Глава 19

На следующее утро, в девять часов, Вейн уже стоял на ступеньках дома. Дверь открыл Слиго. Вейн кивнул ему и прошел внутрь.

— Где ее светлость? — Он окинул взглядом холл — к счастью, там никого не было. Кроме сонно зевавшего Слиго.

— Думаю, сэр, ее светлость еще в постели. Не прикажете ли послать?..

— Нет. — Вейн перевел взгляд на лестницу. — Где ее комната?

— Последняя справа.

Вейн направился к лестнице.

— Ты меня не видел. Меня здесь нет.

— Да, сэр. — Слиго смотрел ему вслед, потом покачал головой. И поплелся на кухню, к своей порции овсянки.

Найдя дверь Минни — Вейн надеялся, что не ошибся, — он постучал. Минни почти сразу пригласила войти. Он поспешно проскользнул в комнату и тихо закрыл за собой дверь.

Минни сидела, откинувшись на подушки, в ее руке была чашка с какао.

— Великий Боже! — удивленно воскликнула она. — Давно я не видела, чтобы ты вставал в такую рань.

Вейн подошел к ее кровати.

— Мне нужен мудрый совет, и только вы в силах помочь.

Минни просияла, довольная лестью.

— Ладно… Что-то случилось?

— Ничего. — Вейн зашагал взад-вперед перед кроватью. — В том-то и проблема. А нужно, чтобы случилось. Свадьба. — Он внимательно взглянул на Минни. — Моя.

— Ага! — Глаза Минни победно блеснули. — Так вот куда ветер дует, а?

— Как вам известно, — заявил Вейн, — ветер туда дует с тех пор, как я увидел вашу племянницу.

— Лучше и не придумаешь, так и должно быть. Так в чем помеха?

— Она не хочет выходить за меня.

Минни сникла, изумленно захлопав глазами.

— Не хочет?

У Вейна на скулах заиграли желваки.

— Именно так. По какой-то глупейшей причине, которой я не знаю.

Минни молчала, но выражение ее лица говорило само за себя.

— Дело не во мне, — поморщился Вейн, — а в мужчинах или в браке как таковом. Она настроена против этого. Вы знаете, что это значит. Она унаследовала ваше упрямство.

Хмыкнув, Минни поставила на столик чашку с какао.

— Очень разумная девочка моя Пейшенс. Но если она сомневается в отношении брака, я бы сказала, что ты единственный на свете, кому под силу переубедить ее.

— Не думайте, что я не пытался! — раздраженно сказал Вейн.

— Ты, наверное, все напутал. Когда ты сделал ей предложение? В зимнем саду вчера вечером?

Вейн попытался не думать о том, что было в зимнем саду, потому что воспоминания, живые и яркие, и так донимали его всю ночь до рассвета и мешали спать.

— Я дважды делал ей предложение, еще в Беллами-Холле. А потом еще несколько раз. Причем с каждым разом все настойчивее.

— Гм, — нахмурилась Минни. — Это выглядит очень серьезно.

— Думаю… — Вейн, остановился, упер руки в бока и уставился в потолок. — Нет, я знаю, что сначала она сравнивала меня со своим отцом. Думала, что я буду вести себя так же, как он. — Он опять зашагал по ковру. — Она считала, что меня не может интересовать брак. Когда я доказал ей обратное, она решила, что меня не интересует семья. Она вбила себе в голову, будто я делаю ей предложение исключительно из практических соображений — только потому, что она удовлетворяет моим требованиям.

— Чтобы Кинстера не интересовала семья? — усмехнулась Минни. — Теперь, познакомившись со всеми вами, она наверняка прозрела.

— Верно, прозрела. В том-то и дело. — Вейн опять остановился у кровати. — Даже увидев, какие отношения существуют в нашей семье, она не передумала. Это значит, что есть Нечто более существенное, более глубокое. Я почувствовал это с самого начала. Думаю, это связано с ее родителями. Поэтому-то я и обращаюсь к вам.

Минни пристально посмотрела на него, и ее взгляд стал задумчивым.

— Возможно, ты прав. Хочешь узнать историю Констанс и Реджи? — Вейн энергично закивал. — Невеселая была история.

— В каком смысле?

— Констанс любила Реджи. Под словом «любила» я подразумеваю не обычную привязанность, возникающую после долгих лет супружества, и не более теплые чувства. Я имею в виду именно любовь — беззаветную, жертвенную и безответную. Для Констанс весь мир был заключен в Реджи. Да, она любила своих детей, но только потому, что они были детьми Реджи и, следовательно, вписывались в круг ее интересов. Поняв, что жена любит его до безумия, он был скорее озадачен, чем обрадован. — Минни презрительно хмыкнула. — Но надо отдать ему должное, он пытался смириться с этим фактом. Он был истинным представителем своего времени и женился отнюдь не ради такого необычного понятия, как любовь. Считалось, что оба сделали отличную партию, во всех аспектах. Не его вина, что ситуация приняла столь неожиданный оборот. — Минни сокрушенно покачала головой. — Он пытался осторожно осадить Констанс, но она оказалась непоколебимой в своей любви. Как будто ее чувства были навечно выбиты на камне. В конечном итоге Реджи поступил по-джентльменски, решив держаться от нее подальше. Из-за этого он потерял связь с детьми. Он не мог навещать их, потому что пришлось бы встречаться с Констанс, а этого допускать было нельзя.

Вейн снова заходил по комнате.

— Какой урок — мне трудно найти более подходящее слово — извлекла из этого Пейшенс?

Мннни некоторое время следила за ним, а потом вдруг встрепенулась:

— Ты говоришь, что она уклоняется от замужества по какой-то очень серьезной причине? А ты уверен, что в противном случае она бы приняла твое предложение?

— Абсолютно уверен.

— Гм! — прищурилась Минни, глядя ему в спину. — Если дело обстоит именно так, — менторским тоном заявила она, — тогда, насколько я понимаю, все ясно.

— Ясно? — Вейн развернулся и пошел к кровати. — Окажите любезность, поделитесь со мной своим открытием!

— Да это же само собой разумеется. Если Пейшенс не отталкивает тебя, то, вероятнее всего, она тебя любит.

— Ну и что? — спросил Вейн, ничего не понимая.

— А то, что она видела, как мучилась ее мать, выйдя замуж за человека, которого она любила, но который не любил ее и которому были безразличны ее чувства.

Вейн задумался.

— Если хочешь заставить Пейшенс изменить мнение, — многозначительно вскинув бровь, сказала Минни, — ты должен убедить ее в том, что с тобой ее любви ничто не грозит, что ты ценишь ее чувства, а не считаешь их камнем на шее. — Она поймала взгляд Вейна. — Ты должен убедить ее в том, что тебе можно доверить ее любовь.

— У нее нет повода не доверять мне! — огрызнулся Вейн. — Я бы никогда не повел себя так, как ее отец.

— Ты это знаешь, и я это знаю. Но откуда ей-то знать об этом?

Вейн не мог стоять на месте и опять стал ходить: от кровати кокну и обратно. Помолчав, Минни пожала плечами и сложила руки на коленях.

— Забавная штука — доверие. Люди, у которых нет причин кому-либо доверять, всегда настороже и готовы защищаться. Лучший способ завоевать их доверие — оказывать им точно такое же доверие, причем безоговорочное.

Вейн что-то возмущенно буркнул.

— Ты должен доверять ей в той же степени, в какой хочешь, чтобы она доверяла тебе, — решительно закивала головой Минни. — Если, конечно, ты намерен добиться ее руки. Думаю, ты именно к этому стремишься, а?

Вейн, ища ответ на вопрос Минни, не забывал и о других важных делах. Через полчаса после визита к Минни он появился в уютной гостиной особняка на Райдер-стрит, где обитали сыновья его дяди Мартина. Габриэль, как сообщили Вейну, все еще был в кровати. А Люцифер находился в столовой. Он расправлялся с ростбифом, когда в комнату вошел Вейн.

— Ну и ну! — Люцифер потрясение уставился на каминные часы. — Чем мы обязаны столь неожиданному и даже поразительному визиту? — Он подвигал бровями. — Какие-то новости?

— Прибереги свои эмоции до лучших времен. — Вейн сел за стол и взял кофейник. — Отвечаю на твои вопрос: дело касается жемчуга Минни.

Люцифер, сбросив беззаботность, сразу же стал серьезным.

— Жемчуг Минни? — Он на секунду задумался. — Двойная нить, тридцать дюймов, великолепно подобран. Еще серьги, не так ли?

— Так. — Вейн внимательно взглянул на него, — Все пропало.

— Пропало? — ошеломленно заморгал Люцифер. — Ты хочешь сказать, украдено?

— Так мы полагаем.

— Когда? И каким образом?

Вейн вкратце обрисовал ему ситуацию. Каждый член коллегии Кинстеров имел свою область интересов. Люцифер интересовался драгоценными камнями и украшениями.

— Я заехал попросить тебя кое-что выяснить, — сказал Вейн. — Если вору все же удалось сбыть жемчуг, То он обязательно должен пройти через Лондон.

— Скорее всего, — кивнул Люцифер. — Любой стоящий скупщик краденого попытался бы заинтересовать обитателей Хаттон-Гардена.

— Которых ты знаешь.

Люцифер улыбнулся:

— Вот именно. Предоставь это мне. Я сообщу, как только что-нибудь выясню.

Вейн допил свой кофе и встал.

— Обязательно сообщи.

Через час Вейн снова был на Олдфорд-стрит. Забрав еще сонную Пейшенс, он усадил ее в кабриолет и покатил к парку.

— Что-нибудь есть новое? — спросил он, поворачивая на тихую улочку.

Зевнув, Пейшенс покачала головой:

— Если и есть что нового, так только то, что Элис стала еще более странной. Она отклонила приглашение Онории. Когда Минни спросила почему, Элис зыркнула на нее и заявила, что мы все дьяволы.

Вейн усмехнулся:

— Как ни забавно, но она не первая вешает на нас этот ярлык.

— Отвечая на твой следующий вопрос, докладываю: я говорила со Слиго. Оставшись одна, Элис не совершила ничего примечательного. Она удалилась к себе очень рано и сидела в своей комнате весь вечер.

— И молилась о спасении от дьяволов. А Уиттиком был на балу?

— Да. Уиттиком не одержим всякими пуританскими крайностями. Как говорит Джерард, он весь вечер беседовал с представителями старшего поколения Кинстеров. Джерард предполагает, что он прощупывал почву в поисках вероятных покровителей, хотя неизвестно, для каких целей. Джерарда, естественно, нельзя назвать беспристрастным наблюдателем, тем более когда дело касается Уиттикома.

— Ты зря недооцениваешь Джерарда. Он, как художник, очень наблюдателен. И у него еще по-детски острый слух.

— Ему действительно нравится слушать, — улыбнулась Пейшенс и вздохнула. — К сожалению, он не услышал ничего интересного.

— Я поручил Люциферу отследить жемчуг. Если его переправили к лондонским ювелирам, он об этом обязательно узнает.

— Да?

Вейн все объяснил ей, и она нахмурилась:

— Я только не понимаю, как он мог исчезнуть.

— Так же, как все остальное. Представь… — Вейн придержал лошадей на перекрестке, а потом отпустил их. — Если вор один и ничего из украденного не найдено, то логично предположить, что все спрятано в одном месте. Но где?

— Действительно, где? Мы все обыскали. Ведь где-то они должны быть. — Пейшенс повернулась к Вейну. — Что еще я могу сделать?

Вопрос повис в воздухе. Вейн не сводил глаз с лошадей, борясь с желанием сказать: «Выйти за меня замуж». Хотя он понимал, что время сейчас неподходящее, что он только оттолкнет ее, если будет настаивать. Он все это знал, но желание было слишком сильным.

— Проверь-ка еще раз приживалок Минни. — Он направил кабриолет к воротам парка. — Не ищи ничего особенного или подозрительного. И не делай преждевременных выводов, если увидишь что-нибудь. Просто смотри и запоминай. — Он глубоко вздохнул и посмотрел на Пейшенс. — Ты ведь отличаешься наблюдательностью, поэтому еще раз оглянись по сторонам. А завтра расскажешь мне, что увидела. Я заеду за тобой.

— В то же время? — уточнила Пейшенс.

Вейн, кивнув, спросил себя, надолго ли хватит у него сил, чтобы воздерживаться от безрассудств — и в поступках, и в речах.

— Мисс Пейшенс!

Пейшенс, она бежала по галерее к Вейну, ждавшему ее внизу, остановилась и подождала, когда миссис Хендерсон покинет свой пост наблюдения за горничными и догонит ее.

— Окажите любезность, мисс, — понизив голос, с заговорщицким видом проговорила она, — передайте мистеру Кинстеру, что песок опять появился.

— Песок?

Миссис Хендерсон прижала руку к своей необъятной груди и кивнула:

— Он поймет. Все как раньше, тонкий слой вокруг этого варварского слона. Я видела, как он поблескивал между половицами. Я проверила: песок высыпался не из этого уродца — я протерла его тряпочкой, и на тряпочке не было ни песчинки. А больше ничего мы не заметили, даже лондонские горничные — Слиго нанял самых остроглазых — ничего не увидели.

Пейшенс попросила бы объяснений, если бы не помнила, какое лицо было у Вейна, когда он, зайдя в гостиную, увидел, что она еще не готова к прогулке.

Его снедало нетерпение, он будто бы грыз невидимые удила.

Поэтому она просто улыбнулась миссис Хендерсон:

— Я ему передам.

И, подхватив муфту, сбежала по лестнице.

— Песок! — Пейшенс внимательно смотрела на Вейна, ожидая объяснений. Они ехали по парку, выбрав, как всегда, далеко не модный маршрут. — Где, черт возьми, она его берет?

— Кто?

— Элис Колби. — Вейн рассказал ей о том, как был найден песок в комнате Элис. — Одному Господу известно, что это значит. Ты проверила других?

Пейшенс кивнула:

— Я не заметила ничего странного ни в них самих, ни в их поведении. Единственное, что я узнала, так это то, что Уиттиком привез книги из Холла. Когда он обосновался в библиотеке, я решила, что он нашел какие-то новые труды и заинтересовался ими.

— А на самом деле?

— Ничего подобного. Он притащил с собой шесть огромных томов. Неудивительно, что их карета была перегружена.

— И что же он изучает в настоящий момент? — нахмурился Вейн. — Все еще аббатство Колдчерч?

— Да. Я пробралась в библиотеку, когда он после обеда отправился на прогулку. Все шесть книг — по Распущению. Одни относятся ко времени, предшествовавшему Акту о распущении, другие — последовавшему за этим событием. Единственное исключение — фолиант, изданный почти на целый век раньше, чем произошло распущенно монастырей.

— Гм…

Так как Вейн больше ничего не сказал, Пейшенс толкнула его под локоть:

— Что «гм»?

— Только то, что Уиттиком, кажется, одержим аббатством. Мы-то считали, что он узнал о нем все, что можно, — во всяком случае, достаточно, чтобы писать свои статьи. — Помолчав, Вейн спросил: — А в отношении других было что-нибудь подозрительное?

Пейшенс покачала головой.

— Люцифер что-нибудь узнал?

— В некотором смысле да. — Вейн посмотрел на нее разочарованно. — Жемчуг через Лондон не проходил. Как сообщают источники Люцифера, которым можно полностью доверять, жемчуг «в наличии не появлялся».

— В наличии?

— Имеется в виду, что он все еще у того, кто его украл. Никто не пытался сбыть его.

— Такое впечатление, будто мы на каждом повороте натыкаемся на глухую стену, — поморщилась Пейшенс и спустя секунду добавила: — Я прикинула, какая нужна емкость для того, чтобы спрятать все украденные вещи. Сумка Эдит Суитинс, даже пустая, была бы мала.

— Но ведь где-то это спрятано! Слиго по моему указанию еще раз обыскал все комнаты, но безрезультатно.

— Однако где-то это лежит.

— Верно. Но где?

На следующий день Вейн приехал на Олдфорд-стрит в час ночи. Он помог взобраться по лестнице едва державшемуся на ногах Эдмонду. Джерард поддерживал Генри, который потешался над собственной болтливостью. Шествие замыкал Эдгар, на лице которого застыла глупая улыбка.