Слева появилась первая красочная вывеска с надписью «Здесь продаются твиды!». В конце длинной немощеной дорожки стоял самый обычный дом, но рядом с ним притулился домик поменьше с гостеприимно распахнутой дверью и яркими образцами ткани на окнах. И все, в том числе миссис Грин, зашли посмотреть, как выглядит мастерская местной ткачихи. Дальше внутрь миссис Грин уже не заходила, а оставалась снаружи, фотографировала и болтала с шофером.
      Ассортимент почти везде был тот же, что и в чайной Калланиша. Иногда мастерская действительно находилась в самой лавке, порой же, по всей видимости, делали ткани в одном месте, а торговали ими в другом. Полки и столы были расставлены так, чтобы показать товар самым выгодным образом. Некоторые ткачихи торговали и готовыми вещами, а в паре мест висели яркие свитера, связанные из той же шерсти.
      Больше всего тканями интересовались Холл и Диана. Ей казалось удивительным, что Холл крайне заинтересован ремеслами: эльф непрерывно рисовал схемы прялок и ткацких станов. Они вместе изучали разные виды тканей, изготовленные на сложных механизмах. И они же высматривали вывески все новых ткачей. Шофер автобуса, усмехнувшись, перестал помогать в этих поисках, положившись на своих непрошеных штурманов.
      Нарит восхищалась цветами тканей, но сказала, что сама она шерсть носить не может.
      – Она слишком теплая и колючая. Мне стоит приложить ее к руке, и кожу тут же начинает жечь, как огнем! – Индианка содрогнулась. – Мне страшно даже подумать о том, чтобы надеть такое на тело!
      – Так на то ведь и есть подкладка, дорогая, – сказала ей одна из ткачих, похлопав девушку по руке. – Ну и, конечно, на голое тело шерсть никто не надевает.
      Диана себе пока что ничего не выбрала, и Кейт послушно ходил за ней из лавки в лавку. Американка довольно смутно представляла себе, чего бы ей хотелось, и ее намерения постоянно менялись. Из одной ткани должно было выйти роскошное пальто, другая идеально подходила для костюма, из этой получилась бы юбка, из той – жилет, из третьей – жакет или плотные брюки мужского фасона... Она поглядывала еще и на Холла. А тот все колебался, никак не решаясь сделать окончательный выбор.
      – Вот этот цвет очень пошел бы Мауре, – застенчиво сказал Холл, – но теперь я даже не знаю, стоит его брать или нет...
      Он покраснел и беспомощно оглянулся на Кейта.
      – Давай – давай, бери! – подбодрила его Диана. – На худой конец, если не понадобится, я эту ткань себе возьму. Да, конечно, Mayре, с ее роскошными каштановыми волосами, этот цвет будет очень к лицу, но не заморачивайся так сильно: лучше взять что-то сейчас, чем потом кусать локти, когда тебе это понадобится, а достать его будет уже нельзя. Вы ведь не так уж часто бываете в Шотландии!
      – Ну, будь по-твоему. – Холл обрадовался, что ему не нужно самому принимать решение.
      Диана предоставила Холла самому себе и пошла с ткачихой, чтобы взять отрезов на юбки сестрам и матери. Через некоторое время она ткнула Кейта в бок: Холл начал проявлять инициативу и даже, похоже, остался доволен. Он взял несколько отрезов. Кейт радостно стиснул руку Дианы и чмокнул ее в щеку.
      Когда они вернулись в автобус, Холл подошел к Мастеру и протянул ему бумажный сверток.
      – Это – Орхадии, – сказал он. Мастер удивленно склонил голову набок, блеснул очками, но сверток взял. – Благодарю, от имени моей супруги, произнес он и церемонно склонил голову! – Дочери я об этом говорить не стану.
      – He говорите, – сказал Холл. – Я даже не предполагал, что вы ей об этом скажете.
      Судя по его лицу, это была правда, и Мастер втайне был этим доволен.
      – Я, – продолжал Холл, – хочу, чтобы Maурa приняла решение самостоятельно. Однако зимы в Иллинойсе холодные, и, полагаю, Орхадия найдет этот подарок полезным.
      Мастер отогнул край бумаги и заглянул в сверток. Ткань была хорошо подобрана и по цвету, и по плотности. Старый эльф снова кивнул Холлу.
      – Да, пожалуй. Благодарю. Но позволь вернуть это тебе, чтобы ты сам мог вручить подарок. Ей будет приятно видеть, что ты так заботлив.
      На сей раз водителю никто не помогал, и следующую лавку он нашел самостоятельно. Автобус свернул на узкую, ухабистую дорогу, которая взбегала на холм, а оттуда спускалась к залитому солнцем узкому заливчику. По обе стороны от дороги стояли озерца темной торфяной воды, и отражавшееся в них небо казалось темно-синим. Когда сценка, которая разыгрывалась в середине автобуса, завершилась и пассажиры снова принялись смотреть в окно, шофер уже тормозил.
      Остановился он на круто поднимающейся вверх, засыпанной гравием дорожке, перед кучкой довольно старых деревянных домов. Ткач, высокий мужчина с проседью, вышел им навстречу и провел их к себе.
      Мастерская была устроена в старом сарае, где сделали бетонный пол. Он был безукоризненно чистым, и повсюду на нем лежали кипы шерсти. У стены, посередине, стоял огромный механический ткацкий станок, расположенный так, чтобы свет из окна падал на него из-за плеча мастера. Когда они приехали, ткач как раз сидел за работой, и намотанный на бобину под станком рулон красно-сине-темно-зеленой ткани был уже в пядь толщиной.
      – Держите руки подальше! – приказал ткач, садясь на свое место, и включил станок. Шесть челноков, рассаженных на колесе, точно ряды зерен на кукурузном початке, по очереди заметались взад-вперед.
      Они смотрели, как работает ткач, время от времени задавали вопросы, не сводя глаз с его рук и растущей под ними ткани. Холл уже чертил схему станка и вписывал кое-какие примечания насчет технологии. Он из кожи вылезет, но к зиме у них будет свое ткацкое оборудование! Мастер поймал его взгляд, повел морковно-рыжей бровью и одобрительно кивнул.
      – И что, вы всю шерсть сами красите? – спросила Нарит, стараясь держаться подальше от скрежещущей машины.
      Мастер сделал паузу, и грохот затих.
      – Да не-ет, красить теперь все возют на материк.
      – Что, в Европу?! – изумился Кейт.
      – В Шотландию, – ответил ткач таким тоном, словно это должно быть ясно любому идиоту. Кейт пожал плечами и смущенно улыбнулся. – Тут овец стригут, шерсть собирают и увозют. А обратно привозют уже чистенькую и крашеную.
      – А что, по-старому уже никто не работает, так, чтобы самому краски делать? – разочарованно спросил Кейт. Он-то воображал себе огромные булькающие котлы с плавающей в них яркой шерстью.
      – А-а, – небрежно сказал ткач, – эт вам к Энни Маклеод надоть. Она все по старинке делает. Сама краски варит из трав, и все такое протчее.
      – Миссис Маклеод! – сказал Кейт Холлу. – Это ведь к ней нам советовали обратиться те девушки из чайной.
      – Хорошо, – сказал Холл. – Я хочу добыть все сведения, какие сумею.
      – Побывайте, побывайте у ней, – кивнул ткач и принялся объяснять Холлу, как туда пройти. – Тока не верьте ни слову, что она вам скажет, особенно как станет говорить, будто ей семьдесят девять. Она это уже лет десять как рассказывает.
      Поскольку на лице ткача не было и намека на улыбку, Кейт не мог понять, то ли он шутит, то ли всерьез говорит. Они поблагодарили его и вышли. Он, не поднимая головы, буркнул: «До свиданья». И снова загудел станок.
      Кейту еще раз пришлось пустить в ход все свои таланты, чтобы убедить усталого шофера съездить еще в одно место, прежде чем вернуться в городок пить чай. Диана так и не выбрала себе подарка, а Холл жаждал собрать максимум сведений. Однако остальные тоже устали. Так что в невысокий черный дом вместе с ними отправилась только миссис Тернер.
      Едва переступив порог дома миссис Маклеод, Кейт почувствовал, что это место не такое, как прочие. Тут буквально носилось в воздухе какое-то неопределенное ощущение, от которого усы Кейта встопорщились. Он видел, что и Холл это тоже почуял, судя по тому, как замешкался молодой эльф, прежде чем переступить порог. А вот Мастер ничего такого не чувствовал, по крайней мере судя по тому, что к маленькой старушке, сидящей за большим деревянным станком, он приблизился с большим уважением. Эльф и ткачиха выглядели очень разными, но Кейт почувствовал, что между ними есть какое-то необъяснимое родство. И дело даже не в том, что глаза у обоих оказались пронзительно-голубыми. Внешне они были совершенно не схожи. Мастер был мал ростом, коренаст и держался прямо, в то время как женщина, сидящая за прялкой, некогда была высокой, но с годами согнулась в три погибели. Однако руки у нее остались большими и сильными; только подушечки пальцев превратились в широкие, круглые лопаточки.
      По стенам мастерской висели пухлые облака непряденой шерсти, окрашенные в десятки цветов: различные оттенки коричневого, красного, зеленого, желтого и одно – ярко-голубое, явно не натурального происхождения, но тем не менее очень красивое. На низких и глубоких полках у стен были аккуратно сложены рулоны готовых тканей. Рама станка всего на несколько дюймов не доставала до деревянного потолка с балками.
      Этот механизм был куда проще всех, что они видели до сих пор. Похоже, он был почти целиком изготовлен из дерева, и, судя по всему, это особенно заинтересовало Холла. Белокурый эльф открыл новую страничку в своем блокноте и сосредоточенно чертил. Кейт тоже быстро набросал примерную схему станка для своего дневника.
      – Этому станку больше сотни лет, – сообщила миссис Маклеод без всякого вступления. Голос у нее был очень внятный и низкий. – Его еще отец мой построил. Конечно, за эти годы кое-какие детали сносились и их пришлось поменять. Работает он так.
      Старуха протянула руки к нескольким веревкам, натянутым у нее над головой, и принялась дергать одну за другой не глядя – ее руки были так привычны к этой работе, что ей не нужно было туда смотреть. В ответ отполированные челноки забегали взад-вперед по основе.
      – Чудесно! – восхитилась миссис Тернер. – И что же, вы все эти ткани сами делаете?
      – А как же! – улыбнулась миссис Маклеод. – Когда я хорошо работаю, то успеваю соткать два куска за неделю.
      – Это разве много? – Кейт нахмурился, глядя на груды тканей. – У вас, наверно, ушла уйма времени на то, чтобы все это соткать?
      – В куске – ярдов семьдесят – восемьдесят, парнишка, – сказала ткачиха, насмешливо щурясь.
      У Кейта глаза на лоб полезли.
      – Ух ты! Извините, сболтнул сдуру.
      – А узоры вы все сами придумываете? – спросила миссис Тернер, деловито перебирая ткани. Старуха кивнула. – Потрясающе! Миссис Маклеод, у вас прекрасное чувство цвета. А почем вы берете за ярд?
      Англичанка ворочала рулоны, вытягивала на свет концы ткани, чтобы лучше рассмотреть цвета. Диана присоединилась к ней, громко восторгаясь разнообразием узоров и оттенков. Холл вступил в разговор и принялся выспрашивать рецепты натуральных красителей. Кейт решил не путаться под ногами. Он отошел подальше, сфотографировал женщин, а потом отвернулся, чтобы заснять противоположный конец мастерской. Обернувшись обратно, чтобы сфотографировать станок в другом ракурсе, он, к изумлению своему, обнаружил, что ткачиха уже не сидит за работой, а подошла к нему. Он хотел снять ее вблизи, но что-то в ее лице его остановило. Некоторое время ткачиха разглядывала его, а Кейт ждал.
      – Досталось тебе от фей, парень, – сказала она наконец.
      У Кейта отвисла челюсть.
      – Откуда вы знаете?
      – Знаки на тебе вижу. Ведь мы, ткачи, – мы тоже по-своему творцы. Мы сидим и видим нити, которые вплетаются в судьбы вокруг нас. Твоя судьба порядком запуталась.
      – Как колтуны, что заплетают эльфы? – спросил Кейт.
      – Ну да, вроде того. Что, небось, сунул нос куда не следовало, а?
      – Ну да, похоже на то, – смиренно признался Кейт. Ему вспомнился мерзкий голос бодаха, и его передернуло.
      – И что же он тебе сделал? Ладно, ладно, помалкивай, – сказала старуха, тряхнув головой, прежде чем он принялся объяснять. – Ты, небось, и сказать-то не можешь.
      Кейт, избавясь от необходимости придумывать, как рассказать о проклятии, не спотыкаясь на каждом шагу, вздохнул с облегчением. Старуха окинула его взглядом и обмотала свою широкую ладонь тканью его куртки. Потом подвела его к рабочему столу и принялась свободной рукой рыться в клочках непряденой шерсти и обрывках пряжи. При этом она говорила и говорила, не закрывая рта.
      – Ну, может, со временем оно и повыветрится. А до тех пор ходи прямыми путями. Однако если тебе непременно надо крутить хвосты тиграм, то, пожалуй, тебе потребуется защита попрочнее твоей собственной. Конечно, может статься, я запираю ворота, когда лошадь уже сбежала, но как знать, а вдруг пригодится! А ты вечно лезешь в такие места, уж я вижу.
      Тут она отпустила Кейта и вытянула из кучи три пряди крашеной шерсти разных цветов. Зажав концы безымянными пальцами, она принялась крутить и сплетать их, пока не получился плотный жгут с замысловатым узором. Старуха завязала его в узел.
      – Вот, на тебе, носи на шее. Только раздобудь себе ладанку, чтоб не потерять.
      – А обычная маленькая сумочка подойдет? – спросил Кейт, стиснув в кулаке комочек шерсти.
      – Да все что угодно подойдет. Погоди-ка малость, – сказала старуха, когда он уже повернулся, чтобы уйти. Голос ее звучал несколько обиженно. Кейт обернулся к ней, удивленный. – Нешто ты не собирался меня сфотографировать?
      Кейт просиял и принялся перематывать пленку.
      – Собирался, конечно! Я просто не знал, разрешите вы или нет. Улыбайтесь! Сейчас отсюда вылетит птичка!
      – Ворона, – сурово сказала старуха, но глаза ее спрятались в сеточке веселых морщинок. – Экая ты мартышка! Я таких немало повидала за свои семьдесят девять лет. Ну, ступай с богом!
      Она протянула Кейту руку. Широкие, крепкие пальцы ткачихи стиснули руку студента, точно медвежий капкан. Кейт изо всех сил постарался не поморщиться.
      – И смотри не тревожь больше гнезда Малого народца! – предупредила она его шепотом, так, чтобы миссис Тернер, стоявшая в нескольких шагах, ничего не услыхала. – Эта моя нитка от чар тебя убережет, а от собственной дурости – нет!
      Кейт потеребил в кармане шерстяной оберег.
      – Ладно, не буду. Обещаю.
      – То-то же, – сказала миссис Маклеод. – Ну что, барышни, нашли себе что-нибудь?
      – Кейт! – воскликнула Диана, ухватив его за рукав и сунув ему под нос охапку твида сине-зелено-бежевого цвета. – Вот оно! Эта ткань – идеальная! В смысле, представь себе костюм из такой ткани. Мои сестрицы помрут от зависти!
      Кейт хмыкнул и достал бумажник.
      – Главное, чтобы они меня не убили.
      Получив деньги и отмерив ткани, миссис Маклеод снова села за станок и потянулась к веревкам. Челноки опять пустились в пляс. Кейт попытался было на прощание сказать нечто благодарственное, но Диана подхватила его под руку и утащила из мастерской.

      В последний вечер тура компания «Эдьюкатурз» обычно устраивала каждой группе торжественный прощальный обед. Автобус доставил туристов, профессора Паркера и всех его сотрудников, а также Диану и Мастера, одетых в лучшее, что у них было, в отель в Сторноуэе, который прежде им ни разу на глаза не попадался. Холл с Мастером были, как водится, в головных уборах. Кейт узнал широкополую шляпу, в которой он уже однажды видел рыжего наставника дома, в Мидвестерне.
      Их пригласили к длинному столу, вытянувшемуся вдоль одной из стен изысканного ресторана с высокими потолками. В хрустальных подсвечниках посередине горели свечи, их пламя играло на столовом серебре и бокалах. Кейт галантно усадил Диану и сам устроился рядом. Им раздали меню, и на некоторое время все умолкли. Свет в зале был слегка притушен, это создавало интимную атмосферу, но читать мешало.
      – Мисс Андерсон, а что вообще стоит брать?
      – Брать стоит все, – ответила руководительница. – У этого отеля превосходная репутация. Мне его рекомендовали уже несколько человек.
      Кухня здесь и в самом деле оказалась превосходной. Посреди обеденного зала было выгорожено пространство, на котором стояли стойки с десертами: подходи и бери что хочешь. За трапезой звучало немало тостов.
      – А можно спросить? – осторожно осведомилась Диана. – Я тут недавно... Это так полагается, чтобы все блюда подавали непременно с горошком?
      Все расхохотались. Под конец группа, слегка пошатываясь, переместилась в бар, где стояли мягкие кресла, чтобы закончить вечер с максимальным комфортом. Они заняли несколько столиков и сдвинули к ним все кресла.
      – Ну, а что вы планируете делать дальше? – спросил Мэттью через стол у Кейта, который сидел между Мастером и Дианой.
      – Сперва поедем в Ирландию на неделю, а потом я вернусь домой и напишу книгу, которая станет величайшим бестселлером в здешних краях. Она будет совершенно незаменима в домашнем хозяйстве.
      – И какую же? – с невинным видом поинтересовался Чарльз.
      – «Как готовить без горошка», – объявил Кейт. – Я рассчитываю продать как минимум миллион экземпляров.
      Все расхохотались. Кейт обменялся со всеми адресами, переписав их в новенькую записную книжку, нарочно для этого купленную. Из-за проклятия бодаха Кейт был вынужден довольствоваться исключительно минералкой и напитком из газировки с апельсиновым соком, который рекомендовал ему бармен. Холл, которому давно уже приходилось самому для себя превращать безалкогольные напитки в алкогольные, если ему вдруг захочется выпить, смотрел на Кейта насмешливо и сочувственно.
      – Что будете заказывать, джентльмены? – спросил официант, склонившись над ними с блокнотом.
      – С-с-сидр!
      Кейт с радостью обнаружил, что способен заказать себе крепкий напиток, если при этом думать о его безалкогольной разновидности. Слово «сидр» ему удалось выговорить довольно связно. «Вот тебе, злобный бодах!» – злорадно подумал он.
      – Сожалею, сэр. Сидра у нас нет.
      Лицо Кейта вытянулось. Он с тоской подумал о горьком эле – судя по табличке над стойкой, эль тут был. Густой, ароматный, почти сытный – Кейт буквально чувствовал на языке его вкус.
      – А как насчет го... гырь... геля... то есть г-гыря... кхм...
      Он густо покраснел, чувствуя, что все уставились на него.
      Официант посмотрел на него печально.
      – Э-э, парнишка, тебе, пожалуй, хватит! Может, лучше кофейку, а?
      – Хм, – сказал Кейт решительно, глядя на деревянные полки между висящими на стене бутылями, – дайте, пожалуй, еще один оранж пополам. Двойной, будьте любезны.
      – Сейчас сделаю! – с облегчением сказал бармен.
      – В чем дело? – спросил Эдвин. – Ты что, совсем завязал?
      – Ну, мне за вами, парни, все равно не угнаться, – уклончиво ответил Кейт. – Так что я решил и не пробовать.
      – Кейт, – сказала мисс Андерсон, – как правило, я бы и не подумала поставить зачет тому, кто пропустил так много занятий, но, учитывая обстоятельства, если вы согласитесь держать устный экзамен – и, разумеется, если вы его сдадите, – полагаю, я смогу поставить вам достаточно приличную оценку. Принимая во внимание произошедший с вами несчастный случай, я готова учесть вашу активную работу и вашу примечательную находку. – Кейт начал было благодарить, но она жестом остановила его. – Имейте в виду, экзамен будет сложный. Приходите завтра утром.
      – Отец будет мной очень недоволен, – неожиданно сказал Мэттью. – Я, пожалуй, не стану заниматься финансами, как он. Я созвонился с доктором Кратчли, и он согласился взять меня к себе, если я переведусь в Лондонский университет. Буду ездить в экспедиции вместе с его сотрудниками.
      – Очень, очень правильный выбор, молодой человек, – одобрил его доктор Паркер. – Вы хорошо работаете. Вас наверняка ждет блестящая карьера. Мне бы и самому не помешал десяток таких, как вы. Если вам почему-либо не удастся устроиться к доктору Кратчли, буду очень рад, если вы присоединитесь к нашей небольшой команде. Я дам вам письменную рекомендацию и в будущем рассчитываю видеть вас на наших конференциях.
      – За твое здоровье! – сказал Мартин другу, поднимая бокал. Мэттью поклонился.
      – Именно, именно! – воскликнула мисс Андерсон и зааплодировала.
      Мартин, поднося бокал к губам, усмехнулся:
      – И, поверь мне, когда твой папаша узнает, что ты променял нормальную карьеру на старые кости и черепки, оно тебе очень понадобится!
      Все расхохотались и выпили за Мэттью.
      – Доктор Альвхейм, – обратился Паркер к Мастеру, – мне хотелось бы знать, что вы думаете о находке юного мистера Дойля? Боюсь, я тогда чересчур поспешно утащил ее с собой, но на самом деле чрезвычайно рад, что подобная вещь увидела свет. Вы должны простить энтузиаста.
      – Вполне вас понимаю, – согласился Мастер. – Я был бы признателен за возможность изучить данный предмет. Подобные жемчужины неопытному глазу представляются всего лишь никчемным мусором, но вы как знаток распознали его ценность с первого взгляда, и меня это ничуть не удивляет.
      – Дорогой коллега, вы так любезны!
      И Паркер, увлеченный любимой темой, пустился в длинные рассуждения.
      Кейт, еще когда садились в автобус, чтобы ехать в ресторан, обратил внимание, что Паркер даже на пару дюймов ниже Мастера. Конечно, опытному глазу Кейта было заметно, что они принадлежат к разным видам, однако рядом с профессором Мастер выглядел не так уж необычно. Прочие студенты не обращали на него особого внимания.
      – А чем он живет? – поинтересовался Алистер, ткнув Кейта локтем в бок и незаметно кивнув на Мастера.
      – Он преподаватель, – ответил Кейт, пытаясь решить, какой из многочисленных предметов, которые они изучали в подвале библиотеки, следует упомянуть в качестве основной его специальности. Но решил не уточнять.
      Алистер задумчиво разглядывал рыжего человечка. Кейт заметил, как блеснули голубые глаза под золотыми очками – Мастер покосился в их сторону. Маленький наставник обладал почти сверхъестественной способностью угадывать, когда речь идет о нем.
      – Похоже, суровый мужик...
      – Не то слово. Но препод классный. Лучший, какого я знаю.
      – Да, это главное, – кивнул Алистер. – С мисс Андерсон во время семестра тоже лучше не шутить. Но я предпочту проклинать преподавателя во время семестра за то, что слишком много требует, чем честить его почем зря потом за то, что он не дал мне нужных знаний.
      Кейт поморщился, услышав слово «проклинать», но тоже кивнул.
      – Что верно, то верно.
      Мэттью, сидевший на другом конце стола, задумчиво вертел в руках свой стакан, разглядывая плещущуюся на дне жидкость.
      – Как ты думаешь, парень, не окажется ли так, что я только даром потрачу время, занявшись археологией вместо банковского дела?
      Холл поднял голову и обнаружил, что Мэттью обращается к нему. Юноша сперва не понял, отчего студент говорит с ним так серьезно, когда он, Холл, считается всего лишь подростком, но потом сообразил, что он был одним из тех, кто хвалил Мэттью за добросовестную работу на раскопках.
      – Если это занятие кажется тебе достойным, посвяти себя ему. Думаю, мой отец гордился, если бы я сам выбрал себе дорогу в жизни, вместо того чтобы слепо пойти по его стопам и заняться нелюбимым делом.
      – Умно сказано, малыш! – заметил Мэттью, щуря покрасневшие глаза. – С-снимаю шляпу...
      И сдернул с Холла его кепку. Молодой эльф не успел перехватить его руку. Из-под влажных от пота белокурых волос тут же высунулись кончики острых ушей. Холл промолчал, но он чувствовал, как горят его щеки. По счастью, в баре было довольно темно, и никто другой не обратил внимания. А вот Мэттью уставился на него во все глаза.
      – Чтоб мне провалиться на этом месте! – прошептал он. – Бабушка, отчего у тебя такие большие уши?
      Холл забеспокоился, что Мэттью слишком пьян и может поднять шум. Поэтому он улыбнулся и вполголоса ответил:
      – В саду водятся феи, помнишь?
      – Сам я их никогда не видел, – сказал Мэттью. Глаза у него были слегка мутноватые от выпивки. – Неудивительно, что Дойль такой шустрый! Где же он тебя отыскал? Под мухомором?
      Холл застонал. «Не хватало еще оставить за собой вереницу новых Патриков Морганов!» – в отчаянии подумал он. Патрик Морган, сосед Кейта по общаге, тоже обнаружил, что Холл на самом деле эльф, но Патрик-то наверняка не проболтается, а вот этот... «Нет, нельзя допустить, чтобы за мной оставались все новые люди, которые видели меня и точно знают, что именно они видели».
      – Ну, на самом деле, если хочешь знать, не под мухомором, а в подвале. Я живу в подвальном этаже университетской библиотеки. – Он незаметно протянул руку и обхватил стакан Мэттью. – И Кейт Дойль помогал нам прятаться. Нам не так уж легко жить сейчас, когда вокруг столько Больших и все они постоянно что-то строят, сносят, разоряют и меняют.
      Он подпустил в янтарную жидкость заклятие забвения, надеясь, что оно окажется не настолько сильным, чтобы юноша забыл собственное имя, однако достаточно сильным, чтобы он больше не вспоминал парнишку с острыми ушами.
      – На вот, приятель, выпей-ка, – предложил он. – Воды Леты будут для тебя полезны. Следующая – с меня. – Он выгреб из карманов несколько фунтов и подал знак бармену. – Мне – еще один «Сент-Клементс», а ему – еще стакан того, что он пил раньше.
      Бармен посмотрел на Мэттью, на Холла, на деньги...
      – Вообще-то не положено, – сказал он. – Меня могут лишить лицензии за продажу спиртного несовершеннолетним.
      – Да бросьте вы, он старше, чем кажется, ему уже восемнадцать лет, просто он немножко не дорос! – подмигнул Мэттью и поднял полупустой стакан, приветствуя бармена и Холла. – Ваше здоровье!
      Он молодецки осушил стакан в несколько глотков и поставил его на стол. Бармен тяжело вздохнул, пожал плечами, взял стакан и деньги Холла и принес им новую порцию. Мэттью пристально разглядел уши Холла и вернул ему кепку. Холл затаил дыхание. Студент щелкнул пальцами.
      – Во, вспомнил! Ты фанат этого, как его – «Стар-трека», да?
      – Ага, – кивнул Холл и вздохнул с огромным облегчением. – Жалко, что в тех сериях, которые сейчас идут по телеку, так мало показывают вулканитов!
      – Да? – рассеянно поинтересовался Мэттью, беря новый стакан и прихлебывая сквозь пену. – Я-то их сам пока не видел...
      – Простите! – виновато сказал доктор Паркер, оборвав себя на полуслове. – Я, кажется, слегка увлекся... Доктор Альвхейм, не могли бы вы рассказать, откуда вы и где работаете? Вы так прекрасно осведомлены обо всех последних находках и новейших методиках...
      А ведь я, кажется, ни разу не встречался с вами на конгрессах и конференциях. А между тем, согласитесь, трудно не вспомнить человека, так сказать, твоего уровня во всех смыслах, простите за каламбур.
      – Я из Мидвестернского университета в Америке, – честно ответил Мастер. – Но разрешите, я дам вам свой домашний адрес. Если вы не против, я бы с радостью продолжил нашу беседу по почте.
      Длинная физиономия Паркера просияла.
      – Я тоже, разумеется, я тоже! А то, я боюсь, нашим друзьям уже наскучило, что мы за столом говорим о делах!
      Стаффорд и прочие замотали головами.
      – Вы очень любезны... Данный предмет, по всей вероятности, происходит из захоронения, аналогичного тому, которое мы исследуем. Жаль, что у нас нет времени показать вам наши раскопки.
      Мастеру, похоже, тоже было жаль. Он бережно повертел в руках гребень.
      – Да, обидно. Но, увы, нам необходимо уехать завтра утром, вместе с другими.
      – Мне хотелось бы знать, много ли тут было таких захоронений до того, как поднялся уровень моря, – задумчиво сказал Паркер. – Гребни встречались редко и считались большой ценностью. Наши предки времен неолита передавали их по наследству, из поколения в поколение. Вероятно, последний владелец гребня не сам его сделал. Он мог получить его в подарок или выменять на что-нибудь. А знаете ли вы, что некоторым гребням приписывались магические свойства?
      – Насколько я понимаю, да, – веско ответил Мастер. Кейт обернулся, поняв, что это неспроста.
      – В самом деле? – с любопытством спросил Холл и протянул руку к гребню: – Можно посмотреть?
      Он пристально осмотрел гребень и многозначительно кивнул рыжему студенту.
      Кейт едва не сошел с ума от нетерпения, пока Холл обменялся парой незначащих фраз с Паркером и вернул тому гребень. Он попытался перехватить взгляд Холла, но эльф, как нарочно, не смотрел в его сторону. Кейт рассеянно ответил на какой-то вопрос Алистера и оказался втянут в разговор, которого, впрочем, почти не слушал.
      – В чем дело?! – шепотом осведомился он у Холла, когда компания наконец стала расходиться.
      – Поздравляю, старина, – невозмутимо ответил Холл. – Ты взял главный приз. Этот гребень обладает магической аурой. Собственно, именно поэтому он и дошел до нас неповрежденным.
      – Его сделал кто-то из Малого народа?
      Мастер услышал, о чем они говорят, и подошел поближе.
      – Я бы сказал, что ваша догадка верна. Кейт был застигнут врасплох. На миг он испугался, что говорил слишком громко.
      – Господи, я и забыл, какой у вас всех тонкий слух! Может быть, его сделали ваши родичи?
      – Возможно, – уклончиво ответил Мастер – Узоры смутно знакомые.
      – Но он же отправит его в музей! – воскликнул Кейт, забывшись. Он поспешно зажал себе рот ладонью и оглянулся, боясь, что в этот раз его и впрямь могли подслушать. Но их спутники давно привыкли не обращать внимания на выходки странноватого Кейта Дойля. – Волшебный гребень будет лежать там, у всех на виду!
      – И кто это заметит? – мягко спросил Мастер.
      – Ну, я замечу... – озабоченно сказал Кейт.
      – А кому вы скажете?
      – Да пожалуй, никому, – ответил Кейт, немного поразмыслив. Потом лукаво ухмыльнулся: – Что ж, наверно, и трое могут сберечь тайну... если двое из них из Малого народа!
      – Мне хотелось бы поблагодарить вас всех, леди, за то, что вы произвели мою куртку, которая не дала мне замерзнуть в разгар лета. Я знаю, все мои товарищи думают так же, только стесняются поблагодарить вас лично. Итак, благодарю вас, леди!