— Я имею в виду, моя радость, что желаю услышать о своем ребенке. Ты ведь до сих пор ни словом не обмолвилась о нем.

— Я не могла, — пристыженно опустила глаза Mapa. — Ты стал бы меня жалеть, а я не смогла бы дальше жить с твоей жалостью. А откуда ты знаешь о ребенке? Ты говорил с Франсуазой?

— Я действительно говорил с ней, но она лишь подтвердила мои подозрения. Не такой уж я дурак, чтобы не предполагать, что ты можешь забеременеть. Более того, я надеялся на это, поскольку ребенок помог бы удержать тебя рядом со мной. А ты молчала и все время молила отпустить тебя, позволить жить собственной жизнью. Теперь-то я понимаю почему. Ты собралась уехать и родить ребенка в Лондоне, чтобы я никогда не узнал о его существовании. Похоже, мы так виноваты друг перед другом, что нам придется до конца дней просить друг у друга прощения.

— Я люблю тебя, Николя, — прошептала Mapa и, изогнувшись, потянулась губами к его рту. И не было большего счастья в ее жизни, кроме этой возможности сказать ему о своих чувствах открыто, не таясь. — Скажи, а когда ты полюбил меня? — застенчиво спросила она.

— Это длинная история, моя дорогая, — улыбнулся он. — А влюбился я в тот момент, когда впервые увидел портрет.

— Медальон? Так вот с чего все началось!

— Да, возможно. Твое лицо навсегда запечатлелось в моей памяти. Твоя красота потрясла меня и заставила разыскивать по всему свету. Но полюбил я тебя гораздо позже.

Из глаз ее невольно покатились слезы, но Mapa, не обращая на них внимания, крепко обняла Николя и прижалась щекой к его лицу. Множество вопросов теснилось у нее в голове и требовало ответа.

— А как же Амариллис?

— Мы расстались, окончательно выяснив отношения, — угрюмо отозвался Николя.

— Она сказала, что это ты просил ее поговорить со мной, что вы собираетесь пожениться.

— Амариллис солгала. Она была в отчаянии, поскольку чувствовала свое поражение. Ей пришло в голову, что если ты уедешь, то я брошусь к ней в объятия. Откуда ей знать, что я так сильно тебя люблю, что не могу думать больше ни об одной женщине на свете? Она до последнего дня скрывала от меня, что ты уехала. Потом я узнал, что стало с Бомарэ, и мне пришлось улаживать кое-какие дела, связанные с поместьем. И только потом Николя Шанталь смог отправиться в погоню за тобой.

— А как ты поступишь с Бомарэ? Будешь восстанавливать? Мне так жаль, что этот дом разрушен. Я знаю, как ты дорожил им. До чего же несправедлива к тебе судьба!

— Я возвращался в Новый Орлеан с единственной мыслью: найти убийцу Франсуа и помириться с отцом, — ответил Николя, заложив руки за голову и задумчиво глядя в потолок. — Но когда вновь увидел родные места, на миг мне показалось, что прошлое можно вернуть. Я не сразу убедился, что возврата не бывает. Жизнь сильно изменилась за те пятнадцать лет, которые я провел вне дома. Новый Орлеан стал неузнаваем, и я теперь для него чужой. Тогда я предположил, что можно найти выход, женившись на Амариллис, и очень обрадовался, когда узнал, что она овдовела. Однако она тоже изменилась. И когда я целовал ее, перед глазами у меня стояла ты. Дорогая, ты поймала меня в ловушку, и мне никуда не деться от тебя, даже если я этого захочу! Мне больше ни к чему Бомарэ. И я рад, что его поглотили мутные воды Миссисипи.

Mapa вздохнула с тайным облегчением. Она была счастлива, что Николя, наконец, избавился от всех связей с прошлым, а значит, теперь им ничто не помешает строить новую жизнь.

— Мы будем жить в Лондоне? — поинтересовалась она.

— В Лондоне? — переспросил Николя и расхохотался. — А кто сказал, что мы плывем в Лондон, мадам? Вы ошибаетесь, мы направляемся в Калифорнию, и если погода будет благоприятствовать, то наш малыш родится именно там.

— Но… но я же покупала билеты в Лондон! Я ничего не понимаю! — воскликнула Мэра.

— Вы очень невнимательны, мадам, и даже не удосужились прочитать название парохода, на который сели. По моему распоряжению кучер Франсуазы привез вас не на то судно, на которое купили билеты вы, а на то, где каюты заказал я. Это один из самых быстроходных клиперов, и мы доберемся на нем до Калифорнии всего за три месяца.

— Ты снова обманул меня! — возмутилась Mapa. — Но как тебе только это удалось? Помогли Франсуаза и Этьен, да? Ну конечно! Это они подсказали тебе, где меня найти!

— Они просили передавать тебе привет и пожелания счастливого пути. Я действительно был у Франсуазы вчера вечером и узнал от нее о твоих планах. Мне повезло, потому что как раз сегодня уходил в плавание клипер Арманда Жобера. Помнишь его? Это отец маленькой Габриэллы. Поэтому я без труда забронировал каюту. Мы приедем в Калифорнию и сразу же получим деньги, вырученные моим поверенным от продажи земли Бомарэ. Не думаю, что Амариллис заинтересует эта сделка теперь, когда дом разрушен и его не восстановить. К тому же ее отношения с банкиром разладились. Бедняга так надеялся, что вложенные в Сандроуз деньги принесут ему прибыль!

— Выходит, мы возвращаемся в Сан-Франциско?

— Ты не хочешь? Слишком тяжелые воспоминания связаны у тебя с этим городом? Или тебя преследуют страхи? Но ведь теперь мы вместе, и я смогу защитить тебя, если прежняя жена Брендана все еще там. Она не посмеет и пальцем прикоснуться ни к Пэдди, ни к тебе.

— Нет, я не боюсь. А воспоминания у меня сохранились не только плохие, но и хорошие, там у меня есть друзья.

— Скорее всего, Швед уже давно женат на твоей рыжеволосой подруге, так что соперником мне он не будет, — притворно нахмурился Николя. — К тому же когда родится ребенок, тебе будет не до флирта с посторонними мужчинами. Мой ребенок не должен испытывать недостатка в материнской заботе и любви.

— А какое имя мы ему дадим? — опустив глаза, тихо вымолвила Mapa. Ей пришло вдруг в голову, что Николя ни слова не сказал о том, поженятся они или нет.

— А ты как думаешь? — лукаво прищурился он.

— Поскольку я не замужем, он будет носить фамилию О'Флинн.

— Ну вот! — Николя обиженно насупился, но тут же улыбнулся,

— Да? — отозвалась Mapa. — Чтобы отправиться в свадебное путешествие, надо сначала жениться! По крайней мере, у нас в Ирландии именно так заведено. Так что решай: возьмешь ли ты в жены бедную ирландскую актрису, которая носит во чреве внебрачного ребенка?

— Mapa, любовь моя, поскольку ты склонна называться фальшивыми именами, похоже, тебе не по нраву свое собственное. Считаю, что пора положить этому конец. Mapa Шанталь — вот как ты будешь называться с этой минуты, — добавил Николя серьезно.

Mapa обвила его шею руками и внимательно взглянула в глаза. Сомнений не было, в их изумрудной бездне светилась любовь. А Николя думал в этот момент о том, что судьба подарила ему настоящее счастье в лице этой женщины, наградив его за страдания и мытарства и дав успокоение в ее объятиях. Никогда прежде Mapa не казалась ему такой красивой.

— Mapa Шанталь… — задумчиво вымолвила она. — Какое красивое имя! И видит Бог, другого мне не надо. — С этими словами Mapa нежно поцеловала его в губы.

Предстоящее путешествие больше не казалось ей долгим и трудным. Ведь оно означало воплощение мечты.

Примечания