Бандиты Чикаго

      - Надеюсь, я ему понравлюсь...
      - Ладно, постараюсь устроить вам встречу с ним.
      О'Доннелля в действительности зовут Эдуардом. Его прозвище "Спайк" (острие, клин) дано ему за его высокий рост. Он был для меня уже знакомой фигурой. Во-первых, он фигурирует на видном месте в списке врагов общественного порядка, опубликованном знаменитой чикагской комиссией по борьбе с преступностью. Во-вторых, я знаю, что не достигший еще сорокалетнего возраста Спайк О'Доннелль теперь является самым старым гангстером в Чикаго... Кроме того, я знаю, что его считают виновным во многих преступлениях.
      Некоторые люди патетически называют Спайка О'Доннелля "бессмертным", так как он уже двадцать раз самым чудесным образом избежал смерти.
      Его теперешние отношения с Аль Капоне покрыты мраком тайны, но было время, когда между ними происходила отчаянная борьба, и банда Капоне нанесла гангстерам О'Доннелля тяжелые потери. Один из братьев Спайка, Вальтер О'Доннелль, был убит, а другой, Томми О'Доннелль - серьезно ранен, однако сам Спайк О'Доннелль всегда отделывался легкими царапинами.
      По крайней мере, до сих пор ему удавалось счастливо избегать смерти. До сих пор... так как его враги все еще не потеряли надежды уничтожить этого ирландского великана, так долго презиравшего смерть. Всего несколько недель тому назад таинственные автомобилисты стреляли через открытые окна дома Спайка О'Доннелля, и град пуль прожужжал мимо его ушей.
      Нет ничего удивительного в том, что Спайк О'Доннелль долго не решался, несмотря на все мои ухищрения и протекции, назначить мне rendez vous. Это, несомненно, не было кокетством с его стороны, а законным желанием знать, кто хочет его встретить, для какой цели и... не сопряжена ли беседа со мной с какой-либо опасностью.
      И вот, в один прекрасный день, когда я уже потерял надежду увидеть светлые очи рослого и знаменитого старшины гангстеров, ко мне явился один из моих "посредников" и доложил:
      - Сегодня после полудня, ровно в два часа, мы прогуляемся пешком по одной улице... Спайк О'Доннелль обещал мне прийти...
      Итак, невозможное стало фактом... Не успели мы пройти пятидесяти метров по размягченному солнцем тротуару, как я увидел очень высокого джентльмена, весьма богато и изящно одетого, шедшего нам навстречу. Он приближался небрежными шагами, держа в руках сигару, а руки в карманах. Взгляд его выражал беспокойство, недоверие...
      Мой посредник познакомил нас. О'Доннелль наклонился ко мне своей мощной фигурой. Станем ли мы вести беседу здесь, на улице, среди бела дня, когда тысячи прохожих снуют взад и вперед?
      Не будет оскорблением для ирландцев, если я замечу, что многие из них смягчаются, как только выпьют виски. Вспомнив об этом и желая разбить лед недоверия, я нарочно сказал:
      - Не пойдем ли мы в "ящик", где можно найти настоящий продукт?
      - Что? - вспыхнул Спайк О'Доннелль. - Вы думаете, что заставите меня пить? Меня? Ах, вы!
      Он дружески ударил меня по плечу с такой силой, что я едва не свалился.
      - Разве вы не знаете, что еще никогда в своей жизни я не употреблял алкоголя?.. Ни вина, ни пива, ни виски. Я даже не прикасаюсь к ним.
      Произнося эти слова, он сделал весьма комичный жест отвращения и надул губы. Я возразил:
      - Но ведь именно "booze" [спиртной напиток (разг.)] обогатил вас...
      Спайк О'Доннелль инстинктивно поднес свою правую руку к галстуку, где великолепный бриллиант, величиной в орех, красовался тысячью огней.
      - Да, я немного заработал денег с тех пор, как занимаюсь бизнесом.
      Вдруг старшину гангстеров охватывает негодование. Он начинает уверять меня, что по существу он славный человек. Для большей убедительности он прибегает к живописной красноречивости, украшая свою речь дублинским жаргоном и чикагской божбой и иллюстрируя ее сильными дружескими ударами по моим несчастным плечам.
      - Я враг общества? Ведь я дитя Чикаго! На скотобойнях все меня знают и стар и млад. Я родился в этом квартале. Меня обвиняют в целой серии преступлений? Фуй!.. Сэлтис, другой гангстер, пытался убить меня, я это знаю, все-таки я не мстил ему... Уже десять раз покушались на мою жизнь. Я был ранен... Но я еще не умер. Бог не захотел этого.
      Бог! Что вы скажете еще? И бедного Бога замешали в изумительную историю чикагских бандитов!
      Спайк О'Доннелль продолжал:
      - Пытались ликвидировать меня всеми средствами. Совсем недавно разразился скандал, названный "скандалом автоматических машин". Подпольные аппараты, служащие для азартных игр, были конфискованы и забраны полицией, но затем их опять нашли в полном ходу в каком-то speakeasy.
      По номерам, отмеченным в официальном протоколе, сразу констатировали, что это аппараты, ранее конфискованные полицией. Ясно, что некоторые злоумышленники из среды полицейских продали конфискованное имущество. Шесть полицейских офицеров было скомпрометировано в этой афере... и все-таки злые языки поговаривали, что я был инициатором этой "комбинации". Я! Слышите?
      Он перевел дыхание и вздохнул:
      - Они еще плохо знают Спайка О'Доннелля, - продолжал он. - Правда, у меня было нечто вроде бурной молодости...
      Он сделал маленькую паузу, ибо невольно выдал себя, намекнув на теневую сторону своего прошлого... Он быстро и уверенно сказал:
      - Теперь я добрый отец семейства... Я вам уже сказал, что никогда не употреблял алкоголя. Я "сухой", абсолютно "сухой", каковыми не являются защитники целомудрия и трезвости, желающие засадить меня в тюрьму... Кроме того, я благочестивый человек. Спросите об этом священника прихода Святого Петра и францисканских отцов церкви... Каждое воскресенье в 11 часов я присутствую на богослужении, каждый месяц я исповедываюсь... Вот кто такой Спайк О'Доннелль!
      Казалось, он сам увлекся панегириком себе. Если это была комедия, то он, во всяком случае, был замечательным актером.
      Увидя скептическое выражение моего лица, он решился на откровенное признание:
      - Ах, да, я забыл сказать вам, что у меня особая слабость... Я обожаю боксерские матчи. Иногда я покрываю 1200 миль, чтобы увидеть хороший матч. Бывает, что я вожу своего сына Патси на состязание в Нью-Йорк... Моему Патси теперь 14 лет, он пойдет в университет и станет иным человеком, чем я. Я от него, поскольку это возможно, скрываю все мои дела и похождения. Он очень гордится мною.
      Трезвый, благочестивый, добрый отец семейства!
      Я решил использовать конъюнктуру и спросил Спайка О'Доннелля, согласен ли он сняться со мною у фотографа. Он вспыхнул и разразился целым потоком ирландских ругательств. Здесь сказалась боязнь засады, недоверие.
      Но потом Спайк О'Доннелль успокоился. Я очень убедительно доказал ему, что если снимок будет сделан в центре Чикаго, то это будет ему же на пользу. Во-первых, он этим покажет полиции, официально гоняющейся за ним, что он, собственно, не скрывается, во-вторых, он покажет своим врагам, что он их не боится.
      Мои слова имели громадный успех. Спайк О'Доннелль преобразился и ухватился за мое предложение.
      - Клянусь Юпитером! - воскликнул он. - Ваша идея совсем не плоха... Получится замечательная фотография, которая удивит Америку!
      Он обещал мне уведомить меня, когда сумеет прийти... Он сам выберет место для съемки...
      Спайк О'Доннелль собрался уже уйти, когда я задал ему вопрос, щекотливый и характерный для Америки, который с начала нашей беседы был у меня на языке:
      - Правда ли, что вы, человек, занесенный в список двадцати восьми врагов общества, являетесь в то же время поставщиком угля для муниципалитета?
      - Это правда, - ответил, смеясь, Спайк О'Доннелль. - Я думаю, что никто не станет жаловаться на мои поставки. Я снабжаю город наилучшим углем, какой только имеется в продаже...
      * * *
      Не думайте, что Спайк О'Доннелль спешил выполнить свое обещание сфотографироваться вместе со мною. Мне пришлось опять прибегнуть к нескольким "посредникам" и "эмиссарам", чтобы заставить его сдержать слово.
      Наконец, наша встреча состоялась однажды после полудня у берега реки Чикаго около "Коммерческого Союза", одной из самых ненавистных бандитам организаций, борющихся против них. Мне было поставлено условием достать абсолютно надежного и испытанного в отношении конспирации фотографа. В сопровождении посредника, устроившего мне в первый раз встречу со Спайком О'Доннеллем, я посетил много фотографов прежде чем остановил свой выбор на одном молодом. Мне хвалили его профессиональную талантливость и абсолютную скромность. Одним словом, "человек без глаз и ушей".
      Спайк О'Доннелль прибыл к условленному часу, но на этот раз не пешком и не один. Он приехал в сильном и необычайно роскошном лимузине в сопровождении двух "друзей". Я решил, что это два его товарища, которые в случае надобности оказались бы его верными телохранителями.
      Еще более я убедился в этом, когда во время приготовлений фотографа "друзья" расхаживали вокруг нас и бросали взгляды, показавшиеся мне достаточно "профессиональными". Старшина гангстеров оказался весьма осторожным человеком.
      - Внимание!.. Не шевелиться... Еще одну пластинку. Так, хорошо... еще одну...
      Между двумя снимками Спайк О'Доннелль весело похлопывал по своим ребрам.
      - Знаете ли, месье, что в этот момент я являюсь прекрасной мишенью для тех, которые огорчены тем, что я еще болтаюсь на этом свете? Но я не боюсь этих проклятых идиотов... этих...
      Между тем, не обращая внимания на брань благочестивого старшины гангстеров, молодой фотограф кричит: "o'key". Знак того, что дело кончено. Быстрое рукопожатие, и красивый лимузин умчался вместе с О'Доннеллем и его друзьями. Больше я никогда не видел "старшину"...
      Глава 9
      Как гангстеры становятся хозяевами солидных предприятий
      - Знаете, месье, только что бандиты взорвали динамитом два салона красоты, - сказал мой осведомитель.
      - Что?.. Не довольствуясь убийствами своих соперников и нежелательных им свидетелей, бандиты Чикаго взялись теперь за истребление красивых женщин?! Довольно нелегкая задача, ибо нигде я, мистер, не видел столько красивых женщин, как в Соединенных Штатах Северной Америки, при этом элегантных, кокетливых!.. В этом отношении ваши улицы, магазины, конторы и театры представляют восхитительное зрелище. Ваши стенографистки, мистер, имеют вид дочерей миллиардеров. Вчера я, например, не решался протянуть руку маникюрше, ибо она показалась мне настоящей принцессой в парадном платье... я, по крайней мере, надеюсь, что "ананасы" не повлекли за собою жертв.
      Я невольно употребил слово "ананасы" вместо бомб, что было уже доказательством того, что я проникся жаргоном гангстеров. Мой собеседник ответил:
      - К величайшему счастью, были только материальные убытки, и дело обошлось без жертв... Но в данном случае слово "ананасы", употребленное вами, не особенно подходит. Вам следовало сказать "calling card" (визитная карточка). Эти покушения на самом деле являются предупреждением, данным бандитами владельцам взорванных предприятий. Это значит, что одна из банд гангстеров облюбовала себе отрасль дамского парикмахерства и собирается обеспечить за собою господство над этим видом коммерческой деятельности.
      - То есть, какое это господство?
      - Хозяева дамских парикмахерских и институтов красоты Чикаго будут вынуждены признать опеку бандитов и платить последним ежемесячную контрибуцию. За это бандиты обещают хозяевам предприятий повысить теперешние цены, взимаемые с публики, и устранить конкуренцию тех хозяев подобных предприятий, которые откажутся от "протекции" бандитов и будут держаться теперешних тарифных цен. Я думаю, что если преступная затея будет иметь успех, то найдется весьма мало хозяев, которые осмелятся стать "отщепенцами"... Такие упорствующие хорошо знают, чем пахнет отказ от обязательной "протекции" бандитов...
      ...Эти бомбы, месье, пока являются только предупреждением упорствующим, ультиматумом, потом последуют серьезные покушения... жертвы. Чтобы обеспечить успех, заговорщики возьмут под свою "опеку" также и профессиональный союз работников дамских парикмахерских и салонов красоты. Они добьются этого теми же приемами, как и в отношении хозяев. Вот уже несколько лет, как бандиты практикуют взимание контрибуции и конфискацию "сверхприбыли" с хозяев законных и честных промышленных и торговых предприятий в громадном размере. Это называется "racket", или еще "racketeering", а бандиты этих террористических организаций - "racketeers" или просто "рэкетирами"... Собственно, слово "racket" означает шум, гам. В Соединенных Штатах Америки, в общем, когда говорят о бандитизме, употребляют слово "racket". Но это неправильно, так как слово это имеет узкое значение, выражая террор "рэкетиров", подкрепленный шумом бомб. В Чикаго слово "racketeering" имеет весьма точное определение. Один из наиболее почтенных граждан г. Чикаго, мистер Гордон Л. Хостетэр, являющийся директором могущественного руководящего союза работодателей, ведущего борьбу с этим видом бандитизма, дал великолепное определение последнему:
      "Это мнимая протекция, навязанная хозяевам и служащим данного предприятия или торгового предприятия путем террора".
      ...Я советую вам, месье, отправиться к мистеру Хостетэру. Он вам покажет статистику, по которой "рэкетиры" причинили торговле и промышленности Чикаго много сотен миллионов долларов убытка... Он вам также расскажет о жертвах, о многочисленных коммерсантах и честных рабочих, убитых и раненных при попытке бороться с "рэкетирами". Ужасное положение, о котором вы не имеете понятия в Европе!..
      * * *
      Союз работодателей проявляет большую активность. Союз этот финансируется собственниками крупнейших промышленных предприятий Чикаго.
      Мистер Гордон Л. Хостетэр с изумительным упрямством ведет борьбу с "рэкетирами". Смелость и самоуверенность этого человека вдохновляют его сограждан.
      - Проблема "racketeering" очень сложна и, чтобы изучить ее, мне пришлось иметь с мистером Хостетэром продолжительные и весьма поучительные беседы. Прежде всего он указал мне на серьезность этой проблемы.
      - Начиная с 1927 года, преступная армия, благодаря своей успешной системе подкупа политиков, с каждым днем все более и более укрепляет свои позиции и становится угрозой для цивилизованного общества. Вот почему положение серьезно, вот почему понятно, каким образом разбитые в одном месте "рэкетиры", кажущиеся уже обессиленными, тотчас же начинают наступление в другом месте с еще большей наглостью и силой...
      Мистер Хостетэр объяснил мне систему "racket": бандиты, обеспечивая за собой террором моральное господство (если можно так выразиться) над известной отраслью торговли или промышленности, одновременно - силой или хитростью - захватывают также руководство профессиональным союзом служащих данного вида предприятий, замещая честных и неподкупных руководителей профсоюзов своими ставленниками...
      Если бы захотели составить статистику чикагских торгово-промышленных союзов и цехов, изнемогающих под ярмом бандитов, то есть тех, которые не могут существовать без уплаты контрибуции, главным образом в виде больших ежемесячных взносов, то оказалось бы, что их больше шестидесяти. Перечислять их было бы скучным занятием. Я называю первых попавшихся: союзы и организации пищевиков, булочников, пирожников, шоколадников, рыботорговцев, колбасников, еврейских мясников "кошер", молочников и мороженщиков. Кроме того, обильную дань платят мебельщики, обойщики, фабриканты штор, живописцы, стекольщики, экспедиторы, извозчики, шоферы, торговцы пневматическими принадлежностями, керосином и т.д.
      Я затрудняюсь перечислять их дальше. Следует лишь добавить, что жертвами "рэкетиров" являются даже дворники, швейцары, владельцы похоронных бюро, чистильщики сапог и... фабриканты автомобилей... Медицинские работники, как мы увидим в следующей главе, избежали участи других корпораций.
      Владельцы красильных и прачечных заведений заслуживают особого внимания; история "racketeering" в этой отрасли промышленности настолько сенсационна, что я не осмелился бы говорить о ней - из боязни быть обвиненным в преувеличениях, - если бы не неопровержимые данные, заверенные таким признанным авторитетом, как мистер Хостетэр, и точные факты, которые я привожу.
      Когда "рэкетиры" решили взять под свою "опеку" красильную и прачечную промышленность, они встретили со стороны руководителей ее упорное сопротивление. Шантаж, выстрелы и бомбы в конце концов сломили сопротивление "капитанов" этой промышленности. Только одно из крупнейших предприятий этой отрасли, руководимое мистером Корником, упорно отказывалось платить "оброк", наложенный бандитами, и повысить цены согласно выработанному ими тарифу. Тогда заработала "комиссия по борьбе с саботажем", учрежденная "рэкетирами" и применившая невероятный террор.
      Когда большой фургон вышеуказанной фирмы перевозил партию товара, он был остановлен "рэкетирами" и облит керосином. Бандиты основательно избили представителя фирмы, сопровождавшего фургон, так что тот лишился сознания... Когда фургон был объят пламенем, бандиты швырнули несчастного во внутрь, заперли дверь и оставили его гореть живым!
      После такого акта жестокости, достойного времен инквизиции и оставшегося безнаказанным, предприятие Корника пришло к заключению, что нужно подчиниться воле ужасных "рэкетиров", что и поспешило сделать. М-р Корник увидел, что закон осмеян, и что бандиты сильнее полиции, не боятся юстиции... одним словом, что бандиты сильнее, чем государство свободной Америки, что никто не может сопротивляться им.
      Факт о другом предприятии этой отрасли еще более характерен для Америки и назидателен. Предприятие это, старое и солидное заведение химической чистки, принадлежит весьма почтенному и богатому человеку, мистеру Морису Бекеру.
      Мистер Бекер был одним из последних, осмелившихся сопротивляться хищнической опеке бандитов. Он обратился к содействию юстиции, но вскоре убедился в отсутствии правосудия...
      Мистер Бекер понял, что сопротивление бесполезно. Но здесь - это было два года назад - ему пришла в голову почти гениальная мысль. Так как он не желал, чтобы его солидное предприятие подпало под власть "рэкетиров", что заставило бы его примкнуть к созданному бандитами "картелю", повысить цены и выполнять все условия, установленные "покровителями" для красильно-химической промышленности, - то он обратился за помощью к... Аль Капоне. Он предложил "императору бандитов" сделаться компаньоном фирмы Бекер. Аль Капоне согласился.
      Столицей штата Иллинойс почему-то является маленький городок Спрингфилд. Логичнее было бы, если бы столицей штата был Чикаго, но факт остается фактом. И вот, если вам когда-либо придется проехать мимо этого городка, советую вам остановиться и отправиться в канцелярию архива государственного секретариата. В книге обществ и союзов, зарегистрированных в феврале 1928 года в штате Иллинойс, вы найдете запись, что учреждено новое солидное предприятие под названием "The Sanitary Cleaning Shops Incorporated" и что среди руководителей его значится мистер Аль Капоне.
      Не будьте шокированы этим, будьте столь же философски спокойны, как мистер Морис Бекер, который, получив столь знаменитого и оригинального компаньона, воскликнул:
      - Теперь, когда я взял в коммерческие компаньоны Аль Капоне, никто больше не осмелится меня трогать.
      События показали, что мистер Бекер был прав.
      * * *
      Вот вам еще история "racketeers".
      В Чикаго живет много евреев. Они большей частью обитают в квартале Максвелль, по ту сторону Джефферсон-стрит. Эта обширная, но не особенно чистая часть города, конечно, не похожа на угнетающее своей бедностью классическое гетто. Это не особенно богатый квартал, но в нем царствует достаток, мелкобуржуазное довольство.
      И вот еврейские коммерсанты некоторых отраслей торговли уже несколько лет находятся под беспрерывным террором банды "рэкетиров", с евреем Максом Эйзеном во главе, которому евреи дали характерную кличку "Блутзойгер" (кровопиец).
      Макс Эйзен, многократно арестовываемый за покушение на жизнь тех, кто сопротивлялся "опеке" его банды, взимает с еврейских торговцев "сборы" соразмерно прибыли их предприятий. Так, например, главные рыбные торговцы обложены им каждый по 3000 долларов. 1000 долларов нужно вносить сразу наличными, а остальные по 50 долларов ежемесячно.
      Почему Макса Эйзена освобождали из-под ареста?
      Умный и изобретательный М. Эйзен нашел средство "убедить" еврейских резчиков "кошер", [режущих скот, согласно еврейскому ритуалу] что только те ножи, которые продает он, Эйзен, являются истинными ритуальными ножами. Он и продает их по... 50 долларов за штуку. Горе тому резчику или мяснику, который осмелится протестовать, указывая, что нож, удовлетворяющий даже самого набожного еврея, можно купить всего за 5 долларов... Такого резника находят ночью мертвым на тротуаре или в своем доме...
      В одно прекрасное утро я отправился узнать кое-что о Максе Эйзене в одну старую рыбную торговлю, которая долгое время подвергалась террору "рэкетиров".
      Воскресенье является весьма оживленным в торговом отношении днем в еврейском квартале. После субботы там еженедельно бывает большой базар, и жизнь бьет ключом. То и дело я наталкивался на плохо вымытых детишек, наполнявших воздух своим криком. Но они оказались очаровательными, эти детишки: бойкие и смышленые, они приветливо осматривали прохожих мягким взглядом.
      Старая рыбная торговка, которая, по обычаю еврейских женщин, скрывала свои волосы под париком с гладкой повязкой, улыбалась прохожим, выкрикивая громким голосом свои товары.
      Она приняла меня очень любезно и охотно отвечала на мои самые нескромные вопросы. Быть может, она надеялась, что любопытный иностранец в конце концов обратит внимание на ее товар и купит рыбу...
      Она объяснялась на странном языке - смесь английского и идиш (разговорно-еврейский). Но когда я упомянул имя кровопийцы, ее охватил необычайный страх... будто она увидела своего палача...
      - Когда я была молода, - сказала она, - я жила в Польше. Там произошел погром... и я бежала вместе с моим мужем в Америку. Мы жили здесь свободными гражданами и были счастливы. Америка очень хорошая страна, месье, здесь не Европа, но с тех пор как появился Макс Эйзен и другие гангстеры, мы живем в постоянном страхе, под настоящим террором.
      На следующий день после этой беседы я опять имел разговор с м-ром Хостетэром. Он сообщил мне, что Макс Эйзен многократно привлекался к суду, но его никогда не приговаривали к наказанию за отсутствием вещественных улик. Свидетели, которые могли бы уличить его в преступлениях и доставить вещественные доказательства, не делали этого из боязни мести со стороны "рэкетиров".
      "У меня имеются неопровержимые данные, что Макс Эйзен пользуется влиянием в некоторых политических кругах", - сказал директор союза предпринимателей.
      - Не забудьте, месье, что связь сомнительных политиков с гангстерами является причиной теперешнего ужасного положения, - добавил мистер Хостетэр.
      После этого многое становится понятным.
      Глава 10
      Каторжник и... чикагские медики
      Теперь, когда мы знаем, в чем состоит метод "racketeering", нам легче понять, какими баснословными финансами должны обладать "рэкетиры" и гангстеры.
      Недаром один американский журналист утверждает, что война с преступниками в Соединенных Штатах обошлась дороже, чем участие этой страны в мировой войне.
      В замечательном труде, составленном мистером Гордоном Л. Хостетэром совместно с мистером Томасом Куином Висли, цитируется, между прочим, фраза, сказанная одним верховным судьей Окружной Палаты Соединенных Штатов С. Америки, мистером Линдлеем, во время его речи перед присяжными заседателями. Он сказал собравшимся народным судьям, что, согласно серьезной оценке специалистов, борьба с преступностью вызвала ежегодный расход в одиннадцать миллионов долларов.
      И, действительно, чтобы защитить себя - и еще как плохо защитить себя! - от преступных элементов, население такого города, как Чикаго, не только должно нести расходы по содержанию тайных организаций детективов, выступающих на сцену в том случае, когда официальная полиция бездействует или бессильна. Нет, население вынуждено еще расходовать значительные суммы для улучшения охраны общественной безопасности и уплаты страховых премий, весьма высоких к тому же.
      Необычайная наглость преступников, усилившаяся за последние годы, заставила страховые общества увеличить размер страховых премий. Вот наудачу несколько примеров:
      Страховая премия против уличных краж, совершаемых у служащих торгово-промышленных домов, составляла в 1902 году 10 долларов за тысячу. В настоящее время премия эта достигла 17 долларов за тысячу.
      Таково же повышение премии при страховании от нападений на магазины, лавки и бюро.
      Некоторые премии достигли астрономических размеров. Так, страховая премия против краж в меховых и ювелирных магазинах поднялась от 10 до 66 долларов за тысячу.
      Финансисты обычно утверждают, что биржевые курсы являются единственным верным признаком политического положения данного государства. На тех же основаниях можно было бы утверждать, что уровень страховых премий, практикуемых в Чикаго, безошибочно свидетельствует о безнаказанности, которой пользуются в этом городе бандиты.
      Безнаказанность чикагских гангстеров и "рэкетиров" дошла до того, что почти нельзя считать парадоксальным наглый ответ, данный одним гангстером наивному пастору. Последний, хорошо знавший биографию этого бандита, стал увещевать его - не вернуться на честный путь (он ведь никогда по этому пути не шел), - а только раскаяться в своих поступках. Бандит ответил ему:
      - Покажите мне честного человека, тогда я вам покажу дурака! Ответ говорит сам за себя.
      Гангстеры не отступают ни перед каким "предприятием", как бы трудно оно ни было. Привычка постоянно побеждать дает им необычайную уверенность в долговечности своего могущества.
      Можете вы допустить мысль, что гангстеры сделают серьезную попытку взять под свою "протекцию" профессию медиков?
      Между тем, дело было близко к обложению чикагских эскулапов контрибуцией в пользу организации "racket" за право лечения чикагцев. Это не сказка, это горькая правда!
      Бывший каторжник, осмелившийся сделать ловкую, почти гениальную попытку превратить врачей в данников гангстеров, носил имя Айсдора Бревермена. В полицейских архивах можно увидеть два акта с соответствующими документами. Акт №28544 гласит, что Бревермен обвиняется в убийстве полицейского, уличившего его в преступлении. Акт №28637 говорит о покушении Бревермена на убийство.
      Когда ему поручили сделаться диктатором чикагских врачей, Айсдор Бревермен был владельцем предприятия по чистке окон и витрин.
      В один прекрасный день было опубликовано воззвание к врачам и медицинским работникам города Чикаго. В нем сообщалось об учреждении "Экономической Лиги медиков, хирургов и фельдшеров", причем все медики приглашались присоединиться к этой лиге.
      Не кто иной, как Бревермен, питавший отвращение к белилам, губке и лестнице, был хитрецом, создавшим эту "лигу".
      Программа лиги была заманчива. Она говорила об упразднении всех бесплатных клиник и детских яслей. Для медиков настанет золотая пора. Между прочим, Бревермен проектировал обязать всех собственников торговых и промышленных предприятий рекомендовать своим служащим только врачей и медицинских работников, состоящих членами лиги.
      Само собой разумеется, что Айсдор Бревермен хотел силой заставить промышленников и торговцев прибегать только к услугам медиков, состоящих членами созданной им лиги. Ловкий каторжник, конечно, умолчал в воззвании о методах террора.
      Точно так же несомненно, что только силой он хотел принудить медиков вступить в эту лигу.
      Это испытанные и классические методы "рэкетиров".
      Но к чести "Чикагского Медицинского Общества" - благодаря энергичному отпору последнего, - план "рэкетиров" рухнул. Сильная и смелая группа врачей пригласила Бревермена и задала ему такую словесную порцию, что он вынужден был вернуться к чистке окон.
      Но допустим, что "Чикагское Медицинское Общество" проявило бы, подобно другим корпорациям, боязливость и малодушие. Тогда врачи и хирурги стали бы объектом вымогательства, как стали ими другие граждане.
      Посягательства "рэкетиров" на зубных врачей и дантистов тоже было безуспешным, но не обошлись без кровопролития.
      "Рэкетиры" спровоцировали забастовку служащих и техников, работающих у зубных врачей и в ателье искусственных зубов. После этого бандиты обещали зубным врачам и владельцам ателье ликвидировать забастовку, если последние обязуются платить регулярный ежемесячный "сбор".
      Зубные врачи, хирурги и владельцы зуботехнических ателье ответили отказом.
      Некоторые служащие и техники не подчинились руководителям забастовки и продолжали работать, утверждая, что забастовка устроена гангстерами, т.е. людьми, ничего общего не имеющими с их профессией, следовательно, это стачка, не носящая профессионального характера.
      Гангстеры в ответ "а это отправили в лабораторию, где продолжалась работа, свои "strong arms" (сильные руки).
      "Сильные руки", являющиеся субъектами, готовыми на все, получили приказ применить по отношению к упорствующим жестокие рафинированные методы. Они должны были непокорным "штрейкбрехерам" переломать кости рук с таким расчетом, чтобы те больше не могли заниматься своей профессией.
      Но и здесь затея "рэкетиров" кончилась неудачей. Один субъект из "strong arms" был убит выстрелом из револьвера при столкновении с вызванным отрядом полиции.
      Итак, к чести медицинских и зубоврачебных корпораций города Чикаго, они оказались единственными, отстоявшими свою свободу и разбившими планы "рэкетиров" - этих ультрасовременных паразитов.
      А закон?
      Закон неизменно оставался бессильным, хотя в своде законов штата Иллинойс имеется около семнадцати параграфов, дающих возможность преследовать и наказывать "рэкетиров".
      Эти параграфы направлены против покушений с бомбами, против фабрикации и продажи взрывчатых веществ, против попыток давления на хозяев и служащих, против образования трестов и спекулятивных союзов с целью повышения цен или ограничения производства и т.д.
      Однако все статьи закона остаются мертвой буквой в силу бездействия власти.