14

Прошло еще восемь дней, прежде чем Риссия пошла меня провожать. Мы выбрались по наклонному тоннелю на поверхность и оказались в двадцати футах над домом, погребенным под снегом и льдом. На мне был отливающий металлом черно-синий костюм, похожий на ее темно-зеленый, в нем было легко и приятно, как в хлопчатобумажном, а согревал он, как кирпичный дом. Риссия снабдила меня и бутсами, сделанными будто из прочного войлока. Ноги хотя еще болели, но пребывали в тепле. Естественно, на мне были теплые перчатки и головной убор, напоминающий капюшон. Такой костюм был образцом достижений Гонвондо, и он производил впечатление. Я взял руки Риссии в свои.

— Ничего со мной не случится, милая. Я проведу быструю тайную разведку и вернусь. Мне нужны более убедительные доказательства знакомства с безликими парнями, чем просто пара синяков на теле.

— Нам пора двигаться, скоро стемнеет, — ответила она спокойно.

— Ты покажи мне снегоход, и я отправлюсь.

Пройдя мимо меня, она стала раскапывать горку, покрытую ледяной корой, я ей помогал. Через пять минут снегоход стоял перед нами. Это был плоский, не выше надувного матраца механизм, с приборной доской, прикрытой козырьком. Ничего особенного. Я даже не был уверен, что он идет на воздушной подушке.

— Как ты запускаешь снегоход? — спросил я Риссию.

— Садись, — приказала она в ответ. Я влез на сани позади нее. Риссия склонилась над приборами.

— Я отсюда не вижу ничего, — запротестовал я. — Дай мне сесть впереди.

— Это никому не нужно. Я еду с тобой. — Надо сказать, что за последнюю неделю она стала неплохо говорить по-английски.

— Не тут-то было, дорогая, ты вернешься назад в свое уютное гнездышко, будешь сидеть тихо и ждать меня.

Она резко обернулась:

— Я боюсь не за себя, только за тебя.

— Боже мой, Риссия, мы же не шутки шутим! Я спущусь в это подземелье, потому что я должен!

— Мэл, — она наклонилась ко мне, — я поведу снегоход и помогу тебе копать, ты не сможешь найти вход в шахту. А там, внизу — как ты узнаешь, куда идти, без меня? Это же улицы моего города.

— Брось! У меня и так хватит дел, а мне еще придется тебя разыскивать.

— А вот, посмотри, — она показала на пуговицу за ухом, похожую на слуховой аппарат. — Эта штука соединена с домом. Она будет меня направлять. Этот приборчик способен ловить звуки, тени, предметы, мы будем запрашивать дом, а он станет отвечать.

— Великолепно. Вот и отдай его мне.

— Нет, ты не поймешь его, — она смотрела на меня победоносно, — он говорит на моем языке.

— Спускайся вниз, Риссия, — я взял ее за руку, пытаясь (дунуть со снегохода. Но она была сильной. Я подвинулся, чтобы мне было удобнее, и наши глаза встретились.

— Ты хочешь, чтобы я снова ждала тебя одна? — тихо спросила девушка.

Держа ее за плечи, я смотрел в эти глубокие глаза и думал о том, что, если я не вернусь, она будет ждать меня там, внизу, день за днем, а дни эти сплетутся в годы.

— Ну ладно, глупышка, — произнес я, тяжело вздохнув, — поехали. Надо покончить с этим приключением до восхода солнца.

Риссия вела снегоход на скорости, по сравнению с которой бобслей показался бы ходьбой на месте, к тому же воздушная подушка удерживала сани в шести футах надо льдом.

Полчаса понадобилось для того, чтобы найти вход в шахту, он имел вид кратера, образованного взрывом. Вглядываясь в приборы, она подрулила к воронке и выключила энергию.

— Похоже, это то, что нам надо, — сказал я, — моряк описал это место довольно точно.

— Где-то здесь располагалась Великая Солнечная Башня, Мэл, — поведала девушка. — Спрыгнув со снегохода, она указала себе под ноги. — Кроме того,

— продолжала она, — именно здесь тот самый Тайный пункт, куда тебя везли.

— Ну что ж, он больше не будет тайным. — У меня под ногами заскрипела ледяная крошка, а Риссия взяла в руки металлическую трубку, похожую на фонарь, и нацелила ее на лед. В мгновение он превратился в кипящую воду, открыв зияющую пустоту.

— Вот это класс! А я-то собирался сюда, вооружившись бритвами и высохшей жевательной резинкой.

— А что это такое, — спросила Риссия. — Эти инструменты лучше моего теплового ружья?

— Тебя трудно перещеголять там, где нужна узкая специализация. Ты молодец.

— Мэл, слишком много слов, которых я не знаю.

— Ты права: когда я нервничаю, то становлюсь болтливым. — Я наблюдал за тем, как она увеличила отверстие во льду, потом прорыла узкую траншею и рядом еще одну. Я присоединил свои усилия и вытащил изо льда глыбу весом килограммов двадцать, отбросил ее в сторону, а Риссия продолжала растапливать лед.

Через час, углубившись в лед метра на два, мы услышали гулкую пустоту, и под нами провалилась целая льдина. Мы оказались в яме, в одном углу которой тускло блеснула металлическая решетка.

— Так и есть, это лифт, где застрял моряк, — сказал я. — Однако от лифта остались только тросы.

Через несколько минут спуска по канату ноги мои встали на поверхность из тающего льда. Через секунду и Риссия стояла рядом. Мы оказались в небольшой пещере, как бы вырубленной в толще льда. Она посветила фонарем, и мы увидели, что нас окружают стены, сделанные словно из черного стекла. Луч ее фонаря остановился на площадке из серого камня, ведущего в высокую узкую нишу, ограниченную маленьким балкончиком.

— Мэл, — ее голос прервался, — это начало Великой Башни.

— Небоскребы под землей, — сказал я, обняв ее за плечи, — я раньше в это не верил…

Девушка вошла в нишу и исчезла в темноте, я последовал за ней. Мы оказались в маленькой комнате с узкой кроватью, квадратным столом, сгнившими кусками ковра и проемом без двери.

— Здесь он нашел монету, — сказал я. Голос мой прозвучал хрипло. Риссия повлекла меня в отверстие.

— Здесь должен начаться наклонный коридор, — сказала она.

Мы прошли через какие-то холлы мимо запертых дверей. А вот и спуск, о котором она говорила. Широкий, как парадная лестница, он вился спиралью вокруг огромного колодца в центре. Никаких перил не было и в помине, пришлось идти, прижимаясь к стене.

Спустившись примерно на пять этажей, я обнаружил первый признак пребывания людей в этом подземелье: ящики с продуктами. На минуту стало легче, словно я увидел братьев по разуму.

— Как ты думаешь, сколько этажей в этом здании? — спросил я.

— Восемь раз по десять и еще три, — сказала она.

— А где эти окопались, как ты думаешь?

— Думаю, что поближе к кухне. На следующем этаже Риссия тронула меня за руку.

— Отсюда идет какое-то тепло, — сказала она.

— Я не чувствую.

— А мне подсказал дом. Надень вот это да глаза, — она протянула мне нечто вроде козырька из мягкого пластика. Я напялил его, не задавая вопросов, и увидел яркое пятно света на полу, исходящее от ее фонаря.

— Инфракрасные лучи, — удивился я, — да у тебя с собой целый мешок с чудесами!

Риссия хотела зажать мне рот рукой, но не успела. Что-то зашевелилось в темноте, я отпрыгнул назад, спрятав девушку за свою спину. Оно запустило чем-то тяжелым в стену, в то место, где мы только что стояли. Сделав шаг вперед, я наткнулся на что-то лохматое, оно зарычало, как медведь, и царапнуло меня когтями. Я приготовился к ответному удару, но в это время оно попало в луч света нашего фонаря. Я застыл от изумления: Передо мной стоял высокий человек, закутанный в грязное тряпье. Лицо его было бледно, глаза почти не видны из-за густой бороды. Он рычал, скаля зубы, не то от злости, не то от боли.

— Прекрати! — крикнул я, но он бросился на меня, промахнулся, потом пнул меня ногой так сильно, что вполне мог сломать кость. Пришлось прижать его к стене.

— Прекрати, черт бы тебя взял! Мы не враги тебе! Он застыл, мигая и тяжело дыша.

— Риссия, посвети мне, — сказал я. В луче света я увидел, как он сощурился, потом словно бы успокоился, испустив долгий вздох облегчения.

— Слава богу, Эддисон, это ты, — прохрипел он, — ты смог прорваться.

Жилье, которое оборудовал для себя этот дикарь, выглядело как небольшая барахолка. Здесь валялись какие-то полусгнившие предметы одежды, штабеля ящиков с надписями типа «Продовольствие для морских соединений» и тому подобное. Сидя в углу, он прислонился к стене и теперь, утратив агрессивность, походил на огородное пугало.

— Я стал легкомысленным, — сказал незнакомец, указывая на ящики с запасами, — раньше я все это прятал, а теперь перестал. Не от кого! Они больше не приходят сюда, думают, что я умер. А сколько человек пришлое вами? — ой взглянул на Риссию и удивился. Такая реакция повторялась всякий раз, когда он на нее смотрел. — Я надеюсь, военно-морские силы расположились по периметру всего континента и патрулируют его.

— Сожалею, но военно-морские силы уже ничего не патрулируют, потому что их нет, — ответил я. — Здесь только я и Риссия. Познакомьтесь. Она и привела меня сюда.

Он выпрямился и сделал попытку встать, но девушка сама опустилась перед ним на одно колено. Он был таким изможденным и старым…

— Мы поможем вам, — сказала она мягко. — Увезем вас туда, где вы будете в безопасности.

— Мне… все это снится? — спросил он и потрогал руку Риссии. — Разрешите представиться, я адмирал Реум Хейли.

— Адмирал Хейли! — воскликнул я, тщетно пытаясь найти сходство этого дикаря с бравым военным, которого я в свое время видел на острове Гуам. — Вы здесь один?

— Да, — ответил он. — А кто вы такой? Как вы меня нашли? Что происходит наверху?

— Я расскажу вам все, — сказал я. — Вернее, то, что знаю сам.

— …магия кольца Риссии помогла мне, — закончил я свою историю. — Я добрался до нее больным, но живым.

— Но, ради Бога, зачем вы явились сюда? Вы же знаете, что это место кишит «безликими».

— За информацией. Мы ведь ничего не знаем о них наверняка.

— Их нельзя назвать людьми в полном смысле этого слова. — Теперь настал черед Хейли пускаться в объяснения. — Они называют себя вумбоидами, то есть особями, вышедшими из женщины note 1.

— Что еще о них известно?

— Им совершенно все равно, живы они или мертвы, — продолжал он, — лишь бы их Главный — они его так и называют — был в целости и сохранности. Потребности у них простые — пища да место, где они могли бы размножаться. Последнее для них очень важно. Тех, кто не может размножаться, они подвергают тестированию, если кто-то его не выдержал, его убивают запросто, как мы бьем мух.

— Откуда вы все это знаете?

— Я подслушивал. У них есть большой зал, где они собираются для трапезы и беседы. Там же хранятся запасы еды, а ее столько, что можно кормить целый город в течение года. Провизию навезли сюда, когда началась Долгая зима.

Мне кажется, пленных привозят сюда же, — помолчав, продолжал он. — Иногда они говорят о женщинах, но не так, как мы о них рассуждаем, а как мясник оценивал бы сорт мяса.

— А что, они едят человечину?!

— Нет, не в этом дело. По-моему, они используют женщин каким-то противоестественным способом для размножения, стараются пополнить свою породу.

— А есть какой-то черный ход в эту трапезную, о котором бы они не знали? — спросил я.

— Да, есть коридоры для обслуги, они ведут на кухню.

— Нам нужно оружие, видимо, придется позаимствовать его у адмирала, — приняла решение Риссия.

— Минуточку! — вскричал адмирал, — вы что, собираетесь на них напасть? Но их там сотни!

— Не драматизируйте. Должен же я убедиться в том, что они существуют, эти вумбоиды, — отрезал я.

— Не валяйте дурака, вам нужно убраться отсюда, пока они о вас не узнали! — в панике вскричал адмирал.

— Я иду вниз, — ответил я. — Риссия, ты останешься здесь, с адмиралом Хейли. Если я не вернусь через сутки…

— Не говори глупостей, Мэл, — сказала Риссия. — Я иду с тобой.

— Вы хотите спуститься вниз, чтобы воевать с этим» ползучими гадами? Вместо того, чтобы уйти подобру-поздорову? — не унимался адмирал.

— Вы продержитесь здесь денек без нас, — ответил я. — Анатом мы выберемся отсюда все вместе.

Он молча уставился на меня. Потом с трудом поднялся на ноги.

— Я жил здесь без света, не слыша человеческого голоса, целых три месяца, — заявил он. — Я больше не останусь один, даже если придется ползти за вами на четвереньках.

— Ну что ж, адмирал, — сказал я. — Навесьте на себя автомат — и вперед.

Путь, по которому вела нас Риссия, представлял собой узкий наклонный коридор, но более крутой, чем первый. Мы проходили мимо открытых арок на каждом этаже, потом проникли в сводчатое, отзывающееся эхом помещение. В центре зала было сосредоточено какое-то оборудование — все это напоминало небольшую фабрику, покинутую людьми.

— Это верхняя кухня, — пояснила Риссия.

— Их здесь нет, — сказал адмирал, принюхиваясь. — Я бы их учуял.

— Внизу есть еще одна кухня, — сказала Риссия, — но они где-то здесь, они близко.

Вернувшись на наш спиральный спуск, мы двинулись дальше очень осторожно, останавливаясь и прислушиваясь через каждые несколько метров. Стены, которых мы касались, стали теплее, я это чувствовал даже через перчатки.

— Останьтесь здесь, — сказал я шепотом; в ответ на это адмирал метнул на меня сердитый взгляд. Я молча двинулся вперед, а он остался, потому что был хорошим офицером и знал, что такое дисциплина.

Через несколько шагов я увидел арку, ведущую вправо. Здесь было еще теплее и появился какой-то запах.

— Я войду внутрь, — предупредил я Риссию. — Если на горизонте чисто, ты последуешь за мной.

Не дожидаясь ее возражений, я проследовал вперед, пробираясь между огромными котлами.

Мне пришлось пройти ярдов сто до противоположной стены, прежде чем я увидел еще одну дверь. Я пробирался на цыпочках и, держа револьвер наготове, заглянул в нее.

Огромная комната с плотно закрытыми окнами была уставлена рядами обеденных столов, за ними сидели двадцать-тридцать человек, казавшихся карликами, — так высоко над ними был потолок. Я спрятался за выступ стены.

15

Я ждал в своем укрытии еще минут пять, потом выполз и пошел довольно быстро, прячась за большими темными печами. Где-то вдали слышались голоса, дверь в трапезную отворилась, выпустив луч тусклого света, и затворилась опять. По шарканью ног я понял, что кто-то снует в комнату и обратно.

Арка, за которой я оставил Хейли и Риссию, находилась от меня метрах в десяти, но чтобы достичь ее, необходимо было пройти по открытому месту. Я проделал почти половину пути, и тут заметил человека, стоящего спиной ко мне, прямо у входа в арку. Видимо, это был часовой, которого уже успели приставить к моим друзьям. Не дыша, я стоял какое-то время, не решаясь ни идти дальше, ни вернуться назад. Потом часовой развернулся и ушел.

Подбежав к Риссии, я наклонился над ней.

— Уход и быстро, — прошептала она, — у него есть рация. Беги, пока он тебя не засек.

Я осматривал провода, которыми была опутана девушка, их было не меньше сотни метров, они глубоко врезались ей в руки, в бедра, в щиколотки.

— Мэл, у тебя нет времени, — повторяла она, — я слышала, о чем они говорили: они ждут инструкций от своего Главного. О тебе они ничего не знают, считают, что пленные — это только адмирал и я.

— Сначала я тебя освобожу.

— Нет! Найди того, кого они называют Главным. Он — это их бог. Они упоминали Драконову палату, я знаю эту комнату.

— Тебе больно…

— Об этом некогда говорить, — перебила меня Риссия. — Слушай: над системой печей в центре есть дымоход, я думаю, в него можно пролезть. Когда доберешься до верхней кухни, пройди по коридору до самого конца. Там увидишь дверь, украшенную резьбой. За ней найдешь Главного.

Кто-то приближался к нам, я прикоснулся к лицу Риссии, сказал: «Я вернусь», побежал вдоль стены и исчез под аркой.

Дверь в спальню Главного я нашел довольно просто — резьба на ней изображала огромную двуглавую ящерицу.

За дверью висела тяжелая портьера; отодвинув ее, я оказался в вонючей комнате, обставленной роскошными, но полусгнившими вещами. На огромной кровати возлежало раздутое существо» карикатура на человека; оно уставилось на меня выпученными глазами.

Показав ему револьвер, я подошел поближе и встал слева от двери. Смутное чувство, что все происходящее мне знакомо, не оставляло меня. Я почти чувствовал давление воды на наружные стены, но на этот раз на них давил лед, а стены были древними, от них веяло давно ушедшими забытыми временами.

— Ты что — тот же самый? — спросил я хриплым голосом.

Он не ответил. Я вдавил револьвер в его жирную ступню и гигант отдернул ногу. Он ворчал, задыхался, изо рта его текла густая слюна.

— Говори, — я прицелился в его голову. — Кто ты такой? Что ты от нас хочешь?

— Я хочу… только мира и тишины, — пропищал он. — Почему ты делаешь мне больно?

— Не сваливай вину на меня, — ответил я, — мы уже встречались, помнишь? А может, это был твой брат? Ты остался в живых только благодаря моему любопытству. Отвечай, или я буду стрелять.

— Я Главный, — пропищал он. — Меня нельзя убивать или ранить.

— Зачем ты брал меня в плен? Что тебе нужно от девушки?

— В ее генах — спасение, — проскрипел он. На лбу у меня выступил пот. Появилось ощущение нереальности, туша на кровати стала кошмарным сном, дикой фантазией. Я снова ткнул в нее револьвером.

— Говори, дьявол, кто ты такой? Почему убиваешь людей? Как ты сюда забрался? За спиной у меня раздался шорох; обернувшись, я увидел человека, целящегося в меня. Я бросился на пол, а он промахнулся. Позади меня завизжал толстяк, он выл без остановки, потом затих, словно бы подавившись собственным криком.

Человека у двери я снял одним выстрелом. С постели Большого Бэби поднимался дым, он ел глаза, к тому же горящая постель испускала жуткий чад. С трудом поднявшись на ноги, я подошел ближе к трупу и увидел красно-черную рану, которая рассекла еще вздрагивающее тело и обнажила внутренности брюха, словно это был разбитый арбуз.

Пока я стоял, остолбенев, в брюхе толстяка что-то зашевелилось. Извиваясь и делая короткие выпады, появилось нечто темное и блестящее, похожее на огромного червя. Не отрывая глаз от этой темно-красной пакости, я всадил в нее магазин. Голова извергла струю слюны, дернулась и спряталась. И вдруг из разверстого брюха толстяка стало появляться, метр за метром, тело этой отвратительной твари, оно трепыхалось с невероятной живучестью. Лихорадочно перезарядив револьвер, я начал палить в нее. Дернувшись еще пару раз, змея затихла.

Риссию и адмирала я нашел там же, где оставил. Охраняющий их вумбоид исчез. Провода, связывающие девушку, оставили следы на ее руках и ногах, но она вполне могла ходить. Хейли сначала брел с трудом, потом пошел увереннее.

Мы прошли мимо многих вумбоидов, одни стояли, другие бесцельно брели в темноте. Большинство лежало без движения, как трупы у стены расстрелов. Я повернул лицом к себе одного-двух и понял, что они действительно мертвы, хоть на них и нет следов насилия.

— Похоже, что они просто перестали дышать, — сказал Хейли.

— Скорее всего, — согласился я. — Мне кажется, они получали силы от этого… который был в кровати.

Мы побродили по всему зданию, исследовали большие залы, богато убранные гостиные и коридоры со сводчатыми потолками. Риссия расписывала, какие празднества устраивали здесь в былые времена, какими роскошными были эти залы. А уже через полчаса мы стояли на ледяной поверхности под розовым небом — заря походила на разлитую розовую краску. Вдалеке виднелся наш снегоход, он казался точкой на льду.

— Сначала мы с Риссией заедем домой и возьмем все необходимое, — сказал я, — а потом двинем на побережье; у нее есть катер, он ждет нас там. Через десять дней мы будем дома, в Штатах. А вы, адмирал, какие у вас планы?

— Омаха, — сказал он кратко. — Я должен появиться в этом городе и доложить в штабе обо всем, что произошло с моей экспедицией.

— Вы думаете, вам поверят?

— Я приложу все силы к тому, чтобы поверили. Мне кажется, и вам следовало бы быть со мной рядом и подтвердить мои слова.

Океан мы пересекли за пятнадцать дней, погода была хорошей, если не считать постоянно висевших над нами черных туч да еще вулканического пепла, время от времени падавшего на наши головы в виде осадков. Мы отдыхали, ели и беседовали. А Риссия часами изучала однотомную энциклопедию, которая случайно завалялась на катере.

— Могу понять, почему они старались уничтожить мою Команду, — глубокомысленно произнес однажды Хейли, когда мы сидели на кормовой палубе, покуривая и наблюдая очередной закат. — Ведь мы обнаружили их убежище, так называемый Тайный пункт. Но за что они преследовали Риссию? Она им ничем не угрожала.

— Они разгадали в ней потомка древней расы. Ясно, что их племя вырождалось, — требовался новый генетический материал.

— Стало быть, они владели ее языком?

— Конечно, сам Главный объяснялся с ней на нем.

— Мне кажется, — вставила Риссия, — что он тоже… потомок моих предков. Его лицо…

— Хотите сказать, что он был в возрасте многих тысяч лет? Это же невозможно! — фыркнул Хейли.

— Но Риссия не моложе его, — я улыбнулся, глядя на девушку.

— Это другой случай. Риссия пребывала в анабиозе, теряя минимум энергии. У нас на флоте такие опыты ставят улье многие годы.

— Но ведь вумбоиды — не люди, вы сами это утверждали, адмирал. Они вселялись в людей, как паразиты. И этот удав, которого я укокошил, видимо, он и был Главным, а разбухшее тело — только оболочка.

— Почему же остальные тоже кончились, когда он сдох? — спросил Хейли таким хриплым голосом, словно эта тема его пугала.

— Они были с ним связаны чем-то вроде пуповины. И существовали только ради него.

— А для чего жил на свете он сам?

— Для того же, для чего живем мы все: простой инстинкт самосохранения. Только у нас — это миллионы, миллиарды Людей, составляющих человеческую расу. А там расы не было: существовал единственный, бессмертный экземпляр, которого вумбоиды обслуживали и охраняли, как делают пчелы со своей царицей..

— А для чего это все? Жили они тайно, видимо, веками не вылезая из своего подземелья. Не стремились не только к роскоши, но даже к комфорту. Они просто паразитировали на человеческой расе. Может, мы бы их так и не обнаружили, если бы катаклизмы на нашей планете не вывели их на поверхность. И если бы не появилась Риссия.

— Похоже на то, что они живут среди нас уже давно, — размышлял я вслух. — Интересно, откуда они взялись, какова была их роль в самом начале?

— Может, это завоеватели с другой планеты? — спросил Хейли со скептической улыбкой. — Летающие тарелки с инопланетянами могли появиться на земле и миллион лет назад.

Хейли задумался. Теперь, когда щеки его округлились, а борода была аккуратно подстрижена, он снова стал бравым адмиралом прежних дней.

— Они изо всех сил берегли драгоценную жизнь этого урода и, защищая его, гибли, как мухи. Странные все же существа: с одной стороны, беспощадные, с другой — совершенно беспомощные.

— Мне кажется, у вумбоидов не было собственного интеллекта, — сказал я. — Вселяясь в человека, они использовали его организм и мозг. Вспомните, адмирал, вы сами говорили, что это не люди, их нужды и потребности разительно отличаются от наших. Им ничего не нужно, кроме безопасного теплого гнезда для своего Главного.

— И все же они выползали на свет божий, вы видели их в штате Джорджия, в Майами, на Средиземном море. А подводный дворец, который вы обнаружили, видимо, существовал очень давно.

— Народ, к которому принадлежит Риссия, был знаком с ними, — заметил я. — Мне кажется, этот дворец был построен на берегу, а потом тщательно замурован, поскольку стал оседать на дно.

— Н-да, у этих древних была потрясающая техника, — Хейли покачал головой. — В некоторых случаях она даже превосходит современную. Например, все эти средства связи, которыми Риссия пользуется и сейчас. Как же случилось, что такая цивилизация не оставила никаких следов?

— Она существовала слишком давно, адмирал. Сначала ее перемололо и превратило в щебень, а потом все сковал лед. К этому можно добавить время, стихийные бедствия и мародерство. Они-то довершили процесс уничтожения.

— Все это одни предположения, — заметил Хейли. — Если кончится катастрофа и нам удастся восстановить хоть какой-то порядок на планете, мы как следует изучим замороженный подземный город. И, может быть, получим ответы на все вопросы.

— А может, и не получим. В некотором смысле даже жаль, что погиб Главный и его вумбоиды. Может, мы смогли бы его «разговорить».

— Мы избавились от страшного чудовища и его выводка, — резко ответил Хейли, — а у нас и без этого хватит проблем.

Через два дня мы увидели берег Луизианы, а потом причалили к западу от небольшого городка Айовы. Найдя на берегу брошенный кем-то автомобиль, вернее выкопав его из грязной канавы, мы погрузились в него и через несколько часов были в Омахе.

На окраине города, куда привез нас адмирал Хейли, мы увидели несколько мрачных зданий, окруженных высоким забором. Взвод морских пехотинцев, охранявших территорию, пристально наблюдал за нами, пока мы вылезали из машины и шли к воротам. Хейли назвал пароль, часовой переговорил с кем-то по рации, после чего у ворот появился морской офицер. Для начала он оглядел нас с ног до головы, потом задал ряд вопросов. Наконец для нас открыли ворота и под конвоем провели на территорию, а затем — в здание штаба.

Хейли, видимо, начал терять терпение, но внешне держался спокойно. У меня в кармане все еще оставался мой револьвер, который после поверхностного обыска мне разрешили оставить при себе. Внезапно в вестибюль прибыл — откуда-то снизу, на лифте, — толстый моряк в звании капитана первого ранга. Он и Хейли обменялись улыбками и дружескими объятиями, после чего толстяк усадил нас в свою машину и куда-то повез. В машине он забросал Хейли вопросами. Тот сдержанно отвечал, что все расскажет на официальной встрече.

Автомобиль остановился у высокого здания. Каперанг провел нас в кабинет, украшенный коврами и картинами. Он предложил нам выпить, после чего нажал кнопку на полированном столе, и в кабинете появилось трое — все подтянутые, с седыми висками и шевронами на рукавах, по всей видимости, штабные офицеры.

— Джентльмены, — начал каперанг.

Но тут Риссия коснулась моего рукава.

— Мэл, вот этот, в самом центре, — один из них! Я вздрогнул, как от укола иглы. Значит, вумбоиды принимают самый разный облик. До меня донеслись слова каперанга:

— …после стольких долгих месяцев. Я не сомневаюсь, джентльмены, что мы с большим интересом выслушаем адмирала Хейли, он расскажет обо всем, что испытал в Антарктиде.

Я не спускал глаз с морского офицера, на которого указала Риссия — мужчину восточной внешности с черными, как уголь, глазами. Вот он чуть отклонился назад, запустил руку в карман брюк, что-то вытащил и начал медленно поднимать руку.