20

На пятнадцатый день после столкновения на помощь к ним пришла Мелани Траскот. Она прибыла на «Екатерине Перс» — сверкающего новизной корабле — и послала за ними шаттл.

Это был транспортный шаттл нового типа «Триммер», предназначавшийся для перевозки тяжелого оборудования. Он был слишком большим для того, чтобы войти в ангар «Уинка», поэтому пилот подвел его к главным воротам, и между двумя кораблями протянули трос. Никто не пожалел, что приходится улетать. При выходе Мэгги пошутила, что им теперь не придется зависеть от местных обитателей космоса.

Немолодой и, видимо, повидавший виды пилот шаттла был одет в ярко-зеленый комбинезон (цвет Космика). Он ждал их у люка, ведущего в грузовой отсек, пожал каждому руку и приветливо улыбнулся.

— Рад познакомиться. Все в порядке, ребята? — У него был едва заметный акцент среднего Запада. — Джейк Дикенсон. Скажите, если что-нибудь понадобится. Кофе наверху.

Когда все сели и пристегнулись, он спросил их имена и записал в свой световой блокнот.

— Лететь недалеко, — сказал он и, засунув блокнот под мышку, удалился в кабину. Когда они отчалили от «Уинкельмана», Хатч попыталась найти «Перс» в звездном небе, но ей это не удалось.

Через полчаса они перешли на корабль, где их ждал Харви Сил. Белая рубашка с открытым воротом была ему явно мала размера на два. И он вовсе не такой высоченный, как показалось Хатч, когда она увидела его на мониторе. Но очень толстый и приземистый, Харви чем-то напоминает бегемота как внешне, так и внутренне, а говорит громко и властно. Он даже не старался скрыть отвращение, что ему пришлось выручать таких неумелых путешественников.

Харви Сил небрежно поздоровался с Карсоном и Жанет, — с ними он был знаком раньше, нахмурился при виде Хатч, как будто припоминал, — где мог видеть ее, но так и не вспомнил. На остальных же просто не обратил внимания.

— Пройдите, пожалуйста, со мной, — проворчал он и повел их за собой.

«Перс» везла на Землю около ста человек — участниов «Проекта Надежда» и оборудование. Корабль по размерам напоминал маленький город, и «Уинкельман» по сравнению с ним казался совсем малюсеньким. Каюты и комнаты отдыха до отказа набиты людьми.

— Вам повезло, — сказал Сил. — Обычно у нас нет в наличии кораблей. — По его тону было ясно, что они такого счастья ничем не заслужили.

— Кругом столько несправедливости, — ответила Хатч, нахмурившись.

Они прошли вслед за ним в приемную, убранство которой блистало роскошью по сравнению со спартанской обстановкой кораблей Академии. Переборки обшиты мореным орехом. Вокруг портреты немолодых чопорных мужчин и женщин. Между двумя флагами корпорации водружена эмблема Космика. По другую сторону широкого стола для совещаний в стене резная дверь. Сил указал на стулья.

— Подождите здесь. Сначала с вами поговорит директор, потом мы вас расселим.

Он повернулся на каблуках и вышел.

— Не уверена, — сказала Жанет, — что мне не хочется вернуться на «Уинк».

Через несколько минут открылась резная дверь, и в комнату вошла Мелани Траскот, облаченная в форму Космика без всяких украшений. Она взглянула на Карсона, вежливо улыбнулась и протянула руку.

— Рада снова встретиться с вами, Фрэнк.

Лицо Карсона осталось непроницаемым, но Хатч видела, что он весьма удивлен.

— Мы благодарны вам за помощь, Мелани.

Взгляд ее скользнул по лицам остальных.

— Я знаю, что вам пришлось нелегко и рада, что мы смогли помочь. — Она подошла к Жанет. — Мы знакомы?

— Доктор Жанет Аллегри. Не думаю. Я была в команде Храма.

— Добро пожаловать на «Перс», доктор Аллегри. — В голосе ее промелькнула легкая насмешка. Такое формальное представление ее забавляло.

Следующей была Мэгги.

— Я вас где-то встречала. Вы Мэгги...

— Туфу.

— Вы криптолог.

— Экзофилолог.

— Это одно и то же. — Траскот прищурилась. — Это из-за вас они оставались там слишком долго.

Хатч показалось, что все перестали дышать. Но фраза прозвучала как всем известный факт, безо всякого оттенка осуждения.

— Да, — ответила Мэгги. — Возможно, это правда.

Траскот села, но не во главе стола, — это место, которое они безо всякой задней мысли оставили свободным.

— Не всегда все складывается, как нам хотелось бы, — заметила она. Потом, посмотрев на Хатч, сказала: — А вы пилот.

— Да.

— Вас я тоже знаю. Кажется, Хаткинс?

— Да. У вас хорошая память, доктор Траскот.

— Моя работа во многом связана с политикой. — Она посмотрела Хатч в глаза. — Что случилось с вашим кораблем? С «Уинком»?

— Мы вышли из скачка не в том месте. — Она взглянула на Карсона. «Ты хочешь сказать ей больше?»

— Что вы имеете в виду?

Карсон пришел ей на помощь.

— Там есть объект, масса которого не регистрируется, — пояснил он. — Мы вышли из скачка прямо перед ним.

Траскот кивнула.

— Это, видимо, один из телескопов.

— Один? — переспросила Хатч.

— О да. Мы полагаем, что их восемь, хотя до сих пор обнаружили всего лишь пять. Они расположены по цепочке.

Хатч не смогла бы удивиться больше, даже если бы услышала, что они столкнулись со стаей диких гусей. Ей не могло даже прийти в голову, что объект совсем не уникален.

— А где находятся остальные? — спросила Хатч.

Освещение отчасти скрывало, а отчасти смягчало черты лица Траскот. Должно быть, в молодости она была очень хороша.

— Все они на одной орбите. — Вошел стюард с подносом, полным сэндвичей, вина и фруктовых напитков. — Замечательное инженерное решение. Мы, конечно, на это еще не способны. Вы согласитесь со мной, Фрэнк?

— Да, — ответил Карсон. — Вы видели его на близком расстоянии?

— Нет. Нашей главной задачей были вы.

— И мы благодарим вас за это. Они, видимо, очень тонкие. — Карсон не смог скрыть любопытства. — Интересно, как они поддерживают свою форму?

Она с интересом посмотрела на него.

— Скажите, Фрэнк, откуда вы узнали, что здесь имеется нечто подобное?

— Случайно, — ответил он. — У нас рядовой разведывательный полет.

Взгляд Траскот стал пустым. Конечно.

— Как знаете. Хотите посмотреть на объект, с которым вы столкнулись?

— Да, очень.

— Я скажу капитану. «Перс» уже готовился к скачку, когда мы получили сигнал бедствия. В наши намерения входило оказать вам помощь и продолжить свой путь на Землю. Но такие сильные повреждения, как у вас, нельзя починить на месте. — Она снова переключила свое внимание на Хатч. — Вы согласны со мной?

— Да, — ответила Хатч.

Траскот заговорщически улыбнулась ей.

— Когда должен прибыть корабль Академии?

— Дня через три.

— Надеюсь, вы понимаете, что мы не можем ждать. Я согласна осмотреть артефакт, а потом мы отправимся домой. О, вам это не нравится?

«И оставить Создателей Монументов другим? Черт, так оно, видно, и будет.»

— Нам надо поговорить, — сказал Карсон.

— С удовольствием вас послушаю.

— Фрэнк... — многозначительно произнесла Хатч. Если на Бета Пасифике можно сделать открытия технического характера, им не хотелось, чтобы на это претендовал Космик.

Было видно, что Карсон колеблется. В комнате какое-то время стояла полная тишина. Потом он сказал:

— У нас есть основания предполагать, что в этой системе на одной из планет есть руины. И нам бы очень хотелось высадиться неподалеку. — Хатч улыбнулась про себя. Он это только что придумал.

— Каково происхождение руин?

— Мы еще точно не знаем, Мелани. Они относительно примитивны.

— Ну, конечно.

— Не найдется ли у вас времени, чтобы высадить нас там, — продолжал Карсон, — оставив необходимое количество припасов и секцию для жилья? Там мы и подождем «Эшли Ти».

Она покачала головой.

— Я не позволю вам рисковать жизнью. — Она внимательно наблюдала за Хатч. Видимо, хотела посмотреть на ее реакцию.

Карсон откинулся назад и попытался говорить естественным тоном.

— Позвольте вас уверить, что мы ничем не рискуем. «Эшли Ти» будет здесь через несколько дней. Самое большее. Так что можете высадить нас и улететь через двадцать четыре часа. И с нами ничего не случится.

Траскот смягчилась.

— Задержки дорого стоят. Я не представляю, как нам выкроить лишний день. Да и пассажиры мои торопятся домой. — Траскот опустила глаза. — У меня нет ни желания, ни права оставлять вас.

Тогда решила попытать счастья Хатч.

— Доктор Траскот, — сказала она. — Там, возможно, нас ждет важное открытие. У вас есть возможность внести в него свой вклад.

Мелани с любопытством посмотрела на Хатч.

— Неужели?

— Как в прежние времена. Вы ведь об этом еще не забыли?

Было видно, что Траскот удивлена. Она посмотрела на Хатч долгим взглядом.

— Нет, дорогая, я не забыла. — Она поднялась, подошла к двери и открыла ее. — Сначала я хочу посмотреть, что собой представляет этот телескоп. Потом, может быть, продолжим наш разговор. Посмотрим. А сейчас угощайтесь, пожалуйста. — Она закрыла за собой дверь.

Хатч скинула одежду, приняла душ и рухнула в кровать, не давая себе труда одеться. Как хорошо снова ощутить силу притяжения. Через несколько минут она уже спала.

И продолжала спать спустя несколько часов, когда в дверь постучали.

— Минуточку, — сказала она. Ее одежда все еще не распакована. Она схватила брюки, натянула блузку и открыла дверь. Перед ней стояла Мелани Траскот.

— Здравствуйте, — сказала Хатч.

— Здравствуйте, мисс Хаткинс. — Траскот говорила ровным голосом. — Надеюсь, вы хорошо устроились?

— Да, спасибо. — Хатч отступила в сторону. — Заходите, пожалуйста. — Она воспользовалась дистанционным управлением, чтобы убрать кровать из комнаты и включить настольную лампу. Все равно комната выглядела далеко не безупречно. Но директор, казалось, ничего не замечала.

Траскот улыбнулась и села.

— Я разговаривала с доктором Карсоном. Вы оказались в трудной ситуации.

— Да, — ответила Хатч. — Нам повезло, что мы выпутались.

Волосы у Траскот гладко зачесаны назад, а брови искусно подведены. Она говорила и двигалась с грациозной неторопливостью.

— Вам повезло. Тут не может быть сомнений. Но вы прекрасно проявили себя.

Хатч считала, что справилась очень плохо. Идея перейти в шаттл и перенести снег довольно удачна, но в остальном она действовала далеко не блестяще.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Траскот пожала плечами.

— С вами я бы полетела куда угодно. — Она вела себя так по-свойски, как соседка, которая зашла поболтать. — Я пришла к вам, потому что мне кажется, что нам неплохо бы поговорить.

— Да? О чем?

— Говорите прямо, — тон ее резко изменился. — Это вы запустили «снежок» из пены?

Она скорее утверждала, чем спрашивала. Прямота вопроса застала Хатч врасплох.

— Снежок? — Глаза их встретились. Как ни странно, в глазах Траскот не было враждебности. В обычных обстоятельствах Хатч без колебаний призналась бы и приняла вызов. Но ее удерживала ответственность перед Академией. Кроме того, Траскот внушала симпатии, хотя по ее тону было ясно, что она считала поступок Хатч проявлением невоспитанности. И даже грубости. И, возможно, безответственности.

— Да, это правда, — призналась Хатч, — но я буду все отрицать при свидетелях. Как вы догадались?

Снова улыбка.

— Это очевидно. Никто, кроме вас, не имел возможности это сделать. И еще я хорошо разбираюсь в людях.

Хатч пожала плечами.

— Вы это заслужили. Вы играли с мячиком потяжелее.

— Знаю. — Траскот казалась вполне довольной. — Думаю, вы с удовольствием узнаете, что серьезных повреждений не было. Вы заставили меня пережить несколько неприятных минут. И поставили в глупое положение. Но в конце концов мои люди видели, что я осталась, хотя у меня было достаточно поводов, чтобы сбежать. Думаю, что они сравнивали меня с некоторыми другими руководящими работниками и, наверно, в их глазах я выглядела неплохо. В общем, я хотела поговорить с вами лично и сказать, что не испытываю по отношению к вам никаких враждебных чувств.

Хатч подумала о Ричарде, цепляющемся за веревку, пока его не накрыла волна.

— Вам легко прощать, — сказала она.

Траскот кивнула.

— Я понимаю. И очень сожалею. Но вы знали, что волна приближается. Какого черта вы не вытащили его оттуда?

— Вы думаете, что я бы не сделала этого, если бы могла?

Хатч сердито взглянула на нее, но Траскот спокойно сказала:

— За монитором в шкафчике есть бренди. Вы выпьете со мной?

Хатч колебалась.

— Если вы откажетесь, я пойму. И мне будет очень жаль. — Она достала бутылку и налила в два стакана. — Если вам от этого станет легче, то я скажу вам, что в Корпорации думают так же, как вы. Они обвиняют меня в смерти Вальда. Я должна буду предстать перед судом общественности.

Хатч не очень любила бренди.

— Я не могу твердо сказать, чья здесь вина, — ответила она, взяв стакан. — В данном случае это вряд ли имеет какое-нибудь значение.

Траскот помрачнела.

— Этого никто не хотел.

— Конечно. — Она не удержалась от колкости. — Все мы хотим как лучше.

Директор кивнула и предложила:

— За Ричарда Вальда.

Они выпили и Траскот налила еще.

— Так что же сейчас происходит? Между вами и Космиком?

— Суд по обвинению в нанесении ущерба. Они объявят меня виновной, если я не буду защищаться.

— А вы сможете остановить это?

— Я могу принести публичные извинения. Взять на себя вину. Я не имею ничего против. Это произошло во время моего дежурства, и я не могу снять с себя ответственности. Я говорила вам, что у меня была директива проследить за тем, чтобы не было жертв?

— Нет... — Хатч почувствовала новый прилив негодования.

— Это правда. Я считала, что организовала все очень хорошо, но я совершила грубую ошибку.

— Какую?

— Это не важно.

— Что с вами теперь будет?

— Я уйду в отставку, исчезну из виду месяцев на шесть, а потом начну новую карьеру. Со мной все будет хорошо. У меня есть друзья.

Хатч долго молчала. Наконец, сказала:

— Его смерть для нас большая потеря.

— Я понимаю. Я читала его книги. — Она вздохнула. — Хатч, у меня вы всегда найдете работу, если захотите.

Они выпили за это. Выпили за «Перс» и за «Альфу».

Потом развеселившаяся Траскот предложила тост за Нормана Кейсуэя.

— Благослови его Бог, — сказала она. — Без него мы не попали бы сюда. И вы бы все еще ждали «Эшли Ти».

— Что вы хотите сказать?

— На «Перс» прибыли люди, которые будут работать на второй стадии «Проекта Надежда». Мне также доставили директиву вернуться с отчетом. Кейсуэй заранее не прислал никакого уведомления. Он приказал капитану корабля вручить его мне. Это оскорбление. Но в результате им пришлось задержаться на несколько дней, пока я заканчивала дела. Если бы этого не случилось, «Перс» был бы уже далеко, когда вы послали сигнал SOS. Там не оставалось другого корабля.

Хатч осушила стакан, налила еще себе и Траскот.

— Выпьем еще, — сказала она. Хатч не очень хорошо переносила алкоголь. Язык у нее развязывался быстро. Она понимала, что не стоит произносить этот тост, но не удержалась.

— За кого? — спросила Траскот.

— Ни за кого, Мелани. Вы не возражаете, если я назову вас Мелани? Хорошо? Ни за кого, Мелани, а за что. Я предлагаю выпить за «снежок» из пены.

Хатч подняла стакан.

Аристократическое лицо Траскот помрачнело. Взгляд ее стал тяжелым, но быстро прояснился.

— Черт с ним, — согласилась она. — Почему бы и нет?

Он и правда похож на чашу. При приближении команда Карсона собралась на наблюдательном мостике, где имелся большой дисплей и связь с центральной операторской корабля. К ним присоединился Харви Сил, сказав, что ему поручено оказывать им помощь.

— Не стесняйтесь, просите все, что вам требуется, — сказал он, явно не проявляя никакого энтузиазма.

«Перс» подлетал с открытой стороны чаши. Объект становился все больше и вскоре превратился в перевернутый мир — мир, в котором ландшафт опускался вниз, а горизонт поднимался вверх. Они плавно подлетели к самому краю, и вид снова изменился: поверхность стала плоской черно-голубой равниной, которой не видно конца. Горизонт поднялся, и небо стало черным. Они пролетели под огромной аркой — частью сети, связывавшей и укреплявшей отдельные точки лицевой стороны объекта.

— Это только один из телескопов, — сказал Сил. — Он все еще передает сигналы.

— Вы не пытались их расшифровать? — спросил Карсон.

— Мы не можем сделать это. Но можем сказать, что сигналы направлены на Малое Магелланово Облако.

С ними находился молодой член экипажа в наушниках. Он назвал им точные данные объекта — диаметр, радиус кривизны, угол наклона.

— И еще он тонкий, — добавил он. — Очень тонкий.

— Насколько? — спросил Карсон.

— По краям обода приборы показывают толщину менее шести миллиметров.

— Достаточно, чтобы распороть нас по швам, — заметила Хатч. — Как же мы пролетели сквозь него?

— В самом центре находится антенна, — сказал оператор. — Похоже, сигналы поступают именно оттуда. — Он прислушался к сигналам в наушниках и кивнул. — Операторы сообщают, что он вертится вокруг своей оси. Они говорят, что период обращения составляет семнадцать дней, одиннадцать часов и двадцать минут.

— Как отдельные части удерживаются вместе? — спросила Хатч. — Он кажется таким хрупким.

— Это не металл и не пластик. Нам поступили любопытные данные состава: калий, натрий, кальций. Высокая концентрация кальция в центре конструкции.

— Вам еще не поступало изображение? — спросил Сил. — Я имею в виду центральную часть.

— Сейчас будет. — Оператор взглянул на экраны.

Переборка, расположенная напротив окна, изменила цвет, стала темной. На ней появилась гроздь черных шаров, группа блюдцеобразных антенн, несколько куполов.

— Источник сигналов, — пояснил оператор.

Карсон взглянул на Сила.

— Нам бы хотелось получше рассмотреть все это, — сказал он.

— Мы подлетим поближе.

— Нельзя ли определить возраст этой штуки? — спросила Хатч.

— Если бы у нас были образцы... — ответила Жанет.

— Я не уверен, что нам надо это делать. — Карсон не знал, что же «надо делать». — Может, соскрести немного? Мы можем определить что-нибудь таким образом?

Жанет задумалась.

— Возможно.

— В центре он даже тоньше, чем по краям, — сказал оператор. — Сканеры показывают, что толщина в этой области менее двух миллиметров. Там есть решетка из более плотного материала. Но сам объект сверхтонкий.

Никто, не заметил Траскот, пока она не заговорила.

— Теперь мы понимаем, почему выжил «Уинк», — сказала она.

Она пришла в сопровождении стройного человека в форме, которого она представила как капитана Мориса. У него были водянистые глаза и черные, коротко, на военный манер, подстриженные волосы. Они представились, и он церемонно пожал всем руки.

Они приближались к кластеру антенн.

— Исторический момент, — сказала Траскот. — Мы видим перед собой первый образец чуда техники пришельцев. Попытаемся сделать анализы и посмотрим, можем ли мы точно определить, что перед нами. Как, Фрэнк, есть у вас эксперт, который сможет ответить на наши вопросы?

Карсон посмотрел на своих коллег. В их взглядах не было уверенности.

— Нам слегка не хватает экспертов, — признался он.

«Перс» скользил над однообразной черно-голубой равниной. Огни играли на поверхности, отбрасывая желтые блики. Казалось, будто корабль двигается над полированным мраморным полом.

— Откуда он получает энергию? — спросила Жанет. — Солнечная?

— Возможно, — ответил Джордж.

Траскот посмотрела на Карсона.

— Вы хотите взять пробы?

— Да, — ответила Мэгги.

Карсон кивнул.

— Постарайтесь ничего не повредить.

Капитан выказал раздражение.

— Мы позаботимся об этом, — холодно сказал он. Он поговорил по комму, выслушал ответ и очень удивился. — Мелани, мы не можем найти место, где произошло столкновение.

— Вы его искали? — спросил Карсон.

Морис кивнул.

— Мы проследили ваш курс в качестве упражнения для младших офицеров. В том районе не обнаружено отверстия, достаточно большого, чтобы мог пройти корабль. И вообще ничего подобного.

— Ваши младшие офицеры провалили экзамен, — предположил Карсон.

Морис снисходительно улыбнулся.

— Мои офицеры в порядке. И мы проверили данные. Ошибки нет. — Он глянул на Хатч. — Насколько я понимаю, вы не меняли курса?.

— Совершенно верно, — ответила она. — Но у нас были повреждения. Мне пришлось принять меры против кувыркания, и, возможно, когда я закончила, двигатели прекратили работу не одновременно. Это могло изменить курс.

Морис покачал головой.

— В области столкновения есть дыра. Но не такая, сквозь которую мог бы пройти шаттл, не говоря уж о «Уинке».

— Странно, — заметила Траскот.

— Это все, что мы имеем, — сказал капитан.

— Почему бы нам не взглянуть на дыру, — предложила Хатч, — на ту, которая была обнаружена?

Область столкновения была как будто перепахана и вырвана наружу. Они проплыли над ней в костюмах Фликингера и видели сквозь прорванное отверстие звезды, находящиеся по другую сторону объекта.

— Отверстие меньше семи метров в диаметре в самой широкой части, — сказала дежурный офицер, молодая женщина по фамилии Крейтон.

— Да, мы действительно не могли пролететь здесь, — сказала Хатч. — Должно быть другое место.

— Нет. — Это говорил Морис с капитанского мостика. — Другой дыры нет. Мы проверили везде.

— Должна быть, — настаивал Карсон.

Огни плясали по поврежденной поверхности объекта.

— Странно. — Джордж держал руку над дырой. Он просунул ее в дыру и вытащил, потом сделал то же самое еще раз. — Здесь нет сквозного отверстия.

Жанет, которая занималась мембраноподобным материалом, из которого была сделана «Чаша», направила в дыру луч фонаря.

— Он прав, — подтвердила она. — Там какие-то нити или тонкая ткань...

— Волокна, — сказала Мэгги.

Сегодня ночью я не могла заснуть. Мы удалились подальше от этого телескопа, конструкции, существа. — Господи, помилуй! Я даже не знаю, что думать. Теперь мы пытаемся выяснить, кто поместил его туда. И зачем.

Больше в этой системе нет никаких признаков искусственно генерируемого электромагнитного излучения. Даже остальные телескопы молчат. (Интересно, значит ли это, что их передатчики вышли из строя или телескопы мертвы?)

Третья и четвертая планеты находятся в биозоне, но только на третьей есть жизнь.

10 апреля 2203 года.

21

Кажется, даже передатчик органического происхождения!

Каков же возраст этой штуки? Аллегри говорит, что датировка образцов потребует более сложной методики, чем та, что есть у нас. В личном разговоре она сказала, что вообще сомневается в возможности определить ее возраст.

Технический уровень тех, кто это сделал, просто немыслим. Если они еще существуют, то я не могу представить, чтобы мы могли проникнуть в эту систему незамеченными. Если они здесь, то они не сделали никакой попытки оказать помощь людям, с которыми случилась страшная беда. И это тревожит меня больше всего.

11 апреля 2203 года.

Бета Пасифика-3 проплывала в иллюминаторах и на мониторах «Екатерины Перс». Это была планета типа Земли с океаном, занимающим почти всю ее поверхность, и большими белыми облаками. На ней имелся единственный массив суши в форме узкого крючка и шириной от силы двести километров. Крючок пересекали многочисленные каналы, иногда его части отделены друг от друга океаном. Так что, фактически, это цепь островов. Береговая линия очень неровная — тысячи гаваней и полуостровов. Острова протянулись буквально через всю планету, сходя на нет в районе ледяных шапок. На юге крючок загибался назад почти до экватора.

На планете были пояса лесов, пустынь и джунглей, как правило, простиравшихся от одного берега океана до другого. В равнинных областях экватора преобладали растения с высокими толстыми стеблями. В обоих полушариях мели снежные метели, а в районе, граничащем с горными цепями на юге, шли дожди.

Вокруг планеты вращалось четыре луны — покрытые кратерами куски скал без атмосферы, размером от пятнадцатикилометровых валунов до гигантов, на треть превышающих по размеру Луну.

После открытий, сделанных на «Чаше», Траскот оказалось нетрудно убедить своих пассажиров, что им посчастливилось стать участниками, круиза века и что они теперь не могут не сделать остановку на Бета Пасифике-3. Чтобы заручиться их поддержкой, она открыла спецхранилище и обеспечила их роскошными блюдами и бесплатными спиртными напитками. Капитан Морис и Харви Сил были против, но пассажиры чувствовали себя очень счастливыми. А большего ей и не надо.

Над западной частью континента сгустились сумерки. «Перс» приближался к планете со стороны солнца и был преисполнен радужных надежд. Энтузиазм достиг высшей точки среди членов Академии, хотя они и сами не смогли бы сказать, чем именно он вызван. В этом смысле Хатч ничем не отличалась от других. Тем не менее она пыталась изобразить из себя твердолобую пессимистку, которая все же не смогла устоять перед столь захватывающей перспективой.

Пассажиры старались держаться поближе к ним. Став свидетелями сотворения истории, в чем убедила их Траскот, они хотели потом иметь возможность всем рассказывать, что они очутились в самой гуще событий. Естественно, Карсон и Жанет вынуждены были проводить семинары и всем раздавать автографы.

Пока «Перс» устремлялся навстречу судьбе, члены команды не выходили из комнаты обзора, где на экране плыла Бета Пасифика-3. На других мониторах можно было увидеть изображения лун, «Чаши», схематическую карту планетной системы, сравнительные данные между Бета Пасификой и Землей и колонки телеметрии с датчиков.

Телескопы день и ночь были нацелены на приближающийся мир. Признаков разумной деятельности все еще не видно, впрочем, так же как инженерных сооружений или признаков искусственного изменения окружающей среды. Но существовала возможность (это была точка зрения Мэгги), что развитое общество научилось жить, не нарушая естественного порядка вещей. Итак, они наблюдали за проплывающим по экрану континентом и надеялись увидеть огни.

Но уютные желтые огни так и не появились в сгущающейся тьме. Все поглотила тьма.

Все разочарованно вздохнули.

— Жаль, — сказал Джордж.

Карсон кивнул.

— Кажется, никого нет дома.

Хатч спокойно смотрела на экран, но думала в этот момент о Ричарде, который должен был сейчас находиться здесь несмотря ни на что.

— Рано делать выводы, — сказала она.

Капитан Морис, сидевший за пультом управления на капитанском мостике, посмотрел в камеру — прямо им в глаза — и включил связь.

— Электромагнитное излучение все еще отсутствует, — сказал он. — Если там и есть кто-то, то они не вырабатывают энергии.

Он снисходительно улыбнулся, довольный (как подозревала Хатч) всеобщим разочарованием. Ух, подленькая душонка, из тех несчастных, которые радуются, когда другим что-то не удается. Прошлым вечером Хатч сидела с ним рядом за столом во время ужина. По его мнению, высокоразвитые цивилизации могли существовать на Млечном пути. Но здесь? В этом самом месте? В это трудно поверить.

Появились данные состава нижних слоев атмосферы: 74 процента азота, 25 процентов кислорода, около процента аргона, крошечная доля двуокиси углерода и небольшие примеси неона, гелия, метана, криптона, водорода, ксенона и закиси азота. Очень похоже на земную атмосферу.

Появились сэндвичи. Они появлялись постоянно и поддерживали праздничную атмосферу на корабле. Непрерывный поток кофе, сыров, печенья, фруктовых соков и пива. Хатч ела больше, чем она обычно позволяла себе, и ни за что не хотела дать место разочарованию. Стоило отпраздновать уже одно то, что они здесь. Если они не получат «привета» от Создателей Монументов, все равно они уже многого достигли.

— Что ты об этом думаешь? — спросила она Карсона.