Вечером подводная лодка едва не оказалась в смертельной ловушке. Около 20.30 "Кревалле" всплыла, чтобы следовать в район, назначенный для совместного патрулирования "морских дьяволов" стаи Хайдмэна. Во время перехода "Кревалле" в течение всей ночи фиксировала радиолокационные импульсы, которые то исчезали, то появлялись вновь. Импульсы исходили от такого же радиолокатора, который несколько недель назад сыграл столь злую шутку с "Сихорc" в Восточно-Китайском море. Как и в тот раз, убеждение, что радиолокатор принадлежит своему кораблю, чуть было не привело к гибели "Кревалле" и ее экипажа.
      Сначала Стэйни думал, что радиолокационные импульсы исходят от радиолокатора американской подводной лодки. Такое предположение не могло показаться странным, поскольку в этом районе должно было состояться рандеву "морских дьяволов" стаи Хайдмэна. Стейнмец уже готов был окончательно поверить своему предположению, как вдруг характер работы обнаруженного им радиолокатора резко изменился. Его импульсы стали все больше напоминать работу японских радиолокационных станций, с которыми мы уже были знакомы по прошлым походам. Стэйни быстро погрузился и стал уходить от зловещих импульсов. "Кревалле" развила максимальную скорость, чтобы не навести невидимого противника на "Сидог" и "Спейдфиш".
      Когда подводная лодка с почти молниеносной быстротой уходила под воду, Стэйни не удивился бы, если бы с "Кревалле" вдруг повторился трагический случай, происшедший с ней утром 11 сентября 1944 года. В тот день "Кревалле", находясь к северу от островов Постильон, погрузилась для дифферентования, перед тем как войти в Макассарский пролив. В 06.24 она всплыла, но через пятнадцать секунд, получив большой дифферент на нос, стала погружаться с открытыми верхним и нижним люками боевой рубки. На мостике остались вахтенный офицер лейтенант Блинд и старшина рулевых Фритчен. Первый погиб, а второго удалось спасти.
      Перед этим подводная лодка шла средним ходом в надводном положении, а когда она начала погружаться, дифферент на нос стал быстро увеличиваться. Вода устремилась в боевую рубку, а затем через люк - в центральный пост. Все приказы заглушались грохотом стремительного потока воды. В это время лейтенант Блинд, жертвуя своей жизнью, по всей вероятности, оставался у крышки люка, пока ему не удалось закрыть ее. На глубине 45 метров дифферент достиг 42°. Старшина рулевых Йегер, находившийся в кубрике, попытался связаться с кем-нибудь по телефону, но убедившись, что подводная лодка продолжает погружаться, передал в электромоторный отсек команду "полный назад". Только так можно было приостановить быстрое погружение "Кревалле" и устранить чрезвычайно опасный дифферент на нос. Йегер действовал правильно. Вероятно, именно эта команда и спасла подводную лодку от верной гибели. Его опыт рулевого горизонтальных кормовых рулей (а он стал им с тех пор, как был зачислен в экипаж "Кревалле") позволил ему принять спасительное решение. "Кревалле" погружалась до глубины 57 метров. При предельном угле дифферента вода в центральном посту покрывала дверь в аккумуляторный отсек, трюм оказался полностью затопленным, а в боевой рубке вода достигала уровня груди. В 06.26 "Кревалле" пробкой выскочила на поверхность. Сразу же было усилено наблюдение и начались поиски оставшихся на поверхности людей. Фритчена вскоре нашли. Блинда тоже сначала заметили на поверхности, но не успели до него добраться, как он исчез под водой и больше не появлялся. В этом районе "Кревалле" оставалась в надводном положении весь остаток дня. В боевой рубке и центральном посту все было перевернуто, радиопередатчики вышли из строя. Для освобождения трюма от воды организовали бригаду, вооружив ее ведрами и черпаками. В это время подводной лодкой можно было бы управлять только вручную. К счастью, вокруг "Кревалле" никого не было, и она смогла закончить ремонт в надводном положении.
      В ту же ночь "Кревалле" направилась в Дарвин. В светлое время она погружалась и шла под водой, причем управление механизмами и приборами осуществлялось вручную, пока подводная лодка не вышла за линию минных заграждений.
      Через четыре дня после этого несчастного случая "Кревалле" встретила "Боунфиш", которая затем передала по радио сообщение о том, когда "Кревалле" предполагает прибыть в Дарвин.
      Установить истинные причины неожиданного погружения "Кревалле" не удалось. Возможно, закрытые при всплытии клапаны вентиляции были ошибочно открыты для снятия давления с цистерн главного балласта при открытых кингстонах. Мощный поток воды не позволил людям в боевой рубке сразу задраить верхнюю крышку люка. По всей вероятности, вода окончательно прижала крышку лишь после того, как лейтенант Блинд снял ее со стопора и захлопнул.
      В соответствии с планом "операции Барни" ночью 17 июня состоялась встреча "морских дьяволов" стаи Хайдмэна. После обмена информацией и взаимных пожеланий удачной охоты три подводные лодки снова разошлись. "Кревалле" взяла курс на мыс Ога. Вскоре после прибытия туда она обнаружила четыре небольших судна, но все они находились слишком далеко, чтобы подводная лодка могла предпринять против них какие-либо действия. Четыре торпедные атаки против нескольких грузовых судов и одного эскортного миноносца, предпринятые 18, 19, 20 и 21 июня, оказались безрезультатными. В боевом донесении Стейнмеца указывались различные причины неудачных атак, в том числе умелое маневрирование японцев, а также неблагоприятные для "Кревалле" позиции для стрельбы.
      Это были печальные дни, ибо сулили они большие надежды, а результатов, увы, не дали. Наступило 22 июня. Оставался всего один день до того, как девять "морских дьяволов" должны были встретиться к западу от пролива Лаперуза и лечь на курс 90° или, проще говоря, направиться на восток, в свою базу. Чей же улов будет самым большим?
      "Кревалле" израсходовала почти все торпеды. Из взятых на этот поход 24 торпед остались только две, и обе в кормовых аппаратах. Одну из атак Стейнмец провел так близко от берега, что торпеды, пройдя под мелко сидящей целью, разорвались на берегу, вызвав панику среди жителей. Две последние торпеды Стэйни хотел приберечь для особого случая. В течение нескольких последних дней вокруг подводной лодки постоянно шнырял какой-то эскадренный миноносец, то в одиночку, то с самолетами и сторожевыми катерами. Это заставляло быть все время настороже. Эскадренный миноносец проходил не настолько близко, чтобы угрожать атакой глубинными бомбами, но и не настолько далеко, чтобы не причинять беспокойства. Но вот в ночь с 21 на 22 июня эскадренный миноносец, казалось, решил осуществить свои агрессивные намерения. Гидроакустики на "Кревалле" услышали работу его мощных винтов. Снова были обнаружены импульсы, то близкие, то более далекие, но неизменно в районе, где находилась подводная лодка.
      21 июня в 23.06, судя по показаниям радиолокатора, японский эскадренный миноносец находился на расстоянии около 60 кабельтовых от "Кревалле". Стэйни начал сближение. 22 июня в 00.08 дистанция сократилась до 45 кабельтовых. Атака столь опасной цели прямоходными торпедами не сулила успеха. Корабль шел противолодочным зигзагом, изменяя курсы вправо и влево в пределах от 60° до 120°. Его скорость равнялась 11,5 узла. Оказавшись впереди по курсу цели, Стэйни объявил боевую тревогу, погрузился и приказал приготовить торпеды к атаке.
      - Этому проклятому эсминцу давно пора на дно, - тихо проговорил он.
      В 00.47 "Кревалле" приготовилась к атаке. Это был второй случай выстрела в носовую часть. Находясь на перископной глубине, Стейнмец выпустил последние две торпеды из кормовых аппаратов. В этот момент работа гидроакустической станции противника и шум винтов вражеского корабля прослушивались по всей подводной лодке. Ведь до него было всего 900 метров.
      00.47 - Девятый аппарат, пли!
      00.47-10 - Десятый аппарат, пли!
      Затем последовал приказ:
      - Лево на борт, погружаться на 90 метров.
      В напряженной тишине нескончаемо медленно текли секунды. Подводники чутко прислушивались - им так хотелось, чтобы их смертоносные торпеды попали в цель.
      00.47-42 - Первая торпеда попала в цель! - раздался, наконец, возглас гидроакустика.
      Весь экипаж пришел в дикий восторг. Люди танцевали от радости, возбужденно хлопали друг друга по спинам. Но они не забывали, что находятся на боевых постах, и, приплясывая, не сводили глаз с приборов и механизмов.
      - Малый вперед! - приказал Стэйни. - Удерживать лодку на заданной глубине.
      Импульсов гидроакустической станции и шума винтов больше не было слышно. На подводной лодке наступила необычная тишина. Где-то на поверхности Японского моря эти звуки исчезли вместе с кораблем, от которого они исходили. Вскоре по пеленгу атакованного корабля послышался громкий лязг, похожий на удары молота по наковальне.
      В 00.54 раздался оглушительный взрыв, словно на японском корабле взорвались котлы и боезапас. Через пять минут Стэйни на несколько секунд поднял перископ. В темноте он увидел цель. Она лежала на боку или совсем опрокинулась. Не было видно ни одного огня. Над водой вырисовывался лишь ровный силуэт без всяких надстроек. Через десять минут луна зашла за тучу и "Кревалле" всплыла. Дизели подводной лодки сильно дымили. Дым мог позволить противнику засечь место подводной лодки, но огня не последовало. Значит, японский корабль действительно опрокинулся. Из прошлого опыта Стэйни знал, что, даже приговоренный к смерти, противник вел бы огонь, если бы у него оставалось хоть одно орудие. В вахтенном журнале "Кревалле" потопленный ею эскадренный миноносец был отнесен к типу "Югумо" или "Фубуки".
      23 июня в 03.20 "Кревалле" в подводном положении направилась в точку рандеву у пролива Лаперуза. Через несколько часов она всплыла для зарядки аккумуляторной батареи, а затем снова погрузилась. Пользуясь затишьем, Стейнмец решил отоспаться.
      "В последние дни был очень занят, - записал он в вахтенном журнале. После всех промахов сегодняшний утренний эпизод поднял настроение на тысячу процентов".
      За время крейсерства в Японском море "Кревалле" прошла 2557 миль, потопила три транспорта, один эскадренный миноносец водоизмещением в 1500 тонн и две шаланды; всего 8500 тонн. Если к моменту ухода Стэйни в базу боевой дух экипажа подводной лодки поднялся на тысячу процентов, то боевой дух японцев в результате визита "Кревалле" упал на ту же тысячу процентов.
      22. Торпеды "Спейдфиш" попадают в цель
      Капитан 3 ранга Билл Гермерсхаузен, стоя на мостике своей "Спейдфиш", внимательно смотрел в бинокль. Судя по напряженной позе Билла, он поднялся на мостик отнюдь не для того, чтобы любоваться красотой этой июньской ночи или философствовать о маяке, который, находясь в нескольких милях впереди, подавал свои обычные предупредительные сигналы. Билл машинально наклонился вперед, словно желая оказаться поближе к объекту наблюдения. Левой рукой он раздраженно отгонял дым, который поднимался из его трубки и мешал ему рассматривать широко раскинувшуюся перед ним японскую гавань Отару. Позади нее неясно вырисовывались очертания гор.
      Установив бинокль по глазам, Билл изучал силуэты судов и пытался определить, какие из них стояли с внешней стороны брекватера, отделявшего внутреннюю гавань от внешнего рейда, и какие в гавани. В эту минуту молодой командир напоминал дантиста, с бесстрастным лицом уставившегося в рот пациента и готового сообщить неприятную новость о том, что ему придется лишиться значительного количества зубов. Билл знал, что в планируемой им атаке не будет веселой болтовни, которую обычно ведет дантист для успокоения боли. Тем, кто удаляет суда из пасти противника, известно лишь одно болеутоляющее средство - полное уничтожение этих судов.
      В соответствии с замыслом Хайдмэна, учитывавшего, что большинство японских судов проходит в непосредственной близости от берега, "Спейдфиш" вошла в залив Исикари, значительно вдающийся в береговую черту западного побережья острова Хоккайдо. Девизом Хайдмэна было: "Выгонять их из кустов!" Порт Отару находился в самой глубине бухты и был защищен от неспокойного моря мысом, обозначенным на морских картах как Такасима. Его обрывистую оконечность украшал маяк, который сейчас светил так же ярко, как и в мирное время. Прибыв в этот район на рассвете 8 июня, Билл осторожно провел самую тщательную разведку. А экипаж "Спейдфиш" весь день наблюдал за японскими судами и готовился к предстоящим боевым действиям. В течение дня было обнаружено так много судов, входивших в гавань и особенно выходивших из нее, что и у Билла и его экипажа текли слюнки в предвкушении будущей охоты. Почти каждый час появлялись суда различных типов. Вскоре после завтрака, когда в пределах дальности торпедной стрельбы проползли два больших транспорта, старший помощник Гермерсхаузена лейтенант Райт так умоляюще посмотрел на своего командира, что под таким взглядом смягчилось бы и каменное сердце. Но Билл покачал головой и заметил:
      - Я понимаю вас, но приказ запрещает атаковать до захода солнца завтрашнего дня.
      Командир, а вслед за ним Райт тяжело вздохнули. Приказ есть приказ.
      В 20.15 "Спейдфиш" всплыла на поверхность, чтобы зарядить батарею и дать экипажу возможность размяться и подышать свежим воздухом. В полночь, когда все вокруг было спокойно, подводная лодка вновь приблизилась к входу в порт Отару. Ни сторожевых катеров, ни патрульных самолетов не было видно, и щупальцы вражеских радиолокаторов не пронизывали синеву чудесной ночи. Какой удар будет нанесен завтра по этой идиллии?
      9 июня "Спейдфиш" весь день оставалась в подводном положении. Большей части экипажа этот день показался самым длинным в году. Правда, говорят, что один из матросов, до поступления во флот служивший вышибалой в дансинге, заметил:
      - А я не против такой спокойной жизни. Ведь я пришел на подводную лодку, чтобы отоспаться. У меня будет еще немало забот, когда мне снова придется вышибать из бара бездельников.
      В 16.40 в 9000 метрах от подводной лодки, которая находилась на подходах к порту, прошло шестое за этот день судно. Нетерпение экипажа отразилось в следующей записи в вахтенном журнале, сделанной в 17.05: "Находимся на позиции, но до начала действий остается еще два часа. Чуть было не разрешил атаковать одно судно. Взял себя в руки в самый последний момент".
      Наконец, солнце зашло. Ночной мрак еще не успел покрыть берег и море, а "Спейдфиш" уже всплыла на поверхность. До гавани Отару было 15 миль. Наступило время действовать, и "Спейдфиш" 15-узловым ходом направилась к берегу. Вот маяк Такасима - длинные и короткие вспышки... Маяк Исикари короткие и длинные вспышки...
      В десяти милях от гавани Билл застопорил машины и, пока подводная лодка продолжала двигаться по инерции, поднялся на свое излюбленное место несколько приподнятую площадку на правом борту мостика. С помощью бинокля, ночного перископа и радиолокатора Билл начал изучать суда в гавани, пытаясь определить, какие из них находятся в пределах досягаемости его парогазовых торпед марки "14".
      Интересно отметить, что, уходя в этот поход в Японское море, почти все командиры "морских дьяволов" предпочли взять торпеды старого образца. Это были те самые торпеды, которые так много крови попортили Мортону. Тогда они вовсе не взрывались или взрывались преждевременно. Теперь, когда торпеды были снабжены взрывателями нового типа, подводники снова поверили в них. Больше того, их даже предпочитали новым электрическим торпедам марки "18", поскольку скорость хода последних достигала всего 34 узлов, тогда как торпеды марки "14" развивали скорость до 51 узла.
      Проведя разведку обстановки, Билл был рад, что смог ознакомиться с ней еще предыдущей ночью. Он решил скрытно проникнуть на внешний рейд и атаковать суда, стоящие на якоре перед брекватером. Попытаться же проникнуть за эту толстую каменную стену в данных условиях было бы слишком рискованно, да и результаты могли бы не оправдать смертельной опасности, которой подверглась бы "Спейдфиш". Дозорных кораблей противника не было видно, но Билла беспокоил японский дежурный корабль, стоявший на якоре у самого прохода в брекватере. Если сигнальщики на нем окажутся бдительными, то "Спейдфиш" придется спасаться не только от кораблей, но и от авиации противника. Неподалеку от города находится аэродром Саппоро, в районе которого круглые сутки отмечались полеты четырехмоторных военных самолетов, главным образом транспортных. Дежурному кораблю ничего не стоило по радио или по телефону вызвать самолеты для атаки "Спейдфиш" противолодочными бомбами.
      Судя по интенсивности судоходства в этом районе, Гермерсхаузен рассчитывал обнаружить здесь много судов, стоящих на якорях и за брекватером и вне его.
      В 22.15 Билл повернулся к своему старшему помощнику лейтенанту Райту и сказал:
      - О'кэй, Дик, пошли.
      Уже через минуту на "Спейдфиш" заработали два из четырех дизелей. Плавно, почти бесшумно, подводная лодка двинулась вперед. Она скрытно приближалась к брекватеру в надводном положении, ориентируясь по хорошо заметным огням дежурного корабля. Начался небольшой дождь. Это было к лучшему, так как дождь затруднял противнику наблюдение и заглушал производимый подводной лодкой легкий шум. Правда, огни в гавани теперь были едва заметны, но зато все остальное было в пользу "Спейдфиш". Время от времени освещалась восточная часть небосклона. Это на аэродроме Саппоро зажигались посадочные огни, а на самолетах, которые совершали круги перед посадкой, включались мощные фары, яркими лучами прорезавшие ночную темноту.
      Вскоре "Спейдфиш" установила радиолокационный контакт с тремя судами, находившимися прямо по носу на дистанции около 65 кабельтовых. Они находились в той части гавани Отару, которая известна еще под названием бассейна Тарукава. По мере продвижения подводной лодки белые огни гавани и разноцветные огоньки города становились все отчетливее. Вскоре на экране радиолокатора появился брекватер.
      Минут через семь Билл увидел и огни, обозначавшие проход в нем. В это время радиолокатор подводной лодки дал дистанции до трех обнаруженных ранее судов - 8300, 6200 и 5700 метров.
      - Все торпедные аппараты приготовить! - скомандовал Билл. Приказание было передано шепотом, чтобы его не услышал противник, если бы он случайно оказался поблизости.
      - Будь ты проклят! - вдруг резко прозвучал в тишине бас Билла. Это приветствие относилось к японскому четырехмоторному самолету, который с включенными посадочными огнями и выпущенными закрылками на опасно низкой высоте выскочил из-за берега и полетел над гаванью. "Спейдфиш" оказалась прямо под слепящими лучами его посадочных фар.
      Гермерсхаузен, вахтенный офицер и сигнальщики чувствовали себя, как бабочки, насаженные на булавку. И это длилось целую вечность! Когда самолет пронесся над "Спейдфиш", на мостике все инстинктивно пригнулись.
      - О, святой Моисей! Он чуть не сбил мою фуражку! - воскликнул Билл, когда самолет, проревев над их головами, стал заходить на посадку. - Неужели нас не заметили? Света было достаточно, чтобы снять нас даже на кинопленку.
      - Не думаю, - сказал Райт. - Он продолжает идти на посадку. Мы пойдем вперед, как и намеревались, я полагаю?
      - Да, да, доктор, как там вас зовут? А, Ливингстон! Преподобный доктор Ливингстон! - вдруг зашипел на него Билл. - Именно так, как намеревались. А если кто-нибудь попытается помешать нам, ему плохо придется. Кстати, вы привели орудия в боевую готовность?
      - Да, сэр, - ответил Дик.
      Когда разыгрывалась эта драматическая сценка, Билл и не подозревал, что его слушает весь экипаж подводной лодки. Микрофон, установленный на мостике, оказался невыключенным и находился слишком близко от участников диалога. Поэтому разговор транслировался по всему кораблю. Разумеется, содержание его не очень обрадовало членов экипажа, стоявших на боевых постах. Дня через два, когда страх, вызванный этим инцидентом, уже улегся, один из старых друзей Билла предложил выключать микрофон на мостике, если "Спейдфиш" попадает в слишком уж опасное положение.
      - Нам показалось, - говорил он, - что на подводную лодку вот-вот обрушатся бомбы. У меня за плечами тринадцать боевых выходов, но тут я впервые подумал, что на этот раз, пожалуй, лучше было бы остаться дома. А новичков ваша словесная перепалка испугала, пожалуй, еще больше.
      На малой скорости Билл подошел к проходу в брекватере. Это была узкая брешь, обозначенная в темноте двумя слабыми белыми огоньками. Почему белые? - удивился Билл. Ведь один из них должен быть зеленым, а другой красным. Двум вперед смотрящим было дано специальное указание тщательно наблюдать за дежурным кораблем. Он находился теперь совсем близко, и с него легко можно было заметить низкий темный корпус подводной лодки и даже небольшой белый бурун у ее носа.
      Но когда "Спейдфиш" была уже почти у самого входа в этот изученный ею приют японских судов, надежды сменились разочарованием. Билл почувствовал себя так, словно крупные бумажные банкноты или золото у него в руках вдруг превратились в пенсы и десятицентовые монетки. Все суда, за исключением одного, оказались ничтожно малы. А единственное крупное судно только что снялось с якоря и теперь выходило в море. Гермерсхаузен сосредоточил свое внимание на дежурном корабле, который находился примерно в 1400 метрах от кромки сетевого заграждения. Командир решил атаковать дежурный корабль, хотя он был очень небольшим, а с уходящим транспортом рассчитаться позднее. На расстоянии около 900 метров дежурного корабля почти не было видно за дождевой завесой, но Билл все же выпустил две торпеды. Видимо, они прошли под корпусом корабля, имевшего малую осадку. Как бы то ни было, но ни одна из них в цель не попала. Раздосадованный и обозленный, не достигнув никакого результата, Билл на полном ходу вышел из гавани. К счастью, его никто не обнаружил. Теперь объектом преследования стал уходивший транспорт. Гермерсхаузен нагнал его ровно через 90 минут.
      С 01.30 10 июня для "Спейдфиш" начался период сенсационно успешных действий. В этот момент, находясь в надводном положении, подводная лодка с дистанции 1200 метров атаковала транспорт, который она преследовала от самого порта Отару. По тяжело груженному судну "Спейдфиш" выпустила три торпеды из носовых аппаратов. Цель была хорошо видна в бинокль. Гермерсхаузен видел и слышал взрывы первой, второй и третьей торпед. Их попадания распределились так хорошо, что уже через минуту судно разломилось и исчезло в волнах. Последовала команда: "Перезарядить торпедные аппараты!" Как и всегда, торпедисты написали на торпедах свои имена и пожелания. Подводная лодка продолжала поход.
      Через десять минут радиолокатор засек цель на дистанции около 90 кабельтовых, и подводная лодка, как ищейка, напавшая на след, начала преследование. В 02.30 было обнаружено еще одно грузовое судно. Оно только что обогнуло мыс Сякотан и направлялось, видимо, в Отару. Но оно так и не достигло порта: из трех торпед две попали в цель, судно взорвалось и почти мгновенно затонуло.
      Лишь после этого Гермерсхаузен несколько успокоился: неудачи прошлого вечера начали компенсироваться. В 02.44, через десять минут после потопления второго транспорта, радиолокатор на "Спейдфиш" зафиксировал еще одну цель на дистанции 50 кабельтовых. Начало быстро рассветать. Теперь стало ясно, что обнаружено грузовое судно средних размеров. Необходимо было потопить его до наступления светлого времени, когда оно легко могло избежать атаки. В 02.53 дистанция до судна, по данным радиолокатора, составляла около 30 кабельтовых. Билл, давно находившийся на мостике и крайне уставший, принял наркотическое средство. День был холодный и ветреный, но ясный.
      - Всем вниз! Погружение! - приказал командир. - Погружаться на перископную глубину! Боевая тревога! Торпедные аппараты, товсь! Живо! Не вздумайте упустить цель! - обгоняя друг друга, понеслись по отсекам команды.
      Прозвучал сигнал боевой тревоги. Словно внезапно ожившие тени, четыре сигнальщика быстро и бесшумно соскочили со своих мест на тумбах перископа и спустились через рубочный люк вниз. Вслед за ними мостик покинули и остальные. Командир спустился последним. Когда старшина рулевых, стоявший под люком боевой рубки, захлопнул тяжелую крышку и надежно задраил ее, вода уже подступила к самой горловине люка. Глазам Билла, привыкшим к предрассветным сумеркам, не нужно было приспосабливаться к мягкому свету лампочки, освещавшей боевую рубку. Он направился к перископу, который был поднят матросом, стоявшим наготове у контроллера перископной лебедки, еще до того, как командир успел отдать приказание: "Поднять перископ!"
      - На этот раз быстро управились, - обратился он ко всем находящимся в боевой рубке. - Сближаться будем на полном ходу.
      - Полный вперед! - отрепетовал команду Билла рулевой, повернув ручку телеграфа.
      Ровно в 03.00 "Спейдфиш" подвсплыла на глубину в 13,7 метра, чтобы вывести на поверхность перископную антенну радиолокатора. Радиолокатор показал, что цель находится прямо по носу. Дистанция была несколько большей, чем хотелось бы Биллу, причем цель удалялась. "Спейдфиш" находилась на курсовом угле цели 120° левого борта. Следовало поторопиться с началом атаки или совсем отказаться от нее.
      - Три носовых торпедных аппарата изготовить! - приказал командир и нетерпеливо уставился на панель торпедной стрельбы, словно этим он мог ускорить подготовку аппаратов. Медленно тянулись минуты. На боевых постах царила тишина. Все замерли.
      Когда на панели, наконец, загорелись сигнальные огни, возвестившие о готовности первого, второго и третьего торпедных аппаратов, всем показалось, что прошла целая вечность. Припав к окуляру перископа, Билл приказал:
      - Поднять перископ. Проверить пеленг и дистанцию. Аппараты, товсь!
      03.10 - Первый аппарат, пли! Интервал стрельбы десять секунд.
      03.11. Первая торпеда попала в транспорт. Он осел на три метра. Через десять секунд попала и вторая торпеда. Цель разломилась пополам и мгновенно затонула. Третья торпеда прошла мимо. Впрочем, для нее уже ничего не осталось.
      - Перезарядить аппараты! Дик, проверьте наше место и ложитесь на курс к мысу Сякотан. В этом районе можно поживиться. Сегодня будем патрулировать здесь в подводном положении.
      - Славная атака, командир, - сказал Райт, - это наши лучшие попадания.
      После обильного завтрака Гермерсхаузен с наслаждением улегся на свою удобную койку и стал обдумывать события минувшей ночи. Три судна потоплены и один промах. Это неплохо, но все суда слишком уж малы. Естественно, его мучил вопрос, насколько помешают все эти атаки последующим действиям подводной лодки в районе Отару? Были ли слышны взрывы на берегу? Сомнительно, ибо район действия значительно удален от побережья. Видны ли были с берега взрывы торпед? Это возможно, хотя и маловероятно. Наконец, все три судна потоплены так быстро, а атаки начались так неожиданно, что вряд ли японцы успели сообщить по радио о нападении.
      Итак, Билл решил действовать по-прежнему, когда бы цель ни появилась. Но, увы, день прошел безрезультатно. Всплыв на закате солнца, "Спейдфиш" ничего не обнаружила. Через некоторое время, получив радиолокационный контакт с целью, находившейся на расстоянии около 60 кабельтовых, Гермерсхаузен начал преследование. Судно показалось ему точно таких же размеров, как грузовые, потопленные накануне. Через пять минут судно вдруг изменило курс и направилось к мысу Офую, словно кто-то предупредил его о грозящей опасности. Но кто? Спустя полчаса, с расстояния примерно 7300 метров от судна, Билл попытался сблизиться с ним. И вдруг оказалось, что цель создает радиолокационные помехи. Что же теперь делать?
      Это означало, что контакт установлен, по-видимому, не с безобидным грузовым суденышком, а с военным кораблем, возможно, хорошо вооруженным. Билл не мог пока разгадать эту загадку, так как видимость была ограниченной, а расстояние до дели превышало 900 метров. "Спейдфиш" шла полным ходом. Гермерсхаузен приготовился к любым уловкам, которые мог бы вдруг предпринять противник. Все это могло плохо кончиться. В воздухе запахло смертью.
      Как только "Спейдфиш" легла на боевой курс, готовясь дать залп из трех торпед, цель вдруг лихо развернулась и, оставляя за кормой широкую кильватерную струю, на полной скорости устремилась на подводную лодку.
      Из носовых торпедных аппаратов "Спейдфиш" со свистом вышли три торпеды. Дистанция 1180 метров была слишком велика для стрельбы, но иного выхода не оставалось.
      Выпустив третью торпеду, Билл на полном ходу изменил курс, и "Спейдфиш" пустилась наутек, разбрасывая длинные вуали водяных брызг. Темноту ночи прорезали ослепительные вспышки орудийных выстрелов. Снаряды свистели над головой. Их калибр был невелик: стреляли, вероятно, из сорокамиллиметровок. Но вскоре японцам удалось захватить "Спейдфиш" в вилку. Неплохая стрельба... А "Спейдфиш" не могла вести ответный огонь. При такой скорости артиллерийский расчет смыло бы за борт еще до того, как он успел бы изготовиться и открыть огонь из своего 127-мм орудия.
      Подводная лодка могла бы уйти от противника и в надводном положении, но снаряды ложились все ближе и ближе. Билл дал сигнал срочного погружения. Подводная лодка погрузилась на 90-метровую глубину. Здесь Билл приготовился встретить атаку глубинными бомбами - и вовремя! Первая глубинная бомба разорвалась в 23.20. а восемнадцатая и последняя - в 23.23. "Спейдфиш" отходила в западном направлении. Моторы подводной лодки давали 80 оборотов в минуту.
      Повреждений не было. Бомбометание прекратилось. Зато интенсивно работали поисковые гидроакустические станции противника. Импульсы перестали обнаруживаться лишь в 01.15, когда "Спейдфиш" всплыла для зарядки истощенной аккумуляторной батареи. Экипаж лодки, кроме тех, кто находился на боевых постах, использовал свободные часы для отдыха.
      Так оно и шло день за днем, ночь за ночью: обнаружение цели, сближение, торпедные атаки - одни удачные, другие безрезультатные, артиллерийский огонь по траулерам и сампанам, опознавание в последний момент русских транспортов, которые имели свободный доступ в японские воды как нейтральные суда.