— Но ты же не можешь кормить его.

— Нет, но я могу услышать его крик и принести его к тебе, когда подойдет время. Мы будем спать здесь по очереди, до тех пор пока тебе не станет легче оставлять его одного. — Он неожиданно взял ее пальцами за подбородок и приподнял ей лицо. — В тот раз, когда у него остановилось дыхание, это было только из-за инфекции, — сочувственно произнес он. — Ты слышала, что сказал доктор: он окреп. — Лайам с любовью и гордостью посмотрел на маленького сына.

Сердце у Джо разрывалось от любви. Она думала, что без его поддержки вряд ли пережила бы последние, полные тревоги и неуверенности, недели. Был момент, когда, казалось, Коннор, делая шаг вперед, отступал на два назад. Но вера Лайама не пошатнулась ни на мгновение.

— Я рада, что не одна.

Лайам взглянул на нее — он явно был поражен ее словами.

— Теперь ты никогда не будешь одна, Джо.

Она не могла оторвать взгляда от его умопомрачительно красивых глаз.

— Правда? — чуть слышно прошептала она.

— Правда. — У тебя есть Коннор.

Это было не то, что она надеялась услышать. Джо отвернулась, чтобы он не заметил, как она чуть не выставила себя последней дурой.

— Во всяком случае, так будет в течение ближайших восемнадцати лет. — Она уже успела овладеть своими чувствами.

— Вся его ватага будет обожать тебя, — пророчил Лайам.

— Подростки думают, что для тех, кому за тридцать, секс стал далеким воспоминанием.

— Отнюдь. Мальчики в этом возрасте всегда находят неотразимой опытную женщину старшего возраста.

— Это ты знаешь по собственному опыту? — Джо подняла к нему лукавое лицо.

— Ну… есть что вспомнить.

— Сейчас уже не то, да?

— Кто знает? Все зависит от нас. — Пронзительно зазвенел мобильник. Лайам выругался. — Мне казалось, я его отключил. Подожди минутку. — Он вытащил аппарат и озабоченно взглянул на спящего младенца, потом четко произнес в трубку:

— Сюзанна, я же говорил, что сегодня занят. Только две минуты… — Его губы беззвучно произнесли «прости», и он вышел из комнаты.

Наверное, эта женщина — лунатик, если позволяет так с ней обращаться, подумала Джо. Тоже мне любовник! Сбежал на недели к жене и сыну. Может, у них замечательно получается секс? Воображение заработало, и Джо закрыла глаза, прогоняя яркие образы.

— Извини, — Лайам вернулся в комнату. Ревность сковала Джо грудь, не давая дышать.

— Не надо извиняться передо мной за свою личную жизнь. Ведь мы же практически не женаты. — Это было сказано с искренним пониманием.

— Только не говори мне, что ты не ревнуешь. Искреннее понимание мгновенно испарилось.

— Если бы ты говорил со мной так, как с ней, я… я…

— Какое счастье, что вся эта необузданная рыжая агрессия заключена в такой нежный и хрупкий сосуд!

Это и его счастье, подумала она, машинально сжимая кулаки.

— Наверное, она слепая! — выпалила Джо.

— Ты так думаешь?

— А ты сомневаешься?

— Ну, знаешь, когда твоя жена сбегает от тебя в первую же брачную ночь… Это как-то лишает уверенности.

— Что-то незаметно.

Он положил руку ей на предплечье, и она почувствовала, что рука у него дрожит. Джо в смущении взглянула ему в лицо, и ее поразила глубоко запрятанная боль в потемневших глазах. Она вдруг тоже перестала быть в чем-либо уверенной.

— Я не хотела тебя обидеть, — шепнула она. — Я тоже была виновата. Я ждала от этого брака чего-то… невероятного. А потом я услышала, как ты… — Джо закрыла глаза, вновь переживая ужасную минуту, — и поняла, какой я была дурой, — плоским голосом закончила она.

Лайам придвинулся, и она оказалась в его объятиях. У нее дрожали веки, но она не могла отвести глаз от его цепкого, пожирающего взгляда.

— И какой же ты была дурой, Джо? — Голос звучал неровно. — Ты разгорячилась, — с благоговением прошептал он. — Это от меня?..

Джо вдруг устала и притворяться, и отрицать очевидное.

— Ничего не могу с собой поделать. — Она лихорадочно кусала нижнюю губу. — Я думала, что справлюсь. Теперь вижу, что нет.

Он опустил руку и убрал прядь волос, прилипших к влажной коже.

— Расскажи мне о твоих несбывшихся мечтах, Джо.

— Я думала, что смогу добиться твоей любви.

— Это не делается специально, это происходит само собой. С тобой это произошло, Джо? Он не собирался щадить ее.

— Да… да… да! — Джо попыталась прикрыть лицо руками, но Лайам крепко схватил ее за запястья.

— Нет, ты и так слишком долго от меня пряталась. Смотри на меня! — тихо приказал он.

Что-то в его тоне заставило ее подчиниться. Крупная слеза задрожала у нее в уголке глаза и медленно стекла по изгибу щеки. Всякая мысль о бегстве улетучилась.

— Хочешь, я тоже кое в чем признаюсь? — Такое выражение глаз у него она видела только во сне, но сейчас оно было лучше, бесконечно лучше.

Джо кивнула головой в блаженном ожидании счастья.

— Если бы ты постояла за той дверью еще пару мгновений, ты услышала бы, как я говорил, что женился на тебе только потому, что люблю. Я любил тебя, мне было невыносимо думать, как без тебя жить. Я думал, ты услышала именно это и эти слова вызвали у тебя отвращение. Ты не поверишь, но я испытал облегчение, когда понял, что ты подошла не с того конца. Как обычно.

— Ты меня любишь? — глупо повторила Джо. Столько боли и отчаяния, а он все время любил ее. — Почему же ты не сказал мне? — вскрикнула она.

— Если заглянешь в прошлое, поймешь, что я пытался это сделать! Ну и потом… были некоторые затруднения… Очень неловко, знаешь ли, вдруг понять, что хочешь сорвать одежду с человека, к которому относишься как…

— К своему парню?..

— Твоя половая принадлежность не вызывала сомнений, но вот твои взгляды на мужчин… это дело довольно сложное.

— Да… хорошо. — Джо поплыла в облаке эйфории. — Вообще-то я тоже несколько приревновала.

— Я выдумал Сюзанну, когда писал эти письма!

— Мне она казалась вполне реальной! — Джо закрыла глаза и нежно потерлась щекой о его руку. Это не сон, сказала она себе, это реальность. Когда она открыла глаза, губы у нее изгибались в зачарованной улыбке.

— Я просто подсознательно позаимствовал это имя, потому что настоящая Сюзанна к тому времени меня окончательно доконала. Зверски упорная дама!

— Зачем было выдумывать женщину? — Джо улыбнулась. Лайам любил ее, и она могла улыбаться чему угодно! — Ты пытался вызвать у меня ревность?

— Я бы, может, и попробовал, если бы хоть на секунду поверил, что у меня получится. Все было гораздо проще. Я ушел с твердым намерением забыть о нашей ночи необузданной любви, как ты велела. Я так же, как и ты, хотел сохранить нашу дружбу и боялся, вдруг ты заподозришь, что я не в состоянии перестать думать о… — Его жадный взгляд искал ее взгляда. — Ты знаешь, что издаешь такой возглас, хриплый-хриплый, когда?.. — Он забрал в рот ее пальцы, которыми она поспешила прикрыть ему губы, и медленно провел языком по каждому, наблюдая, как глаза у нее темнеют и туманятся. — Да, вот так, — подтвердил он. — Только вспомню, как у меня шевелятся волосы на затылке.

— А как еще это на тебя действует, Лайам?

— Сейчас покажу, — прохрипел он.

— А ты знаешь, что на ощупь кожа у тебя на спине сильно отличается от той, что на животе? — Ее одурманенный взгляд скользил по его телу. Когда она кончиком языка провела по пересохшим губам и вздохнула, Лайам тихо застонал. — В чем дело? — озабоченно спросила она. — У тебя что-нибудь болит?

— Еще как.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Перечислить?

— Это подойдет? — Она встала на цыпочки и, потянувшись, обхватила ладонями его лицо. Ее приоткрытые губы с дрожью прильнули к его губам, и его язык глубоко проник в бархатистый мрак ее рта. — Как я скучала по твоему вкусу, ты представить себе не можешь, Лайам! Мне снился твой поцелуй, любимый.

Он почти грубо поймал ладонями ее лицо и жадно вгляделся в нежные черты.

— Не понимаю, как я не заметил много лет назад, до чего ты хороша.

— Я некрасивая, Лайам. У меня слишком большой рот, у меня…

— Давай прямо сейчас кое-что выясним, — сказал он, положив палец ей на губы. — Ты забыла, что я говорил? Ты можешь оставаться только на моих условиях, и самое первое — это, если я говорю, что ты красивая и желанная, не противоречить мне.

— Как скажешь, Лайам, — покорно согласилась она.

— Я готов задушить тебя, когда вспоминаю последние несколько месяцев.

— Это может оказаться нецелесообразным, — деликатно заметила Джо, глубже зарываясь пальцами в его волосы.

— Пожалуй, ты права, — согласился он, расстегивая верхнюю пуговицу у нее на блузке.

— Когда ты понял, что любишь меня? Лайам неохотно оторвал взгляд от такого многообещающего предмета, как ее грудь.

— Чисто женский вопрос.

— Ты уклоняешься от ответа.

— Предупреждаю, стандартного лирического ответа не будет. Это случилось вовсе не тогда, когда солнечный свет превратил твои волосы в медный ореол, не обольщайся.

Она вцепилась в его рубашку и сделала вид, что трясет.

— Я хочу знать.

— Это случилось в тот вечер, у тебя дома, когда тебя тошнило. Я зашел, а ты сидела на полу и посмотрела на меня. Ты была похожа на смерть. — (Джо простила ему эту неуместную подробность.) — Глаза у тебя были размером с блюдца, а под ними — черные круги. Кожа — такой бледной, что можно было пересчитать все веснушки. — Улыбка медленно изогнула ему губы, и он покачал головой, как будто все еще удивляясь. — Я смотрел на тебя и думал: хочу видеть это лицо каждый день. И чувствовал себя полным идиотом, оттого что не понял этого раньше.

— Кто сказал, что ты лишен лиризма? — Она всхлипнула.

— Ты.

— Сейчас расплачусь.

— Лучше поцелуй меня.

Джо, как послушная жена, подчинилась.

— Спит? — прошептал Лайам.

— По-моему, да. — Джо вглядывалась в лицо их маленького сына в бледных лучах рассвета. Он лежал между ними на огромной двуспальной кровати.

— Уложить его обратно в кроватку? Джо включила лампу на тумбе.

— Да, крепко спит. — Она улыбнулась, разглядывая личико невинного херувимчика. — Просто чудо, правда?

— У этого чуда отличная глотка, скажу я тебе. — Лайам осторожно уложил спящего младенца в кроватку, стоявшую у изножья кровати.

Джо с вожделением смотрела на него. Ее муж спал обнаженным, и при виде его красивого тела она чуть не облизнулась.

— Пожалуй, я предпочту упрощенное размещение на ночлег, — произнес он.

— Еще пара бессонных ночей, и ты отнесешься к этому с меньшим энтузиазмом.

Лайам заполз обратно в постель и прижался к Джо всем своим крупным телом.

— Когда у человека медовый месяц, он не рассчитывает выспаться.

— У нас медовый месяц?

— Не знаю, как ты, любимая, а я в раю. — Он потянулся к ней и прижал ее к себе. — У тебя будет тепловой удар, если не снимешь это.

— Пожалуй, ты прав, — пробормотала она, и ночная рубашка полетела в другой конец комнаты.

— Я столько потерял! — Его голова лежала у нее на плече, а рука прикрывала ей живот. Джо почувствовала комок в горле.

— И мне хотелось, чтобы мы прошли через это вместе. Мне хотелось, чтобы ты чувствовал, как шевелится наш ребенок.

— Наш ребенок здесь, и ты тоже. Это все, что мне нужно. — Его рука медленно скользнула вдоль ее дрожащего тела, от плеча до бедра. — Но ты что-то забыла.

— Правда? — протянула она, оставляя языком влажный след на его плече.

— Я говорил, что ты должна будешь упрашивать.

— А если не буду?

— Мне придется изменить правилам и все равно заняться с тобой любовью.

— В таком случае, — проговорила она, просовывая ногу между его бедрами и деликатно надавливая, — пожалуйста, Лайам, можно я останусь и поделюсь с тобой моим телом? Сердце дарю в придачу, — щедро предложила она и взвизгнула, когда он без предупреждения перевернул ее на спину.

— Надеюсь, это безоговорочная капитуляция? — проворчал он.

Она радостно улыбнулась.

— Верь мне, любимый. Лайам поверил.