– Они выглядят как Астартес!

– Это только наружное сходство, можешь мне поверить. Кроме того, они намного ниже нас ростом.

– На них силовые доспехи… Как это может быть?

– Если ты немного успокоишься, может, мы и выясним, – сказал Торгаддон.

Воины Братства построились в две шеренги, образовав коридор для высокого мужчины в длинном красном одеянии, чье лицо было наполовину искусственным, и на этой половине вместо глаза мерцал крупный изумруд. Опираясь на золотой посох с шестерней на верхушке, мужчина ступил на палубу, и на человеческой части его лица отразились чувства человека, обнаружившего, что его ожидания полностью оправдались.

Аурейская делегация двинулась к Воителю, и Локен ощутил прикосновение истории, отметившей знаменательный момент. В таких встречах проявлялся истинный дух Великого Похода: разлученные братья с разных концов Галактики встречаются в дружественной обстановке.

Одетый в красное мужчина поклонился Воителю и заговорил:

– Имею ли я честь говорить с Воителем Хорусом?

– Да, сэр, но прошу вас, не надо кланяться, – ответил Хорус. – Для меня это слишком большая честь.

Любезность Хоруса вызвала на губах гостя улыбку.

– Тогда, если вы позволите, я представлюсь. Перед вами Эмори Салиньяк, консул-фабрикатор аурейской технократии. От имени моего народа я первым приветствую вас в наших мирах.

Локен заметил, как разволновался Регул при виде аугметического тела Салиньяка. Едва дослушав полный титул гостя и в нарушение всех правил этикета, механикум не смог сдержаться.

– Консул, – произнес он своим пронзительным и неестественным голосом, – я правильно понял, ваше общество основано на знании технических наук?

Хорус повернулся к механикуму и что-то тихо прошептал. Локен не разобрал слов, но Регул кивнул и отступил на шаг назад.

– Я прошу прощения за нарушение протокола, но, надеюсь, вы простите порыв механикума, учитывая то, что наши воины… имеют много общего.

– Это воины Братства, – пояснил Салиньяк. – Они наши защитники, элита нашей армии. Иметь их в почетном карауле для меня большая честь.

– Но как могло получиться, что они вооружены точно так же, как и мои воины?

Вопрос явно смутил Салиньяка.

– А вы ожидали чего-то другого, Воитель? Сердцем нашего общества являются машины-конструкторы, которые были привезены нашими предками с Терры. Они обеспечивают нас всеми преимуществами технологии. Хотя они немного усовершенствованы, но все же сохранили тенденцию к определенной унификации.

Тишина, наступившая после слов консула, была хрупкой и напряженной, и Хорус поднял руку, предупреждая поток вопросов со стороны Регула.

– Машины-конструкторы? – переспросил он, и голос зазвенел сталью.– СТК-машины?

– Думаю, таково было их первоначальное название, – согласился Салиньяк, наклоняя свой посох так, что его верхушка нацелилась на Воителя. – Вы можете…

Эмори Салиньяк не успел закончить фразу, поскольку Хорус сделал шаг назад и выхватил болт-пистолет. Локен видел, как дуло полыхнуло огнем, и голова Эмори Салиньяка взорвалась осколками, а болт вылетел через затылочную часть его черепа.

– Ну да,– сказала Мерсади Олитон.– Посох представлял собой особое энергетическое оружие, способное пробить доспехи Воителя. Нам так и сказали.

Локен покачал головой:

– Нет, у консула не было никакого оружия.

– Конечно, было, – настаивала Олитон. – А когда покушение провалилось, Воителя атаковали воины Братства.

Локен отложил свой болтер.

– Мерсади, забудь все, что вам говорили. Не было никакого оружия, и когда консул был убит, воины Братства пытались только скрыться. Их оружие не было заряжено, и у них не было никакой возможности оказать нам сопротивление.

– Они были безоружны?

– Да.

– И что вы тогда сделали?

– Мы уничтожили их, – сказал Локен. – Они были безоружны, но наше оружие было при нас. Юстаэринцы Абаддона зарубили полдюжины солдат еще до того, как те поняли, что произошло. Я бросил вперед отделение Локасты, и мы перестреляли остальных по пути к их кораблю.

– Но почему? – спросила она, ужасаясь его обыденному тону при описании страшной резни.

– По приказу Воителя.

– Нет, я хотела спросить, почему Воитель застрелил безоружного консула? Я не вижу в этом никакого смысла.

– Верно, это было бессмысленно, – согласился Локен. – Я смотрел на него, когда он стрелял в консула, и видел его лицо после того, как мы перебили всех воинов Братства.

– И что ты видел?

Локен помедлил, словно сомневаясь, стоит ли отвечать.

– Я видел, что он улыбался,– наконец ответил он.

– Улыбался?

– Да,– кивнул Локен.– Так, словно все эти убийства были частью заранее разработанного плана. Не знаю почему, но Хорусу нужна эта война.

Вслед за воином в накидке с опущенным капюшоном Торгаддон шагал по сумрачным переходам, направляясь к пустому оружейному складу. Сергар Таргост объявил собрание членов ложи, и Торгаддон, к своему большому неудовольствию, испытывал по этому поводу беспокойство. После Давина он присутствовал только на одной встрече; тайная ложа уже не была, как прежде, местом свободного общения. Хотя Воитель вернулся живым и невредимым, в атмосфере собраний остался привкус интриги, и это ощущение Тарику Торгаддону было не по душе.

Идущий впереди воин, незнакомый Торгаддону, явно был молод и испытывал благоговейное почтение к одному из прославленных капитанов-морнивальцев, что вполне устраивало Тарика. Этот парень наверняка лишь недавно получил статус воина Астартес, но Торгаддон знал, что это опытный боец. Для неопытных солдат в рядах Сынов Хоруса не было места, месяцы войны на Аурее превращали новобранцев и добровольцев резерва в ветеранов. Или мертвецов. Воины Братства хоть и не обладали могуществом Астартес, но технократия могла призвать миллионы солдат, и все они сражались храбро и с честью.

И убивать их становилось все труднее и труднее. Легко было сражаться против мегарахнидов на Убийце, их чужеродность бросалась в глаза, и уничтожать их было гораздо проще.

А вот Братство… При таком сходстве с Сынами Хоруса могло показаться, будто два Легиона сошлись на поле боя в гражданской войне. Ни одному воину не удалось избежать определенного шока при этой ужасающей мысли.

Печаль Торгаддона объяснялась еще и тем, что цивилизации технократии, как и обществу интерексов, грозило неминуемое уничтожение.

Раздавшийся из темноты голос отвлек его от мрачных размышлений:

– Кто идет?

– Две души, – ответил молодой воин.

– Назовите ваши имена,– продолжал часовой, голос которого тоже показался Торгаддону незнакомым.

– Я не могу сказать, – произнес Торгаддон.

– Проходите, друзья.

Торгаддон и его провожатый миновали часового у входа и вошли в зал запасного оружейного склада. Это помещение со сводчатым потолком было гораздо просторнее закутка на корме, где обычно проходили собрания, и Торгаддон, едва вступив в освещенное свечами пространство, сразу понял, почему Таргост предпочел изменить место встреч.

Сотни воинов в накидках с опущенными капюшонами и со свечами в руках наполняли оружейный зал. В центре помещения стояли Сергар Таргост, Эзекиль Абаддон, Хорус Аксиманд и Малогарст, немного в стороне маячила фигура Первого капеллана Эреба.

Торгаддон окинул взглядом собравшихся Астартес и ощутил необъяснимую уверенность в том, что это собрание было созвано специально ради него.

– А ты неплохо поработал, Сергар, – сказал он, подойдя к центральной группе. – Провел кампанию по набору рекрутов?

– Да, после выздоровления Воителя на Давине численность членов ложи немного увеличилась, – согласился Таргост.

– Это я уже заметил. Должно быть, непросто теперь сохранять тайну.

– В пределах Легиона мы больше не прибегаем к секретности.

– Тогда зачем это представление у входа?

– Понимаешь, Тарик, такова традиция, – извиняющимся тоном пояснил Таргост.

Торгаддон пожал плечами и сделал несколько шагов по направлению к Эребу.

– Ты как будто скрываешься после Давила, – с нескрываемой враждебностью заговорил Торгаддон. – Капитан Локен хотел бы с тобой поговорить.

– Я знаю, что он хочет меня о чем-то расспросить,– ответил Эреб.– Но я ему не подчиняюсь. И не обязан ему отвечать.

– Тогда ты ответишь мне, ублюдок! – бросил Торгаддон.

С этими словами он выхватил из-под одежды боевой нож и мгновенно приставил его к горлу Эреба. При виде оружия в зале раздались тревожные крики, а Торгаддон увидел на шее Эреба тонкую линию старого шрама.

– Похоже, кто-то уже пытался перерезать тебе горло,– прошипел Торгаддон.– Им это не удалось, но не беспокойся, я исправлю ошибку.

– Тарик! – закричал Сергар Таргост. – Ты принес с собой оружие? Ты же знаешь, что это запрещено.

– Эреб должен нам кое-что объяснить, – сказал Торгаддон, прижимая лезвие к щеке Эреба. – Этот змей украл меч кинебрахов из Зала Оружия на Ксенобии. Из-за него провалились переговоры с интерексами. Он виноват в том, что Воитель был ранен.

– Нет, Тарик, – вмешался Абаддон, подойдя ближе и положив руку на запястье Торгаддона. – Переговоры с интерексами провалились потому, что они и не могли быть успешными. Интерексы общались с ксеносами. Они объединились с ними. У нас не могло быть мира с таким народом.

– Эзекиль говорит правду, – вставил Эреб.

– Закрой рот, – огрызнулся Торгаддон.

– Тарик, опусти нож, – попросил его Хорус Аксиманд. – Пожалуйста.

Торгаддон нехотя опустил руку. Просительный тон его собрата по Морнивалю заставил осознать, насколько чудовищно он поступил, приставив нож к горлу воина Астартес, даже такого недостойного, как Эреб.

– Мы еще не закончили,– проворчал он, повернув кончик лезвия в сторону Первого капеллана.

– Всегда к твоим услугам, – пообещал Несущий Слово.

– Замолчите оба, – сказал Таргост. – Нам необходимо обсудить более важные проблемы, и вам обоим полезно будет послушать. Последние месяцы войны были нелегкими для всех нас, и никто не остался равнодушным к тому трагическому факту, что сражаться приходится против братьев, так похожих на нас. Напряжение слишком велико, но все мы должны помнить, что в межзвездном пространстве у нас существует одна цель: убивать всех, кто не желает к нам присоединяться.

От такого однозначного толкования их миссии Торгаддон нахмурился, но ничего не сказал, и Таргост продолжал свою речь:

– Мы – Астартес, и мы созданы, чтобы убивать и покорять Галактику. Мы делаем все, что от нас требуется, и даже больше, мы сражаемся дольше двух столетий, чтобы на пепелище Долгой Ночи создать новый Империум. Мы уничтожали планеты, разрушали цивилизации и стирали с лица земли целые народы только потому, что нам так приказывали. Мы – убийцы, простые и безупречные, и мы гордимся тем, что в своем деле мы лучшие!

Заявление Таргоста было прервано одобрительными возгласами, сжатые кулаки взлетали вверх или стучали по переборкам, но Торгаддон немало повидал выступлений итераторов, чтобы распознать заранее отрепетированную сцену. Эта речь, как он окончательно уверился, предназначалась только ему одному.

– Теперь, когда Великий Крестовый Поход близится к концу, нас критикуют именно за способность убивать. Оппозиционеры и агитаторы своими жалобами возбуждают недовольство, утверждая, что мы слишком грубы, слишком жестоки и слишком безжалостны. Даже лорд-командир армии, Гектор Варварус, требует нашей крови за действия убитых горем братьев, которые привезли умирающего Воителя на борт корабля. Предатель Варварус требует призвать нас к ответу за прискорбный факт гибели людей, за то, что мы стремились спасти жизнь Воителя.

При слове «предатель» Торгаддон вздрогнул. Открытое оскорбление Таргостом такого заслуженного офицера, как Варварус, шокировало его, но, глядя на лица окружающих воинов, он видел только согласие с мнением оратора.

– Даже простые смертные теперь считают, что вправе призывать нас к ответу, – продолжил Хорус Аксиманд речь Таргоста, потрясая пачкой листков. – Среди летописцев нашлись отщепенцы и заговорщики, распространяющие лживые сочинения, в которых нас изображают как обычных варваров.

Аксиманд прошел между рядов собравшихся, раздавая листки.

– В этом пасквиле нас называют убийцами и дикарями. Этот непокорный поэт осмеивает нас в своих стишках! Лживые листки каждый день распространяются по кораблю.

Торгаддон взял листок из рук Аксиманда и быстро пробежал взглядом, уже зная, кто автор мятежного произведения. Стихи были резкими, но едва ли могли послужить призывом к бунту.

– А вот еще! – крикнул Аксиманд. – В листовках Божественного Откровения Императора называют богом. Богом! Можете ли вы представить себе что-либо более бессмысленное? И всей этой ложью забивают головы тех, ради кого мы сражаемся. Мы проливаем кровь и умираем, и вот какова награда: поношение и ненависть. Братья, я говорю вам: если мы не начнем действовать немедленно, корабль Империума, сумевший преодолеть множество штормов, утонет под тяжестью этого мятежа!

Гневные выкрики и призывы к действию прогремели в стенах оружейного склада, и жажда отмщения, которую он заметил на лицах своих боевых братьев, не понравилась Торгаддону.

– Прекрасная речь, – сказал он, когда гневные возгласы немного поутихли. – Но почему бы сразу не перейти к делу? Мне еще надо готовить роту к боевому десанту.

– Ты, как всегда, говоришь откровенно, а, Тарик? – сказал Аксиманд. – Вот за это мы тебя уважаем и ценим. Поэтому ты нам очень нужен, брат.

– Нужен? О чем это ты?

– Разве ты не слушал, о чем здесь говорилось? – спросил Малогарст и, прихрамывая, пошел ему навстречу.– Угроза возникла в рядах самой экспедиции. Враг находится внутри флотилии, Тарик, и это самый коварный противник из всех, с кем мы сталкивались.

– Мал, говори яснее, – вмешался Абаддон. – Тарику надо все хорошенько разжевывать.

– Весьма благодарен, Эзекиль,– отозвался Торгаддон.

– Нам стало известно, что летописца, автора этих мятежных посланий, зовут Игнаций Каркази, – сказал Малогарст. – Его надо заставить замолчать.

– Заставить замолчать? И как ты собираешься это сделать? – спросил Торгаддон. – Отшлепаешь по рукам? Прикажешь прекратить озорство? Что-то вроде этого?

– Тарик, ты знаешь, что я имел в виду, – заметил Малогарст.

– Знаю, но я бы хотел услышать, как ты это скажешь.

– Хорошо, если ты настаиваешь, я скажу прямо. Каркази должен умереть.

– Знаешь, Мал, ты, кажется, сошел с ума. Ты же предлагаешь убийство! – возмутился Торгаддон.

– Если должен погибнуть враг, это не убийство, Тарик, – возразил Абаддон. – Это война.

– И ты собираешься воевать с поэтами? – рассмеялся Торгаддон. – Эзекиль, да они потом не одно столетие будут воспевать твои подвиги. Подумай хорошенько. В любом случае этот летописец находится под покровительством Гарви. Стоит тронуть Каркази, как он выдаст тебя Воителю с головой.

При упоминании имени Локена все смущенно замолкли, и стоящие перед Торгаддоном члены ложи обменялись тревожными взглядами.

В конце концов, заговорил Малогарст:

– Я надеялся, что до этого не дойдет, но ты не оставляешь нам выбора, Тарик.

Торгаддон крепко сжал рукоять ножа. На короткое мгновение ему показалось, что придется пробивать дорогу к выходу сквозь строй братьев.

– Оставь в покое свой нож, мы не собираемся на тебя нападать, – бросил Малогарст, заметив настороженный взгляд Торгаддона.

– Продолжай, – сказал ему Торгаддон, не снимая руки с оружия. – До чего ты надеялся не дойти?

– Гектор Варварус утверждает, что разговаривал с членами Совета Терры по поводу событий, сопутствующих ранению Воителя. Если он еще не успел проинформировать Малкадора или Сигиллайта, то наверняка скоро это сделает. И он каждый день требует, чтобы Воитель свершил правосудие.

– И что ответил ему Воитель? Я тоже там был. И Эзекиль. И ты, Маленький Хорус.

– И Локен тоже там был, – закончил Эреб, приближаясь к остальным. – Он вел вас на посадочную палубу, и он прокладывал путь через толпу.

Торгаддон с угрожающим видом шагнул к Эребу:

– Я же сказал тебе помолчать!

Он отвернулся от Эреба, но выражение лиц его братьев привело Торгаддона в отчаяние. Они приняли решение бросить Гарвеля Локена на съедение волкам!

– Мал, неужели ты всерьез говоришь об этом? – возмутился Торгаддон. – Эзекиль? Хорус? Неужели вы готовы предать своего брата по Морнивалю?

– Он же предает нас, позволяя этому летописцу распространять лживые стихи, – сказал Аксиманд.

– Нет, я на это не пойду, – решительно сказал Торгаддон.

– Ты должен, – настаивал Аксиманд. – Только если ты, Эзекиль и я поклянемся, что именно Локен устроил побоище на палубе, Варварус будет считать его виновником смертей.

– Так вот что вы задумали? – произнес Торгаддон. – Решили убить двух зайцев одним выстрелом? Сделать Гарвеля козлом отпущения, и тогда можно будет свободно избавиться от Каркази. Да как вы могли до такого додуматься? Воитель никогда не одобрит этого.

– Ты высказался весьма откровенно, – сказал Таргост. – Только ты ошибаешься насчет согласия Воителя. Это было его предложение.

– Нет! – закричал Торгаддон. – Он никогда бы…

– Тарик, другого пути нет, – прервал его Малогарст. – Под угрозой оказался весь Легион.

Поняв, что они уже предали друга, Торгаддон ощутил, как внутри него что-то умерло. Сердце разрывалось в выборе между Локеном и Сынами Хоруса, но едва Торгаддон осознал необходимость выбора, он уже знал, что должен делать.

Он решительно вытащил свой клинок из ножен.

– Если для спасения Легиона требуется пойти на предательство и убийство, значит, Легион не достоин спасения! Гарвель Локен – наш брат, неужели вы сможете предать его бесчестию? Я плюю на вас за одну только мысль об этом.

В зале раздались изумленные вздохи, а затем в адрес Торгаддона полетели гневные выкрики.

– Тарик, подумай хорошенько, – предупредил его Малогарст. – Ты или с нами, или против нас.

Торгаддон сунул руку под накидку и швырнул к ногам Малогарста небольшую серебряную вещицу. В свете свечей блеснул медальон ложи.

– Значит, я против вас, – сказал Торгаддон.