– Профессия?

– Она художник.

– Какой именно?

– Хороший.

Усмехнувшись, Джейк чокнулся с Онор и объявил:

– За то, чтобы вы поскорее научились ловить рыбу!

Онор поморщилась.

– За то, чтобы я поскорее научилась. Точка.

Он отпил и удивленно воскликнул:

– О, не знал, что в Австралии умеют делать хорошее вино!

– Кайл мне это уже говорил. И советовал избегать чистого «шардоне», отдавая предпочтение смешанным сортам вроде этого.

Из этих ее слов Джейк не почерпнул для себя ничего нового. Кайл исхитрялся находить неплохое вино даже в забегаловках Калининграда. Потом они возвращались в их так называемую гостиницу, вскрывали жестянки с отличной икрой, пачки затхлого сухого печенья и принимались обсуждать политику, религию, одиночество, а также мозговали насчет того, стоит ли заключать долгосрочные сделки с государством, конституция которого была еще моложе, чем недозрелое вино, которое они пили.

Давненько уже Джейк ни с кем не был так близок, как с Кайлом Донованом. Их можно было назвать друзьями. Жаль, что он оказался мошенником, вором и убийцей. Было бы лучше, окажись он просто болваном. Это Джейк еще понял бы. Он сам время от времени совершал глупости.

Но Кайла дураком назвать нельзя.

А следовательно, он мерзавец.

– Когда высохнет хлеб? – спросил Джейк.

– Скоро. С чем будете есть крабов?

– С аппетитом.

– Что, так проголодались?

– Не то слово.

– Так что? Лимон или морской салат?

– И то и другое. Соус я сделаю сам.

К тому времени как Онор выставила на стол салат, соус уже был готов. Они сели и принялись за еду. Атмосфера была неформальная. Да и как иначе, если тебе приходится то и дело слизывать с кончиков пальцев вкусный соус?

– Вы были правы насчет хлеба, – сказал Джейк спустя какое-то время, хрустя ароматной корочкой.

У Онор был набит рот, поэтому она только кивнула.

– Такого краба вы еще не ели, согласитесь? – продолжал он.

Она снова кивнула.

– В следующий раз я покажу вам, как их потрошат…

Онор резко покачала головой и чуть не подавилась. Рассмеявшись, Джейк разорвал своего краба надвое и, воспользовавшись меньшей клешней как вилкой, с удивительной ловкостью стал доставать белое сочное мясо. Через несколько мгновений он вынул все.

– Я думала, вы голодны, – проговорила Онор, наконец дожевав.

– И были правы.

– Тогда почему же не набрасываетесь на всю эту вкуснятину, что лежит на вашей тарелке?

Губы Джейка медленно расплылись в улыбке, и у Онор от нее пробежала по телу сладкая дрожь.

– Предвкушаю, – объяснил он. – А потом буду смаковать. Кусочек за кусочком. Так получаешь гораздо больше удовольствия.

– И гораздо меньше калорий. Кстати….

Он перехватил ее оценивающий взгляд, который она бросила на его тарелку.

– Забудьте об этом.

– О чем?

– О том, чтобы украсть моего краба.

– Тогда, может быть, вы сами со мной поделитесь?

Усмехнувшись, он подцепил вилкой кусочек, но тут рука его замерла в воздухе. Вот он, их фирменный шарм!

Им стоит только пальчиком поманить, и ты уже готов ради них в лепешку разбиться! Нет уж.

– Приберегите ваши глазки и неотразимое обаяние для других, а с меня хватит и ста долларов в сутки, – проговорил он и отправил сочный кусочек себе в рот.

Онор изумленно уставилась на него.

– Глазки?

Он хмыкнул и принялся медленно жевать.

Онор даже закрыла рот ладонью, чтобы не охнуть. Никто и никогда еще не смел обзывать ее обаятельной. Упрямой, вспыльчивой, несдержанной, умной – да, но чтобы обаятельной…

Никогда!

– Спасибо, – пробормотала она.

Джейк тут же поднял на нее глаза. Однако спросить, за что именно удостоился благодарности, он не успел, так как раздался телефонный звонок.

Онор подскочила как ужаленная. Она поднялась настолько стремительно, что Джейк едва успел поймать готовый опрокинуться стул. Едва прозвучал второй звонок, как Онор сорвала с аппарата трубку.

– Арчер? – взволнованно спросила она. Молчание.

– Алло?

Молчание.

Она зло швырнула трубку обратно. Джейк прищурился. Только сейчас он начал понимать, что ее смеющиеся зеленые глаза и легкая улыбка – всего лишь маска., И она на мгновение слетела. Опор побледнела, губы ее чуть подрагивали от ярости, или от испуга. Руки она судорожно сцепила в замок, чтобы те не тряслись.

«Это страх, а не ярость, – решил Джейк. – Что-то ее здорово напугало, нашу обаятельную мисс, Донован».

Ему захотелось как-то успокоить ее, утешить, но он незамедлительно погасили себе это желание.

«Лучше вспомни, зачем ты здесь появился. Убийство, грабеж, предательство и… Кайл Донован».

– Неприятности? – спросил он.

– Может, это полиция? – напряженным голосом отозвалась Онор.

– Что полиция?

– Звонят и бросают трубку.

Джейка это сообщение несколько взволновало. Неужели, кроме него и полицейских, кто-то еще проявляет интерес к этому дому?

– И при этом шумно дышат?

– Нет. Просто молчат, но от этой тишины волосы встают дыбом.

Он подтолкнул ногой ее стул. Она села. Аппетит пропал, но от вина Онор не отказалась. Поднеся стакан ко рту, она сделала глоток, потом другой.

– Может, звонила женщина? – сказал Джейк.

– С чего вы взяли?

– Ведь это коттедж вашего брата, не так ли?

– Да.

– Вашего пропавшего брата? – уточнил Джейк, строя из себя человека, который вообще лишь недавно узнал о существовании Кайла Донована.

Онор кивнула.

– В таком случае объяснение может лежать на поверхности, – сказал он. – Видите ли, мужчина с внешностью Кайла неизбежно становится дамским сердцеедом. И не исключено, что это звонила воздыхательница, для которой было неприятным потрясением услышать, что к телефону подходите вы, то есть другая женщина.

– Я не считаю Кайла сексапильным.

– Естественно, потому что вы близкие родственники. Вы смотрите друг на друга иначе.

«Вот и Кайл такого же мнения о тебе, как и ты о нем», – кисло подумал Джейк.

Кайл рассказывал ему о своих остроумных и неглупеньких сестричках-близняшках, но ни словом не обмолвился о том, что у Онор такое соблазнительное тело и что она умеет так смотреть на мужчин, что у тех немедленно возникает эрекция.

– Кстати, откуда вам известно, как выглядит мой брат? – спросила она.

Джейк замешкался с ответом ровно настолько, чтобы успеть обозвать себя болваном. Он обязан был предусмотреть подобный поворот в разговоре заранее! Лишь спустя несколько секунд он, на свое счастье, вспомнил о местной газете, опубликовавшей фотографию Кайла Донована.

– Я листаю здешнюю прессу, – сказал он. – Там был снимок.

– Плохой. Они взяли фото с паспорта.

Она была права, но признание этого ничего ему не давало.

– Родственники, – резковато отозвался он, – не способны видеть друг в друге то, что в них видят окружающие.

Онор вымученно улыбнулась. Ему стало ясно, что его версия насчет ревнивой воздыхательницы не принята.

– И часто вам названивают? – спросил он после паузы.

– Какое-то время сильно досаждали репортеры, но под конец поняли, что я не буду с ними разговаривать, и отстали.

– Я имею в виду звонки вроде этого.

– Пять-шесть раз.

– В день? – удивленно проговорил Джейк.

– Нет, конечно. За последнюю неделю.

– Вот и хвали после этого нашу телефонную сеть.

– Может, вы и правы, – без большого убеждения в голосе отозвалась она.

Джейк видел, что она прячет за своей аккуратной улыбкой охвативший ее страх, и вновь испытал желание искренне утешить ее, подбодрить. Будь проклято их врожденное обаяние!

– О чем вы думаете? – спросил он просто так.

– О том мужчине, который только что звонил. Это уже второй такой звонок за вечер.

– Но раз в трубке молчание, с чего вы взяли, что это мужчина и притом один и тот же?

Очищая своего краба, Онор одновременно лихорадочно соображала, как ей уйти от прямого ответа. Но так ничего и не придумала. «Что бы я ни сказала, он решит, что я ненормальная».

– Онор?

Вздохнув и оставив ногу краба в покое, она подняла на него глаза.

– Вы, как и всякий мужчина, наверное, любите подсмеиваться, когда вам говорят о вполне надежных, хотя и нелинейных способах получения информации? – проговорила она.

Он не сразу понял, на что она намекает. Но затем вспомнил знаменитое «чутье» Кайла.

«Благодаря ему мне всегда везет в картах. Этот дар перешел ко мне от матери, у которой в роду были друиды», – утверждал он.

– Нелинейные способы получения информации – повторил он. – Это, надо полагать, что-то вроде женской интуиции?

– Я предпочитаю называть это предчувствиями. В предчувствия мужчины тоже верят.

– О'кей. У вас появилось предчувствие, что сегодня вечером вам дважды звонил один и тот же человек и молчал в трубку. Что еще можете сказать?

– Вы будете смеяться.

– Необязательно. Тем более что пока этого не произошло.

Она усмехнулась. Если бы Джейк уже не знал, что она родная сестра Кайла, то в ту минуту безошибочно определил бы это. Подобные кривые ухмылки были торговой маркой всех Донованов и являлись составной частью их шарма.

– Мне кажется, это один из тех, кто приходил ко мне по объявлению, – призналась Онор. – До сих пор мурашки по коже, как только вспомню о нем.

– Он вам что-нибудь сделал?

Хотя тон Джейка был все тем же, у нее перехватило дыхание. В ту минуту она готова была поклясться, что он разозлился.

– Нет, – прошептала Онор. – Я даже не впускала его в дом.

– Почему?

– Все дело в его глазах:

– Она содрогнулась. – Рядом с ним и змея покажется другом человека.

– Большинство змей не враги нам.

– Вы с Фейт – два сапога пара. Вот и она тоже говорит, что бояться следует лишь тех змей, которые «о двух ногах».

– Выпейте еще, – посоветовал он, наполняя ее стакан. –Я же вижу, как у вас натянуты нервы. Вы сама не своя.

Она несколько раз пригубила, затем сделала хороший полноценный глоток. Вздохнула, откинулась на спинку стула и вновь с интересом уставилась на свою тарелку.

– А помимо глаз? спросил Джейк. – Вам еще что-нибудь в нем запомнилось?

Она как раз подносила ко рту вилку с кусочком краба, но рука замерла в воздухе. Онор задумалась.

– Смуглый, – сказала она. – Ему лет за тридцать, темные волосы, среднего роста, среднего телосложения и вообще у него все среднее… за исключением, пожалуй, голоса. Он говорил с каким-то странным акцентом.

– Европейским?

– Возможно, но это было точно не французское, не итальянское и не немецкое произношение.

– Откуда вы знаете?

– Мы с Фейт много работаем с европейцами и научились разбираться.

– В Анакортес недавно приехало несколько русских, – медленно проговорил Джейк. – В основном сезонные рабочие. Есть также финны и хорваты, но их семьи перебрались сюда так давно, что с акцентом по-английски говорит только старшее поколение.

– Для человека, живущего в Сиэтле, вы неплохо знаете Анакортес.

– Я здесь вырос.

– О! Так вот откуда вы знаете капитана с оранжевой лодки?

– Конрой. Ладно, оставим его. Как был одет этот ваш посетитель?

– Вы знаете, довольно характерно. Темная ветровка и брюки, как от тренировочного костюма. Кожаная куртка, по-моему дешевая. И старые кроссовки. Наконец, бейсболка, у которой был такой вид, будто она побывала в преисподней.

В связи с этим описанием Джейку тут же припомнился человек, с которым он неоднократно встречался на другом конце света. И хотя он говорил себе, что это практически невозможно, перед глазами все стоял Дмитрий Павлов. Маленькие черные глазки и стандартный бандитский «прикид», пользующийся большой популярностью у русских бандитов: спортивный костюм и кожаная куртка. Такой наряд может считаться модным лишь в той стране, где западные товары появились совсем недавно.

А проблема с Дмитрием была одна: отсутствие денег на билет до Штатов. Порой у него не наскребалось даже на водку. С другой стороны, на слухи о нахождении Янтарной комнаты могли слететься еще и не такие персонажи со всего света. И что такое несколько сотен долларов на авиабилет в сравнении со стоимостью легендарных сокровищ бывшей русской императрицы?

– У него на руках все пальцы? – спросил Джейк.

Онор поморщилась. Ей тут же припомнились аналогичные вопросы полиции по поводу выловленного ими утопленника.

– Я не считала, – ответила она наконец. – Но по крайней мере в глаза ничего такого не бросилось.

– Когда вы его увидели в первый раз?

– Четыре дня назад.

– А в последний?

– Спустя десять секунд после первого. Я сказала ему, что вакансия уже занята, и закрыла дверь перед его носом.

– Ему это не понравилось?

Онор пожала плечами.

– Я не интересовалась. Но, во всяком случае, он не стал поднимать шум и ломиться в дом.

– И с тех пор вы его не видели?

– Нет, слава Богу.

– Что ж, зацепок немного, но я похожу по местным забегаловкам, поспрашиваю.

– Не стоит, – быстро сказала она.

– Боитесь за меня?

Она как-то неестественно рассмеялась.

– Да нет, просто терпеть не могу, когда из-за меня у других людей неприятности.

– Со мной все будет нормально.

– Следует ли вас, понимать так, что в местных забегаловках вы свой человек? – спросила она. Ей было интересно узнать, что за человек Джейк. И хоть он, похоже, не любил распространяться о себе, она пыталась использовать каждый шанс.

– Я давно уже перестал шататься по забегаловкам, – ответил он, – Но это как езда на велосипеде. Раз научившись крутить педали, уже никогда не ткнешься носом в землю.

– Я и не предполагала, что инструктора ходят по таким местам.

– Дело не в профессии, а в самом этом захолустном городишке. Тут мало других заведений, куда можно сходить.

К Онор тем временем вернулся аппетит, и она принялась за краба.

– Чем занимался ваш отец?

– Всем понемногу. – Джейк глотнул вина. – Что там лежит рядом с моим морским справочником? Уж не альбом ли для рисования?

Онор вздохнула, поняв, что тема Джейка Мэллори опять закрыта. Жаль.

– Хорошо, давайте поговорим о векторах и углах пересечения, – сказала она. – Это моя любимая тема, и я готова обсуждать ее до изнеможения.

Он усмехнулся.

– А потом начинаете рисовать?

– Это часть моей работы. Я имею дело с полудрагоценными камнями.

– Изобретаете ювелирные украшения?

– Не только. Создаю вещи, способные радовать глаз человека и греть его душу. Братья называют наши с сестрой творения «безделушками».

Джейк вновь улыбнулся.

– Вы смогли бы изобразить того вашего гостя?

– Запросто.

Она отклонилась на стуле назад и взяла альбом. Карандаш лежал чуть дальше, и она потянулась за ним. Стул вдруг закачался на двух задних ножках и едва не опрокинулся.

С удивительной скоростью Джейк вскочил из-за стола и подхватил Онор.

– Ваша мама никогда не говорила, что нельзя раскачиваться на стуле? – проговорил он, передавая ей карандаш.

– Постоянно говорила.

– А вы пропускали это мимо ушей.

– Как все дети, – отозвалась Онор. – Ладно, только чур не подглядывать. Я не могу сосредоточиться, когда мне смотрят через плечо.

Чуть поколебавшись, Джейк вернулся на свое место, где его поджидал недоеденный краб.

Онор склонилась над чистым листом бумаги и сосредоточенно нахмурилась. Ей нетрудно было вспомнить, как выглядел тот человек с змеиными глазами. И хотя она видела его, можно сказать, лишь мельком, облик его прочно врезался ей в память. До сих пор становилось сильно не по себе, когда она вспоминала его.

А после первого же звонка этот человек стал являться к ней и в снах. Она стала ловить себя на том, что в последние дни часто просыпается среди ночи, резко садясь на постели с округлившимися от страха глазами, и замирает на несколько мгновений, прислушиваясь к малейшим звукам в доме, в лесу и на море.

Наконец карандаш быстро забегал по бумаге, и мысленный образ стал воплощаться в зрительный. Вначале Онор наметила контуры лица, затем позу, детали одежды, выражение. Едва начав, она уже не прерывалась ни на мгновение. Она рисовала медленно, лишь когда приходилось переносить на бумагу образ, целиком родившийся в ее воображении и не имевший аналогов в реальной жизни. Сейчас же она рисовала по памяти. Человек со змеиными глазами существовал в действительности, и это больше всего ее огорчало.

Через пару минут Онор отодвинула от себя портрет на расстояние вытянутой руки и, чуть наклонив голову, внимательно вгляделась в него.

– Уже? – спросил Джейк.

– Не совсем.

Несколькими быстрыми штришками она четче обозначила брови, линию рта, добавила теней и только после этого передала рисунок Джейку. Тот изумленно присвистнул, выражая тем самым свое восхищение ее дарованием. Онор тут же вспомнилось, что Кайл реагировал на ее рисунки точно так же.

– Да вы просто художница! – проговорил Джейк. Он сразу узнал Дмитрия Павлова. Онор была права: змеиные глаза.

– Это всего лишь рисунок, а не произведение искусства.

– Кто вам сказал?

– Люди, которым платят за то, чтобы они видели разницу между первым и вторым.

Это объяснение его, похоже, не убедило. Глядя на рисунок, Джейк думал о том, каким образом человек, который работал на него в Литве, оказался в Штатах и зачем ему понадобилось предлагать Онор свои услуги в качестве инструктора по рыбной ловле?

Об искреннем желании помочь молодой женщине не могло быть и речи. Джейк всегда подозревал, что этот проходимец работает на два фронта. Но это было раньше. А теперь сколько у него хозяев? Трое, четверо или еще больше? Политика в России и Прибалтике – кровавый спорт, замешенный на зависти. В соревновании принять участие, может каждый, и вступительный взнос не требуется. Но выхода из игры не существует.

– Он был один? – спросил Джейк, щелкнув пальцем по рисунку.

– Во всяком случае, я видела только его.

– А машина? Какой-нибудь грузовичок?

– Не знаю. Едва я открыла дверь и увидела его на пороге, как у меня появилось желание поскорее избавиться от него. И по сторонам я не смотрела.

– Понимаю. Вы правы, парнишка обладает зловещей внешностью.

И не только внешностью. Павлов не отличался большим умом, но имел первоклассные связи, которым просто цены нет в обществе, где добро и зло перемешаны друг с другом и невозможно отделить их друг от друга, где все между собой на ножах и человек человеку волк. Услугами Павлова пользовались одновременно и «Донован интернэшнл» и «Имерджинг рисорсис».

«Кто же платит ему теперь?»

Он аккуратно сложил рисунок вчетверо и спрятал в карман, хотя личность изображенного на нем человека уже не представляла для него тайны и необходимость ходить с расспросами по забегаловкам отпала.

– Вы запираете свой катер на ночь? – спросил вдруг Джейк.

– Нет, я не боюсь воров.

– Вам кажется, что в таком захолустье их нет?

– Нет, просто я сняла роторный колпачок с распределителя, а без него движок не заведется.

Джейк удивленно повел бровью. Он-то хотел предложить ей услуги охранника и спать на катере. Заодно осваивая его электронику без свидетелей.

Спрятать большую партию янтаря можно несколькими способами. Но легче и лучше всего притопить ее в море и пометить место электронным маячком. На воде следов не остается, и янтарю от нее ничего не сделается. Джейк уже выяснил, что вместе с Кайлом пропал также его «Зодиак», костюм для погружения под воду и переносной приемник «СР5». А места здесь такие, что надежно спрятать можно все что угодно. От Джейка требовалось только потихоньку выудить из бортового компьютера электронную карту с пометкой, где лежит клад.

– Значит, вы вывели мотор из строя? – переспросил он. – Может, и электронные приборы принесли домой?

– Я об этом не подумала. А они разве не привинчены намертво?

– Нет.

Онор нахмурилась.

– И что, по-вашему, это так просто: каждый раз снимать аппаратуру, а потом ее заново ставить?

– Непросто. Ваш брат накупил столько всякого добра, что непросто.

– Тогда пусть он и заботится о своих приобретениях. А к чему вы все это говорите?

– Почему бы мне временно не переехать на ваш катер? Ведь любой может пробраться на него в ночную пору и свинтить электронного оборудования на несколько тысяч долларов.

– Вы думаете, кто-то охотится за бортовым компьютером брата?

«Черт возьми, а ты не дура, – подумал Джейк. – Впрочем, неудивительно. Вы, Донованы, все неплохо соображаете».

– Нет, просто компьютер – вещь дорогая. Что стоит унести его и продать?

– Но я заперла катер.

Джейк задумался. После всех заумных лекций, которые он обрушил на нее сегодня, – плюс толстый морской справочник, – Онор должна сообразить, что в одночасье ей ничему не научиться. И если она собралась в поход за янтарем, то ей нужен надежный инструктор.

Или по крайней мере знающий.

– Вы читали газеты? – проговорил он. – Меня вовсе не удивит, если теперь все любители приключений, мечтающие заполучить янтарь, пустятся на поиски вашего брата. И запертая рубка со стеклянной дверью на катере вряд ли их остановит.

Онор невольно огляделась по сторонам. Новые запоры на дверях и щеколды на окнах указывали на то, что ей многое еще неизвестно о Кайле и пропавшем янтаре. А Арчер… На все ее вопросы отвечает молчанием.

– Может быть, лучше мне спать на катере? – неуверенно предложила она.

Джейк понял, что ее отнюдь не прельщает эта идея.

– Зачем драматизировать? – сказал он. – Я против воды ничего не имею, а вы ее терпеть не можете.

Онор состроила гримасу, но оспаривать утверждение не стала.

– Вас это действительно не затруднит?

– Нисколько. Пока я схожу домой за шмотками, вы, пожалуйста, верните в распределитель роторный колпачок. Я переезжаю сегодня же.

– А если ночью на катер полезет грабитель?

– Я подниму крик.

Онор фыркнула.

– Зря смеетесь, это помогает. Или вы предпочитаете носить в сумочке газовый баллончик и пистолет?

– Пистолет – нет, а о газовом баллончике одно время подумывала. Но, правда, этим все и закончилось.

– А кричать-то хоть умеете?

– Девять баллов по шкале Рихтера. Фейт орет громче, но и я не жалуюсь. Арчер говорит, что от моего крика у людей лопаются барабанные перепонки в радиусе пятидесяти ярдов.

Джейк улыбнулся.

– Вас всерьез тревожат эти загадочные звонки?

– Всерьез. Но я почувствую себя несколько спокойнее, если буду знать, что на мой возможный призыв о помощи есть кому отозваться, – призналась она. – Если вдруг придется от кого-нибудь спасаться.

– Значит, вы совершенно не волнуетесь, что вам, возможно, придется спасаться от меня?

– Если бы волновалась, не наняла бы вас.

– Мои глаза не похожи на змеиные?

Онор чокнулась с ним.

– Никогда не видела змеи с серыми глазами. На ваше счастье.

«Это точно, – подумал Джейк. – Тут мне повезло, ничего не скажешь».

Онор была умна, но, увы, ей недоставало звериного чутья. И она не была похожа на человека, который уже однажды обжегся, доверившись тому, кому не следовало доверяться.

– Выпьем за удачу, – сказал он, поднимая стакан. Она ему очень потребуется, если он планирует выйти из этой заварухи целым и невредимым. И между прочим, Онор удача тоже не помешает. Вне зависимости от того, подозревает она об этом или нет.