Мастер Загадок (Мастер загадок - 1)

      Эш раскрыл было рот, но тут же закрыл его. Данан прошептал:
      - Сут...
      В этот момент ребенок, уснувший на полу на толстой мохнатой шкуре, заплакал, издавая тоненькие печальные звуки. Верт вздрогнула.
      - Давай уложим детей спать, - обратился Эш к сестре. - Видишь, Кес плачет.
      Он взял на руки моргающего спросонья ребенка и обнял его, успокаивая.
      Едва только сын поднялся, Данан позвал его:
      - Эш.
      Глаза их встретились, и Эш мягко сказал:
      - Даю тебе слово. Но, я думаю, пора открыть эту пещеру. Я не знал, что в центре Исига имеется смертельная ловушка. - И, обращаясь к Моргону, он добавил: - Спасибо тебе за музыку.
      Моргон смотрел на уходящего Эша, который, прихватив ещё одного ребенка, шел к двери. Выйдя из круга света, он с детьми растаял в темноте. Моргон взглянул на свою арфу и начал машинально укладывать её в чехол.
      Негромкий разговор между Детом и Дананом прекратился, когда Моргон встал, и король горы обратился к нему:
      - Моргон, Сол - не имеет значения, кто его убил, - мертв уже сотни лет. Могу я тебе как-то помочь? Если тебе все-таки нужен меч, то у меня есть целая армия рудокопов...
      - Нет. - Лицо Моргона в свете очага выглядело изможденным. - Предоставь мне ещё немного поспорить с собственной судьбой. Я боролся с ней от Кэйтнарда до Исига, хотя ничего хорошего пока из этого не получилось.
      - Я бы выплавил все золото из жил Исига, чтобы помочь тебе.
      - Знаю.
      - Когда мы шли сегодня с тобой, я не знал, что у тебя на руках есть шрамы от рогов тура. Такое редко можно увидеть на человеке, и уж совсем невозможно на жителе Хеда. Должно быть, это потрясающе - бегать вместе со стадом туров...
      - Что верно, то верно.
      В голосе его послышалась легкая печаль - он вспомнил о спокойных, бесконечных снегах, о тишине, лежащей повсюду за пределами ветров. Потом он мысленно увидел лицо Сута, почувствовал, как руки чародея тянутся к нему, - он будто бы снова стоял на коленях в снегу...
      - Ты собираешься пройти через перевал в облике тура? - мягко спросил Данан.
      - Собирался, когда считал, что буду один. Теперь... - Он вопросительно посмотрел на Дета.
      - Для меня этот путь будет трудным, но не невозможным, - ответил арфист.
      - Мы сможем выйти завтра же?
      - Если хочешь. Но, Моргон, лучше бы тебе отдохнуть здесь денек-другой. Пройти через Исигский перевал зимой - утомительно даже для тура, а я подозреваю, что ты исчерпал свои силы в Остерланде.
      - Нет, я не могу больше ждать. Не могу.
      - Тогда пойдем. Но ты поспи хоть немного. Моргон кивнул, потом, не поднимая глаз, обратился к Данану:
      - Мне очень жаль. Простите меня.
      - За что, Моргон? За то, что ты потревожил мои стариковские горести?
      - И за это тоже. Но я прошу извинения за то, что не смог сыграть для вас на этой арфе так, как она об этом просит.
      - Ты ещё сыграешь.
      Моргон медленно поднялся по каменным ступеням в свою башню, чувствуя, как арфа, веса которой он никогда прежде не замечал, оттягивает ему плечо. "Интересно, - подумал он, огибая последний поворот винтовой лестницы, - Ирт тоже взбирался по этим ступеням на вершину башни каждый вечер или всем на зависть он умел переноситься из одной точки пространства в другую в мгновение ока?"
      Моргон добрался до площадки, отодвинул закрывающие вход шкуры и обнаружил, что у очага, все ещё тлеющего в комнате, кто-то стоит.
      Это был Бере, сын Верт.
      - Я провожу тебя в пещеру Потерянных, - сказал он без всякого предисловия, когда Моргон, увидев его, онемел от удивления.
      Моргон молча смотрел на нежданного гостя. Это был совсем ещё мальчик, вероятно лет десяти или одиннадцати, с широкими плечами для его возраста и серьезным, спокойным лицом. Его ничуть не смутил изучающий взгляд Моргона. Наконец князь Хеда вступил в комнату, предоставив шкурам сомкнуться за его спиной, снял арфу с натруженного плеча и поставил её к стене.
      - Не говори мне, что ты бывал там.
      - Я знаю, где она. Однажды я заблудился, исследуя дальние тоннели. Я заходил все глубже и глубже в гору и потому, что потерял дорогу, и ещё потому, что сам решил - раз уж я заблудился, то заодно могу посмотреть, что же там, внизу.
      - И ты не боялся?
      - Нет, я есть хотел. Я же знал, что Данан или Эш обязательно найдут меня. Я умею видеть в темноте - это у меня от мамы. Так что мы могли бы спокойно обойтись без огня - но только не в пещере, там-то свет вам понадобится.
      - Почему ты хочешь попасть туда? Мальчик шагнул к Моргону, брови его слегка сдвинулись.
      - Я мечтаю увидеть меч, выкованный Иртом, ибо я никогда не видел ничего похожего на сделанную им арфу. Элийу из Хела, брат Райта, владетеля Хела, два года назад приходил сюда и делал всевозможные инкрустации, орнаменты, но ничто не может сравниться с отделкой твоей арфы. Я хочу посмотреть, какая работа Ирта украшает этот меч. Данан делает мечи для владетелей и королей Ана и Имриса, они очень красивые. Я сам учился у Эша и Элийу, и Эш говорит, что когда-нибудь я тоже буду умельцем. Поэтому мне нужно как можно больше знать.
      Моргон сел и улыбнулся простодушному мальчугану, озабоченному лишь совершенствованием своего мастерства.
      - Звучит вполне резонно. Но ты же слышал, что я рассказал Данану о гибели Сола?
      - Да. Но я знаю всех в этом доме: ни один никогда не захочет меня убить. А если мы уйдем потихоньку, никто об этом даже и не узнает. Тебе и не надо брать этот меч - ты мог бы просто подождать меня у входа. То есть подождать внутри, потому что... Потому что я немного боюсь идти туда один. А ты единственный, кто, я знаю, со мной пойдет.
      Улыбка покинула глаза Моргона, её место заняла тревога.
      - Нет. Ты ошибаешься. Я не пойду с тобой. Я ведь при тебе объяснял все Данану, ты же слышал. Бере помолчал, вглядываясь в лицо Моргона.
      - Я слышал. Но, Моргон, это... Это важно. Пожалуйста. Мы только быстренько туда сбегаем, а потом так же быстро вернемся...
      - Так же, как вернулся Сол?
      Бере пожал плечами:
      - Это было так давно...
      - Нет, - отрезал Моргон и увидел, как расстроился мальчик. - Пожалуйста, выслушай меня, - попросил он. - Я несколько раз побывал на волосок от смерти после того, как уехал с Хеда. Убить меня пытались Меняющие Обличья; они могут прикинуться рудокопами или торговцами, которые сегодня ужинали вместе с тобой за столом Данана. Может быть, они здесь, и они ждут, считая, что именно так я и поступлю: потребую Иртов меч, и если они застигнут нас с тобой в пещере, то убьют обоих. Я слишком высоко ценю свой ум и свою жизнь, чтобы позволить таким образом поймать себя в ловушку.
      Бере затряс головой, словно желал стряхнуть с себя слова Моргона. Он сделал ещё один шаг вперед, выходя из света очага, лицо его покрыла тень, и продолжил уговаривать князя Хеда:
      - Это же несправедливо - просто оставить его там, будто его и нет вовсе. Он принадлежит тебе, он по праву твой, и, если он такой же красивый, как арфа, ни один человек в мире не будет обладать таким изумительным мечом.
      - Терпеть не могу мечей.
      - Это не меч, - терпеливо разъяснил Бере. - Это работа великого мастера. Это искусство. Если ты не захочешь его взять, я оставлю его себе.
      - Бере...
      - Это так несправедливо, что я даже не могу на него посмотреть... - Бере помолчал. - Тогда мне придется идти одному.
      Быстрым прыжком Моргон настиг мальчика, который уже шагнул было к дверям, крепко сжал его плечи.
      - Я не в силах тебя остановить, - тихо сказал он. - Но я прошу тебя подождать, пока я не покину Исиг, потому что я не хочу видеть лицо Данана, когда тебя найдут мертвым в этой пещере.
      Голова Бере опустилась, и мальчик отвернулся.
      - А я думал, ты поймешь, - сказал он, стоя к Моргону спиной. - Я думал, тебе понятно, что это значит, когда ты должен что-то выполнить. Когда ты обязательно должен...
      Мальчик вышел. Моргон повернулся к огню, подкинул в очаг дров и лег в постель. Долгое время он смотрел на огонь, ощущая, как смертельная усталость снова проникает в него, затопляя его тело до самых костей, и не мог уснуть. В конце концов он погрузился во тьму, где начали расти и разрушаться странные образы, точно большие пузыри, медленно поднимающиеся со дна кипящего котелка.
      Он видел высокие темные стены тоннелей Исига, освещенные светом факелов; серебряные, золотые, железные жилы; видел потайные места горы, где было невероятное количество необработанных самоцветов, которые казались кристаллами огня и льда, синими, как полночь, и дымно-желтыми в трещинах камня. Причудливо изгибающиеся ходы, высокие коридоры выходили из паутины теней. Камни обрушивались со сводчатых потолков и терялись во тьме, образованной скульптором ушедших веков. Он стоял в тишине, имеющей собственный голос. Точно дыхание ветра, он следовал за медленными непостижимыми движениями темных потоков, тонких, как стекло, ручьев, которые уходили в гробницу, а потом снова пробивались в крытые ущелья и разливались широкими озерами, где в бесцветном мире жили крошечные безымянные существа. В конце одной из рек он обнаружил себя самого - в комнате из молочно-белого камня с голубыми прожилками. Три ступеньки вели из пруда вверх на какую-то площадку, где под факелом стояли два длинных ларца из чеканного золота, усыпанные белыми самоцветами, сияющими в отсветах огня. Моргона охватила печаль по мертвым Исига - Солу и Грании, жене Данана. Он ступил в пруд, наклонился и достал из-под воды шкатулку, которая неожиданно раскрылась у него вруках. Оттуда на Моргона посмотрело чье-то неузнаваемое лицо, расплывающееся, не мужское и не женское, и произнесло его имя: Звездоносец.
      Внезапно он оказался опять в своей спальне, и чей-то голос настойчиво взывал к нему из подземных переходов Исига. Он повернулся, чтобы идти на этот голос, потом спохватился и повесил на плечо свою арфу. Спускаясь по башенным ступеням, Моргон двигался бесшумно, он прошел через опустевший зал мимо угасающего очага и очутился по другую сторону зала перед тоннелем, ведущим прямо в самую гору, в рудники. Интуитивно он нашел дорогу через главные переходы вниз по коридорам и лестницам в рудник, расположенный ниже. Там он взял со стены горящий факел и увидел в его свете, что прямо перед ним в скале находится проход - широкая расселина. Оттуда и слышался чей-то зов; Моргон по-прежнему уверенно вошел в неё и двинулся вперед, с каждым шагом осознавая, что зов становится все громче и яснее.
      Полуразрушенный за века проход не был освещен - в свете факела Моргон едва различал обломки камней, скользкие от натекающей в подземелье воды. Потолок неожиданно опустился над ним, заставив Моргона продолжать свой путь согнувшись в три погибели, затем так же неожиданно поднялся до невероятной высоты, но стены сблизились, проход в скале стал таким узким, что Моргону пришлось поднять факел над головой, чтобы протискиваться вперед. Зов прекратился, и в подземелье повисло тяжелое молчание.
      Исчезло ощущение времени, усталости, холода; только смутное колебание теней, бесконечно сложный лабиринт коридоров, через которые он проходил, ощущая непонятную уверенность. Он проникал в гору все глубже и глубже, факел его горел ровно, не колеблемый ветром; иногда Моргон видел отражение пламени факела в подземном озере, находящемся много ниже той обрывистой тропы, по которой он уже шел довольно долго. Потом обрыв кончился, тропа повернула и оборвалась перед закрытой дверью.
      Моргон стоял разглядывая её, тень его раскачивалась на стене за его спиной. Кто-то окликнул его по имени; Моргон протянул руку, чтобы открыть дверь, вздрогнул и проснулся. Он стоял перед дверью в пещеру Потерянных.
      Он в недоумении замигал глазами, узнавая отполированный зеленый камень с черными прожилками. Холод, которого он совсем не ощущал во сне, начал проникать сквозь его одежду, и он осознал, какая громадная масса камней, тишины и черноты скопилась над его головой. Он машинально отступил на шаг, резко повернулся кругом и обнаружил лишь темноту, стараясь справиться с которой его факел очертил круг света, но не смог рассеять вечный мрак подземелья. Моргон, слыша лишь свое свистящее дыхание, бросился вперед и, пробежав несколько шагов, споткнулся о неровный скользкий камень, упал, быстро поднялся, опираясь о сырую стену, и вспомнил всю ту бесконечную петляющую тропу, по которой шел во сне. И тут он услышал голос из своего сна, тот голос, который заставил его покинуть свою комнату и повел по горному лабиринту:
      - Звездоносец!
      Голос звучал из-за двери - голос незнакомый, чистый, ясный. Звук его успокоил Моргона - теперь он отчетливо видел, словно у него открылся третий глаз, видел опасность, скрывающуюся за дверью, и видел знание, которое тоже было там. Долгое время он стоял дрожа от холода, не сводя глаз с двери, взвешивая шансы вероятного против возможного. Наконец Моргон положил ладонь на гладкий камень. Дверь распахнулась в ответ на его легкое прикосновение, открыв путь в непроглядную тьму. Моргон сделал шаг вперед, свет факела заблистал на стенах, усыпанных не виданными никем самоцветами. Кто-то шагнул в круг света, и Моргон остановился.
      Чья-то рука дотронулась до него так, как дотрагивался Сут, проверяя, реален ли Моргон. Князь Хеда взглянул и прошептал изменившемся голосом:
      - Ты ребенок.
      Глаза на бледном личике, белые, как звезды, смотрели прямо в глаза Моргона.
      - Мы дети.
      Голос был тот же самый, по-детски чистый и свежий.
      - Какие дети?
      - Мы дети. Дети Властелинов Земли.
      Губы Моргона зашевелились, но он не смог вымолвить ни слова. Как ни странно, страха он не испытывал. Смутно мерцающее мальчишеское лицо маячило у него перед глазами, Моргон протянул к нему руку и почувствовал, что оно не отзывается на его прикосновение.
      - Мы стали камнем в камне. Нас сотворила Земля.
      Моргон поднял факел. Вокруг из теней выступали легкие, плохо различимые силуэты детей, они смотрели на него с любопытством, без страха, как будто он был кем-то, о ком они давно уже грезили. Лица, освещенные огнем факела, напоминали ему тонко обработанный камень.
      - Как долго... Как давно вы тут?
      - Со времени войны.
      - Какой войны?
      - Еще до Заселения. Мы ждали тебя. Ты пробудил нас.
      - Это вы меня разбудили. Я не знал... Не знал...
      - Ты пробудил нас - и мы позвали. У тебя звезды. Тонкая ручонка протянулась из темноты и дотронулась до звезд на лице Моргона.
      - Три для жизни, три для ветров, а ещё три... - мальчик поднял меч, который был у него в руках, протянул рукояткой вперед к Моргону, - для смерти. Так было нам обещано.
      Пальцы Моргона сомкнулись на рукоятке.
      - Кто вам это обещал?
      - Земля. Ветер. Великая война нас погубила. Так что нам был обещан человек мира.
      - Понятно. - Голос Моргона дрогнул. - Понятно. Он наклонился, чтобы лучше видеть лицо мальчика.
      - Как тебя зовут?
      Мальчик секунду помолчал, как будто не в силах был ответить. Неподвижные черты его лица опять дрогнули, он, запинаясь, произнес:
      - Я был... Я был Тирнон. Моим отцом был Тир, Властелин Земли и Ветра.
      - А я была Илона, - объявила маленькая девочка. Она доверчиво подошла к Моргону, волосы её разметались по плечам, словно ледяной водопад. - Моя мама была, мама была...
      - Трист, - произнес мальчик, стоящий за её спиной. Глаза его впились в лицо Моргона, словно именно на нем он и прочитал свое собственное имя. - Я был Трист. Я мог принять облик любого земного существа - птицы, дерева, цветка, я их знал. И я мог превращаться в тура.
      - Я была Элора, - сказала худенькая девочка. - Моя мама была Рена - она могла разговаривать на всех земных языках. Она научила меня языку сверчков...
      - Я был Кара...
      Они столпились вокруг Моргона, их голоса звучали мечтательно, они не испытывали страданий. Моргон слушал детей, всматриваясь в их тонкие безжизненные лица, потом прервал, не в силах больше сдерживать свое нетерпение:
      - Что же произошло? Почему вы здесь? Наступила тишина. Потом Тирнон ответил ему:
      - Нас извели.
      - Кто?
      - Те, с моря. Эдолен. Сек. Они нас погубили, и теперь мы кг могли больше жить на земле, мы не могли управлять ею. Мой отец укрыл нас здесь, так мы спрятались от войны. Мы нашли убежище смерти.
      Моргон молчал. Его факел медленно опустился, тени снова сгустились над кругом ребятишек. Он прошептал:
      - Вот оно что. Чем я могу помочь вам?
      - Освободи ветры.
      - Хорошо. Но как?
      - Одна звезда вызовет из тишины Властелина Темноты; и ещё одна - вызовет из смерти детей Властелинов. Ты позвал - мы ответили.
      - А кто...
      - Война же не закончена, она просто затихла на время для перегруппировки сил. Ты понесешь звезды огня и льда к Концу Века Высшего...
      - Но мы не можем жить без Высшего...
      - Так нам обещано. Так оно и будет. - Мальчик, кажется, не слышал его больше, он прислушивался к голосу веков из своей памяти. - Ты Звездоносец, и ты освободишь от их власти...
      Внезапно он умолк на полуслове. Моргон нарушил молчание:
      - Продолжай.
      Голова Тирнона опустилась. Он неожиданно схватил Моргона за руку, в голосе его прозвучало страдание:
      - Нет.
      Моргон поднял факел. За пределами слабых очертаний детских лиц, за изгибами стройных тел свет упал на какую-то тень, которая не отступила перед ним. В сгустках тьмы появилась ещё более темная голова - красивое, спокойное и застенчивое лицо женщины смотрело на Моргона и улыбалось.
      Он выпрямился, огненные звезды запрыгали кругом. Моргон увидел, как контуры тела Тирнона начали расплываться и таять, и, поспешно повернувшись, устремился к каменной двери. Она выпустила его, и он увидел, как к нему по идущей вниз тропе, словно морские волны, движутся люди цвета моря. На раскрытых ладонях они несли огни.
      Ужас на секунду овладел Моргоном, но тут же он заметил краешком глаза узкий ход в стене, по всей видимости какой-то боковой коридор. Моргон поднял факел и изо всех сил бросил его вперед, в сторону своих преследователей. Огонь осветил их, словно пылающая звезда. Затем, ощупью найдя в стене то спасительное отверстие, Моргон, не глядя, скользнул в боковой коридор, расширявшийся перед ним с каждым шагом. Он искал путь ощупью, руки его скользили по влажной гладкой поверхности камня, он стукался головой о коварные выступы, спотыкался, налетал на стены на поворотах. Темнота окутывала тропу, окутывала камни, за спиной его тоже мгновенно смыкался ничем не нарушаемый мрак.
      Один раз Моргон остановился, напуганный своей слепотой, и услышал собственное хриплое дыхание и неумолимую тишину Исига. Он вновь ощупью двинулся вперед, обдирая ладони о невидимую скалу, пока каменный пол не разверзся у него под ногами и он не полетел в глубину черноты, а крик его не утонул в воде.
      С усилием он вылез из воды на сырой берег, все ещё не выпуская из рук меч и не сознавая этого. Он лежал, не слыша ничего, кроме своего дыхания, теперь уже больше напоминающего всхлипывания. Нежданно-негаданно он услышал возле себя звуки шагов и чье-то дыхание. Он сам почти перестал дышать, стараясь не выдать себя, но тщетно. Кто-то дотронулся до него.
      Моргон живо вскочил на ноги, попятился, и чей-то голос прошептал в темноте:
      - Моргон, осторожно. Вода...
      Он выпрямился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но и это не удалось ему - тьма скрывала и фигуру, и черты лица подошедшего к нему. И тут он узнал этот голос.
      - Моргон... Это я, Бере. Я иду к тебе. Не двигайся, а то опять упадешь в воду. Я иду...
      Моргону потребовалось все его мужество, для того чтобы стоять спокойно и дать темноте подойти вплотную. До него снова дотронулась чья-то рука. Он ощутил, как меч в его ладони шевелится, и застонал.
      - Он был там. Я это знал. Я знал, что на клинке выгравировано... Это... Я не могу как следует разглядеть, мне нужно... - Голос оборвался, затем продолжил: - Что ты там делал? Ты порезал руку, когда нес его за клинок...
      - Бере, я тебя не вижу. Я ничего не вижу. Меня пытаются найти Меняющие Обличья...
      - Так вот кто это был! Я их видел. Я прятался в камнях, а ты пробежал мимо. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь и привел...
      - Нет. Ты сможешь найти обратный путь?
      - Наверное. Если мы пойдем по течению подземного ручья, он приведет нас к одному из нижних рудников. Моргон, я рад, что ты пошел за мечом, но что заставило тебя пойти, ничего не сказав Данану? И как ты отыскал дорогу? Все тебя ищут. Я вернулся в твою комнату позже, хотел узнать, не передумал ли ты, но тебя уже не было. Поэтому я пошел в комнату Дета, думая, что ты можешь быть у него, но и там тебя не оказалось, а он услышал меня и проснулся. Я сказал ему, что ты исчез, он оделся и разбудил Данана, а Данан разбудил рудокопов. Теперь все они ищут тебя. Я пошел вперед. Я не понимаю...
      - Если мы вернемся живыми, я тебе все объясню.
      - Хорошо. Давай я понесу твой меч. - Рука обхватила его запястье и потянула вперед. - Осторожней, слева от тебя нависает глыба. Наклони голову...
      Они быстро двигались сквозь темноту в полном молчании, если не считать предостережений Бере, которые он произносил шепотом. Тело Моргона было напряжено, он все время боялся налететь на невидимые скалы, тщетно пытался разглядеть силуэты камней, вырастающих на их пути, но глаза его не находили за что зацепиться - перед ними была все та же непроницаемая мгла. В конце концов он закрыл глаза и предоставил своему телу послушно передвигаться вслед за Бере. Они начали подниматься вверх - подъем казался Моргону бесконечным, он давно уже потерял счет времени и карабкался вслед за своим юным проводником, стараясь ни о чем не думать. Стены под его руками двигались, точно живые, то сужаясь, то, напротив, расходясь далеко в стороны так, что он не мог до них дотянуться, потом снова почти соединялись. Наконец Бере остановился на каком-то одному ему известном участке тьмы.
      - Здесь ступеньки, - сказал он. - Они ведут к руднику. Хочешь отдохнуть?
      - Нет, пойдем дальше.
      Ступеньки были крутыми и такими же бесконечными, как до того тропа. Моргон, дрожа от холода и усталости, плелся за своим проводником. Наконец, еле переводя дыхание, Бере произнес:
      - Мы наверху. Считай, пришли.
      Мальчик остановился так неожиданно, что Моргон налетел на него, едва не сбив с ног.
      - Вон там свет, в руднике. Это, наверное, Данан! Идем...
      Моргон открыл глаза. Впереди он увидел сводчатый коридор, чьи стены неожиданно запестрели от колеблющегося где-то за поворотом огня. Бере сделал несколько шагов и тихонько позвал:
      - Данан! - и тотчас же отпрянул назад, наткнулся на Моргона, а серо-зеленый клинок, словно молния, ударил его по голове. Мальчик упал, и меч зазвенел о камни рядом с ним.
      Моргон взглянул на обмягшее, неподвижное тело - оно выглядело до странности маленьким. Неукротимая ярость сотрясала тело Моргона. Он увернулся от меча, кинувшегося на него, словно серебряная змея, сорвал с плеча ремень арфы и, отшвырнув её в сторону, схватил меч, который лежал рядом с телом Бере.
      Он нырнул в сводчатый проход, пройдя всего на волосок от двух клинков, которые просвистели в воздухе позади него, поймал третий на его пути вниз, отбросил его от себя и ударил своим мечом, не глядя. Брызнула кровь, заливая чье-то лицо цвета морской раковины. Вспышка огня привлекла внимание Моргона, и, резко обернувшись, он увидел, как к нему тянется ещё одно лезвие, и мгновенным, сильнейшим ударом отбил его. Затем он начал крутить мечом, выписывая восьмерки, и Меняющий Обличья, скорчившись и кашляя, появился над струей крови, вытекавшей из его плеча и бедра. И все же ещё один клинок ранил Моргона, опустившись на него серебряной нитью. Тут и настал бы последний час князя Хеда, если бы он не успел отпрянуть в сторону . Ответным ударом, не обращая внимания на боль в руке, он опустил меч, как топор на полено, и Меняющий Обличья, падая, вырвал его из рук Моргона.
      Тяжелая тишина снова обрушилась на него. Он воззрился на звезды на рукоятке, последний вздох Меняющего Обличья заставил его вздрогнуть. Один из странных огоньков, что светили по стенам и потолку, упал и, не переставая гореть, лег как раз рядом с вытянутой неподвижной рукой Меняющего Обличья. Моргон, глядя на него, почувствовал, что начинает дрожать. Он быстро шагнул вперед, затоптал огонек и побрел по коридору - шел он до тех пор, пока у него хватало сил двигаться, а когда они иссякли, прижался лицом к твердой черной каменной стене и замер.
      11
      Рана на его руке заживала две недели. Когда рудокопы Данана, осветив пещеру факелами, нашли его, мертвого Меняющего Обличья и большой меч с тремя звездами, которые мерцали, точно кроваво-красные глаза, он ничего не сказал, хотя что-то шевельнулось в нем, когда Бере, ухватившись одной рукой за голову, по которой струилась кровь, спотыкаясь и моргая, вступил в круг света. Появился Данан, Моргон слышал его вопросы, но не отвечал на них.
      Он нарушил молчание спустя несколько дней, когда лежал в своей комнате, стараясь не шевелить рукой, перевязанной от плеча до запястья, и наблюдал за Бере. Мальчик сидел, срисовывая гравировку с меча, и его лицо лучилось довольством. В ответ на просьбу Моргона Бере привел Дета и Данана. Моргон невыразительно, но точно рассказал им то, что они хотели знать о происшедшем в подземелье.
      - Дети... - прошептал Данан. - Когда Ирт водил меня туда, я видел только камни. Откуда он узнал, что они там были?
      - Я спрошу у него, - ответил Моргон.
      - Неужели ты думаешь, он ещё жив?
      - Если он жив, я найду его. - Он сделал короткую паузу, взор его устремился куда-то в неведомое и недоступное. - Кто-то ещё входит в игру кроме Основателя, кроме Меняющих Обличья - неизвестные имена, которые называли мне дети: Эдолен, Сек; ещё кто-то, кого они называли Властелином Ветров. Возможно, они имели в виду Высшего. - Моргон взглянул на Дета: - Высший ещё и Властелин Ветров?
      - Да.
      - И есть ещё Властелин Тьмы, который, без сомнения, появится, когда будет готов. Эпоха Высшего подходит к концу...
      - Но как это может быть? - возразил Данан. - Ведь наши земли погибнут без Высшего.
      - Не знаю, как это может быть. Но я дотрагивался до лица сына Властелина Ветров, когда мы разговаривали с ним, и лицо это было из камня. Я думаю, если такое возможно, значит, возможно все, в том числе и гибель этого мира. Это не наша война - не мы начинали её, и поэтому не в нашей власти её закончить, не в нашей власти её избежать. Выбора нет.
      Данан хотел заговорить, но так и не произнес ни единого слова. Перо Бере остановилось, лицо мальчика повернулось к ним. После продолжительного молчания Данан медленно произнес:
      - Конец эпохи... Как может кто-то положить конец эпохе, горе? Моргон, ты, наверное, не прав. Те, кто начал эту войну тысячи лет назад, не знали, что им придется считаться с людьми, которые будут сражаться за то, что они любят. Этих Меняющих Обличья можно уничтожить, и ты это доказал.
      - Да. Доказал. Но зачем им драться с нами? Если они уничтожат Высшего, нам так и так конец.
      - Тогда почему они пытаются убить тебя? Почему они все время нападали на тебя, а не на Высшего? Это же бессмысленно.
      - Нет. Каждая загадка имеет ответ. Когда я начну складывать вместе все ответы на вопросы, которые должен задать, тогда я получу ответ и на твой вопрос.
      Данан покачал головой:
      - Как ты можешь это сделать, если даже чародеи не смогли?
      - Я это сделаю. У меня нет выбора.
      Дет говорил мало; когда они ушли и увели Бере, Моргон, преодолевая боль, встал и подошел к окну. Наступили сумерки; склоны горы, ещё более недвижимые с приходом ночи, окрасились голубовато-белым цветом. Моргон стоял и смотрел на деревья, погружавшиеся в тень . Ничто не двигалось, лишь белая голова Исига медленно растворялась в черном, беззвездном небе.
      Моргон услышал шаги на лестнице; полог из толстых шкур, занавешивающий дверь, раздвинулся. Он спросил, не оборачиваясь:
      - Когда же мы пойдем к горе Эрленстар?
      - Моргон...
      Тут он повернулся:
      - Вот что я редко слышу в твоем голосе - протест. Мы совсем рядом от горы Эрленстар, а я хочу задать тысячу вопросов...
      - Эрленстар есть Эрленстар, - сдержанно ответил Дет, - это место, где ты либо найдешь, либо не найдешь нужные тебе ответы. Будь же терпелив. Ветра, дующие из северных пустынь через Исигский перевал, в разгар зимы могут быть безжалостны.
      - Стоял я на этих ветрах и раньше - и даже их не почувствовал.
      - Знаю. Но если ты отправишься в путь до того, как станешь достаточно сильным, чтобы перенести эту зиму, ты и двух дней не проживешь за Киртом.
      - Я выживу, - свирепо рявкнул Моргон. - Вот в чем я лучше всего преуспел в выживании, любыми средствами, любыми способами. У меня превеликие способности, необычные для князя Хеда. Видел ты лица этих рудокопов, когда они вошли в пещеру? При том что в этом доме бывает так много торговцев, как ты думаешь, сколько понадобится времени, пока эта история дойдет до Хеда? Я не только научился убивать, у меня ещё есть для этого специальный меч с моим именем, меч, данный мне ребенком с каменным лицом. Меч этот отдал ему волшебник, выковавший его, который рассчитывал, что тот, чье имя он выгравировал, примет свое предназначение. Если уж я ничего не могу сделать, кроме того, для чего меня предназначили, так уж я сделаю это теперь же, как можно быстрее. Пока что нет и намека на ветер. Если я выйду сегодня ночью, то смогу дойти до горы Эрленстар за три дня.
      - За пять, - поправил Дет. - Даже туру необходимо спать.
      Дет подвинулся к огню, потянулся за дровами. На его лице, освещенном трепещущими языками пламени, появились тонкие морщинки, которых не было прежде.
      - Далеко ли ты сможешь убежать с раненой ногой?
      - Ты считаешь, что мне лучше здесь ждать смерти? Ведь они могут прийти и сюда...
      - Меняющие Обличья напали здесь на тебя и проиграли. Дворец Данана охраняется. Меч с тобой, ответы, которые дали тебе дети с лицами из камня, маловразумительны - так что они, возможно, предпочтут подождать того часа, когда ты двинешься в путь.