Твой навсегда

      Все повторялось почти как в старые времена. Ее грудь выпрыгнула из топа, юбка скрутилась вокруг талии. Брэд стоял и смотрел тем же диким взглядом, который всегда доводил ее до умопомрачения.
      Кора попыталась вывернуться, но он удержал ее за пояс.
      – Подожди, – умолял он. – Позволь мне просто посмотреть. Я должен это видеть. Было так приятно там трогать. Удивительно сладкое ощущение.
      О Боже!
      Кора вырвалась и вскочила на ноги, но в последний момент потеряла равновесие и оступилась. Она тяжело упала на колени. Брэд подскочил к ней:
      – Черт побери, Кор! Не будь глупой…
      – Никогда не называй меня глупой! – зашипела она. – Не трогай меня!..
      – Я не собираюсь тебя насиловать, – сказал Брэд. Куда девался его высокомерный тон? – Я просто хочу сделать так, чтобы ты кончила. Тебе, кажется, только что это понравилось.
      Кора отступила назад.
      – Ты прекрасно знаешь, что будет дальше, если ты сделаешь это.
      – Да? И что?
      Она сомкнула ноги, чтобы не подкосились колени.
      – В конце концов это кончится сексом.
      – Да. И тебе это понравится. Это будет невообразимый секс!
      – Меня это не вдохновляет! – Кора снова попятилась назад. – У меня не может быть секса с тобой! Я слишком зла на тебя! Зла много лет! Я не могу вот так просто все забыть и простить, только потому… потому, что ты этого хочешь!
      Брэд изучал ее прищуренными глазами.
      – Как много времени тебе потребуется, чтобы преодолеть свою злость?
      – Я не знаю, – беспомощно сказала Кора. – Как такое вообще могло случиться? Я была наивная. Юноша из богатой семьи волочится за девочкой со стоянки трейлеров. Свежеиспеченный кандидат для Принстона развлекается, прежде чем отбыть за своими блестящими перспективами. Как все это было предсказуемо, не правда ли?
      – Это то, что тебя заботило? – сказал Брэд.
      Ему еще хватало наглости строить из себя оскорбленного!
      – Нет, – сказала Кора. – Это не то, что меня заботило. Это то, чего я боялась, Брэд.
      Тени сумерек подчеркивали его красивое надменное лицо. Кора так хорошо знала это выражение! Надутый маленький мальчик, которому не дают делать по-своему. Ей хотелось влепить ему хорошую оплеуху, а потом толкнуть в постель и мучить, пока он не запросит пощады. Пока не признается, как сильно он в ней нуждается.
      Кора попятилась назад, встревоженная опасным дрейфом своих мыслей.
      – Это безумие, Брэд. Я не должна быть здесь. Мне нужно идти домой. Я вообще не должна была…
      – Я провожу тебя до дома, – сказал он.
      Его самонадеянность заставила ее рассмеяться.
      – Ни за что! Во-первых, я никогда не позволю тебе провожать меня до дома. Во-вторых, ты полуголый, босой и с тебя капает вода. Ты прямо как какой-то хозяйчик за работой в своем подворье!
      Брэд покопался рукой в кармане мокрых джинсов, добыв не без труда связку ключей.
      – У меня еще есть ключи от машины.
      – Ты собираешься плюхнуть свою мокрую задницу на кожаное сиденье «порше»? – Кора зацокала языком. – Ты пожалеешь об этом, приятель.
      – Одно из двух, – сказал Брэд. – Либо так, либо придется раздеться на улице и ехать домой совершенно голым.
      Кора вдруг представила себе эту картину. Брэд, голый, с его сильным, мускулистым телом полулежит на мягком кожаном сиденье «порше», держа в руке свой отменный фаллос. Напряженный, горячий, готовый. Его раскосые кошачьи глаза темны от вожделения, на лице написано: «Иди сюда и ублажи меня, ибо это моя царская привилегия».
      По наэлектризованности наступившей тишины Кора могла с уверенностью сказать, что он думал о чем-то похожем.
      Она отвернулась и протиснулась сквозь кусты. Брэд пошел за ней, как собака по следу, ругаясь, когда его босые ноги натыкались в темноте на что-то острое. Его мокрые джинсы шуршали при каждом шаге. Он догнал ее, как только под ногами оказалась гладкая трава школьного футбольного поля. Пока они шагали через те пятьдесят ярдов вдоль кромки, Кора все время чувствовала на щеке пристальный взгляд Брэда.
      – Я хочу остаться с тобой этой ночью, Кор.
      Ну разродился наконец! Ничего не скажешь, прямой парень!
      – Нет, – смело сказала она.
      – Я хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс, – сказал Брэд. – Я совсем не имел в виду…
      По расчетам Коры, ее переход в наступление должен был очень быстро охладить его пыл.
      – Я не собираюсь снова заниматься с тобой сексом, пока мы не поженимся, – сказала она. – Во всяком случае, я многому научилась за это время.
      Бред остановился. Кора оставила его и резко двинулась вперед.
      Но несколькими секундами позже он снова догнал ее.
      – Пока не поженимся?
      – Оставь, Брэд. Тебе не кажется, что это смешно? У тебя ведь есть политические амбиции? Даже если бы ты захотел, но ты, конечно, не захочешь, ты не можешь жениться на мне. Такая особа, как Кора Маккомбер, по прозвищу Роскошные Губы – неподходящая кандидатура для жены политика. Во-первых, я никогда не стану ходить туго затянутая в дорогом костюме. Я люблю одежду из эластика и синтетики. Во-вторых, я никогда не смогу притворяться и делать невинное лицо. Меня это совершенно не вдохновляет. Понимаешь? Так что это безнадежно. Ты не можешь на мне жениться. Стало быть, вопрос закрыт. Никакого секса. Никогда.
      Футбольное поле непосредственно переходило в бейсбольное, за которым начинался прибрежный парк. Отсюда уже были видны светящиеся огни карнавала и слышен шум толпы.
      – Но ты тоже этого хочешь, – неуверенно сказал Брэд.
      Кора рассердилась.
      – Послушай, Брэд! Я знаю, ты не тупой. Тогда как ты можешь быть до такой степени глупым?
      Брэд открыл рот, чтобы ответить, и закрыл его снова. Только растерянно и беспомощно покачал головой. Кора сердито приставила палец к его груди.
      – После того как твоя мать внесла свою лепту и ты отшвырнул меня, тебе известно, как обо мне заговорили? Я перестала существовать. Люди меня за человека не считали. Парни норовили заводить меня в туалеты баров или темные аллеи. Но никто не хотел танцевать на персиковом фестивале или в ресторане с Корой Маккомбер – Роскошные Губы.
      – Я никогда не имел в виду… – начал Брэд, уходя в оборону.
      – За каким чертом мне знать, что ты имел в виду! – перебила его Кора. – Позволь я закончу. Я прошла хорошую школу. Из-за всех тех передряг мне пришлось покинуть город, просто чтобы не сойти с ума. Я работала на трех работах. Я кутила на полную катушку и пустилась во все тяжкие, чтобы выпустить пар. После тебя у меня было много любовников. Я могу сказать не хвалясь, что я полностью заслужила почетный титул королевы орального секса. И я с гордостью ношу эту корону!
      Брэд схватил ее за плечи.
      – Мне надоели твои провокационные игры!
      Кора шлепнула его по рукам.
      – Я просто пытаюсь вывозить тебя лицом о твои прогнившие стандарты! Если ты не можешь смириться с фактом, что я сексуальная женщина из плоти и крови, с пестрым прошлым, нам не о чем говорить. Я не хочу тратить лишней секунды на такое закомплексованное ничтожество, как ты!
      С минуту Брэд молча переваривал ее слова.
      – Отсюда можно заключить, – сказал он, – если я смирюсь с твоим пестрым прошлым, ты согласишься потратить несколько секунд на такое закомплексованное ничтожество, как я?
      – Черт побери, какой ты хороший адвокат!
      – Да уж, – согласился Брэд.
      – Но даже не пытайся пробовать на мне свои адвокатские штучки, – резко сказала Кора.
      – Тогда перестань морочить мне голову с оральным сексом. Если ты такая великая искусница, может, докажешь это делом? Я только тогда поверю, когда почувствую.
      – Разве что в своих снах, приятель!
      – Насчет моих снов можешь быть уверена, – сказал Брэд. – Причем каждую ночь. Ну, Кор? Здесь только ты, я и пустое бейсбольное поле. Покажи свое мастерство, срази меня своей замечательной техникой. Я готов – мой член тверд как сталь. Давай сделаем это прямо на основной базе.
      Что бы такое ему сказать? Какую-нибудь грубую тираду, как он этого заслуживает.
      Кора пыталась подобрать нужные слова, но ее ум погряз в мешанине эротических образов. В результате пришлось довольствоваться короткой фразой:
      – Держи карман шире!
      Они покинули бейсбольное поле и вышли в парк.
      – Так что ты делаешь сейчас иначе в сравнении с тем, что делала раньше? – спросил Брэд.
      Кора замешкалась, с запозданием сообразив, что он по-прежнему говорит об оральном сексе.
      – О, ради Бога, не застревай ты на этой теме.
      – Нет, ты скажи, – настаивал Брэд. – Смерть как хочется знать.
      Кора выдохнула из груди весь воздух и снова набрала полные легкие.
      – Ну, прежде всего, – начала она, – между партнерами должна быть стопроцентная взаимность. Чтобы удовлетворять моим требованиям, мужчина должен быть таким же мастером в этом искусстве, как я. Но насколько я помню, это не твое амплуа, Брэд. Это еще один пример непреодолимой пропасти между нами.
      – Так научи меня, – сказал он. – И это станет моим амплуа.
      Кора зацепила ногой за ногу и споткнулась. Брэд тотчас подхватил ее.
      Она нервно пробежала глазами по его мускулистой груди вниз, к оттопырившейся молнии его мокрых джинсов.
      Так. Он завелся от всех этих разговоров об оральном сексе. Кора крепко стиснула бедра.
      – Я способный ученик, – продолжал Брэд. – Очень целеустремленный. Очень мотивированный. Я готов попробовать прямо здесь, прямо сейчас. Что, если вон под той ивой? Ляг на траву и раздвинь ноги. Дай мне первый урок, Кор.
      Она повернулась спиной, спасаясь от исходящих от него агрессивных флюидов.
      – Не так быстро, приятель. Мы даже не до конца поговорили о сексе, а впереди у нас много других вопросов…
      – Перечисли их, – сказал Брэд. – И давай займемся ими прямо сейчас.
      – Ха! Прямо так вот сразу? – Кора толкнула его в грудь и отдернула руку, встревоженная тем, как от этого контакта у нее забегали мурашки по коже. – Ты думаешь все так легко и просто?
      – Все в твоей воле. Как прикажешь, Кор.
      – Ну, для начала, – сказала она, – прежде чем говорить со мной о сексе, ты должен вести себя как цивилизованный человек.
      Брэд нахмурился:
      – То есть?
      – Ты должен извиниться перед Мисси и Эллен. И перед Саймоном тоже.
      Он сразу сделался чопорным.
      – Черта с два!
      – Ладно. Тогда нам не по пути. До свидания, Брэд. Желаю счастья в жизни. – Кора помахала ему рукой и собралась уходить.
      Брэд схватил ее за запястье и рванул назад. Она не долго думая взмахнула другой рукой, чтобы ударить его по лицу.
      – Еще раз только протянешь ко мне руку – и я ее оторву!
      Он мгновенно ее отпустил.
      – Боже мой! Опомнись, Кор!
      – Я не шучу! Мне нечего терять, и я не вижу причин для компромисса. И вообще, я устала от твоей болтовни. Спокойной ночи, Брэд.
      – Погоди! – Он остановил ее и поднял руки в знак капитуляции. – Постой. Я согласен. В самом деле, я был груб с Мисси больше, чем следовало. Но она своим раболепием и забитостью действует мне на нервы.
      Кора издала недовольный звук.
      – Та несчастная девушка? Ты злыдень, Брэд.
      – Ладно, я извинюсь перед ней, – сказал он. – Но Саймон и Эллен… почему я должен просить у них извинения? – В голосе Брэда звучало возмущение. – Они трахались вовсю, пока я с ней был помолвлен!
      – Это сама судьба наказывает тебя, Брэд, – сказала Кора. – Ты слишком долго был презренным человеком. Очевидно, тебе есть за что отвечать.
      – Я не обязан извиняться перед ними! Кора пожала плечами:
      – Прекрасно. Ты прав, никто никому ничем не обязан. Быть вежливым и добрым к людям не принято в этом проклятом мире. Это исключительно вопрос личного выбора. Ты волен делать глупости, если тебе так нравится. Только тогда не жди от меня ничего.
      – Кор…
      – А теперь я должна тебя покинуть. Мы уже подошли к моей развилке. С меня достаточно мыльных опер за один день. Я отправляюсь домой.
      – Пешком? – удивился Брэд, шокированный ее смелостью.
      – Мой пикап в мастерской, – сказала Кора. – Я планировала уехать с ярмарки вместе с подругой.
      – С подругой? – Брэд нахмурился. – Какой еще подругой?
      Кора не стала ему говорить, что ее обещала подбросить на своей машине милая семидесятипятилетняя леди, ее соседка. Какое его собачье дело!
      – Оставь, Брэд.
      – До стоянки трейлеров отсюда две мили. К тому же это плохой квартал!
      – Во-первых, если тебе угодно, – сказала Кора, – это не стоянка трейлеров, а фабричный кооператив жилых автоприцепов. И во-вторых, это прекрасный район, где живут уважаемые люди. Трудяги, подобные мне. Не то что ты, чопорный сноб!
      – Сейчас темно, – сердито сказал Брэд. – Ты поранишь ноги в этих шлепанцах, а на шоссе полно машин с пьяными дураками за рулем. И вдобавок у тебя под той вещью, которую ты называешь юбкой, голая задница. Я отвезу тебя домой, и не пытайся спорить со мной. Мой автомобиль у административного здания. Пойдем со мной, и мы…
      – Это твоя вина, что я осталась с голой задницей, – сказала Кора. – Не беспокойся за меня, Брэд. Я долгое время сама о себе заботилась, позабочусь и сегодня.
      Она решительно зашагала по дороге.
      – Я только возьму машину и подберу тебя на дороге, – зарычал Брэд.
      – Не утруждайся! – крикнула в ответ Кора. – Я нырну в кусты, как только увижу свет фар, и ты никогда меня не найдешь. И пьяные дураки тоже меня не заметят. Так что не трать свое время. Расслабься, Брэд.
      Он повернул голову с ревом отчаяния. От напряжения у него выступили сухожилия на шее.
      – Черт побери, Кор! Ты приводишь меня в бешенство своим дерзким язычком!
      – Спокойной ночи, Брэд. – Она быстро удалялась.
      Кора чувствовала, как его взгляд прожигает ей спину. Но она держалась очень прямо и шла очень быстро, сосредоточенная на одной мысли – не оглядываться назад.
      За поворотом плечи ее обмякли. Она топала по темному шоссе с глазами, полными слез, так быстро, как позволяли ее шлепанцы. Она мечтала скорее свернуться калачиком и зализывать раны в своем безопасном, тихом гнездышке, которое Брэд оскорбительно называл «стоянкой трейлеров». Но она гордилась своим прелестным, опрятным домом. Ей нравилось, как она распланировала свой участок, с огородом, решеткой для барбекю и цветниками. Ей нравилось также, как она обустроила свою «двушку», где вся мебель была подобрана с любовью и тщанием, от конторки до ортопедической кровати королевского размера.
      Кора пыталась вообразить Брэда, распростертого на ее кровати, нагого, на шелковых простынях голубого льда. Она не смела даже мечтать об этом.
      Она собралась перейти Драй-Крик-бридж, когда темноту прорезал свет фар приближающегося сзади автомобиля. Она сошла на обочину и стала спускаться по гравию, но в неразумной панике поскользнулась и оказалась в канаве среди колючих кустов ежевики. Оставалось только благодарить Бога, что она не приземлилась в гнездо гремучих змей.
      Автомобиль медленно переехал через мост, рокоча своим мощным мотором, и остановился. Боковое стекло поползло вниз.
      – Кор? – позвал Брэд. – Иди сюда! Позволь мне отвезти тебя домой. Клянусь Богом, я тебя не трону. Я не могу бросить тебя на дороге ночью. – Он подождал немного. – Кор, прошу тебя, – добавил он громче.
      Кора, согнувшись в канаве, прижала мокрое лицо к своим оцарапанным коленям. Было слышно, как щелкнул замок и открылась дверца. Брэд вышел из машины и перегнулся через перила моста.
      – Кора! – крикнул он голосом, полным гнева и отчаяния.
      Удивительно, что он не слышал, как бьется ее сердце. Оно стучало так громко. Кора хотела крикнуть, как ужасно она страдает, но она не могла этого сделать. Если Брэд отвезет ее домой, он останется с ней. Он может ее изувечить, если захочет.
      Кора знала, каким он может быть жестоким.
      Если он не научится ее уважать, у нее не может быть с ним никаких дел. Она ему не подстилка, которая в теплую пору всегда под рукой. Или он будет обращаться с ней с уважением, как с леди, или пусть катится куда подальше! Мерзкое отребье!
      Брэд начал ругаться, сначала тихо, потом громче, зная, что она прячется где-то поблизости. Через некоторое время хлопнула дверца. Взревел мотор и завизжали шины.
      Автомобиль с ревом укатил прочь. Его сердитый гудок эхом отозвался в темноте и заглох.

ГЛАВА 22

      Мотоцикл по длинной ухабистой аллее подъехал к дому Гаса, где возле порога стоял пикап Эллен, и затормозил рядом с ним.
      Саймон заглушил мотор и опустил стойку. Эллен чувствовала, как ускоренно бьется его сердце и как тяжело вздымается его грудь под ее стиснутыми руками.
      Она соскочила и прижалась лицом к его волосам. Саймон оттянулся назад, оглядывая ее. Тогда она вспомнила о своей новой одежде, которую принесла Кора.
      В этой экипировке Эллен ощущала себя еще более уязвимой, чем если бы она была совершенно нагой.
      Саймон ничего не комментировал, просто смотрел на ее тело.
      – Ты босая, – сказал он. – Что случилось с твоими сандалиями?
      – Я их потеряла, пока бежала за тобой.
      Он соскочил с мотоцикла, присел на корточки рядом с ней и поднял одну ее ногу. Он согнул ее в колене и нежно пробежал пальцами по ступне. Потом проделал то же самое с другой ногой, после чего встал и молча подхватил Эллен на руки.
      – Саймон, мои ноги в полном порядке, – протестовала она. Я могу…
      – Нет, не можешь. Во дворе полно старых крышек от пива и битого стекла.
      Она покорилась, обхватила его за плечи и наслаждалась, чувствуя, как сокращаются его мощные мускулы и с какой легкостью он ее несет.
      Саймон рывком распахнул дверь с москитной сеткой и, ступив в темноту, осторожно поставил Эллен на ноги. Она тихо ждала. За шипением последовала короткая оранжевая вспышка, осветившая его лицо, когда он поднес зажженную спичку к керосиновой лампе. Пламя выпрыгнуло из нее, высокое и коптящее. Саймон отрегулировал фитиль, приладил на место стекло и поставил лампу на кухонный стол.
      На выцветших обоях заплясали причудливые тени. Сейчас, когда комната была пуста, она казалась еще более запущенной.
      – Скажи, – начал Саймон, с таинственным видом рассматривая Эллен, – ты решила не надевать белья и под эту амуницию тоже?
      Она всплеснула руками.
      – При том, что сейчас происходит, мы должны обсуждать мое белье! Конечно, тебе непременно нужно на этом фиксироваться. Как это на тебя похоже!
      – Что ты постоянно тычешь мне это в лицо? – сказал Саймон. – Отвечай.
      – Ты предпочел бы, чтобы я была без нижнего белья? Я могу это устроить. – Эллен задрала свою юбку, продела большие пальцы под резинку своих трусов и спихнула их вниз. Затем переступила через них и подняла над головой. – Видишь, – сказала она, размахивая трусами, – сейчас я вообще без белья. Этот животрепещущий вопрос наконец решен для тебя? Мы можем продолжать, Саймон?
      Эллен бросила ему трусы. Он поймал их в воздухе не глядя и скомкал в своем большом кулаке.
      – Ты пытаешься меня разозлить, Эл?
      – Нет! – Вырвавшийся у нее звук наполовину был похож на ворчание, наполовину на пронзительный крик. – Дурень великовозрастный! Я пытаюсь тебя соблазнить!
      – Не надо. – Саймон поднял коробку, стоявшую в углу, и вынес из кухни. Эллен услышала, как груз глухо стукнулся о раму пикапа. Саймон вернулся за другой коробкой.
      В следующий раз, когда он вошел в кухню, Эллен схватила его руку.
      – Ты намерен меня не замечать?
      Саймон выразительно посмотрел на ее руку. Эллен еще крепче сжала пальцы.
      – Я занят, – сказал Саймон. Я не приглашал тебя следовать за мной. Ты вообще не должна находиться здесь. – Он освободил свою руку и подхватил очередную коробку. Каждая из них была словно кирпич в крепостной стене, которую он возводил от нее.
      Эллен хотела выбить у него коробку, но она знала лучшее средство, нежели бросать ему физический вызов. Когда Саймон снова вошел, она встала между ним и оставшимися коробками.
      – Остановись, Саймон, – сказала она. – Ты не можешь уехать вот так.
      Он молча повернулся спиной и зашагал к двери. Эллен пошла за ним и стала наблюдать, как он подсаживает свой мотоцикл на раму ее пикапа. Саймон подтолкнул заднее колесо и вытер руки о свои джинсы.
      Эллен стояла перед ним, загораживая проход.
      – Твое место здесь, со мной, – сказала она. – Ты не можешь уехать. Я тебя не отпущу.
      Саймон поднял ее, как куклу, и поставил в стороне от двери.
      – Скажи мне одну вещь, Эл.
      Это уже звучало обещающе.
      – Все, что хочешь. – Эллен пошла за ним в кухню. Он взял в руки очередную коробку.
      – Зачем ты сказала Уэсу, что я был с тобой этим утром? Ты думаешь, мне нужно, чтобы ты лгала из-за меня?
      – Нет.
      – Тогда зачем? – спросил Саймон. Голос его звучал сурово.
      – Уэс никогда не поверил бы, что ты мокнул под дождем, потому что тебе приснился тот чертов сон! – закричала Эллен. – Только тот, кто знает тебя так, как я, может этому поверить!
      – Это действительно так? – Саймон пнул дверь ногой. Дверь распахнулась настежь и звонко стукнула о стену. Он исчез за порогом. Эллен прислушивалась к удару груза.
      – Да, это так! – сказала она, когда Саймон снова появился в дверях. – Никто тебе не поверил бы. Потому что это звучит невероятно странно и глупо. Вот почему я так сказала!
      – Значит, ты не думаешь, что это сделал я? – спросил Саймон. Лицо его было напряженное. – Такты не думаешь, что это я убил тех парней? Скажи, Эл!
      У нее даже отпала челюсть.
      – О, Саймон! Господь с тобой! Конечно, нет!
      Он сделал прерывистый выдох. Плечи его расслабились и обмякли.
      – Но ты сам себе помог с полицией, – сказала Эллен. – Когда ты с самодовольным видом, как индюк, расхаживаешь по городу и вещаешь, что хочешь разорвать их на куски, на кого еще они подумают? Я тебе сказала, предоставь им самим заниматься этим. Так нет, мистер Мачо должен взять все в собственные руки!
      – Я только хотел пригрозить, чтобы те парни держались подальше от тебя, – сказал Саймон. – Такие, как Бибоп и Скотти, не понимают нормального языка. Конечно, попадись они мне в руки, я бы их поколотил, да. Но только… не это.
      Эллен проворчала сквозь зубы.
      – Чурбан.
      Лицо Саймона помрачнело.
      – Эл, я могу убить человека, если буду вынужден это сделать. Я прошел соответствующую подготовку. Но я не способен убить хладнокровно или ради забавы.
      – Я знаю, ты не делал этого, – сказала Эллен. – Тебе нет нужды меня убеждать.
      – Нет? А как насчет Лайонела? – спросил Саймон. – Он видел, как я выходил из дома. Как насчет твоей матери? Мюриэл никогда не спит. Она, вероятно, тоже слышала. Ты думаешь, они поверят, что я мокнул в лесу? Они оба неглупые люди. Ты думаешь, они захотят спать под одной крышей со мной после этой истории?
      – Полиция найдет настоящего убийцу – и все эти разговоры будут неуместны, – сказала Эллен.
      Саймон покачал головой:
      – В моей жизни все складывается не так, как у людей.
      – О, только не заводи свою шарманку о несчастном Саймоне…
      – Это не шарманка! – Саймон стукнул по столу, так что керосиновая лампа зашаталась. Он схватил выпавшее стекло, чтобы вставить снова, и зашипел от боли, поранив руку острым краем. – Черт!
      Эллен вырвала у него лампу и отнесла на прилавок, от греха подальше. Потом взяла Саймона за руку и осмотрела длинный поперечный порез на пальцах.
      – Бедный ребенок, – прошептала она, целуя его в ладонь. Саймон отнял свою руку.
      – Это не шарманка, – повторил он. – Я в этом убедился, как только вернулся сюда. Меня не оставляет это странное чувство, будто… будто несчастье затаилось в засаде и подстерегает меня. Я пробовал не замечать его, и чем упорнее, тем бесполезнее. Все становится только хуже. К чему бы я ни прикоснулся, все тут же рушится. А теперь еще эти трупы…
      – При чем здесь это? Какая связь между тобой и убийством Бибопа и Скотти?
      – Я не знаю! Мне ничего не приходит в голову. Я мог вообще их не узнать, если бы встретил на улице, так как в тот день я их не разглядел. У них был нейлон на голове. Но это не имеет значения. Факт, что они мертвы, Эл. Что ни день, то новое несчастье. И несчастья становятся все тяжелее. Единственный путь остановить их – это сматываться отсюда!
      – Но из всего, что ты сказал, ни в чем нет твоей вины! – вскричала Эллен.
      – Оглянись на свой дом, Эл. На свое прекрасное окно. Ущерб от этого погрома потянет на тысячи долларов. Взгляни на свои ноги. Посмотри, что происходит с твоим бизнесом. Твои постояльцы разъехались. Что еще должно стрястись, чтобы ты убедилась в моей правоте?
      – Мне совсем не жалко ни одной из этих вещей, – упорно твердила Эллен. – Я была все это время с тобой, и даже если я должна заплатить такую цену, это того стоит. Но на самом деле все это к тебе не имеет никакого отношения. Ты просто говоришь глупости!
      Саймон с напряженным лицом оглядывал дом Гаса.
      – Я все внушал себе, что это просто шарада, которую я смогу решить, если сильно постараюсь. Если бы я знал, почему Гас покончил с собой и о чем то проклятое электронное послание! Может, что-то прояснилось бы. Может, я получил бы ответ, почему это место так для меня губительно. Просто какое-то проклятие! Я тщательно прочесал все вокруг, но мне не удается ничего найти.
      – И раз ты не можешь ничего найти, – сказала Эллен после некоторых колебаний, – значит, нужно думать, что это… проклятие или что-то в этом роде?
      Саймон отвернул от нее лицо.
      – Я не склонен так думать конкретно в смысле суеверия, но я в замешательстве. Поневоле задумаешься, когда бед становится выше крыши.
      Эллен схватила его руку.
      – Но ты забываешь обо всем хорошем, что ты здесь сделал. Ты катализатор, Саймон. Посмотри на Мисси – она преобразилась. Она сегодня защищала меня как тигрица. Она вывалила полгаллона мороженого на ботинки Брэду Митчеллу.
      Саймон невесело засмеялся.
      – Значит, на сей раз я, как катализатор, подстегнул агрессивные побуждения Мисси. Ты находишь швыряние мороженым таким же очаровательным, как шипение котенка. Но ты не думаешь, чем это может кончиться? Что ты скажешь, если завтра она откроет стрельбу из винтовки? Лиха беда начало.
      – О, замолчи! Как ты далек от реальности! Ты так быстро находишь скрытый смысл во всем, что подходит твоим бредовым фантазиям. Но когда что-то не соответствует им, ты слеп и глух, как скала!
      – Это не фантазии, Эл, – сказал Саймон. – И не я далек от реальности. Это ты, Эл, – он ткнул в нее пальцем, – далека от реальности. Ты вечно живешь своими фантазиями.
      Оскорбленная его словами, Эллен сразу перешла на чопорный тон.
      – Значит, моя любовь к тебе – это всего лишь фантазии? Ты это имеешь в виду?
      Саймон освободил свою руку.
      – Да, – сказал он. – Я это имею в виду.
      Эллен снова приблизилась к нему.
      – Это неправда. И ты это знаешь, Саймон.
      Он отступил назад, уклоняясь от ее объятий.
      – Посмотри, – сказал он, – все предзнаменования свершаются прямо перед твоими глазами. Я уезжаю, пока не стряслось еще что-нибудь. Я не люблю тебя. Читай это на моем лице. Уходи, Эл.
      Она обвила руками его шею.
      – Я тебе не верю.
      Саймон отстранил ее руки прочь.
      – Черт побери, Эл, – голос его дрожал от напряжения, – не вынуждай меня быть грубым с тобой.
      – Но ты говорил, что любишь меня, – сказала она. – Прошлой ночью ты…
      – Пора повзрослеть, Эл. – Саймон подтолкнул ее к столу. – Несомненно, я так говорил. Мужчины иногда говорят эти слова женщинам, которых они трахают.
      Но Эллен отказывалась отпускать его от себя. Она расстегнула его рубашку и стянула с плеч.
      – Тогда… тогда трахни меня снова, Саймон, – сказала она. – Потому что я хочу слышать, как ты скажешь эти слова.
      Он поднял ее на стол.
      – Я трахну тебя, если ты этого хочешь. Но это будет конец всего, что было когда-либо.
      Эллен обняла его за шею и поцеловала в грудь.
      – Любовь моя, – сказала она, – ты уже слишком сильно себя скомпрометировал, чтобы задурить мне голову. Когда ты пытаешься это делать, ты выглядишь глупо. Все это пустое бахвальство. Красующийся дуралей!
      Саймон прижал ее спиной к кухонному столу и пригнул рукой сверху. Эллен схватила его за руку и поворачивала кругом, целуя ее.
      – Я так хочу тебя, Саймон.
      – Да? – Он поднял ее юбку и пробежал пальцами между ее бедрами. – О, ты снова совершаешь свой ангельский акт. Сладкий и жертвенный. Бескорыстное принесение себя на алтарь моей похоти.
      Эллен извивалась в его руках, совершая чувственные телодвижения.
      – Мне нравится алтарь твоей похоти, Саймон Райли. Я хочу покрыть его прекрасным пледом, кинуть несколько подушек и сделать моим постоянным ложем.
      – О Боже! – Саймон, согнувшись пополам, зашелся в приступе горького смеха. – Загнала в мою же ловушку, – пробормотал он. – Ты просто сумасшедшая, Эл.
      – Что касается тебя – да, – сказала она. – И всегда была.
      Саймон поднял голову и посмотрел на атлас цвета слоновой кости. Он согнул крючком палец и подцепил дужку, соединяющую две половинки корсета.
      – Эту вещь нужно запретить. Черт подери, откуда она взялась?
      – От Коры, – призналась Эллен. – Она сказала, что мне нужно изменить стиль, потому что я одеваюсь… Ах… дай вспомнить, как же она сказала? Непростительно – вот точный термин, который она употребила.
      – Я мог бы догадаться, что это ее рук дело, – проворчал Саймон и скользнул пальцем под лиф, в ложбинку на груди. – Непростительно выставлять вот это человеку прямо в лицо и провоцировать его. Это действительно непростительно и бесстыдно.
      – Ты правильно говоришь, что это бесстыдно, – сказала Эллен. – Я ничуточки не стыжусь того, что я делаю. Во всяком случае, с тех пор, как ты здесь.
      Саймон потянул ее за ленточку, наблюдая с возрастающим восхищением, как под давлением груди расходится тугая шнуровка корсета.
      – Когда я увидел тебя в этой одежде, я подумал, что ты хочешь меня наказать.
      – Что?! – захлебываясь, воскликнула Эллен. – Я не хотела! Я…