Глава 10

– Папа? – спросила Рейн, недоверчиво глядя на Корда. – Он мне звонит?

– Он ждет на проводе.

Она смотрела на него во все глаза. Отец не звонил ей с незапамятных времен.

Почуяв, что внимание наездника отвлеклось. Дев пошел боком, потом запрыгал как козел. Кляня себя на чем свет стоит, Рейн обуздала Дева.

– Он не в духе, – сказал Корд, с восхищением наблюдая за непокорным жеребцом. – Не нравится выездка, мой мальчик? – Голос Корда стал волнующим и бархатным. – Я не виню тебя ни капельки. Дрессура – это для людей, которые любят заборы и правила.

Рейн удерживала Дева на расстоянии десяти футов от забора. Он сопротивлялся, желая подобраться поближе к чарующему голосу. Осторожно, но настойчиво она вела его к выходу.

Корд шел вдоль забора с другой стороны, разговаривая с жеребцом на ходу. Дев прядал ушами.

– Держу пари, ты настоящий черт, когда доходит до дела, – бормотал Корд. – Проходишь дистанцию без всякого хныканья. Твоя хозяйка когда-нибудь разрешит тебе завести жеребят или она собирается держать тебя в узде всю жизнь?

Как только Дев прошел в ворота. Корд схватил его под уздцы. Неподвижно застыв, жеребец уставился на него влажными карими глазами.

– Попроси оператора номер одиннадцать, – пробормотал Корд. – А я позабочусь о Князе Тьмы.

Если бы на его месте был кто-то другой, Рейн отказалась бы. Да и Дев не стоял бы так смущенно и не рассматривал красивое лицо.

– Ты такой же дурной, как я, – пробормотала она Деву. – Идиот.

– Что? – спросил Корд.

– Ничего.

Она соскользнула с огромной лошади и приземлилась возле Корда.

– Если Дев окажется тебе не по зубам, – раздраженно сказала она, – пеняй на себя.

Пропустив ее слова мимо ушей, он повел Дева к конюшне, нашептывая успокаивающие слова.

Несколько секунд Рейн смотрела на своего жеребца.

Потом выбросила все из головы и побежала к телефону, теряясь в догадках, что случилось в ее семействе. Она схватила трубку и попросила оператора номер одиннадцать.

Пока ее соединяли с отцом, она мысленно перебрала все .возможные несчастья.

– Папа, – торопливо сказала она, услышав его голос, – что стряслось?

– Ничего. Я только хотел сообщить тебе,! что мы с матерью и твоими родными приедем на Игры.

– Ты попытаешься приехать? – с сомнением спросила Рейн.

– Я приеду. Малышка Рейн.

Она печально засмеялась и покачала головой.

– Я уже не малышка.

– Ты никогда и не была ею, – обронил он с сожалением. – Ты хотела быть такой же взрослой, как братья и сестры.

– Кстати, у братьев все в порядке?

– Конечно. Мы приедем все вшестером.

– Вряд ли, – сухо сказала она. – Вы никогда не были вшестером с тех пор, как Уильям состарился и больше не мог водить машину.

– Просто у нас появился повод собраться всем вместе. Я не собираюсь пропустить твое участие в Олимпиаде, Рейн.

Она тяжело вздохнула. До сих пор отец всегда подстраховывал свои обещания фразой; если смогу.

– Ты не должен, – спокойно сказала она. – Еще представится случай посмотреть на меня.

– Да нет, малышка. Если я не увижу тебя на всемирных соревнованиях на этот раз, другого шанса не будет.

Слушая отца, Рейн открывала нечто новое в самой себе. Она устала от кочевой жизни, от бесконечных тренировок, от соревнований, от волнений…

Конечно, она все еще ожидала Олимпийских игр, все еще ужасно хотела соревноваться и победить. Но отец прав. Она жаждет всемирных соревнований в последний раз.

– Откуда ты знаешь? – прошептала она. – Я только сейчас об этом подумала.

– Мы с тобой очень похожи. Только ты гораздо красивее. Как жаль, что я так поздно прозрел. Но больше я не повторю свою ошибку. Увидимся, Малышка Рейн. Я люблю тебя.

От потрясения она не могла вымолвить ни слова. А когда наконец прошептала: «Я тебя тоже люблю», – отец уже повесил трубку.

Она стояла, слепо глядя во двор.

– Плохие новости? – спросил Корд.

Она замигала и медленно повернулась к мужчине, который держал под уздцы Дева так же легко, как она. А Дев был спокоен.

– Рейн? – окликнул Корд нежно. – Что стряслось?

– Папа приедет на Игры, – звонко сказала она. – Раньше он всегда добавлял: попробую. А на этот раз пообещал.

Корд сжал губы.

– Больше никому не говори об этом. Кто бы тебя ни спрашивал. А потом скажи мне, кто интересовался твоим отцом.

Увидев перемену, произошедшую в Корде, она вздрогнула и отстранилась.

– Почему?

– Почему? – переспросил он, не скрывая удивления. – Не пора ли вырасти. Малышка Рейн? В этом мире есть люди, которые убили бы твоего отца, если бы смогли его найти. Но к счастью, он непредсказуем. Без этого не выжить. Если бы ты была на месте убийцы и знала бы, что у твоей цели есть дочь, которая участвует в Летних играх, что бы ты сделала?

Она закрыла глаза, чувствуя, как сердце сжимают ледяные пальцы страха.

– Нет, – прошептала она и быстро покачала головой.

– Да! – зарычал он. – Почему, черт побери, Блю пропустил все твои важные соревнования? Почему он никогда не приезжал на торжества по окончании учебы детей?

Почему он пропустил на Бродвее все премьеры твоей сестры?

– Я не знала, – перебила Рейн.

– Ты не хотела знать.

Она стиснула руки.

– Папа никогда не говорил мне.

– Он щадил твои чувства. Если бы он знал, чти я сказал тебе это сейчас, он всыпал бы мне по первое число.

– Тогда почему ты говоришь мне?

– Твой отец согласен быть подсадной уткой для убийцы только ради того, чтобы доказать тебе свою любовь.

– Я никогда не просила об этом! – Ее голос задрожал. – Я хотела чувствовать себя членом семьи, а не пятым колесом в телеге! Я хотела чувствовать свою принадлежность к ним! Неужели это так много?

Гнев Корда улетучился, когда он увидел, как дрожат ее бледные губы, а на глаза наворачиваются жгучие слезы. Он очень хотел бы заключить Рейн в объятия и успокоить.

С таким же успехом он мог пожелать достать Луну.

– Нет, – сказал он. – Ты просишь не много. Ты просишь, все. Весь мир на ладони, похожий на ярко-синий шарик.

– Но…

– Предполагается, что некоторые из нас лишены каких бы то ни было привязанностей, – сказал он спокойно. – И эти люди должны навести в мире порядок.

– Ты этим занимался?

– Да. И снова намерен этим заниматься.

– Что ты имеешь в виду?

Корд пожал плечами. Он собирался Перевернуть ее прекрасный мир вверх дном и освободить в нем место для себя. Но не сегодня. И даже не завтра. Когда-нибудь.

Сначала он должен поймать Барракуду Корд поклялся, что он достанет его во что бы то ни стало.

Корд молча сдал Дева на руки Рейн и повернулся, собираясь уйти.

– Подожди, – торопливо сказала Рейн и схватила его за рукав.

Корд взглянул ей в глаза – они сейчас потемнели и стали почти коричневыми и очень красивыми.

– Я жду, – сказал он.

– Что, если я позвоню папе и скажу, чтобы он не приезжал?

Корду хотелось взять ее за руку и с огромной нежностью перецеловать все пальчики. Но он не мог себе позволить ничего такого.

И не мог запретить себе хотеть этого.

– Если тебе станет лучше от этого – давай, попробуй.

Но он все равно приедет, Рейн. Его ничто не удержит.

Рейн вспомнила слова отца. Да, Корд прав. Джастин Чандлер-Смит приедет, чтобы увидеть на Олимпийских играх дочь.

Она сильно стиснула запястье Корда.

– Я не хочу облегчать жизнь его убийцам! – Ее голос дрогнул. – Корд, пожалуйста, скажи, как убедить папу не приезжать?

– Он уже знает, что ты чувствуешь.

– Но…

– Как ты думаешь, почему он не говорил тебе об опасности, которая его подстерегает? Что он является мишенью террориста? Только Лоррейн понимает, насколько опасная у него работа, но и она подчас не знает всего. Не потому, что он не доверяет жене, просто это еще один способ защитить ее. То, чего она не знает, из нее даже под пытками не вырвать.

Лицо Рейн побелело. Мысль о том, что мать могла попасть в руки негодяя, никогда не приходила ей в голову.

– Как же мне защитить их?

Корд рассмеялся бы, но, увидев ее смятение, лишь улыбнулся.

– Хорошо обученные и очень компетентные люди надежно охраняют твоего отца и всю семью.

– Ты один из них.

– У меня есть несколько точек наблюдения за Блю на дистанции с препятствиями, – уклончиво ответил он.

– А когда ты набросился на меня, ты искал безопасное место для папы, откуда он смог бы смотреть на выезд?

На сей раз Корд криво усмехнулся. – Все еще злишься из-за того случая, да?

– Нет. Если ты защищаешь моего отца, у тебя не было другого выхода. Ведь в вашем мире каждый человек является потенциальным убийцей.

– Это и твой мир тоже.

Рейн прикусила губу и сказала:

– Да, я знаю. Если папа умрет из-за меня… – Она осеклась.

– Я профессионал, – спокойно заверил Корд.

Она едва заметно улыбнулась.

– Если ты – один из людей папы, ты делаешь свое дело безупречно, – Рейн! – позвал капитан Джон. – г Твоя очередь!

– Пошли.

Корд скрестил пальцы, а затем подсадил ее в седло Она машинально приняла помощь, усаживаясь на высокого жеребца.

– Позаботься о ней, мальчик, – пробормотал Корд на ухо жеребцу, – или я спущу с тебя твою красную Шкуру.

Рейн надежно устроилась в седле и направила Дева на скаковой круг шикарной рысью. Ей было необходимо привести мысли в порядок. Она чувствовала себя так, как если бы кто-то проник в ее тщательно спланированный Мир и перевернул его с ног на голову. Сейчас она многое увидела в новом свете. Ее представление об отце безвозвратно изменилось.

Она не могла переделать прошлое, но, оглядываясь назад, могла с легким сердцем расстаться со своими тревогами, обидами, сомнениями. Отец любит ее. В глубине души она всегда знала это. Как хорошо, что пелена наконец-то спала с ее глаз!

Но все-таки она не могла принять жизнь, которой жил ее отец. По крайней мере для себя.

Любовь Корда Эллиота разрушила бы ее до основания Но она хотела его так, как никогда и никого в жизни И боялась силы своих чувств.

– ..слышишь? – раздраженно спросил капитан Джон Быстро сориентировавшись, Рейн сказала:

– Я делаю тройной прыжок – один раз по часовой стрелке и один раз против часовой стрелки. Потом снова проход, дважды меняю направление, заставляя Дева делать прыжки совершенно неожиданно.

– Верно. Ему следует уяснить, что он должен безукоризненно подчиняться твоим приказам. И еще" на втором круге последний прыжок делается под углом к забору.

Следи, чтобы Дев не выскочил с неогороженной стороны.

Желая выбросить из головы все мысли о Корде, Рейн въехала на круг. Дев послушно сделал серию прыжков. В то время как он бежал легким галопом, с противоположной стороны круга выехала группа всадников Наездники разговаривали между собой, наблюдая за мускулистым жеребцом, занятым прыжками.

Внезапно одна из лошадей заржала и, испугавшись, понеслась прямо на американского наездника, терпеливо ожидавшего въезда на крут. Его конь рванул вперед, наездник с треском ударился о забор. А ошалевшая лошадь мчалась к Деву Корд стремглав несся к кругу, с горечью понимая, что уже слишком поздно. Внезапно он с ужасающей ясностью увидел происходящее, словно в замедленной съемке. Американский наездник упал, запутавшись в поваленном заборе. Его конь пытался встать. Еще один конь перемахнул через забор и промчался через круг, не слушаясь повисшего на нем наездника. А на Рейн летела лошадь, как грузовик без тормозов.

Слишком поздно.

Ошалевшая от испуга лошадь ударила Дева с такой силой, что выбила Рейн из седла.

– Нет! – беззвучно кричал Корд, хватая ртом воздух, а Рейн падала под лошадиные копыта, на пыльную землю, не имея времени откатиться из-под стальных подков и обхватить руками голову.

– Позволь мне дотронуться до нее, – сказал он. – Я хочу помочь ей. Ты ведь хочешь того же самого. Какой же ты заводной и тупоголовый! Я был таким же тупоголовым, как ты.

Поводя ушами, Дев потянулся к Корду. Он снова уловил запах Рейн, исходивший от рукава мужчины. Шумно вздохнув, Дев поднял уши. Он ткнул мордой Корда, потом Рейн, как если бы спрашивал: не знает ли этот мужчина, почему она так тихо лежит?

Нахваливая жеребца. Корд сильными пальцами схватился за узду. Дев вздрогнул и попробовал освободить голову, но потом покорился Корду.

Поборов искушение немедленно броситься на помощь, Корд очень осторожно опустился на колени рядом с Рейн.

Она лежала вниз лицом, раскинув руки, словно падая хотела смягчить удар. Нащупав жилку на шее. Корд затаил дыхание, пытаясь уловить малейшие признаки жизни.

Он ничего не чувствовал.

Сцепив челюсти, он выдохнул, вновь затаил дыхание и наконец ощутил пульсацию под пальцами. Он едва не лишился чувств от нахлынувшего облегчения.

– Живая, – сказал он благоговейно.

– Не забрать ли мне Дева? – спросил капитан Джон От голоса капитана по потной шкуре Дева пробежала дрожь.

– Еще не время, – возразил Корд.

С тихим стоном Рейн попыталась встать.

– Не двигайся. Ты неудачно упала. – Корд нежно коснулся ее спины. – Дев в порядке, – добавил он сразу же, зная, что прежде всего Рейн забеспокоится о лошади. – Где болит?

Когда она попробовала поднять голову, мир бешено завертелся. И Рейн снова уткнулась лицом в грязь. Как только все успокоилось, она вновь открыла глаза.

– Голова кружится. И трудно дышать.

– Скажи, если тебе будет больно.

Держа Дева одной рукой. Корд пробежался по ее телу пальцами удивительно умело и нежно. Закончив, он вопросительно взглянул на нее.

– Все хорошо… – заверила она.

– А выглядишь неважно, – сказал он сурово.

Она осторожно передвинула голову и вздрогнула от боли.

– Ты можешь сидеть? – спросил он.

– Конечно.

Но сесть оказалось гораздо труднее, чем сказать об этом. Голова болит, внутри все скрутило… Когда Корд обнял Рейн, подбадривая, она привалилась к нему.

– Ты готова сесть?

– Конечно. Что же случилось?

– Одна из лошадей сдурела. Наверное, ее укусила пчела. Она испугала другую лошадь, перемахнула через забор и налетела на Дева. Ты оказалась в самом центре.

Дев отогнал лошадь и встал возле тебя, как страж.

Рейн слабо улыбнулась.

– Похоже на Дева. Он становится маленьким защитником, когда я падаю, Корд изумился, услышав такое преуменьшение.

Внезапно она вспомнила, как Корд вышвырнул с ринга одного из ее товарищей по команде, я повернулась к забору так быстро, что удивила Дева.

– Джеймсон! – выпалила Рейн. – С ним все в порядке?

Капитан Джон стоял рядом с Джеймсоном. Лицо наездника было бледным и потным. Казалось, что у него ушиблены, а может, и сломаны плечи.

– У него травмировано плечо, – сказал капитан, наблюдая за Девом.

– А как Шоу Ми? – спросила Рейн.

– Сильное растяжение правой передней ноги. Ничего серьезного, – добавил капитан. – Но Джеймсон не сможет некоторое время ездить.

Она обменялась выразительным взглядом с капитаном Джоном. Соединенные Штаты должны выставить минимум трех участников в троеборье. Четыре – максимум; кроме всего, это дает шанс при неудачном начале.

Если Джеймсон выбывает, один из запасных наездников займет его место. Так что четыре участника есть, но это не та четверка, у которой, по мнению капитана Джона, есть шансы на победу.

Рейн попыталась встать на ноги.

– Что ты собираешься делать? – требовательно спросил Корд и потянул ее вниз.

– Я встаю, – сказала она срывающимся голосом. – Помоги мне – или прочь с дороги.

Он окинул ее долгим взглядом, потом легко поставил на ноги. Она немного постояла, справляясь с головокружением, прежде чем дотянулась до узды Дева.

Корд не отпускал узду.

Рейн повернулась к нему, разъяренная тем, что наездник и лошадь травмированы и многолетний труд всей американской команды конников может пойти прахом.

– Дай мне узду! – зарычала Рейн.

– Я отведу Дева обратно в стойло, – сказал он.

– Нет. Сначала он должен закончить прыжки.

– Дев ни в чем не виноват.

– Я знаю. Но если он не прыгнет сейчас, то потом будет чертовски весело.

– Она права, – вмешался капитан Джон, переводя проницательный взгляд с Корда на Рейн. – Дело в доверии лошади.

– А как насчет наездника? – сухо осведомился Корд.

– Наездники довольно часто заканчивают дистанцию с сотрясениями, выбитыми зубами и сломанными ребрами, – сказал капитан. – Все зависит от местности.

– Дерьмо.

Внезапно Корд оглянулся, выпрямился и забросил Рейн в седло. Потом отпустил узду и ушел с дороги. Он не спускал с нее глаз, пока она вела Дева по кругу. Он видел, как она, превозмогая головокружение, выводит Дева для прыжка.

Хорошо, ты – дочь Блю, упрямая до мозга костей и смелая. Но тебе и в голову не приходит думать об этом. Ты просто честно делаешь свое дело.

Как же в тебе все это уживается – сила и беззащитность, решительность и нежность? Но я ведь никогда не искал легких путей. Тебе придется посостязаться. Малышка Блю.

Впрочем, как и мне.