Шотландские сны (№2) - Обретенная мечта

– Вы с Пирсом уже определились с датой свадьбы? На сердце у Порции стало еще теплее.

– Он хочет обвенчаться как можно скорее. Нужно только дождаться возвращения его матери из Хартфордшира.

– Леди Примроуз сказала, что собирается съездить на месяц в Эдинбург. Она надеется, что ее тоже пригласят на свадьбу.

Порция была тронута до глубины души.

– Разумеется! Ведь она так много для нас сделала! Тропинка резко повернула, и они очутились на краю нависающего над рекой обрыва. Мимо медленно проплывали, временами закручиваясь, клубы плотного тумана, и только в редкие разрывы можно было увидеть поверхность струящейся далеко внизу воды.

– Может, вернемся? – предложила Порция. – Тропинка слишком далеко тянется вдоль реки, по краю обрыва.

– Давай пройдем еще немного, – ответила Елена. – Мне так нравится гулять.

Некоторое время они двигались молча, прислушиваясь к пению птиц и доносящемуся снизу журчанию воды. Порция специально пошла с внешней стороны, поскольку тропинка то и дело подбиралась к самой кромке высокого отвесного берега. Она знала, что именно в этом месте насмерть разбилась первая жена Лайона. Именно здесь Пирс обнаружил брата рядом с бездыханным телом Эммы.

Туман становился все более густым, мешая как следует разглядеть убегающую вперед тропинку. Они прошли гораздо дальше, чем собирались.

– Мама, пора возвращаться.

– Как считаешь нужным.

Они пустились в обратный путь.

– Хорошо бы отпраздновать свадьбу еще летом, – сказала Порция. – Как ты счи… – Девушка не договорила. Кто-то дернул ее сзади за волосы, и она вскрикнула. В следующее мгновение Порция ощутила у своего горла холодное лезвие ножа. Ее голова оказалась запрокинутой назад, и она, немного скосив глаза, сумела разглядеть лицо нападавшего.

Это был капитан Тернер.

Миллисент, прижавшись к мужу, все еще переживала по поводу неожиданного визита военных. Лайон, Пирс и Траскотт, лишь недавно вернувшиеся из деревни, не застали солдат в поместье. Не видели они их и на дороге.

– Теперь я понимаю, почему в письме принц указал одну дату, а приехал на день раньше, – заметил Лайон.

– Ну конечно, – кивнул Пирс. – Ведь всегда есть риск, что корреспонденцию перехватят.

– Как хорошо, Лайон, что ты об этом догадывался, – произнесла Миллисент. – Иначе я была бы совершенно не готова к приему столь высокого гостя.

– Именно поэтому, любовь моя, леди Примроуз и приехала пораньше.

– К счастью для всех нас, «красные мундиры» ничего этого не знали, – облегченно вздохнула Миллисент.

– Постарайся в подробностях пересказать ваш разговор, – попросил Лайон. – Хочется иметь полное представление о том, как моя отважная супруга обороняла наш замок.

Миллисент стала рассказывать.

Пирс также слушал с большим интересом, и когда жена брата упомянула о втором офицере, которого молодому лейтенанту пришлось поставить на место, его охватило некоторое беспокойство.

– Не помните имя этого офицера? – перебил он графиню.

– Тернер. Капитан Тернер.

Сердце у Пирса замерло. Он быстро поднялся с кресла.

– Где Порция и Елена?

Тропинка становилась все уже, и они все дальше и дальше уходили от Баронсфорда. Густые заросли шиповника вперемежку с низкорослыми соснами и большие валуны создавали непроходимую преграду, которая временами теснила их к самому краю обрыва. А внизу, сквозь завесу тумана, то и дело мелькала река и были видны острые камни, выступающие из воды или скопившиеся у основания утеса. Потом все опять затягивалось клубящимся туманом и можно было разглядеть только корни деревьев, которые, словно щупальца, свисали с каменистого среза.

Капитан Тернер вел Порцию, крепко зажав ее волосы в кулаке, а она удерживала Елену сбоку от себя, опасаясь, как бы мать не шагнула случайно в сторону обрыва.

– Пусть она идет впереди! – рявкнул Тернер и слегка ткнул острием ножа в спину Порции. – Таким темпом мы и до заката солнца отсюда не выберемся.

Он ткнул девушку кулаком в затылок, и ее голова дернулась вперед. Из-под подошвы вывернулся камень, она пошатнулась, однако успела ухватиться за ближайшую ветку и удержалась на ногах.

– Она же не видит дороги, – сказала Порция, продолжая сжимать руку матери. – Уж лучше я пойду впереди.

– Ну конечно. Чтобы ты смогла убежать? Я хорошо тебя знаю. И знаю, на что ты способна.

Тернер снова дернул Порцию за волосы.

«Глупец», – подумала девушка. Капитан очень плохо ее знал. В противном случае понимал бы, что его главный аргумент – Елена. Порция ни за что не убежала бы, оставив мать в лапах этого негодяя.

– Делай, что я говорю! Пусти ее вперед! По-прежнему удерживая Елену за руку, Порция дала ей возможность выйти вперед. При этом она продолжала следить, чтобы мать не шагнула к краю обрыва. Продвигались они все медленнее, поскольку Елене приходилось ощупывать выступающие сбоку камни и ветви.

Порция понятия не имела, куда ведет эта тропинка, однако понимала, что Тернер оставил своего коня где-нибудь поблизости. Так что рано или поздно они обязательно достигнут разрыва в этом созданном природой ограждении и выйдут на безопасное место.

Каким образом Тернер отыскал их здесь, недоумевала Порция. До замка было довольно далеко. Пройдет немало времени, прежде чем в поместье их хватятся.

Елена вдруг остановилась.

– Капитан, да кем вы себя возомнили? Как вы смеете нас похищать?!

К удивлению Порции, в голосе матери не было страха. Тернер толкнул девушку вперед, она наскочила на мать, и та, пошатнувшись, ухватилась за ближайшую ветку.

– Шевели ногами! – рявкнул он. – Шлюха! Якобитская подстилка!

– Тернер, попридержи язык! – возмутилась Порция, и Тернер снова дернул ее за волосы.

– Давайте шагайте! Обе!

– И куда же ты намерен нас доставить? – не унималась Елена. – Думаешь, тебе позволят нас далеко увести?

– Скажи ей, чтобы заткнулась, – прошипел Тернер. Девушка споткнулась, ее повело немного в сторону, и она невольно заглянула за край обрыва. Они находились на довольно большой высоте, внизу тянулся каменистый берег, и было видно, что впереди река делает поворот.

Уже несколько раз в листве мелькали просветы, однако настоящего прохода Порция не заметила. Если бы в преграде попался хотя бы незначительный разрыв, она попыталась бы высвободить волосы и, вытолкнув Елену на безопасное место, предстала перед Тернером лицом к лицу, не задумываясь о последствиях. И не важно, что в руке у него нож. Если ей суждено погибнуть, она утащит его вниз вместе с собой.

Тропинка то и дело круто поворачивала, однако Елена шла не останавливаясь.

– Если ты рассчитываешь получить вознаграждение за то, что вернешь меня отцу, значит, ты еще глупее, чем я предполагала. – Елена через плечо бросила взгляд в сторону капитана. – Он не раз говорил, что ума у тебя не больше, чем у самого бестолкового лакея.

Не дожидаясь ответа, Елена снова двинулась вперед. Порция почти физически ощущала, как мать, которую она по-прежнему держала за руку, с каждым шагом обретает все большую уверенность.

– Кстати, лошадей и собак адмирал ценил гораздо больше тебя.

Было слышно, как внизу с шумом перекатывается по камням река, а туман между тем все плотнее окутывал скалы. Заросли шиповника и валуны теперь образовывали почти сплошной барьер, а дорога впереди с каждой минутой просматривалась все хуже. Внезапно Елена снова остановилась. Тропинка здесь была настолько узкой, что нога Порции находилась всего в нескольких сантиметрах от края обрыва.

– Но я, кажется, понимаю, зачем мой отец держал тебя при себе, – обернувшись, сказала Елена. – И ты еще смеешь называть меня шлюхой!

Порция вновь ощутила у горла лезвие ножа. Капитан Тернер задышал ей в самое ухо.

– Я только и жду повода, чтобы должным образом расквитаться с твоей дочерью. Еще слово – и я перережу ей…

– К тому же ты трус. Адмирал это не раз говорил. – Сжимая руку Порции, Елена отступила назад. – Хозяин тебя не простит, если ты вернешься с пустыми руками.

Мать сделала еще шаг, а затем, к изумлению Порции, резко повернулась и исчезла за валуном.

Капитану Тернеру понадобилось не более секунды, чтобы осознать случившееся. Оттолкнув Порцию, он бросился вперед. Покачнувшись на краю обрыва, девушка взмахнула руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, и по чистой случайности задела шпагу Тернера. Она ухватилась за ножны, вынудив капитана резко остановиться. Но ремешок портупеи лопнул, и Порция съехала вниз. Ее пальцы отчаянно заскребли по почти отвесной поверхности, и, осыпаемая камнями и землей, она каким-то чудом все же сумела ухватиться за небольшой тонкий корешок.

Между тем Тернера от рывка повело назад, и он полетел с обрыва вниз.

Отросток корня, за который держалась девушка, обломился, и она поспешила ухватиться за другой. Потом – за третий. Каждый корешок держал ее секунды две, не больше, затем ломался, и она соскальзывала вниз еще на несколько сантиметров.

Силы уже покидали Порцию, ободранные ладони были скользкими от крови, и когда она уже потеряла надежду на спасение, чья-то сильная рука схватила ее за запястье.

Вытянув Порцию на уступ, Пирс в изнеможении опустился на землю. Привалившись спиной к валуну, крепко прижал девушку к себе. Обоих била дрожь.

Узнав, что в Баронсфорде побывал капитан Тернер, Пирс бросился разыскивать Порцию по всему замку и вскоре наткнулся на Бесси, горничную Елены, которая сообщила, что видела, как дочь с матерью направились в сторону реки.

Когда Пирс выбежал из дома, с верхнего этажа одной из башен его окликнул Лайон. Оттуда можно было увидеть протянувшуюся вдоль реки тропинку, и брат вроде бы разглядел силуэты трех человек, продвигающихся по ней.

Пирс сломя голову помчался через поля, следом за ним устремился Уолтер Траскотт.

Пробираясь сквозь заросли шиповника и низкорослых сосен параллельно тропе, они старались первыми достичь того места, где можно будет перехватить обеих женщин. Один раз они настолько близко подобрались к пленницам и похитителю, что даже услышали обрывки разговора. Капитан Тернер, видимо, окончательно спятил. Елена, судя по голосам, двигалась впереди, а офицер замыкал шествие.

Хотя рядом был кузен, Пирс не мог схватиться с Тернером на узком, нависающем над рекой уступе, подвергая жизнь Порции опасности.

Вскоре они добрались до того места, где за одним из валунов открывался выход на тропинку. Туман по-прежнему был густым, и Пирс решил, что именно здесь лучше всего ошеломить ничего не подозревающего Тернера. Они дождались, когда Елена приблизится к валуну. Траскотт протянул к ней руку, а… дальше события развивались весьма стремительно.

И вот теперь, крепко обнимая Порцию, Пирс благодарил Бога за то, что она цела и практически невредима.

– А где мама? – вдруг спохватилась девушка.

– Она в безопасности. С ней Уолтер.

– А Тернер свалился вниз.

– Я видел. Нужно будет послать кого-нибудь к реке. Впрочем, вряд ли он остался жив.

– Не понимаю, на что он надеялся, решив увести нас силой. Даже Елена сопротивлялась бы ему на каждом шагу, не говоря уж обо мне, – сказала Порция.

– Это он с отчаяния, – предположил Пирс. – Надо же было хоть что-то прихватить с собой.

Он помог Порции подняться на ноги и повел ее к узкому проходу, скрытому за валуном. Девушка остановилась, чтобы посмотреть вниз, туда, где должен был лежать капитан Тернер. Однако из-за тумана ничего не было видно.

Через несколько секунд Порция уже обнимала мать. Мужчины молча стояли рядом, стараясь им не мешать. Когда женщины немного успокоились, Пирс сообщил о тщетной попытке захватить Карла Эдуарда.

– Так это произошло сегодня? – изумилась Порция.

– Ну да. Пока вы гуляли в саду. Должно быть, Тернер заметил вас и отделился от отряда. Миллисент сказала, что лейтенант, бывший за старшего, даже обрадовался, когда Тернер их покинул. – Обратив внимание на то, что Елена немного бледна, Пирс повернулся к кузену: – Уолтер, отвези женщин домой, а я тем временем спущусь к реке.

– Оставь это мне, – сказал Траскотт, хлопнув Пирса по плечу, и кивнул в сторону Порции. – Забудь про эти скалы и иди к ней. Сейчас тебе нужно думать о вашем совместном будущем.

Глава 28

В прозрачном голубом небе сияло яркое августовское солнце. Несмотря на ранний час, у небольшой, сложенной из камня церкви уже начал собираться народ. Отовсюду доносились звуки волынок. В замке многие комнаты и залы были украшены, и все его обитатели, казалось, затаили дыхание в предвкушении ожидаемого события. Дом буквально утопал в цветах, а из кухни плыли изумительные запахи готовящихся кушаний. После обряда венчания ожидалось грандиозное пиршество.

Леди Примроуз уже вернулась из Эдинбурга, а за неделю до свадьбы приехала домой и вдовствующая графиня Эйтон, мать Лайона и Пирса, в сопровождении чернокожей компаньонки Онеуайи и семейного адвоката сэра Ричарда Мейтланда. Прибыло множество родственников и друзей. А также представители высшей шотландской аристократии, возглавлявшие сплоченное сообщество сторонников принца Карла. Они хотели взглянуть на Порцию и засвидетельствовать ей свое почтение.

За три дня до бракосочетания в Баронсфорд прибыл посыльный с щедрыми подарками от некоего обожателя, который, по словам леди Примроуз, очень сокрушался по поводу того, что в силу обстоятельств не сможет лично присутствовать на свадьбе. Жениху предназначалась золотая табакерка, инкрустированная драгоценными камнями, стоимость которой явно превышала десять тысяч фунтов. Невеста получила кушак из клетчатой ткани с запрещенной расцветкой рода Стюартов, который следовало надеть поверх свадебного платья, и украшенный бриллиантом медальон на золотой цепочке. Открыв медальон, Порция обнаружила миниатюрное изображение двух возлюбленных – Елены и Карла. Со слезами на глазах девушка смотрела на своих родителей – такими они были более двадцати лет назад.

Порция как раз надела присланные подарки поверх свадебного наряда, когда за ней пришла Елена. Через открытое окно с улицы доносились голоса тех, кто в качестве своеобразного эскорта должен был сопровождать невесту к церкви.

– Мне так жаль, что у тебя отняли счастье, – сказала Порция, показывая матери медальон.

– Не стоит вспоминать об этом, – улыбнулась Елена. – Ничего у меня не отняли, я снова обрела дочь. Сегодняшний день самый счастливый в моей жизни.

В голубом платье, с чуть припудренными золотистыми волосами, уложенными в красивую прическу, Елена казалась значительно моложе своих лет.

– Насколько мне известно, ты тоже послала письмо вместе с корреспонденцией лорда Эйтона.

Елена не сдержала улыбки.

– Да. Нужно было кое-что передать твоему деду.

После гибели капитана Тернера Лайону пришлось разослать несколько писем с разъяснением того, каким образом произошел этот инцидент, и одно из них было отправлено адмиралу Миддлтону. В послании сообщалось о неподобающем поведении подчиненного ему офицера и описывались обстоятельства, приведшие к его смерти.

– Пусть он узнает, что ты выходишь за Пирса. – Улыбка на лице матери стала еще шире. – Я также написала, что ради сохранения репутации, о которой он так печется, ему придется поместить объявление о твоей свадьбе во всех газетах от Лондона до Эдинбурга, и в первую очередь в бостонских. И еще он должен признать тебя своей внучкой.

Порция сжала в ладони медальон.

– Это ему будет нелегко.

– Разумеется… Но для меня это имеет огромное значение. – Елена взяла дочь за руку. – Признав тебя, он лишится власти надо мной, и я смогу остаться здесь, в Англии. И если однажды я решу вернуться в колонии, то сделаю это уже по собственной воле.

Порция обняла мать. Письмо Елены представляло собой не что иное, как объявление своей независимости. Можно было лишь предполагать, какие доводы содержались в тексте, однако Порция не осуждала мать. Ее столько лет держали в заточении ради того, чтобы все сохранить в тайне.

Раздался негромкий стук в дверь, и мать с дочерью разомкнули объятия. Все ждали их.

– Ну, моя милая, пора, – произнесла Елена. – Твое будущее ждет тебя.

Под исполняемую на волынках мелодичную музыку Порцию провели от самого Баронсфорда до небольшой деревенской церкви, и на протяжении всего пути вокруг нее пританцовывали маленькие девочки в белых платьицах, размахивая разноцветными, переливающимися в солнечных лучах ленточками. Елена со счастливой улыбкой на устах шла рядом с дочерью, держа ее за руку. Деревня была неузнаваема – дома украшали гирлянды и венки, повсюду развевались яркие полотнища.

При виде огромного скопления людей, собравшихся у церкви, у Порции перехватило дыхание. Возле дверей храма стояли Лайон с Миллисент, вдовствующая графиня-мать и все те, кто за последний месяц стал ей необыкновенно дорог. Теперь она не была одинока, теперь у нее была семья.

Едва Порция увидела вышедшего из церкви Пирса, окружающие тут же перестали для нее существовать.

Совсем скоро они образуют новую, свою собственную семью, и у них будут общие мечтания и устремления. В какой-то степени это уже произошло – Порция точно знала, что носит под сердцем ребенка. До будущей весны, когда появится на свет малыш, они останутся в Баронсфорде, а потом, возможно, вернутся в североамериканские колонии, чтобы обосноваться в стране, где царит свобода.

Они поднялись на крыльцо. Елена поцеловала дочь в обе щеки и, вздохнув, отошла в сторону. Порция повернулась к Пирсу, и он устремил на нее полный любви взгляд.

– О таком счастье я и мечтать не могла, – прошептала Порция, когда они шли к алтарю.

– Мы разделим его на двоих, – прошептал в ответ Пирс. – Потому что ты похитила мое сердце.

Примечания

1

Английская политическая партия XVII—XIX вв.

2

Якобиты – сторонники свергнутого английского короля Якова II.

3

Общественное здание в Бостоне.

4

«Монумент» – колонна в Лондоне в память о пожаре 1666 г.

5

Старинный музыкальный инструмент.

6

Карл Эдуард, сын Якова III.

7

Спортивная верховая лошадь.

8

Ганноверская династия правила Англией с 1714 по 1901 г.