Он взял световой блокнот и начал писать. Предположим, что люди, которые жили в городе у залива, построили космическую станцию. Предположим также, что станция скоро прекратила существование, потому что была примитивной и устарела. Но ведь вокруг нет других, более, совершенных станций. Значит, город и цивилизация прекратили активную деятельность. Означает ли это, что они не пережили орбитальную станцию?

Промежуток времени между последней сизигией и (предполагаемым) концом Века Монументов равнялся приблизительно шестнадцати тысячам лет.

Разрывы в истории:

И снова получались разности, кратные восьми тысячам лет.

Он долго рассматривал цифры. И думал о космической станции. «Почему ее обитатели привязались к креслам и открыли люки?»

Карсон помнил старую историю о космонавте двадцатого века, который застрял на орбите, когда перестал существовать Советский Союз. Он крутился вокруг Земли, и в один прекрасный день страна, которая его послала, просто исчезла. Может, эти люди тоже застряли. Что-то случилось на планете. То, что лишило их всякой надежды вернуться. И в горе, и отчаянии они ушли в ночь.

Может быть, разрывы в истории не были растянутым во времени явлением. Может, они возникали внезапно, как катастрофы. Впрочем, это казалось просто смешным. Но что из этого следовало? Какие еще доказательства у них имеются? Как все это можно связать с Оз?

Оз всегда оставалась главной загадкой. «Надо разгадать Оз, — подумал он, — и тогда все станет ясно».

В комнате тикали часы.

Что бы это ни было, оно происходило каждые восемь тысяч лет. Произошло ли что-нибудь на Бета Пасифике в 13000 году до нашей эры? И на Ноке около 8000 года до нашей эры? «Да, — подумал он, — Генри не одобрил бы такую непоследовательную логику. Но в этом что-то было».

Какого рода механизмы могли вызвать такой эффект?

В конце концов Карсон заснул, но спал плохо. Проснулся он уже днем. Хатч и Жанет разговаривали, и по тому, как они затихли при его пробуждении, ему показалось, что говорили о нем.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Хатч.

— Хорошо.

Жанет высунула из-под простыни левую ногу и согнула ее.

— Оживает, — сказала она.

Карсон чувствовал себя лучше, но вставать ему еще не хотелось.

— Хатч говорит, — сказала Жанет, — что сегодня вечером будет поминальная служба.

Он кивнул, и к сердцу снова подступила боль. Он знал, что Хатч возвращалась на планету, и спросил ее о поездке. Она рассказала коротко, в нескольких словах. Мэгги погибла при падении. Ни один хищник к ней не приблизился. Слава Богу.

— Все, видимо, произошло очень быстро, — добавила она. — Всеми делами заправлял Сил. Он хочет, чтобы мы как можно скорее улетели. И обвиняет нас в смерти Джейка. Он не говорил прямо, но это и так очевидно. — Хатч внезапно замолчала, и стало понятно, что она пожалела о своих словах.

Карсон переменил тему.

— Посмотри, это тебе должно быть интересно. — Он пошарил рукой около кровати, нашел световой блокнот и протянул ей.

Брови Хатч поползли вверх. Потом она подержала блокнот перед Жанет, чтобы та тоже смогла посмотреть.

— Снова фактор в восемь тысяч лет. Я бы сказала, что совпадения происходят слишком часто.

Карсон согласился с ней.

— У меня нет на этот счет буквально никакого объяснения. Может быть, есть нечто в схеме разумных существ, что ломается каждые восемь тысяч лет? Как в теории Тойнби о циклах цивилизаций? Есть ли в этом какой-нибудь смысл?

— Не думаю, — сказала Жанет.

Хатч все еще разглядывала блокнот.

— На всех трех планетах, — заметила она, — имеются странные артефакты. Они, очевидно, имеют нечто общее и связывают все события между собой. Что-то должно было происходить. И мы держим это за хвост.

— Хвост, — сказала Жанет. — Это космический Хоргон, который временами появляется и все сметает напрочь. — Она лежала, оперевшись на три подушки, и постукивала пальцами по тумбочке, стоявшей у кровати.

— Могу я попросить тебя, — обратилась она к Хатч, — нарисовать диаграмму?

— Конечно. — Хатч взяла дистанционное управление и отодвинула стену. За ней появился дисплей. — Что нам надо?

— Давай посмотрим, как расположены относительно друг друга Бета Пасифика, Куракуа и Нок.

Хатч вывела на дисплей карту. Бета Пасифика располагалась на самой границе с Пустотой. Куракуа — дальше от границы, на расстоянии пятидесяти пяти световых лет по направлению к Земле. Нок лежал ниже по плечу, на расстоянии ста световых лет от Бета Пасифики.

— Ладно, — сказала Жанет. — Прибавь даты исторических разрывов.

Карсон понял, чего искала Жанет: связь между датами и расстоянием. Но он не увидел ничего определенного. Если их догадки верны, то самое раннее событие произошло на Бета Пасифике-3 около 21000 года до нашей эры. Но в том, что происходило позже, не наблюдалось никакой закономерности. Второе событие произошло на Ноке спустя пять тысяч лет, а третье на Куракуа — через семь тысяч лет. Полный хаос.

Для полноты картины Хатч указала на экране положение Земли. Она отстояла далеко от остальных планет. Все разглядывали схему. Карсону показалось, что здесь чего-то не хватает.

Жанет уже покинула палату к тому моменту, когда Карсон с посторонней помощью оделся и готовился к возвращению в свою каюту. Ему дали коляску с мотором, и он как раз опробовал ее (ворча при этом), когда ему передали, что с ним хочет встретиться капитан.

Сопровождающий привез его в маленькую смотровую комнату. Там стояло два стула, стол для осмотра пациентов, раковина и шкаф.

— Он сейчас подойдет, — сказал сопровождающий и удалился.

Чувство антипатии к Морису, которое Карсон испытывал и раньше, вспыхнуло с новой силой. Морис заставил себя ждать — показывал, что время Карсона меньше ценится, чем капитана. Его это всегда раздражало, и он подумал, а стоит ли вообще все это терпеть и уже собрался было покинуть помещение, как вошел капитан и тоном папы римского попросил его «чувствовать себя свободно». Затем, с видом человека, которого ждут более важные дела, капитан бросил фуражку на стол и пододвинул к себе стул.

— Итак, Карсон, — сказал он, — кажется, на этот раз мы действительно по уши в дерьме.

— Видимо, так и есть, капитан. — Давление у Карсона начало подниматься.

Глаза у Мориса были белесыми, как воск.

— Я хотел сказать, что сожалею о гибели ваших коллег.

— Я благодарю вас. Я сожалею о том, что случилось с Джейком.

Капитан кивнул.

— Нам будет его не хватать. — Он смотрел прямо перед собой, нельзя было точно определить — куда. У Карсона создалось впечатление, что он хочет создать видимость скорби. Вам должно быть известно, что я был против этого с самого начала. Если бы поступили, как я считал нужным, ничего этого бы не произошло.

Тебе не стоит быть таким слабаком, — подумал Карсон, но промолчал.

— Скажите, вы обнаружили там что-нибудь важное?

Вопрос удивил Карсона.

— Да, — ответил он. — Думаю, что да.

— Слава Богу, что это так, доктор. Если учесть, что погибло три человека, то хорошо хоть, что не зря. — Он сделал легкое ударение на слове «доктор», как будто в подчеркивании звания был какой-то смысл.

— Не зря, — Карсон почувствовал себя старым. — Но это не значит, что цена была справедливой.

— Я понимаю. — Морис слегка вздохнул. — Я хочу, чтобы вы знали, что потеря члена экипажа и двоих пассажиров — это серьезно. Надо составить отчет, дать объяснения. И несмотря на то, что команда корабля не виновата, этот случай тем не менее плохо отразится на моей карьере. Ваше присутствие сказалось весьма неблагоприятно.

— Мне очень жаль, что мы доставили вам неприятности.

— Несомненно. К сожалению, благоразумие приходит, когда уже слишком поздно. Впрочем, теперь это неважно. Сегодня вечером в 19:00 на палубе, где находится шаттл, состоится поминальная служба.

Карсон улыбнулся.

— Конечно. — Он переменил позу, из-за беспомощности чувствуя себя слегка неудобно в присутствии этого человека. — Вы хотите сказать что-нибудь еще?

— Нет. — Морис снова встретился с ним взглядом. — Я сожалею, что все это случилось с вами, доктор.

Не могло быть сомнений в том, что команда любила Джейка Дикенсона.

На стенах висели огромные фотографии Дика, Джорджа и Мэгги. Джейк сидел в кабине шаттла. Джордж сфотографировался на скалистом берегу. Он был с непокрытой головой и выглядел задумчивым. На фотографии Мэгги только ее лицо: напряженный взгляд, темные волосы упали на плечи.

На церемонию собралось около девяноста человек. Члены экипажа — в форме и с черными повязками. На пассажирах — яркая разноцветная одежда, модная в то время.

К счастью, все продолжалось не слишком долго. Друзья Джейка и его сослуживцы сказали несколько слов о хорошем времени, когда он был с ними, о его доброте, и о добрых делах, то есть о том, о чем обычно не говорится при жизни. Кто-то вспомнил о встречах с Мэгги и Джорджем.

Карсону было приятно, что никто его не обвинял. Все по-разному выразили одну мысль: «Мы все к этому причастны».

Главное место в процедуре занимал капитан в строгом голубом мундире. Он сказал, что это первый случай, когда погибли люди с «Екатерины Перс». Ему будет не хватать Джейка и, хотя у него не было случая познакомиться с погибшими членами команды Академии, он не сомневается в том, что они были прекрасными людьми и сожалеет об их гибели. Тут он сделал паузу и обвел взглядом стену, останавливаясь на каждой фотографии, и, наконец, на остром носе шаттла.

— Мы можем найти утешение, — сказал он, — в том, что они погибли, расширяя пределы человеческого знания. — Он опустил глаза. — Они понимали, что идут на риск, но ни секунды не колебались. — Карсону все время казалось, что он репетирует речь в свою защиту перед комиссией, которая, конечно, будет расследовать этот несчастный случай. — И не может быть большей похвалы Джейку, Мэгги и Джорджу. — Он посмотрел на Карсона и призвал Всемогущего Бога обратить внимание на их собрание. Карсон подумал, что его друзья заслуживали лучшего прощания, и эта полная банальностей, бессвязная чушь их недостойна. Но Морис продолжал говорить.

Когда он замолчал, вперед выехал на коляске Карсон.

Он достал подготовленные заранее записи и заглянул в них. Записи показались сухими и пустыми, под стать банальным речам капитана. Мелани Траскот, молча стоявшая справа, ободряюще улыбнулась.

Он убрал блокнот в карман.

— Я не знал Джейка так же давно и хорошо, как вы. Но он погиб вместе с моими людьми, пытаясь помочь им. — Карсон перевел взгляд на Хатч. — Когда мы кого-нибудь теряем, причина их гибели никогда не может быть адекватной. Но они знали, и важно, чтобы это знали и вы, что мы потеряли их не во время тривиальной развлекательной экскурсии. То, что стоит за всем этим, имеет огромное значение. Джейк, Джордж и Мэгги навсегда останутся частью этого дела. Как и мы все. — Он помолчал и обвел взглядом собрание. — Я сожалею. Мы заплатили за это нашей кровью. Мне хотелось бы, чтобы все было иначе.

Люди не расходились. Связанные общей потерей, они побрели в гостиную, где свет был ярче, чем обычно, и горели три свечи. Все стояли, собравшись маленькими группами.

Первый раз Хатч видела смерть на корабле. Она давно обратила внимание, что на межзвездных кораблях, несущих свой хрупкий груз из людей и приборов, всегда возникали дружные, хотя и временные, коллективы. Люди были ближе друг другу, они объединялись против враждебной Вселенной. Антагонизм, который мог привести к печальным последствиям на широкой жизненной поверхности планеты, разбивался вдребезги на наблюдательном мостике или на палубе шаттла. Но в результате и несчастье чувствовалось сильнее. Среди звезд нельзя оставаться чужими друг другу.

Большинство столиков были заняты. Хатч ходила между столиками, переговаривалась с людьми или просто слушала. В этот вечер ей было больно. Иногда она уходила в середине беседы и искала место, где могла бы побыть одна. Никто не обижался.

В комнату вошла Траскот и наполнила стакан.

— «Эшли Ти» рядом с нами, — сообщила она Карсону. — Они готовы забрать вас, как только вы будете готовы. Но если хотите, оставайтесь с нами. Вам может потребоваться медицинская помощь, а на вашем корабле с этим не очень.

— Спасибо, — поблагодарил ее Карсон. — Мне очень жаль, что мы причинили вам столько неприятностей.

— Ничего, жить будем, — ответила она и даже улыбнулась. — Фрэнк, Джон разговаривал с вами?

— Ни о чем существенном. Я знаю, что он расстроен.

— Он не хотел ничего плохого. Но он действительно расстроен. Он потерял людей и беспокоится за свою репутацию. Сейчас у него не лучшие времена.

— Я понимаю. Но если сравнить его потери с потерями других, мне трудно испытывать к нему симпатию. — Хотя бы потому, что у Траскот будет гораздо больше проблем, чем у него. — Что вы будете теперь делать? — спросил он у нее.

— Не знаю. Может быть, напишу книгу. Сейчас создается комиссия, которая будет изучать, нельзя ли применить технику землеформирования на самой Земле. Мне было бы интересно поработать с ними.

Карсон скривился.

— Разве можете вы что-нибудь сделать, не поднимая цунами и не вызывая землетрясения?

Лицо ее осветилось улыбкой.

— Да, можем. В принципе мы можем сделать очень многое. Но проблема заключается в том, что люди, которые имеют возможность что-то сделать, зачастую не хотят ничего менять. Власть чаще приводит не к коррупции, а к консерватизму. К желанию сохранить status quo. — Она пожала плечами. — Кейсуэй считает, что необходимо направить небольшую группу хорошо образованных и хорошо подготовленных людей на планету вроде Куракуа и начать все с начала. По его мнению, это единственно возможное решение. Я согласна с ним в том смысле, что на родной мир надежд мало. Но я не думаю, что человеческая природа изменится только потому, что мы пошлем туда контингент дипломированных специалистов.

— Вы не верите, что эксперимент с Куракуа удастся?

— Не верю. — Она отпила глоток. — Я вовсе не прирожденная пессимистка. По крайней мере, я себя таковой не считаю. Но тем не менее нет: я думаю, что человек по природе своей эгоистичен. Куракуа должна стать новой Землей. И я полагаю, она таковой станет. Но образование имеет значение лишь на коротком историческом отрезке времени. Дурака можно научить всему, а он все равно останется дураком.

Карсон подался вперед.

— Вы считаете нас такими плохими?

— Homo jerkus (человек глупый), — ответила она. — Просто почитайте нашу историю. — Она посмотрела на часы. — Послушайте, мне пора идти. Когда будут писать о нас, проследите, чтобы мое имя написали правильно. Между прочим, у меня есть для вас несколько сообщений. — Она выудила из кармана три конверта и протянула ему. Потом повернулась и пошла к выходу.

Это были стандартные конверты из коммуникационного центра «Перс». Два сообщения поступило от Эда Хорнера. В первом говорилось:

Второе пришло через два дня после первого. Оно давало Карсону право использовать «Эшли Ти» по своему усмотрению. В пределах разумного.

К нему подошла Хатч. Он показал сообщения.

— Что ты думаешь? — спросил он.

— О том, что нам теперь делать?

— Да.

— Ограничиться разведкой с воздуха и лететь домой.

Карсон согласился. У него не осталось сил на мир Создателей Монументов.

— Расскажи мне, что ты знаешь об «Эшли Ти».

Хатч села.

— Его экипаж состоит из двух пилотов. Их специальность — широкомасштабная дальняя разведка. Они занимаются поисками миров, подобных Земле, и проводят некоторые общие исследования из космоса. Работа на поверхности не их специальность.

— У них есть шаттл?

— Да, — ответила она. — Но зачем тебе шаттл, если мы не собираемся на поверхность?

— Хатч, там, внизу, целые города. Нам захочется полетать над ними. Разведать все, что сможем.

— Ладно. «Эшли Ти» корабль класса «Рэйнджер ЕР». Он небольшой, и шаттл у них маленький. Шаттл, между прочим, не предназначен для полетов в атмосфере. Это летающая этажерка.

— Не очень хорош для полетов в атмосфере, ты сказала? Но можно все-таки будет на нем опускаться в атмосферу? Ты сможешь это делать?

— Смогу. Он неуклюжий и медленный. Но, думаю, я сумею.

Хатч никогда еще так хорошо не выглядела. Пламя свечи играло в ее темных глазах и отражалось в сережках с черным ониксом. Он почувствовал глубину — измерение, которого раньше не замечал в ней, и вспомнил их первую встречу среди монолитов Оз. Тогда Хатч показалась ему слегка легкомысленной.

К ним присоединилась Жанет. Должно быть, она слишком много выпила и казалась сломленной.

Хатч посмотрела на третий конверт.

— А что в нем?

— Это с Нока. — Он открыл конверт.

— Ну, — улыбнулась Жанет, — сколько помощников сразу. Правда, немного поздновато. Но придется поблагодарить за попытку.

Карсон засмеялся.

— Дэвид понял, что мы что-то нашли. Он заинтересовался.

Хатч уверила всех, что с ней все в порядке и долго еще не уходила из гостиной после того, как отбыли Карсон и Жанет. Ей была невыносима сама мысль оставаться одной в эту ночь.

Алкоголь не действовал. Время от времени кто-нибудь проходил мимо, садился рядом, пытался начать разговор. Но она не могла поддерживать беседу. Не могла отделаться от мысли, что Джордж может войти в комнату. Что он все еще на другом конце линии связи.

Она заставила себя думать о другом. О гипотезе Карсона, что космическая станция относительно новая. Что были темные века.

Она расчистила угол стола и достала световой блокнот.

Восьмитысячелетние циклы.

Она нарисовала сверху линию. Здесь находится Пустота. Тут Бета Пасифика-3. На краю плеча. Край света. А Куракуа? Дальше от края. Пятьдесят пять световых лет по направлению к Земле. Она нарисовала Нок, он в девяносто восьми световых годах от Куракуа и ста пятнадцати от Бета Пасифики.

Она записала даты, когда происходили события: 21000 и 5000 годы до нашей эры на Бета Пасифике; 9000 и 1000 на Куракуа; 16000 год до нашей эры и 400 год нашей эры на Ноке. Округлим последнюю цифру до нуля. Дополним до восьмитысячелетнего цикла. Предположим, что были еще события на Бета Пасифике в 13000 году до нашей эры, на Ноке в 8000 году до нашей эры и на Куракуа, когда? В 17000 году до нашей эры.

Она долго смотрела на результаты своей работы. Потом посмотрела в окно на планету Создателей Монументов.

Они что-то знали. Они построили Оз, кубические луны и еще одну Оз, здесь, большего размера.

Зачем?

Заглянув снова в блокнот, она вдруг поняла. И это было так очевидно, что она поразилась, как они сразу не догадались.

Хатч вернулась к себе в каюту, вывела на дисплей карту и проверила цифры. Все совпадало.