- Почему же, пью...
      - Так давайте я вам налью.
      - Только не сейчас, спасибо.
      - Послушайте, сейчас никого из жильцов на нашем этаже нет дома. Как-никак субботний вечер, все разбежались веселиться. Суббота, понимаете? Неужели вы не знаете, что такое суббота?
      - Знаю, конечно, - успокоил её Хейвз.
      - А вы знаете, как можно повеселиться?
      - Конечно.
      - Ну так давайте выпьем. Все равно допрашивать вам сейчас некого. Кроме меня. А я одна-одинешенька. Вот и допрашивайте. Задавайте вопросы. А я буду отвечать. У Дженни Пеленко есть ответы на любые вопросы.
      - Кроме тех, которые меня интересуют, - сказал Хейвз.
      - То есть?
      - Вы же ничего не знаете о Феттерике, верно?
      - Я вам уже сказала: ничтожество. Мошенник. Канавокопатель. Ничтожество. Человек, который кладет кирпичи.
      - Огромное спасибо, - сказал Хейвз. Дженни Пеленко допила виски и уставилась на Хейвза долгим взглядом.
      - Боишься? - спросила она. Хейвз сделал шаг к двери.
      - Спокойной ночи, миссис Пеленко, - сказал он. - Будете писать мужу, сообщите ему, что полиция весьма признательна вам за оказанную помощь. Это доставит ему удовольствие.
      0н открыл дверь. Дженни Пеленко по-прежнему не сводила него глаз.
      - Боишься женщин, сыщик? - крикнула она.
      - Только вооруженных, - вежливо ответил Хейвз и вышел на площадку.
      Он уже спускался по лестнице, когда услышал крик Дженни:
      - Чем вооруженных?
      Те, кто работал вместе с ним, шли теперь по обе стороны черного гроба. Они шли торжественно, шаг в шаг. Гроб не казался тяжелым - наверное, потому, что его тяжесть приходилась на много плечей.
      Гроб поставили на катафалк, и он отправился в путь на кладбище Санд Спит, а черные машины двинулись вслед. На кладбище пришли немногочисленные родственники Хэвиленда, он был одиноким человеком. Священник сказал несколько слов, и гроб стали опускать на холщовых ремнях. Полицейские, склонив головы, смотрели, как их товарищ уходит в землю. Стоял прекрасный июньский день. Лучшей погоды Хэвиленд не мог бы и пожелать.
      Могильщики забросали яму землей, и люди начали расходиться.
      Черные машины словно растворились в солнечном июньском дне. Полицейских ждала работа. Нужно было разобраться с двумя убийствами.
      Роджер Хэвиленд лежал в земле, не ведая их забот. Недели через две над его могилой поставят каменную плиту, и раз в год родственники будут возлагать к ней цветы. Потом визиты прекратятся и цветы исчезнут.
      Но Роджеру Хэвиленду на все это наплевать.
      Роджеру Хэвиленду теперь все равно.
      Роджер Хэвиленд - покойник.
      ГЛАВА XI
      Что может быть хуже, чем попасть на допрос к полицейскому? Известно что - попасть на допрос к двум полицейским. Необходимость отвечать на вопросы, которые тебе задают поочередно два субъекта с непроницаемыми физиономиями, кого угодно выведет из себя. Наверное, детективы потому-то и работают на пару, что так легче давить на психику.
      Патрицию Колуорти допрашивал детективный дуэт в составе: Мейер Мейер и Берт Клинг. Патриция в жизни не видела, чтобы у двух человек сразу были такие каменные лица. Когда сыщики переступили её порог, она почему-то решила, что к ней пожаловали представители похоронного бюро, чтобы сообщить о кончине давно хворавшей тетки. Но оказалось, что это детективы. У них не было ничего общего с обаятельными сыщиками из кино, и Патриция даже огорчилась. Блондин, правда, мог сойти за симпатичного парня, если бы не выражение лица - ещё более непроницаемое, чем у его напарника. Патриции казалось, будто два отбойных молотка вдруг ожили и, приняв обличье сыщиков, явились её допрашивать.
      - Мы нашли ваше имя в записной книжке Анни Бун, - начал лысый. - Вы с ней дружили?
      - Дружила, - сказала Патриция Колуорти.
      - Она была вашей близкой подругой? - спросил блондин.
      - Довольно близкой.
      - Как вы давно знакомы?
      - Года два, не меньше.
      - Вы знали о её разводе?
      - Да.
      - Вы были знакомы с её бывшим мужем? - поинтересовался лысый.
      - Нет.
      - Вы не знали Теда Буна?
      - Нет.
      - Когда вы виделись с Анни в последний раз?
      - В позапрошлую субботу. Мы были в компании.
      - С кем?
      - С двумя людьми.
      - Это понятно. С кем именно?
      - Моего знакомого зовут Стив Брезил. И ещё там был приятель Анни.
      - Как его имя?
      - Фрэнк. Франк Абельсон.
      - До этого вы знали Абельсона?
      - Да, он приходил с Анни несколько раз.
      - Между ними было что-то серьезное?
      - Нет, пожалуй. Почему бы вам не допросить её бывшего мужа? Судя по тому, что рассказывала мне Анни, он собирался отобрать у неё дочь. У него был повод убить Анни. В отличие от Франка. Он очень симпатичный молодой человек.
      - У мистера Буна мог быть повод, но не было возможности, - сказал блондин. - Когда его бывшую жену застрелили, он был в сорока милях от города. Владелец ресторана подтвердил это. Бун просто не мог совершить убийство.
      - Значит, он ни при чем, так?
      - Так.
      - Но и Фрэнк Абельсон тоже не мог этого сделать. Готова биться об заклад, у него алиби. Вы собираетесь его допрашивать?
      - Очень может быть.
      - Почему бы вам не допросить тех, кого следовало бы?
      - Например? - осведомился блондин.
      - Тех, кто имеет к этому отношение, - сказала Патриция.
      - Анни была алкоголичкой? - спросил лысый.
      - Кем, кем?
      - Она выпивала?
      - Вы шутите?
      - Нет, я говорю совершенно серьезно.
      - Кто вам сказал такое?
      - Это наше дело.
      - Ну вы даете!
      - Значит, она не пила?
      - Если человек иногда сделает глоток шерри, это ещё не значит, что он пьет. Нет, это же надо придумать такое! Она не пила.
      - Вы в этом уверены?
      - Еще бы, мы ведь часто бывали вместе. Рюмку шерри, от силы - две. Или чуточку ликера. Но только не виски. Анни - алкоголичка! Кошмар!
      Лысый взглянул на блондина.
      - Вам кто-то сказал, что она выпивала? - спросила Патриция.
      - Да.
      - Будьте внимательны. Есть люди, которые ради своих интересов готовы на все. Им ничего не стоит опорочить даже мертвых.
      - Кого именно вы имеете в виду, мисс? - осведомился лысый.
      - У каждого человека есть свои интересы. Разве вы этого не знаете?
      - Вам нравилась Анни?
      - Я любила её как сестру. Мне далеко не все нравилось в ней, в её поступках и знакомствах, но это её личное дело. Я не задаю лишних вопросов. И не сую свой нос куда не следует.
      - Вы сказали, что вам не все нравилось в её поступках и знакомствах. Что же именно?
      - Меня это не касается.
      - Зато касается нас, - возразил лысый. Вообще-то он был не так уж и плох, если немного привыкнуть. Приятные голубые глаза, спокойные манеры...
      - Ох, не нравится мне плохо говорить о покойниках...
      - Это поможет нам отыскать убийцу.
      - Понимаю. Но мне бы не хотелось, чтобы вот так судачили обо мне, когда я умру. - Патриция вздрогнула. - Бр-р! У меня от этого просто мурашки ползают. Не переношу разговоров о смерти. Я не смогла заставить себя пойти на похороны собственной матери, вот до чего дошло! На Западе у меня есть тетка, которая вот-вот помрет. Стоит мне только об этом подумать, как становится не по себе.
      Блондин взглянул на лысого.
      - Вы только не обижайтесь, - сказала Патриция, - но сначала, когда вы вошли, я подумала, что вы из похоронного бюро. Вы были такие угрюмые...
      Лысый посмотрел на блондина.
      - Анни Бун была в чем-то замешана? - спросил блондин.
      - Ни в чем.
      - Что-то противозаконное?
      - Нет.
      - Подпольная торговля?
      - Чего?
      - Сокрытие доходов?
      - Чего?
      - Что же тогда?
      - Ничего.
      - Ничего противозаконного?
      - Нет. Не знаю. Откуда мне знать, законно это или нет.
      - Что - это?
      - То, что она делала.
      - Что же она делала?
      - Не знаю. Она была моей подругой. Слушайте, я не могу говорить о мертвых. Неужели нельзя переменить тему? Давайте поговорим о ком-нибудь другом.
      - Она выпивала? - спросил лысый.
      - Нет.
      - Кололась? - спросил блондин.
      - Что?
      - Ну, принимала наркотики?
      - Нет.
      - Что же тогда? Что она делала незаконного?
      - Ничего.
      - За что же её убили?
      - Не знаю. Почему бы вам не спросить... - Она осеклась.
      - Кого?
      - Спросите... других.
      - Например?
      - Например, тех, кто знает её лучше, чем я. Спросите Фрэнка Абельсона. Он был с ней близко знаком. Или другого её приятеля - Арти Кордиса. Спросите у них.
      - У неё был роман с кем-то из них?
      - Нет.
      - Тогда с какой стати нам обращаться к ним?
      - Не знаю. Но это лучше, чем задавать вопросы мне. Я мало что могу сказать о ней или о её делах.
      - Кто мог желать её смерти, мисс Колуорти?
      - Откуда мне знать? Мне тяжело об этом говорить. Мне тяжело даже думать об этом?
      - У неё были враги?
      - Нет.
      - Близкие друзья? Патриция ничего не ответила.
      - Были или нет? Патриция молчала.
      - Ну, ладно, - сказал лысый и вздохнул. - С кем она спала? Патриция тоже вздохнула.
      - С владельцем винного магазина, где она работала. С мистером Фелпсом.
      На территории 87-го полицейского участка Франклин Фелпс не проживал.
      Там находился его магазин, но сам он жил в фешенебельном районе Нозерн Кресчен, в доме, который десять лет назад купил за 35 тысяч долларов, а теперь мог продать при желании за 49 500. В доме не было ничего особенного, просто за эти годы район стал престижным, и цены подскочили.
      Фелпсу принадлежал небольшой участок на улице, которая называлась Пала-Виста-драйв. Мейер с Клингом медленно ехали по извилистой дороге, вглядываясь в номера особняков. Остановились около таблички с номером 35. Оставив машину у обочины, они направились к дому по мощенной плиткой дорожке. Дом был двухэтажный, крытый кедром, с кедровыми ставнями. Крыша покрашена голубым, ставни белым. Дверь тоже была белой, и на ней висел большой медный молоток. Мейер постучал.
      - Десять против одного, что откроет прислуга, - сказал он Клингу.
      - И спорить не буду, - отозвался тот. Дверь открылась. Юная негритянка в розовом платье уставилась на них.
      - Я вас слушаю, - сказала она.
      - Мы к мистеру Фелпсу.
      - Как прикажете доложить?
      - Полиция, - сообщил Мейер и показал значок.
      - Минуточку, - сказала девушка и прикрыла дверь.
      - Она не даст стрекоча через черный ход? - с деланным испугом спросил Мейер.
      - Запросто, - в тон ему отозвался Клинг. - Не взять ли мне из машины баллон со слезоточивым газом?
      - И ручные гранаты, - добавил Мейер. - Жаль, с нами не; мистера Коттона. Давненько в меня никто не стрелял.
      Дверь снова отворилась. На пороге стояла миловидная кареглазая женщина лет сорока с небольшим. Когда-то она была блондинкой, но теперь в её волосах просвечивала седина. С приятной улыбкой женщина проговорила:
      - Входите, пожалуйста. Франклин принимает душ. Детективы вошли в холл. Серое туманное зеркало отразил? их физиономии.
      - Проходите в гостиную, - пригласила женщина. - Меня зовут Марна Фелпс.
      - Я детектив Мейер, - представился Мейер. - А это мой коллега, детектив Клинг.
      - Очень приятно, - сказала миссис Фелпс. - Не желаете ли кофе? Или чего-нибудь еще? Франклин сейчас придет.
      Они проследовали за хозяйкой в гостиную. Мебель была прямо-таки из Версальского дворца. У стены между окон - бювар в стиле Людовика XVI, украшенный фарфоровыми медальонами, тремя круглыми и тремя прямоугольными. У противоположной стены стоял столик для книг красного дерева времен Регентства, а возле него - пара позолоченных стульев, опять же эпохи Людовика XVI, обитых гобеленовой тканью. Комната была уставлена старинным фарфором. Мейеру почудилось, что ещё мгновение - и в гостиную войдет с чаем и пирожными на подносе Мария Антуанетта. С некоторой опаской детективы уселись.
      - Не хотите ли кофе? - ещё раз спросила миссис Фелпс.
      - Нет, спасибо, - сказал Клинг.
      Мейер откашлялся и с досадой посмотрел на Клинга. Он-то как раз с удовольствием выпил бы чашечку. Но шанс был упущен. Миссис Фелпс заговорила о другом.
      - Вы по поводу Анни, не так ли? - спросила она.
      - Да, - сказал Клинг.
      - Значит, вы все знаете?
      - Что?
      - Насчет неё и Франклина?
      - Что вы имеете в виду, миссис Фелпс? - спросил Мейер.
      - То, что у них был роман, - сказала миссис Фелпс. Клинг смутился. Мейер, который был старше, не смутился ничуть.
      - Это нам известно, - кивнул он.
      - Он не убивал, - заявила миссис Фелпс. - Я в этом абсолютно уверена.
      - Давно ли вы узнали об этом?
      - О романе? Конечно, давно.
      - А точнее?
      - Примерно с год. - Миссис Фелпс покачала головой. - Франклин не из весенних петушков, поэтому я не очень-то беспокоилась. Такое часто бывает, мне ли этого не знать. Вот если бы я подняла скандал, то могла бы его потерять. Слишком много я в него вложила, чтобы в одночасье всего лишиться. Если бы ничего не случилось, все кончилось бы через полгода, но, к несчастью, Анни погибла.
      - Вы её знали, миссис Фелпс?
      - Встречала раз-другой. В магазине.
      - Что вы могли бы о ней сказать?
      - Она была очень хороша собой. Это делает честь вкусу Франклина.
      - Вы проявляете удивительную широту взглядов, миссис Фелпс.
      - Вы женаты, детектив... Мейер, так вас, кажется, зовут?
      - Женат.
      - В таком случае спросите вашу жену. Задайте вопрос, сколько времени ей потребовалось, чтобы сделать вас настоящим мужчиной. Это способ помещения капитала, детектив Мейер, только и всего. У женщин есть лишь один способ поместить капитал - вложить его в своего мужа. Ну и, конечно, в детей, если вам посчастливилось их иметь. Но у меня нет детей. А у вас, детектив Мейер?
      - Трое...
      - Значит, вашей жене повезло гораздо больше, чем мне. У меня есть лишь Франклин. Ему я посвятила себя целиком. Он - труд моей жизни. У мужчины множество дел, у женщины - одно. Я потратила на своего мужа много сил. Я дала ему все, что могла дать. Я была хорошей женой, и в результате он стал настоящим мужчиной. Когда мы встретились, он был весьма далек от совершенства, но я разглядела в нем большие возможности. Я вложила в него средства. Те средства, какими располагала, - самое себя.
      - Понимаю, - сказал Мейер.
      - А когда появилась красивая молодая женщина и мой капитал оказался под угрозой, я сделала то, что подсказал мне здравый смысл. Надо ли закрывать дело из-за небольшого пожара на складе? - Миссис Фелпс снова одарила гостей приятной улыбкой. - Еще полгода, и все встало бы на свои места. Все пошло бы по-прежнему.
      - Анни Бун догадывалась, что вы все знаете?
      - Нет.
      - А ваш муж?
      - Не знал и не знает. Зачем ему об этом говорить? Жена не должна быть слишком проницательной. - Миссис Фелпс в очередной раз улыбнулась. - Но я выдаю вам профессиональные тайны, детектив Мейер. И тем самым осложняю жизнь вашей супруге.
      - Ей ни к чему подсказки, - отозвался Мейер и тоже улыбнулся. - Она поместила свой капитал в собственное дело.
      - Вы собираетесь рассказать моему мужу все, что вам известно?
      - Да.
      - Зря. Вряд ли это поможет расследованию. Он ведь не убивал...
      - А кто убивал? - спросил Мейер.
      - Откуда же мне знать? - С лица миссис Фелпс не сходила улыбка. Можно, я скажу жестокие слова?
      - Давайте, - разрешил Мейер.
      - Поверьте, что мне на все это наплевать, - произнесла она, не переставая улыбаться.
      - Наплевать? На что же, дорогая? - раздался голос Франклина Фелпса.
      - Показывать или не показывать на выставке наших собак, - не растерялась миссис Фелпс.
      - А! - протянул Фелпс, входя в комнату. - У нас тройка ирландцев. Я люблю их .выставлять, а Марне это не нравится. Красивые животные. - Он взглянул на Мейера. - Да это же детектив Мейер! Я сразу и не узнал.
      - Здравствуйте, мистер Фелпс, - сказал Мейер, вставая и пожимая ему руку. - Это Берт Клинг.
      - Детектив Клинг, - уточнил мистер Фелпс и пожал руку Клингу.
      На первом допросе Фелпс не произвел на Мейера особого впечатления, но когда выясняется, что у человека был роман с рыжеволосой красавицей лет на десять его моложе, он предстает в несколько ином свете. Мейер всмотрелся в него. Высокий, с седеющими волосами, пронзительные серые глаза, прямой нос, жесткий рот. Его челюстью можно заколачивать костыли в железнодорожные шпалы.
      - Извините, что вытащили вас из душа, мистер Фелпс, - сказал Мейер. Нам нужно задать вам ещё несколько вопросов.
      - Признаться, в прошлый раз я вел себя как сущий осел, - сообщил Фелпс.
      - Ну что вы... - неопределенно отозвался Мейер.
      - Зря я начал все эти разговоры насчет товара, честное слово, зря.
      - Но вы действительно заплатили за него деньги.
      - Верно, но потом я навел справки, и оказалось, что страховка покрывает все убытки.
      - Вот и хорошо, - сказал Мейер без всякого выражения.
      - Рад, что мне представился случай ещё раз с вами увидеться. Не хотелось бы оставлять дурного впечатления.
      - А его и не осталось, - покривил душой Мейер. - Могли бы мы с вами поговорить, мистер Фелпс?
      - Конечно, давайте поговорим.
      Фелпс подошел к столику в стиле Людовика XVI, снял крышку с фаянсовой шкатулки и достал сигарету. Он как раз собирался её закурить, когда Мейер произнес:
      - Без свидетелей.
      Спичка чуть дрогнула в руке Фелпса, но он снова поднес её к сигарете и сказал:
      - Разумеется. Марна, ты бы не смогла...
      - У меня и без вас тысячи дел, - отозвалась миссис Фелпс. - Рада была познакомиться, джентльмены. - Она снова улыбнулась и вышла из комнаты.
      - Что вам угодно? - спросил Фелпс.
      - Мы хотели бы ещё раз вернуться к сведениям, полученным от вас, мистер Фелпс.
      - Прошу вас. - Фелпс затянулся сигаретой. Одну руку он держал в кармане халата.
      - Как давно вы знаете Анни Бун?
      - Она работала у меня около года, - сказал Фелпс.
      - Хорошо. Вы были знакомы с ней до этого?
      - Я впервые увидел её, когда она пришла по моему объявлению в газете.
      - В каких вы были с ней отношениях?
      - Она у меня работала.
      - Сколько вы ей платили?
      - Сто двадцать пять долларов в неделю.
      - Кажется, вы посылали ей розы, когда она однажды заболела? - спросил Клинг.
      - Не помню.
      - Посылали, - уверил его Клинг.
      - Может быть.
      - Не кажется ли вам это несколько необычным?
      - Если такое и было, не вижу здесь ничего необычного.
      Анни была надежным помощником. Без неё мне бы не уп раниться с этим магазином.
      - Когда вы впервые встретились, мистер Фелпс?
      - Я уже сказал - когда она пришла по объявлению.
      - Где вы поместили объявление?
      - В местных газетах.
      - Почему вы наняли именно ее?
      - Она уже до этого работала продавщицей.
      - Она продавала виски?
      - Мебель.
      - Где?
      - У Германа Додсона.
      - Она говорила вам об этом?
      - Да.
      - И вы запомнили?
      - Запомнил.
      - Она была алкоголичкой? . - Кем, кем?
      - Алкоголичкой.
      - Какой абсурд! Нет, конечно!
      - Откуда вы знаете?
      - Я не видел, чтобы она выпивала больше бокала... - Фелш: осекся.
      - Бокала чего?
      - Вина, - договорил он.
      - Где вы это видели, мистер Фелпс?
      - Не помню.
      - Вы встречались с ней где-то помимо работы?
      - Помимо работы? Нет, конечно. Не помню, где я видел, что она пила вино. Кажется, в магазине.
      - Она пила ваше вино?
      - Да, мое.
      - По какому поводу?
      - Без повода. Мы... мы просто решили открыть бутылочку...
      - Это был единственный случай, когда она пила при вас?
      - Да.
      - Тогда откуда вы знаете, что она не была алкоголичкой?
      - Ну, это сразу можно сказать. Она ведь у меня работала. Я много раз бывал в магазине, но пьяной её не видел ни разу.
      - Сколько вы платили ей, мистер Фелпс?
      - Я уже говорил. Сто двадцать пять долларов в неделю. Скажите, это допрос третьей степени? В таком случае я бы, пожалуй, позвонил своему адвокату.
      - Если вам очень хочется, мистер Фелпс. Никаких препятствий с нашей стороны не будет. Но если вы спросите мое мнение, я бы посоветовал вам не дергаться и честно отвечать на вопросы.
      - Я и так отвечаю честно. Между прочим, я имею право не отвечать на те вопросы, которые мне не нравятся.
      - Вам придется ответить и на них, если мы вас арестуем.
      - На каком основании?
      - По подозрению в убийстве, - ответил Клинг. Фелпс помолчал.
      - Я все-таки позвоню моему адвокату, - сказал он наконец.
      - Если это вам так необходимо, - сказал Мейер, - то вы позвоните ему прямо из восемьдесят седьмого участка. Фелпс растерянно заморгал.
      - Не хотите говорить здесь, можно поговорить и в участке, - уточнил Мейер. - Если вы не убивали её, то вам нечего бояться.
      - Я её действительно не убивал.
      - Прекрасно. Так почему же тогда вы говорили неправду?
      - Не говорил я неправды.
      - У вас был роман с Анни Бун? Фелпс молчал.
      - Был или нет?
      - Был, - сказал Фелпс.
      - Почему же вы нам сразу этого не сказали?
      - По разным причинам.
      - Например?
      - Во-первых, мне не хотелось, чтобы меня заподозрили в убийстве.
      - Эту возможность пока исключить нельзя, мистер Фелпс.
      - Во-вторых, история могла попасть в газеты, и я не хотел бы, чтобы Марна... В общем, вы меня понимаете.
      - Вполне, - сказал Мейер. - Ну, а теперь выкладывайте все , начистоту.
      - С чего начать?
      - Когда вы познакомились с Анни? Фелпс тяжело вздохнул.
      - В мебельном салоне фирмы "Герман Додсон". В отделе современной мебели. Я туда забрел по ошибке. Вообще-то мы с Марной предпочитаем антиквариат.
      - Продолжайте.
      - Я назначил ей свидание... Ну, не сразу, конечно. Мы сначала поболтали. Короче, вы знаете, как это обычно бывает.
      - Нет, не знаю, - отрезал Мейер. - Я женат. Так что расскажите мне, как это у вас вышло, мистер Фелпс.
      - Вот уж не знал, что полицейские у нас такие высоко - нравственные, сказал Фелпс. - Я и не подозревал, что любовь в нашем штате считается правонарушением.
      - Не любовь, - поправил его Мейер. - Супружеская измена.
      - Анни была в разводе, - возразил Фелпс.
      - Но вы-то женаты. Закон считает изменой такую связь, когда хотя бы один из партнеров состоит в браке. Однако не будем отвлекаться, мистер Фелпс. Преступление, которое нас интересует, - это убийство.
      - Я не убивал ее...
      - Мы вас слушаем. Продолжайте, пожалуйста.
      - Я любил её. С какой стати мне было её убивать?
      - Когда мы с вами говорили в первый раз, её гибель вроде бы не произвела на вас особого впечатления. Гибель товара вас огорчила куда больше.
      - Да, огорчила. Но и гибель Анни меня потрясла. Разве могло быть иначе? Я ведь знал её больше года.
      - Почему вы взяли её на работу в свой магазин? Чтобы она была ближе к вам?
      - Не совсем так... В магазине я бывал очень редко. Анни управлялась там одна. Я обычно заезжал к концу дня забрать выручку.
      - Вы заезжали и в тот день, когда её убили?
      - Да, я уже вам говорил. Я оставил ей немного денег, чтобы хватило до закрытия. Я всегда так делал: вечером выписывал документы для банка, а утром вносил деньги.
      - В какой банк?
      - В местный, Первый национальный.
      - Зачем же вы все-таки взяли её на работу?
      - Чтобы помочь.
      - Каким образом?
      - Как вам известно, она была в разводе. У Додсона ей платили гроши. После тоге" как... По мере того как наше знакомство крепло, я решил, что для неё будет гораздо разумнее перейти в мой магазин. Собственно, я платил ей больше, чем сто двадцать пять долларов в неделю.
      - Сколько же?
      - Двести двадцать.
      - Миссис Фелпс об этом знала?
      - Нет, конечно. Я никому не платил больше ста двадцати пяти.
      - Другими словами, мистер Фелпс, - сказал Мейер, - вы решили сочетать приятное с полезным, я вас правильно понял?
      - Это очень вульгарная формулировка, детектив Мейер.
      - Правда? А как бы вы это назвали?
      - Я пытался помочь девушке. Она должна была содержать мать и дочь. Это было самое малое, что я мог для неё сделать.
      - Ну да. А почему в первый раз вы притворились, будто понятия не имеете о её дочери?
      - Я не притворялся...
      - Вы сказали, что у неё сын.
      - Только потому, что не хотел, чтобы вы догадались о нашей связи. Не хотел, чтобы это убийство как-то на мне отразилось.
      - Когда именно вы заехали за деньгами в тот день, мистер Фелпс?
      - Около восьми. Я всегда заезжал в это время.
      - По нашим сведениям, её убили в половине одиннадцатого или около того. Где вы находились между восемью и половиной одиннадцатого?
      - Не помню, - быстро ответил Фелпс.
      Мейер посмотрел на него с крайним удивлением.
      - Мистер Фелпс, - сказал он. - По-моему, вы не поняли вопроса. Где вы находились в тот вечер, когда была убита Анни Бун, с восьми до половины одиннадцатого?
      - Не помню, - повторил Фелпс.
      - Может быть, вы все-таки попытаетесь припомнить, мистер Фелпс? сказал Мейер. - И я бы советовал сделать это побыстрее.
      - Если я не помню, так и не вспомню.
      - Где вы были? - спросил Клинг. - Дома?
      - Нет.
      - Где же тогда?
      - Не помню.
      - Но вы помните, что дома не были, так?
      - Да, это я помню.
      - Может быть, вы были в вашем магазине? Сначала застрелили Анни Бун, а потом стали бить бутылки?
      - Не говорите глупостей.
      - Так где же, черт возьми, вы были, мистер Фелпс? Подумайте хорошенько. Очень вам советую.
      - Послушайте...
      - Мы вас все время внимательно слушаем.
      - Послушайте, я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление... - Фелпс никак не мог довести фразу до конца. - Понимаете, я же...
      - Давайте, мистер Фелпс. Выкладывайте начистоту.
      - Вы уже допрашивали Теда Буна? Ее бывшего мужа?
      - В половине одиннадцатого его не было в городе. Его алиби подтверждено. Он вне подозрения, мистер Фелпс.
      - Я тоже.
      - Насчет вашего алиби нам пока ничего не известно.
      - Я не понимаю, где был тогда. Но вблизи магазина мен? точно не было.
      Мейер тяжело вздохнул.
      - Мистер Фелпс, - сказал он. - Одевайтесь.
      - Это ещё зачем?
      - А затем, что вы ничего не хотите нам рассказать. Затем, что вы были в близких отношениях с Анни Бун. И ещё затем, что в участке нам проще будет задавать вам вопросы. Много вопросов, мистер Фелпс.
      - Я... в тот вечер я был в Изоле, - выдавил из себя Фелпс
      - Где именно?
      - На Эндикотт-авеню.
      - Что вы там делали?
      - Я... я был не один.
      - С кем же?
      Фелпс промолчал, и Мейер повторил вопрос:
      - С кем вы там были?
      - Это не важно, - ответил Фелпс.
      - Очень важно, - сказал Клинг.
      - С женщиной? - спросил Мейер. - Да. Некоторое время спустя Мейер произнес:
      - Вы очаровательный человек, мистер Фелпс. Отличный объект для помещения капиталов.
      - Каких капиталов?
      - Тот, кто вкладывает в вас средства, должен как можн скорее изъять их. Как зовут вашу девку?
      - Она не девка.
      - Как её имя?
      - Лидия. Лидия Форрестер.
      - Адрес?
      - Эндикотт-авеню, 730. Неужели нужно впутывать и её в все это?
      - Вы знаете, как иначе проверить ваше алиби?
      - Не знаю.
      - Там, где она живет, есть швейцар? Или лифтер?
      - Есть. Это имеет значение?
      - В свете того, что вы нам только что сообщили, мисте Фелпс, у вас вполне могли быть серьезные причины, чтобы убрать Анни Бун со своей дороги. Я сильно сомневаюсь, что вашего утверждения, будто тот вечер вы провели в чьем-то обществе, будет достаточно. Молите Бога, мистер Фелпс...
      - О чем?
      - Чтобы кто-то смог подтвердить, что видел вас в доме 730 по Эндикотт-авеню в то самое время, когда убили Анни, - сказал Мейер. - Мы ещё увидимся, мистер Фелпс. Мы дадим вам знать о себе.
      Мейер помолчал немного и энергично кивнул.
      - Можете быть уверены, что мы ещё увидимся.
      ГЛАВА XII
      До чего же обидно, когда узнаешь, что у подозреваемого в убийстве нашлось железное алиби! Обидно было узнать это про Теда Буна и ещё обиднее - про Франклина Фелпса. Нс факты не перестают быть фактами: тот вечер, когда погибла Анни Бун, Франклин Фелпс действительно провел у некоей Лидии Форрестер. Лифтер припомнил, что отвозил его наверх в девять, а вниз - в одиннадцать. Из этого, конечно, ещё не следовало, что между девятью и одиннадцатью он не мог спуститься по черному ходу, убить Анни Бун, а затем вернуться тем же путем. Из черного хода, однако, можно было попасть только в вестибюль или в подвал. В вестибюле весь вечер дежурил швейцар, который и сообщил, что Фелпс появился там ровно в одиннадцать. В подвале же, у самых дверей, сантехник и дворник всю ночь напролет резались в карты. Фелпса OHI не видели. Значит, Фелпс никого не убивал. В тот вечер у него были другие заботы. Это означало, что сыщикам из 87-го полицейского участка придется ещё побегать, а беготня рано или поздно сводит полицейского в могилу.
      По причинам, им самим непонятным, почти все детективы 87-го участка поочередно пытались раскусить этот крепкий орешек - убийство Анни Бун. Все, кроме Коттона Хейвза. Ему было не до этого. Он затеял маленький личный крестовый поход против убийцы Роджера Хэвиленда. Итак, все оказались при деле, и это вселяло надежду. У каждого сыщика появилась личная заинтересованность. У них было теперь о чем поговорить, когда кончался запас анекдотов. Обсуждая убийство в винном магазине, они чувствовали себя одной семьей.