В автобусе, по дороге в Глазго, только и разговору было, что о раскопках. Мисс Андерсон ходила по салону, беседовала со всеми, расспрашивала. Она от души поздравила Мэттью с находкой и обсудила с ним погребальные обычаи. Торопливо поужинав – на вкус еды никто особо внимания не обратил, – Кейт с Холлом вместе с прочими молодыми людьми отправились в поход по пабам отмечать удачу. Мисс Андерсон, учительницы и Нарит остались в общежитии.
      – И хороший пудинг тоже не помешал бы, – заметил Алистер, когда они вышли на улицу.
      – Тебе что, йогурта мало было? – удивился Кейт. – А-а, ты про английский пудинг, такой печеный? Да, это было бы неплохо. А вы как думаете?
      Все дружно изъявили согласие, и Алистер кивнул.
      – Тогда пошли. Я знаю тут поблизости одно местечко, где подают классные десерты, и погребок там – лучше некуда.
      Выйдя с территории университета, они свернули за угол, в переулок. И там, за неприметной дверью, обнаружилось нешумное, хотя и довольно многолюдное заведение с прикольным названием «Вездесущая щепка». Хозяин внимательно оглядел новоприбывших, убедился, что они достаточно трезвы и скандала не устроят, и проводил их к длинному столу.
      Ресторанчик неприятно смахивал на дешевую американскую забегаловку, однако десерты здешний повар готовил действительно превосходно. Кейт задумчиво облизал ложку и призадумался, не заказать ли еще порцию. Потом решил, что все-таки не стоит, и принялся кормить оставшимися крошками здоровенную золотую рыбку, которая плавала в маленьком бассейне у стены.
      Остальные же уплетали домашнее мороженое, муссы и пирожные, запивая все это винами и ликерчиками, и обсуждали произошедшие события. В центре внимания был, конечно, Мэттью. У героя дня была своя версия причин, по которым сосуд оказался в земле, и отстаивал он эту гипотезу весьма воинственно, а прочие не менее решительно пытались ее опровергнуть.
      – Да что ты в этом вообще понимаешь? – осведомился Мартин. – Ты до сих пор хоть что-нибудь откапывал, кроме как луковицы тюльпанов на мамочкиной клумбе?
      Кейт с Холлом, разумеется, не могли остаться в стороне от ожесточенного спора о том, прав или не прав был профессор. Равнодушное высокомерие, которым щеголяло большинство юных шотландцев, оказалось не более чем маской. А теперь произошло нечто действительно важное, и они сами участвовали в этом! Это было событие, какие не часто случались в их монотонной, довольно унылой жизни, приучившей их делать вид, будто им все по барабану. Да и физический труд пошел им на пользу. Кейт усмехнулся про себя. Ну, для начала, апофигист просто не поехал бы в подобный тур...
      Официанты принялись убирать с соседних столиков. Эдвин встал.
      – Ну что, пошли? Можем продолжить разговор в пабах, пока они не начнут закрываться.
      – А куда теперь? – спросил Мэттью. Прочие принялись наперебой предлагать варианты.
      – Может, в «Голову короля»?
      – А почему не в «Черного быка»? Это же в двух шагах отсюда!
      – Может, в «Керлера»? Кейт хихикнул:
      – Это что за «керлеры» такие?
      Чарльз подтолкнул его к двери. Чарльз был высок ростом, и внешность имел мужественную: четко очерченный квадратный подбородок, курчавые каштановые волосы и голубые глаза, насмешливо сощуренные.
      – Придурок, это от слова «керлинг» – игра такая. Берешь большой плоский камень, выходишь на лед замерзшего озера и начинаешь гонять этот камень по льду.
      – Не, в «Керлерах» только легкое пиво, – перебил его Макс. – Ладно, чур, первый выбор за мной! Поедем в центр, посидим немного в «Небесном лодочнике», а оттуда пойдем еще куда-нибудь.
      Все дружно одобрили его решение и направились к станции метро.
      – Вперед, оранжевые гусеницы! – воскликнул Эдвин. Голос его эхом разнесся по гулкому кирпичному зданию станции. Они устремились вниз по лестнице, к поездам. В это время от толпы у автоматических касс отделился мужчина в помятом пиджаке и неприметно стал спускаться следом.
      В «Небесном лодочнике» было многолюдно, шумно и весело. Все посетители теснились в двух небольших и дымных Г-образных зальчиках, расположенных по обе стороны стойки. Приходилось все время орать, чтобы перекричать музыку, несущуюся из динамиков стереосистемы, и грохот игральных автоматов. Несмотря на рабочий день, в пабе было полно народа, и мужчин, и женщин, хохочущих и попивающих сидр или некий красно-коричневый напиток, – студенты объяснили Кейту, что это горький эль. Кейт попробовал и взял себе стаканчик. На этот раз он был осмотрительнее с алкоголем. Все прочие выпили по пинте и заказали по следующей, Кейт же растянул одну-единственную кружку на весь вечер, а когда перешли в другой паб, вместе с Холлом переключился на «Сент-Клементс».
      – Ну кто ж так пьет! – поддел его Алистер, когда Кейт заказал себе пятый стакан апельсинового сока с газировкой. – Выпил одну-единственную пинту, а потом в кусты? Да-а, видать, кишка тонка у вас, у американцев!
      – А я тренируюсь на воздержание, – добродушно ответил Кейт, не позволяя втянуть себя в состязание. Мэттью ему признался, что у них такие попойки бывают чуть ли не каждый вечер, так что им не привыкать. Этот темный эль, конечно, очень густой и ароматный и совсем не горький, но, судя по тому, как у Кейта начала кружиться голова, он куда крепче слабенького американского пивка. – Сегодня утром у меня так башка трещала! Я лучше сдохну, чем еще раз ужрусь так, как вчера.
      «Не говоря уже о том, что я чуть не подвел своего приятеля», – подумал он, поглядев на Холла. Молодой эльф был явно рад, что Кейт ведет себя так благоразумно. Теперь Холл, похоже, чувствовал себя куда спокойнее, несмотря на то что крутом кишели чужие Большие. Прочие участники тура давно забыли о том, что Холлу якобы всего четырнадцать, и относились к нему как к равному.
      В одиннадцать вечера хозяин «Черного быка» позвонил в колокольчик и провозгласил:
      – Время, джентльмены, время! Ваши женушки вас заждались!
      Видя, что никто не спешит покидать заведение, Кейт решил взять инициативу на себя и встал.
      – Ну, айда, ребята! Проводите меня кто-нибудь к метро, сам я дорогу не найду.
      – Правая нога у меня вроде в порядке, а вот левая, похоже, заснула! – пожаловался Эдвин, пытаясь выбраться из их закутка.
      – А тебя это не раздражает? – поинтересовался Кейт, подхватывая его под руку. – Сейчас она заснула, потом всю ночь спать не даст... С помощью Холла Кейту удалось довести компашку до метро и усадить в поезд, идущий домой, к станции «Хиллхед». В поздний час народа в вагоне было немного. Только один человек ехал с ними всю дорогу, вышел на их станции и поднялся следом наверх. Наверху гуляк встретил мелкий дождичек, который взбодрил их – ровно настолько, чтобы они смогли не шатаясь добрести до общаги.
      – Уфф! – Кейт плюхнулся на кровать и подул вверх, чтобы смахнуть упавшую на глаза челку. – А я-то думал, что это американские студенты любят тусоваться! Мэттью говорил, они так почти каждый вечер гуляют!
      – Да-а, просто трудно себе представить, что серьезные археологи, с кем мы сегодня работали на раскопках, и пьяные физии, которых мы только что уложили баиньки, – одни и те же люди, – согласился Холл. Он зевнул. – Ну ладно, уже поздно, а день у нас был непростой. Мне сейчас кажется, что я мог бы проспать целую неделю!
      – Может, ты вдобавок еще не пришел в себя после перелета. – Кейт сбросил кеды. – Ты погляди, у меня аж ноги опухли! Наверно, к концу поездки придется ходить в домашних тапочках.
      – Угу, а мне – в твоих кедах. – Холл принялся разминать стопы. – Вот пожалуйста, до волдырей стер! Это у меня первые ботинки с твердой подошвой, и если они в ближайшее время не обомнутся, то будут последними. Могу и босиком походить – работаем мы, все равно стоя на коленях.
      – Тебе нравится поездка? – забеспокоился Кейт. – Я понимаю, ты отправился в этот тур просто потому, что у тебя не было другого способа попасть в Британию...
      – Да нет, мне тут интересно, – отмахнулся Холл. – Ты только представь, как мало нам, молодежи, приходилось сталкиваться с реальной жизнью. Мне, так же как и всем этим туристам, до ужаса любопытно, что еще мы найдем. Приятно знать, что можно взять и пощупать руками прошлое, которое было задолго до моего рождения, пусть даже не так-то просто понять, что к чему в этом прошлом.
      – Хм. А разве старики не рассказывали вам, как жил ваш народ до прихода в Мидвестерн?
      – Рассказывали, но очень мало. Сразу видно, что им не очень-то охота говорить на эту тему. А те, кто помоложе, сами ничего не помнят, кроме бесконечных скитаний. А теперь у них есть дом, покой, безопасность, а прошлого как бы и не существует. Но, по-моему, это просто близорукость!
      Холл сердито швырнул ботинки на пол и растянулся на кровати, заложив руки за голову.
      – И меня, как и всех прочих, кто родился в Мидвестерне, это не устраивает. А тебе разве не интересно то место, где ведутся раскопки? Сразу видно, почему люди поселились именно там. С одной стороны холм все время освещен солнцем, с другой – защищен от сильных ветров, Кругом наверняка было полно мелкой дичи, не говоря уже о речной рыбе. Поля грелись на солнышке. Поселение было удобно защищать, но подниматься туда было не так уж сложно...
      – Как ты думаешь, они могли иметь дело с твоими предками? – с надеждой спросил Кейт. – Ну, в смысле, ты определил, что сосуд, который мы откапывали, потрескался, хотя ты к нему не прикасался. Ты что-нибудь увидел? Он был изготовлен кем-то из вашего Народа? Холл хмыкнул:
      – Ну что ты! Это всего лишь инстинкт ремесленника. Я почуял слабину в материале. Горшок просто кричал о том, как он ненадежен. А никакого волшебства в нем не было, и заклятий никаких на нем не лежало. Однако же горшок был сделан на совесть и продержался четыре тысячи лет. Это здорово.
      – А не было ли в поселении чего-то, в чем чувствуется магия? – напирал Кейт. – Ну, в смысле, как тебе кажется? Мог ли этот народ общаться с твоим?
      – Не знаю... – задумчиво ответил Холл. – Место это нам не враждебно. И железа среди находок не попадалось – для железа и стали было слишком рано. Все металлические предметы – из бронзы и других мягких металлов, которые, как ты знаешь, нам не вредят. Конечно, при таких условиях контакты более вероятны... Но ведь это все догадки, Кейт Дойль!
      – Ну, по догадкам-то я специалист, по всяким там гипотезам и предположениям. К тому же и профессионалы домыслов не чураются – вспомни, что говорил доктор Кратчли. Чем больше сведений нам удастся собрать – тем более точной будет картина, которую они восстановят.
      – Ну, я ведь даже не знаю, что искать. Я почти не видел жилищ, принадлежащих Большому народу нашего века, что уж говорить о четырехтысячелетней давности! – Эльф вздохнул. – Нет, ничего, что могло бы принадлежать моему народу, я там не заметил. И это почему-то заставляет меня чувствовать себя одиноким. Конечно, мы стараемся ничего после себя не оставлять, просто из чувства самосохранения, но теперь мне ужасно хочется найти хоть какие-нибудь следы. Насколько я могу судить, то поселение – сухо, холодно и пусто. Но ты ведь и сам опытный охотник за привидениями – как по-твоему?
      Кейт призадумался:
      – Ну... Знаешь, мне кажется, твои сородичи вряд ли устроили бы лавочку рядом с городищем Большого народа. Вы, в смысле они, должны были считаться существами сверхъестественными. – Кейт криво усмехнулся. – Ведь у моих предков не было библиотек и научной мифологии. И во всех своих несчастьях люди непременно обвиняли бы твоих сородичей, даже если бы те были ни в чем не повинны. Вы, ребята, оказались бы удобными козлами отпущения – хотя бы потому, что меньше ростом. Скорее всего, твои предки должны были жить где-то подальше от моря, в лесах или в одной из тех маленьких долин, заросших кустарником, – ну, помнишь, таких, мы еще проезжали их по дороге...
      – В лощинах?
      – Во-во, в лощинах, Там такая чащоба, что за сто метров ничего не видно. Местные жители туда вряд ли суются, когда к их услугам нормальные леса и луга.
      Холл повеселел.
      – Но это значит, что они могут жить где-то неподалеку! Надо будет поискать, когда выдастся свободное время.
      – Угу, – согласился рыжий студент. – Если верить легендам и сказкам, которые я читал, именно в таких лощинах водятся лесные эльфы и лешие. По сказкам создается впечатление, что они живут практически вечно, только с возрастом делаются все вреднее или мудрее, на выбор. Так что, если кто-то из них еще жив, можно будет расспросить их о том, какой была жизнь четыре тысячи лет назад, и подбросить доктору Кратчли новых идеек.
      – Ага, если только эти лешие тебя не заколдуют. Сдается мне, что в свои четыре тысячи лет они должны быть не особенно общительны.
      Остальные дни недели прошли практически так же, как и первый. Кейта, к его великой радости, перебросили с прежнего участка на другой, слева от Мэттью. Он снял дерн с куска земли, расположенного ниже того места, где был найден сосуд с крышкой, и принялся копать там.
      – Нам нужно найти погребальную урну, и желательно целой и невредимой, – говорил доктор Кратчли. – Если окажется, что этот небольшой сосуд дошел до нас неповрежденным, велик шанс, что и прочие артефакты будут в хорошем состоянии. Я уверен, что это был не клад, а именно погребение. Если верить моим книгам, эти янтарные бусы были не просто украшением – они служили богатому торговцу средством для ведения записей. Кажется, несколько аналогичных артефактов хранится в Британском музее.
      Народ расчувствовался. Чем лучше они представляли себе людей, которых исследовали, тем ближе становились им эти люди. Кейт дал себе клятву найти могилу торговца – или умереть.
      В среду мисс Андерсон по дороге на раскопки объявила:
      – Все, кому нужен зачет, к пятнице должны сдать мне свой еженедельный доклад. Можно в устной форме, хотя желательно все же в письменной. На кафедре археологии есть пишущие машинки, вы можете ими воспользоваться. О времени сдачи договоримся с каждым индивидуально сегодня вечером. – Она улыбнулась, глаза ее блеснули за толстыми очками. – Так что у вас есть еще целый день на то, чтобы решить, нужны ли вам лишние проблемы.
      – А почему бы и нет? – заметил Кейт. – Одним зачетом будет меньше. На мне их висит еще немало.
      – А, Кейт! Заходите, заходите, – приветствовала его мисс Андерсон. Кафедра археологии располагалась в одном из узких зданий, стоящих вдоль центральной площади университета, и представляла собой пару тесных комнат, набитых книгами. Преподавательница расчистила на исцарапанном столе место для своих тетрадей и небольшой стопки работ. Кейт уселся рядом с ней на старый скрипучий вращающийся стул.
      – Надо сказать, что работу вашу я прочла с интересом. Стиль у вас очень четкий и внятный, это приятно. Однако содержание работы оставляет желать лучшего.
      – Я взял все факты из книг, которые имеются в библиотеке. – Кейт был несколько разочарован. – У себя в колледже я все время пишу такие работы.
      – Да, это заметно. Нет, дело не в том, что факты изложены неверно. Дело в ваших выводах. Они недостаточно обоснованны.
      Она перевернула страницу и указала на абзац, выделенный красным.
      – На каком основании вы делаете выводы о величине поселения и его богатстве?
      – Во многих прочитанных мною книгах утверждается, что часть вещей, найденных нами, не встречается в бедных поселениях. Такие украшения, например. Конечно, жители поселения могли быть ремесленниками, которые изготовляли эти украшения, но в таком случае они скорее продали бы их, чем зарыли в землю. О том, что деревня была большая, я сужу по тому, как много костей в помойной яме. Свои выводы я делаю на основании многих источников, в том числе отдельных высказываний доктора Кратчли. Мне кажется, есть некоторое сходство между нашими семинарами в колледже и этой археологической партией...
      – Кейт, – твердо сказала мисс Андерсон, – наш курс, в числе прочего, должен приучить вас уважать факты, а не выдвигать непродуманные гипотезы. К примеру, размеры помойной ямы могут свидетельствовать не о величине поселения, а о том, что оно существовало на этом месте в течение многих лет. Наша задача – поиски фактов, и только фактов. Создавать теории – дело тех, в чьем распоряжении находятся все необходимые сведения.
      – Но ведь доктор Кратчли выдвигает предположения! – попытался оправдаться Кейт.
      Наставница тяжело вздохнула, так, словно ей приходилось говорить об этом далеко не в первый раз.
      – Да, конечно. Но он и сразу оговаривает, что это всего лишь предположения. Он ни на чем не настаивает, пока не получит надежных доказательств. Если вы обнаруживаете на месте древнего поселения сосуд, вы можете утверждать, что у этих людей был сосуд. Вы не имеете права заявлять, что в таких сосудах хранили меха, пока не получите доказательств: изображений, пиктограмм либо остатков меха в этом или аналогичном сосуде. Доктор Кратчли может выдвигать версии, основанные на опыте и исследованиях. Такие научные гипотезы могут оказаться полезными для вас. Однако вам даже в повседневной жизни не повредит умение отличать слепую веру от теорий, основанных на доказательствах.
      – В смысле, вроде того, существуют ли лепрехоны и гномы или нет? – спросил Кейт с невинным видом, забирая свою работу.
      Мисс Андерсон улыбнулась, глаза ее лукаво блеснули:
      – Да, пожалуй, это удачный пример. Именно наличие доказательств отделяет фантазии от факта.
      – Что ж, значит, придется добыть доказательства.
      Кейт улыбнулся, радуясь удачной шутке, хотя знал, что преподаватель ее не поймет.
      – Так что, мне переписать работу?
      – Да нет, это не обязательно. Вы понимаете принципы экспедиции, и догадки ваши довольно остроумны. Я просто хочу, чтобы вы поняли, что делать твердые выводы слишком рано. Это отдает поверхностностью.
      – Такое больше не повторится, обещаю! Я буду так осторожен, словно хожу по яйцам динозавра! – заверил ее Кейт. – Кхм... Мисс Андерсон, скажите, пожалуйста, а как вы выставляете оценки? У себя в Мидвестерне я довольно хорошо успеваю, и мне не хотелось бы портить себе средний балл...
      Голубые глаза насмешливо сверкнули из-за толстых очков, напомнив Кейту Мастера Эльфа.
      – Первая работа куда менее важна, чем пять последующих. Это всего лишь способ познакомиться поближе. В любом случае, вы можете выбрать зачет без оценки. Если вы так трясетесь над оценками, мы можем заключить джентльменское соглашение: для того чтобы просто получить зачет, вам достаточно будет работать на раскопках и принимать участие в дискуссиях.
      – Да нет, я не настолько плох. Я согласен рискнуть.
      – Рада за вас, – повеселела мисс Андерсон. – Я так и думала, что в вас есть бойцовская жилка.
      Кейт встал и скатал работу в трубочку.
      – На самом деле, мисс Андерсон, мне этот тур очень нравится. Даже грязь под ногтями, и та не обычная, а историческая!
      Преподавательница рассмеялась:
      – Посмотрим, что вы запоете на будущей неделе, когда у вас все мышцы заноют от работы! Увидите там Алистера – скажите, чтобы входил, ладно?
      Она развернулась к своим бумагам. Кейт тихонько выскользнул за дверь.

      Кейт купил пачку открыток и в понедельник утром, в автобусе по дороге на раскопки, принялся писать друзьям и родным послания, исполненные самого пылкого энтузиазма. Патрику Моргану, соседу по общаге; родителям; общежитскому куратору, Рику; и конечно, Диане. Над открыткой Диане он корпел особенно тщательно. Ему хотелось уместить на крохотном клочке бумаги как можно больше подробностей. Отдельную открытку приберег он для Людмилы Гемперт, старушки, которая вместе с ним заботилась об эльфах. Утро было жаркое и солнечное, только где-то в вышине висела узенькая полоска облаков. У Кейта за спиной болталась вьетнамская соломенная шляпа, которую он нашел в каком-то сувенирном магазинчике и ездил в ней на раскопки с тех пор, как обжег себе уши и шею. Прочие ребята посмеивались над ним за то, что он так беспокоится из-за какого-то там солнца. Кейт предлагал им тоже купить себе такие шляпы, но все отказались. Эти шотландцы не носили ни шляп, ни козырьков, ни даже темных очков.
      – Какой смысл беспокоиться из-за того, что все равно скоро пройдет? – укоризненно сказал Эдвин. – У нас ведь тут не тропики какие-нибудь!
      – Американцы вечно психуют из-за совершенно естественных вещей, – добавил Чарльз.
      – Это рак кожи – естественная вещь? – ехидно поинтересовался Кейт.
      – Да брось ты! – фыркнул Эдвин. – На таком-то мягком солнышке? Ты, наверно, восковой!
      – Вон, поглядите на мисс Андерсон! – сказал в свое оправдание Кейт. – Она тоже в шляпе.
      – Ну, вообще-то я не сижу целыми днями на раскопе, – мягко заметила преподавательница, поправляя изящное сооружение из соломки, украшенное цветами, – однако я согласна с Кейтом. На мой взгляд, перегревшаяся голова не способствует здравым суждениям. Но на меня ориентироваться не стоит. Я плохо переношу жару.
      Автобус свернул с шоссе и поехал по узкой дорожке вдоль ряда незнакомых машин, стоящих у подножия холма. Водитель многозначительно посмотрел через плечо на мисс Андерсон.
      – Тут и припарковаться-то негде! – сообщил он.
      Мисс Андерсон оглядела длинный ряд машин и неодобрительно пожевала губами.
      – У них сегодня, должно быть, журналисты или какие-нибудь еще гости, – сказала она. – Возвращайтесь на шоссе и поезжайте по дорожке слева от холма. Можете высадить нас там. Я видела еще одну тропинку на подветренной стороне холма.
      – Слушаюсь, мэм! – Водитель прижал два пальца к козырьку своей фуражки.
      Увидев тропу, по которой мисс Андерсон предлагала им подниматься наверх, студенты дружно взвыли. Это была пыльная, ненадежная, почти отвесная стежка.
      Наставница решила их подбодрить:
      – Ну-ну, что же вы! Вы ведь все помоложе меня будете. У вас наверняка хватит сил подняться наверх. Ступайте, а я вас вскорости догоню.
      – Господи помилуй, да тут без лестницы не заберешься! – посетовал Мэттью, глядя наверх. Нарит, которая никогда не жаловалась, молча обогнула его и начала взбираться на холм, хватаясь за траву. Парни переглянулись, немного пристыженные, и снова уставились на болтающуюся у нее за спиной длинную косу.
      – Неужто я позволю, чтобы какая-то девчонка меня обставила? – сказал Мартин и полез следом. – Эй, а оказывается, все не так страшно! Айда, парни!
      – Овцы тут взбираются, а они тяжелее! – И Эдвин тоже полез вверх.
      – Да, но у них четыре ноги! – возразил Мэттью и оглянулся на остальных. – Ну, а вы, бездельники?
      – Гляди себе под ноги! – добродушно отозвался Мэттью. – Ну что, Кейт, полезли?
      – Только после вас, – любезно раскланялся американец. – Холл, давай ты поднимайся первым! Я тебя поймаю в случае чего, если свалишься.
      Эльф презрительно фыркнул:
      – Скажи лучше, в случае чего ты меня не сшибешь своей громоздкой тушей! За меня не беспокойся. Полезай, а я за тобой.
      Кейт махнул рукой, прыгнул вперед, где можно было встать, и обеими руками ухватился за траву. Холл полез следом, менее энергично.
      – Эй, погляди-ка, а вот этого пейзажа мы еще не видели! – Кейт остановился на сравнительно пологом участке тропы и огляделся. Прочие уже скрылись за гребнем холма, и голоса их превратились в невнятные отзвуки, похожие на далекие крики чаек. – Смотри, и тут заборы! Такое ощущение, что этот наш холм – единственный неогражденный участок земли на десять миль в округе.
      Холл, карабкавшийся следом, промычал что-то в знак согласия, но по сторонам глазеть не стал. Кейт заметил впадину на склоне холма через дорогу. С самой дороги впадину было не видно – ее загораживали кусты. Кейт приложил к глазам ладонь козырьком и прищурился. Нет, это не впадина. Это тень от небольшого холмика. Ровный округлый бугорок, похожий на перевернутую миску. Вокруг него росли густые кусты, однако на самом бугорке не было ничего, кроме невысокой травы. В памяти Кейта что-то щелкнуло.
      – Эй, Холл, погляди! Это же ведьмин круг!
      – Где? – Холл наконец добрался до Кейта. – Да брось ты...
      – А что? Все совпадает. Низкий округлый холм, поросший невысокой травой...
      Кейт сощурился еще сильнее и даже наморщил нос, пытаясь разглядеть детали в тени высокого кустарника.
      – И, по-моему, там наверху что-то есть. Какие-то цветы на высоких тонких стебельках, вроде колокольчиков.
      – Да? А какого они цвета? – спросил Холл. В нем вспыхнула надежда. Неужели цель его поисков может оказаться так близко? Прямо под носом?
      – Отсюда не разберешь. Пойду посмотрю.
      И Кейт ринулся вниз по тропе, миновал парочку любопытных овец и нырнул под проволоку на другой стороне дороги.
      – Эй, погоди! – крикнул Холл и, скользя на крутой тропе, устремился следом.
      Едва он пересек дорогу, в лицо ему ударила волна лютой злобы. Холл словно налетел на стену. Но молодой эльф не обратил на это внимания, оттянул провисший ряд проволоки и побежал за Кейтом. Было в этом холме что-то неприятное, мрачное. Что-то вроде того удушья, которое Холл испытывал в самолете. Возможно, обнаруженный Кейтом волшебный крут был защищен каким-то сторожевым заклятием...
      – Они розовые! – крикнул Кейт сверху. – Эй, Холл, розовые считаются или они непременно должны быть белыми?
      – Мне говорили только про белые, – отозвался Холл. – Погоди, сейчас поднимусь и посмотрю.
      Он ухватился за траву – и тут же отдернул руку: ладонь мгновенно покрылась крохотными, красными, отчаянно зудящими волдырями.
      – Уй-я!
      Да, заклятие мощное, если судить по этим растениям... Холл полез наверх сквозь кусты, стараясь ни к чему не притрагиваться и надеясь, что не потеряет равновесия.
      Кейт кружил вокруг вершины холмика. Его невидимые усы взбудораженно топорщились. Он знал, что большая часть мест, которые люди называют «ведьмиными» или «волшебными» кругами, образуется в результате разрастания многих поколений грибов. Но тут они были явно ни при чем. Холмик чересчур правильной формы, чтобы он мог быть естественного происхождения. Плоская вершина была обнесена заборчиком из одного-единственного ряда проволоки, натянутой на деревянных столбиках на высоте шести дюймов. На этих столбиках тоже красовались таблички «Проход воспрещен!», только поменьше. На голой вершине холма над низкой травкой гордо возвышались цветы. Травка сама по себе тоже выглядела довольно странно: на склонах холмика она была бы высотой по колено, если бы не полегла. Из кустов появился Холл.
      – Вот, погляди, – сказал Кейт. – Иди сюда и скажи, что ты об этом думаешь.
      Холл, неуклюже оттопырив обожженную руку, подошел и посмотрел на высокие цветы. По мере приближения к вершине холмика ощущение чужой злой воли становилось все сильнее и теперь сделалось почти непереносимым. При виде Кейтовой находки лицо его вытянулось.
      – Это розовая наперстянка, – сообщил он. – Я такую уже видел. Нет, она нам совсем ни к чему. То есть она, конечно, используется в целительстве, но это не то, что нам нужно.
      – Точно? – Кейт был немного разочарован. – Ну, я бы все же не стал сбрасывать всю эту историю со счетов как бесполезную. Никогда прежде не видел эльфийского холма. Давай изучим его получше!
      – Нет уж, спасибочки, – сказал Холл. – Знаешь, Кейт Дойль, с этим холмом что-то не так. Мне тут почему-то ужасно не нравится.
      – Да у тебя просто нервишки разыгрались! – фыркнул Кейт. Он взглянул на мягкую зеленую травку. Авось никто сильно ругаться не будет, если он по ней пройдется! Он мысленно извинился перед силами, хранящими это место, и переступил через оградку.
      На лице Холла отразился ужас:
      – Ты куда, дурачина?
      – Да все нормально! – заверил его Кейт. – Смотри, пока что со мной ничего не случилось. Ой, слушай, этот холм такой странный! – Он потопал ногами и прислушался. – Такое впечатление, будто он внутри полый, как барабан. Иди сюда, тут такая прикольная магия!
      – Беги оттуда, осел! Смотри, тут же написано: «Проход воспрещен!» Значит, кто-то не хочет, чтобы ты там топтался.
      Кейт вскинул голову: его осенила новая идея.
      – Ух ты! Думаешь, британское правительство верит в волшебство? Иначе зачем бы им огораживать этот холм? Очевидно, им известно что-то, что они хотят держать в тайне!
      – А может, трава, которую ты топчешь, – это какой-нибудь редкий, исчезающий вид! – ядовито заметил Холл. – Пошли отсюда скорее!
      Он почувствовал, что от разговора совсем обессилел, и опустился в высокую траву. Солнце палило нещадно, однако молодого эльфа бил озноб.
      – Эй, Холл, что с тобой? – Кейт спрыгнул вниз. Эльф не ответил. Он уронил голову на грудь и весь дрожал. – Холл!
      – Тут что-то очень могущественное. – Холл шептал, чтобы поберечь голос. В ушах начало звенеть. Звон становился все сильнее, и через некоторое время Холл уже не слышал ничего другого. Кейт, видимо, что-то кричал, но Холл только видел, как шевелятся его губы. А слов не разбирал вовсе.