Донованы (№3) - Жемчужная бухта

– Тебе все это нравится, правда? – спросил Арчер, глядя на Ханну.

Он не мог отвести от нее глаза. Она ответила ему ярко-синим, со вспышками фиолетового взором. Все ее тело трепетало, как у кошки, подкрадывающейся к добыче.

– Я люблю это, – сказала она. – Сначала Лэн не позволял мне совать нос в торговые дела. Но последние несколько лет только я и занималась всем этим. Я никогда не ездила с этой целью дальше Брума, но мне всегда хотелось. «Жемчужная бухта» поставляет прекрасно подобранные высококачественные жемчужины, одни из лучших в мире, – возбужденно говорила Ханна. Вдруг голос ее потускнел:

– Или поставляла. Сейчас, – она пожала плечами, – это зависит от того, хочешь ли ты воскресить процесс. Даже если мы найдем «Черную троицу», у меня нет денег.

– Это то, что ты хочешь? Восстановить «Жемчужную бухту» и работать снова?

– Это то, что я знаю и умею.

– Это не одно и то же.

– Это то, что я могу.

– Почему ты не хочешь заняться тем, что тебе нравится? – спросил. Арчер.

– И что же это? – спросила Ханна, удивленно подняв брови.

Арчер указал на помещение вокруг них.

– Торговля жемчугом.

Ханна открыла рот, но сказать ничего не смогла. Арчер был прав. Больше всего она любила оценку и сопоставление качеств различного жемчуга.

– Все мои знакомые профессиональные торговцы – мужчины, – возразила Ханна.

– Но это факт, что цветовое зрение у женщин лучше, чем у большинства мужчин.

– Это не аргумент, приятель, – сухо сказала Ханна и улыбнулась улыбкой акулы. – Я должна стать первой, так? Мое цветовое зрение против них всех? – Она засмеялась.

Арчеру хотелось поднять ее и закружить, смеясь с ней, разделяя ее новое пьянящее ощущение открытия. Но это подразумевало наличие некоторой близости. Одного секса для этого было недостаточно.

– Как стать торговцем? – поинтересовалась Ханна.

– Надо заслужить репутацию человека, хорошо разбирающегося в жемчуге.

– У меня такая репутация есть. Но не здесь.

– А надо постараться заработать ее здесь.

– Но не сейчас, когда я выгляжу, как проститутка.

Уголок его рта поднялся.

– Ты выглядишь очень сексуально.

Невольно Ханна одернула подол.

– Каждый раз, когда мои руки касались тебя, ты чувствовала себя превосходно.

Ханна искоса посмотрела на него.

– Я не то имела в виду. Арчер пожал плечами.

– Ты привыкла ходить в трех лоскутах ткани и при этом не волноваться. А теперь суетишься из-за платья, которое закрывает тебя от ключиц до середины бедер.

– То было в тропиках. Здесь совсем другое дело. Одежда Онор просто мне не подходит.

– Тогда мы пойдем за покупками, как только закончим здесь.

– Мы?

– Ты не исчезнешь из моего поля зрения до тех пор, пока все не узнают, что ты вне игры.

– Я была вне поля твоего зрения прошлой ночью, – возразила Ханна прежде, чем осознала смысл своих слов.

– Это другое.

– Я не могу позволить себе покупать одежду, – уже спокойнее сказала Ханна.

– Я дам тебе…

– Нет, отрезала она. ѕ Я и так слишком много тебе должна.

– Ты не должна мне ни цента.

– Ну да. Я должна тебе гораздо больше, чем просто деньги.

– Нет. Ты – член семьи, а семья не должна семье. – С этими словами Арчер поднял руку, останавливая Ханну. – Но если ты хочешь, я возьму с тебя и за одежду, и за работу. Может, тебе будет лучше.

– А билеты на самолет и…

– Верно, – грубо прервал ее Арчер. – Ты должна мне немало. Я подсчитаю все до цента. Когда все закончится, я пошлю тебе проклятый счет. Оплатив его, ты станешь абсолютно свободна от Донованов. – Он посмотрел на нее так, что она отступила назад. – Если ты не беременна. Ты беременна, Ханна?

– Я… Я не знаю.

– Ты не пробовала тест на беременность?

В голосе Ханны послышалась жесткость:

– Эти тесты не заслуживают доверия.

– Также и жизнь. Но мы все проходим через нее.

– Перестань передо мной маячить!

– Я не сдвинулся ни на дюйм.

– Ты не должен. Ты просто… просто…

– …холодный, жестокий. Неспособный любить, – бесстрастно продолжил Арчер. – Я знаю. Ты мне уже говорила.

– Я никогда ничего не говорила о любви.

– Неужели ты думаешь, что холодный и жестокий человек, как я, способен к любви?

– Почему ты обижаешь меня? – с горечью спросила Ханна.

– Потому что ты обижаешь меня. Давай посмотрим на жемчужины, и забудь про роль любовницы. Никто сейчас не поверил бы в это. Ты словно цепенеешь, когда я касаюсь тебя.

Ханна хотела возразить, но не смогла. Она действительно цепенела, но причиной тому было не отвращение, а страсть.

Страсть, от которой она не находила избавления. Страсть к Арчеру.

– Верно, – процедила она сквозь зубы. – Я тебе не подружка по найму. Тогда кто я?

– Женщина, которая хочет проникнуть в жемчужную игру.

– Как меня зовут?

– Ханна Макгэрри. Мой партнер по «Жемчужной бухте».

Она моргнула.

– Ложь позволила нам живыми покинуть Австралию, – сказал Арчер. – Может быть, правда выведет нас к жемчужинам.

А может быть, правда приведет их к смерти. Но в любом случае прятаться было бесполезно. Янь Чан стоял в пятнадцати шагах от них и пристально смотрел на Ханну.

Глава 20

Взгляд Чана говорил, что он нисколько не удивлен, встретив Ханну Макгэрри на Жемчужной бирже. Его одежда свидетельствовала о недавнем перелете и о том, что времени для переодевания у него не было. Он взял ее за руки и поцеловал.

По чистой случайности поцелуй был запечатлен на щеке, а не на губах.

– Ну-ну, – сказал Чан, внимательно оглядывая Ханну. Казалось, его не волнует, что каблуки делали ее на шесть дюймов выше его самого. – Я почти не узнал вас.

Арчеру не понравилась манера Чана держаться и еще то, что он большими пальцами гладил ладони Ханны.

Она изо всех сил старалась держаться непринужденно.

– Добрый день, Янь, – поприветствовала его Ханна. – Что вы делаете в Сиэтле?

Дурацкий вопрос заставил Чана мрачно улыбнуться.

– Я беспокоился о вас.

– Почему?

– Посудите сами, Ханна, – пальцы Чана сжали ее запястья. – Конечно, вы осознаете, что владеете половиной такого богатства. Люди, которые владеют чем-то ценным, всегда в опасности. Продайте «Жемчужную бухту» Чанам. Мы достаточно сильны, чтобы выдержать надвигающуюся бурю. Вы – нет. Не следуйте за Лэном в могилу.

Ханне хотелось забыть о предупреждении Яня и об угрозе, скрытой в его словах. Но забыть не получалось. Она могла только заставить себя улыбаться и притворяться, что удивлена встречей так далеко от «Жемчужной бухты».

. – Арчер Донован, – произнесла она одеревеневшими от улыбки губами. – Янь Чан. Или вы знакомы?

– Не лично, – сказал Янь и пожал руку Арчеру. – Приятно познакомиться. Ханна говорила, что вы владеете половиной «Жемчужной бухты». Это так?

Арчер кивнул, пытаясь скрыть удивление от такой прямоты.

– Семья Чан готова сделать вам очень привлекательное предложение относительно «Жемчужной бухты».

– Я не планирую продавать ее.

– Подумайте. – Чан улыбнулся. – Это предложение стоит рассмотреть даже такому человеку, как вы. С вашим состоянием и связями.

Арчер ясно уловил подтекст этих слов. Продай все, иначе даже «Донован интернешнл» будет в опасности.

– Если я не продам, вы всегда можете купить долю Ханны, – мягко сказал Арчер.

– Мое предложение не относится к миссис Макгэрри.

Кровь застучала у Арчера в висках.

– Я понимаю.

– Надеюсь, что вы подумаете, – Чан протянул визитку. – Пожалуйста, дайте мне знать, как только соберетесь.

– Вы, австралийцы, японцы… – Арчер сдержанно улыбнулся. – Слишком много интереса к жемчужной ферме, которая находится на грани разорения.

– Под руководством Чанов «Жемчужная бухта» станет очень прибыльной. – Чан посмотрел на Ханну взглядом, полным желания, сожаления и злости.

– Я хотел бы, чтобы вы выбрали меня, миссис Макгэрри. Со мной вы были бы в безопасности. Теперь уже поздно. Держитесь поближе к мужчине, которого выбрали. – С этими словами Чан отпустил ее руку и взглянул на Арчера. – Мистер Донован, я рассчитываю на ваше благоразумие. Чем скорее вы примете решение, тем лучше.

Молча Ханна и Арчер смотрели вслед удалявшемуся китайцу.

– Почему мне кажется, что он не попрощался?

– Потому что он и не попрощался.

– Он знал, что я никогда не стала бы любовницей женатого мужчины, – сказала Ханна, и в ее голосе прозвучала та же самая смесь желания, сожаления и злости, какую она услышала в голосе Чана. – Я думала, Янь был моим другом…

– Так и есть.

Ханна ответила ему скептическим взглядом.

– Он пошел против деловых интересов своей семьи и призвал тебя не доверять ему во всем, что касается «Жемчужной бухты», – сказал Арчер. – Я бы назвал это проявлением дружеских чувств.

– Янь предупреждал меня в Австралии, когда пытался купить у меня все…

Арчер промолчал. Он надеялся, что и Ханна последует его примеру, так как знал, куда ее может привести эта логическая цепочка.

Ханна поняла намек.

– Теперь он не пытается уговорить меня, – сказала она через минуту. – Почему? Думает, что с тобой ему будет легче?

– То, что думает Янь, мало что значит. Решает его папа.

– Верно, – сказала Ханна раздраженно. – Я это поняла. Но его папа думает, что ты продашь, да?

– Сэм Чан думает, что у меня в этой игре защита лучше, чем у тебя. Он скорее попытался бы выкупить у меня «Жемчужную бухту», чем убрать.

Ее глаза расширились:

– Убрать тебя?

– Да. Как Лэна.

– Ты говоришь, что Сэм Чан?.. – прошептала Ханна. Арчер пожал плечами.

– Он мог бы. Но китайцы редко этим занимаются.

Ханна вздохнула. Не важно, что она чувствовала к Яню Чану и его любовницам, но мысль о том, что Чан причастен к гибели Лэна, вызвала у нее тошноту.

– В любом случае, – сказала Ханна, сделав над собой усилие, – ничто не изменилось. Я была в беде, когда позвонила тебе. – Она покачала головой, словно опровергая свои слова. – Нет, это еще не вся правда. Я была напутана, когда позвонила тебе. Теперь я знаю. Спасибо тебе за…

– Не нужно благодарности, – отрезал Арчер, глядя на лифт. – Если бы я не был твоим партнером, ты бы все продала Яню. Сразу же, как только он предложил. Ты бы вышла из игры.

– Нет.

Арчер удивленно посмотрел на нее.

– Почему нет?

– Не продала бы никому, кто мог бы извлечь выгоду из смерти Лэна… – Ханна горько улыбнулась. – Каждый раз, когда мне кажется, что я сбежала от своего детства, оно возвращается и преследует меня.

– Что ты имеешь в виду?

– В душе я верю, что преступники будут так или иначе наказаны.

– Если бы ты стала действовать, руководствуясь только этим убеждением, тебя бы уже убили, – возразил Арчер.

Ханна прикрыла глаза.

– Я не хочу умирать. И не хочу жить, если не смогу смотреть на себя в зеркало.

Арчеру захотелось поддержать ее, успокоить, сказать, что все будет в порядке. Но он не сделал этого.

– Семья Донован сделает все возможное для твоей защиты, – произнес он ровным голосом. – Остальное – в твоих руках.

Двери лифта открылись, и из него вышли мужчина и женщина. Они были среднего роста, обычно одеты. Но их выдавала странная настороженность в глазах. Они узнали Арчера в тот же момент, что и он их. Не останавливаясь, пара прошла до ближайшей витрины, где задержалась, притворяясь, что заинтересовалась жемчугом.

– Кто это? – спросила Ханна. – Те, кто следит за нами?

– Да, – кивнул Арчер.

– Почему они следят за нами? – пробормотала Ханна.

– Потому что Америка имеет долю в жемчужном бизнесе и хочет быть в выигрыше.

– Кого они хотят обыграть?

– Сегодня? Не уверен, но предполагаю, что не нас. Завтра? – Он задумчиво улыбнулся. – Кто знает? Могут быть совершены международные сделки…

– Не весело все это.

– Это политика.

– Я предпочитаю жемчужины.

– Я тоже.

Ханна взяла Арчера за руку, пытаясь не замечать охватившего его жара.

– Покажи мне какие-нибудь жемчужины, Арчер.

Прикосновение ее пальцев было подобно электрическому разряду.

Все ощущения Арчера обострились. Медленно и неслышно вздохнув, он заставил себя подавить неуправляемое влечение к этой женщине.

И они снова ходили от витрины к витрине, толкуя об антикварных вещах, которые видели. На одной красовались причудливые жемчужины южных морей. Некоторые из них были размером с горошину. Другие – с маленькие шарики. Два великолепных экземпляра были размером с большой палец рослого мужчины.

Арчер остановился у одной из витрин.

– Здравствуйте, Сунь. Как маленькая внучка?

Мужчина с редкими серебристыми волосами и помятым лицом поднял глаза от жемчужин.

– Арчер! Я скучал по вас. Давно не виделись! – Мужчина почти прыгал от радости. Он достал из кармана поношенный черный бумажник и вытащил оттуда фотографию. – Моя младшая внучка такая же яркая, как солнце, и красивая, как весенняя луна.

Арчер улыбнулся, взглянув на фотографию. Черные глаза новорожденной малышки решительно смотрели с карточки. Ее маленькие руки были сжаты в кулачки.

– Вы только посмотрите. Настоящий тигренок. – Сунь Сен засмеялся. – Она разорвет своих братьев на кусочки. Мы уже было совсем отчаялись заиметь внучку.

– Мои поздравления, – сказал Арчер. – Вы очень везучий.

Сен усмехнулся, как мальчишка, убирая фотографию на место. Когда Арчер представил Ханну, Сен обменялся с ней рукопожатием. Он смотрел на нее с явным любопытством:

Арчер никогда прежде не приводил женщин на Жемчужную биржу.

– Вы ищете что-то особенное? – спросил Сен, переводя взгляд с Арчера на Ханну и обратно.

– А у вас есть что-нибудь особенное? – парировала Ханна, улыбаясь.

Сен одобрительно рассмеялся.

– Всю жизнь я пылаю страстью к особенным жемчужинам.

– Не правильной формы, как я вижу, – сказала Ханна.

– Круглые жемчужины – так неинтересно, – вежливо ответил Сен, внимательно рассматривая женщину. – Я предпочитаю жемчуг, который взывает к моему воображению, а не к жадности. Фэйт понимает это.

Арчер улыбнулся.

– Еще бы не понимать, – произнес он, а затем стал объяснять Ханне:

– Фэйт – это моя сестра, близнец Онор. Она делает невероятные ювелирные украшения из причудливых жемчужин. Сен – один из ее лучших поставщиков.

– Вы мне льстите, – просто сказал Сен. – Когда-нибудь изделия Фэйт станут так же известны, как украшения Жоржа Фуке или Рене Лалика.

– О-о, – сказал Арчер. – Я вижу, цены растут. Ваши, если быть точным.

Сен улыбнулся.

– Для Фэйт – все только самое лучшее.

– Что в переводе означает – только самое дорогое, – сухо произнес Арчер. – 0'кей, покажите мне что-нибудь интересное.

– Это ей на день рождения, – сказал Сен.

– Рождество наступает раньше.

Сен открыл ящик и вынул отделанную бархатом коробочку.

– Фэйт непременно улыбнется. Когда я увидел это, то подумал о ее глазах. Этот серебристо-голубой…

– Слава Богу, не бриллиант, ѕ пробормотал Арчер, Ханна посмотрела на кольцо на своем пальце и вновь подумала о его стоимости. Конечно, ей не по карману. Ханна немного расстроилась, так как это был первый ограненный камень, взывающий к ее чувству прекрасного так же сильно, как чудесная жемчужина.

– Вот так. – Сен подошел к стеклянному прилавку, поставил на него коробочку и осторожно ее открыл. В складке бледно-голубого атласа покоилась полукруглая причудливая жемчужина почти три четверти дюйма длиной и полдюйма шириной.

– Могу я? – спросила Ханна, протянув руку к жемчужине.

– Конечно.

Взяв жемчужину, Сен положил ее на ладонь Ханны.

– Прохладная, гладкая. Тяжелая, – пробормотала Ханна,. – Она либо натуральная, либо культивирована в раковине, которая на несколько лет потерялась. Больше напоминает натуральную. Блеск ее скорее всего вызван пресной водой.

– Я должен был догадаться, что вы в жемчужном бизнесе, – уныло протянул Сен. – Это чудо родилось в маленьком заливе на юге. Я никогда не видел такого оттенка.

– Я тоже, – согласилась Ханна.

– Пресноводные жемчужины юга известны своими местными цветовыми различиями, – сказал Арчер. – Но вы правы, Сунь. Я не встречал ни одной такого оттенка.

– Учитывая ее редкость, цена вполне приемлемая. Две тысячи долларов.

– Шестьсот – приемлемая цена, – возразил Арчер.

– Плюс одна тысяча. Получается тысяча шестьсот.

– Не надо наглеть.

– Извините? переспросил Сен.

– Спросите Ханну. Семьсот.

– Но ее редкость…

– … делает ее несовместимой с другими, – отрезал Арчер. – Такую больше не найти. А редкий оттенок потеряется рядом с оправой. Она будет выглядеть как мел. Восемьсот пятьдесят – и я ухожу.

– Вы меня разоряете, – сказал Сен, страдальчески глядя на него. –Подумайте о сбережениях на колледж для внучки.

– Не верь ему, – сказал Арчер Ханне.

– Я и не собираюсь. Но я верю, что эта жемчужина великолепно гармонировала бы с розовым золотом. Как арктическая луна с рассветом.

Сен обернулся и спросил:

– Вы тоже дизайнер, как Фэйт?

– Нет. Я просто люблю жемчуг, – ответила Ханна.

– Девятьсот, – решился Сен, не сводя глаз с Ханны. Арчер вздохнул:

– Девятьсот.

Они обменялись рукопожатием.

– Я могу вам еще кое-что показать, – сказал Сен. – Но не для продажи.

– Это успокаивает.

Сен засмеялся и пошел назад к столу. Вытащив другую бархатную коробочку, он открыл ее, и их взорам предстала жемчужина, большая, как земляной орех, и черная, как полночь. Радуги кружились в водовороте под ее поверхностью.

– Поразительно, правда? – произнес Сен.

– Не для продажи? – переспросил Арчер. Его голос не выдал волнения.

– Я продал ее сегодня. Я бы показал вам ее шесть недель назад, но не нашел вас.

Ханна постепенно приходила в себя. Но взять жемчужину в руки не посмела, так как боялась, что ее выдаст дрожь пальцев.

– Несколько минут назад один джентльмен из Гонконга увидел ее и купил. Сразу же, – продолжал Сен. – Как только его банк пришлет по факсу подтверждение, он станет владельцем жемчужины.

– Янь Чан, – сказал Арчер.

– Да. Вы знаете его?

– Мы встретились несколько дней назад. У вас есть еще жемчужины, как эта?

– Хотелось бы, но нет.

– А видели когда-нибудь подобные?

– В последние годы до меня доходили слухи о таких жемчужинах, но эта первая, которую я увидел.

– Человек, который продал ее вам, – вы знаете его? Или ее?

Сен нахмурился и неодобрительно глянул на Арчера. На него не похоже было, чтобы он совал нос в связи торговцев.

Арчер поколебался, подумал о новорожденной внучке и решил, что тайны убивали больше людей, чем знания.

– Человек, который выращивал эти жемчужины, недавно умер. Он никогда не продавал их, ни одной.

– Вы хотите сказать, что эта была украдена? – спросил Сен, расстроенно глядя на прекрасную драгоценность.

– Очень похоже. Нынешний владелец не будет ничего предпринимать по поводу этой жемчужины. Но вы могли бы помочь, если бы рассказали ее историю. Если вы ее, конечно, знаете.

– А кто владелец?

– Мы, – ответил Арчер, указав на себя и Ханну.

Брови Сена взлетели.

– Я не сомневаюсь в вас, но не понимаю.

– Жемчужина австралийская, – объяснила Ханна. – Мой покойный муж выращивал моллюсков, которые производят такие жемчужины. Он хранил это в секрете, пока мог. Но теперь, когда он мертв…

– Я был партнером Лэна, – подхватил рассказ Арчер. – Миссис Макгэрри попросила помочь ей отыскать украденные жемчужины.

Вздыхая, Сен закрыл коробочку и протянул ее Ханне.

– Нет, – возразила она, возвращая футлярчик. – Это наш подарок вашей внучке. Но если кто-нибудь придет к вам с такими же жемчужинами, пожалуйста, позвоните немедленно нам.

– Не рассказывайте никому о редких черных жемчужинах, – добавил Арчер. – Драгоценности наподобие этих…

– …существуют, чтобы люди из-за них погибали, – закончил Сен сухо. – Я понимаю.

– Если кто-нибудь придет к вам с такими же жемчужинами или ожерельем из подобранных сферических жемчужин, заплатите, сколько бы ни потребовалось, – сказал Арчер. – Только обязательно получите их. Позвоните мне. Не сомневайтесь, вы получите щедрое вознаграждение.

Сен оценил сдержанность и самообладание Арчера и кивнул.

– Что бы вы ни делали, Сен, – продолжил Арчер тихо, – будьте осторожны. Ни одна жемчужина, даже самая прекрасная и редкая, не стоит того, чтобы за нее умереть.

Сен вновь вздохнул.

– Скажите мне, достоверны ли слухи о таком ожерелье? О «Черной троице»?

– Да, – ответила Ханна, прежде чем Арчер собрался с духом, – Двое людей видели его. Один мертв. Другой скрывается. Хотите испытать судьбу?

Сен покачал головой.

– Чего я хочу, так это увидеть, как моя внучка станет достаточно высокой, чтобы смотреть мне в глаза.

– Тогда позвоните, если что-нибудь услышите, – сказал Арчер. – Любую сплетню.

– Я купил черную жемчужину у Джейсона Тэйлора, – сказал Сен. – У него был документ на нее от жемчужной фермы. Я о ней никогда не слышал. Ферма Анжелики Дюпре.

Ханна была рада, что Сен не смотрит на нее. Ей не удалось полностью скрыть шок: Анжелика Дюпре приходилась Коко сводной сестрой. Она осталась на Таити воспитывать детей и работать на крошечной жемчужной ферме, чтобы содержать семью.

– Как называется ферма?

– «Лунная дорожка».

Арчер почти улыбнулся.

– Название из старой легенды?

– Я не подумал об этом, – улыбнулся Сен в ответ. Увидев приближающихся; покупателей, он вежливо осведомился у Арчера:

– Что-нибудь еще?

– Нет, я уже сказал все, что требовалось.

– Я буду на связи, – пообещал Сен. Затем улыбнулся элегантно одетой крупной женщине, которая изучала витрину.

– Миссис Янцзэяь, спасибо, что нашли время повидаться со мной. Как ваша семья?

Оставив Сена и громадную даму обмениваться любезностями, Арчер и Ханна направились к другой витрине.

– Если нет двух женщин по имени Анжелика Дюпре… – начала Ханна.

– Позже, – тихо отрезал Арчер. Ханна оглянулась: рядом не было никого, кто бы мог подслушать, но рисковать все же не стоило.

– 0'кей, что насчет лунного света и легенд? – спросила она. Арчер мгновенно подхватил новую тему разговора.

– Некоторые люди, среди них был и Плиний-старший, верили, что жемчужины появлялись, когда раковины всплывали на поверхность и сами открывались. Это случалось в полнолуние. Лунный свет оплодотворял их.

Напряжение на лице Ханны сменилось улыбкой.

– Поговорим о нелепых и возвышенных…

– Вот это лучше. В Индии, где жемчужины, растят в течение тысяч лет, и буддисты и индусы верят в нагов. Эти полубожественные существа выглядят как змеи, но имеют человеческую голову.

– Мне кажется, я их встречала, – усмехнулась Ханна. Улыбка замерцала на губах Арчера.

– Наги сохраняют жемчужины, капли дождя и эликсир бессмертия.

– Думаю, Фрейд мог бы рассказать много интересного о змеях – фаллических символах и жемчужных каплях, – заметила Ханна.

Арчер улыбнулся еще шире.

– Могу себе представить.

Ханна тоже могла. И представила. У нее возникло острейшее желание увидеть и попробовать на вкус его возбуждение, его жидкие жемчужины.

Арчер уловил дрожь в ее теле.

– Дать тебе жакет?

– Что? – переспросила Ханна, с трудом отвлекаясь от образа в ее мозгу: обнаженный, возбужденный член Арчера и она, склоняющаяся к твердой плоти.

– Надень, – сказал он, протягивая ей жакет. – Ты дрожишь. Ты привыкла жить в тепле, а на этой Жемчужной бирже достаточно прохладно.

Ханна позволила накинуть себе на плечи жакет. Она не могла сказать, что испытывает дрожь не от холода, а от желания чувствовать его обнаженное тело.

Поправляя жакет, Арчер случайно коснулся ее, и новая волна дрожи сотрясла тело Ханны.

– Почему ты не сказала мне, что тебе холодно? – спросил он, потирая ее плечи.

– Я не заметила.

Арчер взглянул на нее.

Ханна смотрела прямо перед собой и думала, как другие женщины вели бы себя в подобной ситуации. Тем более с мужчиной, который был готов ходить по потолку, лишь бы не дотронуться до нее.

– Анжелика Дюпре – сводная сестра Коко, – сказала Ханна тихо.

Арчер кивнул и дал знак закрыть тему.

Рядом, но не касаясь друг друга, они продолжили обход биржи. Торговались, осторожно выспрашивали об особых черных жемчужинах. Некоторые о них слышали, но никто не видел ни одной. А если и видели, то молчали.

– Вот они снова подходят, – очень тихо проговорила Ханна.

– Наш «хвост»?

– М-м, – согласилась она. – Что бы они сделали, если бы мы подошли и представились?

– Болтали бы с нами, пока не прибыла поддержка. Тогда у нас появилась бы новая трудность: узнать очередных агентов в толпе.

– Лучше черт, которого знаешь?

– Иногда.

– Как раз такой случай?

– Пока да.

– А потом?

– А потом мы исчезнем, – ответил Арчер и взглянул на часы.

– Ты ведь злишься, да?

Арчер окинул ее ледяным взглядом. Осознание того, что она видит его насквозь, разозлило его еще больше.

( Да.

– Почему?

– Кто-то сообщил Чанам, где мы. Когда я до нее доберусь…

– До нее? – резко прервала его Ханна. Арчер подумал об Эйприл Джой – красивой, умной и жестокой.

– До нее. Определенно.

Глава 21

Фред и Ребекка Лински шагнули за восьмой десяток на своем жизненном пути и за шестой – в супружестве. Несмотря на это, а может быть, благодаря этому их называли Сражающимися Лински. Тощие, седые, бездетные, ростом в пять с половиной футов, они правили своим маленьким жемчужным королевством крепкой рукой. Блестящие жемчужины, прошедшие через руки Лински, дали возможность заплатить за многие годы обучения детей рабочих фермы в колледже.

Их врач, живущая по соседству в Сиэтле, посещала супругов по меньшей мере раз в неделю и никогда не брала с них плату за визит: все ее обучение было оплачено жемчужинами Лински.

Жемчужная биржа была настоящим домом для Фреда и Бекки: они создали ее, потратили немало сил для ее развития и до сих пор продолжали пополнять новыми коллекциями жемчуга.

Ханна едва ответила на приветствий Лински. Она была поглощена созерцанием произведений искусства из жемчуга, единственных и неповторимых в своем роде.

– Извините меня, – пробормотала она, поворачиваясь к Бекки. – Что вы спросили?

Бекки засмеялась и положила свою хрупкую кисть на руку Ханны.

– Я спросила, интересуетесь ли вы жемчугом. По глазам вижу, что интересуетесь. Хотите посмотреть коллекцию?

– Мы бы с удовольствием, – ответил за нее Арчер, – но боюсь, что у нас уже нет времени, чтобы осмотреть ее целиком.

Ханна слабо запротестовала.

Бекки улыбнулась.

– Не расстраивайтесь, дорогая, у вас еще будет время.

Ханна подумала, что может и не дожить до следующего раза, но промолчала и лишь улыбнулась в ответ.

– А если очень быстро? – предложила Бекки, взглянув на Арчера поблекшими голубыми глазами.

– Очень быстро можно, – согласился он. Появление разбирающихся в жемчуге посетителей было одним из величайших наслаждений Лински. Арчер не хотел лишать их этого удовольствия.

Улыбаясь, Бекки направилась к шкафу с выдвижными ящиками. Шкаф был около четырех футов в высоту, ящики – широкие и мелкие. Через застекленную поверхность можно было рассмотреть содержимое верхнего ящика.

– Жемчужины – это первые и наиболее совершенные драгоценности, которыми заинтересовались люди, – улыбнулась Бекки Ханне. – Жемчужный промысел, насколько нам известно, начался в Шри-Ланке более чем две тысячи лет назад. Некоторые, правда, утверждают, что слава первооткрывателей принадлежит персам.

Ханна заглянула в ящик и увидела то, что оказалось необычной золотой цепью примерно шестнадцати дюймов длиной. Звенья цепи были не правильной формы, и с некоторых из них свисали маленькие жемчужинки, насаженные.на тонкие золотые нити.

– Четыре тысячи триста лет назад, – рассказывала Бекки, – жемчугом платили дань в Китае. Перламутр был найден в развалинах Вавилона. Этой находке больше четырех тысяч лет. А где есть перламутр, обязательно найдется и жемчуг.

– Это, ожерелье такое старое? – изумленно спросила Ханна. – Четыре тысячи лет?

– Нет. К сожалению, жемчужины очень хрупки. Если их хранить в слишком влажном или слишком сухом месте, они умирают. Ожерелье, на которое вы смотрите, состоит из самых старых жемчужин в нашей коллекции. Оно украшало шею знатного перса – возможно, жреца или.жрицы. Еще до Рождества Христова.

Арчер видел это ожерелье много раз, но его энергия по-прежнему пленяла его. Так же, как бездонный блеск жемчужин самого высшего сорта. Белое воздушное сияние жемчуга казалось вздохом, ветерком, веющим сквозь века.

– Почему вы считаете, что оно принадлежало жрецу? – спросила Ханна, которой декоративное ожерелье казалось скорее украшением, чем культовым предметом.

– Неравенство, – опередил жену Фред. – На протяжении всей истории жемчуг являлся объектом поклонения. Жрецы и жрицы имели право владеть жемчугом. А жемчуг подобен луне, которой поклонялись почти все наряду с солнцем. Если вы владеете лунными кусочками, то вы святой.

– Это поверье меня очаровывает, сказал Арчер. – Жемчуг является символом и целомудрия, и чувственности в зависимости от времени и места.

– Драгоценность на все случаи, – произнесла Ханна, искоса на него взглянув.

– Драгоценность для всех культур, – поправила ее Бекки. – Когда был основан жемчужный промысел, жемчуг стал главным символом богатства во всем мире. В Индии ли, в Китае или в Персии – чем более высокое положение занимал человек, тем больше жемчуга он носил. Римляне, образно говоря, купались в жемчуге. Калигула был без ума от него.