Сергей Лукницкий
      ХВОСТ ИЗ ДРУГОГО ИЗМЕРЕНИЯ
      Компьютерная сказка
      Павлу Лукницкому
      Невероятное путешествие в первое измерение пса по имени Пират и его очаровательной супруги Козетты, описанные им собственнолапно, в состоянии, близком к абсолютному созерцанию происходящего
      "Мысль будет речью нам..."
      Павел Лукницкий
      Скрепки для скрижалей (Вместо предисловия)
      "...Моцарт - это величественно и вечно. С помощью Моцарта... да-да, именно "с помощью Моцарта" человечество научилось лечить множество болезней, а недавно было сделано открытие: ритмы некоторых его произведений убивают компьютерные вирусы...", - говорил пианист Николай Петров.
      Пират диктовал новую повесть...
      ...А вы знаете, что собаки живут по временной прямой на полчаса по человечьему времени раньше своего хозяина. И если хозяин умен, он всегда прислушается к своей собаке. Собака ведь наверняка знает, что случится в течение этих минут, и может отвратить хозяина от неприятностей...
      ...Сейчас, когда собачьи события последних месяцев позади, базарная демократия, суди по всему, победила окончательно, а грядущая революция, хоть и не планируется на ближайший вторник, но если произойдет, боюсь, снова разбудит лишь инстинкт разрушения, я заготавливаю скрепки для своих очередных скрижалей и сибаритствую, проводя время в доме дяди Сережи, Каролины и Мамы-Лисаньки со своей уже известной читателю лохматой женой Козеттой.
      Иногда я стараюсь восстановить в памяти события последнего времени (хотя, точнее, конечно не времени, а пространства, времени, как было мною недавно установлено, - не существует в природе, оно простонапросто вымысел не думающих людей...), и впервые не задумываюсь над тем: станут ли они когда-нибудь книгой или не станут.
      Потекла наша жизнь как в старинной сказке: "Старик ловил неводом рыбу, а старуха пряла свою пряжу". Дядя Сережа ходил на службу в Министерство конфессий и потом рассказывал всем нам за ужином, что это такое. Каролина иногда готовила нам всем поесть, делала она это редко, и мы стали поэтому стройными, а в основном переводила дяде Сереже статьи, причем когда она не могла точно идентифицировать значение какого-то слова, ей подсказывала его Козетта. Мама-Лисанька ничего не переводила. Она писала свои волшебные книги, и, наоборот, готовила нам еду часто. И еда эта была такой же восхитительной, как и сама Мама-Лисанька.
      Так что все не бездельничали, кроме меня, а в конце-коннов мне стало от этого невероятно стыдно, и я вновь занялся писательством.
      Как Булгаков, Лермонтов и даже Пушкин, я придумал себе ситуацию, в которой мне якобы подбросили рукопись, а я всего-навсего скромный ее издатель лишь взял на себя труд довести ее до читателя.
      Старый прием. Почему в таком случае Пупкину не подбрасывают рукописи.
      Я написал такую книжку. Написал и ужаснулся.
      Получилась не беллетристика, а какое-то пособие по перевороту. За такие книжки сажают на цепь... А потом уже, на цени сидючи, ты оправдываешься, что это было ни в коем случае не пособие по перевороту, а пособие, как бы понезаметнее прожить середнячком, не желая славы Александра Великого или Наполеона, - повкуснее поесть, побольше поспать.
      ...Если честно, хочу рассказать то, что увидел. По-собачьи.
      ...Смогу ли? Но это как захочет Высший Разум. Я теперь спрашиваю разрешения у Него.
      Судя по тому, что я постоянно думаю об этом, анализирую увиденное, вероятно - захочет, ибо Ему ничего не стоило отнять у меня понимание или память раньше, еще до того, как я вновь сел за письменный стол.
      Память моя нс пропала, чутье тем более. Я думаю, это потому, что Высшему Разуму надоело быть непонятым, и, может быть, он выбрал меня (это льстит моему собачьему самолюбию!) для того, чтобы именно я объяснил собачеству кое-что из тайн бытия.
      После таких слов, я предвижу, некий читатель додумает грустно:
      "Взбесился бедняга". Отнюдь. Просто я, как всякий пророк, рискую быть традиционно не понятым до поры до времени и потому я подстраховываюсь предисловием.
      Все было так необычно.
      А началось с того, что позапрошлым летом мы поехали с моим другом Витей Витухиным в морское путешествие к нашей итальянско-австралийской знакомой в город Сснигалию, что на восточном побережье Италии. Помните, у нее странное имя Три Лепестка Черной Розы и милейшая собачка Эвелина.
      Путешествие наше началось на теплоходе и длилось по странам СНГ и Европы. С нами вместе путешествовал друг Витиного папы дядя Сережа, и там же, на теплоходе мы отпраздновали рождение двух новых семей: дядя Сережа познакомился со студенткой из Бергамо Каролиной, которая вскоре приехала к нему в Москву, а я с моей Козеттой.
      Это был замечательный вояж, о котором вы конечно читали!
      Книга, как и все мои прежние, конечно имела успех, но самое большое наслаждение, которое я испытал - это когда ее стала читать Козетта. Она читала ее со словарем, потому что нашим собачьим - русским владеет все-таки не так хорошо.
      Я убедился - нет большего наслаждения наблюдать, как любимая тобой дама терпеливо изучает творение лап твоих.
      Италия понравилась мне не только потому, что это собачья страна и столица ее названа в честь основателей Рима - Ромула и Рема, выкормленных волчицей (почти собакой), а еще потому, что оттуда родом Козетта, но мне, как писателю и женолюбу, импонирует тот факт. что слово "слово" в итальянском языке - женского рода.
      Надо сказать, что если язык наш Козетта постигла не в совершенстве.
      то в совершенстве постигла науку любви, и... (нет дамы без огня) вскоре после нашего возвращения подарила мне четырех прелестных щенков: трех девочек и мальчишку.
      В собачьей жизни самостоятельность детей приходит рано.
      Нам хотелось с Козеттой жить друг для друга, а Маме-Маше и Пал Палычу, Вите и Костику хотелось забавляться со щенками.
      И было решено: мы с Козеттой переезжаем к "теше", то есть к Каролине, дяде Сереже и его замечательной Мамс-Лисаньке, а детей наших оставляем Маме-Маше.
      Такой рокировкой все остались довольны.
      Иногда всей семьей мы любим забраться в машину и куда-нибудь ехать.
      все равно куда, а там уже побывать в ресторане, или в парке, или на пристани, любим мы и пересесть вдруг в самолет и полететь далеко, чтобы повидать там чудеса или экзотику и зарядиться впечатлениями. И все это для того только, чтобы пестовать счастье и гармонию в нашем семейном бытии...
      Внешний мир изменился неузнаваемо быстро, и не только потому, что теперь можно бывать нам, собакам, почти что где угодно, он стал ярче, вкуснее, интересней и многогранней, более того, я вам хочу сказать, что пищу я теперь не пером, а на компьютере.
      Витя учится в Британии. Через два года ему идти в армию. Не знаю только в какую. За Президента России пойдет он служить или за Английскую Королеву?
      Тут как-то прошел слух, что будущим правителем России будет человек высокого роста. Я согласен на принцессу Диану. Она как раз выского роста... Это я говорю не от отсутствия патриотизма, просто она хороша.
      Пал Палыч ударился в науку, пишет докторскую. Иногда я помогаю ему, но это не так интенсивно, как с кандидатской. Дело в том, что тема его закрытая, и хотя он доверяет мне, мне самому не хочется выглядеть излишне любопытным. С должности Пал Палыч ушел и рассказывал, что о том, как упал авторитет власти, хорошо было видно из окон его служебного автомобиля... А Мама-Маша? Мама-Маша...
      Маме-Маше прибавилась в этой жизни еще одна проблема - зарабатывание денег.
      Хорош этот мир или нет, - не знаю, не мне судить, но я, по крайней мере, способствовал (своими книгами, конечно), чтобы он стал хотя бы на чуточку справедливее.
      Книги писать стало не так интересно, их мало кто читает и покупает (в этом мы бесспорно догнали запад), а собачьи игрушки (косточки, лекарства, кучки дерьма, лифчики для сучек) стали продаваться и у нас, как, впрочем, и все виды гранулированной пищи для собак, которая, как бы ее не рекламировали, уступает кусочку колбаски.
      Но не буду попусту ворчать, тем более что перехожу к грустной части предисловия.
      Умерла тетя Груша - наша дачная хазяйка.
      Умерла мирно и тихо.
      Так же как прожила эту, прямо скажем, собачью жизнь. Помянули ее добрым словом, а на имя Мамы-Маши отписала она свой деревенский домик. Я, когда узнал о ее смерти - скулил целый день, а Мама-Маша плакала...
      Но вот, кажется, предисловие подошло к концу, надо переходить к основному повествованию.
      Глава 1
      То, о чем я совсем не знал
      ... и слишком поздно почерпнул из засекреченной диссертации Пал Палыча, которую, после долгих его просьб и уговоров, взялся править в тот вечер.
      Засекреченной она оказалась не потому, что была плохая и надо было во что бы то ни стало столь, увы, типичным способом скрыть ее изъяны, а потому, что если знать каждому, что в ней говорится, то у непосвященных может случиться шок. Теперь-то, после моих рассказов, о том, что когда-то было секретно и недоступно, знает каждый шенок, а недавно еще казалось в диковинку, что на свете открыто питое измерение...
      Что и говорить: наш век чудодейственности техники в истории человечества - уникален. Но совершенство техники - это еще, к сожалению.
      далеко не есть совершенство духа.
      Об этом говорил как-то на видеоселекторном совещании Прокурор Галактики, он же и предложил Пал Палычу взять в производство дело по четвертому измерению.
      "Запакостили его, - сказал прокурор, - сделали из него свалку, нею дрянь из десяти Галактик свалили туда. а потом мы, - говорит. удивляемся, почему мироздание продолжает оставаться таким несовершенным. Ведь оттуда, с этой свалки, мусор хоть понемногу. пусть в виде отражений, дурных, не известно откуда взявшихся помыслов или необъяснимо плохого настроения, - но просачивается к нам обратно".
      Пал Палыч принял к производству это дело не очень охотно. Он уже давно не практикует, но ему для его исследовательской работы надо было оформить какое-то внедрение, и отчет об этом деле мог бы как раз стать столь необходимой частью диссертации. Отчет прилагался к реферату. и я имел удовольствие его прочитать тоже.
      Пал Палыч отправился в другое измерение.
      Командировки туда редки: власти убеждают, что и чрезвычайно опасны.
      Поэтому его не неволили ехать или не ехать. Но знаете, ему. пусть н в соперничестве с Мамой-Машей, а надо все-таки содержать дом. да и слово "профессор" звучит уютнее, чем "доцент".
      Вернувшись, Пал Палыч рассказывал о своих ощущениях - и я вам передам с его слов, - поездка в другое измерение немного похожа на поездку в другое время, только не ощущается толчка и все происходит мгновенно. При поездке в другое время пейзаж меняется медленно, он по сути один и тот же, лишь постепенно возникают и исчезают деревья и строения, а при поездке в другое измерение все меняется мгновенно.
      И еще одно различие. Попав в другое измерение, не видишь ничего похожего: ни домов, ни улиц, ни людей, а в другом времени, на той же улице двадцать лет назад можно встретить даже самого себя. Это, наверное, здорово поглядеть, как ты гулял здесь когда-то, когда был еще веселым щенком...
      Пройдя все необходимые формальности, Пал Палыч оказался в небольшой кабинке, без окон и с жалюзи вместо дверей. Жалюзи плавно захлопнулись, раздался щелчок, похожий на тот, который сопровождает вас, когда вы делаете флюорографию (полстолетия назад придуманная вещь, а до сих пор не снята в медицине "со щита"), вы выходите, опять видите дежурного, снова проходите те же формальности, только в обратном порядке, и оказываетесь в большом городе, почти таком же.
      Почти, да не таком: Пал Палычу бросилось в глаза, что не метены тротуары, город без жителей, машины, космолеты - все валяется где попало. Сквозь асфальт и бетон проросла трава.
      Когда-то в другое измерение можно было поехать просто, и путь в него проходил не через определенный гравитационный коридор, как теперь. Пал Палыч говорил, что в свое время каждый грамотный инженер мог найти путь в это измерение и находиться там сколько ему было угодно. Даже считалось хорошим тоном ездить в это измерение семьями отдыхать в выходные дни.
      Но потом паломничество на неиспорченную природу дошло до того, что там стало населенней, чем в нашем измерении, и тогда Всегалактическая Дума собралась, чтобы обсудить: стоит ли заселять иные планеты землянами, явно не умещающимися в своей "колыбели", когда рядом.
      только в другом измерении, имеется такая же Земля.
      Нам, собакам, конечно не были известны сверхсекретные научные изыскания, но в то время еще ни одного измерения, кроме четвертого, на пашей Земле пока не установили, стало быть, у Земли, по мнению ученых, имелось только одно отражение (что, впрочем, на ближайшее столетие вполне достаточно), чтобы решить проблему жилья.
      Но, странное дело, стоило объявить официальное разрешение на эмиграцию, все останавливалось, уменьшились поездки, люди не торопились заселять необжитый континент, хотя он находился рядом с их домом и не надо было ни переправляться через океан, ни осваивать далекий материк, а стоило лишь придти в имеющийся в каждом населенном пункте офис, забраться в кабину, нажать кнопку и тотчас же выйти в ином мире.
      Кстати (конечно, тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить). Пал Палыч рассказал удивительную вещь: с этими кабинками еще не было ни одной неприятности. Хотя едва только их изобрели, как немедленно писателифантасты стали пугать нас тем, что из-за перегоревшего предохранителя кого-то забросило на другой конец Вселенной и он добирался домой на машинах времени. Все это печаталось, расходилось миллионными тиражами и было интересно, но конечно, как всегда все написанное - немного не так.
      Эти машины не ломаются и вот почему: между двумя измерениями нет временного промежутка, как его нет между выключенной и включенной лампочкой, между полом и тенью от стула на полу. То есть: если вы, забравшись в такую кабину и нажав кнопку, узнаете, что перегорел предохранитель - вы просто остались у себя дома или не дома, если он перегорит на обратном пути. Третьего не дано.
      Я несколько наукообразен, но не взыщите: не даром же у меня мама пудель, а хозяин юрист.
      Перейду к главному, а именно к тому, для чего Пал Палыч отправился в другое измерение.
      Из учебников будущей истории, или вернее "Истории будущего" известно, что в четвертое измерение, в самом начале, пока не нашлось добровольцев, направляли на исправление "криминогенные элементы".
      Иными словами, осужденных, то есть тех, кому человечество решило какое-то время за их поведение и проступки не подавать руки.
      Тюремщики жили там совершенно свободно, строили города, вершили цивилизацию, женились, существовали в таких же условиях, как и мы, живущие в нашем.
      После революции в криминологии принцип наказания был кардинально изменен. Некоторые виды преступлений оказались заразными заболеваниями, вызываемыми вирусами, и людей, им подверженных, потребовалось лишь поместить в параллельный мир, а вовсе не сажать в клетку, как птиц и зверей.
      От постоянного притока людей там, в четвертом измерении, создалась параллельная цивилизация.
      В четвертом измерении, наконец, как и у нас, интенсивно развивались искусство и литература, те ученые не отставали от наших. Оказалось, что в это измерение из нашего можно переносить предметы, в том числе огромные: дома, технику, пароходы. Появились патриоты четвертого измерения.
      Поэты воспевали его в свойственной им декадентской манере:
      Там, где все сверканье, все движенье, Пенье все - мы там с тобой живем.
      Здесь же только наше отраженье...
      Глава 2
      Экскурсии в глупость
      Все кончилось в один прекрасный момент. Это произошло в то время, когда в нашем измерении уже прекратились ядерные "игры", а в том, четвертом, еще нет. И оттуда - в наше потянулись тысячи и десятки тысяч людей и собак, которые не желали стать свидетелями и очевидцами ядерного безобразия. И матушке-Земле пришлось потесниться и принять назад своих блудных сынов. В считанные годы четвертое измерение обезлюдело.
      И вот, когда там уже почти никого не осталось, человечество приняло решение свалить туда в кучу весь ядерный потенциал, сделать из этого измерения музей человеческой глупости и водить туда экскурсии.
      Прошло еще несколько десятилетий, и можно было бы объявить четвертое измерение свалкой исторического лома, как вдруг нашлись энтузиасты, которые готовы были расчистить эту часть захламленного пространства для новой жизни, размонтировав чудовищные сооружения, некогда созданные для уничтожения не только землян, но и других Галактик.
      Всегалактическая Дума приняла решение.
      Полным ходом шла демонтажная работа на бывших полигонах...
      ...и вот тут я прочитал самое секретное, и самое интересное из отчета, приложенного к диссертации Пал Палыча.
      Неожиданно Всегалактическое Правительство узнало, что некто, космический бомж, профессор, или сумасшедший (потому что по мнению Правительства только сумасшедший смеет не выполнять его распоряжений), пожелал остаться в одиночестве среди ядерного лома в четвертом измерении, в той части планеты, где пусковые устройства еще не были демонтированы.
      Что тут началось. За этим человеком была немедленно налажена охота. Сафари! Установили его местонахождение и имя. В диссертации Пал Палыча он закодирован как - ЧК.
      Пал Палыч тоже участвовал в этом сафари.
      ЧК оказался не космическим бомжем, а не больше не меньше - отчаявшимся смотреть на несправедливый и суетный мир профессором кафедры Философии временных координат Всегалактической Академии Времени Пространства.
      Пал Палыч рассказывал, что в первые секунды, попав в четвертое измерение, он ждал встречи с двумя молодыми людьми - экспертами. Они отправились в Овито - так назывался район, где некогда были установлены ядерные пусковые устройства четвертого измерения, ибо стало известно, что профессор находится именно там.
      Почему Правительству пришлось опасаться профессора, решившего поступить со своей судьбой так, как он считает нужным? Пал Палыч объяснил, что рядом с полигоном находилась грузовая кабина, с помощью которой можно было вернуться в наше измерение, и кто знает, что ему могло взбрести в голову, ведь было бы чудовищно, если бы на голову землян вдруг посыпались из ниоткуда ракеты. Такую войну не остановишь.
      С помощью имеющихся в распоряжении группы Пал Палыча приборов найти прячущегося человека в радиусе двенадцати миль, где преобладал металл, было не столь уж и сложно. Теплое человеческое тело было зафиксировано'почти немедленно, и приборы держали его уже под своим контролем. Один из коллег Пал Палыча, вероятно большой патриот, все время повторял: "За нами трехмерная Земля, не отдадим ее ни пяди", выполнял здесь функции наблюдателя и мечтал, как бы вызвать профессора на разговор.
      Внезапно раздался позывной Центра. Это означало, что Пал Палыч немедленно должен был соединиться с переговорным устройством Прокурора Галактики.
      Пал Палыч вопросительно посмотрел на коллег. Они ему сочувствовали. И было от чего. Представьте себе, вас, находящегося в другом измерении, разыскивают, чтобы что-то сообщить. Это что-то, как вы понимаете, должно быть архиважным, а может быть даже, как говорит Председатель ВсегалактическойДумы, и "судьбоносным".
      Тут каждый подожмет хвост.
      Но так как у Пал Палыча хвоста не было, он сейчас же соединился с Центром. У Прокурора Галактики был, как всегда, ровный голос, какую бы экстремальную новость он ни сообщал.
      - Встречайте комиссара Кюррквя, - сказал Прокурор, - он будет у Jjb-и кабины ЧИЗ (четвертое измерение) в секторе Бета через восемь минут.
      Причину его появления узнаете по прибытии.
      - Восемь минут прошли, - рассказывал Пал Палыч, - так, как проходят восемь столетий. И это потому, что Прокурор не сказал ничего конкретного. Прокурору должно было быть известно, что за эти восемь минут разыскиваемый профессор, если уж они так боятся именно этого, мог свободно подобраться к пусковым кнопкам.
      Комиссар Кюррквя появился в назначенную секунду. Прокурор Галактики принял решение: чем ловить профессора, транспортировать на Землю и там наказывать, лучше сразу отправить его в пятое, недавно открытое измерение, где он, подобно Робинзону Крузо сам будет строить свое счастье. А прокуратура за это время решит, что с ним делать.
      Пятое измерение Прокурор Галактики, вероятно, рассматривал в качестве вселенского изолятора временного содержания.
      Общими усилиями Пал Палыч с командой (без решения суда или органа на то уполномоченного, без соблюдения формальностей) выдворили профессора с помощью комиссара Кюррквя в это пятое измерение.
      выход в которое возможен только из четвертого.
      "И вот теперь в те редкие визиты сюда, - прочитал я в дневнике Пал Палыча. - с помощью специального прибора я наблюдаю иногда за этим профессором ЧК, который питается бананами. На звезды он не смотрит.
      Но, судя по всему, доволен своим модусом вивенди.
      Хижины у него-никакой нет. Одежды тоже. В правовых документах он числится под кодовым названием "компьютерный вирус". ЧК.
      ...почему не презумируется невиновность к змее, которая еще не укусила...
      Профессору предложили возвратиться.
      Но ужас обуял общество, когда профессор на это не согласился. И почему-то он не согласился вернуться в "наш солнечный, самый совершенный и гуманный мир".
      Властям это было не понятно.
      За ним стали наблюдать пристальнее, и п один прекрасный день было получено ужасное сообщение: профессор исчез.
      Прокурор Галактики объявил чрезвычайный розыск. И один из его коллег по вневременной полиции установил, что, вероятнее всего, профессор сумел проникнуть в первое измерение.
      Когда я слушал рассказ об этом Пал Палыча, у меня опустились уши.
      Я как будто чувствовал, что скоро встречусь с этим ЧК.
      Ox! Если бы знать тогда, что все материализуется сегодня же вечером, я не пролистывал бы страницы диссертации Пал Палыча, а читал бы ее в четыре глаза. Но я пролистал ее быстро, лизнул детей, коснулся носом колена Мамы-Маши, потихоньку ей подмигнув, и дал себя выгулять Вите.
      Глава 3
      Я прошу у компьютера извинений
      Раньше про волшебство рассказывали так, как теперь про компьютеры. На компьютере я научился работать быстро, это оказалось легче, чем на пишущей машинке. А помните, я совсем недавно осваивал логарифмическую линейку.
      Пал Палыч подарил мне Нот-бук, тот самый, который он брал с собой когда-то в четвертое измерение. Говорят, он заразил его там вирусом. Но кто бы мог подумать, что очень скоро станет очевидным: компьютер - это дверца в другое измерение из нашего в первое. И, чтобы попасть туда, совершенно не надо путешествовать по пятому...
      Раньше, когда звезды были без цензуры и не было столько техники факсы, ксероксы, пейджеры, принтеры, мониторы, сканнеры, мне никогда бы не пришло в голову скучать по себе, а сегодня я думаю как соотнести эклектику с эклиптикой. Подумать только, с кем сражается и что совершенствует Высший разум, если в нас есть всего только одна душа?..
      Бывало ли в вашей жизни когда-нибудь такое, что вы упоенно и самозабвенно просидели перед экраном дисплея всю ночь и весь день, что-то писали, устанавливали, запоминали и в конце концов бедный компьютер не выдержал:
      - Не будете ли вы столь любезны - помилосердствовать, господин Пират, сказал он мне.
      Мне было очень лестно, что компьютер заговорил именно тогда, когда я сидел за клавиатурой, но в работе оставалось немного, еще только полторы страницы, и я ему об этом сообщил.
      Компьютер проявил любезность и принялся вновь помогать мне, даже предупредил меня, что я переутомлен и что лапа моя незаметно для меня самого подрагивает, и поэтому мне как любому живому существу требуется отдых.
      ...А раз отдых требуется и компьютеру, то можно сделать вывод, что и он живое существо - тоже.
      Впрочем я никогда в этом и не сомневался.
      Но тут, как это часто бывает, а у нас в доме постоянно: подошла сперва Каролина и попросила что-то перепечатать срочное. Потом дядя Сережа, Док, как мы его называли после защиты докторской, ему вообще всегда все надо срочно, потом Козетта, которой во что бы то ни стало надо было сканировать объемные фотографии наших малюток.
      Только Мама-Лисанька не мешала компьютеру жить. У нес с ним особые отношения, и он давно уже сделал ей работу, о которой она просила.
      Все подошедшие были мне близкими и любимыми, и поэтому я не мог отказать. И делал, делал, делал. Полторы страницы уже превратились в шесть, потом одиннадцать.
      Я умолял компьютер еще немного потерпеть. Я говорил ему, что человек лучше, чем его поступки.
      В конце концов я уже сам устал как собака. Но я чувствовал, что он обиделся. И обиделся даже не на меня, а на Каролину, Дока, Козетту.
      Но, конечно же, через меня. Ведь постоянные перегрузки означали, что компьютер не член нашей семьи, а только работник.
      Ему, естественно, хотелось, чтобы и Каролина, и Док, и Козетта сами попросили бы у него еще чуть-чуть поработать. И он бы не отказал, но соблюден был бы политес. Всякое существо любит, когда к нему внимательны. Не соблюсти политес это все равно что отдавить собаке или коту лапу и не извиниться перед ними под тем только предлогом, что человек - венец природы.
      Обиды компьютера сперва стали выражаться в мелочах: вдруг перестала изображаться на экране буква "Д", однако я, не растерявшись, немедленно заменил ее - временно, конечно - буквой "Б".
      Потом он стал останавливаться каждую минуту и высвечивать на экране слова: "Не пора ли прекратить сеанс", "Надеюсь, завтра мы встретимся снова" и, наконец, "Третий разделаю вам первое замечание", однако с непременным добавлением слов, которые обычно программистом не кодируются.
      Я не знал, что делать, у меня было дурацкое положение. С одной стороны, и Док, и Каролина, и Козетта - моя любимая семья, и я знал, что им всем исключительно надо, чтобы мы еще поработали. Но с другой - нельзя же эксплуатировать и электронного члена семьи, который был уже столь любезен, что работал без отдыха, сна и тоже из любви к этой же семье.
      Я набрал на клавиатуре очередные извинения. Компьютер был интеллигентен, и мне хотелось ему соответствовать.
      Но вдруг...
      ...Я не люблю, когда в повести появляется "вдруг". Но это "вдруг" было особенным и имело форму.
      Проявления компьютерного неудовольствия испокон веков (хорошо сказал!) привыкли называть "вирусами". И даже конструировать антивирусные программы.
      Но это не было компьютерной обидой. Просто, когда компьютер устает, он перестает сопротивляться злым силам. Все произошло из-за нашего желания объять необъятное.
      Вирус завладел компьютерным пространством.
      Он появился на экране в виде Черного Квадрата (из-за своего названия в диссертации Пал Палыча он был обозначен аббревиатурой Ч К), похожего на квадрат Малевича, крупнейшего древнерусского художника, которого отчего-то называли абстракционистом, вкладывая в это слово сарказм и презрение. Потом оказалось, что весь мир вокруг абстрактен, а он лишь живописал его. Но не будем осуждать время, уподобляться петуху, ревнующему кур к будильнику. Мы ведь из иной цивилизации, мы знаем: высшая форма эгоизма делать добро ближнему, и еще знаем, что сверху идут заповеди, а снизу инициативы. Наша повесть не о Малевиче...
      Я взглянул на часы и в это мгновенье мне показалось, что секундная стрелка внезапно остановилась на циферблате, а тень от нее, этого не заметив, вновь побежала по кругу в поисках своей госпожи.
      Глава 4
      Мы внезапно оказываемся в Странноландии
      Это только так сказано для красивого печатного слова "оказываемся".
      Я никогда раньше даже предположить не мог, что в страну, которую называют Компьютерия или Странноландия - никто еще просто так не попадал. И я никогда не видел, чтобы из нее кто-то возвратился. Конечно, информация об исчезнувшем остается, но как ее искать. Если бы мы только умели расшифровать ее. Как узнать, в какую из десятков миллионов ячеек компьютерной памяти - китайских "шкатулок" попадает исчезнувшая информация.
      В данном случае меня взволновало, куда делся кусок статьи Пал Палыча об исчезновении из трехмерного мира двух комнатных собак. Там не было наших с Козеттой имен, поэтому я не ассоциировал эту статью с тем, что может произойти в ближайшее время с нами. Но в этом отрывке говорилось о том, как с помощью собак бороться с компьютерными вирусами... Я тогда воспринял эту статью как шутку.
      ...Быстренько прошелся по файлам, но "на вскидку", конечно, ничего не обнаружил. Я так и знал, что не найду его. Найти исчезнувший кусок статьи в компьютере, умеющем хранить тайны, это все равно что найти среди сотен тысяч звезд именно ту, которая тебе вчера подмигнула.
      На всякий случай я взял дискету и установил в компьютере антивирусную программу, что это такое, верно, всем ясно. Это фильтр, в который попадают все шутки и хулиганства программы.
      Когда-то мне пришло в голову, что компьютер это Вселенная. Только параллельная. А еще пришло, что раз это так, то в нашу из той обязательно должен быть какой-то выход. А еще, что как в любой другой в компьютерной тоже есть добро и зло.
      Смешно, но почему в нашей не изобретена антивирусная программа.
      Быть может это сделает когда-нибудь Высший Разум и зла будет чуточку поменьше...
      Антивирусную дискету я вставил, но программу включить не успел.
      На экране появился Черный Квадрат.
      У него были глаза, он улыбался щербатым ртом, и делал это так, как улыбаются кошки, не имеющие чувства юмора.
      К столу, за которым я работал, подошел дядя Сережа - Док.
      Он стал нажимать на клавиши компьютера, но вирус не только не исчез, но даже не поморщился.
      Док нажал еще на что-то, но опять ничего не изменилось. Черный Квадрат продолжал улыбаться, и в улыбке его была сила. Нам обоим с Доком стало не по себе. Козетта чуть дрожа прижалась ко мне боком, а Док, пожимая плечами, отправился за справочником вирусов.
      В эту секунду отвратительные черные щупальцы ЧК выползли из плоскости экрана (я обалдел!) и схватили мою жену за холку.
      Мужчины, конечно, знают, что делать в тех случаях, когда фамильярно обращаются в их присутствии с дамами... Мужчины имеют право на преступление, но не на подлость.
      Я взъерошил загривок и прыгнул, чтобы отомстить обидчику, но Ч К был проворнее и сильнее, мироздание вздрогнуло и поплыло куда-то, тотчас же я ощутил, что наш трехмерный мир тает, и мы оба с Козеттои почувствовали, что погружаемся в плоскость компьютера, проходя словно сквозь неведомую диафрагму... Почти такую же, как когда-то виденную мной и закрывающую вход в зеленый колодец, отворяющий ПУТЬ в Волшебную страну.
      Началось приключение, и первое о чем я привычно подумал, что нас не скоро хватятся, - время на трехмерной земле идет медленнее и значит, когда там проходит пять минут, здесь могут пройти часы. Не надо надеяться на Дока, Каролину и Маму-Лисаньку, а искать выход здесь.
      ...Но прежде чем искать выход, еще надо заодно насладиться и свалившимся на голову приключением. Вернее приключением, в которое мы провалились...
      Следующее, что пришло в голову: мы с Козеттои исчезли, но мы живы, приключения любим оба, и даже хорошо, что нас не скоро хватятся, и хорошо, что у нас есть масса времени на поиск выхода.
      А третье хорошо, что мы с Козеттои когда-то да побудем вдвоем...
      Потом я подумал, что героев сказок часто заколодовывали злые силы.
      но потом же все оказывалось по-справедливости. Будем считать, что мы попали в сказку...
      В сущности ничего удивительного или страшного не произошло, раз я могу мыслить, значит мы с Козеттои существуем, но вот первая для собаки странность: вокруг не ощущалось никакого цвета и никакого звука, а их заменяли серое подобие тумана и тягучая мелодия, которую я, конечно, не запомнил.
      Ее запомнила Козетта. Это, как потом оказалось, было искаженное во времени, сплюснутое в пространстве "Болеро" Равеля.
      ...Я в этой ситуации предпочел бы "Сороку" Россини.
      Постепенно музыка на наших глазах стала превращаться в каскады и мириады линий. Линии, линии, линии: двоящиеся, троящиеся, множащиеся.
      Я стал вертеться и обнаружил, что довольно близкий горизонт также испещрен линиями. Если бы я не знал запах моей суженой, то испугался бы не на шутку. Рядом со мною тоже была линия (разум протестовал.
      но чувства...). Линия пахла моей Козеттои.
      Обоняние v собак, как оказалось, не зависит от измерения.
      Я выпростал вперед лапу. Именно вперед, потому что поднять ее пверх не мог. Только вперед и в сторону. И лапа моя - родная моя лапа тоже была похожа на линию. И когда две линии соединились, я почувствовал то, что чувствовал, трогая Козетту всегда.
      Нам обоим показался этот вечер красным, хотя компьютер 325 SE PC, так же как и собачий глаз, не был предназначен для восприятия и сканирования цветных изображений.
      Глава 5
      Король Теней
      Удивительно, почему, если Вселенский Разум хочет помочь, мозг всегда знает, что и когда подсказать. Мы редко прислушиваемся к нему.
      Откуда в диссертации Пал Палыча появился кусок об исчезнувших (проглоченных компьютером) собаках. Ведь это может означать только одно: времени не существует. Или: то что должно произойти - уже произошло...
      А то, что мы принимаем за время, - лишь бесконечные мириады множащихся пространств.
      Первое ощущение - реальность произошедшего. Как будто меня засунули в собачью будку. Потом Козетта спросила:
      - Хвостик, а что это было?
      Она меня называет "Хвостиком". Я очень люблю ласку и плачу человечеству тем же. Но сейчас ласковое слово Козетты придало мне особых, внепространственных сил. Ведь в самом деле я несу ответственность за свою любимую.
      Ну, на "что это было" ответить еще можно, а вот, что теперь будет - на это уже сложнее. К счастью, по поводу второго Козетта меня не спрашивала.
      Мы вместе, а это уже полдела, хотя, как вы понимаете, я предпочел бы выпутываться без нее.
      - Как, что было, Лохматушка, мы, - если мне не изменяет мое очеловеченное собачье чутье, попали в компьютер. Нас сюда затащил Вирус.
      Я пишу это слово с большой буквы, потому что до того, как я узнал в нем профессора, прятавшегося в четвертом измерении, из пятого сумевшего перебраться в первое и носящего имя ЧК (Черный Квадрат), он уже успел доказать свою способность мыслить.
      Я называю свою избранницу Лохматушкой или Штучкой - на русский манер, Козетта и есть в переводе "Штучка", но чаще Лохматушка;
      с одной стороны, мне слышится в этом слове "матушка", а с другой, я постоянно подчеркиваю неимоверность Козеттиной прически.
      Это конечно Мама-Лисанька ее причесывает как-то по особому. Они понимают друг друга.
      Но я покривил душой. Лохматушка не была здесь лохматой, она выглядела пусть очень милой, но линией, как и все здесь. И очень огорчалась, что это измерение испортило ей прическу.
      Лохматушка столь же прелестна, сколь и умна, поэтому не стала удивляться тому, что компьютерный вирус утащил нас, живых существ, в иное измерение, она вообще, по ее же собственным словам, удивляется разве что добропорядочности соседей по планете и галантности современных собак.
      После дороги туда бывает дорога обратно. Если дороги обратно нет, а есть дорога только туда, то это говорит о том, что обратную дорогу мы просто не видим.
      Так говорила Мама-Лисанька. Я вспомнил ее слова и совершенно успокоился.
      - Рад приветствовать вас в Лайнландии,- вдруг раздался откуда-то глухой и одномерный голос. И линии вокруг тотчас же засветились.
      Было ощущение, что мы находимся внутри проволочного клубка.
      Мы (хотел сказать "оглянулись", но оглядываться в том мире было невозможно) оторопели.
      Это невозможно объяснить словами. Мир перед нами был лишен объема и был абстрактен до абсолюта. Я хотя и пытался повернуться, но из любой точки видел перед собой только линию, казалось, одну и ту же линию.
      Мы с Козеттой потом насчитали их великое множество, они стали разноцветными, за ними были другие, это было заметно, когда они перемещались.
      Голос прозвучал и, судя по поведению линий, принадлежал хозяину.
      По крайней мере - хозяину положения.
      - Такого подарка мне еще не посылала фортуна, - снова сказал голос, и мы почувствовали, что ближайшая к нам линия хихикнула.
      Линия разговаривает?
      Что тут удивительного? Я совсем забыл, что в этом мире мы с Козеттой тоже линии. Но это может означать, что и этой линией закодирован некто. Если тут все, кто выглядит линиями, закодированы (заколдованы) - значит наверняка собралась неплохая компания.
      Грустно, но как же в таком случае существующие в этом измерении предметы и живые существа различают друг друга. По цвету, но цветов не так много, по запаху - проблематично, по длине линий. Но каким же надо обладать глазомером, чтобы отличить один отрезок прямой от другого?
      Я спросил об этом нашего пленителя.
      - Это наш главный секрет, секрет этого мира. Зачем он вам, вы ведь не специалисты по электронному разуму, вы обычные творческие собаки или люди. Вам не надо знать много, вы ведь не собираетесь демонтировать мироздание. Не беспокойтесь - вы не сделали этому миру ничего плохого, я просто присоединил вас к своей коллекции вечности,- сказал он немного таинственно. - А секрет, как мы различаем друг друга, боюсь, огорчит вас.
      - Вот как, а тогда, может быть, вы объясните нам, в чем состоит ваша коллекция и как мы можем быть ее частью. Это что, коллекция линий или тех, кто стоит за этими линиями?
      - Я, видите ли, в некотором роде, по совместительству - компьютерный вирус и я коллекционирую, собираю, - поправился он, - материальную информацию из того мира (трехмерного) в этот. У меня большая коллекция, большой урожай трехмерных, несущих информацию существ.
      Я не стал с ним спорить и говорить, что древние считали: "Большой урожай к большой беде", а он меж тем продолжал.
      - В трехмерном мире нет вечности, а здесь она есть. В том мире наличествует неравенство, а здесь все одинаковы. Линии. И даже я не могу точно определить кто - кто, потому что видел их только однажды, подходя к окну в ваше измерение, как вы конечно понимаете, это окно - экран компьютера. А здесь все как в ленте Мебиуса, нет ни времени, ни пространства.
      Взгляните, пожалуйста, на ваш мир со стороны, из плоскости, в которой вы находитесь. И вы сами убедитесь, что там сплошная суета... Насколько я понимаю, вы здесь с близким вам существом, так неужели вам хочется назад, в эфемерное пространство, а не пребывание в вечной радости созерцания мира. Вы очень скоро откроете здесь массу прекрасного, музыку, цвета. Все, что когда-либо попало в компьютер или было им сканировано, иными словами, запомнено - есть в его памяти. И вы можете этим пользоваться.
      Единственное, что я вам не советую, это рваться в ту часть нашей плоскости, которая... которая ведет к выходу в иное измерение. Вы пока не готовы к этому. Впрочем, там так тесно переплетаются линии, что вы и сами этого сделать не сможете или не захотите. Но, предваряя ваше любопытство, скажу, чтобы не было иллюзий - эта часть плоскости не выход обратно, просто есть маленькие тайны, которые вам пока непостижимы. Которыми, впрочем, вы овладеете со временем.
      - Неужели там находится нечто, что угрожает вам, господин ЧК,бестактно и вызывающе сказал я.
      Козетта легонько толкнула меня.
      - Помилуйте, что может угрожать вирусу. Только музыка, но она здесь безобъемна. Но полноте, я обещал вам показать ваш мерзкий трехмерный мир. Давайте же подойдем к экрану. Только прошу вас соблюдать осторожность. Вас ведь могут увидеть, решить, что вы обычный компьютерный вирус и уничтожить.
      Я кивнул, удостоверившись, что красноречие нашего пленителя иссякло, и мы все двинулись в плоскости.
      Перед нами галантно расступались линии, цветные, они множились и выходили одна из другой, играли какие-то сложные гаммы в непостижимом танце, вдруг плоскость под нами стала матовой, и мы поняли, что вступили на экран компьютера.
      И мы с любопытством стали взирать на наш мир, в котором еще так недавно жили.
      Из Беспространствия.
      Глава 6
      Поступок лохматой возлюбленной
      Стойте, сударыня, стойте,- вдруг закричал хозяин этого мира.
      Моя очаровательная жена неожиданно даже для меня, того, который знал каждый ее помысел и жест, наслаждался кахдым ее движением, побежала по матовой плоскости, к которой мы подошли как к берегу озера, тут же превратилась из линии в маленькую симпатичную собачку и пересекла бы поверхность компьютера в считанные секунды, но поскользнулась и осталась лежать. Я вспотел от ужаса. Я бросился к ней тоже через экран, тоже превратился из линии в собаку, она была недвижима.
      Вот тебе и вечность!
      Что же произошло?
      Я стал ее звать, наклонился к ней.
      Но Козетта даже не приоткрыла глаза. Я попробовал ее потянуть, но она лежала неподвижно и вдруг я услышал ее шепот:
      - Хвостик, это я нарочно, нас должны заметить наши в том мире.
      Как ни была трагична ситуация, но я не смог не улыбнуться. У каждого из нас есть свои "наши". В данном случае это самые главные "наши" - наша семья.
      От нас не укрылось то обстоятельство, что ни один представитель этого мира линий не выскочил за нами на экран спасти или хотя бы схватить нас.
      Почему?
      Может быть потому, что Черный Квадрат - фаталист, поэтому позволяет подданным Беспространствия делать и говорить все что угодно. А может быть и потому, что собаки на экране - всегда собаки, и ясно, что их у него в компьютере не так много, а все остальные неведомые существа и предметы на экране будут выглядеть, как вирусы.
      Кто знает? А нужны ли мне эти знания?
      Может быть эти неведомые существа, как в волшебных сказках заколдованные люди? Или представители иных миров?
      Кажется, до меня дошло. Ведь если плоскость экрана на мгновенье "расколдовывает" линии, то значит мы с Козеттой могли бы увидеть их истинные лица. А они этого не пожелали, даже ценой нашего побега.
      Тогда что же это за лица, если они так настойчиво пожелали остаться инкогнито?
      - Зря вы побежали по плоскости экрана, - хладнокровно сказал Ч К, когда мы вернулись,- если вы надеялись, что вас заметят из того мира,разуверьтесь. Для того чтобы человеческий глаз, находящийся в третьем измерении, мог воспринять вас на экране компьютера и тем более различить, а потом еще через изображение вызвать ассоциацию, что вы - это вы, дать импульс в их мозг, должно пройти много времени. По крайней мере - час. Это здесь. А там это - мгновенье. К тому же вас наверняка еще не хватились, да и вероятность того, что кто-то находился возле компьютера - мала...
      Козетта махнула хвостом. Лохматушка моя, она попыталась нас выручить немедленно, дать о себе знать...
      Но... постойте, постойте - а каким же образом сам Король Теней господин Вирус, или Черный Квадрат, высовывается из своей компьютерной плоскости?
      И вдруг меня осенило.
      Мы не потому не можем существовать одновременно в двух измерениях, что так не может быть, а потому, что не хотим, не пробовали, поленились...
      И я теперь уже сам подбежал к экрану, вступил на его ледяную поверхность и на всякий случай со звонким лаем (а вдруг еше и услышат)
      выкатился в экран.
      На самой середине я попытался подняться. Это было очень сложно, требовалось много усилий. Я заворчал. Вот еще немного, еще чуть-чуть.
      И, словно пробив толщу океана, я вынырнул в родном третьем измерении, и голова моя оказалась в привычной обстановке. Я увидел свою комнату, где все и произошло. Док, не глядя на компьютер, читал справочник вирусов. Он не обращал на меня внимания, даже когда я заскулил. Хотя время теперь совпадало.
      Теперь только хвост мой находился в ином мире...
      В это время Мама-Лисанька подошла к компьютеру. Она тотчас же увидела меня. И первый ее порыв был вытащить меня из этого электронного болота.
      Не тут-то было. Я оказывается был не реален, а галографичен.
      Но Мама-Лисанька чутка и чувствительна. Ее руки скользнули по мне. Она позвала Дока.
      Док подошел, сказал, что ни Пирата, ни Козетты в доме нет. И что вероятно (он может мыслить нестандартно. Написал и материализовал же он когда-то меня), мы в компьютере, но что убивать вирус нельзя, потому что мы, как это ни парадоксально, в настоящий момент тоже часть этого вируса, и как бы так не получилось, что, уничтожая вирус, мы можем быть уничтожены тоже.
      И вдруг он взглянул на экран. Моя улыбающаяся физиономия лучше всяких слов говорила: как я его понимаю. Док хотел было схватить меня за уши и вытащить из этого мира (порыв как у Мамы-Лисаньки), но вопервых, я не материален, а во-вторых... - а Козетта?
      Док скороговоркой стал сообщать мне инструкции: что делать.
      - Мы намерены вывести вирус на дискету и там уже уничтожить. Надо сделать так, чтобы в момент включения антивирусной программы вы с Козеттой оказались бы не в одной плоскости с Вирусом, и тогда все будет в порядке.
      Я громко завозражал.
      Мы не знаем, кого там прячет вирус. Что это за линии. Может быть, уничтожив его, мы тем самым уничтожим ценнейшую информацию, а то и цивилизацию. К тому же, антивирусную профилактику с компьютером мы делаем довольно часто, почему же стало возможным, что Ч К продолжает жить в нашем доме в компьютерной Вселенной и изображает себя диктатором вечности.
      Что-то здесь не так.
      А может быть всякий нестандартный - будь то: человек, собака или вирус обречен на непонимание в любом мире. Поэтому ЧК и решил создать свой, справедливый, со своей программой безопасности, где звезды улыбаются, а жителям трехмерии... "рубят головы".
      - Путешественником не может стать тот, кто боится не вернуться, завершил свою умную тираду Док. Но я устал стоять па хвосте в другом измерении и соскользнул снова в плоскостной мир. Соскальзывая, я подумал: каждый раз, когда он говорит умные вещи, нам с Козеттой хочется целоваться.
      Кстати, а есть ли любовь в Беспространствии?
      Я не боюсь не вернуться, но и не хочу попусту растрачивать свой потенциал путешественника. Я был в Италии, Испании, Греции и Турции, Франции, многих других странах, был даже в сказочной стране, где познакомился с летучим Гиппопотамом, но все эти страны были объемными, а не плоскостными.
      Вынырнув в компьютере, я нашел Козетгу, поцеловал ее в мокрый нос (линию) и убедился в том, что все нормально, несмотря даже на то, что, пока я шевелил ушами из компьютера, здесь в мире линий прошло почти полдня.
      Теперь меня забавляло то, что мой нос на полдня моложе моего хвоста.
      Никого из местных линий я не встретил. Вспомнился разговор с Доком, подумалось: почему Вирус запретил нам посещать ту часть плоскости (его владений), которая усиленно охраняется бесчисленными линиями. И что будет, если мы нарушим его запрет. Если он не обманул и нас в этом мире ждет вечность, то какие же могут быть в условиях вечности наказания?
      Небытие,смерть?
      Наивные понятия. Что же тогда?
      Вечное порицание, ну не разлучение же с Козеттой, - насколько я могу убедиться, мир этот одномерен, но не тоталитарен.
      Попробовать еще разок. В конце концов вечность исчезает тогда, когда отключен источник энергии, а разговоры о вечности - еще раньше, тогда, когда этот источник еще только начинает иссякать. Вспомните сказку о Кощее Бессмертном.
      Найти концентрированную скученность линий нам с Козеттой не представлялось сложным. Линии расступались, и в итоге мы подошли к черной части плоскости. Она зияла, как отверстие. Наклонившись, мы увидели, что это и в самом деле отверстие - вход, более того, он сужается и превращается в точку.
      - Но он не может быть выходом в трехмерное пространство. Тогда что это? ... какой-то коридор, и почему этой тайной так дорожит ЧК?
      Глава 7
      Разговор о Беспространствии
      Лозетта прикоснулась ко мне так, словно я на секунду не ко времени задремал. И опять была права. Мне не стоило произносить вслух моих последних слов. но к откровению, как это ни парадоксально, располагает комната, нашпигованная подслушивающими устройствами.
      Каждый принимает конец своего кругозора за конец света и наша ошибка в том, что мы общаемся не с мыслящей плотью, а с нашим представлением о ней и потому часто ошибаемся и огорчаемся.
      Обыкновенно среди только что познакомившихся русских - будь то вирусы, люди или собаки - происходит дурацкая традиция выяснять политическую принадлежность, и потому я позволю себе поделиться с читателем маленьким диалогом, который по своему собачьему недомыслию затеял первым, после того, как уже стало очевидным, что ЧК - Черный Квадрат - это профессор из предыдущей истории, которого мой дорогой Пал Палыч, если помните, загнал в свое время в первое измерение, и теперь профессор неплохо обосновался в компьютере, разрабатывая программы, способные противостоять антивирусным:
      - Почему вы перемещаетесь по всем измерениям? - дружелюбно спросил я.
      - Не хочу быть ни в стае, ни в стаде, - отвечал мой собеседник, - к тому же человечество далеко от совершенства. На свете есть масса миров, которые добрее и совершеннее.
      - Тогда вы - центрист,- сорвалось с моего высунутого языка постороннее в этом измерении слово.
      Следующая фраза, которую произнес собеседник, была такой безысходной:
      - Я напоминаю себе иногда запертый компас.
      Тут уж мне откровенно захотелось записывать фразы моего собеседника, потому что они могли бы мне когда-нибудь пригодиться. Но и бумага и перо здесь тоже были в виде линий.
      Иногда он мне напоминал человека с хорошей интеллектуальной базой, но это существо, этот политик, этот вирус и профессор одновременно рассказывал легко и просто вещи, которые я, склонный сочинять приключенческие вирши, придумываю всегда с трудом. Да, с великим трудом дается писателю-приключенцу многоплановость героя.
      Я не стал говорить ему о том, что его высказывания напоминают игру, но он понял мой вопрос и ответил на него так, словно я играю, и тем снял напряжение с меня, поскольку мы отныне могли не заботиться о том, что значения каких-то слов понимаем по-разному.
      - Может быть, вам рассказать о том, как перестрелка велась на итальянском языке? - спросил он неожиданно.
      Я выразил согласие кивком головы:
      - Я бесконечно нарушал законы нашей великой страны Трехмерии, и поэтому в один прекрасный день, сделав еще более страшное нарушение, я подкупил сторожа кабинки Ч ИЗ и отправился в четвертое измерение попытать счастья.
      У меня несколько профессий, я никогда не пишу так, как вы, и не порчу записные книжки, но нет-нетда и осядет в подкорке мозга кроме формулы вечности мироздания или беспространственности звездных плоскостей еще и стихотворная строчка, которая уже потому дорога, что она единственная.
      В Новом Мире я перепробовал множество дел, и не стыжусь ни одного из них. Я стал маленьким человечеством, в мире из одного меня. Я был и массажистом, и банщиком, помощником у министра и привратником, дрался на дуэли с генералами, обманывал сыщиков, эпатировал князей, знался с куртизанками, посланниками, епископами, сводниками, знатными проходимцами, людьми из общества, извозчиком был, официантом, шулером и в конце концов пришел к тому, что объединяет все эти профессии. Я стал образованным человеком, моя база выживания научила меня опыту, вот сейчас я уже в качестве созерцателя позволяю себе путешествовать по мирам.
      Я состоялся. А вот состоялись ли вы? Я пригласил (или похитил - для философа это одно и то же) вас как собаку из всех собак. Вы владеете самым драгоценным, тем, что так редко теперь встречается во Вселенной - разумом.
      Подумайте, что пора уже придти к выводу, что быть лучшим другом человека не самое удачное занятие. Собаки подают лапу, приносят палки, находят потерявшихся детей, охраняют свалки. И все ради чего. Чтобы их потрепали по голове?
      Считается, что собаки должны есть все, чтобы им ни бросили. Они должны немедленно отзываться на свист .и радоваться любому, который выкупит их из корзинки.
      Собаки достаточно умны, чтобы понять, что им никогда не догнать мячик на веревочке. Но они продолжают догонять его, потому что хотят доставить удовольствие хозяину. Собаки не только безропотно сносят унижения, но и выпрашивают их.
      Они позволяют надевать на себя шляпки с цветами и юбочки...
      Я думаю, вам - собакам самое время сказать: нет.
      Вы не должны возить сани по всей тундре за миску вонючей рыбной похлебки. Вы не должны смотреть на мир с заднего сиденья запертой машины, оставленной на стоянке, вы не должны позволять называть себя шариками.
      Я предлагаю вам остаться в этом мире.
      - А мой трехмерный мир?
      - Забудьте его, в нем даже цари обречены на бесправие.
      - Но, тем не менее, это именно прошлый ваш мир развил вас, позволил освоить множество наук, искусств и ремесел, которые так пригодились вам теперь...
      Черный Квадрат молчал.
      Глава 8
      Странная воронка
      Пока профессор упражнялся в философствовании, мы с Козеттой продолжали стоять возле эбеновой части (или, точнее будет сказать: пасти) плоскости, походящей на воронку, или вход. Я еще прислушивался к речам нашего пленителя, как вдруг услышал:
      - Хвостик, - сказала Козетта,- ты знаешь, о чем я подумала, ведь если мы с тобой как и все тут другое - линии, то естественно Вирусу необходимо охранять эту дыру. Всякая линия заканчивается точкой, и мы не только сможем проникнуть туда, в эту воронку, но и сделаем выводы об этом новом для нас измерении, поскольку там уж точно никто из представителей мыслящей плоти не был.
      Я сделал маленький эксперимент. Снял с себя ошейник, более похожий на стек, чем на мой родной кожаный предмет туалета, и бросил его в эбеновую пасть. Ошейник исчез, как будто бы распался на атомы.
      Мы переглянулись с Козеттой и, взявшись за лапы, немедленно бросились туда же. Зачем нам это было надо? Ведь из неизвестности уже понятной мы могли очутиться в неизвестности неведомой, и тогда уже нас не смог бы найти даже ЧК.
      Впрочем, как всякие наивные существа мы были уверены, что Вирус нас найдет где угодно. Он в нашем представлении пока еще был носите - лем тех сил, (если не зла), то, по крайней мере, сил непонятных, а непонятные силы, как известно, вездесущи.
      Как бы то ни было, пролетев несколько, как нам показалось, мгновений, мы вдруг очутились, не поверите, в свободном пространстве космоса, где силой мысли (почти мгновенно мы это ощутили) могли двигаться в любом направлении и с любой скоростью.
      Звезды были расположены здесь как точечки домино, в строгом порядке. Я посмотрел на свои лапы, хвост, все было на месте и... я уже было обрадовался, что вновь обрел формы, как вдруг что-то показалось мне странным в Козетте. Она была красивой и пылала как факел. Пылал и я.
      Представляете, в черноте космоса, среди чужих, никогда не виденных ни собачьим, ни человечьим глазом созвездий, холодным космическим огнем пылали две собаки.
      Но что это?
      Как будто бы в космосе светает. И вот мы уже видим непостижимое.
      На абсолютно белом небе сияют черные звезды.
      Это уже за гранью.
      Однако, это было так.
      А дальше? А дальше мы плыли к одной из них, и у нас было ощущение, что мы плывем над пустыней льда, и чем ближе мы подплывали к черной звезде, тем ясней представляли, что вокруг звезды имеется кольцо. При ближайшем рассмотрении кольцо оказалось ободом гигантской воронки. И так было со всеми звездами.
      Каждая звезда была входом и одновременно выходом из воронки, такой же, в которую прыгнули и мы.
      И хотя все внешне казалось оптимистичным, особой радости мы, земные собаки, не испытали, потому что вдруг поняли, что, как бы фантастично и красиво все кругом не было - мы не в нашей Вселенной.
      Как долго мы размышляли над тем, что с нами произошло, не могу сказать, ведь где-то наверняка прошло мгновение, а где-то тысячелетие.
      Но вдруг пространство стало складываться, как книга, причем происходило это бесшумно. Черные звезды смывались какой-то гигантской волной, несущейся по складывающемуся небу.
      Увиденный нами было Сатурн несколько раз перевернулся, с него сокочило кольцо, и я с озорством дворняги обнаружил, что это никакое не кольцо, а мой собачий ошейник.
      - Это наше спасение,- закричала вдруг Козетта,- то, как нам показалось, складывается космос - на самом деле сброс программы, в которой мы находимся, на дискету, к тому же Мама Дока - Лисанька наверняка подключила антивирусные силы, и то, как смываются, якобы, звезды, есть, на самом деле, очищение компьютера от вирусов.
      Козетта был права как всегда, но в этот момент раздались хрустальные голоса.
      Перед нами простиралась прямая, усеянная множеством прямолинейных существ - длинных и коротких. Все они двигались в одну и другую стороны своего одномерного пространства.
      Покинуть прямую они, разумеется, не могли. Они были привязаны к своему ограниченному, однако бесконечному пространству, хотя оно и состояло из единственной прямой на плоскости.
      - Кто вы,- спросили они нас.
      - Жители Трехмерии,- ответили мы.
      Воцарилось молчание.
      - Чепуха,- возразили нам, - двухмерие уже из области фантазии, а трехмерием не галлюцинируют даже в сумасшедшем доме...
      Я огорчился: представьте себе, что и в этом, закосмическом, чудесном обществе... и тоже не верят чужеземцам. Что поделать, в конце концов трагедия Мюнхгаузена, Гондлы, Дон Кихота, Врунгеля была не только в том, что им не верили, и от этого человечество только потеряло, а еще в том, что все они были женаты неудачно.
      И тут же снова поцеловал Козетту в ее прелестный одномерный носик. Мне такая беда, как этим героям, не грозит.
      После того как умолкли мои оппоненты, захотелось все бросить, но я понимал, что все происходящее только начало нового интеллектуального испытания.
      Звездное пространство, по которому мы пльти, завершилось ничем.
      И мы с Козеттой со скоростью, на которую способны только собаки, излучающие свет, приблизились к окраине Вселенной, где обнаружили громадный Черный Квадрат. Быть может, это был наш пленитель...
      От Квадрата в этот миг отделился еще один. И, стоя рядом, как истина и тень, они производили впечатление гигантского непостижимого сознанию объема.
      Глава 9
      Привидения
      Кто-то из философов сказал: когда тебе кажется, что над тобой низкое небо, - проверь, не стоишь ли ты на четвереньках. Я как раз стоял на четвереньках, однако небо было низким не поэтому.
      Над нами, не задевая нас. проносились многочисленные разноцветные плоскости, и исчезали столь же стремительно, как и появлялись.
      Иногда мне казалось - это духи. Материя иногда ведет себя так, что впору поверить в нечто потустороннее.
      - Смотри, - вдруг вскрикнула Козетта.
      По небу плыли экраны, и это не было удивительно. Мы выросли среди экранов. Разве волшебное зеркальце сказок Пушкина не было экраном телевидения. А в "Утопленнице" Гоголя. Но исторический экран, в котором отражаются картинки истории, я видел впервые. И у меня и у Козетты не было оснований усомниться в подлинности изображенного.
      Известно, что многие факты истории скрыты, но я рассудил так: Ч К хватает и прячет в свои лабиринты второго измерения все, что увидит. И как это ни странно, он объективный архивариус.
      Вдруг мы с Козетгой увидели на экране изображения себе подобных.
      Белка. Стрелка. Лайка. Имена первых покорительниц космоса.
      Мы могли смотреть на происходящее, но не общаться с ним, а это значит, что мы все же оставались в плену у первого измерения. Теперь уже было ясно, что оно первое. Ведь именно здесь я мог убедиться, что на свете бывает не только тень от тени, но даже тени от музыки.
      Описание этого загадочного мира, где нет зрения, цвета, - где тень, отбрасываемая тенью, не может быть цветной, где все одинаковые, бес-' смысленно.
      Здесь я, по-моему, сделал маленькое открытие.
      Каждое мыслящее существо видит измерение на порядок ниже. На порядок выше дано видеть только гениям.
      Находясь в третьем измерении, мы видим только второе. Во втором первое, а в первом?
      Так вот, из этого, которое бросает тень из первого... можно отправиться в любое. В том числе в третье.
      Отсюда можно путешествовать во времени и каждая точка пространства здесь есть концентрированное время, текучее, имеющее обыкновение исчезать под воздействием пространства, а химическая реакция времени и пространства и есть пятое измерение - путешествие во времени. Представляю как над нами, живущими в четвертом измерении, смеются те, кто живет в пятом?..
      Нам, собакам, присуще измерение, которое редко подвластно людям обоняние. Запах - вот наш компьютер. Понюхал на улице дерево и получил знания от существа, которое здесь побывало. Узнал о его биологическом поле, о его здоровье, о его хозяевах, о любовнике хозяйки, о цвете и марке ее автомобиля, и многом, многом другом.
      Словом - весь мир это разновидность компьютеров от самых маленьких собачьего мозга - до большого Вселенского.
      ...Но меня мучила одна догадка - а вдруг во Вселенском компьютере, на нервных волокнах которого зиждятся мириады планет и несчетное количество разумных жизней - тоже есть свой вирус, сбивающий программу. Не поверю, что цель нашего бытия не есть великая справедливость во всем сущем...
      Еще раз обращусь к диссертации Пал Палыча: "И тогда уже в научных целях в четвертое измерение направились ученые. Это было как раз в то самое время, когда Прокурор Галактики поручил мне принять к производству дело, до сути которого и докопался не сразу. Конечно, катастрофа в четвертом измерении нас бы, скорее всего, не коснулась. Тому были десятки и сотни доказательств, но... это и была катастрофа доказательств...
      Кроме доказательств есть еще и внутренняя интуиция, и она подсказывала, что лучше не рисковать, хотя бы вероятность всеобщего катаклизма и равнялась одной миллионной процента.
      Философы приводили выдержки из мифов о зеркалах. Во многих страшных легендах говорилось о том, что будет беда, если разбить зеркало, многие верили, что четвертое измерение - есть как раз наше отражение. Не полное, конечно, но наука объясняет и это. И разбивать его на всякий случай вовсе негоже. Легенды и мифы никогда не сочинялись просто так.
      А взять сегодняшний мир: давно уже отошли в глубокое прошлое предрассудки, но тем не менее, кто позволит себе даже сейчас нарочно разбить зеркало, а нечаянно разбивший неужели хоть на секунду не задумается о возможных неприятностях? Короче говоря, человечеству вовсе не улыбалось уничтожить четвертое измерение, и вот я, помощник
      Комиссара юстиции, высадился в нем из кабинки ЧИЗ, чтобы разыскать человека, который проник туда".
      Глава 10
      Прессованное пространство
      Путешествовать в пространстве легко и просто, ибо точка и есть спресованное пространство - космос, и, вероятно, правы те, кто утверждает, что время имеет текучесть.
      Они правы настолько, насколько правы были древние, утверждавшие: солнце пересекает небосвод... Время - долгое время считали древние ученые - это жидкость для разбавления пространства.
      Текучесть времени категория, с которой я столкнулся не в теории.
      Оказывается время на самом деле текучая, даже мокрая субстанция и горошину пространства разбавляют временем в тех пропорциях, в каких размерах хотят создать макрокосмос и микрокосмос. Иными словами, из безобъемной точки, находящейся в первом измерении, с помощью времени и дозирования его получают второе (плоскость).
      третье (наше) и четвертое измерения. По всей видимости, пятое имеет тоже какое-то отношение ко времени, но в нем я не был, хотя... хотя...
      ...честно говори...
      ...в чистом виде времени не существует.
      Существует только пространство и, как вспомогательная категория. информация. А то, что мы принимаем за время - всего-то наше представление о бытии.
      Всякий компьютер есть китайская шкатулка с великим множеством отделений и кармашков. И поэтому не стоит огорчаться, что что-то исчезло. Ничего не исчезает. Просто спрятано в пространстве.
      ...В этот момент сквозь космос проплывало нечто, что в нашем мире мы назвали бы зеркалом. ЧК так внезапно отскочил от него, что изображение в нем еще осталось. Это и дало основание нам понять, наконец.
      кто он. Компьютерный вирус - это единственное, что остается на зеркале. Хотя если честно, то мы все вирусы, и наша задача расшифровать все то, что отражалось в зеркалах.
      И это говорю вам я - пес Пират, не какая-то разведывательно-гоночная собака, а та самая, которая с великим наслаждением хватает вонючую голову от вяленой рыбы. и положив ее на зымызганный пол. с удовольствием катается по ней на спине.
      Осколками сознания я еще воспринимал мир, из которого мне суждено было уйти, а моему двойнику вернуться.
      Нам с Козеттой казалось, что мы на дне огромного калейдоскопа.
      Внутри гигантской призмы переливались всеми мыслимыми красками.
      сказочные цветы, словно возникшие из нереальных грез курильщика опиума. Они полыхали, как северное сияние, в сполохах которого извивались причудливые линии.
      Мы находились над огромной черной дырой на плоскости и по мере приближения дыра эта стала отступать, уходить внутрь.
      Мы не ощущали движения, падая навстречу звездам, а конец шахты все не приближался. Непонятное творилось не только с пространством, но и с временем, оно встало. Мы взглянули вверх и увидели небо. Нас постигло озарение.
      Это была наконец наша родная, трехмерная плоскость! Путь во второе, в третье измерение.
      Мир не внушал страха. В конце концов кинопленка плоская и экран кино тоже, а тем не менее - создается иллюзия объема. Может быть и этот мир тоже?
      Сколь призрачными оказались мои умозрительные построения по сравнению с реальностью, открывшейся моему взору.
      Чем ниже измерение - тем ярче фантазия. Жителям пятого измерения не надо врать и придумывать.
      Там нет литературы. Литература есть в первых трех.
      Глава 11
      Мама-Лисанька как всегда выручает
      - Рад, рад, что вы попутешествовали, но ведь как в Земной трехмерии все дороги ведут в Рим, так и здесь все дороги ведут в одну точку. И это точка невозвращения. Эта точка - путь в первое измерение, в котором вы только что побывали, - говорил Черный Квадрат, когда мы приблизились.
      - Я надеюсь, - продолжал он, - пространство, которое, кстати, не более как разбавленные иными видами пространств (определенное сочетание которых вы называете временем) гранулы первого измерения, показалось вам по вкусу, и вы, я надеюсь, видели, как космос отбрасывает тень.
      Как видите, тайна мироздания весьма проста. Тень отбрасывают не только предметы, цвет, звуки, но и пустота. В древней Японии считалось страшным оскорблением наступить на чужую тень. Мир - компьютер, и если что-то совершенное не устраивает Вселенский Разум, это совершенное есть возможность пережить заново. Иными словами - "переиграть". "Переходить", как в шахматах. Таков мир теней...
      Черный Квадрат вещал с удовольствием, всем своим видом давая понять, что то, что с нами произошло, было всего не более, чем тень. И самое потрясающее в том, что на свете оказывается (мы говорили уже об этом) существует тень от цветов и звуков и даже тень от тени.
      И раз это так, раз тень может отбрасывать тень, значит, в трехмерном мире существуют не одна, адве параллельные цивилизации, на вид одинаковые - и надо просто сделать усилие, подняться и посмотреть на индивидуальность каждого.
      Я догадался, почему профессор из пятого измерения отправился в первое. Он хотел открыть великую тайну бытия.
      А открыл тайну неоднородности ума...
      И все-таки жаль, что в этом мире не существует даже условного времени. А в таком случае, как же определить временной промежуток между двумя событиями. Мириадами точек пространства, кои отнюдь не есть прессованное время, а что-то третье, неизведанное. Тогда выходит, что икринка пространства и пространство в целом - это одно и то же.
      И космос отбрасывает тень.
      И я чуть было сперва не завыл, слушая Черный Квадрат. А когда пришел в себя, рядом была Козетта, и мы оба сидели под тонкой кисеей.
      Живая иллюстрация: это была тень от плоскости...
      - Смотри, смотри скорее, - закричала вдруг Козетта,- это же мы, но только в четвертом измерении.
      Я поднял глаза к звездам. Зрелище было неправдоподобным. Я усмехнулся: похоже, что жителей четырехмерии мы склонны принимать за
      Бога.
      Чтобы легче было адаптироваться в непонятном, Черный Квадрат снова предложил нам тест. От четырехмерных нас к нам трехмерным он протянул дорожку из икринок-пространств. Мы должны были пройти по этой дорожке к нам самим.
      Было чем рисковать. Дело все в том, что до места предполагаемого конца нашего путешествия от того места, где мы находились, было громадное расстояние незаполненного звездами космоса. И вот мы с Козеттой перешли этот ревущий водопад пустоты по прессованным пространствам и в конце концов оказались на совершенно отвесной скале, сами себе напоминая мух.
      Сзади нас алел космос.
      В какой-то момент я не смог убедить себя, что дорожка из пространств не может не быть прикреплена к чему-то. Я стал искать это чтото, потому что конец дороги внезапно, повинуясь моим мыслям, приблизился, и мы обнаружили кольцо.
      Я знал, что испытаний предстоит еще много, и не спешил это кольцо потянуть, хотя искушение было великим. Я устал стоять на дорожке из прессованных пространств и хорошо, что не потянул. Я сумел найти выступ в камне, подтянулся, выпростал свое тело вверх, стараясь не думать о том, что я все-таки нахожусь над пропастью, и взобрался наверх. Козетта держалась за меня всеми четырьмя лапами.
      Когда взобрался на скалу, я перегнулся вниз и все же попробовал потянуть за это кольцо. Внезапно прямо в космосе явился земной пейзаж.
      На нас полетели камни, загорелась под ногами трава, расступились скалы, мы полетели в космический водопад, на нас обрушивались сталактиты, мы накалывались на их братьев сталагмитов, нас пугали чудовища, летучие мыши - потомки птеродактилей, трава щелкала как цикады, мы попадали в яму со змеями, снизу в этой яме забил горячий гейзер, и в нас полетели копья неизвестного племени, сопровождаемые воинственными криками.
      Словом, происходило то, о чем мы когда-то читали.
      Наконец Черный Квадрат вспомнил про нас.
      - Эти эксперименты - чистка ваших мозгов, - заявил он, вам это пригодится в вашей будущей жизни, которая начнется через несколько секунд, - а потом серьезно добавил:
      - Помните, новое тысячелетие там на Земле начнется с понедельника.
      ... И вдруг кто-то заботливо и нежно взял нас на руки.
      Я еще не понял, но уже знал наверняка - это Мама-Лисанька.
      Сквозь сонмище пространств она просто взяла нас на руки и ласково
      сказала, что пора обедать.
      И обед этот означал, что нас расколдовали.
      Глава 12
      Блок памяти
      Космическая война продолжалась уже 29 секунд, и Всегалактическая Дума решила остановить время", - прочитал я в собственной повести и понял, что пора заканчивать книгу.
      Вам никогда не приходилось слушать музыку в консерватории? Слушая музыку, вы отнюдь.не мысленно переноситесь в райские кущи, нет, мысленно вы лишь возвращаетесь, а музыка несет вас, несет...
      А между прочим, именно музыка возвратила меня в тот мир, который наполнен моими близкими.
      Да-да: компьютеры лечат Моцартом.
      Концентрат музыки материален, быть может. И этот концентрат надо было разбавить только временем. Текучим временем.
      Итак... в наше измерение. И домой.
      ...Письмо читателям вы найдете в эпилоге. Я счастлив, что я с Козеттой. Я остаюсь с ней навсегда и буду вашим символом в этой ипостаси.
      И если когда-нибудь мое "альтер это" восстанет вновь в том мире, в котором я имел честь просуществовать рядом с вами, то прежде, чем родиться, выбрать пол и форму этого существования, прежде чем стать деревом, звездой, птицей, насекомым, рыбой или зверем, мне хотелось бы посмотреть, что такое жизнь и почитать классику.
      Во всяком случае я теперь твердо убедился в том, что никто и ничто не умирает, все попадает в терпеливые компьютерные блоки памяти Великого Вселенского Разума и потом может быть восстановлено.
      Но справедливость мироздания была бы более интенсивной, если бы каждый хоть на миг мог бы посмотреть на свое новое тело в новой жизни, тогда бы он берег свою душу. Разве палач стал бы палачом, если бы вдруг ему довелось увидеть гнусного обделенного урода, и он почувствовал бы, что в этом теле его новая жизнь?..
      Черный Квадрат на прощание подарил мне часы, которые показывают пространство. Вдумайтесь - вдумайтесь, времени не существует, часы показывают пространство.
      Почему "на прощание".
      Потому что для него мы исчезли. Мы попали в терпеливые блоки памяти Вселенского компьютера, и нужны ли мы будем, востребуемся ли еще раз историей, или останется от нас лишь тире между двумя датами - зависит от нас.
      ...Не надо считать, что звезды - это паутина на небе.
      Эпилог
      Хочу сказать вам, дорогие мои друзья и читатели моих скромных книжек, что я прощаюсь с вами. Я люблю вас, но быть сказочником - теперь уже не по мне.
      Я, скажу вам честно - устал.
      Вы знаете, кого сам Аллах признал сказочником? Не знаете, так послушайте.
      Жил да был в бедном городе бедный мальчик. У этого бедного мальчика была бедная мама. И эта бедная мама жарила замечательно вкусные лепешки на кунжутном масле, чтобы мальчик продавал их, и им было бы на что прокормиться и выжить. О видеомагнитофонах и телевизорах "Supra" они и не мечтали.
      А зря. Может быть именно этому мальчику и следовало было иметь такой магнитофон и телевизор.
      Как бы то ни было, мальчик, который всю ночь смотрел какой-то нсхороший для нашей идеологии фильм, утром был готов к тому, чтобы отправиться на рынок - продавать пирожки, изготовленные его мамой - замечательно вкусные - приготовленные на кунжутном масле.
      И отправился продавать.
      А дальше вы уже, конечно, все знаете. Он продал пирожки. Он собрался было идти домой, но, встретив знакомую девочку, заговорился с ней допоздна, устал и заснул, прикрыв свою сумку руками. А в сумке, надо вам напомнить, хранились деньги, вырученные за продажу пирожков, пожаренных на кунжутном масле.
      Проговорив с понравившейся ему девочкой (а девочка эта была фея потому что все девочки, которые нам нравятся - феи), он и не заметил, как уже было говорено, что уснул.
      Во сне произошла с ним неприятность. Когда он проснулся, то обнаружил, что из сумки, с которой он ходил на базар продавать пирожки, пожаренные на кунжутном масле, пропали вырученные за продажу этих пирожков деньги.
      Мальчишка был умный, но был всего лишь мальчишка. Не делая пока еще трагедии из произошедшего, он пошел к мудрецу и рассказал ему о случившемся. Мудрец выслушал, отправился с мальчиком к своему другу судье (а детям хорошо бы знать, что мудрец только тогда чувствует себя сильным, когда у него друг судья), и тот назначил всем жителям города подходить и бросать монеты в чан с горячей водой.
      Как, конечно, понимает читатель: судья знал, что украденные у мальчика деньги лежали в корзине и замарались от кунжутного масла, и потому ждал, что жирное пятно всплывет в теплой воде и изобличит вора.
      Вот уже все население города прошло, бросая монеты в чан, а пятно все не всплывало.
      И тогда последний, а им был сказочник, вымазал свою собственную монету кунжутным маслом и бросил ее в воду.
      Конечно, немедленно всплыло пятно, и сказочник был счастлив, что судья приказал вернуть деньги мальчику. Мальчик взял деньги, он видел, что они не вымазаны кунжутным маслом, но он был всего лишь мальчик и с компромиссами еще не встречался. Не все ли равно откуда появились деньги.
      Этот мальчик никогда не станет сказочником и не подарит радости людям...
      Сказочника же - высекли. Но он не чувствовал себя обиженным, знал, что если не посечь, ничего и не напишешь.
      Шучу, шучу. И не так уж это безобидно. В предыдущей действительности писатели шутками раскачали государственный строй.
      Почему литература в России самая великая на свете? Потому что писателей на Руси Великой бесконечно секут.
      Потому собаки тоже иногда садятся за письменный стол. А впрочем, всякая собака это по-своему просто заколдованный (закодированный)
      человек.
      Я все что хотел написать в своей собачьей жизни - написал, и сделал это только для того, чтобы вы, мои маленькие друзья, стали бы хорошими людьми.
      Не огорчайтесь, если иногда вам тоже достанется по попке. Счастья вам и любви.
      Ведь действительность обретает смысл и существование лишь в соприкосновении с художником... как страшно быть неписателем. Каким непереносимым должно быть страдание нетворческих людей. Ведь их страдание окончательно, страдание "в чистом виде", страдание безысходное и бессмысленное... Как страшно все бытие непишущего человека. Каждый его поступок, жест, ощущение... каждое большое или маленькое действие в самом деле исчерпывает свою куцую жизнь, без всякой надежды продлиться в вечности, - говорил писатель Нагибин.
      Сегодня я оставляю перо к радости моей очаровательной Козетты и постараюсь быть просто собакой... Ведь я не писатель, а лицо занимающееся литературой, и садился-то я за письменный стол тогда, когда не мог найти в библиотеке книгу, которую хотел бы прочитать под настроение.
      ...Постарайтесь мне присниться... и я покажу вам часы, подаренные мне на прощание Вирусом, так похожим на Черный Квадрат Малевича.
      Они показывают не время, а пространство.
      И в этом их искренность...
      Январь - апрель, 1997, Переделкино - Карповы Вары