— Что касается меня, — сказал Драфтс, который чувствовал свою правоту и был очень возбужден, — то я не могу представить, что это такое. Неужели орда разрушительных наномашин врывается в нашу галактику откуда-то из Пустоты каждые восемь тысяч лет? — Он положил карты на стол лицевой стороной вниз. — Или же космические флотилии, полные психопатов?

— Может быть, — ответила ему Жанет, — они прилетают и не из Пустоты, а откуда-то из центра галактики. — Она постаралась не выдать удовлетворения по поводу выпавших ей карт. — Я открываюсь, — сказала она и бросила на стол монетку. — Но летят они именно с той стороны.

Драфтс взглянул на Карсона.

— Объект 4418 уже исследовали. Если бы там происходило что-то необычное, мы бы знали об этом.

— А может, и нет, — сказала Анджела. — Если дракон действительно существует, то его нелегко обнаружить, если не искать специально.

— Так, — сказал Драфтс, продолжая обращаться к Карсону. — Мне не хочется никого обижать, но у меня такое впечатление, что этот дракон не сможет выдержать света дня.

— Ах, Терри, неужели ты не понимаешь, — вздохнула Анджела, и этот вздох можно было услышать в ангаре для шаттлов, — ты, конечно, прав, но ведь самые большие открытия совершают люди, которые думают не как все.

Карсон благодарно улыбнулся.

Драфтс пожал плечами.

— О'кей.

Хатч сложила карты и наблюдала за тем, как Жанет отпугивает остальных игроков от банка. Карсон собрал карты и начал их тасовать.

— Создатель Монументов в образе Смерти, — сказал он. — Может, они создали нечто такое, что потом перестало им подчиняться?

Хатч попыталась переменить тему разговора.

— Почему бы нам не подождать с выводами? Давайте сначала доберемся туда. Сейчас мы лишь можем строить догадки.

Анджела сидела, подобрав под себя ноги. Она читала «Матаму» — японскую трагедию, написанную сто лет назад.

— Если существует волна, — сказала она, не отрываясь от книги, — то она должна быть довольно длинной, порядка двух световых лет. Только тогда мы сможем ее зарегистрировать. Какое явление может иметь столь огромные размеры?

— Если оно существует, — сказала Жанет, — то простирается от Куракуа до Нока. Это сто световых лет. Как минимум. — Она посмотрела на Карсона. — Подобный эффект никто не в состоянии создать искусственно.

— Я не считаю, что имеющиеся факты что-то доказывают, — сказал Драфтс. — Подумайте сами: эти люди, кто бы они ни были, обожали оставлять свои автографы во всех местах, которые посетили. Им нравились монументы. Постройки на Оз и кубические луны их ранние произведения. Они вставали на ноги. Там и в помине нет никакого скрытого смысла — просто тренировка.

— Продолжай, Терри, — подбодрил его Карсон.

— Почему бы и нет? А почему там обязательно должен быть глубокий смысл? Может, они выражают то же, что и другие памятники — представление о высоком искусстве. А восьмитысячелетний цикл вовсе не является установленным фактом. Это наполовину догадки, и я держу пари, что и вторая половина скорее желаемые, а не действительные события.

Карсон и Жанет посмотрели на Хатч. «Черт, — подумала она. — Я вовсе не давала никаких гарантий». Но она почувствовала, что ее вынуждают защищать свою гипотезу.

— Даты выводила не я, — сказала она. — Это сделали Генри Якоби, Дэвид Эмори и операторы с «Перс». Я только расставила их по местам. Если эти цифры — простое совпадение, значит, это совпадение. Но вовсе не то, что мне хотелось бы. Я не очень-то хочу встречаться с драконом.

Все рассмеялись, и обстановка разрядилась.

Если бы неведомая космическая рука задумала передвинуть красный гигант LC04418 в центр Солнечной системы, то Меркурий и Венера утонули бы под его оболочкой, а Земле пришлось бы плыть через верхние слои его атмосферы. Поверхность звезды медленно кипела при температуре 2200 градусов Кельвина. Звезда была старой, гораздо старше, чем Солнце. Исходивший от нее кроваво-красный свет лился на окружавшее ее семейство миров.

По краям системы вращались планеты земного типа, отделенные от солнца четырьмя газовыми гигантами. Разведывательная команда, которая посетила эту систему десять лет назад, сделала вывод, что когда-то здесь, возможно, были другие планеты, расположенные ближе к центральному светилу. Но планеты были поглощены, когда солнце стало расширяться. Считалось, что LC04418 приближается к концу фазы расширения и в течение ближайших нескольких миллионов лет станет уменьшаться.

Карсон рассматривал снимки звезды на экране. Ровная, спокойная поверхность — ни выбросов протуберанцев, ни солнечных пятен. Она достигла конечной фазы существования, и теперь ее ожидала скорая, по космическим масштабам, смерть.

Несмотря на это, она все еще будет находиться здесь и будет выглядеть почти так же еще долго после того, как человечество встретится с предназначенной ему судьбой. Или эволюционирует во что-нибудь еще.

Полет проходил печально. От праздничного настроения и энтузиазма на «Уинкельмане» не осталось и следа. Экипаж и пассажиры большую часть времени проводили вместе. Никто не пытался намеренно уединиться. Но все-таки часто возникали долгие паузы в разговоре, смущенные взгляды и недоговоренности. И, возможно, не совсем случайно вечером накануне их прибытия на LC04418 зашел разговор о том, как бы усовершенствовать процедуру похорон, чтобы помочь будущим археологам.

Во второй половине дня седьмого мая они совершили скачок в реальное пространство к югу от плоскости планетарных орбит.

В те моменты, когда Карсон был честен с собой, он в душе признавал, что не ожидает ничего найти. Честно говоря, он не верил в волну. Концепция, конечно, интригующая, но ему этот феномен явно не внушал доверия. Итак, он стоял на мостике «Эшли», разглядывал раскинувшиеся вокруг огромные просторы и думал (кстати, не впервые за это время), зачем его сюда занесло.

Трое оставшихся в живых члена команды обнаружили, что не могут больше держать свои чувства в секрете друг от друга, и Карсон совсем не удивился, когда Хатч, как бы поняв его настроение, сказала:

— Иногда надо просто использовать шанс и довериться судьбе.

Они начали с поиска объектов искусственного происхождения. Результаты были отрицательными, что вовсе не означало, что такие объекты отсутствуют. Просто они могли находиться на большом расстоянии или были небольшого размера, или же скрывались за телами естественного происхождения.

И хотя они понимали, что на самом деле охотятся за привидениями, тем не менее испытывали разочарование.

Анджела пересмотрела записи предыдущей экспедиции к 4418.

— Самая обыкновенная система, — сказала она Хатч. — Ничего особенного. Что будем делать дальше?

Красный гигант почти целиком занимал экраны.

— Вертикали и перпендикуляры, — ответила Хатч. — Надо построить прямые углы.

Карсон подыскивал подходящую строительную площадку. Он подробно объяснил, чего хотел, и Анджела подготовила для него топографические карты местности, сделанные по результатам предыдущей разведки. Решили использовать луну огромных размеров, вращающуюся вокруг второй планеты — 4418-IID. Дельту.

Драфтс вывел снимки на дисплей. В тусклых лучах солнца Дельта выглядела экзотическим мирком, поблескивающим как серебро и золото при свечах. Облака плыли над оранжевыми снежными равнинами и азотными морями, над метановыми болотами и изогнутыми горными цепями. Все попадало в тень огромных колец, опоясавших планету.

Приборы показывали, что атмосфера Луны состоит из водорода, метана, азота и значительных примесей этана, цианида водорода и этилена. Расстояние до центральной планеты было 650000 километров. Период обращения — 13 дней. Диаметр — 5300 километров. Температура на поверхности на экваторе — минус 165 градусов Цельсия. Притяжение на поверхности — 0,37 от земного. Орбитальный период — 11,4 дня. Возраст примерно 4,7 миллиона лет в пределах допустимой ошибки десять процентов. Система находилась в двенадцати астрономических единицах от солнца.

Они обнаружили ледяной вулкан, поднимающийся в Южном полушарии. Над одним из океанов шел снег, а по береговой линии хлестал страшный ливень.

— С двухсотпроцентной уверенностью можно сказать, что там сильные бури, — сказала Анджела. — Внизу много этилового спирта и температура подходящая. — Она улыбнулась. — Я бы не удивилась, обнаружив еще и бензиновые озера.

Карсон нашел то, что искал, на юге, примерно в 20 градусах от экватора — широкую равнину и горное плато.

— Вот здесь. — Он постучал по экрану. — Здесь и начнем.

Драфтс с помощью Хатч снял с корабля три внешние камеры. В результате «Эшли Ти» несколько ослеп, но ничего страшного. Они соорудили на скорую руку подставку для лазера и треножники для камер.

— Скажи мне, как будет осуществляться связь, — попросил Карсон. Начался третий день их полета, и они как раз огибали газовый гигант. К завтраку они должны выйти на орбиту вокруг Дельты.

Хатч разложила треножник (который впоследствии должен быть привинчен ко льду), установила одну камеру и подсоединила сенсорные элементы.

— Мы установим камеры на поверхности луны вокруг мишени и запустим два спутника связи. Как только что-то окажется в поле зрения камер, они передадут изображение на спутники, а те пошлют гиперсветовой сигнал тревоги в Точку Зебра. Спутники имеют округлую форму. Никаких прямых углов.

— На что среагируют камеры?

— На внезапное и резкое увеличение электрической активности или на сильное изменение температуры. Каждая камера имеет свою систему сенсоров и работает независимо. Если даже что-то и случится, мы все равно сможем получить снимки.

— А что делать с обычными бурями? Вдруг камеры сработают на них?

— Анджела говорит, что молнии здесь бывают редко и привела убедительные доводы, что сенсоры вряд ли среагируют на обычные природные явления. Если это все-таки произойдет, — она пожала плечами, — что ж, кому-то придется зря прибыть туда.

— Кому-то придется прибыть? — Система тревоги не совсем такая, как представлял Карсон. — А нельзя ли принять сигнал с Зебры, что они хотят получить снимки.

— Они не получат никаких снимков. Фотографии запоминаются на спутниках. У них лишь зазвучит сигнал тревоги.

— Почему бы не послать снимки?

— Это невозможно. Для связи в гиперпространстве требуется слишком много энергии. Мы просто не в состоянии сгенерировать достаточное количество, чтобы передавать сложные изображения. Если, конечно, мы не планируем находиться рядом и использовать ядерный реактор «Эшли Ти». Поэтому мы воспользуемся другой возможностью: будем посылать сигнал.

Прекрасно, подумал Карсон. Каждый раз во время электрической бури им придется отправлять туда корабль.

— Не могу сказать, чтобы я был в восторге от подобной перспективы, — проворчал он. — Будет ли аппаратура в безопасности, если произойдет какое-нибудь событие?

— Трудно сказать. Мы ведь не знаем, какого рода событие произойдет. Камеры будут находиться вблизи от цели, на расстоянии нескольких сот метров, чтобы могли сработать сенсорные элементы ближнего радиуса действия. Если мы поместим их дальше и перейдем на сенсоры дальнего радиуса, тогда они начнут реагировать на случайные помехи, и мы действительно начнем получать сигналы ложной тревоги.

— Ладно, хорошо.

— И еще. Если то, чего мы ждем, сопровождается повышенной электрической активностью в атмосфере, то передачи исказятся, и на спутниках не будет снимков.

— Тогда сделай передачу снимков с задержкой по времени.

— Я уже это сделала. Мы будем записывать все, что происходит, на поверхности. Избыточное резервирование на всех уровнях. Так что, если хоть что-нибудь останется от аппаратуры, у нас будет запись. — Она гордилась проделанной работой и ожидала, что Карсон ее похвалит. Но он все еще казался озабоченным. — Я постаралась как можно лучше защитить оборудование, — продолжала она.

— О'кей, — ответил он. — Хорошо.

— Через пару лет придется прислать кого-нибудь заменить аппаратуру. Она не предназначена для таких целей и дольше этого срока не продержится.

— Знаю, — ответил он. Оба понимали, что еще один полет вряд ли состоится.

Они нашли площадку для мишени на широкой, покрытой снегом равнине между горной цепью и болотами, затянутыми азотной и углеводородной тиной. Ландшафт, где раскинулись привлекшие внимание Карсона плато, был в общем-то плоским и напоминал покрытый снегом американский Запад в свете высокого и тусклого красного солнца.

Они остановились на четырех холмах с плоскими вершинами, которые находились в нужной области примерно в шестидесяти километрах от ее центра. Холмы были почти квадратными. (Это и послужило причиной, по которой их выбрали.) Самый маленький занимал площадь около шести квадратных километров, самый большой — около ста. Карсон много бы дал за то, чтобы холмы были расположены по углам квадратной площадки, но природа ничего не подала им на блюдечке ни в этом, ни в других мирах системы. Это лучшее, что им удалось найти.

Они собирались отполировать поверхности холмов и превратить их в идеальные параллелепипеды. Три из них нуждались в минимальной обработке. Над четвертым — самым большим — придется потрудиться.

— Они не очень-то будут похожи на Оз, — заметил Терри.

— Не сомневайся, будут, — ответила ему Жанет. — Когда мы закончим работу, тут останутся только прямые линии. Никаких кривых. Как кубические луны.

— А вы думаете, все дело в прямых линиях?

— Да, — ответила она. Прямые углы. Все вертится вокруг прямых углов. — Знаете что? Может быть, они всегда создавали то, чего не существует в природе. Мы собирались добавить еще поперечные разрезы, сделать кубы более причудливыми. Возможно, это и не нужно.

Карсону было не по себе оттого, что ни у кого на корабле нет опыта обращения с большим палсером.

— Так в конце концов можно и в себя попасть, — сказал он.

Они установили опору для излучателя пучка элементарных частиц в грузовом отсеке шаттла. Жанет искоса посмотрела на него и улыбнулась Хатч.

— Если эта штука вывалится, — сказала она, — спектаклю конец.

Хатч попыталась представить, как будет происходить операция. Им иногда придется класть шаттл на бок, чтобы получить нужный угол прицела.

— Надеюсь, никто не выпадет, — сказала она.

Они погрузили на борт жилые модули и заполнили несколько запасных резервуаров воздухом. Если что-то случится, пополнить запасы на поверхности этой луны будет невозможно. Поэтому Карсон, который теперь твердо решил обеспечить полную безопасность, прихватил с собой запас воздуха на месяц.

— Зачем так много? — спросил Драфтс.

— Шаттл может сломаться, и мы там застрянем, — ответил Карсон.

Хатч не нравился шаттл. Он напоминал коробку, имел не слишком хорошие аэродинамические характеристики и не предназначался для полетов в атмосфере. Им придется потрястись. Да и летал он медленно. Хотя она и говорила Карсону, что справится с шаттлом, она не была в этом уверена.

— Как это ни прискорбно, — сказала она, — но это просто коробка из-под обуви с крыльями. Лучше будет, если ты попросишь Анджелу сесть за руль. Она к нему привыкла, и лучше ее никто не справится.

— Может, это не так уж и трудно...

— Ты собираешься рисковать жизнью?

— Нет уж, спасибо, — сказал Карсон, улыбнувшись в знак согласия.

Он взял Хатч с собой на мостик. Анджела сидела за дисплеями и изучала зону для строительства.

— Нам бы хотелось, чтобы вы пилотировали шаттл, — начал он без обиняков. — Хатч говорит, что им трудно управлять, а вы хорошо умеете это делать.

Анджела некоторое время молча смотрела на него.

— А как вы считаете? — спросила она Хатч. На Анджеле была светло-коричневая форменная куртка с эмблемой «Эшли» — парусом на фоне звезд — с левой стороны.

— Мысль, по-моему, неплохая. Я согласна.

— Тогда и я не возражаю. — Хатч показалось, что она чего-то не договаривает. — Конечно, места на шаттле немного. И четверым будет тесновато в наземной станции.

Тут вмешалась Жанет.

— Я совсем не в восторге от строительных работ. Если вы не возражаете, я останусь здесь присматривать за хозяйством.

Утром шаттл отчалил от корабля и начал спуск. Благодаря Анджеле, спуск был гладким и плавным. Они легко вошли в верхние слои атмосферы.

Небольшое взаимодействие между потоком шаттла и локальными магнитными полями создавало необходимую подъемную силу. Но по мере возрастания атмосферного давления качка усилилась. Порывы ветра тяжело ударяли по обшивке шаттла, окна заливали потоки дождя. Сидевший сзади Карсон, опутанный ремнями безопасности, громко жаловался.

— Все нормально, — успокаивала его Анджела. — На транспорте такого типа всегда приходится иметь дело со встречным ветром. Не волнуйтесь. Шаттл очень крепкий.

Навстречу им поднимались горные цепи, снежные дюны и кофейного цвета море. «Здесь еще не ступала нога человека, — подумала Хатч. — Никогда».

Через час они уже приближались к намеченной площадке со стороны затянутой тиной реки. Внизу пестрели снежные наносы, валуны и овраги. Лучи красного солнца смешивались со светом, отбрасываемым окруженным кольцами водянисто-коричневым гигантом, парившим на горизонте подобно китайскому фонарику. Свет был мрачноватым, холодным и угрожающим. Не слишком подходящее место для строительства загородного дома.

Анджела повернула на юг.

— Еще десять минут, — объявила она.

Внизу раскинулась равнина. Снова подул ветер, и поверхность скрылась в снежной пурге. Небо красное, но не такое, как на заре. Скорее это напоминало облака, озаренные светом лесного пожара.

Появились первые плато.

— Они сели, — сказал Драфтс.

Он рассматривал поступающие на корабль изображения. Жанет слегка волновалась во время спуска шаттла и облегченно вздохнула, когда они очутились на поверхности.

— Похоже на штормы, которые бывают на западе, — сказала она. Оранжево-серые облака плыли над горчичного цвета туманом. — Возможно, один из тех, что имеют двухсотпроцентную вероятность.

— Жанет, — Драфтс повернулся к ней лицом. — Можно тебя спросить?

— Конечно.

— Чем ты занимаешься в свободное время, когда тебе не приходится гоняться за космическими волнами?

Экраны справа от нее темные. Это сканеры дальнего радиуса действия, все еще искавшие что-нибудь необычное в системе. В этот список не входили солнце, планеты и луны, кометы и скалы, а также всякий космический мусор. Они зарегистрировали бы нечто неординарное, совершенно отличающееся от обычных явлений и находящееся внутри системы, вплоть до самой ее границы.

Дурацкое задание. Иначе его не назовешь.

— Я уже не знаю, — ответила она. — Правда, не знаю.