По понедельникам в галерее был выходной. Многие магазины тоже были закрыты. Уехали те, кто приезжал только на выходные. Лауре нравилось работать в такие дни, потому что было тихо и спокойно. Девушка могла без спешки разобраться с документами или навести порядок в помещениях.
      В этот понедельник Лаура решила подумать, как лучше расположить картины Джордана. Она испробовала несколько вариантов освещения и композиции. Девушка уже оформила одну стену, когда в дверь постучали. Разве не видно на входе табличку «Закрыто»? Лаура поспешила на стук, застыв как вкопанная, едва увидела, кто пришел. У входа стояла женщина и стучала в дверь. У нее были густые светлые волосы, чересчур ярко накрашенные губы. Короткие шорты обтягивали округлые бедра, а свободный топ спадал с одного плеча. Последний раз Лаура видела эту самую женщину в рубашке Джордана…
      Блондинка приникла к стеклу, вглядываясь внутрь. Заметив Лауру, она помахала, показав, чтобы та отперла дверь.
      Лаура не могла поверить своим глазам. Какого черта эта нахалка пытается ворваться в магазин?
      – Мы закрыты, – одними губами произнесла Лаура, указывая на табличку.
      Но женщина не унималась и барабанила в дверь.
      Вздохнув, Лаура пошла открывать. Вдруг там что-то важное? И всегда лучше поговорить в тихой галерее, чем позволить ей кричать через стекло. Закрытые магазины вовсе не означают отсутствие людей. Даже у стен есть уши.
      Лаура приоткрыла дверь.
      – Мы сегодня закрыты. Не могли бы вы прийти в другой день?
      – Я не хочу ничего покупать. Мне нужно поговорить с тобой. А завтра я буду занята – мне нужно снова возвращаться на работу. – Она протиснулась в дверь. Лауре ничего не оставалось, кроме как впустить ее.
      – Пойдемте со мной, – снова закрыв дверь на ключ, позвала Лаура.
      Они прошли в ее кабинет. Лаура заняла свое место за столом и в ожидании посмотрела на женщину.
      – Я Тиффани Барроуз. – Блондинка огляделась и заняла один из стульев. – Ты ведь не знаешь моего имени, я полагаю. Но ты знаешь Джордана. И у меня для тебя кое-что есть. Я слышала, скоро состоится выставка-продажа его картин.
      – Верно. На следующей неделе. Она продлится пять дней, начиная с пятницы. Не понимаю, какое это имеет отношение к вам.
      – Эти картины чего-нибудь стоят?
      Тиффани была высокой и стройной. Ее длинные ноги, умело подчеркнутые шортиками, мерцали от автозагара. Светлые волосы, завитые в локоны, красиво обрамляли лицо. Конечно, многие мужчины нашли бы ее привлекательной. Лауре было любопытно, зачем она появилась в ее галерее. Чтобы разузнать о картинах? Но их названия и даты создания были опубликованы в газетах.
      – Искусство оценивают покупатели. Джордан никогда ничего не продал. Я могу назвать только рыночную ценность. Мое профессиональное мнение я высказала распорядителю имущества Джордана. – Лаура замолчала.
      Она не собиралась сообщать незнакомке все подробности.
      – Мне все равно, какова их цена. Главное, что они чего-то стоят.
      – Картины не для продажи, – отрезала Лаура.
      И чего эта Тиффани, или как ее там, так привязалась? Девушка думала, что встреча с любовницей Джордана всколыхнет в ней ревность и злость, но ощущала лишь усталость и внутреннюю пустоту.
      – Если кто-нибудь предложит достаточно, то все продается, – возразила блондинка. – Мне нужно знать, принесут ли картины деньги. Я ходила к Марии Броуди, но она не пожелала меня выслушать. Ты моя последняя надежда.
      – Какое тебе дело до полотен Джордана? – решила не любезничать Лаура.
      – А ты не узнаешь меня?
      – Ты была с Джорданом за день до его смерти. – Лаура гордилась за ледяное спокойствие своего голоса. В воображении она еще помнила Тиффани, которую заметила в постели в комнате Джордана. Тогда-то она и влетела в его спальню, обнаружив любовников. Джордан извинялся, клялся, что это для него ничего не значит и никогда больше не повторится, но Лаура уже ничего не слышала.
      – Неудивительно, что он спал со мной, если ты так же холодна, как твой голос. А вот я скучаю по нему.
      – Тебе, как никому другому, известно, что в тот день все изменилось. – Лаура начинала злиться, но любопытство взяло верх. – Я еще раз спрашиваю, почему тебя интересуют картины?
      – Я жду от Джордана ребенка, – ошарашила Лауру Тиффани. – И хочу получить свою долю его имущества. У меня не хватит денег, чтобы обеспечить малышу достойную жизнь. А Броуди богаты. Мой ребенок заслуживает кусочек от этого пирога.
      Лаура уставилась на Тиффани, не веря своим ушам. Господи боже! Вот так новости!
      – Мария знает?
      – Она считает, что я все выдумала. Я ж сначала пошла к ней. И это будущая бабушка моего малютки! Ты, наверное, думаешь, она была шокирована? Не-а! Эта старуха обвинила меня во лжи. Да уж, в наше время, когда существуют тесты на отцовство, такими трюками уж никого и не проведешь. Я слышала, у Джордана брат в городе. У близнецов ведь одинаковые ДНК, так что он мог бы помочь. Может, поговоришь с этой чокнутой? Она набросилась на меня, не успела я рта раскрыть.
      – Наверное, Марию просто удивили твои слова.
      – Уж конечно. Я ж не отбираю у них все, просто хочу взять то, что причитается моему ребенку. Так сколько там стоит его имущество? Нам оно может пригодиться.
      – Тогда тебе нужно говорить с Джедом Броуди. Он распорядитель Джордана. Джед остановился в коттедже брата.
      Тиффани ходила взад-вперед по небольшому кабинету.
      – А ты будешь претендовать на вещи Джордана?
      – Я не имею на них никаких прав. Ты же слышала, я разорвала нашу помолвку, – спокойно напомнила Лаура. Впервые все представилось ей совершенно в ином свете. И, слава богу, что она узнала обо всем раньше, а не позже. Что, если бы Тиффани объявилась, когда они с Джорданом уже были бы женаты? Лаура поежилась.
      – Только не думай, что разбила ему сердце, – с бравадой бросила Тиффани. – Он сам собирался оставить тебя, как только ты устроила бы ему выставку. Тогда бы он разбогател, и мы переехали с ним в большой дом.
      – Как я уже говорила, Джед живет сейчас в коттедже Джордана. Хочешь позвонить туда? – Лаура не теряла самообладания.
      Она не желала спорить с Тиффани, тем более что та явно не лгала.
      – Нет, он пошлет меня так же, как и его мамаша. Ты поедешь со мной.
      – Что? – Лауру поразила такая наглость. – Никуда я не поеду!
      – Ты мне нужна как свидетель. Подтвердишь, что мы с Джорданом встречались. Тебя он послушает. Если потребуется тест, я не возражаю. Но платить за тест будут они. У меня не такая куча денег, как у этих Броуди. Я всего лишь хочу, чтобы моего ребенка не обидели.
      Лаура покачала головой.
      – Я позвоню Джеду. Скажу, что ты приедешь, – предложила она.
      – Я не поеду к нему одна. Мало ли на что способен незнакомый мужчина.
      – Ради бога, Джед брат Джордана! Он выслушает тебя и ничего тебе не сделает. А уж что он решит, зависит только от него.
      – Тогда, может, весь город узнает, что Джордан изменял тебе! Как тебе такое понравится? – разозлилась Тиффани.
      – Мне все равно, – честно призналась Лаура. – Его семью это очень опечалит. А это ведь и родственники твоего ребенка. Я же сказала, что позвоню Джеду.
      – А я хочу, чтобы ты поехала со мной, – упрямо заявила Тиффани. – Знаю, ты меня ненавидишь, но если ты когда-нибудь любила Джордана, то пожалей его ребенка. Он-то ни в чем не виноват.
      – А что, если я тоже беременна? – неожиданно сказала Лаура.
      – Правда? – опешила Тиффани.
      Лаура отрицательно покачала головой.
      – Так и быть, я съезжу с тобой к Джеду. У тебя есть машина? – спросила она, вставая.
      Лучше уж раз и навсегда покончить с этим.
      – Ага. Я поведу.
      – Нет. Лучше поезжай следом. Так тебе не придется отвозить меня сюда, когда закончишь.
      – Хорошо, – отозвалась Тиффани.
      Не прошло и десяти минут, как Лаура уже подъезжала к коттеджу. Всего пару дней назад она мысленно попрощалась со всеми воспоминаниями, хорошими и плохими. Девушка не ожидала, что когда-нибудь вернется сюда, а уж тем более вместе с беременной любовницей Джордана.
      – Какой у тебя срок? – поинтересовалась Лаура, постучав в дверь.
      – Пять месяцев.
      – Значит, Джордану ты так и не успела сказать.
      – Не-а. Да и для меня это стало полным шоком, скажу я тебе. Хорошо еще, что рожу зимой. Чаевые тогда не очень-то щедрые. Можешь себе представить, сколько я, жирная как слониха, буду зарабатывать на чай?
      – Ты официантка?
      – Разношу коктейли в зоне отдыха «Голубой бриллиант».
      Джед открыл дверь. Он взглянул на Лауру, потом на незнакомку.
      – Что-то мне подсказывает, что я об этом пожалею, но не хотите ли войти, дамы? – пригласил он.
      Тиффани с интересом разглядывала Джеда, сияя белозубой улыбкой.
      – Да ты совсем как Джордан! То есть я знала, что вы близнецы, но увидеть тебя во плоти – вот это штука! Как будто Джордан снова здесь. – Блондинка прошествовала в гостиную, виляя бедрами. – Я Тиффани.
      – Подруга Джордана, несомненно.
      – Очень близкая подруга, – промурлыкала та.
      – А ты откуда знаешь Тиффани? – обратился Джед к Лауре.
      – До сегодняшнего дня мы не были знакомы официально. Она пришла ко мне в галерею. Думаю, тебе стоит послушать то, что она хочет сообщить.
      – Я беременна от Джордана, – выпалила Тиффани.
      – Наверное, я должен быть шокирован, но я лишь слегка удивлен. – Джед снова взглянул на Лауру. – Ты знала?
      – Нет. – Девушка покачала головой. – Тиффани пришла ко мне, потому что твоя мать не приняла ее с распростертыми объятиями, когда она сообщила свою весть.
      – Зная маму, могу предположить, что она назвала тебя лгуньей и сказала, чтобы ты не смела, порочить память ее сына. – Джед невесело усмехнулся.
      – Откуда тебе известно?
      – Такое случалось раньше.
      – Раньше? – опешила Лаура.
      – Давняя история. Так чего ты хочешь?
      – Денег для своего малыша.
      – Насколько я знаю, у Джордана не было денег.
      – У него есть этот дом. Его дорогущая тачка.
      Он же художник! Его картины наверняка чего-то стоят. Он всегда так говорил.
      – Этот дом снимала моя мать. Машина была уничтожена по просьбе отца – востановлению она не подлежала. А цена его картин ничтожно мала. Конечно, я позабочусь о том, чтобы ребенок брата получил причитающееся. Но если ты рассчитываешь на большую сумму наличными, то ошибаешься.
      – Но Джордан швырялся деньгами направо и налево! – запротестовала Тиффани. – И что я буду делать без помощи? У меня нет средств еще и на ребенка.
      – Не понимаю, откуда Джордан брал деньги, чтобы швыряться ими. Судя по налоговым декларациям, он не заработал ничего.
      – Что это значит? – заволновалась Тиффани.
      Лауре стало почти жаль ее. Она наверняка считала Джордана богачом.
      – Скорее всего, брата содержала мама. Возможно, она сделает то же самое для твоего ребенка.
      – Не похоже. Она уже сказала, что обо мне думает. Но если придется, я найму адвоката и заставлю его отобрать мою долю.
      – Я с радостью дам тебе номер адвоката Джордана. Пусть твой адвокат позвонит ему, и они уладят все дела.
      – Уж конечно! Ребеночек имеет право на часть папочкиного имущества, – приторно произнесла Тиффани.
      Джед достал блокнот и, написав на листке номер и имя, протянул его блондинке.
      – Пусть твой адвокат свяжется с Беном. Тот сообщит ему все. Имущество Джордана еще не распродано. Продолжается оценка картин, но они не принесут много денег.
      – Вы пытаетесь убедить меня в этом нарочно. Но это не сработает. Я приду в галерею, чтобы быть уверенной, что мой ребенок получит все, что ему причитается! – Тиффани положила листок с номером в сумочку и прошествовала к выходу.
      Лаура глядела ей вслед, размышляя, каким будет следующий шаг этой девушки.
      – Ты знала о ней? – спросил Джед, как только раздался визг шин.
      – Это ей принадлежали женские вещи, которые ты нашел здесь. – Лаура вздохнула. – Я узнала о ней за день до смерти Джордана.
      – Как?
      – Пришла и застала их в постели.
      Джед выругался.
      – Я так понимаю, ты этого не ожидала.
      – Нет. Джордан клялся, что это ничего не значит. Умолял выслушать его, но я не стала.
      – Теперь понимаю, почему ты вернула кольцо.
      – Это всего лишь побрякушка. Тиффани на пятом месяце, значит, они встречались, по крайней мере, месяц перед смертью Джордана.
      – Мне жаль.
      – Да, мне тоже.
      – Мама не знает?
      – Я никому не сказала. Он умер слишком скоро после того, как я узнала правду. Не имело смысла ранить твоих родителей еще сильнее. – Лаура закусила губу. – Я боялась, что это из-за меня Джордан попал в аварию.
      – Он надрался до чертиков, это его и сгубило.
      – Может, он напился из-за того, что я разорвала помолвку?
      – Сомневаюсь, ведь у него была Тиффани.
      Лаура кивнула, ощутив почти непереносимую боль.
      – После этого больше нечего сказать. – Девушка пошла к двери.
      Ей хотелось узнать, что Джед собирается делать в отношении Тиффани, но она смолчала. Джордан уже предпочел ей эту блондинку. И чем раньше Лаура начнет новую жизнь, тем лучше.
      – Лаура!
      Она остановилась и оглянулась через плечо.
      – Джордан упустил лучшую женщину.
      Лаура знала, что Джед пытается утешить ее.
      Она молча кивнула и вышла на улицу.
      Как бы ей хотелось услышать от Джеда больше! Просьбу остаться, например. Но он бы ни за что не попросил. Ведь она прошептала имя Джордана, когда Джед целовал ее. Но Лаура совсем не думала о Джордане. Удастся ли ей убедить в этом Джеда?
      Вернувшись в галерею, Лаура застала там Хезер.
      – Что ты здесь делаешь?
      – Пришла помочь подготовить крыло для выставки. И узнать, правдивые ли ходят слухи. Правда, что в городе объявилась женщина, которая заявляет, будто ждет ребенка от Джордана?
      – Кто тебе сказал?
      – Элис Роуз твердила это на рынке всем, кто хотел ее слушать. А она узнала это от парня с заправки, где та женщина спрашивала дорогу. Блондинка, и очень милая, если верить словам Элис Роуз.
      – Она будет иметь дело с Джедом. Он ведь распоряжается имуществом брата.
      – Хотела бы я иметь дело с таким распорядителем! – мечтательно пропела Хезер. – Он такой аппетитный.
      – И копия Джордана.
      – Но между ними есть разница. Ты же сама заметила. Внешне они похожи как две капли воды, но Джед намного надежнее. Он больше мужчина во всех смыслах, если понимаешь, о чем я.
      – Например?
      – Ему нравятся женщины, не пойми меня неправильно, но он здесь не затем, чтобы посрывать со всех нас трусики. А, по-моему, именно это и было целью жизни Джордана. Джед уверен в себе и самодостаточен. Джордан – обыкновенный нарцисс. Который всегда готов… ну ты знаешь, о чем я.
      – Да. – Лаура вздохнула.
      Было время, когда она отказывалась это замечать. Ей нравилось его внимание. И только сейчас девушке стало ясно, что Джордану никогда не хватало бы того, что она могла ему предложить.
      Лаура вошла в свой кабинет, когда раздался телефонный звонок.
      – Алло? – ответила девушка, положив сумочку в ящик стола.
      – Лаура, моя дорогая. Как дела? – раздался голос Марии Броуди.
      – Все хорошо, Мария. Как вы?
      – Справляюсь пока. Это нелегко, правда?
      – Чем я могу вам помочь? – Лаура не собиралась потакать причитаниям Марии сегодня. Хватит с нее драм!
      – Джефферсон предложил пообедать вместе в четверг. Кажется, с тех пор, как мы все собирались вместе, прошла целая вечность. Заодно у нас будет возможность обсудить кое-какие вопросы, связанные с выставкой.
      – Не уверена, смогу ли. – Лаура задумалась.
      Ей совсем не хотелось обедать у Броуди.
      – Я попрошу Джеда заехать за тобой в семь. Мы поедим в патио. Ты ведь знаешь, что Джед остановился в коттедже, где жил Джордан? Он так помог нам. Я бы не вынесла, если бы мне пришлось самой разбирать вещи Джордана.
      Если Джед тоже приглашен, значит, будет легче предстать перед остальными.
      – Хорошо, если вы настаиваете…
      Собирается ли Мария игнорировать Тиффани? Лаура не знала, как разведать об этом, не выглядя сплетницей. Она еще немного поговорила с художницей и, попрощавшись, повесила трубку. Ей было жаль Марию. Матери в любом возрасте тяжело терять ребенка, а узнать, что он еще и не был идеальным, очень больно.
      Но у Марии есть еще один сын. Возможно, ей следует быть к нему поласковее.
      Нет. Лаура считала себя не вправе вмешиваться в дела семейства Броуди. Просто девушку возмущала несправедливость. А сегодня и вовсе был ужасный день. Чувствовал ли Джед неловкость рядом с Тиффани? Или все мужчины одинаковы?
      Джед наблюдал, как машина Лауры скрылась из виду. Только потом он вернулся в дом. Джордан в своем репертуаре. Неужели он предложил Лауре руку и сердце, только чтобы получить доступ к ее галерее? Но должен же был Джордан знать, что Лаура все равно не устроила бы ему выставку! А если бы и устроила, то оценила бы его картины весьма невысоко. Иначе пострадала бы ее репутация.
      Но встречаться с другой женщиной под носом у невесты? Уму непостижимо! Как Джордан мог так поступить?
      Джед знал ответ. Джордан всегда жил так, будто весь мир ему чем-то обязан. Может, в этом есть и его, Джеда, вина? Разве он не ограждал брата от возможных неприятностей еще со школы? Родители считали Джордана ангелом.
      В перспективе Джед не оказал им обоим услуги. Мама и папа ожидали, что Джед будет приходить Джордану на выручку, когда бы их ангелочек в этом ни нуждался. И Джордан никогда бы не выучил уроков жизни, которые помогли бы ему выработать сильный характер.
      Джед мог себе представить, как чувствовала себя Лаура в тот злополучный день, войдя в дом и обнаружив то, что обнаружила. Ему хотелось защитить эту хрупкую девушку, уберечь ее от боли. Она хранила на душе этот груз много недель. Если бы Джордан был жив, то получил бы хорошую взбучку.
      Зазвонил телефон. Джед снял трубку.
      – Я пригласила Лауру на обед в четверг, – без лишних церемоний начала Мария Броуди. – Не мог бы ты заехать за ней? Нам нужно обсудить выставку. И я хочу дать ей понять, что мы считаем ее членом нашей семьи.
      Джед отлично понимал, что для его матери Лаура остается частью светлой памяти о Джордане. А что она думает о Тиффани?
      Джед спросил об этом напрямую.
      – Не смей говорить мне об этой… этой… потаскушке. Она пытается опорочить имя Джордана и добраться до его денег. Я ни на секунду не поверила в то, что она ждет ребенка. Тем более от Джордана. И если она рассчитывает, что я дам ей денег, то глубоко ошибается.
      – Существуют тесты на отцовство, которые могут подтвердить или опровергнуть ее слова, – заметил Джед.
      – Ха! Пусть попробует! И не вздумай произносить ее имени при Лауре. Это семейный обед. И я хочу, чтобы он прошел великолепно.
      – Семейный обед? – насторожился Джед.
      – Твой отец, я, брат и невеста Джордана. Вот оно.
      Мария пытается навязать ему роль, которую он не желает играть. Джед мог успокоить мать, сказав, что Лаура всего лишь видит в нем Джордана, но промолчал. Он не станет играть по ее правилам.
      – Я заеду за Лаурой в семь.
      Попрощавшись, Джед набрал номер адвоката и сообщил ему о новом повороте событий. Прежде чем говорить о новом разделе имущества, Джед попросил провести необходимые тесты, чтобы установить, действительно ли Джордан отец ребенка Тиффани. Часто врачи не соглашались проводить такие процедуры, когда ребенок еще во чреве матери. Можно подождать до родов. Но Джед предоставил адвокату разбираться во всем. Он и так уже достаточно сделал.
      Джед облокотился на спинку стула и оглядел комнату, которую брат использовал как кабинет. Ему предстоит разобрать здесь все бумаги и привести их в порядок, выбросив все, что не нужно, и оплатив счета.
      Джед взял коробку у стола, удивившись ее тяжести. Открыв ее, он обнаружил стопку рисунков черными чернилами и пастелью. На первых трех изображена Тиффани, в разной степени раздетая, потом Лаура, пара незнакомых людей, отец за работой.
      Рисунки были великолепны. Почему Джордан тратил время на картины маслом, когда эти детальные рисунки получались у него куда лучше?
      Джед набрал номер галереи. Длинные гудки. Джед взглянул на часы. Чуть за шесть. Лаура, наверное, уже дома. Он начал набирать ее домашний номер, но остановился. Лучше отвезти ей эти рисунки. Лаура выскажет свое мнение о них.
      Это не повод увидеть ее.
      И все же приятная дрожь от предстоящей встречи сковала его тело.
      Ну и пусть. Джед вернул рисунки в коробку и вышел. Он оставил изображения с Тиффани. Их никто не увидит.

* * *

      Когда он постучал в дверь Лауры, то вдруг подумал, что мог бы дождаться утра и прийти с рисунками в галерею.
      Но Лаура уже открыла дверь. Она переоделась в шорты и топ, собрала волосы в конский хвост, обнажив изящную шею. Она стояла перед ним босая и такая красивая, что на мгновенье Джед позабыл, зачем пришел.
      – Привет, Джед, не ожидала увидеть тебя еще раз сегодня. Какие-то проблемы?
      – Не совсем. Мне нужно твое мнение по одному вопросу. – Он указал на коробку. – Я нашел это у Джордана в кабинете.
      – Входи, – пригласила Лаура. – Что в ней?
      Джед поставил коробку на обеденный стол и открыл крышку.
      – О бог мой! – Лаура прикрыла рот рукой, доставая первый рисунок.
      Девушка в изумлении раскладывала на столе рисунки один за другим.
      – Я никогда их не видела, – прошептала она. – Только взгляни какой чудесный рисунок с Питером. – Лаура показала на изображение рыбака в бухте.
      Все больше и больше рисунков заполняли стол.
      – Эти просто потрясающие! Я знала, что Джордан рисует пастелью и чернилами, он говорил, это помогает ему настроиться на нужную волну. Но я видела всего пару набросков. И тот, что он подарил мне. Понятия не имела, что их так много. И такие великолепные!
      Лаура придвинула стул и села. Забыв о присутствии Джеда в комнате, она с жадностью разглядывала рисунки один за другим. Потом начала раскладывать их по темам. Джед с интересом наблюдал за ней.
      – Они хороши, – заключил он, заметив, что Лаура закончила.
      – О, Джед, они не просто хороши, они сногсшибательны! Посмотри на это разнообразие. Портреты ему удавались особенно хорошо. Ты не знаешь здесь многих людей, но я знакома с ними и могу сказать, что Джордан передал не только внешнее сходство, но и частичку их личности. Почему он никогда не показывал мне их?
      – Не знаю. Я тоже впервые их вижу. Но нам ведь нужно оценить эти рисунки. Они хорошо разойдутся, я знаю.
      – Нужно продать их все. Ведь теперь ситуация изменилась.
      – Имеешь в виду Тиффани?
      – Кого же еще? Ты собираешься провести тест на отцовство?
      – Я говорил об этом с адвокатом. Но у меня нет сомнений.
      – У меня тоже. Так грустно! Джордан мог бы стать отцом, если бы не разбился.
      – А он даже не знал. Ты же слышала, что сказала Тиффани. Но не уверен, что это знание изменило бы что-нибудь.
      – Джордан мог бы жениться на Тиффани.
      – Вряд ли. По крайней мере, до тех пор, пока мама не одобрила бы его выбор. Она давала ему деньги, он не стал бы рисковать всем из-за женщины.
      – Джордан мог бы найти работу, чтобы содержать семью.
      – Если бы он этого хотел, то давно бы нашел. Тиффани была для него очередной блондинкой, с которыми ему так нравилось встречаться.
      – А что было раньше?
      – Ничего важного. Проклятье, какая разница! И почему наши разговоры непременно возвращаются к Джордану! Как будто он сидит между нами все время.
      – Но если бы не он, мы бы не встретились.
      – Хоть раз мы можем поговорить, не упоминая о нем?
      – Мы говорили. И Джордан давно не занимает все мои мысли, хотя ты, кажется, именно так и считаешь. Я перестала думать о нем с того дня, как застала его с Тиффани.
      Повисла неловкая пауза. Потом Джед указал на рисунки.
      – Они подойдут для выставки?
      – Конечно! Хорошо, что я еще не сказала в издательстве, чтобы печатали брошюры. Нужно отобрать те, что будем выставлять, оценить их, описать и внести в каталог.
      – Я могу помочь?
      – И очень. Побудь объективным судьей. Выбери те рисунки, которые ты бы сам захотел купить.
      Больше часа Джед и Лаура отбирали рисунки, описывая и оценивая их должным образом.
      – Может быть, позже я выставлю остальные, если эти хорошо разойдутся, – заключила Лаура, когда они закончили.
      – Нужно заработать на этих рисунках как можно больше. Ребенок Тиффани – мой племянник или племянница.
      – Да. Скоро ты станешь дядей, – улыбнулась Лаура. – А у твоих родителей появится внук. Как думаешь, им понравится быть дедушкой и бабушкой, когда они привыкнут к этой мысли?
      – Думаю, да. Они неплохие родители, просто любят быть в центре внимания. – Джед поднялся. – Оставляю рисунки тебе. Скажи, если тебе что-нибудь понадобится.
      С минуту они молча смотрели друг на друга. Джеду хотелось коснуться ее, снова ощутить аромат ее волос, нежность кожи, сладость губ. Но он знал, что этого не случится.