– Никого. Во всяком случае, никого, о ком я не слышал бы прежде. Я навестил кое-кого из тех, кто, как мне известно, занимается расследованиями. Так что, возможно, им удастся разузнать что-нибудь о ее гостях.

– Великолепно, Гарри. Уверен, ты добудешь нужные сведения. А теперь, джентльмены, мне пора. У меня назначена встреча с мистером Стаффордом.

– Со Стаффордом? – переспросил лорд Росс. – Это полицейский с Боу-стрит?

– Да. Мне нужна еще одна пара глаз.

– Следить за неким шотландцем?

– Да, среди прочих, – отозвался Ноубл, направляясь к двери.

– Уэссекс… задержись на минуту. – Сэр Хью поспешил вслед за Черным Графом. – Позволь, я тоже буду тебе помогать. Ноубл, я сделаю все возможное, чтобы быть тебе полезным.

– Нет, Толли, благодарю тебя.

– Да как же так, я хочу тебе помочь. – Сэр Хью остановил графа, взяв за рукав.

– Я признателен тебе за предложение, Толли, – лорд Уэссекс взял у слуги шляпу и трость, – и непременно дам тебе знать, когда мне что-то понадобится.

– Что ты думаешь, Ник? – Джиллиан приложила к стене гостиной кусок темно – красного шелка и представила себе позолоченный потолок с медальонами в форме ромбов и восьмигранников. – Темно – красный или зеленый с бронзой? Или вообще что-нибудь другое? – Джиллиан перебирала стопку образцов обоев и тканей. – Вот, взгляни на этот миленький синий. Он называется кобальтовым. Разве он не роскошен? Давай представим себе эту комнату в синих тонах с деревянными позолоченными украшениями.

Ник выбрал из стопки понравившуюся ему ткань.

– Цветущий персик. Да-а, это приятный цвет, но немного… слишком розовый. Тебе не кажется?

– Что розовое? О, у тебя образцы тканей. Значит, граф дал тебе разрешение сменить декор? – Шарлотта влетела в комнату, не дав Тремейну-второму объявить о ее прибытии. – Позволь взглянуть. Нет, только не пастельные тона, они уже не в моде. Тебе нужен яркий, насыщенный цвет. Мне нравится этот темно-красный.

– Тремейн, – обратилась Джиллиан к дворецкому, – распорядитесь, чтобы поскорее подали экипаж. Леди Шарлотта и я отправляемся с визитом.

– Светло-желтый теперь считается безобразным. Тебе известно, что у герцога Веллингтона желтая гостиная? Ты когда-нибудь слышала о таком?

– Как пожелаете, миледи.

– Цвет морской волны хорошо подойдет для столовой. Какого цвета сейчас твоя столовая?

Ник посмотрел на образец цвета морской волны и скривился.

– Она желтовато-коричневая. Что, Тремейн? Не попросите ли кого-либо из слуг привести Пиддла и Эрпа?

– Конечно, мадам. – Тремейн слабо улыбнулся. Хотя неприятности с пищеварением у собак прекратились, они все еще были склонны к сюрпризам, и слуги, обязанные присматривать за собаками, считали себя мучениками. – Э-э… Собаки поедут вместе с вами или заказать для них отдельный экипаж?

– Ореховый тоже неплох. С кремовыми или терракотовыми украшениями.

Ник кивнул.

– Знаете, Тремейн, они вряд ли защитят меня, если будут в другом экипаже.

– Защитят вас, мадам?

– Нет, этот шоколадный цвет мне совсем не нравится. Он более резкий, чем ореховый. А вот сиреневый номер два замечателен. Как, по-твоему, Ник?

Ник указал на сиреневую ткань.

– Да, Тремейн-второй, защитят. Его милость взял с меня обещание, что я не буду выходить из дома без надежной охраны, чтобы его враги не попытались похитить мастера Николаса или меня.

– Нет, Ник, я изменила свое мнение об этом сиреневом цвете, несмотря на то что тебе он понравился. Думаю, для картинной галереи подойдет красный номер три. Это очень модный цвет. Постарайся представить себе стены в картинной галерее красного цвета, как на этом образчике. Ник задумчиво посмотрел на стены и, надув губы, покачал головой.

– Простите, мадам, но, по-моему, собаки едва ли могут служить должной защитой.

– Нет? Понятно. Тогда, быть может, сделать в картинной галерее стены вот такого красного цвета?

– Не могу согласиться с вами, Тремейн. – У Джиллиан голова шла кругом от этих перекрестных разговоров. – Они надежные защитники. В их присутствии никто не осмелится подойти ни ко мне, ни к Нику.

Ник, коснувшись руки Шарлотты, обратил ее внимание на небесно-голубой образчик ткани.

– Да, да, пожалуй, в этом что-то есть – небесно-голубые стены с кремовым бордюром?

– Смею напомнить вашей милости об эпизоде, имевшем место сегодня утром в парке. Если вы помните, когда к вашей милости приблизился уличный торговец, собаки оттащили вас от него на приличное расстояние.

– И еще можно выбрать симпатичные обои в полоску.

– Как я сказала, они защищали меня, уводя от того, кто, по их соображению, представлял угрозу моей безопасности.

– Мне нравятся вот эти, с бордюром из жимолости. Это просто классика!

– Еще раз простите, миледи, но я уверен, что собаки старались уберечь не вас, а в первую очередь себя от опасного человека.

Ник указал на образец со сложным рисунком из листьев и цветов.

– Растительные мотивы. Чудесно, Ник, но я не думаю, что они годятся для большой гостиной. Возможно, для малой, а?

– Тремейн, вы называете моих собак трусливыми?

– Что ты думаешь об этих обоях с изображением морских обитателей? Мне нравится в них сочетание синего с красным.

Ник покачал головой.

– Возможно, «трусливые» слишком крепкое словечко. Скорее, осторожные? Или рассудительные? Осмотрительные в своем доверии к доброте незнакомца?

– Хотя эти мне совсем не нравятся. Слишком запутанный рисунок и к тому же фон желтый. Нет, они не годятся.

– Трусливыми, Тремейн?

– Лиственный орнамент весьма хорош, особенно зеленый тон.

– Трусливыми, мадам, – вздохнул Тремейн. – Наберись я дерзости, то напомнил бы вашей милости, что его милость поручил Краучу во всех поездках сопровождать вашу милость, и был бы счастлив сообщить Краучу, что вы желаете его видеть.

Джиллиан надеялась уехать без Крауча, который накануне весьма определенно высказался по поводу разумности ее визита к лорду Карлайлу. В конце концов ей удалось вытянуть из него обещание, что он не станет доносить на нее Ноублу в обмен на ее согласие не отправляться к Макгрегору без сопровождения. Именно для этого ей нужна была Шарлотта.

– Для чего я нужна? – вопросительно взглянула на нее кузина.

– Не важно. Чудесно, Тремейн. Скажите Краучу, что мы готовы.

– Что ж, это было интересно. – Шарлотта сбросила с колен образцы. – Ник хорошо чувствует цвет, и, думаю, тебе понравится то, что мы выбрали. Мы можем ехать, Джилли? У меня куча вопросов, которые ты должна выяснить у лорда Карлайла.

– Что за вопросы?

– Вот список. – Протянув кузине исписанный лист бумаги, Шарлотта смотрела в него из-за плеча Джиллиан. – Заметь, первым пунктом в списке значатся имена любовниц графа Уэссекса.

– Мушек, – поправила ее Джиллиан, выразительно взглянув на Ника.

– Пташек, Джиллиан! Честно говоря, твоя манера коверкать язык просто отвратительна! Так вот, я далеко не уверена, что ему известны все имена, но ты же знаешь, каковы мужчины – они большие сплетники, чем женщины.

– Совершенно верно. Следующим пунктом у тебя значится бывшая леди Уэссекс.

– Да. Ты сказала, что в его туманных угрозах мелькало имя Элизабет, следовательно, он был с ней знаком. Одним махом двух зайцев!

– Что ты сказала? – озадаченно переспросила Джиллиан.

– Ты убьешь двух зайцев одной пулей – есть такая присказка. Неужели ты никогда не слышала? Это означает, что ты за один раз сделаешь два дела. Я думала, что даже в заокеанских колониях это выражение в ходу.

Джиллиан открыла было рот, чтобы ответить, но передумала.

– Доход. Зачем мне его спрашивать о доходе Ноубла? – удивилась она.

– Не о доходе лорда Уэссекса, а о его собственном доходе.

– А зачем мне нужно знать о доходах лорда Карлайла?

– Затем, что он граф, дурочка, а поймать графа стоит… В общем, чего-то стоит. Дело в том, что мама никогда мне не простит, если я упущу такого блистательного жениха только потому, что ты из упрямства не захотела спросить, чего он стоит.

– Шарлотта, этот человек может быть одним из тех, кто стоит за нападением на Ноубла! Неужели ты хочешь выйти замуж за подобного испорченного типа с дурными наклонностями?

– Это меня нисколько не волнует.

Джиллиан вытаращила глаза, а потом снова занялась списком.

– А что это за слово? Рохля?

– Рохля! – Шарлотта снова заглянула через плечо кузины. – Да, ты не ошиблась! Ты же не хочешь, чтобы я вышла замуж за человека, который не мычит и не телится?

– Разумеется, нет, почему у меня должно быть такое желание?

– Эгоистка – вот кем ты стала с тех пор, как вышла замуж. Настоящая эгоистка, думающая только о себе! Итак, есть еще что-нибудь, о чем, по-твоему, нужно спросить этого лорда Карлайла?

– Мне хотелось бы разузнать о сути его претензий к Ноублу. – Джиллиан задумчиво покусывала нижнюю губу. – Но я не знаю, как он отнесется к такому вопросу.

Шарлотта ответила ей порочной улыбкой, которая быстро сменилась невинным выражением лица, таким искренним и чистым, что могло бы исторгнуть слезы даже у ангела.

– О, ты великолепна, – растерянно признала Джиллиан. – Тебе и вправду нужно играть на сцене, Шарл. Думаешь, это на него подействует?

– Опыт, дорогая, большой опыт. – Еще несколько секунд на лице Шарлотты сохранялось простодушное выражение, а глаза были затуманены. – По дороге к лорду Карлайлу я с удовольствием покажу тебе, как это делается, – улыбнулась она кузине, и у нее на щеках появились ямочки. – Нужно просто прикинуться скромницей, если хочешь…

– Пожалуй, как-нибудь в другой раз. – Джиллиан обернулась, чтобы поторопить Ника, и была очарована видом девятилетнего мальчика, застывшего в позе абсолютной покорности и кротости и смотревшего на нее с безыскусным, чистосердечным видом, не лишенным иронии. Он медленно опустил длинные темные ресницы и серебристо-серыми глазами наблюдал из-под них за ее реакцией. Рассмеявшись, Джиллиан поцеловала его в розовую ангельскую щечку. – Да, да, я понимаю, ты тоже годишься в артисты. Пойдемте, мистер Ник. Зрители с нетерпением ждут вашего следующего выхода.

– Нам действительно необходимо везти с собой собак? – спросила Шарлотта и, усаживаясь на сиденье, ткнула Джиллиан локтем в бок. – И твоего пирата? И еще трех слуг? Я чувствую себя как на параде в честь мэра Лондона.

Джиллиан попыталась поглубже вдохнуть, но была так зажата со всех сторон, что ей пришлось довольствоваться лишь коротким вдохом.

– Я говорила Краучу, что нет необходимости везти с собой трех слуг, но он пробурчал что-то по поводу того, что Ноубл приказал, чтобы Ник и я не покидали дом без надежной охраны, а Крауч именно так представляет себе надежную охрану. Карета выглядит не очень крепкой, но я горячо надеюсь, что она не развалится от такой непомерной нагрузки.

Ник, скорчившийся рядом с ней, задергался, а затем рванулся вперед, хватая ртом воздух.

– О, Ник, милый, прости. Я чуть было не задушила тебя? Это старый маленький экипаж – у ландо, которое должны были подать сегодня, сломалось колесо. Теперь все в порядке?

– Что? – переспросила Шарлотта, которая сидела, высунув голову из окна.

– Ничего. Я просто объяснила Нику, почему у нас столько сопровождающих. Хотя, честно говоря, я считаю, что Пиддла и Эрпа было бы вполне достаточно.

– Их было бы достаточно и снаружи, – отозвалась Шарлотта, глядя на противоположное сиденье, на которое втиснулись две собаки, и, потянув носом, еще шире распахнула окно. – Это нелепо. Знай я, что ты собираешься запихнуть меня в этот крохотный коробок вместе со своими зверюгами, я взяла бы папину коляску. Что подумает обо мне лорд Карлайл при виде моего измятого платья?

– Я думаю, Шарл, что более важные вещи привлекут его внимание.

– Более важные, чем мое платье? – Шарлотта в ужасе взглянула на кузину. – Этого не может быть!

– Не будь такой эгоцентричной. У джентльменов, подобных лорду Карлайлу, на уме совсем другое, и они вряд ли обращают внимание, в каком состоянии дамские платья.

– У твоих знакомых джентльменов, возможно, на уме и другое, но джентльмены, которых знаю я, уделяют особое внимание одежде леди.

– Джентльмены, которых ты знаешь, пижоны.

– Джиллиан!

Джиллиан не хватило ни сил, ни воздуха в легких, чтобы продолжить спор, поэтому она снова обратилась к списку вопросов, которые хотела бы обсудить с шотландским графом.

Когда они прибыли, граф как раз садился в свою карету. Он замер, держась одной рукой за дверцу, и с недоумением посмотрел на остановившийся перед ним экипаж. Он сосчитал ливрейных лакеев, словно прилипших к верхним сиденьям подъехавшего экипажа, и чуть было не пустился в бегство при виде страшилища, расположившегося на запятках.

– Пах, – прошипел он своему кучеру, отступив назад, и кучер проворно ощупал себя, чтобы убедиться, что ничего неприличного не выставлено напоказ. – Я не про тебя, дурак, а вон про того громилу на запятках этого чертова экипажа. Это головорез Крауч, дворецкий Уэссекса. Какого черта ему здесь нужно?

Вокруг остановившейся кареты поднялась легкая суматоха. Несколько слуг спрыгнули с сиденья и окружили экипаж, словно защищая его. Карета опасно закачалась из стороны в сторону, и из окошка высунулась знакомая рыжая голова.

– Какая удача, что мы застали вас, лорд Карлайл! Не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Лорд Карлайл зажмурился при виде представшей перед ним картины. «Она ускользнула из лап Уэссекса?» – с приятным чувством удовлетворения подумал он, и любопытство, вызванное просьбой Джиллиан, заставило его изменить свои утренние планы.

– Я в вашем распоряжении, мадам, – ответил он с учтивым поклоном, который, к сожалению, пропал даром, так как голова Джиллиан снова скрылась внутри кареты.

Один из слуг, громко постучав в дверцу экипажа, попросил, чтобы пассажиры ее отперли. Экипаж неистово закачался взад-вперед, изнутри раздались периодически повторяющиеся мольбы и приглушенные крики. «Что за чертовщина происходит внутри этого экипажа?» – удивился лорд Карлайл. Слуга повторил просьбу, но она потонула в какофонии, доносившейся из кареты, и любопытство подтолкнуло лорда подойти ближе.

– Убери свою ногу, кузина…

– Я это и пытаюсь сделать, Шарл, но ты наступила на подол моего платья, и я не могу двинуться. А-ах!

– Извини, я попала локтем…

– Ник, милый, ты не мог бы перебраться через… О-ох! Шарлотта!.. Не мог бы ты перебраться через Эрпа и вылезти в окно? Не сомневаюсь, Шарлотта, если ты еще раз заедешь мне локтем, клянусь, я…

– Проклятие!

– Шарлотта!!!

– Ты тоже ругалась бы, если бы от твоего рукава оторвали красивые белые кружева.

– Ник, ты наступил мне на руку… Ах, спасибо. Если ты попробуешь через окно… О Боже! Дикон, перестаньте кричать на нас, мы же стараемся… Похоже, кто-то придерживает дверь снаружи! О, дьявол!

– Джиллиан!

– Нечего говорить мне «Джиллиан» таким тоном, ты же первая начала. Будь добра, убери свой локоть с моей поясницы, кузина!

– Послушай, Ник, давай я слегка протолкну тебя через окно, хорошо?

– Шарлотта, если ты покалечишь моего ребенка…

– Я не покалечу… Это же мои волосы!

– Прости, у меня соскользнула рука.

– Я его не покалечу, а просто немного подтолкну, потому что ты, видимо, не можешь этого сделать.

– А без этого нельзя обойтись?

– У меня соскользнула рука!

Внезапно из окна кареты показался до половины туловища маленький мальчик, и лорд Карлайл, с некоторой завистью относившийся к тем людям, которые спокойно относятся к повешению, несчастным случаям и другим страшным происшествиям, застыл как вкопанный. «Сколько же людей внутри? И кто такой Эрп? Ребенок жив или его выталкивают с какой-то целью?» – пытался он понять, но не мог разобраться в том, что происходит.

– Ник, милый, если бы ты смог наконец протиснуться весь, я была бы тебе очень благодарна. Не так легко уворачиваться от твоих ног.

– О-ой!

– Вот видишь, милый? Ты как раз попал кузине Шарлотте по подбородку.

– Маленький паршивец! Он нарочно это сделал! Ну-ка убирайся, я сейчас протолкну его через это проклятое окно.

– Шарлотта, если ты хоть пальцем дотронешься до него… О, Боже правый!

Внезапно экипаж перестал раскачиваться, и лорд Карлайл, подавшись вперед, почувствовал, как у него мороз побежал по спине, когда он услышал ужас в голосе леди Уэс-секс. «Что случилось? Кому-то вдруг стало плохо? – лихорадочно перебирал он в уме возможные причины. – Неужели мальчик, которого слуга безуспешно пытался протащить через окно, застрял, обессилел? Или что-то произошло с леди по имени Шарлотта, у которой оторвали белые кружева? Только большое, страшное несчастье могло вызвать ужас, прозвучавший в голосе леди Уэссекс».

– Дикон, Крауч, кто-нибудь, откройте же немедленно эту проклятую дверь! Кажется, Пиддла сейчас стошнит!

Волосы на голове лорда Карлайла стали дыбом, когда вслед за заявлением леди Уэссекс воздух разрезал леденящий кровь вопль, но благодаря издавшему его существу ситуация в конце концов разрешилась. После нескольких громких ударов о стенку кареты – лорд Карлайл был уверен, что леди Шарлотта пыталась выбить дверь, – дверь распахнулась, и только расторопность слуги по имени Дикон спасла малыша от удара о борт экипажа. Через несколько мгновений мальчика втащили обратно в карету, а две огромные собаки выскочили наружу. Вслед за ними немедленно появились леди Уэссекс и женщина в чрезвычайно измятом платье – это не осталось без внимания лорда Карлайла.

– Лорд Карлайл! – Джиллиан сделала реверанс, стараясь не обращать внимания на Пиддла, которого звучно тошнило на тротуар рядом с ней, – как приятно снова вас видеть. Разрешите познакомить вас с моей кузиной леди Шарлоттой Коллинз.

– Лорд Карлайл, – Шарлотта присела в реверансе, – вы должны простить мое появление. Я редко бываю в обществе, мама бережет мою впечатлительную и, естественно, робкую натуру, но моя любимая кузина так меня уговаривала, что я не могла отказать в ее просьбе.

– Заметьте, как она застенчива и сдержанна, – услужливо подсказала Джиллиан, едва сдерживаясь от смеха при виде выражения невинности и девичьей скромности на лице кузины. Шарлотта как-то ей сказала, что особая комбинация этих выражений обеспечила ей три брачных предложения.

– Э-э… Конечно. Самая скромная и застенчивая. Быть может, продолжим этот увлекательный разговор в доме? Ваша собака… гм… уже закончила? Да? Пожалуй, Пах отведет псов на конюшню.

– Простите? – Джиллиан не была уверена, что правильно поняла графа.

– Пах, – ответил он, отмахиваясь от собак, которые подбежали к нему, чтобы быстренько определить пол этой новой персоны.

Шарлотта смутилась, охнула и спряталась за веером, как и подобает скромной и робкой девушке.

– Ну да, конечно, пах. – «Боже милостивый, – Джиллиан вспыхнула до корней волос, – неужели я никогда не смогу никуда пойти со своими собаками?» – Лорд Карлайл, мне так неудобно. Они всегда это делают. Пиддл! Эрп! Негодники! Надеюсь, они… э-э… не обидели вас своей любознательностью. Понимаете, им страшно нравится обнюхивать людей и определять их пол, как я ни старалась отучить их от этой привычки.

– Что вы имеете в виду? – Граф недоуменно взглянул на нее, а Шарлотта, стиснув кузине локоть, предостерегающе шикнула, чтобы Джиллиан замолчала.

– Ваш пах, естественно, – ответила Джиллиан, не обращая внимания на предостережение кузины.

– Мой – что? Сидеть, сэр! Сидеть! – прикрикнул граф, когда Эрп снова попытался с ним познакомиться поближе.

– Эрп! Скверная собака! Ник, милый, возьми Эрпа и не позволяй ему снова это делать. Еще раз прошу меня извинить, лорд Карлайл. – Джиллиан взяла за ошейник Пиддла. – Поскольку мы покончили с вопросом о вашем пахе, может быть, пройдем в дом?

Несколько мгновений граф молча смотрел на Джиллиан, а затем зажмурился и тряхнул головой. Но когда он снова открыл глаза, она все еще стояла перед ним, улыбаясь той очаровательной, лукавой улыбкой, которая сбивает людей с толку. В лорде Карлайле проснулось сочувствие к женоубийце Уэссексу, и у него мелькнула мысль, что на сей раз Черный Граф нашел себе достойную пару.

Сам Черный Граф тоже начинал в это верить. Во время консультации с Джоном Стаффордом, шефом полицейских, ему обещали помощь по сбору доказательств того, что подонок Макгрегор причастен к угрозам ему и Джиллиан и к нападению на него несколько дней назад.

– Вы уверены, что за этими письмами стоит лорд Карлайл? – спросил Стаффорд.

– Настолько, насколько могу быть уверен, не имея его признания, – ответил Ноубл. – Он бессердечный негодяй, охотник за женщинами. Этот человек отвечает за смерть моей первой жены и затаил на меня злобу.

– Я не сомневаюсь, что все так и есть, но должен тщательно разобраться в этом деле. Вы уверены, что нет никого другого, кто желал бы вам неприятностей?

– Не сомневаюсь, таких весьма много, – ответил граф, криво усмехаясь. – Одна половина великосветского общества верит, что я убил жену, а вторая считает меня отъявленным распутником. Однако никто из них не подозревает о письмах с угрозами в мой адрес.

– Вы, конечно же, не собираетесь платить выкуп, который требует шантажист? – Стаффорд взглянул на самое последнее полученное Ноублом письмо.

– Об этом не может быть и речи.

– Могу дать вам в помощь троих, милорд, – кивнул полицейский.

– Я рассчитывал на большее. – Протянув руку, Ноубл забрал письмо.

– К сожалению, это все, что я могу сейчас сделать для вас. Утром они будут у вашего дома.

– Пусть они предъявят это Краучу или Тремейну. – Ноубл написал несколько строк на обороте визитной карточки. – Любому из них. Это мои дворецкие.

– У вас два дворецких в доме, милорд? – спросил удивленный Стаффорд.

– Да, – ответил граф и, положив письмо в конверт, встал. – Это идея моей жены.

Через некоторое время экипаж лорда Уэссекса отправился по определенному адресу вблизи Рассел-сквер.

– Джиллиан, – тихо произнес Ноубл, глядя в окно. Но он не видел ничего. Перед его глазами стояла стройная рыжеволосая амазонка, которая поселилась в его сердце. Он не понимал, как ей удалось туда пробраться. Он никогда не ожидал, что женщина снова сможет завладеть всеми его мыслями.

Джиллиан. При одном звуке ее имени ласковые волны накатывали на Ноубла. Он ощущал нежное, успокаивающее тепло, излучаемое этой женщиной, которое согревало его и давало возможность вновь чувствовать себя человеком.

Джиллиан. Женщина, которая носит его имя и которая будет носить его ребенка. Он представил, какой пышной и круглой она станет, забеременев, и всплеск извечной мужской гордости добавился к теплу, уже согревавшему его душу.

Джиллиан. Его любовница, такая же страстная, как и он сам. Поэтому в минуты близости трудно сказать, где кончается его тело и начинается ее.

Джиллиан. Его друг, женщина, которая то и дело попадает в дурацкое положение, но еще и женщина с большим сердцем, чтобы вместить и его, и его сына.

Джиллиан. Женщина, которая сейчас спускается по парадной лестнице дома его самого заклятого врага под руку с хозяином и смотрит на этого подлого убийцу с улыбкой, которая должна принадлежать только ему, ее мужу. Джиллиан!

– Что, черт побери, это значит? – рявкнул лорд Уэссекс, выпрыгнув из экипажа еще до того, как кучер остановил лошадей. – Бог мой, что ты делаешь здесь с этим типом?

– Ноубл? – При виде мужа, бегущего к ней по тротуару, Джиллиан с неописуемым удивлением замерла на нижней ступеньке.

– Да, Ноубл! – огрызнулся он и ринулся к шотландцу.

– Ноубл! Чудесно, что ты смог подъехать! Ник, милый, твой папа решил быть вместе с нами. Разве это не замечательно?

– Ник? – рявкнул Ноубл, и его руки, похожие на клешни, замерли на волосок от горла лорда Карлайла. Он не мог поверить, что Джиллиан привезла с собой Ника, что она взяла с собой его сына, отправляясь на встречу с человеком, который в ответе за смерть Элизабет. Как она могла? Сердце Ноубла не выдержало, и последние крохи человечности, еще остававшиеся в нем, тут же исчезли.

– Добрый день, лорд Уэссекс!

Ноубл растерялся, увидев симпатичную знакомую блондинку. Если судить по девичьему румянцу и робкому взгляду этой женщины, можно было сказать, что она совсем недавно покинула монастырь.

– Ноубл, ты ведь помнишь мою кузину Шарлотту? – А-а…

– Так, значит, вы здесь, ваша милость. Я говорил хозяйке, что не стоит наносить визит без вас, но вы же знаете, каковы женщины. Чарлз, Дикон, помогите Тремейну с лошадьми графа, они не выносят Пиддла и Эрпа.

«Пиддл? Эрп? Интересно, здесь все обитатели моего дома или кого-то нет?» Ноубл перевел взгляд с жены на своего врага. Жар от подозрения, возникшего секундой раньше, остыл, но новый огонь вспыхнул в Ноубле, когда он заметил, что этот мерзавец Макгрегор жестом собственника держит Джиллиан под руку.

– Моя! – прорычал Ноубл и, схватив Джиллиан в охапку, поставил на тротуар позади себя.

– Прошу прощения. – Джиллиан ткнула его в спину. – Вы только что выкрикнули «моя» так громко, что вас, наверное, было слышно в Кентербери!

– Помолчите, мадам, пока я разделаюсь с этим негодяем! – проревел Ноубл.

– Ах, с негодяем? Говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок.

– «Моя»? Как будто я принадлежу тебе, муженек?

– Какого черта тебе нужно от моей жены и моего сына? – снова взревел Ноубл.

– Я что, твоя вещь?

– Это не твое дело! – выкрикнул лорд Карлайл, напугав лошадей, стоявших у противоположного тротуара.

– Не могу поверить, Ноубл, что ты на самом деле стоишь здесь и орешь «моя», словно я твоя игрушка, а ты четырехлетний ребенок!

– Как бы не так! Я желаю знать, что они здесь делают! – прогремел Ноубл.

– Тогда почему тебе не спросить об этом леди? – огрызнулся Карлайл.

– Я не вещь! – Джиллиан повысила голос, чтобы не отстать от мужчин.

– Оставь, в покое мою жену! Ты ответишь на мой вопрос, или, клянусь, я вызову тебя на дуэль! – пригрозил Ноубл, его волосы вздыбились.

– Назови своих секундантов! – не остался в долгу Карлайл, и от удовольствия в его черных глазах заплясали огоньки.

– Они навестят тебя сегодня вечером, – бросил ему Ноубл. – Пойдем, жена!

Понимая, что Ноубл вне себя, Джиллиан проявила мудрость, которая до сей минуты ей была неведома, и, оставив при себе возмущенный протест против его высокомерной демонстрации прав собственника, оперлась на предложенную ей руку. Граф прошествовал к своему экипажу и величественно удалился бы, если бы не его остальные домочадцы.

– Чарлз, Дикон, погрузите собак в карету! – скомандовал Крауч.

Помогая Джиллиан сесть в экипаж, Ноубл оглянулся, и его взгляд упал на стоявшего рядом с Шарлоттой сына, который смотрел на него серыми, ярко сияющими на полуденном солнце глазами.

– Николас, ты едешь с нами.

– Лорд Уэссекс! – яростно обмахиваясь веером, Шарлотта, подавленная необходимостью разыгрывать из себя скромницу и изображать неподдельный ужас от мужской перебранки, вдруг осознала, что ей придется возвращаться домой в старой колымаге в обществе Пиддла и Эрпа. – Я… Собаки… Вы же не думаете, что я… милорд, я… – Взгляд Шарлотты метался между Ноублом и лордом Карлайлом.

– Уверена, что это впервые, милорд, – высунувшись из окна кареты, заметила Джиллиан. – Мне еще не приходилось видеть, чтобы моя кузина не могла подобрать слов.

Ноубл хмыкнул и оставил бы Шарлотту путешествовать в карете с собаками, если бы не Джиллиан, у которой были все основания сходить с ума. Ей совсем не улыбалось остаться наедине с Ноублом, которому ничто не помешало бы излить на нее весь гнев по поводу ее визита к лорду Карлайлу. Она скорее зашла бы в клетку со львом.

– Не сомневаюсь, дорогая жена, что вы предпочли бы ехать в клетке со львом, – процедил сквозь зубы Ноубл и, не обращая больше внимания на своих спутников, отвернулся и стал обозревать пейзаж за окном.

– Мы как раз собирались в зверинец, – начала было Джиллиан, но один взгляд ледяных глаз Ноубла дал ей ясно понять, что прогулка отменяется.

Она виновато посмотрела на сына и была тронута, когда мальчик тепло ей улыбнулся и чуть заметно пожал плечами. Джиллиан беззвучно дала ему знать, что они пойдут в зверинец в другой раз, и отвернулась от Ноубла. Всю дорогу Шарлотта сочувственно смотрела на кузину и вздохнула с облегчением, когда экипаж остановился у ее дома. Джиллиан очень хотелось обменяться с кузиной парой слов, но Ноубл с мрачным видом помог Шарлотте выйти из кареты, а затем, снова заняв свое место, жестом приказал продолжать путь.

В карете царила напряженная тишина, а на улице ржали лошади, лаяли собаки, шумели люди, кучера и грумы обсуждали своих хозяев, торговцы расхваливали товары – эти звуки и еще тысячи других сплетались в сложный гобелен, который был жизнью Лондона. Пока Джиллиан придумывала оправдания и объяснения причин своего визита к лорду Карлайлу, карета катилась, подпрыгивая на ухабах, и под знакомый перестук копыт постепенно приходили в порядок мысли Джиллиан. Закрыв глаза, она прислонилась к Ноублу, и вдруг на нее снизошло спокойствие и умиротворение, несмотря на то что муж был готов задать ей словесную трепку, какой она еще никогда прежде не получала. Джиллиан погладила тыльную сторону его руки, потом ладонь и стала слегка массировать подушечки его пальцев, ощущая силу этих длинных изящных рук. Ноубл не отвечал на ее ласки, но и не убирал руку. Продолжая поглаживать и похлопывать его по руке, Джиллиан размышляла над результатами своего дерзкого визита к шотландскому графу. Теперь у нее был список из четырех имен женщин, которые были любовницами Ноубла на протяжении последних пятнадцати лет – именно столько лет лорд Карлайл был знаком с графом.