— Я вообще не желаю его видеть! И хочу выйти замуж за Роланда Фитц-Хью из Клайдона! Мы знакомы с детства и успели подружиться!

— Сына лорда Ранульфа?

— Именно.

— Разве он не один из ленников Гая де Торпа?

— Да, но…

— И ты стремишься выйти замуж за вассала, хотя могла бы обвенчаться с сыном сюзерена и наследником графа? Не будь дурой, Мили!

— Не стань ты другом графа и не спаси ему жизнь, вряд ли бы меня посчитали достойной невестой для его сыночка!

— Тем более есть причина гордиться. Он сам предложил этот брак, и было бы тягчайшим оскорблением отказаться! Тебе следовало бы радоваться тому, что когда-нибудь станешь графиней.

— Зачем мне титул, когда вся моя жизнь превратится в ад? Именно этого ты хочешь для меня? Обречь на многолетние муки?

— Нет, я думаю только о твоем благоденствии, Мили. И не сомневаюсь, что ты будешь счастлива, как только отрешишься от глупой уверенности в том, что не сумеешь полюбить Вулфрика. Поверь, у тебя просто нет причин его не любить.

У Милисент так и чесался язык открыть отцу истинную причину ненависти к Вулфрику, ухитрившемуся за несколько секунд прикончить ни в чем не повинную птицу и едва не искалечить ее хозяйку. Но поскольку отец до сих пор не подозревал о случившемся… Зачем она просила Джоан занять ее место, пока три месяца не вставала с постели?! Теперь отец ни за что не поверит, что она так долго болела, а если и поверит, встанет на сторону Вулфрика, утверждая, что тогда он был совсем мальчишкой и должен быть прощен за детские грехи.

Поэтому она привела другой аргумент, не столь правдивый, который, однако, посчитала достаточно веским:

— Я не могу любить Вулфрика де Торпа, потому что питаю глубокие чувства к Роланду и только с ним буду счастлива. Он станет добрым мужем. Таким же снисходительным, каким был ты, отец.

Найджел медленно покачал головой.

— Ты говоришь о детском увлечении. Это не любовь…

— Неправда!

— Да ведь ты не видела его почти два года… Я хорошо помню его приезд сюда. Чудесный парень. Такой учтивый, вежливый и неглуп. Его манеры безупречны. Не сомневаюсь, что он станет снисходительным мужем. Но я оказал тебе плохую услугу своим попустительством. Сейчас тебе необходима строгость. Пора тебе смириться с тем, что ты родилась женщиной и рано или поздно должна стать женой и матерью и вести себя как подобает. Или ты намерена позорить меня до конца дней моих?

Милисент побледнела. Отец никогда не говорил с ней в подобном тоне… нет, это не совсем так… Он много раз твердил, как ему неудобно из-за ее выходок, однако она не принимала его слов всерьез и предпочитала идти своей дорогой. Но теперь…

— Ты стыдишься меня? — едва слышно выдавила она.

— Нет, дитя мое, не стыжусь, но крайне разочарован тем, что ты не способна смириться с участью, которую определил тебе наш милостивый Господь. И очень устал от твоего вечного непослушания. Ты и понятия не имеешь, какое неуважение выказываешь мне своей непокорностью, подавая при этом дурной пример остальным…

— Но это не так!

— К несчастью, так, Мили. Коли мужчина не в силах справиться с собственной дочерью, имеет ли он право командовать посторонними людьми или требовать от них повиновения? Так вот, это моя последняя просьба. Либо ты исполнишь ее, либо навсегда покинешь мой дом. Прими условия контракта, заключенного ради твоего же счастья. Сделай это если не для себя, то для меня.

Как она могла отказаться? И как обречь себя на брак с презираемым ею человеком?

Видя ее колебания, Найджел пожалел дочь:

— Тебе вовсе не нужно идти под венец завтра. Я даю тебе время получше узнать жениха. Месяца хватит?

— А если я все-таки посчитаю, что он не будет мне достойным мужем? — настаивала девушка.

Найджел вздохнул:

— Я знаю тебя, дочь, и твое ослиное упрямство. Не попробуешь ли переломить себя и начать все сначала? Пожелаешь ли стать справедливой и дать ему возможность проявить себя с хорошей стороны?

Способна ли она на это? Как трудно смирить столь сильные чувства!

— Не знаю, — честно ответила девушка.

Найджел едва заметно улыбнулся:

— Все же лучше, чем ничего.

— А если я так и не полюблю его?

— Если я увижу, что ты пыталась, по-настоящему пыталась… что ж, тогда посмотрим.

И хотя это было слабым утешением, Милисент опасалась, что большего она не добьется. Слишком долго мечтал отец о союзе с семейством Торпов.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.