Элис Маккинли
В поисках тебя
1
Шикарная белоснежная яхта «Афродита» мягко рассекала набегавшие волны. Перегнувшись через ограждение, Анаис завороженно смотрела на воду, которая ежесекундно меняла цвет. День перевалил за середину, но солнце палило по-прежнему яростно, угрожая тепловым ударом.
– Иди к нам! Чего ты прилипла к борту? – закричал, выглянув из-под тента, Мартин.
– Я сейчас. Еще минутку.
Честно говоря, ей порядком надоело общество занудливого хозяина яхты и его богатых пресыщенных друзей. Разве можно с ними нормально общаться? Любая, самая пустяковая беседа неизменно заканчивалась обсуждением капитала знакомых и незнакомых миллионеров. Анаис уже устала слушать фразы типа: «Вы слышали о последнем приобретении мистера Икс? Нет? Но этот выскочка купил очередную виллу (машину, бриллианты для любовницы, предмет искусства). Какое неразумное вложение денег»… Она обычно вежливо молчала или отвечала односложно, лишь бы избежать надоевших разговоров. По сути, все собравшиеся на яхте вызывали у нее приступы скуки. Даже Мартин в компании себе подобных вдруг как-то сник, перестал шутить, веселиться просто так, не напоказ. Теперь любое его действие совершалось с оглядкой на присутствующих. Одна Анаис привыкла к другому поведению хозяина яхты и сейчас испытала разочарование.
Мартин Теренс слыл плейбоем. Наследник миллионов своего отца, он привык к красивой жизни. В свои двадцать пять он получил необременительную должность в компании Теренса-старшего, которая отнимала у него в совокупности около двух месяцев в году. Остальное время посвящалось тусовкам, путешествиям, романам и прочим удовольствиям. Мартин пользовался бешеным успехом у женщин. Какая девушка устояла бы под обжигающим взглядом его синих глаз, которые сияли в сто раз ярче в свете заоблачных сумм на его банковском счете? Анаис признавала за собой подобную слабость. Она никогда не ставила себе целью добиться успеха любой ценой, но привыкла использовать шансы, подаренные судьбой.
Они познакомились в самом романтичном городе мира – Париже. Мартин приехал на Неделю высокой моды, поддавшись уговорам очередной подруги. Но его пассия допустила досадный просчет, решив похвастаться завидным спутником перед своими красивыми и амбициозными соперницами. Этим просчетом стала она, Анаис Ажан.
– Детка, – вновь напомнил о себе Мартин, – не хочешь вина столетней выдержки? А то мы сейчас все выпьем!
– Еще слишком жарко для алкоголя, – заметила Анаис. Тем не менее она присоединилась к компании, устроившись в шезлонге.
В двух шагах от нее подружки собравшихся на яхте мужчин с визгом резвились в бассейне, награждая друг друга брызгами. По своей откровенности их купальники могли соперничать с полным отсутствием одежды. Анаис снисходительно поглядывала на крошечные треугольники и узкие полоски ткани. Ей казалось нелепым извечное женское стремление привлечь мужчину, сняв с себя одежду. Где же тогда намек, загадка? Анаис действовала по-другому. Обладая идеальной фигурой, она умела дразнить, завораживать движениями, ложной скромностью. Сейчас на ней был простой черный купальник, резко контрастировавший с пестрым разнообразием остальных девушек. Но за время пребывания у бассейна друзья Мартина то и дело бросали на девушку жаркие взгляды.
– Мне нравится, когда на тебя смотрят другие мужчины, – признался как-то Теренс. – В такие моменты я чувствую себя чемпионом, обошедшим всех на финишной прямой.
Анаис лишь посмеивалась. Чего еще ожидать от самовлюбленного мужчины? Для него не существует четких жизненных приоритетов. Только сиюминутные желания, слабости, эмоции. Мартин легко мог переспать с первой понравившейся девушкой, не заботясь о чувствах официальной подруги. Она прекрасно это знала.
– Присоединяйся к нам, детка, – настойчиво позвал Мартин. – Хватит прятаться в углу.
Конечно, не для того ты покупал меня, подумала она, вставая с места. Я должна поддерживать статус твоего очередного выгодного вложения денег. Анаис села к нему на колени и одарила улыбкой остальных парней.
– Итак, чем вы здесь занимаетесь? – спросила она, проводя ладонью по обнаженной груди Мартина. – Опять ведете серьезные мужские разговоры за бокалом вина?
– Нет, мы обсуждали твои внешние данные.
– Неужели? – ухмыльнулась Анаис. – И какой вердикт, интересно знать, вынесли?
– Пусть лучше Стив скажет.
Она посмотрела на сидевшего напротив мужчину. Он числился лучшим другом Мартина. Такой же молодой, богатый, беззаботный прожигатель жизни. Пожалуй, в нем присутствовала редкая для подобного склада мужчин харизматичность. Анаис испытывала легкое сожаление по поводу того, что познакомилась со Стивом уже в качестве девушки его лучшего друга.
– У меня есть знакомый фотограф, снимающий для глянцевых журналов, – объяснил он, гипнотизируя ее пристальным взглядом. – Я мог бы договориться с ним о фотосессии для тебя.
– Осталось только выбрать издание, – заметил Мартин.
– Не знаю, я подумаю. – Анаис сделала серьезное лицо, которое не обмануло присутствующих.
Мужчины почти одновременно рассмеялись и принялись подшучивать над ее «разборчивостью» в профессии. Тут гурьбой вылезли из бассейна остальные девушки, привлеченные весельем. Постепенно все разбились на пары. Мартин, не стесняясь присутствующих, впился страстным поцелуем в шею Анаис. В ответ она дразнящими движениями стала гладить его живот…
Анаис многое успела пережить за неполные двадцать два года. Мать оставила новорожденную дочь на попечении бабушки, а сама отправилась на поиски приключений. Имени отца Анаис Ажан до сих пор не знала. Бабушка, рано ставшая вдовой, воспитывала внучку в ненависти к собственным родителям, бросившим ее на произвол судьбы. И весьма преуспела в этом, потому что, оставшись в десять лет сиротой, Анаис предпочла жизнь в интернате поискам матери. Она рано повзрослела, научилась одинаково хорошо защищаться и нападать, преодолевать трудности и пользоваться случайными подарками судьбы по максимуму. Счастливый билет худенькая высокая девочка с вьющимися каштановыми волосами и темно-карими глазами получила в четырнадцать лет вместе с визитной карточкой менеджера модельного агентства, случайно оказавшегося на благотворительном концерте. Анаис позвонила ему при первой возможности и стала зарабатывать приличные деньги на участии в рекламе. Ее довольно быстро заметили – последовали приглашения на дизайнерские дефиле. Юная модель перебралась в Париж. Она числилась в интернате скорее номинально, оплачивая из гонораров собственную независимость. Конечно, законы соблюдались идеально: временным опекуном Анаис стал тот самый менеджер, с которым восходящая звезда работала вплоть до совершеннолетия. Потом наступила долгожданная свобода. Ей предложили контракт на рекламу линии косметики, дома моды засыпали восходящую звезду приглашениями на свои дефиле. Мадемуазель Ажан перешла работать в более престижное агентство и с головой окунулась в гламурную жизнь. Она давно изучила жестокие законы модного бизнеса. Но характер, закаленный жизнью в интернате, помогал справляться с трудностями. Анаис прочно закрепилась среди перспективных моделей. Но, чтобы занять место в высшей лиге, требовалось нечто большее, помимо приятной внешности и везения. Например, богатый и влиятельный любовник.
Мартин присутствовал на показе, в финале которого она демонстрировала свадебное платье. По его словам, Анаис понравилась ему в тот самый миг. Перед праздничным фуршетом девушка уже была наслышана от подруг-соперниц о присутствии известного миллионера и бабника Мартина Теренса. Конечно, она не ставила себе цели очаровать его, она решила действовать по обстоятельствам. Шанс как всегда появился неожиданно. Он выбрал ее для более близкого знакомства. Просто украдкой вложил в ее ладонь свою визитку. Анаис позвонила на следующий день. Уже через час после личного знакомства они продолжили общение в ее маленькой квартире. Мартин остался доволен способностями новой любовницы…
– Почему ты опять сидишь с таким видом? – прервал мысли подруги хозяин яхты. – Не люблю, когда у тебя такое отстраненное лицо.
– Дорогой, хватит дуться. Я отвлеклась всего на секунду. Принести тебе коктейль?
– Ну уж нет! Хочешь улизнуть от меня, кареглазая бестия?
– И не думала. – Анаис обняла его за шею. – Я намерена выведать у тебя секрет, который хочет знать вся наша компания.
– Вынужден снова разочаровать тебя. Куда мы направляемся, узнаете в день прибытия. Но ты будешь в восторге. Обещаю.
– Побережье Средиземного моря для меня один сплошной восторг. Ибица, Лиссабон, Лазурный берег, не говоря уже об итальянских курортах. Поскольку мы отплыли из Сицилии, то вряд ли туда попадем.
– Ты умная девочка. – Мартин впился губами в ее плечо. – Обожаю твою бархатную кожу. Адриатика – в другой раз. А сейчас настало время для более интересного мероприятия. Все, хватит расспросов. Ты умудрилась вытащить из меня кучу информации!
Вскочив с шезлонга, Теренс с разбегу прыгнул в бассейн. Анаис заняла его место. С самого начала путешествия она испытывала легкую нервозность. Ради безумной затеи Мартина она отклонила заманчивые предложения по участию в рекламе. Конечно, Теренс мог дать ей намного больше, но его переменчивый характер внушал ей беспокойство. Анаис увидела, как в бассейн вслед за Теренсом прыгнули несколько юных красоток. Они появились на яхте в качестве эскорта друзей Мартина, но истинная цель была написана у девчонок крупными буквами на лбу. Это хозяин и распорядитель загадочного круиза и по совместительству самый богатый, свободный и привлекательный мужчина из собравшихся. Пожалуй, Стив мог бы оспорить лидерство друга, если бы не наличие супруги, на которой он женился из-за денег. Анаис данный факт тоже смущал, хотя личные качества приятеля Мартина с лихвой компенсировали досадную мелочь. Она украдкой посмотрела в его сторону сквозь стекла солнцезащитных очков. А что, если… Нет, резко одернула она себя. Нужно искать запасной аэродром в случае надвигающейся катастрофы. У них же с Теренсом пока безоблачные отношения. Девушки в бассейне с визгом носились вокруг Мартина, но тот, похоже, тяготился их назойливым вниманием. Устав исполнять роль стороннего наблюдателя, Анаис решила выйти на сцену. Нырнув в бассейн, она под водой подплыла к Мартину и, обняв его за торс, впилась в губы страстным поцелуем. Великолепно разыгранная комбинация, рассчитанная на впечатлительных зрительниц. Дурочки почувствуют себя еще глупее рядом с истинной королевой положения и впредь рядом с Мартином постоянно будут находиться в напряжении, ожидая ее внезапного появления. Анаис осталась вполне довольна собой, поэтому почти сразу вновь спряталась под зонтом от палящего солнца. Пусть резвятся дальше, думала она. Только Теренс пока мой. Мадемуазель Ажан рано научилась разбираться в мужчинах, угадывать их отношение к себе. Чаще всего миллионеры уставали от однообразия, искали новых впечатлений, поэтому меняли одну подружку на другую. А вызвать неподдельный интерес, привязать подобных представителей противоположного пола было крайне сложно. Конечно, Анаис со временем усовершенствовала свое мастерство, добилась успехов в понимании психологии богачей, вот почему сроки ее пребывания в статусе подружки очередного спонсора неуклонно увеличивались.
На палубу выглянул управляющий с сообщением, что обед готов. Мартин велел подавать через час, а сам блаженно растянулся на лежаке. Проще всего с ним было молчать. Анаис хорошо изучила его настроение. На просьбы об очередном подарке он благосклонно реагировал поздно ночью, после изматывающего секса. Критики в свой адрес, как и большинство избалованных богачей, категорически не переносил. Ему нравились те же ароматы, фильмы, модные марки, курорты, что и прежним спутникам Анаис.
– Я, пожалуй, спущусь в каюту принять душ, – сказала она, нарушив молчание. – Переоденусь к обеду и буду ждать тебя внизу, потому что жара меня доконала.
Он едва заметно кивнул, поворачиваясь на другой бок. Все присутствующие вновь разбились на пары. Анаис с легким сердцем сбежала вниз и прошла в самый конец просторного коридора, где находилась лучшая каюта. Хотя нет, применительно к этим огромным апартаментам данное слово звучало как издевательство. В распоряжении Мартина было что-то вроде отдельной квартиры: спальня, уютный кабинет, небольшая гостиная, джакузи, гардеробная и личный выход в тренажерный зал. Анаис до сих пор чувствовала себя скованно в окружении подобной роскоши. Конечно, ей часто приходилось видеть богатые дома, но жить в них столь долгое время случилось впервые. Мартин мог запросто выделить подруге отдельную каюту, проведя тем самым четкую границу в их отношениях. Только он почему-то поступил иначе, возведя мадемуазель Ажан практически в статус хозяйки яхты. Анаис старалась быть полезной и легко нашла общий язык с управляющим, с энтузиазмом занималась составлением меню, придумывала вечерние развлечения, вроде откровенных танцев присутствующих девушек для мужской компании. Здесь она показала высшее мастерство. Пару лет назад она встречалась с известным продюсером и его стараниями загорелась мыслью об актерстве. Ее тогдашний спутник готовил дорогостоящий киномюзикл, где требовалась большая массовка. Анаис записалась в частную школу, и ее нашли довольно талантливой. Вскоре она уже умела великолепно двигаться под любую музыку. Только многообещающий проект заморозили из-за проблем с финансированием, да и в отношениях с продюсером появился холодок. С тех пор Анаис танцевала для себя, одно время брала уроки стриптиза. Ее старания дали результаты. Мужчины с радостью принимали правила игры, распаляющей их аппетит перед получением заветного десерта.
Анаис сняла мокрый купальник и залезла в душевую кабину. Подруги-соперницы по модельному бизнесу говорили, что у нее в голове вечно работает калькулятор, подсчитывая возможную прибыль от тех или иных действий. Но она на них не обижалась. Кто из этих холеных красавиц испытал хоть десятую долю ее трудностей? Анаис привыкла рассчитывать только на себя. Не добьешься, не сделаешь сама – не получишь вожделенного результата. Разве она виновата, что родная мать бросила маленькую беспомощную дочь, забыв об ее существовании раз и навсегда? В интернате все привыкли выжимать из жизни максимум. Они искали любые способы, чтобы подняться из той ямы, в которую их забросила безжалостная судьба. Анаис просто действовала, как многие другие. Пусть в глазах большинства людей она выглядела алчной, расчетливой дикаркой. От своих целей она ни разу не отступала. Другие охотницы за деньгами просто ограничивали себя какими-то условными рамками, придирчиво выбирали жертву, имея в виду далеко идущие планы. Анаис же не стремилась удачно выйти замуж, ее интересовали деньги, а не статус. Молодость слишком коротка, чтобы тратить лучшие годы на завоевание и окольцевание одного избалованного мужчины. Пусть этим занимаются другие. Но только когда она освободит дорогу.
Самой сложной задачей для Анаис было скрыть равнодушное отношение к соблазняемым мужчинам. Ведь невозможно спрятать сердце под замок, закрыть душу за железной дверью. Анаис боялась стать жертвой собственных иллюзий, случайно приняв внешнюю оболочку за внутреннее содержание. Были моменты, когда чувства могли вот-вот накрыть ее с головой, лишить рассудка, закружить в стремительном вихре страсти. Но она всякий раз успевала избежать опасного любовного омута. Красавчики вроде Мартина представляли собой просто кладезь черт, вызывающих у нее раздражение: эгоизм, чрезмерное легкомыслие, лень, тщеславие, ветреность… Полный список занял бы не одну страницу. И в данной ситуации равнодушие, с которым к нему относилась Анаис, было положительным моментом. Иногда она пробовала представить свою жизнь лет через десять. Вот заработает достаточно денег, купит большой, просторный дом, получит высшее образование и что дальше? У нее отпадет необходимость общаться с малоприятными типами, какими бы тугими ни были их кошельки. Захочется ли замужества, семьи, детей после всего пережитого? Сможет ли взрослая женщина, с богатым опытом легко отбросить прошлое и открыть свое сердце для настоящего чувства? Иногда Анаис думала, что, безусловно, да. Воспоминания о нелюбимых мужчинах, усталость от притворства, разочарование должны отойти на второй план, если встретишь свою половинку. Но эти мысли казались ей порой фантастическими. Однажды закрыв сердце для любви, Анаис боялась навсегда остаться без нее. Она даже приблизительно не представляла, какого человека хочет видеть рядом с собой. Она привыкла рассчитывать только на себя, поэтому довериться другому человеку, впустить его в свой внутренний мир казалось ей дикостью. Настоящих подруг у нее не было из-за специфики профессии, в которой каждая девушка потенциальный соперник, готовый увести у тебя из-под носа выгодный контракт или богатого любовника. В их кругу дружбе предпочитают лицемерие, но Анаис его хватало сполна в общении с мужчинами. Иногда она испытывала потребность выговориться, найти сочувствие, поддержку, понимание, а вокруг зияла пустота, искусственный вакуум, кропотливо созданный ее же руками. Чем дальше, тем труднее было преодолеть внутренние запреты, побороть страх перед сближением с людьми.
– Детка, ты еще в ванной? – позвал из комнаты Мартин. – До обеда осталось полчаса. Кстати, ближе к вечеру мы сделаем остановку в Лиссабоне.
Анаис уже показалась в дверях в махровом халате, с обернутой полотенцем головой. У нее жутко разболелась голова. Только кого это волнует? Нужно сделать прическу, надеть красивое платье, накраситься, нацепить довольную улыбку и отправляться в столовую. Иное развитие событий, типа отдыха в каюте, даже не обсуждается. Мартина лучше держать под присмотром. Это вроде работы. Нельзя расслабляться ни на секунду, иначе упустишь свой шанс.
– Я только прилягу на минутку и начну собираться, – объяснила Анаис, опускаясь на кровать. – Наверное, перегрелась.
– Ты не обрадовалась, когда я сказал про Лиссабон…
– Почему же? Отлично. Надолго там задержимся?
– Еще не знаю. Пройдемся по ночным клубам, вы с девчонками по магазинам. Вообще-то мне придется выполнять поручения отца, ходить на деловые встречи, участвовать в совещаниях. Он согласился мне дать этот отпуск только с условием, что в Португалии я буду ударно трудиться. Ничего, за пару дней заключу контракты, потом поплывем дальше.
Анаис насторожилась. Вдруг Теренс сочинил правдоподобную историю, а сам уже ищет ей замену? У подобных мужчин всегда есть в запасе несколько козырей. Нужно осторожно прощупать почву, попробовать узнать какие-то подробности. Мартина раздражает, когда женщина любопытна и ревнива, поэтому лучше не подавать виду. Забыв о головной боли, Анаис резко села на кровати и прижалась к торсу стоявшего рядом бойфренда:
– Дорогой, я буду скучать без тебя. Хочу стать такой маленькой, чтобы ты мог спрятать меня в свой кейс и везде носить с собой. Можно как-то ускорить рабочий процесс?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Мартин, освобождая ее волосы от полотенца.
– Например, я согласна исполнять обязанности твоей личной помощницы: подавать кофе с бутербродами, отвечать на звонки, печатать документы. Не хочу веселиться одна.
– Малышка, у моего отца здесь официальное представительство, в котором достаточно секретарш. К тому же ты будешь постоянно отвлекать меня от работы.
– Каким же образом? – с лукавой улыбкой поинтересовалась Анаис, поглаживая его по спине.
– У тебя много способов. Например, таким, каким сейчас ты всеми силами стараешься устроить наше опоздание на обед.
С этими словами Мартин легко толкнул ее на кровать, а сам опустился рядом, впившись поцелуем в ее губы. Его руки легко распахнули халат, открывая для ласк обнаженное тело Анаис. Она отвечала ему с неподдельной страстью. Несмотря на молодость, Теренс был превосходным любовником. Огромное количество его партнерш в конце концов перешло в качество тех потрясающих ощущений, которые он научился дарить женщинам. Пожалуй, Мартин стал одним из первых, с кем у нее отпала необходимость притворяться в постели. С ним действительно было хорошо. Но сексу не под силу сблизить людей духовно. Полная гармония встречается редко, оттого и зовется любовью. Чаще какой-либо из компонентов отсутствует. Например, при отличном взаимопонимании в процессе общения партнеры далеко не всегда достигают подобного согласия в спальне.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Мартин резко вскочил с кровати и убежал в ванную. Голая Анаис застыла в оцепенении, еще не совсем придя в себя после страстных ласк. Она нашла глазами свое полотенце, валявшееся на полу, и чисто механически накрылась им. Вскоре вернулся Мартин.
– Анаис, не сердись, – быстро выпалил он. – Если мы задержимся с обедом, я не успею поработать с бумагами отца, а значит, подготовиться к деловому ужину. Лучше оденься поскорей, хватит меня мучить, бестия.
– Тогда будьте любезны отвернуться, мистер Теренс, – моментально отреагировала она. – Вам ни к чему лишнее искушение, верно?
– Ну, знаете ли, прекрасная принцесса, с каких это пор вы приобрели привычку отдавать приказы направо и налево?
– Это не приказ, а просьба. Ради твоего же спокойствия.
Анаис откинула полотенце, и он зажмурился. Он выглядел словно ребенок, которому запретили прикасаться к лежащей рядом конфете. Наверное, дело серьезное, подумала Анаис, надевая легкий сарафан. Хотя подозрения у нее по-прежнему оставались. Она оставила Мартина одного в каюте, дав бедняге возможность спокойно переодеться, а сама вышла на палубу. Океан выглядел спокойным. Яхта мягко рассекала водную гладь, оставляя за собой белый след. Она перегнулась через перила и рассмотрела блестящие буквы: «Афродита». До чего же тщеславное название! Мартин считает, что принадлежащая ему яхта сравнима по красоте с греческой богиней. Себя, наверное, воображает каким-нибудь Зевсом, а ей уготована роль одной из многочисленных лесных нимф, которые поочередно пленяют сердце любвеобильного громовержца. Словно ища подтверждения, Анаис посмотрела на молочно-белые облака и рассмеялась над глупостями, пришедшими ей в голову.
– Так вот, как ты выглядишь, когда остаешься одна, – сказал появившийся из-за поворота Стив. – Я не помешал?
Анаис оставалось лишь пожать плечами. Он встал у перил в полуметре от нее. Интуитивно она уловила смутную опасность, исходившую от лучшего друга Мартина, и сказала:
– Вообще-то я собиралась вернуться в каюту, скоро обед. – Она сделала движение в сторону выхода.
Однако Стив преградил ей дорогу к бегству. Он прижал Анаис к перилам и жарко прошептал ей на ухо:
– Мы оба хотим этого, верно? Я вижу, как ты смотришь в мою сторону, когда Теренс занят. Скажи только слово, он ничего не узнает.
Ее глаза заволокло туманом. Сердце отчаянно билось то ли от страха, то ли в предвкушении новых острых ощущений. Анаис вцепилась пальцами в холодные металлические перила, которые через минуту показались ей раскаленными. Дыхание Стива щекотало шею, и эта дрожь волнами расходилась по телу. Он говорил ей что-то, одновременно пытаясь добиться ответа от нее. Его храбрость оказалась напускной. Стив боялся мести лучшего друга, поэтому для решительных действий хотел получить согласие Анаис. Однако она хранила упорное молчание. Он злился от собственного бессилия, угрожал, уговаривал, так и не решившись силой добиться хотя бы поцелуя. Очень скоро ей стало просто смешно наблюдать за этими жалкими попытками. Анаис полностью взяла себя в руки и одним уверенным движением оттолкнула надоедливого ухажера.
– Я должна идти. Будем считать, что этого разговора не было.
Она не стала ждать реакции Стива. В дверях каюты ее встретил злой Мартин.
– Где ты пропадаешь? – набросился он на нее. – У тебя осталось ровно пять минут. Советую поторопиться или я ухожу один! – Мартин очень гордился своей пунктуальностью и раздражался, если кто-то рядом не укладывался во временные рамки. Особенно официальная подруга.
Как в одном человеке уживаются диаметрально противоположные черты характера, для Анаис всегда оставалось загадкой. Многое в поведении Мартина зачастую зависело от настроения, сиюминутного желания. Его импульсивность требовала постоянного контроля, иначе грозила обернуться для Анаис различными неприятностями, начиная с отказа покупать дорогое платье и заканчивая банальной изменой с первой встречной. Анаис в спешке распределила по мокрым волосам гель для укладки, провела по губам помадой, сбрызнулась любимыми духами – и все это постоянно поглядывая на часы. Когда до срока оставалась одна минута, она заметила на кровати карманный компьютер Мартина. Анаис точно знала, что там есть записная книжка. Искушение было слишком велико. После нескольких неудачных попыток ей удалось найти заветную программу. Напротив многих имен стояли пометки с указанием города. Конечно, такой бабник распределяет своих пассий по городам и странам. Девушки из Лиссабона присутствовали в записной книжке в количестве трех штук. Едва Анаис успела переписать их данные на первый попавшийся клочок бумаги, как в дверь постучали.
– Все, я ухожу. Ты идешь со мной или нет? – спросил Мартин.
– Конечно, – быстро ответила она, бросая компьютер обратно на кровать. – Я готова, дорогой.
Они вместе прошли жилой отсек, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж и даже оказались в столовой не самыми последними. Анаис бегло оглядела присутствующих. Заметив ее появление, сидевший в углу Стив лукаво улыбнулся. Она поспешила отвести глаза, бесцельно рассматривая знакомую обстановку. Впрочем, помещение заслуживало и более пристального внимания. Яхта Мартина представляла собой плавучий музей. Начать с того, что первым владельцем морской красавицы был известный голливудский киноактер, затем его сменил гламурный медиамагнат, который вскоре разорился и стал раздавать фирмам-кредиторам свое имущество в счет уплаты долгов. Таким образом, яхта досталась Теренсу-старшему, а тому удалось сэкономить на подарке сыну к совершеннолетию. Мартин придумал своему детищу новое имя «Афродита». Из уважения к богатой истории яхты внутренняя отделка при новом владельце не претерпела существенных изменений. Тем более основными отделочными материалами помещений служили редкие породы деревьев, архитектурные и скульптурные элементы выполнялись знаменитыми мастерами. Комнаты были заполнены антикварной мебелью венецианских мастеров, на стенах щедро развешаны картины французских импрессионистов. Например, обеденный стол, за которым сидели собравшиеся, когда-то стоял во дворце одного из французских королей. Даже использовавшиеся во время обеда серебряные вилки, ложки, ножи, хрустальные бокалы, фарфоровый сервиз насчитывали более чем столетнюю историю. Словно подслушав мысли Анаис, на данную тему решил высказаться Стив. Обращаясь к Мартину, он выступил с неожиданным предложением:
– Продай мне своего Моне.
Имелся в виду простенький пейзаж знаменитого художника, висевший в столовой. Анаис как-то прилюдно выразила свое восхищение этой работой, поэтому сразу же уловила в словах Стива плохо замаскированное стремление досадить ей. Естественно, Мартин ничего подобного не заподозрил и в своем отказе руководствовался другими мотивами:
– Я вынужден сказать тебе «нет», дружище. Искусство требует бережного отношения, а ты через полгода забудешь и об авторе, и о ценности покупки. Потом твоя прислуга благополучно унесет ее пылиться на чердак, где Моне затеряется среди других раритетов. А в лучшем случае твоя супруга тайком продаст картину в обмен на очередные бриллианты, которые ты обещаешь ей каждый месяц.
За столом послышались отдельные робкие смешки. Правда, Стив воспринял все исключительно как шутку. Такая у них с Мартином сложилась манера общения, ироничная и колкая одновременно. Он сказал, что совсем забыл об угрозе в лице жены, поэтому вынужден признать правоту друга. Разговор постепенно перетек в русло обсуждения предстоящей остановки в Лиссабоне. Все наперебой предлагали отправиться в лучшие, по их мнению, рестораны, ночные клубы, казино. Спор разгорелся нешуточный. Каждый считал себя подлинным знатоком португальской столицы. В конце концов самые упорные принялись вспоминать, кто последним посещал Лиссабон. Этому безобразию подвел итог хозяин яхты.
– Раз вы не способны решить сообща, – крикнул он, заглушая гул голосов, – распоряжаться культурной программой я доверяю Стиву! Конечно, любой из вас может делать что хочет. Но пропуск для возвращения на судно я выпишу на имя одного человека, моего лучшего друга. Только с ним у остальных получится вернуться на яхту.
– Есть еще комфортабельные отели, – резонно заметила одна из девушек. – Чем караулить остальных, я лучше переночую в удобном номере на суше.
– Твое право, – лукаво улыбнулся Мартин. – Но я могу закончить работу в любое время суток и дам Стиву знать, чтобы все возвращались на «Афродиту». Предупреждать персонально кого-либо еще не собираюсь. Поэтому, придя в порт рано утром, ты, дорогуша, рискуешь застрять в Португалии дольше, чем планировала.
Больше возражений вслух не высказывалось, хотя на лицах присутствующих просматривалось явное недовольство таким принудительным режимом пребывания в Лиссабоне. Анаис тоже насторожилась, услышав странное предложение Мартина. В его решении явно присутствовал какой-то скрытый смысл. Возможно, рассчитанный на то, чтобы она постоянно находилась под присмотром его доверенных лиц. Только с какой целью? Вряд ли он подозревает ее в неверности. К маршруту яхты Анаис имеет такое же косвенное отношение, как и остальные. Тогда получается, что развлечься на стороне собирается сам Теренс.
2
Через окна президентского люкса открывался изумительный вид на Эйфелеву башню. Но он не испытывал какого-то особенного восторга по этому поводу. Подумаешь, гигантское бетонно-металлическое чудовище… И чего это с ней все носятся?! Впервые увидев главную достопримечательность Парижа, Рене испытал разочарование. Вот наглядный пример того, как ловко реклама искажает истинные представления о предмете. Поэтому считается особенным шиком остановиться в номере с уникальным видом.
– Знаешь, о чем я все время размышляла? – влезла со своими откровениями Джуди.
– Я думал, ты давно спишь, – нехотя отозвался он. – Что случилось?
– Ничего серьезного. Просто до сих пор не решу, как тебя называть. Откуда такое странное имя?
– Это псевдоним. Просто звучное сочетание слов.
– Значит, раньше тебя звали по-другому?
– Ну да. То есть немного иначе.
– Правда? Я хочу знать! Обещаю никому не говорить.
Так я тебе и поверил! – подумал Рене. Завтра пол-Европы будет в курсе. Вслух пришлось соврать насчет плохой памяти. Хотя ложь прозвучала неубедительно, Джуди отстала, демонстративно обидевшись. Она вернулась в кровать, а Рене продолжил наслаждаться одиночеством у окна. В последнее время ему порядком надоели эти женские капризы. Иногда возникало желание раствориться в толпе людей, каждый день спешащих на работу. Вставать утром по звонку будильника. Различать будни и выходные. С нетерпением ждать отпуска. Таков образ жизни большинства французов. Но Рене родился не для того, чтобы трудиться на благо своей страны, увеличивая число занятых. Для него главным критерием какого-либо занятия всегда было удовольствие. Он умел дарить женщинам радость, а те в свою очередь демонстрировали чудеса щедрости. Вместе с деньгами к Рене приходило счастье, ощущение спокойствия и защищенности. Ему не нравились обидные слова вроде «жиголо» или «альфонс». Почему женщина, живущая за счет мужчин, воспринимается обществом спокойно, тогда как обратная ситуация вызывает бурю негодования и осуждения? Ведь он не грабит, не убивает своих клиенток, не отбирает деньги насильно. Дамы сами ищут с ним встреч. Рене видел множество примеров в лице знакомых парней, с которыми работал в модельной среде. Все занимались эскортом. Да, именно это слово он считал наиболее подходящим. Только немного с другим смыслом. Эскорт – всеобъемлющее понятие. Главным критерием служит пожелание клиентки. Они могут провести вместе одну ночь или просто сходить куда-нибудь – в ресторан, на презентацию. У Рене сформировался свой круг состоятельных дамочек, пользующихся его услугами регулярно. Разве он виноват, что бизнес-леди отпугивают мужчин чрезмерной независимостью, а цепкие дамочки, получившие солидный капитал при разводе, как правило, разочарованы семейной жизнью? Женщины нуждаются в ласке, внимании, в осознании собственной привлекательности. Ничего сверхъестественного.
– Красавчик, я совсем замерзла без тебя, – требовательно позвала Джуди.
Рене молча встал и направился к кровати, а она откровенно любовалась им. До чего красивый парень! Глаза зеленые, смотрят холодно, словно гипнотизируя. Русые волосы пострижены по последней моде и прядями падают на лоб. Скулы, нос, подбородок – все подобрано природой идеально. Когда он подошел близко, заслонив естественный свет из окна, Джуди осталось восхищаться мускулистым телом, крепкими сильными руками, которые через мгновение уже обнимали ее. Сильные пальцы дарили наслаждение каждой клеточке тела. Она зажмурилась, опасаясь, что чудесный мираж исчезнет…
Рене Дюлье родился в семье фермера. Не слишком удачливого фермера. Если быть точным, полного болвана, у которого недостало ни ума, ни желания заняться чем-нибудь другим. Они всегда жили впроголодь. Мать, окончившая с блеском консерваторию, время от времени пыталась найти применение своим талантам, зарабатывая на частных уроках. Но кому в их захолустье требовалось знание музыки?! Мадам Дюлье могла блистать на лучших концертных площадках, объездить полмира, добиться известности. Только на свою беду она встретила будущего мужа. Он унаследовал ферму от отца и даже мысли не допускал отказаться от нее. Молодожены поселились в глуши. Первое время они действительно жили счастливо. Однако время шло, сын подрастал, а денег не прибавлялось. Месье Дюлье злился от собственного бессилия, все чаще приходил домой в нетрезвом виде, срывая недовольство на близких. Рене отчетливо помнил их ссоры. Мать все сильнее разочаровывалась в том выборе, который сделала. Он узнал об этом, прочитав спустя много лет найденный на чердаке дневник мадам Дюлье. Ей приходилось очень тяжело. Уделом некогда счастливой женщины стало бесконечное терпение. Но если эмоции не находят выхода, накапливая стрессовое состояние, организм рано или поздно начинает сдавать. Сначала мадам Дюлье заболела пустяковым гриппом. Заразилась от сына. Врач прописал таблетки, постельный режим. Как положено в таких случаях. Скоро она начала поправляться. Казалось, еще день – и она снова сможет заниматься повседневными делами. Рене тем утром зашел к матери перед уходом в школу. Впервые за долгое время у нее было хорошее настроение. Когда мальчик вернулся домой, ее уже увезли в больницу. Обеспокоенный муж вызвал «скорую», обнаружив у супруги сильный жар. Поздним вечером, не приходя в сознание, мать Рене умерла. Этот страшный удар навсегда изменил его отношение к жизни. Он возненавидел отца, обвиняя его в смерти матери. Последней каплей стала скоропалительная женитьба недавнего вдовца. Позже Рене подозревал, что мачеха всего лишь поменяла роль постоянной любовницы на официальный статус жены. Их новая семья с перерывом в год пополнилась еще двумя детьми. Сын от первого брака мало интересовал отца, как, впрочем, и его вторую жену…
– Дорогой, ты спишь? – прошептала Джуди, прижимаясь к любовнику.
Он не хотел отвечать. Сегодняшний гонорар Рене отработал сполна, а пустая болтовня подождет до завтра. Да и вряд ли найдется женщина, с которой ему понравится просто разговаривать, не заставляя себя слушать, сочинять фразы в ответ, смеяться над глупыми шутками. По крайней мере, среди его клиенток таких нет. Они все старше Рене как минимум лет на десять, хотя тщательно скрывают возраст. К примеру, Джуди кокетливо намекнула «о красивой цифре пятнадцать, означающей возрастную разницу между ними». Если ему двадцать пять, то, значит, даме, спящей рядом, всего сорок. Ну, это вряд ли.
Рене осторожно повернул голову и посмотрел на Эйфелеву башню. По вечерам вокруг нее собираются молодые люди, весело проводят время. Он мог бы стоять в их компании, пить пиво, беззаботно обнимать хорошенькую ровесницу… И слушать, как гуляет ветер в пустых карманах. Шутить, пытаясь забыть о долгах, о беспросветном будущем в поисках работы, жилья. Кто сказал, что такая жизнь лучше? Рене вовсе не собирается посвятить себя исполнению чужих прихотей. Вот накопит достаточно денег, тогда займется настоящей работой. Например, виноделием. Отличный бизнес. Красивый и прибыльный. Только требует предварительных вложений. То же самое касалось планов в отношении молодых девушек. Рене хотел дать своей будущей жене все. Иначе зачем влюбляться, мечтать о создании семьи?
Провинциал по фамилии Дюлье, впервые оказавшийся в Париже шесть лет назад, так и остался бы случайным туристом в городе-мечте. Поначалу он робел, глядя на пестрый, непривычно шумный и динамичный мир. Но постепенно привыкал к нему, вставая ранним утром, чтобы подмести замусоренные улицы на окраине столицы. Суть единственного занятия, которое удалось найти парнишке без образования, заключалась в поддержании чистоты на довольно обширной территории. Работа только выглядела легкой. На самом деле он просыпался еще раньше, чем в сельской глуши, брал нехитрые принадлежности вроде метлы, садовых грабель, мусорного ведра и выходил на длинный тротуар, находившийся в его ведении. Со смешанными чувствами вспоминал он о том периоде жизни. С одной стороны, подобное прозябание явилось мучительным испытанием, временами давали о себе знать разочарование, угнетенность, апатия. Но, с другой – он был в Париже, с его манящими огнями, пусть пока недоступными нищему провинциалу. Да, рядом кипела жизнь. А дома… Из года в год Рене видел один и тот же сельский пейзаж, унылый в своей бесконечной предсказуемости. Когда он совсем отчаивался, лежа на жестком матрасе наедине с мечтами, то вспоминал еще более безрадостную жизнь в отцовском доме.
Через полгода жалкого неудачника по фамилии Дюлье больше не существовало в природе. Вместо него появился Рене Ноэль, красавчик и авантюрист. Он одевался в лучших модных магазинах, ужинал в элитных ресторанах, снимал квартиру в престижном районе. И еще мелькал на обложках журналов, работал моделью, снимался в клипах известных музыкантов. Как такое могло случиться? Этот вопрос, наверное, задал бы ему отец, если бы узнал о неожиданном успехе своего первенца. Но месье Дюлье редко смотрел телевизор. Вся семья с утра до позднего вечера была занята в огромном фермерском хозяйстве. С отъездом Рене у них прибавилось работы, это точно. Ноэль с благодарностью вспоминал тяжелый труд, сформировавший из худого подростка сильного мускулистого мужчину. Именно на его торс в облегающей футболке обратила внимание Энн Макбрайт. О ней Рене всегда вспоминал с нежностью. Ирландка средних лет, еще не утратившая привлекательности, она буквально подобрала на улице смазливого дворника. В тот день Энн заблудилась, возвращаясь от подруги. Она затормозила возле Рене, чтобы спросить дорогу…
За размышлениями Рене не заметил, как погрузился в сон. Пробуждение тоже получилось неожиданным.
– Пора вставать, красавчик. – Джуди склонилась над ним, щекоча шею своим дыханием. – Я заказала тебе завтрак.
– А ты уже уходишь? – спросил Рене и рывком сел на кровати. – Почему так рано?
– Дела, дела. Одинокой женщине приходится лично заниматься своими финансами. – Она оглядела его с усмешкой. – Хотя с удовольствием задержалась бы здесь с тобой. – Джуди наклонилась к нему для прощального поцелуя. Ее рука с длинными ногтями привычно скользнула по обнаженной груди любовника, но вовремя остановилась. – Я хочу увидеть тебя на следующей неделе, – бросила она уходя. – Оставь для меня свободное время.
– Хорошо, буду ждать звонка. До встречи.
Джуди в последний раз сверкнула сильно подведенными глазами и закрыла за собой дверь номера. Рене почувствовал облегчение. Он взял с тумбочки давно замеченный конверт, открыл, пересчитал и остался доволен щедростью Джуди. Спрятав деньги, Ноэль уже собирался принять душ, когда в дверь постучали. Официант вкатил в номер тележку с блюдами. Словно фокусник, он достал из-под длинной скатерти бутылку шампанского и конверт.
– Просили передать, – коротко объяснил он, переставляя предметы на стол. – Желаете, чтобы я наполнил ваш бокал?
– Нет, благодарю. Можете идти. – Рене взял с тумбочки заранее приготовленную купюру и протянул официанту.
– Спасибо большое, – осклабился тот в улыбке. – Всего доброго, месье.
Загадочное послание, естественно, написала Джуди. Прочитав его, он испытал прилив радости. Какая чудесная женщина! Умеет устроить праздник буквально на пустом месте. Внезапно предложила Рене авантюру, от которой трудно отказаться. Она сказала, что позвонит на следующей неделе. Да, им теперь будет чем заняться. Ноэль видел ее всего лишь второй раз в жизни, поэтому знал о ней мало. Так сказать, необходимый минимум: независима, не замужем. Дело в том, что он встречался только с одинокими дамами. Обычная мера предосторожности. Зачем искать лишние проблемы в лице богатых ревнивых мужей, чьи деньги могут как обогатить любовника жены, так и лишить его жизни? Поэтому Рене всегда собирал информацию о возможной клиентке. Этому его научила Энн, отпуская способного ученика в свободное плавание.
Бокал шампанского ранним утром вновь всколыхнул в Рене волну воспоминаний. Ее рыжие волосы имели совершенно потрясающий оттенок, который не под силу создать самым дорогим краскам. «Настоящий ирландский цвет. Достался от предков», – говорила она с гордостью. Тогда Ноэль думал, что любит Энн. Любит женщину на двадцать лет старше, чей сын родился всего на два года позже его. Кем она была для Рене на самом деле? Наверное, ангелом-хранителем, открывшим перед ним двери в будущее. Дорогу, ведущую в красивую жизнь. Таким образом Энн отблагодарила его за искренность, за нежность, за минуты счастья, заставившие ее снова почувствовать себя желанной и привлекательной. Это она впервые назвала своего молодого любовника Ноэлем. Научила вести себя в обществе, разбираться в музыке, живописи, моде – излюбленных темах высших кругов. Договорилась об участии Рене в рекламе, а затем о подписании контракта с известным агентством. Своей заботой Энн в какой-то степени заменила ему мать. Любовь к ней была сравнима с болезненной зависимостью. Сколько длились их отношения? Ноэлю казалось, что рядом с ней прошла целая жизнь. В реальности чуть больше года. Короткий период, когда он замирал при звуках ее голоса, с нетерпением ждал очередной встречи. Однажды Энн пришла в последний раз. Ее монолог эхом отдавался в голове влюбленного парня. Она говорила о разделявших их преградах, которые раньше игнорировала. О своей неустроенной личной жизни, о желании снова выйти замуж. Рене слишком молод для роли спутника жизни. Им лучше расстаться, потому что у нее появился идеальный вариант для брака. Он до сих пор чувствовал щемящую боль при воспоминании о холодных глазах Энн. Непоколебимая твердость в голосе, скрещенные на груди руки – все демонстрировало бесповоротность принятого решения. Наверное, Ноэль заплакал бы, если бы умел. Но он давно разучился плакать. Да и сильная ирландка не выносила мужских слез. Она ушла, дав напоследок совет использовать свою обезоруживающую привлекательность в дальнейшем. Рене думал, что будет тяжело переживать их разрыв. Но удивительно: Энн словно восполнила в его сердце недостаток материнской любви, а вместе с этим исчезли прежние страхи, подростковые комплексы. Он посмотрел на этот роман по-другому. Что-то вроде психотерапии через тесное общение врача с пациентом. Дальше началась новая жизнь.
Женщины сами подходили к нему на вечеринках. Они не просили преданности и верности. Ноэль был одним из многих молодых провинциальных красавчиков, охваченных честолюбивыми планами. Одинокие дамы просто использовали их устремления себе во благо. Он стал зарабатывать вдвое больше прежнего. Правда, спать в одиночестве приходилось все реже, требовалось постоянно поддерживать форму, безукоризненно выглядеть. Постепенно Рене расстался с мыслью завести постоянную подругу своего возраста. На нее попросту не осталось бы времени. До своего отъезда в Париж он встречался с парой сверстниц, но обоюдная неопытность оставила в душе противоречивые впечатления.
В кармане рубашки завибрировал мобильник. Звонили из агентства.
– Ноэль, привет. Сможешь подъехать сегодня к съемочному павильону?
– Нет проблем, назови конкретное время.
– К полудню. Тебя хотят попробовать на ролик с машиной.
– Ладно, буду вовремя. Пока.
Поскольку работа напоминала о себе нечасто, Рене не привык разбрасываться конкретными предложениями. Он прикинул планы на день: перевести вознаграждение Джуди на счет квартирной хозяйки, заглянуть на часок в тренажерный зал, забрать костюм из химчистки. Вроде все.
Июньское утро не скупилось на краски. Казалось, Париж насквозь пронизан солнечными лучами и светится изнутри. Ноэль задержался на улице минут пять, но успел пожалеть, что отправился на машине. В городе полновластно царило лето. Оно всегда приходит внезапно, среди череды дождей и пасмурных дней. Теплый воздух проникал через открытые окна в салон автомобиля. Еще не пришла изнуряющая жара, когда листва на деревьях, тротуары, витрины, стекла домов, машины покрываются толстым слоем пыли. Даже воздух, прохладный после ночного дождя, пока доставлял удовольствие.
Поддавшись мимолетному порыву, Рене затормозил возле цветочного киоска и купил букет кремовых роз. Самый подходящий цвет на данный момент. В нем собраны краски пробуждающегося дня. Такой букет – намек, действующий эффективнее любой прямоты. Это не красный цвет страсти, желания, пылких чувств, от которого исходят флюиды предсказуемости. Джуди производит впечатление утонченной женщины, способной оценить красивый жест. Он написал на карточке, прилагавшейся к букету, пару строк из шекспировского сонета. Заказ обещали доставить в офис его новой клиентки к полудню. Энн Макбрайт обожала английскую литературу, поэтому Ноэль помнил ее любимых авторов почти наизусть. Хотел, чтобы она гордилась своим возлюбленным и как можно реже замечала огромную пропасть между ними. Он знал, что через год после их расставания Энн вышла замуж. Они сталкивались на модных показах, светских тусовках, но оба избегали разговоров. Рене искренне желал ей счастья. Жаль, что у них оказались такие разные представления об этом. Если бы Энн попросила, он остался бы рядом, бросил все. Но она говорила совсем другие вещи. Потом ушла. И вот Ноэль продолжает жить в новом для себя мире, в который ввела его она. Он остался в одиночестве. Впоследствии с ним спешили поделиться своими переживаниями многие клиентки, оплачивая скорее внимательного слушателя, чем ласкового любовника. Рене умел сочувствовать…
– Эй, приятель! Ты что, заснул там, в машине? – окликнул его помощник режиссера, выглядывая из съемочного павильона. – Мы ждем тебя уже десять минут.
– Иду. Дайте мне еще тридцать секунд, – ответил Ноэль.
Теперь следовало выбросить из головы все лишние мысли. Отодвинуть воспоминания в самый дальний уголок памяти. Впереди съемка. Даже простой рекламный ролик требует полной отдачи. Экран не терпит глупых кривляний. Рене привык делать работу на совесть. Ведь таким образом он кропотливо, раз за разом, создает свой имидж.
На съемочной площадке царил хаос, сосредоточившийся вокруг ярко-красной машины известной марки, которая была объектом рекламы. Режиссер расхаживал между камерами, раздавая указания. Рене слышал мощный гул работающих вентиляторов. Это для создания искусственного ветра, чтобы ролик выглядел реалистичнее. Потом вместо белого фона за машиной компьютерщики поставят какую-нибудь живописную картину. Одним словом, райский уголок с доставкой на дом. Зачем тратить деньги на дорогостоящий перелет за красивым пейзажем, если зритель все равно не заметит разницы?
Наконец режиссер обратил внимание на исполнителя главной роли.
– Добрый день, месье Ноэль. – Он посмотрел на Рене цепким взглядом профессионала и, похоже, остался доволен. – Меня зовут Клод Босежур.
– Рад познакомиться. Так что я должен делать?
– Во-первых, отправляйтесь в гримерку. – Босежур повертел головой и окликнул кого-то из толпы сотрудников. – Ассистент проводит вас. Сценарий обсудим чуть позже.
Через полчаса на волосы Рене нанесли слой геля, отчего они стали казаться влажными. Лицо покрыли тональным кремом и накрасили по всем правилам. Он надел алую шелковую рубашку и короткие сапоги с металлическими вставками. Конечный результат этих превращений, на взгляд самого объекта, получился слишком пафосным. Даже вульгарным, если данный термин уместно использовать в отношении облика мужчины с традиционной ориентацией. Однако режиссер выразил удовлетворение и предложил последовать за ним на съемочную площадку. Тут Рене поджидал неожиданный сюрприз в виде блондинки в обтягивающем платье почему-то черного цвета. Впрочем, ее ярко накрашенные губы с лихвой восполняли досадное упущение.
– Познакомься со своей партнершей, Ноэль, – объявил довольный режиссер, поворачиваясь к девушке.
– Брижит, – коротко представилась блондинка, одарив его взглядом из-под длинных накладных ресниц.
– Очень приятно, – кивнул он в ответ. – А я Рене.
– Теперь слушайте меня внимательно, – прервал их беседу Клод. – Ваша задача предельно проста: изобразить страсть. Вы садитесь в машину после бурной ссоры, демонстративно отворачиваетесь друг от друга. – Режиссер скорчил гримасу и завертел головой по сторонам. – Понятно? Потом Рене ведет машину, а ты, Брижит, сидишь, облокотившись о дверь. Поскольку у нас в ролике функционирует кабриолет, будут работать вентиляторы для создания иллюзии ветра. Итак, вы словно заряжаетесь положительными эмоциями, любуясь красотой автомобиля. Далее вы синхронно смотрите друг на друга. Мы отдельно снимем крупный план, как ты, Рене, жмешь на педаль тормоза. Короче, машина останавливается. Брижит бросается в твои объятия. Вы целуетесь. Предупреждаю сразу: все должно выглядеть достоверно, поэтому в ваших интересах с первого раза снять сцену поцелуя.
– Откуда вы знаете, что в моих интересах? – шутливо спросил Ноэль. – Возможно, я мечтаю максимально долго обнимать такую красивую девушку…
– Займетесь этим позже, если вам позволят. Брижит, у вас есть ко мне вопросы?
Вместо ответа она лишь пожала плечами. Когда Рене забрался на соседнее сиденье, красотка сочла нужным заметить:
– У меня нестойкая помада, так что постарайся ее не размазать. Иначе придется заново накладывать грим.
– Я буду осторожен, насколько позволит наш режиссер.
В ответ Брижит презрительно фыркнула. Очевидно, его капризная коллега ожидала услышать другие слова. Они сосредоточились на предварительной репетиции, которую устроил месье Босежур. Сыграть обиду у них получилось легко.
– Отлично, – комментировал режиссер, наблюдая за поведением участников ролика. – Медленно поворачивайтесь. Пристальный взгляд глаза в глаза. Брижит, ты кажешься сонной. Пойми, твои эмоции накалены до предела. В тебе борются злость и страсть. Обними его за шею. А ты, Рене, наклонись чуть ниже. Вот теперь хорошо. Когда дам команду, вы должны повторить все. Только достовернее. И с поцелуем, естественно. Избавьтесь от этой тяжести в движениях, от плохо замаскированного принуждения. Я хочу видеть настоящие чувства. Внимание, мотор!
Они работали в полной тишине, нарушаемой лишь гулом вентилятора. В окончательном варианте, конечно, будет звучать что-нибудь романтичное, написанное на заказ. На самом деле Рене хотелось бы сниматься с музыкальным сопровождением. Это дает ощутимый импульс, направляет эмоции в нужное русло. Хотя он был сосредоточен только на своих действиях, все же успел заметить напряжение, исходившее от Брижит. Она двигалась как-то слишком наигранно, а оказавшись в его объятиях, превратилась в бесчувственную куклу. Кажется, режиссеру тоже не понравилось происходившее на съемочной площадке.
– Стоп! – завопил Клод на весь павильон. – Я вам не верю! Глядя на вас, рядовой зритель захочет переключиться на другой канал. Больше жизни, еще раз повторяю! У тебя, Брижит, такой идеально подобранный имидж, что достаточно взмахнуть ресницами и протянуть ему руку. Остальное скажет твой наряд. Давай, сосредоточься!
Съемки продолжились. Ноэль попытался вспомнить, сколько моделей перебывало в его объятиях перед объективами фото– и видеокамер. Это оказалось непосильной задачей. Он давно перестал считать. В модельном мире всем регулярно приходится изображать страсть. Зрителям нравится смотреть на любовь, пусть фальшивую, двух красивых людей. Такой продукт всегда хорошо продается, поэтому сценарии фотосессий, рекламных роликов в основном вертятся вокруг отношений мужчины и женщины. Самим исполнителям порой бывает трудно настроиться на нужный лад. Тем более что не у всех есть актерские способности. Рене более или менее научился справляться с трудностями перевоплощений, но здесь скорее играет роль накопленный опыт. А вот его молоденькие партнерши часто получали порцию критики за отсутствие достоверности. Вот и Брижит, похоже, разочаровала режиссера. Он поминутно прерывал съемки, чтобы высказать ей очередную претензию. После какого-то особенно обидного замечания девушка пулей выскочила из машины и скрылась в гримерке.
– Куда она побежала? – развел руками взмокший от волнения Клод Босежур. – Разве я виноват в том, что мы не способны снять ни одного приличного дубля? Неужели продюсеры поленились найти кого-нибудь с опытом?
– Вы слишком строги к ней, – заметил Рене. – Видно, что Брижит нервничает. Ее следовало успокоить, а не критиковать. В конце концов, все приходит со временем. Когда-то я – да и вы тоже – впервые участвовал в съемках. Лично мне в момент дебюта было очень неуютно находиться под пристальным вниманием съемочной группы.
– Хватит ее защищать. Талант либо есть, либо его нет. Прежде чем начать самостоятельный путь в кино, я прошел огромную школу, начиная от мальчика, разносившего кофе актерам, и заканчивая помощником режиссера. Поэтому в первый день работы у меня не тряслись коленки и язык не заплетался. Если наша капризная модель хочет запастись ценным опытом, то пусть отправляется по моим стопам. Сначала дорастет до ассистента по кастингу, а потом приходит в мой ролик.
– Я поговорю с ней. Дайте девушке еще один шанс.
– Ладно. – Клод выразительно махнул рукой. – Через полчаса она должна сидеть в этой машине. Если дело будет идти так же плохо, завтра попрошу ее заменить.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
