- Сказал, что она манекенщица, а голубые глаза лучше выходят на фото. Уэббера это не удивило, она вполне могла быть манекенщицей. Во всяком случае, он был даже доволен таким необычным заказом. Довольно долго искал адрес той немецкой фирмы.
      - Могу себе представить, как счастлив он был ей помочь, - сухо заметил Крамер. - Ах, эти девушки... Знаете, что, позвоните ему и скажите, пусть приедет сюда - это нас избавит от лишних хлопот.
      - Слушаюсь, лейтенант.
      Ван Ниекерк как раз звонил Уэбберу, когда вернулся Зонди с едой.
      - Отнести чашку чая и сэндвичи вниз, в комнату 18, и возвращайся, велел ему Крамер. - Хочу кое-что рассказать вам.
      И через несколько минут он коротко изложил сотрудникам содержание своего разговора с миссис Френсис.
      * * *
      Маленький толстячок в дверях казался так потрясенным тем, где он находится, что не решился даже постучать. Так что Крамер успел проглотить остатки мяса, прежде чем отодвинуть тарелку.
      - Входите, - позвал он.
      - Я - Уэббер, - представился посетитель, не двигаясь с места.
      Для мужчины его лет вел он себя слишком по-детски.
      - Вы-то мне и нужны. Садитесь, мистер Уэббер.
      - Вот фотография, - вмешался Ван Ниекерк. Крамер показал её Уэбберу.
      - Узнаете?
      - Да, конечно, это несомненно мисс Филлипс. Я бы узнал её когда угодно.
      - Вы в этом уверены?
      - Абсолютно. - Но все же Уэббер взял фотографию в руки и рассмотрел вблизи.
      - Как она платила?
      - Наличными. Знаете, здесь она выглядит как-то странно.
      - Она мертва.
      - Господи Боже! - но фотографию не отдавал.
      Крамер обратился к Ван Ниекерку.
      - Где тут у нас остальные? Думаю, мистеру Уэбберу стоит на них взглянуть.
      Ван Ниекерк нахмурился, - это было жестоко. Но все же подал.
      - Но... она вся просто распорота? - задохнулся оптик. - Кто мог такое натворить?
      - Именно это мы собираемся выяснить. Мистер Уэббер поспешил удалиться.
      - Ну вот, - сказал Крамер, наливая ещё чашку чая. - Только подобный тип и мог поверить её россказням про манекенщицу.
      - Но как бы она узнала, какой он? Ведь могла выбрать любого другого оптика.
      - Вот потому я и думаю, что Тереза Ла Руке была незаурядная девушка. Знала, что делает. И сама выбирала мужчин.
      - Кого, например?
      - Врача, - напомнил Зонди. - Сами говорили, шеф, что он за тип.
      - Но зато ей он подходил, - добавил Крамер. - Что вы о ней думаете, Вилли?
      Сержант пожал плечами. Подумаешь, мелочи. Зазвонил телефон.
      - Это тебя, - Ван Ниекерк кивнул Зонди. Разговор был краток. Зонди выслушал, что-то проворчал и положил трубку.
      - Это Муса. Я с ним утром договорился, что он разнюхает насчет той машины из Лесото. Он узнал. На ней ездит один из тех, кто поставляет Гершвину его калек из резерваций. Лесотский номер там только для того, чтобы не вызывать подозрений, разъезжая по местным проселкам.
      - Вычеркните, Вилли, - вздохнул Крамер, подавая тому перечень версий. - У меня витает в голове одна мыслишка...
      - Но что мне ему сказать, шеф?
      - Мусе, что ли? Черт, я думал, ты сам знаешь, что делать.
      - Он человек новый, поэтому так старался. Но не беспокойтесь...
      - Пусть сидит дома. Можешь попозже зайти к нему с одним фото.
      - Чьим?
      - Братца Ленни, - это он теперь не дает мне покоя, и я знаю, почему.
      ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
      Полковник был польщен.
      - Так вы говорите, лейтенант, я не ошибся, это дело чисто уголовное?
      - Да, полковник. Ее братец есть у нас в картотеке; ничего особенного, но есть.
      - Главное, что речь об уголовщине. Это дает нам связь между девушкой и этим мерзавцем, который мог нанять негра, орудующего спицей.
      - Согласен. И, более того, убежден, что он и его сестра были вместе в чем-то замешаны. За ней ничего не числится, но мы уже знаем, что если понадобилось, она не задумываясь сменила фамилию.
      - Гм... а контактные линзы... странно что-то. Я этого не понимаю.
      - Есть кое-какие соображения. Сержант Ван Ниекерк кое-что предпринял в этом направлении и выяснил через оптика обстоятельства заказа.
      - Правда?
      - Линзы были у неё уже три недели, но никто не видел, чтобы она их носила, разве что после смерти. Зачем, собственно, она их носила и почему ночью? Потому, объяснил оптик, что каждому, имеющему с ним дело впервые, приходится привыкать постепенно. Видимо, она и тренировала глаза по вечерам.
      - И где она их собиралась носить?
      - В Треккерсбург она переехала. Почему бы ей не переехать ещё раз, куда-нибудь еще? Начать ещё одну новую жизнь?
      - Это похоже на правду. Если у неё с братом возникли проблемы, вполне могло возникнуть желание сбежать. Но противники их опередили.
      - Да, похоже что так.
      Крамер должен был признать, что ему нравился способ, которым полковник пытался решить проблему. Удивительный человек.
      - Если контактные линзы были её страшной тайной, думаете, она пошла бы в них кому-нибудь открывать, Тромпи? Минутку! Знаю, что вы хотите сказать да, пошла бы, если кого-то ждала.
      - Своего брата.
      - ' Но это был не он, а убийца.
      - Ван Ниекерк нашел ответ и на это. Трюдо сказал, что этот тип линз, с нарисованной радужкой, годится только при дневном свете, потому что у них очень маленькое поле зрения. Фартинг клянется, что в квартире горела только одна лампа, и то в её комнате.
      Предположим, она была в постели, ожидая кого-то - ну, своего брата. Слышит стук. Встает. В одной ночной сорочке идет в прихожую и открывает дверь. Свет падает сзади, а с теми линзами снаружи вообще ничего не видно. Слышит голос, который кажется ей знакомым. Отойдя от двери, спешит обратно в постель, потому что холодно - а в воскресенье вечером было холодно.
      - Могу это себе представить, - перебил его полковник. - Ее зрачки расшириться просто не могли, она ослепла. Да, ничего бы не произошло, не жди она посетителя. Если это был её брат, почему не вошел?
      - Наверно, боялся. Может быть, что-то знал.
      - Еще вопрос - как они могли узнать о его визите?
      - Могли сами сообщить им о встрече заранее. Или кому-то одному.
      - Девушке?
      - Да.
      - Так много проще - видимо, так и было. Допустим, сказали, что брат придет в одиннадцать. Она слышит стук, открывает дверь, возвращается в постель - и готово.
      - Им нечего было опасаться после того, как двери открылись.
      - Все это правильно. Но мы все время говорим "они". О ком, собственно?
      - Я не знаю, господин полковник. О какой-то гангстерской банде.
      - Сегодня среди них немного таких, кто будет возиться с такими сложностями. Намного проще было бы убрать её машиной.
      - Она почти никуда не ходила.
      - Но вы понимаете, что я имею ввиду.
      - Да, полковник. Но что, если ганг ведет большую игру?
      - Это все выдумал Шу-Шу? По-моему, все это ерунда.
      - Но Мкизе убил Шу-Шу не из-за ерунды.
      - Думаете, Шу-Шу пришлось умереть из-за того, что он знал не только о тех, кто его искалечил? Нет, не верно. "Паровой каток"... Ха! По-моему, это просто мыльный пузырь.
      Деланно усмехнувшись, Крамер сказал:
      - Мы все-таки оба согласны с тем, что этот Ленни, возможно, мог бы ответить нам на многие вопросы, включая и этот.
      - Верно.
      - Тогда вы согласны, чтобы мы с Зонди поехали в Дурбан и попытались его найти?
      Все это время что-то томило полковника, хотя Крамер был необычно любезен - или именно поэтому. Он словно ждал, что за удовольствие придется платить. Теперь узнал, чем.
      - Меня удивляет, что вы вообще спрашиваете об этом, лейтенант.
      - Уголовная полиция в Порт Наталь не приветствует вмешательства с нашей стороны. Могут возникнуть проблемы.
      - Как в прошлый раз? Думаете, я об этом не знаю? Капитан Потгейтер заявил, что вас больше не хочет там видеть. Им хватает проблемы с представителями печати - ас теми справиться нелегко.
      - По правде говоря, я думал скорее о проблемах административного характера. Прекрасно знаете, что бригадный генерал помешан на соблюдении порядка.
      - Могу себе представить, что вы имели ввиду.
      - Вот именно. Что касается дела, не вижу проблем - заберем его и назад.
      - А что, если вас обнаружит капитан Потгейтер? Что тогда?
      - Скажу, что наверху вы все решили. При вашем звании он не посмеет усомниться.
      - Но если все так просто, почему не сделать это Потгейтеру вместо вас?
      - Мне казалось, что доклад будет выглядеть лучше, если все заслуги достанутся нашему отделению.
      Полковник, поморщившись, взглянул на него. Снова он проиграл. Ну ничего, придет время, и он на Крамере отыграется.
      - Я позабочусь об этом, лейтенант. Но вы можете дать мне сейчас материал для доклада генералу?
      - Думаю, нет. Слишком рискованно - все ещё висит в воздухе. Но вы мне здорово помогли. Спасибо.
      - Не слишком обольщайтесь. Что, если вы Ленни не найдете?
      - Тогда возьму его фотографию и организую поиски в других местах. Здесь, например.
      - А если все равно не найдете?
      - Тогда будем знать, что, скорее всего, кончил также, как и сестра. Это лучше, чем ничего.
      - Гм, я вам должен кое-что сказать, - полковник поигрывал ножом для бумаг. - Если вы не разберетесь в этом деле до завтрашнего вечера, я брошу на него все отделение. Не забывайте, что мое заявление для печати, из-за которого вы устроили такой скандал, оказалось для вас лучшей помощью. Без него у вас не было бы ни старухи, ни брата.
      Это был реванш.
      * * *
      Ван Ниекерк ждал Крамера с телеграммой в руке.
      - Что-то случилось, лейтенант?
      - Ерунда. Что сообщает Дурбан?
      - Почти все мы уже знаем. Леон Чарльз Френсис получил год исправительных работ в Дорингбоне за кражу - и, пока там сидел, заработал четырнадцать ударов палками.
      - Дайте сюда.
      - Шесть - за преступление против нравственности, и восемь - за разбойное нападение.
      - Дайте сюда, я сказал!
      Вырвав телеграмму, Крамер уставился на нее. Еще там было:
      "После отбытия срока в трех случаях привлекался по подозрению. Нападение, дважды в следственном изоляторе. Оправдан по недостатку улик. Вероятно связан какой-то бандой. Образ жизни соответствующий."
      И все.
      - На большее они не способны?
      - Нет, он ведь мелкая шпана, как говорится. И в Треккерсбурге таких более чем достаточно, не можем же на всех заводить дело!
      - Может и так. Но недостаток улик указывает, что он знает свое дело.
      - Ну да. Я и не говорю, что он паинька.
      - Значит, показывать это кое-кому не надо. - Крамер взглянул в сторону запертой двери.
      - Она о вас уже спрашивала. Можно ли ей вернуться домой.
      - Нет, пока не заполучим сыночка. Он запретил ей ехать сюда, и никто не знает, что может сделать теперь.
      - И что с ней делать, лейтенант? Отправить в камеру?
      - Оставьте это мне. Кстати, как у вас планы на вечер?
      - Хотите, чтоб я поехал в Дурбан?
      - Честно говоря, мне нужен кто-то здесь, на случай, если что случится.
      Ван Ниекерк поправил галстук.
      - Хорошо, лейтенант. Только позвоню жене.
      - Обязательно. Когда придет Кумал, велите ему принести раскладушку или возьмите свободную койку из общежития.
      - Все будет в порядке, лейтенант. Наконец-то я высплюсь без детей...
      - "Ну-Ну", - подумал Крамер.
      * * *
      Домик стоял возле полей орошения и был окружен самой буйной растительностью, которой в Треккерсбурге мог похвастаться ещё только ботанический сад. За домом росли темные до синевы гевейи, и на ржавых листах гофрированной крыши валялись куски их розовой коры. Миссис Френсис, выглянув из машины, увидела мужчину и женщину, вышедших на крыльцо, чтобы выяснить, что привело такую шикарную машину по такой отвратительной дороге к ним. Они ей сразу понравились.
      Потом, узнав Крамера, мужчина подбежал к машине.
      - Какая радость, мистер Крамер! - воскликнул он, распахивая дверцу.
      - Как дела, Иоганесс?
      - Хорошо! Мери рада вас видеть, и дети тоже!
      - Подождите минутку, я к вам с гостем, - защищался Крамер, пропуская вперед миссис Френсис. Атмосфера тут же изменилась.
      - Что ей от нас надо? - спросил Иоганнес. - Она из церкви? Простите, но ваша благотворительность нам ни к чему, мадам.
      Неожиданная улыбка миссис Френсис смутила его.
      - Ты все ещё не разбираешься в людях, - укорил его Крамер. - Это миссис Френсис, она приехала на пару дней из Клермонта. Хотелось бы, чтобы вы о ней позаботились.
      - Разумеется, - Мери решительно отодвинула мужа в сторону и взяла миссис Френсис за руку. - Пойдемте со мной. - Выпьем чаю, пока не пришли домой дети.
      Миссис Френсис ушла, не оглядываясь.
      - Без багажа? - озадаченно спросил Иоганнес.
      - Без. Она приехала автобусом, узнать кое-что с дочери. Возможно, сама вам расскажет.
      - Не важно.
      - Так как у вас дела, Иоганнес? Как Катрин?
      - Все так же.
      - Понимаю.
      - Но теперь она к больнице привыкла. Ей дают работу - плетет корзины для грязного белья.
      - Это хорошо.
      - Вы же понимаете её положение, мистер Крамер. А за нашу гостью не беспокойтесь. Она пробудет у нас, пока вам не понадобится.
      - До воскресенья, во всяком случае, вы её не выгоняйте, - рассмеялся Крамер. - Ну, до свиданья.
      Зонди рванул машину с места, как только Крамер захлопнул дверцу.
      - Что он там сказал о Катрин, шеф? Ее уже отучили убивать своих детей?
      - Черт возьми, нет. Просто в последнее время её никто не изнасиловал. Все вы, черномазые, мерзавцы.
      * * *
      Убийство детей и изнасилование - вот тягчайшие преступления, - думал Муса, дожидаясь у себя в комнате дальнейших указаний от Зонди. Но если дети соседей там за стеной не утихомирятся, он пойдет и передушит их no-одиночке. А если там окажется и соседка - сводница, разберется и с ней.
      Вошел Гопал, хлопнул дверью и смерил его взглядом из-под угрожающе сдвинутого на глаза тюрбана.
      - Муса!
      Призрак с Тричаард Стрит боязливо прижался к стене.
      - Муса, скажи, ради Бога, что происходит? Пять бутылок "кока-колы" и ещё "пепси"? Муса открыл один глаз.
      - Не пытайся отпираться. Сегодня вечером мне уже три клиента сказали, что весь день ты сидел в чайной у Сэмми и тянул "кока-колу". За чей счет, спрашиваю я? За мой счет!
      - Это не твои деньги.
      Гопал подхватил тюрбан, который едва не слетел.
      - Не мои? - он горько засмеялся. - Ну, тогда я скажу - каждый цент, что появится у тебя в кармане до конца жизни - все это мои деньги.
      - Это были расходы, а не деньги.
      - Называй это как хочешь. Давай их сюда.
      - А если я скажу, от кого я их получил?
      - Мне до этого нет дела.
      Но тут Гопал запнулся. Что-то начало проясняться у него в голове.
      - Ты говорил о каких-то делишках, - наконец сказал он. - Так что, началось?
      - Разумеется.
      - Ну у тебя откуда-то были деньги уже перед тем, как - ты вышел из дому, вот что я не понимаю. Ведь здесь никого не было... Подожди, здесь был Зонди. Я прав?
      Муса решил сделать вид, что связан обязательством хранить тайну. Но у Гопала это вызвало только взрыв пренебрежительного смеха.
      - Ты - стукач? Держите меня! Этот черномазый сбрендил! Я ему это и в лицо скажу. Что ты вообще знаешь о том, что творится вокруг? Прячешься каждый раз, когда Гершвин выходит из дому. Сегодня вышел из дома только потому, что Гершвин...
      Тут до Гопала что-то дошло, да так, что подломились колени и ему пришлось сесть на край постели. Таким взглядом на Мусу ещё никто не смотрел.
      - Гершвин Мкизе ... - тихо повторил он.
      - Ну и что?
      - Вчера вечером тут был Зонди. А позавчера утром ...так это ты?..
      По лицу Мусы ничего не было видно, и менее всего - то, как его мысли лихорадочно пытались догнать цепь догадок Гопала. Доходить до него начало, когда Гс5пал снова заговорил.
      - Нет, не говори ничего, Муса. Я уважаю твое положение.
      В вытаращенных глазах Гопала застыл страх, и это было самое приятное.
      * * *
      Дурбан никогда не привлекал Крамера. Такие города ему не нравились. Скажем, женщин он любил больших, сильных и простоватых, - но, вместе с тем, порядочных и чистых. Но Дурбан - это была шлюха. Дешевая шлюха, буйно развалившаяся вокруг порта у берега теплого Индийского океана, словно тот был не морем, а её собственным достоянием, выставленным на продажу. И народ, желавший вкусить телесные радости, тысячами приезжал сюда, лишь бы вырваться из засушенной пуританской глубинки. Некоторые из них в этом торопливом бегстве не добрались до цели и погибли в своих машинах, изрезанные осколками лобовых стекол и погребенные под грудами транзисторов, надувных мячей, игрушечных медвежат, пакетов с мятными конфетами и всякого барахла.
      Но большинство добиралось до места и теперь полуголыми разгуливали по окаймленными пальмами улицам, слетаясь на крикливые вывески, светившиеся как помада на немытой коже.
      И, как тело шлюхи, город кишел паразитами, полумиллионом паразитов, не видевших ничего плохого в том, чем они кормятся.
      На одного из них они как раз и охотились.
      - С чего начнем, шеф?
      - С управления криминальной полиции.
      Зонди проскочил перекресток на желтый свет и под визг шин свернул налево в переулок. Судя по скорости, с которой он ехал, Зонди тоже не любил Дурбан. Или хотел расслабиться.
      Капитана Потгейтера в управлении не было, он болел.
      - Чем могу помочь? - спросил его заместитель.
      - Лейтенант Крамер из Треккерсбургской полиции. Мне нужна одна фотография.
      Заместитель заговорщицки усмехнулся.
      - А, капитанов приятель! Мне передали. Вот они, - к сожалению не новые.
      Крамер увидел два фото - анфас и профиль, ещё не совсем - просохшие. Теперь стало ясно, почему Ленни Френсис не пошел по стопам сестры и не выдавал себя за белого: его внешность балансировала точно на грани, но росчерк пера решил его судьбу окончательно.
      - Такое лицо легко запомнить, - заметил заместитель, глядя через его плечо.
      И правда. У юноши была необычайно длинная шея с кадыком как у пеликана, проглотившего банку пива. На шее - круглая голова с густыми кудрями. Сухощавое лицо. Орлиный нос, но слишком чувственный рот, чуть скошенный влево. Глаза глядели зло, но, видимо, потому, что вспышка застала веки в прищуренном состоянии.
      Крамер словно увидел перед собой силуэт с фотографии в медальоне. Но тень скрывала ещё многое.
      - Сильно измениться он не мог, - заметил Крамер. - Что-то он похож на женственную поп-звезду.
      - Вы угадали, - поддакнул заместитель. - Как раз перед вашим приходом один индус из нашей прислуги говорил, что Ленни в Дорнагбоне нахватался всякой гадости. Одна уличная девка, которую он знает, сказала ему, что как-то прокувыркалась с Ленни без толку целую ночь. Никакого удовольствия.
      - Что-нибудь еще?
      - Ничего. Но я ещё заглянул на всякий случай в картотеку нашего транспортного отдела - что-то такое вертелось в памяти, - так вот, ему выписан штраф. Бумаги ещё здесь.
      - Давайте посмотрим.
      Крамер порылся в бумагах. Ничего особенного там не было, неподчинение приказу остановиться, да ещё столкновение с другой машиной, в котором никто не пострадал. Записал номер принадлежавшего Ленни "пон-тиака-57" и его цвет - лимонно-желтый.
      - Премного благодарен. Который час?
      - Скоро восемь.
      - А как далеко отсюда он живет?
      - Минут двадцать езды. - Могу с вами кого-нибудь послать.
      - Спасибо, не надо. Со мной парень, который знает город.
      * * *
      Услышав это, Зонди бы удивился, потому что как раз безуспешно пытался вывести машину из очередного тупика.
      - Попробуй следующий поворот, - чертыхался Крамер, проклиная неработающий плафон в салоне своего "шевроле", снова и снова чиркая спичкой над картой улиц.
      - Все в порядке, шеф, мы здесь. Виста Роад.
      - Остановись у того гидранта.
      Над террасами домов ещё горели фонари, но нигде никого не было, кроме мулата, возившегося со своим мотоциклом.
      - Неплохой квартал, - спокойно заметил Крамер. Зонди кивнул.
      Действительно, ещё несколько лет назад это был белый квартал, и только после принятия закона об апартеиде достался он цветным. При каждом бунгало был небольшой садик, при большинстве - даже гаражи. Их бы даже можно было принять за жилища для белых, если бы не так бросалось в глаза - даже при лунном свете - что дома настоятельно нуждаются в побелке и покраске. Странно было, что Ленни Френсис жил именно здесь, но с другой стороны, он мог раньше к такому привыкнуть.
      - Ну, пошли, парень, - сказал Крамер достаточно громко, чтобы его слышал мотоциклист. - И смотри, держи фонарь как следует.
      Зонди кивнул и зашагал следом, шаркая ботинками с развязавшимися шнурками.
      Хозяин первого дома по нужной стороне Виста Роад поспешил открыть, едва раздался громкий стук в дверь.
      - Электросеть, - бухнул Крамер.
      - У меня все уплачено.
      - Меня это не интересует, черт возьми, нужно проверить проводку. Где у вас счетчик?
      Хозяин нехотя отступил внутрь и показал на щиток на стене прихожей.
      - Эй, парень!
      Зонди, подскочив, включил фонарик; привстал на цыпочки-и посветил на шкалу счетчика. Крамер что-то записал.
      - Так, все в порядке.
      Не говоря ни слова, они перешли к следующему дому. Добравшись таким образом до номера 14, вдруг поняли, что улица совсем не так пустынна, как казалось. Именно это Крамер и предвидел - Ленни мог проследить за ними сквозь занавески, но понятия не имел, что происходит.
      - Думаете, так рано он будет дома? - спросил Зонди, закрывая калитку у дома 12.
      - Полагаю, в такое время он ещё только встает, - ответил Крамер. - Для таких людей день только начинается.
      Зонди поднялся на крыльцо дома 14 и постучал фонариком в дверь.
      * * *
      Теперь машину вел Крамер, Зонди сидел сзади. Проезжая предместья Дурбана, они ломали головы, что делать дальше.
      Дверь им открыл старик в штанах с подтяжками. Пояснил, что его сына, хозяина дома, нет": И жильца, Ленни Френсиса, торговца подержанными автомобилями, тоже.
      Отодвинув его в сторону, Крамер осмотрел дом. Пусто. Зонди заглянул в гараж. Ничего. Тогда они занялись комнатой Ленни. Тоже ничего особенного. Шкаф и комод, полные крикливых тряпок. Стопа журналов с мускулистыми парнями и заржавелый эспандер. Еще комиксы и книжонка о карате. Ни писем, ни документов, ничего...
      Вернувшись к старику, послушно сидевшему в прихожей, они спросили, что он знает о квартиранте.
      Только то, что он торгует машинами и часто уходит ночью' - иногда и вообще не ночует дома. Ему это не нравится, но сын не возражает. Старику Ленни явно не нравился, и это им было на руку. Крамеру удалось вытянуть у него немало о том, как Ленни провел последние несколько дней.
      В ту ночь, когда была убита Тесси, Ленни вернулся домой очень поздно. В понедельник остался в своей комнате аж до семи вечера, а потом ушел часа на три.
      Во вторник встал очень рано, явно затем, чтобы сообщить матери о смерти сестры. Разумеется, заранее знал, что нужно пойти на вокзал и купить "Газетт". Около полудня вернулся домой, и сын просил подвезти его в город, но Ленни заявил, что уезжает. Возможно, собирался в Треккерсбург.А в среду вечером - то есть сутки назад - уехал в своей машине часов в шесть, проведя весь день в постели. И не вернулся.
      - Жаль, что сейчас не вчерашний вечер, - протянул Крамер.
      - Сущая правда, шеф.
      Голос Зонди звучал устало, он два дня не спал; было поздно и бесполезно продолжать поиски незнакомого человека в чужом городе.
      - Если бы мы знали хоть одно место, куда он ходит, - вздохнул Крамер, нехотя развернул "шевроле" и направился в управление.
      - Минутку, мой желудок мне что-то подсказывает, - заметил Зонди, наклоняясь вперед через спинку сиденья. - Как насчет какой-нибудь закусочной?
      Крамер вывернул руль, развернув "шевроле" на триста шестьдесят градусов по Вей Стрит. Через пару кварталов они заметили огни придорожного кафетерия на автостоянке.
      - Два сэндвича, шеф?
      - По два каждому.
      С визгом затормозив, Крамер выключил фары. Кучка подростков в соседней машине приветствовала их радостным визгом, а двое бродяг, пристававших к пожилой паре в "мерседес", исчезли во тьме.
      Но Крамер видел только лимонно-желтый "понтиак-57", стоявший неподалеку. Одно переднее крыло помято, и номер тот же, что у машины Леона Чарльза Френсиса.
      - Я пошел, шеф, - Зонди выскользнул из машины.
      Крамер мигнул фарами, вызывая обслугу. Старый индус в поношенной белой куртке с подносом под мышкой рассыпающейся походкой направился к нему. Заказывая еду, краем глаза Крамер заметил, как Зонди, подойдя к "понтиаку", отрицательно покачал головой. Худо дело.
      Но официант оказался не такой старой развалиной, как с виду. Уже на полпути к тележке он вдруг обернулся к Крамеру.
      - Простите, что вмешиваюсь, молодой человек...
      - В чем дело?
      - Вы приехали сюда с местным жителем, сэр. Ему нужно на другую сторону...
      - Что ты предлагаешь?
      - Он работает на вас?
      - Это не твое дело.
      - Но ведь он работает в полиции, не так ли? Значит, он интересовался не для того, чтобы принести вторую половину заказа в обрывке газеты.
      - В криминальной полиции.
      - Эта машина - Ленни Френсиса. Вы его ищете?
      - Может быть.
      Официант позвенел в кармане мелочью. Крамер, поняв, добавил.
      - Благослови вас Бог, молодой человек. Ленни тут оставил машину вчера вечером. Уехал с парнями в черном микроавтобусе. Часов в восемь.
      - Ты молодец, дед.
      - Эти парни, они приехали откуда и вы, молодой человек. Тоже были номера Треккерсбурга.
      Крамер вздрогнул. Вот о чем он забыл, затевая игру в электриков. К счастью Ленни там не было, чтобы это заметить. Где бы сейчас он ни был, мог оставаться там как минимум до утра.
      В Дурбане было одно преимущество - теплые ночи, так что Крамер и Зонди, заночевавшие в машине на пляже, никаких неудобств не испытывали.
      ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
      Глянцеватель в углу фотолаборатории был включен. Подойдя к нему, Принслоу плюнул на хромированный вращающийся барабан. Плевок зашипел и испарился.
      - Горячо - можем начинать.
      Ван Ниекерк взял пачку снимков и подошел к нему.
      - Не все сразу, Вилли, нужно действовать постепенно.
      - Но они нужны к десяти,
      - Да? Ваш знаменитый лейтенант Крамер должен привыкнуть, что не всегда получается по-его. А в следующий раз вообще получит копии, только когда вернет предыдущий негатив.
      Ван Ниекерк шмыгнул носом.
      - Еще этот Зонди действует мне на нервы, - проворчал он. - Как его терпит Крамер? Принслоу пожал плечами.
      - Бери-ка ты их по частям, - он придвинул резак, чтоб заняться краями.
      - Ладно.
      - А теперь можешь подать мне еще...
      - Вчера мне пришлось ночевать здесь... Да? Ну вас и припекло.
      - Жуть. И видел бы ты его сегодня утром, похоже, не спал совсем.
      - Значит, нервы у него сейчас ни к черту.
      - Это точно.
      И тут Крамер, стоявший у них за спинами, негромко кашлянул.
      * * *
      - И куда мне с этим, сержант, - спросил Муса, получая от того фотографию Ленни.
      - О Тричаард Стрит можешь забыть, Гершвин там слишком наследил. На рынке, на вокзале и по всяким притонам люди у меня есть. Так что даже не знаю - куда хочешь.
      - Понимаю. Все завертелось.
      - Что ты имеешь ввиду?
      - Вы обошли нас всех.
      - Точно.
      - Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль реки. Что-то давно уже там не был.
      - Вряд ли в этом есть толк. Теперь там только для белых.
      - Да фиг с ним.
      - Ну давай, смотри сам. Только следи за машинами - это очень важно. Если вдруг заметишь его, запиши номер и позвони.
      - А ваш грубиян-бур захочет со мной разговаривать?
      - Там буду я.
      - А как его зовут? Чтобы я знал.
      - Леон Френсис-Ленни. Его видели выходящим из дома в темно-сером костюме. Рост его шестьдесят восемь сантиметров.
      - Спасибо.
      - Тогда до встречи.
      Муса встал, чтобы открыть ему дверь.
      - Подожди, Муса, вот ещё что. Надеюсь, ты не стал болтать с кем попало? Никто ничего не знает?
      - Ей-Богу нет, спаси Аллах.
      Но Зонди никак не мог понять, с чего тогда так странно повел себя Гопал, даже заговорщицки подмигнул.
      Крамер ждал его в "шевроле" на углу.
      - Садись давай, времени нет. Ты мне срочно нужен.
      - Говорил с Мусой.
      - Да Бог с ним. Ты здорово придумал, пусть все думают, что мы собираемся его использовать.
      - Мы ему будем платить, шеф?
      - Почему бы и нет? Люди многое могут ему рассказать, кто по злобе, кто из желания отомстить. Платить будем по результатам.
      - Это хорошо, шеф.
      - Я же тебе говорю, с Мусой ты здорово придумал. Но от остальных ничего нового?
      - Ничего.
      - Или не хотят говорить?
      - Что-то их беспокоит, только мне не кажется, чтобы они вообще когда-то видели этого Ленни.
      - Очень странно. У меня то же самое. Мне бы сказали, если бы знали слишком многим они обязаны.
      - Вот именно, шеф. Что-то здесь нечисто; это как вдруг затихают птицы в буше, хотя ничего подозрительного не слышно.
      - Разумеется, я не думаю, что Ленни орудовал в Треккерсбурге, а мы не обратили на это внимания. Нам ничего не остается, как попробовать таким же образом, что и в кафетерии. Помнишь, их мать рассказывала, что просила его отнести в крематорий цветы?
      - Аббот говорил, что там их не было.
      - Возможно, только когда там был он. Ленни мог прийти позднее.
      Зонди подал Крамеру "лаки страйк" и помог прикурить. Потом закурил сам.
      - Поэтому мы едем туда?
      - Да, хочу поговорить с садовником. Но что тебе не нравится?
      - Ленни не тот тип, чтобы носить цветы. Он не тот человек.