— Слишком поздно, — сказал Майкл. Он наблюдал, как патрульные машины рассыпались веером, окружая Безанкур с запада, севера и юга. Донесся резкий приказ «слезай» по-немецки, и темные фигуры запрыгали с машин, даже не дожидаясь, когда остановятся колеса. Танк, лязгая подъехал со стороны амбара, охраняя восточную окраину деревни. Майкл увидел достаточно, чтобы понять, что попал в ловушку. Он пригнулся к сеновалу. — Как вас зовут? — спросил он девушку-француженку.

— Габриэла, — сказала она. — Габи.

— Порядок, Габи. Я не знаю, какой у вас опыт в таких делах, но вам придется через все это пройти. Кто-нибудь из местных дядей пронацист?

— Нет, здесь все ненавидят этих свиней.

Майкл услышал стрекочущий звук: орудийная башня танка поворачивалась, в то время как машина приближалась к задней стене амбара. Я, пожалуй, спрячусь здесь наверху, — решил он. Когда начинается стрельба, не стойте на пути пуль. Он вынул из кобуры пистолет и вставил в него обойму. — Удачи, — сказал он ей, но свет лампы уже исчез, а с ним и она. Лязгнула закрываемая на двери амбара щеколда. Майкл прильнул к щелке между досками, увидел, как солдаты с фонариками пинками распахивали двери домов. Один из солдат поджег сигнальный факел, который осветил всю деревню ослепляющим светом. Затем нацисты стали под дулами автоматов гуртом выгонять крестьян из домов, выстраивать их вокруг факела. Высокая тощая фигура в офицерской фуражке вышагивала перед ними взад-вперед, а сбоку от него шагала вторая, эта была громадная, с массивными плечами и столбообразными ногами. Гусеницы танка замерли. Майкл посмотрел через пролом в задней стене амбара. Танк остановился менее чем в пятнадцати футах, из него вылезли три человека экипажа и закурили сигареты. У одного через плечо на ремне висел автомат.

— Внимание! — Майкл услышал, что офицер обратился к крестьянам по-французски. Он вернулся к щели, стараясь передвигаться бесшумно. Перед ними стоял офицер, позади него в нескольких шагах огромная фигура. В свете факела были видны пистолеты, винтовки и автоматы. — Мы знаем, что летатель на парашют упал на этот арена, — продолжал офицер, коверкая французский язык. — Мы теперь будем хотеть схватить этот вторгатель в наш территорий! Я спрашивает вас, человеки Безанкур, где есть человек, которого мы хотим заточить в клетка?

Слишком многого хотите, — подумал Майкл и взял пистолет в руку.

Он вернулся к пролому. Экипаж танка похаживал вокруг своей машины, болтая и хохоча, словно хвастливые мальчишки. Нельзя ли с ними разделаться? — подумал Майкл. Он мог пристрелить сначала того, который с автоматом, потом того, кто ближе к люку, чтобы тот не влез в танк и не разнес амбар.

Он услышал низкое рычание еще одного мотора и лязг гусениц. Экипаж танка зашумел и замахал руками, и Майкл увидел, как на пыльной дороге остановился второй танк. Из люка вылезли два человека и стали разговаривать про парашютиста, о котором получили сообщение по радио. — Быстро сделаем из него отбивную! — пообещал один из первого экипажа, сделав сигаретой движение, похожее на сабельный удар. Лязгнула щеколда на двери амбара. Майкл скрючился у задней стенки сеновала, когда дверь распахнулась и лучи двух или трех фонариков стали тыкать кругом. — Ты пойдешь первым! — услышал он, как сказал один из солдат. Другой гаркнул:

— Заткнись, ты, осел! — Люди вошли в амбар, освещая пространство перед собой. Майкл сидел тихо, темной фигурой в тени, палец легонько прижимался к курку пистолета.

В следующие секунды до Майкла дошло, что они не знают, прячется ли он тут или нет. А там, на деревенской площади, офицер кричал: — Для всех, кто сожительствует с врагом, будут строгий проникновение! — Трое солдат осматривали под сеновалом, разбрасывая пинками банки и инвентарь в доказательство того, что они действительно тщательно обыскивают. Потом один из них остановился и поднял фонарик к сеновалу. Майкл ощутил, будто его кольнуло в плечо, которое осветило лучом, но потом тот свернул правее. В сторону дыры в крыше.

Он учуял запах пота от страха, и не разобрал, было ли это от немца или от него.

Луч уперся в крышу, стал медленно приближаться к дыре.

Ближе, еще ближе.

— Боже мой! — сказал один из находящихся внизу. — Погляди на это, Руди!

Луч света замер менее чем в трех футах от края дыры. — Что там?

— А вот что, — послышалось звяканье бутылок. — Кальвадо! Кто-то его здесь припрятал!

— Наверно, какой-нибудь местный доходяга. Свиньи! — Луч фонарика двинулся, на этот раз от дыры, он мазнул по коленям Майкла, но Руди уже шагал к бутылкам с яблочной настойкой, которые другой солдат выкопал из укромного места. — Не дайте Харцеру увидеть, что мы взяли с собой это, — предупредил третий солдат, испуганным мальчишеским голосом. Ему явно не больше семнадцати, — подумал Майкл. — Иначе то, что сделает с нами Бутц — и представить невозможно!

— Верно. Давайте, сматываем отсюда, — опять сказал второй солдат. Звякнули бутылки. — Нет, стойте. Нужно разобраться с этим до того, как мы выйдем отсюда. И давайте на всякий случай прочешем здесь.

Но лезть на сеновал они не стали, а воспользовались вместо этого своими автоматами. Майкл вжался телом в стену, холодный пот выступил у него на лице.

Он начал стрелять, выбивая отверстия в стене ниже сеновала. Потом грубым хрипом заговорил второй автомат, посылая пули через пол сеновала. В воздухе полетело сено и куски досок. Третий солдат стрелял выше, тоже по сеновалу, посылая зигзагом струи пуль, отбивавших куски от досок в двух футах справа от Майкла.

— Эй, вы идиоты! — заорал один из экипажа танка, когда шум стрельбы смолк. — Кончайте упражняться по амбарным мишеням. У нас тут канистры с бензином!

— В рот я *** этих эсэсовских сволочей, — выругался Руди спокойным тоном, а затем вместе с двумя другими солдатами покинул амбар с награбленными бутылками кальвадо. Дверь амбара осталась распахнутой.

— Кто здесь мэр? — кричал офицер — Харцер? — голос которого был раздражен и свиреп. — Кто старший? Немедленно выйти вперед!

Майкл еще раз посмотрел в пролом, ища путь к бегству. Он уловил запах лившегося бензина: один из экипажа второго танка, стоявшего на дороге, наливал бензин из канистры в горловину бензобака, рядом стояли еще две канистры.

— Здесь мы поговорим уже по-другому, — сказал кто-то из-под сеновала.

Майкл бесшумно повернулся, присел и стал ждать. Амбар наполнился светом.

— Меня зовут Харцер, — произнес голос. — Это мой напарник Бутц.

— Да, месье, — испуганно ответил старик.

Майкл очистил от сена пулевые отверстия в полу и прильнул к ним. В амбар вошли пятеро немцев и пожилой седоволосый француз. Трое немцев, солдаты в полевой форме серого цвета и касках, как ведерко для угля, встали у двери, у каждого из них в руках смертельные черные автоматы «Шмайсер». Харцер был тощим мужчиной, державшимся с той неумолимой суровостью, которую Майкл всегда связывал в уме с идеалом нацизма. Как будто ему через зад вставили и продернули до самых лопаток железный шомпол. Рядом с ним стоял человек, которого звали Бутц — огромная толстоногая фигура, которую Майкл видел в свете факела. Бутц был ростом наверное около шести футов и трех дюймов и весом за двести пятьдесят фунтов. На нем была форма адъютанта, на его рыжеватой стриженой голове — серая фуражка, а на ногах кожаные ботинки с подошвой толщиной не меньше двух дюймов. В красноватом свете фонарей, которые держали два солдата, широкое квадратное лицо Бутца было зловещим и уверенным. Лицо убийцы, любящего свое дело.

— Теперь мы одни, месье Жервез. Вам не стоит беспокоиться за других. О них мы тоже позаботимся. — Сено хрустело под ногами Харцера, продолжавшего говорить на ломаном французском:

— Нам известно, что летатель на парашют упал здесь. Мы верим, что кто-то в ваша деревня должен быть его связь… Э… Агент. Месье Жервез, кто мог бы быть этим кем-то?

— Пожалуйста, месье… Я не…

Я ничего не могу сказать.

— О, не будьте так категоричны. Как ваше имя?

— Ан… Анри. — Старик дрожал. Майкл слышал, как у него стучали зубы.

— Анри, — повторил Харцер. — Я хотел, чтобы вы подумал, прежде чем отвечать. Анри, вы знаете, где упал летатель на парашют и кто тут ему помогает?

— Нет. Пожалуйста, капитан. Я клянусь, что нет.

— Увы, — вздохнул Харцер, и Майкл увидел, как он пальцем показал Бутцу.

Огромный человек сделал шаг вперед и пнул Жервеза в левое колено. Хрустнула кость, и француз вскрикнул, падая на сено. Майкл увидел, как на подошвах ботинок убийцы сверкнули металлические подковки. Жервез обхватил колено и застонал. Харцер наклонился. — Вы сказа — ли, не подумав, верно? — Он постучал по седоволосой голове. — Воспользуйтесь мозгами! Где упал летатель на парашют?

— Я не могу… О, Боже… Я не могу…

Харцер произнес:

— Дерьмо, — и отступил назад.

Бутц нанес тяжелый удар по правому колену старика. Кости хрустнули со звуком пистолетного выстрела, и Жервез взвыл от боли.

— Мы еще не научил вас, как думать? — спросил Харцер.

Майкл почуял запах мочи. Мочевой пузырь старика не выдержал. Запах боли тоже стоял в воздухе, словно горьковатый привкус свирепого урагана. Он почувствовал, как под кожей у него заныли мускулы и пелена пота стала покрывать его тело под маскировочной одеждой. Превращение могло вот-вот произойти, стоит ему захотеть. Но он остановил себя на самом краю неистовства: что это может дать? «Шмайсеры» располосуют его с такой же легкостью, что и человека, а при такой расстановке солдат у него нет возможности расправиться со всеми тремя людьми и двумя танками. Нет-нет, с некоторыми вещами человек справится лучше, и это одно из его «я» лучше знало свой предел. Он постарался расслабиться, чтобы снять напряжение, предвещавшее превращение, и почувствовал, как оно спало и отошло от него, словно колкое облачко.

Старик всхлипывал и молил о пощаде. Харцер сказал:

— Мы некоторое время подозревал, что Безанкур — центр шпионов. Мой работа заключается в том, чтобы их разыскать. Вы понимаете, что это есть мой работа?

— Пожалуйста…

Больше не бейте меня, — шептал Жервез.

— Мы собираемся вас убить. — Это была констатация факта, без каких-либо эмоций. — Мы собираемся вытащить ваш труп наружу, чтобы показать другим. Потом мы опять будем задавать наши вопросы. Понимаете, ваша смерть в действительности будет спасать жизни, потому что кто-то скажет. Если никто не скажет, мы сожжем всю вашу деревню. — Он кивнул Бутцу.

Майкл напрягся, но здесь ничего сделать было нельзя.

Рот старика открылся от страха, он попытался отползти на своих раздробленных ногах. Бутц пнул его в ребра, раздался треск, как от прогнившей бочки, и Жервез завыл и ухватился за сломанные ребра, которые впились в его тело. Следующий пинок подкованного сапога попал старику в ключицу, и она с хрустом сломалась. Жервез дернулся как рыба на гарпуне. Бутц продолжил пинать ногами, добивая старого француза каблуками насмерть, действуя медленно и с продуманной методичностью — пинок в живот, чтобы отбить внутренности, каблуком по руке, чтобы раздробить пальцы, пинок в подбородок, чтобы выбить челюсть, зубы посыпались как пожелтелые игральные кости.

— Это моя работа, — проговорил Харцер в истекающее кровью изувеченное лицо. — Мне за нее платят, понимаете?

Бутц пнул старика в горло и перебил гортань. Жервез стал задыхаться, и Майкл увидел, что лицо Бутца вспотело от усилий, этот человек не улыбался, черты его лица были словно бы высечены из камня, но в его светло-голубых глазах светилось удовольствие. Майкл неотрывно смотрел на лицо Бутца. Ему хотелось взглядом прожечь его до мозгов. Жервез в последней безумной попытке попытался поползти к двери.

На сене оставался кровавый след. Несколько секунд Бутц дал ему ползти, а потом встал правой ногой на середину спины старика и сломал его позвоночник, как палку метлы.

— Вытащите его наружу. — Харцер повернулся и быстро пошел к остальным крестьянам и к солдатам.

— Я нашел серебряный! — Солдат поднял зуб. — Может, у него есть еще такие?

Бутц пнул дрожащее тело сбоку в голову, вылетело еще несколько зубов. Солдат наклонился, разыскивая в сене серебро. Потом Бутц вышел вслед за Харцером, а двое солдат ухватили Жервеза за ноги и выволокли труп из амбара.

Майкл остался в темноте, в ноздрях его стоял запах крови и ужаса. Он дрожал, на затылке у него поднялись волосы. — Внимание! — услышал он крик Харцера. — Ваш мэр отделился от жизни и оставил вас одних! Я намерен задать вам два вопроса и хочу, чтобы вы тщательно подумал, раньше чем отвечать…

Хватит, — подумал Майкл. Настала пора ему самому задавать вопросы. Он встал, подобрался к пролому. Бензиновый запах стал еще гуще. Человек на втором танке доливал из канистр остатки. Майкл понял, что надо действовать, и действовать сейчас. Он встал у дыры, вылез на крышу и там пригнулся.

— Где упал летатель на парашют? — спрашивал Харцер. — И кто ему помогает?

Майкл прицелился и выстрелил.

Пуля пробила канистру с бензином, которую держал человек. При этом произошло одновременно две вещи: бензин выплеснулся из канистры на одежду человека, и от пулевого отверстия брызнули искры. Крик Харцера оборвался.

Канистра взорвалась, и танкист вскочил, превратившись в факел.

Пока человек дико прыгал и огонь голубым пламенем охватил лужицу вокруг горловины бензобака танка, Майкл разобрался с еще тремя танкистами, стоявшими у самого амбара. Один из них заметил вспышку из дула пистолета и поднял свой автомат. Майкл попал ему в шею, и автомат выпустил в небо веер трассировочных пуль. Другой был готов уже вот-вот прыгнуть в люк головой вперед. Майкл выстрелил, но пуля отскочила от металла. Он выстрелил второй раз, и тогда человек вскрикнул и, ударившись спиной, свалился с борта танка на землю. Майкл отметил, что в обойме его «Кольта» осталось три патрона. Оставшийся танкист побежал, ища, где бы укрыться. Майкл спрыгнул с крыши.

Он приземлился на танке возле главного люка, от удара ноги у него загудели. Он услышал, как Харцер вызывал пулеметчика и приказывал солдатам окружить амбар. Люк был все еще открыт, край его был вымазан кровью немца. Майкл уловил движение справа, почти за спиной у себя, и развернулся, когда солдат выстрелил из винтовки. Пуля прошла у него между колен и срикошетила от крышки люка. Майклу некогда было прицеливаться, но ему это делать и не пришлось, потому что в следующее мгновение разрывы пуль ударили немца в грудь и подкинули его, после чего он рухнул на землю.

— Лезь внутрь, — крикнула Габи, держа в руках дымящийся «Шмайсер», который она забрала у первого застреленного Майклом немца. — Скорее! — она подскочила, ухватившись за металлическую ручку, и подтянула себя на танк. — Вы что, не понимаете по-французски? — рассердилась Габи, глаза ее горели злобой. Выстрелила винтовка, две пули отскочили, взвизгнув, от танковой брони, и дальше уговаривать Майкла не потребовалось. Он прыгнул в люк и ниже, в тесную кабину, где горела красная лампочка. Габи последовала за ним, потянулась и захлопнула люк, потом заблокировала его.

— Туда, вниз, — Габи толкала его глубже внутрь танка, и он уселся в неудобное кожаное сиденье. Перед ним был щит с циферблатами и показателями приборов, что-то типа рукояти ручного тормоза и несколько рычагов. На полу были разные педали, а перед самым лицом — узкая смотровая щель, справа и слева тоже были щели, и сквозь левую он увидел танкиста, горевшего на земле около второго танка, другой человек, высовывавшийся из танкового люка, кричал:

— Повернуть башню вправо на шестьдесят шесть градусов!

Башня танка с курносой пушкой стала плавными рывками поворачиваться. Майкл приставил дуло пистолета к смотровой щели и нажал на курок, вырвав кусок из плеча человека. Немец сполз назад в танк, но башня продолжала поворачиваться.

— Давай, заводи! — закричала Габи, в ее голосе послышался страх. — Тарань его!

Пули щелкали по бронированным бортам танка как нетерпеливые удары кулаков. Майкл встречался с танками такого типа в Северной Африке и знал, как им управлять с помощью рычагов, которые переключали передачи и скорости гусениц — но сам он раньше никогда танк не водил. Он бесполезно искал, как его завести, и тут рука Габи скользнула вниз перед его носом, нажала на кнопку стартера, послышалось жужжание, затем молотящий, стучащий рев, за которым последовал глухой выхлоп. Танк затрясло, мотор заработал. Майкл нажал ногой на то, что показалось ему педалью газа, дернул этим рычаг переключения передач и отпустил отжатую Габи педаль сцепления. Это был не прогулочный «Седан» модели «Ягуар». Шестерни со стуком вошли в зацепление, и танк рванул вперед, откинув голову Майкла на мягкий подголовник. Сверху над ним, на месте заряжающего, Габи сквозь свою щель увидела, как на танк запрыгнули люди, направила в нее ствол «Шмайсера» и полила пулями две пары немецких ног.

Майкл выжал педаль газа до пола и дернул на себя один из рычагов. Гусеница справа остановилась, а левая продолжала вращаться, разворачивая танк вправо, но это было не то направление, на которое рассчитывал Майкл, поэтому он вернул этот рычаг в исходное положение и оттянул другой. На этот раз остановилась левая гусеница, а правая закрутилась, резко повернув танк влево, в сторону врага. Танк дрожал, но подчинялся антигитлеровской коалиции точно так же, как и «Оси». Майкл увидел, что башня второго танка вот-вот уставится прямо на них. Он отжал сцепление. Пушка второго танка плюнула огнем. Послышал — ся предупреждающий о смерти вскрик француженки, и волна печного жара обдала сквозь щель лицо Майкла. На мгновение он потерял всякое представление о происходящем, не зная, разорван ли он на миллион кусков или нет, — и тут раздался взрыв, где-то в поле в трехстах ярдах за Безанкуром.

У него не было времени переживать и уж точно для испуга. Он отпустил педаль сцепления, и танк продолжил поворот влево. Гусеницы взметывали фонтаны земли. А затем смотровую щель заполнил второй танк, из пушка на его башне все еще курился дымок.

— Ящик позади тебя, — закричала Габи. — Залезь в него! — Пулеметные пули с визгом отскакивали от башни, заставляя Габи инстинктивно пригибаться.

Майкл засунул в ящик руку и вытащил металлическую кассету. Габи потянула за рычаг, повернула другой, раздался звук и открылись металлические полозки. — Вставляй сюда! — сказала она, помогая ему заправить кассету в канал затвора пушки. Затем с треском захлопнула затвор, на лице ее показались капельки пота. — Держи ровнее! — сказала она ему и дернула другой рычаг. Что-то зажужжало, началось взведение ствола.

Второй танк начал пятиться, его башня готовилась для второго выстрела. Майкл поставил рычаги в нейтральное положение и двинулся ровным курсом, направляясь прямо к чудовищу. Из люка показалась голова человека, что-то кричавшая, что именно, Майкл из-за грохота двигателя разобрать не мог. Однако он догадался, что это был приказ развернуть башню на девяносто девять градусов. Для них это будет смертельный выстрел.

Пушка поворачивалась, ища цель.

Майкл собрался было снова отжать сцепление и тормоз, но остановил себя. Они могли и на этот раз ожидать, что он остановится. Он стал давить на газ, шальная пуля ударила в край смотровой щели справа, осыпав его искрами.

— Держать курс ровно! — предупредила Габи и потянула за красную планку с надписью «фойерн» — «огонь».

Майкл подумал, что одновременно произошли две вещи: его барабанные перепонки вылетели из головы наружу, а кости выскочили из суставов. И в то же мгновение понял, что его неудобства были чепухой по сравнению с теми, которые испытал экипаж второго танка.

Во вздыбившемся красном столбе взрывов и пламени Майкл увидел, как с другого танка начисто срезало башню, словно скальпелем бородавку. Ее пушка все же выстрелила, поскольку была заряжена, башня дважды перевернулась в воздухе и шмякнулась в пыль. Из туловища чудовища с волями выпрыгнули два человеческих факела, уже обреченные на смерть. Майкл ощутил запахи пороха и обгоревшего мяса. Из другого танка вырвался еще один взрыв, раскидавший звенящие куски железа. Майкл дернул за один из рычагов, сворачивая влево, чтобы промчаться мимо разодранного каркаса.

Немецкие солдаты с криком убегали с дороги танка. Сквозь смотровую щель Майкл увидел две фигуры. — Огонь! Огонь! — орал Харцер с «Люгером» в руках, но всякое подобие порядка было нарушено. В нескольких шагах позади него Бутц безучастно наблюдал за происходящим.

— Вот он, сукин сын! — сказала Габи. Она вытянула руки, отвинтила люк и отбросила его крышку, прежде чем Майкл смог удержать ее. Она высунула голову и плечи, прицелилась из «Шмайсера» и отстрелила Харцеру голову. Его тело сделало три шага назад, прежде чем свалиться, а Бутц плашмя бросился на землю.

Сзади ревел мотор танка. Майкл ухватил Габи за ногу и втащил ее назад. Она захлопнула люк, из дула «Шмайсера» шел голубой дымок. — Через поле! — сказала она ему, и он повел танк прямо вперед, переключившись на максимальную передачу.

Майкл сурово улыбнулся. Он был уверен, что только капитан Харцер мог бы понять, что это была работа не только Габи.

Взметая гусеницами густую желтую пыль, танк грохотал по полю, удаляясь от деревни и беспорядочных вспышек винтовочных выстрелов. — Они будут двигаться по нашему следу на патрульных бронемашинах, — сказала Габи. — И, наверно, уже вызывают подкрепление. Нам лучше бы выбраться из отсюда, пока можно.

У Майкла возражений не было. Он достал еще один снаряд из деревянного ящика за его сиденьем и заклинил им педаль газа. Габи вылезла наверх через люк, ожидая, когда Майкл присоединится к ней, затем швырнула свой «Шмайсер» и прыгнула. Он спрыгнул спустя пару секунд — и впервые наконец-то ступил на землю Франции.

На какое-то мгновение он в пыли потерял ее из виду. Затем заметил какое-то шевеление слева, и ошеломленная Габи в испуге открыла рот, когда он бесшумно появился сзади нее и стиснул ее руку. Она автоматом указала вперед. — Лес находится там. Вы можете бежать?

— Всегда, — ответил он. И побежал в сторону деревьев, располагавшихся примерно в тридцати ярдах от них. Через некоторое время Майкл сбавил шаг, чтобы не вырваться от нее далеко вперед.

Они без затруднений достигли леса. Стоя между деревьями, Майкл и Габи смотрели на то, как прошли две патрульные бронемашины, следуя за танком на почтительном расстоянии. Танк уведет их по меньшей мере на несколько миль.

— Приветствуем вас во Франции, — сказала Габи. — Вы верите в знаменательное начало, да?

— Любое начало, если я остался в живых, знаменательно.

— Поздравлять себя пока рано. Нам еще предстоит долгий путь.

Она повесила «Шмайсер» на плечо и подтянула ремень. — Надеюсь, что у вас выносливое сердце — я хожу быстро.

— Постараюсь не отставать, — пообещал он.

Она повернулась, вся сосредоточенная и целеустремленная, и стала тихо продвигаться по лесной поросли. Майкл держался футах в двенадцати позади, вслушиваясь в звуки, доносившиеся до них. За ними не гнались; после того как Харцер был убит, солдаты потеряли всякую инициативу и никто не торопился прочесывать лес. Майкл вспомнил человека в начищенных и подкованных сапогах. Убить старика было легким делом. Ему было интересно, как поведет себя Бутц против более серьезного соперника.

Что же, жизнь полна неожиданностей.

Майкл шел за молодой француженкой, и лес укрывал их.