10

— Уже прошел корабельный месяц с тех пор, как мы оставили в стороне последнюю трассу Лунабазы, — заметил однажды Куки. — Слава Богу, что у нас на борту библиотека с А-фондом. Я так заинтересовался волновой механикой, кэп, это просто какой-то ужас! Вообще здесь есть много любопытного для парня, у которого много свободного времени для чтения, а у нас его навалом и еще больше. Что вы думаете, к примеру, о гипотезе Крамблинского, кэп?

— Я все-таки предпочитаю придерживаться Шомберга, — признался Джадсон.

— Когда время неподвижно и расстояние равно нулю, как можно говорить о скорости, которая есть расстояние, выраженное через время?

— Видите ли, кэп, я понимаю это так, что в данной области мы не должны основываться на терминах евклидова пространства-времени. Я хочу сказать, что на таких высоких скоростях, как околосветовые, пространство и время равнозначны. Это все равно, что измерять массу года.

— Время обладает характерным свойством медленно тянуться, Куки, — заметил Джадсон. — И все равно, на свете все относительно. Кто скажет наверняка, мы движемся относительно пространства или оно движется относительно нас?

— Только не я, — сознался Куки с ухмылкой.

— Эйнштейн постулировал космологическую константу, — стал вслух размышлять Джадсон. — Это обман, с помощью которого он делает так, что его расчеты выглядят верными: отталкивающая сила между массами, которая увеличивается с расстоянием. Он просто выдумал все это. Попробуем приложить теорию к практике дальнего космоса. Представь, что мы имеем две безликие массы, соединенные кабелем, вращающиеся вокруг их общего центра. В кабеле возникает натяжение за счет центробежной силы. О чем это говорит? О том, что массы стремятся отлететь одна от другой. А теперь попробуй повернуть все наоборот. Представь, что на этот раз вращается сама «ткань пространства», в то время как две наших массы статичны. И ты получишь отталкивающую силу между двумя массами, которая будет увеличиваться с увеличением длины кабеля. Скорость вращения пространства-времени, необходимая для того, чтобы создать наблюдаемую нами центробежную силу, очень низка.

Куки молчал с минуту, потом вдруг спросил:

— Кэп, вы слышали что-нибудь о волшебнике из страны Оз? А вы знаете, что после той книги вышло еще около сорока романов о той же стране? После смерти старика Баума их написала какая-то женщина. Я читал эти книги, кэп. Вот где я хотел бы пожить! В данном случае я не имею в виду все те чудеса, ведьм и прочее в том же роде. Я имею в виду тот покой и дружелюбие, которые существуют между людьми в Оз. Они не теснят друг друга в жизни. Конечно, есть исключения, типа Руггедо или злой ведьмы Момби, но даже и они не являются разрушителями. В стране Оз все счастливы. Вот было бы здорово, если бы мы нашли новый мир и превратили бы его в Оз! А вдруг, кэп? Неужели это возможно, чтобы люди жили вместе и любили друг друга? Уверен, каждому эта мысль пришлась бы по душе. Почему бы нам это не сделать?

— Это достойная мечта, помощник Мерфи, — ответил Джадсон. — Давай начнем с того, что выбросим из памяти «АвтоСпейс», Совет, сенатора и сконцентрируемся на том, что ожидает нас впереди.

— В стране Оз никто никогда не умирает, — заметил Куки. — Не могу себе этого даже представить! Выходит, рядом с тобой живут все твои предки до единого?

— В космосе, — сказал ему Джадсон, — все увеличивающееся сообщество заселяет новые миры, и поэтому появление новых людей вечно необходимо. Такого понятия, как перенаселение, вообще не существует. Каково?

Куки улыбнулся.

— Вы все время проталкиваете эту идею, кэп! — весело воскликнул он. — А знаете? Я думаю, что у нас все-таки что-нибудь выгорит из этой сумасшедшей затеи!

В следующую вахту Джадсон проводил наблюдения и обнаружил, что Брауни находится совсем в стороне от желтого карлика. Она совершенно очистилась от сияния Сириуса. Почти невооруженным глазом — Джадсон использовал лишь экран дальней видимости — ему удалось обнаружить первую планету у Брауни! Однако, восторг Куки быстро угас, когда он повнимательнее вгляделся в нее.

— Слишком здоровая, кэп, — заметил он. — Гравитация на ее поверхности должна быть такая, что раздавит «Рокки», как яичную скорлупу.

— Бортовой компьютер сообщает, что масса Здоровяка на пятьдесят процентов больше массы Юпитера, — сказал ему Джадсон. — Планета испускает больше жара, чем получает от Брауни. Получается что-то вроде второго солнца на одну систему.

— Значит, отпадает, — мрачновато прокомментировал Куки. — Надо поискать другую планету. Как вы думаете, кэп, есть ли у Здоровяка братья и сестрички?

Угловое смещение Брауни от Сириуса все увеличивалось. Это облегчало наблюдение с каждым часом. Вскоре люди обнаружили небольшой главный спутник Здоровяка, который был наречен ими Младшим, и еще три планеты поменьше первой. Им дали имена Ини, Мини и Майни.

— Появляется надежда, а, кэп? — взволнованно проговорил Куки за спиной склонившегося над экраном наблюдения Джадсона. — Эти три планеты на приличном удалении от Брауни, темноватые. Это хорошо, да? И даже луна Здоровяка, да?

Спустя час Джадсон смог рассчитать точный курс непосредственно к системе Брауни и повернул корабль туда. Круглые сутки в иллюминаторы «Рокки» заглядывало местное неяркое солнце. На третий день на его поверхности были обнаружены пятна.

— А вам не кажется, что оно слишком нестабильно, кэп? — встревожился Куки. — Эти протуберанцы, или как их там называют, наверно, выбрасывают немало жесткой радиации?

— Бортовой компьютер рассчитал, что все в пределах нормы, — успокоил его Джадсон. — На расстоянии одной астрономической единицы, — то есть там, где приблизительно находится Майни, — показатели солнечной радиации и ветровые характеристики практически совпадают с земными стандартами. В окрестностях Здоровяка мирно и спокойно. Там нет северного сияния.

— Насколько я могу судить, на Ини и Мини условия еще более терпимые, — подал голос Куки. — Но Младшенький мне особенно приглянулся. Даже в сравнении с Майни.

— Я того же мнения, первый помощник Мерфи, — согласился Джадсон. — Это означает, что нам придется привыкнуть к двум солнцам на небосводе. Причем оба будут довольно тускловатые. Не думаю, что их свет будет сильно отличаться от лунного.

— Это ладно, кэп, — махнул рукой Куки. — Если старушка луна Здоровяка на самом деле так хороша, какой кажется, мы получим в свои руки целый прекрасный мир! Вы только представьте себе, сэр! Обустроимся почти как дома…

— На это не рассчитывай, — оборвал энтузиазм маленького повара Джадсон.

— Это будет похоже скорее на жизнь марсиан или венериан. Кто знает, может, и того хуже…

— Увидим!

— Просто подготавливаю тебя на случай большого разочарования, — объяснил ему Джадсон. — Как только подлетим ближе, на бортовой компьютер начнут поступать первые конкретные сведения. Тогда и узнаем.

11

Это был долгий и утомительный полет, в котором, однако, люди не скучали. Постепенно уменьшаясь в размерах, родная солнечная система превратилась наконец в незначительную звездочку, наблюдаемую Джадсоном и его помощником с расстояния, на которое до сих пор не забирался ни один исследовательский зонд «АвтоСпейс». Люди не отрывали взглядов от экрана дальнего радарного обзора. Впереди их ждала Брауни. Со временем она становилась все отчетливей, и вскоре уже ее могли захватить корабельные датчики с высокой разрешающей способностью.

— Она чуть больше нашего Солнца, — заметил Джадсон, считывая с компьютера поступающую информацию. — А испускаемый ею поток радиации всего на десять процентов ниже солнечного. Мне нравится эта звездочка.

— Старина Здоровяк, оказывается, цельноледяной гигант! — воскликнул Куки. — А его луна всего на три десятых тяжелее Земли! Гравитация там для нас, конечно, немного непривычная, но терпимая. Подкачаем мышцы, а, кэп?

Джадсон кивнул.

— Слушай: в полдень в средних широтах Младшего температура достигает шестидесяти градусов по шкале Цельсия. Воды очень много. Всего лишь один большой материк. Остальное — сплошной океан.

— Нам следует со всей тщательностью рассчитать место посадки, кэп, — посоветовал Куки. — А то перемещать «Рокки» по земле при такой гравитации. Это я вам скажу…

— Я уже присмотрел широкую равнину вблизи гор на западе, — сказал своему помощнику Джадсон.

— Здорово смахивает на Небраску, где я провел детство, — проговорил с восторгом Куки после того, как командир показал ему намеченное для посадки место. — Только бизонов, похоже, не будет.

— Несколько миллионов лет назад по Небраске бродили стада огромных динозавров, — заметил Джадсон. — Будем надеяться, что мы не попадем здесь в подобную эпоху. Если вообще найдем жизнь.

— Понимаю, кэп, — погрустнев, проговорил Куки. — Возможно, там нас ожидают одни голые скалы. Но мне как-то приятнее думать о зеленой траве, тенистых деревьях… И хотя бы парочку бизонов туда!

— Мы все узнаем уже через несколько недель, — сказал Джадсон.

С этими словами он вдруг почувствовал себя как-то странно. В душе возникло щекочущее ощущение. Он удивился этому. В чем тут дело?.. «Страх или просто волнение?..»

Куки будто читал мысли своего командира.

— Вообще-то, если сказать откровенно, мне немного не по себе, кэп. Бог свидетель, что я горю желанием вновь ступить ногой на твердую землю и вдохнуть легкими воздух, натуральный, а не искусственный, но… У нас с вами так много поставлено на карту!.. Ведь вы говорили, что это наше будущее? А с другой стороны, ожидание еще хуже. Лучше б мы были уже там, на месте.

Прошел месяц, и они попали на место. Оказалось, что равнина, которую они выбрали местом для посадки и которой дали название Небраска, простиралась на полмиллиона миль в длину, была необъятна по ширине и вся сплошь была покрыта богатейшими пастбищными лугами! Садиться решили вблизи слияния двух рек, в которых, согласно предварительным анализам, текла самая обыкновенная вода. Исследования атмосферы планеты — пока тоже лишь поверхностные — показали, что она состоит на пятьдесят процентов из обычного кислорода, а на оставшиеся пятьдесят — из азота, углекислого газа и незначительного количества других инертных газов.

— Как по заказу, кэп, — довольно усмехался Куки. — Представьте себе: все это сделано из того же набора веществ, что и Солнце с Солнечной системой! Вообще я полагаю, что Солнце и Брауни поначалу были двойной звездой. И в те ранние эпохи, когда случались всевозможные катаклизмы, вдруг что-то врезалось в них и разделило на две звезды, послав Брауни пинком под зад подальше от наших родных мест. Брауни, как и солнце, образовала вокруг себя целый комплект планет. Затем самая крупная из них раскололась и получились Здоровяк и Младший. А что? Мне просто так кажется, кэп. Впечатляет, не так ли? Начавшись в единой утробе и из тех же сырьевых ресурсов, жизнь всегда пойдет в своем развитии примерно по тому же пути, по которому она развивалась дома.

Оба путешественника не отрывали глаз от экрана, глядя на свой новый дом… или могилу.

— Все, что я могу сказать по этому поводу, — проговорил Джадсон, изучая взглядом широкую равнину, на которой корабль совершил посадку, — так это то, что я с тобой согласен. Логично предположить, что, вновь зародившись, жизнь пойдет по уже известному пути. Кроме того, потому что это единственно возможный путь. Мы прибыли на «просторные пастбища». У нас дома таких сколько угодно. Логично предположить, что здесь и дичь водится.

— Вы намекаете на то, что мы сможем найти здесь что-нибудь съедобное? — с надеждой в голосе воскликнул Куки.

— Жизнь на Земле развивалась известным нам образом, потому что у нее не было другого выхода, — заметил Джадсон. — Подобные же правила должны действовать и здесь. Исходя из общего химического и биохимического состава этой планетной системы и конкретно Младшего, я с большой долей вероятности могу предположить, что здешние растения и животные вполне могут усваиваться нашими организмами.

— Если вы правы, кэп, — проговорил, затаив дух, Мерфи, — а я верю в то, что вы правы, тогда нам предоставляется не какой-нибудь один шанс из миллиарда на выживание! Тогда наше выживание — это верное дело! Пойдем смотреть!

Джадсон как мог сдерживал неудержимый пыл своего спутника.

— Это своего рода исторический прецедент, первый помощник Мерфи, — спокойно сказал он. — Сравнимый с подвигом Колумба, ступившего впервые на землю Вест-Индии. Мы просто обязаны запечатлеть этот миг для потомства и вечности.

С этими словами Джадсон включил всю аппаратуру вокруг выходного пассажирского люка, затем открыл его. В шлюз корабля хлынул дневной свет.

Куки тут же выскочил наружу и глубоко, полной грудью, вздохнул.

— Пахнет весной, кэп! — воскликнул он, затем…

…Затем Куки вдруг пошатнулся и стал падать вниз по трапу.

Высунувшись из люка, Джадсон ловко подхватил расслабленное тело своего товарища, втащил его обратно в шлюз, положил на лавку напротив переборки и умчался в медицинский отсек. Спустя пару минут он вернулся в шлюз с тем же анализатором-диагностом, который в течение долгого времени лежал невостребованным после того, как Куки с его помощью помогал капитану прийти в себя. Теперь пришла очередь маленького кока. Он лежал на лавке с закрытыми глазами, дыша глубоко и шумно. Капитан на минуту облепил все его тело присосками, провода от которых тянулись к чувствительным датчикам. Специальные сенсоры были установлены на лбу, груди и языке Куки. Аппарат зажужжал, мигнул и тут же начал выдавать информацию. Капитан уловил главное. Во-первых, Куки глотнул в составе местного воздуха какой-то сложный алкалоид неизвестной структуры, во-вторых, требовалось подать в его легкие свежий кислород для приведения в чувство.

Джадсон быстро исполнил эти рекомендации, нацепив кислородную маску на маленькое личико своего помощника. Куки почти сразу же зашевелился, стал делать какие-то разводящие движения руками и ногами, затем открыл глаза, сел на лавке, стянул с себя маску и глянул ошалело на Джадсона.

— Вы тоже со мной, кэп? Что произошло? Как мы быстро сюда перенеслись! Каким образом… — Тут он огляделся вокруг себя, нахмурился и прибавил: — Значит, мы все еще внутри «Рокки»… Значит, мне все это приснилось, кэп?..

Он встал, покачиваясь, сделал два шага к открытому люку, но на этот раз не выглянул наружу и просто позволил дневному свету озарить свое лицо.

— Скажите-ка, кэп. Пахнет здорово, а в то же время там есть что-то… подозрительное…

Джадсон взял своего помощника за его маленькую руку и заставил его снова сесть на лавку.

— Ты потерял сознание, Куки, — сказал он потрясенному коку. — Напугал меня. Ты что-то проговорил насчет дивного запаха и тут же сошел с рельсов.

Куки покачал головой.

— Нет, кэп, это не обо мне. Я увидел голубые цветы и подошел к ним поближе, чтобы лучше вдохнуть их аромат, и вдруг… Я полетел! У меня действительно это получилось, кэп! — воскликнул Куки, вновь порываясь вскочить. — Тут нет ничего сложного… — Он нахмурил лоб и продолжил: — Нужно только настроиться… Чуть выгнуть спину… И наклониться вперед! Вот и все!

Куки тут же стал наклоняться вперед, и Джадсону пришлось подхватить его, чтобы он не упал.

— Полегче, первый помощник, — сказал он. — Насколько я понял, ты вдохнул что-то и тебе стало казаться, что ты путешествуешь над землей, так?

— Да! Сколько меня не было, кэп? — заинтересованно спросил Куки. — Я летел много часов. Видел закат Здоровяка и восход Брауни. Свет такой… темно-красный. Трава казалась черной. В глубоких сумерках я добрался до города. Он был весь ярко освещен! Только Брауни в небе… И звезды, кэп! Сколько там было звезд! Я спрашивал себя: «Какая из них наше Солнце? Я бы, наверно, мог слетать к ним…» — Голос повара иссяк. — Похоже, я несу какую-то чепуху, Кэп. Всякие там полеты… Но это было так реально! Я же помню такие детали, что… Эх!

— Отныне нам нужно будет вести себя более осторожно, первый помощник, — сказал ему Джадсон. — Бежать из корабля сломя голову, как будто опаздываешь на воскресный пикник… Это неумно, Куки. Ты еще легко отделался! А теперь тебе будет лучше пройти к себе и хорошенько выспаться. У меня много работы.

— Это было восхитительно, кэп! — простонал Куки. — Летишь себе… Полная свобода. Только и думаешь: «Эх, ну и красотища!» Эх…

— Должно быть, сильное дурманящее средство, — проговорил Джадсон задумчиво. — Будем надеяться, что оно не окажется наркотиком.

Куки внезапно повернулся лицом к открытому люку.

— Снова хочется попробовать, кэп! Это было так забавно! Вот сами увидите!

— Возьми маску и добудь мне пробы местного воздуха. Литра два, больше не надо, — распорядился Джадсон. — Я проведу анализы. Когда ты отдохнешь, мы вместе выйдем из корабля. В масках!

— Я готов, кэп! — горячо воскликнул Куки. — Зачем ждать?

— Это приказ, первый помощник, — отрезал Джадсон.

Куки вздохнул.

— Слушаюсь, сэр.

Он ушел за пробами воздуха. Получив пробы, Джадсон отнес их в лабораторию и через какой-нибудь час ему удалось выделить из общей смеси один кубический сантиметр газа, не обладающего ни цветом, ни запахом, со сложной внутренней структурой. Это была единственная составляющая местной атмосферы, неизвестная на Земле и не запечатленная в памяти компьютера-анализатора. Этот газ имел определенное сходство с психоактивным компонентом экстракта, сделанного из древнего напитка, которым австралийские аборигены издавна отмечали свой праздник Времени Грез. Джадсон запротоколировал свои наблюдения, пополнил образцом газа корабельную химическую коллекцию и пошел осматривать разведывательный вездеход, который придавался всем без исключения кораблям, рассчитанным на полеты в дальний космос. Это была высоко сидящая машина на четырех колесах, снабженная воздушной подушкой и даже широченной моногусеницей, установленной на осевой несущей вдоль всего корпуса. Салон машины закрывался сверху прочным прозрачным куполом из синтетических материалов. Вездеход был рассчитан на двух человек, оборудован новейшей регистрирующей, записывающей и анализирующей аппаратурой, а также пятидесятимиллиметровым пулеметом на вращающейся турели. Все батареи и блоки питания были полностью заряжены.

Джадсон похлопал вездеход по окрашенному в апельсиновый цвет боку и прошел в рубку управления, где целых полчаса изучал на экране окружающий их мир. Он увидел небесно-голубые цветы. «Что-то вроде нашего ириса», — подумал он. Зона, поросшая цветами, плотной массой тянулась на многие сотни футов во всех направлениях. Дальше шла высокая темно-зеленая трава, которая заканчивалась в отдалении у полоски леса. Вблизи росли одиночные деревья. У них были толстые, резко сужающиеся кверху стволы белого и светло-зеленого оттенков и кустистые раскидистые кроны. Они напоминали гигантские побеги сельдерея. На зелени лугов разноцветными лоскутами там и сям пестрели куртины цветов. Это были уже не те голубые кувшинки, которые окружали корабль. Джадсон решил, что невозможно было бы пытаться отыскать там две куртины одного цвета. Какое многообразие красок!.. Тут и там росли большие и маленькие одиночные деревья, некоторые имели странные, причудливые формы, другие были привычнее для земного глаза. Они отбрасывали на цветы темные тени. «Вполне милый ландшафт», — решил Джадсон про себя. Однако до сих пор ему не попалось на глаза ни одного признака существования здесь животного мира.

В рубку вошел Куки. Вид у него был встрепанный и сердитый. Он все еще дулся на то, что его против желания отправили отдыхать.

— По-моему, нормально, кэп, — сказал он, мельком глянув на экран. — Воздух чист, динозавров нет… Чего же мы паримся здесь?

Джадсон только молча оглянулся на него.

— Забавная штука, кэп, — снова подал голос Куки после паузы. — Когда я летел над этой землей, то видел дороги.

— А рек ты случайно не видел? — спокойно спросил Джадсон, казалось, не обративший ни малейшего внимания на сенсацию, на которую намекал ему помощник. — Я планировал посадить корабль рядом с крупной водной артерией, но ее нигде не видно. Может, она за деревьями?

— Разумеется, кэп, — заверил Куки своего командира. — Я видел слияние двух рек вон там, за лесом.

Они решили, наконец, сделать пробную вылазку.

Джадсон открыл грузовой люк и вдохнул в себя хорошую порцию местного воздуха, — естественно. Отфильтрованного, — затем завел вездеход. Куки быстро занял свое место рядом с водительским. Джадсон проверил аппаратуру и направил машину, используя для начала обычные колеса, вниз по трапу. Когда они съехали, Куки выбрался, чтобы проверить твердость земли. Он побродил немного вокруг вездехода, подминая голубые цветы, которые уже получили у него прозвище «лазурки», и объявил, что поверхность вполне пригодна для движения.

Для начала они по большой окружности объехали вокруг корабля, который высокой башней возвышался над равниной и ближайшими деревьями. Воздух был чист, небо ясно, земля была упругая и твердая.

— Возможно, это бывшее русло реки, — решил Джадсон.

— Или морское дно, — предположил Куки.

— Где ты видел дорогу? — спросил Джадсон.

Куки показал. Установив инерциальный компас, Джадсон сказал, что это будет западное направление, и тронул ходкую машину с места, быстро наращивая скорость. Они глазели по сторонам, делали нужные наблюдения и улыбались. Вскоре область голубых цветов-лазурок закончилась, и по обе стороны пошли громадные участки разноцветья: желтые, розовые, ярко-малиновые, мандариновые. По размерам и форме все цветы были похожи друг на друга и напоминали земной рис, но расцветка у каждой клумбы была своя. Трава повсюду была одной высоты, словно подстриженная умелым садовником, по преимуществу ярко-зеленая и свободно колеблющаяся под порывами ласкового ветра. Видно было, что по ней никто никогда не ступал.

Доехав до плотной стены похожих на сельдерей деревьев, Джадсон свернул на север и ехал в этом направлении около получаса, затем притормозил в темной тени огромного одинокого дерева, напоминающего земной вяз. Джадсон немедленно откинул купол, и они оба вылезли из машины, чтобы впервые за много месяцев размять ноги на нормальной твердой земле.

— Не так уж и плохо, кэп, — заметил Куки, подпрыгивая на месте. — Процентов на десять я как будто потяжелел, но это ведь ничего. Чувствую себя прекрасно.

— Ну-ка, давай до той розовой клумбы! — вдруг крикнул Джадсон и бросился вперед. Куки, чуть замешкавшись, побежал вдогонку.

— Кэп! — крикнул он сзади, останавливаясь, чтобы перевести дух. — А вы здесь неплохо выглядите, кэп! Гораздо лучше, чем на корабле! Я уж не говорю про то состояние, в котором я вас застал, когда забирал ночью из штаб-квартиры «Прайвит»!

— Действительно, помощник, сейчас мне легко дышится, — коротко ответил Джадсон. — А тогда я просто пал духом. Стоило мне подслушать назойливые разговоры врачей о том, что я умираю, как тут же уверовал в это. Хуже этого ничего нет, запомни, Куки! Никогда не верь, что твоя песенка спета.

— Он помолчал, о чем-то размышляя, а потом прибавил: — От этого люди и умирают. В Библии сказано, что нормальная продолжительность человеческой жизни равна семидесяти годам. Достигнув этого возраста, люди уже только и ждут, что смерти. И умирают. А теперь посмотри туда, Куки! — Сказал он и показал рукой на линию деревьев. — У меня предчувствие, что лес здесь не заканчивается, а просто заворачивает к северу. Может, он тянется вдоль реки. Глянем, а?

12

Здесь деревья уже были несколько разнообразней: гигантские стволы дерева-сельдерея с шумливой кроной чередовались со сгорбившимися и искривленными карликами с куцей листвой. Лес и вправду заворачивал к северу. Джадсон подъехал к самой кромке тенистой темно-зеленой стены леса, и они попытались заглянуть в его глубину. Подлесок был не очень густой, меж деревьями тянулись узенькие тенистые тропинки, тут и там освещенные полосками прорывающегося сверху дневного света. Они вели в потаенное чрево первобытной рощи.

— Похоже, тут можно будет проехать, — проговорил Куки, приглядываясь к широкому проходу между крепкими стволами, который шел в направлении предполагаемой реки.

— Интересно, действительно ли здешние реки наполнены настоящей водой, — задумчиво проговорил Джадсон. — Ладно, так или иначе, никто за нас этого не проверит.

Он повернул машину к проходу, задействовал воздушную подушку, подняв этим впереди машины густое облако опавшей листвы. Как только они въехали в лес, над их головами сомкнулись сумрачные тени. Впрочем, рассеянного света было вполне достаточно, чтобы вести машину, не включая прожектор.

Вблизи они с удивлением обнаружили, что стволы деревьев лишены коры и от этого выглядят безупречно гладкими, а их листва совершенно не похожа на земную, напоминая скорее водоросли-мочалки.

Звук работающих фильтров воздуха стал громче и надсаднее. Джадсон проверил показания приборов.

— Какая-то пыльца все время набивается в заборники воздуха, — сказал он. — Необходимо прочистить фильтры.

Он включил автоматическую систему, специально предназначенную для этого. Целое облачко коричневатой пыли поднялось вокруг вездехода. Звук работающих фильтров тут же изменился и стал нормальным. Однако, очистка фильтров позволила людям наблюдать удивительные явления. Как только пыльца стала распространяться в лесу, сучья деревьев беспокойно задергались. Некоторые деревья стали отчаянно пригибать свою листву к земле, стараясь избежать попадания на них пыльцы. Другие, наоборот, засовывали ветки прямо в облако, однако, тут же отшатывались, будто обожженные. Низко стелющаяся по земле лиана нечаянно задела купол вездехода и отпрянула в сторону, высоко взметнув свой стебель. Она застыла в нескольких футах от машины, будто окаменев. Ее широкие листья свернулись и образовали нечто вроде большой тарелки, похожей на параболическую антенну, которая была направлена точно на вездеход. Растение замерло, словно в ожидании.

Джадсон неторопливо рассмотрел тарелку. У нее был высокий и блестящий стебель красного цвета, усеянный черными шипами, каждый из которых был длиной не менее двух дюймов. Казалось, растение напряглось перед атакой. Подумав об этом, Джадсон непроизвольно поежился. Повинуясь странному импульсу, он нажал на кнопку, которая приводила в действие накачку воздуха в пневматические колеса. Тарелка тут же устремилась к ближайшей покрышке. Это было правое переднее колесо. Затем тарелка нацелилась на левое колесо, затем на задние колеса поочередно. Растение отпрянуло назад и застыло на минуту, как будто в раздумье. Затем вдруг шипы на стебле ощетинились, из глубины тарелки вылезло узкое длинное жало. Растение бросилось на вездеход, и через пару секунд все четыре колеса были проколоты. Машина осела на свою единственную гусеницу. Джадсон бросил изумленный взгляд на датчик, показывающий давление в шинах: стрелка покоилась на нулевой отметке. Куки в ужасе отшатнулся, когда жало ударило в прозрачный купол с той стороны, где он сидел. Купол пробить растение, конечно же, не смогло. Оно вновь замерло в нескольких футах от машины, нацелив на нее свою тарелку. Жало исчезло. Джадсон включил установленный на крышке купола прожектор и направил яркий луч в центр тарелки. Она свернулась внутрь и все растение вдруг как-то опало и превратилось в кучу листьев на бессильно стелющемся по земле стебле.

— Попробуйте разговорник, кэп! — горячо прошептал Куки. — А вдруг?..

Джадсон согласно кивнул и выключил свет прожектора.

Растению потребовалось меньше минуты, чтобы снова развернуть свою тарелку и восстановить вертикальное положение стебля. Джадсон послал низкочастотный сигнал мощностью в один киловатт. Тарелка вся напружинилась. Вдруг переговорное устройство захрипело и в кабину вошел низкий и густой резонирующий звук — боннн-нн…

— Оно… Оно отвечает! — потрясение пролепетал Куки. — Давайте еще, кэп!

Джадсон поднес микрофон к губам и медленно и раздельно произнес:

— Ди-ди-ди, ди-ди-ди, ди-ди-да-а.

Куки недоуменно взглянул на него.

Затем в переговорном устройстве послышалось четкое:

— Ди-ди-ди, да-да-а…

— Что оно сказало? — вскричал повар. — Это… черт, как ее! Азбука Морриса она называется, или вроде того! Кэп? Как вы думаете, откуда ему известен этот морской код?

— А он ему неизвестен. Оно просто пытается имитировать наши позывные. Вот и все.

— Вы полагаете, оно разумно? — требовательно заглядывая Джадсону в глаза, спросил Куки.

— Это всего лишь обычная имитация, я же говорю тебе, — ответил тот, слегка поморщившись. — Как у земного попугая.

— Давайте-ка убираться отсюда, кэп, сэр, — предложил Куки. — Всякий раз, как я начинаю хорошо думать об этом месте, происходит нечто идиотское!

— Ты будто читаешь мои собственные мысли, — ответил Джадсон. Он подал вездеход на несколько футов назад. Затем они развернулись и уехали оттуда, оставив растению-тарелке его владения. Вскоре они увидели примятую траву — здесь вездеход двигался полчаса назад. Они взяли прежний курс по этим следам и направились назад. Туда, где сквозь стволы деревьев уже пробивался дневной свет.

— Глядите, кэп! — воскликнул Куки, показывая на обзорный экран. — Там река!

— Спокойно, помощник, — усмехнулся Джадсон. — В конце концов, река — это всего лишь река.

— Да, я понимаю, но если это будет вода… Нам понадобится вода, кэп. На корабле ее только шесть тонн.