Лукьянов Аркадий Викторович
      Идея метакритики "чистой" любви
      (ФИЛОСОФСКОЕ ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ СООТНОШЕНИЯ
      ДИАЛЕКТИКИ И МЕТАФИЗИКИ)
      Рецензенты:
      доктор философских наук, профессор П.В.Алексеев (Москва)
      доктор философских наук, профессор В.С.Хазиев (Уфа)
      доктор философских наук, профессор Д.М.Азаматов (Уфа)
      В монографии выдвигается идея разграничения духовного (бытия-долженствования) и любящего "Я", что позволяет разработать концепцию творческого эроса, как космической потенции, свободно парящей между чистым стремлением быть (дух) и стремлением избегнуть абсолютной полноты бытия (любовь). На основе данного учения предложено новое понимание диалектики, как существенной части метафизики.
      Работа рассчитана не только на специалистов, работающих в области онтологии и теории познания, истории философии и истории культуры, но и на читателя, проявляющего интерес к проблемам духовности и любви.
      СОДЕРЖАНИЕ
      ИДЕЯ МЕТАКРИТИКИ ЧИСТОЙ ЛЮБВИ.
      Философское введение в проблему соотношения
      диалектики и метафизики.
      Предисловие 5
      Введение 8
      Глава I. Философия и дух на рубеже тысячелетий 13
      1. Дискуссии о конце философии 13
      2. Проблема соотношения "духа" и "буквы" в философии 20
      3. Ф.Шеллинг или скрытые силы,
      побуждающие нас философствовать 25
      Глава II. Бытие. Эрос. Небытие. 29
      1. Идеальное и духовное бытие 29
      2. Эрос как власть над бытием (опыт реконструкции
      учения Шеллинга о потенциях) 35
      3. Эрос как нечто, свободно парящее
      между бытием и небытием 42
      Глава III. Философский анализ феномена любви 48
      1. Первая антиномия 48
      2. Вторая антиномия 55
      3. Третья антиномия 58
      4. Четвертая антиномия 61
      5. Пятая антиномия 64
      6. Шестая антиномия 67
      Глава IV. Проблема преодоления антиномий 70
      Глава V. Учение об эросе и вытекающее из него соотношение
      диалектики и метафизики 81
      Глава VI. Диалектика как существенная часть метафизики 94
      Приложение
      ФИЛОСОФИЯ ЛЮБВИ
      Предисловие 107
      Файзуллин А.Ф. Красота как источник любви 108
      Пушкарева М.А. Любовь как средство более глубокого
      открытия реальности 111
      Садыкова А.Г. Любовь как естественное чудо 113
      Портянко В.Н. Любовь как иллюзия 116
      Суркова Н.А. Дух, любовь и трансцендентальное "Я" 119
      Миронова Н.Г. Один тезис о начале
      (место любви в модели Начала-Единого) 121
      Лукьянов А.В., Файзуллин А.Ф. Трансцендентальный смысл
      искусства Н.Паганини 124
      Черкозьянова Т.В. Любовь в понимании Платона и Фихте 134
      Серегин А.В. Русская философия и метафизика Абсолюта 140
      Хабибрахманова Р.Р. Любовь - это стремление избежать зрелищ 148
      Ханова Р.В. Жизнеутверждающая сила эроса 149
      Хайруллин А.Г. Личность и ее свобода в свете проблемы любви 151
      Файзуллин А.Ф. Парадоксы эстетизации действительности
      в контексте проблемы любви 156
      Гареева Э.А. Философия любви как популярная философия 159
      Королева Н.Н. Любовь и интуиция 162
      Акчурин Б.Г. Проблема человека в свете исследования особенностей
      древнекитайского духа и эроса 163
      Соркин Э.И. Божественное и человеческое в любви человека:
      опыт философского размышления над Библией 169
      Островский Н.Ю. Венок сонетов 191
      Чанышев А.Н. (Арсений Прохожий). Любовь 199
      Чанышев А.Н. (Арсений Прохожий). Высшее и низшее 200
      Библиография 201
      Литература на иностранных языках 224
      Краткие сведения об авторах 225
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Посвящается памяти моей бабушки
      Любовцевой Ольги Петровны
      (2.07.1901 - 16.05.1984).
      Данная книга предназначена не для тех, кто, excursusque breves tentat**, делает остановки в конце каждой мысли, а для тех, кто всю жизнь учится развивать свои понятия и идеи. Многие умы успевают состариться до наступления старости, предпочитая длинные фразы и наукообразный текст. Так можно воспитать лишь полузнаек, которые будут мечтать, тем не менее, о высших целях человечества.
      ______________ * * - "решаясь только на короткие перелеты" (лат.).
      Истина состоит в том, что невозможно просто повелевать человеческим духом; невозможно исправить человека и общество в лучшую сторону, отталкиваясь от безмерного стремления к добродетели. Шеллинг говорит об этом прямо: "Добродетельный человек - это тот, кто делает не все, что мог бы сделать".* Так, "если предаваться в философии излишествам, она отнимает у нас естественную свободу и своими докучливыми ухищрениями уводит с прекрасного и ровного пути, который начертала для нас природа".** Другими словами, нужна умеренность во всем, особенно если идет речь о таких возвышенных предметах, как любовь и дух. Первая возвышает человека. Это - не только глубокая страсть, но и как привязанность, пронизывает собой всю сферу межличностных отношений. Однако человек иногда бежит от любви, поскольку наибольшую склонность к чрезмерности имеет как раз она. Мы не должны делать этот мир до конца состоящим из одной любви; в противном случае это противоречило бы нашей свободе. Поэтому Сартр не случайно говорит следующее: "Любовь есть абсолют, вечно превращаемый другими в нечто относительное".***
      ______________ * Шеллинг В.Ф.Й. Система мировых эпох: Мюнхенские лекции 1827-1828 гг. в записи Эрнста Ласо. - Томск: Изд-во "Водолей", 1999. - С. 185. ** Мишель Монтень. Опыты. В трех книгах. Книга первая и вторая. - М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1997. - С. 245. *** Sartre J.-P. L'etre et le Neant. - P., 1948. - P. 445.
      С конца восемнадцатого века существует одно опасное заблуждение, суть которого сводится к тому, что с помощью одной "чистой" любви и "чистого" мышления якобы открывается субстанция мира, причем гораздо более глубокая, чем предметное бытие, мир вещей. При этом мыслители отталкивались от Платона, который впервые попытался коснуться сущности "чистой" любви, понять то, что отличает эту важнейшую сторону человеческой жизни от простого чувственного удовлетворения. Августин также пришел к той идее, что чистая и всеобъемлющая любовь должна составлять первооснову жизни, служить главным стимулом познания первопричины всего бытия. Чистая любовь, таким образом, имела своей конечной целью Бога.
      Но уже Кант показал, что мы не в состоянии познать подлинной причины "чистой" любви. Такая любовь - тайна, гораздо более непроницаемая, чем даже необъяснимая случайность выбора объекта нашего "пафоса".*
      ______________ * См.: Кузьмина Т.А. Любовь как моральный принцип // Философия любви. Ч.1. М.: Политиздат, 1990. - С. 262.
      Рассуждения Канта о "чистом разуме" - свидетельство того, что он глубоко осознал проблему, но, развитая его учениками, философия долженствования продемонстрировала лишь то, как трудно порой бывает выпутаться из "чистого" мышления и из "чистой" любви в равной мере. Это отлично показал Шеллинг, развивший свое учение о "потенциях", или космических силах, участвовавших в создании мира и достигших наивысшего напряжения на стадии возникновения человека, его мышления. Именно он обосновал мысль о том, что "бесконечной потенции познания" соответствует "бесконечная потенция бытия". Мы можем очень легко проникнуть в "чистое" мышление, но тут же и легко остаться в нем, зацепиться, так сказать, за сущее, "которое нельзя удержать от бытия" и которое неуклонно будет изнурять себя в бытии, так что перестанет, в конце концов, служить его источником.
      Выручает любовь, которая, в моем понимании, есть универсальная космическая потенция, позволяющая преодолеть мысли изнуряющую власть бытия и снова, таким образом, вернуться в состояние звенящей свободы, или творческого эроса. Любовь, другими словами, составляет предпосылку того, чтобы духовная космическая сила вновь разлетелась на части. Можно сказать и так: именно она позволяет Вселенной начать новый оборот, открыть новый эон, не дать времени быть временем лишь этого мира.
      С осознания данного факта начинается новая наука о любви, которую мы попытаемся ниже охарактеризовать как метакритику "чистой" любви. Слово "метакритика" означает исследование того, что остается после всякой критики; в данном случае, подвергая критике такое понятие, как "чистая" любовь, мы хотим существенно поколебать, урезать и права "чистого" духа, как абсолютного "бытия-долженствования".
      Представляя себе, какой шум может подняться вокруг такой книги, которая, казалось бы, нападает на святую святых, на "чистую" любовь, мы, однако, отдаем себе отчет в том, что при всем при этом оказывается непоколебимой сама сила Божественного эроса, которая совершенно не занята самой собой и потому дает свободу всему остальному. С этих позиций любовь человека к самому себе не может выступать в качестве предпосылки его существования как личности. Мы не согласны с тем мнением, что любовь человека к себе - "это та начальная школа любви (и прежде всего любви к человеку), без овладения элементарной грамотностью в которой остаются недоступными "высокие университеты любви".* Однако если любовь понимать как субстанцию мира, то она действительно сосредоточивается лишь на самой себе. Такая любовь абсолютно бессильна. Ведь если народ, как говорит Шеллинг, "доведенный до грани отчаянья, в своем возмущении выбрал себе вождя", то он должен быть "совершенно свободен от каких-либо желаний и интересов и потому существует как глава народа отнюдь не для себя, но только для этого народа; подобным же образом существует и Бог".** Данные раздумья о Боге и судьбах Божественной любви актуальны для нашей действительности. В России крайности "чистой" любви и духа особенно сильны. Но в настоящее время все больше и больше усиливается эгоистический дух, грозящий затопить всю современность. Романтическая устремленность к никогда не бывшему и лучшему будущему, так характерная для многих русских философов и революционеров, разлетелась на части, как только это стремление в актах безмерной любви к грядущему переполнило само бытие. Но творческий эрос России неуклонно вновь и вновь размыкает круг событий. На место застоя и хаоса приходит нечто абсолютно подвижное, духовная жизнь.
      ______________ * См.: Ивин А.А. Многообразный мир любви // Философия любви. Ч.1. - С.391. ** См.: Шеллинг Ф.В.Й. Указ. соч. - С. 170.
      Наша эпоха уже не в состоянии отвернуться от всего положительного и традиционного. В то же время она и не может начать мир сначала, заново построить его, пытаться навязать действительности абстрактные и общие представления, которые уже когда-то получили свое наиболее яркое воплощение в широко известных словах - Liberte, Egalite и Fraternite.**
      ______________ * * - "свобода, равенство и братство" (лат.).
      Наше время страдает от многих бед, но спасенье не в абстракциях, а в науке, в непрекращающемся научном исследовании природы и духовного мира человека. Если "чистый" дух представить как стремление к "равенству", а "чистую" любовь - как "братство", то свобода есть то, что постоянно движется между ними. Данные абстракции, или чистые потенции мысли не должны существовать сразу вместе. Свобода не должна растворяться в противоположностях любви и духа, то есть не должна быть чем-то субстанциальным. Ну, а если нам вдруг возразят, что она в таком случае есть падшая свобода и по своей сути греховна, то необходимо сказать следующее: на небесах больше радости от одного раскаявшегося грешника, чем от десяти праведников.
      * * *
      Над темами, которым посвящена эта книга, я размышлял на протяжении десяти лет, начиная еще с работы над докторской диссертацией о философии И.Г.Фихте. Мне хочется поблагодарить доктора философских наук, профессора А.Ф.Кудряшева за ценные советы в процессе работы над рукописью, отдельные части которой обсуждались на его методологическом семинаре.
      ВВЕДЕНИЕ
      "Ожидание невозможного", которым, по словам Къеркегора, охвачены души самые великие,1* есть вообще та предельная точка, до которой может подняться чувственное сознание. Но человек на своем пути к истине взгромоздил различные Абсолюты, что является прямым свидетельством его стремления не к невозможному и даже не к новизне, а к нечто застывшему, неизменному и вечному. В определенной мере это понять можно, поскольку человек не только спрашивает о том, что дальше?, но и ограничивает свое бытие своим собственным домом, орбитами планет или циклами Млечного Пути, не только действует, но и созерцает. Человек заключен в этот мир, как утверждали пифагорейцы, точно так же, как когда-то был взят под Божественное око.2** И, тем не менее, человеческий дух вновь и вновь размыкает круг событий.
      ______________ * 1 См.: Къеркегор С. Страх и трепет: Пер. с дат. - М.: Республика, 1993. С. 23. ** 2 См.: Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1993. - S.198.
      Вероятнее всего, мы явились не в тот мир, каким он предстает нам сейчас.3* Иной человек вообще приходит слишком поздно, и если верно то, что позади него лежит мудрость веков, то и поздний приход в этот мир обосновывается лишь единственным стремлением избегнуть душевной печали.4** Нам следует помнить, что в системе человечества и поныне еще жива память о совершенном человеке, о той радости или звенящей свободе, которая иногда прорывается к нам через века. Однако это не просто воспоминание, это и неоспоримый жизненный факт: наша земная ваза неизбежно разрушается, как только оказывается переполненной жизненными соками; тем более, она слишком хрупка, чтобы выдержать Божественную полноту.5*** Потому-то мы и вынуждены постоянно запаздывать, спасаясь от стремительного напора времени. Тот же, кто приходит в этот мир вовремя или задолго до отведенного ему срока, принуждается к нарушению привычного хода вещей и сразу же уходит, как только его миссия оказывается исполненной.
      ______________ * 3 Ibid.: S.198. ** 4 "Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь". - Екклес.1, 18. *** 5 "Лишь только краткое время, человек выдерживает Божественную полноту". - См.: Georges Leyenberger. Metaphores de la presence. II. La philosophie de Holderlin. Editions Osiris, 1994. - P. 5.
      Современная нам эпоха, которую философы называют эпохой "конца человека", есть время, когда Вселенная уже почти совершила один оборот. Требуется мысль, чтобы мир вообще замкнулся.6* Сама мысль об "универсуме", возникшая в результате каких-то глубинных потрясений в сознании, ярко свидетельствует об этом. Замкнутый характер философских систем свидетельствует о нашем приближении к той предельной черте, за которой уже не открывается принципиально новая реальность. Все то, что человечество пережило в сознании, оно уже почти пережило в жизни. Методологическая ориентация на сознание как на "данность" практически себя исчерпала. Феноменология Гуссерля - лишь теоретическая констатация данного факта. Другими словами, то, что достигает теории, навечно умирает для жизни. Таков неумолимый закон универсума.
      ______________ * 6 См.: Хазиев З.А. Многообразие бесконечности универсума (философский анализ). - Авт-т дисс. канд. философских наук. - Уфа, 1999. - С. 20.
      Однако история человеческих страстей и идей разворачивалась все же медленно. Затем она постепенно убыстрялась. Но вплоть до конца XVIII века мысль человека все еще свободно парила над бытием, хотя в потенциальной форме она уже в те времена заключала в себе опасность катастрофы. Шеллинг предвидел правильно, когда заявлял, что ныне человек сам стал властелином космических потенций или производящих причин.1* Силой своей мысли он не только попытался править миром, но и страстно захотел воздвигнуть на место старого новый мир. Однако вместо всего этого он получил лишь нечто абсолютно подвижное, духовную жизнь, под натиском которой природа хотя и отступила, но повернулась к человеку другой, чуждой ему, стороной своего лица.
      ______________ * 1 См.: Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung. - S. 201.
      В настоящее время острие природы оказалось направленным прямо на человека. Овладевая производящими причинами, человек был вынужден значительным образом сузить границы своего личностного бытия, "стать субъектом", как сказал бы М. Хайдеггер. В теории данный поворот ярко обозначился в трансцендентальном идеализме, выразившись в понятии фихтевского "чистого Я". Это "Я" уже тогда свидетельствовало о том, что история, однажды начавшись, должна подойти к своему концу. И сегодня мы лишь прокручиваем ее в своей памяти, обнаруживая то, как все истинно человеческое и великое, чем до сих пор жил человек, уже приблизилось к крайней точке своего самовыражения, как все "слишком человеческое" и "сверхчеловеческое" (Ф.Ницше) грозно заявляет о себе. Продолжает действовать, таким образом, старый закон диалектики: все "чистое" и "благородное" может выступать в реальной жизни лишь как "нечистое" и "заурядное". "Нечистое" не может оказаться подвергнутым огульному отрицанию, поскольку является необходимой и естественной формой проявления "чистого Я". Итак, напрягая свою чистую субъективность, выражающуюся в "благородной" воле к созданию нового мира во времени, человек вместе со старым миром вынужден был отказываться и от своей подлинной природы, постепенно гася "антропологическое солнце" философии, а вместе с ним и любовь, как фундаментальнейшую форму связи между человеческими существами. Уже Л.Фейербах остро почувствовал этот кризис идеи субъективности, исходящей из приоритета "любви к дальнему" над "любовью к ближнему". Но человечеству требовалось практически пережить все это, прежде чем данная идея смогла, наконец, достичь стадии самосознания. Если бы народы, образующие систему человечества, мыслили и чувствовали одинаково, то история давно бы завершилась. Дело заключается в том, что лишь отдельные части человечества мыслят по какой-то взаимной симпатии, тогда как все оно, рассматриваемое как одно единое целое, представляет собой далеко не однородную массу. Хотя та или иная эпоха и задерживает на одном месте всю массу хронологического времени,1* космическое время, связанное с действием производящих причин или потенций, не удается удержать никому. Каждый народ охвачен той или иной производящей потенцией или же действием сразу нескольких духовных потенций. Но даже он оказывается бессильным перед временем.
      ______________ * 1 См.: Фихте И.Г. Основные черты современной эпохи // Фихте И.Г. Соч. в 2-х тт.: Т.2. - СПб.: Мифрил, 1993. - С. 378.
      Дух народа или отдельно взятого человека лишь тогда становится адекватным своей истинной природе, когда вступает во взаимодействие с эросом. Взятый сам по себе, то есть как космическая потенция, он представляет собой лишь бытие-долженствование, то есть является олицетворением исключительно принципа будущего. Но в силу того, что будущее само относится к бытию настоящего, присутствуя в нем в качестве ростков, то и оказывается наиболее подверженным уничтожению. Как говорит В.Шекспир:
      "Червь бьет всего прожорливей ростки,
      Когда на них еще не вскрылись почки".2*
      ______________ * 2 Шекспир В. Собр. избр. произ. Т.1. - СПб.: Terra Fantastica МГП "Корвус", 1992. - С. 46.
      Не только "цветы, умирающие от холодного ветра", не только "мгновения блаженства", которые "едва мелькают", но в которых "заключается целая вечность"3*, но и ростки, затем наши мысли, желания и возвышенные чувства оказываются еще нежнее тех плодов и результатов, которые впоследствии возникают. Ожидание или томление по прекрасному еще ранимее, чем сами переживаемые мгновения прекрасного. В силу этого человек иногда бежит от любви, предпочитая внутреннее стремление к бытию или жажду бытия тому безграничному и необъятному бытию, выражением которого является любовь.
      ______________ * 3 Cм.: Герцен А.И. Письма об изучении природы // Герцен А.И. Соч. в 2-х тт.: Т.1. - М.: Мысль, 1985. - С. 277.
      Итак, мы уже почти нашли решение. Ни духовное, ни любящее "Я" нельзя рассматривать в качестве последней истины нашего существования. Любовь и дух - это такие космические потенции, попадая под влияние которых, человек делает свое существование либо взрывоопасным, либо абсолютно подвижным и хрупким. Поэтому сегодня человеку необходимо сохранить именно свою жажду по прекрасному, то есть эрос. Только в этом случае он снова окажется способным владеть собой, остаться, так сказать, "при-себе". Об этом "бытие-при-себе" говорил уже Платон в своем диалоге "Филеб", подразумевая под ним смесь беспредельного и предела.*
      ______________ * См.: Платон. Собр. соч. в 4-х тт.: Т.3. - М.: Мысль, 1994. - С. 23-25.
      Обратим свое внимание и на тот момент, что прекрасное - не обязательно мгновенно и быстро преходяще. Проблему бытия не стоит вообще слишком жестко связывать с понятием времени, временного, вечного. Значительную роль при этом играет и понятие пространства. "В эмпиризме, - замечает Гегель, заключается великий принцип, гласящий, что то, что истинно, должно быть в действительности и наличествовать для восприятия".* Философия долженствования, напротив, стремится противопоставить действительности нечто потустороннее и сверхчувственное, "которое якобы пребывает и существует лишь в субъективном рассудке".** Но этот рассудок "выделяет лишь конечные определения; последние лишены в себе устойчивости, шатки, возведенное на них здание обрушивается".*** Например, высказывание о том, что жизнь "там свободнее, где ближе к небытию"**** является абстрактно рассудочным. Ведь свобода, любовь не только слаба в своих высших проявлениях, но и "сильна как смерть" (М.Экхарт). Именно по этой причине некоторые люди стремятся заглянуть по ту сторону любви, оставляя себе лишь одно чистое стремление к миру еще никогда не бывшему, к красоте, бесконечно превосходящей ту, которой служит и перед которой преклоняется обычный человеческий рассудок. Так рождается эрос, превосходящий силу смерти именно потому, что он превосходит космические силы любви и духа. Это - третья потенция, потенция, над которой не властно время. Когда она соединяется с любовью и духом, то возникает процесс творения. Многие творения, в том числе и прекрасные памятники искусства, стоят тысячелетия, и не только потому, что они каменные. Тайна заключается в том, что некий дух, неудержимо напирающий на этот мир, предоставляет им, тем не менее, свободное место. Так они и бытийствуют, хранимые эросом, и обволакиваемые со всех сторон духом - временем.
      ______________ * Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. - М.: Мысль, 1975. - С. 148-149. ** См.: Там же. - С. 149. *** Там же. **** Герцен А.И. Соч. в 2-х тт.: Т.1. - М.: Мысль, 1985. - С. 277.
      И все же все истинно великое и прекрасное рано удаляется с исторической сцены, не успевая дозреть до конца. В этом проявляется неумолимый закон эроса. Не только материальная, но и духовная сила оказываются истраченными прежде, чем то или иное явление достигнет стадии своего расцвета. Эрос, таким образом, имеет двоякую природу. С одной стороны он как бы задерживает рассвет, напоминая о том, что любви предшествует некий сумрак первоначального чувства, а с другой - гонит вещи этого мира по ступеням совершенства. Но самое главное назначение эроса - это не дать прекрасному исчерпать себя до конца. На это намекает и Шекспир, когда рассуждает о границах счастья:
      "По счастью, наше счастье не чрезмерно:
      Мы не верхи на колпаке фортуны".1*
      ______________ * 1 Шекспир В. Собр. избр. произв. Т.1. - СПб.: Terra Fantastica МГП "Корвус", 1992. - С. 101.
      Пусть духовные блага и делают нас сильнее, пусть они повышают статус нашего присутствия в "земной вечности" (Фихте), но ни одно из них не может дать нам полного счастья, хотя бы без малой доли заключенного в них несовершенства и стремления к отсутствию. Одухотворенный эрос, на наш взгляд, и есть сознание такого отсутствия, с которым невозможно соизмерить никакое присутствие. Итак, сегодня необходим новый подход к жизни. Его можно выразить в эссе, раскрывающем то, чем стал мир, пустоту его существования, истощение философии и бездействие политики. Такое сочинение не должно игнорировать бездействия и пустоты нашего времени. Оно призвано показать, что бездеятельность и пустота - это не просто данность. Их еще предстоит ощутить, испытать их возможности. Современная эпоха должна жить с уверенностью в пустоте или недостатке. Настало время проявить ей преданность, преданность вещам преходящим и исчезающим. Мысль Моисея Маймонида о том, что в мирском есть нечто высшее и большее, чем необходимое бытие, содержит в себе больше мудрости, чем все рассуждения о высотах духовного, к которым человек будто бы пробивается путем подавления природных склонностей души, то есть особенностей своей психической и чувственной жизни. Итак, пусть критика так называемой "чистой" любви и "чистого" духа приобретет всеобщий характер. То же, что останется после данной критики, должно составить науку подлинной любви человека, или теорию творческого эроса. Любовь и сон - не небесные дары. Человеку еще только предстоит научиться любить и научиться грезить. Осознание всех ужасов реального мира и его смерти еще не означает конца человека. Последний должен пройти стадию действительного посвящения, связанного с замиранием философии и, наконец, обратиться к созерцанию, то есть испытать полное блаженство. "Я чувствую себя как на седьмом небе" стало поговоркой, идущей к нам еще от элевзинских мистерий. Таким образом, заданы точка зрения, объем и путь всего нашего дальнейшего исследования.
      ГЛАВА I. ФИЛОСОФИЯ И ДУХ
      НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
      1. ДИСКУССИИ О КОНЦЕ ФИЛОСОФИИ
      Никогда еще против философии не поднималась такая мощная волна со стороны жизни, как в настоящий момент. Это лишь доказывает то, что философия вплотную соприкоснулась с теми жизненно важными вопросами, в отношении к которым никому не позволено, да и невозможно остаться равнодушным. "До тех пор, - говорил Шеллинг, - пока философия пребывает в состоянии исследования своих первоначал или же находится на первых стадиях своего развития, она никого не волнует, пока сама не станет делом жизни".1* Все остальные, разумеется, при этом ждут ее конца, поскольку для земного мира философия приобретает важность исключительно благодаря своим практическим результатам.
      ______________ * 1 Первая лекция Шеллинга в Берлине от 15 ноября 1841. - См.: Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1993. S. 92.
      Философия отныне пребывает в том состоянии, которое совершенно адекватно выразил Р.Рорти: скептицизм относительно настоящего и будущего философии.2* Это утверждают некоторые из ее верных или неверных приверженцев. Однако как на самом деле обстоят дела, пока все равно. Ведь достаточно вызвать подозрение, а мнение уже есть.
      ______________ * 2 См.: Охотников О.В. Ричард Рорти и "третий эллинизм" // Философия Ричарда Рорти и постмодернизм конца ХХ века: материалы межвузовской конференции. Санкт-Петербург, 28-29 октября 1997 года. СПб.,1997. - С. 53.
      Время все расставляет, в конце концов, на свои места. Совершенно бессмысленно, протестуя против определенной философии, подразумевать при этом всю философию в целом, "необоснованно и от всего сердца утверждать: философии больше вообще не должно быть".3*
      ______________ * 3 См.: Schelling F.W.J. Philisophie der Offenbarung. - S. 93.
      Размышляя об исторических судьбах философии, следует учесть то обстоятельство, что пока не появится новая идея, консолидирующая социум, а в интеллектуальной сфере задающая новое представление о способе достижения истинного знания, все нападки на современную философию будут выглядеть как необоснованные. Малая степень нашей удовлетворенности существующими философскими школами еще не означает, что мы их здесь собираемся оспаривать. Если бы это было именно так, то данной работы вообще бы не было. Посвятить свою жизнь только критике - все равно, что заранее обречь себя на безрадостную жизнь. Это действительно так, "поскольку всегда грустно что-либо, что с особенной энергией было когда-то связано воедино, самому наблюдать, как оно распадается. Духовный и моральный мир настолько разъединен в себе самом, что склонен к анархии и можно только радоваться, когда хоть на одно мгновение находится точка объединения. Но еще печальнее разрушать что-либо, ничего не предлагая взамен".1* Попробуй сделать лучше! говорят по праву тому, кто просто осуждает. Как же был прав безвременно умерший Ганс (один из ближайших учеников Гегеля), когда с похвальной откровенностью произнес следующее: "Система, однажды возникшая, может быть опровергнута только системой, а до тех пор, пока существующей не противопоставлена другая, более устойчивая система, от нее нельзя отказываться".2**
      ______________ * 1 См.: Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung. - S. 94. ** 2 Цит. по кн.: Schelling F.W.J. Philоsоphie der Offenbarung. - S. 94.
      Что касается истоков современной философии, то это был период завершения почти тотального господства немецкого идеализма, период, ознаменованный критикой гегелевской системы. Гегелевский абсолютный идеализм предстал в глазах многих его критиков как последний оплот схоластической метафизики.3*
      ______________ * 3 См.: Анатолий Зотов. Кризис "антропологического проекта" в философии // Здравый смысл. Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов. № 9. 1998. - С. 29.
      Но что могли предложить этой метафизике ее оппоненты? Шеллинг, казалось бы, дал ясный ответ - исходить из самой жизни, из опыта, из факта существования вещей, то есть не подменять бытие понятием. Только тогда мы получаем философию, которая не может быть завершена и в строгом смысле слова не может претендовать на звание системы. Беда всех предшествующих систем заключалась в том, что они носили строго логический характер и являлись замкнутыми. Но дело в то же время состоит не в том, что философия неизбежно должна принять форму системы (она познает всеобщие мировые связи и уже в силу этого является систематичной), а в том, что она систематически должна развернуть нечто положительное и утвердительное, то есть иметь некий твердый фундамент. Негативная или логическая философия в силу того, что идет от мышления к бытию, не обладает крепким фундаментом и в данном смысле не является системой. Например, Фихте, выбрав в качестве исходного пункта философии трансцендентальный субъект, не смог обосновать тот необходимый тезис, что такой субъект должен быть субъектом онтологически независимым.