Лаура повесила телефонную трубку. Ей хотелось разбить аппарат о стену, сначала накричав на Марию Броуди за то, что та названивает ей каждый день в попытке всем управлять. Но голос девушки звучал спокойно, когда та говорила с известной художницей. Гордая своей выдержкой, Лаура дождалась окончания разговора и только потом издала злобное «черт»!
      Эта женщина сводит ее с ума!
      Был бы сейчас жив Хьюго Аткинс! Его подобные проблемы только забавляли – с его-то опытом. Последние дни были просто ужасны, Лаура уж и сама не радовалась, что унаследовала галерею искусств. И это при том, что обычно она любила напряженную работу, даже если приходилось иметь дело с такими трудными художницами, как Мария Броуди. Вообще-то если бы они говорили о картинах Марии, было бы проще.
      Но ведь Лаура и Мария спорили о том, сколько работ сына знаменитой художницы Марии Броуди будет выставлено в галерее во время ретроспективы, которую девушка согласилась провести в следующем месяце. До открытия выставки оставалось две недели. Как бы Лауре хотелось, чтобы Мария предоставила ей заниматься тем, что она умеет лучше всего, а сама рисовала бы себе.
      Девушка облокотилась на спинку стула и потерла виски. Всякий раз, когда она говорила с темпераментными художниками, у нее начинала болеть голова. Иногда Лауру терзало чувство вины – ведь Мария должна была стать ее свекровью. Теперь же девушка сомневалась в том, как они могли бы жить вместе и не поубивать друг друга однажды. С Марией трудно было общаться еще и потому, что ее горячо любимый сын Джордан погиб. Боль и скорбь Лауры ослабли, а вот Мария была безутешна. Хорошо, что как только выставка пройдет, ежедневно созваниваться с Марией уже будет не нужно. Скорей бы июль!
      – Лаура, подойди сюда! – послышался из галереи голос ассистентки.
      Обычно спокойная и сдержанная Хезер, кажется, была в панике.
      Что-то случилось? Лаура встала и поспешила выйти из кабинета. Покинув свою маленькую обитель, она словно попала в другой мир. Картины на стенах были подсвечены высококлассным светом, пушистый ковер на полу заглушал ненужные звуки. На пьедесталах, искусно расставленных, стояли скульптуры. Рядом с работами, благодаря которым галерею знали и любили, располагались малоизвестные полотна. Хьюго построил свой бизнес на том, чтобы постоянно подогревать интерес не только туристов, но и местных жителей. И Лаура решила пойти по его стопам.
      Хезер стояла в центре зала и говорила с высоким мужчиной, стоящим спиной к Лауре. На нем был деловой костюм, что сразу бросалось в глаза – ведь на дворе жаркое лето!
      Выражение лица Хезер было не описать словами. Однако ассистентка облегченно вздохнула, как только увидела Лауру. Мужчина оглянулся.
      Лаура замерла, как громом пораженная. Это невозможно! Перед ней стоял Джордан Броуди! На секунду Лаура ощутила неописуемую радость, но потом снова поникла.
      Это не мог быть Джордан. Она была на его похоронах три месяца назад.
      – Лаура Паркерсон? – спросил мужчина.
      Голос тоже не был похож на голос Джордана. Он звучал по-другому, не так лениво и дразняще. Да и на лице гостя застыло далеко не дружелюбное выражение. И все же он как две капли воды был похож на Джордана!
      – Да…
      – Это ваша галерея?
      – Да.
      – Я думал, она принадлежит Хьюго Аткинсу.
      – Так и было. Он умер два года назад. Теперь эта галерея моя. – Лаура замолчала. Не нужно посвящать постороннего человека в детали наследования. Несколько лет Лаура работала на Хьюго и многому у него научилась. Старик знал, что Лаура любит это место так же сильно, как и он сам. У Хьюго не было детей и живых родственников, и он сделал Лауру своей наследницей.
      – Это брат Джордана, – пояснила Хезер. – Они близнецы.
      – Я не знала… – начала было Лаура, но замолкла.
      Джордан упоминал о брате, но ни разу не обмолвился, что они близнецы. Впрочем, Джордан многого не рассказывал ей.
      И снова Лаура ощутила боль потери. Она любила Джордана. А он готов был достать для нее луну с неба. Так она думала до того судьбоносного дня. Лаура сглотнула комок, застрявший в горле. Ей стало больно совсем так же, как и три месяца назад, когда она узнала о предательстве и смерти Джордана…
      – Что я могу для вас сделать? – поинтересовалась Лаура.
      Она смотрела на этого человека и видела почти точную копию Джордана. Они были одного роста и комплекции, но от незнакомца исходил какой-то странный магнетизм, которого не было в Джордане.
      Однако бывший жених, несомненно, обладал немалым шармом. Лаура никогда не чувствовала себя настолько особенной, как в те дни, когда встречалась с Джорданом Броуди.
      – Я Джед Броуди. Пришел забрать работы брата. У вас ведь они есть?
      – Да. Я только что говорила по телефону с вашей матерью. В следующем месяце здесь будет проведена ретроспектива в память о вашем брате. Я уже поместила его работы в рамы. Вы против?
      – Мне нужно оценить его картины. Если они чего-то стоят, то я, скорее всего, немедленно продам их. – Он нетерпеливо взглянул на часы.
      – Продадите? – ужаснулась Лаура. – Но ваша мать не хочет продавать картины Джордана! Она пожелала выставить их в галерее в память о нем.
      Проблема состояла в том, что Мария хотела выставить все работы сына, тогда как Лаура выбрала около дюжины.
      Джордан также уговаривал ее сделать выставку в галерее с первого дня их знакомства. Он был уверен, что произведет революцию в мире искусства. Но Лаура никогда не мешала личную жизнь и работу. Плюс, как это ни грустно, картины Джордана не подходили под те, что привыкла выставлять Лаура. Может, если бы он работал над ними тщательнее… но в любом случае сейчас уже поздно.
      – Моя мать здесь ничего не решает. Мне нужно узнать ценность картин и избавиться от них. Продать, отдать или выбросить, все подойдет.
      – Но это же картины вашего брата. Вы не можете просто выбросить их.
      Лаура в крайнем удивлении глядела на Джеда. Она знала, что эти художества никогда не будут проданы по высокой цене, но где же семейные узы? А эти двое вообще были близнецами…
      – Я могу делать с картинами все, что захочу, – отрезал Джед.
      – Но я уже назначила дату выставки. Во всех местных газетах размещены объявления. Отпечатаны рекламки, подобраны рамы. Вы не можете остановить все на этом этапе.
      Он что, не понимает, сколько уже сделано?
      – Тогда нам нужно обсудить все до того, как подготовка продвинется еще дальше. Я здесь на несколько дней. И мне нужно уладить все дела до отъезда.
      – Ваш брат погиб три месяца назад, а вы только что появились и требуете всего и сразу?
      Никто и словом не обмолвился о Джеде на похоронах. Лаура посчитала отсутствие брата странным, но скорбь и чувство вины удержали ее от расспросов.
      Зачем же Джед приехал сегодня? И как его касаются работы Джордана? Мария ясно дала понять, что хочет день славы для своего сына, пусть и посмертно.
      Джед взглянул на Хезер, потом снова на Лауру.
      – Есть здесь тихое место, где мы могли бы поговорить?
      Лаура не ответила, думая о своем. Джед был как две капли воды похож на Джордана, но Джордан рассказал ей о младшем брате лишь то, что он редко приезжает домой. И на сколько младше может быть брат-близнец?
      – Значит, вы в семье темная овечка? – пробормотала Лаура.
      Мария и Джефферсон Броуди тоже мало говорили о младшем сыне. Однажды Мария упомянула, что он пошел своим путем, повернувшись спиной к семье. Его не интересовала живопись и скульптура. А, насколько знала Лаура, клан Броуди не увлекало ничего, кроме искусства.
      – Если вы имеете в виду под этим получение хорошего образования, а затем и работы, приносящей неплохой доход, тогда да, можно и так сказать.
      А вот Джордан бросил учебу, чтобы рисовать. Муза позвала, как он любил говорить. Но обычно он искал вдохновения, лежа на пляже, плавая на яхте или расслабляясь в ночных клубах.
      Их мать, Мария Броуди, была известной художницей. Ее работы приносили ей десятки тысяч долларов. Джефферсон Броуди, скульптор, тоже пользовался популярностью в известных кругах.
      Впервые повстречав Джордана, Лаура уже знала, что Мария ожидает от сына таких же успехов в творчестве. Она содержала своего любимого сыночка, платила за его дом и даже машина, которая влетела в дерево в тот злополучный день, была подарена ею.
      Джордан рисовал, тусовался и оставил после себя собрание работ, некоторые из которых Лаура намеревалась выставить в галерее в память о человеке, который умер таким молодым.
      – Пойдемте. Хезер, справишься здесь без меня? – спросила Лаура, направляясь в служебное помещение галереи, где картины Джордана ждали обрамления.
      Лаура открыла дверь, пропуская Джеда вперед. Он вошел и огляделся. Девушку вновь охватила печаль. Перед ней копия Джордана. Но не будет уже ни милых разговоров, ни поцелуев, ни ласк. Лаура вдруг заскучала по любви, которую они разделяли. Или ей только казалось?
      Этот человек холодно посмотрел вокруг, не сказав ни слова. Он был нерушим, как скала.
      – Я так понимаю, вы были невестой Джордана, – констатировал Джед, разглядывая Лауру.
      Она молча кивнула. Чем скорее он уйдет, тем лучше.
      – Мы были помолвлены. Он в свою очередь говорил мне, что у него есть брат, который уехал строить мосты. А так как он никогда не упоминал о третьем брате, я так полагаю, это вы.
      – Я инженер и да, я строю мосты. Но в тех местах, где сообщение – вопрос жизни и смерти.
      – Так можно сказать о любом месте. Все товары необходимо транспортировать.
      – Верно, но я работаю не там, где обычно много туристов. Весть о смерти брата настигла меня на прошлой неделе. Я приехал сразу же.
      – На прошлой неделе? Джордан погиб три месяца назад. Разве ваш офис не уведомил вас?
      Лаура не понимала, где он может работать, если туда не доходят телеграммы или электронная почта. Интернет давно соединил даже самые отдаленные уголки планеты.
      – Вы общаетесь с моими родителями? – неожиданно поинтересовался Джед.
      – Больше с вашей матерью. Она дает мне некоторые свои работы для продажи в галерее.
      Лаура не сказала, как Мария сводит ее с ума по поводу ретроспективы Джордана. Знаменитая художница была глубоко опечалена. Ее материнское сердце разбилось. Не по этой ли причине Лаура не сказала, что узнала накануне гибели Джордана?
      Как бы ей хотелось не знать! Джордан унес с собой в могилу тайну, которая известна теперь лишь двоим.
      – Мама оставила мне сообщения, ни словом не обмолвившись о том, что в семье произошла трагедия. Я перезвонил ей на прошлой неделе, тогда и узнал подробности.
      – Простите.
      – Так, где картины? – проигнорировал ее извинения Джед.
      Лаура указала на переднюю стопку.
      – Какова их ценность?
      – Я бы не рассчитывала на много. – Почему это его так заботит? Из-за денег? – Ваша мать хочет просто выставить их в галерее, не для продажи.
      – Моя мать живет в собственном мире.
      – Она имеет права сохранить работы сына.
      Джед достал из кармана документы.
      – Брат оставил за мной право распоряжаться его собственностью. И у меня нет времени выставлять его картины, а потом думать, что делать дальше. У меня мост не достроен. Я хочу продать все вещи брата, а вырученные деньги разделить между членами семьи. И немедленно вернуться к работе.
      – Оставьте картины мне, я проведу ретроспективу, а потом продадите все, – предложила Лаура. – Ваша мама очень хочет сделать это для Джордана.
      – Они хороши? – спросил Джед, кивнув на работы брата.
      – Могут пользоваться популярностью в определенных кругах.
      – Например, среди фермеров Айовы?
      Лаура удивленно взмахнула ресницами. Откуда он знает, что она из Айовы? И его замечание следует расценивать как издевательское?
      – Возможно, я не художник, но могу отличить хорошую работу от плохой, – продолжал Джед. – Моя мама рисует феноменально. А эти картины похожи на те, что штампуют на заводах. Или я ошибаюсь?
      – Н-нет, – согласилась девушка. – Но туристы наверняка захотят приобрести что-нибудь недорогое на память об отпуске.
      – Так зачем эта выставка? Не проще ли избавиться от этих картин немедленно? Полагаю, что картинам брата место на лотках, а не в этой галерее.
      – Я не говорила, что картины так плохи. Просто они не такого калибра, как работы вашей матери.
      – Значит, вы делаете это ради нее?
      – В основном.
      – А что было на выставке Джордана прошлой зимой?
      – Зимой?
      – Он писал, что это будет грандиозная персональная выставка. Приглашение так и не пришло, и я подумал, что Джордан просто забыл прислать мне его. Хотя я бы все равно не смог приехать – работал в Бразилии.
      – Насколько мне известно, никакой выставки не было.
      – Он говорил о вашей галерее!
      Лаура подошла к столу в центре комнаты. Джед проследил за ней глазами.
      Девушка ощущала неловкость. Она не была посвящена в подробности жизни семьи Броуди, но Джед явно не был любимым сыном, таким как Джордан. Будет ли битва за вещи Джордана? Все очень не просто. Лаура вдруг подумала, что лучше бы она вообще не встречала на своем пути Джордана Броуди. Никогда не влюблялась в него. Не застала бы его в постели с той красивой женщиной…
      – Джордан хотел устроить свою выставку. А я не могла этого позволить. Дальше разговоров дело не шло. Мне жаль, если он думал по-другому.
      – Когда вы должны были пожениться?
      – Мы не назначили дату. А что?
      – Для скорбящей невесты вы что-то не очень печальны.
      – Он погиб три месяца назад. Это вы только что узнали о трагедии. А возвращаясь к нашему вопросу… Я не хочу вмешиваться в дела вашей семьи. Ваши родители попросили меня устроить ретроспективу, и я не могла отказать. Но если вы, как уполномоченный распорядитель, отмените все, мне придется смириться с подобным решением. Но вашей маме сообщите об этом сами.
      Пока Лаура обдумывала, что будет, останови Джед все сейчас, он рассматривал картины брата.
      – Это все?
      – Все, что я собираюсь выставить. Я займу ими одно крыло. Ваша мама не очень довольна, но я не могу предложить ей больше.
      – Значит, Джордан нарисовал еще больше?
      – Да. Остальные у него в студии. Насколько я знаю, он так и не продал ни одной картины. Я выбрала только те, которые, по-моему, представляют его творчество наилучшим образом.
      – Значит, мама не сама выбирала работы?
      – Она все еще не может смотреть на них. И доверила мне это дело. – Смогла бы Мария так же доверять ей, узнай она, что Лаура порвала помолвку с ее сыном накануне его смерти, застав Джордана в постели с другой женщиной? Она любила его, а он так жестоко обошелся с ней! Лаура никому ничего не сказала, чтобы Мария случайно не узнала правду.
      – А мама видела его картины?
      – Думаю, да. Он ведь много лет рисует.
      – Мама безошибочно узнает талант. А в этой мазне его определенно нет.
      – Она, как и всякая мать, наверняка считала все, что делает ее сын, идеальным.
      – Но не оба сына, – заметил Джед. – Вы можете оценить для меня все его работы?
      Лаура кивнула. Она уже много оценивала картины. Однако девушка вовсе не была уверена, что хочет продолжать общение с Джедом. Он был слишком похож на брата, которого Лаура пыталась забыть.
      – Я поеду к нему домой. Много там картин?
      – Не сосчитать. Они все в его студии.
      Джед взглянул на часы.
      – Вы уже ели?
      Удивленная вопросом, Лаура отрицательно покачала головой.
      – Тогда приглашаю вас на ланч. Расскажете мне все, что мне необходимо знать об оценке.
      – Но в городе есть и другие оценщики. Может, вам нанять кого-нибудь из них?
      – Вы знакомы с его работами. Вы лучше всех.
      Джед так посмотрел на нее, что у Лауры перехватило дыхание. Несмотря на внешнее сходство Джед Броуди был совсем не такой, как его брат.
      – Мне не очень нравится работать с пейзажами.
      – Но вы знаете их цену.
      Лаура кивнула.
      – И не хотите, чтобы мои родители узнали, что картины Джордана ничего не стоят, так? Они обвинят вас в некомпетентности, если вы не завысите цену? И это испортит ваши отношения? – догадался Джед.
      – Картины Джордана не совсем бездарны. Просто они не такие, как у вашей матери. Она считала его одаренным художником. И я не желаю разочаровывать ее. Мне нравится Мария.
      – Не волнуйтесь о маме. Во всем, что касается искусства, она очень честна.
      Лаура с минуту смотрела на Джеда. Она с трудом боролась с желанием прикоснуться к нему. Говорят, красота – страшная сила, говорят, красота спасет мир, но однажды Лаура уже поддалась внешнему обаянию – и что же? Ее красавец мужчина изменил ей…
      – Ну, так как насчет ланча? – привел ее в чувство Джед. – После мы могли бы заехать к Джордану домой, чтобы посмотреть остальные картины.
      Лаура задумалась. С одной стороны, бизнес есть бизнес. И Джед Броуди выгодный клиент. Но с другой… он так похож на Джордана. Сможет ли она отбросить эмоции и работать с ним?
      – Мне нужно взять сумочку и сообщить Хезер, что я ухожу на ланч, – сказала наконец, девушка. – Но я не смогу поехать в коттедж Джордана. В два у меня назначена встреча.
      – Хорошо, тогда о времени оценки договоримся позже. Идите за сумочкой, а я пока еще раз взгляну на картины.
      У Лауры возникло чувство, что она совершает ошибку. Девушка все еще держала в руках документы, которые ей дал Джед. Может, стоит просмотреть их, дабы убедиться, что он действительно тот, за кого себя выдает?
      Проходя по галерее в свой кабинет, Лаура заметила, что у них уже есть посетители. Галерея располагалась прямо на Харбор-стрит, главной улице в Мирагансетте. Колоритный старый городок летом превращался в мекку для туристов. Это было очень хорошее место для галереи.
      У себя в кабинете Лаура все же просмотрела документы. Оказывается, Джордан составил завещание еще задолго до встречи с ней. Лауру удивило, почему такой молодой мужчина вообще написал завещание? Он просил продать все его имущество, а деньги разделить между членами семьи, кроме тех картин, которые Джед захочет оставить себе. Распорядителем действительно был назначен брат.
      – Наверное, потому что Джед единственный в семье, кто не связан с искусством, – пробормотала Лаура себе под нос.
      Значит, Джед не соврал. Ни Марта, ни Джефферсон по сути не имеют права ничего решать. Какая ирония!
      Лаура взяла сумку, размышляя, как это может усложнить ее жизнь. До чего же тяжело иметь дело с семьей Броуди!

      Джед стоял у окна и смотрел на оживленную улицу, когда Лаура наконец, вышла из своего кабинета. У него возникло такое ощущение, будто он попал в осиное гнездо. Родители не были рады его приезду. Мать обвинила Джеда в намеренном отсутствии на похоронах, отказавшись поверить в его объяснения.
      Иногда Джед удивлялся, как его мать вообще живет в этом мире. Она ожидала, чтобы все шло по ее правилам, а когда этого не происходило, попросту умывала руки.
      И причиной этому была ее профессия. Мария Броуди жила иллюзиями. Джед помнил, как ему еще в школе приходилось готовить еду, чтобы семья могла нормально питаться. Мама была занята живописью, отец работал в своей студии, а Джордан или был на свидании с очередной девушкой, или часами висел на телефоне.
      Как же они теперь едят? – подумал вдруг Джед.
      – Я готова, – объявила Лаура, подойдя.
      Джед взглянул на женщину, на которой его брат собирался жениться. Он не понимал этих отношений. Лаура была совершенно не во вкусе Джордана. Она не носила длинных светлых волос, не была сложена как модель «Плейбоя» и казалась умной. Медовые локоны едва доходили девушке до плеч, карие глаза излучали уверенность и честность, на лице не было макияжа, а платье подходило успешной бизнесвумен. Неужели братец наконец-то отказался от своих пустышек и остановился на той, которая могла внести в его жизнь стабильность?
      Или он сделал ей предложение, чтобы быть уверенным, что его картины будут продаваться? Эта циничная мысль была нечестна по отношению к Лауре. Она милая женщина и настоящий профессионал. Дела в галерее шли, судя по всему, отлично. Может, Джордан все-таки действительно решил остепениться? Джед не видел брата целых пять лет. Человек может измениться за такое время. А возможно, он влюбился. Джед слышал, любви под силу изменить мир.
      – Где бы вы посоветовали поесть?
      – В закусочной «У Сэла» подают прекрасные рыбные блюда. Там немного шумно, но всегда найдется столик. Или вы хотите пойти в другое место?
      – Нет. Я не знаю город. Родные переехали сюда, когда я учился. Я приезжал всего-то несколько раз с тех пор.
      Джед открыл перед Лаурой дверь и проследовал за девушкой на улицу. Стоял поздний июнь, пора, с которой обычно начинался наплыв туристов. Туристическая активность летом помогала городу продержаться остаток года. Джед приезжал в Мирагансетт и осенью, надеясь, что город понравится ему больше, когда в нем не будет столько народу.
      – Разве Джордан не говорил вам об этом?
      – Я знаю, что ваша семья здесь недавно, но они переехали раньше меня, поэтому для меня Броуди уже давние жители Мирагансетта. К тому же Джордан не любил говорить о прошлом. Он всегда с энтузиазмом смотрел в будущее, мечтая о том, как добьется успеха, когда его картины будут проданы.
      И он говорил о любви. Они могли часами заниматься любовью. К чему же болтать о прошлом или о семье?
      – Джордану было тридцать лет. Сколько еще он собирался ждать успеха?
      Лаура пожала плечами и надела темные очки. Она не хотела говорить о Джордане.
      Джед же пытался понять, что это была за помолвка? Как Лаура могла согласиться выйти замуж за его брата и не узнать о его семье?
      – Долго вы с Джорданом были помолвлены?
      – Два месяца.
      – А сколько были знакомы до этого?
      – Это так важно?
      – Просто любопытно.
      – Джордан покорил меня с первого взгляда. Мы обручились через пару месяцев после знакомства, – призналась Лаура. – Конечно, вашу мать я знала дольше. Хьюго выставлял некоторые ее работы. Сначала у нас были только деловые отношения, как вы понимаете.
      – А как вы познакомились с моим братом?
      Джед не был удивлен, что Джордан столь стремительно привлек Лауру. Брат обладал незаурядным обаянием и харизмой. Для Джеда жизнь была гораздо серьезнее. В него никто не влюблялся с первого взгляда. И он не считал, что весь мир ему чем-то обязан. Он сам строил свою судьбу. В этом и была разница между братьями.
      Джед знал, что Джордана любили женщины. Их у него было множество. А вот те несколько женщин, которые появились в жизни Джеда, были прежде всего, подругами. Работа не позволяла ему завести серьезные отношения.
      – Однажды Джордан пришел в галерею. Тогда я уже полтора года руководила ею. Он принес мне картину и попросил выставить ее. Я отказалась, но он не унимался, настоял, чтобы я пообедала с ним и мы все обсудили. Потом мы начали встречаться, и скоро Джордан сделал мне предложение, которое я приняла.
      А где же часть о любви? – подумал Джед. Может, Лаура до сих пор скорбит по брату и не может пока говорить об этом? Однако откуда злость в ее тоне? Или это бессильная ярость на человека, который, умерев, покинул ее навсегда?
      – А вы, кажется, были не очень близки, – заметила Лаура.
      – Все дело в разделяющем нас расстоянии.
      И прошлом. У Джеда были секреты, о которых знали немногие.
      – Но если бы вы того хотели, то могли бы поддерживать контакт. Мне всегда казалось, что близнецы особенно близки.
      – Возможно, те, у кого больше общего, чем внешность. Мы с Джорданом слишком разные.
      – Настолько, что он даже не рассказал, что вы близнецы.
      – Джордан совсем не упоминал обо мне?
      – Сказал лишь, что вы его младший брат, работаете за границей и редко появляетесь дома. Что объясняло, почему вас не было дома на Рождество.
      Джеда удивило, что Джордан не рассказал невесте о нем. Но он никогда до конца не понимал брата.
      В закусочной «У Сэла» действительно было многолюдно. Она находилась прямо в бухте. На деревянной, качающейся на волнах, палубе стояли под зонтиками столики. Джед и Лаура расположились недалеко от парапета. Залив был спокоен, лишь изредка порыв ветра вызывал легкую рябь на воде. Прекрасный день в Мирагансетте.
      Некоторые люди украдкой наблюдали за ними. Наверное, они знали Джордана. И понятия не имели, что у него есть брат-близнец.
      Джед ощутил себя не в своей тарелке. Он пожалел, что не заехал переодеться. И решил, что первым делом сделает это, вернувшись в отель.
      Джед смотрел на розовое платье Лауры, на ее развевающиеся на ветру волосы, чуть загорелую кожу и размышлял, что она думает теперь, когда ей приходится иметь дело с ним, а не с его матерью.
      Он уже поссорился с нею из-за завещания Джордана. Мария не одобрила того, что ее любимый сын сделал распорядителем Джеда, и заявила, что заберет все его картины. Но Джед собирался исполнить последнюю волю брата. Не случайно же Джордан составил завещание именно так.
      Джед и Лаура заказали креветки и холодный чай.
      – Жарко. Не многие здесь носят костюмы, – прокомментировала девушка, заметив, что Джед снял пиджак и закатал рукава рубашки.
      – Я приехал сразу из аэропорта. Увиделся с родителями и тут же к вам, – объяснил Джед, снова жалея, что не переоделся сначала.
      Он чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Джеду хотелось побыстрей закончить дела в Мирагансетте и вернуться к работе.
      – Я прочла завещание. У вас полная власть. Хочу сразу узнать, как это отразится на выставке. Вы позволите провести ее? – Лаура достала из сумочки документы и вернула их Джеду.
      – Я ничего не знал о выставке. Мы с адвокатом планировали продать собственность брата как можно скорее. Со дня его смерти прошло уже три месяца. Мама может купить выставляемые картины и делать с ними что заблагорассудится. А если его картины не продавались, откуда же Джордан брал деньги?
      Вопрос поставил девушку в тупик. Она не знала, какими были отношения в семье ее бывшего жениха. Он ни о чем не рассказывал ей, кроме того, как любит ее и как они будут роскошно жить, когда его картины принесут сказочную прибыль.
      Лаура вспыхнула, вспомнив о своей слепой любви к Джордану Броуди. Она никогда не задавала вопросов, предпочитая жить моментами. Какой же дурой она была! Но какие это были чудесные дни!
      Джед в ожидании смотрел на нее. Что он там спрашивал?
      – Ваша мама содержала его. – Лаура старалась говорить обычным тоном.
      Сама она выросла в трудовой семье в Айове. С ранних лет ее учили независимости и уверенности в себе. Девушка даже представить себе не могла, чтобы ее родителям пришлось когда-нибудь содержать ее. Она отвернулась.
      – В тридцать лет он все еще сидел на шее у родителей? – изумился Джед.
      Слава богу, принесли еду и разговор ненадолго прервался.
      – Расскажи о себе, – попросил Джед позже, когда они решили отбросить формальности и перейти на «ты». – Ты не здешняя. Это ясно по акценту.
      – Я предпочитаю думать, что моего акцента не слышно, – рассмеялась Лаура. – Я из Айовы. Закончила искусствоведческий в Бостоне, а потом занялась поисками идеальной работы. Нашла не идеальную в Бостоне, потом поехала в Мирагансетт в отпуск и познакомилась с Хьюго Аткинсом. Он нанял меня в галерею. С тех пор я и живу здесь.
      – Милый город… Правда, я мало бывал здесь. Родители жили в Бостоне, пока мы не поступили в университет. Потом началась работа, командировки, и на поездки сюда не осталось времени. Но я помню, мама рассказывала о галерее Хьюго. Она считается лучшей во всем Кейп-Коде.
      – Надеюсь, что это до сих пор так. Хьюго умер два года назад. Мне повезло, что он оставил свой бизнес мне, – добавила девушка тихо.
      Не успев сказать хоть слово в ответ, Джед заметил Марию Броуди, которая пробиралась к их столику.
      – Что ты тут делаешь с Лаурой? – набросилась она на сына.
      Джед вежливо встал.
      – Не ожидал, что ты присоединишься к нам за ланчем.
      – Я и не собираюсь! – Мария сверкнула глазами. – Я звонила в галерею. Хезер сказала, что ты пошла сюда с Джедом. Он не такой, как Джордан. Он приехал, чтобы разрушить наши жизни.
      Ничего не изменилось, заключил Джед. Мама все так же драматизирует.
      Мария снова повернулась к сыну.
      – Мы и так потрясены смертью Джордана. А ты еще смеешь вмешиваться в наши планы.
      Ее голос звучал надрывно. Люди за соседними столиками начали оборачиваться в их сторону.
      – Я всего лишь исполняю последнюю волю Джордана, мама. Ты видела завещание и знаешь, чего он хотел, – спокойно возразил Джед.
      – Он написал его несколько лет назад! Все изменилось. Джордан должен был оставить картины мне. Или, по крайней мере, Лауре. Она хотя бы собиралась стать его женой. Это несправедливо!
      – Мария, прошу вас, садитесь и поешьте с нами, – вмешалась Лаура. – Люди смотрят.
      Мария, обожающая публичные сцены, с удовлетворением огляделась, но все же села на стул, предусмотрительно отодвинутый Джедом.
      – Держись подальше от невесты Джордана, – заявила она сыну. – Я помню, как вы с братом всегда старались увести друг у друга девушек. Но ты не посмеешь забрать Лауру. Она была счастлива с твоим братом. Даже не приближайся к ней!
      – Тогда мне следует найти другого оценщика? Мы как раз обсуждаем это.
      Мария была явно сбита с толку. Такого поворота событий она не ожидала. Женщина взглянула на Лауру.
      – Ну конечно, я предпочитаю, чтобы Лаура оценила работы Джордана. Она прекрасный специалист. К тому же любила Джордана и восхищалась его картинами. Верно, дорогая?
      Лаура вежливо улыбнулась, но промолчала. Как бы она хотела высказать Марии все, что думала о ее обожаемом Джордане. Но на глазах у всех посетителей ресторана девушка просто не могла себе этого позволить.
      Да и расстраивать Марию лишний раз Лауре совершенно не хотелось. Бедняжка лелеяла мысль об их браке. И Лауре было жаль безутешную мать.
      – Я сделаю все, что смогу.
      – Вот! – победно воскликнула Мария. – Видишь, я права!
      – Рад, что ты одобрила мой выбор, – ответил Джед спокойно.
      Лаура восхищалась его терпением.
      – Лаура – лучший продавец предметов искусства в этом городе. Я тоже буду креветки, – сказала Мария подошедшему официанту и снова повернулась к Лауре. – Мне кажется, ты выделила для картин Джордана мало места. И крыло недостаточно освещенное.
      – Мама, – перебил Джед. – Ты уже видела картины, которые Лаура выбрала для выставки?
      – Еще нет. Я не могу пока без слез смотреть на работы моего сыночка.
      На мгновенье Лауре показалось, что Мария сейчас заплачет. Она была совершенно безутешна на похоронах. Лаура заходила к Броуди несколько раз, играя роль скорбящей невесты. Именно играя роль… Ах, если бы она не застала Джордана в постели другой женщины тем днем!
      – Они не такого уровня, как твои, мама.
      – Возможно, – отмахнулась Мария. – У меня на двадцать лет больше опыта. Но у Джордана был талант. Лет через десять он стал бы самым выдающимся художником двадцать первого века.
      Лаура отвела взгляд. Мария действительно жила иллюзиями.
      – Нет.
      Мария и Джед одновременно посмотрели на девушку.
      – Что?
      – Работы Джордана не идут ни в какое сравнение с вашими. И сомневаюсь, что ему хватило бы терпения и дисциплины вырасти в большого художника.
      Конечно, если бы он перестал пить, его жизнь наверняка изменилась бы. Джордан больше всего ценил вечеринки и шумные попойки в клубах. И почему Лаура не замечала этого раньше? Она тоже любила ходить в клубы. Но быстро перегорела. Не всю же жизнь проводить в пьяном угаре!
      – Приходите и посмотрите на картины, – продолжала Лаура. – Заодно поможете мне выбрать рамы.
      – О, я этого не вынесу. – Мария манерно приложила руку ко лбу. – Не знаю, как переживу выставку, но ради моего бедного сына я должна быть там.
      – Но тебе нужно взглянуть на его работы. Они действительно не слишком хороши, – добавил Джед.
      – Как ты можешь принижать талант брата! Он с детства подавал большие надежды. Мы все знаем, что ты не был одаренным, Джед. Так что не суди о том, в чем не разбираешься!
      – Зато у меня талант в другой области! – разозлился мужчина. – Почему ты не хочешь этого признать.
      Официант принес Марии заказ.
      – Я заберу это с собой. Я ухожу.
      Художница встала. Джед тоже встал. Лаура не без веселья наблюдала, как оба молча смотрят друг на друга. Мария заговорила первой:
      – Я ожидаю, что выставка пройдет так, как и планировалось. Лаура выберет работы, которые покажут, какой потерей для мира искусства явилась смерть Джордана. Ты распорядитель, так что позаботься обо всем. – Художница гордо вздернула подбородок и удалилась.
      – Маму ждет разочарование, – заговорил, наконец, Джед.
      – Картины не так уж плохи.
      – Но и не хороши. А она ждет шедевров. Те, что в галерее, самые лучшие?
      Лаура кивнула.
      – Итак, когда ты сможешь приступить к оценке?
      – Не раньше четверга, – отчего-то соврала Лаура.
      Сегодня вторник. Возможно, Джед откажется от ее услуг, раз уж так торопится. Лауре было бы удобнее, если бы эту работу выполнил кто-нибудь другой. Она уже по горло сыта драмами!
      – Хорошо. Во сколько мы встретимся?
      – В два? – Черт, подумала девушка, надо было сказать, что я занята до следующей недели.
      А лучше до будущего месяца. Или просто отказать. Лаура взглянула на Джеда. Не многие люди говорили ему «нет», это ясно как день.
      – Я заеду. Мне еще нужно разобрать вещи Джордана. Новые отправлю в магазины, остальное пожертвую. Не порекомендуешь мне какой-нибудь фонд?
      – Я бы отдала в «Провинстаун».
      – А ты хочешь забрать что-нибудь?
      – Нет. – Лаура бросила салфетку на стол и встала. – Мне пора в галерею. Спасибо за ланч и увидимся в четверг.
      Джед тоже встал и дождался, пока Лаура уйдет. Затем снова опустился на стул.
      На мгновение Лаура оглянулась. Джед смотрел куда-то вдаль и казался безумно одиноким. Может, она недооценила его? Лаура вдруг подумала, не вернуться ли ей за столик. Но зачем? Развеселить? Нет. Девушка уверенно зашагала в сторону галереи.
      Она позвонит Джасперу Маллинсу, чтобы тот помог в оценке. Не то чтобы Лауре нужно было еще одно мнение, но одна голова хорошо, а две все же лучше. Кроме того, возможно, она услышит мнение, отличное от собственного.
      Джед закончил есть. Он мало ел за последние дни. Он был голоден и устал. И не имел, особого желания разбираться с делами брата. Джеду хотелось бы, чтобы все сложилось по-другому. Он любил мать, не всегда понимал ее, но ценил ее мнение и знал, что для нее важно. Она всегда обожала Джордана. Джед давно привык к этому.
      Отец тоже большую часть времени проводил в собственном мире, создавая скульптуры из мрамора и гранита. Он выходил из мастерской только в те моменты, когда нужно было продать скульптуру. Его работы находились и в музеях современного искусства и в частных коллекциях.
      Джед бросил на стол несколько купюр, подхватил пиджак, перебросил его через плечо и отправился в свой отель.
      Джед решил позвонить на работу и продлить отпуск. И все же позволить провести выставку. А потом съездить в дом Джордана. Он никак не мог поверить, что брата больше нет. Что он никогда больше не увидит его и не услышит очередную историю о том, как Джордан заработает свой первый миллион.
      Братья не были близки, но Джед чертовски скучал по Джордану.
      Какой была его жизнь здесь? Джед никогда не приезжал к брату в дом. Будет ли коттедж напоминать о Джордане? Он бы предпочел обратное. И вообще, лучше бы Джордан составил завещание по-другому. Лучше бы Джед остался на Амазонке.
      Но теперь уже ничего не изменить. Джордан мертв. И они никогда больше не будут так близки, как когда-то мальчишками. До тех пор, пока родители не разделили их на любимого и отверженного. Смерть всему финал.

      Лаура расположилась в кресле-качалке на балконе и глядела на море, которое открывалось взору из ее квартиры на третьем этаже. Стоял чудесный вечер. Девушка облачилась в свободную футболку и попивала вино, положив ноги на парапет. Никто не видел ее в сумраке ночи. Ночь была ее любимым временем суток. Морской бриз овевал приятной прохладой, принося с собой разные мысли. Снова и снова они возвращались к Джеду Броуди и ее двояким чувствам к нему. Ей не нравился этот человек. Он напоминал девушке о том, что она предпочитала забыть. Да, Лаура сочувствовала Джеду. Всегда трудно терять родственника. А тем более брата. Лаура была единственным ребенком в семье, но она могла себе это представить.
      Однако ее влекло к нему. Джед был мужественным и мускулистым. А как он смотрел на нее! Будто она – единственная женщина на свете.
      Зазвонил телефон. Лаура сняла трубку и вернулась на балкон.
      – Лаура Паркерсон слушает.
      – Я не слишком поздно?
      Девушка узнала голос Джеда. Она вся напряглась. Зачем он звонит?
      – Нет. Чем могу помочь?
      Темнота все скрывает. Лаура могла говорить с ним и хранить свои секреты.
      На том конце провода воцарилась тишина.
      – Джед?
      – Наверное, это все-таки плохая идея.
      – Какая именно?
      – Позвонить тебе, чтобы спросить о Джордане. У тебя и без того полно дел.
      – Вообще-то я сижу на балконе и наслаждаюсь ночной прохладой. А ты где?
      – В номере отеля. К слову сказать, достаточно скверном. Еще повезло, что я успел снять его, так говорил администратор. По телевизору ничего интересного. А здесь я знаю только тебя и родителей. Я подумал, что мне приятнее говорить с тобой.
      – Что ты хочешь знать?
      – Каким был Джордан в эти последние для него месяцы? Чем он интересовался? Кроме тебя, разумеется. И был ли брат счастлив?
      Лаура отпила вина и поморщилась. Она не желала вспоминать последние месяцы.
      – Джордан обладал способностью быть счастливым, что бы ни случилось. Он ничего не воспринимал слишком серьезно. Во всяком случае, настолько, чтобы изменить свое отношение к жизни. Это его качество и привлекало меня в нем. Я беспокоилась о делах в галерее, о том, как сохранить клиентов, о налогах и сборах, о том, какая будет погода, и о многом другом. А Джордан никогда. Когда я была с ним, я забывала о заботах и просто веселилась.
      Этого и не хватало Лауре больше всего.
      – Да. Джордан всегда был оптимистом.
      – Иногда он сводил меня с ума своим легкомыслием. Но ему всегда везло, и потому худшего не происходило. У Джордана было много друзей, но, насколько мне известно, никого близкого. Зато множество тех, с кем он проводил время в клубах или на яхте. Твой брат любил быть в центре внимания, среди людей, что меня немного удивляло.
      Только сейчас Лаура начинала осознавать некоторые вещи, которые были ключом к настоящему Джордану.
      – Почему же?
      – Большинство творческих людей считают уединение своим лучшим другом. А у Джордана было просто бесчисленное количество знакомых.
      – В этом мы разные. Хотя не только в этом, во многом. Джордан всегда легко заводил знакомства. Еще с начальной школы у него всегда были друзья на все случаи жизни.
      – А у тебя?
      – У меня не так много друзей. Я всегда болтался в компании брата, если мне не с кем было пойти куда-нибудь.
      – Джордан был таким открытым. Мне бы хотелось…
      – Что?
      – Чтобы я ценила его достоинства до того, как он погиб. Думаю, мне хотелось изменить его. Но ведь люди редко меняются, достигнув определенного возраста, если, конечно, сами не захотят. Мне нравилось ходить с ним на вечеринки и все же иногда так хотелось провести тихий вечер дома. Я любила его беззаботность, но желала, чтобы он стал более практичным. Что это говорит обо мне?
      – Что ты хотела стабильности, а не жизни на вулкане.
      – Но все было не так плохо, как мне иногда казалось.
      Если бы только она не застала Джордана в постели с любовницей. Как хотела Лаура забыть этот кошмар!
      – Так ты в отеле? – спросила она. – А почему не остановился в доме родителей? Или брата?
      – Скажем так, мне проще приходить и уходить, когда захочу, если под ногами не мешаются родственники.
      – Стало быть, сегодня ты успел многое?
      И снова повисла пауза. Лаура услышала шорох на том конце провода. Кровать скрипит? Джед готовится ко сну? Интересно, он в трусах, в пижаме или, может, голый? Джордан всегда спал обнаженным, но так же ли спит его брат?
      О чем я думаю! – отругала себя девушка. Джед брат Джордана, в конце концов!
      – Я разбирал одежду брата. Упаковывал его вещи. И ожидал обнаружить больше привидений.
      – Привидений?
      – Воспоминаний. Мы были неразделимы мальчишками. Мы пошли каждый своей дорогой в старших классах, а на первом курсе института обнаружили, что слишком отдалились друг от друга. Я видел Джордана считанные разы с тех пор.
      – Ты сам так решил или это была его идея? – Лаура подумала, что Джордан не особо скучал по брату. Или только делал вид? Как же плохо она знала мужчину, за которого собиралась замуж!
      – Наверное, больше сам. Я устал от… – Джед прервался.
      – Устал от чего?
      – Прибираться за ним… Неважно. С тех пор много воды утекло.
      – Трудно продолжать злиться на человека, которого больше нет, правда? – медленно сказала Лаура. – Сначала Джордан был просто замечательный. Потом изменился. А сейчас я бы все отдала, чтобы он снова был жив.
      Но могла ли Лаура простить Джордана за измену, как он умолял?
      – Сменим тему. Чем ты сегодня занималась?
      – Вместо того чтобы поехать в коттедж?
      – У тебя, кажется, были планы, когда я появился. Мне просто любопытно.
      – Встречалась с клиентом. Чудесная пожилая дама, у которой куча денег.
      – Продала ей что-нибудь?
      – У меня для нее ничего не оказалось. Она обожает скульптуры из стекла. Но мы попили чаю и я пообещала придержать для нее товар, если что-нибудь появится.
      – И все? Когда-нибудь ты должна рассказать мне о тонкостях работы в галерее.
      – Может быть, однажды я так и сделаю.
      – У Джордана пыльно. У него была горничная или что-нибудь в этом роде? Я так понимаю, мой брат не убирался в доме.
      – Я тоже не видела его за уборкой. – Лаура вздохнула. – Кажется, к нему кто-то приходил раз в неделю. Может, твоя мама отменила услуги по уборке после его смерти. Она так горюет, больно видеть ее такой.
      – Да. Ей потребуется много времени, чтобы пережить смерть сына. Если вообще когда-нибудь удастся. А ты заберешь свои вещи из коттеджа? Или захватишь их в четверг?
      Лаура почувствовала, как лицо вспыхнуло, будто после пощечины. У Джордана не осталось ее вещей.
      – Там нет ничего, что я хочу забрать.
      – Ничего?
      Как объяснить Джеду, что она уже забрала все свои вещи в тот день, когда застала Джордана с девицей? И все женские вещи в его доме могут принадлежать только той, другой. Боль и обида снова сдавили грудь. Если бы Джордан был здесь, она бы побила его. Как он мог так поступить с ней?
      – Я ничего не хочу. Раздай все.
      – Это нетрудно.
      – Я могу помочь, если хочешь. «Провин-стаун» легко найти, если хоть как-то ориентируешься в городе, но ты ведь здесь новичок.
      – Я думал, ты занята до четверга.
      – Я сказала, что только тогда смогу начать оценку. Процесс требует времени и концентрации. Завтра у меня есть немного свободного времени. Так что соглашайся или забудь.
      – Тогда я согласен. А за твою помощь приглашаю тебя на обед завтра вечером.
      – Не стоит. – Лауре не понравилось, как екнуло в груди, когда она услышала приглашение.
      – Сжалься над одиноким парнем!
      Она рассмеялась.
      – Ты последний из мужчин, к кому я испытала бы жалость. Тебе стоит только выйти на улицу – и шесть женщин из семи с удовольствием согласятся составить тебе компанию. Уж я-то знаю. Ведь Джордан нравился женщинам. – Лаура с трудом сдержала горечь. Она так гордилась, что Джордан выбрал ее. Ну и дура же!
      – Да. Но я не произвожу такого же эффекта. Близнецы похожи внешне, но могут быть совершенно разными по характеру.
      – А ты пытался рисовать когда-нибудь?
      – Чем меня только ни мучили! И живописью, и скульптурой, и музыкой. Родители долго пытались найти во мне скрытый талант. Но я уперся и решил заняться тем, что мне нравится.
      – Расскажи, как ты решил строить мосты. И почему именно мосты? И где тот, что ты строишь сейчас? – Лаура засыпала Джеда вопросами. Ей хотелось побольше узнать об этом загадочном брате.
      – Сейчас мы занимаемся мостом на водах Амазонки. Там всегда грязно и жарко, так что работать трудно.
      Лаура затаив дыхание слушала его рассказ о мире, столь незнакомом для нее. Время летело совершенно незаметно. И недоверие Лауры постепенно исчезало. Джед совсем не такой, как Джордан. И нужно просто не забывать об этом. Джордана уже не вернуть. У них никогда не будет второго шанса.
      Часы показывали одиннадцать, когда Джед произнес:
      – Я уже достаточно наскучил тебе.
      – Вовсе нет. Ты умеешь рассказывать. У меня возникло ощущение, что я нахожусь на Амазонке. Могу спорить, тебе не терпится вернуться.
      – Мне нравится моя работа, но я совершенно не скучаю по тамошней жаре и насекомым. Мирагансетт просто рай. Да и отпуск мне был просто необходим.
      – И сколько же он продлится?
      – Зависит от того, насколько быстро удастся уладить дела брата. Я заеду за тобой в галерею завтра и поедем в «Провинстаун».
      – Приезжай к четырем. Магазин работает до пяти, нам должно хватить времени.
      – Спокойной ночи, Лаура. Спасибо, что выслушала.
      – Тебе спасибо, Джед, за увлекательный рассказ.

* * *

      Джед повесил трубку. Говорить с Лаурой было легко и интересно. Он едва сдерживал слезы, когда она рассказывала о времени, проведенном с его братом. Но ведь Джордан всегда был ловеласом. Он флиртовал с женщинами, заставляя их чувствовать себя особенными, крутил романы и так же легко расставался. Неужели он все-таки решил остепениться с Лаурой?
      Самое странное, что Лаура отказалась забирать из коттеджа свои вещи. Или они принадлежат не ей? Тогда кому? Прежней подружке? Или любовнице? Джед нашел черное шелковое белье, но почему-то сразу подумал, что такой комплект не может принадлежать Лауре.
      Джед встал и распахнул окно. Соленый морской воздух ворвался в темную комнату. Он оперся о подоконник и взглянул на огни ночного города, но его мыслями владела Лаура Паркерсон. Джеду никогда не нравились девушки брата, но в этот раз он определенно мог бы заинтересоваться хорошенькой владелицей галереи. Вот только не будет ли она встречаться с ним и думать о Джордане? Такое возможно. А Джеду не нужны сложности. Он приехал в Мирагансетт уладить дела брата. И все, конец истории.
      Как жаль, он не встретил эту женщину раньше, чем Джордан!
      Лаура нетерпеливо расхаживала по галерее. Часы показывали без пяти четыре.
      – Ты протрешь дырку в ковре, – усмехнулась Хезер. – Будто на свидание собралась.
      – Я просто не хочу, чтобы Джед парковался. Ты же знаешь, как туго с парковкой в это время года. Увижу его в окно, выйду, и мы сразу поедем.
      – Ааа… – протянула Хезер с лукавым прищуром.
      Джед подъехал ровно в четыре на белой машине.
      – Закрой магазин, – бросила Лаура, устремившись к выходу.
      Джед заметил ее сразу же и открыл пассажирскую дверцу. Лаура впрыгнула в салон, и они помчались по улицам Мирагансетта.
      – Трудный выдался день? – спросил Джед, заметив ее нервозность.
      – Да. Среды всегда особенно загружены. Приходили группы туристов. Женщины просто накинулись на натюрморты с букетами.
      – А ты сама ищешь новые таланты или художники находят тебя?
      – У Хьюго были постоянные клиенты, которых я постаралась не потерять. Зимой, когда галерея закрывается на несколько дней, я езжу по окрестностям в поисках новых деятелей искусства.
      – Значит, совмещаешь отпуск и поиски новых талантов?
      – Ага. Поверни здесь и направляйся к центру города.
      Парковка у магазина, к счастью, была наполовину пуста. Лаура сидела в машине, наблюдая, как Джед передает одежду брата. Должно быть, это трудно. Лауре до сих пор не приходилось терять близких. Ее дедушки и бабушки все еще были живы и здоровы. Родители прекрасно себя чувствовали. Из друзей все тоже, слава богу, живы. Только бывший жених погиб. Правду о том, что он бывший, знала только Лаура да ее лучшая подруга.
      – Готово, – произнес Джед, вернувшись в машину. – Еще слишком рано для обеда. Хочешь прогуляться по центру? Или тебе нужно вернуться?
      – У меня есть время. И я знаю, где можно припарковаться в тени.
      Спустя десять минут они вышли на центральную улицу, где им пришлось протискиваться сквозь группу подростков, увлеченно слушающих музыку.
      – Могли бы собраться где-нибудь еще, – буркнул Джед.
      – Это всего лишь дети. Куда им еще деться? Я росла в Айове и прекрасно знаю, каково это.
      – Расскажи мне об Айове.
      – Нечего рассказывать.
      – Я же вчера замучил тебя информацией о строительстве мостов, хотя мне тоже казалось, что на эту тему можно мало чего сказать. Я хочу послушать о твоей жизни. Мы же почти родственники.
      Лаура подняла на Джеда свои большие глаза. На мгновенье весь мир замер. Стало трудно дышать, трудно стоять. Все тело словно обдало жаром. И Лаура вдруг пожелала, чтобы все сложилось по-другому. Чтобы она сначала познакомилась с Джедом Броуди и никогда не встречалась с Джорданом.
      Прохожий случайно задел ее сумкой, приведя в чувство. Лаура приказала себе не выискивать скрытый подтекст в словах Джеда. И не замечать его пылкий взгляд.

      Лаура старалась относиться к их прогулке как к простой экскурсии, когда гостю показываешь город. Девушка чувствовала бы себя намного лучше, если бы держала дистанцию и не пыталась разглядеть в Джеде Джордана. Она была смущена, злилась на Джордана, уязвлена – и ее влекло к его брату. Лаура, как могла, отгоняла прочь волнующие мысли.
      Они остановились у кромки воды. Лаура не планировала оказаться на пляже, поэтому просто сняла туфли и пошла босиком по песку. Морской бриз холодил разгоряченную кожу. И мысли ее отрезвились. Джед приехал погостить. И скоро он уедет.
      В шесть часов Джед предложил ранний ужин. Лаура посоветовала на выбор два ресторана. Джед предпочел ресторанчик-поплавок.
      – Я хочу быть ближе к морю, пока я здесь, – пояснил он.
      Лаура давно не ходила обедать в ресторан, разве что со своей подругой Салли. Никто не желал приглашать скорбящую невесту. Вот и еще одна возможность рассказать правду. Но Лаура не хотела лишний раз огорчать кого-либо из семьи Броуди. Сейчас уже поздно объявлять о разрыве. Салли знала, больше ни одна живая душа. Девушки подружились почти с самого переезда Лауры в Мирагансетт.
      Когда их заказ приняли, Джед облокотился на спинку стула и взглянул на Лауру.
      – Чем ты занимаешься в свободное время? – поинтересовался он. – Увлечения?
      – А что?
      – Ты такая недоверчивая, – откровенно развеселился мужчина. – Интересно почему? Разве мне не может быть просто любопытно?
      – Я почти все время работаю, – ответила Лаура с грустной улыбкой. – Но, когда появляется свободная минутка, люблю плавать и ходить на яхте. В Айове нет моря, поэтому я обожаю все, что связано с водой. Одна из моих подруг, Салли Бенсон, заинтересовала меня яхтами. Сначала мы купили старую лодку, и очень веселились, когда плавали на ней, а потом приобрели вскладчину яхту.
      – Захватывающе. А вы с Джорданом плавали?
      – Конечно. Мы даже думали купить собственную яхту, когда поженимся. А ты ходишь в море?
      – Ходил, в университете. И когда работал над проектом в Индонезии. Не был на яхте уже лет сто, если, конечно, не считать баржи, на которых мы сплавляемся по Амазонке.
      – Это, должно быть, потрясающая река.
      – Не такая чистая, как море. И я вижу, родителям по нраву жизнь в Мирагансетте.
      – Они не так часто выходят к морю. Их больше увлекает искусство. Джордан не понимал этого. Он любил воду, любил активность.
      Джед кивнул.
      – Когда мы жили в Бостоне, то ездили на каникулы на Нантакет-Айленд. Нас невозможно было вытащить из воды… – Джед замолчал, окунувшись в воспоминания о тех счастливых днях, когда они с братом были очень близки.
      Лауре очень бы хотелось знать обоих братьев мальчишками. Возможно, так она смогла бы поглубже заглянуть в их отношения.
      Во время ужина разговор обернулся непринужденной беседой о книгах, которые оба читали, и фильмах, которые оба смотрели. В том, что касалось кино, Джед был не очень сведущ, ведь он работал за пределами страны. А вот читал он много.
      – Мне казалось, после тяжелой рабочей недели ты должен ездить в ближайший город в бар, а не читать.
      – Я лучше сохраню время и деньги до тех пор, пока не смогу выбраться в большой город. Кроме того, я почти не пью. И рабочим не позволяю. Алкоголь – пагубная привычка.
      И еще одно отличие между братьями…
      Хватит сравнивать их! Джед здесь всего на несколько дней. Они завершат совместные дела и никогда больше не увидят друг друга.

* * *

      На следующий день ровно в два часа Лаура стояла у коттеджа Джордана. Раньше она много раз приезжала сюда. Последним был тот день, когда девушка застала своего возлюбленного в объятиях другой. Воспоминания вновь нахлынули на нее. Сколько раз она пораньше сбегала с работы и неслась сюда, чтобы увидеть любимого!..
      Сначала Лауре казалось, что в Джордане есть все, что она хотела бы видеть в муже, и даже больше. Но время шло, и Лаура все больше осознавала, что его образ жизни и ценности слишком отличаются от ее. И все же какая это была головокружительная влюбленность!
      Девушка постучала в дверь. У нее был ключ, но она не хотела использовать его сегодня. Лаура собиралась вернуть ключ Джеду вместе с обручальным кольцом. В тот судьбоносный день Джордан отказался забрать кольцо. Он умолял Лауру сохранить его, надеясь, что она передумает. Но она уже тогда знала, что этого никогда не произойдет.
      Девушка с трудом сдержала слезы. Снова события того дня захватили ее, едва не сбивая с ног своей жестокой несправедливостью. Лаура не была уверена в том, хочет ли она войти. Но лучше ли вернуться в машину и уехать, а потом придумать отговорку, почему она не смогла войти?
      Джед открыл дверь. На нем были потертые шорты и синяя футболка.
      – Входи. На улице слишком жарко.
      – У воды прохладнее, – улыбнулась Лаура, ступая на порог.
      Странно, но здесь ничего не изменилось. Девушка забрала все свои вещи отсюда в тот день и теперь ожидала увидеть перемены. Но их не было. Ей даже показалось, что сейчас Джордан выйдет встретить ее.
      – Могу я предложить тебе холодный чай, прежде чем мы приступим?
      – С удовольствием.
      Лаура прошла за Джедом в кухню. Вот там перемены были налицо. Там было как-то пусто… не по-джордановски.
      – Ты хорошо потрудился.
      – Я уже убрал все из спальни и ванной. Мама сказала, что сняла этот дом уже с мебелью, так что большая ее часть не принадлежит Джордану. Она еще вносит плату, но, как только мы закончим, перестанет.
      Лаура вздохнула, взяв предложенный ей холодный чай.
      – Я читал полицейский рапорт, – продолжил Джед. – В крови Джордана было запредельное количество алкоголя. И отсюда я вынес около дюжины пустых бутылок. У него были проблемы с алкоголем? И большие?
      Лаура засомневалась, но, в конце концов, кивнула. Правда не могла больше ущемить интересы Джордана.
      – Я подозревала, что у него проблемы. Мы несколько раз даже ссорились из-за этого. Джордан говорил, что это лишь способ расслабиться. И он не причинит ему вреда. Какая ирония, что именно алкоголь убил его.
      – Он пил еще в старших классах. Я считал, все изменится в университете, но с вредными привычками трудно бороться. Итак, где же картины? – сменил тему Джед.
      – В его студии.
      В студии все осталось по-прежнему. По всей комнате валялись холсты, кисти, тюбики с красками. Пахло маслом и растворителем.
      – Сначала отделим готовые картины от незаконченных, а потом ты займешься оценкой или будем работать над каждой картиной в отдельности?
      – Начнем с того, что пронумеруем картины в левом верхнем углу, а потом придумаем названия. Мы же не можем назвать все их «Вид на море в Мирагансетте».
      Джед оглядел картины. Они все были похожи одна на другую. Придуманное Лаурой название подошло бы к каждой.
      Лаура тем временем решила поспешить. За один день здесь, конечно, не управиться, но надо же начинать. Девушка взяла картину и поставила сзади цифру «1». Потом подняла холст к свету.
      – И во сколько ты бы оценила ее?
      – Если учесть, что художник еще не продал ни одной работы, я бы не дала слишком много, – задумчиво произнесла Лаура. – Но я могу ошибаться. Кто знает, может, картины будут пользоваться бешеным спросом.
      – Не думаю. – Джед покачал головой. – Он даже не дорисовал ее.
      Лаура закусила губу, взглянув на загрунтованной кусок в левой части картины. Она и сама знала, что работы не очень хороши. Сердце Марии будет разбито.
      Джед словно прочитал мысли девушки.
      – Маму ждет огромное разочарование. Ты была права. Те работы, что у тебя в галерее, лучшие из всех.
      Молодые люди слаженно работали вместе. Лаура тратила на одну картину несколько минут, диктуя Джеду все, что необходимо было записать. И вдруг девушка наткнулась на изображения обнаженных натурщиц. В одном из них Лаура узнала ту самую женщину, с которой она застала жениха! Девушка отложила картину, будучи не в силах смотреть на нее.
      Джед перевел взгляд с картины на Лауру.
      – Это не я.
      – Я вижу. Натурщица?
      Лаура пожала плечами и взяла следующую работу. Она старалась побыстрее закончить. Чем больше девушка находилась рядом с Джедом, тем больше нервничала.
      День клонился к вечеру, когда Лаура объявила перерыв. Они сделали больше половины всей работы.
      – Закончим завтра днем, если тебе удобно.
      – Прости, что напряг тебя. Тебе, наверное, тяжело.
      Лаура покачала головой. Ей не хотелось, чтобы Джед жалел ее. Жалеть нужно было тогда, когда мужчина, за которого она собиралась замуж, предал ее.
      – Мне пора идти.
      – Поужинай со мной. Я в отпуске впервые за пять лет. И недавно потерял брата. Родители объяты горем и не хотят меня видеть. Говорят, им трудно смотреть на меня и не видеть Джордана. Или тебе тоже?
      В мире Джеда никто не знал о его брате, поэтому никто никогда не сравнивал близнецов. Но здесь в нем видели любимого сына, Джордана, коим он не являлся.
      – Хорошо. Но мне нужно переодеться. Эти вещи я надела специально, чтобы работать в студии.
      – Тогда я заеду за тобой через полчаса? – спросил Джед, подумав, что успеет узнать в отеле, куда можно сводить девушку, чтобы той понравилось. Ему хотелось, чтобы Лаура запомнила этот обед.
      – Давай через час. Помнишь, как ехать?
      Джед кивнул. Он завозил ее домой из «Провинстауна». Кроме того, Мирагансетт не такой уж большой, чтобы в нем заблудиться.
      – Я найду тебя.
      В машине Лауру посетили сомнения. Это будет их второй ужин вместе. Но можно ли винить в чем-то Джеда? Ему одиноко. И она сумеет рассказать ему о последних днях Джордана. Он и понятия не имеет, как ей тяжело. Однако Джед нуждается в поддержке.
      Не то чтобы цель ее жизни – успокоить Джеда Броуди. У нее есть другие дела. Однако иногда Лауре до боли хотелось прикоснуться к Джеду, обнять его, ощутить вкус его губ…
      Шокированная такими мыслями, Лаура завела мотор и поторопилась домой. Она будет спокойна и дружелюбна. И этот ужин станет последним. Джед слишком похож на Джордана. Больше, чем можно вынести. Но внешнее сходство вовсе не означает, что Джед, как и его брат, увлечется Лаурой.
      Как и то, что ему нельзя доверять.
      Джед был удивлен чувствам, которые вызывала в нем Лаура. Она была не просто связующей ниточкой между ним и погибшим братом. Нет. Она стала для него близким человеком, оставаясь при этом загадкой, которую хотелось разгадать.
      Он знал, что она видит в нем брата. И сегодня Джед вознамерился заставить ее понять, что он – не Джордан. Что они разные. И во многом. Джед жив. Он молод и здоров как бык.
      Джед вдруг захотел ходить на свидания, может, даже влюбиться, немного сойти с ума, изменить своему привычному укладу. Смерть Джордана словно открыла ему глаза.
      С тех пор как братец учинил переполох в университете, Джед сторонился его и его друзей. Но Лаура была другая. Она могла бы стать той, кто заинтересовал бы его. С ней он мог бы даже построить отношения в будущем. Интересно, чувствует ли она то же самое?
      Ресторан оказался очень уютным. Небольшой танцпол в дальнем конце зала придавал ему особый шик. Приятная музыка наполняла помещение, не раздражая ушей.
      Лаура снова была в летнем платье. Джеду нравилось, как на ней смотрится традиционная женская одежда; в его команде были четыре женщины, но все они одевались как мужчины.
      Джед тряхнул головой. Да уж, отпуск ему определенно на пользу.
      – Ты бывала здесь раньше?
      – Пару раз, – отозвалась Лаура, изучая меню. – Я буду морской коктейль.
      – А мне лобстера, пожалуйста, – заказал Джед. – Джордан приводил тебя сюда?
      – Нет. Он не любит тихие места. То есть не любил.
      – А куда же вы обычно ходили?
      – На Атлантик-авеню. В ночной клуб «Барни». Джордану нравилось танцевать и петь караоке.
      – Джордан пел? – Джед попытался себе это представить.
      Он весело улыбнулся, вспомнив, как Джордан пел в душе, когда они были еще мальчишками. У брата был ужасный голос.
      – Нечасто ты это делаешь. Улыбаешься, – пояснила Лаура. – А Джордан постоянно смеялся.
      – Я просто представил моего брата поющим на публике. Он хорошо пел?
      – Не очень. Но после пары-тройки кружек пива Джордан считал, что похож на Мика Джаггера.
      – А тебе нравилось в «Барни»?
      – Временами. Не так, как Джордану. Слишком уставала после работы. Я почти все время на ногах, в галерее, так что предпочитаю другой вид отдыха. Более спокойный, что ли. Ну вот, – усмехнулась Лаура. – Говорю, как моя бабушка.
      – Я понимаю, о чем ты. В выходные можно сходить в клуб, а среди недели лучше выбрать более спокойное место.
      – Ага, – кивнула девушка. – Или остаться дома.
      Джед взглянул на танцпол.
      – Потанцуем попозже?
      – Можно. Я люблю танцевать. Думаю, никогда не устану от танцев. – Она снова улыбнулась лучезарной улыбкой, от которой у Джеда потеплело на душе.
      Однако у него возникло ощущение, что Лаура избегает смотреть ему в глаза. Или ему просто, кажется?
      – Скажи-ка…
      – Что?
      Джед едва не спросил, что она нашла в Джордане, но ему вдруг расхотелось приплетать брата в каждый разговор.
      – Как девчонка из Айовы оказалась в бостонском университете?
      – Всех девчонок из Айовы объединяет одно: желание уехать. Мой отец обожает свою ферму. Мама свой сад и огород. Но это все не для меня. Я всегда любила искусство. Однажды бабушка взяла меня в музей в Сент-Луис, и я была поражена. Желание уехать из Айовы, чтобы изучать искусство, пересилило все страхи, и я подала документы в Бостон и Сан-Франциско. В Бостоне меня сразу приняли.
      – А иначе ты могла бы сейчас жить в Калифорнии.
      – Точно.
      – И что же ты сделала первым делом, прилетев в Бостон?
      Лаура рассказала Джеду о своем первом годе. Как она изучала город при малейшей возможности, остановившись поподробнее на местах, где побывала и которые ей особенно понравились.
      Подали ужин. Беседа продолжалась. К тому времени как принесли десерт, у Джеда возникло ощущение, что они с Лаурой знают друг друга сто лет. Кажется, между ними возникло некое подобие дружбы.
      Небольшой оркестр заиграл знакомую мелодию.
      – Потанцуем? – Джед протянул Лауре руку.
      – Конечно.
      Они плыли по залу, будто уже тысячу раз танцевали друг с другом прежде.
      – Мне нравится эта песня, – прошептала Лаура, слегка прогнувшись, чтобы посмотреть на него.
      Волна желания вспыхнула у Джеда с такой силой, что едва не сбила его с ног. Он хотел девушку, принадлежащую его брату. Хотел больше, чем любую другую.
      Не думая о последствиях, Джед склонился к ней и поцеловал. Лаура замерла в его объятиях, приоткрыв сочные влажные губки навстречу его поцелую. Если бы только они были одни! Джед нехотя отстранился.
      Лаура покраснела. Он смотрел в ее увлажнившиеся от бури эмоций глаза, ища в них знак, что она не сожалеет о поцелуе.
      Лаура лишь улыбнулась и прижалась к нему.
      Джед не сказал ни слова. Да и что он мог сказать? Что сожалеет? Это неправда. Что этого больше не повторится? Снова ложь. Если представится возможность, он даст ей больше, чем поцелуй на танцполе. Гораздо больше.

      Лаура сидела за рабочим столом и смотрела в одну точку, когда на работу явилась Хезер. Ассистентка тихо прикрыла за собой дверь и с видом драматической актрисы прислонилась к дверному косяку.
      – Я только что узнала. Что это ты делаешь?
      – Выпьешь кофе? – предложила Лаура.
      – Прошлый вечер, танцпол в ресторане «Пеликан». В городе только об этом и говорят.
      – Это всего лишь поцелуй, – оправдывалась Лаура. Неправда, конечно же. Это не могло быть всего лишь чем-то. Это было потрясающе. О таком поцелуе мечтает каждая женщина.
      – Он напомнил тебе Джордана?
      – Совсем нет.
      Джед лишь помог ей понять, каким был Джордан на самом деле. Перед ней был совсем другой мужчина. Лаура вообще не могла объяснить своих чувств к Джеду Броуди.
      И тут девушка ощутила приступ вины. Имела ли она право целовать кого-то так скоро после смерти Джордана? Даже если она и порвала с ним за день до трагедии. Ведь она все еще горевала о той любви, которую лелеяла в сердце. Готова ли она жить дальше? Лаура боялась ответа.
      И все же рядом с Джедом Лаура ощущала, как в животе порхают бабочки. С ним она чувствовала себя живой. А поцелуй взволновал ее и удивил.
      Но может, она все-таки путает его с Джорданом?
      Лаура отпила еще кофе, мысленно умоляя Хезер уйти и оставить ее в покое. Но ассистентка не унималась.
      – Собираешься снова с ним встречаться?
      – Да. Чтобы закончить с картинами Джордана, – пояснила Лаура. – На этом все, я полагаю.
      – Значит, больше никаких свиданий?
      – Вчера это было не совсем свидание. Мы просто пообедали вместе.
      – И танцевали и целовались так, что теперь по городу ходят слухи. Уверена, скоро толки дойдут до Марии и Джефферсона Броуди.
      – О боже… – простонала Лаура.
      Один из недостатков небольших городов в том, что все друг о друге знают, а новости разлетаются со скоростью света.
      – Всего лишь поцелуй и танец. Для Джеда Броуди это ничего не значит. Давай забудем об этом, а?
      – Если сможешь. И не говори, что я тебя не предупреждала, если сегодня у нас будет куча любопытных посетителей, желающих все у тебя выведать. Это так романтично! – закатила глаза Хезер. – Ты потеряла Джордана, но обрела его брата-близнеца. Они очень похожи?
      – Нет же! Внешне Джед вылитый Джордан, но в остальном они абсолютно разные.
      – Все равно романтично…
      – Хезер, меня абсолютно не интересует Джед Броуди. Мы работаем вместе, вот и все. Если кто-то захочет поговорить со мной о делах, я приму. А об остальных позаботься, пожалуйста. Мне сейчас не до всяких зевак.
      – Есть, босс! – отсалютовала Хезер, рассмеявшись, и вышла в галерею.
      Лаура тряхнула головой. Ох, не нужны ей лишние трудности!
      Девушка закончила с накладными и разобралась на столе, готовая идти в подсобку, чтобы заниматься рамами для картин. Даже хорошо, что предстоит столько дел и будет некогда отвлекаться на всякие пустяки типа ненужных мыслей.
      Но стоило ей заняться подбором рам, как Хезер засунула голову в подсобку:
      – Тебе звонит Мария Броуди.
      Лаура, вздохнув, оторвалась от своего занятия.
      – Я возьму здесь, – поблагодарила Лаура, подходя к параллельному телефону. – Добрый день, Мария, чем могу помочь? – спросила она деловым тоном.
      – Я слышала одну сплетню. Мне хотелось бы, чтобы ты кое-что прояснила, – не церемонясь, заявила художница. – Вы с Джедом обедали вчера в ресторане и танцевали и целовались без остановки. Я не могла поверить своим ушам. Чудовищные сплетни. Как нелепо!
      – Что именно? – уточнила Лаура.
      – Что ты начала ходить на свидания так скоро после смерти Джордана, во-первых. А роман с Джедом – это вообще переходит всякие границы. Он же брат Джордана. Мог бы поиметь совесть.
      – Мы ходили обедать, Мария. Джед захотел угостить меня после тяжелого рабочего дня. Мы уйму времени разбирали работы Джордана.
      – Так вы все-таки были в «Пеликане»?
      – Джеду его порекомендовали в отеле.
      – И вы танцевали? И целовались? – в ужасе спросила Мария.
      – Потанцевали пару раз. Ну, может, слегка и соприкоснулись губами, – неохотно ответила Лаура. Да она и не обязана ничего объяснять Марии, а тем более оправдываться.
      – И ты считаешь это разумным, Лаура? Ты пережила ужасный шок, когда умер мой сын. Знаю, Джед похож на него, но он – не Джордан. Знаю, ты любила Джордана. Мы все его любили. Но не путай их, дитя мое.
      Лаура знала, что в Марии говорит скорбящая мать, но внезапно ее покоробило и привело в раздражение то, как Мария обращается к ней. Лаура пыталась не запятнать память Джордана своим рассказом о его измене. Возможно, она ошиблась.
      – Я их не путаю. Джед много говорит о брате. Он рассказывал, что одно время они были неразлучны, как и все близнецы. В последние годы только работа разделяла их. Думаю, и ему нравится слушать мои рассказы о Джордане.
      Возможно, это единственная причина, по которой Джед проводит с ней время. Лауре отчего-то стало очень грустно.
      На том конце провода воцарилась минутная тишина. Потом Мария с драматизмом заговорила:
      – Прошло так мало времени с того дня, как Джордан нас покинул. Я считаю, его память заслуживает большего уважения.
      – Всего уважения, что мы можем дать. Мы с Джедом ничем не оскорбили память Джордана. Джед очень горюет о брате.
      – А мне так не хватает моего мальчика! – перебила Мария слезно. – Он с детства был таким впечатлительным. Таким талантливым. Не могу вынести, что он ушел навсегда.
      – Наверное, присутствие Джеда облегчает ваше горе, – неуверенно произнесла Лаура. Вообще-то она не понимала старших Броуди. Если бы, не дай бог, в ее семье кто-то умер, она бы непременно искала поддержку и успокоение у родных.
      – Джед никогда не понимал своего брата. Или слишком хорошо понимал, пронеслось в голове девушки.
      – Мне следовало бы догадаться, что это не было свиданием. Но целоваться с Джедом!.. Моя дорогая, хоть он и похож на Джордана, это неразумно с твоей стороны.
      – Я поцеловала его не потому, что он похож на брата, – выпалила Лаура. Что за ужасная мысль! Уж конечно, она не пришла бы в голову Джеду. – Спишите это на романтику вечера, Мария. Мы все скучаем о Джордане.
      – Знаю. И ты должна продолжать жить. Но не так же скоро!
      Лаура едва не застонала.
      – Как идут дела? – сменила тему Мария, чем несказанно обрадовала Лауру.
      – Вчера я закончила с оценкой большей части картин.
      – Большей части!.. Господи, ты достаточно времени уделила этому? Что-то слишком быстро!
      – Картин не так много.
      – Ты, наверное, ошибаешься. Джордан писал много лет. Должны быть сотни полотен!
      – В коттедже их нет. Может, он хранил работы еще где-нибудь?
      – Не понимаю. Джордан рисовал много лет, – повторила Мария.
      Лауру вдруг посетила мысль, что Джордан рисовал, когда больше нечем было заняться. Но она не высказала этого вслух.
      – Может, он был перфекционистом в работе и уничтожал полотна, которые казались ему плохими? – предположила Лаура великодушно.
      – Нужно поговорить с Джефферсоном. – Мария замолчала, видимо, углубившись в мрачное размышления, а потом снова затараторила: – Посмотрим, как пройдет выставка. Джед увидит брата совсем в ином свете после открытия. Пока, Лаура, пока, моя милая.
      Девушка попрощалась и повесила трубку, снова подумав о том, что стоит рассказать Броуди об истинных ее отношениях с Джорданом.
      К концу дня Лаура поместила все выбранные для выставки картины в рамы. Она устала, но то была приятная усталость. Хезер оказалась права: посетителей в магазине прибавилось и продажи возросли. Так же как и интерес к выставке работ Джордана.
      Лаура закрыла галерею в шесть и отправилась домой. Если погода не была ужасной, девушка всегда гуляла. Войдя в свою квартиру, она быстро переоделась и проинспектировала холодильник в поисках чего-нибудь съестного.
      В дверь постучали.
      Лаура открыла и замерла. На пороге стоял Джед с коробкой пиццы в руках.
      – Обед заказывали?
      С минуту Лаура молча разглядывала его, гадая, почему он пришел.
      – Знаешь, а я только что безуспешно облазила весь холодильник. Обожаю пиццу. Но я немного удивлена видеть тебя здесь.
      – Папа работает в студии и не желает отвлекаться на обед, а мама отдыхает. Сказала, у нее разболелась голова. И я подумал, чем обедать в одиночестве, попытаю-ка я счастья, заехав к тебе.
      Лаура впустила Джеда внутрь. Он огляделся.
      – Где поедим?
      – На балконе для двоих мало места, так что придется все-таки обедать за столом. Сейчас я накрою.
      Лаура сложила письма и журналы в стопку и переместила все на кофейный столик. Если бы она знала, что у нее будут гости, то заранее навела бы чистоту и порядок.
      – Располагайся. А я пока принесу тарелки, приборы и что-нибудь выпить. У меня есть вино, пиво и безалкогольные напитки.
      – Я бы выпил колы, если есть.
      Лаура быстро собрала все необходимое и вернулась в гостиную. Но Джед не сидел за столом. Он стоял возле двери в ее спальню и разглядывал картину на стене.
      – Это рисовал не Джордан, – прокомментировал Джед, глядя на дышащую одиночеством и разбитыми надеждами работу.
      – Нет. – Лаура указала на черно-белый рисунок у входной двери. – Вон его творение. Джордан подарил мне его в одно из наших первых свиданий.
      – А кто нарисовал эту?
      – Не знал, что ты рисуешь.
      – Сейчас уже нет. Я не так хороша. Мне больше нравится просто быть среди произведений искусства. Так что работа в галерее как раз по мне.
      – Хорошая работа. У тебя есть еще?
      – Я рисовала, когда жила в Айове. У меня в спальне есть еще парочка. Они напоминают мне о доме.
      Они уселись за стол.
      – Что ты делал весь день?
      – Все то же – разбирал вещи брата. Думаю, на следующей неделе дом можно будет вернуть хозяину.
      – А ты когда уезжаешь?
      – Не знаю пока. Возможно, задержусь еще ненадолго. Если мама сможет видеть меня, я бы хотел провести некоторое время с родителями. Могут пройти годы, прежде чем я снова приеду в Мирагансетт.
      – Останься на выставку. Думаю, твои родители оценят такую поддержку.
      – Папа приезжал в коттедж сегодня. Он уже почти создал новый шедевр. От горя он с головой погружен в работу. Так что нам особо не о чем говорить. – Джед проницательно взглянул на Лауру.
      – Зачем же он приезжал? – внезапно пересохшими губами прошептала она.
      – Услышал о нашем вчерашнем походе в ресторан.
      – И?
      – Ты скучаешь по Джордану. Прошлой ночью все произошло из-за него?
      – Нет. – Лауре надоело, что все думают, будто она видит в Джеде лишь брата-близнеца покойного жениха. – Поэтому ты пришел ко мне с пиццей? – в свою очередь спросила она. – Чтобы нас больше не увидели вместе?
      Джед рассмеялся.
      – Что за ерунда! Я люблю пиццу. И подумал, вдруг ты тоже?
      – А что сегодня творилось в галерее! Всем вдруг захотелось взглянуть на меня.
      – Никогда не жил в маленьких городках. И, чувствую, мне бы не понравилось.
      – Это пройдет. Твой приезд для здешних мест уже вселенская новость. Твои родители знамениты в этих краях, все просто в восторге оттого, что видят воскресшего Джордана.
      – Мы похожи внешне, но разные внутри, – в который раз возразил Джед.
      – Я уже это поняла.
      – Я не хочу еще больше расстраивать родителей, они и так хлебнули горя, но я бы с удовольствием посмотрел на твою яхту.
      – Это можно. Можем даже прокатиться сегодня.
      Они разделались с пиццей, и Лаура позвонила Салли, чтобы сообщить, что возьмет яхту. – Я хочу показать ее другу сегодня.
      – Тому самому, с которым ты вчера целовалась в «Пеликане»?
      – И до тебя дошли эти сплетни?!
      – Ты не ответила.
      – Да, я хочу показать яхту Джеду Броуди, довольна?
      – Ага. Он такой же, как и его брат?
      – Нет.
      – Веселись.
      – Спасибо. Позвоню тебе на следующей неделе.
      Лаура повесила трубку и оглянулась.
      – Яхта в нашем распоряжении.
      Пока Джед и Лаура спускались к бухте, они чувствовали на себе любопытные взгляды окружающих. Что же будет завтра? Какие еще сплетни придумает народ?
      – А вот и она. – Лаура с гордостью показала на их с Салли яхту.
      – Красивая.
      – Нам тоже так кажется. Забирайся на борт. – Лаура отвязала яхту и завела мотор. – Хороший ветер сегодня, – улыбнулась она, поднимая паруса.
      – Я могу помочь?
      – Конечно. Натяни вот ту веревку и закрепи ее внизу.
      Спустя несколько минут они уже неслись по волнам.
      – Разве не чудесно? – Лаура подставила лицо ветру, наслаждаясь парящим ощущением полной свободы. – Если бы у меня была возможность, я бы выходила в море каждый день. Я так рада, что могу отблагодарить тебя таким образом, за принесенный обед.
      – Я тоже рад. – Джед склонился и поцеловал Лауру в губы.
      Она слегка повернулась, чтобы сполна насладиться поцелуем. Девушка словно вознеслась к небесам, таким блаженством казалось ей качаться на волнах в объятиях такого мужчины.
      Яхту качнуло. Им пришлось оторваться друг от друга. Щеки Лауры пылали. Она знала, что ей не следует приближаться к Джеду, но все происходящее казалось таким естественным, таким правильным, что она не могла ничего поделать.
      Справившись с дрожью после его поцелуя, Лаура с наслаждением закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Джед скоро уедет. Между ними ничего нет. А эти чувства к нему, наверное, возникли потому, что он так похож на Джордана.
      – Ты придешь завтра закончить оценку? – нарушил молчание Джед.
      – Суббота у меня самый загруженный день.
      – Тогда в воскресенье? В два?
      – Хорошо.
      В бухту вернулись молча. Никому не хотелось нарушать покой и единение со стихией.
      – Спасибо тебе, Лаура. Отлично поплавали. – Джед подал ей руку, помогая спуститься на пирс.
      – Обращайся.
      Джед проводил Лауру до дома. Девушка пригласила его войти, но он отказался.
      – Не сегодня, но я провожу тебя до двери.
      Они в тишине поднялись к ее квартире. Джед облокотился рукой о косяк и заглянул в глаза девушки.
      – Еще раз спасибо, Лаура.
      – Я рада, что ты пришел… – прошептала Лаура, приготовившись к поцелую.
      И он не заставил себя ждать. Джед обнял Лауру, прижимая к себе. Его поцелуи… они все были особенными.
      Лаура обвила руками его шею и отдалась неописуемому удовольствию, купаясь в сладости его горячих губ. Уже давно никто не целовал ее так. Будто она самая красивая, самая желанная женщина в мире. Она вся трепетала от прикосновения этих губ и рук. Ей уже хотелось большего.
      Лаура простонала, когда Джед начал целовать ее лицо, шею, потом снова губы. Все словно поплыло перед глазами. Голова кружилась от наслаждения. Как долго она ждала!..
      – Джордан… – сорвалось с губ.

      Джед отстранился, будто только что получил пощечину. На мгновение он не поверил тому, что услышал. Лаура использовала его в качестве замены его умершего брата?
      Лаура открыла глаза, глядя на него в ужасе.
      – Джед…
      Он отступил и пошел прочь.
      – Подожди, прошу тебя! – кричала она ему вслед.
      Джед не остановился.
      Не в первый раз их путают с братом. Когда они были детьми, Джордан шутки ради часто назывался Джедом.
      Джед не любил этого тогда, ему не понравилось это и теперь. Он обманывал себя, полагая, что между ним и Лаурой что-нибудь возможно. Она всегда будет видеть в нем Джордана. Ну и хорошо, что все разъяснилось сейчас. Не придется, потом страдать от разбитого сердца.
      Джед сел в машину и поехал в отель. Он уже не планировал задерживаться в Мирагансетте. Завтра же он узнает, что еще предстоит сделать в коттедже и возможно ли обойтись без его присутствия.
      В оставшиеся от отпуска дни он навестит немногих друзей или съездит в горы, чтобы сменить обстановку после джунглей Амазонки.
      Мобильный запищал, оповещая, что пришло сообщение. Подозревая, что это извинения от Лауры, Джед не обратил внимания. Он вошел в номер и налил себе выпить. Мужчина смотрел на огни ночного города, пытаясь прогнать прочь назойливую мысль, что Лаура перепутала его с братом. Он знает ее без году неделю! Он не может испытывать к ней ничего серьезного! Так не бывает!
      Джед по наивности принял ее поведение за искренний интерес к нему. Лаура не была застенчива и не сомневалась, отвечая на его поцелуи. Джед сам себя наказал. Зачем вообще нужно было начинать все это? Да у них не было бы будущего, даже если бы Лаура разглядела в нем отдельную личность. Джед должен достроить мост через Амазонку, затем появятся другие мосты. А Лаура живет в этом курортном городке и ведет свой бизнес.
      Джед вздрогнул, удивляясь, почему он думает о будущем с Лаурой. Не влюбился же он в женщину, которая любила его погибшего брата!
      Телефон зазвонил в очередной раз. Джед бросил на него беглый взгляд, но не пошевелился. Ему нечего ей сказать.
      Лаура поставила телефон на автодозвон, но Джед не отвечал. Она уже оставила тысячу сообщений, но он не ответил ни на одно из них.
      Девушка облокотилась на спинку стула, злясь на себя за глупость. Как она могла так оплошать? Лаура совсем не думала о Джордане, только о своей нерастраченной потребности любить. Она целовала Джеда. И знала это. Почему имя Джордана неосторожно слетело с губ?
      Может, оттого, что поцелуи Джеда волновали гораздо больше? Но это оправдание звучало глупо даже для ее собственных ушей.
      Лаура сняла трубку и набрала номер Салли Бенсон.
      Подруга ответила сразу.
      – Спишь? – спросила Лаура.
      – Вообще-то да, времени-то уже почти полночь, а завтра мне вставать на работу. А что случилось?
      – Я совершила чудовищную ошибку сегодня.
      – И что ты сделала?
      Лаура вдруг засомневалась, стоит ли рассказывать. Ей хотелось услышать совет подруги, но она не хотела выставлять себя полной идиоткой.
      – Когда мы с Джедом целовались, я назвала его Джорданом, – наконец решилась Лаура.
      На том конце провода ненадолго воцарилось молчание.
      – Погоди. Твои губы были закрыты губами брата твоего погибшего жениха, а когда ты чуть отстранилась, чтобы набрать воздуха, то позвала Джордана?
      – Не совсем. То есть да, именно так все выглядело со стороны, но я не хотела произносить имени «Джордан».
      – Поцелуй напомнил тебе о нем?
      – Совсем нет.
      – Лучше или хуже?
      – Намного лучше.
      – Так, может, ты придумаешь ему какое-нибудь милое прозвище и забудешь об именах? Как считаешь?
      – Нет. Я сама не знаю, почему вдруг назвала Джеда Джорданом. Но он теперь думает, что я использую его, как замену брата. Он ушел злой. И я не виню его. Я пыталась дозвониться до Джеда, но он не берет трубку. Оставила ему кучу сообщений, но он не ответил.
      – Подумай, Лаура что, если бы он целовал тебя самозабвенно, как будто остального мира не существует, а потом шепнул тебе на ушко имя другой женщины?
      – Я бы убила его.
      – Ему еще хуже, ты ведь назвала имя его брата-близнеца. Никто здесь не знает Джеда. Зато все знают Джордана. Подружка, тебе срочно нужно что-то придумать и извиниться.
      – Я пыталась. Он не слушает меня. Не ответил на сообщения и на звонок. Я знаю, что нужно сделать, но не знаю, как.
      – Я бы на твоем месте встала пораньше, купила что-нибудь в кафе у Келли и удивила его неплохим завтраком.
      – А если он не откроет мне дверь?
      – Тогда по крайней мере, сама вкусно поешь.
      – Ну не знаю…
      – Эй, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Кроме того, ты застанешь его врасплох и увидишь, какой он по утрам.
      – Уверена, Джеда меньше всего волнует впечатление, которое он производит. И он, скорее всего, ненавидит меня.
      – Правильнее сказать, ему стало больно оттого, что ты перепутала их с братом.
      – Но я их не путала! Не совсем… – Лаура помолчала. – Может, рассказать ему о Джордане?
      – Мне почему-то кажется, что этим Джеда не удивишь.
      – Ммм… возможно. Но точно удивишь его мать. Из-за нее-то я и молчу. Не хочу портить ее воспоминания о сыне.
      – Ты не можешь себе во вред заботиться о душевном спокойствии Марии Броуди. Она взрослая женщина. Это ее сын. Пусть хоть раз узнает все как есть, а не так, как она себе напридумывала.
      – Ох, Салли, она же потеряла своего ребенка! Она жила им, а он погиб. Мария никогда не переживет этого.
      – Ты слишком добра, Лаура. И эта выставка картин Джордана уж точно не сослужит хорошую службу.
      – Иногда мне кажется, что это я его подвела. Я должна была разрешить ему провести выставку раньше.
      – В то время ты думала о репутации твоей галереи. Ретроспективу примут тепло, но вряд ли кто-то купит эти картины.
      – Возможно, ты и права. Но это хоть как-то утешит Марию и Джефферсона. Я не могу представить себе, как больно потерять сына, но и то до сих пор горюю. А ведь ты знаешь, как я была зла на Джордана в тот день. Наверное, матери в тысячу раз хуже.
      – Хорошо, будь по-твоему. А теперь давай спать. Встань пораньше и завоюй этого братца.
      Лаура засмеялась и, пожелав Салли спокойной ночи, пошла в спальню. Она не хотела завоевывать Джеда. Или все-таки хотела?
      Лаура поставила будильник на ранний час, размышляя, сможет ли она воплотить идею Салли.
      Еще не было и семи утра, когда Лаура постучала в дверь номера Джеда Броуди. К счастью, она легко прошла в отель, соврав, что ей необходимо решить ряд вопросов, касающихся выставки. Волшебные слова. Лаура чувствовала себя виноватой за то, что люди до сих пор сочувствуют ее горю. Если бы они только знали!
      Келли собрала для Лауры тяжелую корзину. Девушка лишь надеялась, что ей не придется унести все это обратно.
      Дверь резко отворилась.
      – Быстро вы, – сказал Джед.
      Вокруг мускулистых бедер было обернуто полотенце, другим, поменьше, он свободной рукой вытирал волосы. Увидев Лауру, мужчина замер.
      – Я думал, это еда в номер.
      – Вроде того. – Лаура втащила корзину. – Завтрак подан. – Она затаила дыхание, ожидая, что сейчас он выставит ее вон.
      – Значит, вот что теперь подают в отелях?
      – Нет, это я принесла. Можно? – Лаура не могла отвести взгляд от его широкой груди и загорелой кожи.
      Да, они с Джорданом отличаются не только внутренне. Девушка сглотнула. Так много соблазнительного мужского тела с утра не очень хорошо для преград, которые она себе выстроила.
      Лаура поставила корзину на стол у окна. В комнате был только один стул. Кому-то придется сидеть на кровати. Девушка отвернулась. Только бы не ей! С другой стороны, если сесть на стул, то взгляд всякий раз будет замирать на кровати, в которой недавно спал Джед. Интересно, он спит в пижаме? Почему-то Лаура сомневалась в этом.
      Сосредоточься, приказала себе девушка и начала сервировать стол.
      – У меня тут яйца, горячий кофе, домашние булочки с корицей и фруктовый компот.
      Джед молчал. Обернувшись через плечо, Лаура встретилась с ним глазами.
      – Зачем все это?
      – Чтобы все выяснить. Должна же я убедить тебя в том, что не думала о Джордане, когда вдруг произнесла его имя во время поцелуя.
      – Ничего страшного. – Джед пожал плечами и пошел в ванную. – Я переоденусь и присоединюсь к тебе.
      А мне это даст немного времени, чтобы собраться с силами и взять контроль над ситуацией в свои руки, заключила Лаура. Что бы ни говорил Джед, кажется, его глубоко задело то, что Лаура, пусть и случайно, назвала его именем брата.
      К тому времени как Джед появился в комнате, Лаура уже накрыла на стол, отворила окно, чтобы впустить немного свежего воздуха, и села на стул.
      Позвонив в сервис, чтобы отменить заказанный ранее завтрак, Джед расположился на краю кровати.
      Лаура надеялась, что Джед начнет разговор первым. Она боялась произнести хоть слово, чтобы не разрушить их шаткое перемирие. А еще ей не хотелось говорить о Джордане, его картинах или членах семьи Броуди. А больше говорить-то и не о чем, в ужасе осознала Лаура. Но ведь они говорили на разные темы, встречаясь раньше. Почему же сейчас ничего не приходит в голову?
      Зазвонил телефон. Лаура с облегчением вздохнула. Может, к тому времени, как Джед поговорит, эта напряженность спадет сама собой.
      Звонила Мария Броуди. Наверное, она спросила, что делает Джед, потому что тот спокойно ответил, что завтракает с Лаурой.
      Больше он ничего не сказал. Лаура в ужасе подумала, что Мария может сделать неправильные выводы, услышав, что они завтракают вместе в такую рань. Девушка сделала протестующий жест.
      – Что? – спросил он, прикрыв трубку рукой.
      – Обязательно скажи, что я просто принесла завтрак, – прошептала Лаура.
      Осознав, почему она просит его об этом, Джед явно развеселился. В его глазах зажглись задорные искорки.
      – Мама, мы с Лаурой взрослые люди. Уверен, то, как мы проводим наше свободное время, это только наше с ней дело.
      Лаура издала протяжный стон. Она могла себе представить, что там уже напридумывала себе Мария!
      – И зачем мне это делать? – спросил он следом. – Я не останусь надолго.
      Кажется, Марии было что сказать, потому что несколько минут Джед молча слушал, не сводя с Лауры глаз. Девушка заерзала на стуле. Какой там завтрак, когда тебя вот так поедают глазами!
      – Тогда я заеду сегодня. – Джед повесил трубку и вернулся за стол.
      – Что сказала Мария?
      – Ее шокировало твое присутствие здесь.
      – Уж конечно! Ты так все представил, что я не удивлена. Ты должен был сказать, что я просто принесла завтрак рано утром.
      – Тогда она спросила бы, почему.
      – О, будто думать, что я провела с тобой ночь, лучше!
      – Мы же взрослые.
      – Да. Но мне бы не хотелось расстраивать твою маму. Она и так в ужасе от недавних сплетен.
      – Джордан умер не вчера. Что же тебе теперь, вообще уйти в монастырь?
      – Не преувеличивай. Но я не хочу, чтобы Мария считала, что мы с тобой встречаемся.
      – Об этом она и словом не обмолвилась. Зато предложила мне пожить в коттедже.
      – Но почему только сейчас? Ты ведь приехал несколько дней назад.
      – Видимо, боится, что кто-нибудь взломает дверь и украдет бесценные картины Джордана. А я вроде как охранник.
      – Серьезно?
      – Не находишь в этом иронию? Мама не может дождаться моего отъезда, но при этом предлагает мне жить в доме Джордана. Она боится за его собственность. Так что нам лучше поскорее завершить оценку и вывезти картины.
      Снова о работе. Что ж, по крайней мере, они разговаривают.
      – Так ты переедешь?
      – Еще не знаю. Решу позже.
      – Я бы очень хотела, чтобы ты остался на выставку.
      – Зачем?
      – Это будет единственная выставка твоего брата.
      Джед потер подбородок. Он не успел побриться, и Лаура слышала шорох его щетины.
      – Посмотрим.
      Только под конец завтрака девушка почувствовала себя свободнее и начала верить, что Джед принял ее извинения. Однако он все еще держался немного отстраненно.
      – Я могу закончить оценку и сегодня, – предложила Лаура, решив, что не стоит ждать воскресенья.
      – Если я перееду в коттедж, то сообщу тебе. Там хотя бы открывается вид на море.
      Лаура не хотела, чтобы Джед жил в коттедже. Тогда ей придется чаще вспоминать об измене Джордана. Но она не посмела сказать об этом Джеду.
      Лаура начала собирать посуду и приборы в корзину, чтобы вернуть Келли. Ей нечего было задерживаться.
      – Я приеду к двум, – сказала она уже в дверях.
      – Я сообщу, если вдруг все сорвется. – Джед с минуту молча смотрел на Лауру. – Спасибо за завтрак. Знаешь, вчерашние события были показательны. Ты еще не забыла Джордана, а я просто не готов к серьезным отношениям. У меня работа, которую я не могу бросить. Случайностей не бывает, Лаура. Вчера нам было предупреждение. Так что давай сохраним чисто деловые отношения.
      – Конечно. Увидимся в два. – Лаура глупо улыбалась, пока за ней не захлопнулась дверь.
      Возможно, завтрак помог им установить мир, но совсем не тот, какого она хотела.
      К двум часам Лаура решила, что Джед был прав насчет их отношений. Она не была уверена в том, привлекает ли ее Джед или это всего лишь иллюзия. И вообще, сможет ли она снова доверить мужчине свое сердце? Вряд ли. Салли всегда верила, что мужчина, с которым она встречается, и есть «тот самый», а вот Лаура была более консервативна.
      Девушка приехала в коттедж с твердым намерением завершить дела и исчезнуть из жизни Джеда. Она спокойно поприветствовала его и прошла в студию. Они снова работали и болтали, как будто и не было между ними никаких поцелуев и ошибок.
      К тому времени как был оценен последний холст, оба уже порядком устали.
      – Вот и все. Я, пожалуй, пойду.
      Джед обернулся и взглянул на Лауру. На секунду ей показалось, что он скажет что-нибудь. Может, попросит ее остаться?
      – Спасибо за скорость. Пришли мне счет.
      Лаура открыла сумочку.
      – У меня есть для тебя кое-что. – Она достала ключ от коттеджа и обручальное кольцо.
      Лаура смотрела на кольцо и чувствовала боль разочарования и тяжесть предательства. Когда Джордан подарил ей его, она была так сильно влюблена и так полна надежд! Она не ожидала, что через несколько недель все пойдет прахом.
      Джордан погиб, так и не поговорив с ней. Но это ничего бы не изменило. Лаура не простила бы измены.
      – Джордан хотел, чтобы ты оставила кольцо.
      – Нет. – Она грустно покачала головой.
      – Почему?
      – Мы ведь не поженились. Мне пора. – Лаура вложила ключ и кольцо в ладонь Джеда, повернулась и быстро пошла к машине. Нет. Она еще долго не сможет доверять мужчинам, после того как обошелся с ней бывший жених. Благодарная предстоящей работе, Лаура вернулась в галерею. Потребуется еще несколько дней, чтобы подготовить необходимые документы для завершения дел с картинами Джордана. И чем раньше начать, тем раньше все закончится. Работа поможет не думать о Джордане. И о его таком волнующем брате Джеде.
      Джед смотрел на кольцо в своей ладони. Оно явно шло Лауре. Почему девушка вернула его? Он всегда думал, что женщины хранят такие сентиментальные напоминания о мужчинах, которые были в их жизни. Джед сжал кольцо в кулаке. Он вдруг понял, что уже никогда не найдет женщину, которую полюбит.

      По понедельникам в галерее был выходной. Многие магазины тоже были закрыты. Уехали те, кто приезжал только на выходные. Лауре нравилось работать в такие дни, потому что было тихо и спокойно. Девушка могла без спешки разобраться с документами или навести порядок в помещениях.
      В этот понедельник Лаура решила подумать, как лучше расположить картины Джордана. Она испробовала несколько вариантов освещения и композиции. Девушка уже оформила одну стену, когда в дверь постучали. Разве не видно на входе табличку «Закрыто»? Лаура поспешила на стук, застыв как вкопанная, едва увидела, кто пришел. У входа стояла женщина и стучала в дверь. У нее были густые светлые волосы, чересчур ярко накрашенные губы. Короткие шорты обтягивали округлые бедра, а свободный топ спадал с одного плеча. Последний раз Лаура видела эту самую женщину в рубашке Джордана…
      Блондинка приникла к стеклу, вглядываясь внутрь. Заметив Лауру, она помахала, показав, чтобы та отперла дверь.
      Лаура не могла поверить своим глазам. Какого черта эта нахалка пытается ворваться в магазин?
      – Мы закрыты, – одними губами произнесла Лаура, указывая на табличку.
      Но женщина не унималась и барабанила в дверь.
      Вздохнув, Лаура пошла открывать. Вдруг там что-то важное? И всегда лучше поговорить в тихой галерее, чем позволить ей кричать через стекло. Закрытые магазины вовсе не означают отсутствие людей. Даже у стен есть уши.
      Лаура приоткрыла дверь.
      – Мы сегодня закрыты. Не могли бы вы прийти в другой день?
      – Я не хочу ничего покупать. Мне нужно поговорить с тобой. А завтра я буду занята – мне нужно снова возвращаться на работу. – Она протиснулась в дверь. Лауре ничего не оставалось, кроме как впустить ее.
      – Пойдемте со мной, – снова закрыв дверь на ключ, позвала Лаура.
      Они прошли в ее кабинет. Лаура заняла свое место за столом и в ожидании посмотрела на женщину.
      – Я Тиффани Барроуз. – Блондинка огляделась и заняла один из стульев. – Ты ведь не знаешь моего имени, я полагаю. Но ты знаешь Джордана. И у меня для тебя кое-что есть. Я слышала, скоро состоится выставка-продажа его картин.
      – Верно. На следующей неделе. Она продлится пять дней, начиная с пятницы. Не понимаю, какое это имеет отношение к вам.
      – Эти картины чего-нибудь стоят?
      Тиффани была высокой и стройной. Ее длинные ноги, умело подчеркнутые шортиками, мерцали от автозагара. Светлые волосы, завитые в локоны, красиво обрамляли лицо. Конечно, многие мужчины нашли бы ее привлекательной. Лауре было любопытно, зачем она появилась в ее галерее. Чтобы разузнать о картинах? Но их названия и даты создания были опубликованы в газетах.
      – Искусство оценивают покупатели. Джордан никогда ничего не продал. Я могу назвать только рыночную ценность. Мое профессиональное мнение я высказала распорядителю имущества Джордана. – Лаура замолчала.
      Она не собиралась сообщать незнакомке все подробности.
      – Мне все равно, какова их цена. Главное, что они чего-то стоят.
      – Картины не для продажи, – отрезала Лаура.
      И чего эта Тиффани, или как ее там, так привязалась? Девушка думала, что встреча с любовницей Джордана всколыхнет в ней ревность и злость, но ощущала лишь усталость и внутреннюю пустоту.
      – Если кто-нибудь предложит достаточно, то все продается, – возразила блондинка. – Мне нужно знать, принесут ли картины деньги. Я ходила к Марии Броуди, но она не пожелала меня выслушать. Ты моя последняя надежда.
      – Какое тебе дело до полотен Джордана? – решила не любезничать Лаура.
      – А ты не узнаешь меня?
      – Ты была с Джорданом за день до его смерти. – Лаура гордилась за ледяное спокойствие своего голоса. В воображении она еще помнила Тиффани, которую заметила в постели в комнате Джордана. Тогда-то она и влетела в его спальню, обнаружив любовников. Джордан извинялся, клялся, что это для него ничего не значит и никогда больше не повторится, но Лаура уже ничего не слышала.
      – Неудивительно, что он спал со мной, если ты так же холодна, как твой голос. А вот я скучаю по нему.
      – Тебе, как никому другому, известно, что в тот день все изменилось. – Лаура начинала злиться, но любопытство взяло верх. – Я еще раз спрашиваю, почему тебя интересуют картины?
      – Я жду от Джордана ребенка, – ошарашила Лауру Тиффани. – И хочу получить свою долю его имущества. У меня не хватит денег, чтобы обеспечить малышу достойную жизнь. А Броуди богаты. Мой ребенок заслуживает кусочек от этого пирога.
      Лаура уставилась на Тиффани, не веря своим ушам. Господи боже! Вот так новости!
      – Мария знает?
      – Она считает, что я все выдумала. Я ж сначала пошла к ней. И это будущая бабушка моего малютки! Ты, наверное, думаешь, она была шокирована? Не-а! Эта старуха обвинила меня во лжи. Да уж, в наше время, когда существуют тесты на отцовство, такими трюками уж никого и не проведешь. Я слышала, у Джордана брат в городе. У близнецов ведь одинаковые ДНК, так что он мог бы помочь. Может, поговоришь с этой чокнутой? Она набросилась на меня, не успела я рта раскрыть.
      – Наверное, Марию просто удивили твои слова.
      – Уж конечно. Я ж не отбираю у них все, просто хочу взять то, что причитается моему ребенку. Так сколько там стоит его имущество? Нам оно может пригодиться.
      – Тогда тебе нужно говорить с Джедом Броуди. Он распорядитель Джордана. Джед остановился в коттедже брата.
      Тиффани ходила взад-вперед по небольшому кабинету.
      – А ты будешь претендовать на вещи Джордана?
      – Я не имею на них никаких прав. Ты же слышала, я разорвала нашу помолвку, – спокойно напомнила Лаура. Впервые все представилось ей совершенно в ином свете. И, слава богу, что она узнала обо всем раньше, а не позже. Что, если бы Тиффани объявилась, когда они с Джорданом уже были бы женаты? Лаура поежилась.
      – Только не думай, что разбила ему сердце, – с бравадой бросила Тиффани. – Он сам собирался оставить тебя, как только ты устроила бы ему выставку. Тогда бы он разбогател, и мы переехали с ним в большой дом.
      – Как я уже говорила, Джед живет сейчас в коттедже Джордана. Хочешь позвонить туда? – Лаура не теряла самообладания.
      Она не желала спорить с Тиффани, тем более что та явно не лгала.
      – Нет, он пошлет меня так же, как и его мамаша. Ты поедешь со мной.
      – Что? – Лауру поразила такая наглость. – Никуда я не поеду!
      – Ты мне нужна как свидетель. Подтвердишь, что мы с Джорданом встречались. Тебя он послушает. Если потребуется тест, я не возражаю. Но платить за тест будут они. У меня не такая куча денег, как у этих Броуди. Я всего лишь хочу, чтобы моего ребенка не обидели.
      Лаура покачала головой.
      – Я позвоню Джеду. Скажу, что ты приедешь, – предложила она.
      – Я не поеду к нему одна. Мало ли на что способен незнакомый мужчина.
      – Ради бога, Джед брат Джордана! Он выслушает тебя и ничего тебе не сделает. А уж что он решит, зависит только от него.
      – Тогда, может, весь город узнает, что Джордан изменял тебе! Как тебе такое понравится? – разозлилась Тиффани.
      – Мне все равно, – честно призналась Лаура. – Его семью это очень опечалит. А это ведь и родственники твоего ребенка. Я же сказала, что позвоню Джеду.
      – А я хочу, чтобы ты поехала со мной, – упрямо заявила Тиффани. – Знаю, ты меня ненавидишь, но если ты когда-нибудь любила Джордана, то пожалей его ребенка. Он-то ни в чем не виноват.
      – А что, если я тоже беременна? – неожиданно сказала Лаура.
      – Правда? – опешила Тиффани.
      Лаура отрицательно покачала головой.
      – Так и быть, я съезжу с тобой к Джеду. У тебя есть машина? – спросила она, вставая.
      Лучше уж раз и навсегда покончить с этим.
      – Ага. Я поведу.
      – Нет. Лучше поезжай следом. Так тебе не придется отвозить меня сюда, когда закончишь.
      – Хорошо, – отозвалась Тиффани.
      Не прошло и десяти минут, как Лаура уже подъезжала к коттеджу. Всего пару дней назад она мысленно попрощалась со всеми воспоминаниями, хорошими и плохими. Девушка не ожидала, что когда-нибудь вернется сюда, а уж тем более вместе с беременной любовницей Джордана.
      – Какой у тебя срок? – поинтересовалась Лаура, постучав в дверь.
      – Пять месяцев.
      – Значит, Джордану ты так и не успела сказать.
      – Не-а. Да и для меня это стало полным шоком, скажу я тебе. Хорошо еще, что рожу зимой. Чаевые тогда не очень-то щедрые. Можешь себе представить, сколько я, жирная как слониха, буду зарабатывать на чай?
      – Ты официантка?
      – Разношу коктейли в зоне отдыха «Голубой бриллиант».
      Джед открыл дверь. Он взглянул на Лауру, потом на незнакомку.
      – Что-то мне подсказывает, что я об этом пожалею, но не хотите ли войти, дамы? – пригласил он.
      Тиффани с интересом разглядывала Джеда, сияя белозубой улыбкой.
      – Да ты совсем как Джордан! То есть я знала, что вы близнецы, но увидеть тебя во плоти – вот это штука! Как будто Джордан снова здесь. – Блондинка прошествовала в гостиную, виляя бедрами. – Я Тиффани.
      – Подруга Джордана, несомненно.
      – Очень близкая подруга, – промурлыкала та.
      – А ты откуда знаешь Тиффани? – обратился Джед к Лауре.
      – До сегодняшнего дня мы не были знакомы официально. Она пришла ко мне в галерею. Думаю, тебе стоит послушать то, что она хочет сообщить.
      – Я беременна от Джордана, – выпалила Тиффани.
      – Наверное, я должен быть шокирован, но я лишь слегка удивлен. – Джед снова взглянул на Лауру. – Ты знала?
      – Нет. – Девушка покачала головой. – Тиффани пришла ко мне, потому что твоя мать не приняла ее с распростертыми объятиями, когда она сообщила свою весть.
      – Зная маму, могу предположить, что она назвала тебя лгуньей и сказала, чтобы ты не смела, порочить память ее сына. – Джед невесело усмехнулся.
      – Откуда тебе известно?
      – Такое случалось раньше.
      – Раньше? – опешила Лаура.
      – Давняя история. Так чего ты хочешь?
      – Денег для своего малыша.
      – Насколько я знаю, у Джордана не было денег.
      – У него есть этот дом. Его дорогущая тачка.
      Он же художник! Его картины наверняка чего-то стоят. Он всегда так говорил.
      – Этот дом снимала моя мать. Машина была уничтожена по просьбе отца – востановлению она не подлежала. А цена его картин ничтожно мала. Конечно, я позабочусь о том, чтобы ребенок брата получил причитающееся. Но если ты рассчитываешь на большую сумму наличными, то ошибаешься.
      – Но Джордан швырялся деньгами направо и налево! – запротестовала Тиффани. – И что я буду делать без помощи? У меня нет средств еще и на ребенка.
      – Не понимаю, откуда Джордан брал деньги, чтобы швыряться ими. Судя по налоговым декларациям, он не заработал ничего.
      – Что это значит? – заволновалась Тиффани.
      Лауре стало почти жаль ее. Она наверняка считала Джордана богачом.
      – Скорее всего, брата содержала мама. Возможно, она сделает то же самое для твоего ребенка.
      – Не похоже. Она уже сказала, что обо мне думает. Но если придется, я найму адвоката и заставлю его отобрать мою долю.
      – Я с радостью дам тебе номер адвоката Джордана. Пусть твой адвокат позвонит ему, и они уладят все дела.
      – Уж конечно! Ребеночек имеет право на часть папочкиного имущества, – приторно произнесла Тиффани.
      Джед достал блокнот и, написав на листке номер и имя, протянул его блондинке.
      – Пусть твой адвокат свяжется с Беном. Тот сообщит ему все. Имущество Джордана еще не распродано. Продолжается оценка картин, но они не принесут много денег.
      – Вы пытаетесь убедить меня в этом нарочно. Но это не сработает. Я приду в галерею, чтобы быть уверенной, что мой ребенок получит все, что ему причитается! – Тиффани положила листок с номером в сумочку и прошествовала к выходу.
      Лаура глядела ей вслед, размышляя, каким будет следующий шаг этой девушки.
      – Ты знала о ней? – спросил Джед, как только раздался визг шин.
      – Это ей принадлежали женские вещи, которые ты нашел здесь. – Лаура вздохнула. – Я узнала о ней за день до смерти Джордана.
      – Как?
      – Пришла и застала их в постели.
      Джед выругался.
      – Я так понимаю, ты этого не ожидала.
      – Нет. Джордан клялся, что это ничего не значит. Умолял выслушать его, но я не стала.
      – Теперь понимаю, почему ты вернула кольцо.
      – Это всего лишь побрякушка. Тиффани на пятом месяце, значит, они встречались, по крайней мере, месяц перед смертью Джордана.
      – Мне жаль.
      – Да, мне тоже.
      – Мама не знает?
      – Я никому не сказала. Он умер слишком скоро после того, как я узнала правду. Не имело смысла ранить твоих родителей еще сильнее. – Лаура закусила губу. – Я боялась, что это из-за меня Джордан попал в аварию.
      – Он надрался до чертиков, это его и сгубило.
      – Может, он напился из-за того, что я разорвала помолвку?
      – Сомневаюсь, ведь у него была Тиффани.
      Лаура кивнула, ощутив почти непереносимую боль.
      – После этого больше нечего сказать. – Девушка пошла к двери.
      Ей хотелось узнать, что Джед собирается делать в отношении Тиффани, но она смолчала. Джордан уже предпочел ей эту блондинку. И чем раньше Лаура начнет новую жизнь, тем лучше.
      – Лаура!
      Она остановилась и оглянулась через плечо.
      – Джордан упустил лучшую женщину.
      Лаура знала, что Джед пытается утешить ее.
      Она молча кивнула и вышла на улицу.
      Как бы ей хотелось услышать от Джеда больше! Просьбу остаться, например. Но он бы ни за что не попросил. Ведь она прошептала имя Джордана, когда Джед целовал ее. Но Лаура совсем не думала о Джордане. Удастся ли ей убедить в этом Джеда?
      Вернувшись в галерею, Лаура застала там Хезер.
      – Что ты здесь делаешь?
      – Пришла помочь подготовить крыло для выставки. И узнать, правдивые ли ходят слухи. Правда, что в городе объявилась женщина, которая заявляет, будто ждет ребенка от Джордана?
      – Кто тебе сказал?
      – Элис Роуз твердила это на рынке всем, кто хотел ее слушать. А она узнала это от парня с заправки, где та женщина спрашивала дорогу. Блондинка, и очень милая, если верить словам Элис Роуз.
      – Она будет иметь дело с Джедом. Он ведь распоряжается имуществом брата.
      – Хотела бы я иметь дело с таким распорядителем! – мечтательно пропела Хезер. – Он такой аппетитный.
      – И копия Джордана.
      – Но между ними есть разница. Ты же сама заметила. Внешне они похожи как две капли воды, но Джед намного надежнее. Он больше мужчина во всех смыслах, если понимаешь, о чем я.
      – Например?
      – Ему нравятся женщины, не пойми меня неправильно, но он здесь не затем, чтобы посрывать со всех нас трусики. А, по-моему, именно это и было целью жизни Джордана. Джед уверен в себе и самодостаточен. Джордан – обыкновенный нарцисс. Который всегда готов… ну ты знаешь, о чем я.
      – Да. – Лаура вздохнула.
      Было время, когда она отказывалась это замечать. Ей нравилось его внимание. И только сейчас девушке стало ясно, что Джордану никогда не хватало бы того, что она могла ему предложить.
      Лаура вошла в свой кабинет, когда раздался телефонный звонок.
      – Алло? – ответила девушка, положив сумочку в ящик стола.
      – Лаура, моя дорогая. Как дела? – раздался голос Марии Броуди.
      – Все хорошо, Мария. Как вы?
      – Справляюсь пока. Это нелегко, правда?
      – Чем я могу вам помочь? – Лаура не собиралась потакать причитаниям Марии сегодня. Хватит с нее драм!
      – Джефферсон предложил пообедать вместе в четверг. Кажется, с тех пор, как мы все собирались вместе, прошла целая вечность. Заодно у нас будет возможность обсудить кое-какие вопросы, связанные с выставкой.
      – Не уверена, смогу ли. – Лаура задумалась.
      Ей совсем не хотелось обедать у Броуди.
      – Я попрошу Джеда заехать за тобой в семь. Мы поедим в патио. Ты ведь знаешь, что Джед остановился в коттедже, где жил Джордан? Он так помог нам. Я бы не вынесла, если бы мне пришлось самой разбирать вещи Джордана.
      Если Джед тоже приглашен, значит, будет легче предстать перед остальными.
      – Хорошо, если вы настаиваете…
      Собирается ли Мария игнорировать Тиффани? Лаура не знала, как разведать об этом, не выглядя сплетницей. Она еще немного поговорила с художницей и, попрощавшись, повесила трубку. Ей было жаль Марию. Матери в любом возрасте тяжело терять ребенка, а узнать, что он еще и не был идеальным, очень больно.
      Но у Марии есть еще один сын. Возможно, ей следует быть к нему поласковее.
      Нет. Лаура считала себя не вправе вмешиваться в дела семейства Броуди. Просто девушку возмущала несправедливость. А сегодня и вовсе был ужасный день. Чувствовал ли Джед неловкость рядом с Тиффани? Или все мужчины одинаковы?
      Джед наблюдал, как машина Лауры скрылась из виду. Только потом он вернулся в дом. Джордан в своем репертуаре. Неужели он предложил Лауре руку и сердце, только чтобы получить доступ к ее галерее? Но должен же был Джордан знать, что Лаура все равно не устроила бы ему выставку! А если бы и устроила, то оценила бы его картины весьма невысоко. Иначе пострадала бы ее репутация.
      Но встречаться с другой женщиной под носом у невесты? Уму непостижимо! Как Джордан мог так поступить?
      Джед знал ответ. Джордан всегда жил так, будто весь мир ему чем-то обязан. Может, в этом есть и его, Джеда, вина? Разве он не ограждал брата от возможных неприятностей еще со школы? Родители считали Джордана ангелом.
      В перспективе Джед не оказал им обоим услуги. Мама и папа ожидали, что Джед будет приходить Джордану на выручку, когда бы их ангелочек в этом ни нуждался. И Джордан никогда бы не выучил уроков жизни, которые помогли бы ему выработать сильный характер.
      Джед мог себе представить, как чувствовала себя Лаура в тот злополучный день, войдя в дом и обнаружив то, что обнаружила. Ему хотелось защитить эту хрупкую девушку, уберечь ее от боли. Она хранила на душе этот груз много недель. Если бы Джордан был жив, то получил бы хорошую взбучку.
      Зазвонил телефон. Джед снял трубку.
      – Я пригласила Лауру на обед в четверг, – без лишних церемоний начала Мария Броуди. – Не мог бы ты заехать за ней? Нам нужно обсудить выставку. И я хочу дать ей понять, что мы считаем ее членом нашей семьи.
      Джед отлично понимал, что для его матери Лаура остается частью светлой памяти о Джордане. А что она думает о Тиффани?
      Джед спросил об этом напрямую.
      – Не смей говорить мне об этой… этой… потаскушке. Она пытается опорочить имя Джордана и добраться до его денег. Я ни на секунду не поверила в то, что она ждет ребенка. Тем более от Джордана. И если она рассчитывает, что я дам ей денег, то глубоко ошибается.
      – Существуют тесты на отцовство, которые могут подтвердить или опровергнуть ее слова, – заметил Джед.
      – Ха! Пусть попробует! И не вздумай произносить ее имени при Лауре. Это семейный обед. И я хочу, чтобы он прошел великолепно.
      – Семейный обед? – насторожился Джед.
      – Твой отец, я, брат и невеста Джордана. Вот оно.
      Мария пытается навязать ему роль, которую он не желает играть. Джед мог успокоить мать, сказав, что Лаура всего лишь видит в нем Джордана, но промолчал. Он не станет играть по ее правилам.
      – Я заеду за Лаурой в семь.
      Попрощавшись, Джед набрал номер адвоката и сообщил ему о новом повороте событий. Прежде чем говорить о новом разделе имущества, Джед попросил провести необходимые тесты, чтобы установить, действительно ли Джордан отец ребенка Тиффани. Часто врачи не соглашались проводить такие процедуры, когда ребенок еще во чреве матери. Можно подождать до родов. Но Джед предоставил адвокату разбираться во всем. Он и так уже достаточно сделал.
      Джед облокотился на спинку стула и оглядел комнату, которую брат использовал как кабинет. Ему предстоит разобрать здесь все бумаги и привести их в порядок, выбросив все, что не нужно, и оплатив счета.
      Джед взял коробку у стола, удивившись ее тяжести. Открыв ее, он обнаружил стопку рисунков черными чернилами и пастелью. На первых трех изображена Тиффани, в разной степени раздетая, потом Лаура, пара незнакомых людей, отец за работой.
      Рисунки были великолепны. Почему Джордан тратил время на картины маслом, когда эти детальные рисунки получались у него куда лучше?
      Джед набрал номер галереи. Длинные гудки. Джед взглянул на часы. Чуть за шесть. Лаура, наверное, уже дома. Он начал набирать ее домашний номер, но остановился. Лучше отвезти ей эти рисунки. Лаура выскажет свое мнение о них.
      Это не повод увидеть ее.
      И все же приятная дрожь от предстоящей встречи сковала его тело.
      Ну и пусть. Джед вернул рисунки в коробку и вышел. Он оставил изображения с Тиффани. Их никто не увидит.

* * *

      Когда он постучал в дверь Лауры, то вдруг подумал, что мог бы дождаться утра и прийти с рисунками в галерею.
      Но Лаура уже открыла дверь. Она переоделась в шорты и топ, собрала волосы в конский хвост, обнажив изящную шею. Она стояла перед ним босая и такая красивая, что на мгновенье Джед позабыл, зачем пришел.
      – Привет, Джед, не ожидала увидеть тебя еще раз сегодня. Какие-то проблемы?
      – Не совсем. Мне нужно твое мнение по одному вопросу. – Он указал на коробку. – Я нашел это у Джордана в кабинете.
      – Входи, – пригласила Лаура. – Что в ней?
      Джед поставил коробку на обеденный стол и открыл крышку.
      – О бог мой! – Лаура прикрыла рот рукой, доставая первый рисунок.
      Девушка в изумлении раскладывала на столе рисунки один за другим.
      – Я никогда их не видела, – прошептала она. – Только взгляни какой чудесный рисунок с Питером. – Лаура показала на изображение рыбака в бухте.
      Все больше и больше рисунков заполняли стол.
      – Эти просто потрясающие! Я знала, что Джордан рисует пастелью и чернилами, он говорил, это помогает ему настроиться на нужную волну. Но я видела всего пару набросков. И тот, что он подарил мне. Понятия не имела, что их так много. И такие великолепные!
      Лаура придвинула стул и села. Забыв о присутствии Джеда в комнате, она с жадностью разглядывала рисунки один за другим. Потом начала раскладывать их по темам. Джед с интересом наблюдал за ней.
      – Они хороши, – заключил он, заметив, что Лаура закончила.
      – О, Джед, они не просто хороши, они сногсшибательны! Посмотри на это разнообразие. Портреты ему удавались особенно хорошо. Ты не знаешь здесь многих людей, но я знакома с ними и могу сказать, что Джордан передал не только внешнее сходство, но и частичку их личности. Почему он никогда не показывал мне их?
      – Не знаю. Я тоже впервые их вижу. Но нам ведь нужно оценить эти рисунки. Они хорошо разойдутся, я знаю.
      – Нужно продать их все. Ведь теперь ситуация изменилась.
      – Имеешь в виду Тиффани?
      – Кого же еще? Ты собираешься провести тест на отцовство?
      – Я говорил об этом с адвокатом. Но у меня нет сомнений.
      – У меня тоже. Так грустно! Джордан мог бы стать отцом, если бы не разбился.
      – А он даже не знал. Ты же слышала, что сказала Тиффани. Но не уверен, что это знание изменило бы что-нибудь.
      – Джордан мог бы жениться на Тиффани.
      – Вряд ли. По крайней мере, до тех пор, пока мама не одобрила бы его выбор. Она давала ему деньги, он не стал бы рисковать всем из-за женщины.
      – Джордан мог бы найти работу, чтобы содержать семью.
      – Если бы он этого хотел, то давно бы нашел. Тиффани была для него очередной блондинкой, с которыми ему так нравилось встречаться.
      – А что было раньше?
      – Ничего важного. Проклятье, какая разница! И почему наши разговоры непременно возвращаются к Джордану! Как будто он сидит между нами все время.
      – Но если бы не он, мы бы не встретились.
      – Хоть раз мы можем поговорить, не упоминая о нем?
      – Мы говорили. И Джордан давно не занимает все мои мысли, хотя ты, кажется, именно так и считаешь. Я перестала думать о нем с того дня, как застала его с Тиффани.
      Повисла неловкая пауза. Потом Джед указал на рисунки.
      – Они подойдут для выставки?
      – Конечно! Хорошо, что я еще не сказала в издательстве, чтобы печатали брошюры. Нужно отобрать те, что будем выставлять, оценить их, описать и внести в каталог.
      – Я могу помочь?
      – И очень. Побудь объективным судьей. Выбери те рисунки, которые ты бы сам захотел купить.
      Больше часа Джед и Лаура отбирали рисунки, описывая и оценивая их должным образом.
      – Может быть, позже я выставлю остальные, если эти хорошо разойдутся, – заключила Лаура, когда они закончили.
      – Нужно заработать на этих рисунках как можно больше. Ребенок Тиффани – мой племянник или племянница.
      – Да. Скоро ты станешь дядей, – улыбнулась Лаура. – А у твоих родителей появится внук. Как думаешь, им понравится быть дедушкой и бабушкой, когда они привыкнут к этой мысли?
      – Думаю, да. Они неплохие родители, просто любят быть в центре внимания. – Джед поднялся. – Оставляю рисунки тебе. Скажи, если тебе что-нибудь понадобится.
      С минуту они молча смотрели друг на друга. Джеду хотелось коснуться ее, снова ощутить аромат ее волос, нежность кожи, сладость губ. Но он знал, что этого не случится.
      Лаура все еще видит в нем Джордана. Да, она разочаровалась в его брате, ее ранило его предательство. И все-таки она не забыла о нем.

      На следующее утро Лаура проснулась рано. Она плохо спала всю ночь, думая, как быстро летит время. Скоро Джед уедет. Девушка оделась и слегка перекусила.
      За завтраком Лаура придумала описание для набросков, которые восхитили ее больше других. Она уже знала, куда повесит их и как выставит освещение.
      Удовлетворенная, Лаура поехала в галерею. Напечатала там описания на компьютере и к приезду Хезер оформила новые буклеты, которые отдала ассистентке, чтобы та отвезла их в издательство.
      Лауре не терпелось начать развешивать рисунки Джордана. Впервые, она с нетерпением начала ждать открытия ретроспективы.
      Большую часть дня Лаура провела, подбирая рамки для рисунков. Это заняло гораздо больше времени, чем она ожидала. Пора было уже закрывать галерею, а она еще не закончила.
      – Подождать тебя? – поинтересовалась Хезер.
      – Нет. Беги. Я задержусь еще ненадолго.
      Однако когда Лаура, наконец, повесила последний отобранный рисунок, часы показывали больше, чем она думала. Издатель обещал прислать новые буклеты за два дня до открытия. Оставалось только организовать банкет. Лаура решила снова обратиться к Келли. У нее всегда вкусная еда и отличная сервировка.
      По дороге домой Лаура заскочила в закусочную перехватить что-нибудь перед сном. К ее удивлению, за одним из столиков в одиночестве сидел Джед. Девушка подошла к нему.
      – Здесь свободно?
      Он взглянул на нее и махнул на пустой стул.
      – Буду рад такой компании.
      В закусочной в большинстве своем обедали семьи или парочки, которые пришли сюда полюбоваться закатом на море.
      – Ты поздно ешь.
      – Только что закончила с подготовкой крыла для выставки. Осталось только свет выставить.
      – Я могу чем-то помочь?
      – Возможно, ты мне понадобишься. Я хочу сделать все в понедельник, когда галерея будет закрыта. Тогда посетители не будут мешать. А ты чем занимался сегодня?
      – Закончил разбирать кабинет. Просмотрел кучу бумаг. Отправил кое-что адвокату. К счастью, Джордан не оставил долгов. Я поискал еще рисунки, но в доме больше ничего не нашел. Зато в гараже кое-что обнаружил. Думаю, ранние работы Джордана. Бумага кое-где пожелтела от времени.
      – Они так же хороши, как те, что я уже видела?
      – Думаю, да. Могу забросить их к тебе завтра, если хочешь. Они в коттедже.
      – Я сама могу заехать к тебе завтра.
      – Я на несколько дней уезжаю в Бостон навестить старых друзей. Вернусь к четвергу. Ты помнишь, что в семье Броуди состоится обед?
      Лаура расстроено кивнула.
      – Я рада, что ты задержишься дольше, чем планировал. Слышала, погода будет держаться хорошая.
      Отлично! Лаура уже опустилась до банальностей!
      – Да уж, дождя совсем не хочется. На Амазонке мы принимали ежедневный душ из дождевой воды. Там льет как из ведра.
      Они еще немного поговорили о погоде. Джед закончил свой обед раньше Лауры, но дождался, пока она доест. Она надеялась услышать приглашение выпить по бокалу вина, но Джед ничего не сказал.
      – Если ты уезжаешь завтра, тогда, может, я заеду за коробкой сейчас? Сэкономишь себе время завтра, – предложила Лаура.
      – Хорошо.
      В машине Лаура расчесалась и подкрасила губы. Впрочем, вряд ли Джед обратит на это внимание…
      – Входи, я принесу коробку, – пригласил Джед, как только они приехали. – Я мигом.
      – Я не спешу. – Лаура прошла в гостиную.
      Ничто здесь больше не напоминало о Джордане. Легкий бриз ворвался в открытое окно. На столе лежал открытый чемодан, откуда торчали чертежи, папки и фотографии.
      Лаура подошла ближе, чтобы рассмотреть снимки, привлекшие ее внимание.
      Она собрала фото и расположилась с ними на диване. На них были запечатлены мосты в разных стадиях строительства.
      – Вот и коробка, – провозгласил Джед, вернувшись в комнату.
      – Снимки потрясающие. – Лаура помахала фотографиями. – Я разложила их по порядку.
      – Обычно я фотографирую, как продвигаются дела. В целях хронологии, так сказать.
      – А этот, наверное, последний. – Лаура указала на верхний снимок. Дата говорила, что фото сделано за четыре дня до их встречи.
      Джед поставил коробку и сел рядом с Лаурой.
      – Да. Я привез эти фотографии домой на случай, если родители захотят взглянуть.
      – Расскажи мне о своих мостах.
      И Джед пустился в увлекательное повествование. Он говорил так, что Лаура ощутила себя участницей строительства. Она увидела Джеда совершенно в ином свете, с неизвестной до сего момента стороны. Он увлечённо описывал детали своей опасной и нужной работы, показывая ей чертежи и снимки для лучшего понимания.
      А когда случайно взглянул на часы, то удивленно заметил, что уже глубокая ночь. Джед покачал головой.
      – У тебя, наверное, уши уже болят.
      – Время пролетело так незаметно. Не верится, какая опасная у тебя жизнь. Кроме стройки и жары есть еще и инфекции, недостаток удобств, вся эта консервная еда, насекомые, змеи. – Лаура поморщилась.
      – Все не так страшно. Я осторожен и здоров как бык. Как и все на стройке. За прошлый год произошло меньше двадцати несчастных случаев. У нас работает много неспециалистов. Кроме того, существует языковой барьер. Так что я в выигрышном положении.
      Лаура с неохотой поднялась и взяла коробку с рисунками Джордана.
      – Ну что ж, спасибо, что так много рассказал. Мне правда, очень понравилось. А вы как-нибудь назвали последний мост?
      – Он называется проект «J-173». – Джед поднялся и встал рядом.
      Сердце девушки бешено забилось. Они были так близко!
      – Я провожу тебя до машины.
      Ночь была темная. В домах поблизости уже не горел свет.
      Лаура повернулась к нему с коробкой в руках.
      – Чудесный вечер, Джед.
      – Да. Я не часто говорю о своей работе.
      – А жаль. Ты великолепный оратор.
      – О, не преувеличивай. Просто инженер, который любит свою работу.
      – И по праву гордится ею.
      Джед замолчал. Воцарилась тишина.
      – Лаура…
      Она затаила дыхание в ожидании поцелуя.
      Лаура ощутила волшебство его прикосновения, как и в первый раз. Ей хотелось бросить коробку и прижаться к Джеду сильнее, но она не осмелилась. Джед запустил руку в ее волосы, нежно касаясь ее щеки. Он медленно и томно целовал ее во влажные губы. Лаура почувствовала, что земля поплыла под ногами. Все тело словно обдало огнем. Она хотела большего: ощутить его тело рядом, касаться, ласкать, изучать.
      – Ты такая сладкая, – нежно шепнул он.
      Наконец Джед отошел и открыл перед ней дверь машины.
      – Счастливо доехать.
      Лаура потеряла дар речи и лишь слабо кивнула. Она почти, что потянулась за новым поцелуем, но замерла, не пожелав портить волшебство момента. Она боялась оттолкнуть его своим напором.
      Джед смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, ругая себя за глупость. Он не смог устоять перед Лаурой. Кажется, ей понравился его поцелуй. По крайней мере, она не назвала его именем брата.
      Но у них нет будущего. Ему скоро предстоит вернуться на стройку. Мать считает его интерес к Лауре простым желанием отбить невесту у брата. А что думает Лаура? Джед не хотел знать.
      Он был рад завтрашнему отъезду. У него будет время остыть.
      Джед собрал фотографии, так заинтересовавшие Лауру, и положил их в чемодан. Может, в Бостоне стоит пригласить на обед старую подружку? Все лучше, чем думать о Лауре Паркерсон.
      Без пяти семь в четверг Лаура уже нетерпеливо расхаживала по квартире. Джед мог заехать в любую минуту. Они не говорили с того вечера в коттедже. Лауру удивляло почти непреодолимое желание увидеть Джеда. В эти дни он занимал все ее мысли.
      Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Семь. Пунктуален, как всегда.
      – Привет, – пролепетала Лаура, зардевшись как школьница.
      – Готова?
      Лаура разочарованно кивнула, взяв со стола пакет с печеньем, которое испекла для Броуди.
      – Надеюсь, твои родители любят овсяное печенье.
      – Я очень люблю.
      – Как Бостон? – улыбнулась Лаура, повеселев.
      – Здорово. Увиделся с друзьями. Все готово к выставке?
      – Ага. Буклеты уже прислали. Такие красивые. Надеюсь, твои родные оценят.
      Дом почти не изменился. Вот только двор и сад казались запущенными.
      В дверях их уже встречала Мария.
      – О, Лаура, как давно ты не приезжала к нам. Ты же знаешь, что это и твой дом. – Женщина заключила ее в объятия. – Входи, Джед, спасибо, что привез Лауру.
      – Я принесла печенье. – Девушка передала Марии пакет.
      – Как мило. Мы с Джефферсоном обожаем печенье. – Мария взяла пакет и проводила гостей в дом.
      Лаура заметила, что она даже не обняла сына. Интересно, почему?
      Джефферсон был в гостиной. Он поднялся навстречу вошедшим.
      – Рад видеть тебя, Лаура. Как съездил, Джед?
      – Что будете пить? – перебила Мария. – Джед, долго ты был в Бостоне? Ты встречался там с девушками? Тебе нужно ходить на свидания, пока ты в отпуске. В этих бразильских дебрях у тебя ведь нет возможности встречаться с женщинами.
      Лаура заметила, что Джеда задело бестактное замечание матери.
      – Я водил обедать Сьюзан Уотерс. Помнишь такую?
      – Как мило. Ты должен непременно пригласить ее сюда. А теперь, пока Джефферсон приготовит нам выпить, пойдем со мной, Лаура. Я хочу показать тебе кое-что. – Мария взяла опечаленную услышанным Лауру за руку и увлекла за собой в свою студию.
      Джед пошел с ними, хоть Лаура и предполагала, что он останется с отцом.
      Девушка вошла в студию и приблизилась к новому холсту. Мария нарисовала потрясающе грустную, трогательную и прекрасную картину. На ней был изображен цветущий сад с плакучей ивой слева. В правом нижнем углу склонился в горе светловолосый человек. У его ног лежал забытый плюшевый мишка. С первого взгляда это был сад в цвету, яркий и неповторимый. Но при ближайшем рассмотрении все цветы склонили свои головки, будто горюя. Все слегка размыто, как будто сквозь слезы.
      Картина трогала скорбью и отчаянием. Хотя и была выполнена в ярких радостных цветах. Как Марии это удалось? Именно эта способность вызывать сильное эмоции и сделала ее известной в Америке художницей. Коллекционеры будут в восторге от этой последней работы.
      – Вы действительно хотите продать ее? Она прекрасна. Может, одна из ваших лучших картин.
      – Мне нужно было вылить свою печаль. Я не желаю снова видеть эту картину. – Мария отвернулась к окну.
      – Очень красиво, мама, – произнес Джед. – Джордану бы очень понравилось.
      – Надеюсь, – с грустью отозвалась женщина. – Это мой подарок моему дорогому сыну.
      Обед подавали в патио. Мария приготовила пармскую ветчину с картофелем и капусту. Пили красное вино и холодный чай.
      – Это любимые блюда Джордана, – положив порцию Лауре, сказала Мария.
      Лаура помнила. Всякий раз, когда она обедала у Броуди с Джорданом, Мария готовила одно и то же.
      Девушка украдкой взглянула на Джеда, усомнившись, что это и его любимые блюда.
      – А что ты предпочитаешь? – обратилась к нему Лаура.
      – Устриц по-новоанглийски, лобстеров и хрустящий хлеб, – неожиданно ответил за сына Джефферсон.
      – Не знал, что ты помнишь, – удивился Джед.
      Старик кивнул и прокомментировал в сторону Марии:
      – Мы приготовим все это накануне твоего отъезда.
      – Этих устриц трудно готовить, – проныла Мария. – Молоко все время грозит свернуться.
      – Не труднее, чем все остальное. И я тоже не отказался бы от лобстера. К чему жить здесь и не есть даров моря?
      – Мы живем здесь не ради еды, – отрезала женщина. – Уверена, Джед рад любой домашней еде. Он ведь работает в таких дебрях.
      – Кстати, о его работе, – вмешалась Лаура. – Вы видели фотографии мостов? Они просто потрясающие.
      – Что за фото? – заинтересовался Джефферсон.
      – Джед снимает этапы своей работы, – пояснила Лаура.
      Джед кивнул, подтверждая ее слова.
      – Зачем? – фыркнула Мария.
      – Чтобы запечатлеть развитие строительства.
      Многие из рабочих находятся в тысячах миль от дома. Они могут связываться с родными только по интернету. И с гордостью посылают им снимки, чтобы те оценили значимость их дела. Вам следовало бы больше интересоваться тем, чем занимается ваш сын, – укорила Лаура.
      – Я никогда не понимала, зачем люди занимаются всем этим.
      – Мне нравится, мама. И у меня никогда не было такого потрясающего заступника, – улыбнулся Джед Лауре.
      – Вы говорите так, будто это искусство, – хмыкнула Мария. – Это же всего лишь мосты.
      – Вам нужно увидеть снимки. Они великолепны. Я собиралась попросить Джеда отдать мне фотографии законченных мостов.
      – Зачем это тебе?
      – Хочу выставить их. Вообще-то я не занимаюсь фотографиями, но в этом случае могу сделать исключение.
      – Не могу поверить, что ты говоришь мне это, Лаура! Джордан так упрашивал тебя выставить его работы, а ты все время отказывалась. А теперь ты хочешь взять какие-то фотографии! Стройки!
      Лаура замолчала. С этим не поспоришь.
      – Это не искусство, – продолжала Мария. – И Джед не художник. Не такой, как Джордан.
      – Мария, – мягко произнесла Лаура. – Вы должны посмотреть картины Джордана перед выставкой.
      – Мне будет трудно даже пойти завтра на открытие. Мне нужна будет поддержка.
      – А что, есть проблемы? – поинтересовался Джефферсон. – Ты не первый раз уговариваешь нас посмотреть работы Джордана.
      – Мне кажется, вы будете разочарованы. Джордан совсем не так одарен, как Мария.
      – У него был талант. И потенциал. Не могу поверить, что Джордан ушел навсегда.
      – Он не развил свой талант, мам.
      – Как ты смеешь так говорить о брате! Ты простой инженер! Да что ты знаешь об искусстве? Ты всегда завидовал Джордану! И сейчас тоже. Я же вижу, как ты увиваешься за Лаурой, чтобы завоевать ее. Но она даже не взглянет на тебя! Она любит Джордана! Он был художником. Она руководит галереей. Они были идеальной парой.
      – Джордан мертв. Даже если я захотел бы забрать принадлежавшее ему, какая теперь разница? Ему уже все равно.
      – Но ты почувствуешь себя победителем! Разве это делает тебе честь? Будь осторожна, Лаура. Джед и Джордан всегда соперничали. Тебе может показаться, что Джед заинтересовался тобой, но это лишь потому, что ты принадлежала Джордану. Он всегда завидовал брату.
      – Это неправда, Мария, – вмешался Джефферсон. – Джед и Джордан редко виделись в последнее время. Они близнецы, но очень разные. И насколько я вижу, у Джордана было больше поводов завидовать Джеду. Джед добился успеха в очень сложной области. И без нашей помощи. Он ведь не брал у нас ни цента с тех самых пор, как поступил в университет.
      Эти слова не требовали подтверждения. Джордана содержала Мария, и все присутствующие знали это.

      Лаура считала секунды до того, как можно будет сбежать под благовидным предлогом. Она удивлялась, как это Джед до сих пор не потерял терпение и так непринужденно говорит с отцом, несмотря на колкие замечания матери. Лаура смотрела на Броуди и мысленно клялась, что если у нее когда-нибудь будут дети, они все будут для нее равны.
      Наконец, бесконечный обед подошел к концу.
      – Мне пора домой. Завтра нужно встать пораньше, чтобы нанести последние штрихи в галерее. Я освобожусь как обычно в шесть, а ретроспектива начнется в семь. Мне бы хотелось, чтобы вы все-таки посмотрели картины до начала, Мария. Хотя бы, чтобы увидеть, правильно ли я оценила их.
      – Оценила? Я же сказала, холсты не для продажи.
      Лаура сделала глубокий вдох, ища поддержки. Джед пришел ей на помощь.
      – Я попросил оценить картины и продать их, если возможно. Обстоятельства изменились.
      – Я сказала, холсты не для продажи! – безапелляционно заявила Мария.
      – Можешь купить их для себя, мама.
      – Это принципиально. Джордан мой сын. Его работы останутся в семье.
      – Он наш сын, Мария. И ты часто говорила, что ему нужно выставить свои картины на суд широкой публики, чтобы его талант был оценен по достоинству, – возразил Джефферсон. – Давай посмотрим, что из этого выйдет.
      Лаура и Джед обменялись взглядами. Уж они-то знали, что мир не оценит талант Джордана так, как ожидает Мария.
      – Спасибо за обед, мам. Пап, было приятно пообщаться, – поблагодарил Джед, вставая.
      Лаура поспешила за ним. Уже в машине она сказала:
      – В твоей семье обеды всегда так увлекательны?
      – Обычно я не обедаю дома. А у мамы свои представления о такте.
      Лаура неожиданно ощутила огромную благодарность своим родным за их любовь. Родители не одобряли желания дочери уехать, но все же поддерживали ее как могли. И она всегда знала, что ее любят такой, какая она есть.
      – Спасибо, что пришла и вступилась за меня. Это что-то новенькое. Не помню, чтобы раньше за меня кто-нибудь заступался. Только раз в университете.
      – А что произошло тогда?
      – Ничего интересного. Нас снова перепутали с братом. Друг защитил меня, и инцидент был исчерпан.
      Лаура поняла, что эта история не так проста, но если Джед не хочет поделиться с ней подробностями, она не будет настаивать. Их отношения и так не очень стабильны. Если, конечно, у них вообще есть отношения. Мария сделала все возможное, чтобы не дать им развиться в желаемом направлении. И еще есть женщина, с которой Джед встречался в Бостоне.
      Оптимизм Лауры поугас. Джед никогда даже не намекал на возможность будущего для них. Кроме того, он любит свою работу. А ее карьера не позволит ей переезжать за ним с места на место.
      – Я могу помочь с завтрашней выставкой?
      – Просто поддержи меня морально, когда в семь я открою двери.
      – Я уезжаю в конце следующей недели. К тому времени станет ясно, как продвигаются продажи. Покатаешь меня на яхте перед отъездом?
      Лаура с удивлением смотрела на него.
      – Может, в понедельник? – улыбнулась она, скрывая свое разочарование тем, что Джед уже знает точную дату отъезда.
      Без пятнадцати семь следующего вечера Лаура отперла дверь галереи. На ней, как и на Хезер, было черное коктейльное платье. Келли и нанятая официантка должны были сегодня разносить вино и закуски.
      Освещение было великолепным. Лауре особенно нравилось, как смотрятся в люминисцентном свете черно-белые рисунки Джордана. Их четкие драматичные линии резко контрастировали с яркими масляными красками.
      – Если никто не придет, еды нам хватит на месяц, – шепнула Лаура Хезер, которая раскладывала буклеты и брошюры, с которых ей улыбался Джордан. И теперь Лаура видела определенные различия между братьями. В Джордане отсутствовала стабильность. На него нельзя было положиться, как на Джеда. Это угадывалось даже в его мальчишеских, моложавых чертах. Несправедливо отождествлять братьев только потому, что они похожи внешне.
      И потому, что у Джеда есть женщина в Бостоне.
      – Он, по крайней мере, честен в этом, – пробормотала Лаура.
      – Что?
      – Ничего.
      – А вот и первый посетитель. О, это Джед! Не думала, что он захочет купить что-нибудь. – Хезер расплылась в улыбке.
      В деловом костюме и белоснежной рубашке, подчеркивающей загар, он выглядел сногсшибательно. И его глаза сверкали от радости, когда он подошел к девушкам.
      – Ужас. И все же лучше, чем я ожидал, судя по тому, с чем тебе пришлось работать, – заключил Джед, оглядывая галерею.
      – И это говорит сын знаменитой художницы. Уверена, туристам могут понравиться эти пейзажи, – заметила Хезер.
      – Будем надеяться, – вздохнула Лаура, понимая, насколько это нелепо.
      Первые посетители начали входить, а к половине восьмого в галерее уже было полно народу. И туристов, и местных жителей. Владельцы других галерей тоже заходили полюбопытствовать, какие картины писал сын Марии Броуди. Их реплики были снисходительны. Кроме тех, что относились к черно-белым наброскам. Их хвалили наперебой.
      – А вот и наша чертовка, – шепнул Джед Лауре.
      Та украдкой взглянула через плечо и заметила Тиффани. На ней были черные обтягивающие брючки и яркий топ цвета фуксии. Она сразу направилась в крыло, отведенное работам Джордана, прихватив по пути буклет.
      – Тиффани имеет такое же право быть здесь, как и все остальные. Надеюсь, что она не создаст проблем, – произнесла Лаура.
      Тиффани невозможно было не заметить. Густые светлые волосы каскадом спускались до середины спины. Она шла походкой модели по подиуму. Яркий макияж бросался в глаза. Она резко выделялась на фоне остальных, приковывая к себе взгляды.
      – Тиффани сама проблема, дорогая. Ей даже не нужно ничего создавать.
      Тут среди гостей пронесся шепоток. Лаура взглянула на дверь, наблюдая, как в галерею, подобно царствующим особам, вошли Мария и Джефферсон Броуди. Местные жители приветствовали их с восторгом. Они были известными людьми в Мирагансетте, а этого было достаточно, чтобы воздать им должные почести.
      Лаура пробралась сквозь толпу, чтобы встретить их лично. Как по мановению волшебной палочки, гости расступились, открывая чете Броуди поле обзора. Мария вскрикнула.
      – Что ты наделала? – прошипела она Лауре, глядя на картины.
      Художница подошла ближе и посмотрела на левую стену, каждый раз вскрикивая от негодования. А, подойдя к задней стене, Мария и вовсе издала протяжный стон.
      – Как ты посмела выставить наброски! Джордан не этому посвятил свою жизнь! Он был одаренным художником. Где его шедевры? Ты все разрушила. Я требую, чтобы ты принесла сюда его лучшие работы. Немедленно! Как ты посмела высмеять все, над, чем он работал свою недолгую жизнь! – Мария повернулась и увидела Тиффани. – А ты что здесь делаешь?! – набросилась она на нее.
      – Пришла посмотреть на картины Джордана. Я имею право быть здесь. Может, даже больше, чем все остальные.
      – Это что, месть за выдуманное предательство? – повернулась Мария к Лауре. – Где хорошие картины? Как ты могла опозорить память Джордана таким способом! Я тебе доверяла! Ты должна была сделать для него все! Джордан любил тебя! Вы собирались пожениться. Да как ты можешь называть себя профессионалом после того, как сыграла со мной такую злую шутку! Да еще и за моей спиной!
      Собравшиеся замолкли, захваченные разыгравшейся сценой.
      – Но это и есть лучшие работы, – тихо оправдывалась Лаура. – Я подозревала, что они вам не понравятся. Но это лучшее из того, что я нашла. Поэтому я и настаивала, чтобы вы сначала посмотрели на них. Мария, это лучшие работы Джордана.
      – Лгунья! Мне следовало самой выбрать картины. Ты воткнула мне нож в спину! И опорочила его доброе имя! Сними все немедленно. Я не хочу, чтобы люди думали, будто это – работы Джордана. И поверь, уж я позабочусь о том, чтобы уважаемые художники не имели с тобой дел!
      – Хватит, мама, – вмешался Джед, уводя ее сквозь толпу.
      – Не вставай на сторону этой змеи. Она разрушила репутацию твоего брата. Как она посмела выставить такие дилетантские работы! Это все из-за нелепых притязаний той женщины, которая утверждает, что беременна от моего мальчика. Она лжет.
      Как Лаура могла вообще поверить в такую чушь? Она ведь была его невестой! Джордан любил ее!
      Джед молча уводил мать в сторону подсобки. Лаура и Джефферсон едва поспевали за ними.
      Лаура тяжело вздохнула, оказавшись вдали от посторонних взглядов. Что подумали посетители? Кажется, пришло полгорода. И все слышали. Что теперь будет? И как это отразится на галерее?
      Тиффани успела проскользнуть в подсобку прежде, чем Лаура успела закрыть дверь.
      – Если вам нужны доказательства, что это ребенок Джордана, мой врач разрешил провести тест на отцовство.
      – Ах ты, шлюха! – взвилась Мария. – Держись подальше от моей семьи! Джефферсон, вышвырни ее.
      – Дорогая, послушай ее. Если тест покажет, что Джордан отец ребенка, то, возможно, мы все неправильно понимаем.
      – Ни за что. Джордан был помолвлен с Лаурой.
      – Пока я не застала его в постели с Тиффани, – призналась Лаура.
      – Что?! – вскрикнула Мария. – Это неправда!
      – К несчастью, все так. А я думала, Джордан любит меня.
      – Он хотел, чтобы она продала его картины. Мы собирались уехать в Париж, когда он заработал бы денег. А теперь Джордана нет. Какая потеря! Он так любил меня!
      – А как же Лаура? – прошептал Джефферсон. – Они были помолвлены.
      – Он хотел порвать с ней, когда встретил меня.
      – Джордан не может быть отцом ребенка этой женщины, – сказала наконец, Мария. – Это недоразумение.
      – Что именно? – уточнила Тиффани.
      – Не твое дело. Убирайся.
      Тиффани пожала плечами.
      – Я ухожу. Слишком много драмы. Но мой адвокат уже связался с адвокатом Джордана. И мой ребенок получит все, что ему причитается.
      – Мы тебя не обидим, – заверил блондинку Джед.
      – Хорошо. – Она вильнула бедрами и вышла из подсобки.
      С минуту все молчали.
      – Ты знаешь, что Тиффани носит ребенка Джордана. Ты станешь бабушкой. Частичка Джордана будет жить в этом малыше.
      Мария смотрела на Лауру. Ее глаза наполнились слезами:
      – Это действительно его лучшие холсты?
      Лаура кивнула.
      – Они такие дилетантские! – всхлипнула художница. – Джордан подавал такие надежды в детстве. Он был так талантлив.
      – Но не пытался развить талант, – вмешался Джед.
      Мария подошла к мужу.
      – Увези меня домой, прошу тебя. – Она обернулась в дверях. – Сними все и избавься от картин. Я не желаю, чтобы над Джорданом смеялся весь город.
      – Никто не смеется, Мария. Многим могут понравиться его работы. – У Лауры сердце разрывалось при виде бедной матери.
      – Мой дорогой сын! – Мария покачала головой.
      – У вас есть еще один.
      – Да, – согласился Джефферсон. – И я горжусь им.
      – Спасибо, пап.
      Мария оперлась на мужа, промолчав.
      Лаура боялась выходить в зал. Но с поддержкой Джеда она чувствовала себя намного легче. Гордо вздернув подбородок, девушка вышла из подсобки. Посетители спокойно ходили по галерее, как будто ничего не случилось. Лаура с удивлением заметила очередь у кассы, за которой стояла Хезер.
      Тут перед Лаурой возникла Салли.
      – Лаура, это просто фантастика! Я слышала, все торопятся купить что-нибудь, потому что Мария Броуди сказала тебе не продавать ничего. Это правда?
      – Она действительно так сказала. Но дело не в этом, – пояснил Джед.
      – Салли, познакомься с Джедом Броуди.
      – Я уж поняла, кто этот красавчик. – Салли подмигнула.
      – Может, сказать всем, что картины будут доступны?
      – Тебя это волнует? Да лучшей ситуации не придумаешь! – заявила Салли с уверенностью. – И не переживай о репутации твоей галереи, Лаура. Теперь все запомнят ее. Жаль, я не застала скандал. Не могу поверить, что Тиффани появилась. И не знала, что Джордан делал такие потрясающие наброски. Может, я даже куплю себе что-нибудь.
      – Я думала продавать их частями, чтобы они возрастали в цене.
      – Ладно, оставляю вас. – Салли наградила обоих широкой улыбкой и скрылась в толпе.
      – Кажется, прошла уйма времени. – Лаура взглянула на часы. – Пойду помогу Хезер.
      Джед пытался оставаться в тени, но это оказалось невозможным. Многие из знавших Джордана подходили к нему поговорить, удивляясь тому, что он простой инженер. Женщины флиртовали.
      Когда последние гости ушли. Лаура закрыла дверь и бессильно облокотилась о стену.
      – Я совершенно разбита.
      – Я тоже, – согласилась Келли. – Ну и денек!
      – Да уж, – подхватила Хезер. – Мы все продали. И многие спрашивали, что еще есть.
      – Ага. Многие купили картины вместе с рамами, так что потребуется кое-что поменять.
      Джед дождался, пока Лаура собралась уходить.
      – Я провожу тебя домой. Уже поздно.
      – У меня машина под окном.
      – Поедем на моей, ничего с ней не случится.
      Лаура дала себя уговорить, пожелала Хезер и Келли спокойной ночи и вышла с Джедом к его машине.
      Дорога не заняла у них много времени. Джед поднялся с Лаурой до двери квартиры и помог ей открыть дверь.
      – Хочешь зайти?
      – Не сегодня. У меня дела с утра. Береги себя.
      Уходя, Джед пожалел, что не остался. Но Лаура устала. Он не стал бы ухаживать за невестой брата, но разве клятвы продолжают иметь силу, если помолвка разорвана? Лаура не невеста Джордана. А Джед все больше и больше увлекался прелестной владелицей галереи. Ох, нехорошо все это!

      На следующее утро Лаура чувствовала себя лучше. Она рано встала и быстро оделась в джинсы и топ. Девушка забрала у Джеда все наброски и картины Джордана и положила их в подсобке. В галерее Лаура оформила еще несколько картин Джордана для продажи. Она была в восторге, что картины так хорошо продавались, надеясь, что и оставшиеся найдут своего покупателя.
      Лаура зашла в кафе Келли, с удивлением обнаружив хозяйку уже за стойкой.
      – Ты когда-нибудь отдыхаешь?
      – Тебя я могу спросить о том же самом. Что будешь заказывать?
      – Завтрак на двоих. Я бы предупредила заранее, но это решение пришло спонтанно. А пока я жду, выпью, пожалуй, чашечку кофе.
      Сворачивая на дорогу, ведущую к коттеджу, Лаура чувствовала себя девчонкой, которая идет на первое в своей жизни свидание. Она не могла дождаться, когда снова увидит Джеда.
      Сейчас Лаура желала быть сильной, чтобы довериться ощущениям. Она не была уверена в том, что ее ожидает с Джедом Броуди, но нужно было отбросить сомнения – и будь что будет.
      К ее удивлению, на парковке стоял еще один автомобиль. И он не принадлежал Броуди. С минуту Лаура молча сидела в своей машине, не решаясь выйти.
      Но ведь гостем мог оказаться кто угодно. Владелец коттеджа, риэлтор. Любопытство взяло верх и, захватив корзину с завтраком, Лаура направилась к дому.
      Дверь, распахнутая настежь приглашала войти.
      – Джед! – позвала Лаура.
      Тишина.
      Он не мог уйти и оставить дверь нараспашку. Его машина у дома. Лаура поставила корзину на стол и пошла к студии. Может, Джед уже разбирает картины.
      За ближайшей дверью раздался шепот голосов, а потом тишина.
      Лаура остановилась и, тихо отворив дверь, заглянула внутрь. И замерла, как громом пораженная. Тиффани обнимала Джеда. Они целовались.
      Дежа-вю. Перед глазами снова возникли Джордан и Тиффани. Прошлое не может повториться. Это нечестно!
      Кажется, она вскрикнула, потому что Джед оттолкнул Тиффани и оглянулся.
      – Простите, кажется, я помешала. – Лаура попятилась, затем бросилась вон из коттеджа.
      – Лаура, стой! – закричал Джед ей вслед.
      Тиффани что-то сказала, но Лаура не разобрала слов. Ей просто хотелось убежать подальше отсюда и никогда не возвращаться.
      Лаура открыла дверь своей машины и собралась сесть за руль, но Джед не дал ей уехать.
      – Выслушай меня. Все не так, как тебе показалось.
      – Мне показалось, вы двое целовались. В каком месте я ошиблась? – Лаура не смотрела на него. Джед такой же предатель, как и его брат. А она-то думала, что они разные!
      – Это Тиффани целовала меня.
      – О, понятно. Слабая женщина набросилась на сильного мужчину. Представляю!
      Джед взял ее за подбородок и заставил взглянуть на себя:
      – Я не целовал Тиффани. Это она меня целовала. Черт! Она приехала в девять. Когда она постучала в дверь, я решил, что это ты. Полагаю, Тиффани заключила, что второй брат так же хорош, как и первый.
      Он серьезно? Или пытается обмануть ее, чтобы предстать в лучшем свете?
      – Между мной и Тиффани ничего не было, – повторил Джед.
      – Я не видела в тебе Джордана, но ты не поверил мне. Почему я должна тебе верить?
      Джед молчал. Оба посмотрели в сторону дома. Тиффани с довольным видом стояла в дверях. Потом, качая бедрами, спустилась по ступеням и прошла к своей машине.
      – Увидимся позже, – пропела блондинка, помахав Джеду рукой, и упорхнула на своем авто.
      – Проклятье! – Джед с силой ударил кулаком по капоту. – Я же говорил, она сама проблема.
      – Почему? – только и спросила Лаура.
      – Она сказала, я напоминаю ей Джордана. В это Лаура могла поверить.
      – Я привезла завтрак. Наверное, он остыл, – вздохнула девушка. – А я голодная. Нам ведь еще упаковывать картины. Друг Салли, Майк, приедет и заберет их сегодня.
      – Знаешь, после всех этих событий я тоже проголодался. Ты захватила кофе? – спросил Джед.
      Поверила ли ему Лаура? Только увидев Тиффани, Джед сразу понял, что это любовница брата. Она была слишком похожа на Гвен из университета.
      – Я все принесла.
      Лаура уже второй раз кормила его завтраком.
      И если первый был примирительный, то сегодняшний поставил его в тупик.
      – Насчет Тиффани… – начал Джед.
      – Не надо, – остановила его Лаура. – Я не хочу обсуждать эту женщину.
      – Я просто надеюсь, ты веришь, что это она целовала меня, а не наоборот.
      Лаура увлеченно ела завтрак. Джед простонал:
      – Она не в моем вкусе.
      – Значит, у тебя есть определенный типаж?
      Ну вот, Джед только все испортил.
      – Я хотел сказать, ничто в ней меня не привлекает.
      – Зато твоему брату она нравилась.
      – Мы разные, хоть и близнецы.
      – Ммм… – протянула Лаура.
      – Что это значит?
      – Джед, я знаю, что ты не такой, как Джордан. Я думала, что любила его, но мне с самого начала следовало знать, что у нас ничего не получится. Мы даже не назначили дату свадьбы.
      Лаура смотрела на Джеда. Он перехватил ее взгляд, размышляя, о чем она сейчас думает.
      – Ты ведь скоро уезжаешь, да?
      – В следующую пятницу.
      – Давай заключим пакт. Я покажу тебе Мирагансетт, мы будем встречаться и забудем о Джордане и Тиффани.
      – Но почему? – Джеда удивил такой поворот событий.
      После увиденного сегодня, Лаура предлагает ему такое.
      – А почему бы и нет?
      – Что это у тебя на уме?
      – Сегодня мне нужно работать. Поможешь мне выбрать еще картины для продажи?
      – Пусть лучше мама сделает это.
      – Ты прав. Позвоню ей из галереи.
      – У меня есть ее номер в мобильном. – Джед достал трубку.
      – Алло? – ответила Мария.
      – Мам? Это Джед. Мы с Лаурой завтракаем, и она интересуется, не могла бы ты помочь ей выбрать еще картины для продажи?
      – О чем ты говоришь?
      – Вчера все холсты были проданы. Лаура хочет выставить еще и посмотреть, разойдутся они или нет.
      – Картины проданы?
      – Они не твоего уровня, но не так ужасны, как оказалось.
      – А почему вы с Лаурой снова завтракаете вместе?
      Джед ждал этого вопроса.
      – Мы видимся.
      Лаура поперхнулась.
      – Я подумаю, – бросила Мария и положила трубку.
      – Что ты себе позволяешь? – набросилась на него Лаура. – Говорить Марии такие вещи!
      – А что такого? Я смотрю на тебя и вижу тебя, ты смотришь на меня и видишь меня. Значит, мы видимся.
      – Ты отлично понимаешь, что подумала твоя мать.
      – Ну и что?
      – А то… – Лаура помолчала. – Мы недавно именно об этом и договорились.
      Джед с удовлетворением кивнул. Следующие шесть дней обещают быть неповторимыми.
      К середине дня работа в галерее шла полным ходом.
      – У меня сегодня многие спрашивали о морских пейзажах, – сообщила Хезер. – Может, вставим их в рамки первыми?
      – Надеюсь, рам хватит. Выставка продлится несколько дней, а уже почти все купили.
      – Я говорила, что сегодня две женщины интересовались, где можно внести пожертвование в пользу будущего ребенка? Они не хотели спрашивать тебя, чтобы не расстраивать. Но, став свидетельницами вчерашней сцены, захотели помочь бедной новоиспеченной мамочке. А эта Тиффани тоже хороша! Видела, как все мужчины пялились на нее?
      – Сегодня утром она целовала Джеда.
      – Уверена, что он этого не хотел.
      – Он так и говорит.
      – И ты ему веришь? Он, конечно, душка и все такое, но… ты ведь не влюбилась в него, а?
      – Не совсем. Просто заинтересовалась.
      – Потому что он похож на Джордана?
      – Нет! Почему все так думают? Джед это Джед. И мне он нравится даже больше, чем его брат когда-то. Он скоро уедет, и мы никогда больше не увидимся. Я хочу провести с ним незабываемые шесть дней.
      – А что будет такого в эти дни?
      – Я покажу ему Мирагансетт.
      – Чтобы он влюбился в тебя?
      – Ага, – призналась Лаура, краснея. – Глупо, да?
      – Я не говорила, что это глупо. Просто подумай. Он работает в Бразилии. Ты не сможешь открыть там галерею. И что? Будете видеться в отпуске и на Рождество? Не торопись. У тебя еще будет время найти своего единственного.
      Лаура кивнула, отвернувшись. Она боялась, что Джед уже стал для нее единственным. И что же делать? Она не могла собрать чемоданы и поехать за ним, даже если бы Джед попросил ее об этом. Жизнь Лауры здесь, а его – там.
      Даже если он испытывает к ней то же самое, у них нет будущего. Между ними пропасть.

      Утро понедельника выдалось облачным. Лаура и Джед договорились покататься на яхте. Но если погода испортится и нагрянет шторм, придется остаться дома. В семь тридцать Лаура все-таки позвонила Джеду. Время, проводимое ими вместе, было для нее слишком ценным, чтобы потерять хотя бы минуту.
      – Броуди, – раздалось на том конце провода.
      – Привет. Это Лаура. Надеюсь, ты не передумал плавать? Погода не очень, но если начнется гроза, мы всегда можем вернуться в порт.
      – Тогда встретимся там в восемь.
      Лаура уже была на борту, когда появился Джед.
      – Можно к вам, капитан?
      – Добро пожаловать на борт! – отсалютовала Лаура.
      – Милое приветствие, но я могу лучше, – с этими словами Джед привлек Лауру к себе и поцеловал, томно и нежно.
      Они плавно качались на волнах, уносясь в голубую даль. Облака все сгущались над головой.
      Лаура предложила поплыть на пляж, и Джед с радостью согласился.
      – Мы можем поплавать, а потом поесть, – улыбнулась девушка, пришвартовываясь недалеко от берега.
      Лаура переоделась в купальник и вышла к Джеду.
      – У меня есть солнцезащитный крем. Если ты намажешь мне спинку, буду тебе очень благодарна.
      Джед взял у нее тюбик и растер крем в ладонях. От прикосновения его теплых нежных рук Лаура едва не упала в обморок. Она закрыла глаза и чуть было не замурлыкала от удовольствия, но потом вспомнила, что они всего лишь собираются плавать, ничего больше.
      Но предательские мурашки бежали по спине. Казалось, что у сердца могут вырасти ноги, и оно убежит из груди. Нужно прямо сейчас броситься в холодную воду!
      – Теперь твоя очередь, – улыбнулся Джед, развернувшись к ней широкой загорелой спиной.
      – Не похоже, чтобы тебе очень был нужен крем. На Амазонке ты работаешь без рубашки?
      – Иногда. И всегда пользуюсь кремами. Солнце там очень жгучее.
      Руки Лауры скользили по могучей спине Джеда. Как давно она мечтала прикоснуться к нему! Она ощущала его мускулы и жар его кожи. Он был сильным и мужественным. Как приятно было касаться его!
      – Если ты сейчас не закончишь, не знаю, что я сделаю, – прохрипел Джед.
      – Все готово. – Лаура отстранилась, словно обжегшись.
      Она давно закончила наносить крем.
      Джед повернулся к ней. Лаура смотрела на него, зная, что в ее глазах отражается голод, который она не может скрыть.
      Он медленно потянулся к Лауре и заключил ее в свои объятия. Они стояли, прижавшись друг к другу всем телом, дразня друг друга губами, лаская языком, купаясь в томительной неге наслаждения.
      Одной рука Джеда лежала на спине девушки, а второй он нашел ее грудь, целуя сочные губки Лауры все более требовательно.
      Лаура застонала от удовольствия. О, как она любила этого мужчину! Странным, неведомым образом он украл ее сердце.
      Так же медленно Джед оторвался от ее губ и заглянул в глаза девушки.
      – Как далеко ты хочешь зайти? – шепнул он.
      Лаура молчала. Стоит ли сейчас так форсировать события?
      – Может быть, пока закончим на этом и продолжим позже?
      – Тогда идем купаться.
      Они кинулись в воду, держась за руки и смеясь как дети.
      – Здорово! Не могу поверить, что здесь еще остались пляжи, не переполненные туристами!
      – Тут можно встретить людей, но обычно на этот пляж никто не ходит.
      – Догоняй! – крикнул Джед и поплыл к яхте.
      Лаура знала, что не сможет приплыть быстрее Джеда, но все-таки приняла вызов.
      Запыхавшиеся, они взобрались на палубу. Лаура показала Джеду, где находится душ. Оба помылись и оделись.
      Девушка принесла ланч на палубу, чтобы они могли поесть, любуясь морем.
      – Человек быстро привыкает к хорошему, – произнес Джед, глядя в голубую даль.
      – Однажды я куплю большую яхту и проплыву на ней вокруг Америки. Там столько всего интересного! Хотя я не скоро смогу позволить себе большую яхту. А может, придется ждать до старости.
      – Не строй далеко идущих планов. Никто не знает, сколько ему отмерено. Ничего не откладывай.
      – А о чем ты мечтаешь? – не удержалась Лаура.
      – Когда-нибудь я хочу завести семью. Жениться, заиметь детей, завести собаку. И собираться всей семьей за столом или на прогулках и счастливо смеяться всем вместе. У меня всего этого не было. Родители всегда были сосредоточены на своей работе. Зря они завели детей. Они очень старались, но я хотел бы, чтобы в моей семье все было по-другому.
      Лауру удивило, что Джед мечтает о семье. Она никогда бы не подумала об этом, особенно зная специфику его работы.
      – А ты хочешь, чтобы твоя семья путешествовала с тобой, или найдешь работу ближе к дому?
      – Найти работу не проблема. А вот семья должна жить в одном месте, а не срываться постоянно с одного на другое, как думаешь?
      Лаура кивнула.
      – Все мои родные живут в Айове. Не понимаю, почему я так люблю море. Но родители навещают меня. А я каждый год езжу домой на Рождество. Единственное, о чем я жалею, что у меня нет брата или сестры.
      – У меня был брат, и что?
      – Но вы ведь были дружны в детстве.
      – Верно. Однако потом Джордан резко изменился. Стал разболтанным, беспринципным. И всегда увивался за девушками.
      – Ты упомянул однажды, что случай с Тиффани не единственный, – осторожно начала Лаура.
      Джед кивнул.
      – Расскажи мне.
      – Мы почти закончили первый курс. Из-за плохой успеваемости Джордану грозило отчисление. Он больше развлекался, чем учился. И его любимым развлечением было встречаться с несколькими девушками одновременно. С одними как Джордан, с другими как Джед.
      – Что?
      – Джордан любил притворяться мной и дурачить всех.
      – И что произошло?
      – Одна из девушек забеременела. Ей Джордан назвался Джедом Броуди, и она пришла ко мне. Она клялась, что отец ребенка – Джед Броуди, я – что никогда не видел ее. Джордан же притворился, что понятия не имеет, что происходит.
      – Но потом он признался?
      – Только после того, как мой друг доказал мою непричастность. Подтвердил, что был со мной на футболе, в то время как Джордан делал свое черное дело. Если бы не он, не знаю, что было бы. Джордан проиграл. Ему пришлось оплатить роды. Но ребенка отдали в приют. Джордан всегда был безответственным.
      Лаура поднялась и собрала остатки ланча. Она взяла Джеда за руку. Их пальцы переплелись.
      – Я рада, что ты остался, – тихо шепнула девушка.
      Джед сидел бы так до конца дня. Ее рука была такой маленькой и изящной в его широкой ладони.
      – Мне так не хочется, но пора возвращаться, – сказала Лаура, заметив сгустившиеся облака.
      – Тогда я приглашаю тебя на обед, – не растерялся Джед. – Как насчет «Пеликана»?
      – Я согласна.
      Прежде чем они успели пришвартоваться, начался дождь.
      – Прости за… – начала Лаура, но Джед закрыл ее рот поцелуем.
      – Не извиняйся. Это всего лишь дождь.
      – Я хотела, чтобы день был идеальным…
      – Он и был идеальным.
      – Но…
      – Джед приложил палец к ее губам. Погода испортилась, но я чудесно провел время. Надеюсь, ты тоже. А разве мы не этого хотели? Я заеду за тобой в семь. – И Джед снова поцеловал ее.
      Они вместе дошли до стоянки. Джед проводил взглядом удаляющуюся машину Лауры.
      Еще один день вместе подходил к концу. Скоро ему придется вернуться к работе. А Лаура останется здесь, в Мирагансетте.
      На лавочке у коттеджа Джеда ждал отец.
      – Попал под дождь?
      – Есть немного. Входи. Я переоденусь и спущусь к тебе.
      – Я пока налью нам что-нибудь выпить. – Джефферсон пошел в кухню.
      Через несколько минут Джед присоединился к отцу.
      – Не ожидал, что ты заедешь. А я сегодня катался на яхте с Лаурой.
      – Она чудесная девушка, правда? Слишком хороша для Джордана. Мне всегда казалось, что их помолвка ненадолго. Она не такая пустышка, как остальные девушки твоего брата.
      Джед кивнул, удивившись, что отец знает об увлечениях Джордана.
      – Я пришел посмотреть фотографии твоих мостов.
      – Правда? – изумился Джед.
      – Лаура была права. У нас есть еще один сын. Я люблю тебя и хочу знать, чем ты живешь теперь, когда стал мужчиной. Расскажи мне о своей работе.
      Джед постучал в дверь Лауры в семь. Она открыла ему, улыбаясь.
      – Как всегда вовремя. Мне это нравится. Я уже готова.
      – А мне нравится, что мне не приходится ждать, пока ты закончишь одеваться.
      Лаура рассмеялась и, пропустив Джеда, закрыла входную дверь.
      – И откуда ты такой? Я думала, не осталось пунктуальных мужчин.
      На этот раз расхохотался Джед.
      – Знаешь, когда я вернулся домой, меня ждал отец. Хотел посмотреть снимки, расспрашивал о работе.
      – Я рада, Джед.
      – Отец просто завалил меня вопросами. Думаю, он теперь знает о мостах больше меня. И почему только он так переменился?
      – Родители всегда интересуются делами детей.
      – А твои?
      – О, да. Они еще и постоянно дают советы.
      – А они знакомы с Джорданом?
      Лаура отрицательно покачала головой.
      – Почему?
      – Когда мы обручились, я считала, что спешить некуда, а потом… в общем, я рада, что они не успели познакомиться.
      Джед вдруг подумал: какие они, родители Лауры?
      – Надеюсь, ты настроен, потанцевать, – прервала его размышления Лаура. – Я надела туфли специально для этого.
      – Зачем же еще мы идем в «Пеликан»?
      Этот вечер будет принадлежать только им.
      Время неумолимо неслось вперед.
      Во вторник Лаура и Джед поехали кататься на мотоцикле, среду провели в центре города, в четверг сходили в театр на романтическую комедию.
      В этот вечер обедали у Лауры.
      А завтра Джеду предстоит вернуться в Бразилию.

      Лаура накрыла стол и зажгла свечи. Их пламя поблескивало на бокалах вина. Квартира сияла чистотой. Лаура сделала все возможное, чтобы этот последний вечер с Джедом стал особенным. Она даже приготовила любимые блюда Джеда.
      О будущем они так и не поговорили. Неужели Джед проведет с Лаурой последний вечер, а потом спокойно вернется к работе и через неделю забудет о ней?
      – Может, не так скоро, но Джед вернется проведать меня? Может, он даже поймет, что не может без меня жить? – произнесла девушка вслух, трепеща от ожидания снова увидеть его.
      Она села на диван и выглянула в окно. Снова собирался дождь. Они даже не смогут в последний раз за руки пройтись по пляжу и прогуляться по городу. После ужина Джед поблагодарит ее за еду и уйдет. Вернется в отель, куда он снова переехал, когда вернул ключи от коттеджа хозяину. А коттедж снимет еще кто-нибудь.
      Лаура не сожалела, что ей не придется возвращаться туда. Но она грустила о том, что их шесть дней подошли к финалу.
      Джед постучал в ее дверь ровно в семь. По нему можно было сверять часы.
      Лаура улыбнулась, надеясь, что Джед не заметит ее грусти, и пошла встречать его.
      – Это тебе. – Он преподнес ей букет ярких цветов.
      – Они чудесные. – Лаура сглотнула, подавив предательски подступившие к глазам слезы. Ей так давно никто не дарил цветов. Как мило, что Джед преподнес ей букет сегодня. Прощальный подарок. – Я поставлю их в воду.
      Джед прошел за Лаурой в кухню, наблюдая, как она достает вазу, наполняет ее водой и ставит букет в центре стола, подвинув немного свечи.
      Джед подошел и, мягко развернув Лауру к себе, запечатлел поцелуй на ее губах.
      – Я приготовила твой любимый обед, – произнесла она, отстранившись, хоть ей и хотелось обнять его и никогда никуда не отпускать.
      – Ты сама сделала лобстера?
      – Келли постаралась, – виновато улыбнулась Лаура. – А я только разогрела. Просто я хотела, чтобы этот вечер был особенным.
      – Ты любишь лобстеров?
      – Ага. Только не умею их готовить.
      Джед улыбнулся, глядя на гримаску, которую она состроила.
      – Все сделал перед отъездом?
      – Упакован и готов. Придется выехать рано утром, чтобы успеть к самолету.
      Лаура смотрела на Джеда и думала, что через каких-то пару часов им придется попрощаться. Она совсем не была к этому готова.
      Ей так много хотелось ему сказать, но язык словно прилип к небу.
      – Вкусно, – похвалил Джед, доедая устриц. – Сочные и свежие.
      – Келли прекрасно готовит. Не то, что я. Мне лень готовить для себя. А когда приходят друзья, все обычно приносят что-нибудь с собой. Но в основном я ем не дома.
      – У тебя хотя бы есть выбор. Мы или едим то, что присылает компания, или остаемся голодными.
      – Ты, наверное, исправляешь это, оказываясь в каком-нибудь большом городе.
      – Это точно, – усмехнулся Джед. – Первая остановка – это хороший ресторан. Некоторые сразу направляются в бар.
      – Тебе не терпится вернуться?
      – Меня не было несколько недель. Никогда не уезжал с работы так надолго.
      – Приедешь сюда на Рождество?
      С минуту Джед молчал.
      – А ты будешь здесь в это время?
      – Нет, я уеду в Айову. Там будет снег. Хочешь приехать?
      Джед покачал головой.
      – В лучшем случае мы уже будем на финальной стадии. Вряд ли вырвусь.
      – А что с имуществом Джордана?
      – Адвокат знает, чего я хочу. Если ребенок Тиффани окажется действительно от Джордана, для него будет открыт счет. Отец и нотариус проследят за тем, чтобы деньги шли на ребенка. Он сказал, что необходимые документы перешлет мне электронной почтой. Кстати, – Джед достал из кармана визитку. – Вот мои координаты. Если захочешь написать или еще что-нибудь.
      Лаура потянулась за карточкой с глупой улыбкой на лице. Она едва сдерживала слезы. Но если это их единственная связующая нить, то она согласна и на эту малость.
      – Ты напишешь?
      Лаура кивнула, украдкой смахивая слезы.
      – Конечно. Напишу, как идут продажи, как поживает твоя мама и…
      – Меня больше интересует твоя жизнь, – перебил Джед.
      – Я буду по-прежнему работать в галерее.
      – И кататься на яхте. И на мотоцикле. Открывать новые таланты. Я хочу знать обо всем.
      – Зачем?
      – Мне нравится твоя жизнь, Лаура. Я буду лежать в джунглях Амазонки под палящим солнцем, и представлять, как ты мчишься под парусом по прохладным водам моря.
      – А ты тогда непременно напиши о мосте. И пришли фотографии.
      Лаура подумывала над тем, чтобы открыть еще один магазин. Галерею с другим названием, где туристы могли бы найти для себя предметы более современного искусства. И чем больше она думала об этом, тем больше ее вдохновляла эта идея. Нужно же сосредоточиться на чем-то, когда Джед уедет. Иначе она просто сойдет с ума…
      Лаура поделилась своими мыслями с Джедом, и он одобрил ее идею. Они говорили обо всем на свете. Лаура и не заметила, как ужин подошел к концу.
      За окном темнело. И почему нельзя остановить время?
      – Спасибо за еду. Было вкусно, – Джед отложил салфетку и встал. – Мне пора идти. Завтра рано вставать.
      Лаура кивнула и проводила его до двери. Джед повернулся к ней и нежно поцеловал в губы, в лоб, в щеки.
      – Я рад, что повстречал тебя, Лаура.
      – Не уходи, – взмолилась она.
      В ее глазах стояли слезы.
      – Я должен. Кто знает, возможно, через несколько месяцев или через год я вернусь. Увидим, останется ли у нас что-нибудь.
      – Я знаю, что у меня уже есть. Ты, который не доверяет мне.
      – Милая, не надо. – Джед обнял ее, прижал к себе и гладил по голове. – Я напоминаю тебе о Джордане. Знаю.
      – Если ты, правда, так считаешь, то ты такой же глупый, как твой брат. Я никогда не видела в тебе Джордана, – простонала Лаура. – Он умер, Джед. И мне жаль, что так вышло. Он не был моей второй половиной, но мне, правда, жаль, что он умер таким молодым. А когда я смотрю на тебя, я вижу не его. Ты сильный, честный, успешный. Ты не винишь других в своих неудачах и не зависишь ни от кого. Ты любишь родителей, несмотря на то, что они всегда недооценивали тебя. А я люблю тебя. И я никогда не прошу себе, что прошептала его имя, когда ты целовал меня. Джордан – незаконченная версия. Ты – полная. Езжай в Южную Америку. Строй свой мост. А когда закончишь, возвращайся ко мне. Если сможешь найти в своем сердце огонь любви, который пылает в моем. Я хочу быть с тобой. Хочу жить с тобой, иметь от тебя детей, завести собаку и любить тебя всем сердцем.
      – Может, через год или два, когда ты забудешь Джордана…
      – Что ж, убеждай себя в этом, Джед. А я уверена, что буду любить тебя и через год, и через два, и через десять. Столько тебе потребуется, чтобы поверить мне.
      – Все не так.
      – А как?
      – Мама была не права. Мы с Джорданом никогда не отбивали друг у друга девушек. Я не успевал завести серьезные отношения, как он уже без труда уводил мою подругу. У меня никогда не было его шарма.
      – И все они меняли золото на безделушки.
      Джед поцеловал Лауру.
      – Храни эту мысль. Я напишу.
      Он ушел в ночь прежде, чем она успела хоть что-нибудь еще сказать.
      Лаура долго стояла не шевелясь, в ожидании, что сейчас услышит стук в дверь. Джед вернется, скажет, каким идиотом был, и признается ей в любви. Она видела их вместе сейчас, через год, два, десять, сорок. Она никогда не испытывала ничего подобного с Джорданом.
      Наконец Лаура отошла от двери. Джед не вернется.
      Она убрала со стола и помыла посуду, двигаясь как в тумане.
      Девушка знала, что вряд ли заснет сегодня. Она взяла плед и вышла на балкон. Там села в кресло, завернувшись в плед, и, раскачиваясь, смотрела вдаль.
      Если бы она могла вычеркнуть из жизни одну минуту, это была бы та, когда имя Джордана сорвалось с ее губ. Эта ошибка разрушила ее жизнь.
      Джед подъехал к зданию отеля, припарковался и вышел. Он пытался думать о работе, но все его мысли возвращались к Лауре.
      Слова любви эхом раздавались в голове. Первый раз женщина поставила его превыше Джордана. Но не потому ли, что брата больше нет? Ведь это его имя она прошептала, когда он целовал ее.
      И Джед впервые поверил признанию. Он ведь действительно добился успеха и не зависел от родителей. Не менял женщин как перчатки, не манипулировал людьми. И Лаура сказала, что любит его.
      Можно ли ей верить? Может быть, дать шанс их отношениям? Джед знал, что Лаура сделает его счастливым. Но сможет ли он ответить ей тем же?
      Я работаю в Южной Америке, напомнил себе Джед.
      Может ли он довериться Лауре? Это легко проверить.
      Лауру разбудил стук в дверь. На улице было темно. Девушка встала и подошла к двери. На пороге стоял Джед.
      – Что случилось?
      Он вошел и поцеловал ее.
      – Моя машина внизу. Я еду в аэропорт. Я не спал всю ночь, Лаура. Я не мог уехать в Бразилию, не сказав тебе, что люблю тебя. И я тоже хочу быть с тобой. Давай поженимся, Лаура. Когда я вернусь. Я закончу мост и следующие лет пятьдесят проведу, доказывая, что смогу быть тебе хорошим мужем. Я…
      – Подожди минутку. Это предложение? – ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
      – Я хочу быть с тобой, Лаура. И я верю тебе…
      Вскрикнув от радости, Лаура бросилась ему на шею и поцеловала.
      – Это значит «да»?
      – Конечно, да. Я люблю тебя.
      – И я люблю тебя. Ты выйдешь за меня, когда я вернусь?
      – Да. Но долго ли мне ждать?
      – Восемь или девять месяцев. Как раз успеешь приготовиться.
      – А ты пропустишь все свадебные хлопоты.
      – Соглашайся, милая. Я должен успеть на чертов самолет.
      – Не уезжай. – Лаура обняла Джеда крепко-крепко.
      – Я должен. Но я вернусь, мы поженимся и будем жить вместе, одной семьей.
      Джед снова поцеловал ее.
      – Почему ты передумал?
      – Из-за Джордана. Он умер, так и не узнав, каково это – быть твоим мужем. Что, если бы я тоже умер? И не успел бы сказать, как люблю тебя. Жизнь слишком коротка и неожиданна.
      – Я собираюсь дожить до ста лет, если хочешь знать, – прижимаясь к нему еще сильнее, сообщила Лаура.
      – Я тоже. Дождись меня. Я вернусь, как только мост будет достроен.
      – Я бы дождалась тебя, даже если бы ты уехал на край света, Джед. Я люблю тебя!
      Он наградил ее долгим поцелуем на прощанье.

       Пятнадцать месяцев спустя
      – Ты готова? – позвал Джед, входя в спальню.
      – Почти. Который час?
      – Начало седьмого.
      – Мы опоздаем!
      – Без тебя не начнут.
      – Я не могу опоздать на открытие новой галереи. Я должна заслужить хорошую репутацию в этом городе.
      – О твоей репутации известно еще по Мирагансетту. – Джед с любовью смотрел на Лауру.
      Он никогда не устанет смотреть на нее. Она красавица. Ему хотелось бы поцеловать жену в алые губы и украсть ее у всех но сегодня был ее вечер.
      – Бостон – большой город. Здесь всем плевать на какой-то Мирагансетт.
      – А мне там нравится.
      – Поэтому мы и купили там дом. Но живем-то мы в Бостоне.
      – А на все выходные уезжаем туда. Ты ведь не против, что мы живем в Бостоне, а не у моря?
      – Бостон тоже у моря. Просто не верится, что я открываю уже третью галерею.
      – И не останавливайся. Как насчет еще одной в Нью-Йорке?
      Лаура рассмеялась.
      – Размечтался. Пойдем в галерею. У меня для тебя есть новости.
      – Какие?
      – Я расскажу тебе позже. И почему ты поселил родителей в отеле? Они могли бы пожить у нас.
      – Папа да, но для мамы я так и остался заменой Джордана. Вторым.
      – Ты всегда будешь первым для меня, – нежно отозвалась Лаура, погладив его руку. – У Марии теперь есть малыш Джорди. Он ведь так похож на папу. – Лаура решила, что момент настал. – Мария и Джефферсон скоро еще раз станут бабушкой и дедушкой. Я хочу девочку, а ты?
      – У нас будет ребенок? – с удивлением и восторгом прошептал Джед.
      – Через семь месяцев!
      – Женаты полгода и скоро станем родителями! Вот это да!
      Лаура улыбнулась его счастью.
      – Полагаю, тебе известно, что это значит?
      – А что? Купим дом побольше. С садом. Скажем родителям. Твоим тоже.
      – Только я против, чтобы наш ребенок занимался искусством. Я хочу, чтобы у нас была счастливая семья, в которой не будет любимчиков и где каждый ребенок сможет пойти своим путем.
      – Идет!
      Лаура счастливо рассмеялась. Она знала, что Джед счастлив. И каждый день благодарила Бога, что он послал ей такой подарок.
      – Я люблю тебя, Лаура, – нежно произнес Джед.
      – Я люблю тебя, Джед. И всегда буду любить. – Она скрепила свою клятву поцелуем.