Вязов благополучно выбрался из своей комнаты и первым делом спросил:
      - Киллера взяли?
      - В лучшем виде. Слепили, когда садился в свою тачку. И пикнуть не успел,- ответил командир собровцев.
      Вскоре отсек наполнился разными большими чинами из РУБОПа, из УВД, из прокуратуры. Мы с Вязовым на десятый раз пересказывали как же нас так угораздило. А меж чинов слонялась неприкаянная комендантша и приставала ко всем с одним вопросом:"Кто ж теперь ремонт будет делать?"
      Пальба в общежитии произвела грандиозный эффект. О ней рассказывали по телевизору, писали в газетах, судачили на улицах. Действия спецподразделения получили негативную оценку, намекали на их непрофессионализм, так как не сумели провести захват без стрельбы и без жертв. Единственный оставшийся в живых бандит прикинулся овечкой и выдвинул версию будто бы он и его приятели простые воровайки, к мокрым делам не имеющие никакого отношения. В общагу они пробрались, чтобы почистить какую-нибудь комнатенку и заработать на выпивку. Сунулись в комнату, которая показалась им пустой, а оттуда начали стрелять. Одного из них убили, а двое оставшихся спрятались на кухне, где под буфетом случайно нашли автомат "Узи". В целях самообороны стали отстреливаться.
      Полнейший идиотизм. Но прокурорский следователь Корытин за это уцепился. Он вызвал Вязова и с умным видом стал спрашивать его по какому праву тот открыл огонь на поражение, не разобравшись кто стоит за дверью, откуда у него автомат "Узи" и зачем он его спрятал на кухне под буфетом. Про киллера прокуратура пока не знала. Официально он был задержан за незаконное хранение оружия, и с ним плотно работали.
      Джавдет спешно слинял из города, от греха подальше, но дочка осталась здесь. Вязов позвонил Марине и попросил передать наилучшие пожелания папаше, если он объявится. Она клялась и божилась, что миляга папочка не мог пойти на такое черное дело, его явно кто-то подставляет, но, хотя разговор велся по телефону, нетрудно было догадаться, какой бледный вид она имеет.
      Едва Вязов положил трубку, как позвонил Юра Коньков. Его сообщение было неожиданным. К нему обратился без пяти минут зэк Мартюшев и попросил передать, что хочет дать мне очень ценную информацию. Следствие по его делу было закончено, и он пребывал в ожидании суда. Из этого вытекало, что просьба вызвана не обеспокоенностью собственной судьбой, а желанием кого-нибудь вложить. Отказываться от таких предложений - для опера последнее дело. Я запасся чистой бумагой и отправился в СИЗО.
      Приехав, я пожалел, что поторопился. У обитателей изолятора был обед, а для них это дело святое. Опер или следователь могут лишить человека свободы, но на его законный обед покушаться не имеют права. В свою очередь, для свободных людей прием пищи является делом добровольным и я вместо него довольствовался стаканом наикрепчайшего чая, сварганенного Юркой Коньковым. В надежде, что мои жертвы окажутся ненапрасными и Мартюшев поведает о чем-нибудь действительно интересном, я пошел занимать комнату для допросов.
      Матвей уселся на привинченную к полу табуретку, закурил сигарету и после небольшой паузы начал:
      - Начальник, у меня просьба...........
      Вступление мне не понравилось, но я промолчал.
      - О нашем разговоре - никому. Вложить кента - последнее дело. Если братва узнает - мне не жить. Посадят на клык без всяких разборок.
      - Обещаю,- кивнул я.
      - Ладно, начальник, я тебе доверяю, поэтому и попросил кума с тобой связаться. Дело, значит, такое. У нас тут было толковище и я узнал, что ваша контора взяла за жопу Джавдета. Я здесь давлю нары за его дела и намерен посчитаться. Короче так, начальник, хочешь записывай, хочешь запоминай, но это не для протокола.
      Я согласился обойтись для протоколов.
      - Ты, начальник, может думаешь, что если я у азеров мантулил, так и есть по жизни никто, шестерка. Нет, я не блатарь, но и не брус какой-нибудь, шестеркой ни под кем не ходил, братва меня знает и уважает. А дело было значится так, приехал ко мне Толян, кент с Магадана погостить. Принял я его, как положено. Организовал столик в кабаке, песню заказал, тут он мне и предложил. Найди, говорит, мне барыгу на желтую пшеницу, это значит покупателя на золотой песок, получишь хорошую долю в деле. Я ему толкую, мол, такие вопросы с кандачка не решаются, нужно посоветоваться с паханом. Он тогда просит:"А ты меня с ним сведи". Поехали мы к Джавдету. Тот кроме того, что в законе, еще и деловой стал, большие возможности имеет. Послушал он моего кента и говорит: "Постоянный сбыт я тебе организую. Будешь доставлять песок сюда и сдавать посреднику". Толян и за меня словечко замолвил: "Хорошо бы Матвея тоже к этому делу пристроить". Джавдет подумал и говорит: "Ладно. Пусть приглядывает за посредником. Пойдет дело, назначу смотрящим". Остальное ты, начальник, знаешь. Азеры корешка моего на тот свет отправили, а я вроде как не доглядел - в ответе. Они-то знали, что если меня Джавдет в Горнозаводске смотрящим объявит, я их подзажимать начну. Их кухню я в мастерской изучил, видел что все лавы они себе на карман кладут, а в общак не платят. Вот и решили они жало оставить, а яд удалить, короче, настучали на меня суки Джавдету, что по моей вине крупно угорели с желтой пшеницей. Джавдет не разобрался толком, вызывает меня. Спустил на меня полкана, мол зачем я тебя там держал, пока ты шлындал, братву замочили и песок слямзили, теперь на тебя еще и азеры возбухают. Я говорю: "Ты - пахан, так и заткни им пасть". Он еще больше в амбицию, мол, каждый хрен моржовый тут еще указывать будет, проштрафился плати. Я говорю: "Пахан, ты чего?! Где ж я башли-то возьму?" Он отвечает: "Ты - вор, иди и воруй". Потом поостыл малость, говорит: "Ладно. Я тебе дам возможность башлей срубить. Как это быстро сделать, тебе моя дочка подскажет. Она на такие дела дока. С азерами рассчитаешься. А потом будешь искать кто наших магаданских братков мочканул. Пока не найдешь, на глаза не показывайся!" Джавдет старался никому не отказывать, но и просто так никому ничего не давал. Разной шелупони мог наводку на хату устроить. Те хату поставят, барахло сдадут кому он укажет и все довольны. А людей посолидней его дочка во всяких кидняках использовала. Я уже от братвы слыхал, что голова у нее варила на эти дела почище доктора наук. Такие кидняки выдумывала, что спектакль ставила: с десяток человек завязано, у каждого своя роль, ксивы, штампы , любой фактураж - комар носа не подточит. Ох, наверное, и туго вашему брату приходилось эти кидняки раскручивать. Короче, отправил меня Джавдет к дочке. Она всю мою биографию выспросила, потом головой покачала и говорит:"Да, тяжелый случай. Это, как спецзаказ, обойдется дорого, а прибыли - пшик. Но, если отец просит, надо тебя из дерьма вытаскивать. Иди, пару дней погуляй, я подумаю что можно сделать". Короче, народ на заработки в Магадан набирать - это все она придумала. А с комнатой в общаге азеры договорились. Остальное вы знаете. Я, начальник, за то, что ты меня сюда определил, не в обиде. Нет, в натуре. Я тебе даже очень сильно благодарен. Азеров моих ты прижучил. А за Толяна я с ними еще посчитаюсь. От меня не уйдут, я их в любом Карабахе достану. И Бадирова, падлу, что "сеньку" заныкал, я тоже достану. Ты, начальник, не удивляйся, у нас тут почта не хуже фельдегерьской связи поставлена. Мы про ваши дела не хуже знаем, чем вы про наши.
      Нужно всего несколько раз пообщаться с зэками, чтобы узнать бахвалиться и гнать понты - это их любимое занятие. Его слова, что он всех достанет, всех порешит, из этой оперы. Не вызывала особого удивления и его осведомленность про наши дела. В Горнозаводске про арест Бадирова знали все, от старого до малого. От людей на деревне не спрячешься. А в СИЗО информация передается множеством путей, посредством адвокатов, разных там "коней", "маляв" или можно просто подкричать в "решку".
      - Очень интересно,- заметил я,- но не понимаю о чем мы говорим. Я, конечно, ничего против не имею. Хорошо сидим, у тебя зачет в срок идет, у меня стаж к пенсии набегает, только пора и к делу переходить. Что ты от нас хочешь?
      Выражаться, как древние римляне, лаконично и по существу, Мартюшев просто не умел, поэтому снова начал издалека:
      - Обидно мне, начальник, понимаешь? Джавдет меня сначала на азеров танки пахать послал, потом на кидняк отправил, чтобы им бабки вернуть. А когда выяснилось, что азеры кругом виноватые, он еще и продал меня им.
      - Не понял, как продал?
      - Так и продал, за бабки. За те дела, что они тут натворили, он ихнему азеровскому пахану предъяву выставил. Чтобы тот козлов, которые магаданцев замочили, нам выдал и всю желтую пшеницу вернули. А они бабками откупились. За весь песок, меня и кореша моего Толяна Джавдету 10 "лимонов" обещано. Бабки эти скоро должны поступить в банк на счет джавдетовской фирмы. "Европа-Азия" она называется. Ты бы позаботился начальник, чтобы они ему не достались. Не хочу я, чтобы он на моем горбу в рай въезжал. Слышал я как вы его бригаду пошерстили. Сейчас у него силенок не хватит мазу в городе держать. А если получит эти бабки - снова окрепнет.
      - Так слинял он из города. Когда жареным запахло, сразу и сбежал. Сейчас, может быть, уже на Багамах отдыхает.
      - Это вряд ли, начальник. Джавдет, он хитрый и жадный. За копейку задавится, а тут десять "арбузов". Будь уверен, он этих денег дождется. Может не сам будет их получать, а дочке своей поручит. Но не откажется. Куда он забурился я тоже не знаю, но дам тебе один адресок в Москве. Берлога оформлена на другого человека, но принадлежит ему.
      Когда я пересказал содержание нашего разговора Вязову, он призадумался. Потом, отрешенно глядя в окно, сказал:
      - Весна скоро.
      - Что?- не врубился я.
      - Весна, говорю, скоро. Пора возрождения природы. Солнце ярко светит, снег тает, ручьи бегут. И проступает все дерьмо, наваленное за зиму. Месиво грязного снега, мусора и собачьих какашек. Ступить некуда, везде одно дерьмо.
      От такого неожиданного живописного пассажа у меня отвалилась челюсть. Вязов, не обращая внимания на мое удивление, продолжал развивать тему:
      - Так и в жизни. Куда не посмотришь, везде одно дерьмо. Люди курвятся на глазах. Все в этом дерьме барахтаются, возятся, пытаются выбраться и еще больше увязают. Кого слушать? Кому верить? Страна без идеалов, без героев, без веры в справедливость. Те, кто наверху сами обосрались, а те, кто внизу, привыкли жить по уши в дерьме. Что же это за государство такое?! Я хотел жулика Асланова в тюрьму посадить, так сам в СИЗО угодил. Я жизнь свою защищал, бандита, по которому электрический стул плакал, прикончил, теперь из меня в прокуратуре опять душу вынимают - зачем в общежитии стрельбу устроил? В Москве в 93-м коммунисты с демократами разборку в центре города устроили, кучу невинного народа положили, и ничего. Все довольны. Те и другие при деньгах, на солидных постах, еще нас уму-разуму учат. Ментам зарплату не платят, так а кто им ее платить-то будет? Жулье что ли, которое все бабки в стране под себя подгребло. Я с банкирами пообщался: этот под измайловскими, тот под солнцевскими. Если уж "синева" крутым бизнесом занялась - куда деваться?! А как заводы делят? Миша и Лева Черные дергают за какие-то ниточки в столице, оттуда посылают "Альфу" в Сибирь приватизировать алюминиевый комбинат. В Сибири объединяется местное жулье, дает отпор Черным и подминает комбинат под себя. А хрен-то редьки не слаще! В Москве все эти "Япончики", "Тайванчики", "Черепа" со "Скелетами" и прочая "синева" становятся влиятельнейшими людьми, водят дружбу с министрами и банкирами, ездят на шестисотых "Мерседесах" и строят казино. А чуть-что случись с ними, как тут же депутаты, народные трибуны рьяно бросаются на их защиту. Я могу понять, почему Махмуд Эсамбаев защищал Сулейменова. Чечен за чечена всегда стоит, хотя один артист, а другой бандит. Но какого хрена Святославу Федорову и Сергею Ковалеву в защиту "Япончика" ходатайства писать?! Убей меня, не понимаю. Хотя с другой стороны может быть благосклонность депутатов к жуликам легко и просто объяснима. На выборы нужны деньги. Проводить предвыборную кампанию за государственный счет - прерогатива только первого лица государства. Все остальные вынуждены искать спонсоров. А если деньги в основном у жуликов, вот и идут к ним. Но, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Вот приходится потом нардепам под блатной музон танцевать. За примером далеко ходить не надо. Возьми нашего любимого депутата Асланова. Кем он был пока его вор Джавдет в думу не протолкнул? Да никем. Когда пролез, развернулся, его стали считать богатым и влиятельным, но только Джавдет знал его истинную цену - гривеник в базарный день. А теперь, в дополнение к твоему рассказу я добавлю кой-какую информацию, которую раздобыл в РУБОПе. Среди "синих" в отсутствии Джавдета начались разброд и шатания. На первый план выдвигается мощная группировка под началом некоего "Колчедана". Если он сумеет подмять под себя "джавдетовцев", то станет единоличным лидером в этой среде. Ожидается небольшая локальная война и, похоже, что твоя сегодняшняя беседа - один из маневров перед ее началом. Слушай, как меня все это достало! Хочешь сделать что-нибудь путнее, это тут же используют. Как гидра какая-то, ей богу, у которой взамен отрубленной головы вырастает новая. Надоело все до чертиков. Нет, Джавдета, конечно, я добью, у меня к нему личный счет. И десять миллионов эти он увидит, как ухо от селедки. Но, правда, все надоело. Напиться что ли? Ты как?
      - Если под пулечку, то давай.
      - Третьего надо.
      - Соседа моего пригласим. Он все с компьютером в преферанс бьется, пусть сразится с живыми людьми.
      - Что возьмем? Пива или водки?
      - Возьмем и то и другое, а там разберемся.
      Есть такие люди, которые из любой банальной вещи хотят сделать маленький спектакль. На мой взгляд, из таких людей получаются клипмейкеры и постановщики мыльных опер. Вязов тоже из этой породы, только из него получился опер с выдумкой. Вот, например, у него появилась необходимость переговорить с Ириной, той самой, что работала в магазине "Оазис" у Жанны и помогла нам ее разоблачить. Казалось бы, чего проще: позвони, договорись, встреться. Нет, звонить пришлось мне, а потом еще ехать за ней и привозить к Вязову.
      Он встретил нас в махровом халате, с забинтованной ногой, опираясь на палочку.
      - Виталий Иванович, что с вами?- всплеснула руками Ирина.
      - Да так, бандитская пуля,- небрежно ответил он.- Не обращайте, пожалуйста, внимание на мой вид и вид моего жилища. Не успел еще сделать ремонт после нападения урок.
      - Какого нападения?- спросила Марина, широко раскрыв глаза.
      - Видите ли, Ирина,- пришлось рассказывать мне,- Виталий Иванович скромничает, но недавно он выдержал здесь целое сражение с наемными убийцами. Все эти щербинки в стенах - это следы от автоматных пуль. Видите, дверь в комнату фанеркой забита, дело в том, что она тоже вся расстреляна. Виталий Иванович наступил на хвост одному вору в законе, и тот приказал своим боевикам его убить. Да не тут-то было. Человека четыре Вязов самолично положил, пока патроны не кончились, остальных мы захватили живьем, когда подоспели, и еще один из окна выбросился.
      - Постойте, так я же про это по телевидению видела, в городских новостях. Только я не знала, что вы в этом участвовали!- восхищенно глядя на нас, сказала Ирина.
      - Ну, я-то постольку-поскольку участвовал,- небрежно заметил я.- А вот Виталий Иванович в самом эпицентре событий был. Пойдемте в комнату, я вам еще кое-что покажу, о чем нигде не говорили.
      В общем, я поведал ей про киллера, стрелявшего через окно в Вязова, и о хорошем знании последним классики детектива, в частности хитрого трюка, примененным Шерлоком Холмсом для разоблачения полковника Себастьяна Морана. Старый манекен, пробитый пулей и специально выпрошенный нами в Универмаге, был увезен в качестве вещественного доказательства, поэтому для полного воссоздания картины происшедшего не хватало важной детали. Но в целом все и так было наглядно и понятно.
      Представляете, какими глазами смотрела Ирина на Вязова после этого. Мало того, что он был ее благодетель, пристроивший на теплое денежное место, так еще и скромный беззаветный герой, этакий комиссар Катани, схлестнувшийся с мафией не на жизнь, а на смерть. К восхищению примешивалась и чисто женская сердобольность к раненому паладину. Обуреваемая прекрасными, возвышенными чувствами, она была готова исполнить любое его желание. И он не примнул его высказать:
      - Ирина, мне нужна ваша помощь! Вопрос стоит о моей жизни и смерти. И теперь моя жизнь в ваших руках.
      Ну посудите сами, что она могла сказать после такого заявления. Конечно, что готова на все. Вязов, проникновенно глядя ей в глаза, продолжал:
      - Я расскажу вам все по порядку. Покушение на мою персону организовал вор в законе по кличке "Джавдет". Когда он узнал, что оно закончилось неудачей и я остался жив, то бежал из города. Но здесь остались его сообщники. И через них Джавдет планирует организовать еще одно покушение. На днях он должен перечислить в ваш банк на расчетный счет АО "Европа-Азия", генеральным директором которого является, 10 миллионов рублей. Это деньги за мою голову. Если его люди не получат их, то мои шансы остаться живым значительно возрастают. Однако, законными мерами мы не можем наложить арест на эти средства. Вы же знаете наши законы. Я прошу вас совершить небольшое нарушение профессиональной этики. Прежде всего вы должны узнать когда эти деньги поступят и немедленно сообщить мне. А потом мы с вами по модемной электронной связи перечислим их на счет фонда "Конверсия" в филиал Промышленного банка. Этот фонд был разорен Джавдетом за счет того, что он уговорил его директора Серковича вложить 11 миллионов рублей в совместное дело, а потом организовал его убийство. Естественно, что причастность Джавдета к организации убийства осталась официально недоказанной, но зато он вполне официально стал наследником денег Серковича. В настоящее время счет фонда "Конверсия" арестован, и, если эти 10 миллионов поступят на него, то пойдут в бюджет. А это значит, что из этих денег кому-то смогут выплатить пособия на детей, кому-то пенсии. Одним словом, я считаю наше дело правым и благородным.
      Дальнейшее проведение задуманной Вязовым операции проходило без моего участия. Поэтому в детали дела я не посвящался. Со слов Виталия я знал, что самая главная проблема была в необходимости узнать код или пароль банка для осуществления электронных перечислений денежных средств по счетам. Но при помощи Ирины и Кримера управляющего Промышленным банком у него действительно все получилось! Деньги пришли на счет фирмы "Европа-Азия", единоличным владельцем которой был по существу Джавдет. Вечером того же дня они были переброшены на счет фонда "Конверсия" и оказались замороженными. А потом ушли в бюджет. Правда, денег пришло не 10 "лимонов", как обещал Мартюшев, а только 4, но все равно было приятно, что они проскочили мимо воровской кассы и попали в государственный карман.
      По разным каналам поступала оперативная информация, что в группировке "синих" назревает взрыв страстей. За последнее время мощь джавдетовской группировки была значительно подорвана. Члены ее лучшей боевой группы под началом Каблука и парочка бандитов, участвовавших в налете на вязовскую общагу рассредоточились по городским кладбищам. В то же время в СИЗО сосредоточилась другая часть его соратников, подсевших по разным делам: группа товарищей, обидевших Миху и катавших его в багажнике машины, маринкины телохранители и двое уцелевших киллеров, участвовавших в неудачном покушении на Вязова. Криминальные авторитеты, как мелкие феодальные князьки, почувствовав слабость соседа тут же норовили оттяпать его владения. Нужен был только повод, чтобы придать грядущей войне вид законной. И такой повод нашелся.
      "Пошел цинк", что Джавдет кинул братву на 10 "лимонов", которые предназначались для общака. Его люди на предъявы невразумительно мычали или посылали всех подальше, за что скоро стали отвечать по всей строгости воровских законов. Директора кафе Вадима Сергеевича имеющего в определенных кругах "погоняло" - "Козырь" и про которого говорили, что Джавдет оставил его исполняющим обязанности пахана, зарезала собственная охрана. По дружбе она его не больно зарезала. Во сне. Чик, и он уже на небесах. Остальных урок, рангом пониже, расстреливали в машинах, в подъездах домов и в банях. Каждый вечер городские телевизионные новости информировали народ о новых фактах бандитских разборок. Картины оскаленных ртов на мертвых лицах, луж крови и продырявленных машин стали набивать оскомину. За неделю Колчедан сломал хребет структуре, которую Джавдет организовывал и отлаживал несколько лет. Последние несколько человек, оставшиеся верными опальному вору в законе, засели в коттедже в небольшом дачном поселке вместе с его дочерью. Они старались не показывать оттуда носа и бдительно охраняли все подступы. Колчедан объявил: "Кто не с нами, тот против нас!", и тем самым поставил их вне закона. Милиция, исправно регистрируя факты боевых действий, выезжая на место происшествия и заводя уголовные дела, в целом, в происходящее не вмешивалась. В самом деле, что милиции больше делать нечего, как жуликов от жуликов защищать.
      Однако, быть над схваткой у нас не получилось. Виталию позвонила Марина и со слезами в голосе попросила вывезти ее и спрятать. Как честный человек, Вязов не мог отказать женщине, с которой имел половую связь. На оперативной машине с мигалкой, мы подкатили к коттеджу, где она скрывалась, и забрали ее якобы для допроса. В присутствии охраны Марина изобразила недовольную мину, но едва мы отъехали, как расцвела счастливой улыбкой. Многометровые апартаменты коттеджа с бассейном и сауной, недосягаемая мечта простого гражданина, сузились для нее до размеров камеры смертников. Марина драматично пересказала свои ощущения последних дней, как, всматриваясь в лица охраны, пыталась угадать кто же из них продался Колчедану. как переживала какую же смерть ей изберут: зарежут, подобно Козырю, пристрелят или выберут что-нибудь мучительное с извращениями. Она что-то говорила о попытке отравления, но очень сумбурно, и я не понял кого хотели отравить ее или кошку, то ли хотели - ее, а отравили кошку.
      Марина опасалась возвращаться в свою квартиру, полагая, что люди Колчедана ведут наблюдение за местами ее возможного появления. И Вязов повез ее к себе в общагу. Там я был удостоен чести наблюдать еще один спектакль. Виталий не любил повторяться и сменил репертуар. На этот раз в старых декорациях проходила премьера а-ля "Король Дроздобород". Работящий небогатый мужчина привез в свое скромное жилище избалованную принцессу и начал учить ее уму-разуму. Начал он традиционно с того, что продемонстрировал урон, нанесенный жилому фонду ее папашей. Потом перешел к планам на будущее:
      - Так, будем теперь вести с тобой совместное хозяйство. Я, как настоящий мужчина, хожу на работу и пью пиво с ребятами. Ты за хозяйку. Замажешь меловой пастой выбоины в стенах, покраской займемся в выходные. А по вечерам будешь встречать меня борщом со сметаной.
      Марине такие рядовые для большинства людей взаимоотношения были в новинку. Она воспринимала их, как игру и потому весело смеялась. Представляю, что бы я услышал от своей жены, если в приказном порядке начал ставить ей хозяйственные задачи.
      Прошло несколько спокойных дней. Вязов не строил масштабных планов по поимке разных жуликов, после работы спешил домой, где они с Мариной вели почти семейную жизнь и совместно делали ремонт. Но у нас, как на море, штиль не может продолжаться долго. Обычно неприятности начинаются с вызова к начальству. Это правило подтвердилось и на сей раз. Петрович попросил нас зайти к себе.
      - Признавайтесь, что натворили,- начал он разговор с вопроса.
      Мы с Виталием переглянулись и пожали плечами.
      - Да, вроде, ничего.
      - Гордееву звонили из ФСБ. Вызывают вас. Есть какие-нибудь соображения?
      В знак отрицания мы помотали головами.
      - Ну, подумайте,- настаивал Петрович.- Может денег с кого взяли?
      - Взяли бы, да никто не дает,- усмехнулся Вязов.
      - Может, зацепили кого-нибудь наверху?- продолжал допытываться Петрович.
      - Да чего гадать-то?! Вызывают - сходим и все узнаем,- сказал я.
      - Вернетесь, сразу ко мне, доложите,- подвел черту начальник.
      Ореол всесильности и таинственности, образовавшийся еще вокруг КГБ, по наследству передался детищам "комитета" - ФСК и ФСБ. Люди с уважением и опаской относятся ко всему таинственному, будь то полтергейст или деятельность ФСБ. Чем занимается эта организация, знают немногие, а результатов их повседневной работы вообще никто не видит. Без сомнения, там работают профессионалы своего дела, их техническое оснащение на несколько порядков выше нашего. Наверняка, значительно больше и качественнее, чем в милиции, объем поступающей оперативной информации. Но что они делают дальше со своим массивом информации? Как говорил Гамлет: "Вот в чем вопрос". Если опер уголовки не раскроет, а опер ОБЭП соответственно не выявит в месяц несколько преступлений, то и тот и другой получат нагоняй от начальства. Известные мне "комитетские" дела можно пересчитать по пальцам, а ни об одном пойманном шпионе у нас в городе я вообще не слышал. Хотя, наверное, в ФСБ тоже есть свои критерии работы и они тоже за что-то получают нагоняи. Тем более, что старые времена, когда они бдили, чтобы писатели не писали вольных книжек, а члены делегаций за рубежом не ругали социализм, уже прошли, и теперь у них иные задачи. В конце концов, кесарю - кесарево, Египет египтянам, короче, каждому свое.
      Когда мы приехали в областное управление ФСБ и позвонили по нужному телефону, к нам вышел парень наших лет, представившийся как Аркадий Петрович. Он не стал проводить нас внутрь здания, а принял в комнате для посетителей. В своем роде, в дворницкой.
      Внимательно изучив наши документы, он изложил суть вопроса:
      - Нами разыскивается Марина Джавадова. Мы установили, что несколько дней назад вы увезли ее с загородной дачи для допроса. После этого ее никто не видел. Мне бы хотелось услышать от вас о цели и содержании ее допроса и узнать куда она потом поехала?
      Поскольку вопросы в большей степени касались Вязова, я предоставил право отвечать ему.
      - Да, действительно, 14-го мы приезжали за ней в коттедж. Забрали ее в райотдел для беседы, это было примерно в половине двенадцатого. Часа через два отпустили.
      - Отпустили одну, а если бы с ней что-нибудь случилось?- недоверчиво усмехнулся Аркадий Петрович.
      - А что с ней может случиться? Вы знаете кто ее папа?- в свою очередь усмехнулся Вязов.
      - Знаю. Потому и спрашиваю. При сложившейся ситуации с дочерью Джавдета в городе может случиться что угодно.
      - У нас в городе что угодно может случиться с чьей угодно дочерью. Но раз вы в курсе "сложившейся ситуации", то должны понимать, что она от всех прячется. Мы можем оказать вам содействие в ее розыске. Только для этого вы должны нам честно сказать для чего она вам понадобилась. Или ищите ее сами.
      - Вот как? Хорошо. Я навел о вас некоторые справки и знаю, что ее отец - ваш злейший враг, поэтому не думаю, чтобы вы стали защищать дочь. Итак, нам пришла информация из Москвы о том, что в Шереметьево-2 задержан дипломат одной из ближневосточных стран с неограненными изумрудами. При задержании он пояснил, будто бы их ему передал российский гражданин по кличке "Джавдет" для поиска оптового покупателя за границей. Нам предписано разыскать и доставить в Москву его дочь, которая присутствовала на предварительных переговорах с этим дипломатом. Если вы знаете ее местонахождение, давайте сейчас проедем туда вместе.
      - Нет,- покачал головой Вязов.- Сегодня я займусь ее поисками, а завтра утром доставлю к вам.
      Аркадий Петрович подумал немного, потом сказал:
      - Хорошо. Буду ждать вас завтра утром с ней. В любом случае позвоните.
      Он поднялся и протянул нам руку для прощания.
      Не хотел бы я оказаться на вязовском месте. Но и сочувствовать ему не хотел. Сам вляпался, пусть сам и выбирается. Когда трахаешься с кем попало рискуешь подхватить "гусарский насморк" или головные боли. Конечно, если бы он в этой ситуации встал на сторону Марины, предупредил ее и помог бежать, я бы его не сдал. Но то большое уважение, которое я к нему испытывал, наверняка пропало.
      Пока я в машине предавался этим размышлениям, он неожиданно сказал:
      - Игорек, мне опять нужна твоя помощь. Я хочу организовать Маринке сегодня прощальный вечер, а завтра сдать с рук на руки Аркадию. Заночуешь у меня на раскладушке? Не хочу вводить ее в искус ударить меня чем-нибудь тяжелым по голове и слинять. Если нас будет двое, она и дергаться не будет.
      Отказать я, конечно, не мог. Заехал домой, сказал, что ночую у Вязова и поехал к нему.
      Виталий занимался сервировкой стола. Марина сидела на диване и, млея, смотрела на него, в неведении предстоящего сюрприза. Наконец, он расставив все как надо, зажег свечи и пригласил нас к трапезе. Бухнул выстрел шампанского, и мы дружно чокнулись.
      - Мальчики, объясните что мы отмечаем?- с улыбкой спросила Марина.
      - Проводы,- коротко ответил Вязов.
      - Какие проводы?
      - Твои. Такие дела, Марья. Нас сегодня вызывали в ФСБ по твою душу. Им пришло распоряжение о задержании и доставке в Москву гражданки Джавадовой. Я пообещал, что утром ты будешь в ФСБ. Последовавшая немая сцена продолжалась несколько минут, пока Марина осмысливала услышанное. Наконец, она нарушила паузу и заявила:
      - Ну и сволочь же ты, Вязов!
      - Я уже пытался объяснить твоему папе, что к моим поступкам и решениям нельзя подходить по своим меркам. Я не сволочь, а мент,- устало отозвался Виталий.
      - Да это одно и тоже! Ты же меня натурально продал! Я-то дура обратилась к тебе за защитой, а ты меня сдал!- распсиховалась Марина. Значит, вы тут собрались вдвоем, чтобы меня караулить, а с утра пораньше продать. Что вам за это премию дадут или лишние звездочки обломятся?!
      - Ты просила защитить тебя от жуликов. Я это сделал. А от государства прятать и укрывать тебя я не намерен. Кто ты есть? Обыкновенная воровка. Сколько ты людей кинула - пальцев не хватит сосчитать. Будто я не знаю, что половину кидняков в городе ты организовала! Я бы с превеликим удовольствием сам тебя посадил. И не надо строить из себя невинную овечку. Нарушила закон - отвечай!