29

Работы на меньшем холме шли так успешно, что все надеялись завершить их к концу дня.

Они резали и выравнивали, пока не получили три гладкие стены под прямым углом. Потом приступили к следующей задаче — стали выпрямлять четвертую стену с большой вмятиной. Карсон очень сожалел, что у него нет возможности заполнить скол и приходится срезать части стены по обе стороны. Но ничего, он все равно справится.

Они хорошо научились обращаться с ATL1600 и теперь получали огромное удовольствие от работы. Если получалось, они располагались на поверхности. Но чаще приходилось подниматься в воздух и вести работы, зависнув над холмом. Анджела говорила, что они нарушают все правила техники безопасности, но потом все равно поднимала их в воздух и по сигналу наклоняла шаттл. А в грузовом отсеке Карсон, опутанный ремнями безопасности, нацеливал вертикально вниз ATL1600.

— Ты в полной безопасности, — уверяла его Хатч.

Через час они поменялись. Хатч нравилось наводить эту большую пушку. Они научились так настраивать сенсорные элементы, что было видно сквозь поток пара. Теперь работа шла быстрее. К тому моменту, когда они сделали перерыв на обед, значительная часть задней стены превратилась в щебень. Зато теперь у них есть прямоугольник!

Ограничивающим фактором при перехвате объекта был не корабль, а неспособность экипажа долго выдерживать такие перегрузки. В результате они смогли прибыть к месту встречи с ноющими суставами, а ведь у них в запасе будет всего несколько секунд, и объект промчится мимо, оставив их далеко позади. Чтобы уменьшить воздействие перегрузки, Драфтс запрограммировал частые перерывы в ускорении, так, чтобы все могли встать и размяться. Не слишком, конечно, удобно, но ничего, жить можно.

Хатч инстинктивно не доверяла поспешным решениям и сомневалась в необходимости этого путешествия. Анджела вполне разумно считала, что будет еще один объект, тогда они смогут приблизиться к нему в удобный момент. Хатч обиделась, что Жанет поддержала не ее. Вместо этого она поддалась массовому энтузиазму. Опять принимались скоропалительные решения, и никто не думал о последствиях. Интересно, они хоть чему-нибудь научились на Бета Пасифике?

Она получила некоторое удовлетворение от того, что Жанет сейчас пригвождена к креслу ускорением. Так ей и надо.

Они осмотрели проделанную на южном холме работу. С воздуха холм казался оранжевым детским кубиком.

— Хорошо бы изменить его цвет, — сказал Карсон. — У конструкций на Оз большая отражательная способность.

— Ты думаешь, это имеет значение? — спросила Хатч.

— Не знаю. Может быть.

Хатч пришло в голову, что какой-нибудь другой экспедиции будет так же трудно объяснить присутствие этого окрашенного в тыквенный цвет кубика, как им было трудно понять Оз.

Следующим на очереди был восточный холм. Он в три раза больше того, над которым они только что потрудились, не такой правильной формы и сильно изрезан. Но еще хуже то, что холм оказался ломким. Поверхность съеживалась под лучом, и вываливались огромные куски. Они поэкспериментировали с интенсивностью и углом прицела и пришли к выводу, что при стрельбе с воздуха получается лучше всего.

— Как и везде, — сказал Карсон, пока они отрезали и сглаживали, — нужен деликатный подход. Легкое прикосновение.

Держать связь с «Эшли» становилось все труднее. За двадцать четыре часа корабль пролетел около пятнадцати миллионов километров. При таком расстоянии лазерному лучу требовалось почти две минуты, чтобы пройти путь туда и обратно. Разговоры превратились в медленную и мучительную процедуру. Обе группы почувствовали оторванность друг от друга.

Во время ночной фазы наземная команда спала. Но все трое поднялись рано, полные энтузиазма продолжить работу. Они плотно позавтракали и отправились на восточное плато.

Они надеялись закончить стену и вырезать угол. Хатч нравилось делать углы. Это вносило некоторое разнообразие в монотонность работы.

Работы велись с воздуха, и Анджела находилась в кабине одна. Там она следила за снимками объекта, поступающими с «Эшли» — крошечное пурпурное облако, совершенно противоречащее здравому смыслу.

Иногда Анджела возвращалась к реальности и вспоминала, где она находится. Ей приходилось заставлять себя сосредотачиваться на работе и людях в багажном отделении. Но, Боже мой, какое же это было прекрасное время!

Анджелу беспокоило лишь то, что она не на «Эшли».

Драфтс то приходил в возбуждение, то сникал. Сенсоры продолжали сообщать только данные о поверхности.

— У меня возникает искушение, — сказал он Анджеле, — плюнуть на все и поставить «Эшли» прямо на его пути. Пусть врежется в нас, а мы посмотрим, что случится. — Она встревожилась, хотя и не верила, что он говорит всерьез. Тем не менее нажала кнопку «Передача» и велела отбросить подобные мысли, пригрозив, что испортит ему карьеру, если еще раз услышит нечто подобное. Но он ответил задолго до того, как услышал ее угрозы: — Конечно, я этого не сделаю. Не думаю, что зондирование что-то даст, но я попытаюсь.

Позже, когда они опустились на землю, Карсон пошел в кабину пообедать. Хатч осталась в грузовом отсеке, потому что троим в кабине тесновато. Карсон жевал бутерброд, а Анджела занималась планированием завтрашних полетов. Вдруг он спросил с набитым ртом:

— Что это?

Он смотрел на верхний дисплей.

У объекта появились «пальцы».

И в этот момент, несмотря на всю свою эрудицию и убежденность, что Вселенная абсолютно рациональна и познаваема, Анджела смутилась.

— Не знаю, — сердито сказала она, как будто Карсон в чем-то виноват.

Выступающие части. Даже не пальцы, а скорее отростки. Выпуклости, как у амебы.

— Семь, — сказала Анджела. — Я насчитала семь.

— Один раздваивается, — заметил Карсон.

Отростки становились все длиннее и уже. Хатч подумала, что они похожи на пальцы мага в «Ученике волшебника».

— У нас есть замеры? — спросил Карсон.

Анджела взглянула на пульт.

— Самый большой вырост двадцать тысяч километров в длину плюс-минус шесть процентов. У нас еще нет данных о скорости расширения.

— Это инверсионные следы, — сказала Хатч.

Конечно. Это они. Анджела почувствовала облегчение и удивилась собственной глупости. Как будто она не знала, что все в конце концов окажется прозаически просто.

— Да, — согласилась она.

Инверсионные следы стали менее четкими. Они отрывались от облака, наплывали друг на друга, снова сливались. Иллюзия рассеялась. Это вполне могла быть комета со множеством хвостов или взорвавшийся космический корабль.

Должен был произойти очень мощный взрыв, чтобы выбросить столько вещества.

— Мне кажется, она разваливается, — сказала Анджела.

Прозвучал зуммер связи, и на экране появился Драфтс.

— Взгляните на облако, — попросил он.

Карсон махнул рукой.

— Мы видим. — Драфтс, конечно, никак не отреагировал. Ему придется подождать ответа несколько минут.

Анджелу захватил вихрь эмоций.

— Замечательно, — вскрикнула она. Ничто еще не приводило Анджелу в такое состояние. Не в силах сдерживаться, она вскинула руку и выкрикнула:

— Здорово! — Но что же все это такое?

Нет, пока разгадать невозможно.

Длинные туманные кометы продолжали откатываться от объекта.

— Что, черт побери, происходит? — спросил Драфтс.

Процесс продолжался, хотя и очень медленно. Переговоры между кораблем и шаттлом протекали более интенсивно. Драфтс считал, что объект разрушается, аннигилирует, что он, собственно, и должен был сделать гораздо раньше в мощных потоках гравитационных полей.

— Но почему именно сейчас? — хотела знать Анджела. — Почему не вчера? Почему не на прошлой неделе? Вроде в локальных гравитационных полях не произошло никаких значительных изменений.

— Ведь первое облако прошло сквозь систему, — прибавила Хатч. — С какой стати этому взрываться?

— Я не думаю, что оно действительно взорвалось, — сказала Анджела, не отрываясь от экрана. — Плохо видно, но мне кажется, что оторвалась всего лишь часть верхнего слоя.

— Чем это вызвано?

— Не знаю, — ответила она. — Похоже, что эта штука не подчиняется физическим законам.

Она просмотрела запись еще раз в ускоренном темпе. Объект раскрывался медленно и грациозно — он напоминал поворачивающийся к солнцу цветок с кроваво-красными лепестками.

Наземная команда продолжала трудиться над сооружением кубов. С помощью ATL1600 они придавали ледяной поверхности нужную форму и получали удовольствие от растущего мастерства. Наблюдение за поведением дракона не прекращалось.

Когда дневная работа подходила к концу, Анджела попросила Карсона взглянуть на экраны. Но Карсон был занят делом.

— Мы сейчас не можем подойти, — сообщил он. — Что там?

Объект мог быть кометой, у которой взорвалась головная часть.

— Он поворачивается, — сказала Анджела. — Провалиться мне на месте, но он меняет курс! Вот в чем причина его недавней активности. Он выбрасывал материю в пространство.

— Но ведь это невозможно, — удивилась Хатч. — Я хочу сказать, что объекты естественного происхождения не могут поворачивать?

— Не могут без посторонней помощи. — Поверхность луны за окнами шаттла казалась пустой, холодной и чуждой. Пропитанная рубиновым светом, она была непредсказуема.

— Куда он направляется? — спросил Карсон.

— Не знаю. Мы не сможем этого сказать, пока он не закончит свой маневр. Но он поворачивает внутрь по отношению к траектории движения «Эшли». Фактически в нашу сторону. — Она постаралась убрать мелодраматические нотки, но трудно было не прокричать эти слова.

— Вы уверены? — Это был голос Хатч.

— Я уверена, что он разворачивается примерно в нашем направлении.

Долгое время все молчали.

На одном из экранов появилось лицо Хатч. Хорошо. Сейчас они должны видеть друг друга.

— Сукин сын, — сказала Хатч. — Возможно, что эта штука знает, что мы здесь?

— Черт возьми, — раздался голос Карсона, — что же это за штука?

— Это тот вопрос, — сказала Анджела, — который мы все время задаем, не так ли?

— Надо сообщить на «Эшли», — предложила Хатч.

— Я пытаюсь связаться с ними.

Они молча смотрели друг на друга.

— Может, нам стоит подумать о том, чтобы убраться отсюда, — сказала Хатч.

Карсон положил ей руку на плечо, но ничего не сказал.

Анджеле пришла в голову та же мысль. Но не стоило принимать скоропалительные решения. Небесные тела не охотятся за людьми.

— Не знаю, сознаете ли вы, — сказала она, — но мы нашли прародителя всех здешних аномалий. Наши имена войдут в книги по истории.

— Таким образом, мы все равно останемся живыми, — сказала Хатч.

— Анджела. — Это был Драфтс. Он казался смущенным. — Я не знаю, куда он направляется, но, черт, уж точно не туда, куда мы. Он сворачивает, и я не могу быстро затормозить, чтобы подстроиться к его новому курсу. Нам придется сделать круг и начать все сначала. Это уже превращается в марафон. Теперь, чтобы встретиться с ним, нам понадобится несколько дополнительных дней. Я не могу ничего точно сказать, пока все не определится. — Он покачал головой. — Такого не бывает. Я снова свяжусь с вами, как только мы выясним, что происходит.

Анджела думала над его ответом.

— Здесь что-то не так, — сказала она. — У них и до этого было времени в обрез, для перехвата объекта. А теперь он считает, что может потерять пару дней и все равно догонит его?

— Возможно, он об этом еще не подумал, — сказал Карсон.

— Да. Но он может знать что-то, чего мы еще не знаем.

— Если это было бы так, он бы сказал.

— Разумеется. Но он считает, что мы имеем одинаковую информацию.

— Спросите у него.

— Может быть, в этом нет необходимости. — Анджела еще раз взглянула на телеметрию и запустила свои программы. Между тем она заметила, что энергия в блоках на исходе. — Все, ребята, — объявила она. — Собирайтесь. Отправляемся домой.

По дороге назад все молчали, но когда они вошли под купол, Анджела сказала о том, что было известно Драфтсу.

— Объект сбавляет скорость. Он тормозит.

— Вот почему он разделился на части, — догадалась Хатч.

— Да, видимо, так. Несмотря на внешнюю расплывчатость, он, видимо, достаточно плотно упакован, учитывая, на что он способен. Но такой маневр слишком резок даже для того механизма, который скрепляет все это вместе.

Карсон задал вопрос, который был в голове у всех.

— Этот объект естественного происхождения?

— Конечно, — ответила Анджела. Но в ней говорил здравый смысл, а не знание.

— Каким образом он меняет направление? — поинтересовалась Хатч. — И что у него за механизм торможения?

— Возможно, где-то существует другой объект, оказывающий на него воздействие, — ответила ей Анджела. — Может быть, он является сверхплотным.

— Вы думаете, в этом причина происходящего? — спросил Карсон. Он снял куртку и готовил кофе.

— Нет, — ответила она. — Тогда должны были присутствовать и другие эффекты, например, отклонения орбит. Такого не наблюдалось. — Нет, — повторила она. — У меня нет никаких объяснений. Но это не значит, что мы должны предполагать недоброжелательные действия.

— Кто сказал недоброжелательные? — спросила Хатч.

Они обменялись взглядами. Анджела оставила вопрос без ответа.

— Он на что-то реагирует. По крайней мере, должен реагировать. Возможно, на магнитные поля. Может быть, существуют какие-нибудь солнечные выбросы. Трудно сказать, сидя здесь. — Она пожала плечами. — Надо подождать и посмотреть.

— Анджела, — обратилась к ней Хатч, — это похоже на облако? Я имею в виду химический состав.

— Да, — ответила та. — Его состав напоминает состав больших облаков, из которых потом конденсируются звезды: частицы железа, углерода, силикаты. Водород. Формальдегид. А внутри, вероятно, большой кусок железа или камня.

Хатч попробовала кофе. Он был приправлен корицей.

— В почве вокруг Оз, — вспомнила она, — было много формальдегида.

— Я этого не знала, — сказала Анджела. — Это действительно так?

— Да.

Она взглянула на солнце, которое все еще стояло высоко на юго-востоке.

— Как же он тормозит? — опять спросила Хатч.

Анджела думала об этом.

— Один способ мы уже видели: выбросить часть материи в пространство. Как ракета. Вторым способом может быть манипулирование гравитационными полями.

— Это возможно? — спросил Карсон.

— Для нас — нет. Но если антигравитация сама по себе возможна (а имеются доказательства, что так и есть), то да, это можно сделать. — Анджела некоторое время помолчала. — Послушайте, давайте посмотрим на вещи реально. Даже сам факт существования этой штуковины подразумевает возможность манипуляции гравитационными полями, приливными силами и всеми другими чертовыми силами, которые приходят мне в голову. Такое впечатление, что объект находится в размерном вакууме и почти ничто извне не оказывает на него влияния.

— Почти?

— Да. Почти. Смотрите, есть два облака. Предположим, оба вошли в систему с одинаковой скоростью. Они должны были развалиться, но не развалились. То, которое удаляется от солнца, движется медленнее, чем первое. Так и должно быть, потому что его удерживает солнечное притяжение, в то время как наш малыш летит по направлению к солнцу, и силы притяжения ускоряют его. Таким образом, какие-то эффекты есть. Но не просите меня объяснить все это.

Анджела замолчала, глядя на объект и на показания приборов. Хвост кометы, который (в согласии с законами физики) находился впереди объекта, стал трудно различимым, после того как его голова повернулась в их сторону. В конце концов его последние следы исчезли в красном облаке. Через некоторое время Анджела обернулась и сказала:

— Он летит сюда.

Все изучали изображение. Ждали, что хвост появится по другую сторону. Но он не появился.

Их глаза встретились.

— Направление полета стабильно, — сказала Анджела.

Хатч побледнела.

— Когда?

Карсон сказал:

— Этого не может быть. Нас преследует облако?

— Если оно будет продолжать сокращать скорость в таком же темпе, то это произойдет в понедельник. Около 01:00.

— Надо бы сообщить Терри, — решил Карсон. — Пусть возвращаются и заберут нас.

Хатч покачала головой.

— Я думаю, не получится. Они с большой скоростью удаляются от нас. Думаю, что они смогут развернуться лишь в воскресенье в полдень.

Пора спать. Анджела увидела, что Хатч сидит за дисплеем с задумчивым и, пожалуй, даже меланхоличным видом. Анджела присела рядом.