- Какие обвинения выдвигает полиция и в чей адрес они выдвинуты?
      Сидевший за боковым столом капитан полиции поднялся и подошел к судье.
      - Первое обвинение предъявлено Итили Стран, которая самовольно покинула своего законно назначенного опекуна.
      Капитан показал на девочку, стоявшую слева со скованными руками. Рядом с ней стоял Хозяин, тоже в наручниках. Он внимательно наблюдал за судьей.
      - Второе обвинение предъявлено Джону О'Харе, который предпринял попытку похищения несовершеннолетней.
      Капитан указал на Хозяина.
      Судья взял со стола несколько бумаг и протянул их полицейскому.
      - Взгляните на это.
      Капитан подошел ближе, посмотрел документы и кивнул:
      - Да, здесь изложены факты, подтверждающие предъявленные обвинения.
      Судья повернулся к Итили и О'Харе:
      - Вы получили копии выдвинутых против вас обвинений?
      Итили, съежившаяся от страха, кивнула. Хозяин нахмурился:
      - Судья, позволено ли, чтобы кто-то представлял нас на этом суде?
      Судья утвердительно кивнул:
      - Если вы этого пожелаете. Ваш представитель здесь?
      О'Хара обернулся и окинул взглядом полупустое помещение. Ни Ловкача, ни Раскоряки не было.
      - Извините, судья, но он еще не пришел.
      - Тогда мы начнем. - Судья склонился над бумагами. - Когда ваш представитель появится, он сможет выступить в вашу защиту. Итак, обвиняется в оставлении семьи Итили Стран; обвиняется в попытке похищения Джон О'Хара. По обоим обвинениям - со стороны полиции капитан Хансел Мендт, со стороны суда... - он посмотрел на О'Хара, - Антоний Скьявелли.
      Итили заметила, как О'Хара шевельнул губами, повторяя фамилию судьи. Обвиняемых отвели на скамью защиты, а слово для выступления было предъявлено капитану полиции. Пока он говорил, О'Хара неотрывно смотрел на судью.
      * * *
      Вечером, когда Итили и Хозяин сидели в комнате для задержанных, девочка долго наблюдала за О'Харой, который смотрел в окно и думал о чем-то своем.
      - Мистер Джон?
      Он повернулся и посмотрел на Итили. Широко раскрытые, испуганные глаза с надеждой всматривались в его лицо.
      - Дела не очень хороши, да, Булочка?
      Итили опустила голову.
      - Извините, я знаю, вас втянул Раскоряка...
      О'Хара отошел от окна и остановился перед ней.
      - Посмотри на меня!
      Итили вскинула голову и увидела такое страшное выражение, которого не видела никогда. Может быть, только Горго, горилла из зверинца, умел корчить подобные гримасы.
      - Я Джон О'Хара. Никто не может втянуть меня во что-то, если я того не хочу.
      - Да, мистер Джон. - Итили помолчала, наблюдая за Хозяином.
      Тот снова отошел к окну и задумался.
      - Мистер Джон?
      - В чем дело? - О'Хара даже не повернулся.
      - Кто такой Антоний Скьявелли?
      - Судья.
      - Я знаю, но кто он? Я видела, что вы смотрели на него так, как будто знакомы с ним.
      Хозяин опустил голову, пожевал губы и снова поглядел в ночное небо.
      - Если бы ты выступала с гимнастами, то наверняка бы услышала о Скьявелли. Лючелло. Это значит Птица. Так его называли двадцать пять лет назад. - Хозяин повернулся к Итили. - Ты бы видела его на трапеции - огонь в воздухе! Птица по сравнению со Скьявелли просто неуклюжее создание. Как он летал под куполом!..
      - Он выступал в вашем цирке на Земле?
      О'Хара кивнул и снова уставился в окно.
      - Антоний, его жена Клиа, брат Вито - "Летучие Скьявелли". Были с нами два сезона. Два лучших сезона. - Он развел руками. - Все остальное только дополняло их. Народ приходил посмотреть на "Летучих Скьявелли". - О'Хара потер подбородок. - Антоний и Клиа любили друг друга. Если бы не их известность как гимнастов, они, возможно, прославились бы своей любовью. Это очень давняя история.
      - Вито влюбился в Клиа?
      Хозяин кивнул:
      - Вито работал на подхвате, и когда Клиа дала понять, что не любит его и считает его намеки оскорбительными, он решил избавиться от брата. По крайней мере так думали те, кто знал их. Скьявелли никогда не работали с сеткой. В тот вечер все шло как обычно. Клиа шла первой: раскачивалась, делала переворот в полете и повисала на руках Вито. Затем то же самое повторял Антоний. Пока он летел к брату, Клиа снова шла к перекладине. Они повторяли это шесть или семь раз, очень быстро. - Хозяин пожал плечами. Может быть, Вито рассредоточился и перепутал сигналы, может быть, решил убить Клиа. Так или иначе, она упала. Я помню эту сцену: братья еще раскачиваются под куполом, глядя вниз, а там толпа уже окружила тело Клиа. Потом они оба спустились, Антоний спокойно подошел к Вито, схватил его за шею и сломал ее. Вито умер мгновенно. - О'Хара покачал головой. - Мы сделали все, что могли, но не сумели доказать вины Вито. Антония приговорили к большому сроку в исправительном поселении. Здесь, на Долдре.
      - Мистер Джон, он винит вас в том, что попал сюда?
      - Не знаю. На суде он вел себя как сумасшедший - угрожал всем. О'Хара вздохнул.
      - Мистер Джон, что с нами будет?
      - Можно только догадываться.
      Итили фыркнула, засопела и потерла глаза.
      - Жаль, что здесь нет Раскоряки и Дианы. И моих друзей...
      О'Хара подошел к ней и положил руку ей на плечо.
      - Ловкач и Раскоряка работают, они придумают что-нибудь, чтобы вытащить нас отсюда. Не хотел тебе говорить, потому что может ничего не получиться... В общем, это не имеет сейчас никакого значения.
      Итили умоляюще посмотрела на О'Хара:
      - Так что делает Раскоряка?
      - Он хочет удочерить тебя. Тогда с нас снимут сразу оба обвинения. Но, если даже им и удастся найти того, кто подпишет документы, они не успеют к нужному времени.
      - Удочерить меня?
      Хозяин кивнул и отошел к окну.
      - Итили Тарзак. - Попробовав его на слух, она решила, что новое имя ей нравится.
      14
      Был уже поздний вечер, когда Итили и Хозяин вновь предстали перед судьей. Капитан полиции угрюмо сидел за столом, сложив руки на груди. Из задней двери появились Раскоряка и Ловкач. О'Хара нахмурился. Бригадир прошествовал к скамьям для зрителей и уселся рядом с Дианой. Его лицо не выражало никаких эмоций. Ловкач посмотрел на Хозяина, пожал плечами и тоже занял место в зале по соседству с Раскорякой. Некоторое время в помещении было тихо, потом из двери появился судья Скьявелли. Как заведено на Доддре, никто не встал.
      Судья сел на свое место, положил перед собой какую-то бумагу и повернулся к обвиняемым.
      - Мистер Тарзак и мистер Веллингтон заявили мне о намерении мистера Тарзака удочерить тебя, Итили Стран. - Он заглянул в бумагу. - Однако в связи с тем, что заявление было подано после предъявления обвинений и решение по нему еще не принято, оно не может оказать влияния на приговор суда по выдвинутым обвинениям. - Он кивнул капитану полиции. - Сторона обвинения закончила, так что теперь мы заслушаем защиту. - Судья посмотрел на девочку. - Итили Стран, что ты скажешь в ответ на обвинение в оставлении семьи?
      Хозяин поднял руку.
      - Минутку, Скьявелли! Вы сказали, что мы имеем право на представителя. Где он?
      Судья закрыл глаза, побарабанил по столу и лишь затем посмотрел на О'Хару.
      - Я уже выслушал вашего юридического советника. На мой взгляд, ему не удалось опровергнуть предъявленных вам обвинений. - Он перевел взгляд на Итили. - Так что ты можешь сказать?
      Итили сглотнула и обернулась, чтобы посмотреть на Раскоряку и Диану. Потом она повернулась к судье и сложила руки.
      - Я ушла от них. Интересно, а кто бы не ушел? В отделе по распределению детей меня приписали к ферме Чайне. Это все равно что тюрьма. Но теперь... теперь у меня есть... - На глазах у девочки выступили слезы. Да, я ушла с фермы. И если закон говорит, что это неправильно, то этот закон глупый! Вот и все, что я могу сказать! - Она закрыла лицо руками и прижалась к О'Харе, который обнял ее за плечи.
      - Джон О'Хара, - негромко сказал судья, - что вы можете сказать по сути предъявленного вам обвинения?
      Хозяин погладил Итили по голове и посмотрел на Скьявелли.
      - Она сказала за нас обоих.
      Судья молча посмотрел на О'Хару и снова заглянул в бумагу.
      - Капитан Мендт, ваше слово.
      Капитан рассмеялся и поднялся на ноги.
      - Они признают свою вину. Признают все. О чем тут говорить? Законы написаны для того, чтобы позаботиться о многочисленных сиротах, оставшихся после революции. Это хорошие законы. Законы написаны и для того, чтобы наших детей не увозили с планеты и не отдавали на черный рынок. Посмотрите на девочку! Посмотрите на ее волосы! Мы обнаружили бедняжку среди уродов! Он скривился от отвращения. - Буква закона ясна. Оправдать их - значит надсмеяться над законом и революцией. - Капитан сел и снова сложил руки.
      Судья кивнул, прочитал лежащую на столе бумагу и снова обратился к полицейскому:
      - Капитан Мендт, мы совершили революцию для того, чтобы построить общество закона, которое служило бы справедливости, а не политикам. Нам не нужны привилегии. И за последние годы мы применяли наши законы со всей строгоетью, иногда жестокостью. - Скьявелли пожал плечами. - Возможно, это неизбежная необходимость или революционный пыл. Но революции уже десять лет, капитан. Может быть, сейчас появилось место и для справедливости, к которой мы стремились.
      Капитан вскочил на ноги:
      - Судья, обвинения доказаны. Нельзя признать этих людей невиновными, не совершив при этом преступления!
      Скьявелли кивнул, потом расписался на листке бумаги.
      - Капитан, я только что придал силу законного документа заявлению об удочерении Итили Стран. Теперь она законный ребенок Дианы и Мелвина Тарзака.
      Несколько человек в зале повернулись к Раскоряке.
      - Мелвин?
      Бригадир не обратил на них внимания.
      - В связи с тем, что Итили Стран удочерена до признания ее виновной в оставлении приемной семьи, обвинение считается безосновательным. - Он повернулся к Итили и О'Харе. - Вы свободны.
      Раскоряка и Диана поспешили к девочке, а Хозяин проводил взглядом судью Скьявелли, скрывшегося за задней дверью. О'Хара прошел вслед за ним.
      Скьявелли только что опустился на стул и расстегнул воротник.
      - Антоний?
      Судья поднял голову и улыбнулся:
      - Здравствуйте, мистер Джон.
      - По-прежнему "мистер Джон", вот как?
      - Вы Хозяин. - Судья кивнул, приглашая О'Хару садиться.
      - Я должен поблагодарить тебя за то, что ты сделал.
      Скьявелли покачал головой:
      - Скажите спасибо капитану Мендту. Это он показал, что суду предстоит сделать выбор: вырастет ли девочка на ненавистной ферме или в цирке. Судья опустил голову. - Я и сам вырос в цирке. Не могу представить для Итили лучшего места, чем "Большое шоу О'Хары". - Он посмотрел на Хозяина. Закон должен защищать интересы Итили, и это главное.
      О'Хара нахмурился:
      - Капитан Мендт... может доставить тебе неприятности?
      Скьявелли покачал головой:
      - То, что я сделал, вполне соответствует букве закона. Вам надо кое-что понять относительно капитана Мендта. - Он вздохнул. - Мы все здесь осужденные, включая и меня самого. Вы не можете представить, какой кошмар ожидал ссыльных на Долдре. Корабль прилетал, садился, открывал люк и взлетал. Абсолютная свобода в некотором смысле. Или полный ужас. Банды воров, убийц, насильников, террористов, маньяков бродили по горам, отбирая все, что им требовалось, воюя между собой, уничтожая всех, кто вставал у них на пути. - Скьявелли пригладил волосы. - Вскоре после моего прибытия на Доддру был сформирован отряд тех, кто хотел, чтобы на планете правил закон, а не сила. На протяжении четырнадцати лет мы боролись с бандитами, а потом и с властями. Сейчас мы располагаем собственными средствами защиты от жестокости, мы ведем торговлю, и никто не считает Долдру проклятым местом. Для капитана Мендта, как и для меня, сделанное нами священно. - Судья пожал плечами. - Но, как любая религия, наша система, вероятно, закрывает глаза на определенные реалии. Нашим законам не хватает гуманности, так что путь еще долгий.
      Хозяин кивнул и посмотрел на судью:
      - Антоний, а как насчет возвращения в цирк? У нас лучшие воздушные гимнасты, а если ты станешь наставником... Он замолчал, видя, что Скьявелли поднял руку.
      - Нет, мистер Джон. - Судья улыбнулся. - Вслед за красными фургонами... - Его глаза блеснули. - Нет, фургоны уйдут без меня. Я вложил в эту планету много лет жизни. Я не свободен.
      О'Хара кивнул. Некоторое время оба молчали, потом О'Хара поднялся:
      - Что ж, полагаю, у тебя есть дела поважнее...
      Скьявелли тоже встал и посмотрел на Хозяина:
      - Не более важные, мистер Джон, но столь же важные. Мы здесь, на Долдре, такие, как есть, потому что такими были. Это мрачное место, и в результате все мы немного мрачные. Возвращайтесь, когда сможете. Нам нужны смех, чудеса и мечта.
      Они обменялись рукопожатиями, затем О'Хара направился к выходу. Он закрыл за собой дверь и оглядел пустую комнату, впервые обратив внимание на убогость всей обстановки. Весьма унылая сцена для человека, летавшего когда-то над ликующей толпой. Хозяин провел рукой по грубой поверхности скамьи и улыбнулся, почувствовав легкую зависть.
      Раскоряка просунул голову в дверь:
      - Вы идете, мистер Джон? Мы сорвем следующее представление, если не поторопимся.
      О'Хара кивнул и вышел вслед за бригадиром в спустившуюся на город ночь.
      III
      МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ
      15
      По земному летоисчислению начался 2144 год, а для "Большого шоу О'Хары" - третий сезон на космическом корабле "Город Барабу". Диввер-Сехин Тхо никогда и мысли не допускал, что будет работать на людей, а с цирком ему сталкиваться не приходилось. Это был вполне благоразумный переводчик в Бюро жалоб в Ааргоу, столице планеты Пендия. Демократы находились у власти менее трех лет, сменив правившую на протяжении двенадцати столетий монархию. Во время революции Диввер сражался на стороне демократов, но, когда колесо реформ низвело Бюро жалоб до состояния почти неуправляемого хаоса, он все чаще ловил себя на том, что желал бы возвращения монархии.
      В таком вот расположении духа, чему в немалой степени способствовали истеричные попытки начальника отдела сохранить свой дореволюционный статус путем высасывания из пальца бесконечных и никому не нужных поручений, и оказался в один прекрасный момент Диввер. Устав от суеты, он принялся читать объявления о найме на работу, помещенные в разделе новостей. Нельзя сказать, что он всерьез задумался о том, чтобы оставить занимаемую должность; ему просто хотелось убедить себя в возможности самому принять решение.
      Был первый день отпуска, и Диввер полностью погрузился в чтение объявлений, когда его внимание привлекли следующие строчки: "Призыв! Где ты, Билли Пратт? Бородавка Макги, оставайся на месте. Минимальный государственный оклад. Требуется! Одна вакансия! Работа с маршрутным журналом. Читать, писать по-английски, пригодится опыт в истории. Обращаться лично в "Большое шоу О'Хары", Вестховен".
      Диввер нахмурился. Космический корабль с цирковой труппой опустился на планету несколько месяцев назад, но сам он в цирк не ходил ни разу. Будучи знакомым с земным языком, называвшимся английским, зная - пусть и поверхностно - историю, а также движимый неутолимым любопытством, он решил отправиться в муниципалитет Вестховена и посмотреть, что к чему.
      Взяв напрокат скутер, Диввер быстро добрался до расположенного на окраине Вестховена шапито, но, едва увидев на площадке группу людей, почувствовал себя не в своей тарелке. В ходе революции Земля поддерживала бывшую монархию, лишь вмешательство сил Девятого Квадранта позволило пендианцам самим урегулировать политические разногласия.
      В центре площадки стояло огромное сооружение, держащееся на трех шестах и обтянутое брезентом. Художники разрисовывали многочисленные фургоны, украшая их красными и золотистыми листьями и яркими разноцветными зубчатыми колесами. Между брезентовыми сооружениями поменьше разминались артисты - фокусник, женщина, завязывавшая себя узлами, несколько акробатов... Диввер с удивлением наблюдал за ними, когда какой-то человек, распутывавший канаты, выпрямился и повернулся к гостю. Это был громадный мужчина в грубом комбинезоне и шляпе с опущенными полями.
      - Помочь?
      - О, да. - Диввер взглянул на листок с выписанным объявлением. - Куда мне обратиться по поводу работы?
      Человек-гора вскинул брови и перебросил окурок сигареты из одного уголка рта в другой. Опустив брови, он указал большим пальцем куда-то за спину:
      - Туда. В казначейский фургон.
      Диввер посмотрел в указанном направлении и увидел целый лес ярко раскрашенных фургонов.
      - Который из них?
      Великан потер подбородок, прищурился и ткнул пендианца в бок пальцем, больше похожим на громадного червяка.
      - А вы, случайно, не тот парень, падкий на сладости?
      Диввер отступил, потирая бок.
      - Понятия не имею, о чем вы говорите!
      Гигант еще раз потер подбородок и кивнул:
      - Хорошо вы изъясняетесь. - Он протянул руку, на ладони которой могло запросто уместиться столовое блюдо. - Меня зовут Раскоряка. Я бригадир.
      Дивверу уже приходилось видеть этот забавный ритуал рукопожатия. В следующий момент пальцы пендианца оказались стиснутыми с невероятной силой.
      - А меня зовут... ох!.. Диввер-Сехин Тхо.
      Раскоряка кивнул и ослабил тиски. Пендианец помахал рукой.
      - Диввер-Сайхин... ладно, это ненадолго. Будете работать с маршрутным журналом?
      - Я ищу место.
      Раскоряка повернулся к фургонам:
      - Пойдемте, я отведу вас к Хозяину.
      Они пересекли площадку и остановились у белого с золотым фургона с покосившимся зарешеченным окошком. Раскоряка поднялся по ступенькам и толкнул дверь.
      - Мистер Джон, к вам пришли.
      Дверь открылась: за ней стоял немного полноватый, но очень высокий мужчина в пестром клетчатом пиджаке и брюках, лысый и белобородый. Человек посмотрел на Диввера и сделал жест, приглашая его войти.
      - Заходите и присаживайтесь куда-нибудь. Я вас оставлю на минуту. - Он прошел в глубь фургона.
      Диввер кивнул великану, уже спускавшемуся по ступенькам:
      - Спасибо.
      Раскоряка помахал рукой и направился к своей груде канатов. Диввер сглотнул, поднялся по ступенькам и вошел в фургон. Внутри почти все пространство занимали четыре письменных стола, стеллажи и ящики. Там, где стены были свободны от мебели, бюллетеней и окон, висели яркие рисунки диких зверей, каких-то странных людей и золотисто-белого космического корабля, украшенного необычными узорами. В дальнем углу фургона в комфортабельном кресле сидел белобородый человек. Рядом с ним стоял высокий, худой мужчина в черном костюме. Отыскав взглядом свободный стул, Диввер опустился на него и выжидающе посмотрел на людей.
      Бородатый кивнул худому:
      - Валяй, Ловкач.
      - Так вот, мистер Джон, я ценю ваше предложение, но дорога уже утомляет старика. На "Барабу" я чувствую себя неплохо, однако путешествовать по планетам - это уж слишком.
      Мистер Джон покачал головой:
      - Не хочу терять тебя. Ты лучший в своем деле.
      - Был, мистер Джон. Был. - Худой покачал головой. - Мне тоже неохота уходить и оставлять вас в состоянии войны с "Арнхайм и Бун", но ничего другого не остается. Мне нужно отдохнуть.
      - Ты уверен, что все решено?
      Ловкач кивнул:
      - Дело не представляло никакого труда. - Он пожал плечами. - Эти ребята настоящие простофили.
      Мистер Джон сложил руки на животе и улыбнулся:
      - Не будешь скучать без цирка?
      - Уверен, что буду. Надеюсь только, что работа окажется интересной. Она не связана с цирком, но такому, как я, разводиле есть чем заняться.
      О'Хара поднялся и протянул руку:
      - Удачи тебе и не забывай о нас.
      Худой пожал руку мистеру Джону, повернулся и вышел из фургона. Диввер поднялся и приблизился к столу, за которым сидел белобородый.
      - Меня зовут Диввер-Сехин Тхо. Я пришел по объявлению.
      Некоторое время Хозяин смотрел куда-то вдаль, затем перевел взгляд на посетителя. Диввер увидел, что под густыми белыми бровями у него голубые глаза.
      - Диввер-Сехин Тхо. Что ж, это ненадолго... Знаете английский?
      - Да. - Пендианец посмотрел на дверь и опять на Хозяина. - Вы не возражаете, если я задам вопрос? Кто такой разводила?
      - Советник по юридическим вопросам. Занимается тем, чтобы нас не запретили, работает с полицейскими, политиками. Не знаю, удастся ли когда-нибудь найти ему замену. - Он подался вперед, поглаживая бороду. Разбираетесь в законах? Знаете, как положить сахар, чтобы было послаще?
      Пендианец пожал плечами:
      - Нет. Я пришел по объявлению. Вам нужен умеющий читать, писать и говорить по-английски. Я занимаюсь этим в Бюро жалоб.
      - Хм. - Хозяин откинулся на спинку стула. - Так как, вы говорите, вас зовут?
      - Диввер-Сехин Тхо.
      - Хм. - Хозяин погладил бороду. - Послушайте, Диввер, я думал о человеке... землянине.
      - Мне представляется, что у вас неправильная точка зрения. Те существа, которых я видел на площадке... многие из них едва ли похожи на людей!
      О'Хара рассмеялся и кивнул:
      - Да, у нас тут разнообразие размеров и форм.
      - Особенно это касается той, с двумя головами.
      - О, На-На выступает в детском шоу. Тем не менее она человек. - Хозяин подался вперед. - Мне нужен кто-то, кто занимался бы маршрутным журналом. Наш цирк первым ступил на звездную дорогу. Прошло всего два года, а уже более тридцати компаний, называющих себя шапито, занимаются тем же самым. Большинство из них не с Земли, но и те, которые оттуда, представляют собой не более чем летающие выставки технических трюков. - Хозяин ткнул пальцем в сторону Диввера. - Я не желаю, чтобы труппа забыла о том, что такое настоящий цирк.
      - Но какое это имеет отношение к маршрутному журналу? - спросил Диввер.
      О'Хара снова откинулся на спинку стула, расстегнул пуговицы пиджака и оттянул желтые широкие подтяжки.
      - Так вот, Скивви, маршрутный журнал - это регистрационный журнал цирка. Что-то вроде судового журнала. В него ежедневно вносятся записи, которые показывают, где мы находимся, что происходит, в какой мы форме. О'Хара щелкнул подтяжкой и снова ткнул пальцем в сторону Диввера. - Но от своего вахтенного я хочу большего, будь он человек или... не человек. Я хочу, чтобы журнал стал летописью. Мне нужен тот, кто напишет историю нашего цирка. Ну, как?
      Диввер почесал подбородок.
      - Интересно, что случилось с тем, кто занимался этим раньше.
      - Убит на Масстоуне. В конце прошлого сезона. - О'Хара нахмурился. Потом журнал вел я, но у меня получается не так, как хотелось бы. - Он изучающе посмотрел на пендианца и, подумав, кивнул: - У вас, пендианцев, как я слышал, хорошее зрение.
      Диввер подался вперед и, понизив голос, произнес:
      - Должен сказать, у меня есть серьезные сомнения насчет этой должности.
      - Какие сомнения?
      - Помимо прочего, я воевал против людей во время революции. Не окажусь ли я объектом враждебности?
      Хозяин громко рассмеялся и покачал головой:
      - Нет. Успокойтесь, Скиввер. Наша цель - развлекать, а не сводить счеты. Видите ли, мы должны обращаться ко всем, а значит, быть вне политики. - О'Хара щелкнул второй подтяжкой. - Это нерушимый принцип. - Он ухватился за лацканы пиджака и уставился через кустистые брови на потолок. - Чужак будет работать с маршрутным журналом... Что ж, возможно, это как раз то, что нам требуется. - Хозяин взглянул на Диввера. - Вы станете обращать внимание на те мелочи, которые нами принимаются как само собой разумеющееся, а мне не хотелось бы их терять...
      Дверь открылась, и в нее просунулась голова бригадира.
      - Мистер Джон, мои ребята пришли с участков. До конца дня я поставлю их на фургоны.
      - Старый брезент залатали? Нельзя, чтобы завтрашнее представление задержалось.
      - Все сделано. Дорога еще чиста?
      О'Хара покачал головой:
      - Ты видел на площадке того сластену?
      - Да. Он тут болтается уже минут десять. - Раскоряка посмотрел через плечо. - Вон, пришел. - Бригадир остался у двери, словно охраняя вход.
      - Мне нужно увидеть владельца цирка, - раздался голос с сильным пендианским акцентом.
      Раскоряка отступил в сторону и протянул руку в направлении О'Хары.
      - Вот он сам. - Бригадир рассмеялся и вышел, а пендианец поднялся по ступенькам и остановился у входа.
      Посетитель посмотрел на Диввера, нахмурился и поклонился, как принято на Пендии, когда старший приветствует младшего. Диввер едва заметно кивнул в ответ. Посетитель задержал взгляд на Диввере и сказал:
      - Я Мизан-Нье Крав, служащий отдела по надзору при муниципалитете Вестховена.
      - Диввер-Сехин Тхо.
      Крав повернулся к О'Харе, потом снова взглянул на Диввера:
      - Могу я спросить, почему вы здесь?
      - Можете. - Диввер начал закипать. Вот в чем дело! Вот что имели в виду люди, когда говорили о сладкоежке. Крав не давал разрешения на выступление, дожидаясь взятки. Наверное, принял его за следователя.
      - Итак, почему вы здесь?
      - Это не ваше дело.
      О'Хара усмехнулся:
      - Ну-ну, Скивви, не надо так разговаривать с высокопоставленным чиновником муниципалитета. - Хозяин повернулся и посмотрел на Крава. Скивви пришел сюда получить работу. А вы что подумали, Краб?
      - Крав, мистер О'Хара. - Чиновник сложил руки на груди и высокомерно взглянул на Хозяина. - Судя по афишам и плакатам, развешанным и расклеенным по всему городу, вы намерены провести парад и премьерное выступление по расписанию.
      О'Хара кивнул:
      - Верно. Вы очень наблюдательны. - Хозяин повернулся к Дивверу. - Я же говорил, что у пендианцев острое зрение.
      - Мистер О'Хара, - заговорил Крав, - мне казалось, что мы достигли взаимопонимания.
      О'Хара развел руками:
      - Что я могу поделать, Краг? Они же просто тупицы. Я им повторяю раз за разом, но до них никак не доходит.
      Крав прищурился.
      - Я уже говорил, О'Хара, - ни парада, ни шоу... если только не будут выполнены определенные условия.
      Он повернулся, промаршировал к двери и оттуда посмотрел на Хозяина.
      - Только появитесь на улицах Вестховена или впустите в палатку хоть одного зрителя, и я вас всех арестую!
      Когда Крав вышел, О'Хара усмехнулся и повернулся к Дивверу:
      - Итак, что у нас?
      Диввер, проводивший взглядом соотечественника, нахмурился:
      - Негодяй! Он требует от вас денег! О нем нужно сообщить в Бюро жалоб...
      Хозяин поднял руку:
      - Придержите-ка коней. Кравом занимаются. Мы говорили...
      Диввер пожал плечами:
      - Вы объясняли мне, что цирк вне политики, когда нам помешал этот... Раскоряка, сообщивший, что его люди вернулись с участков. Разве люди голосуют на муниципальных выборах?
      О'Хара поднял брови и поджал губы.
      - Они находятся здесь достаточно долго, чтобы получить такое право. А что, не должны?
      - Вы ведь говорили, что цирк вне политики.
      - Я же не могу запретить им голосовать, так? - Он пожал плечами. Кроме того, все три вестховенских кандидата приходили сюда и предлагали приличные деньги за голоса труппы.
      Диввер поднялся.
      - Покупка голосов! Это... позор! Пережить лишения революции, чтобы...
      О'Хара поднял руку:
      - Успокойтесь, Скивви. Вам не из-за чего расстраиваться.
      Диввер опустился на место.
      - Если вы отправитесь с нами, то увидите кое-что похуже.
      Диввер сложил руки на груди и фыркнул:
      - Вы знаете, чьи кредиты купят эти выборы?
      - Давайте посмотрим. Каждый кандидат обещал по пять кредитов за участие в голосовании. Это пятнадцать. Ну как пройти мимо таких легких денег! Люди берут кредиты, а потом используют возможности тайного голосования.
      Диввер снова поднялся, заложил руки за спину и начал расхаживать перед столом Хозяина.
      - Это возмутительно! Да, возмутительно. Революции всего три года, а коррупция уже процветает! Взятки, подкуп избирателей... - Он остановился и посмотрел на О'Хару. - Я должен сообщить об этом! Все эти...
      Хозяин покачал головой:
      - Нет. Мы решаем подобные вопросы по-своему. Мы никогда не зовем полицию. - О'Хара пожал плечами. - Кроме того, от полицейских потом не так легко отвязаться. Гораздо лучше, если делом занимается Ловкач.
      Диввер сел.
      - Что же он может предпринять? Я не понимаю...
      - Это вроде того, как мы выходили на орбиту вокруг Масстоуна в прошлом сезоне. Сейчас орешки щелкать трудно, и...
      - Орешки?
      О'Хара покачал головой и поднял брови.
      - Господи, да откуда вы свалились? Орешки - это то, во что нам обходится каждый день работы. Нам ведь приходится много платить - за топливо для шаттлов, за продукты, рабочим, за обслуживание. А еще всякие налоги, сборы, пошлины... В общем выходит до сорока девяти тысяч кредитов в день. Это и есть наши орешки.
      - Понятно.
      - Так вот, как только мы выйдем на орбиту и развернем шапито, вы увидите, почему нам приходится платить по полной программе.
      - По полной программе?
      - Ну да, я же сказал. В общем, едва мы прибыли на Масстоун, как на нас сразу набросились эти специалисты по вымогательству. - О'Хара подался вперед и ткнул в сторону собеседника толстым пальцем. - Я понимаю, что чиновникам платят мало и наша помощь им весьма кстати, но вымогатели совсем другое дело. Мы не идем на уступки. Это принцип.
      Диввер решил, что перед ним принципиальный человек.
      - И что вы сделали?
      - Ловкач отправился на планету на нашем рекламном шаттле и заказал новые афиши, постеры и все такое. - О'Хара потянул себя за бороду, покачал головой и усмехнулся. - Понимаете, мы уже несколько недель вели на Масстоуне рекламную кампанию, и любители половить рыбку горели желанием поскорее встретиться с нами. Ловкач разослал рекламных агентов по всем большим городам, везде висели афиши, все средства массовой информации только и трубили о скором представлении. И тут нам говорят, что ничего не получится из-за трудностей с получением разрешения. - Хозяин хлопнул себя по колену. - Через неделю Масстоун оказался на грани революции, и власти умоляли нас поскорее начать выступление. Ни о каких разрешениях уже и речи не было. Ну, мы сели, подумали и кое-что придумали. Понимаете?