Эмма наблюдала за Чарлзом, который забирался в лаз.
      – Смотрите, никого не подпускайте к двери, хорошо, мистер Хендерсон?
      – Да, мисс Петерсон.
      Она осмотрелась, нет ли пауков, затем заглянула в темный проход. Чарлз не успел далеко уйти.
      – Будьте осторожны.
      Он оглянулся:
      – Непременно. Здесь слишком узко, трудно двигаться вперед.
      – Вы не застрянете?
      – Нет. Но, если что, вы меня спасете? Не испугаетесь пауков?
      – Я непременно отправлю к вам кого-нибудь. – Эмму вовсе не радовала мысль о том, что он может застрять в стенах Найтсдейла. Сразу начинали мерещиться скелеты, привидения, как в готических романах. – Стукните посильнее по стене.
      – Зачем?
      – Стукните, и все.
      – Сейчас. Тут мало места – не размахнешься. Выйдет только вежливое постукивание.
      Чарлз постучал.
      – Хорошо. Мы вас слышим. Стучите, если застрянете или заблудитесь, и мы вас разыщем. Если понадобится, я заставлю слуг разобрать дом по камешку, чтобы вас вызволить.
      – Не знаю, Эмма, стоит ли? Вам разве не жалко дома, которому уже сотни лет?
      – Прекратите паясничать, милорд. Я говорю серьезно. А теперь ступайте. Мистер Хендерсон останется караулить дверь. А я пойду встречать вас в детской. Смотрите не заблудитесь.
      – Да, мэм. Постараюсь!
      Эмма выбралась из лаза и поспешно отряхнулась – нет ли где восьминогих тварей?
      – Стерегите вход, мистер Хендерсон. Никто не должен его закрыть.
      – Слушаюсь, мисс Петерсон. Не беспокойтесь. Никто не закроет ход.
      – Происходят непонятные вещи, мистер Хендерсон. Лишняя осторожность не помешает.
      – Понимаю, мисс Петерсон. Я не допущу, чтобы с его светлостью что-нибудь случилось.
      – Конечно-конечно. – Воображение уже нарисовало ей ужасные картины. – Просто я немного волнуюсь. Не каждый день обнаруживаешь потайной ход в собственной комнате.
      Мистер Хендерсон улыбнулся:
      – Вот тут вы правы, мисс. А сейчас, осмелюсь напомнить, вам пора в детскую, чтобы встретить милорда.
      – Да-да. Уже иду.
      – И попросите его вернуться как можно скорее, – крикнул мистер Хендерсон вслед Эмме. – Боюсь, мне надо будет заняться его одеждой.
      Эмма почти бегом пересекла холл. Где сейчас Чарлз? Насколько ему удалось продвинуться? Не застрял ли он? Нет, конечно, он не застрянет. Глупо беспокоиться. Ведь ходит же там кто-то и не застревает. Чарлз все же не такой толстый, как сквайр Бегли.
      Принки приветствовал ее, как всегда, сумасшедшим лаем.
      – Мисс Петерсон, я уже водила его гулять.
      – Молодец, Изабелл. Извини, что взвалила на тебя заботу о собаке. Ужасная нерадивость с моей стороны. – Эмма присела, чтобы погладить пса.
      – Ничего, Я люблю с ним гулять.
      Эмма подняла голову. Девочки смотрели на нее как-то странно.
      – Мама Петерсон, вы хорошо спали ночью?
      Изабелл толкнула сестру локтем. Эмма покраснела.
      Но ведь девочки ничего не могут знать о ее ночном приключении. Однако ей все равно стало неловко. Она промолчала.
      – Девочки, помните, няня видела привидение? Где именно, не скажете?
      – Вон там, мама Петерсон. В классной комнате. Возле полки с куклами.
      – Думаю, ты права, Клер. – Эмма стукнула кулаком по стене и прислушалась. Ничего.
      – Мисс Петерсон, что вы делаете?
      – Изабелл, ват дядя нашел проход в стене. Он решил пройти по нему. Мы думаем, что где-то здесь должна быть дверь.
      – Потайной ход! – Клер весело запрыгала, хлопая в ладоши.
      – Вы и ногой туда не ступите, леди Клер, – возразила Эмма. – Там темно, грязно и полно пауков.
      – Я люблю пауков.
      Эмма изумилась:
      – Любишь пауков?
      Клер энергично закивала:
      – Да! Ой, поглядите на Принни!
      Пес уже несколько минут заинтересованно обнюхивал стену. Потом начал лаять и царапать стену передними лапами, словно хотел проделать дыру в деревянной панели.
      – Принни, что там такое? – Клер нагнулась к собаке.
      Эмма попыталась выяснить по-своему. Она заколотила кулаком по стене:
      – Чарлз!
      Она стучала что было сил, даже руку отбила.
      – Чарлз, вы там? Тише, Принни, я ничего не слышу. Чарлз!
      – Мисс Петерсон, – сказала Изабелл, – если дядя Чарлз сейчас выйдет из стены, нам нужно немного отойти.
      Эмма вздохнула:
      – Наверное, ты права. – Она отошла назад. – Клер, позови собаку.
      Эмма ждала. Ничего. Принни лаял и рвался к стене, но Клер держала крепко.
      – Вам не кажется, что ему давно пора уже появиться? – спросила Эмма, ни к кому особо не обращаясь.
      – Мы ждем совсем недолго, мама Петерсон.
      «Мы ждем уже вечность», – хотелось ей выпалить. Но не кричать же на девочку.
      – Смотри, чтобы Принни не вырвался. Если – то есть когда – дверь откроется, он может броситься в проход. Мы тогда потеряем его навсегда.
      – Справедливо, – раздался мужской голос.
      – Чарлз!
      Часть стены отошла. В открывшемся проходе стоял Чарлз, весь перемазанный грязью. С волос свисала паутина. Все равно красавец! Эмма хотела было броситься к нему, обнять…
      Должно быть, он понял это по выражению ее лица. Улыбнувшись, он раскинул руки:
      – Как, Эмма, вы меня не поцелуете? Неужели так испугались пыли и парочки пауков?
      – Чарлз! То есть лорд Найтсдейл. – Эмма кивнула в сторону девочек. Изабелл и Клер с изумлением наблюдал и за их перепалкой.
      – Дядя, вы хотите поцеловать мисс Петерсон?
      – Именно!
      – Конечно, нет! – возмутилась Эмма.
      – Но вы же тоже хотите его поцеловать, мама Петерсон?
      Эмма не могла лгать. Она густо покраснела.
      – Получилось! – Клер подскочила, выпустив ошейник собаки. – Изабелл, у нас получилось!
      – Принни! – Эмма попыталась остановить пса. Чарлз ухватил Принни за заднюю лапу, прежде чем тот успел нырнуть в лаз.
      – Надо было ее сразу закрыть. – Чарлз толкнул стену, закрывая проход. – Клер, что у вас получилось?
      Изабелл встряла:
      – Клер, держала бы ты рот на замке…
      Но Клер было не остановить. От радости она пустилась в пляс.
      – Изабелл такая умная! Она сказала, что вам нужно побыть вместе наедине. Тогда мы спрятали щетку мамы Петерсон в твоей комнате, папа Чарлз. Но ничего не вышло. Тогда мы спрятали ночную рубашку мамы Петерсон, и у нас получилось! Теперь вы поженитесь!
      – Клер, дядя Чарлз просто хочет поцеловать мисс Петерсон. Это не значит, что они собираются пожениться.
      – Неужели, Изабелл? – сказал Чарлз. – Надеюсь, тебе не взбредет в голову целоваться с мужчиной, за которого ты не собираешься замуж?
      – Нет, но… – Изабелл заправила за ухо белокурую прядь, – дядя Чарлз, вы собираетесь жениться на мисс Петерсон?
      – Да. И вы с Клер будете жить с нами, как наши старшие дети. Хотите?
      Изабелл кивнула. Она прикусила губу, немного подумала, а затем обхватила руками шею Чарлза.
      – Да, – ответила она, чуть не плача от радости, – очень хочу!
      Чарлз заставил девочек пообещать, что они ничего никому не расскажут до завтрашнего дня. Первыми о помолвке должны узнать тетя Беа и отец Эммы, а вовсе не слуги или гости. Официальное объявление будет сделано во время бала. Сначала, однако, Чарлзу нужно привести себя в порядок. Он весь перемазался в грязи и паутине, не говоря уж о пауках!
      – Мне казалось, вы бродите там целую вечность, – призналась Эмма. Они возвращались из детской. – Принни почувствовал ваше присутствие. Он лаял.
      – Да, я слышал. Хватило пары минут, чтобы догадаться, как выйти. Там тоже рычаг, но расположен ниже, чем я думал, и его надо толкать книзу, а не вверх. А еще он хорошо смазан.
      – Я заметила, что дверь не скрипнула. Не то, что в моей комнате.
      – Да. Подозреваю, что после переселения няни и вас с девочками ниже наш таинственный посетитель сделал верхний этаж своим форпостом для ночных вылазок.
      – Хорошо, что вы придвинули к стене тяжелое кресло. Однако сколько же всего таких дверей может быть в доме?
      – Кто знает? Я решительно настроен приставить какого-нибудь дюжего молодца из наших лакеев следить за мистером Стокли.
      – А если он ни в чем не виноват? А если виноват – что ему нужно?
      – Не знаю. Впрочем, ждать осталось недолго. Как только мы объявим о помолвке, добрая половина гостей тут же соберет саквояжи и отправится на новые охотничьи угодья. Здешнюю лису уже поймали в капкан.
      – Доброе утро, Чарлз, мисс Петерсон. – Из своей комнаты показалась леди Беатрис. – Что тут насчет загнанной в капкан лисы?
      Леди Беатрис не сводила глаз с левой руки Эммы. Чарлз усмехнулся. Он мог поспорить на что угодно – его тетка заметила бы реликвию Найтсдейлов, даже находясь на другом конце бального зала.
      – Тетя, мы как раз хотели с вами поговорить. У вас найдется минутка?
      – Можешь располагать мной, Чарлз. Прошу, заходите в гостиную.
      – Прекрасно. – Чарлз пропустил женщин вперед, переступил порог теткиных покоев и плотно закрыл за собой дверь.
      Гостиная тети Беа была декорирована предметами приятных глазу зеленых тонов. Единственным ярким акцентом была рыжая кошка, свернувшаяся клубком на подоконнике, Королева Бесс зевнула, дотянулась и снова задремала. Тетя Беа по-прежнему не сводила глаз с кольца на руке Эммы.
      – Как вы наверняка заметили, тетя, на пальце Эммы кольцо Найтсдейлов.
      Леди Беа просияла:
      – Да, заметила. И я счастлива!
      Она обняла Эмму и Чарлза, а затем схватила в охапку Королеву Бесс. Ее величеству пришлось не по нраву, что ее побеспокоили во время сна. Она соскочила на пол и с достоинством удалилась в соседнюю комнату.
      – Когда мы объявим о помолвке? – спросила тетя Беа. – Думаю, на балу будет как раз.
      – Да, так лучше всего. На ужин перед балом прибудет преподобный Петерсон. Я уже просил у него позволения посвататься к его дочери. Сегодня мы – Эмма и я – сообщим ему, что она приняла мое предложение.
      – Чудесно! И вы поженитесь в следующем году в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер. – Тетя радовалась, как ребенок. – Это будет главным событием сезона!
      – Жаль разочаровывать вас, тетя, но это невозможно. Мы поженимся в Найтсдейле сразу после церковного оглашения.
      Тетя Беа застыла посреди гостиной:
      – Нельзя жениться столь поспешно! Пойдут пересуды.
      – На здоровье.
      Тетя Беатрис повернулась к Эмме:
      – Мисс Петерсон, то есть Эмма! Вам разве не хочется пышной свадьбы в Лондоне?
      – Лучше, если нас поженит папа здесь, в Найтсдейле. Я никогда не была в Лондоне, леди Беатрис. У меня голова пойдет кругом.
      – Понимаю… Но играть свадьбу столь поспешно…
      – Мне уже двадцать шесть. Куда еще откладывать?
      – Да, конечно. – Тетка бросила быстрый взгляд на Чарлза. Тот лукаво приподнял бровь и сцепил за спиной руки. – Эмма, я знаю, у вас нет матери, вам некому дать совет. Вы не понимаете… – Она колебалась, затем продолжила: – Вы не понимаете, как могут истолковать брак, заключенный в спешке. Люди решат, что вы… потеряли девственность еще до свадьбы.
      Эмма сделалась малиновой, как утреннее платье леди Беатрис.
      Тетя снова взглянула на племянника:
      – Ну что ж. Ничего не поделаешь. Пусть свадьба будет через месяц.
      – Думаю, так лучше всего, – согласился Чарлз. – Теперь о другом. Тетя, помните, вы говорили, что имя Стокли вам знакомо? Вы ничего не вспомнили?
      Тетя Беа кивнула и опустилась в роскошное кресло.
      – Сядьте, прошу вас.
      Чарлз и Эмма устроились на канапе.
      – Признаюсь, в последнее время я думала только об одном. – Она радостно улыбнулась племяннику и Эмме. – Но дело завершилось к полному моему удовольствию. Так вот, о мистере Стокли.
      Хмурясь, она смотрела на покрытые цветочным орнаментом стены.
      – Думаю, он как-то связан с дядюшкой Рэндаллом.
      – Двоюродный дедушка Рэндалл! – воскликнул Чарлз. Он никогда и ни с кем не говорил о Рэндалле. Только с Полом, когда они играли в пиратов. Впрочем, он пытался однажды расспросить отца, но тот пришел в такое негодование, что у мальчика пропала всякая охота задавать вопросы. – Правда, что он был пиратом?
      – Думаю, он предпочел бы именоваться капером. Но это не так важно, Чарлз. В ранней молодости Рэндалл действительно плавал по морям. Вы его не видели, Эмма?
      – Полагаю, нет.
      – Мисс Петерсон не могла его знать. В последний раз, когда он к нам приезжал, мне было семь. А вскоре после того он умер. Налакался дешевого джина и свалился с пирса.
      Тетя Беатрис презрительно фыркнула:
      – Так рассказал тебе отец.
      – А есть другая версия? Никогда не слышал.
      – Я тоже. – Она пожала плечами. – Просто не верю в эту байку. Разумеется, Рэндалл любил выпить. Иногда увлекался. Но у него была светлая голова. Я никогда не поверю, что он допился до того, что не видел, куда идёт. Нет, кто-то ему помог.
      – Вы думаете, его убили? – Чарлз был поражен. – Вы говорили отцу о своих подозрениях?
      – Разумеется, говорила, Джордж только посмеялся надо мной. Он был счастлив – одной головной болью меньше. – Тетя Беа повернулась к. Эмме: – Брат и дядя Рэндалл не ладили. Они были ровесниками, а росли мы все вместе. Дело в том, что когда мне было два, а Джорджу четыре, умер наш отец, и заботу о нас взял на себя дедушка, женившийся к тому времени на молодой леди. Маме совсем не нравилась вторая жена дедушки – мать Рэндалла. К тому же она была на год или два моложе ее, что выглядело совсем уж неестественно.
      В комнату вошла Королева Бесс и прыгнула тете Беа на колени.
      – Рэндалл настаивал, – продолжила тетя Беа, рассеянно поглаживая кошку, – чтобы Джордж звал его «дядей Рэндаллом». Думаю, чтобы позлить Джорджа. Рэндалл обожал пошутить, а у моего брата чувства юмора не было в помине. Отношения натянулись еще больше, когда Джордж унаследовал титул. Рэндалл не выказывал Джорджу того почтения, на которое тот рассчитывал. Мне нравился Рэндалл, но, когда он отправился в плавание, все, и я в том числе, вздохнули с облегчением.
      – Да, помню, отцу ужасно не нравились визиты Рэндалла, – заметил Чарлз, – но мне даже в голову не приходило… Отца вообще редко что радовало.
      – Согласна. Джордж всегда был черствым сухарем, – заметила тетя Беа. – Злобный старый пень. Я частенько жалела, что мой брат Джордж, а не Рэндалл.
      – Тем не менее не могу поверить, что он обрадовался, узнав, что дядю, вероятно, убили. Не важно, что они не ладили.
      – Разумеется. Поверь Джордж в убийство, он провел бы расследование. Такая смерть не для Дрейсмита. А вот несчастный случай мог произойти с кем угодно. Тем более в такой неспокойной семейке, как Дрейсмиты. Джорджа устроило то объяснение, что лежало на поверхности.
      – Но не вас, тетя Беа? – спросила Эмма.
      – Нет. – Пожилая дама затрясла седыми буклями. – Конечно, я в это не поверила. – Несколько минут она молча гладила Королеву Бесс. – Когда Рэндалл в последний раз приезжал домой, он был очень встревожен, – сказала она наконец. – Клянусь. Может, поэтому он столько пил.
      – Он был пьян почти все время, – заметил Чарлз.
      Тетя Беа вздохнула:
      – Правильно. И это было необычно. Что-то его беспокоило. – Она прикусила губу. – Он даже, помнится, заявил, что скоро умрет. Я думала, он шутит, как всегда. Но потом он раскопал этого коротышку, скульптора, чтобы тот сделал его бюст. Говорил, что: долго не протянет, вот и хочет увековечить себя для потомков.
      Голос ее задрожал.
      – Тетя Беа, не нужно рассказывать, если это наводит вас на грустные воспоминания.
      Женщина промокнула глаза носовым платком. Сейчас она впервые выглядела на свои шестьдесят лет.
      – Нет, я хочу рассказать. Нечасто я вспоминаю Рэндалла. Но когда все-таки думаю о нем, мне становится ужасно грустно. Неизвестность – вот что угнетает меня больше всего. Уверена, с Рэндаллом поступили несправедливо, и его душа не может упокоиться с миром.
      – Но не думаете же вы, что это его дух ночами бродит по Найтсдейлу?
      Чарлз обрадовался, что Эмма спросила. Неужели тетя в самом деле думает, что в Найтсдейле есть привидение?
      – Разумеется, нет, дорогая. Я говорила образно. – Она улыбнулась и покачала головой: – Если тут кому и бродить, то Джорджу. Бюст Рэндалла приводил его в бешенство, Подумать только, заказать его у никому не известного местного скульптора! Уж если Рэндаллу приспичило добавить свой образ к череде предков в длинной галерее, мог бы выписать из Лондона маститого художника. Джордж решительно не хотел выставлять работу в Найтсдейле, но проиграл эту битву, потому что всегда проигрывал Рэндаллу. И это вовсе не улучшало его характер.
      Чарлз решил, что пора перевести разговор на более насущную тему.
      – Но я спрашивал вас о Стокли, тетя.
      – Это меня просто убивает! Уверена, Рэндалл упоминал это имя, когда приезжал сюда в последний раз. Но что он говорил? Не помню.
      – Но, леди Беатрис, мистер Стокли слишком молод. Он не может иметь отношения к смерти лорда Рэндалла.
      – Конечно, нет. То есть не этот Стокли. Возможно, Рэндалл был знаком с его отцом.
      – Как же они могли познакомиться? – Чарлз презрительно фыркнул. – Вряд ли Стокли вхож в высшее общество.
      – Чарлз, Рэндалл не жаловал свет. Вспомни, он ушел в море совсем мальчишкой. – Тетя Беа засмеялась. – Не могу представить себе Рэндалла в светском салоне. Все равно, что представить Джорджа… в публичном доме. Разве что в каком-нибудь особенном публичном доме. Хотя нет, для этих нужд Джордж посещал миссис Борден.
      Чарлз вытаращил глаза. Миссис Борден? Приятная пожилая леди, которая жила когда-то в доме у большого дуба и угощала его лимонными леденцами?
      – Кажется, Стокли говорил, что его семья перевозит грузы по морю? – вспомнила Эмма. – Возможно, Рэндалл плавал на одном из их судов.