- Лучше иди спать... Мне нужно поговорить с этим человеком.
      "Человек, который убил" произнес эти слова с властностью самца и с нежностью любовника.
      Маленькая негритянка тотчас же послушалась. Спустя некоторое время из соседней комнаты стало доноситься ее короткое дыхание, а потом через несколько минут раздался резкий серебристый смех. Она, может быть, грезила во сне о вечере в театре, о "Глории Свэнсон" из бара... Изумительная "танцовщица", которая, как утверждают, была в начале своей карьеры чистильщицей сапог в отеле Дрэйка.
      Но мне некогда размышлять о негритянке... перед моими глазами находится таинственный негр, замешанный в тяжелых трагедиях. Нелегко было заставить говорить его. Потребовалась вся дипломатия Гарри и его тонкое знание негритянской души (он долго жил в Южных Штатах, где много негров), чтобы негр решился отвечать на мои вопросы.
      Комната, где мы сидели, была бедно обставлена и, если судить по обилию пыли в углах и на стенах, наша прекрасная спящая соседка не очень-то любила работы по домашнему хозяйству.
      Но так как она - женщина и притом еще негритянка, то есть вдвойне кокетлива, по сравнению с белой, - то и несла заботы об элегантности. Я заметил на стенах несколько гравюр, которые продаются на Улуэртзах - на знаменитых базарах - по 5 и 10 центов. Базары эти хорошо известны всем, кто бывал в Америке. Дальше на стенах красовались два колье с жемчугом, того же происхождения, и ширма с отпечатком патриотизма, так как она изображала известного государственного деятеля, президента Мак-Кинлея, над головой которого имелась надпись в виде кольца, говорившая о том, что золотошвейка оплакивала трагическую смерть этого деятеля.
      "Человек, который убивал" положил на столик одну из тех маленьких трещоток, которые раздаются в ночных кабачках, чтобы гости могли шумом, производимым этими трещотками, выразить свое великое удовольствие. Негр несколько раз брал игрушку и хлопал ею.
      Было бы трудно и не менее скучно пытаться передать фразы негра дословно. Гарри вырывал их у него с тем знанием, терпением и заботливостью, с которой очень опытный и нежный зубной врач удаляет зуб, вызвавший неприятные осложнение.
      Впрочем, я чувствовал, что этот негр был только пешкой в руках других, что судьба случайно заставила его выполнять роль ужасного "стрелка" за вознаграждение от гангстеров.
      Будучи совсем молодым, этот негр работал на заводе Мичигана, но потом он "работал" в предприятии бутлегеров в Мильвок. Здесь он впервые вошел в соприкосновение с "underworld", т.е. с подпольным миром.
      Оттуда он переехал в Чикаго, где занимался доставкой пива. При "сухом" режиме это не было особенно мирным занятием. Дело шло, главным образом, о срывании "предприятий" вражеских банд, об устройстве для них "булавочных заграждений". Ясно, что для такой профессии требовалось оружие. Однажды ему пришлось стрелять, и он показал, что не неудачник в этом деле.
      Потом он "работал" с Литтлем Хайми, настоящая фамилия которого Вейсс. Это был очень жестокий поляк, о котором многие говорили, что он изобрел метод "вывод на прогулку" нежелательных свидетелей.
      Литтль Хайми, убитый вместе с одним своим единомышленником, враждебной ему бандой, любил удивлять всех своим цинизмом. Однажды, когда он гулял со своим адвокатом мистером В.В.О'Брайеном (тоже тяжело раненный врагами Хайми), он сказал:
      - Я не ненавижу своего брата, но я не хотел бы встретиться с ним, так как шесть лет тому назад, во время нашей последней встречи, он стрелял в меня из револьвера... Вот уже пятнадцать лет, как мы не разговаривали друг с другом.
      Брат Литтля Хайми принадлежал к враждебной банде.
      * * *
      Только благодаря Гарри я узнал анекдотический факт о двух братьях. Негр равнодушно упомянул о своей борьбе вместе с убитым автором метода "выхода на прогулку". Гарри тянул его за язык, и вот "стрелок" начал рассказывать о другом своем хозяине, некоем Дэффи, у которого "работал до Хайми".
      - Лукавый парень был этот Дэффи, - заметил Гарри. - Он обрабатывал так называемые "beer flats", [пивные квартиры] то есть кафе-пивоварни, устроенные в хороших комнатах, и зарабатывал много денег, так как в этих своеобразных кафе находили не только свежее пенистое пиво, но и хорошеньких девушек. У Дэффи был враг и конкурент, некий Хортон. Он хотел убить последнего, но не мог найти его, так как Хортон ухитрялся скрываться от него.
      Гарри обернулся к негру.
      - Не правда ли, когда ты был у Дэффи, он был очень зол из-за того, что вы не могли найти Хортона...
      - Хортона? - спросил, как бы очнувшись, негр.
      - Да, тип, которого нужно было оставить на месте. Тогда негр понемногу начал вспоминать:
      - Да, мистер Дэффи был зол из-за неудачи.
      Негр все еще питал уважение к бандитской иерархии.
      - Не только зол, но бешенствовал, - воскликнул Гарри. - Он даже сказал однажды: "Так как мне не удается убить Хортона, я убью его мать. Тогда он наверное будет присутствовать на ее похоронах, и мы там его прикончим". Но... как там говорится, месье, в пословице... Дэффи сам был убит прежде, чем успел привести в исполнение свой хитроумный план. Когда занимаешься профессией гангстера, некогда раздумывать и делать проекты. Но всего смешнее в этой истории тот факт, что и Хортон был убит, в то время, как его мать и поныне здравствует. Милая старая дама имела незаурядное счастье.
      Негр, казалось, не оценивал интересной, но ужасной истории, рассказанной Гарри. Он продолжал играть со своей трещоткой. Этот человек, который утверждал, что он не давал промаху, который приносил только смерть, - не был тигром, а только ребенком, большим, черным и покорным ребенком, слушавшим только того, кто ему платил.
      И этот ребенок сидит против меня. На его губах играет неопределенная улыбка... Он отвечает равнодушно, но без уловок. Он не хочет меня ни поражать чем-либо, ни ошеломлять какой-либо новостью. Он пассивен. Чтобы оживить его немного, нужно заговорить с ним об огнестрельном оружии...
      Оставив, наконец, свою трещотку, он показывает мне свой пистолет большое и тяжелое оружие - таким образом, как элегантная дама показала бы свое ожерелье. Он добавил, что владеет также ружьем-пилой.
      Чикагские бандиты охотнее всего пользуются ружьем-пилой. Что оно собою представляет? Это карабин нормального образца, у которого часть дула и приклада сделана таким образом, что укорачивает его до размеров автоматического пистолета с прилаженным прикладом, которым когда-то снабжалась германская армия.
      Гангстеры очень ценят точность стрельбы такого рода оружия, многочисленные модели которого я видел в управлении центральной полиции на Стэйн-стрит и в бюро коронера доктора Бэйндзена, в Сити-Холл, где они в качестве вещественных улик классифицируются и регистрируются прелестными молодыми девушками, служащими в бюро коронера.
      Упоминания об излюбленном ружье гангстеров было вполне достаточно, чтобы возбудить негра. Он поднялся и, воображая, что держит в руках такое ружье, показал, как нужно его держать. Глаза его заблестели, мускулы напряглись. Он сделал сперва один воображаемый выстрел, затем второй... третий.
      В эту минуту он был мне ужасно противен - этот чернокожий гангстер, но в то же время я его жалел от всего сердца. В один прекрасный день хорошо направленная пуля уложит его навсегда точно так же, как он до сих пор укладывал других.
      Я, зная нравы гангстеров, живо представил себе картину убийства негра. Чтобы не узнали его трупа, убийцы, связав ему ноги металлической веревкой, позаботятся изуродовать его или обольют его тело, а в особенности лицо и руки, кислотой. Метод обжигания кислотой и уродования тела употребляется гангстерами также при пытках живых людей, когда они желают выжать от последних какие-либо тайны.
      Гарри, во время оживленной демонстрации "стрельбы" из ружья-пилы, сидел неподвижно. Когда негр спросил у него, который час, он ответил ему вопросом:
      - Сколько ты возьмешь за убийство одного субъекта, который мне мешает? Тебе ведь известно, что я не богат, поэтому не проси у меня "grand".
      "Grand" - это тысяча долларов.
      Негр приподнял голову и сказал:
      - Ладно, я думаю, что за три листа...
      Один "лист" - это сто долларов. И находятся еще люди, которые утверждают, что жизнь в Америке дорога! Только три листа - так дешево!
      * * *
      Рассветало. Эта ужасная беседа, прерывавшаяся часто молчанием, перемешанная фразами, которых я не могу приводить, продолжалась довольно долго. Я почувствовал общую усталость. Мерзкий запах стал еще более несносным. Я хотел уйти, перевести дыхание, забыть немного об этом... Забыть!
      * * *
      Несколько часов спустя мне удалось на момент забыть об этом, когда под руководством одного из директоров заводов "Swiftand Co", мистера Р. Уитсона, я осматривал классические скотобойни Чикаго... Я слышал почти человеческий крик свиней, которых вешают совершенно живыми прежде, чем резать. Я видел, как огромные быки падали под ударами автоматического топора. Но... это на меня подействовало не так ужасно, как движения негра с воображаемым ружьем-пилой. Негры, убивавшие на бойне скот, показались мне добродушными нежными мальчиками.
      После осмотра скотобоен мистер Уитсон пригласил меня к завтраку. Вместе с нами завтракал выдающийся человек, гость Уитсона, месье Альберт Ронер, главный секретарь международной комиссии воздушного сообщения.
      Хозяин иронически спросил нас, не отбил ли нам аппетита вид гекатомб, которые мы только что посетили.
      - Я видел ночью более ужасное зрелище, - ответил я. Я все же не мог позабыть черного гангстера.
      Более ужасное зрелище, чем чикагские скотобойни!
      Глава 14
      Тайны шести масок
      Не правда ли? Я делал довольно печальные визиты, имел очень неприятные встречи, и все-таки никто меня за это не станет упрекать или обвинять. Крупные полицейские чиновники, серьезные профессора и очень почтенные коммерсанты знают про мои профессиональные сношения с миром гангстеров, и, однако, это вызывает с их стороны только доброжелательное любопытство.
      Странно, не правда ли? Это, действительно, незаурядное явление, освещающее всю проблему бандитизма.
      Все почтенные и честные граждане, все люди со здравым рассудком, - а таковых громадное большинство в великолепном городе Чикаго, - огорчены ужасными похождениями бандитов. Они возмущены их безнаказанностью, но все-таки не питают к ним настоящей "великой ненависти", о которой говорит поэт. Чем это объясняется? - Это, очевидно, является следствием того, что преступники принимают участие в общественной жизни, их постоянно видят и по внешности они далеки от "ужасного вида" классических бандитов, а наоборот, вид у них бизнесменов, солидно устроившихся на определенном месте, наконец они владеют красивыми автомобилями, великолепными виллами и... солидными счетами в банках.
      - Гнушаются и ненавидят гангстеров, как корпорацию, но каждый имеет своего гангстера-фаворита, - сказал мне не без основания и остроумия директор одного крупного торгового дома, находящегося в "петле".
      Это верно даже по отношению к полиции. Мы это видели раньше при различных разоблачениях. Полиция борется in corpore [в полном составе (лат.)] с бандитскими организациями, но в отдельности у полицейских есть друзья гангстеры. Связь части полиции с гангстерами, установленная во время скандальных разоблачений деятельности Зюты, долго служила притчей на языках даже самых выдающихся граждан. Точно так же много говорили в Америке о связи политических деятеле с преступниками.
      Я в течение своего описания нравов чикагских бандитов старался изо всех сил избегать личной оценки, предпочитая передавать мнения выдающихся граждан и специалистов свободной Америки. Принимая во внимание, что я только иностранный гость, я считал комментирование этого наболевшего вопроса весьма деликатным. Но можно ли удержаться от комментирования фактов, когда видишь полное бездействие общественных сил? Можно ли не удивляться, когда, вместо энергичного выступления органов государственной власти, борьбу власти взяли на себя весьма могущественные частные организации?
      По-видимому, в Америке существуют такие условия, что официальные органы власти бессильны бороться с язвой бандитизма. Для этого и созданы тайные частные организации...
      Тем более знаменательно, что именно в этих частных организациях гангстеры видят своих неумолимых врагов, а не в полиции и не в детективах.
      Эти частные организации образуют настоящую армию, конечно, не всегда единодушную, но ее смело можно назвать антикриминальной армией.
      Армией этой руководят три полковника: полковник Роберт Айлем Рандольф, полковник Кальвин Боддард и полковник Гарри Баррет Чемберлен. Три весьма любезных и галантных господина, с которыми я имел удовольствие встретиться. Они очень образованны, изобретательны и действительно храбры. Но известно ведь, что американские полковники по существу не являются военными. Поэтому этим вождям антикриминальной армии можно сделать упрек; им недостает единства, что вредно отражается на их благотворном деле.
      Полковник Чемберлен, осуществляющий директивы бывшего судьи и весьма почтенного и уважаемого президента Фрэнка I. Лиска, возглавляет знаменитую чикагскую комиссию по борьбе с преступностью, о которой я уже говорил несколько раз. Эта комиссия составила в мае 1930 года список двадцати восьми врагов общества, которых предложила объявить вне закона. До сих пор только двое из этих врагов общества выбили из строя... но не благодаря юстиции, а только вследствие мести враждебных им банд.
      Юмор, очевидно, не покидает чикагцев и в отношении серьезных проблем. Если чикагская комиссия по борьбе с преступностью предлагает объявить вне закона гангстеров, если она угрожает им секирой палача или еще лучше электрическим стулом, то почему же не бить их также... фискальным мечом? Комиссия додумалась до оригинальной идеи - обложить известных, загребающих большие деньги гангстеров... подоходным налогом. Я никак не могу себе представить, как Аль Капоне заявит податному инспектору Цицеро о своих доходах от преступлений!
      Получая большие суммы в виде добровольных взносов от богатых граждан, чикагская комиссия по борьбе с преступностью помещается в великолепных бюро на Уэст-Эдемс-стрит, №300. Комиссия имеет большой персонал психологов, дактилографов, юристов, статистиков, чертежников и других.
      - В сущности, ужасные похождения бандитов имеют и хорошие последствия, - сказал мне вышеупомянутый директор крупного торгового дома. - Из-за них известное число честных и хороших людей получило прекрасно оплачиваемые должности. Если бы не стало вдруг бандитов, что было бы с армией служащих полковника Чемберлена?
      Полковник Кальвин Боддард организовал службу уголовного розыска, работая в полном контакте с университетом. Мистер Боддард производит импонирующее впечатление своим высоким ростом и очень широкими плечами. Когда я впервые отправился в помещения его бюро на Ист-Огио-стрит, №409, я был поражен, увидев его в куртке, с которой свисала кобура с внушительным револьвером.
      - Имея дело с нашими бандитами, лучше всего всегда быть наготове, заявил он мне.
      Полковник Боддард устроил лабораторию для криминальных изысканий и специальное бюро для установления судебного прошлого преступников. Для более рациональной постановки дела он отправился в Европу и изучил там методы работы подобных учреждений.
      - В Париже я хотел увидеть месье Бейля, но приехал туда на следующий день после его убийства, - сказал мне уважаемый полковник.
      Энергичный полковник не ограничился только введением в Чикаго европейских методов исследования. Он приступил к их усовершенствованию. В доказательство он показал мне не без гордости машину для изобличения лгунов, изобретенную одним из его сотрудников, мистером Леонардо де Келлером. Машина против лжи!
      Благодаря этой машине, как уверял меня уважаемый полковник, сразу становится видно, врет ли обвиняемый или говорит правду. Изобретение это состоит из аппарата, регистрирующего биение сердца и пульса.
      Полковник Боддард пригласил своего сотрудника продемонстрировать передо мной действие этого аппарата, построенного на принципах, изложенных в труде Бенусси о "Влиянии лжи на дыхание" и в сочинении любителя физических наук адвоката мистера Мэрстона, жившего в Бостоне.
      На мое туловище надели что-то вроде каучукового пояса, а кисть руки привязали к ручке аппарата. Эти оковы сообщались со стрелкой, описывающей двойную линию на бумаге, положенной на аппарат.
      - Если вы ответите искренно на мои вопросы, - сказал мне изобретатель, - двойная линия, которую чертит стрелка на бумаге, будет правильна. Если же вы будете неискренне отвечать на вопросы, тревога, которая охватит вас против вашей воли, заставит сильнее биться ваше сердце и ускорит ваш пульс... Я сумею убедиться в этом, констатируя неправильность начерченных линий...
      Я был слишком любезно принят полковником Боддардом и он был слишком горячим поклонником машины, изобличающей во лжи, чтобы я был способен проявить свой скептицизм. Я, таким образом, заявил, что изобретение просто великолепно... Стрелка же не запрыгала в сумасшедшем темпе, когда я утверждал это, побужденный к подобному утверждению только вежливостью...
      Ясно, что аппарат не уличил меня в неискренности, хотя...
      Я думал в этот момент только о том, что если бы аппарат действительно оправдал возлагаемые на него надежды, то последствия могли бы быть довольно серьезны. Вообразите, что арестовали Аль Капоне и Спайк О'Доннеля (иногда бывают ведь чудеса!) и машина Боддарда заставила их говорить правду, абсолютную, голую правду. Какие разоблачения были бы сделаны этими господами! Сколько политических, судебных и административных деятелей и чиновников было бы скомпрометировано! Для общественного мира Чикаго предпочтительнее, дорогой полковник, чтобы ваша машина для уличения во лжи осталась в области фантазии.
      Я обойду молчанием союз работодателей, который борется исключительно с "рэкетирами", и заговорю, наконец, об организации "Тайная Шестерка". Дело идет о тайном комитете Шестерки полковника Роберта Айлема Рандольфа. Шесть человек в масках играют в нем роль.
      Полковник Роберт Рандольф является весьма важной персоной; он обладает большим моральным авторитетом и руководит "Чикагским Коммерческим Союзом". Я уже упоминал об этом союзе. Место, выбранное "врагом общества", Спайк О'Доннеллем, когда он фотографировался вместе со мной, находилось как раз у здания Коммерческого Союза. Спайк О'Доннелль нарочно сделал это, чтобы доказать, что он не боится закона и его официальных или добровольных представителей.
      Тайный Комитет Шести вызывает необычайный интерес, благодаря своеобразной и окруженной тайной атмосфере, в которой он работает.
      Кто они такие шесть замаскированных людей, решивших лично бороться с гангстерами? Ведь их роль не шуточная, они обрекли себя на ужасную опасность.
      Полковник Рандольф заявил мне:
      - Они рискуют своей жизнью... Только мне одному известны их имена. Я никогда не разглашу их. Не придавайте никакого значения тем спискам, которые вам будут подсунуты. Эти списки все фальшивы.
      И, действительно, я не хочу верить, что первым из шести замаскированных борцов против бандитизма якобы является сын известного в Чикаго миллиардера-филантропа, а последним... красивая и смелая молодая женщина, не менее известная на берегу озера Мичиган...
      Комитет Тайной Шестерки образовался всего несколько месяцев тому назад, после того, как полковник Рандольф констатировал, что частные организации, ведущие борьбу с бандитами (об этих организациях я выше говорил) оказались почти столь же "неспособными и слабыми", как официальная полиция... Но ведь чикагская комиссия по борьбе с преступностью сама обвиняла полицию в том, что она подкуплена.
      Великодушие лиц, содержащих Комитет Шести, безгранично. Их имена держатся втайне наравне с именами самих членов комитета, называемых "исполнителями". Минимальное содержание каждого члена комитета составляет двадцать пять тысяч долларов, но так как пожертвования в пользу комитета стекаются со всех сторон, жалованье "исполнителей" будет еще увеличено!
      Если один из неустрашимых шести замаскированных людей будет убит в схватке с гангстерами и он окажется небогатым, его родственники будут обеспечены в материальном отношении. Что же касается риска, которому подвергаются маски, то интересно привести рассказ полковника Рандольфа, тогда все станет понятно:
      - Несколько времени тому назад один бывший полицейский сделался гангстером (такие истории могут случаться) и был серьезно ранен своими противниками, с которыми у него был спор из-за какой-то темной аферы с бриллиантами... Один из наших тайных осведомителей, имеющий доступ в подпольный мир преступников, предупредил нас, что в определенную ночь враги бывшего полицейского проникнут в его дом с намерением окончательно покончить с ним... Бывший полицейский, извещенный нами об опасности, угрожающей ему, умолял нас о помощи. Нужно всегда спасать человеческую жизнь, даже тогда, когда эта жизнь не особенно ценна... Наша Шестерка была поднята на ноги... Четверо из наших замаскированных героев заранее спрятались внутри дома бывшего полицейского. Они долго ждали. Наконец, легкий шум заставил их насторожиться... Пришли убийцы. Двое из них пошли вперед, а два других остались караулить у входа... Здесь на сцену выступили наши маски... Борьба была жестока... ужасна! Пули свистели кругом, люди бились в темноте, в пороховом дыму... бандиты упорно защищались... Четыре мертвеца осталось там: два бандита, бывший полицейский и один из наших тайных героев. Два других бандита, довольно серьезно раненные, успели, однако, убежать... Вот какова наша роль! На жизнь и на смерть. Я бы мог рассказать вам и про другие, не менее трагические проявления нашей активности... Но достаточно и этого. Мы потому можем работать так успешно, что действуем в полной тайне. У нас нет никакой личной амбиции.
      Слова полковника Рандольфа абсолютно правдивы, так как он не из тех людей, которых можно взять под сомнение. И если я навел соответствующие справки в мире гангстеров, то сделал это не ради получения подтверждения захватывающего рассказа полковника Рандольфа, а только из-за репортерского любопытства...
      - Да, история о схватке между нами и "замаскированными дьяволами" верна, - заявил мне один из видных гангстеров. - Были вооруженные столкновения еще более жестокие и ужасные, чем это... Ах! Если бы "копы" работали, как эти проклятые маски, то не сдобровать нам... Не знаю, что стало бы с нами...
      Гнев и негодование чувствовались в голосе моего собеседника. По-видимому, он думал, что если частные граждане Чикаго начнут защищаться, как эти маски, то придется отказаться от всего... от всех благ, от...
      Более или менее известные гангстеры никогда не выходят из своих домов без одного или нескольких телохранителей... Я представляю себе, что полковник Рандольф, создатель спасительного тайного комитета шести, тоже окружен телохранителями, и никто не осмелится сорвать маски с лиц шести его храбрецов.
      Глава 15
      Семейный пансион Дяди Сэма
      Я должен был познакомиться с Томми, однако он не явился к условленному часу. Томми не сдержал обещания по важной причине, и мне волей-неволей пришлось простить ему. Он был посажен в тюрьму в Рокфорде по обвинению в убийстве бутлегера Джиовинго. Чикагские газеты долго обсуждали детали этой драмы.
      Джиовинго был убит в лимузине одиннадцатью выстрелами, произведенными из другого автомобиля. Как раз в тот момент автомобиль Томми промчался мимо места драмы. Полиция поэтому арестовала Томми, настоящая фамилия которого Аббот. Томми Аббот является известным гангстером в Чикаго. Полиция, между прочим, задержала телохранителя Томми, некоего Вильяма Салливэна, очень популярного в чикагском преступном мире. Я уже встречался с этим Салливэном. Наконец, полиция также арестовала двух друзей Томми Аббота, которых зовут Роберт Уит и Джо Пиччионе. Они "случайно" были найдены в лимузине убитого Джиовинго... По крайней мере, они утверждают, что случайно очутились в его машине. Вероятнее всего Джиовинго был убит по классическому методу "вывод на прогулку".
      Итак, мне не удалось проинтервьюировать выдающегося гангстера Томми Аббота.
      Гангстеры, вне своих "дел", являются весьма учтивыми и любезными людьми. Два гангстера, с которыми я сегодня беседовал, и которые обещали познакомить меня с Томми, очень удручены тем, что расстроилась встреча моя с известным гангстером.
      - Видите ли, месье, - сказал мне один из гангстеров, - мы никогда не могли бы допустить мысли о том, что бедного Томми будут держать так долго под арестом. По обыкновению такие, как он, должны немедленно освобождаться под залог...
      Другой гангстер добавил:
      - Как они смеют держать так долго наших молодцев в тюрьме?!.. Это позор!.. Это неслыханно!
      Заметьте себе, дорогие читатели, что эти бандиты нисколько не считают арест Томми и его единомышленников нарушением законов Штата. Они не считают Томми невинным ягненком. Нет! Они только жалуются на нарушение "правил игры" со стороны юстиции. А "правила игры" здесь, в Чикаго, состоят в том, что обвиняемого - даже в тяжелом уголовном преступлении - нужно немедленно освободить под залог.
      Ого, эта индивидуальная свобода в Америке!
      В Чикаго ее следует уважать даже в отношении криминальных преступников!
      Вы хотите примера? - Пожалуйста!
      В предыдущих главах этой книги вы видели, что после убийства репортера "Чикаго Трибюн" Джека Лингла, полиция арестовала известного бандита Френка Фэстера, которому принадлежало оружие, найденное около Лингла. Это была улика, но недостаточная. Но вдруг обнаружилась еще другая улика, более тяжелая. Френк Фэстер, по обыкновению, просил освободить его под залог, для чего он был отправлен в Управление судебного попечительства. Здесь он, однако, формально был опознан полицейским автомобильной бригады - Энтони Рутзи. Этот полицейский сейчас же после выстрела в Лингла у пригородного вокзала видел, как из подземного хода поднялся на улицу человек и бросился бежать. Энтони Рутзи погнался за ним вокруг домов-блоков, но не мог его задержать.
      - Это он, ей-ей, это он! - кричал полицейский Энтони Рутзи, увидев Фэстера в зале заседания, где разбираются дела об освобождении под залог.
      Кажется, что этого достаточно для того, чтобы признать улики против Фэстера тяжкими! Если бы Фэстер был арестован во Франции или в другом европейском государстве, то он при таких уликах остался бы под замком. Лига прав человека и гражданина не смела бы поднять протест против дальнейшего заключения его в тюрьме.
      - Но... Фэстер был арестован в Америке, и еще лучше - в Чикаго! И вот, несмотря на такие тяжелые подозрения, судья управления судебного поручительства решил, что Фэстер должен быть выпущен на свободу под залог в двадцать пять тысяч долларов, если в течение двух месяцев обвинение против него не будет доказано настолько, что его можно предать суду.
      Можно ли не "восхищаться" таким изобретательным методом, пускающим опять в обращение отъявленных бандитов?!
      Нужно ли после этого удивляться, что количество и сила бандитов не уменьшаются?
      Не подумайте, что двадцать пять тысяч долларов являются суммой, делающей решение судьи только теоретическим! - Нет! Эта сумма будет внесена Фэстером, и решение судьи будет приведено в исполнение. Фэстер уже старый гангстер с солидным "стажем", так что внесение этого залога нисколько не заставит его подтянуться и изменить свой расточительный образ жизни... Кроме того, вообще, как гангстер, Фэстер имеет верных друзей, которые могут прийти ему на помощь.
      Наконец, есть много частных явных (не тайных) предприятий, где преступники - слушайте, господа! - преспокойно могут получить средства для внесения судье залога, выплачивая их потом этим предприятиям ежемесячными взносами с процентами. Эти предприятия, делающие хорошие коммерческие обороты и руководимые весьма порядочными людьми, служат для других столь же честных и порядочных людей весьма надежным местом для вложения своих капиталов.
      Америка, являющаяся страной кeпли и продажи par excellence, [по преимуществу (франц.)] силой обстоятельств вынуждена была учредить практическую систему выплаты судебного залога. Коммерческая сделка доведена в Америке до кульминационной точки. Точно так же, как покупают в рассрочку автомобиль или радиоаппарат, покупают в кредит маленькую добрую "временную свободу". Нужно только сделать первый взнос из расчета пяти или десяти процентов с суммы потребованного судьей залога... и обвиняемый свободен! Конечно, потом следуют взносы в определенные сроки с надбавкой процентов. Ах, эта мягкая и нежная американская юстиция! (Прежде всего в Чикаго!)
      Но пока мои собеседники - мы, конечно, сидим в баре за бутылкой хорошего виски - находят, что по отношению к "бедному" Томми американская юстиция чересчур сурова.
      - В конце концов он все-таки выпутается, - сказали почти хором оба гангстера.
      * * *
      Гангстер, обвиненный в преступлении, почти всегда выпутывается из сети правосудия. Иначе и не может быть, ибо вся суть в законах Штата. Постановление суда должно быть всегда единогласным. Но как этого достигнуть?
      Трудно себе представить, чтобы суд состоял исключительно из отважных граждан, не боящихся мести банды, члена которой они должны осудить.
      Это и заметили мне мои два осведомителя из лагеря гангстеров. Один из них сказал:
      - Сами судьи боятся нас.
      - Однако Аль Капоне был приговорен к году тюремного заключения за ношение запрещенного оружия, - возразил я. Бандиты разразились громким смехом.
      - Аль Капоне был приговорен потому, что он этого сам хотел. Он был тогда в большой опасности и предпочел лучше сидеть в тюрьме, чем быть убитым.
      Я убедился потом, что жизни Аль Капоне тогда действительно угрожала опасность. Буг Моран поклялся "ликвидировать" Аль Капоне. Это было еще до их примирения, прерванного потом новой ссорой. Да, ужасный "человек со шрамом", неустрашимый "Великий Парень" боялся смерти и решил, что лучшим укрытием для него будет тюрьма.