Космоархеологи (№1) - Двигатели Бога

Среда, 9 июня, 2202 год.

* * *

Четверг, 08:54.

Спуск в Нижний Храм забит илом и камнями. Джордж Хакет — специалист по подводным археологическим работам — исследовал территорию и наложил вето на предложение выкопать параллельную шахту.

— Да, — заявил он. — Это будет более безопасно, но займет слишком много времени.

Поэтому они подперли все, как могли, и стали пробираться через камни. Они благополучно добрались до бокового туннеля, но он тоже сильно пострадал. Когда Жанет связалась с ними с борта «Уинка», дежурил Ричард Вальд.

— У меня есть кое-что для Генри, — сказала она.

— Он в Храме. Хотите, чтобы я соединил вас?

— Да, спасибо. И вы тоже послушайте.

Директор экспедиции появился на экране — мрачная фигура с излучателем элементарных частиц в руках. Здесь обнаружилась еще одна неприятная сторона всей этой спешки, сильно испугавшая Ричарда: профессиональный уровень новоявленного добровольного помощника. Отправка Карла на «Уинк» с первой группой была ошибкой. Насколько знал Ричард, Карл — хороший специалист по проходке туннелей.

Зазвучал знакомый голос Генри.

— Что случилось, Жанет?

— Прибыли «Полевые Отчеты». Вы их случайно уже не видели?

— Нет. По правде говоря, я был несколько занят. — В голосе звучало раздражение.

— О'кей. А сейчас вам очень хочется взглянуть на внеочередной планетарный обзор с Нока. Секция четыре дельта.

Журнал «Полевые Отчеты» ежемесячно издавался Академией. В его дополнительный выпуск включались новые сведения о текущих экспедициях и будущие проекты. Ричард нашел его в базе данных и вывел на экран.

— Жанет, пожалуйста, ближе к делу.

— Они обнаружили четыре каменных куба. На орбите.

Ричард нашел сообщение. О, господи.

— Здесь все связано, — вырвалось у него. — Это просто замечательно. Инакадемир, или Нок, сам являлся луной, вращающийся вокруг окруженного кольцами газового гиганта Шола. Орбиты кубов находились в той же плоскости, что и орбиты колец, а также орбиты других небесных тел, вращающихся вокруг центральной звезды. Все они были одинакового размера со стороной примерно равной 2,147 километра. И жители Нока, как и куракуанцы, никогда не выходили в космос. Что, черт возьми, происходит?

— Что вы думаете об этом, Ричард? — спросил Генри. Звук его голоса заставил Ричарда очнуться.

О чем же он думал? Опять прямые углы. Он думал о них.

Позже Мэгги рассказала ему о Хоргоне.

— Может быть, — сказал он, — мы обойдемся и без расшифровки надписи.

— Каким образом? — Мэгги говорила с одного из терминалов на мостике «Уинка».

— Все эти квадраты и прямоугольники. И еще две круглые башни.

— С покатыми крышами.

— Да. По-моему, Оз — указатель направления.

— Мы тоже об этом думали.

— Насколько вы уверены, что слово «Хоргон» есть в надписи?

— Мы достаточно уверены в этом, Ричард. Я думаю, что могу сообщить тебе больше. Но я не могу сейчас это доказать.

— Круглые башни уникальны. Их крыши не плоские, в отличие ото всех остальных в Оз. Они наклонены в сторону, противоположную центру города. Устремляются к звездам. Чем они еще могут быть, как не указателями, обозначающими линии прицела? Проведи прямые вдоль крыш — от самой низкой точки до самой высокой, — которые, к слову сказать, пройдут через математический центр Оз, и продолжи их в космос. Под углом наклона крыши.

— Ты думаешь, что там может быть звезда, как-то связанная с «Хоргоном»?

— Да, например, Звезда Собаки.

— Да, но если это так, я об этом ничего не знаю. И не могу назвать никого, кто мог бы знать.

— Об этом мог знать Дэйв Эмори.

— Возможно. — Она все еще пребывала в недоумении. — Если все так просто, то зачем было строить все остальное? Почему бы не ограничиться одними башнями?

— Мне кажется, — заметил Ричард, — они хотели, чтобы башни не слишком привлекали внимание.

— Но ты думаешь, за этим стоит большее...

— О, да. Гораздо большее. — В этом нет никаких сомнений. К сожалению.

* * *

Четверг, 10 июня 2202 года.

«Дорогой Дик!

...Открытие кубических лун произвело неизгладимое впечатление. Еще вчера наши мнения по поводу печатного станка расходились. Сегодня, когда, безусловно, установлена связь между Куракуа и Ноком, все готовы пойти на любой риск, чтобы достать эту проклятую штуковину. Такое единодушие смущает меня. Хотя я тоже согласен с ними.

Отказ бюрократов Космика сдвинуть сроки — преступление. Я разговаривал с их уполномоченным, но в ответ услышал, что ничего нельзя сделать. И никому, в том числе и мне, не удалось убедить Кейсуэя.

История проклянет нас всех...

Ричард».

Ричард Вальд своему двоюродному брату Дику.

Получено в Портленде, штат Орегон, 30 июня.

12

Куракуа.

Четверг, 19:50.

Хатч приняла на борт шаттла Энди, Трифа, Арта и очередную порцию археологических находок. А Карсон вез Линду Томас и Томми Лафери. Для Карсона этот рейс был последним. После возвращения на Куракуа Генри собирался использовать его при проходке туннеля. Эдди при этом чуть не разбил паралич, но сейчас нет ничего важнее печатного станка.

На «Уинке» теперь много помощников. Хатч смогла разгрузиться очень быстро, но выигранное время было потеряно из-за того, что ей пришлось заменить сгоревший пульт управления топливными насосами. Хороший инженер мог бы решить проблему минут за двадцать, но для Хатч — это настоящее сражение. Пилоту во время полетов редко приходится заниматься вопросами технического обслуживания и ремонтом, да она никогда и не была в этом сильна.

Покончив с ремонтом, она тут же отправилась вниз на «Альфе». Но лучшее временное окно для перелета было упущено, и полет затянулся. К тому моменту, когда она планировала над Храмом, торпеда находилась уже на завершающей стадии полета к станции Космик.

Погрузка без плавучего пирса настолько трудна и опасна, что им пришлось найти подходящую гавань. Эдди обнаружил скалистый риф, который защищал от прибоя. Правда, этот риф был далеко от «Морской точки». Тут достаточно глубоко для подлодки, а течения относительно спокойные.

Хатч следила за изображением космической станции, передаваемым с телескопов «Уника», и слушала переговоры по радио. В них не было ничего необычного. Ни срочных вызовов буксиров, ни перемен в рабочих программах и никакого волнения. Они ничего не видели.

Внизу ее ждал на подлодке Эдди. Ему никто не помогал, потому что все были заняты раскопками туннеля или находились на «Уинке». Несколько дюжин контейнеров стояли на рифе, и Хатч подозревала, что все это сделал Эдди в одиночку. Она мигнула ему навигационными огнями. Бедный дурачок. Впопыхах все забыли о нем.

Как же получилось, что люди Траскот все еще не заметили торпеду? Ответ простой: они не ведут наблюдение. Хатч не зарегистрировала действие радаров ближнего радиуса. Они игнорировали инструкции. А... Черт! Если торпеда подлетит незаметно, то от станции ничего не останется.

С «Уинка» вышла на связь Жанет. Она спрашивала, все ли в порядке.

— Да. Произвожу посадку в гавань Эдди. — Они намеренно старались не говорить о том, что их действительно беспокоило, по открытому каналу. Они хотели изобрести свой код, но отбросили эту идею, как слишком опасную.

Взгляды их встретились, и волнение Жанет, казалось, достигло высшей точки.

— У нас все спокойно, — сказала она. Значит, не обнаружила никакой активности.

Через три минуты «Альфа» совершила посадку. Как раз в этот момент Жанет, действуя по намеченному плану, связала Хатч со станцией Космик.

На экране появилось нахмуренное лицо Харви Сила.

— Что у вас, «Уинкельман»?

— Это Хаткинс. Извините, что побеспокоила, но у вас могут возникнуть проблемы.

Он наклонил голову так, чтобы смотреть на нее сквозь полуприкрытые веки.

— Какие проблемы?

— Вы сканируете ближнюю область?

— Разумеется. — Взгляд его устремился куда-то вверх. Потом последовали манипуляции на пульте управления. Затем переговоры с кем-то.

— Кажется, один из ваших «снежков» потерялся. Проверьте в северо-восточном направлении, примерно на расстоянии двух тысяч пятисот километров.

— Не отключайтесь, «Уинкельман». — Сил вздохнул. Хатч доставило огромное удовольствие наблюдать, как у него меняется выражение лица — легкое сомнение — уверенность и, наконец, страх.

— Странно, что вы не ведете наблюдение, — ее голос звучал вполне наивно. — Это нарушение инструкций.

— Сукин сын. — Голос стал выше на октаву. — Откуда он, черт возьми, взялся?

Хатч пожала плечами. Но Сил на нее больше не смотрел. Он протянул руку за экран.

— Черт возьми, Луиза. — Постучал по клавишам и ткнул куда-то указательным пальцем. — Вот. Вон там. — Он взглянул на Хатч. — Спасибо, леди... — Экран погас.

— Сообщите мне, — сказала Хатч погасшему экрану, — если вам понадобится помощь.

Прошло не больше минуты, из своей каюты в операторскую прибыла Траскот. Все еще звучал сигнал тревоги, и по каналам связи разносились голоса.

— Вы не ошиблись? — Она рассматривала объект на двенадцати экранах.

Харви Сил вытер губы тыльной стороной ладони.

— Да нет. Вот он, летит прямо на нас и довольно точно. Чертова бомба.

— Откуда он взялся?

Сил беспомощно развел руками.

— Кто-то искривил траекторию.

— Сколько у нас времени?

— Семнадцать минут.

— Куда он попадет?

— Он летит сверху. Под углом восемь градусов. Похоже, что врежется прямо в инженерную. — Этот отсек в ступице. — Но есть шанс, что ударит и по ободу. Но большой разницы не будет. Эта штука пройдет сквозь нас, как нож сквозь масло.

— В какую часть обода грозит попадание?

— В голубую.

Кто-то выключил сигнал тревоги.

— Уберите оттуда всех. Харви, подготовьте эвакуацию. Джефф, подайте SOS «Уинкельману». Попросите их поторопиться. — Она связалась с инженерной. — Уил?

Небольшая пауза.

— Я здесь, Мелани. Что случилось?

— Сейчас произойдет столкновение. Очень сильное. Задрай все двери и уходи оттуда.

— Столкновение? С чем?

— «Снежок» отклонился. Не оставляйте там никого.

Она услышала, как он выругался.

— Сию минуту. Только закрою тут все.

— Чтобы через пять минут был здесь. Тебе помочь?

— Нет. — Опять ругательства. — Послушайте, какого он размера? Станция может лишиться всех систем жизнеобеспечения и энергии.

— Мы не шутим, — прорычал Сил.

Три члена экипажа вошли в операционный центр, заняли места за запасным пультом и включились. ГБР — группа быстрого реагирования. Их задача заключалось в том, чтобы поддерживать связь и координировать эвакуацию в непредвиденных случаях.

Джефф Кристофер — вахтенный офицер — смотрел с экрана.

— По-моему, вес «снежка» тысяча триста тонн.

— Нам повезло, — сказал Сил. — Он небольшой.

— Перехожу на связь по седьмому. — Он постучал по наушникам, послушал и кивнул. — Мелани, — сказал он. — «Уинкельман» отвечает, что у них на борту нет пилота. Никто не умеет управлять этой штукой.

Траскот уставилась пустым взглядом в темноту.

Сил выдохнул и опустился на стул.

— У нас нет возможности эвакуировать всех.

— Я знаю. Кто находится поблизости?

— Никого так близко, чтобы помочь.

— О'кей. — Она включила общий канал. — Говорит Траскот, — голос ее звучал ровно. — На нас летит «снежок». Столкновение произойдет через тринадцать минут. Покиньте станцию.

— У нас есть два персональных флайера и шаттл, — сказал Сил. — Мы можем взять трех пассажиров и пилота в каждый флайер. На одного человека больше, чем положено, но это возможно. Еще двенадцать могут разместиться в шаттле.

— Нет, четырнадцать.

— Черт возьми, Мелани, четырнадцать там не поместятся.

— Подберите людей невысокого роста. Сделайте, как я говорю. Сколько у нас остается?

— Четверо, — ответил Сил. — Вы, я и еще двое.

Она подумала, что его надо бы отправить, но ничего не сказала.

В тяжелом воздухе операторской звучали голоса.

— На палубе А меры безопасности приняты.

— Тэрри, у нас ничего нет от Дэйва. Проверь его местонахождение.

— Нет, Гарольд. Не поднимайся. Ты должен быть на борту с Джулиан и Клаусом. Да, я говорю серьезно. Теперь иди.

— Слушай, ну должен же он где-нибудь быть.

Девять минут.

— Найди двух добровольцев. Джефф, закрывай все и уходи. Ты нам больше не нужен. — Не успел Кристофер ответить, как она добавила: — Но сначала прихвати мне несколько подушек.

— Сколько?

— Сколько сможешь унести. Только быстро.

Сил мучился с проблемой добровольцев.

— А почему бы вашим людям не остаться? Я имею в виду старших по званию.

Она посмотрела на него и почувствовала прилив теплых чувств.

— Они напуганы так же, как и все остальные. Я никому не могу приказать остаться. Харви, мы можем погибнуть здесь. Мне бы хотелось сделать это в приятной компании. — Она смотрела, как техники медленно и неохотно идут к выходу. Они знали, что всем места не хватит, и посматривали на нее. В их взглядах читалось замешательство. И страх. Двое подошли к ней. Макс Сайзмор — он с необычной фамильярностью потрепал ее по плечу. И Тира Кордэй, которая пробормотала «спасибо» и ушла.

Сил говорил с Яном Хелмом из Антарктической группы. Он старался обеспечить быстрое спасение людей, которые эвакуируются на флайерах. У них лишь восьмичасовой запас воздуха. Даниэль Лима, руководившая материально-техническим обеспечением, склонилась над своим коммом, отдавая распоряжения, но взгляд темных глаз не отрывался от Траскот. Лицо застыло. Молодая худенькая брюнетка, яркая, с амбициями, хороший работник — она ведь только начала жить, и ей стало страшно. Даниэль выключила комм и все еще смотрела на директора.

— Я остаюсь, — сказала она и быстро отвернулась.

Траскот смотрела ей в спину.

— Спасибо, — ответила она. Но Даниэль, казалось, не слышала.

Голубая секция располагалась через семьдесят градусов по кольцу в сторону, противоположную вращению. Это означало, что возможно, они в безопасности, насколько вообще можно говорить о безопасности. В любом случае — они вне траектории движения объекта. Черт возьми, возможно, у них есть реальный шанс.

Даниэль сказала в микрофон:

— Хорошо, Ганс. Возвращайтесь как можно быстрее. — Она улыбнулась Траскот. — Стэлворт остается.

Траскот пыталась все предусмотреть, сделать все возможное, чтобы дать им шанс.

— Перезвоните ему. Скажите, чтобы он по пути задержался у складов и прихватил с собой четыре генератора поля Фликингера.

Она окинула взглядом команду быстрого реагирования. Марион Эдвардс, который работал в Космике только на нее. Чак Уайт — молодой карьерист, который надеялся когда-нибудь стать начальником (и, вероятно, станет). И Пенни Кинова — наивная, спокойная и начитанная. Пенни слишком много читала, и ей отчаянно не хватало напористости. Но она прекрасный координатор. Эдвардс вынимал из аппаратуры базовый кристалл.

— Я прослежу за тем, чтобы он был в целости и сохранности, — смущенно объяснил он. Правда, было непонятно, зачем ему понадобилось вынимать кристалл лично. Да, независимо от того, как все обернется, отношения между членами этой команды теперь уже никогда не будут прежними.

В кристалле содержались все записи их переговоров и бортовые журналы. Нельзя потерять их даже в том случае, если все погибнут. Первый вопрос Нормана Кейсуэя после катастрофы — записи сохранились? Успокоившись на этот счет, он захочет знать, кто повинен в катастрофе. Ее гибели будет мало. Они еще погубят ее репутацию.

— О'кей, — сказал Харви. — Группа быстрого реагирования на выход! Вы трое отправляетесь на оставшемся флайере. Идите.

Пенни и Даниэль переглянулись. Этот последний обмен взглядами означал многое. Они подруги. И этой дружбе тоже мог прийти конец, если они останутся в живых.

Сил отдавал последние распоряжения по выключению станции. Траскот наблюдала за ним. Он мог бы быть хорошим начальником, но слишком честен, чтобы выжить в высших эшелонах. Он хорошо начал, но тут же нажил множество врагов, и на этом его карьера закончилась. Дальнейшего продвижения не будет, независимо от того, что произойдет дальше. И, как бы хорошо он ни работал, ему не дадут подняться на следующую ступеньку.

Эдвардс закончил свою работу.

— Все второстепенные системы выключены, — сообщил он. — Люки задраены, мы сделали все, что могли для безопасности станции.

Чак Уайт старался сделать вид, что думает — не остаться ли и ему.

— Если я вам нужен...

Интересно, подумала Траскот, что он будет делать, если я приму предложение.

— Уходите. Вас ждут. И спасибо за все.

— Шесть минут, — объявил Сил.

На экранах видно, как «снежок» — неровный, кривобокий и зловещий — становится все больше и больше.

Появились Кристофер и еще двое. Они принесли гору подушек и свалили их на палубу.

— Отлично, — сказала Траскот. — Спасибо. — Она помахала им на прощание. Теперь они остались одни.

В расположении теней и характерных деталей поверхности, казалось, не произошло никаких изменений.

— Он не вращается, — сказал Сил.

Она кивнула.

— Мы поразмыслим над эти потом, Харви.

— Все вращается. — Сил задумался. — Может быть, он делает это очень медленно.

Вошел Ганс Стэлворт с костюмами Фликингера. Он был высокого роста, держался напряженно и официально. Его специальность — электроника, и, похоже, он чувствовал неловкость в присутствии Траскот. Она всегда считала его человеком поверхностным и весьма удивилась, когда он предложил остаться.

— Привет, — сказал Ганс, вложив в эти слова как можно больше тепла.

Сил пожал ему руку.

— Хорошо, что ты здесь, Ганс.

Тот положил костюмы на палубу. Никому не пришлось напоминать, что их необходимо надеть. Траскот расстегнула пояс.

— Найдите что-нибудь, чтобы привязаться. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь летал тут вокруг нас.

— Жаль, что у нас нет хороших дефлекторов, — сказала Даниэль.

Сил рассмеялся.

— Это все равно что опустить шторы. Посмотрите на этого гада.

«Снежок» уже заполнил весь экран.

— Харви, надо убрать давление на станции. На всей.

Сил кивнул.

— Интересно, — сказал Стэлворт, — не лучше ли нам находиться снаружи.

— Нет. — Траскот пристегнула генератор и включила поле. — Давайте лучше примем меры безопасности.

Даниэль и Стэлворт, помогали друг другу — они не привыкли к костюмам Фликингера. Сил лениво просунул голову в ремни и опустил их за плечи.

— Другой шаттл уже в пути, — сказал он.

— Буксир?

— Через три часа будет здесь. У них останется уйма времени, чтобы подобрать выживших. — Он проверил, правильно ли надеты у других костюмы Фликингера и вполне одобрил результаты. — Включите системы жизнеобеспечения, — скомандовал он и показал, как это делается. — Если вас бросит куда-нибудь и вы потеряете сознание, костюмы все равно останутся на вас. — Пальцы его забегали по клавишам управления. — Начинаем декомпрессию.

Стэлворт смотрел в окно обзора, прикрыв глаза рукой.

— Я вижу его, — сказал он.

Траскот проследила за его взглядом, но ничего не увидела.

— Подтверждаю первоначальную траекторию. Он сначала ударит по Голубой секции, а потом врежется прямо в ступицу.

Даниэль села за пульт связи.

— Оба флайера отбыли. Шаттл готов к старту.

— Там все?

— У них двадцать два человека. Всего нас двадцать шесть. — Никого не забыли.

— Вероятно, им не удастся отлететь на достаточное расстояние, — сказала Даниэль. — Мы здесь, наверно, в большей безопасности.

— Две минуты, — объявил Сил.

— Как шаттл?

Даниэль взглянула на пульт.

— Еще не отбыл.

— Что их задерживает?

По дополнительному каналу связи раздался голос вахтенного офицера.

— Мы думали, что прибудет кто-то еще. Джинджер говорит, что у них есть еще одно свободное место.

— Теперь это не имеет значения, — сказала Траскот. — Скажите, чтобы они отправлялись. — Она посмотрела на Сила. — Все закройте. Выключите все системы. Но освещение пусть останется.

Электроника выключилась по всему кольцу. Компьютеры перешли в ждущий режим, экраны погасли. Автоматика приготовления пищи на нуле. Отключились обогреватели.

— Шаттл ушел, — сказала Даниэль.

И вот появилась звезда. Траскот смотрела, как она становится все ярче и приобретает форму. Она видела ее края и трещины. Кратеров не было. Поверхность была неправильной, угловатой. Она подумала, что это больше похоже на дубинку.

Она не вращалась.

— Хорошо, — сказала она. — Всем сесть. Основной удар передастся через палубу. Распластайтесь. Подложите под себя подушки. Привяжитесь к чему-нибудь надежному.

Они видели, как шар приближается.

Сорок секунд.

«Снежок» плыл в небе. В ярком солнечном свете он выглядел очень красиво. Он постепенно перемещался поперек окна обзора из-за вращения обода станции и наконец исчез в левом нижнем углу.

К Траскот вернулось самообладание и убежденность — результат жизненного опыта: все будет хорошо, если сохранять спокойствие и делать то, что нужно. Она надеялась, что выглядит достаточно уверенной в себе. Сейчас все нуждались именно в этом. В этом и в божьей помощи.

— Повернитесь спиной к направлению удара, — скомандовала она и показала, что надо сделать.

— Им бы надо эти штуки с привязными ремнями. — Это сказал Стэлворт. Голос его звучал спокойно.

И тут-то произошло столкновение.

Станцию тряхнуло.

Кто-то вскрикнул. Их прижало к подушкам.

Но сильного удара не последовало. Не завыли клаксоны и не распоролась стальная обшивка. Несколько диагностических сообщений о минимальных повреждениях. И все.

— Что произошло? — удивилась Даниэль. Она все еще сидела, крепко держась за кресло.

Ей ответил Сил.

— Черт меня раздери, если я знаю.

— Всем оставаться на местах. — Траскот на всякий случай перестраховывалась.

В ее наушниках прозвучал голос с одного из кораблей:

— Где же эта чертова штука?

Траскот, совершенно ошеломленная, тоже была весьма удивлена звуком удара.

Чпок.

13

«Морская точка».

Четверг, 20:05.

— На космической станции проблемы. — Именно так Жанет предупредила людей на «Уинкс» и в Храме о приближении торпеды. Она передавала по радио текущие доклады о положении дел, а также ретранслировала бурные переговоры, которые орбитальная станция, наземные станции и буксиры вели между собой открытым текстом. Она отослала телескопические изображения предмета, приближающегося к орбитальной станции. Генри и Сэнди Гонзалес, которые находились в операторской «Морской точки». Станция с ее вращающимися двойными колесами выглядела вполне спокойно. Ситуация довольно напряженная, и только очень чуткое ухо уловило бы нотки удовлетворения в голосе Жанет.

Работы приостановились. Все зачарованно следили за движением «снежка».

— Мы не можем оценить массу. Но он очень быстро приближается.

— Так этим выродкам и надо, — сказал Генри.

Карсон добавил:

— Они не очень-то компетентны, а? Будут сбиты своим же собственным камнем.

Сэнди стояла рядом с Генри.

— Может быть, у нас теперь появится время, — сказала она.

— Все покинули станцию?

— Не знаю.

— Наверно, нет. Они все еще ведут переговоры со станцией.

Несмотря на враждебное отношение к землеформирователям, никто не желал им смерти.

— Неужели столкновение действительно произойдет? — спросил у Жанет Генри.

— Да, — ответила она. — Безусловно.

Потом Генри подумал, что «Уинк» должен прийти на помощь.

— Где Хатч?

— С вами. Она на поверхности.

Ему показалось, — впрочем, он тут же отмахнулся от этой мысли, — что реакция Жанет какая-то не такая. Не то чтобы она довольна. И нельзя сказать, что страшно. Впечатление такое, как будто она считает, что все идет как надо.

— Ладно. Свяжитесь там с кем-нибудь. Объясните нашу ситуацию и скажите, что мы готовы помочь всеми средствами. Если понадобится, я разыщу Хатч и пришлю ее наверх.

Жанет колебалась.

— Хорошо, но я сомневаюсь, что они захотят от нас помощи.

— Во всяком случае, предложите.

Она глубоко вздохнула.

— Я займусь этим.

Он тут же связался с Хатч.

— Чем могу помочь? — спросила та невинным тоном.

— Будьте наготове. Возможно, возникнет необходимость в спасательных работах. — Затем он обратился к проходчикам туннеля.

— Он быстро приближается. Осталось несколько секунд.

Генри смотрел, как шар пролетает последние несколько километров. Сверкающая белая пуля. Он врезался в космическую станцию, и все исчезло в фонтане белой пыли.

— Есть. Контакт, — сказал он.

Сэнди перевела дыхание.

Потом картина немного прояснилась. Взволнованные голоса интересовались подробностями. Невероятно, но орбитальная станция уцелела. Она покачнулась, но продолжала так же вращаться.

Через десять минут вышла на связь Жанет.

— Они благодарят нас, но им ничего не надо. Все идет нормально.

Джордж и Карсон пробивали пучками частиц туннель под морским дном. Они находились прямо под внешней стеной военной часовни, пытаясь найти самый удобный путь к печатному станку. Джордж страшный консерватор, и даже настойчивость Генри не могла толкнуть его на ненужный риск. В результате они устанавливали необходимые опоры и продвигались вперед, соблюдая все меры безопасности.

— Мне хочется попасть вниз так же, как и всем остальным, — объяснял он Генри. — Но здравый смысл прежде всего.

Джордж, примерно знал, в каком месте находится печатный станок. Он работал с пучком частиц и очень устал. Скоро им надо будет вернуться. Джорджу нужен отдых, а Карсон сменит Генри за монитором. Раскопки продолжат Сэнди и Ричард, а Генри займется насосами. На самом деле он уже видел свет в конце туннеля.

И еще кое-что. Отблеск на слое ила. Карсон поднял предмет. Кусок гладкого камня — плоский, примерно восемь сантиметров в диаметре.

— На нем что-то написано, — сказал он. Он протер камень и стал рассматривать его в свете лампы. — На другой стороне тоже что-то есть. Какое-то изображение. Возможно, копье.

Он подержал его перед камерой, чтобы передать изображение в «Морскую точку».

— О, черт. — Генри разволновался. — Посмотри. Это же Линейное письмо «С».

— Вот это да! — сказал Джордж. — Он перевернул табличку и прищурился: — А это что?

Изображение на обратной стороне напоминало длинный, сужающийся к концу стержень.

— Хм, похоже на фаллический символ, — сказала Сэнди.

С корабля раздался голос Мэгги.

— Интересно, что некоторые вещи совершенно универсальны.

— Никогда не видел таких идиотских украшений на стенах Храма, — заметил Карсон. — Может, здесь не Храм, а публичный дом? Кстати, а у куракуанцев были публичные дома?

— Да, — ответила Сэнди. — И у жителей Нока тоже. Наверное, это присуще всем взрослым самцам, независимо от вида.

Ну, что же, во всяком случае у них появился еще один образец Линейного письма «С». И там могут быть еще. Пока Ричард и Сэнди прокладывали туннель, Карсон с Джорджем занялись поисками. Джордж не очень верил в успех, но Карсон был неутомим. За час им удалось найти несколько бесценных табличек и ряд предметов, о назначении которых невозможно было догадаться.

Эротический характер пяти табличек, включая и первую, не вызывал сомнений. На других — изображения древовидных растений и моря. А на одной даже парусное судно. И на каждой по несколько строчек текста. Надписи почти совсем стерлись, их невозможно разобрать. Хотя, может, и удастся отреставрировать. Джордж по очереди выставлял таблички перед камерой.

Он уже наполовину закончил свое занятие, когда по связи прозвучал голос Мэгги.

— Они великолепны, Генри.

— Да, — согласился тот. — Они очень хороши.

— Мы можем вернуться к последней? — спросила Мэгги. На ней был изображен фаллос и венок из каких-то растений. Вокруг ряд символов.

— Мы знаем некоторые, — сказала она. — Чудесно. — Никто даже не пошутил.

Джордж показал им еще одну.

— Прекрасно, — выдохнула Мэгги.

И еще.

— Давайте посмотрим еще раз последнюю, — попросила Мэгги. Еще одна сексуальная тема, на этот раз вполне откровенная: простое совокупление. — Нам не плохо видно текст. Покажи с обеих сторон, Джордж. И освети получше.

Над влюбленной парой написано всего одно слово.

— А что это такое? — спросил Карсон.

— Возможно, украшение, — предположила Мэгги. — На данный момент это не имеет значения. — Потом она снова заговорила. — Генри, ты видишь? Надпись вверху?

Слово, написанное вверху таблички, было из надписи в Оз.

— Черт возьми! — Генри был страшно взволнован. — Ричард, ты все еще там?

— Я сейчас немного занят. — Он работал с излучателем частиц.

— Джордж, покажи это доктору Вальду.

— Не может быть никаких сомнений. — Мэгги вся кипела от возбуждения. — Хотя они не совсем идентичны. В надписи на Оз больше букв и форма букв другая. Но это чистая стилистика. У меня будет больше уверенности, после того как мы почистим ее. Шесть символов идеально совпадают. Если это не одно и то же слово, то хотя бы корень один.

— Вы правы, — сказал Ричард. — Она прелестна.

— Я думаю, — сказала Сэнди, — что это здание не является частью часовни. Возможно. Фрэнк прав насчет публичного дома. Хотя секс вполне мог быть и частью религиозных ритуалов.

— О'кей, — сказал Ричард, рассматривая табличку. — Что значит это слово?