Американская наследница (№6) - Скандальная слава

Спенс откинулся на спинку стула.

– Господи! А я уж решил, что мы чемпионы.

Мартин покачал головой:

– Не торопись менять свое мнение, Спенс. Как давно он занимается парусным спортом?

– Может, лет пять. Он только что вернулся со Средиземного моря. Участвовал в каких-то соревнованиях. И вот теперь, похоронив брата и унаследовав его титул, он решил выиграть гонки на его судне. Вернее, на копии. Братья, говорят, во всем были соперниками. Вот так.

Мартин откинулся на спинку стула. Эти новости оказались для него полной неожиданностью. Он и предположить не мог, что брат Брекинриджа был страстным приверженцем парусного спорта. Мало того, говорят, он отличный спортсмен.

– Разумеется, они не торопились открывать свой секрет. Ты ведь не знал об этом, Спенс?

– Нет, конечно. Я бы сразу поставил тебя в известность.

Мартин молча смотрел на край стола и что-то обдумывал. Наконец он сказал:

– Знаешь, многие все равно считают, что это я виновен в гибели лорда Брекинриджа. Якобы я боялся лишиться своего титула чемпиона. Думаю, молодой граф еще хочет отомстить за брата. И скорее всего у него немало сторонников.

– Наверное, ты прав, – ответил Спенс.

– Вы сделали все, что могли, чтобы спасти нас, Мартин, – сказал лорд Рэдли. – Мы все свидетели этого. Я сам там был. Вы настоящий герой.

Спенс сделал несколько глотков кофе.

– Нам просто придется выиграть завтрашнюю гонку, чтобы доказать всем, что нам не нужно было прибегать к такой нечистоплотной тактике. Ты чемпион, Мартин, и должен им остаться.

Лорд Лэнгдон поблагодарил всех за поддержку, и все снова вышли на лужайку. Мартин опять начал оглядываться по сторонам и искать глазами Эвелин. Сейчас он думал вовсе не о предстоящей гонке.

Традиционный бал перед начатом регаты состоялся на борту «Улисса». Корабль был украшен бесчисленным количеством фонариков и флажков, а всевозможных яств и шампанского было столько, что вполне хватило бы для того, чтобы «Улисс» пошел ко дну. Леди демонстрировали самые модные и дорогие наряды. Джентльмены говорили в основном о гонках и о несчастном лорде Брекинридже. Временами вечер напоминал некое торжественное собрание, но сквозь эту торжественность, несмотря ни на что, прорывались веселье и оживление. Гости чиннорасхаживали по палубе и строили догадки, кто же первым завтра придет к финишу.

Весь вечер Эвелин танцевала с красивыми молодыми людьми. Мартина же нигде не было видно. Эвелин ждала его. Время от времени она бросала беспокойный взгляд на дверь. Ей очень хотелось заглянуть Мартину в глаза и сказать ему, как она рада, что он наконец сделал то, что привело его сердце и разум к согласию.

Еще Эвелин хотела сказать ему, что тоже счастлива. Она научилась видеть радость в жизни, в каждом прожитом дне. И еще она научилась не воспринимать себя и свои отношения с мужчинами слишком серьезно. Кроме всего прочего, теперь у Эвелин есть два хороших друга, и поэтому она больше не страдала от одиночества. А сколько у нее было планов на будущее!

У нее были и другие планы, связанные с Мартином, но об этом она скажет ему позже в дружеской беседе.

Вечер продолжался, Эвелин все ждала и ждала Мартина. А его все не было. Эвелин начала беспокоиться, что Мартин просто не хочет с ней снова встречаться. И что случилось там, в Америке? Даже Джеймс и София этого не знали. Планы и намерения Мартина оставались тайной для всех.

С каждой минутой настроение Эвелин падало. Энтузиазм и эйфория, вызванные ожиданием встречи с Мартином, пошли на убыль. Немного подумав, она поднялась на палубу. В лицо пахнуло свежим воздухом, и Эвелин с облегчением вздохнула. Оркестр заиграл одну из ее любимых мелодий. Эвелин подошла к перилам, около которых она однажды стояла с Мартином, и стала смотреть на черную воду. Послышался тихий всплеск, и по воде начали расходиться серебряные круги.

Неожиданно за ее спиной послышались легкие шаги, мелькнула тень.

– Эвелин, – тихо позвал ее кто-то.

Она сразу же узнала этот волшебный голос, по ее телу пробежала дрожь. На мгновение Эвелин закрыла глаза, чтобы успокоиться, и быстро облизнула губы. Затем она медленно повернулась.

Да, перед ней стоял он, ее герой, как всегда вызывающе красивый в своем черно-белом официальном костюме. Его черные блестящие волосы слегка трепал ветер. Он обворожительно улыбался. У Эвелин на мгновение остановилось сердце. Каконалюбила Мартина! Любила всем своим существом, каждой клеточкой своего тела.

– Здравствуй, – сказала Эвелин и улыбнулась.

– Здравствуй, – проговорил он и подошел к ней ближе. Окинул взглядом ее белое платье с крошечными персиковыми розочками и низким вырезом. Мартин даже заметил ее новые туфли – белые, с отделкой из золоченой кожи и орнаментом из мелких драгоценных камешков.

– Какая ты красивая! – сказал он.

Эвелин радостно улыбнулась, увидев в его глазах восхищение. Она выбрала правильный наряд для сегодняшнего вечера.

Он еще раз оценивающе посмотрел на нее, и его брови приподнялись. Затем Мартин тихо присвистнул. Казалось, он не мог прийти в себя от удивления. Именно такое впечатление Эвелин и надеялась на него произвести. От удовольствия у нее по спине побежали мурашки.

– Я слышал, что ты приехала, – сказал Мартин. – И я очень рад, что ты решила прийти на бал.

– Я бы ни за что не пропустила это.

Мартин совсем близко подошел к Эвелин, продолжая ее рассматривать.

– Как поживаешь? – спросил он.

– Неплохо. А ты?

Он пожал плечами:

– Тоже неплохо, как мне кажется. Завтра у меня гонки.

– Я уверена, ты победишь, – сказала Эвелин, стараясь не выдать бурю эмоций, которая бушевала в ее груди.

Он облокотился на перила всего в нескольких дюймах от нее, и Эвелин почувствовала, как бешено стучит ее сердце.

– Значит, ты не думаешь, что «Стремительный-2» положит конец моему лидерству? – усмехнулся Мартин.

Эвелин старалась не потеряться в бездонной глубине его голубых глаз. Да, Мартин был победителем во всех смыслах этого слова.

– У «Стремительного-2» просто нет ни одного шанса. Теперь я знаю, каким умелым и опытным должен быть капитан яхты, а с Хатфилдом за штурвалом… – Она сжала губы. – Что ж тут скажешь…

– Да, конечно.

Эвелин повернулась к перилам и положила на них руки. Мартин сделал то же самое.

– Но ты ведь, наверное, слышала, – снова заговорил Мартин, – что старший помощник Хатфилда – опытный спортсмен, и многие будут болеть за него – он брат Брекинриджа.

Она вздохнула:

– Да, я слышала это, но я верю в тебя. И мою веру ничто не сможет поколебать.

«И это касается не только твоих спортивных достижений», – подумала Эвелин.

Они оба снова стали смотреть на воду.

– Мы очень высоко, – задумчиво проговорил Мартин и улыбнулся. Эвелин вспомнила, что он говорил те же самые слова, когда они стояли здесь, на этом же самом месте, в прошлый раз два месяца назад.

– Да, – ответила она. – А я, помнится, сказала, что мы стоим на двадцати четырех тоннах роскоши, на целом состоянии.

Он засмеялся, и Эвелин обрадовалась тому, что Мартин, как оказалось, тоже все помнит. Помнит все подробности их первого разговора.

– Я боялся, что ты не захочешь разговаривать со мной.

– Но почему я должна была отказать тебе в этом?

Мартин на мгновение задумался.

– Потому что мы расстались с тобой не слишком красиво. Я вел себя очень эгоистично.

Эвелин была потрясена. Она никак не ожидала, что Мартин захочет снова возвращаться к их прошлому и обсуждать это.

– Но все было не так уж плохо.

– Да, разумеется. Сейчас я думаю, что мне не стоило начинать все это. Если понимаешь, что женщина воспринимает интрижку слишком серьезно и огорчается из-за того, что отношения не могут быть продолжены, то сам в результате не получаешь никакого удовольствия от такой связи. В общем, могу сказать, что я испортил все сам. Прости меня.

Эвелин глубоко вздохнула. Что Мартин хотел этим сказать? Он сожалеет о том, что они встречались? Он хочет продолжить их отношения? Или, наоборот, он пытается объяснить ей, что они неправильно строили отношения и поэтому теперь им больше не нужно встречаться?

– Как бы ты ни относился к нашей связи, я считаю ее лучшим периодом своей жизни. Я поняла кое-что очень важное. И теперь я знаю, что такое счастье. Мне хочется иметь рядом с собой не просто мужа, а человека, который бы любил меня и которого любила бы я. Я, наверное, хочу слишком многого от жизни, но почему бы не попробовать… Я должна тебя поблагодарить за то, что ты открыл мне глаза на многие вещи, Мартин.

Он задумчиво посмотрел на нее:

– Что ж, я тоже должен поблагодарить тебя. Ты, полагаю, слышала, что я ездил в Америку.

– Да. Еще мне известно, что ты вернулся в Англию четыре дня назад.

– Все так, но ты не знаешь, зачем я ездил туда.

Эвелин слышала об этом кое-что от Софии, но ей хотелось, чтобы Мартин сам рассказал ей обо всем.

– Нет, не знаю.

– Я ездил туда, чтобы вернуться в мое прошлое.

Эвелин накрыла своей ладонью его руку и вдруг почувствовала, что ее сердце готово выскочить из груди. Она прикоснулась к Мартину, и между ними пробежала искра. Нет, сказала себе Эвелин, она не станет ни к чему подталкивать его или что-то навязывать, не станет торопить события, и отдернула свою горяидую руку.

– Я должен был сделать это, Эвелин. После проведенной вместе с тобой недели, после того, как я едва не потерял тебя, во мне вдруг умерли все чувства. Я просто перестал что-либо ощущать, все для меня лишилось смысла. Моя прошлая жизнь, не говоря уж о развлечениях и разного рода сомнительных удовольствиях, стала чем-то не важным и ненужным. И я решил съездить на могилу Шарлотты и Оуэна. Еще я навестил семью своей жены. Ее родители были очень добры ко мне. Я понял, что не имею права игнорировать свое прошлое. Оно живет во мне, и мне никогда не избавиться от этого. Впрочем, избавляться от него и не нужно. Оно будет сосуществовать с настоящим. И от этого настоящее кажется более реальным, более полным. А поехал я в Америку только потому, что пережил с тобой эту неделю. Только поэтому. – Мартин посмотрел на воду и продолжил: – Мне кажется, слова, сказанные тобой в последнюю нашу встречу, стали своеобразным толчком. Ты говорила, что человек должен уметь приспособить свое прошлое к настоящему. Прошлое и настоящее должны уживаться вместе, чтобы человек не потерял свою целостность. Я все время повторял себе это. И мне кажется, в этом и заключается истина. Такая простая и такая сложная.

Эвелин вдруг почувствовала некоторую гордость. Она смогла вернуть его к жизни, к настоящей, полноценной жизни. Можно сказать, она спасла его.

– Я рада, что ты сделал это и что у тебя все получилось, – почти прошептала она.

В этот момент они оба услышали легкий стук каблуков по лестнице, и вскоре перед ними появилась улыбающаяся Пенелопа.

– Ах вот вы где! – воскликнула она. – Я везде искала тебя, Эвелин. Лорд Мартин, следующий танец ваш. Вы не забыли, что записались в мою карточку?

Эвелин и Мартин переглянулись. «Ах, Пенелопа, – подумала Эвелин, – кажется, ты так и не научилась хорошим манерам».

Мартин поклонился и сказал:

– Миссис Уитон, прошу извинить меня.

– Конечно, лорд Мартин, – с улыбкой сказала Эвелин. Она была невероятно счастлива в эту минуту. Слова Мартина приободрили ее. И она надеялась, что это была не последняя их беседа. Что ж, сказала себе Эвелин, она вступила в борьбу за Мартина, и просто так она от него не откажется.

Мартин предложил Пенелопе руку.

– Так мы идем танцевать, миссис Ричардсон?

– Разумеется, лорд Мартин! – радостно отозвалась Пенелопа и позволила увлечь себя вниз по ступенькам.

Эвелин осталась на палубе. Она достала свою танцевальную карточку и еще раз посмотрела на нее. Что ж, ей тоже следовало возвращаться в зал и выполнять свои светские обязанности. Как ни странно, но последним в ее списке стояло имя соперника Мартина. Шестой граф Брекинридж сразу же пригласил ее на танец, как только она появилась в зале. Интересно, что он за человек? – размышляла Эвелин. Похож ли он на своего брата? Ей предстоит узнать это сегодня. Может быть, познакомившись с ним, она сможет судить о том, что ждет Мартина завтра на соревнованиях.

Глава 26

Следующим утром Мартин и Спенс отправились позавтракать в ресторан, находившийся тут же в отеле. Там они договорились встретиться с Джеймсом.

Джеймс, как оказалось, уже был на месте и сидел за столиком у окна с газетой в руках, Перед ним стояла чашка кофе. Мартин и Спенс подсели к его столику, и официант тоже принес им кофе.

Джеймс свернул газету и отложил ее в сторону.

– Полагаю, вы сегодня хорошо выспались? Мне бы совсем не хотелось, чтобы потом вы все свалили на свое недосыпание. Но я надеюсь, все в порядке и вы готовы ринуться в бой.

– Да, все в порядке. Нет причин для беспокойства, – весело ответил Спенс. – Я утащил вашего брата в отель еще до того, как наш соперник закружился в вальсе по залу.

– И тем не менее ты, Мартин, все равно выглядишь каким-то измученным, – заметил Джеймс.

Мартин поднес горячий черный кофе к губам.

– По правде говоря, я вообще не спал, – сказал он. – Всю ночь проворочался с боку на бок.

– Но почему? – спросил Джеймс. – Ты думал о милом цветочке в белом атласном платьице?

Мартин вздохнул:

– Ты слишком хорошо меня знаешь, Джеймс.

– В таком случае почему ты ничего не делаешь с этим? – осторожно поинтересовался Спенс.

– Я не могу. Не теперь. Пока я должен думать только о гонках.

– Ты же знаешь, что на самом деле нас не слишком-то волнует эта победа и этот чертов приз, – тихо проговорил Спенс. – Мы могли бы просто посоветовать Хатфилду засунуть его драгоценный «Стремительный-2» в его толстую…

Джеймс засмеялся и поднял руку:

– Подождите, подождите.

– Нас действительно не волнует этот приз. Дело в другом, – сказал Мартин, наклонившись вперед. – Задета моя честь, и я должен защищаться. Проиграю ли я или одержу победу, я не могу выйти из игры. Я должен доказать, что никогда не боялся соперничества с Брекинриджем.

В эту минуту в зал ресторана вошли лорд Брекинридж и Хатфилд. Они остановились у двери и стали искать свободный столик. Увидев Мартина и Спенса, Брекинридж тут же подошел к ним.

– Удачи вам сегодня, лорд Мартин, – сказал он.

– И вам того же. – Мартин пожал протянутую ему руку.

Граф повернулся к Джеймсу и поклонился:

– Ваша светлость.

– Брекинридж, – ответил Джеймс с видимым неудовольствием.

Уильям Брекинридж снова вежливо склонил голову, повернулся и тут же направился к свободному столику в противоположном углу зала. Хатфилд бросил на Мартина высокомерный взгляд, с довольным видом пошевелил своими выцветшими кустистыми бровями и улыбнулся. Затем двинулся за своим старшим помощником.

– Что это, черт возьми, было? – спросил Спенс, наклоняясь вперед. – Они что, пытаются запугать нас? Как это неблагородно!

Мартин покачал головой:

– Но ты же не испугался, Спенс?

– Еще чего!

– Полагаю, Мартин, мне следует рассказать тебе кое-что, – сказал Джеймс. – На балу прошлой ночью граф танцевал с твоей хорошенькой вдовушкой.

Мартин поставил чашку на стол.

– Что ты сказал?

– Он танцевал с ней, – повторил Джеймс.

– Почему ты молчал об этом? – Мартин оглянулся на столик Брекинриджа и Хатфилда. – Он что, решил и здесь тоже заменить своего брата?

– Кто знает? – вздохнул Джеймс. – Я бы не удивился этому. Она ведь не только мешок с деньгами. Ко всему прочему она премиленькая и очень умная. Даже разбирается в яхтах. – Джеймс бросил взгляд на графа Брекинриджа. – А он молодой, активный мужчина, которому пришла пора обзаводиться наследником, а то и двумя-тремя. Почему бы ему не приударить за ней?

– Черт возьми, Джеймс!

Спенс прикусил нижнюю губу, его лицо было задумчивым и обеспокоенным.

– Что? – с вызовом спросил Джеймс, словно его обвинили в чем-то таком, чего он не делал. – Почему вы на меня так смотрите? Как обстоят дела, вы и без меня хорошо знаете. Пока Мартин вертелся без сна в постели, решительный соперник, без страха и сомнений принявший решение поучаствовать в гонках, подбирается к его женщине и уже готов ее схватить.

– Я вернулся в Англию четыре дня назад, – проговорил Мартин. – Дай мне возможность прийти в себя.

Джеймс сделал глоток горячего, пахнущего ванилью кофе.

– Тебе лучше поторопиться. Стартовая пушка уже выстрелила, а ты все теряешь время понапрасну.

В полдень на берегу залива собралась огромная толпа. В воздухе витали возбуждение и напряжение, слышались спорящие голоса, кто-то смеялся. Эвелин расположилась на траве на одеялах вместе с Пенелопой и четой Рэдли.

В это время пятнадцать яхт плавали по заливу кругами, ожидая сигнала к началу гонок.

Сэр Линдон объяснил Эвелин сегодня утром, что яхты должны пересечь стартовую линию на максимально возможной скорости, когда выстрелит пушка. Поэтому они продолжали плавать зигзагами, чтобы выйти на старт с удобной позиции.

Наконец пушка выстрелила, и лодки выстроились вдоль стартовой линии. Еще мгновение – и они поплывут на запад до буя, находящегося в нескольких милях от берега.

Эвелин встала, держа в руках зонтик. Яхта Мартина почти сразу же вырвалась вперед, все остальные шли за ней. Эвелин обрадовалась и стала молиться, чтобы Бог даровал победу Мартину. Пусть яхта Мартина всегда будет первой, пусть его победа будет легкой!

За час до начала гонок Мартин изучил течения, определил направление ветра и его силу, попробовал со своей командой проделать кое-какие маневры. Но когда выстрелила пушка и «Орфей» перешел стартовую линию, Мартина стали одолевать совсем другие мысли: он стал думать только о том, что может потерять Эвелин.

И эта мысль самым неожиданным образом придала ему сил. Он победит сегодня. Он выиграет сегодняшние гонки и завоюет сердце Эвелин. И в нем говорило отнюдь не желание получить приз. Прошлым вечером Мартин видел Эвелин, и теперь он твердо знал, что ему нужно. Она была создана для него, она была его женщиной. Да, да, он любил ее. И она будет принадлежать только ему.

Что касается гонок, теперь все стало ясно и понятно. Они идут впереди. Его команда действует спокойно и уверенно, никакого волнения. Спенс внимательно следит за состоянием моря, величиной волн, ветром и дистанцией. Кроме всего прочего, следует отметить, что день для гонок выдался отличный: ярко светило солнце, на небе не было видно ни облачка.

Мартин на мгновение закрыл глаза. Восхитительное ощущение! В лицо дует свежий соленый ветер, а в руках у него послушный штурвал. Он снова открыл глаза.

– Приготовиться к повороту! Левый галс!

Его помощники заняли свои места и приготовились выполнить команду.

Мартин повернул штурвал и тут же нагнулся, так как разворачивался гик. Яхта пошла левым галсом.

Через минуту он отдал новую команду, и она была быстро и точно выполнена.

– Отлично сделано!

Мартин обернулся назад и увидел, что все остальные яхты были далеко позади. Где-то среди них шел и «Стремительный-2» с Хатфилдом и лордом Брекинриджем на борту. Мартин улыбнулся и посмотрел на сияющего Спенса. Тот понимающе кивнул своему капитану.

Час спустя «Орфей» подошел к метке, обозначавшей половину пути. Сейчас они должны были развернуться и идти к берегу. Мартин вдруг заметил, что «Стремительный-2» совсем недалеко от них.

«Орфей» начал первым выполнять поворот вокруг метки, и по правилам гонок «Стремительный-2» был обязан пропустить их. Но Мартин помнил, что за штурвалом стоял Хатфилд, человек без чести и совести, и поэтому был настороже.

Спенс тоже с опаской наблюдал за действиями соперника.

– Тридцать секунд! – крикнул Мартин.

«Орфей» продолжал приближаться к метке, и Мартин выжидал нужный момент, чтобы сделать резкий разворот.

Яхта графа шла прямо за ними. Что они будут делать? Возможно, они захотят обогнать их по внутреннему кругу, размышлял Мартин.

– Приготовиться, джентльмены! – крикнул Мартин и оглянулся. Шедшая за ними яхта заходила на внутренний круг. – Приготовиться! – снова крикнул Мартин, когда бушприт «Орфея» достиг отметки. – Идем в обход!

Мартин повернул штурвал.

В эту самую минуту со «Стремительного-2» донеслись громкие крики. Мартин и Спенс снова посмотрели назад. Их соперники пытались сделать разворот перед буем с меткой.

– Черт возьми! – закричал Спенс, глядя на то, как яхта-соперник нарушает правила. Внезапно только что развернувшаяся яхта подпрыгнула на волнах и снова повернулась, выполнив поворот на360 градусов. Хатфилд и его старший помощник боролись за штурвал.

«Орфей» быстро и четко развернулся, команда поменяла положение парусов, подстроив их под новое направление ветра, и распустила спинакер. Когда яхта снова пошла по прямой, друзья обернулись, чтобы посмотреть, что происходит на «Стремительном-2».

Делая поворот в неположенном месте, судно налетело на металлические решетки, специально установленные под водой перед буем, и застряло в них. Это произошло из-за того, что на некоторое время яхта осталась без управления. Хатфилд и Брекинридж продолжали кричать друг на друга, тогда как члены их команды пытались справиться с хлопающими парусами.

А «Орфей», подгоняемый ветром, мчался к берегу. Другие же яхты пока только подходили к отметке, около которой они должны были совершить разворот. «Стремительный-2» по-прежнему стоял на месте, он никак не мог выбраться из ловушки, в которую только что угодил. Молодой Брекинридж отдавал команды, а Хатфилд громко выкрикивал ругательства. Граф начал толкать гик в разные стороны, пытаясь сдвинуть яхту с места, другие же, одна задругой, разворачивались вокруг буя. Наконец все, включая «Стремительного-2», обошли метку и теперь тоже направлялись к берегу. А лорд Брекинридж прогнал капитана из-за штурвала и занял его место.

С этого момента. Мартин полностью переключил свое внимание на волны и ветер. Они уже вышли на финишную прямую.

Когда снова появился «Орфей». Эвелин, Пенелопа, лорд и леди Рэдли встали со своих мест и побежали к берегу, чтобы не пропустить финальную часть гонок.

Мартин шел первым, но Брекинридж держался неподалеку. Спинакеры раздулись, как два больших шара, и яхты шли с такой скоростью, что казалось, будто бы они летят над водой.

– «Орфей» идет первым. Он победит, – проговорил лорд Рэдли, глядя в бинокль. – Господи, с какой скоростью они идут!

Эвелин, засмотревшись на «Орфея», шагнула вперед и вдруг заметила, что мыски ее туфель оказались в воде. Она отступила назад, но ее глаза по-прежнему были устремлены к горизонту. Обе яхты шли практически бок о бок. Какая из них придет первой?

Глава 27

Мартин стиснул в руках штурвал. Все кончено. Выстрелила пушка, и это значило, что гонки закончены. В это просто невозможно было поверить.

Спенс упал на колени и закрыл лицо руками. Все остальные члены команды молчали и смотрели на берег.

Встречающая их толпа неистовствовала, люди кричали и свистели. Но Мартин ничего не слышал. У него вдруг заложило уши, вернее, в них стоял только гул моря и шум ветра.

Они проиграли.

В это время команда «Стремительного-2» танцевала на палубе, а Хатфилд откупоривал бутылку шампанского.

– Свернуть спинакер и опустить гик, – скомандовал Мартин.

Команда тут же выполнила приказ капитана. Спенс как подкошенный упал на диван в каюте и простонал:

– Не могу поверить в это. Как им удалось соскочить с этих штырей?

Мартин покачал головой:

– Эта яхта, Спенс, может развить большую скорость. Вот и все.

– Но Хатфилд настоящий осел.

– Он, собственно говоря, никакого отношения к гонкам и не имеет. Все сделал молодой Брекинридж. Он принимал правильные решения и управлял яхтой. Он, а не Шелдон заслуживает приза. Граф вел себя как настоящий джентльмен.

Мартин поднялся на палубу и посмотрел на «Стремительного-2». Молодой Брекинридж стоял на носу яхты и смотрел на «Орфея». Мартин снял фуражку и низко поклонился своему сопернику.

Граф помахал в ответ фуражкой и тоже поклонился. Они улыбнулись друг другу, а потом Брекинридж спрыгнул в каюту, чтобы выпить шампанское.

Мартин снова бросил взгляд на берег и взялся за штурвал.

– Он победил в честном бою. – Спенс вздохнул. – И, надо признать, это судно просто чудо. – Он стиснул пальцами плечо Мартина. – Господи, Мартин, ты, похоже, совсем не расстроен!

Мартин спокойно смотрел, как команда опускает гик и сворачивает паруса.

– Ты не прав. Я расстроен. Мне жаль парней. Они славно потрудились.

– А ты разве нет?

– И я, разумеется, потрудился. Но мне теперь не нужен этот приз так, как он был нужен мне раньше, – сказал Мартин, поворачивая яхту к месту швартовки. – Я теперь гораздо больше обеспокоен совсем другим.

Спенс потрепал Мартина по плечу.

– Рад слышать это. И еще я рад тому, что теперь ты не будешь срывать на мне зло. Мне не слишком-то приятно было исполнять роль мальчика для битья. Да я и сам временами слишком много ворчал, чем раздражал тебя. Вероятно, я просто был тебе не слишком хорошим другом.

– Брось, Спенс, ты как раз очень хороший друг. Настоящий друг. Ведь должен же был кто-нибудь иногда давать мне тумака, чтобы привести меня в чувство и направить в нужную сторону.

Команда спустила паруса, и яхту можно было уже пришвартовывать.

Мартин закрыл глаза и с наслаждением вдохнул соленый морской воздух. Затем он выдохнул и почувствовал облегчение. Он перестал быть чемпионом Кауса. Эра его чемпионства закончилась.

Наконец-то.

Этим вечером Мартин и Спенс отправились к причалу посмотреть фейерверк. К тому времени, когда они пришли на берег, там уже собралась огромная толпа: родители с детьми, команды со своими капитанами, жители острова – все жаждали новых впечатлений и веселья.

Мартин сразу же увидел сэра Линдона, который разговаривал с кем-то из спортсменов. Он тоже увидел Мартина и помахал ему рукой. Затем председатель извинился перед своим знакомым и подошел к Мартину и Спенсу.

– Вы были просто великолепны, – сказал он. – Я горжусь вами.

– Спасибо, сэр.

– Я хочу сообщить вам приятную новость. Мистера Хатфилда исключили из яхт-клуба за то, что он нарушил правила соревнований, и за выдвинутые им ложные обвинения, имеющие касательство к смерти лорда Брекинриджа. Все это удалось установить благодаря его старшему помощнику, молодому лорду Брекинриджу. Он публично назвал мистера Хатфилда обманщиком и негодяем.

Спенс посмотрел на Мартина и сказал:

– Ты всегда говорил, что он запутается в собственной паутине.

Сэр Линдон продолжил:

– Лорд Брекинридж также внес предложение дисквалифицировать «Стремительного-2» за нарушение правил. Он считает, что приз следует передать команде «Орфея».

Мартин поднял руку:

– В этом нет необходимости, сэр Линдон. Я отказываюсь принять этот приз, потому что считаю, что победу завоевал граф Брекинридж. Ему пришлось преодолевать сопротивление не только ветра и волн. Он заслуживает звание чемпиона больше, чем кто бы то ни было.

Сэр Линдон вздохнул:

– Я знал, что вы скажете именно это. Но я хотел бы наградить вас медалью за храбрость и мужество. Надеюсь, вы не откажетесь от нее. Вы спасли жизнь людям, рисковали собственной жизнью. Все члены клуба считают, что вы вели себя в высшей степени благородно и заслуживаете за это по крайней мере благодарности. В смерти лорда Брекинриджа нет вашей вины.

Мартин потрепал председателя яхт-клуба по плечу:

– Благодарю вас.

– Я и все члены яхт-клуба желаем вам всего самого лучшего, – сказал сэр Линдон.

– И вам того же, сэр.

Они пожали друг другу руки, затем председатель поклонился и вернулся к своим товарищам.

– Он хороший человек, – сказал Спенс. Мартин кивнул:

– Согласен с тобой.

Друзья медленно двинулись по дорожке вдоль берега. Они прошли мимо яхт-клуба и остановились под газовым фонарем. Впереди они заметили стайку молодых девушек, порхавших вокруг нового чемпиона – молодого лорда Брекинриджа.

– Вот и нашлась нам замена, – сказал Спенс. Мартин увидел, что граф поцеловал руку одной из девушек и та счастливо захихикала.

– Ты сожалеешь об этом?

Спенс на мгновение задумался.

– Ну если только самую малость.

Граф заметил Мартина и Спенса, извинился перед дамами и подошел к своим побежденным соперникам.

– Добрый вечер, джентльмены, – сказал он. Мартин дружелюбно кивнул ему. Брекинридж кашлянул и протянул Мартину руку:

– Позвольте сказать вам, сэр, что соревноваться с вами – честь для меня. Поэтому я всегда буду помнить эту регату.

Мартин пожал протянутую ему руку.

– И для меня это честь, лорд Брекинридж. Ваша яхта – просто чудо, и вы управляли ею мастерски. Вы настоящий чемпион. Примите мои поздравления.

Граф прекрасно понял, что имел в виду Мартин.

– Благодарю вас за эти слова. И еще мне хотелось бы поблагодарить вас за ваше мужество. Я знаю, вы хотели найти моего брата, но не все в нашей власти. Моя семья в неоплатном долгу перед вами за то, что вам удалось спасти всех, кто в момент гибели «Стремительного» находился на его борту.

– Мне очень жаль, что все так получилось, – с грустью проговорил Мартин.

Брекинридж нахмурился, его подбородок слегка приподнялся вверх.

– Это понятно, сэр, но, как я уже сказал, не все в нашей власти. Большего никто бы на вашем месте не смог сделать. Вы герой. – Граф низко поклонился, а когда он снова поднял голову, Мартин увидел в его глазах веселые огоньки. – А теперь прошу меня извинить, меня ждут леди.