– Не преуменьшай свои заслуги, – сказала Эллен. И не говори, что это было не ахти какое сложное дело. Поразительное есть поразительное, и не важно, как ты этого добился.
      Саймон пристально посмотрел ей в глаза.
      – Спасибо, – сказал он.
      Ее взгляд упал на пыльную, неправильной формы крылатую фигурку на столе, возле ящика с фотоаппаратами. Предмет был сделан из необожженной глины, и на одном конце из него выглядывал грязный шнур.
      – А это что? – Эллен подобрала фигурку. Саймон забрал ее и смущенно вертел в руках.
      – Это подарок, который я сделал для своей матери. Мы как раз посмотрели научно-популярный фильм о почтовых голубях, и я все недоумевал, как им удается всегда находить дорогу домой. Я воображал что-то наподобие невидимой нити, которая тянет их в родные места. Моя мать часто разъезжала по разным галереям, где продавались ее скульптуры. Поэтому я решил вылепить для нее этого голубя и пропустил внутри шнурок, чтобы она всегда находила путь домой, ко мне.
      – Теперь я вижу, – сказала Эллен, разглядывая маленькую птицу. – На этом конце – голова с острым клювом, а там хвост. Сколько тебе тогда было лет?
      – Восемь. Но я так и не отдал ей свой подарок. В тот день пришли какие-то люди, чтобы сказать мне о пожаре.
      Осторожно положив птицу на стол, Эллен отвернулась к окну, чтобы не заплакать. Она стояла так до тех пор, пока не посчитала, что может надеяться на себя.
      Когда она снова повернулась, Саймон положил своего голубя ей в руки. Жест выглядел почти церемониальным.
      – Это тебе.
      – Но я всегда без малейших трудностей нахожу дорогу домой, – сказала Эллен, баюкая в ладонях кособокую птицу. – Я почти никогда не сбиваюсь с пути.
      – Ты – мой родной дом, Эл, – сказал Саймон. – Единственное мое пристанище.
      Она протянула к нему руку и вздохнула, протяжно всхлипнув. Саймон закрыл глаза, когда она притронулась к его щеке. Он положил сверху свою руку и потом поцеловал Эллен в ладонь. Тепло его мягких губ вызвало в ней дрожь.
      – Прости, что я не проявил большего гостеприимства, когда ты постучала, – сказал он. – Я скверно себя чувствовал.
      Эллен отложила глиняную птицу и протянула к нему руки.
      Саймон не колебался. Он схватил ее в объятия и стиснул так сильно, что выдавил из легких весь воздух. Но ее это нисколько не беспокоило, потому что она не нуждалась в воздухе. У нее был он, Саймон. По крайней мере в эти сладкие мгновения он принадлежал ей. Она зарылась носом в его волосы. От него пахло пылью и потом.
      Он резко освободился.
      – Извини, Эл. Я весь грязный и вонючий. И не должен…
      – Не беспокойся, – сказала она. – Обними меня снова. Мне этого хочется.
      Саймон вытер лоб рукавом и виновато улыбнулся, показывая ей оставшиеся на материи песчаные полоски.
      – Я уже собрался идти к водопаду с мылом и свежей одеждой, а потом искать тебя. Думал упасть на колени и целовать тебя до тех пор, пока ты не простишь меня.
      – Простить тебя? За что? Ты не лгал мне. И ничего не обещал.
      – О, прекрати, – заворчал Саймон. – Говоря подобные вещи, ты только усугубляешь ситуацию. Ты заслуживаешь прекрасного принца, а я не он.
      – Зачем мне какой-то принц? – сказала Эллен. – Какая скучища! Мне совсем не нужны эти дурацкие древности. Я хочу моего мятущегося Саймона. Сумбурного и неприрученного.
      Он нехотя улыбнулся, растягивая уголки своего мрачного рта, как бы взвешивая ее слова.
      – Мне нравится, когда ты так упорствуешь. Но я предпочел бы, чтобы от меня пахло хорошо, когда я трогаю тебя. Не хочешь пойти со мной к водопаду?
      Все возможности чувственного наслаждения прокрутились в ее уме с головокружительной быстротой. Саймон обнаженный, мокрый и смеющийся под водопадом!
      – Ох, Саймон…
      Он все прочел в ее глазах. Его улыбка невольно переросла в довольный оскал.
      – Ну как?
      – Хорошо, – согласилась Эллен. – Мы можем взять мой пикап. Я пойду принесу несколько полотенец. И захвачу купальник. Я вернусь через минуту.
      – Не забудь отнести это. – Саймон вложил ей в руки маленькую скульптуру голубя. – Береги его ради меня, Эл.
      Качая в руках драгоценную вещицу, Эллен поспешила обратно в дом. Она поднялась по лестнице и положила голубя на почетное место, рядом с фотографией Кентов, ее прабабушки и прадедушки. Ей нравилось, как оба предмета смотрятся вместе. Две стороны одной и той же блестящей монеты – страстная тоска по любви, очагу и семье с уважением к прошлому и надеждой на будущее. Тот клей, на котором держится вселенная.
      Эллен надела купальник и, натянув поверх него свои вещи, с бешено стучащим сердцем помчалась в подсобную комнату. Взяла там шерстяное одеяло для пикника и сверху положила полотенца. Потом с лихорадочной скоростью приготовила все для чая. Выставила на стол три пирога, стопку десертных тарелок и ложки. Напоследок она набросала записку для постояльцев с извинениями за свое отсутствие, объясняя необходимость оного неожиданным срочным делом.
      Саймон ждал у пикапа с потертым рюкзаком на плече, арбузом под мышкой и улыбкой, которая заставила Эллен покраснеть.
      Она включила мотор и выехала на заброшенную дорогу. Фургон запрыгал на ухабах, направляясь в сторону тракта и соединяющегося с ним каньона Макнари. Пока машина двигалась по узкой просеке среди вырубок, оба молчали. Эллен сосредоточила все усилия на управлении, пытаясь таким образом игнорировать дрожь в руках, громкий стук своего сердца и жар в щеках. Но контролировать улыбку на лице, похоже, было выше ее сил.
      – Как давно ты последний раз ходила сюда купаться? – спросил Саймон.
      – Много лет назад, – ответила Эллен. – Еще до того, как Гас установил в лесу свои знаки с грозной надписью: «Лица, вторгающиеся в частные владения, будут расстреляны на месте». Взгляни прямо, вон там один из знаков. Видишь то дерево?
      – Давай остановимся здесь, на широком месте, – предложил Саймон. – Отсюда лучше всего спуститься к реке.
      Эллен подъехала к обочине и остановилась. Саймон потянулся за одеялом и полотенцами, но она остановила его руку.
      – Подожди. Помнишь, ты как-то сказал, что в совершенстве владеешь своим авральным ножом? Это действительно так?
      – Конечно. Хочешь, чтобы я продемонстрировал прямо сейчас?
      – Да, – задумчиво сказала Эллен и показала на предупредительный знак Гаса в двадцати ярдах от них. – Можешь попасть в него вот отсюда?
      Саймон быстро взглянул на знак и, блеснув глазами, снова посмотрел на нее.
      – В какую букву?
      Она фыркнула.
      – Хвастун! Ох, какой же ты позер!
      – Нет, я серьезно, – настаивал Саймон. – Выбери любую букву, какую хочешь. – Он вылез из кабины.
      Эллен последовала за ним, восхищаясь тем, что сияющая улыбка сделала с его изумительным лицом.
      – Прекрасно. Попади в букву «а» в слове «расстреляны», если ты такой крутой.
      Саймон нагнулся и вытащил из ботинка устрашающего вида вороненый нож. Небрежным жестом поднял его в воздух и метнул.
      Раздался глухой звук. Лезвие вонзилось точно в центре буквы «а» и закачалось в дереве.
      – Ах! – воскликнула Эллен. – Теперь я вижу, что ты не преувеличиваешь.
      – Никогда, дорогая. – Саймон размашистым шагом подошел к знаку и, вытащив свой нож, одним изящным движением засунул обратно в чехол.
      – Хорошо, – сказала Эллен. – Тогда, я полагаю, ты сможешь спасти меня от змей.
      Он посмотрел вниз на ее голые загорелые ноги в открытых сандалиях.
      – Джинсы и кроссовки подошли бы больше.
      – Я как-то не подумала об этом, – призналась она. – Я сильно волновалась.
      Саймон ухмыльнулся и поцеловал ее в кончик носа. Потом схватил из кабины арбуз, одеяло и полотенца. Эллен последовала за ним по скалистому склону к небольшой бухте, осторожно выбирая дорогу между валунами и все время глядя себе под ноги.
      – Ну, вот и пришли, – сказал Саймон. – Не место, а просто рай земной.
      Эллен подняла глаза от своих ног.
      – Bay! – ахнула она. – Я уже забыла, как здесь прекрасно.
      Каньон густо зарос пихтой и сосной. В его суживающемся конце находился водопад высотой около десяти футов. Он сбрасывал свои струи в гладкий устланный мхом желоб. Вода устремлялась по нему вниз, пробегая через каменные пороги, грохоча и пенясь. Пузыри лопались, попадая в центр омута, широкий прозрачный бассейн, отливающий темным сине-зеленым цветом.
      Саймон стянул свои ботинки. Эллен тем временем сняла с себя тенниску и свои короткие брюки. Он посмотрел на ее скромный закрытый купальник и засмеялся.
      – После того, чем мы занимались прошлой ночью, тебе еще нужен купальник, малыш?
      – Мы не дома, – резко сказала Эллен. – Сюда могут прийти.
      – Отсюда несколько миль до главной дороги, – сказал Саймон. – К тому же мы находимся в частных владениях, – подчеркнул он. – Если кто-то нарушит наше уединение, я перешибу ему обе ноги.
      Она нахмурилась.
      – Добрые соседи так не поступают.
      – Я не очень-то добрососедский парень, Эл. – Саймон обрыскал глазами ее тело. – Я буду сильно недоволен, если кто-то еще увидит тебя обнаженной. Но я хочу видеть тебя таковой в этом водопаде. Я ужасно этого хочу, дорогая.
      У нее перехватило дыхание, когда он стянул свою рубаху и отшвырнул ее в сторону. В нем все было красиво – каждый дюйм его подтянутого мускулистого тела, его золотистая кожа, его замечательное лицо. Он был похож на античного бога.
      – Я хочу, чтобы ты знал, – сказала Эллен, – что у меня нет ни малейшего желания заниматься сексом вне дома. Говорю тебе об этом прямо, так что наперед учти. Только при закрытых дверях, на чистых простынях и при выключенном свете. Я девушка скромная. Да, я не из тех, кто…
      От ленивой плотоядной улыбки Саймона у нее начали подкашиваться колени.
      – Ты даже не знаешь, какая ты девушка, моя ненаглядная.
      – Мне лучше знать, какая я, – колко сказала Эллен. – Поэтому не смей мне ничего рассказывать.
      – Мы спорим из-за ерунды, – успокоил ее Саймон. – Как насчет того, чтобы просто войти в воду вместе со мной? Все несущественные вещи по ходу дела утрясутся сами собой.
      Его кроткий голос был само благоразумие, но Эллен видела обманчивый блеск в его глазах. Она погрозила пальцем:
      – Даже не думай. Я не попадусь на эту удочку.
      Саймон завел руку за спину и стал стягивать с волос шнурок, делая это соблазнительно медленно, сгибая и разгибая мышцы. Он тряхнул головой, рассыпав по плечам густую тяжелую гриву, и так стоял.
      – Не красуйся, – сказала Эллен, едва дыша.
      – Почему нет? – Он положил руки на затылок, вращая шеей и мускулистыми плечами, выставляя себя напоказ.
      – Ты прекрасно знаешь, что ты красивый, – ответила Эллен. – И тщеславный тоже. Все пытаешься меня соблазнить? Прекрати свои глупые ухищрения, Саймон. Я тебя насквозь вижу. Похваляешься как павлин, распускающий веером свой хвост.
      Ее слова, казалось, привели его в восторг.
      – Как я должен это понимать? Как тонкий намек, что ты хочешь видеть мой зад? – Саймон расстегнул пряжку и оттолкнул ремень вниз. Его восставший фаллос выскочил из упавших джинсов, тяжело прыгая перед ним. Он повернулся кругом, широко расставив ноги и подняв руки. – Тебе нравится моя задница?
      Это были мускулистые мужские ягодицы. Осязаемо лакомые и самые соблазнительные из всех, какие она когда-либо видела на фотографиях или в кино.
      – Прекрати, Саймон!
      Он повернулся кругом, изучая ее вспыхнувшее лицо.
      – Но это же действует, – засмеялся он. – Почему я должен что-то прекращать, если это работает?
      Эллен повернулась к нему спиной и стала расстилать одеяла. Пока она разворачивала его на мягком ковре из сосновых иголок и невысокой таволги, раздался громкий всплеск. Она повернулась как раз в то время, когда Саймон уже вынырнул на поверхность. Его мощный торс взметнулся из омута, пролив целый душ сверкающих капель.
      Саймон засмеялся в восторге и откинул с лица волосы.
      – Это что-то невероятное! – крикнул он. – Иди сюда, Эл. Ты должна это испытать.
      Эллен пробиралась на цыпочках по скользким камням. Она приблизилась к омуту и задержалась у кромки. Пальцы словно прилипли к берегу. Она попробовала воду и судорожно вздохнула.
      – Она же ледяная! Ты, должно быть, спятил!
      – Никаких отговорок, малыш. – Саймон проплыл через омут, выпрыгнул и направился к ней. Мокрый, обнаженный и улыбающийся, с глазами, полными решимости.
      Она попятилась от него, тряся головой.
      – Ты не посмеешь, Саймон Райли! Даже не приближайся ко мне с этим твоим взглядом. Я не… Нет!
      Он подхватил ее на руки.
      Эллен пронзительно кричала и сопротивлялась, пока Саймон нес ее к омуту. Но когда он бросил ее в ледяную воду, острый шок вызвал восторг в каждой ее клеточке, в каждом нерве. Она принялась плескаться и смеяться. Потом вытерла воду с глаз и посмотрела на Саймона.
      Их смех прекратился.
      За спиной у них шумел водопад. Глубокая вода вибрировала и журчала, распыляя вокруг холодные брызги. Но Эллен ничего не видела, ослепленная близостью Саймона. Его ничем не прикрашенной мужской красотой. Его золотисто-коричневатой кожей. Скульптурной выпуклостью его лба и скул, очертаниями подбородка, выразительными морщинками вокруг глаз и рта с прилипшими каплями влаги. Его мокрые волосы, откинутые назад, облепляли шею и плечи. Вода стекала струйками, очаровательно задерживаясь в каждой ложбинке, обтекая каждый изгиб тела, подчеркивая каждый его штрих. Эллен хотела все это трогать. Слизывать каждую каплю воды.
      Глаза его были такие темные. И бесконечно глубокие. Она была готова потеряться в бездонном мраке их чар и никогда не искать путь обратно.
      – Ты чертовски прекрасна, Эл, – сказал Саймон, плавно приближаясь к ней. – Это просто невероятно.
      Она смахнула воду с лица.
      – Ты тоже.
      – Сними свой купальник и покажи мне, что холодная вода сделала с твоими сосками.
      Эллен посмотрела вниз на свои тугие соски, подчеркнутые купальником.
      – Ты прекрасно можешь видеть их через ткань, – сказала она.
      – Я же показал тебе мои, – уговаривал ее Саймон. – Теперь ты покажи мне свои.
      – Я не просила тебя показывать мне твои. Не дави на меня, Саймон. Я испытываю неловкость от…
      – Много от чего, – закончил он. – Купание нагишом, наверное, числится в том длинном перечне вещей, которых ты никогда не делала. Так ведь, Эл?
      Она рассердилась.
      – Извини, если я слишком чопорна на твой вкус. Но, Саймон, я…
      – Ты просто не можешь дать себе поблажку. И это так печально. – Он покачал головой с притворным сожалением.
      – Ты манипулируешь мной и еще насмешничаешь! Это нечестно!
      Саймон улыбнулся.
      – Малыш, оглянись кругом, – сказал он, взмахом руки описывая большой круг. – Здесь никого нет. Никто тебя не увидит, кроме меня. Сними ты наконец этот купальник! Почувствуй ветер и воду. Брызги на голой коже. Я хочу видеть те маленькие соски, тугие и розовые, как малина. И капли воды, стекающие вокруг них. Когда я вижу тебя такой, мне кажется, что я умираю от счастья. Моя прекрасная наяда, сделай это для меня, и я перестану к тебе приставать.
      – О нет, ты не перестанешь, – прошептала Эллен. – Ты великий обманщик, Саймон. Ты не остановишься на этом.
      Он плавал вокруг нее медленными кругами, навевая на нее колдовские чары своими глазами, своей улыбкой, своим вкрадчивым голосом.
      – Ну пожалуйста. Я так хорошо тебя прошу. Я буду пай-мальчиком. Покажи, что ты не боишься.
      Саймон снова и снова делал свои круги, такой игривый и соблазнительный. Он имел над ней полную власть. Эллен чувствовала, как исходящие от него волны распространяются вокруг нее, действуя подобно силовому полю. Он точно знал, как разжечь в ней желание. Этого он сейчас и добивался. Каждый дюйм ее тела покалывали мелкие иголочки. Ее лихорадочно горящее тело больше не чувствовало холода, воспринимая его как приятную прохладу.
      Ну что ж, на этот раз она лучше разыграет свою карту, решила Эллен. Она не станет расточать себя на разговоры о любви, оставив при себе все ненужные нежные чувства. Она поймает момент, используя его для собственного удовольствия, как это делал Саймон. Она возьмет от него все, что можно. Без всякого стыда. Без всякого раскаяния.
      Эллен нащупала ногами гладкий, достаточно высокий валун и встала на него, приподняв тело, так что линия воды ласково коснулась ее пупка. Она оттянула вниз лямки купальника. Мокрая ткань медленно сползала с груди. Наконец купальник и вовсе упал к талии. Эллен подняла руки и повернулась кругом.
      – Ну, теперь ты доволен?
      Саймон жадно пожирал ее глазами.
      – Я в экстазе, – ответил он.
      Навеваемые им колдовские чары еще туже сомкнулись вокруг нее. Дыхание сделалось частым и прерывистым. Она ощущала такой жар, что капли воды на лице, казалось, должны зашипеть и превратиться в чистый пар. Сейчас ее кожа, будучи обнаженной, вбирала сенсорных ощущений гораздо больше, каждый дюйм ее поверхности бодрствовал и чувствовал себя восхитительно.
      – Тебе доставляет удовольствие убеждать меня, чтоб я снимала с себя одежду, да? – спросила Эллен, едва дыша. – Тебя действительно это возбуждает?
      – А ты предпочла бы, чтобы я срывал ее с тебя силой и набрасывался на тебя, как голодный волк? – сказал Саймон. – Это можно устроить, малыш, – добавил он.
      Его хищная улыбка заставила Эллен сжаться.
      – Гм… нет. Вообще-то я не принадлежу к тому типу женщин, которые жаждут волка.
      – Я знаю, что ты не принадлежишь к этому типу, – пробормотал Саймон. – Ты тип золотистой богини. Чопорной и стеснительной. Ты за всю свою жизнь ни разу не купалась нагишом, без забот и тревог. – Взяв ее руку, он поцеловал кончики пальцев, один за другим. – Я вынужден тщательно готовить тебя, прежде чем сделать какое-то спонтанное движение. Я должен ждать, пока ты дойдешь до белого каления. Пока ты начнешь стенать и выкрикивать мое имя. И тогда, о Боже… тогда наступает отдача. Бурная, как взрыв.
      Эллен попыталась засмеяться.
      – Значит, с твоей стороны это просто расчетливая техника обольщения? – сказала она.
      Саймон подплыл ближе, хватая ее за талию.
      – В том, какие чувства ты во мне возбуждаешь, нет никакого расчета. Пойми, я плаваю быстро без всяких весел. Попытайся просто держаться на плаву. – Он поднялся из воды и втянул кончик ее соска в свой горячий рот.
      Сладость жгучей ласки заставила ее вскрикнуть. Голова ее откинулась назад. Он был такой горячий и мокрый. Его ненасытный язык вращался, облизывая ее сосок и доставляя ей удовольствие. Обхватив его голову, прижимая ее к своей груди, Эллен прильнула к нему всем телом, пока волны шока возносили ее к блистательным ощущениям.
      Саймон скользнул рукой между ее ног и мягко придавил через купальник ее женский холмик, опытными движениями выводя на нем нежные круги. Когда Эллен стиснула бедра вокруг его пальцев, он взял ее руку и оттянул вниз, обернув ее вокруг своего горячего твердого фаллоса.
      – Трогай его, – попросил он. – Трогай меня, пока я трогаю тебя.
      Эллен подняла лицо, подставляя ему для поцелуя, отчаянно желая большего контакта.
      И они стали целоваться, лаская друг друга, то вздымаясь, то падая на волнах исступленного наслаждения. Она была уже на грани бурного завершения и судорожно дышала Саймону в рот. Но тут произошло неожиданное.
      Саймон оторвал ее руку прочь от своей горячей плоти, отплыв на короткое расстояние в сторону. Ошеломленная, Эллен чувствовала себя брошенной на произвол судьбы.
      – У меня в кармане джинсов презерватив, – сказал он. – Ты не изменила свое мнение по поводу секса вне стен дома? Что скажешь, Эл?
      Ее всю колотило от возбуждения и разочарования. Он опять обскакал ее искусным маневром. Ее голод был так велик, что она почти забыла о бдительности.
      Эллен поплыла к краю омута и выбралась на берег. Она стянула с бедер свой купальник и, переступив через него, отшвырнула на освещенный солнцем камень.
      Потом повернулась лицом к Саймону, совершенно нагая, в крапчатых пятнах солнечных зайчиков.

ГЛАВА 13