Он ободряюще улыбнулся.

— Если их здесь нет, то они могли оставить следы своего пребывания.

— Мне бы хотелось что-нибудь найти, — сказала Траскот, которая стояла рядом с Мэгги Туфу и глядела в темноту. — Правда, хотелось бы.

— Вы и так сделали больше, чем могли, — сказала Хатч. — И мы вам благодарны за это.

— Вы не оставили мне никакого выбора, — ответила Траскот. — Появился шанс побывать на «Санта Марии». Мне не хотелось бы рассказывать своим внукам, что у меня была возможность стоять рядом с Колумбом, а я ее упустила.

Жанет, которая не спала всю ночь в ожидании, присела на кресло в углу и уснула. В каком-то смысле это означало крушение надежд.

На мониторах появились характеристики планеты:

— Смотрите, — Карсон показал на одну из лун. Ту, что была обозначена как Три-Б.

В этот же момент они услышали голос капитана: «Директор, на Три-Б наблюдается аномалия».

— Мы ее видим, — ответила Траскот. Три-Б являлся самым большим спутником. Он весь испещрен кратерами, покрыт потоками застывшей лавы. В северном полушарии, в западной части широкой равнины они что-то заметили. Метку. Прыщик. Веснушку.

— Что это? — спросил Карсон. — Можно получить картинку получше?

Изображение увеличилось. И стало четче.

— Мы пока не знаем, — сказал капитан. — Оно такого же цвета, что и окружающие скалы.

— Похоже на площадь, — сказала Жанет, проснувшись.

Морис был крайне возбужден. Забавно было наблюдать за ним в таком состоянии.

— Она действительно симметричная, — сказал он.

— Похоже на Оз, — заметила Хатч.

— Длина стороны приблизительно двести километров, — продолжал капитан. — Большая.

— Она права, — сказал Карсон. — Это та же проклятая штуковина, что и на Куракуа.

Мэгги торжествующе потрясла кулаком.

— Только больше, гораздо больше.

Траскот посмотрела на Карсона.

— Вы хотите посмотреть поближе?

Карсон взглянул по очереди на каждого.

— Нет, — ответил он. — Мы знаем, что это такое.

Траскот кивнула.

— Очевидно, это Оз, не так ли? Но у меня почему-то такое чувство, что вы от меня что-то скрываете. Какая здесь связь с Куракуа?

Карсон пожал плечами.

— Здесь нет никакого секрета, — начал он.

После того как континент уплыл в ночную тьму, команда Академии еще раз изучила отснятые изображения. Они искали места, рядом с которыми могли быть построены города: бухты, места слияния рек, горные перевалы. И дороги. И вообще хоть какие-нибудь признаки обитания.

Джордж рассматривал полоску земли, находившуюся примерно на тридцатом градусе северной широты, где ширина континента уменьшалась всего до полукилометра, если не меньше. Роскошные леса с деревьями, покрытыми красной и желтой листвой, спускались по обе стороны холмов до самого океана. На земле такое место быстро стало бы частной собственностью крупных дельцов. Хорошее место, чтобы провести уик-энд с Хатч. Вдруг увиденное изображение заставило его отвлечься от своих мыслей, сильнее забилось сердце. Он заметил среди деревьев острый угол. Тень. Может, стена.

Или место, где некогда стояла стена.

Больше он не нашел ничего определенного и уже собирался показать снимок Хатч, когда Жанет спокойно произнесла:

— Кажется, у меня кое-что есть.

Это напоминало рябь на реке, маленькие точки, но они были расположены в правильном порядке.

— Думаю, что это опоры моста, — сказала Жанет, голос ее дрожал от волнения. — Ах, сукины дети! — Она широко раскинула руки. — Леди и джентльмены, это мост.

Ну, скажем, не совсем мост, а то, что от него осталось. Но это не имело значения. Раздались радостные возгласы. Столпившиеся вокруг пассажиры подались вперед, проливая кофе, толкая друг друга и подзывая знакомых подойти поближе. Все пожимали друг другу руки, Хатч обняли, крепко поцеловали и снова обняли. Но она не возражала. Черт возьми, ей было все равно.

— Мои поздравления, — сказала Траскот.

— Сколько времени вы можете нам дать? — спросил Карсон.

— Фрэнк, — сказала она терпеливо, — я уже и так отстала от расписания. Мы же договорились.

— Но мы что-то нашли.

— Да, нашли. У Академии будет место «для новых археологических исследований». — Она глубоко вздохнула. — Мне очень жаль. Я знаю, как много это для вас значит. Но нам надо лететь. Я рада, что мы отклонились не зря, но собираюсь отдать приказ к отлету. Морис бушует. И у него есть причины для недовольства. Вам придется вернуться сюда с вашими коллегами.

Хатч могла себе представить, во что это выльется. Кому-нибудь придет в голову мысль, что этот мир был родиной развитой цивилизации. Слишком многое окажется поставленным на карту и, естественно, у Академии заберут эту миссию. Шаг в этом направлении уже был сделан, когда они покидали Землю. Карсон с друзьями, возможно, когда-нибудь вернутся сюда, но не скоро, и они будут всего лишь рядовыми участниками большой операции.

Черт.

Траскот ушла, а они понуро сидели в комнате, обмениваясь сочувственными замечаниями. Эмоционального подъема, который они испытали всего полчаса назад, как не бывало. Хатч вытерпела еще пятнадцать минут, потом поднялась, собираясь выйти. Но не успела она уйти, как на экране монитора связи появилось изображение Харви Сила.

— Доктор Карсон, — сказал он, — поднимитесь, пожалуйста, на мостик. И возьмите с собой ваших коллег.

— На орбите обнаружен объект.

Мелани Траскот, за которой следовал капитан, вела пятерых пассажиров к главному навигационному дисплею. На нем картина звездного неба с цепочкой планет внизу. Одна звезда светилась необыкновенно ярко.

— Вот этот, — сказала Мелани.

Хатч почувствовала, что оживает.

— Что это за объект?

Ей ответил капитан.

— Мы не знаем. Он светится как звезда пятой величины. Но это не естественный спутник, у него слишком большой для этого диапазона КО.

— КО — это коэффициент отражения, — сказала Траскот. — Спутник действительно большой. Больше, чем наша станция на Куракуа.

Хатч и Карсон молча пожали друг другу руки.

— Джон, — обратилась Траскот к капитану. — Мы готовы в случае чего быстро ретироваться?

— Да, директор. — Он едва заметно кивнул одному из членов экипажа, и тот сразу же что-то сказал в микрофон. Хатч подозревала, что он отдавал распоряжение пассажирам пристегнуть ремни.

— Есть какие-нибудь указания на то, что у них на борту есть источники энергии? — спросила Хатч.

— Нет. — Морис наклонился над пультом. — Ничего. — Он сурово поглядел на Траскот. — Мелани, корабль набит людьми. Я считаю, что мы должны покинуть это место.

Мостик по понятиям Хатч был огромен. Там дежурили четыре офицера, не считая капитана. Молодая женщина, сидевшая за навигационным пультом показала на дисплей.

— Внизу на поверхности планеты огни, — сказала она. — Малой мощности. Очень малой. Возможно, не электрические.

— Отражения? — спросила Траскот.

— Возможно, — ответила та.

Траскот повернулась к Карсону.

— Вам повезло, Фрэнк. Что бы вам хотелось осмотреть прежде всего?

Хатч еще никогда не видела Карсона таким счастливым.

— Орбитальную станцию, — ответил он.

— Очень хорошо. Думаю, мы сейчас делаем историю.

Они двигались к белой звезде. На экранах телескопов появились очень знакомые очертания: два колеса — как на околоземной станции или на орбитальной станции Космика на Куракуа. Конструкторское исполнение было менее утилитарным. Сочетания плавных линий и резких изгибов придавали станции элегантность и даже оттенок щегольства. Похоже, здесь вполне могут встретиться витые лестницы и потайные комнаты. В станции было нечто от готической архитектуры. Орбитальная станция в духе Эдгара По.

Повсюду окна. Но ни одно не светится.

Хатч пришла в восторг. Она смотрела, как станция подплывает все ближе, и по спине пробежал холодок — приятный и тревожный.

— Электромагнитное излучение отсутствует, — сказал один дежурный. — Она кувыркается. — Через несколько минут он добавил: — Колеса не вращаются.

«Жаль, — подумала Хатч. — Мы опять опоздали».

Она достаточно хорошо знала Карсона, чтобы понять, как он разочарован. Все — и безмолвные чаши телескопов, и тьма на планете, разрушенный мост и мертвая станция — означало одно: Создатели Монументов ушли.

— Мы поднимемся на борт? — спросила Траскот.

Карсон кивнул.

— Да.

Лицо капитана стало суровым.

— Я вам не советую, директор.

«Что-то здесь не так. И это нечто больше, чем просто таинственность. Таинственность заложена в самой конструкции станции, она такой и задумана, а темные окна лишь усиливали впечатление. Но не только это — что-то еще не так».

— Я все понимаю Джон. Но мы не можем просто так бросить этот объект и улететь. — Лицо Траскот горело от волнения. — И я ни за что не упущу такой шанс. — Она посмотрела на Карсона. — Думаю, вы хотите посетить станцию?

Хатч видела, что Карсон недоволен. Опыт долгих лет исследований показывал, сколько случайных повреждений могут нанести артефактам непрофессионалы. Он предпочел бы взять на станцию только членов Академии. Но у него хватило благоразумия, чтобы промолчать.

— Конечно, — ответил он.

— Кого вы возьмете из своей команды?

— Я думаю, — сказал Карсон, — всех.

— Очень хорошо. Это вполне осуществимо. — Она повернулась к Силу.

— А вы, Харви?

— Если вы пойдете.

Она повернулась к капитану.

— Семь человек отправляются в шаттле, капитан.

Хатч вернулась в свою комнату, чтобы переодеться. Беспокойство не оставляло ее. Есть там что-то такое, чего быть не должно. Или, наоборот, чего-то не хватало. У нее возникло неясное ощущение, на уровне подсознания, и это ощущение невозможно точно определить.

Хатч включила свой монитор. Орбитальная станция теперь хорошо видна в свете солнечных лучей. Двойные колеса когда-то вращались в разных направлениях. Теперь же все сооружение просто медленно поворачивалось.

Что можно сказать о создателях станции судя по ее внешнему виду? Ричард обязательно задал бы такой вопрос. О чем нам говорит такой дизайн? На корпусе видны символы — черные, заостренные штрихи и сужающиеся петли. Две группы символов, — подумала она. Два слова. Что они значат?

Вот появились более мелкие детали: антенны, соединительные переходы, люки и гондолы обслуживания (по крайней мере, ей показалось, что каплеобразные выпуклости, расположенные на равном расстоянии друг от друга по верхнему и нижнему краю обода, могут использоваться именно с этой целью), а также погрузочные палубы и другое оборудование, назначение которого можно установить только при более тщательном исследовании.

За объектом плыл длинный кабель.

И люки были открыты!

Она села, обхватив колени руками, и смотрела на станцию тяжелым взглядом, стараясь представить, какой она была раньше, когда функционировала и вокруг плавали экзотические корабли. А антенны получали сигналы «Великого Массива».

Как давно это было?

Хатч поднялась и прошлепала в ванную — включила воду в душе, отрегулировала температуру и встала под струи. Прохладная вода освежала и бодрила.

Гравитация генерировалась на всех кораблях одинаково: вращением жилых отсеков, и неважно, находились ли они внутри корпуса корабля, как на «Перс», или внутри кольцевых модулей, как на «Уинкельмане». В результате струи воды слегка отклонялись в направлении, противоположном вращению. Это незаметно для глаза, зато давление заставляло воду водоворотами стекать по пальцам ног в сточную трубу сбоку ванны. Хатч всегда нравилось это ощущение. Это один из множества эффектов, вызываемых искусственным гравитационным полем. У нее будто вырастали крылья и появлялось чувство освобождения от земных оков.

Вот и сегодня, когда Хатч закрыла глаза и наслаждалась прохладными струями, стекающими по ее телу, она подумала, что и космическая станция пришельцев создана, чтобы вращаться. И создавать те же эффекты.

Вот это и неправильно!

Хатч быстро вымылась, вытерлась, натянула рабочую униформу «Уинка» и поспешила в комнату обзора. Карсон все еще там. Мэгги тоже. Остальные ушли, наверно, чтобы подготовиться к высадке.

— Все в порядке? — спросил Карсон, когда она влетела в комнату.

— Почему ее построили так, чтобы она вращалась? — требовательно спросила она.

— Кого?

— Я о космической станции, черт побери.

Озадаченная таким вопросом, Мэгги широко открыла глаза.

— Почему она так похожа на нашу станцию, Фрэнк? Создателям Монументов должна быть известна антигравитация. Поэтому мы всегда считали, что они знают, как создавать и искусственную гравитацию. Зачем же им тогда строить вращающиеся колеса?

— Может быть, мы ошибались, — сказала Мэгги. — Или мы все еще не нашли Создателей Монументов, или...

Фрэнк закончил за нее.

— ...эта штука была построена до того, как Создатели Монументов появились на Япете.

— Это значит, — сказала Мэгги, — что она существует уже более двадцати тысяч лет. Я считаю, что это невозможно.

Карсон не хотел усложнять и без того сложный вопрос.

— Может, это их ранний Монумент. Поэтому они и сохранили его в таком виде.

— Еще один Монумент? — Хатч ни на минуту не поверила. Она включила связь с капитанским мостиком. Капитана не было, но она могла поговорить с дежурным офицером. — Не могли бы вы мне помочь?

— Я вас слушаю. — Откликнулась пожилая серьезная женщина.

— Космическая станция, — сказала Хатч, — скажите, насколько устойчива ее орбита? Как вы думаете, сколько времени она уже здесь находится?

Дежурная смутилась.

— Мы пилоты, мисс Хаткинс. На такие вопросы мог бы ответить физик. Мне бы хотелось вам помочь, но у нас нет эксперта.

— Сделайте, что можете, — доверительно попросила Хатч.

Дежурная приятно улыбнулась.

— Мы попытаемся.

Джон Ф. Морис мужчина с узкими плечами и узким кругозором. Он достиг самого высокого положения, на какое только мог надеяться, потому что проявлял неизменную преданность компании — старался не обижать нужных людей и вникал во все детали. И он терпимо относился к чужим причудам. Но сейчас Джон Ф. Морис почувствовал, что его карьера в опасности. Его силой и одновременно слабостью было то, что он хорошо видел обратную сторону событий. Он знал, что Мелани Траскот попала в трудную ситуацию и что слишком много себе позволяет. То, что у нее есть на то полное право (конечно, в разумных пределах), и то, что он обязан ей подчиняться, вряд ли могло ему помочь, если решат, что собственностью компании плохо распоряжаются и вообще все делают не так. Именно поэтому капитан оставался в стороне, сохраняя холодную сдержанность, когда они направлялись к Бета Пасифике-3. Он не решился оказывать сопротивление Мелани Траскот, потому что хорошо знал — споря с вышестоящими, рискуешь карьерой, даже если у этих вышестоящих в данный момент неприятности. Люди ее уровня умели снова подниматься наверх. Но он не слишком хороший актер, и его недовольство нетрудно заметить.

Он чувствовал, что его заставляют рисковать, и ненавидел всех. Эта ненависть распространялась и на людей из Академии, которых он вытащил из беды. А особенно он не выносил Карсона. Подумаешь, всезнайка.

Убедившись, что шаттл будет вовремя подготовлен к отправке на станцию, капитан отправился на поиски Траскот. Он нашел ее в гостиной, увлеченную разговором с Харви Силом. Когда он вошел, она подняла голову, отметила его мрачный вид и улыбнулась.

— Я чувствую определенную обеспокоенность таким развитием событий, — сказал он.

— О! — Взгляд Траскот стал колючим. — Что же вас беспокоит?

— Многое. — Голос его дрогнул. Ему не хотелось противоречить начальству даже если в его служебный долг входило дать устный совет. Но, начав, он уже придерживался твердого курса. — Во-первых, отправлять членов экипажа на обследование объекта неизвестного происхождения является нарушением правил. Тем не менее вы игнорируете это. Если что-то случится, у нас не будет возможности контролировать ситуацию, потому что мы недостаточно оснащены. Средства медицинской помощи крайне ограничены. У нас только один шаттл. Если с вами что-нибудь случится, мы не сможем прийти на помощь. По крайней мере, это будет непросто сделать. И займет много времени. Кроме того, я согласился подтвердить вашу выдумку о неполадках в системе технического обслуживания, но это нас не спасет, когда придется отвечать на вопросы. Если у нас возникнут проблемы, которые приведут к значительным потерям в оборудовании или повреждению корабля, или, не дай Бог, потере людей, думаю, что Корпорация с нами не будет церемониться. — Он сделал паузу, чтобы дать им возможность оценить серьезность обстановки. — Существуют и другие потенциальные проблемы. То, что артефакт, например, не имеет цены. Если мы нанесем ему повреждения, не призовут ли нас к ответу?

Траскот высокомерно кивнула — это всегда приводило оппонентов в бешенство, всем своим видом она демонстрировала, что уже успела подумать над всеми подобными вопросами.

— И что вы предлагаете, Джон?

— Это просто. Взять курс на Землю. Сообщить о находке. Пусть этим занимаются люди, имеющие специальную подготовку и соответствующее оборудование. — Он распрямил плечи.

— Возможно, вы правы, — признала Мелани Траскот. — Но я не могу устоять. Джон, неужели в вас нет ни капли любопытства? Неужели вам не хочется узнать, что там такое? И что находится на поверхности планеты?

— Нет, если это противоречит моим служебным обязанностям.

— Понимаю. Но здесь наши мнения расходятся. Продолжайте, пожалуйста, подготовку к высадке.

Он кивнул.

— Как прикажете. Шаттл готов.

— Спасибо. И еще, Джон...

Он обернулся, уже стоя в дверях.

— Запишите ваши замечания в судовой журнал.

— Благодарю вас, директор.

Он шел по тихим коридорам «Екатерины Перс» к мостику. Теперь он знал, что, если что-нибудь случится, она сделает для него все возможное. Но это не поможет: они пойдут на дно вместе.

Дежурный офицер связалась с Карсоном.

— Ответ на ваш запрос, сэр.

Фрэнк как раз направлялся вместе с Мэгги к шаттлу.

— Говорите.

— Телескопические тесты аномалии на Три-Б действительно выявили следы пожара. Сгорело больше тридцати процентов объекта.

Карсон наблюдал за тем, как люди из его команды один за другим заходят в шаттл. Джордж казался счастливым и взволнованным. Мэгги была так напряжена, что от нее, казалось, отскакивают электрические искры. Он привязался к Мэгги во время этой экспедиции и понял, что она гораздо человечнее, чем можно было предположить. И не такая уж отстраненная, как хотела казаться. Сегодня, на пороге исторического открытия, она ожидала, что ее будут фотографировать, и немного принарядилась.

Жанет была в своем репертуаре — она невозмутимо и спокойно беседовала с Хатч. И все же держалась немного прямее, глаза горели ярче, и он почувствовал, что ей не терпится начать работу.

А вот и сама Хатч. Он научился определять ее настроение. Сегодня она была рассеянной, озабоченной и погруженной в свои мысли. Он понимал, что цель путешествия для нее более личная, чем профессиональная. Археологи открыли свою чашу Грааля, а может, даже и нечто большее. Но Присцилла Хаткинс не привыкла останавливаться на полдороги.

— Безопасность прежде всего, когда прибудем на место, — сказал Карсон. — Будьте осторожны и постарайтесь ничего не повредить. — Они должны были разделиться на три группы: он и Жанет, Джордж и Мэгги, и Хатч с Траскот и Силом. — Я предпочел бы не брать с собой доктора Траскот и ее верного бульдога, но так как шаттл принадлежит им, мы ничего не можем поделать. Хатч, я хочу, чтобы ты присматривала за ними. Постарайся не допустить, чтобы с ними что-нибудь случилось, следи, чтобы не заблудились.

Мы будем поддерживать связь друг с другом каждые десять минут. Постарайтесь не отвлекаться на мелкие детали. Нам нужно провести общий обзор и начертить план станции. Как только мы справимся с этим, мы составим план действий и попытаемся работать систематически.

— Сколько у нас есть времени? — спросила Мэгги.

— Четыре часа. Это разумный для нашей безопасности срок. Мы на всякий случай погрузим на шаттл пару дополнительных костюмов Фликингера и резервуары с воздухом. Просто на всякий случай. Хатч?

— Останется ли кто-нибудь на шаттле во время операции?

— Джейк — наш пилот. Он и останется. Мы проникнем внутрь через открытый люк. Их несколько. Хозяева забыли закрыть двери.

Вошел Сил.

— Мы будем готовы через несколько минут, — сказал он.

Джордж изучал свой световой блокнот.

— На станции, по крайней мере, шесть воздушных шлюзов, — сказал он. — Или похожих на шлюзы отверстий. Внешние люки на трех открыты. — Он окинул взглядом присутствующих, ожидая объяснений.

— Они покидали станцию в спешке, — предположила Жанет.

— Не знаю, — сказал Сил.

— Я думаю, — сказала Мэгги, — что на обнаруженном нами артефакте не окажется ничего ценного. Последними здесь побывали грабители. Этим и можно объяснить, почему никто не позаботился закрыть двери. — Она прижала палец к губам. — Интересно, почему нет других станций? Построенных позже? Здесь должны быть более совершенные станции.

— Кто знает? — сказал Карсон. — Может, они сошли с орбиты. — Он посмотрел на каждого по очереди. — О'кей, что еще? Мы ничего не забыли?

Хатч подняла глаза.

— Палсеры?

— В каждой группе будет один, — сказал Карсон.

— Зачем они нам? — спросила Мэгги.

— Чтобы открывать запертые двери.

Но чувствовалось, что Мэгги все равно не по себе.

— Что с тобой? — спросила Жанет. — Это вполне разумно.

— Не знаю, — ответила та. — Это место какое-то страшное, и я не уверена, что нам стоит разгуливать с оружием. Вдруг у кого-то сдадут нервы.

— По крайней мере, — сказал Карсон, — они пригодятся нам, чтобы открыть внутренние двери воздушных шлюзов.

Прибыла Траскот.

— Извините, что запоздала, — сказала она. — Наши специалисты делали структурный анализ материала станции.

— И к какому они пришли выводу? — поинтересовался Карсон.

Траскот предоставила слово Силу.

— Примитивно, — сказал он. — Им далеко до нашей технологии. И, между прочим, у нас есть ответ на вопрос Хаткинс относительно орбиты. Насколько мы можем судить, она стабильна. Эта штука могла пробыть здесь долгое время. Возможно, тысячелетия.

— И еще, — добавила Траскот. — Мы обнаружили новые руины. Их огромное количество.

Дни человека, как трава; как цвет полевой, так он цветет.

Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его.

Псалом 102, 15-16

11 апреля 2203 года.