Когда сияние нисходит

— Гай! — запротестовала Ли, но далеко не так яростно, как следовало бы, потому что брат сказал правду.

— Мистер Адам! Как хорошо снова видеть вас, сэр! — воскликнул Стивен с порога. — Вижу, вы не забыли нас! А Джоли печет лепешки на ужин.

— Устроим пир, Стивен, потому что я даже умудрился всеми правдами и неправдами достать небольшой окорок. Конечно, ему далеко до ветчины из Треверс-Хилла, но все же… Думаю, присутствующие не будут возражать.

— А уж как Джоли обрадуется! У нее всегда хорошее настроение, когда есть что готовить. Мечется, как гончие мистера Гая, еще со вчерашнего дня, когда пришли капитан и его солдаты, и уверяет, что, как и четыре года назад, это добром не кончится, — хмуро заметил Стивен, но, вспомнив, что поклялся никому не говорить о капитане, поспешно поджал губы, чем привлек к себе еще больше внимания.

— Капитан и его люди? — переспросил Адам, заметив виноватый взгляд Стивена, брошенный на Ли.

— Да, южане, о которых я говорила вам. Они искали янки, которые атаковали Ричмонд, — поспешно объяснила она, избегая встречаться глазами с Адамом.

— А мне послышалось, что он майор. Быстро же его понизили в чине, — засмеялся Гай.

— Пойдем, поможешь нам распаковать корзинку, — позвал Ноуэлл Адам, и девочка вприпрыжку побежала за ним и Стивеном.

— Давайте посмотрим, — пробормотала Алтея, развертывая газету и удивленно взирая на продолжавшую стоять рядом сестру. Но та ничего не замечала, нервно глядя на дверь и гадая, что способен выпытать у Стивена Адам.

— Сначала заголовки, Алтея, — попросил Гай.

— Ладно, о чем хочешь услышать? О дезертирах? Их число растет, и правительство предлагает амнистию и прощение тем, кто немедленно вернется на поле боя, иначе всех ждет трибунал. Цены на продукты? Господи! Четыре доллара за горстку репы! Куда катится этот мир? Избили баптистского проповедника, продавшего баррель муки за четыреста долларов. Интересно, среди нападавших были его прихожане? Свыше сотни военнопленных сбежали из ричмондской тюрьмы, прорыв тоннель. Двое утонули. Кого-то поймали в домах сторонников Союза и на заброшенных фермах. Но почти половине удалось добраться до своих. Послушай-ка! Всего два дня назад был ограблен поезд, везущий золотые слитки. Охрану убили. Их командиром был майор Монтгомери Стэнфилд. Всех хладнокровно пристрелили, предварительно обезоружив. Остался в живых один человек. Потом уничтожили паровоз и убили машиниста и помощника. Какой ужас!

— Стэнфилд? — переспросил Гай. — Я знал майора Стэнфилда. Раза два встречал в штабе. Истинный джентльмен. Какой позор!

— Видимо, поэтому и обыскивают всю округу, — сказал Адам, входя в комнату с охапкой подарков. — А когда Далгрен попытался уничтожить Ричмонд, за ним послали целую армию. Никогда еще не видел столь бурной деятельности.

— Говорят, что на поезд напали «кровавые всадники» под предводительством этого убийцы, капитана Даггера. Я что-то слышала о нем в Ричмонде, — вставила Алтея. — Блайт о нем упоминала… о, тут пишут, что майора Мосби произвели в подполковники, о Джебе Стюарте и даже об этом кошмарном Куонтрилле.

Рука Ли дрогнула, и кусок мыла, протянутый Адамом, полетел на пол. Ли нагнулась, чтобы его поднять, не замечая задумчивого взгляда Адама.

— Ах, не все ли равно, Даггер, Куонтрилл и им подобные. Все они бандиты, — отмахнулся Гай.

— Люди Даггера называют себя «кровавыми всадниками». Надеюсь, их поймают и повесят, — кровожадно заявила Алтея.

— А мне кажется, эти истории преувеличены либо просто ложны. И капитан Даггер на самом деле не может быть так жесток, — заявила Ли и тут же осеклась под пристальным взглядом Адама.

— Как хочется поскорее увидеть солнышко, — заметил Адам небрежно, и по тому, как он поспешно сменил тему, Ли поняла: ему известно настоящее имя капитана Даггера. Он не забыл прозвище, данное кузену индейцами.

— Лето… — мечтательно протянула Алтея, словно вдыхая доносившиеся из сада ароматы.

— Интересно, не бродит ли поблизости капитан Даггер? — неожиданно брякнул Гай.

— Надеюсь, что нет, — испугалась Алтея.

— Про него просто легенды ходят. Говорят, он только вчера взорвал железнодорожный мост, — сообщил Адам, пристально глядя на Ли. — И кроме того, он поистине неуязвим. Ничто его не берет. Пролетает невредимым сквозь град пуль. Никто не может понять, как ему удалось избежать вчера засады и умчаться на большом гнедом жеребце как ни в чем не бывало.

— Я же слышал вчера взрыв! — досадливо воскликнул Гай, хлопнув себя по бедру. — Ли, ты уверена, что искали Далгрена, а не капитана Даггера?

Ли откашлялась, стараясь выиграть время.

— Не помню. Разве это так важно? Янки есть янки.

— Женщины! — с чисто мужским презрением фыркнул Гай. — Впрочем, это роли не играет. Я просто так интересуюсь.

— Насчет Далгрена можно не волноваться. Его поймали, — утешил Адам.

— Остается Даггер.

— Именно, — кивнул Адам. — Наши утверждают, что завели его в ловушку.

— Может, предложить мои услуги? Послать гончих, чтобы выследить его? — пошутил Гай. — Как жаль, что у меня нет прежней стаи. Если этот Даггер попытался бы уйти от погони или пересечь реку, мы могли бы отыскать то место, где он вышел на берег, и тогда уж не потеряли бы. Выследили бы до самого укрытия. Небось прячется, как лиса, в дупле или пещере.

Адам замер, словно пораженный громом, но тут же рассмеялся.

— Пойдем, Стивен. Я помогу донести корзину на кухню.

— Не стоит, мистер Адам. Она теперь не такая тяжелая, — запротестовал Стивен, с тревогой оглядываясь на Ли: уж очень много вопросов задавал гость.

— Тогда пойду заведу лошадь в конюшню, — решил Адам, удивленный выражением страха, появившимся на лице Стивена.

— Мисс Ли не держит лошадей в конюшне. Теперь всю животину перевели в прачечную. В конюшне некому убирать.

— Надеюсь, моего кузена Нейла Брейдона там больше нет? — неожиданно спросил Адам, застав слугу врасплох.

— О нет, кэп уехал вчера, когда стемнело…

— Значит, я прав! Он был тут, верно?

— О, мистер Адам, не спрашивайте, я ничего не скажу. Не знаю, кто обозлится сильнее: мисс Ли или моя женушка.

— Не волнуйся, Стивен, я и так все понял.

— Что именно?

Адам обернулся к стоявшей в дверях Ли.

— Что ты укрывала врага, — медленно выговорил он. — Но я сделал бы то же самое. Он мой кузен.

Ли осторожно, но крепко закрыла кухонную дверь.

— Ты знал?

— Что капитан Даггер — мой кузен? Конечно. Что он и его «кровавые всадники» нашли убежище в твоей конюшне? Разумеется.

— У меня не было выхода.

— Вот как?

— Вернее, он мне его не дал.

— Похоже на Нейла.

— Когда я пришла за сеном, они уже были там. Он напал на меня во дворе и потащил обратно в конюшню.

Адам не сдержал смеха.

— Помню, как ты атаковала его с дедовским мушкетом. Кстати, как Нейл?

— Невредим. Но среди его людей есть тяжело раненные. Мы сделали для них все, что могли.

— Ты помогла им? — ахнул Адам.

— Они могли умереть. Я ведь помогала докторам, когда наш дом превратили в полевой госпиталь янки.

— Обстоятельства немного различны. И разве они не прятались в конюшне, когда появились наши солдаты? Стивен утверждает, что янки ушли, только когда стемнело.

— Да, я солгала южанам, — вызывающе бросила Ли.

— Ты могла бы выдать их.

— Не хватало только сражения на земле Треверсов! В доме дети, не говоря уже о Гае и Алтее!

— Да, ты права. И кроме того, не хотела, чтобы Нейла и его людей убили, верно? Именно так и случилось бы, захвати их патруль в ловушке.

— Какое это имеет сейчас значение? — пожала плечами Ли. — Он уехал. Я не знаю куда, и мне все равно.

— Неужели? — допытывался Адам.

— Именно! Гай и Алтея ничего не знают. Я подумала, что лучше будет сохранить все в тайне.

— Не вини Стивена. Ты забыла, что мне известно, кто такой капитан Даггер. Нейлу хорошо знакома эта местность, и если нуждается в укрытии, я, кажется, знаю, куда он отправился, покинув Треверс-Хилл.

— Он и его люди не брали золота, — сообщила Ли, почему-то желая, чтобы Адам не считал кузена бессовестным убийцей и грабителем.

— Ах вот как?

— Он сам сказал.

— И ты поверила? — с любопытством спросил Адам. — Почему вдруг ты не спешишь взвалить на Нейла все грехи мира? Я знаю, что случилось в тот вечер, когда ты объявила о помолвке с Уиклиффом.

— Тебе Нейл сказал?

— Нет, Гай. Когда он протрезвел, ужасно мучился угрызениями совести. Правда, нам всем было интересно, почему Нейл так быстро уехал домой и увел Капитана, которого ты никому не хотела продавать. Насколько я понял, он поставил жесткие условия: жеребенок или жизнь твоего брата. Так почему ты считаешь, что Нейл неповинен в зверской бойне?

— Потому что он не знал об ограблении поезда. Все «кровавые всадники» ужасно удивились, услышав об этом. И очень рассердились, узнав, кого винят в преступлении. Они признались, что взорвали железнодорожный мост, поэтому и оказались здесь. Но в один голос заявили, что никогда не грабят и не убивают беззащитных людей.

Адам улыбнулся и дотронулся кончиком пальца до ее щеки.

— Я всегда читал мысли Блайт. От меня она ничего не могла скрыть. Глаза и покрасневшие щеки неизменно ее выдавали.

Ли открыла рот, чтобы запротестовать, но Адам отвернулся.

— Пойду поставлю лошадь в стойло и распакую вещи, — устало пробормотал он.

— Я позабочусь о лошади. Нет, никаких возражений. Ты же знаешь, что у меня лучше получится, — заявила она, с тревогой отмечая нехорошую голубизну вокруг его губ.

— С этим трудно спорить, — пробормотал он, поднимая небольшую седельную сумку и шагнув к лестнице.

Он постоял на верхней площадке, задыхаясь, уныло глядя в пространство. Слишком много воспоминаний нахлынуло разом. Помедлил у спальни, где когда-то жили Блайт и Ли, и, повинуясь некоему импульсу, вошел.

Кровать, в изножье которой высится сундук. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, стоит колыбель. На подушке лежит серебряная погремушка с коралловой ручкой, которую он и Блайт покупали вместе, когда обнаружилось, что Блайт беременна.

Уронив сумку, он встал на колени около сундука, открыл крышку и вынул шпагу Палмера Уильяма. Наполовину вытянул из ножен и бросил на нее отсутствующий взгляд. Потом положил обратно, и рука наткнулась на плащ Блайт. Сколько раз Адам видел его на плечах жены! Изумрудный цвет подчеркивал зелень глаз, сияющих любовью к нему.

«Почему Блайт?» — подумал он в тысячный раз. Почему ее отняли у него? Его беспечный дух, свет его жизни. Почему она? Прелестное юное создание, в жизни не причинившее никому зла. Почему?

Горячие слезы потоком хлынули на бархат плаща. Он коснулся влажного места и увидел веер слоновой кости. Блайт держала его в ночь бала… И шаль. Он сам закутывал ее в эту шаль и целовал взволнованно бьющуюся на шее жилку.

Пальцы Адама сжали флакончик с духами. Как она любила эти духи!

Он открыл пробку и с наслаждением вдохнул нежный аромат, напомнивший об их страстных ласках в постели.

А это изящная, разрисованная цветами шкатулка для рукоделия, его подарок. Она обожала пользоваться ею, когда чинила его одежду, и все волновалась, что не хватит серых ниток. Адам привез ей с Багам медный письменный прибор с черепаховыми инкрустациями, и она часто писала письма мужу и домой.

Связка писем лежала рядом с письменным прибором. Ее письма к Ли.

Неожиданно Адам заметил смятый бумажный комок и, осторожно вынув, разгладил его.

— Дьявол! — выругался он, прочитав уведомление налогового управления. Сразу стало ясно, почему Ли так смяла бумагу. Ему самому пришло такое же.

Адам закрыл крышку, отсекая воспоминания о более счастливых временах, о других днях, о тех, кого больше нет. И подумал о семейном кладбище на холме, выходившем на спокойную реку, где он сегодня остановился и долго стоял на коленях у могилы жены. Усопшим помочь уже нельзя. Но есть его дочь и обитатели Треверс-Хилла. И они нуждаются в защите.

Адам подошел к окну, глядя на почти не скрытую голыми деревьями излучину реки, представляя путь к тому месту, где когда-то прятался вместе с Нейлом и Натаном.

Интересно, помнит ли это укрытие Кинжал Солнца — капитан Даггер?

Глава 17

Исполнил ты сокровенное желание его.

Псалтирь, 21:2

— Хорошо бы сейчас еще пару ложек того супа, да погорячее. Очень уж вкусный, — жалобно протянул Бактейл.

— Нам тоже жаль, Баки, потому что приходится слушать урчание в твоем пустом животе, — согласился часовой, отошедший в сторону, чтобы облегчиться. — Того и гляди услышат патрули мятежников.

— Ничего, подумают, что это гром.

— Что это? — спросил часовой поддернув штаны. — Не хватало еще, чтобы мятежники поймали меня с голым задом!

— Все тихо, — заверил Бактейл, вглядываясь во мрак под каменным мостом. — Кажется, светает…

— Интересно, сколько еще продержит нас здесь капитан?

— Пока патрули южан не устанут натыкаться друг на друга. Кроме того, Магуайр и лейтенант не смогут держаться в седле, особенно если придется бежать. Последние две ночи Магуайр мечется в жару и несет черт знает что. Правда, маленькая мятежница свое дело знает. Капитан сам проверил рану и сказал, что она не загноилась. Вот только Джимми не повезло: подхватил болотную лихорадку. Вчера его трясло в ознобе. С ним уже такое было прошлым летом, и я думал, что он легко отделался. Знай я, что так будет, захватил бы хины.

— Плохо, что огонь разводить нельзя. Джимми хотя бы погрелся немного. По-моему, у него уже зубов не осталось, так он ими клацал. Помнишь, как мы пекли в золе лепешки?

Солдаты блаженно вздохнули. Кто-то научил их смешивать кукурузную муку с солью, водой и говяжьими шкварками, заворачивать во влажную ткань и печь на углях.

— Теплые и хрустящие. Словно сушеную говядину жуешь! Слава Богу, хоть дождя нет.

— Следует издать закон, разрешающий воевать только летом. Солнышко светит, и еды много. Как на том кукурузном поле. Мы нарвали початков и поджарили прямо в листьях. Ничего вкуснее не ел.

— Да, только вот масла не было.

— Было бы, не строй ты глазки жене фермера. Нехорошо, Баки, особенно после того, как они дали нам пахты. Видел же, что фермер стоял с ведром горячих помоев! — пожаловался приятель, обходя небольшое голое пространство, словно в поисках чего-то.

— Не хотел обижать ее. В кои-то веки бедняжка увидела симпатичного парня вместо того дубинноголового урода, с которым принуждена делить постель.

— Тебе хорошо говорить, когда он промахнулся, а мне пришлось неделю отмывать одежду от всякой дряни.

— Нечего зевать, Дейви! Стоял разинув рот, как последний осел, вот и получил.

— Да, ловко у него это получилось! Я стоял слева от тебя, а он промазал на целый фут!

— Кстати, что это ты выискиваешь?

— Немного зеленых листьев, чтобы подтереться.

— У тебя что, понос? — вздохнул Бактейл. — Погоди, кажется, я видел большие лопухи вон там, в стороне. Сколько тебе?

— Штуки три.

— Так много?

— Угу.

— Ладно, сейчас, — пообещал Бактейл, срывая листья со свесившейся с моста лозы. — Один… два… три…

Он внезапно нырнул под мост. Приятель в тот же миг последовал его примеру. Послышалось шарканье; кто-то выругался, но солдаты уже появились из-за зеленого занавеса, таща за собой упиравшегося пленника.

— Сработало, как всегда, — похвастался Бактейл, прежде чем зашипеть от удивления и ослабить хватку. Нож, приставленный к горлу незнакомца, вдруг дрогнул. — Кэп? — пробормотал Бактейл, глядя в светло-серые глаза и ошеломленно тряся головой.

— Кэп, сэр, — вторил Дейви, отпуская пленника и поспешно отступая. Ну, теперь жди беды! Он мог бы поклясться, что никто не проскользнул мимо него! — Я не спал, сэр! Клянусь честью матери!

— Уверен, что это так и есть, — заметил незнакомец с тягучим южным выговором.

Дейви глянул на Бактейла, пялившегося с разинутым ртом на так называемого капитана.

— Я-то всегда считал, что кэп выше, верно, Дейви? — спросил тот. — Так и знал, что нашего кэпа врасплох не застанешь. Руки вверх, серый!

— Уверен, что это не кэп?

— Капитан не носит усов. И он не такой тощий.

— Черт, и то верно! Но кто он и какого дьявола тут околачивается?

— Здравствуй, Адам, — раздался за спиной голос капитана.

— Нейл! — радостно воскликнул Адам.

Солдаты поспешно повернулись, переводя взгляды с одного на другого.

— Похоже, ваш родич, кэп, — заметил Бактейл, сплюнув у самого начищенного сапога Адама.

— Мой кузен.

— Спасибо, что узнал, — облегченно вздохнул Адам.

— А я уже хотел ему горло перерезать. Хорошо, что вовремя заметил, как вы похожи.

Адам рассмеялся.

— А-а, один из «кровавых всадников»? И такой же кровожадный, как твердят все газеты. Какая честь для меня! К сожалению, не имел возможности познакомиться раньше. О ваших подвигах складывают легенды. Простите, что не протягиваю руки, но, боюсь, резкое движение неверно истолкуют.

— Ну и язык же у него подвешен! Так и чешет! — с подозрением пробормотал Бактейл.

— Он шпионил за нами, кэп. Таился за лозами, — вторил Дейви.

— Таился? Господи Боже, я в жизни ни от кого не таился! — с оскорбленным видом возразил Адам. — Ты хорошо выдрессировал своих людей, Нейл. Они действительно застали меня врасплох. Я уже хотел дать знать о своем присутствии, но на секунду отвлекся, слушая их рассказы.

Бактейл нерешительно глянул на капитана, бесшумно возникшего сзади, как только они подали сигнал тревоги. Остальные солдаты собрались у входа в пещеру, настороженные и готовые к драке.

— Сэр… все же он враг… а вдруг задумал выдать вас, особенно если в вашей семье пошли раздоры? Вряд ли им понравилось, что вы носите синее.

— Имей я столь гнусные намерения, уже поднял бы на ноги всю округу, — сообщил Адам. — Похоже, у вас на хвосте целая армия конфедератов. Мне осточертело избегать патрулей, но поскольку они схватили Далгрена к юго-востоку отсюда, то немного ослабили петлю. Правда, многие только о том и мечтают, чтобы сцапать капитана Даггера и его «кровавых всадников».

— Говорит как пишет! — восхищенно пробормотал Бактейл.

— Спасибо, — поблагодарил Адам, расплываясь в улыбке.

— Эй, откуда он знал, кто мы и как нас найти? — неожиданно осенило Бактейла. Но капитан протянул руку, и Адам не колеблясь и с готовностью сжал ее.

— Мы с кузенами часто прятались в этой пещере, когда еще были мальчишками. И тогда они знали меня под именем Даггер. Адам всегда был догадлив. Мы можем ему доверять. Я встану на вахту, — объявил капитан и приказал своим людям вернуться в пещеру, а сам остался наедине с кузеном в предрассветной мгле.

Они долго молчали, измеряя друг друга взглядами, по-прежнему не разнимая рук.

— Я часто гадал, увижу ли тебя снова, Адам, — выговорил наконец Нейл.

— Я тоже, хотя имел счастье читать о твоих смелых рейдах в тыл врага.

Нейл слегка нахмурился.

— Не стоит верить всему, что пишут газеты.

— Я и не верил, но по крайней мере имел преимущество над теми южанами, которые верят. Потому что знаю Нейла Брейдона и Кинжал Солнца, а они — нет.

— Спасибо, — буркнул Нейл, с любопытством и тревогой оглядывая кузена: уж очень плохо выглядел Адам. Когда-то румяное лицо пожелтело, осунулось, а глаза лихорадочно блестели. И хотя он всегда был стройным, сейчас попросту высох. — Как ты узнал, что я здесь?

— Вчера приехал в Треверс-Хилл.

Нейл понимающе кивнул. Адам рассмеялся.

— Нет, Ли мне ничего не сказала, по крайней мере до тех пор, пока я не вытянул всю правду из Стивена. Только потом и крайне неохотно она исповедалась в своих грехах и настойчиво подчеркнула, что не знает, куда ты отправился. Судя по выражению ее лица, она надеялась, что прямо к дьяволу, — сообщил он, пристально наблюдая за кузеном в надежде спровоцировать его и выведать, что произошло на самом деле.

— Естественно, — коротко обронил капитан, в глазах которого на миг промелькнуло нечто странное.

— Ты просто обладаешь талантом действовать ей на нервы.

Нейл вздрогнул, и Адам удовлетворенно улыбнулся. Интересно, что за отношения между этими двумя?

— Кстати, — вспомнил он, — я слышал об ограблении поезда с золотом.

— Это одна из историй о «кровавых всадниках», которым не стоит верить, — откликнулся Нейл.

— Так я и понял. Вероятно, Ли не усомнилась в твоей полной невиновности. Однако ты утверждаешь, что взрыв моста — твоих рук дело. Очевидно, вы попали в засаду. Слышал, у вас имеются раненые, вот и решил, что вы еще где-то здесь. Это единственное безопасное место, где можно пересидеть грозу. Значит, сначала ты побывал в Треверс-Хилле? Впрочем, это меня не удивляет.

— Я не рассчитывал на это, но, увидев, что произошло с Ройял-Бей… мне очень жаль, Адам, — резко ответил Нейл, перед глазами которого стояли шесть обгорелых труб — все, что осталось от некогда великолепного дома.

— Ли рассказала, как все было?

— Да. И о твоей семье тоже. Говорит, что Натан пропал без вести под Теннесси.

— Милый старина Натан. Какая трагедия! — горько пробормотал Адам. — Алтея уверена, что он обязательно вернется. А у меня не хватает храбрости объяснить, что он, вероятнее всего, мертв. — Он чуть поколебался, прежде чем спросить: — Ты знаешь о Блайт?

Адам кивнул, не в силах продолжать разговор.

— Мне все кажется, что она жива, — выдавил он наконец. — Мы так мало прожили вместе, но это было самое счастливое время в моей жизни. Я постоянно оглядываюсь назад и ужасаюсь тому, что случилось. Иногда чудится: вот сейчас проснусь и избавлюсь от кошмара. Ройял-Бей сгорел. Мамы и Натана больше нет. Даже Джулия навеки потеряна. Я слышал о Джастине.

Нейл пробормотал что-то себе под нос на незнакомом языке.

— Он был хорошим парнем и любящим братом, — сказал он вслух. — Иногда, если отца не было поблизости, Джастин уговаривал меня рассказывать истории о великих воинах команчи. Похоже, он твердо усвоил, что судьба истинного воина — погибнуть с честью на поле брани.

— Вроде бы только вчера мы праздновали день рождения Блайт. Так и вижу Джастина и Палмера Уильяма в новеньких мундирах. Оба такие юные… и вот теперь лежат в земле. Как там тетя Камилла?

— Месяца два назад я получил письмо от Лис Хелен. Она пишет, что мать свалилась, узнав о гибели Джастина. Знаешь, она собиралась ехать в Виргинию, побывать на церемонии окончания института. Увидеть, как Джастину вручают диплом.

— А твой отец?

— Он не любит много говорить. По большей части молчит. Всегда гордился Джастином, и они достаточно хорошо ладили, но Джастин был ближе к Камилле. По крайней мере у нее остались Лис Хелен и Гил, который еще слишком молод, чтобы идти на войну. А все бои на территории уже закончены, и местность взята под управление Союзом.

— Мы… то есть Конфедерация, кажется, предъявляла права на территорию, — заметил Адам, нахмурившись, поскольку до сих пор не обращал внимания на военные действия к западу отсюда.

— Да, некоторые техасцы под предводительством Сибли решили войти в Конфедерацию, но их разгромили во время, сражений в каньоне Апачи и на перевале Глориета. Лис Хелен пишет, что отец дрался бы с ними, будь они в синих или серых мундирах. Главное, что они — техасцы.

— Значит, там тяжелых боев не было?

— Нет. По крайней мере между южанами и северянами.

Адам закашлялся, захлебнулся мокротой и с трудом вдавил:

— Выходит, Ройял-Риверз не грозят набеги индейцев?

— Ни одно поместье не застраховано от индейских набегов, особенно если не принимать должных мер предосторожности.

— А в последнее время? Было много стычек?

— Когда я уезжал, Кит Карсон, правительственный агент по делам индейцев, подавлял очередной мятеж. Лис Хелен писала, что он повел отряд против навахо и разгромил их в каньоне де Челли и на Литл-Колорадо. А почему ты спрашиваешь?

— Просто мне казалось, что Ройял-Риверз индейцы не трогают.

— Возможно, потому, что отец делает все, чтобы защитить семью, слуг и работников. И недалеко от нас Форт-Юнион.

— А тетя Камилла смирилась с тамошней жизнью? Во время моего приезда она казалась вполне довольной и счастливой.

— Ты видел Ройял-Риверз. Тетя Камилла живет как королева. Ройял-Риверз — это своеобразное королевство. Как тебе известно, мой отец унаследовал неплохое состояние от деда и нажил немало денег на продаже говядины и шерсти, особенно во время войны. Дом обставлен как дворец. Отец не жалел для нее и других ничего, кроме разве любви, но Камилла не жалуется, тем более что к ним перебрались ее овдовевшая сестра и две засидевшиеся в девушках тетки. Они составляют ей компанию. В Таосе, Санта-Фе, Лас-Вегасе и Симарроне у нее полно друзей. На ранчо всегда полно гостей, которых уговаривают остаться переночевать.

— У тебя там свои комнаты, верно?

— А Риовадо?

— Когда-нибудь я построю дом… но к чему все эти вопросы?

— Ты побывал в Треверс-Хилле, — уклончиво ответил Адам.

— Да, и мне не нужно было осматривать дом, чтобы понять: жизнь Треверсов трагически изменилась. Достаточно было взглянуть на конюшни, былую гордость Треверсов. Ли сказала, что отец и Сладкий Джон были убиты грабителями.

Адам мрачно улыбнулся.

— А она поведала, что сделала с этими грабителями? Правда, и воровать было особенно нечего… кстати, что скажешь о пещере?

— Я поразился, увидев, как она преобразилась. Можешь быть уверен, мои люди ни до чего не дотронутся. И пещера, и ее содержимое останутся тайной.

— Я не волнуюсь. Твои люди, похоже, питают к тебе безграничное уважение, а может, и страх. Вряд ли они посмеют пойти против твоей воли. Правда, и мы когда-то клялись на крови, но пришлось один раз нарушить клятву. Но это был мой тесть, вот я и подумал, что при сложившихся обстоятельствах это приемлемо.

— Я видел ящики из Треверс-Хилла.

— А что творилось со Стюартом Треверсом! Он был взволнован, как мальчишка. Не мог поверить, что пещера существовала десятилетиями, а он ничего не знал. Он был ужасно доволен собой, чего не скажешь о миссис Треверс. Она не поддавалась ни на какие уговоры, так что мужу пришлось действовать на свой страх и риск. Просто сказал, что увозит обстановку, и все, хотя позже признался, что никогда еще не был так напуган. Я привел фургон, запряженный мулами, и вместе со Стюартом и Сладким Джоном погрузил все ценное. Пришлось привести даже этого злющего пони и заполнить его тележку доверху. Представляешь, укусил меня, когда я попытался подгонять его кнутом. А миссис Треверс после всего этого месяц с нами не разговаривала. Только бросала укоризненные взгляды, а меня совесть поедом ела. Потом, в один прекрасный день, она повела себя так, словно все осталось прежним и ничего не происходит. Ушла в свой мир и просуществовала в нем до самой смерти. Если бы не Ли, никто из оставшихся не выжил бы. И это одна из причин, по которым я хотел тебя видеть. Не знаю, сколько еще они протянут таким образом.

— Полностью с тобой согласен. Им следует покинуть Виргинию.

— Легко сказать! Я вот уже год безуспешно пытаюсь убедить Ли уехать.

— Хочешь попросить меня поговорить с дамой? Ты это серьезно? Мы с ней расстались не лучшими друзьями, и с тех пор ничто не изменилось. Нам по-прежнему нечего сказать друг другу.

— Да, я слышал, как ты напал на нее у конюшни. Не слишком джентльменский поступок, Нейл.

— Я давно усвоил, что в отношении этой леди джентльменские поступки вряд ли уместны.

— Может, ты и прав, — согласился, к его удивлению, Адам. — Нужно поставить ее в такое положение, из которого был бы только один выход.

— Я поразился, увидев ее в Треверс-Хилле. Спросил, почему она не уехала в безопасное место, но для нее, как всегда, главное — семья. Она не покинет родных. Чувствует себя ответственной за Алтею и Ноуэлл в отсутствие Адама. И Гай ослеп. Не может же она покинуть его. Но кто позаботится о ее детях?

— Детях? У Ли нет детей, — возразил Адам, не понявший, откуда у кузена подобные сведения.

— Я видел ее с маленьким темноволосым мальчиком и младенцем, тоже темноволосым. Она качала его в колыбельке.

— Мальчик? Это Стьюард Рассел, сын Натана и Алтеи. А малышку зовут Люсинда. Она моя дочь.

— Понятно, — протянул Нейл. — Значит, я ошибся. Но это ничего не меняет. Хотя Уиклифф и погиб, наверняка оставил достаточно денег, чтобы переправить ее и родных в безопасное место.

— Уиклифф?! При чем тут он?

— Но она же вышла за Мэтью Уиклиффа, — напомнил Нейл, не в силах скрыть горечи.

— Ничего подобного, — возразил Адам. — Никакой свадьбы не было.

Если Нейл и удивился, то ничем этого не показал. Жесткое лицо оставалось бесстрастным.

— Они объявили о помолвке, но свадьбу пришлось отложить из-за смерти матери Мэтью, потом началась война, свадьбу снова отложили, и Мэтью погиб. Ли по-прежнему Треверс, поэтому она и живет здесь.

Нейл тихо засмеялся, но Адаму не слишком понравился звук его голоса.

— Так-так… — задумчиво пробормотал он. — Значит, Ли Треверс никогда не была замужем.

— Она не сказала тебе? — озадаченно спросил Адам.

— Нет.

— Ей не раз делали предложения. Насколько мне известно, хирург-янки был готов хоть сейчас жениться, и кроме него нашлось немало претендентов, но…

— Но она не могла бросить семью, — докончил Нейл.

— Не могла. Ни четыре года назад, ни особенно сейчас.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты был влюблен в нее.

— Влюблен? — с сомнением переспросил Нейл.

— Может, и не любовь… у тебя не было времени влюбиться, но ты хотел ее, верно? Нет, не отрицай. Я видел, как ты смотрел на нее. Я был там в тот вечер и чувствовал, как между вами искры проскакивают.

Нейл растянул губы в неприятной ухмылке.

— Я и не отрицаю. Она очень красива. Я находил ее очаровательной, и, кроме того, она, не скрываясь, бросала мне вызов. Я не возражал бы заполучить ее в постель, — откровенно признался он, стараясь уничтожить всяческие подозрения в том, что между ним и Ли могли существовать какие-то нежные чувства.