучастии Лорен, я терпел, но я не намерен…

— Тебе не нужно выкидывать Витворта из бизнеса, — спокойно прервал его Джим. — Лорен сделала это за тебя.

Джим протянул другу копии оригиналов и копии, которые Лорен сделала для Витворта.

— Она изменила цифры, Ник, — угрюмо заключил он.

Встреча комитета по международной торговле продолжилась на следующий день ровно в девять часов. Председатель обвел взглядом шестерых участников совещания.

— Ник Синклер не будет присутствовать сегодня, — сообщил он насторожившейся группе. — Он просил меня передать извинения и объяснить, что вызван по очень срочному делу.

Все возмущенно посмотрели в сторону пустого стула.

— В прошлый раз это была проблема кадров. Какая же, черт возьми, на этот раз у Синклера проблема.

— гневно спросил толстощекий мужчина.

— Еще более важная, — ответил председатель. — Он сказал, что собирается вести переговоры о самом важном объединении в его жизни.

Глава 22

Фенстер был покрыт ковром свежевыпавшего снега. Город украшали к Рождеству в довольно традиционном норманнском стиле, что живо напомнило Нику о первоначальной сдержанности Лорен.

Следуя указаниям неразговорчивого пожилого мужчины. Ник без труда нашел тихую маленькую улицу, на которой выросла Лорен. Он остановился около скромного белого домика с небольшим крыльцом и выключил зажигание в машине, которую взял напрокат пять часов назад в аэропорту.

Долгий путь по заснеженным дорогам был самой легкой частью его задачи; встреча с Лорен будет куда сложнее.

Дверь открыл крепкий молодой человек лет двадцати пяти. Сердце Ника упало. Ни в каких, даже самых ужасных фантазиях Ник не мог себе представить, что у Лорен есть другой мужчина.

— Меня зовут Ник Синклер, — представился он. Любопытная улыбка на лице молодого человека сменилась открытой враждебностью. — Я хотел бы увидеть Лорен.

— Я ее брат, — сказал молодой человек, — и она не хочет видеть вас.

Ее брат! За мгновенным облегчением последовало абсурдное желание побить его за то, что десять лет назад он крал у Лорен карманные деньги.

— Я приехал увидеть ее, — решительно проговорил Ник. — И даже если мне придется отшвырнуть вас, чтобы добраться до нее, я это сделаю.

— По-видимому, он действительно сделает это, Леонард, — сказал отец Лорен, входя в холл; в руках он держал книгу, которую, наверное, только что читал.

Роберт Деннер посмотрел на высокого упорного мужчину, его острые голубые глаза остановились на застывшем от напряжения лице непрошеного посетителя. Жесткая линия его губ дрогнула, и он едва заметно улыбнулся.

— Леонард, — сказал он тихо, — почему бы нам не дать этому человеку пять минут, чтобы он попробовал изменить ее решение? Она в гостиной, — добавил он, кивнув в сторону комнаты, откуда доносилась веселая рождественская музыка.

— Пять минут — и все, — проворчал Леонард, следуя за Ником.

Ник повернулся к нему и властно сказал:

— Наедине.

Леонард открыл было рот, чтобы возразить, но отец остановил его.

Ник бесшумно вошел в уютную маленькую гостиную, сделал два шага вперед и остановился. Его сердце сильно стучало, Лорен стояла на стремянке, вешая мишуру на верхние ветки рождественской елки. Она была потрясающе юной и до боли красивой в стареньком зеленом свитере, с рассыпавшимися по плечам и спине сверкающими волосами.

Нику захотелось взять ее на руки, отнести на диван и забыться, залечивая руками и ртом раны, которые он сам нанес ей.

Спустившись с лестницы, Лорен взяла еще немного мишуры из коробки, лежавшей около красиво упакованных кульков и пакетов. Краем глаза она увидела пару мужских кожаных ботинок.

— Ленни, ты все точно рассчитал, — легко сказала она. — Я уже заканчиваю. Звезда наверху смотрится хорошо или принести ангела?

— Оставь звезду, — раздался знакомый голос. — В комнате уже есть один ангел.

Лорен резко повернулась и столкнулась взглядом с мужчиной, стоявшим в нескольких шагах от нее. Она побледнела, увидев его полное решимости суровое лицо. Каждая линия хорошо знакомого тела излучала силу и магнетизм, от которых она убегала по ночам в своих снах.

Эти губы целовали ее, но она помнила не только ласки. Ей также хорошо помнилась их последняя встреча: она стояла на коленях и рыдала у его ног. Обида и гнев дали ей силы.

— Убирайся отсюда! — выкрикнула она, слишком поглощенная своей обидой, чтобы видеть боль и сожаление в его серых глазах.

Но вместо того чтобы уйти, он подошел еще ближе.

Лорен попятилась, все ее тело затряслось. Он подошел к ней, и она, размахнувшись, ударила его по лицу.

— Я сказала: убирайся, — прошипела она. Ник не сдвинулся с места, и Лорен снова угрожающе подняла руку:

— Будь ты проклят!

Ник перевел взгляд на ее дрожащую ладонь.

— Давай, — сказал он мягко.

Лорен бессильно опустила руки, скрестив их на животе. Двигаясь боком, она попыталась обойти вокруг елки и убежать прочь из этой комнаты, прочь от него.

— Лорен, подожди, — преградил ей путь Ник.

— Не трогай меня! — почти закричала Лорен, вырываясь из его рук.

Ник мог позволить ей все что угодно, но только не уйти. Он не мог отпустить ее.

— Лорен, пожалуйста, позволь мне…

— Нет! — плача, закричала она. — Оставь меня!

Она кинулась вон, но Ник поймал ее за руки. Повернувшись, она набросилась на него, как дикая кошка.

— Ты ублюдок! — закричала она задыхаясь, молотя руками по его груди и плечам. — Ты ублюдок! Я умоляла тебя на коленях!

Нику потребовалась вся его сила, чтобы держать ее до тех пор, пока приступ ярости не прошел и она беспомощно не упала ему на руки. Ее хрупкое тело сотрясалось от безудержных рыданий.

— Ты заставил меня умолять… — рыдала она у него на руках, — ты заставил меня умолять…

Ее слезы проникали ему прямо в сердце, а слова были как удары ножа. Он обнимал ее, слепо глядя вперед, вспоминая красивую смеющуюся девушку, которая вошла в его жизнь и перевернула ее своей сияющей улыбкой.

«А что случится со мной, если эта туфелька подойдет?»

«Я превращу вас в красивого лягушонка».

От раскаяния и боли у него защипало в глазах, и он закрыл их.

— Прости меня, — хрипло прошептал он, — мне так жаль.

Услышав боль в его голосе, Лорен почувствовала, как ледяная стена, которую она воздвигла вокруг себя, дала трещину. Она снова была в его объятиях, прижимаясь к его большому, сильному телу.

Одинокими бессонными ночами и длинными днями она все время думала о нем и пришла к выводу, что Ник абсолютно циничный и жестокий человек. Предательство матери сделало его таким, и Лорен не под силу что-либо изменить. В любой момент он без труда сможет выкинуть ее из своей жизни и спокойно уйти, потому что он никогда не будет любить ее по-настоящему.

Еще в пять лет он решил, что женщине нельзя вверять свое сердце. Он может предложить Лорен свое тело, свою страсть, но не больше. Он никогда не позволит себе стать уязвимым, открыв сердце другому человеку.

Его руки гладили ее по спине, пытаясь согреть и успокоить. Собрав последние силы, Лорен жестко оттолкнула его:

— Я уже в порядке. Правда. — Она отвела взгляд от его глубоких серых глаз и спокойно произнесла:

— Я хочу, чтобы ты сейчас ушел, Ник.

Скулы его дрогнули, и все тело напряглось от прозвучавшего приговора. Ник не хотел понимать этих слов и, вместо того чтобы уйти, не отрывая от нее взгляда, достал из кармана плоскую коробочку, завернутую в серебряную бумагу.

— Я привез тебе подарок, — проговорил он. Лорен удивленно посмотрела на него:

— Что?

— Вот, — сказал он, кладя коробочку ей на ладонь. — Это рождественский подарок. Это тебе, открой.

Внезапно в голове Лорен пронеслись слова, сказанные Мэри в ресторане, и она задрожала. «Он пытался подкупить свою мать, чтобы она вернулась к нему… Он подарил ей подарок… и настаивал, чтобы она тут же открыла его…»

— Открой сразу, Лорен, — проговорил Ник.

Он старался сохранить спокойное выражение лица, но Лорен видела отчаяние в его глазах и то, как были напряжены его сильные плечи. И знала, чего он со страхом ждет: что она отвергнет его подарок. А вместе с ним и дарителя.

Лорен оторвала от него свой взгляд и, дрожащими руками развернув серебряную бумагу, достала маленькую бархатную коробочку с инициалами чикагского ювелира и названием чикагского отеля. Она открыла ее. На белом бархате красовался рубиновый кулон, который окружали маленькие росинки сверкающих бриллиантов. Он был размером почти с коробку.

Это был подкуп.

Второй раз в своей жизни Ник пытался подкупить женщину, которую любил, чтобы она вернулась к нему. От нежности и любви у Лорен защемило сердце, и глаза наполнились слезами.

— Пожалуйста, — хрипло прошептал он. — Пожалуйста… — Он обнял ее и, прижав к себе, спрятал лицо в ее волосах. — Пожалуйста, дорогая…

Защита Лорен полностью рухнула.

— Я люблю тебя! — прошептала она, обвив руками его шею и гладя его сильные плечи и густые темные волосы.

— Я купил тебе еще и серьги, — хрипло проговорил он. — Я куплю тебе пианино — в твоем колледже сказали, что ты очень талантливая пианистка. Хочешь рояль или…

— Не надо! — заплакала Лорен, поднимаясь на цыпочки и закрывая его рот поцелуем.

Он вздрогнул и еще крепче обнял ее. Его губы впились в нее в голодном отчаянии, руки заскользили по ее спине, затем ниже, прижимая ее бедра к своим, как будто он хотел впитать в себя все ее тело.

— Я так скучал по тебе, — прошептал он, стараясь смягчить поцелуй. Его язык двигался с нежностью, насыщая тоску по ней, в то время как он медленно гладил ее густые волосы. Но внезапно он потерял контроль над собой и, застонав, со всей силой сжал ее в объятиях. Его губы стали жесткими и настойчивыми.

Лорен, прижавшись к его напряженному телу, отвечала на его поцелуй со всей любовью и отчаянием, накопившимися в ее сердце.

Через некоторое время, показавшееся им обоим бесконечным, Лорен вернулась к реальности. Она все еще обнимала его, прижавшись щекой к его груди и слыша гулкое биение его сердца.

— Я люблю тебя, — прошептал он и, прежде чем Лорен успела ответить, продолжил наполовину оправдывающимся, наполовину шутливым голосом:

— Тебе придется выйти за меня замуж. Я думаю, что меня только что исключили из международного торгового сообщества — они считают, что я ненадежный партнер. И Тони вычеркнул меня из своего списка. Мэри сказала, что уволится, если я не привезу тебя обратно. Эрика нашла твои серьги и отдала их Джиму. Он просил передать тебе, что ты получишь их, только когда вернешься за ними…

Маленькие разноцветные огоньки сияли на рождественской елке в огромной гостиной. Растянувшись на пушистом ковре перед камином, Ник держал в объятиях спящую жену, наблюдая за отсветами пламени, которые плясали на ее шелковых волосах, рассыпавшихся по его обнаженной груди. Они были женаты уже три дня.

Лорен зашевелилась, теснее прижимаясь к нему. Осторожно, чтобы не разбудить, он накрыл ее плечи атласным одеялом. С благоговейной нежностью он дотронулся до ее щеки. Лорен принесла радость в его дом и наполнила смехом его жизнь.

Где-то на другом конце большого дома часы начали бить полночь. Лорен медленно приподняла веки, и он посмотрел в ее волшебные бирюзовые глаза.

— Рождество, — прошептал он. Лорен улыбнулась ему, и ее ответ вызвал у него прилив необыкновенной нежности.

— Нет, — сказала она мягко, ласково проводя рукой по его волосам, — Рождество наступило три дня назад.

1

Намбер (англ. number) — номер.