- Так что бы вы могли рассказать об этом молодом человеке, мистер Каплович?
      - Сэм, умоляю вас, не Каплович, а просто Сэм!
      - Хорошо, Сэм.
      - То-то же. Взял я, значит, его к себе в мастерскую. Тогда ему, кажется, было девятнадцать. Ничего-то он не знал и не умел. Я его всему научил. Ох уж этот Чарли Феттерик! У нас его прозвали Зябликом. Так, в шутку, никакого издевательства. За год он выучился у нас на хорошего гравера. Очень даже хорошего.
      - А что потом?
      - А потом он решил залезть в мой сейф. Не зная шифра, представляете? Полицейские нашли у него клочок бумажки с цифрами. Там было все неправильно. Адвокат пытался на этом сыграть. Хотел доказать, будто Чарли и не думал залезать в сейф. Комедия! Еще как думал. В хорошенькое положение он меня поставил. Я парню доверял. Он мне нравился. И вдруг лезет в мой сейф. Тут мое терпение лопнуло. Знаете, я даже обрадовался, когда его посадили, честное благородное слово, обрадовался!
      - Я вас понимаю, - сказал Хейвз.
      - С малых лет я сам зарабатывал себе на хлеб, мистер Хейвз, - сказал Каплович. - У меня все руки сожжены кислотой. До сих пор следы остались. Хотя с тех пор много воды утекло. Теперь у меня собственная мастерская, но в жизни ничего не достается даром. У парня были отличные перспективы. У нас он выучился настоящему ремеслу. Но он решил пойти по легкой дорожке. И оказался за решеткой. Каким местом думают эти люди, ума не приложу. Каплович шумно высморкался. - Значит, у него опять неприятности, у Чарли?
      - Да.
      - Что он натворил? В прошлом году, говорят, его выпустили из тюрьмы. Я, признаться, слегка перетрухнул. Вдруг он затаил на меня злобу и захочет отомстить. Мало ли на что способны типы, которым ничего не стоит залезть в чужой сейф?
      - Но он у вас так и не появился?
      - Нет.
      - И не пришел просить работы?
      - Не пришел. Хотите, я вам кое-что скажу? Я бы ни за что не взял его обратно. Кто-нибудь скажет, что это жестоко. Зато честно. Обжегшись на молоке, мы дуем на воду. Конечно, каждый из нас должен сознавать свой долг перед обществом, и все такое, но я не дал бы ему работы, даже если бы он приполз ко мне на брюхе. Я обращался с ним как с родным сыном. Слава Богу, мои собственные сыновья не пытались залезть в мой сейф. Так что же он отмочил на этот раз?
      - Ограбил магазин и убил полицейского.
      - Плохо. Очень плохо. - Каплович печально закивал головой. - Такого и врагу не пожелаешь. Скверное дело.
      - Да, хорошего мало.
      - Тут надо ещё подумать, случилось бы с ним такое, не попади он тогда в тюрьму. Надо ещё подумать...
      - Не о чем тут думать, мистер Каплович.
      - Сэм, умоляю вас.
      - Сэм.
      - И все-таки надо поразмыслить. Главное, понимаете, если бы у него был серьезный повод лезть в мой сейф. Ну, к примеру, заболела мать или позарез понадобились деньги. Но он у нас неплохо зарабатывал, да и на Рождество получил приличную премию. Не было у него повода. Никакого! Таких типов нечего и жалеть. Но мне все равно его жаль. Плохо, что парень опять натворил дел. Обидно! Теперь ему не позавидуешь.
      - Как вы думаете, мистер Каплович, он мог вернуться к своему старому ремеслу, когда вышел из тюрьмы?
      - Не знаю. Но могу проверить, если хотите. Все граверные мастерские мне известны, я могу навести справки незаметно, чтобы его не спугнуть в случае чего. Вы только скажите, я проверю.
      - Был бы вам очень признателен.
      - Будет сделано. Не люблю воров, мистер Хейвз. Я за честность. На честности держится мир.
      - Вот моя карточка, - сказал Хейвз. - Если что-нибудь узнаете, пожалуйста, позвоните.
      Каплович взял карточку и стал читать.
      - Коттон, да? - спросил он. - Послушайте, мистер Хейвз, когда я надумаю менять фамилию, я вам позвоню. Может, захотите составить мне компанию.
      - Всегда готов, мистер Каплович, - сказал Хейвз, широко улыбаясь.
      - Сэм, - отозвался тот. - Умоляю вас.
      Человек, вошедший в дежурную комнату, прижимал шляпу к груди. Глаза у него были красными, как у кролика, из носа текло, и вообще вид он имел тот еще, будто с похмелья. Человек стоял у перегородки и шмыгал носом. Он ждал, когда на него обратят внимание. Первым заметил его Мисколо, который шел по коридору из канцелярии с кофейником в руках.
      - Чем могу помочь, приятель? - осведомился он.
      - Мне бы, значит... это... Где тут у вас сыщики? Тут, что ли?
      - Тут, - сказал Мисколо. - А что стряслось?
      Подойдя ближе к неопрятному типу, он почувствовал сильный запах дешевого вина и слегка отодвинулся.
      - В чем дело, приятель?
      - Мне бы это... поговорить с ребятами, которые расследуют это... как его... убийство в винном магазине.
      - Мейер! - крикнул Мисколо. - К тебе! Принимай гостей!
      - У тебя что, кофе? - крикнул в ответ Мейер.
      - Кофе.
      - Тащи сюда.
      Мейер встал из-за стола и подошел к перегородке. Он тоже почувствовал перегар, повел ноздрями и, поморщившись, сказал:
      - Слушаю.
      - Значит, вы расследуете это... про ту дамочку, которую убили в винном магазине, верно?
      - Расследуем, отчего же не расследовать, - сказал Мейер. - А ты зачем пожаловал? Хочешь признаться в убийстве, да? Это ты её убил?
      - Кто, я? Э, нет, что вы... Не я...
      Пришелец не знал уже, как убраться подобру-поздорову. Нахлобучив шляпу, он быстро повернулся, чтобы уйти, но голос Мейера остановил его:
      - Я пошутил, приятель. Что там у тебя, рассказывай.
      - Джордж... Меня, значит, зовут Джордж... Не называйте меня приятелем. Лучше Джордж.
      - Буть по-твоему, Джордж. Что там у тебя?
      - Можно это... присесть?
      - Конечно. Присаживайся. Кофе хочешь?
      - Еще чего? - подал голос Мисколо. - У нас тут не Армия Спасения.
      - Налей ему чашечку, - велел Мейер. - Не будь жестокосердным, Мисколо.
      - Тут не Армия Спасения, - снова пробурчал Мисколо, но кофе налил. Алкоголик полез в карман, извлек бутылку дешевого вина, откупорил и плеснул немного в кофе.
      - Сегодня ни капли во рту не было, - пояснил он. И поднял чашку.
      - Значит, ты насчет винного? - напомнил Мейер.
      - Вот, вот. Насчет него.
      - Тогда выкладывай.
      - Я все видел, - сказал Джордж. Мейер поставил чашку на стол.
      - Прямо-таки все? - переспросил он.
      - Ага!
      - Как её убили?
      - Нет... Потом... Все остальное.
      - А что остальное?
      - Как уехала машина.
      - Все почему-то видят, как уехала машина, - сказал Мейер. - Как ты это увидел?
      - Я... Значит... в общем, лежал на улице у стенки. Не в себе был... выпимши.
      - Неужели ты выпиваешь? - удивился Мейер.
      - Это... Бывает... Словом, случается.
      - И что же там произошло?
      - Там стреляли. Жуткое дело. И бутылки - дзынь! Ужас. Чистый ужас.
      - Так, давай дальше.
      - Я... это... приподнялся слегка. Гляжу, из магазина выбежал кто-то и... значит... в машину. Фьюить! И укатил.
      - Мужчина или женщина?
      - Леший его знает. Не разобрал.
      - Значит, ты видел, как кто-то сел в машину и уехал, но не понял, мужчина это или женщина, так?
      - Ага. Я, значит... плохо, значит, соображал. Обалдевши был малость...
      - А номер, часом, не запомнил?
      - Нет... не запомнил.
      - Год выпуска машины?
      - Нет.
      - Марку?
      - Нет.
      - Значит, ты видел только, как из магазина кто-то вышел, то ли мужчина, то ли женщина, сел в машину и уехал, верно?
      - Ага.
      - И все?
      - Ага.
      - Ты очень нам помог, Джордж. Огромное спасибо, что пришел.
      - Чего там, - сказал Джордж.
      Он допил кофе, нахлобучил шляпу и вышел из комнаты.
      Мейер тяжело вздохнул. Потом, немного поразмыслив, он решил, что даже из такой информации можно кое-что извлечь. У человека, отъехавшего от магазина, по всей вероятности, были водительские права. Его автомобиль где-то зарегистрирован. А если он украл машину и катался на ней без прав?
      К столу Мейера подошел Мисколо.
      - Как это тебя разыскал твой папаша? - спросил он. Мейер и не подумал обижаться.
      - Ума не приложу, - в тон ему сказал Мейер. - Я велел старику держаться отсюда подальше, но он не послушался. Часу без меня прожить не может.
      - Ты заметил, как он благоухал? - спросил Мисколо.
      - Мой папаша-то?
      - Он самый.
      - Еще бы не заметить!
      - Приятный запах, верно?
      - Изумительный. Это его любимый одеколон.
      - Он у тебя щеголь, - заметил Мисколо.
      - Это за ним всегда водилось. Однажды на конкурсе красоты он чуть было не победил самого Адольфа Менжу*. Самую малость не дотянул до победы. Хочешь верь, хочешь не верь.
      - Как тут не поверить! - воскликнул Мисколо. И, внезапно став серьезным, спросил: - Ты от него что-нибудь получил?
      Головную боль, - ответил Мейер.
      * Адольф Менжу (1890-1963) - американский киноактер.
      ГЛАВА XV
      Они перебрали всех подозреваемых и поняли, что зашли в тупик.
      У подозреваемых были железные алиби, у детективов - сплошные расстройства.
      Они гнались за убийцей, которого, похоже, не существовало в природе.
      Они гонялись за ним по кругу.
      Артур Кордис работал кассиром в банке. Он был знаком с Анни Бун, несколько раз они встречались. Когда появились сыщики и сказали, что хотели бы побеседовать с ним, Кордис слегка занервничал. Он слыл безукоризненно честным человеком, однако и ему стало не по себе, когда в банк, где он работал, заявились сыщики и сообщили, что им нужно с ним побеседовать. Это может бросить тень на репутацию человека, который в жизни не присвоил и десяти центов.
      Детективы выглядели уставшими. Одного звали Карелла, другого - Клинг. Карелла был дружелюбен, как кобра. Клинг был не старше Элвиса Пресли. Детективы и Кордис уселись за столом администратора. Все это было крайне неприятно. Неприятно и унизительно. Кордис, не укравший в жизни и десяти центов, чувствовал себя изобличенным преступником. С ним часто случалось такое. Он чувствовал себя кругом виноватым, даже если пропадала скрепка, которую он в глаза не видел.
      Такой уж это был человек. Его выводили из равновесия совершеннейшие пустяки.
      - Мистер Кордис, - начал Карелла, - насколько мы знаем, вы были знакомы с Анни Бун.
      - Да, - сказал Кордис. - Я был с ней знаком. Неужели они считают, что я её убил, пронеслось у него в голове. Разве одного взгляда на него не достаточно, чтобы понять, что он не способен на злодейство? Разве убийцы носят очки?
      - Когда вы встречались с ней в последний раз?
      - Примерно месяц тому назад. Да, месяц. Вы не меня подозреваете в убийстве?
      - Мы просто задаем вопросы, мистер Кордис, - сказал Карелла. - Обычные вопросы.
      Он не улыбался. Он выглядел как настоящая змея. Самый отвратительный тип из всех, кого Кордис встречал когда-либо. Интересно, женат ли он, подумал Кордис, и если женат, то какая извращенная психика должна быть у женщины, которая выбрала в мужья такого негодяя!
      - Где вы виделись с Анни в последний раз? - спросил Клинг.
      - Мы вместе ходили на балет, - сказал Кордис. - Смотрели "Лебединое озеро"...
      - Где?
      - В нашем культурном центре.
      - Понравилось?
      - Очень.
      - Она была тихой скромной девушкой, так, мистер Кордис?
      - Очень интеллигентной.
      - Вы когда-нибудь видели, как она играет в бильярд? - спросил Карелла.
      - Простите?
      - В бильярд.
      - Мне так и послышалось... Это в каком смысле? Чтобы Анни Бун...
      - Именно. Анни Бун.
      - Играла в бильярд? Думаю, что это исключено. Не могу себе даже представить такое.
      - Вам известно, мистер Кордис, что она была в разводе?
      - Да.
      - Вы когда-нибудь видели её дочь?
      - Монику? Да.
      - Говорили с ней по телефону?
      - С кем? С Моникой?
      - Да.
      - Вроде говорил. Раз или два. А что?
      - Вы не говорили с ней на днях?
      - Нет, нет. С тех пор, как мы виделись с Анни последний раз, я с Моникой не говорил.
      - Где вы были, мистер Кордис, в тот вечер, когда убили Анни Бун?
      - Если я не ошибаюсь, это случилось десятого июня, в понедельник, сказал Кордис. - Да, именно десятого. На следующее утро я прочитал об этом в газете. Это ужасно. Очень тихая, скромная девушка и на удивление интеллигентная. Таких теперь почти не встретишь. Она много читала Драйзера, Тек-керея, Бальзака, Достоевского. Обожала книги. На Рождество я подарил ей "Притчу".
      - Какую такую притчу?
      - Это роман Фолкнера, "Притча", - пояснил Кордис.
      - Ей понравилось?
      - Не сомневаюсь, что понравилось. Очаровательная девушка, замечательная, просто замечательная. По отношению к ней у меня были самые серьезные намерения.
      - Но вы не виделись с ней около месяца, верно?
      - Да. Совершенно верно. Именно поэтому я до поры до времени и перестал с ней встречаться. Из-за того, что стал относиться к ней самым серьезным образом.
      - Вот как?
      - У вас, наверное, возникли сомнения, джентльмены? Знакомлюсь с очаровательной девушкой, потом перестаю с ней встречаться, а потом её находят убитой...
      - Вы так и не сказали, где были вечером десятого июня, - напомнил Карелла.
      - Вы считаете, что я убил ее?
      - Просто нам хотелось бы знать, где вы тогда были, мистер Кордис.
      - Я был дома.
      - Один?
      - Нет.
      - С кем?
      - С матерью.
      - Вы живете с ней вместе?
      - Да.
      - Значит, в тот вечер вы были дома вдвоем?
      - Нет. Еще зашла соседка. Мы играли в джин. Моя мать обожает карты.
      - Анни тоже любила играть в карты?
      - Не знаю. Я её об этом никогда не спрашивал.
      - Вы были с ней близки, мистер Кордис?
      - В каком смысле?
      - В самом, так сказать...
      - А! Нет, нет... Почему это вас интересует?
      - Нам просто хотелось бы знать.
      - Нет, нет. Мы целовались несколько раз. Да, целовались.
      0на была не из таких... Позволить себе с ней какие-нибудь вольности? Трудно представить.
      - Когда-нибудь она упоминала человека по имени Джейми?
      - Джейми? Не припоминаю. Это сокращение от Джеймса?
      - Мы не знаем.
      - Джейми... Джейми... Подождите! Да, упоминала. Было такое. Я тогда рассердился. Ну, не то чтобы очень рассердился, "о все же...
      - Так вы рассердились или нет, мистер Кордис?
      - Честно говоря, рассердился. Она пришла на свидание и вдруг стала рассказывать о другом мужчине. Мне это не понравилось. Все же есть какие-то правила поведения. Я не могу сказать, чтобы Анни была плохо воспитана. Напротив, она не допускала бестактностей...
      - Кроме одного раза, - подсказал Карелла.
      - Да, это был единственный случай. Я тогда и впрямь рассердился. Мне показалось, что ей очень... очень нравится этот Джейми, уж не знаю, право, кто он такой.
      - Что же она о нем сказала?
      - Только то, что была у него дома и он оказался очень славным.
      - Она не упоминала, где он живет?
      - Где-то в Изоле.
      - А точнее?
      - Она не сказала.
      - Что ещё она говорила о Джейми?
      - Больше ничего припомнить не могу. Я намекнул ей, что молодой и привлекательной женщине не подобает ходить в гости к мужчине, но она только засмеялась.
      - И ничего не ответила?
      - Она сказала: "Джейми прелесть, я его обожаю". Что-то в этом роде. Может быть, я не совсем верно передал слова, но смысл примерно таков. Я очень огорчился и повторил, что это неприлично.
      - Что она на это сказала?
      - Сказала: "Артур, не говори глупостей. Я с ним в такой же безопасности, как и с тобой". Вот что она мне ответила. - Кордис взглянул на Кареллу. - Вам, наверное, смешно?
      - Ничуть, - возразил Карелла. - Продолжайте.
      - А это, пожалуй, все, - сказал Кордис. - Больше она о нем не упоминала. Я с ней перестал видеться, потому что начал в неё влюбляться. А потом... потом её не стало.
      - Если мы правильно вас поняли, в тот вечер, когда её убили, ваша мать и соседка играли в карты?
      - Да.
      - Как долго?
      - Примерно с половины восьмого и до полуночи.
      - В это время вы никуда не уходили?
      - Нет.
      - Как фамилия вашей соседки?
      - Миссис Александер.
      - Спасибо, мистер Кордис, - сказал Карелла и встал. Поднялся и Клинг, а Кордис остался сидеть.
      - Я могу продолжить работу? - спросил он.
      - Естественно, - ответил Карелла. - Если мы не дадим о себе знать в ближайшее время, можете вообще забыть о нашем существовании.
      Артур Кордис отправился назад в свою клетку. Больше он не встречался с Кареллой и Клингом, поскольку было точно установлено, что вечером десятого июня он действительно играл в карты со своей матерью и миссис Александер.
      Миссис Франклин Фелпс ничуть не удивилась, когда снова увидела Мейера и Клинга. Она открыла дверь, улыбнулась и сказала:
      - Джентльмены, я ждала, что вы придете. Входите. Через прихожую с тусклым зеркалом детективы проследовали в антикварную гостиную и расположились в креслах.
      - Почему вы ждали нас, миссис Франклин? - задушевным голосом осведомился Мейер.
      - Потому что рано или поздно вас должно было осенить, что среди подозреваемых в убийстве я на первом месте.
      - Видите ли, - спокойно отозвался Мейер, - мы работаем не торопясь. Бредем себе и бредем потихонечку.
      - Я рада, что вы зашли, - сказала миссис Фелпс. - Когда Франклина долго нет, мне делается как-то тоскливо.
      - Мы бы хотели кое-что проверить, миссис Фелпс, - сказал Мейер.
      - Что именно?
      - Вы знали, что у вашего мужа был роман с Анни Бун, не так ли?
      - Да. И я знала, что он платил ей гораздо больше, чем положено продавщице. Я все это знала и радости, как вы понимаете, не испытывала, но решила подождать, пока увлечение не пройдет само собой. Я уже рассказывала вам об этом, но могу повторить ещё раз. Я не убивала Анни Бун. Поймите раз и навсегда - не убивала.
      - Но согласитесь, у вас были достаточно серьезные мотивы делать её смерти.
      - Верно, - ответила миссис Фелпс с улыбкой. - Но двух других составных частей явно не хватало.
      - Каких же, миссис Фелпс?
      - Орудия убийства и возможности убийства.
      - Вы хотите сказать, что у вас нет пистолета?
      - Нет и никогда не было. Ненавижу огнестрельное оружие и держать его в своем доме не стану.
      - Однако, миссис Фелпс, в наши дни достать пистолет совсем несложно.
      - Не стану спорить. Наверно, я могла бы тайком купить пистолет, не предъявляя разрешения, которого у меня, кстати, все равно нет. Полагаю, что мне это удалось бы, особенно если заплатить втридорога. Допустим, я раздобыла орудие убийства. Но как насчет возможности, мистер Мейер? Это ведь ключевой момент.
      - А почему у вас не было возможности, миссис Фелпс? - спросил Мейер. Расскажите нам, пожалуйста.
      - Анни Бун убили в винном магазине. Это очень далеко. от того места, где я была.
      - Но ведь вы водите машину, миссис Фелпс?
      - Да, вожу, - ответила она, чуть скривив губы, - однако...
      - Что в таком случае могло вам тогда помешать?
      - Те несколько тысяч миль, которые отделяли меня от винного магазина. В тот вечер, когда погибла Анни Бун, я была в Майами. На машине оттуда так быстро не добраться.
      Мейер пробормотал что-то неопределенное.
      - При желании вы можете позвонить в отель "Шалимар" и поговорить с управляющим. Он расскажет, сколько я там прожила, и подтвердит, что именно в тот вечер я была на приеме, который по традиции устраивают для гостей отеля. Он меня сразу вспомнит. Свяжитесь с ним.
      Миссис Фелпс одарила их очаровательной улыбкой.
      - У вас все, джентльмены?
      Управляющему отелем "Шалимар" позвонили из полиции за казенный счет. Говорил с ним Мейер Мейер.
      - Когда к вам приехала миссис Фелпс? - спросил он.
      - Пятого июня.
      - А выехала?
      - Четырнадцатого.
      - Правда ли, что вечером десятого июня для гостей в отеле был устроен прием?
      - Десятого? Минуточку. - Наступившая пауза влетела налогоплательщикам в копеечку. - Совершенно верно. Это было десятого.
      - Миссис Фелпс там присутствовала?
      - Да. Она была в ярко-красном платье, выглядела очень привлекательно.
      - Когда она пришла?
      - Прием начался днем. Мы пригласили всех гостей отеля. Наш отель, позволю себе сказать, славится приемами. У нас великолепные коктейли.
      - Когда собрались гости?
      - Около половины пятого.
      - И миссис Фелпс была там с самого начала.
      - Да.
      - А когда она ушла?
      - - Ушла? По-моему, она пробыла там до самого конца.
      - Вы уверены в этом?
      - Не могу сказать на все сто процентов: там были и другие женщины в красных платьях... Но, скорее, все же уверен. Да, она была до конца.
      - Когда кончился прием?
      - Он, по правде говоря, несколько затянулся. Мы подали завтрак в половине шестого.
      - Когда?
      - В половине шестого утра.
      - А начали накануне днем, в половине пятого?
      - Именно так.
      - Значит, вы веселились всю ночь до завтрака?
      - Да. У нас дело поставлено на широкую ногу.
      - Разумеется. Миссис Фелпс была на завтраке?
      - Да. Я хорошо помню, как подавал ей яичницу.
      - Она была в том же красном платье?
      - Да.
      - И вы считаете, что она провела там всю ночь?
      - У нас тысячи гостей, - сказал управляющий, - Кто-то приезжает, кто-то уезжает. На таких вечерах много пьют, и администрация, признаться вам, не очень-то следит за тем, что делает каждый из приглашенных.
      - Понятно, - сказал Мейер. - Значит, миссис Фелпс приехала пятого июня, уехала четырнадцатого, а прием был десятого, так? Ну что ж, большое спасибо.
      - Не за что, - ответил управляющий и повесил трубку. Некоторое время Мейер сидел, мрачно уставясь в стол, а потом решил разыграть последнюю карту. Он позвонил во все авиакомпании и попросил выяснить, не продавал ли кто-нибудь билет на имя миссис Франклин Фелпс с обратным вылетом из Майами вечером десятого июня - тем вечером, когда была убита Анни Бун. А на тот случай, если билет был выписан на чужое имя, он поинтересовался заодно, не покупала ли такой билет какая-нибудь другая женщина.
      В одной из авиакомпаний ему ответили, что на имя миссис Франклин Фелпс был продан билет до Майами на ранний утренний рейс пятого июня и обратный билет - на четырнадцатое. В ночь на десятое никаких полетов туда и обратно ни она, ни другие женщины не совершали. Мейер поблагодарил и положил трубку.
      К горлу подкатил противный комок. Последняя карта была бита.
      Монике Бун тоже позвонили по телефону. Говорил с ней Берт Клинг.
      - Привет, золотце, - сказал он. - Знаешь, кто с тобой говорит?
      - Нет, а кто?
      - Угадай.
      - Тэб Хантер?
      - Нет.
      - Роберт Вагнер?
      - Нет.
      - Больше не хочу угадывать, - сказала Моника.
      - Детектив Клинг, - сказал он. - Берт.
      - Привет, Берт! - обрадовалась Моника. - Как поживаешь? - Отлично, а ты?
      - И я отлично. Сегодня в школе получила второй приз.
      - По какому предмету?
      - По рисованию.
      - Молодец. Могу я задать тебе один вопрос?
      - Конечно.
      - Мы спрашивали уже твою бабушку, но она не смогла ответить. Может, ты. сумеешь.
      - Попробую.
      - Твоя мама встречалась с человеком по имени Джейми. Она не говорила тебе о нем?
      - О Джейми?
      - Да.
      - Это, наверное, Джеймисон Грей.
      - Как ты говоришь, Моника?
      - Джеймисон Грей. Мне мама о нем рассказывала. Она говорила, что лучше и несчастней его нет человека на белом свете. И что он очень добрый, ласковый и что как-нибудь мы вместе сходим к нему в гости.
      - Ты не обманываешь меня, Моника?
      - Нет, нет. Она называла его Джеймисон Грей. Вам этот Джейми нужен?
      - Надеюсь, что этот, золотце, - скачал Клинг. - Очень надеюсь. Спасибо тебе огромное.
      - Берт!
      - Да?
      - Ты не знаешь, когда мама вернется из отпуска? Берт Клинг замешкался:
      - Я... ты понимаешь... пока не знаю...
      - Хорошо бы она приехала поскорей, - сказала Моника.
      - Конечно.
      - Ладно, не буду тебя задерживать. Тебе надо ловить жуликов.
      - Пока, Моника. Спасибо тебе.
      Он повесил трубку и достал из нижнего ящика стола телефонный справочник Изолы.
      - Есть новости? - осведомился Мейер.
      - Будем надеяться, - сказал Клинг. - Постучи по дереву. Грей, Джейк... Грей Джеймс... Еще один... Еще Грей Джеймс... Господи, их тут шестеро! Так, минуточку... Мейер, вот он! Грей Джеймисон. Северная Тридцатая, двенадцать - двадцать. Надевай шляпу и пошли!
      - Шляпу? - переспросил Мейер, проведя рукой по лысой макушке. - Я не ношу шляпу. От шляп лЮди лысеют.
      В доме на Северной 30-й улице - четырехэтажном аккуратном здании из коричневого камня - Мейер и Клинг поднялись на четвертый этаж и постучали в дверь квартиры 44, где, согласно надписи на почтовом ящике, проживал Джеймисон Грей.
      - Кто там? - раздался молодой голос.
      - Откройте! - сказал Мейер.
      - Открыто, - сообщил голос.
      Клинг, помня о роковой оплошности Хейвза, сжал в руке свой револьвер. Мейер распахнул дверь и отпрянул в сторону. Из квартиры не доносилось ни звука.
      - Входите же! - наконец услышали они.
      Все ещё держа в руке револьвер, Клинг быстро оглядел квартиру. В дальнем конце темной комнаты лицом к окну сидел юноша лет двадцати.
      Не переступая порога, Клинг спросил:
      - Вы Джейми Грей?
      - Да, - сказал юноша. На нем были черные брюки и белая рубашка - ворот расстегнут, рукава закатаны. Юноша по-прежнему смотрел прямо перед собой, как будто, кроме него, никого в квартире не было.
      - Вы знаете Анни Бун? - спросил Клинг.
      - Да, - сказал юноша. Он слегка повернулся, но посмотрел почему-то на Мейера, как будто тот задал вопрос. - Вас прислала Анни?
      - Нет, - ответил Клинг. Он пытался разглядеть лицо молодого человека, но в комнате было очень темно.
      - Значит, она вас не посылала? - спросил Грей.
      - Нет.
      - А я-то думал, она наконец вспомнила обо мне. Она давно у меня не была, вот я и решил, что она что-то хочет передать через вас.
      Он снова повернулся к окну. Клинг и Мейер подошли поближе, но юноша не обратил на это никакого внимания.
      - Она часто у вас бывала? - спросил Мейер.
      - Да. Раз в неделю, а то и чаще. Это мне очень помогало. Она удивительный человек.
      - Вы никуда не ходили вместе?
      - Только один раз немного прошлись. По мне, чем меньше ходить, тем лучше.
      - Где вы познакомились?
      - В баре. Совершенно случайно. Как-то днем я решил выйти в бар. Захотелось выпить кружку пива. С вами такого не бывало? Вдруг страшно захотелось пива. Нет ничего лучше кружки пива, когда давно его не пил. Анни подсела ко мне за стол. Вот и все.
      - И что она сказала?
      - Спросила, как меня зовут. Я сказал: Джейми Грей. Она была заметно выпивши.
      - Анни Бун? - удивленно воскликнул Клинг.
      - Да.
      - Вы уверены?
      - Абсолютно. От неё сильно пахло спиртным, да и говорила она как-то странно. Она явно напилась, потому-то и подошла ко мне. Я спросил, не желает ли она выпить чашку кофе. Она сказала: "С удовольствием" - и мы пошли ко мне.
      - И после этого она стала к вам заходить, так?
      - Да. Приходила поболтать. Говорила, что у неё от этого становится легче на душе.
      - Вы живете здесь один, Грей?
      - Да.
      - Чем зарабатываете на жизнь?
      - Раньше я был неплохим пианистом. Играл в оркестре.
      - Что значит "раньше"? Теперь вы не играете?
      - Играть-то я могу и теперь, не разучился. То, что со мной случилось, не мешает играть на пианино. Но сейчас с работой становится труднее. Надо ходить, искать, обивать пороги. А у меня на это нет ни сил, ни желания.
      - Нельзя ли пояснее?
      - Ну, после того, что произошло...
      - С кем произошло - с Анни?
      - С Анни? - удивленно переспросил Грей и поднял голову.
      - У вас есть пистолет, Грей?
      - Вы что-то сказали насчет Анни...
      - Пистолет у вас есть или нет?
      - Пистолет? Нет, конечно. Зачем мне пистолет? Вы что-то сказали про Анни. Она...
      - Что вы делали вечером десятого июня?
      - Не помню. Какая, собственно, разница. Вы сказали, что с Анни...
      - Вы что, газет не читаете, Грей? Хватит прикидываться.
      - Газеты? Как же я могу читать газеты? Послушайте, на что вы там намекаете?
      - Вечером десятого июня вы не выходили из своей квартиры?
      - Я редко выхожу вечерами. Да и днем тоже. После того, как кислота...
      - Где же вы были вечером десятого июня? - резко спросил Мейер. - Где вы были в тот вечер, когда была убита Анни Бун?
      - Убита! - воскликнул Джейми. Он вскочил со стула и оказался лицом к лицу с детективами. - Убита! - Он смотрел на них невидящим взглядом. - Анни убита!
      В руке у Клинга оказался револьвер. Но Мейер, взглянув в лицо Грея и увидев пустые глаза на старческом лице юноши, тихо сказал ему:
      Убери пушку, Клинг. Он же слепой.
      ГЛАВА XVI
      Коттон Хейвз полностью реабилитировал себя в тот день, когда был пойман Чарлз Феттерик.
      В восемь двадцать семь утра позвонил Сэм Каплович. К телефону подозвали Хейвза.
      - Детектив Хейвз слушает, - сказал он.
      - Мистер Хейвз, говорит Сэм... Каплович.
      - Как поживаете, мистер Каплович?
      - Спасибо, все в порядке. Я отыскал Чарлза Феттерика.
      - Где он? - быстро спросил Хейвз.
      - Он работает в граверной мастерской Симпсона. Это в Риверхеде.
      - Вы уверены?
      - Да. Судя по тому, что сказал мне мистер Симпсон, его вот-вот уволят. Он уже неделю не был на работе.