Аллергия у Гарри развивалась с каждым днем. Он зашел в медпункт, чтобы попытаться уговорить дока Мак-Гилла выписать что-нибудь посильнее, и там случилась странная вещь. Пока он ждал, Эмма Уоткинс, красивая регистраторша, украшавшая собой стерильную приемную, случайно упомянула, что она отослала копию медицинской карточки Гарри всего час назад.
      - Кому? - спросил Гарри с чувством человека, вошедшего в середине разговора.
      - Доктору Адаму Уоллису.
      Она показала Гарри официальный запрос с подписью самого Гарри на приложенной форме. Но это был не его почерк. Не совсем его.
      - А кто такой Адам Уоллис?
      - Вы не знаете, мистер Кармайкл? - Она обращалась к Гарри как к человеку столь высокого ранга, которому трудно держать в памяти мелочи обыденной жизни. - Судя по конверту, он частно практикующий терапевт. - Эмма скрылась в задней комнате и вернулась со «Справочником врачей». - Странно, - сказала она, полистав страницы. - Его нет в книге.
      - Это значит, что его не существует?
      Эмма посмотрела на обложку. Издание было последнее.
      - Нет, наверное, он просто только что открыл практику. Недавний выпускник. А что, здесь какая-то проблема, мистер Кармайкл?
      Зачем кому-то нужна его медицинская карта? Гарри не знал никого с фамилией Уоллис - ни врача, ни еще кого-нибудь. Может быть, это как-то связано с Джулией?
      Дом, обозначенный в адресе на конверте, располагался в Лэнгли-парке. Гарри подъехал туда вечером и нашел двухэтажный дом-коробку в новом квартале. В доме горел свет, в окнах видны были дети. На почтовом ящике была фамилия Шумейкер. Никаких признаков кабинета врача.
      - Никогда не слышал, - ответил человек, открывший дверь. Он жил здесь уже восемь лет. - И не знаю, чтобы в этом квартале был хоть один доктор. Местные врачи живут в Медикал-билдинге.
      Гарри остался стоять на пороге, недоумевая.
      - Вероятно, завтра вам принесут пакет на его имя из Годдарда. - Он достал копию письма Уоллиса и сравнил адрес. Да, тот самый. - Я был бы вам благодарен, если вы отправите его обратно.
      - Разумеется, - ответил жилец.
      Через два дня медицинская карта Гарри вернулась с пометкой: «Возвращено отправителю».
 
      Лесли по привычке ездила каждую неделю на три дня в Филадельфию. Но работа с пациентами, у которых были проблемы с детьми или жалобы на сексуальные расстройства - а таких было около девяноста процентов, - стала утомительной. За последние два года тяга к этому аспекту работы полностью пропала. Она собиралась распустить практику и полностью посвятить себя исследовательской и консультативной работе, когда в сентябре пришло приглашение из Годдарда. Теперь Лесли знала, что вскоре закроет свой кабинет и уже никогда не вернется к практике.
      Но после «Геруклеса» жизнь казалась мелочной скукой. Лесли подумывала, не принять ли предложение комитета по СМИ палаты представителей провести исследование по порнографии в Интернете и выдвинуть предложения по борьбе с ней. То, что полученные данные окажутся полезны, Лесли не сомневалась, но как скучно будет их собирать! Как скучна будет вся оставшаяся жизнь!
      Несколько лет у нее был пациентом Карл Визаки, бывший инфилдер команды Филадельфии, попавший в команду Всех Звезд в двадцать два года на второй сезон. Он перенес ряд травм, соответственно, потерял класс и в двадцать шесть лет оставил бейсбол. К Лесли он пришел барменом с отвисшим брюхом, и она поняла, как это страшно - достичь слишком многого слишком рано.
      Синдром Визаки. Всенародная слава и большие деньги в самом начале взрослой жизни. А дальше - только под гору.
      И даже не под гору. Скорее вниз с обрыва.
      И Лесли подумала, не движется ли она по той же дороге.
      Когда последний пациент позвонил и отменил свой визит, Лесли решила пойти домой пешком. Погода была летняя, и поскольку Лесли ничего на вечер не планировала, машину можно было оставить на стоянке.
      Она срезала напрямик через кампус университета Вилла-новы, зашла в книжный магазин купить роман почитать и с удовольствием поужинала на Сити-Лайн-авеню.
      В Малхерн-парке почти каждый вечер проходил бейсбольный матч. Сегодняшний не оказался исключением, и Лесли подошла посмотреть последние иннинги. Человек двести следили, за игрой двух команд старшеклассников. Как выяснила Лесли, это было сражение за звание чемпиона лиги, болельщики наслаждались отличной подачей и защитой с обеих сторон. Особенно Лесли поразил центральный филдер гостей - высокий худой мальчишка исключительной ловкости. Хотя Лесли сама играла в колледже в баскетбол, смотреть организованные зрелища она не особенно любила. Ей это казалось недопустимой потерей времени. Но в теплый вечер, смущенная неопределенностью собственной жизни, она была рада развеяться чем-нибудь безвредным.
      Ей оказалось трудно оторвать взгляд от центрального филдера. Он вытянул несколько длинных драйвов, перехватил внебазовый хит, который должен был долететь до самой изгороди, и выбил раннера, который пытался натянуть дубль. Она смотрела, как он после каждого иннинга занимает свою позицию. Глаза у него были синие, в них светилась мысль, и улыбка отличная. Однажды, когда он поднял глаза и увидел ее, он усмехнулся ей и, как следовало ожидать, кивнул.
      Красивый мальчик, дай ему Бог счастливой жизни.
      Он вышел отбивать при двух аутах, пустых базах и равном счете и тут же направил первую подачу в переулок слева от центра. Зрители повскакивали на ноги, и Лесли тоже пришлось встать, чтобы видеть.
      Мальчишка рванулся вперед, как молодой леопард. Двое аутфилдеров бросились его преследовать, мяч на лету ударился в основание изгороди и непонятным образом отлетел к левому углу поля. Шортстоп бросился перехватить бросок, а раннер тем временем обогнул вторую базу и бросился к третьей. Все поняли, что у него есть шанс пройти до конца. Левый филдер наконец поймал мяч и бросил его передающему. Тренер у третьей базы лихорадочно махал раннеру, чтобы тот бежал в дом.
      Он срезал угол мешка и бросился в последние девяносто футов.
      - Джек, давай! - орали болельщики.
      Шортстоп остановился, пропуская бросок. Мяч отпрыгнул и прилетел, как думала Лесли, одновременно с раннером; но кэтчер загородил плиту и осалил раннера по ноге, когда оба игрока растянулись на глине. Правый кулак судьи дернулся вверх - аут!
      Во второй половине иннинга хозяева поля записали на свой счет пару хитов, и игра была закончена.
      Центральный филдер помог своей команде собрать биты и перчатки. Но когда они направились к автобусу, он остался возле скамейки. Сначала Лесли подумала, что он неправильно понял ее интерес к нему, но он даже не поднял на нее глаз. Он стоял в тени, и она знала, что он снова и снова проигрывает в уме свой финальный рывок.
      Она видела, как отчаянно хотелось ему выиграть. И завидовала, что в ее жизни нет ничего, чего она хотела бы с такой же силой.
 
      Российский разведывательный спутник ХК4415Л серии «Чернов» висел на орбите над пустыней Мохав, откуда можно было наблюдать две американские базы ВВС и полигон запуска ракет.
      Тридцатого апреля утром его инфракрасные камеры засекли серию из шести туманных белых полос в небе на востоке. Приборы спутника определили, что это ракеты «МХ», и проследили их за пределы атмосферы. Линейки электронных телескопов и сенсоров передали данные в бортовые компьютеры, которые сравнили их с известными системами. Но куда раньше, чем ракеты достигли апекса, они стали отклоняться. Все они завиляли в неожиданных направлениях, потеряли скорость и начали падать обратно на землю.
      Через несколько часов вторая серия из восьми баллистических ракет была засечена системами другого спутника. За несколько минут до полуночи по московскому времени полковник Михаил Зубаров вошел в одну из бесчисленных рабочих комнат на западной стороне Кремля, бросил распухший от бумаг кейс на кафедру и протянул помощнику компьютерный диск. Из кейса он вынул восемь экземпляров анализа данных со спутника, каждый в красной папке со штампом высшей секретности. Почти сразу же вошел маршал Колов. Быстро прошагав через всю комнату, он впился взглядом в Зубарова.
      - Это правда? - спросил он. - Да.
      - Они уничтожили все четырнадцать? - Да.
      Маршал молчал. Один за другим входили другие - Емеленко и Ивановский, Архименов и остальные, - суровые мужчины, понимавшие суть угрозы и сегодня, наверное, впервые за всю свою военную карьеру пессимистично настроенные насчет будущего страны.
      Зубаров подождал, пока все рассядутся вокруг накрытого зеленой скатертью стола, потом кратко доложил, что обнаружили два спутника «Чернов». Помощник демонстрировал картинки, сменяя их каждые несколько секунд, - они показывали неожиданную потерю тяги и управления у всех ракет.
      - Есть у нас дополнительная информация по этой технике?
      - Нет, - ответил Зубаров. - Есть только то, что они хотели сообщить.
      В коридоре послышался голос Тайманова. Через минуту министр иностранных дел вошел и занял место у края стола.
      - Это может быть хорошая фальшивка, - не сдавался Колов. - Ракеты могли самоликвидироваться.
      - Возможно, - согласился Зубаров. - Но спутник обнаружил микроволны, исходящие с более высокой орбиты. Мы думаем, что это какое-то сопутствующее излучение.
      - И что за устройство его испускает?
      - Здесь я не специалист. Руднецкий верит заявлениям американцев, что у них действительно есть лучевое оружие на пучках частиц.
      - Если оно есть у них, - сказал Тайманов, - то очень скоро будет и у других. - Он угрюмо оглядел своих коллег. - Технология распространяется быстрее здравого смысла. И скоро никто не будет в безопасности.
 
      Гарри мучился. От нового лекарства одолевала сонливость, а других эффектов заметно не было. Глаза опухли, горло болело, и чихал он непрестанно. Было так плохо, что Гарри, проснувшись утром и начав одеваться, решил на все плюнуть, позвонил и сказал, что берет день отгула.
      На самом деле он проболел два дня. Когда он появился, все еше в паршивом состоянии, Гамбини ему посоветовал на несколько дней уехать. Найти климат посуше. Потом он сообщил Гарри о некотором прогрессе в переводе алтейских описаний электромагнитных явлений. И в заключение пригласил посидеть на совещании, где сменившая Маевского Кэрол Хедж делала доклад, подтверждавший тезис Уиллера о демоне Максвелла.
      Хедж оказалась красивой афроамериканкой из Смитсоновского института. Гарри смотрел на нее с удовольствием и один раз заметил, что Лесли отметила его реакцию. Когда Хедж закончила, Гамбини спросил, нет ли замечаний, выразил некоторые пожелания по безопасности будущих экспериментов и объявил совещание закрытым.
      - Но я бы просил, если можно, - добавил он, - чтобы Гарри, Лесли, Пит и Сайрус остались.
      Когда все вышли, Гамбини закрыл дверь и кивнул Уиллеру.
      - Кажется, у нас еще одна бомба, - сказал священник. - Мы нашли что-то вроде подробных и основательных описаний электромагнитного излучения, гармоник, теории частиц и много еще чего. В настоящий момент у меня есть ответы на все виды классических вопросов. Например, я, кажется, знаю, почему у скорости света такое значение. И как построен протон, хотя «построен», быть может, не то слово. И есть некоторые соображения о природе времени.
      Почему-то эти сообщения, которым полагалось бы звучать восторженно, были произнесены мрачно.
      - Ты, надеюсь, не хочешь сказать, что мы можем построить машину времени? - спросила Лесли.
      Уиллер засмеялся:
      - Нет, насчет Уэллса нам волноваться не стоит. К счастью, машина времени все-таки запрещена законами физики. Природа Вселенной не позволяет. Но другой вопрос: как вы отнесетесь к невероятно эффективным лучам смерти?
      - Спасибо, - ответил Гарри, - но у нас уже, кажется, они есть.
      Уиллер покачал головой.
      - В зависимости от поставленных целей они могут оказаться куда лучше пучков частиц. Это артикулированный свет, концентрированное излучение, которое может быть полностью настроено на уничтожение живого. Пучки частиц разносят все. Эти лучи оставят неодушевленные предметы невредимыми. И это может оказаться существенным преимуществом. Их можно настроить на проникновение через основные формы материи, то есть от них нельзя будет укрыться. И я даже не уверен, что их нельзя - как бы это сказать - индивидуализировать, запрограммировать на конкретное лицо. Здесь не моя область, но Сай думает, что если знать некоторые физические характеристики, то можно поразить намеченную цель, никого рядом не затронув.
      - И нет проблем борьбы с диктаторами, - заметила Лесли.
      - Да, пожалуй, - согласился Гамбини. - Я думаю, этот материал мы тоже должны похоронить.
      - Это еще не все, - сказал Уиллер. - Далеко не все, к сожалению. Например, манипуляция гармониками.
      - И чего этим можно добиться? - спросил Гарри. Уиллер сложил руки на груди.
      - Можно портить климат, вызывать землетрясения, рушить небоскребы. Кто знает? Мне даже не хочется выяснять. Гарри, что тут смешного?
      - На самом деле ничего. Но до меня вдруг дошло, что Харли составляет новый оборонный бюджет на основе оружия, которое только что устарело.
      Наступило неловкое молчание.
      - Я думаю, - нарушил его Уиллер, - что любое детальное описание физической реальности не может не содержать эффект подобного рода. Я все это вставлю в отчет, который вы получите сегодня к концу дня. Похоже, что мы дошли до Рубикона, и сейчас надо решать, что делать дальше.
      Гамбини откинулся в кресле.
      - Есть еще одна вещь, о которой вы должны знать, - сказал он. - Сай, расскажи им про ДНК.
      Хаклют изменился в лице, и Гарри не сразу понял, в чем дело. Очков нету. Наверное, перешел на контактные линзы.
      - Я открыл, - начал Хаклют, -некоторые способы восстанавливать ремонтные функции тела. Мы сейчас выясняем, как перекомпоновать нашу ДНК так, чтобы устранить большинство генетических дефектов, а также те дефекты, что обычно являются следствием старения.
      - Погоди-ка, - перебила Лесли. - Сай, скажи точнее, что у тебя есть?
      - Сейчас - не слишком много. Эд решил заблокировать данные, с которыми я работал.
      Гамбини чуть покраснел, но ничего не сказал.
      - И над чем же ты работал? - настаивала Лесли.
      - Над способом остановить рак. Предотвратить физический износ. Гарантировать, что не будет больше внезапной смерти новорожденных, что опустеют больницы. Мы получали информацию, которая может помочь исключить врожденные дефекты и умственную отсталость и вообще почти все, черт побери. Перед нами вход в новую эру - если Гамбини соблаговолит отпереть дверь.
      - Боже мой! - выдохнула Лесли. - Эд, такое нельзя скрывать!
      - А ты подумай, - ответил Гамбини. - Это не такая вещь, которую можно выдавать по частям. Ее можно либо дать миру целиком, либо не дать. Люди перестанут умирать. И как ты думаешь, что после этого случится?
      - Я знаю, что вопрос этот нелегок, - согласился Хаклют. - Но с помощью того, что мы еще узнаем из текста, мы установим процветание на всем земном шаре. Поднимем образование. Перед нами - золотой век!
      - И ты действительно в это веришь? - спросил Уиллер.
      - Я думаю, что попытаться надо. Но обнародовать информацию мы должны. Дать ее всем.
      - То, что ты дашь всем, - устало произнес Гамбини, - это же новые беды. Когда людей станет слишком много, начнется голод.
      - Проблемой будет не голод, - возразил Хаклют, - а рождаемость. И потому это вопрос политический. Предложи людям образование, процветание и крепкое здоровье - тогда не придется волноваться о миллионах новых младенцев. Их просто не будет.
      - Слишком ты оптимистичен, Сай, - сказала Лесли. Гамбини посмотрел на всех, задержавшись на каждом взглядом.
      - Я хотел, чтобы вы выслушали Сая, потому что такого рода вещи и создают основные проблемы. Меня наша сложившаяся ситуация не очень устраивает - иногда трудно отличить смертоносное оружие от блага. Но я прошу вас понять одно: какие бы слухи до вас ни доходили, я стараюсь действовать в интересах всех, и да поможет мне Бог. Ладно, мы можем потерять то, что нам не нравится. Мы можем передать то, что мы имеем, полностью или частично, на усмотрение вышестоящих. Можем сжать зубы и что-то обнародовать сами. Как прорыв Пита в энергетике магнитных полей. Я хочу видеть ваши точки зрения, в письменном виде, к концу дня. И не орать, мне уже надоело, когда на меня орут. Нам придется работать вместе, и цена ошибки очень высока. Например, если технология Сая выйдет наружу раньше, чем мы будем готовы, у нас очень быстро начнутся серьезные проблемы с ресурсами.
      - Я не считаю, что такие решения должны принимать мы, - возразила Лесли. - Страна сама выбирает руководителей…
      - Вот это и напиши. - Гамбини прижал пальцы к вискам. - Убеди меня. И помни при этом, что всенародно избранное руководствоиз всего, что мы ему даем, пытается первым делом сотворить оружие. Недели прошли, а ни о каких других выгодах и речи нет.
      - И все же, - сказал Уиллер, - я считаю, что Лесли права. Я думаю, мы должны все передать наверх, и пусть президент решает, что с этим делать.
      Все, чему учили Гарри, подсказывало ему, что Пит прав. И в своем отчете он будет решительно отстаивать эту позицию. Он даже сочтет своим долгом информировать Эда, что доложит наверх, если сочтет, что группа слишком много берет на себя.
      И все же где-то в глубине души он хотел, чтобы Гамбини - или кто-нибудь - передал в СМИ все, что есть.
      - Харли не болван, - говорил Гамбини. - Он не будет благодарен, если мы поднесем ему крупную проблему. Вроде - Сай, мне неприятно это говорить, средства от старости. Такой вопрос надо передавать ему очень тихо, если вообще передавать. И это мы тоже должны обсудить.
      - Может, нам полезно будет ознакомиться с другой точкой зрения? - спросила Лесли. - «Арена» прислала нам несколько билетов на «Сигналы». Завтра вечером. Желающие есть?
      - Это спектакль о нас? - спросил Гамбини.
      - Да. По крайней мере о межзвездных радиоконтактах. Мюзикл.
      - Кажется, это то что надо, - сказал Уиллер.
 
      Когда Гарри на следующее утро попал к себе за стол, его ждало резюме Гамбини на доклады группы. Белый дом будет поставлен в известность об открытии Сая, а все остальное пока что будет придержано. С таким решением Гарри вполне готов был жить.
      Он позвонил в Белый дом. Очевидно, у помощников был приказ назначать ему время, как только он попросит о приеме.
      - Можем вставить вас завтра утром. Но всего на несколько минут.
      - О'кей, - согласился Гарри.
      Они с Лесли объявили о своем намерении поужинать, потом идти на спектакль. К удивлению Гарри, Гамбини согласился встретиться с ними в театре, и Уиллер, после некоторых уговоров, - тоже.
      В «Арене» радиосигнал, пришедший через миллион световых лет, был представлен кордебалетом светящихся крылатых танцоров, парящих посреди сцены под окольцованной планетой и медленно вращающейся галактикой. В этом варианте алтейский сигнал был принят старым приемником «Зенит» на бензозаправке в Теннесси. Сначала, конечно, никто не верил. Отправитель говорил по-английски знойным женским голосом, отвечал на вопросы и отпускал остроумные реплики.
      - У нее, - отметила Лесли, - намного более живая личность, чем у наших инопланетян.
      Все кончилось благополучно, как и полагается в мюзикле.
 
      Гарри теперь регулярно читал материалы из алтейской папки, куда Лесли присылала последние переводы. Почерк у нее улучшался, хотя Гарри по-прежнему больше половины не мог разобрать. В ночь после «Сигналов» он нашел подробное обсуждение природы эстетики. Но обсуждались лишь объекты природного происхождения: закаты, туманные моря и крылатые звери непонятного вида.
      Да, подумал он, всегда моря. Эти ребята любят свои побережья.
      Никогда не было даже намека, что алтейцы видят красоту в своих собратьях - внешнюю или в произведениях ума.
      И если был в этой палке образ, от которого Гарри не мог избавиться, то это были темные берега, безмолвно скользящие за бортом.
 

МОНИТОР

 

      БЕРЕГОВАЯ ОХРАНА ЗАДЕРЖАЛА КАНАДСКИЙ ТРАУЛЕР ВОЗЛЕ ГАТТЕРАСА
      Рыбная война с Канадой разгорается…

 

      ФЕЛЬДМАН ВЫИГРЫВАЕТ ТРИ ПРАЙМЕРИЗ
      Паркер уступает…
      Хэнкок заявляет, что готова к долгой гонке…

 

      ТЕАТРАЛЬНЫЙ КРУГЛЫЙ СТОЛ
      Статья Эверетта Гринли…
      Сигналы бывают разные. «Сигналы», премьера которых состоялась в «Арене» на прошлой неделе, отличаются хорошей музыкой, энергичной хореографией, хорошо подобранным составом и со- 1 лидной режиссурой. К сожалению, этого всего мало, чтобы спасти либретто, которое с самого начала увязло в болоте дешевого смеха, жертвуя сутью. Мы ожидали большего от Адели Роберте, которая в прошлом сезоне…

 

      СЕМНАДЦАТИЛЕТНИЙ СПОРТСМЕН ПАЛ ЖЕРТВОЙ РАКА
      Меза (Трибьюн ньюз сервис). Брэд Конрой, звезда велотрека, еще полгода назад бывший кандидатом в олимпийскую сборную, умер сегодня утром от редкой злокачественной формы лейкемии…

 

      800 ПОГИБШИХ В ПАКИСТАНСКОМ ЛАЙНЕРЕ, СБИТОМ РАКЕТОЙ
      Террористы требуют массового освобождения заключенных…

 

      WS amp;G МОЖЕТ ОБАНКРОТИТЬСЯ
      Гигантская компания, акции которой в мартовском обвале потеряли 70 процентов стоимости, все еще испытывает серьезные трудности. Намеченную новую эмиссию, которая должна была помочь выполнить долговременные обязательства, срок которых истекает в этом месяце, придется отменить. Компания пытается уговорить встревоженных кредиторов продлить сроки…

 

 
      Вернувшись после утреннего совещания по мотивации, Гарри был удивлен, застав у себя в офисе Сая Хаклюта.
      - Мне нужна помощь, - сказал он, когда Гарри повесил пиджак и устало опустился в кресло. - Что ты хочешь сказать Харли?
      - О твоей работе?
      - Да, конечно.
      - Я могу показать тебе доклад, который подготовил Эд.
      - Я его видел. Слишком сухо. И в нем чувствуется точка зрения Эда. Президент не может не согласиться, что работа должна быть положена на полку.
      Гарри кивнул.
      - И что ты хочешь, чтобы я сделал, Сай?
      - Поговори с ним. Объясни ему, насколько это важно. Ты мог бы указать, что рано или поздно люди все равно узнают. Когда выяснится, что у него в руках было, скажем, средство от менингита и он ничего не сделал, он не слишком хорошо будет выглядеть.
      - Я постараюсь представить дело честно, Сай. Хаклют посмотрел на него долгую минуту.
      - О'кей. Если ты это сделаешь, то этого будет достаточно. У Гарри першило в горле. Он высморкался, сунул в рот эвкалиптовый ингалятор.
      - Что бы ты обо мне думал, Кармайкл, если бы я мог вылечить твою аллергию и не стал этого делать?
      Гарри снова высморкался и жалко улыбнулся.
      - А это всего лишь насморк, Гарри. А подумай, что было бы, если бы у тебя был рак!
      - Я уже сказал, Сай, я сделаю так, чтобы он понял. Он не дурак, он знает жизнь.
      У Гарри в животе что-то тупо болело. Может, начинается язва? Господи, ну почему всегда все валится на него? Все эти люди вокруг - Гамбини, Хаклют, Уиллер, Лесли, Римфорд, - эти всегда знают, что надо делать. И признаков колебаний он ни в ком из них не видел - если не считать нежелания Римфорда уничтожить текст.
      - Я бы хотел провести демонстрацию, если можно.
      Хаклют вытащил из кармана кожаный футляр и открыл его.
      Гарри посмотрел подозрительно на Хаклюта, потом на футляр. Внутри на красном войлоке лежали ампула, бутылочка спирта и шприц.
      - Что это? - спросил Гарри.
      - Молодые глаза. И не знаю, что еще. Гарри сделал глубокий вдох.
      - Зрение у меня нормальное.
      Хаклют взял ампулу и прищурился, вглядываясь в прозрачную жидкость.
      - Может снова стать по единице, если захочешь. Гарри снял очки, и контуры Хаклюта слегка расплылись.
      - Ты больше не носишь очки, - догадался он.
      - Именно, Гарри. Они мне не нужны.
      - У меня все в порядке, - произнес Гарри после некоторого молчания. Он настолько же не хотел компрометировать себя, насколько не хотел быть опытным образцом. - Найди кого-то, кому это нужно.
      - Никому другому оно не поможет, Гарри. Это сделано для тебя.
      - Как это? - Гарри прищурился, вгляделся в микробиолога. - Так ты и есть Адам Уоллис? Несуществующий врач, который запрашивал мою медицинскую карту?
      - Мне нужен был последний анализ мочи, образец ДНК и кое-что еще.
      - И как ты добыл ДНК?
      - С помощью «клинекса». - Он пожал плечами. - Приношу свои извинения, но я не был уверен в твоей реакции. - Он достал ватный тампон и пропитал спиртом. - Закатай рукав, Гарри. Больно не будет.
      С другой стороны, сказал себе Гарри, Саю это помогло. Он без очков.
      - Риск есть? - спросил он.
      - Гарри, я врач. Расслабься. - Набрав в шприц жидкость, он отмерил ее на глаз, пустил из шприца струйку. - У тебя есть сын?
      - Да. - Гарри насторожился.
      - Его зовут Томас.
      - Верно.
      Гарри неохотно закатал левый рукав и ощутил укол иглы.
      - Примерно через неделю нужно будет закрепление. Я не имею лицензию на такую работу и не могу никого организовать на нее. Так что я приду к тебе в офис в четверг во второй половине дня.
      - И это все?
      - Все.
      - А почему ты вспомнил Томми?
      Зная ответ, Гарри стал покрываться испариной.