Донованы (№3) - Жемчужная бухта

– Итак, вы думаете, что секрет в кусочке покрова, помещенного внутрь? – уточнил Чан. Нахмурившись, он рассеянно теребил манжеты своей кремовой рубашки.

Костюм синего цвета прекрасно сочетался с глазами Ханны, и это его раздражало.

– Кофе, – сказал Митчелл, стоя в дверях.

– Подавайте, – распорядился Арчер. Митчелл вошел, поставил поднос на низкий столик со стеклянными статуэтками и выжидательно взглянул на босса. – Спасибо, можете идти. Если кто-нибудь будет звонить, то я все еще в Австралии.

– А миссис Джой здесь? – уточнил Митчелл.

– Миссис Джой, – отчетливо произнесла Эйприл, – нет. Вы вообще никогда о ней не слышали.

– А мистера Яня Чана тоже нет?

– Кого? – угрожающе переспросила Эйприл.

Митчелл кивнул и мягко закрыл за собой дверь.

Пока Арчер разливал кофе, Эйприл пыталась не смотреть на яркий пейзаж на стене, но не смогла. Она восхищалась картинами Сыози.

– Прошу, – сказал Арчер, указывая на поднос с сахаром, сливками, корицей и другими специями. Эйприл к кофе не притронулась.

– Что случилось с жемчужинами, которые вы купили у Иня?

– Я купил у него жемчужины? – спросил Арчер, прихлебывая черный кофе.

– Не уходите от ответа, хитрец. Мы оба знаем, где вы с Ханной провели сегодняшнее утро.

– То есть спать допоздна – преступление? – поинтересовалась Ханна.

– Спать – нет. Кувыркаться тоже. А вот автоматы – преступление, – сказала Эйприл, метнув в Ханну черный взгляд. – У вас есть мозги, миссис Макгэрри. Не хватает здравого смысла. Но мозги настоящие. На что это похоже – умирать вместо любимого человека?

Ханна побледнела. Она не хотела вспоминать свой сон, в котором Арчер бы умер, если бы она что-нибудь не сделала. В тот момент Ханна не думала, что тоже стала соучастницей. Не думала о собственной безопасности.

– Она сделала бы то же самое и для незнакомца, – отрезал Арчер. – Она иначе не может.

– Святая Ханна? – неодобрительно переспросила Эйприл. – Что бы ты ни говорил, хитрец, я; считаю, что ты не прав.

Она подняла голову, с минуту разглядывая Арчера и Ханну.

– 0'кей, – сказала она потом. – Попробуем по-вашему. Но если это не сработает, тогда уж ничего не поделаешь. Придется действовать по-моему.

Арчер ждал, стараясь ничем не выдать свои чувства. Мысль о том, что Ханна подставила себя, чтобы спасти его, одновременно злила и радовала.

– Сегодня утром два больших белых парня вошли в «Луну дракона» вскоре после шести, – спокойно сказала Эйприл. – Инь пьет чай, подсчитывает выручку в своем скудном уме и держит украденные черные жемчужины. Пятеро его братьев по триаде сидят за соседним столом и хлопают глазами. Через несколько минут входит высокая белая женщина и бросается на одного из белых мужчин. Если бы она этого не сделала, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Ты меня слышишь, хитрец?

– Слышу. – Он взглянул на Чана. – Кажется, вы все это уже слышали раньше. Вам нравятся зеленый чай и сушеная рыба на завтрак?

Чан молча смотрел на него ясными умными глазами.

– Мужчина и женщина лежат на полу, пока кто-то стреляет из пистолета, – продолжала Эйприл. – Джейк Мэллори, ах, извините, второй белый парень укладывает пятерых болванов и палит из автомата. Он разрушает стену, а заодно и тело брата Яня, Лина, который был слишком глуп, не понимая разницы между дешевой деревянной панелью и бронежилетом. Белые приятели уходят, забрав жемчужины и оставив деньги – между прочим, пронумерованные не по порядку стодолларовые купюры. Их ждет машина, за рулем которой сидит еще один большой белый парень. Светловолосый. На машине нет регистрационных номеров. Ни на чем в кафе нет отпечатков пальцев. Чистая работа. Ты все еще здесь, хитрец?

Арчер небрежно кивнул и притянул Ханну поближе к себе. Чудесная дрожь ее тела разозлила его. Она многое повидала за последнюю неделю я вовсе не нуждалась в язвительно кратком изложении Эйприл кровавой разборки в «Луне дракона».

– 0'кей, – сказала Эйприл. – США не дадут обнародовать крысиной жареной заднице события в какой-то грязной пещере триады. Даже если Лин умрет, что ж, он был не настолько полезен. Мы хотели порасспрашивать Иня, но он юркнул в первый самолет на Гонконг и был таков. Семья Чан собирается разыскать его для нас.

– Рад за вас, – вежливо сказал Арчер.

– Мне нужны те жемчужины.

– Зачем?

– Не подлежит обсуждению.

– Почему?

– Отдайте жемчужины, и Дядя Сэм будет глух, нем и слеп к событиям сегодняшнего утра.

– Как ты заметила, – сказал Арчер, – это была чистая работа. Так что объясни поподробнее.

Глаза Эйприл превратились в узкие щелки.

– В ближайшее время, большой парень, ты окажешься по уши в дерьме.

– Я уже был. Вот почему я здесь. Если хотите, чтобы я достал вам эти жемчужины, то дайте слово, что Ханна Макгэрри выйдет из игры. Полностью.

Эйприл взметнула вверх тонкие черные брови.

– Единственный способ для нее выйти из игры – рассказать все, что она знает о выращивании таких жемчужин.

– Я ничего не знаю, – отрезала Ханна. – Если бы вы были знакомы с Лэном, то поняли бы почему.

– Вы были его женой.

– Я была его сортировщицей жемчуга. Выписывала счета. Заказывала одежду и продукты. Вот и все.

Эйприл сказала что-то резкое, затем посмотрела на Арчера. Он о чем-то напряженно раздумывал.

– Подумай вслух, хитрец.

Он нахмурился.

– Пытаюсь представить, как у Лэна хватило терпения, сноровки и проницательности для такого кропотливого дела.

– Итак? – потребовала Эйприл.

Ханна помотала головой. Терпение и скрупулезная осторожность не были свойственны Лэну.

– Только не Лэн, – просто ответил Арчер. – Он даже не окончил предпоследний курс университета. Ему ли этим заниматься! Хотя, возможно, после несчастного случая, сделавшего его инвалидом…

– После несчастного случая он не развивался, а деградировал, – сказала Ханна.

Эйприл не стала спорить по этому поводу. Что касается недостатков, тут досье Лэна было отвратительно чистым.

– Янь? – обратилась она к Чану.

– Я не знал Лэна до несчастного случая. Только после. Могу сказать, что он был еще тем ублюдком, дьявольски одаренным в смысле создания неприятностей. Он мог настраивать людей друг против друга лучше, чем любой дипломат. Люди его не любили, но всегда обращали на него внимание. Я тоже.

Ханна утомленно махнула рукой.

– Лэн не окончил университета, но это не значит, что он был глуп. Ему, например, всегда давали в долг.

– Да, – согласилась Эйприл. – У него был мощный природный инстинкт.

– Зная тебя, я понимаю, что это шикарный комплимент, – сказал Арчер.

Она улыбнулась, показав ряд ровных белых зубов.

– О тебе я могла бы сказать то же самое.

Арчер повернулся к Ханне.

– У вас было лабораторное оборудование в «Жемчужной бухте»?

– Нет.

– Вы уверены? – спросила Эйприл.

– Я делала все покупки. Я бы заметила необыкновенное оборудование.

– Как насчет экспериментальных жемчужин? – поинтересовался Чан. – Они чем-нибудь отличаются от обычных?

– Почти ничем. В этом и была проблема.

– Что вы имеете в виду? – потребовала Эйприл.

– Когда вы выращиваете жемчужины, вы должны постоянно включать и дикие раковины, иначе порода истощится и вымрет. Но когда Лэн занялся этим, он упустил что-то, благодаря чему жемчужины получались радужными.

Миссис Джой посмотрела на Чана. Он кивнул.

– Каждый жемчужный фермер знает, что порода диких раковин ухудшается, – подтвердил он. – Мы работали над этой проблемой в Австралии и на Таити, но особого прогресса не достигли. – Чан повернулся к Ханне:

– Итак, искусственная или естественная, но это была мутация?

Ханна задрожала от его напряженного взгляда. Как Лэн. Терзается навязчивой идеей.

– Это мое предположение. Есть огромная цветовая вариация в перламутре моллюска. Черные радуги являются лишь одним цветом в этом спектре. Было бы гораздо удивительнее, если бы мутации не было.

– Лэн когда-нибудь упоминал, как получил первые радужные жемчужины? – спросил Чан.

– Он гонялся за ними, когда я его нашел десять лет назад, – сказал Арчер. – Я стал интересоваться жемчугом только из-за него.

– Как он гонялся за ними? – спросила Эйприл.

– За слухами. Анализировал информацию. Покупал сведения, если не мог достать по-другому.

– Где? спросил Чан.

– Повсюду – от Таиланда до Арафурского моря. Мятеж, во время которого был искалечен Лэн, начался с его пренебрежительного отношения к одному контрабандисту. Тот человек оказался налетчиком, а не жемчужным фермером. Он не хотел рассказывать Лэну о том, где достал особые черные жемчужины. – Нахмурившись, Арчер продолжил:

– Мое предположение таково, что он в конце концов рассказал. Когда я их нашел, контрабандист был мертв, а Лэн почти мертв. Но на его лице светилась улыбка, а в кулаке была зажата черная радуга.

– Похоже на то, – сказала Ханна. – Иногда, когда Лэн сильно напивался, он орал, что проклятые черные радуги усадили его в инвалидное кресло, но что именно они снова поставили бы его на ноги.

– Как? – заинтересовалась Эйприл.

– Он верил в чудо, – просто ответил Арчер. Эйприл тихо выругалась. Чан подумал о чудесах и Лэне и кивнул:

– Жемчуг издавна использовали как лекарство. Даже в наши дни жемчужинами лечат рахит. Вполне эффективно, как говорят.

– Параплегия <Паралич нижних конечностей> далека от рахита, – иронично заметила Эйприл.

Арчер посмотрел на нее.

– Ханна не знает секрета выращивания радужных жемчужин. Какие доказательства вам представить?

Эйприл взглянула на Чана. Вид у него был усталый и раздраженный.

– Я же вам говорил. Я говорил своему отцу. С каждым разом я все больше убеждаюсь, что Ханна не знала секретов Лэна. Ни до его смерти, ни после. Он ей не доверял, да и она не смогла бы сохранить это в тайне, так как недостаточно умна или хитра.

Ханна не поняла, воспринимать ли ей это заявление как оскорбление или как комплимент. Возможно, было и то и другое.

Молчание тянулось, пока Эйприл раздумывала над планом дальнейших действий.

– О'кей, хитрец, – сказала она. –Предлагаю заключить сделку. Чан назначит цену, и вы оба продадите все, чем владеете в «Жемчужной бухте», человеку, которого я назову. Тогда и ты, и Ханна окончательно выйдете из игры.

– Ты сделаешь даже больше, – бесстрастно произнес Арчер. – Сделаешь так, что, если кто-то попытается преследовать Ханну, на него выйдет Дядя Сэм.

Хотя Эйприл это не понравилось, она вынуждена была согласиться.

– Ханна?

– Я продам все, кроме «Черной троицы».

– Итак, это реально, – энергично сказал Чан. – Я куплю. За любую цену.

– Я не продам «Черную троицу» хотя бы потому, что у меня ее нет.

– Нет?

– Лэн ее спрятал. Мы нашли некоторые радуги, а «Черную троицу» – нет.

– Он спрятал ее в «Жемчужной бухте»? – уточнил Чан.

– Если ее не забрал убийца, то она по-прежнему там. За исключением одной поездки в Роти вскоре после того, как мы приобрели «Жемчужную бухту», Лэн никогда не покидал дома.

Арчер про себя отметил, что ни Чан, ни Эйприл никак не прореагировали на сообщение о том, что Лэн был убит.

– Спрятанное сокровище, – произнесла миссис Джой. Она посмотрела на часы, мысленно составляя планы на остаток дня. Один из ее агентов будет послан в одну индонезийскую деревеньку на морском побережье. – Чудесно, «Черную троицу» вы можете оставить себе, если, конечно, найдете. Остальное является собственностью Дяди Сэма. Компьютер Лэна тоже.

Арчер кивнул.

– Вы получите его после того, как мы подпишем бумаги.

– Я представлю их вам через час, – сказала Эйприл.

– Слово дадите прямо сейчас, – потребовал Арчер.

– Ты давишь на меня, хитрец.

– Но ведь у меня это получается.

Она улыбнулась.

– Да уж. Я даю слово.

– Решено, – сказал Арчер, протягивая ей руку.

Эйприл заколебалась, затем крепко пожала ее.

– Не разочаруй меня. Мне бы не хотелось отрезать твой член и лишить тебя наслаждений.

Глава 27

Никто не постигнет умений, запутанных в клубок. Это и есть непостижимые навыки в глубинах любви, над которыми я работаю.

Леди Накатоми

Япония, XVIII век

Брум, Австралия

Ханне казалось, будто она отсутствовала в течение многих месяцев, хотя «Жемчужная бухта» не изменилась. Океан по-прежнему переливался беспокойной бирюзой, тревожимой ветром. Облака, громоздившиеся на небе, по-прежнему удерживали тропическую жару. Переодевшись в шорты и сандалии, они с Арчером смотрели на ее дом на берегу.

Ханна не чувствовала себя дома. Все работники уехали, только Коко осталась, чтобы упаковать кое-что из вещей в главном здании. Ханне хотелось поскорее покинуть «Жемчужную бухту». Каждый раз, когда она смотрела на прибрежную полосу, то видела там Лэна и его больные ноги, качающиеся на воде.

Содрогаясь, она отворачивалась от моря. Арчер разгадал ее мысли по сжатым губам и складке между бровями.

– Тебе следовало бы остаться в Сиэтле. Здесь для тебя нет ничего, кроме плохих воспоминаний.

Еще там был Кристиан Флинн, который убил Лэна. Арчер больше не говорил на эту тему, так как устал спорить с Ханной. У них осталось не так уж много времени, и он не хотел тратить его на споры и пререкания.

– Я буду с тобой, пока все не кончится, – сказала Ханна.

– Упрямица, – пробормотал Арчер.

– А ты нет?

– Я мягкий, как внутренность моллюска.

– Мягкий? – засмеялась Ханна. Ей хотелось дотронуться до него, но она изо всех сил прижимала руки к бокам. Стоило ей только попросить, и Арчер бы сделал… что угодно. Но она не просила, и он ничего не делал.

«К вашим услугам».

Ханна убеждала себя, что она стремилась именно к этому, что для нее нет будущего вместе с Арчером. Тем не менее когда она повторяла это себе, время резко обрывалось, и она оказывалась на углу в Рио без денег, без надежды, без всего, и, точно буря, на нее беспощадно надвигалась ночь. Воспоминание было таким сильным, что Ханна снова и снова чувствовала запах еды, которую готовили на костре, и слышала плавную португальскую речь проституток, предлагающих свои услуги клиентам. Уставившись на дикую австралийскую землю, она видела только картонные лачуги, стоящие на крутых берегах Рио.

Ханна опасалась, что сходит с ума. Дым городских костров мерцал и извивался, постепенно образуя струйку красной пыли, поднятой машиной Кристиана Флинна, мчащегося по дороге к «Жемчужной бухте».

Арчер также смотрел на приближающуюся машину Флинна.

– Эйприл сказала еще что-нибудь, когда ты отдал ей жемчужины и компьютер Лэна?

– Эйприл была слишком занята, обдумывая, как лучше прижать Красную триаду.

Вежливого разговора не получилось.

– Поэтому она помогла нам?

– Да, черт возьми, это не было благотворительностью. Именно поэтому она заняла китайскую сторону в торговле. Семья Чан этого не знает, но благодаря ей Эйприл попала внутрь триады. Любой, кто подойдет слишком близко к этой тигрице, будет съеден живьем.

Ханна улыбнулась, несмотря на пробирающую ее дрожь. В ее голове звучали выстрелы, она просыпалась и кричала, что Арчер не мог умереть, что она этого не выдержит, что она никогда не желала ему зла.

Но во сне именно она убила его и должна была выдержать это.

Поддавшись порыву, Ханна подошла к Арчеру, обняла его.

Боясь его, боясь за него, нуждаясь в нем… Только когда он был рядом, она чувствовала что-то похожее на надежду.

Арчер погладил ее по голове, всем своим существом желая забрать боль прошлого. Но не мог. Единственное, что он мог сделать, – призвать к ответственности убийцу Лэна и потом уйти, предоставив Ханне покой, который она заслужила дорогой ценой. Со временем она бы избавилась от ночных кошмаров о Лэне и о нем самом.

Со временем Арчер, может быть, даже забыл бы ее. Но он не верил в это. Он все эти годы любил ее. Теперь он это понял. Но боль от этого не становилась меньше.

– Все почти кончилось, – мягко сказал он. Ханна кивнула. Когда вдалеке. хлопнула дверца машины, она отпустила его.

– Если все обернется не лучшим образом, – предупредил Арчер, – все равно помни о своем обещании. Ни в коем случае не становись между нами.

– Но…

– Ханна.

Она посмотрела ему в глаза, спрятав страх глубоко внутри.

– С этим пора заканчивать, – резко сказала она. – Лэн мертв. Его не воскресить.

– Нет. Он был моим братом. Я не мог ему помочь, когда он был жив. Теперь он мертв. Убит. Я не могу это так оставить.

– А я не смогу жить, зная, что виновата в твоей смерти.

– Я не собираюсь умирать.

– А ты думаешь, Лэн собирался?

– Что бы ни случилось, это мои выбор, моя ответственность. Не твоя. Иди в дом.

– Иди к черту, – процедила она сквозь зубы. – Кристиан мог бы оправдаться за твой труп, но не за мой.

Рот Арчера сжался в узкую линию. Он надеялся, что сможет уберечь Ханну. Ему не хотелось делать ее свидетельницей жестокой схватки. Но на споры уже не было времени.

По тропинке к ним направлялся Флинн. Он двигался легко и уверенно.

Он был не один. На расстоянии тридцати шагов за Флинном следовал Том Накамори.

– Все в порядке, приятель, – сказал Флинн, подходя к Арчеру. – Что так чертовски важно…

Арчер уложил его двумя ударами на землю, не дав договорить. Ханна ахнула.

Флинн лежал на спине, пытаясь понять, что произошло. Острие карманного ножа кольнуло его в шею. Он напрягся.

– Покажи мне, какой ты ловкий, – сказал Арчер. – Нет. Не пытайся. Если ты это сделаешь, я перережу тебе горло. Ты ведь знаешь, как это делается, да?

Выражение лица Флинна говорило, что он знал. Поэтому лежал в грязи не двигаясь, выжидая удобный момент для нападения.

– Ты слишком близко к его ногам, Ханна, – спокойно сказал Арчер. – Отойди назад.

Она отступила.

– Достаточно?

– Да, – ответил он, не сводя глаз с Флинна.

– Как ты убил Лэна?

– Что? – От неожиданности он забылся и попытался сесть. Его остановил мощный удар в грудь.

Подождав, когда Флинн снова сможет говорить, Арчер повторил вопрос:

– Как ты убил Лэна?

– Пошел ты… – хрипло выругался Флинн.

– Еще один такой ответ, и тебе будет немного больно, – сказал Арчер. – Не подходите близко, Накамори.

– Хай.

Он остановился и перевел взгляд с Арчера на Флинна, на капли крови, проступившие на шее Кристиана, когда тот попробовал сесть.

– Он не убивать Макгэрри.

– Цин Лу Инь говорит, что это он убил.

– Он врет, – решительно сказал Флинн. – Когда я увидел Лэна, он был уже мертв.

– Докажи, – потребовал Арчер. Флинн взглянул в стальные глаза человека, держащего нож у его горла, и стал лихорадочно соображать.

– Когда я получил сообщение о приближающейся буре, меня не было рядом с сортировочным эллингом. Я был слишком занят.

– Чем?

– Работал на плотах.

– Перерезал веревки, чтобы плоты потерялись.

Веки Флинна задрожали. Он знал, что обман завел бы его в тупик. Однако не был уверен, что правда помогла бы ему.

– Да. Мы перерезали веревки.

Ханна вздрогнула, но не произнесла ни слова. Она просто смотрела на Арчера и думала, может ли такой беспощадный человек иметь хоть каплю жалости. Лэн не мог. Он и не хотел этого.

– Кто был с тобой? – спокойно спросил Арчер. Флинн вздохнул. Правда не освободила его, но и не убила.

– Том.

Ханна взглянула на Накамори. Тот отвел глаза.

– Почему? спросил Арчер Флинна.

– А вы не знаете? Я ему отплатил. Он становился хуже с каждым днем.

– Накамори, это правда?

– Хай.

– Кто вам платит?

– Ни один из ваших педераст…

Последний слог захлебнулся. Ханна до крови впилась ногтями себе в ладони, но даже не заметила этого. Она все еще до конца не смогла осознать, что люди, которым она доверяла, постоянно вредили «Жемчужной бухте».

– Кто вам платит? – спокойно повторил вопрос Арчер. Флинн молча смотрел на него сверкающими глазами. Он решил молчать.

– Я могу допустить, что это твое правительство, – сказал Арчер. – Но если я обнаружу, что ошибся, тогда берегись. Почему ваш хозяин стремился уничтожить «Жемчужную бухту» ?

– Я обворовывал ее по мелочам с тех пор, как мы решили, что Лэн продал все акции китайцам. Буря была настоящим подарком. Мы смогли сразу же за все расплатиться.

– Лэн ничего не продавал ни китайцам, ни кому-либо другому. Он не доверял никому.

– Тогда китайцы брали без разрешения, – возразил Флинн. – Последние три года сюда нанимали только китайцев. Кроме Коко и Накамори, все остальные сучья китайская команда.

– Ханна? – уточнил Арчер, не отводя глаз.

– Это правда. Лэн говорил, что не доверял больше японским ныряльщикам, а те австралийцы, которых он знал, довольствовались пособием по безработице.

– Итак, поэтому ваши заказчики решили, что раз не смогли поживиться за счет «Жемчужной бухты» сами, то лучше ее уничтожить, – подытожил Арчер.

– Да, – ответил Флинн и посмотрел на Ханну, – я заплачу сколько потребуется. Больше, чем все остальные. А вы мне откроете секрет производства черного жемчуга, который выглядит как самые дорогие опалы.

– Я не знаю, – ровно произнесла она. – И никогда не знала.

– Даже если бы и знала, – обратился Арчер к Флинну, – Ханна больше не владелица «Жемчужной бухты». Она вне игры.

Флинн судорожно сглотнул.

– Я слышал. Но попытка не пытка, приятель. Иногда сплетни не подтверждаются.

– Не на этот раз.

– Хорошо, что-нибудь еще?

– Кто убил Лэна Макгэрри?

– Если бы я знал, то дал бы тому парню медаль. Он удержал «Жемчужную бухту» от перехода в руки китайцев.

От молниеносного удара рука Флинна безжизненно повисла.

– К тому времени как твоя рука отойдет, ты и Накамори должны будете быть на полпути к Бруму, – сказал Арчер. – А пока вы едете, остынь и подумай. Мне проще было бы сломать тебе обе руки, чем временно отключить одну. Если я еще раз тебя увижу, так и сделаю.

Кристиан неторопливо поднялся, сохраняя жалкие остатки достоинства. Ледяные кольца, сжимающие желудок Ханны, почему-то сразу исчезли. Она почувствовала такое облегчение, что у нее закружилась голова. Она не совсем понимала его причину, но твердо знала, что оно так же реально, как самообладание Арчера. Он мог бы серьезно покалечить Флинна, но сдержался. Лэн бы так не смог.

Австралиец, прищурившись, посмотрел на Арчера долгим взглядом, затем засмеялся.

– Пошел ты… Но, черт возьми, ты мне нравишься.

Арчер едва заметно улыбнулся.

– Ты не возражаешь, если на этом мы и разойдемся?

– Верно. Пойдем, Том. Или ты хочешь покрутиться вокруг, чтобы найти Коко и предложить ей поиграть?

Накамори повернулся и направился к машине. Насвистывая какую-то песенку,.как ни в чем не бывало Флинн последовал за ним. Арчер смотрел на них до тех пор, пока машина не превратилась в темное пятно на кирпично-красной полосе дороги.

Поднялся ветер, неся с собой запах дождя, потока, который превращает землю в слякотное месиво.

– Ты поедешь за Инем? – спросила Ханна. Он не ответил.

– Когда мы уезжаем? – поинтересовалась она. – И куда едем?

– Если у тебя и вправду серьезные намерения работать сортировщицей жемчуга, то выбери большой город. Любой. «Драгоценности и минералы» Донованов устроят тебя туда на работу. Если такая идея тебе не по вкусу, то Лински были бы безмерно рады принять тебя у себя.

– Для того чтобы думать о будущем, мне надо покончить с прошлым.

– Но для тебя этот кошмар уже закончился.

– Нет, – тут же возразила она. Когда все закончится, Арчер уйдет. Ханна еще не была готова к этому. – Есть и другие люди, которых следует расспросить.

– Иня сейчас не найти.

– Коко здесь.

Арчер пожал плечами.

– Я бы поговорил с ней после того, как ты улетишь.

– Почему?

– Тебе не понравятся мои методы.

Улыбка Ханны была острой, как лезвие ножа.

– Я не смогу смотреть, как ты валишь ее на землю и бьешь, как Флинна?

– Страх и боль срабатывают всегда, но ей я намерен предложить деньги.

Когда Арчер ступил на веранду, Коко с натянутой улыбкой сидела в гамаке. По-видимому, она знала, что стояла следующей в его списке.

– Ты очень быстрый для большого мужчины, – сказала она. – Как Лэн. З-з-з. Змея. – И Коко выразительно изогнула кисть руки.

Ханна осторожно выступила впереди Арчера.

– Кристиан и Том были слишком заняты, разрушая плоты. Им было некогда убивать Лэна, – холодно обратилась она к таитянке. – Ты последняя видела его живым. Полагаю, он закрыл дверь эллинга перед твоим носом.

– Да. Но он сначала тщательно меня обыскал, – произнесла она. Хотя слова были сказаны по-французски, ее улыбка не нуждалась в переводе.

Арчер ответил ей что-то на быстром французском, и улыбка с ее лица исчезла. Затем добавил уже по-английски:

– Только английский. Если ты не можешь отвечать на этом языке, то я буду переводить.

Не сводя глаз с Коко, Ханна обратилась к Арчеру:

– Она достаточно сильна, чтобы взломать стамеской дверь в эллинг.

Он посмотрел на таитянку, отмечая упругие мускулы под гладкой кожей, вспоминая ее легкую и гибкую походку.

– Да.

– Я не убивать Лэна, – сказала. Коко на ломаном английском. Ее глаза блестели от слез.

– Но ты видела, кто это сделал, – сказала Ханна. Это был не вопрос, а скорее утверждение. Каждый раз, когда Ханна отвлекалась от работы в жемчужных эллингах или в доме, она всегда обнаруживала, что Коко смотрела на нее. Всегда смотрела.

– Кто это был?

– Я рассказать и умереть, как Лэн, обманутой и одинокой.

– Ты умрешь, если не расскажешь, – ответила Ханна. – Красная триада не отличается особой жалостью.

Коко побледнела под своим золотистым загаром.

– Ты знаешь?

Улыбка Ханны была безжалостна.

– Я знаю. Мы встретили Иня в притоне триады в Сиэтле.

– Глупый.

– Это верно, – согласилась Ханна. –Кто убил Лэна, Коко?

Таитянка отрицательно покачала головой.

– Десять тысяч американских долларов, даже если ты это сделала.

Коко опять усмехнулась той же горькой усмешкой.

– Я? Я любить Лэна.

Глаза Ханны расширились.

– Это шок для тебя? – продолжала Коко. – Он… прелесть. Холодный, как змея. Опасный, как буря. Боль. Ненависть, он – все.

Ханна потеряла дар речи и только молча смотрела на таитянку. Те самые вещи, которые отталкивали ее от мужа, притягивали Коко.

– Он должен был жениться на тебе, выговорила она наконец.

Коко неопределенно пожала плечами.

– Тогда он потерял бы тебя. Кот с мышкой, чтобы играть. Понимаешь? Каждый раз играть.

– Да, – сказала Ханна тихо. – Понимаю. Он использовал мою честность, чтобы удерживать около себя. Я знала это, но все равно оставалась. Я была обязана ему жизнью. Мне казалось, я смогла бы изменить его к лучшему. Я ошибалась.

Она почувствовала тепло ладоней Арчера на плечах. Ей захотелось опереться на него, но она сдержалась.

– Тот день, когда Лэн умер. Что ты видела? – обратился он к Коко.

– Цин Лу Инь, – просто ответила она. – Он хотеть секрет жемчужин. Он ударять Лэна кулаками, дубинкой… вы понимаете?

– Да, – сказал Арчер. – Продолжай.

– Лэн улыбаться. Инь совсем обезуметь. Лэн двигаться быстро. – Она снова сделала движение рукой. – Пытаться перерезать горло Иня раковиной моллюска. Лэн сильный, очень сильный. Но Инь не инвалид. Он перевернул инвалидную коляску снизу вверх и воткнуть нож в ребра Лэна.

Ханна застыла. Она верила рассказу Коко. Только Арчер упоминал о ноже.

– Инь вколачивать раковину туда, спрятать ножевую рану. Понимаете? – спросила она.

– Да, – сказала Ханна.

– Лэн все еще жил. Он пытался вытащить раковину прочь. Слишком слабый. Инь брать все жемчужины, которые отважился, и бежать.

– Бегает он хорошо, – сказала Ханна, вспомнив кафе «Луна дракона».

– Что ты сделала? – спросил Арчер.

– Я идти в коттедж. Ждать большого ветра.

– Ты знаешь жемчужины, которые Лэн называл «Черной троицей»?

– Уи.

– Ты знаешь, что Ханна узнала бы их где бы то ни было?

– Уи, – сказала Коко. – Он ненавидел ее за это. Ее глаза лучше, чем его. «Лучше, чем мои».

– Ты знаешь, что произойдет, если окажется, что «Черная троица» у тебя?

Коко посмотрела ему в глаза и мгновенно все поняла.

– Уи, – прошептала она.

– Расскажи мне, что случилось с «Черной троицей», – приказал Арчер. – И я не буду спрашивать о том, как таитянская жемчужная ферма Анжелики Дюпре неожиданно разбогатела, получив урожай жемчужин из «Жемчужной бухты». Те самые жемчужины, исчезнувшие после смерти Лэпа.

Ханна окаменела.

– Ты не говорил мне.

– Я надеялся, что мне не придется этого делать.

– Почему?

– Никому не нравится предательство близких. – Его руки нежно гладили ее плечи. – Ты достаточно настрадалась. Я не хотел делать тебе еще больнее. Но мне кажется, что это у меня получается лучше всего. Причинять тебе боль.

Он перестал ласкать Ханну и пронзил Коко ледяным взглядом.

Она бессознательно сложила руки, как бы умоляя о защите.

– Я не видеть «Черную троицу», когда Лэн умереть. После – тоже. Жемчужины, они везде, понимаете? Как морская пена после шторма. Инь брать много. Я брать остальные и послать сестре продать. Лучше Коко, чем вода, так?

– Ты украла у Ханны достаточно, чтобы обеспечить себе дальнейшую жизнь.

Коко улыбнулась.

– Я работать много и тяжело, месье. Очень много. Спросить любого человека.

– Да, я не сомневаюсь в этом. Передай привет Яню от нас.

На мгновение на ее красивом лице проступило удивление.

– Я так и думал, – сказал Арчер.

– До свидания, Коко, – холодно сказала Ханна. – Ты, надеюсь, поймешь, почему я не выдаю тебе выходного пособия.