Золотые Ворота

— Нам обязательно разговаривать на ходу? — спросил Графтон.

— В этом конкретном случае, да. Мы с вами не были представлены друг другу. Я знаю, что вы Графтон из «Ассошиэйтед пресс», старший из всех журналистов, сопровождающих президента.

— Если хотите мне польстить, то да. А вы — Ревсон, дегустатор при королевских особах.

— Это мое хобби.

— А у вас есть другая специальность? Нет, нет, ничего не говорите, — Графтон оценивающе посмотрел на Пола холодными серыми глазами, — Да, конечно. Вы из Федерального Бюро Расследовании.

— Рад, что мне не нужно вас в этом убеждать.

— Если воздействие этих ваших CBU-55s не уменьшат, как вы рассчитываете, то у местных похоронных бюро очень скоро работы будет невпроворот, — заметил, обращаясь к Ревсону, генерал Картленд.

— Вы готовы пустить в дело пистолет с цианистым калием?

— Да.

За несколько минут до девяти Брэнсон приказал своим людям рассадить участников предстоящей телепередачи. Сам он был спокоен и уверен в себе. Единственным отличием в его поведении стала вежливость, которую Питер теперь проявлял по отношению к президенту. В девять ноль-ноль включили телекамеры.

Ровно в девять Рестон и Харрисон наконец добрались до вершины последнего пролета лестницы. Ноги болели, по лицам струился пот.

— Вы, должно быть, притомились, джентльмены! — приветствовал их Роджерс, направив на приспешников Брэнсона пистолет с глушителем.

— Хорошо бы побыстрее закончить передачу, мистер Брэнсон! Туман уже поднялся до уровня моста, — обратился к Питеру Жискар.

Брэнсон кивнул и продолжал говорить в микрофон.

— Дорогие телезрители, я уверен, что вы, как и все присутствовавшие, будете рады узнать — правительство уступило нашим разумным требованиям. Однако, пока я и мои товарищи не получим окончательного подтверждения того, что деньги переведены, будем продолжать подготовку моста к взрыву. Надеюсь, вам будет интересно понаблюдать за этой работой. Хочу также сообщить, что в одиннадцать часов утра и в час дня состоятся повторные представления. Я от души советую вам их посмотреть. Скорее всего, вы никогда больше не увидите ничего подобного.

Как и в прошлый раз, вы сможете наблюдать, как электромобиль с взрывчаткой и необходимым оборудованием направляется к Южной башне. Теперь мы попросим оператора крупным планом показать моих коллег на вершине башни.

Телезрители отчетливо увидели верхнюю часть башни, но без каких бы то ни было признаков жизни. Прошла минута, но наверху так никто и не появился.

— Произошла небольшая задержка. Прошу не расходиться, — улыбнулся Брэнсон, уверенный, что ни один из миллионов зрителей не отойдет от экрана.

Питер извинился перед телезрителями, закрыл микрофон рукой и взял телефонную трубку.

— Говорит Хендрикс. Лифт работает.

— Лучше скажите мне, сколько времени требуется, чтобы пешком подняться на вершину башни?

— Хотите сказать, что ваши люди пытаются это сделать? Они сумасшедшие! И вы сумасшедший, если послали их!

— У них есть инструкция.

— Какая инструкция?

— Копия с оригинала.

— В таком случае ваши люди еще долго будут там блуждать, быть может, даже несколько дней. Дело в том, что лет двадцать тому назад некоторые внутренние помещения перестроили.

Брэнсон положил трубку. Все еще прикрывая рукой микрофон, он обратился к Жискару:

— Лифт заработал. Пусть Бартлет и Боярд отправляются наверх. Напомни им, чтобы не забыли про груз, — и он снова заговорил в микрофон. — Прошу прощения у телезрителей. Небольшая задержка.

Последующие десять минут зрители наслаждались панорамой залива, видами моста и берега. Время от времени Брэнсон что-то комментировал.

— Дайте, пожалуйста, снова Южную башню, — попросил он операторов по истечении десяти минут.

Бартлет и Боярд приветствовали телезрителей с вершины башни. Потом вместе с Петерсом они выполнили ту же работу, что и днем раньше, но теперь им удалось сделать ее гораздо быстрее. Закончив, Бартлет и Боярд помахали зрителям и направились к лифту.

— Ничего не скажешь, вы мастера своего дела, — похвалил верхолазов Брэнсона Роджерс, направляя на них пистолет с глушителем. — Какая жалость! Нам опять придется вытаскивать ваши дурацкие детонаторы!

Брэнсон уже заканчивал свое шоу, когда зазвонил стоявший рядом с ним телефон. Он взял трубку.

— Это Хегенбах. Сожалею, что приходится вас прерывать, но мы собираемся показать свое собственное маленькое шоу. Сейчас мы вас отключим, и телезрители увидят нас по тому же каналу. Возможно, вам также будет любопытно взглянуть.

На экране крупным планом появился Хегенбах. Жителям Сан-Франциско не нужно было объяснять, что перед ними уроженец Пресидио.

— Судя по всему, мы пока не можем помешать этому преступнику Брэнсону добиться поставленных целей. Однако некоторые события указывают на то, что ему рано радоваться. Я передаю слово вице-президенту Соединенных Штатов, господину Ричардсу.

С микрофоном в руках Ричардc выглядел очень импозантно. Вице-президенту, от природы общительному человеку, прирожденному оратору с хорошей дикцией, сам Бог велел вести конференции и избирательные кампании. За долгие годы своей политической деятельности он провел их великое множество и настолько отточил свое мастерство, что мог держать аудиторию в напряжении, даже просто читая задом наперед алфавит. Однако этим утром ему пришлось обо всем этом забыть — теперь было не время для оживленного общения и риторики. Сейчас вице-президент находился в самом эпицентре национальной трагедии, потому выглядел суровым и притихшим, говорил коротко и только по делу.

— К сожалению, то, что вы сейчас услышали, правда. И сколь бы ужасной и унизительной не была сложившаяся ситуация, не может быть и речи о том, чтобы подвергнуть опасности жизнь президента, его почетных гостей и очернить доброе имя Америки. Мы уступаем шантажу. Этот преступник Брэнсон сможет уехать с немыслимой суммой денег, и все же мне хотелось бы, чтобы он меня внимательно выслушал. Сегодня утром я получил некую информацию, достоверность которой вскоре смогу доказать. Суть этой информации в том, что преступной карьере Брэнсона скоро придет конец. Скоро, совсем скоро этот человек останется без друзей, в полном одиночестве, и ему будет не к кому обратиться за помощью. Уверен, пройдет совсем немного времени, и никто не протянет ему руки. Я также уверен, что первыми отвернутся от Брэнсона члены его собственной преступной группы, которые ошибочно считали своего лидера человеком чести, человеком, на которого можно положиться, — на какой-то момент Ричардc опять вспомнил о риторике. — Его люди сбросят своего кумира с пьедестала, и это так же верно, как то, что он, образно выражаясь, намеревался нанести им удар в спину.

Несколько человек из команды Брэнсона озадаченно посмотрели на своего начальника. Они явно не понимали" о чем идет речь. Ревсон и О'Хара удивленно переглянулись. И только Брэнсон остался спокоен. Он непринужденно сидел, откинувшись на спинку стула, с презрительной улыбкой на губах.

— Как я уже говорил, у нас имеется информация из надежного источника. Меня не раз обвиняли в том, что я излишне сдержанно высказываюсь по поводу сложившейся ситуации, но другого выхода не существовало. Я не мог говорить о том, в чем не был уверен. Теперь у меня есть надежное доказательство достоверности полученной информации.

Дорогие телезрители всего мира! Сейчас я представлю вам человека, который вплоть до сегодняшнего утра был заместителем Брэнсона, его надежной опорой. Перед вами мистер Йохан ван Эффен.

На экране показали группу из пяти человек, расположившихся на расставленных в ряд стульях. В центре сидел ван Эффен и непринужденно беседовал со своими соседями. Лица людей не показали крупным планом, и понять, находится ли ван Эффен под действием наркотиков, заставляющих его говорить без умолку, или нет, не представлялось возможным. По просьбе Хегенбаха опытный психиатр, состоящий на службе в полиции, провел около трех часов в беседе с необычным пациентом.

— Я представлю присутствующих. Слева направо: адмирал Ньюсон, командующий военно-морскими силами Западного побережья, начальник полиции Сан-Франциско Хендрикс, мистер ван Эффен, глава ФБР мистер Хегенбах, генерал Картер, командующий сухопутными силами Западного побережья. Осмелюсь предположить, что мистер ван Эффен за всю свою жизнь ни разу не находился в столь законопослушной компании.

От непринужденности Брэнсона не осталось и следа. Наклонившись вперед, он напряженно всматривался в экран. По лицу Питера было видно, что тот не верит своим глазам.

Вице-президент продолжил свой рассказ.

— Мистер ван Эффен перешел на нашу сторону сегодня рано утром. Для столь важного поступка у него есть очень серьезные основания. Он покинул свою команду потому, что еще сравнительно молод и хотел бы еще пожить. Кстати, будучи в настоящий момент главой государства, я гарантировал ему неприкосновенность. Ван Эффена не будут преследовать представители закона. Информация, которую нам сообщил бывший заместитель Брэнсона, поистине бесценна. Она касается не только нынешнего дела, но и восьми ограблений, в которых он принимал участие под руководством Брэнсона в течение последних трех лет.

Однако я уклонился от темы. Мистер ван Эффен покинул Брэнсона, потому что опасался за свою жизнь. Он сделал это после того, как его руководитель предложил ему разделить всю добычу пополам. Предполагалось, что все остальные члены команды могут убираться ко все чертям, видимо в тюрьму. Ван Эффен, который свято верит в честность своих «коллег», не мог прямо отказаться от предложения Брэнсона — тогда его ждал бы удар ножом в спину. Поэтому мистер ван Эффен счел необходимым сообщить другим членам команды о том, что их обманывают. Он говорит, что ему удалось убедить четверых своих товарищей покинуть Брэнсона, и мы ждем их в самое ближайшее время. Как только эти люди прибудут, они предстанут перед вами на экране. Советую всем телезрителям не уходить далеко от своих телевизоров.

— Просто потрясающе! Вот как надо вносить раскол в ряды противника! Как же Брэнсон справится со всем этим? Как теперь его люди смогут ему доверять? Это ваша идея, Ревсон? — спросил доктор.

— К сожалению, не моя. Я не настолько ловок и хитер. Тут чувствуется рука Хегенбаха.

— Никогда бы не подумал, что ван Эффен...

— Он тут ни при чем. Хегенбах не показывает бывшего заместителя Брэнсона крупным планом, иначе все увидели бы, что ван Эффен напичкан наркотиками.

— Напичкан наркотиками? Но он же предал...

— Ван Эффен и не думал никого предавать. Я отравил его газом и опустил... в проходившую мимо подлодку.

— Ну конечно! Совершенно случайно здесь оказалась подлодка! — О'Хара посмотрел на Ревсона взглядом психиатра, сознающего, что пациент неизлечим.

— Дорогой доктор! Да вы, кажется, мне не верите!

— Ну конечно, друг мой!

— Похоже, вы просто устали. И снова говорите с британским акцентом, — Пол похлопал по своему фотоаппарату. — Если бы не подлодка, как бы я, по-вашему, обзавелся новенькой рацией? Да еще посреди ночи?

О'Хара смотрел на Пола, не зная, что и думать.

— А остальные четверо перебежчиков? Их тоже забрала подлодка? — с трудом выговорил он.

— О нет! Их просто похитили в минувшие полчаса.

Доктор все так же внимательно смотрел на Ревсона.

На станции слежения на горе Темелпе Паркер, до недавнего времени правая рука Жискара, оторвался от экрана телевизора.

— Нас предали!

Судя по тишине, наступившей после этого замечания, товарищи были с ним совершенно согласны.

Ричардс изо всех сил старался сделать вид, что происходящее не доставляет ему ни малейшего удовольствия.

— Как вы видите, Брэнсон, поднимается туман. Скоро вы не сможете различить экран. Придется на некоторое время прервать нашу передачу. Не думаю, что это надолго. Когда туман рассеется, мы покажем еще четверых ваших подручных. И на прощание одно замечание. Деньги вам гарантированы, но берегитесь: насколько я знаю, чтобы перекрыть взлетно-посадочные полосы в аэропорту Гаваны, требуется всего шесть минут.

Брэнсон встал и с непроницаемым лицом направился к своему автобусу. Жискар последовал за ним. Питер обратил внимание на то, как смотрят на него его люди. Одни — озадаченно, другие — задумчиво, третьи вообще отводят глаза. В автобусе Жискар прошел к бару и принес две рюмки шотландского виски.

— Я не люблю пить с утра.

Брэнсон одним глотком осушил свою рюмку, что было для него совершенно не характерно.

— Ну и что вы обо всем этом думаете? — спросил он Жискара.

— Я работаю с вами одиннадцать лет и благодаря этому у меня семизначный счет в банке. Поэтому лично я чувствую себя хорошо. Думаю, перед нами разыграли комедию. Однако все это очень серьезно. За исключением меня, Джонни и ван Эффена, ни один из наших людей не знает вас больше года. Да, я забыл Крайслера. Но остальные... Вы видели их лица, когда мы шли сюда?

Брэнсон кивнул.

— Они просто не знают, что и думать. Можно ли их в этом винить?

— Нет. Можно ли винить ван Эффена?

— Я поверю в его предательство, только если Земля перестанет вращаться. Он вас не предавал. Обратите внимание, его не показывали крупным планом, у него не брали интервью, — уверенно заявил Жискар.

В этот момент в дверях появился Крайслер.

— Заходи, заходи! — пригласил его Брэнсон. — Ты что-то невесел.

— Что ж тут веселого! Я слышал слова Жискара. Ван Эффена показали издали потому, что накачали наркотиками. Уверен, ван Эффен все им рассказал, находясь в невменяемом состоянии. Он сам не знал, что говорит. Предал ли нас ван Эффен? Ни в коем случае. Меня беспокоит другое. Бартлет и Боярд уже давно должны были вернуться. Но они так и не появились на башне. И вряд ли появятся. Я знаю, кто будут эти четверо новых «предателей».

— Это не предательство, — заметил Брэнсон, — а насилие и наркотики. Никто в этом не сомневается. Мне сейчас непонятно только одно: каким образом ван Эффен покинул мост?

— Один Бог знает! В то время меня здесь не было. Это ведь могло случиться, когда выключали свет, не так ли? — предположил Жискар.

— В обоих случаях во время отключения энергии мы были вместе, — ответил ррэнсон. — А что ты думаешь, Крайслер?

— Ничего нового, сэр. Думаю, в наших рядах есть предатель, — молодой человек задумчиво посмотрел на поднимающийся над мостом туман. — Нет, мне определенно разонравился этот мост!

Кармоди удалил последние детонаторы из второй порции взрывчатки и подошел к стоявшему на вершине башни Роджерсу.

— Генерала Картера, пожалуйста! — попросил он, включив портативную рацию.

Через несколько секунд генерал взял трубку.

— Мы все сделали. Прикажете перейти на другую сторону башни? Если не ошибаюсь, в одиннадцать часов Брэнсон обещал публике очередное телешоу. На этот раз они займутся западным тросом, мы же снова выполним роль принимающей стороны.

— Разумно, хотя не думаю, что Брэнсон рискнет послать новых людей в Южную башню.

— А что, четверо наших знакомых уже добрались до берега?

— Да, они сейчас рядом со мной. Жаль, что у вас нет телевизора. Будет занятное шоу.

— Ну ничего, посмотрим повтор. Нам пора идти, сэр. Туман быстро рассеивается.

Туман и в самом деле через пять минут рассеялся, и Золотые ворота опять были залиты солнечным светом. Брэнсон задумчиво шагал взад-вперед по небольшому участку моста. Он остановился, заметив, что к нему приближается Крайслер.

— Звонил Хегенбах. Он предложил через пару минут включить телевизор.

Брэнсон кивнул.

— Включим, Мы знаем, чего ожидать.

На этот раз церемониймейстером был Хегенбах. Так же, как и вице-президент, он не готовил заранее свою речь, но, тем не менее, достаточно внятно изложил суть дела.

— Похоже, преступная империя Брэнсона начала трещать по швам. Вице-президент обещал, дорогие телезрители, что вы увидите еще несколько бывших приспешников Брэнсона. Ван Эффен сообщил, что тонущий корабль собираются покинуть еще четверо его товарищей. Как вы сами сейчас убедитесь, эти люди и в самом деле покинули своего лидера.

Оператор показал стол, за которым с рюмками в руках сидели четверо мужчин. На столе стояла бутылка. Сказать, что лица собравшихся лучились весельем, нельзя было, но в подобных обстоятельствах этого никто не ожидал.

И снова послышался голос Хегенбаха.

— Итак, леди и джентльмены, они перед вами. Я назову их: слева направо — господа Рестон, Харрисон, Бартлет и Боярд. Кстати, еще один приближенный Брэнсона сейчас находится в больнице с проломленным черепом. Трудно сказать, что будет с ним дальше. Благодарю за внимание.

Камера уже начала «отворачиваться» от Хегенбаха, когда к нему подошел полицейский.

— Вас к телефону, сэр. Это гора Темелпе. Через десять секунд Хегенбах находился уже в автобусе центра связи и внимательно слушал. Закончив разговор, он положил трубку и посмотрел на Хендрикса, Ньюсона и Картера.

— Сколько времени потребуется, чтобы поднять в воздух два вертолета, один с телевизионщиками, второй с вооруженными полицейскими?

— Десять минут. Максимум двенадцать, — ответилКартер.

— Нам приходится выдерживать все новые и новые атаки в психологической войне. Власти неуклонно подрывают доверие тех, кто еще остается в наших рядах. И с этим ничего нельзя поделать. Ответный удар ничего не изменит. Противники используют ваши же методы и успешно проводят свои телешоу, — вздохнул Жискар.

— Да, конечно, — ответил Брэнсон. Казалось, происходящее его не слишком беспокоит. Увиденное ничуть не удивило Питера. — Нужно признать, это у них неплохо получилось, — он посмотрел на Жискара и Крайслера. — Что ж, джентльмены, я принял решение, но мне хотелось бы знать, что вы думаете.

Жискар и Крайслер переглянулись. Они не привыкли к тому, что Брэнсон интересуется чужим мнением.

— Мы держим здесь заложников, — начал Крайслер, — но у меня такое впечатление, что это я вроде заложника. У меня нет свободы передвижения.

— Но мы можем воспользоваться президентским «боингом», — возразил Жискар. — А в нем — лучшая в мире система связи.

— Значит, нам нужно подготовиться на тот случай, если придется срочно покидать мост. С этим я согласен. Но наши враги должны за все заплатить. Чтобы показать им, что я держу слово, обещаю взорвать этот проклятый мост. Кажется, пора прикрепить два оставшихся комплекта взрывчатки к тросу на Северной башне.

— Не стоит, — возразил Жискар. — Тогда у нас будет еще два предателя поневоле.

— В таком случае прикрепим их к тросу прямо здесь, в самой нижней точке, между вертолетами. Должно хватить.

Через полчаса после того, как две порции взрывчатки были прикреплены к западному тросу, к Брэнсону подошел Крайслер.

— Только что звонил Хегенбах. Передал, что через две минуты начнется любопытная передача. Шеф полиции собирается позвонить вам через пять минут после ее окончания. Он еще сказал, что с Восточного побережья поступили два интересных сообщения.

— Хотел бы я знать, что на сей раз замышляет эта старая лиса! — Брэнсон снова занял свое место перед телевизором. И сразу же вокруг него стала рассаживаться остальная публика.

Сначала на экране появилось нечто, похожее на огромный мяч для гольфа, — это был один из радаров на горе Темелпе. Потом крупным планом показали группу вооруженных автоматами полицейских, около десяти человек. Впереди них с микрофоном в руке стоял Хендрикс. Начальник полиции направился к открытой двери, из которой появились пять человек с поднятыми руками. Первый из пяти остановился примерно в трех футах от Хендрикса.

— Вы Паркер?

— Да.

— А я Хендрикс, начальник полиции Сан-Франциско. Вы решили сдаться добровольно?

— Да.

— Почему?

— Не хотим, чтобы нас застрелили полицейские. И получить нож в спину от этого негодяя Брэнеона не хочется.

— Вы арестованы. Проходите в машину, — Хендрикс несколько секунд наблюдал, как эти пятеро идут, и снова заговорил в микрофон. — Боюсь, я не такой блестящий оратор, как вице-президент или директор ФБР, мне с ними не тягаться. Только скромно замечу, что десять человек уже отвернулись от Брэнсона, — не так уж мало для одного утра, которое еще не кончилось. Ближайшая наша передача состоится не раньше чем через час.

Ревсон встал и огляделся. Он заметил стоявших поблизости Картленда и Графтона. Заложники и журналисты начали медленно расходиться по своим автобусам. Первые, вероятно, захотели утолить жажду, а последние решили поскорее перезарядить фотоаппараты и приняться за очередные депеши. Да и вообще, гораздо приятнее сидеть в автобусе с кондиционером, чем гулять по жаре.

— Господи, какие же они идиоты! Ну почему позволили так легко себя провести? — воскликнул Жискар.

— Потому что вас не было рядом, — устало заметил Брэнсон.

— Но они могли позвонить мне, вам!

— Что толку говорить об этом! Я их не виню.

— А вы не думаете, мистер Брэнсон, что когда получите деньги, власти могут потребовать всю сумму или большую ее часть за то, чтобы освободить наших людей? Они же понимают, что вы не бросите своих товарищей в беде.

— Я не стану заключать никаких сделок с властями. Понимаю, это усложнит дело, но всё равно не стану. А сейчас лучше пойду узнаю, чего же хочет наш друг Хегенбах, — и Питер в задумчивости направился к своему автобусу.

Мак, дежуривший в президентском автобусе, подождал, пока все именитые пассажиры займут свои места, затем запер дверь и положил ключ в карман. Автомат висел у него на плече. Повернувшись, он увидел менее чем в трех футах от себя направленный на него маленький пистолет Картленда.

— Лучше не дергайтесь, — предупредил генерал. — Попробуете взяться за автомат — вам конец, — голос Картленда был очень спокоен и потому звучал особенно убедительно. — Джентльмены, я призываю вас засвидетельствовать...

— Что? Вы думаете испугать меня этой игрушкой? Даже если вы в меня попадете, я все равно разнесу вас на куски!

— Призываю вас в свидетели, — продолжал генерал. — Я предупреждаю этого человека о том, что мой пистолет заряжен пулями с цианистым калием. Достаточно лишь оцарапать кожу, и пострадавший, ничего не почувствовав, умрет, причем раньше, чем коснется пола.

— У меня на родине он уже был бы мертв, — заметил король.

Все люди Брэнсона, за исключением Джонни, были не лишены сообразительности. Во всяком случае Мака, уж точно, никто глупым назвать не мог. Он отдал генералу свой автомат. Картленд отвел пленника в умывальную комнатку и закрыл дверь на ключ.

— И что же дальше? — спросил президент.

— Через пару минут на мосту должны разыграться некие малоприятные события с применением насилия. Не хочу подвергать риску никого из вас, тем более что наше затянувшееся приключение подходит к концу. Все, что от нас требуется, — это оставаться за плотно закрытыми и запертыми дверями. Наши друзья собираются использовать на мосту новейшее оружие — бомби, выкачивающие кислород из атмосферы. Так что находиться снаружи сейчас смертельно опасно. Если Брэнсон поймет, к чему идет дело, то может попытаться застрелить некоторых из нас. Однако, пока двери заперты, мы в безопасности, ведь стекла у нас пуленепробиваемые. В них можно целый день стрелять и все без толку. К тому же, у нас теперь есть оружие — пистолет и автомат, хотя, думаю, что они нам не понадобятся. Я вовсе не хочу устраивать перестрелку, вроде той, что случилась в ковбойском городке Тумстон, в его знаменитом трактире «О'кей Кораль». Вообще, должен сказать, что если нас даже затолкнут в вертолет, он все равно не взлетит.

— Интересно, откуда вы все это знаете? — удивился президент.

— Из одного хорошо информированного источника. От человека, который снабдил меня этим пистолетом. От Ревсона.

— От Ревсона? Кто это такой? Я его не знаю.

— Скоро узнаете. Со временем он сменит Хегенбаха на посту директора ФБР.

— Я всегда говорил, что мне никто ничего не рассказывает, — пожаловался президент.

Ревсон был далеко не так словоохотлив и совершенно не склонен к объяснениям. Как только ничего не подозревающий Петерс запер дверь, он нанес ему ощутимый удар позади правого уха. Отобрав у часового ключ и автомат, Пол усадил его на сиденье водителя и достал рацию.

— Говорит Ревсон.

— Это Хендрикс.

— Вы готовы?

— Хегенбах все еще разговаривает по телефону с Брэнсоном.

— Дайте мне знать, когда он закончит.

— Значит, деньги уже в Европе? Прекрасно. Но я должен знать кодовое слово или фразу.

— Оно известно и вполне подходит к ситуации. Ваш пароль — «Вдали от берегов», — сухо сообщил Хегенбах.

Брэнсон позволил себе улыбнуться.

Ревсон снова услышал из динамика голос Хендрикса.

— Они закончили.

— Значит, у Хегенбаха все?

— Все.

— Приступайте.

Ревсон не стал прятать рацию на место, а сунул ее в карман. Он снял с плеча фотоаппарат и положил его на пол, потом отомкнул дверь, оставив ключ в замке, осторожно приоткрыл дверцу и выглянул. Первая шашка задымилась в двухстах ярдах от автобусов как раз в тот момент, когда Брэнсон закончил разговор и вышел на мост, вторая — ярдов на двадцать поближе. Несколько секунд Питер Брэнсон, словно загипнотизированный, стоял на месте. Ревсон увидел, что О'Хара, напротив, бегом бросился к своей машине, забрался внутрь и захлопнул за собой дверь. Пол догадался, что водитель уже на месте.

Наконец Брэнсон вышел из оцепенения, бросился в свой автобус, схватил телефонную трубку и закричал:

— Хегенбах! Хендрикс! — он совершенно забыл о том, что Хендрикс пять минут назад был на горе Темелпе и при всем желании не мог за это время вернуться к Золотым воротам.

— Говорит Хегенбах.

— Чего, черт возьми, вы добиваетесь?

— Я ничего не добиваюсь, — невозмутимо ответил Хегенбах.

Плотные клубы дыма были уже в сотне ярдов от автобусов.

— Я немедленно отправляюсь в президентский автобус, — прокричал Брэнсон. — : Вы понимаете, что это значит! — он бросил трубку и схватил пистолет. — Жискару прикажи людям приготовиться к атаке с юга. Должно быть, власти сошли с ума!

С заднего сиденья поднялись Джонсон и Брэдли, но Брэнсон их остановил.

— Я не могу вас потерять. Только не сейчас. Оставайтесь здесь. Дело за вами, Жискар. Скажите людям, чтобы заняли позицию, потом возвращайтесь сюда и расскажите Хегенбаху, чем я занимаюсь.

Жискар озабоченно посмотрел на своего шефа. Таким он его еще не видел — взволнованный, со сбивчивой речью, с блуждающим взором, Питер Брэнсон был не похож сам на себя. Однако Жискар не осуждал Питера — он помнил, что первые сутки его самого здесь не было.

К тому времени, как Брэнсон снова выскочил на мост, там задымились еще две шашки. Темные клубы густого дыма уже скрыли из вида Южную башню и теперь стелились не более чем в пятидесяти ярдах от автобусов. Брэнсон бегом бросился к заложникам, схватился за ручку дверцы водителя и попытался ее открыть. Дверца не поддалась.

Задымила новая шашка, на этот раз совсем близко от третьего автобуса. Брэнсон застучал в стекло рукояткой пистолета, потом заглянул в окно. На месте водителя, там, где должен был сидеть Мак, он никого не увидел. Неожиданно в поле зрения Питера появился генерал Картленд, и тут же в десяти ярдах от автобуса задымила очередная шашка.

Брэнсон закричал, совершенно забыв о том, что автобус звуконепроницаем. Он жестом показал на сиденье водителя. Картленд пожал плечами. Брэнсон четырежды выстрелил по замку и снова подергал ручку. Однако подобные атаки президентскому автобусу не могли повредить. Впрочем, это было совсем не плохо для Брэнсона — генерал держал за спиной пистолет с пулями, отравленными цианистым калием.

Очередная дымовая шашка упала на мост рядом с Брэнсоном, и через несколько секунд его окутали клубы плотного, едкого дыма. Брэнсон еще два раза выстрелил по замку и снова подергал ручку.

Ревсон вынул ключ из замка, спрыгнул на мост, закрыл дверь и запер ее снаружи, а ключ оставил в замке. И тут же рядом с ним упала дымовая шашка.

Отвратительный дым забивал нос и горло, но был не способен вывести человека из строя. Брэнсон ощупью продвигался вдоль президентского автобуса, пока не добрался до своего. Открыв дверь, он быстро захлопнул ее за собой. Внутри автобуса воздух был чист, там горел свет. Кондиционер исправно функционировал. Жискар разговаривал по телефону.

Брэнсону удалось сдержать кашель.

— Не смог войти в президентский автобус. Дверь заперта, Мака нигде не видно. Вы что-нибудь узнали?

— Я разговаривал с Хегенбахом. Он утверждает, что ему ничего не известно и что послал за вице-президентом. Не знаю, верить ему или нет.

Брэнсон выхватил у своего заместителя телефонную трубку, ив этот момент в ней послышался голос Ричардса.

— Это Жискар?

— Нет, это Брэнсон.

— Нет никакой атаки. И не будет. Вы что думаете, мы тут все сумасшедшие? У вас в руках семеро заложников и оружие. Это армия, а точнее, Картер, вот кто сошел с ума! Бог знает, чего он добивается. Генерал отказывается говорить по телефону. Я послал адмирала Ньюсона остановить его. Либо Картера остановят, либо его карьере придет конец.

В автобусе центра связи Ричардc повернулся к Хегенбаху.

— Ну и как у меня получилось?

Впервые за все время общения с Ричардсом Хегенбах позволил себе выразить одобрение его поступку.

— Вы не тем занимаетесь, господин вице-президент. Нам с вами следовало бы работать вместе. Вы хитры и изворотливы, прямо как я!

— Вы ему верите? — спросил Питера Жискар.

— Один Бог знает, можно ли ему верить! Однако то, что он говорит, не лишено смысла. И логично. Оставайтесь здесь и держите дверь закрытой.

Брэнсон спрыгнул на мост. Дым был уже не таким густым, но все еще довольно плотным, от него слезились глаза и начинался кашель.. Сделав три шага, Питер различил неясные очертания какой-то фигуры.

— Кто здесь?

— Крайслер.

Молодой человек зашелся от кашля.

— Черт возьми, да что же тут происходит? — спросил он Питера.

— Кто его знает. Если верить Ричардсу, то ничего. Ты что-нибудь заметил, нас будут атаковать?

— Что тут заметишь, ничего ведь не видно. И не слышно.